Звезда для неформалки

Глава 1

Аннотация:

Александра – барабанщица в группе неформального течения – и думать не хотела о любви, не говоря уже об отношениях со знаменитостью, даже когда ее группа получила шанс отправиться в турне и приобрела известность. Но идеальный мужчина потому и идеален, чтобы появиться в самый нужный момент и подставить сильное плечо. Или сначала Александра должна спасти ему жизнь?

В этой истории вы увидите крайне необычные образы главных героев со своим интригующим прошлым. Юмор. Приключения и перестрелки. Проникновенную, настоящую любовь. И конечно же, трогательный финал, который не оставит вас равнодушными.

_____

Если честно, мы не собирались выступать в Н-ске. Мы с бандой приехали отдыхать в этот город-курорт на юге нашей Родины. Мой дядя отдал нам в распоряжение целое крыло своей виллы в горах на неопределенный срок. Нужно было восстановить силы после сумасшедшего приключения в Австралии, где три месяца мы глотали песок и пыль, но эта поездка дала нам невероятный старт в карьере.

Мы - это рок-группа «Рогатый Камень». Шесть человек: я, Шурка или Шершавая Мозоль, автор текстов и музыки, и по совместительству ударные и вокал, Гром - вокал, Кокс – бас-гитара, Соляра – гитара и бас-гитара, Еж – клавишные, Трой - волынка, вистл, акустическая гитара, флейта и иные приблуды. Играем готик-рок с элементами фолк-рока и симфоник-металла. Три года мы развлекали сами себя на даче у моих родителей, выкраивая время у работы, учебы и семей (даа, Еж в свои неполные двадцать пять уже успел обзавестись карапузом), изредка выкладывая самопальные клипы на наш канал на ютьюбе. И в один прекрасный момент нас заметили. И никто-нибудь, а известный режиссер Джордж Миллер, снимающий продолжение «Безумного Макса».

Музыка «Рогатого Камня» неожиданно удачно легла на сюжет фильма. С группой подписали контракт и даже пригласили участвовать в массовке. С нашим обычным боевым раскрасом даже грима почти не понадобилось. Иногда мне кажется, что Миллер больше вдохновился внешним видом исполнителей, чем музыкой, что мы творили.

«Вопль старой вороны», как саундтрек очередной части «Mad Max», несколько месяцев держался в чартах, что в итоге вылилось в номинацию «Best Musical Moment» в одной известной премии.

После этого закрутилось: приглашения на фестивали, интервью, предложения от известных звукозаписывающих компаний и наших, и зарубежных. Мы думали, рассматривали предложения, но сначала решили пару недель отмочить косточки в море, в Австралии океан мы увидели только в иллюминатор Боинга, пустыня нас доконала, хотелось зелени, воздуха и ничегонеделанья. Думаю, стоит упомянуть, что основную работу, кто айтишником, кто банковским работником (тяну руку вверх), кто учителем, нам пришлось оставить. Не каждый день сваливаются на голову такие вот подарки судьбы, чтобы цепляться за серую обыденность.

Но с отдыхом получилось не совсем. Дядя (местный кхм… мафиози, чего уж там) сумел настоять на концерте в своем городе. До этого вживую мы только успели выступить с парой песен на Дикой мяте. В полном боевом гриме, как в клипах. Миллер советовал нам и дальше прятаться за масками на сцене, для интриги и шумихи, а разоблачить лица только на Красной дорожке Премии. Если раньше мы шифровались из-за работы, то теперь для работы.

И вот сегодня, после концерта в Н-ске, собрав аншлаг, что было довольно приятно, я возвращалась в свой номер в отеле. Ребята ушли тусить в город, я же валилась с ног от усталости. Нам сняли пентхаус в отеле неподалеку от стадиона, для удобства и чтобы не колесить на виллу ночью по горам или не напрягать пилота вертолета, и я ехала в лифте, предвкушая теплый душ и мягкую постель.

Лифт остановился. Я с досадой смотрела на открывающиеся двери. Не хватало еще пугать постояльцев своим видом: длинные белые волосы, зачесанные, как у хобгоблина, вверх, платье из мешковины, а по сути мешок с прорезью для головы и рук, дырявый и грязный, чуть выше колен, на ногах сапоги до середины икр, такие же рваные и перевязанные веревками. Все незакрытые рваньем части тела тщательно расписаны черными полинезийскими тату, так плотно, что свободных участков почти нет, в том числе и на лице. Особенно мне нравилось сочетание белых губ с красными флуоресцентными линзами. До ресепшена меня провожал Глеб, дядин сейфгард, вдруг администратор не поклонник «Рогатого Камня», хотя наши афиши красовались в городе на каждом столбе. Мало ли…

В лифт ввалилось тело. Большое тело. Мужское тело. И осталось лежать лицом вниз. Двери лифта хлопали по телу туда-сюда, а я стояла несколько мгновений в ступоре, не зная, что делать. Нажать аварийную кнопку и уйти? Время два часа ночи. Неизвестно, как и когда среагируют. А если человеку плохо, и он умрет тут, пока я стараюсь не привлекать к себе лишнее внимание? Насколько смогла, выглянула через него из лифта. Никого. Позвать на помощь? Что, если он просто пьяный и сейчас сбежится половина отеля с телефонами, а завтра весь интернет будет пестрить роликами, как номинантка на Лучшую песню спасает алкаша? Нет, такая реклама мне не нужна.

