Зорн

Пролог

Пролог

Чернота космоса разделилась на отдельные сгустки. Несколько миллионов гигантских яиц застыли в вакууме. На их круглых боках не отражались звезды. И даже сполохи близкого газового гиганта поглощались нереальной чернотой тел Повелителей Звезд. Последний обмен информацией, и, казалось, космос вскипел – все корабли-тела прыгнули одновременно. Пришло время умереть, а значит, надо найти новую жизнь. Надо передать росткам накопленное знание, как когда-то другие передали им.

Гигантскими прыжками разлетаясь по вселенной, каждый стремился в назначенный район, чтобы ждать. Возможно, именно ему повезет, и он увидит новых живых, которые тоже, со временем, поймут главное – вся красота вселенной ничего не стоит, если её некому оценить!

Глава 1

Сергей приходил в себя медленно, словно выплывая из липкой мути. Сначала он понял, что он есть. Потом понемногу начал ощущать свое тело. Все мышцы болели, словно накануне перекидал в одиночку вагон кирпича. "Где это я?" – Кротов, не открывая глаз, безуспешно попробовал пошевелиться: "Что со мной?". События предыдущего дня начали неясно проступать из пелены забытья. " Вертолет подбили. Духи. Потом... Черт!!!" – он чуть не закричал. Теперь он вспомнил все!

Детство, класса до четвёртого, он помнил кусками. Да и потом особенно ярко вспоминались драки. Почему–то так получалось, что он участвовал в каждой потасовке, происходившей рядом, а частенько был зачинщиком. Ещё совсем сопливым пацанёнком, взрослые ребята отправляли его начинать драку.

Первый раз это случилось, когда ему было лет восемь. Приехавшие из соседней деревни парни группой шатались по их посёлку, нагло поглядывая на собиравшихся у автобусной остановки местных и обсмеивая проходивших мимо девушек. Всем было ясно, что они приехали драться. Однако, чтобы начать, должен быть выполнен определённый ритуал – первым надо сойтись один на один. Желающих быть первыми не находилось.

Сергей помнил, как в животе сладко похолодело, голова стала ясной, а люди вокруг словно замедлились. Неведомая сила выдернула его из толпы малолеток, собравшихся поглазеть на драку. Не соображая, что делает, он кинулся на ближайшего верзилу в брюках клёш с подшитыми снизу цепочками. Сергей успел ударить его куда–то в область живота, когда опешивший противник схватил его и попытался откинуть в сторону. Однако Сергей вывернулся и пнул верзилу по коленке.

– Аа, сучонок! – заорал парень и врезал зарвавшемуся малолетке по уху.

– Пацаненка бьют! – услышал, падая, Сергей и увидел кинувшихся друг на друга парней.

Из той драки он вышел с цепочкой от брюк и огромным синяком под глазом.

Когда его сверстники были еще только зрителями, он участвовал во всех драках с приезжими или улица на улицу. Во время потасовки Сергей чувствовал себя как рыба в воде. Шестым чувством понимая, где надо быть в это время и как бить. В школе он передрался со всеми, кто не боялся этого. В конце концов, с ним никто больше не хотел связываться.

Страсть к дракам была его единственным отличием от сверстников. В стенах школы он был обычным учеником.

Он любил потусоваться с девчонками, пережил пару лёгких влюблённостей, благополучно избежав серьёзного чувства. В институт Сергей не поступил, но не сильно переживал по этому поводу.

Пришло время и он, как большинство его сверстников, надел шинель. В армии его страсть разгорелась вовсю. Он начал драться еще в военкомате и продолжал в учебке. Обиженные солдатики из южных землячеств обещали забить его до инвалидности. Такое уже бывало.

Но все изменила война. Страна оказывала братскую помощь народу Афганистана. На войне его природный талант оказался очень востребованным. Первого своего настоящего врага Сергей убил голыми руками.

Попал он в пехоту – в миномётную батарею. Однажды в горах, после изнурительного марша с разобранными миномётами на спине, его и ещё несколько наиболее выносливых, поставили первыми в караул.

