Звезды под ногами

Пролог

Она опять не спала. В животе снова урчало. Утолить голод было нечем, и девушка лишь плотнее закуталась в старый плащ. Она давно потеряла счет дням, не зная ни числа, ни месяца. Порой, когда накатывала нестерпимая тоска, казалось, что она провела здесь вечность, что нет иной жизни. Все, что она видела на протяжении этого времени, – сырые каменные стены, покрытые плесенью, холодный грязный пол, охапку прелой соломы. С потолка постоянно капала вода, будто на улице, не переставая, шел дождь. Может быть, уже наступила осень или снова пришла весна.

Девушка зябко передернула плечами, закашлялась, мечтая о чашке горячего травяного отвара. Как она не любила подобное питье, предпочитая ему чистую ледяную воду, а теперь готова была отдать десять лет жизни за то, чтобы только вдохнуть аромат этого напитка, приготовленного заботливыми руками матери.

Она встала и прошлась по камере. Девять шагов от кучи соломы, что заменяла ей постель, до отхожего места, пять – от стены до решетки. Пленница с закрытыми глазами могла сказать, сколько в ней прутьев, где находятся выбоины в стене и крошечное отверстие в полу, в котором жил ее друг. Услышав шуршание, она не испугалась, неторопливо обернулась, присела ниже и протянула руку. Серая крыса ловко взобралась на ладонь, обвила запястье девушки розовым практически лишенным шерсти хвостом и вытянула мордочку. Она терпеливо ждала обычного угощения, только глазки-бусинки следили за каждым движением пленницы.

– Сейчас, подожди немного. Я оставила для тебя кое-что съедобное.

Девушка достала кусочек черствого хлеба и протянула зверьку. Тот вцепился в него лапками, вгрызся большими передними зубами. Ему потребовалось лишь несколько мгновений, что съесть нехитрое угощение.

– Знаю, что мало, но больше ничего не осталось. Два дня никто не приходил. Я сама многое отдала бы за чашку той отвратительной похлебки, которой они кормили меня. Я долго звала тюремщика, но он так и не откликнулся. Может быть, негодяй совсем забыл обо мне, или это новая пытка, будто им мало того, что я уже пережила.

Девушка тяжело вздохнула, прислонилась спиной к холодной стене, посадила зверька на колени. Гладила его и продолжала говорить. Животное ничего не могло ответить ей, но это и не требовалось. Главное, чтобы было кому слушать, чтобы рядом был кто-то живой, иначе пленнице казалось, что она уже сошла бы с ума от безысходности. Хотя это ли не признак надвигающегося безумия – беседы с крысой, которой она отдала последний кусок хлеба. Впрочем, какая разница – умереть сейчас или несколькими часами позже? Хорошо бы, это случилось во сне, тогда ей не было бы так страшно. Уснуть навсегда и больше никогда не видеть этих серых стен, не ощущать отвратительный запах гниения, не слышать, как капля за каплей, медленно просачивается вода, не ждать чуда.

Надежда давно покинула ее и страха почти не осталось. Она успела свыкнуться с мыслью, что никто ее не найдет, слишком много прошло времени. Скорее всего, ее уже никто не искал, да и было ли кому? После случившегося она уже ничему не удивлялась, потеряла веру в богов, лишь иногда по привычке шептала какие-то молитвы, заученные в детстве.

Девушка свернулась клубком, подтянула колени к подбородку и накрылась обрывками плаща. О том, что стало с его предыдущим владельцем, не хотелось думать. Рядом устроилась серая крыса, продолжая тыкать холодным носом в ее руку, выпрашивая добавки. Так ничего и не дождавшись, она успокоилась и уснула, прижавшись к впалому животу девушки. Та улыбалась впервые за долгое время. Ей снился сказочный сон, в котором у нее была семья, любовь и внимание близких, в котором она не знала нужды и тревоги, а все ее заботы ограничивались выбором платья для прогулки и составлением меню к обеду или ужину. В этом мире иллюзий она была свободна и счастлива – арарская княжна, госпожа ле Дуон, а не жалкая пленница.

Глава 1

Восемь месяцев назад

– Как думаешь, для чего Бер понадобился князю? Чем вызвана эта срочность? – спросила Нелия.

Призналась, что была рада возможности увидеть сестру, родителей, но тревога не отпускала. Возможно случилось нечто, о чем родные хотели сообщить ей лично, или в Араре снова было неспокойно. Муж никогда не был с ней откровенен, не говорил о службе или сложностях. Возможно, он считал, что таким образом оберегал ее, но княжне казалось, что не доверял.

– Поверь, даже не представляю. Тэй все взял в свои руки: внутреннюю и внешнюю политику, военное управление. Я еле-еле отстояла право заниматься замком. Деспот и дракон!

Вопреки сказанному, Мира счастливо улыбнулась. Ей была приятна забота мужа, а выполнять все обязанности в соответствии со статусом княгини с маленьким ребенком на руках было бы сложно. Так что возмущалась она скорее для видимости и больше потому, что слишком много забот легло на плечи супруга.

Молодая мать держала на руках младенца, не желая ни на минуту расставаться с ним. Мальчик тихо посапывал, обхватив крошечной ладошкой ее палец, не желая отпускать ни на мгновение. Иногда чему-то улыбался, порой хмурился, но спал крепким сном, который свойственен лишь детям.

– Он совсем тебя измучил?

Нелия присела рядом с сестрой, вглядываясь в личико племянника.

– Что ты? Он ласковый!

Мира наклонилась и поцеловала ребенка в лобик. Ее глаза сияли, когда она смотрела на маленького сына, а голос наполнялся любовью и нежностью. Сейчас она легко говорила обо всем, но вопрос Маринелии напомнил ей совсем другие события.

Три месяца назад она также вела неспешную беседу с сестрой, когда от сильнейшей боли она едва не потеряла сознание. Не сдержавшись, девушка вскрикнула, напугав Нелию, и попросила помощи. Она боялась не столько за себя, сколько за ребенка, который готовился появиться на свет. Потом были долгие часы безуспешных попыток родить, причитания повитухи, заклинания придворного мага. Все тщетно. Она так измучилась, что совершенно потеряла счет времени и скорее почувствовала, чем услышала, что появился Тэйнар.

– Почему не позвала? Зачем закрылась от меня? – спросил он с порога, не скрывая волнения.

– Такова участь всех женщин, – ответила Мира, силясь улыбнуться. – Жрецы в храмах говорят, что эта жертва, которую мать приносит во имя новой жизни.

– Глупости говорят!

Дракон присел на кровать, взял супругу за руку, а другую положил на ее живот, осторожно поглаживая его. Затем прошептал какие-то слова на языке Синтарии.

– Ребенок неправильно перевернулся, только и всего, – успокаивал он. – Всю боль не смогу забрать, но сейчас станет легче. Потерпи еще немного.

Княгиня глубоко вздохнула, почувствовав облегчение, и только сейчас заметила в комнате Ниту и седовласую старушку, сменившую известную повитуху. Последняя низко поклонилась, несмотря на преклонный возраст, а затем промолвила:

– Иди, государь, дальше без тебя справимся. Ты свое дело сделал, теперь супружнице твоей помочь следует. Нечего тебе здесь делать. Такого насмотришься, всю мужскую силу растеряешь. Иди и забери молодую госпожу. Негоже ей раньше времени все это видеть.

Мира нехотя отпустила руку мужа, хотя и понимала, что ему незачем находиться подле нее. Спустя четверть часа она благополучно родила мальчика. Нита и ее бабушка помогли княгине привести себя в порядок, а настой трав погрузил в целительный сон. Больше о том вечере она ничего не помнила.