Так, в хороших отелях в лифтах должны быть камеры. Я осмотрелась. Вот же она! Помахала перед ней руками, привлекая к себе внимание. Попрыгала. Еще раз помахала и показала фак. Прислушалась. Ничего. Тишина. Гробовая тишина, не считая хлопанья дверями по лежащему человеку. Да блииин! Вечно я во что-что впутаюсь.

Присела и тихонько постучала по плечу мужчины.

- Эй, мужчина, вам плохо? – Тело никак не реагировало.

Принюхалась. Перегаром не несло, даже приятно так пахло парфюмом. Хорошие ботинки, недешевые. Джинсы и кожаная куртка явно не с рынка. Не производит впечатление маргинала. Хотя, откуда взяться какому-нибудь бомжу в престижном отеле? Кроме меня, пожалуй… Очнется, еще испугается…

Глава 2

В номер я не пошла. Одна не пошла.

Мужик опять что-то пробубнил и попытался сесть. Я помогла ему облокотиться о стену. Выражение ужаса, с каким он смотрел на меня, не поддается описанию. В другой ситуации я ржала бы как лошадь Пржевальского. Да, белая горячка, или что там бывает от передоза, она такая! Только вместо белочки – я!

- Где я? Что случилось? – Вот тут уже прифигела я, ибо сказано это было на чистом английском. Благо я знала его на отлично.

- Я нашла Вас в лифте. Вы были без сознания. Вам плохо? Что вы помните? Помощь скоро будет.

- Я выпивал в баре с девушкой. Дальше ничего не помню. – Мужчина похлопал себя по карманам. – Меня ограбили…

Упс! Классическая схема клофелинщицы. Хорошо, что живой. Еще и ухмыляется, смешно ему, в таком-то состоянии.

- В каком отеле Вы остановились? «Розмари»?

- Да, а вы кто?

- Я – Шура. Я тоже тут живу. – Бедный, и так башка еле соображает, а еще тут дева в гриме. – Встать можете? Пойдем ждать врача.

С моей помощью мы добрались до моего номера, благо идти было всего два пролета. В лифт я больше не полезла, ну его, не хватало еще застрять с иностранцем.

Странный, разве можно так доверять людям? Уже раз напоили Бог знает чем, а он опять в номера прется. А я разве лучше? Кого тащу к себе? Может, маньяк какой? Маньяк-иностранец. Или просто маньяк, знающий английский. Да пофиг! У меня в сумке газовый баллончик. Да и дядя Толя скоро примчится. Наверное, полицию нужно. Паспорт и все дела… Вот пусть дядя и решает, заварил кашу с концертом, сидела бы себе на вилле, а не в этом отеле.

Я довела мужчину до кровати, помогла лечь. Поверх покрывала, в ботинках. Мдаа… Точно, не наш. У нас даже алкаши ботинки скидывают.

Красивый, блин. Брутальный такой. И смутно знакомый, где-то я его видела.

- Как Вас зовут? Откуда Вы?

- Томас Норд. Я американец.

-Ааа, - протянула, я. – Понятно. А я – Александра. Из России.

Фамилию ему называть не стала. Вдруг что не так… Потом дядя Толя вставит по самое не балуй.

- А у вас в России, все проститутки такие страшные? – спросил Томас и снова вырубился.

Вот она, благодарность… Проститутка, да еще и страшная…

***

Дядя Толя был на месте через пятнадцать минут после звонка со спасательной командой: помощниками Стасом и Кареном, врачом Иваном Игнатьевичем, медсестрой Верочкой и незаменимым Глебом.

Для проформы наорал на меня, чтобы не лезла, куда не надо. Что надо было просто уйти, бросив Томаса в лифте, потом обнял и отправил в душ под девизом «страшнее тебя только черти». И этот туда же. Как для твоих подельников прыгать на сцене, так умница-красавица, вся в дядю…

Стас изъял все записи с лифтов и этажей, хорошо, что их никто из охраны и обслуживания отелей так и не видел. Где все шлялись ночью – неизвестно, вот тебе и сервис, и безопасность.

Карена дядя Толя отправил на поиски документов нашего иностранца.

Когда я, минут через сорок вышла из душа (да, отмыть мой боевой раскрас не так просто), медики уже заканчивали колдовать над Томасом. Иван Игнатьевич сказал, что все обошлось, жить будет. Всего, что они там с ним делали, не знаю, но точно промывали желудок и давали какое-то мощное слабительное (тут я приказала своей внутренней кобыле не заржать в присутствии уважаемых людей). Как хорошо, что в апартаментах несколько ванных комнат! Но за пациентом нужно было несколько дней наблюдать, и желательно не в нашей ЦРБ, где не было ни надлежащего ухода, ни анонимности, ни тех же документов у Норда, чтобы его туда госпитализировать. При желании дядя Толя и это бы уладил, но, видимо, не было у него такого желания. Томаса уболтали отправиться в резиденцию к дяде Толе под присмотр к Ивану Игнатьевичу, для сохранности здоровья и пока не разберутся с паспортом. Довериться в очередной раз незнакомцам? Что ж, знаем, умеем, практикуем. Впрочем, дядя Толя умел производить впечатление…

Глава 3

Проснулась я в первом часу дня, когда солнце стало нещадно палить в панорамные окна. Решила погуглить имя Томас Норд, уровень сигнала – ноль, как часто бывает в наших горах. Надо было перед сном в интернет залезть, но вчера я свалилась без ног, как только добралась до виллы вместе со всей честной компанией. Меня не покидало ощущение, что я не просто видела уже американца раньше, его флюиды настолько проникли в зону моей ауры, что ночью я не только не боялась его, но и ощущала, как родного человека.

