Зов Моровы

На краю Чёрного Бора, где даже солнце не решалось заглянуть сквозь переплетение вековых елей, стояла деревня Травники.
Люди здесь жили упорно и молча, словно камни, что веками греют земли, не ожидая благодарности.
Но с приходом холодной осени в деревню пришло и забытое зло.

Сначала сгинули пчёлы. Потом в колодцах вода почернела, а через неделю с полей повалили туманы — гнилые и тягучие, словно тянулись из самой Преисподней. Младенцы начали плакать на заре, а старики не просыпались вовсе.
Люди шептались: Вернулась Морова.

Веселина, дочь покойного знахаря, жила на краю деревни, в избе, заросшей полынью. В отличие от остальных, она не страшилась ходить в лес. Там, среди коряг и мха, она собирала разные травы, говорила с птицами и слушала тени воды у родника. Ей снился голос, по возвращении, он говорил с ней, шептал и призывал: "Запомни меня. Имя моё — Морова".

Однажды, ведомая сном, отправилась Веселина на северную опушку, туда, где стоял старый ржавый луг, что сторожил границу между миром живых и миром теней. За ним стояла изба, обтянутая мхом, будто лес сам пытался её спрятать.
Внутри пахло берестой, золой и старыми снами. Печь давно не топили, но было тепло.

На полке она нашла берестяные свитки — древние письма, не похожие на людские. Кровью были написаны. Веселина узнала язык. Это был язык Зова — тайное знание, что отец запрещал даже упоминать.

Там говорилось, что Морова — не ведьма, не злой дух, а память самой смерти. Когда о ней забывают, она пробуждается, чтобы напомнить. Её невозможно победить, только удержать — пока кто-то помнит и зовёт по имени.

Возвращаясь домой, Веселина столкнулась с лешим. Он не прятался, наоборот — вышел навстречу. Брови его были покрыты инеем, а глаза, как трещины в дереве.

— Память ты разбудила, девка — прохрипел он. — И имя её теперь в тебе! Хочешь удержать — станешь как она.
— Лучше я, чем весь род! — ответила Веселина.

Леший кивнул, тронул её лоб ветвистыми пальцами.
— Пойдёшь вглубь. В самой чаще найдёшь Устье Песни. Там — её голос. Примешь и свяжешь, откажешься — развяжешь.

Веселина шла трое суток. Сны её смешались с явью. На четвёртую ночь она вышла на поляну, где стоял каменный жертвенник, а на нём кукла из полыни и костей. Когда она коснулась ее заговорила сама земля:
— Я помню тебя, Веселина. Теперь ты — я.

Тьма вошла в неё, как вода входит в трещину. Но она не исчезла. Она осталась собой — и стала кем-то ещё. Морова — память. Веселина — сосуд. Пока она жива, зло не выйдет наружу.
Она вернулась в Травники. Поля очистились. Пчёлы вернулись.
Люди зажили как прежде. Только летом, что проходят мимо её избы, кланяются и несут траву, полынь. Чтобы не забыли.
Ибо кто помнит — тот охраняет.