– Я знаю, о чем ты думаешь, но радость материнства сильнее боли. Ничто не дается нам просто так, но эти страдания стоят того, чтобы держать на руках собственное дитя. Ты поймешь меня, когда станешь матерью.

Нелия только вздохнула и ничего не сказала. Мира видела, что что-то беспокоило ее, а потому начала осторожно расспрашивать, справедливо полагая, что каждому человеку нужно выговориться. Нельзя все носить в себе.

– Не знаю, – наконец, ответила девушка. – Мы женаты уже год. Бер мечтает о детях, но… Я бы решила, что со мной что-то не так, но приходил лекарь, потом еще один и еще. Жрецы и маги тоже сказали, что я здорова, и лишь развели руками.

Девушка закрыла ладонями. Слез не было. Все их она давно выплакала. Об этом сложно было говорить даже с родной сестрой, но стало немного легче.

– Год не такой большой срок, чтобы беспокоиться. Чем больше ты прислушиваешься к тем людям, тем сильнее переживаешь. Всему свое время и не стоит его торопить. Вот увидишь, все наладится.

– Легко сказать! У тебя нет свекрови, которая только и говорит, что о внуках, приглашает всех этих целителей, что без одежды видят меня чаще, чем муж, и относится так, будто во мне есть изъян! – воскликнула госпожа ле Дуон и тут же добавила:

– Прости! я не хотела тебя обидеть.

Мира переложила сына в колыбель и вернулась к Нелии, села рядом. Та, словно утопающий, прижалась к ней и неожиданно расплакалась. Старшая сестра обняла ее за плечи, гладила по голове, шептала что-то ласковое, пытаясь утешить. Княгине не нравилось ее состояние, но для того, чтобы помочь, нужно было знать больше. Потому она продолжила неприятный разговор, едва та успокоилась.

– А супруг? Он что-то говорил тебе?

– Он почти все время находится близ границы. Приезжает редко и надолго не задерживается. Я много раз просила его взять меня с собой, но он сказал, что женщине не место в казармах. Почти все время я провожу с его матерью за рукоделием и в молитвах.

– Ты говорила ему что-то?

– О госпоже ле Дуон? Нет, конечно! Не хочу его беспокоить. Мужу достаточно забот на службе. Не хватало еще того, чтобы он беспокоился или поссорился с ней из-за меня. Ты тоже не переживай! У меня на самом деле все хорошо, только я немного устала с дороги, поэтому говорю глупости.

Мира лишь покачала головой, не веря последним словам сестры. Она не собиралась вмешиваться в ее жизнь – третий всегда будет лишним, – но и оставить все так, как есть, тоже не могла. Будучи счастливой, девушка мечтала о том, чтобы все вокруг так же были счастливы. Она решила, что другая обстановка, новые впечатления окажут благотворное влияние на Нелию. Осталось лишь придумать, как этого добиться и убедить супругов ле Дуон.

Глава 2

Нелия не находила себе места в ожидании мужа, гадая, зачем князь так поспешно вызвал их в столицу. Стремясь хоть как-то отвлечься, она отправилась к сестре, но застала ее спящей. Чтобы ни говорила Мира, девушка замечала, как сложно той было на первых порах с маленьким ребенком. И все же она не отдала его кормилице или няне, предпочитая самой заботиться о малыше, ни с кем не желая делить эти драгоценные мгновения.

– Совсем замучил маму, маленький проказник? – спросила, заглянув в колыбель.

Племянник улыбнулся ей, а она не смогла сдержать ответной улыбки. Никогда не думала, что будет с такой нежностью относиться к младенцу.

Осторожно прикрыла дверь, покинув комнату княгини, и отправилась сад. В ажурной беседке, увитой плющом, она заметила мать. Та в одиночестве читала один из тех романов, что непозволительно было брать княжне, а саму женщину заставлял вздыхать о трудной судьбе героев. Едва завидев дочь, Эремина отложила книгу и протянула руки. Нелия села рядом, обняла мать, уткнувшись лицом в ее грудь, как в детстве.

– Что тебя беспокоит? – спросила бывшая княгиня некоторое время спустя. – Неужели замужество не радует тебя? Супруг уделяет мало внимания или обижает свекровь? Тебе нужна помощь?

– Нет, что ты! – возразила девушка, меньше всего на свете желая беспокоить мать. – Все очень внимательны ко мне – от слуг до хозяйки дома. О таком муже, как Бер, можно только мечтать. Он умный, смелый и благородный! Гордость нашей страны…

– Значит, тот дом ты не считаешь своим? – не спрашивала, утверждала женщина. – Не жалеешь, что так опрометчиво отвергла Этрека? Ты могла бы стать княгиней Хордохилиона, если бы не тот глупый побег. До сих пор не могу понять, как такой серьезный, рассудительный человек, как Берелон, решился пойти против воли князя и помочь тебе.

– Нет!

Нелия откликнулась слишком громко, поспешно, но даже теперь, несмотря на то, что жизнь оказалась иной, чем в мечтах, она не хотела ничего менять. Ей действительно повезло с супругом – честным, порядочным мужчиной. Правда, он был очень сдержан в проявлении чувств, порой даже холоден, но это, видимо, было семейной чертой ле Дуонов или следствием строгого воспитания. Ей выпала редкая возможность самой сделать тот выбор, права на который было лишено большинство девушек благородного происхождения. Некого было винить в том, что реальность отличалась от сказки. Радовало лишь то, что о роли Лагарда в той авантюре так никто и не узнал. Эремина и без того недолюбливала мужчину, считая, что он дурно влиял на княжну, и всячески препятствовала их общению с тех пор, когда завязалась дружба между маленькой девочкой и одиноким юношей.

– Только тебе отвечать за последствия своих решений, – добавила женщина, будто прочитав мысли дочери. – Я надеюсь, что теперь ты проявишь больше благоразумия и не совершишь новых ошибок.

Шум снаружи избавил Маринелию от необходимости отвечать. Беседка быстро заполнилась придворными дамами, что прежде постоянно сопровождали Эремину, но не нашли места возле новой княгини. Девушка нехотя отпустила мать и села рядом. Не в силах слушать бессмысленные разговоры, что сводились по большей части к сплетням, она вскоре покинула общество женщин и вернулась в свою комнату. Ле Дуон уже ждал ее.

– Присядь, у меня для тебя новости.

Он указал на кресло, что стояло напротив, но Нелия осталась стоять. Все неприятные разговоры в ее прошлом начинались именно с этих слов. Неясная тревога заставила сердце биться быстрее, а руки неосознанно теребить платье. Молчание действовало на нее угнетающе, заставляя предполагать самые страшные вещи.

– В конце недели мы отправимся в Палан. Я сменю Лагарда на его посту. Кажется, он и там успел заработать дурную славу, так что князь срочно отзывает его оттуда во избежание скандала.

Нелия перестала разглядывать узор на ковре, устилавшем пол комнаты, подняла голову и поймала внимательный взгляд Берелона. Он замолчал, ожидая ее реакции, но какой? Девушка не любила подобные загадки и с удовольствием заглянула бы в мысли супруга, чтобы узнать, чего он хотел. Решив не мучиться, она искренне ответила:

– Я очень рада. Думаю, это путешествие пойдет нам обоим на пользу.

– Ты так несчастна со мной или настолько скучаешь по ле Норте?