Я быстро приняла душ, нацепила белую майку и шорты, собрала свои длинные волосы в хвост. Надо разведать, как там Томас, почему-то хотелось в этот раз произвести на него иное впечатление, чем вчера в отеле. Я решила, что немного туши для ресниц и блеск для губ не помешают.

Наведя небольшой марафет, я вышла из своей комнаты. В общей гостиной нашего крыла вповалку спала моя банда. Перегар стоял такой, хоть топор вешай! Да уж, неизвестно, чтобы было бы лучше, с ними тусить, или мое ночное приключение. Ввязалась бы в спор с Коксом, кто кого перепьет, Кокс умеет уговаривать, а я не умею пить, достаточно пробку понюхать, Гром тащил бы потом домой нас обоих. Потому что Соляра с Троем были бы в три раза пьянее нас. Но возвращаются они все время на своих двоих, да. А Еж тощий и хилый, самому бы в своих колченогих ногах не запутаться…

Я перешла по стеклянному «висящему» переходу в основное здание. На террасе, наслаждаясь шикарным видом, пили кофе дядя Толя, его молодая жена и Томас.

- А вот и наша Александра, - на английском поприветствовал меня дядя.

Томас и Леночка оглянулись на меня. Мужчина смотрел на меня во все глаза, а Леночка, дядина жена, прятала улыбку за чашкой, следя за реакцией Томаса на мое появление. Вот коза, явно ждет, как отреагирует он на контраст меня «вчерашней» и «сегодняшней».

- Всем доброе утро. – Я села на свободное место и налила себе чашку кофе.

Томас прокашлялся и ответил:

- Доброе утро, Александра. Я должен поблагодарить Вас за спасение моей жизни.

Вот уставился, глаз не отрывает. Сканирует прямо. Ну еще бы, Шершавая Мозоль и Александра Морозова совершенно разные люди. И последняя даже очень симпатичная. Как мне не раз говорили.

- Не стоит благодарностей. Любой на моем месте поступил бы так же.

«Ага, как же, щас! Любая дура, как я,» - подумала я.

- Надо отметить, что в России мне встречаются гораздо больше хороших людей, чем плохих. А с тем случаем, с ограблением, я сам виноват, не нужно пить с незнакомцами.

«Ну да, а еще подниматься в номера с кикиморами и пить по утрам кофе с русской мафией», - лошадь Пржевальского внутри меня перешла на тихий ржач.

- Что Вы делаете в России, путешествуете, работаете? – уже вслух спросила я.

- Я здесь по делам. У нас здесь совместный проект с русскими, сериал. Снимали сцены в России, на натуре.

Япона мать! Кино! Вот где я его видела! Не зря мне показалось знакомым его лицо. Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем вчера. И хоть темные тени еще лежали под глазами, это даже придавало ему некий шарм. Темные волосы до плеч, яркие черные глаза под густющими ресницами, полные губы, любой девушке на зависть. Широкие плечи, фигура атлета, вон как мышцы футболку натянули! Жгучий латинос с примесью индейской крови, не иначе. Так, хватит пялиться. Но до чего ж шикарный, гад! Надо потом погуглить все-таки, где он снимался, если снимался. Или самой спросить? Насколько это будет бестактно?

- Том снимается в «Вампирских ночах»! И еще он продюсер этого сериала! – предвосхитила мой вопрос Леночка. – У них целых три серии будет в России, в Н-ске!

Я смотрела пару серий этого сериала для девочек-подростков и мечтательных дамочек, и мне он абсолютно не зашел. Но зато теперь ясно, откуда мне известна его смазливая физиономия.

- Как интересно! Я слышала об этом шоу, но не смотрела его, - соврала я. – Обязательно восполню пробел, особенно теперь, когда я лично знакома с главным героем.

Черт! Каким главным героем, если ты не смотрела! Палишься, Шурка, палишься, но, кажется, никто не заметил.

- Вы надолго в России?

- Мы отсняли уже весь материал, вчера наша группа улетела в США. Я остался решить некоторые вопросы, - ответил он мне.

Ну да, ну да, «страшные русские проститутки» - твои дела…

- Не волнуйтесь, Томас, - вступил в беседу дядя Толя. – Мои люди в течение недели решат все вопросы с Вашими документами. С посольством мы тоже все организуем. Без прессы и папарацци.

- Не знаю, как Вас благодарить. Это провидение послало мне таких людей, как вы.