Вечер был тёплый, короткие южные сумерки ещё не превратились в ночь. Сергей знал, что скоро станет холодно. В горах свой климат. Он выбрал место между камней, у подножия ржаво–красной скалы. Сложив бушлат, поудобней устроился на нем и огляделся. Место было выбрано удачно. Выше пройти без специального оборудования никто не сможет – голая скала. Склон ниже хорошо просматривался до следующего поста. Паренек там уже устроился. Видно его не было, но чуть торчал из-за камня пламегаситель "калашникова". Хотя, если специально не присматриваться, вряд ли заметишь.

Не нравились Сергею здоровенные камни, разбросанные по всему склону, за ними можно было спрятать целое отделение. Но тут уже ничего не поделаешь – гор без валунов не бывает.

Сергей зевнул – после тяжелого дня неплохо было бы минут шестьсот вздремнуть – и краем глаза заметил движение между камней. Он затаил дыхание – показалось или нет. Смахнув слезу, стал пристально вглядываться в то место, где заметил движение. "Черт! Вон он!" – человек в тёмной одежде, скользя от камня к камню, перебежками продвигался в сторону соседнего поста.

Похоже, солдатик, сидевший там, задремал. Он был тоже молодой, одного призыва с Сергеем. Торчавший автомат давно был неподвижен. Сергей немного растерялся. Стрелять или не стрелять?

Вдруг, то же чувство, что когда-то в детстве безрассудно толкнуло его в драку против заведомо сильного противника, снова заставило его действовать. Тихонько отложив автомат, он аккуратно снял ремень и, стараясь быть как можно тише, пополз, обходя "духа" со спины. Подобраться вплотную не удалось, афганец заметил его метрах в пяти от себя и рванул из-за спины автомат. Выстрелить он не успел.

В два прыжка преодолев оставшиеся метры, Сергей, отработанным в десятках драк ударом, свалил худого афганца на камни. Автомат откатился в сторону. Резко вскочив, душман ощерился разбитым в кровь ртом и выдернул из-за пазухи кривой кинжал.

Сергей уклонился от мелькнувшего перед лицом клинка и нанес мощный удар кулаком правой руки в висок противника. Тот рухнул. Сергей со всей силы пнул сапогом по руке с ножом. Нож отлетел в сторону, афганец же продолжал лежать в той же неудобной, неживой позе. Чутьем Сергей понял, что человек в свободной темно–зеленой одежде, лежавший сейчас перед ним, больше никогда не поднимется.

Глава 2

Гронберг оторвался от экрана обзорных камер и устало откинулся на спинку пилотского кресла. То, сколько времени человек сопротивлялся действию парализатора – удивляло. Еще перед прибытием на Землю Гронберг изучил строение тела землян – никакого отличия от других гуманоидных рас – следовательно, природной защиты от действия парализатора у них нет. На одной воле держался! Это еще раз подтверждало, что его план может сработать. Надо проверить тело землянина на отсутствие имплантатов. По всем данным эта планета была отсталым миром с убогой технологией, и до вживления чипов им еще очень далеко. Но, проверить не помешает.

Командир взвода разведки (такой была легенда на этот раз) имперской пехоты Глемас Гронберг всего достиг сам. Рожденный на одной из старых планет внутренней зоны Империи, он имел полное право на обеспеченную спокойную жизнь. Многие поколения его родственников оплатили это право своим трудом, а некоторые и своей жизнью.

Когда–то планета Грон находилась совсем не во внутренней зоне, а как раз наоборот – на самой что ни есть границе. Но это было так давно. Только в исторических хрониках сохранились описания многочисленных войн – сначала внутренних, потом межпланетных. За века границы Империи расширились настолько, что войны, постоянно идущие в периферийных мирах, теперь казались жителям Грона чем–то не реальным. Некоторые гронцы просто не верили новостям о победах и поражениях имперских армий. Как можно было верить сообщениям о массовых убийствах и огромных разрушениях, вымираниях целых планет от голода и болезней, когда уже несколько поколений даже синяки получали только на ритуальных поединках во время празднования совершеннолетия.