Обида острым ножом ранила ее. Она говорила о другом, но муж снова услышал только то, что хотел. Сколько можно? Откуда это недоверие? Разве она была плохой женой? Разве хоть раз дала повод для ревности? Она смирилась с жизнью вдали от столицы, где круг ее общения ограничивался пожилыми соседями-аристократами, которых принимала у себя свекровь. Смирилась с постоянным отсутствием супруга, для которого чувство долга было превыше всего, с отсутствием балов и иных развлечений, потому что такое времяпрепровождение не соответствовало ее новому статусу. Всеми силами пыталась понравиться новой семье, но ни один ее поступок не находил одобрения госпожи ле Дуон, что лишь поджимала тонкие губы. А теперь еще и эти упреки! За что? Лагарда она не видела с того момента, как он на площади перед дворцом развернул лошадь, чтобы проститься с ней. Она не писала ему, потому что общение с посторонним мужчиной не пристало замужней женщине. Не спрашивала о нем и даже немного обиделась из-за того, что друг детства так быстро вычеркнул ее из своей жизни.

Обо всем этом она успела подумать, выдержав пристальный взгляд мужа, но вслух ничего не сказала, дабы не усугублять ситуацию. Подошла к нему ближе, взяла за руку, борясь со смущением, которое всегда испытывала рядом с ним, и сказала:

– Я радуюсь тому, что смогу увидеть новые места, ведь я никогда не покидала пределы Арара. Мы сможем больше времени проводить вместе, потому что тебе не нужно будет постоянно куда-то уезжать, а мне скучать в одиночестве.

– Ты не ответила на мой вопрос, – продолжил мужчина, будто ничего не слышал.

– К чему эта глупая ревность? – воскликнула девушка, не заботясь о том, что их услышат. – Лагард мой друг, не более того.

Глава 3

Последующие дни были посвящены сборам. Нелия взяла с собой лишь несколько платьев, остальные спешно шили придворные портные. Лето в Палане было значительно жарче, чем в Араре, как и теплая осень, и мягкая зима. Местные жители предпочитали более легкие и открытые наряды, чем их северо-восточные соседи. Обо всем этом девушка, конечно знала, но все же с интересом слушала рассказы старшей сестры.

– Мы с Тэем были там за несколько месяцев до рождения сына, – поделилась последняя впечатлениями. – В первые дни у меня было ощущение, будто мы перенеслись в другой мир – настолько Палан отличается от Арара. Дело не только в природе или архитектуре, сколько в людях. Они каждый день пытаются превратить в праздник, кажутся ветренными, но в их сердцах довольно хитрости. Я могла бы многое рассказать тебе, но ты сама поймешь, когда приедешь туда, а пока я хотела бы сделать тебе подарок.

Мира загадочно улыбнулась, под внимательным, полным любопытства, взглядом сестры извлекла из сундука сверток и протянула Маринелии. Та развернула его и достала тончайшую кружевную сорочку, непозволительно короткую, чуть ниже колена и слишком откровенную, чтобы ее можно было носить.

– Паланские купцы прислали несколько штук среди прочего. Именно такие носят местные женщины.

Тонкое, почти невесомое кружево персикового цвета не хотелось выпускать из рук. Нежная ткань так и тянула провести по ней ладонью. Нелия не скрывала восхищения, рассматривая подарок. С сожалением отложила его в сторону, понимая, что никогда не решится надеть подобное в отличие от Миры.

– Ты изменилась. Куда делась та робкая девушка, которую встретила я два года назад?

– Смерть на многое вещи заставляет взглянуть иначе. Еще она учит ценить жизнь, каждое ее мгновение. Не стоит тратить драгоценное время, пытаясь угодить другим, забывая о себе.

Нелия восхищалась сестрой. Сама она не знала потерь, не испытала того, что выпало на долю Аламиры. Не желая огорчать ее, ворошить прошлое, поспешила сменить тему разговора.

– Мне придется потушить все свечи, чтобы примерить эту сорочку, – произнесла она. – Если бы матушка увидела ее, то посчитала бы бесстыдной, а свекровь назвала бы меня распутницей. Даже не представляю, как они носят такое. А ты?

– Тетя Сильма точно не одобрила бы, а мама была убеждена в том, что радость любимого человека делает тебя счастливее.

– Как думаешь, она любила нашего отца? – решилась задать давно мучивший ее вопрос Нелия. – Ты говорила, что она ждала его возвращения.

– Не знаю, – честно призналась Аламира. – Быть может, мама была влюблена в мечту, которая так и не стала явью. Может быть, не смогла никому поверить, разочаровавшись.

Повисло неловкое молчание, которое, довольно скоро нарушила сама княгиня. Видя сомнения сестры, она сказала:

– Носить или нет, решать тебе, пока же просто возьми эту вещь в подарок. Ее все равно никто, кроме тебя и мужа, не увидит, а любимого человека не стоит стесняться. Я тоже долго не могла привыкнуть, а теперь мне нравится. Тэю тоже.

Мира все же смутилась слишком откровенных признаний и опустила глаза. Увлеченные разговором девушки не заметили, как в комнате появился дракон. Он подкрался сзади, обнял жену со спины, прижав к широкой груди, заявил «подтверждаю» и поцеловал любимую в шею. Княгиня счастливо засмеялась, но все же сказала:

– Перестань! Щекотно.

Впрочем, сама она не делала попыток освободиться, даже прикрыла ладонями руки мужа, не давая разомкнуть объятия. Глядя на них, Нелия поняла, что именно этой легкости, основанной на безграничном доверии, уважении и любви, ей не хватало в отношениях с мужем.

***

Время пролетело незаметно. Простившись с семьей, поцеловав на прощание маленького племянника, Нелия отправилась в Палан. Она надеялась, что несколько дней в пути помогут им с мужем хоть немного сблизиться. Расспрашивала его обо всем на свете, пытаясь втянуть в беседу, но о политике или военном деле Берелон отказывался говорить, считая это неподходящей темой, а других практически не нашлось. Тогда молодая госпожа ле Дуон отворачивалась к окну, отдергивала занавеси, уделяя дороге все больше внимания.

Природа соседнего княжества разительно отличалась от того, что она привыкла видеть на Родине. Вместо могучих дубов и высоких сосен здесь росли акации и платаны. Каштаны гордо несли свои цветы, будто свечи в старинных канделябрах. Всюду слышался запах роз – белых, розовых, пурпурных, совсем крошечных и огромных, размером с ладонь. Дикорастущие колючие кусты простирались ковром на протяжении всего пути и вызывали неподдельное восхищение Маринелии.

Однако, чем ближе путники были к заветной цели, чем молчаливее становилась госпожа ле Дуон. Как бы она не пыталась отвлечься, заглядывая мелькавшие за окном пейзажи или читая книги, все равно возвращалась к одной и той же мысли – еще немного и она увидит Лагарда. Мысль о том, что он так же мог покинуть Палан, что они могли разминуться, даже не приходила ей в голову. Периодически она ловила на себе внимательный, изучающий взгляд мужа, но лишь робко улыбалась в ответ. Потом, когда они прибудут на место, она подумает о том, что еще можно сделать, чтобы спасти их отношения, пока же жила ожиданием встречи. Думала о том, как давно они с Гардом не говорили друг с другом, сколь многим ей хотелось поделиться с ним и расспросить его самого. Еще немного, и они снова будут рядом.

В Лаон-Палан, столицу вассального княжества, супруги прибыли ближе к вечеру. Широкие улицы, казавшиеся воздушными здания песчаного цвета, фонтаны на площадях и множество аллей казались настоящей сказкой. В то же время в каменном городе жара ощущалась еще сильнее, чем в дороге. Уставшие путники стремились как можно скорее попасть во дворец, чтобы смыть дорожную пыль. Высокое здание из бледно-розового камня с огромными стрельчатыми окнами, окруженное незнакомыми деревьями, создававшими тень, никак не подходило для обороны. Рядом можно было спрятать целую армию, и никто не заметил ее приближения. Паланцы казались беспечными, и все же не стоило их недооценивать в случае новой войны. Как успела понять Нелия, недовольных новой властью было достаточно, хотя они пока не проявили себя.