Мда уж… Со стороны, и правда, все чинно и красиво. Владелец одного из самых крупных банков в России, помогает вытащить из беды актера из-за границы…

Глава 4

Как там было у Л. Джеймс? Внутренняя богиня? Вот и мое внутреннее нечто, что-то новое, неопределенное и совсем непонятное для меня, взяло под узды мою лошадь Пржевальского, не давая ей уйти в отрыв и драйв. Всему причиной был Томас Норд, уже три дня слонявшийся по нашей резиденции. От нечего делать и языкового барьера актер ходил за мной почти по пятам. И пялился… Я постоянно ловила на себе его заинтересованный и немного задумчивый взгляд… И самое ужасное, что мне это нравилось…

Мы разговаривали о кино, музыке, обычаях наших стран, политике. Из-за последней даже поцапались, перейдя на крики, настолько у нас был разный взгляд на некоторые вещи. Я взрываюсь, ору, выясняя отношения, но быстро отхожу. Томас, как оказалось, тоже, и этот маленький инцидент не помешал нашему дальнейшему общению. Только ребята потом долго подкалывали меня словами детской песенки про вампиров.

Этот «вампир» сходу подружился со всей моей бандой, ребята очень сожалели, что пить Норду пока нельзя, а то они устроили бы ему настоящую попойку, так сказать, с пролетариатом, а не с российскими селебрити. Томас присутствовал на всех репетициях в эти дни, и с первой же песни расшифровал наше инкогнито. Помимо саундтрека, другие композиции группы тоже мелькали на радио, и, как ни странно, Томас их слышал. Не знаю, как у него не отвалились уши от нашей довольно специфичной музыки на любителя, но то ли ему действительно было скучно, то ли и правда понравилось исполнение, даже похвалил нас несколько раз, и музыку, и вокал. Расспросил нас про наши псевдонимы. Тут все было просто: Гром – громила с зычным голосом, Кокс – смуглый, как ночь, Соляра учился в Институте Нефти и Газа, Ежа звали так за колючий характер, Трой – сокращение от троянского коня, уже никто и не помнил, за что к нему прилепилось, ну а я – Шершавая Мозоль за стертые в кровь в пальцы от барабанных палочек на первых репетициях.

Мы разъяснили Томасу, что наши личности пока секрет, что Миллер хочет эпичного появления на Премии и ажиотажа в прессе, Норд обещал молчать…

А вот Леночка, дурья башка, наприглашала домой своих ботоксных подружаек. Ну как же, такая личность у нее дома! Надо же похвалиться! Они влетели в восточное крыло толпой из нескольких человек во главе с Леночкой. Мы как раз репетировали новую песню, лирику, нехарактерную для нас, думаю, что это и спасло «Рогатый Камень» от разоблачения. Или спас нас Томас, потому что своими визгами, окружив актера, бабье заглушило готический рок. Окружив Норда, дамочки лепетали хором, как они счастливы его видеть, облепили его со всех сторон, беспрерывно щелкая камерами, прижимаясь губами-уточками к его лицу, оставляя следы помады где только можно, и галдели, галдели, галдели! Такого кошмара мне еще не приходилось видеть, от возмущения и стыда я потеряла дар речи и с ужасом смотрела на эту вакханалию. Надо отдать должное ребятам, Соляра, Гром и Кокс довольно быстро оттащили сопротивляющихся кошелок (другими благозвучными словами их и не назвать) от Томаса. Тот, хоть и привык к фанаткам, но все равно был ошарашен и чертыхался на английском.

Не прошло и пяти минут, как в зал к нам пожаловал дядя. С охраной. Еж, удерживающий матерящуюся Леночку, быстро ее отпустил, и та, воспользовавшись моментом, оставила след от своих когтей на его лице, вопя, что теперь-то нам всем Толик задаст!

Задал. Но тем, кому на самом деле следовало. Дядя Толя отобрал у всей долбанутой компашки телефоны, включая Леночку. Выгнал баб из резиденции, предварительно проведя с ними беседу в духе «отрежу языки и закатаю в бетон» при малейшем намеке на разглашение всего, что они видели на вилле. Жену свою «Толик» еще и под домашний арест посадил. На неопределенный срок.

А для жены Ежа, которая должна была скоро приехать с ребенком, пацаны еще долго сочиняли «отмаз», откуда взялись царапины. А мои возражения, чем их правда не устраивает, не приняли во внимание…

***

Ребята ушли гулять в город, а я совершала вечерний заплыв в бассейне. Плавать я научилась совсем недавно, в море обычно только ножки мочила. Детский страх перед водой отступал тяжело и со скрипом. Я стеснялась плавать при людях, боялась, как бы кто не увидел мой пока единственный и далеко не совершенный собачий стиль. Ну и как всегда, артист нашел своего зрителя… Развернувшись на очередной круг, я обнаружила Томаса, сидящего на бортике, с полуулыбкой на губах.

- Интересный стиль, - пошутил он.

Я подплыла к поручням, Томас протянул руку, чтобы помочь мне вылезти. Ну уж, с этим бы я и сама справилась… Американец поскользнулся и мы оба кубарем свалились обратно в бассейн. Вынырнув и отплевавшись от хлорированной воды, мы зашлись в смехе.

- Сэр, Вы опять возле моих ног, - не смогла я сдержать сарказма.

- В этот раз хотя бы не нужно меня спасать, плавать – не пить.

- Да, со страшными русскими, - вырвалось у меня.

Томас подплыл ко мне поближе, прикоснулся рукой к щеке, убрал мокрые волосы со лба.

- Ты очень красивая! – сказал он с чувством, придвигаясь ко мне вплотную.

