Глава 4 Где бес не сможет – туда бабу пошлет

– Что с ней? Она совсем опьянела? – выбежала из спальни встревоженная Мила. – Может, ей плохо и надо вызвать врача?

– Успокойся, не мельтеши, – задумчиво произнес Троянов, равнодушно глядя на заснувшую гостью. – С ней все в порядке. Проспится, будет как огурчик. Ей полезно отдохнуть. Еще неизвестно, куда бы она направилась отсюда с такой взрывоопасной для ее бешеного темперамента информацией. Сейчас за ней нужен глаз да глаз. Она дамочка нервная и очень скандальная, ни дня не может прожить, чтобы с кем-нибудь не пособачиться. Вот я за ней и присмотрю. Снотворное – лучшее средство на данный момент для предотвращения нежелательных действий с ее стороны. Как начнет просыпаться, еще толику добавлю. – И он с такой ядовитой улыбкой посмотрел на Милу, что той стало не по себе. – А пока она спит сном младенца, тебе и карты в руки. У тебя в запасе целые сутки, чтобы показать мне, на что ты годишься… Вместо нее сейчас поедешь к дядюшке!

– Я?! Да как же это… Нет-нет, я не могу. Я не хочу. Я боюсь, в конце концов! У меня не получится. Я еще не готова… – в полной панике бормотала Мила, и ей казалось, что она в любой момент может лишиться рассудка и свалиться рядом с дивой. – А если он решит от меня избавиться?!

– Не решит. Это не так просто, как ты думаешь. В его доме тебе нечего опасаться. Рот лишний раз не открывай, молчи, слушай и плыви по течению. Ты пробудешь там всего сутки, до завтрашнего вечера. Затем вернешься сюда. Охрану отпустишь сразу же, как только прибудешь в имение дядюшки. И велишь им явиться только по твоему звонку. Туда, куда будет приказано. Однако поедешь обратно на такси, чтобы никто не мог за тобой проследить и вывести на меня. Завтра к вечеру я уже отвезу ее домой как бы в невменяемом состоянии, где она благополучно проспит до утра. Спьяну все равно ничего не вспомнит… Чего стоишь, словно статуя? Давай перенесем ее в твою комнату. Там поменяешься с ней одеждой и отправишься в путь. Тебе придется обмануть не только дядюшку, но и охрану, а они у нее – ребятки бывалые.

– Мне страшно. – Милу трясло, словно в лихорадке. – Я не могу. Я не готова.

– Раньше надо было бояться. Когда опасные игры со своей психикой затевала. А теперь поздно: ты притянула к себе то, что хотела. Твое желание было не мимолетным, а осознанным и постоянным. Потому и исполнилось. Точно так же, как и мое. Неужели не видишь, как все удачно складывается? Это потому, что нашим желаниям суждено воплотиться в жизнь. – Владислав Антонович подошел к Миле и слегка обнял за плечи. – Да не волнуйся ты так, детка, все у тебя получится. – Он устало присел на диван. – Садись рядом.

Мила села поодаль, не спуская с него глаз. Нет, она ни в коем случае не должна соглашаться! Ее разоблачат мгновенно, даже до машины не успеет дойти.

– Зря боишься. Если меня смогла запутать, то при соответствующем макияже тебя никто не отличит от настоящей Милы Миланской. Только не говори много. Для тебя сейчас молчание – золото. Впрочем, как и всегда, когда Мила Миланская очень хотела кому-нибудь понравиться. Менялась просто на глазах, как хамелеон: вдруг из отвратительной хамоватой девушки-скандалистки превращалась в милую и интеллигентную барышню с массой достоинств и кучей очарования. Не тушуйся. Ходи, как она, думай, как она, говори, как она. И ты станешь ею.

Троянов смотрел на бледную, с огромными перепуганными глазами, новоявленную королеву светского бомонда, и его охватывали сомнения в благополучном исходе безумного мероприятия. Но отступать поздно: только вперед и без оглядки! Если он не решится отпустить ее в свободное плавание сейчас, то и дальше будет сомневаться, не предпринимая никаких действий. Да и удобный момент жаль упускать, вдруг больше не повторится.