Глава 4

Нелия обернулась на звук голоса, как и все присутствующие, и заметила в отдалении ле Норте. Тот подошел, повинуясь знаку наместника, обозначил поклон и замер, заметив девушку. Улыбка, предназначавшаяся ей одной, озарила на мгновение его лицо.

Когда-то давно в одной из книг Нелии попалась фраза, которую до сего момента она не могла понять, – время остановилось. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не делая попыток заговорить. Казалось, что за прошедший год Лагард ничуть не изменился. Несмотря на занимаемый им высокий пост, он был одет довольно скромно – в белоснежную рубашку и темные штаны, заправленные в высокие сапоги. В простых ножнах, закрепленных на поясе, ничем не украшенный меч. Те же темно-русые непослушные волосы, сильно выгоревшие на солнце, изогнутые в ухмылке губы, только серо-стальные глаза необычайно серьезны, как небо перед грозой.

Ле Норте приблизился. Нелия протянула руку для поцелуя, что затянулся чуть дольше положенного. Ей столько всего хотелось сказать ему, еще о большем спросить, но рядом было слишком много посторонних людей, которые могли бы неверно понять ее интерес к постороннему мужчине. Она задала приличествующее случаю вопросы, но почти не слышала ответов, вглядываясь в лицо Лагарда. Столько раз она представляла себе эту встречу, столь многим хотела поделиться, но в этот момент забыла обо всем. Время остановилось.

Не обращая внимания на этикет и нормы приличия, продолжая удерживать Маринелию за руку, ле Норте спросил:

– Ты проводишь меня? Хотя бы до ворот?

Он редко просил ее о чем-то, но даже в этой малости княжна была вынуждена отказать. Командир был слишком заметной фигурой с политической точки зрения и привлекателен как мужчина. Нелия слышала шепот тех, кто недоумевал по поводу того, что могло их связывать в прошлом. Чувствовала множество взглядов, устремленных на них. Обернулась к Берелону, ища то ли поддержки, то ли одобрения, заметила, как недовольство омрачило лицо последнего. Впервые в жизни растерялась и ответила негромко, глядя в пол:

– Я не знаю. Что подумают люди?

Услышав, как Лагард усмехнулся, мельком взглянула на него. Его глаза больше не сияли расплавленным серебром как в то мгновение, когда он заметил Нелию. Скорее напоминали грозовую тучу, что вот-вот разразится дождем.

– Вы правы, госпожа ле Дуон, – произнес он с нажимом, – очень важно знать, что подумают люди. Желаю вам и дальше оправдывать их надежды.

Он отпустил ее руку и стремительно покинул комнату, не простившись, ни разу не обернувшись. Нелия с невозмутимым видом вернулась к обсуждению торговых соглашений с ле Сано. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, хотя душа словно окаменела, а сердце скорбело, признавая правоту жестоких слов. Она уже успела пожалеть о том, что так холодно встретила Лагарда, больше заботясь о мнении окружающих, чем о собственных желаниях. Хотелось кричать от беспомощности и несправедливости, от необходимости следовать множеству условностей, которые только усложняли жизнь.

Девушка так глубоко ушла в себя, что не сразу заметила, как присутствующие перешли в сад и расположились там на ажурных деревянных скамьях, застеленных коврами. На низких столиках были расставлены прохладительные напитки и фрукты – ужин в Палане затягивался. Наместник, Берелон и еще несколько мужчин вели неспешную беседу. Рядом с Нелией оказалась красивая высокая женщина лет двадцати пяти, которая тут же попыталась завязать разговор.

– Попробуйте этот щербет. Так хорошо его готовят только здесь, в столице, – начала она осторожно, но не сдержала нетерпение. – А вы, как я вижу, довольно хорошо знакомы с господином ле Норте.

– С кем имею честь говорить? – спросила Нелия, придав лицу безразлично-высокомерное выражение.

– Мы не представлены, простите. Делемия, вдова командира ал Санто. А вы Маринелия ле Дуон, знаю, знаю! Я так много слышала о вас! Мы все ждали вас и вашего супруга.

– Примите мои соболезнования по поводу гибели вашего мужа, – ответила Нелия, постаравшись перевести тему разговора.

Собеседница сразу не понравилась ей и попыткой привлечь к себе внимание Лагарда ранее, и навязчивым поведением сейчас. Девушка безошибочно угадала в ней придворную сплетницу, с которой следовало быть крайне осторожной в словах и даже взглядах. В присутствии ей подобных нельзя сказать лишнего, чтобы не дать пищу новым пересудам, но и молчать нельзя, дабы не настроить их против себя.

– Ах, оставьте! Мы с вами обе пониманием, что смерть престарелого супруга скорее избавление, чем утрата.

Женщина засмеялась, видимо, посчитав свои слова удачной шуткой, но все же прикрылась огромным веером из птичьих перьев, пытаясь соблюсти приличия. Успокоившись, продолжила задавать вопросы.

– Так откуда вы знаете Лагарда?

Слишком личное для постороннего человека обращение не укрылось от внимания Нелии, но она предпочла не заострять внимание на этом, лишь ответила:

– Если вы так много слышали обо мне, то должны знать, что командир служил под началом моего отца, князя Бартлада Эйгенгарда.

– Ах, как я могла об этом не подумать? О вас говорят все дамы Палана: любовь, побег, тайный брак с возлюбленным – это так романтично и так не похоже на особ княжеской крови. Я восхищаюсь вами! Хотела бы я поступить также, но увы… Мой возлюбленный оставил двор и неизвестно, когда сможет вернуться, учитывая разразившийся скандал.

Женщина вздохнула, кончиком кружевного платка вытерла несуществующие слезы и, не дождавшись вопроса от собеседницы, продолжила:

– Вы слышали об этом? Пожалуй, да, но я все равно поведаю вам эту печальную историю. Справа от вас сидит мужчина с носом, похожим на птичий клюв. Посмотрите, только осторожно. Это торговый советник, а серая мышь рядом с ним его супруга.

Нелия нехотя обернулась, чтобы заметить скромно одетую молодую женщину и очень худого мужчину с нездоровым цветом лица. Меньше всего на свете ей хотелось слушать Делемию, но та не замолкала ни на минуту, а покинуть ужин до разрешения наместника никто из гостей не мог. Девушка попыталась изобразить заинтересованность, но ей не пришлось притворяться, когда разговор коснулся важного для нее человека.

Глава 5

Тэйнар разбирал последние донесения с границ и земель Арара. Казалось, вернулся золотой век, о котором так любили говорить старожилы и писать составители хроник. Ничто не напоминало о бедах прошлого года. Умеренные дожди и теплая погода благоприятствовали селянам, обещая хорошие урожаи зерна, овощей и немногочисленных фруктов, произраставших на землях княжества. Если все пойдет так и дальше, то голод точно не грозил Арару. Значит, и потрясений не стоило опасаться.

Местная аристократия смирилась с драконом во главе государства. По крайней мере, явное недовольство подданные не выражали, а нескольким смутьянам достаточно было увидеть правителя в другой ипостаси, чтобы оставить крамольные мысли. Тэйнар приказал наблюдать за ними, но земель не отнял и прав не лишил.

Соседи вели себя спокойно. Если кто-то и подумывал о нападении, посчитав нового князя слабым противником, то после поражения Палана они оставили подобные мысли. Этрек, несмотря на опасения Бартлада, сдержал данное слово. Вступив на престол, честно выполнял условия торгового договора между Араром и Хордохилионом, что позволило впервые за десять лет снизить цены на соль.