Все мое красноречие вдруг пропало, я словно проглотила язык и не нашлась, что ему ответить. Банальный подкат, и мужику просто хочется поразвлечься (да никак не получается). Одной частью мозга я понимала, что ничем хорошим это не кончится, но другая часть вопила: «Поцелуй его! Поцелуй его сама! Хватит глазеть друг на друга! Вы взрослые люди!». Сейчас, на самом деле, стоило бы промолчать и как в голливудских фильмах слиться в страсти, но Пржевальская лошадка отлепила свой присохший к небу язык:

Глава 5

Ночь была тихой и теплой, ни ветерка. Я сидела на террасе и кидала монетки в горную речку, тихо бурлящую внизу. Всегда, когда мне было плохо, я пригоршнями утилизировала мелочь в водоемах или фонтанах, если первых не было поблизости. Загадывала желание на «чтоб все было хорошо», когда было совсем плохо.

Если посмотреть со стороны, жаловаться было не на что. Прекрасные заботливые родители, давшие мне отличное образование, не мешавшие заниматься любимым делом, с пониманием отнесшимся к выбору группы вместо карьеры в банке. Наверное, я была бы неплохим работником, я все-таки хорошо училась и проложила бы себе дорожку вверх и без дяди и его влияния, пусть даже позже, чем с его помощью. Сначала мамин брат решил «что девочке нужно перебеситься и отвлечься от проблем», а серьезные дела подождут. Потом увидел, во что вылилось мое музыкальное хобби и перестал зазывать в филиалы своего банка и других фирм, поняв, что на хлеб с маслом я заработаю себе и другими способами, не пропаду.

Своих детей у дяди Толи не было. Старше моей мамы на 17 лет, рано лишившись родителей, он воспитывал и растил ее. А потом баловал меня. Но «золотым ребенком» я не была, и ни к местным, ни к столичным мажорам не имела отношения. Ходила в обычную, хоть и хорошую школу, занималась музыкой. В первый же год в музыкалке познакомилась со своей бандой. Так мы и были вместе со школьной скамьи и тусовались всегда вместе, писали музыку, учились в универе, начинали работать. А потом вместе все забросили и ушли в новый мир. Ни с кем из ребят у меня никогда не было романтических отношений. Даже мысли об этом не возникало. По крайней мере, у меня точно. Да и от ребят никаких поползновений в свою сторону я не наблюдала. Это была семья, братья и сестра, выросшие вместе.

Да и некогда мне было думать про любовь, слишком насыщенная была жизнь: учеба, музыка, языки, и вся прочая дребедень. Поэтому, спустя время, в первую любовь я окунулась с головой, и разбила вдребезги и голову, и сердце, на бешеной скорости.

Это был Егор, сын дядиного партнера. (Иногда мне кажется, что дядя Толя до сих пор чувствует себя виноватым, что познакомил нас и способствовал нашему сближению.) Красивый мальчик, задуривший мне голову. Богатенький наследник с флером загадочности, безупречных манер и аристократизма. Со старомодными взглядами за ухаживаниями за девушкой. Ха-ха! Таких дур как я, еще поискать! Пока я плыла на волнах любви, краснея и бледнея в его присутствии, этот хрен с горы вовсю шпилил дядину бывшую жену Машку. Что я и обнаружила накануне свадьбы, застав его верхом на этой овце. Если мужик предлагает подождать с сексом до первой брачной ночи, ссылаясь на какие-либо условности, гоните его в шею! Это или импотент, или альфонс, или просто кого-то имеет на стороне. Теперь я это точно знаю! Егору я была нужна просто как хорошая партия. Теперь в какой-то степени я даже благодарна этой сучке Машке, что раскрыла мне на него глаза вовремя. Но тогда, наматывая сопли на кулак, я ехала ночью куда глаза глядят, и в итоге конечной моей остановкой стала опора электропередачи. Машина всмятку. Я вкрутую. Провалялась три месяца в больнице. А восстанавливаюсь до сих пор.

Правильно Кокс сказал, когда в первый раз увидел Егора на фотке: «гомик какой-то». Такой и есть, только другими словами, на «П» начинается, а на «Р» кончается…

И вот надо было Леночке всколыхнуть воспоминания? Ну ничего, это ее копилку я разорила и кидала сейчас монетки на счастье.

- Алекс? – Томас испугал меня, застав за мелким хулиганством.

Я стушевалась и не нашла ничего лучшего, как запулить фарфоровую свинью в обрыв. Раздался звонкий дзинь, а потом характерный бульк!

- Не мешаю?

Я покачала головой, что нет. Но улики уничтожить точно помешал!

- Я обидел тебя? Ты убежала.

Вот же блин… Нелепая ситуация, терпеть не могу объясняться что да как. «Нет, не обидел. Это просто я на всю голову долбанутая. Со своими тараканами».

- Да нет, я просто устала. Хотя, ты же оскорбил мое плавание!

Томас виновато улыбнулся и почесал затылок.

- Могу научить.

- Лучше меня плавает только топор.

Томас на пару секунд завис, переваривая информацию, а потом засмеялся.

- У вас другой юмор. У русских.

- Что есть, то есть. Богаче и образнее.

«А не про какашки и пуки, как у вас, американцев», - подала голос моя внутренняя лошадка.