Про то, что можно умереть от голода, здесь – на планете изобилия – казалось вообще просто выдумкой. Медицина была способна справиться с любой известной болезнью и почти любой травмой. Но, хотя срок жизни вырос в разы, гронцы старели и умирали, как и века назад.

У Гронбергов было свое поместье. По местным меркам – средненькое, такое же, как и десятки вокруг, ухоженное за сотни лет. Маленький Глемас носился среди пышных цветущих деревьев боа. Когда на них созревали ярко–красные шишкоягоды, он первым умудрялся попробовать их. От кисловатого сока первых плодов кожу вокруг губ сначала саднило, а потом она начинала шелушиться и облазить. Тогда мать или бабушка ловили его и тащили в медицинскую комнату. Медмашина быстро приводила все в порядок.

Но, вырвавшись из–под опеки, он опять лез на деревья или прыгал с разбегу в фамильный священный пруд, распугивая мелких зубастых ящеров, выползавших из воды греться под лучами желтой звезды. Темными ночами, накинув на себя лежавшую на диване в первой гостиной шкуру терпса, он, завывая, носился по замку и пугал мать и сестер. Или, забравшись на кухню, вбивал в кухонную установку такой рецепт, что на ужине вся семья – после первой ложки – с выпученными, полными слез, глазами, забыв про бокалы, пила прямо из столовых фонтанчиков.

В общем, для Грона он был очень не стандартным ребенком. Степенный отец терпел выходки маленького Глемаса, привычно повторяя:

– Подрастет – остепенится.

Однако время шло, а мальчишка, вытянувшийся в худого жилистого юнца, никак не желал взрослеть.

Окончив курс домашнего обучения и получив все обязательные знания, он, после долгих обсуждений в семейном кругу, был отдан на обучение в Школу Мастеров при наместнике Императора на Гроне. Как не упрашивал он отца отдать его в закрытую Школу Космических Мастеров, тот даже и слышать об этом не желал.

– Ты не какой–нибудь нищий с северного полушария! Ты не должен работать ради Куска Праздничной Лепешки! – Важно изрекал отец. – У Гронбергов достаточно средств, что бы ты мог жить, как положено наследнику великого дома!

Отец Глемаса, как и все окрестные феодалы, был упрям и заносчив. Свою жизнь в родовом замке: с ежевечерним подсчетом доходов и расходов; с семейными пирами на оба Гронских праздника; с редкими приездами гостей–родственников и еще более редкими выездами в гости к родне – он считал единственно правильной. Смотря по головизору что–нибудь о жизни в других концах Империи, отец лишь брезгливо ронял: "Дикари, что с них возьмешь?"

Гордясь древностью своего рода, старший Гронберг не понимал жалоб сына на скуку и однообразие патриархальной деревенской жизни. Само собой разумеющимся считалось, что сын – окончив престижную Школу и подняв свой статус – вернется в поместье и постепенно заменит отца в управлении хозяйством.

В учебном заведении, считавшемся лучшем на Гроне, обучение было совсем не главным. Главное было получить красивый разноцветный диплом об окончании. Во всяком случае – для отца. Чтобы можно было подвести гостя к висящему на стене в кабинете – словно заслуженный трофей – диплому и, оторвавшись от бокала, как бы между прочим, сказать:

– Мой–то, наследничек, смотри, какую штуку привез из столицы!

Потом, пряча гордость, выслушать похвалы гостей.

Так бы все и двигалось по наезженной колее. После учебы, дав несколько лет пожить холостым, ему бы выбрали жену; потом дети, необременительные заботы по хозяйству, где все давно налажено и отлажено; и, главное, ни на йоту не отступить от неписанного кодекса поведения дворянина – не запятнать свою честь леностью, ложью и нежеланием заботиться о благе семьи; в общем, та жизнь, которую только и должен прожить настоящий гронский аристократ.

Но вмешался "его величество случай" – как оказалось – хорошо подготовленный.