Крошечное государство Киликион, в котором, казалось, ничего, кроме покрытых лесом гор и ледяных озер, не было, перешел под руку ра-Джассана. Советники недоумевали: зачем он принял «бесполезное княжество», подданные которого не признавали наследственность власти и прогнали своего последнего правителя. Дракон ответил лишь, что каждому, кто пожелает, найдется место под его крылом и защита. Только он и Хугард знали о том, что пещеры Киликиона были не столь мрачными, как все привыкли думать. В них таилась самая большая ценность Тукак-Турук – порталы в другие миры. Они давно бездействовали. Жрецы, что владели знаниями и когда-то открывали их, погибли почти восемьсот лет назад, во время битвы с темным магом. Тем не менее, тот, кто контролировал эти пути, фактически управлял всем миром, но и брал на себя ответственность за него.

Переходы казались безжизненными, но Тэйнар надеялся открыть их однажды. Это был единственный способ узнать хоть что-то о его сородичах, ради которых он сам и тридцать его товарищей принесли себя в жертву здесь, на Перекрестке. Мира первая поддержала его, когда супруг поделился с ней своими мыслями. Его маленькая жена умела найти нужные слова, верила в его мечту едва ли не больше, чем он сам. Она не соглашалась с ним молча, пыталась понять его точку зрения и даже оспорить в чем-то, но обладала способностью видеть глубже и находить самое важное. Рядом с ней, его алой зарей, князь чувствовал себя по-настоящему счастливым и почти всемогущим. Кто бы мог подумать, что безумный ритуал изменит его жизнь, что человеческая девушка подарит смысл самому его существованию? Такая хрупкая и беззащитная, она оказалась смелее многих, решившись принести себя в жертву во имя мира, а потом принять новую жизнь и его самого. Когда за обликом зверя она сумела рассмотреть его душу, Тэйнар понял, какое сокровище попало в его руки, и, как бы не убеждал себя, знал, что не смог бы отпустить ее. Его сердце переполняли любовь и нежность, когда он думал об Аламире и маленьком сыне, которого жена подарила ему.

Князь оставил бумаги, за которыми просидел до рассвета, и покинул кабинет. Войдя в спальню, подошел к колыбели, в которой безмятежным сном спал Дил. Пройдет еще не меньше тринадцати лет, прежде чем его мальчик впервые обернется драконом, и еще больше времени до того момента, когда он будет готов принять свое настоящее имя. Сейчас розовощекий малыш с пушком темных волос на голове ничем не отличался от человеческих детей и не подозревал, какие силы в нем живут. Тэйнар будет рядом с ним, научит его всему, как когда-то учил его отец. Пока же впереди у него лишь безмятежное детство. О том, чтобы ничто не омрачало его, позаботится правитель Арара.

Раздевшись, мужчина нырнул под одеяло, решив поспать хотя бы несколько часов. Устроился на краю кровати, боясь разбудить жену, но его невозможная женщина повернулась именно в этот миг, будто почувствовав его присутствие. Улыбнулась, прижалась к нему, даря тепло и уют, и прошептала:

– Мой дракон. Никуда не отпущу.

Тэйнар обнял ее сонную, нежную, поцеловал в макушку, вдохнул такой родной запах и улыбнулся в ответ.

– Твой, любимая, только твой!

***

Внешне князь казался спокойным, но Мира ощущала его тревогу, как бы он ни пытался скрыть свое состояние и убедить супругу, что причин для волнения нет. В этот раз она проявила завидное упрямство, решив докопаться до истины. Оставив сына на попечение Эремины, которая любила и баловала малыша как настоящая бабушка, Аламира устроилась в кабинете мужа и помогала ему с делами.

– Что происходит, Тэй? – в очередной раз за утро спросила она. – Почему ты не хочешь со мной поделиться? Может быть, я смогу тебе помочь.

Когда дракон снова отрицательно покачал головой, княгиня окончательно уверилась, что не все было так хорошо, как он пытался ее убедить. Она обошла его кресло, стала сзади, положила руки на плечи мужа и прошептала, наклонившись к нему:

– Повелитель, ты еще не знаешь, на что я способна, какими силами обладаю!

– До чего же упрямую женщину мне послали боги! – проворчал Тэйнар.

Обернувшись, он легко, словно девушка ничего не весила, оторвал ее от пола и усадил к себе на колени и поцеловал. Даже разгадав хитрость мужа, Мира не устояла, ответила на поцелуй. Зарывшись руками в густые черные волосы мужчины, счастливо смеялась и поддразнивала его безобидными шутками. В такие моменты оба позволяли себе забыть о том, какая ответственность лежала на их плечах, превратившись, пусть на мгновение, в обычных людей.

Супруги так увлеклись друг другом, что не услышали стук в дверь, не сразу заметили, что их уединение было нарушено появлением ле Норте. Смущенная княгиня поспешила встать с колен супруга. Поправив платье, вновь устроилась у него за спиной и приветствовала гостя. Судя по напряжению, которое буквально ощущалось кожей, именно командира ждал Тэйнар все эти дни. Тот поклонился, но не произнес ни звука, лишь обменялся взглядами с драконом. Опасаясь того, что снова останется в неведении, Мира обратилась к командиру:

Глава 6

Пять месяцев назад

Берелон подстегнул коня, спеша вернуться домой, где не был больше месяца. Все это время он посвятил инспекции гарнизонов, проверке состояния войск на границах, но, к величайшему удивлению, застал их практически в образцовом порядке. Следовало признать: что бы он ни думал о Лагарде, какие чувства не испытывал к нему, тот был хорошим командиром, хоть и отвратительным человеком. Солдаты охотно шли за ним, не обсуждая приказов, потому что он первым бросался в бой и никогда не смотрел на чины и ранги, если требовалось защитить или поддержать кого-то из подчиненных. Отчаянный и смелый до безрассудства, он нравился многим женщинам, в том числе его жене. Сколько ни гнал от себя ле Дуон эти мысли, все равно не мог избавиться от них. Ревность подобно проклятию довлела над ним, лишала ощущения счастья. Он пытался доверять Нелии, но стоило ему вспомнить, с каким восторгом она отзывалась о ле Норте первое время, пока он не запретил упоминать при нем даже его имя, сколько радости появлялось в ее глазах, когда кто-то рассказывал об успехах Лагарда, как все начиналось сначала. Он был бы спокоен, будь у них дети, воспитанию которых супруга посвятила бы все свое время, но даже в этом боги не спешили явить им свою милость.

Берелон любил жену до боли, до безумия и так же сильно ревновал. Скучал, не видя ее даже непродолжительное время, но сомневался, что она испытывала к нему ответные чувства. Ему не в чем было ее упрекнуть. Она сама выбрала его, по доброй воле стала женой, хранила верность, оказалась прекрасной хозяйкой, даже сумела найти общий язык с его матерью, но этого ему было мало. Мало было обладать ее телом, хотелось, чтобы и душой она так же тянулась к нему.

Боги уже связали их вместе, но, видимо, этого было недостаточно. Ле Дуон был хорошо воспитан, но давно не ухаживал за женщинами. Своей жене уделял достаточно, как ему казалось, внимания, учитывая тот груз ответственности, который лежал на его плечах, но все же прислушался к совету товарища, купил для нее подарок. Пряча улыбку, направился в дворцовый сад, где та любила проводить время. Предвкушал радость встречи.

Звонкий смех Нелии был слышен издалека. Мужчина ускорил шаг, стремясь как можно скорее узнать, что же стало причиной неуместного в его отсутствие веселья. Не сразу обнаружил себя, затаился в тени платанов, будто лазутчик, и стал свидетелем неприятной сцены. У ног Маринелии, преклонив одно колено, сидел юноша. Он то ли пел, то ли читал стихи – Берелон не мог разобрать слов. Видел только любимую женщину, которая с улыбкой что-то отвечала поклоннику, позволив тому держать себя за руку.