Я перегнулась через перила, пытаясь разглядеть в темноте, не лежат ли на камнях розовые осколки. Ленка ведь не совсем дура, наверное, спалит меня… А Томас встал рядом, опершись руками о парапет, делая вид, что любуется окрестностями. Чем там любоваться, не видно ни зги! Порыв ветра поднял мои волосы, откинув их ему на лицо. Длинные пряди запутались, перемешались с шевелюрой вампира. Белые с черным. Как идеально! Черт! Черт! Чееерт! Я влюбляюсь в этого иностранца! Так нельзя, Шурка, что ты делаешь! Мало тебе романов в Н-ске? Знаешь, чем они кончаются, еще хочешь?

Томас убрал волосы со своего лица и нежно заправил их мне их за ухо. Но руку не убрал, оставил на щеке, нежно поглаживая ее большим пальцем. А я стояла и смотрела на парня, как кролик на удава… А удав приблизил лицо к моему, мягко прикоснулся губами возле уха, провел ими дальше по щеке, прижался к губам. Я перестала дышать, а сердце ухнуло прямо в пятки. Эйфория и блаженство! Никогда я еще не получала такого удовольствия от поцелуя!

Глава 6

Осколки мы нашли, Томасу хватило такта ни о чем не спрашивать, только хмыкнул, когда я отправила черепки к их собратьям в реку. Потом мы долго болтали до рассвета, очередным откровением стало для меня то, что американец, как многие его соотечественники, считает русскими всех россиян. В частности, местных адыгов. Я пообещала, что свожу его в ближайший аул, где устраивают различные представления для туристов, что будет служить одним из примеров национального и культурного разнообразия России.

Утром Норд проводил меня до моей комнаты. Собирался ли он поцеловать меня на прощание или нет, я так и не узнала, так как в коридоре нарисовался заспанный дядя Толя. Томас просто сжал чуть сильнее мою ладонь, лежавшую в его руке, и прошептал: «До сегодня».

Разбудила меня Леночка. Приперлась ко мне в комнату, плюхнулась на кровать.

- Шур!

- Ммм? Я сплю.

- Что у тебя с Томасом Нордом?

- Лен, иди в пень, - я кинула в нее подушкой.

- Дура ты, Шурка. Я бы, на твоем месте, своего не упустила, - протянула мечтательно Ленка и улеглась со мной рядом. – Ну а что, он с тебя глаз не сводит! Поверь мне, уж я-то знаю, когда мужик пускает слюни по-настоящему!

- Лен, твою мать, семь утра! – Я забралась под одеяло с головой. Не хватало еще от нее советы выслушивать.

- Смотри, ты и так старая дева! Тебе уже двадцать три! Скоро совсем неликвидным товаром станешь!

Я лягнула ее ногой.

- Всего девять лет разницы, маловато, конечно. Мужчина должен быть постарше, но и так хорошо.

- Ага, лучше как у тебя, Лен, три десятка, - не удержалась я от сарказма.

- Да! Но где ты такого Толика найдешь? Нашим олигархам молодежь подавай, а у американцев нет такого пунктика на возрасте, ты Томасу и перезрелком подойдешь.

- Лен, тебя матом послать или пинками выгнать? – Сон она мне прогнала все-таки.

- Дууурочка! Ну я же о тебе пекусь! Ты ж моя племяшка. Ну упустила Егора, бывает. Наломала дров, но теперь такой шанс!

Я грязно выругалась, встала и ушла от этой козы в уборную. Леночке хватило ума не составить мне компанию на унитазе, но под дверью она продолжила свою тираду.

- Мне девочки рассказывали, что Егор за тобой несколько месяцев ходил, прощение вымаливал. Зря ты его не простила. Подумаешь, застукала. С кем не бывает. В наше время на это даже внимание обращать не стоит. Мужики всегда развлекаются на стороне. Толик даже долго не злился, отправил Машку назад к родителям и все. Даже по роже ей не съездил, а они женаты были! А вы еще нет! И Машка бы выпросила прощение, но тут я Толику встретилась!

Я с остервенением чистила зубы, намереваясь, как только закончу, выставить наконец-то хабалку в коридор.

- У Толика бизнес с Яровым, представляешь, сколько ты нам убытков принесла, когда Егора послала? Мне Марина рассказывала, что Яров из своей кампании Егора выставил! Теперь парень, говорят, на химию подсел! А ты таскаешься повсюду со своими дегенератами, бряцаешь какую-то хрень, ну какой питательный мужик на тебя посмотрит? И группу-то свою как назвала! Рогатый Камень! Это из-за рогов от Егора, да?

- Лен, - я открыла дверь. – Ты сама выйдешь или тебе леща вломить?

- Сама дура! – Ленка вылетела из моей комнаты.

Ну что за говно человек! На каком пастбище дядя только этих овец подбирает!

***

- Шур, может, возьмете Глеба с собой?

- Дядь Толь, у тебя паранойя уже! Сколько раз я была в Ближней Воде. И дорогу знаю, и меня там знают.

Дядя провожал нас с Томасом в горный аул и не столько пекся о моей безопасности, сколько до сих пор волновался пускать меня за руль после той аварии.

- Ну а ребята чего с вами не едут?

- У Ежа же жена вечером прилетает.

Я закинула рюкзак на заднее сиденье джипа.