Глава 3

Каждый наследник великого императора, а наследниками считались все, имевшие хоть толику царственной крови, по достижении определенного возраста должен был отметиться на военной службе. Подразумевалось, что они должны повоевать на передовой, командуя полком или бригадой. Благо войн всегда хватало. Без этого, сколько бы лет не было принцам или принцессам, они считались несовершеннолетними.

Для армейских начальников попадание к ним в часть такого командира становилось самой настоящей головной болью. Особенно если это была особа из ближнего круга. Обычно, чтобы быстрей избавиться от этой занозы, им устраивали красочную победоносную операцию, а потом – не менее шумные и красочные проводы.

С начала времен было заведено, что в имперской армии служили все: Люди и нелюди, мужчины и женщины, все, но строго на добровольной основе. И только наследники должны были отслужить обязательно. Так что девиц царственной крови с малолетства обучали основам военной науки наравне с мальчиками.

Нередко бывало, что и среди царственных особ попадались нормальные грамотные вояки, умевшие воевать не только на паркете. В истории даже известны принадлежавшие к императорской семье прекрасные военачальницы, выигравшие не одно сражение.

Когда принцессе Алгале Аллювиель Блиц Голиеконе шестнадцатой, представительнице боковой ветви правящего дома, имеющей не каплю, а целый стакан голубой крови, пришло время становиться взрослой, она была к этому готова.

Все родственники по её линии были военными. Чтя традиции семьи, воспитательницами у нее были отставные армейские дамы. Преимущественно из специальных сил. Несмотря на армейский уклон, она получила положенное по её статусу прекрасное разностороннее образование. Плюс наследный чин полковника в армейской пехоте – в знаменитом Алгатском гренадерском полку, когда–то в незапамятные времена спасшем самого правящего монарха.

Согласно традиции, полк должен был полностью формироваться из выходцев с Алгасты – родной планеты принцессы. Однако, как и везде на внутренних планетах, боевой дух местных жителей давно угас, и они не очень–то рвались погибать во славу империи. Постепенно, сначала рядовой состав, а потом и почти все командные должности в полку, заняли желающие сделать карьеру или просто заработать денег выходцы с новых окраинных планет.

Прибыв ко двору, новоиспеченный полковник получил назначение; переоделся в форму с шевроном цветов Алгасты на рукаве и номером на нагрудном кармане; и, оставив многочисленную свиту, с одним ординарцем – девицей с внушительным салатом орденских планок на высокой груди – отправился к месту службы.

В то же время, когда красавицу с офицерскими знаками полковника на воротнике на палубе крейсера встречал весь – кроме дежурной вахты – офицерский состав корабля, на грузовую палубу поднялся офицер со скромным капитанским знаком. Согласно предъявленным документам, он отправлялся в ту же знаменитую Алгатскую часть на должность командира взвода разведки.

Имперская безопасность никогда не оставляла возможных наследников без присмотра. Однако в этот раз, даже такой спец, как Глемас Гронберг, а это был именно он, ничем не смог помочь. На подлете к месту службы, крейсер погиб в неравном бою, атакованный неизвестным противником.

****

Когда начался бой, Гронберг спал в своей каюте. Как только первый раз корабль встряхнуло от залпов атакующих, агент скатился с койки. Три остальных места были пусты. Не став надевать форму Алгатского полка, он выдернул из своей сумки привычный мимикрирующий спецкомбинезон для активных операций. Не совершая лишних движений, быстро оделся, собрал в ранец необходимые вещи и подключил свой коммуникатор к корабельной сети. Наблюдая за развитием ситуации, Глемас понял – корабль обречен. Как он и ожидал, острие атаки было направлено на покои сиятельной родственницы, охрана которой и являлась его главной задачей. Теперь его приоритетом было – во что бы то ни стало – выжить и определить, кто и куда увезет принцессу. А потом – он невесело улыбнулся – как водится, спасти бедную девушку.