Ревность, словно черная птица, поднялась из глубин его души. Могучими крыльями заслонила свет, заглушила голос рассудка. Резкий порыв ветра поднял пыль с земли, заставив зажмуриться, скрыв на мгновение Нелию. Берелон поспешил уйти, чтобы не выдать себя. Он получил доказательства неверности своей жены. Даже присутствие других женщин и мужчин не оправдывало ее в его глазах. Командир с трудом сдержал рвущиеся наружу эмоции, покинув сад. Ворвавшись в спальню, захлопнул дверь и без сил упал в кресло, но не смог усидеть на месте. Сжав голову руками, Берелон встал, метался по комнате, подобно раненому зверю, и повторял одно и то же слово «почему?» Наконец, остановился и попытался успокоиться. Следовало поговорить с супругой и прояснить все раз и навсегда. Только как найти нужные слова? Как узнать правду, если она столько времени умело обманывала его? Так больно ему не было с тех пор, как он застал Литу в постели бывшего друга. Видно, боги и правда прокляли его, заставляя страдать снова и снова.

Ле Дуон потянулся за бумагой и чернилами: письмо всегда помогало ему упорядочить мысли, – но случайно задел небольшой флакон с молочно-белой жидкостью. Откупорил его, принюхался, ощутив еле уловимый аромат трав. Какое-то время разглядывал находку, но быстро потерял интерес. Решил, что разговор с женой не следовало откладывать, и отправился в сад.

Едва он покинул свои покои, как услышал голос молодой вдовы ал Санто. Командир не мог проигнорировать ее приветствие, а потому обернулся и почти столкнулся с ней.

– Ах, простите! – воскликнула Делемия, залившись румянцем. – Я такая неловкая.

Она слегка покачнулась, и Берелон был вынужден предложить ей руку и проводить сначала по коридору, затем до ближайшей беседки. Женщина поблагодарила его за помощь, а затем спросила:

– Вы так бледны. Вас тоже что-то беспокоит?

Она многозначительно посмотрела на флакон, который продолжал сжимать ле Дуон. Тот запоздало понял, что взял его с собой, повертел в руках и хотел было выбросить, но Делемия ловко перехватила его.

– Какая любопытная вещица! – воскликнула она. – Вы позволите?

Берелон отдал ей находку и уточнил:

– Быть может, вы объясните мне, что это такое?

– Возможно. Где вы нашли его?

– В своей комнате на столике супруги.

Женщина присмотрелась, затем так же понюхала жидкость и поспешила вернуть флакон, сказав:

– Простите, я не должна вмешиваться. Это не мое дело.

Она попыталась встать и уйти, но Берелон удержал ее и несколько раз повторил свой вопрос. Госпожа ал Санто упорно молчала, что вызывало еще большие подозрения. Опустив глаза, потирала мочку уха, но в какой-то момент сдалась и ответила:

– Мне так жаль. Вы не заслужили подобного отношения, – она вздохнула и неохотно продолжила. – Эти капли препятствуют зачатию, а в больших количествах способны даже убить еще не рожденное дитя.

Ле Дуон сжал зубы, чтобы не выругаться. Даже тогда, когда он чуть не умер от ран в столкновении с разбойниками, не чувствовал себя так плохо. Легкие будто разом лишились воздуха, а ноги потеряли опору. Командир тяжело опустился на скамью рядом с Делемией и закрыл лицо руками. Она пыталась его успокоить, шептала что-то в утешение, обняв за плечи, гладила по спине, но все было тщетно. Мужчина резко встал и бросился вон. Женщина призывала его одуматься, остановиться, но он будто не слышал ее. Выскочил во двор, сам оседлал гнедого коня и пустил его вскачь, стремясь как можно скорее покинуть дворец наместника. Командир испугался, что смог бы ударить Нелию, окажись она сейчас рядом.

Глава 7

Берелон осторожно переместил девушку и сел. Натянул штаны и рубашку. Не с первого раза, но все же сумел обуться. Встать оказалось сложнее: голова кружилась, перед глазами все плыло. Одна и та же мысль билась подобно птице и причиняла лишнюю боль: как он мог так поступить? Да, Нелия предала его, ей не было оправдания, но и он пал в собственных глазах, изменив ей с женщиной, имени которой даже не помнил, а, может быть, не знал. Какая злая насмешка богов!

Он присмотрелся к той, что спала в его постели. Совсем юная, старше его жены, быть может, на несколько лет, и чем-то неуловимо похожая на нее. Светло-русые волосы, аккуратный, чуть вздернутый носик, пухлые губы, только сама казалась выше. Кожа смуглая, загрубевшая на руках от тяжелой работы. Он внезапно понял, что не мог этого знать, только помнил прикосновение ее сухих ладоней и робкие поцелуи накануне. Ждал и боялся, что она вот-вот проснется. Не знал, как вести себя с ней, что сказать, потому что прошедшая ночь была как в тумане. Вино и обида сыграли с ним злую шутку.

Резкий стук отвлек ле Дуона от невеселых мыслей. Дверь распахнулась, явив хозяина таверны с красным, перекошенным от гнева лицом. Из-за его могучей спины выглядывала неприметная женщина, чем-то отдаленно напоминавшая ту, что оказалась в постели командира.

– Вот она, паршивка! – закричал мужчина, ворвавшись в комнату. – А я говорил, говорил, что не вырастет из нее ничего путного! Опозорила семью! Легла с первым встречным, а я еще не верил, когда мне сказали, что она с ним пошла. Вставай, кому говорю! Мать, дура, тебя искала, думала, что с тобой что-то случилось, а она тут почивает с каким-то проходимцем! Мало я тебя порол в детстве!

Девушка вздрогнула, еще не до конца проснулась, но привычно сжалась в комок, натянула одеяло до подбородка и уже готова была расплакаться. Хозяин замахнулся, чтобы ударить ее, но Берелон успел перехватить его руку.

– Не смейте ее бить!

– А то что? – осклабился мужчина. – Ишь, какой защитник выискался! Может быть, женишься на ней, раз сумел соблазнить девку?

– Она ваша дочь? – спросил командир, пытаясь потянуть время и обдумать, что делать дальше.

– Вот еще! Только такой гулящей мне не хватало! Падчерица это. Так что? Миром все решим или судью позвать? Всыплет обоим плетей, будете знать, как блуду предаваться.

Девушка тихо всхлипнула. Женщина села рядом и обняла ее, гладила по волосам, целовала в русую макушку, ругала и пыталась одновременно успокоить. Берелон и сам не знал, куда деваться. Несмотря на внешнюю свободу нравов, довольно откровенные наряды и смелые слова, девичья честь в Палане ценилась даже больше, чем в Араре. Та, что не сумела сохранить невинность до брака, едва ли могла рассчитывать на замужество здесь. Командир сам десять дней назад осудил солдата за то, что тот соблазнил дочь какого-то селянина, даже заставил жениться. Парень умолял его отменить решение, потому что в столице у него осталась невеста, с которой он поссорился накануне, но Берелон был непреклонен. Теперь сам оказался в похожей ситуации, только у него уже была жена. Малодушная мысль о том, что он не был первым у девушки растаяла, словно дым, стоило ему заметить несколько алых пятен на постели. Кошмар стал явью.

Не придумав ничего лучше, ле Дуон заявил, что заберет девушку с собой, если она согласна. Та, утерев слезы, быстро закивала головой, будто только этого и ждала. Оставив ее наедине с матерью, мужчины покинули комнату. Обо всем договорились очень быстро. Хозяину таверны, видимо, хотелось избежать слухов и избавиться от падчерицы. Он потребовал денег за молчание, и командир был вынужден дать их, как и обещание позаботиться о девушке.

– Ниила! Эй, никудышная, собирайся, пока господин не передумал! – крикнул отчим. – Тряпки свои тут оставь. Господин тебе новые купит, не обеднеет.