- Вот, отдай Лене, она интересовалась. – Я протянула дяде распечатанный лист из Википедии: «Токей Ито (Рогатый Камень) – индейский вождь, герой трилогии Лизелотты Вельскопф-Генрих «Сыновья Большой Медведицы». Этой книгой наша банда зачитывалась в детстве, и название группы потом пришло как-то само.

- Все, пока! Завтра утром вернемся. Останемся на ночное представление.

- Ладно, веселитесь! Документы завтра будут готовы. Скажи сама тогда своему вампиру, не буду вам портить вечер.

Я помахала дяде на прощание и выехала из ворот с еще худшим настроением, чем оно было утром. До Ленки я еще сомневалась, но ее слова окончательно раскрыли мне глаза на то, что я хочу этого верзилу. Томаса Норда. А теперь, когда у нас остался только один день, чтобы побыть вместе, не стоит и начинать…

Глава 7

До темноты мы обследовали окрестности. Я показала Томасу небольшие водопады недалеко от селения, дольмены, карстовые пещеры. Всю поездку я тараторила, как гид, рассказывая о местных достопримечательностях, а когда оставили джип и пошли пешком, старалась уйти вперед, как бы показывая дорогу и акцентируя внимание на том или ином объекте, но на самом деле мои «забеги» позволяли мне не дать взять ему меня за руку, привлечь к себе… Но не очень-то удавалось. На Каменном завале волей-неволей мы держали руки сцепленными. И каждый шаг по скользким камням, когда он специально, как я думала, прижимался ко мне всем телом, давался мне очень тяжело. Меня обдавало то жаром, то мурашками. И его, судя по всему, тоже.

В Тигровой пещере мы дошли до воды, из обуви на нас были только трекинговые кроссовки, я развернулась, чтобы предложить пойти назад, но наткнулась на грудь мужчины. Сильные руки подхватили меня, не давая упасть, губы прижались к моим, мы целовались быстро, спешно, как подростки, старавшиеся урвать сладкие мгновения. Да так оно и было, я знала, что скоро объект моего желания улетит за океан. Ну а в его мысли я пробраться не могла.

Фонарик выпал из моей руки, когда Томас рванул мою ветровку вниз, обнажая шею для поцелуев, покатился с грохотом, и погас.

Я отстранилась от мужчины:

- У меня второй в рюкзаке.

Потянула за лямки на плечах Томаса, рюкзак нес он, хотя поклажа и не была тяжелой, сказал, чтобы я дала побыть ему джентельменом хотя бы в России, свободной от радикального феминизма.

Томас со вздохом дал мне достать второй фонарик, я осветила пещеру, но первый так и не нашла.

- Нам пора возвращаться, нужно успеть в Ближние Воды на концерт, - я чуть ли не вприпрыжку побежала.

***

Представление удалось на славу, лезгинка, женские танцы с саблями, огненное шоу. Томасу понравилось, но, чтобы поддеть меня, или не желая признавать свое поражение в очередной раз, он заявил, что все круто, но для американца отличить русского от кавказца – это как русскому найти пять отличий между чероки и сиу. На что я перечислила ему шесть, навскидку, что могла вспомнить.

- Все, сдаюсь, - поднял он со смехом руки вверх.

Во время концерта он стоял сзади меня, обнимая, положив подбородок мне на голову. Мне было хорошо и уютно и не хотелось думать, что это вообще последние наши совместные часы.

Перед обратной дорогой мы решили подкрепиться в небольшом кафе. Заказали себе хинкали и безалкогольные коктейли. Как бы нам не нахваливали местную чачу, у меня к настолько крепким напиткам не было особой любви, а Томас с недавних пор поневоле заделался язвенником-трезвенником.

В помещении было многолюдно, играла тихая музыка, некоторые пары танцевали. Мы беседовали о новых сериалах, Томас видел несколько пилотов, и он рассказывал, какие из них могли выстрелить в этом году, о проектах, которые он собирался продюсировать, и о том, как мои новые композиции могли бы удачно лечь на сюжет одного хоррора. Фактически, он предлагал мне работу. Я ответила, что буду думать. Нужно было советоваться с группой, я не могла в одиночку принять такое решение. Как мне показалось, Норду не понравился мой ответ.

Я задумчиво возилась в тарелке, когда он накрыл ладонью мою кисть:

- Алекс, только сразу не оборачивайся. Там, возле стойки, один парень с нас глаз не сводит.

После этих слов было трудно сразу не посмотреть, кто и что там.

- Я тут часто бывала раньше. Может, старые знакомые.

Норд покачал головой.

- На старых знакомых так не смотрят.

- Наверное, местная шпана услышала английский и хочет нас развести на бабки, - пошутила я, для вида поправила волосы и скосила глаза из-под длинных прядей.

Черт! Вот его я никак не ожидала здесь увидеть! Не его уровня заведение. Да и все селение. Егор Яров, сучий потрох! Я судорожно вздохнула, глаза застелило пеленой. Все события двухлетней давности обрушились на меня с новой силой. С того самого дня я не видела этого гада вживую. Ленку дезинформировали ее подружки, не ходил он за мной месяцами. Во всех соцсетях, почте и так далее, я его заблокировала, а личный «доступ к телу» ему пресекли дядины люди. Да и о чем нам было говорить?