Повесив на шею специальный иглопистолет диверсионных групп и закрепив на поясе стандартную кассету с пятью универсальными гранатами, Гронберг накинул на плечи ранец. Проверил нож в ножнах у локтя и второй, у голени. Пару раз подпрыгнул; ничего не мешает, не вываливается. Пора. Закрыв забрало шлема, выглянул в коридор. На внутреннюю поверхность щитка шлема выводилась вся информация с коммуникатора, которую тот выуживал из умирающей сети гибнущего крейсера. Быстро рассчитав наиболее безопасный путь на транспортную палубу, гронец побежал. Двигаться надо было осторожно, но быстро. Ему было ясно, что принцессу, в любом случае, возьмут живой. Иначе бы вся эта авантюра, была бессмысленна.

Тактический план операции был ясен, как будто Глемас сам разрабатывал его: обездвижить крейсер, скоростной удар всеми силами десанта в направлении местонахождения наследницы, захват и быстрое отступление с уничтожением всех свидетелей. Из этого следовало, что прятаться на корабле бесполезно. Крейсер обязательно уничтожат. Пока сюда прибудут имперские силы, поднятые сигналом тревоги с гибнущего судна, агрессоры растворятся в космосе. Единственный шанс уцелеть, это покинуть корабль еще до взрыва.

Прибыв на корабль, агент сразу изучил его схему. Потом побродил по судну, как бы бесцельно, но на самом деле отрабатывая маршруты с палубы на палубу. Это было заложено в нем годами учебы и закреплено жизнью – всегда иметь под рукой несколько путей отхода. Сейчас это пригодилось. Не желая встречаться ни с врагами, ни со своими, Глемас бежал узкими полутемными коридорами на транспортную палубу. Еще в начале путешествия осматривая её, он заметил там катер дальней разведки. Это было то, что надо. Приличный запас хода, космического и атмосферного, и неплохое вооружение.

глава 4

Легко уйдя от удара, Глемас перехватил руку нападавшего и, используя инерцию еще вялого после заморозки тела, продернул его в направлении удара. Подсечка завершила дело. Завернув лежавшему вниз лицом противнику руку за спину, он предупредил:

– Еще будешь дергаться, одену наручники.

Покрутившись, резидент понял, что из захвата ему не вырваться, и затих. Рывком подняв на ноги, Гронберг повел его к креслу.

– Садись. Я тебя предупредил. И успокойся, в конце, концов – я работник министерства.

– Откуда ты взялся? – прохрипел молодой человек.

Гронец выразительно ткнул пальцем в потолок:

– Как всегда, из космоса.

– Покажи знак.

Резидент понемногу приходил в себя.

– Неужели ты думаешь, я бы смог войти сюда, будь я человеком с улицы? – сказал Глемас, доставая жетон. Уже не опасаясь, он подошел к столу и налил из машинки чашку горячего чарма.

– Выпей маленькими глотками, полегчает. Знаю по опыту.

Последовав совету, сидевший в кресле полуголый человек медленно опустошил чашку.

– Теперь рассказывай, что за чертовщина здесь творится.

– Сначала, ты.

– У меня для тебя информации нет. Я на этой планете случайно, у меня своя операция.

Еще некоторое время помолчав, наверное, обдумывая, что можно сказать, резидент заговорил:

– Я здесь уже два года. Первый – это была просто синекура. Серьезной работы по нашему ведомству почти не было. Около года назад что–то произошло. Здесь была одна обычная секта: "Общество Верных", верующие в приход "Совершенного". Что это такое, я думаю, тогда они и сами не знали. Так вот, как я сказал, около года назад он пришел, этот их мессия.

– Что, прямо таки явился в громах и молниях?

– Нет, конечно. Но то, что он здесь, это бесспорно. Множество людей слышат его, разговаривают с ним.

– Ты тоже?

Резидент затравленно взглянул на Гронберга и обреченно кивнул. Гронец не стал говорить, что небожитель стучался и в его голову.

– Сначала никто не обратил на это внимание, прибавилось поклонников у какой–то секты, ну и ладно. Неприятностей они никогда не доставляли. Общество верных – в основном граждане добропорядочные – торговцы, служащие. Но количество верующих росло прямо по часам. Дошло до того, что даже спаянные кровью мафиозные кланы попали под влияние Верных. Я уж не говорю про местные власти. Почуяв, какая масса народа уверовала в Совершенного, они тут же принялись заигрывать с верхушкой секты. А потом и многие из власть предержащих попали под прямое влияние культа. Теперь это организованная, со строгой иерархией, организация. Я уже не мог игнорировать такое необычное явление и провел свое расследование. Верные не скрывали историю прихода своего бога.