– Глупенькая, у тебя же появился реальный шанс стать ею. И лишь от тебя самой теперь зависит, исполнится твоя мечта или нет. Относись к этому как к игре. Выиграешь – хорошо, проиграешь – тоже неплохо, зато развлеклась. Ни к чему в жизни не нужно относиться серьезно, чтобы потом не зависеть от этого. Серьезно допускается относиться только к Самому Господу Богу.

Мила вспомнила, что слышала эту фразу от Алеши. Такие два разных человека, а слова говорят одни и те же! Как же ловко зло маскируется под правду.

– Вижу я, как вы к нему серьезно относитесь! – Мила затравленно смотрела на Троянова. – То, что мы собираемся сделать, – преступление.

– То, что мы собираемся сделать, – всего лишь невинная шутка. По крайней мере, сейчас. Так что не нужно заранее делать из нас преступников. Мы никого не убили, даже пока еще и не ограбили.

– Но пытаемся!

– Ну и что?! Мы же не у нищего последний кусок хлеба отбираем. Наоборот, пытаемся наказать того, кто нажился на горе других. Хватит болтать попусту! – Троянов злобно сверлил Милу глазами. – Мне надоело с тобой цацкаться. Ты уже не маленькая и должна осознавать, что твои мечты могли осуществиться только при невероятно фантастической для тебя удаче и совершенно невообразимых стечениях обстоятельств. И это, как ни парадоксально, произошло. Теперь ты должна воспользоваться в полной мере этим единственным представившимся тебе в твоей никчемной и нищенской жизни счастливым случаем. Упустишь его – никогда себе не простишь. Такая удача может встретиться лишь раз в жизни. И не вздумай притворяться, будто не понимаешь, что воплотиться твоим мечтам суждено исключительно при нарушении закона. И не только мирского, но и Божьего. Так что не строй из себя невинную овцу, будучи волчицей, пытающейся содрать шкуру с другой волчицы и напялить ее на себя, потому что эта ее шкура, видите ли, тебе очень приглянулась. Собирайся! – приказал он. – Хотя постой. Сначала перетащим ее мощи на твою кровать, не на полу же ей валяться.

Они бережно подняли бесценное тело, перенесли в спальню и положили на кровать. Затем Троянов оставил Милу наедине со звездным двойником и вышел в гостиную, прикрыв за собой дверь. Больше двух часов понадобилось Миле на переодевание и копирование макияжа. Она осталась довольна преображением. Последний штрих – парик, украшения, щедрый запах духов, – и она вышла к Владиславу Антоновичу, с нетерпением ожидающему в гостиной появления лжекоролевы.

При виде Милы он выронил из рук бокал с коньяком, и тот упал на толстый ковер, расплескивая содержимое. Троянов стоял, раскрыв рот, онемевший, в полнейшем замешательстве. На его губах блуждала неуверенная улыбка от зарождающегося в голове и очень пугающего непредсказуемыми последствиями подозрения. Кто эта девушка, представшая перед ним? Очнувшаяся ли от недостаточной дозы снотворного Мила Миланская, которую теперь придется усыплять насильственным образом, так как она наверняка увидела своего двойника? Или все же деревенская девушка Люсенька – что казалось вероятным менее всего, – самым чудесным образом искусно преобразившаяся и превратившаяся в знаменитую диву?

Мила сияла восторгом от произведенного эффекта. Она наслаждалась растерянностью Троянова, высокомерно приподняв голову и как бы глядя на него сверху вниз презрительным снисходительно-насмешливым взглядом.

«Если я сейчас же не выведу этого старого козла из заблуждения, его точно хватит кондрашка, – подумала она с усмешкой. – Так ему и надо! Может, действительно притвориться Милой Миланской?.. Нет-нет, слишком опасно! Возьмет да и тюкнет чем-нибудь по голове. Тогда поздно будет доказывать, что я – не она. С ним шутки плохи, и закончиться они могут плачевно для обеих Мил: ему-то, похоже, уже терять нечего, раз он на такое решился!»

Мила прошла к столу и, налив в бокал минеральной воды, отпила глоток.