Повинуясь его приказу, та поспешила прийти. В руках она держала небольшой узел с вещами. Большие серые глаза стали красными от слез, но горели решимостью. Она поклонилась в пояс мужчине, обняла на прощание мать и неспешно пошла вслед за ле Дуоном. Тот легко вскочил в седло и посадил девушку впереди себя, приказав держаться за луку седла. Она подчинилась, но еще долго оглядывалась назад, будто навсегда прощалась с прошлой жизнью. Впрочем, ни один из них не собирался возвращаться сюда.

Какое-то время они ехали молча. Конь иногда похрапывал, недовольный двойной ношей, но шел ровно. Берелон не подгонял его. Ему нужно было время подумать и понять, как жить дальше, что делать с девушкой.

– Прости меня, – начал он. – Не знаю, что на меня нашло. Никогда не позволял себе подобного.

Почувствовал, как Ниила заметно напряглась. Ждал, что она ответит, хотя и не рассчитывал на снисхождение, а потому удивился, когда услышал:

– Я не держу зла, господин, сама пошла с вами. Вы такие слова говорили красивые, в любви признавались, только имя мое неправильно произносили. Теперь-то я понимаю, что вы о ней думали, а не обо мне. Глупо было надеяться, что такому человеку, как вы, знатному, благородному, понравится такая, как я.

Если бы мог, Берелон провалился бы сквозь землю от стыда перед этой девушкой, тем более что говорила она совершенно искренне, не пытаясь понравиться или вызвать жалость, будто и правда не обижалась. Неужели простила? Смирилась с тем, что он обесчестил ее, разрушил жизнь? Странно и непривычно. Сколько ни думал, все же не мог понять ее мотивов.

– Почему не оттолкнула меня? Не позвала на помощь, когда я…

Он не договорил, но Ниила все поняла и спокойно ответила:

– Вы, наверно, решили, что я распутная, а у меня до вас никого не было. Сначала мне жаль вас стало. Хоть я и не знала, какое горе у вас приключилось, но вы показались мне таким же одиноким и несчастным, как я сама, – она тяжело вздохнула. – Отчим с детства поколачивал меня и мамку, попрекал каждым куском хлеба, хотя мы трудимся от зари до зари. Теперь вот решился отдать меня замуж за своего приятеля, который уже трех жен схоронил. Я и подумала: заступиться за меня некому, хуже уже не будет, пусть один раз, хоть на короткое время, но и я буду счастлива. Вы мне сразу понравились. Так что не казните себя, господин, я сама во всем виновата, мне и расплачиваться.

Глава 8

Из окна комнаты Нелия видела, как Берелон подошел к воротам дворца в сопровождении некой девушки, отдал поводья подоспевшему конюху и подозвал Питара, своего верного слугу. О чем-то говорил с ним некоторое время, а после оставил незнакомку с ним и поспешил во внутренний двор. Госпожа ле Дуон, которой уже доложили о приезде супруга, но которая так и не дождалась его со вчерашнего вечера, быстро спустилась вниз. Она успела перехватить его в саду, схватила за рукав, заставляя остановиться. Берелон обернулся, встретился с ней глазами, но не смог выдержать ее взгляд, отвернулся. Та замерла, чувствуя, что решимость вмиг покинула ее, лишь продолжала судорожно цепляться за мужа. Вглядывалась в него, словно искала ответ на какой-то важный вопрос и не находила его. Наконец, собралась с силами и негромко спросила:

– Что случилось? Где ты был? Мне сказали, что ты вернулся, но я не нашла ни тебя, ни твоего коня.

Берелон коротко взглянул на нее и вновь отвернулся, будто стыдился чего-то или не решался в чем-то признаться. Мысли одна страшнее другой мелькнули в голове девушки. Вдруг что-то случилось с семьей или новая опасность угрожала их стране? Может быть, паланцы подняли бунт или пришли кочевники с юга?

– Не молчи! – не выдержала она, повысив голос, чем привлекла внимание нескольких придворных. – Что, Бездна, с тобой, происходит?

– Не говори так грубо, – произнес он, будто очнувшись. – Здесь люди.

– В Бездну их и все правила! Если что-то случилось, я должна знать. Это из-за того человека, что прибыл накануне и ждал тебя? Он нашел тебя?

– О ком ты?

Вместо ответа Нелия протянула ему записку. Супруг прочитал ее несколько раз, будто не верил написанному. По мере чтения его лицо становилось все более мрачным.

– Где посланник? – спросил он.

– Уехал. Не дождался тебя, как и я, только это передал мне, узнав мое имя.

Обида, упрек, которые слышались в голосе Нелии, возымели странное действие на ле Дуона. Вместо ответа он спросил:

– Что вчера произошло здесь? Что связывает тебя с тем мужчиной?

Девушка опешила, не ожидая этого вопроса. Значит, Берелон действительно приехал вчера, но так и не пришел в их комнату. Не известно, где и как провел время, но вместо того, чтобы объяснить свое отсутствие или извиниться, устроил ей сцену ревности. Стало до боли обидно, тем более, что ее не в чем было упрекнуть, ей нечего было скрывать. Упрямо подняв подбородок, глубоко вздохнув, чтобы не расплакаться прямо сейчас, на глазах слуг и секретарей, что уже несколько минут разглядывали кусты роз, будто видели их впервые, она ответила:

– Потрудись хотя бы объяснить, о ком речь. Может быть, мой разговор с садовником вызвал у тебя ревность, или повар приготовил мое любимое блюдо…

– Ты знаешь, о ком я говорю, – с нажимом произнес командир. – Юнец, который накануне так пылко признавался тебе в любви, чью благосклонность ты принимала на глазах всего двора.

Нелия вспыхнула, но не от смущения. Досада и негодование переполняли ее, и все же она попыталась объяснить Берелону, как он ошибался на ее счет.

– Господин ал Манди решил жениться, а предложение руки и сердца сделать в стихах. По совету супруги наместника, он озвучил их нам, став передо мной на колено и представляя свою невесту. Его стихи были ужасны, его поступок – чистой воды игра, глупость, но здесь, в Палане, люди легче относятся ко многим вещам, хотя и не прощают ошибок. Мне жаль, что ты…

Маринелия все же сдержалась и, прикрыв рукой рот, бросилась вон из сада. Взбежала по ступенькам наверх, едва не сбив кого-то из слуг. Вихрем ворвалась в свои покои, упала на кровать и дала волю слезам. Она то просила у богов сил и терпения, чтобы с честью выдержать все испытания, как это удавалось ее матери, то проклинала все и вся, посылая в Бездну, то жалела себя и разбитые надежды на перемены к лучшему.

Выплакав, казалось, все слезы, немного успокоилась. Поискала глазами капли, что ей рекомендовал лекарь. Они помогали легче переносить царившую здесь жару, к которой она так и не привыкла за несколько месяцев, и быстрее засыпать, но не нашла настойку. Села на постели, подтянув колени к подбородку, и приготовилась ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем девушка поняла: Берелон не придет. В этот момент она окончательно уверилась, что была не нужна ему, что он тяготился их браком, а потому всякий раз искал повод, чтобы оказаться как можно дальше от нее. Честнее было бы развестись, но ни он, ни она не могли позволить себе этого.

Утро не принесло облегчения. Этой ночью Нелия не сомкнула глаз, накануне отказалась от обеда и ужина и теперь чувствовала себя совершенно разбитой. Только подобное состояние не шло ни в какое сравнение с той пустотой, которую она ощущала в душе. Когда супруг все же появился, она сделала вид, что спит. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, отвернулась. Дождалась, пока он покинет комнату, и снова уткнулась лицом в подушку. Не хотелось ни видеть, ни слышать его, по крайней мере, сейчас.