«Дорогая, это не то, о чем ты думаешь?»

«Да, милый, твой член нечаянно оказался в той бабе. Вот же она гадина, да, любимый?»

Тьфу!

Томас придвинулся ближе и положил мне руку на плечо.

- Ты побледнела, с тобой все в порядке?

Ох уж мне это американское «Are'u OK?»

- Все хорошо, просто гости из прошлого.

- Твой бывший?

- Угу, принц на белом коне с золотыми яйцами.

Норд усмехнулся:

- Шутишь, значит, жить будешь.

И не знаю, чтобы поддержать меня или позлить Егора, приобнял меня и спросил:

- Потанцуем?

Я кивнула в знак согласия. В динамиках раздавалась «Лирика» «Сектора Газа». Изумительный медляк для первого танца. Но не в это время и не при таких обстоятельствах. Ну что же, Шершавая Мозоль, придумала себе глупый псевдоним, вот и живи шершавой жизнью с мозолями… Втрескалась опять не в того, в звезду, пролетающую мимо, размышляла, стоит ли крутить курортный роман, на тебе для ровного счета бывшего на десерт, в нагрузку, чтоб не забывала, чем все это обычно кончается.

Глава 8

Серый рассвет сопровождал нас на обратной дороге. Не самая удачная идея ехать по серпантину в легком тумане, но я спешила прочь от Егора подальше. Он не сделал попыток ни подойти, ни заговорить со мной. И на том спасибо.

Ехали мы в тишине. Перед тем, как сесть в джип, я рассказала Томасу, что дядя Толя закончил с его документами, и путь в «страну возможностей» теперь свободен. Норд ответил только «It's Fine», не спросив даже, почему я не донесла до него эту новость еще сутки назад. И молчал все время, только один раз, на особо крутом повороте, предложив самому повести автомобиль. Но ретировался, мой красноречивый взгляд выражал конкретное «с хрена ли…». А у меня была каша в голове от раздумий о козлах, овцах, нереализованных возможностях и потерянных шансах…

Шум другого мотора отвлек меня от мыслей. Кого еще нечистый прет в такое время? Как разъезжаться на узкой дороге? С одной стороны скалы, с другой обрыв и бурлящая река. В зеркалах сзади я заметила другой внедорожник. Пропустить я его не смогу, но и быстрее фиг поеду, пусть в хвосте плетется.

- Алекс, дай я сяду за руль! – О, голос подал, обиженку строить перестал? Да свалишь ты в свою Америку, свалишь! Надо было тебе еще вчера все рассказать, не тянуть кота за яйца. Уехал бы, ну погрустила бы чуть. Наверное. И Ярова бы не встретила. Улетели бы с ребятами в Лос-Анджелес, подписали бы контракт, выбирали бы наряд для Премии…

- Не ссы, прорвемся, - моя Крейзи Хорс проснулась и заблокировала мне доводы разума.

Водитель другого автомобиля начал сигналить, приближаясь к нам. Вот уж, не упоминай всуе! Егор собственной персоной!

На хрен! Я надавила на газ. И правильно сделала: по заднему бамперу, просвистев, чиркнула пуля! Этот мудак стрелял в нас из пистолета! Мы с Томасом на автомате пригнули головы. В открытом джипе было особо не спрятаться.

- Держи руль крепче и следи за дорогой! – Томас начал рыться бардачке. Я втопила педаль в пол до упора, пытаясь оторваться от Ярова.

- Что ты там ищешь?

- У тебя что, нет оружия в машине? – прокричал мне американец в ответ.

Он что, собрался отстреливаться?

- Нет у меня оружия! Здесь не Дикий Запад! – проорала я.

- Не похоже!

Еще и язвит в такой момент!

- Что совсем ничего нет?

- Есть газовый баллончик в рюкзаке! Можешь ему в лоб кинуть!

Мы мчались на дикой скорости, маневрировать было особо негде, я боялась сорваться в пропасть, или врезаться в отвесную гряду, а потом все равно упасть в реку. Яров не отставал, еще пару раз пальнув по нашей машине.

- Алекс, нам нужно пересесть! У меня большой опыт езды по каньону!

- Раньше нужно было настаивать! Как я тебе сейчас остановлюсь?

Мне было страшно, ужасно жутко и страшно. Руки вжимались в руль так, что побелели костяшки пальцев, а ногти впились в мягкую обивку руля. И да, Господи, я хотела жить! Мне было что терять: любимые мама и папа, музыка, ребята, лучшие мои друзья на свете! Хрен с ней, с любовью, пусть ее никогда не будет в моей жизни! Только не так, я не хочу умирать от руки этого кретина!

- Алекс, быстро меняемся местами!

- Хорошо!

- Не отпускай сразу руль и потихоньку вставай!

Томас привстал на сиденье, одной рукой крепко держа руль, а другую пропуская мне за спину, чтобы ухватиться с другой стороны.

- Давай, сейчас!

Я поднырнула вправо, под его руку, так, еще секунда, чтобы плюхнуться на соседнее сиденье. Но не было больше ни секунды, ни двух. Очередной выстрел пробил колесо, джип подпрыгнул и полетел в бездну. Я сильно ударилась головой о приборную панель, и последнее, что я помнила, как Томас хватает меня за пояс и выпрыгивает вместе со мной из машины.