– А может, все-таки не ехать к дядюшке? – спросила она, садясь за стол и делая вид, что не замечает его замешательства.

Троянов громко сглотнул и промолчал, словно язык проглотил. Он опасался верить как собственным глазам, так и собственным ушам.

– Вот и хорошо, – сказала Мила и сняла парик. – Значит, отложим мой визит к дядюшке на следующий раз.

Троянов наконец пришел в себя от небывалого потрясения и облегченно вздохнул. Он подошел к столу и присел рядом с Милой, не спуская с нее глаз.

– Хороший парик я тебе подобрал, – чуть хрипловатым голосом произнес он, переводя дух. – Даже не отличить от ее волос. Как будто сняли скальп с самой Милы Миланской. Я не думаю, что у кого-то возникнет желание или появится уж очень смелая идея дергать тебя за волосы… Нет, такого не бывает! – не сдержался он, завороженно глядя на Милу и расплескивая эмоции через край. – Ты теперь похожа на Милу Миланскую даже больше, чем она сама похожа на себя! Глазам своим не верю! Этого просто не может быть! Если бы она сейчас не лежала в соседней комнате, я бы принял тебя за нее. Ну что, копия, обсудим твои впечатления? Вопросы есть?

– Да. Дядюшка действительно убил ее родителей?

– Ты и в самом деле дура или только прикидываешься? Даже если это неправда, я бы все равно тебе не сказал… Хотя, к твоему большому сожалению, это правда. Поэтому будь осторожна. Это для нас ровным счетом не имеет никакого значения, а вот для Милы Миланской имеет. Она и так терпеть не может своего дядюшку, а теперь будет ненавидеть его еще больше. Вот только куда больше, если уже сейчас мечтает о том, чтобы поскорее стать наследницей.

– Думаете, она может его убить?!

– Кто убил однажды и не попался, уже не остановится. Сначала любовничек, затем… Но этого тебе знать незачем. Теперь вот дядюшка на очереди. Да и правильно сделает, если отомстит ему за родителей. Пусть сама и станет его палачом.

– А вы уверены, что это она убила Кирилла?

– Разумеется. У меня неоспоримые доказательства. Как только она расправится и с дядюшкой, все факты можно будет собрать воедино и выложить перед правоохранительными органами. Убийца должен сидеть в тюрьме, а не радоваться жизни.

– А если она вдруг решит, что документы фальшивые, и не станет его убивать? – спросила Мила с надеждой в голосе.

– Ну и хитра! Решила этаким невинным на первый взгляд вопросом узнать правду о документах? Так вот – это тебя не касается! Ты будешь знать ровно столько, сколько тебе потребуется для исполнения роли. Хотя это, заметь, волнует только тебя. Что касается подлинности документов, то Миле Миланской, к сожалению, совершенно все равно, какие они. Потому что она готова поверить любой бумажке, лишь бы найти основание для убийства, на которое давно решилась. С помощью этих документов она всегда сможет впоследствии реабилитировать себя перед собственной совестью. Все-таки легче жить, когда думаешь, что казнила виновного, отомстила за гибель близких, чем считать себя убийцей безвинного. Или ты не согласна с моими доводами?

Мила промолчала. Дело принимало такой крутой оборот, что ей стало жутко от мысли, что она согласилась принимать в этом непосредственное участие.

– Струсила? – догадался прозорливый Троянов. – Напрасно. От нас теперь мало что зависит. Мила Миланская сама пишет историю своей судьбы. И мы не в силах этому помешать. Но не воспользоваться таким счастливым случаем просто грех. Она хочет, чтобы это случилось, и наверняка осознает, к чему может привести ее неудача. Надеюсь, ты понимаешь, что насильственное улучшение судьбы другого человека может разрушить твою собственную жизнь? Или ты готова принести себя в жертву ради этой спесивой, развращенной обеспеченной жизнью пустышки?

– Нет, конечно. Но нельзя же позволить ей так вот просто, за здорово живешь убить человека?!

– Почему же – нет? А если он причастен к убийствам своих родственников? Не следует ли его наказать за это? Так пусть же палачом его станет потерпевшая сторона – дочь безвинно убиенных!