***

Так прошла неделя, за ней другая, третья. Берелон будто намеренно избегал общества жены, посвятив все свободное время тренировкам солдат. Несколько раз побывал на южных границах страны, обеспокоенный активностью кочевников. Оставил там отряд воинов и приказал только наблюдать, но не ввязываться в бой, несмотря на постоянные провокации с той стороны. Подробностями он не делился, а Нелия не интересовалась ими, как и его делами в целом.

Девушка в свою очередь большую часть времени проводила за чтением книг. "Архитектурные стили Палана" на столе в ее покоях соседствовали с "Тактикой ведения боя в заболоченной местности" и "Сборником законодательных актов". Ле Дуона настораживал такой выбор литературы, но он ни о чем не спрашивал супругу. Порой ловил на себе ее внимательный взгляд. Тогда ему казалось, что она обо всем узнала, но в силу воспитания не могла первой заговорить о его измене. В такие моменты он спешил оставить ее, хотя они и так виделись лишь во время трапезы. Не помнил, когда последний раз целовал жену, прикасался к ней, не говоря о большем. Считал себя недостойным ее после всего случившегося, хоть не представлял себе жизни без Нелии. Мучился и не знал, как получить ее прощение. Единственная мысль, которая никогда не посещала его, – дать ей свободу. В его семье никто никогда не разводился и Берелон рассчитывал, что со временем все наладится. Нужно лишь немного подождать.

Глава 9

Три месяца назад

С каждым днем супруги все более отдалялись друг от друга. Оба понимали это, но сейчас Берелона больше волновали иные заботы. Он раз за разом мысленно возвращался к содержанию записки, оставленной неизвестным мужчиной, которого никто не видел, кроме Нелии, да и она с трудом могла описать незнакомца.

В коротком послании говорилось о новых случаях исчезновения людей. Это было тем более странно, что ни в одном официальном донесении не было сведений о подобных происшествиях, а спросить было не у кого: обеспечение безопасности княжества являлось прямой обязанностью ле Дуона, с которой он не справился. Командир не мешкал, понимая, что промедление может стоить кому-то жизни. Привлек соглядатаев, стоявших на службе любого правителя и подчинявшихся, в том числе, ему. Приказал провести расследование в каждом случае, вызывавшем вопросы, и вскоре убедился в достоверности написанного. Паланцы действительно исчезали, и с каждым днем число пропавших росло. Наместника, тем более князя, Берелон не стал беспокоить раньше времени, решив, что сам во всем разберется.

Такая возможность вскоре представилась ему, когда таинственный посланник – невысокий худой юноша, – появился на пороге его кабинета. Он возник словно ниоткуда. Питар позднее признался, что не видел его. Другие слуги не доложили о нем. Оставалось только догадываться, как незнакомец проник во дворец, обойдя придворных и часовых. Он смело, по-хозяйски, вошел внутрь, окинул комнату беглым взглядом, сделал какое-то странное движение рукой. Еще раз осмотрелся, но, видимо, не обнаружил искомое.

– Мне нужен ле Норте, – произнес вместо приветствия.

– Его здесь нет, – ответил Берелон, не скрывая недовольства. Не хватало еще, чтобы этот юнец возомнил себя равным ему. – Если у тебя есть к нему дело, можешь обо всем рассказать мне.

– Я-то могу, но хватит ли тебе ума понять?

Незнакомец, не дожидаясь приглашения, налил себе вина и устроился в кресле напротив командира. Держался смело, несмотря на скромный наряд: всю одежду его составляли широкие штаны и жилет, надетый на голое загорелое тело. Невоспитанность, бесцеремонность напомнила Лагарда. Видимо, тот и помощников подбирал под стать себе.

С минуту гость и хозяин изучали друг друга – опытный, многое повидавший командир арарской армии и отчаянный паланец с незапоминающейся внешностью. Ни один из них не спешил начать разговор, как, впрочем, и уйти. Берелон, не терпевший наглость и развязное поведение, которое стойко ассоциировалось в его памяти с ле Норте, не выдержал напряжения, будто разлитого в воздухе, и спросил первым:

– Говори или уходи туда, откуда пришел.

Обойдя стол, юноша практически вплотную приблизился к хозяину кабинета и протянул ему неизвестно откуда взявшийся кинжал со словами:

– Твой предшественник мне нравился больше. Ты настоящий зануда, но делать нечего, придется вести дела с тобой. Только сначала принеси клятву.

Было в незнакомце что-то, что заставляло прислушиваться к нему. Может быть, тихий, вкрадчивый голос, интонация, с которой он произносил слова, или почти прозрачные серые глаза, в которых словно клубилась дымка. Командир не мог объяснить, почему повиновался, но, не задумываясь, полоснул себя по руке, произнес традиционную формулу, обещая, что все услышанное им не будет использовано против невинных людей и не выйдет за пределы этой комнаты. Незнакомец удовлетворенно кивнул и быстро заговорил:

– Ее магия нестабильна, будто она черпает силы извне. С каждым днем она становится все слабее, хотя новые жертвы позволяют ей поддерживать силы. В новолуние колдунья наиболее уязвима, поэтому действовать надо именно в это время. В последний раз она была здесь.

Юноша обмакнул перо в чернила и поставил большую жирную точку на карте, разложенной на столе.

– О ком ты говоришь? – спросил ле Дуон, словно очнувшись от морока. – Исанна мертва, больше таких сильных магов нет в нашем мире.

– Ошибаешься, – произнес незнакомец и добавил:

– Помни про новолуние.

Берелон хотел спросить что-то еще, но не смог, часто заморгал: глаза слезились, будто от дыма. Обвел растерянным взглядом комнату и убедился, что остался один. Странный гость словно растворился в воздухе. Мужчине даже показалось, что жара сыграла с ним злую шутку, и тот вовсе привиделся ему. Только чернильная точка на границе Палана и Черной Степи говорила об обратном.

Ночью командир не сомкнул глаз, все думал о словах незнакомого юноши. Если сказанное им правда, то следовало как можно скорее уничтожить врага, если это ловушка, то так же нельзя было медлить. Следовало было выяснить, кому и зачем это было нужно, кто стремится нарушить порядок государстве.

На рассвете он собрал три десятка своих воинов, разбил их на мелкие отряды по несколько человек и приказал двигаться на юго-восток. Если у врага были свои лазутчики здесь, то осторожность не помешает. О своем отсутствии Берелон предупредил только наместника, но сказал, что отправился на разведку. К жене не зашел проститься: дорога была каждая минута. Дал себе обещание, что обязательно поговорит с ней, когда вернется. Вскочил на коня, выехал за ворота, но не выдержал, в последний момент обернулся и увидел в окне ее. На мгновение их взгляды встретились. Ни звука не сорвалось с прекрасных губ Нелии, да Берелон и не услышал бы. Только сердце наполнилось щемящей нежностью от сознания того, что он не был ей безразличен. Страстная, гордая, обидчивая, ни шагу не сделала ему на встречу, но все же по-своему переживала за него. Значит, есть, к кому возвращаться, за что бороться. Улыбнулся ей на прощание, махнул рукой и пришпорил коня. Решил: чем быстрее уедет и во всем разберется, тем скорее вернется обратно. Жена поймет и простит его, по-другому не могло быть.

***

Что-то было не так этим утром, хотя подобное ощущение давно преследовало госпожу ле Дуон. Жизнь катилась под откос, и девушка опустила руки, плыла по течению, сама себя не узнавая. Когда-то легко обвиняла Миру в бездействии, а теперь повторяла ее ошибки. Только у сестры была высшая цель – спасение мира, а у нее? Нелия не смогла бы принести себя в жертву. Хороша была бы из нее княгиня: со своими-то чувствами не способна разобраться, не то, чтобы думать о судьбах подданных.