По их словам, дело происходило так: произошла авария на торговом корабле, принадлежащем одному из верующих. Им пришлось сесть на Тарне – второй необитаемой планете системы. Там, дожидаясь прилета спасательной экспедиции, они и встретили Совершенного. Звучит как бред, но это полная правда. Я проверил всю хронологию и убедился в этом.

Самого Совершенного никто не видел. Кроме, ставшего сейчас главой культа, некоего Маттиаса. Он был суперкарго на том аварийном корабле. Я прошелся по его биографии: абсолютно обычная жизнь обычного маленького человека. Но, после прибытия с Тарна, он стал творить самые настоящие чудеса. Например, для того, чтобы обратить человека в свою веру, ему не надо даже разговаривать с претендентом, достаточно просто взглянуть ему в глаза. Понятно, что он теперь глава Общества, а бывшие патриархи у него на побегушках.

Про Тарн тут вообще разговор особый. Верные основали там базу, и вот про это они не распространяются. С большим трудом я выудил кое–какие сведения. База находится на ледяном плато в горах. Пробраться туда, если ты не приглашен, нет никакой возможности. По тому, как её охраняют, это больше похоже на военный объект. По непроверенным данным, там настоящие войска, вплоть до боевого космического транспортника с полной упаковкой.

"Вот, оно! – Глемас ничем не проявил своего волнения. – Скорее всего, и Алгала там". Хотя многое он уже знал, некоторые факты стали для него новостью.

– Как ты начал общаться с божком?

– Сейчас дойду до этого. Собирая сведения, я уже не мог положиться на своих информаторов. Каждый из них мог оказаться вновь обращенным. Поэтому пришлось действовать самому. Я попытался попасть в главное святилище секты. Это не возбраняется и легко удалось. Ничего особенного там нет. Но там меня первый раз прихватило. Это была просто страшная боль. Я чуть не обделался. Потом я узнал – так начинается знакомство у многих, но не у всех. Позже, анализируя собранный материал, я пришел к такому выводу: чем выше статус человека, чем больше у него денег или выше его ступенька в иерархии власти, тем тяжелее идет его обращение. Рядовые граждане почти не испытывают боли. А "белую кость" ломает по многу дней, пока голос Совершенного зазвучит в мозгах. С чем это связанно, я выяснить не успел.

– А ты не думал про имплантаты? – перебил Глемас. – Чем выше человек в обществе, тем совершеннее его наночипы. И количество их больше.

– Мне это приходило в голову. Но ты прекрасно знаешь, что воздействовать на имплантат невозможно.

Гронберг задумчиво кивнул. Многое когда–то было невозможным.

– Продолжай.

– Подняв архивы, я нашел кое–что в нашей базе данных. Под городом разветвленная система тоннелей – наследие прошлого. У общества есть собственное подземелье. По слухам, там находится или сам Совершенный, или его часть, или его невеста. В этой галиматье я разобраться не успел. У нас есть видеозапись большинства подземных проходов. Когда–то, на всякий случай, в тоннели запустили "мух", они и сняли. Ты же знаешь, в министерстве никакую информацию не считают лишней. Вот я и хотел организовать экскурсию туда.

Резидент вздрогнул всем телом и, повесив голову, затих.

– Эй, ты что? – гронец потряс заснувшего за плечо. Тот вскинул голову, в глазах горел безумный огонек. Глемас среагировал мгновенно. Встретил кинувшееся на него тело коротким ударом в корпус, в болевую точку, связанную с дыханием. Резидент, хотя и захрипел, никак не среагировал на удар. Боевая фаза, болевые ощущения отключены, понял Гронберг. Не желая покалечить невменяемого коллегу, Глемас отступал под неистовым напором противника. Принимая удары на блоки, он терпеливо выжидал момент. Находясь под внешним воздействием, резидент не очень заботился о защите.