– Нет! Это как-то неправильно. Нужно обратиться в соответствующие органы, как вы и хотели сделать. И пусть его накажет суд.

– Детка, а ты когда-нибудь видела воочию праведный суд? У нас прав тот, у кого больше прав. Ты хоть представляешь, сколько у этого дядюшки прав, если он со всеми потрохами способен купить не только судей, но и все правосудие в целом? В прошлом году, когда в ее квартире нашли застреленного любовника-альфонса, Милу Миланскую, как единственную подозреваемую в убийстве, пытались разыскать для снятия с нее показаний. Так вот, пока разыскивали, дядюшка хорошо подсуетился, и виновной в убийстве признали домработницу, которая в настоящее время отбывает наказание в местах не столь отдаленных. Ее посадили на восемь лет. А ты говоришь «правосудие»!

– Вы думаете, что она сама убила своего любовника?

– Я не думаю – я это знаю. Дядюшка не стал бы так выкладываться, если бы она была невиновна. Яблочко от яблоньки недалеко падает. У них руки в крови, у обоих. Милу уже не остановить. Пока она чувствует себя правой, она упорно будет искать виновного. И непременно найдет. Даже без моей помощи. Вернее, уже нашла. А раз нашла, то захочет его уничтожить. И уничтожит, даже к бабке не нужно ходить. Она слишком любит деньги, и в душе готова убить любого из-за них. В конце концов, закончится все это и для нее самой очень плохо. Считай, что она уже начала скатываться в пропасть. Чем жаднее тянешь деньги к себе, тем меньше шансов их сохранить. Суть происходящего в том, что если она готова убить кого-то, то в своей душе уже его убила.

– Но она же сумасшедшая!

– Нет, детка, ее сознание яснее ясного. А вот душа ее и в самом деле сошла с ума. Человек, готовый совершить подвиг, в подсознании совершает его постоянно. Человек, готовый украсть, в подсознании постоянно ворует. А человек, готовый убить, в подсознании убивает постоянно, так как он – раб своих желаний, ради исполнения которых не остановится ни перед чем.

Мила тайком рассматривала на глазах меняющегося Троянова: лихорадочный румянец на щеках, как у больного, выражение лица злобно-мечтательное, невидящий взгляд устремлен в неведомую даль, словно зрит нечто упоительно-захватывающее и невыразимо притягательное. Может, исполнившиеся дьявольские желания? Троянов так погружен в смысл излагаемого, что ей даже кажется, что он говорит о себе. Милу охватывает такой страх, что она опускает глаза, делая вид, что поправляет платье. И вовремя: Троянов словно очнулся от забытья и пытливо разглядывает Милу, казалось бы, слушающую его вполуха.

– Так что мысленно своего дядюшку она убила уже не раз, осталось только сделать это наяву. И она это сделает непременно, – подвел он итог сказанному.

– А если ее поймают? – спросила Мила и взглянула на него.

– Значит, чтобы этого не случилось преждевременно, нам нужно подстраховать убийцу и обеспечить ей алиби. А после этого произвести замену оригинала на копию. Потому что главное для нас – что?

– Получить наследство.

– Умница, понимаешь все с полуслова.

– А что вы собираетесь сделать с Милой Миланской, когда мы с ней поменяемся местами и получим наследство? Вы же оставите ее в живых?

– Она отправится под суд за свои преступные деяния. Хотя тебя это уже не должно волновать. Тебе лучше позаботиться о том, как самой остаться в живых, – сказал Троянов, и Миле показалось, что он смотрит на нее, как на приговоренную к смертной казни наложницу.

– Да, конечно, – поторопилась ответить Мила.

– Ты не о том думаешь, голуба моя. Осознай наконец, что тебе предстоит проникнуть в самое логово своего кровного врага. Теперь ты – Мила Миланская, поэтому должна думать, как она. И на первом плане у тебя – собственная безопасность. Вдруг дядюшке моча в его старческую голову ударит и он изменит планы? Я, например, до сих пор не знаю, что за авария произошла неподалеку от имения Миланского. За рулем своей машины наверняка сидела сама Мила. Но куда она потом делась? Может, ее с места аварии увез дядюшка и уже после этого поместил в заграничную психушку для избранных? Тогда кто устроил эту аварию? Наверняка у Милы Миланской есть и другие не менее серьезные враги, желающие ей смерти. Так что гляди там в оба.

– Слишком много неясного. Может, не стоит торопиться?

– Если уж за год ничего путного не прояснилось, то и ждать нечего. Решили – действуем! Да ты зря-то не бойся. В собственном доме он точно не станет с тобой расправляться, сделает это где-нибудь в более удобном месте. А потому тебе нужно как-то застраховаться от очередного несчастного случая. Врагов у Милы Миланской хоть отбавляй, но то все больше мелочовка, которую и в расчет не стоит брать. А вот серьезных – по меньшей мере, пара-тройка найдется.

«Если не считать нас двоих», – подумала Мила.

– Потому думай, детка, прежде чем молвить хоть слово. И помни: если он раскроет тебя – уничтожит немедленно!

Она промолчала, так как даже не сомневалась в этом.

«Отныне я – Мила Миланская! – как заклинание принялась твердить про себя Мила. – Я еду сейчас к дядюшке, которого подозреваю в убийстве своих родителей… Но документы-то могут быть поддельными? А если нет и он только и ждет, чтобы расправиться со мной?.. Господи! Помоги мне во всем разобраться и никому не причинить зла своими действиями! Что я творю?! Вот был бы рядом Алеша! Да он-то чем поможет? Если только этот старый злобный упырь Троянов узнает о моих мыслях – Алеше не жить. Нет, его никак нельзя впутывать, иначе потеряю навсегда. Только я виновата в том, что случилось! Именно я притянула к себе эту чудовищную ситуацию своими грешными мыслями. Вот сама и буду выправлять. С Божией помощью!.. Все – я готова! Алешу пока спрячу в самом далеком и укромном уголочке своего любящего сердца. Никакой Люсеньки, никакой просто Милы больше не существует. Отныне я – Мила Миланская!» – и она решительно поднялась.

– Пойдем, я провожу тебя до машины, – засуетился Троянов. – Ведь я всегда это делаю, так как ты у нас гостья важная и именитая – звезда, одним словом. Только об одном, голуба моя, хочу предупредить тебя: не вздумай от страха выложить наши планы Миланскому! Не зря же я оставляю его племянницу заложницей. Стоит тебе только рот раскрыть, она тут же погибнет. И все улики будут указывать на тебя, как на убийцу.

– А если он разоблачит меня?

– Значит, ты старалась недостаточно, поэтому сама в этом и виновата. А раз сама виновата, то тебе и подавно лучше помалкивать.

– Охранники все равно могут рассказать, что привезли меня от вас.

– Вот и хорошо. Как привезли ко мне Милу Миланскую, так и увезли обратно. А я как встретил ее, так и проводил. Значит, это ты, голуба моя, сначала убила Милу Миланскую, чтобы оказаться на ее месте, а потом заняла ее место. Меня вот обманула. Дядюшку попыталась, да у тебя не вышло, так как он свою племянницу знает, как никто другой… Теперь ты понимаешь, что какой бы крутой поворот ни приняла эта история, отвечать за ее убийство придется тебе?

– Да все я прекрасно понимаю!

– Тогда немедленно стань Милой Миланской и порви на части любого, кто в этом усомнится!

Мила уже не помнила, как Троянов, подхватив под руку ее, еле держащуюся на подгибающихся от страха ногах, подвел к роскошному белоснежному «Роллс-Ройсу» и почти насильно запихнул на заднее сиденье. Как только широченная дверь автоматически захлопнулась, Мила поймала вопросительный взгляд водителя в зеркале заднего вида и чуть хриплым от волнения голосом произнесла: «К дядюшке!»

Автомобиль плавно тронулся, быстро набирая скорость. Мила оглянулась на улыбающегося Троянова, глаза которого оставались злыми, – тоже, гад, боится! – и ощутила себя в ловушке, из которой уже не выбраться.

Господи, что же она натворила! Как могла согласиться на эту аферу, которая наверняка закончится для нее гибелью!

Загрузка...