Лагерь волшебниц №208. Том II

Глава 9 (30). Кровью и Потом

С того дня время стремительно набрало свой бег. В заклинаниях я не преуспевал от слова совсем. Даже якобы начальные версии, первичные формы, как их просто не называй, шли с огромнейшим скрипом. Изредка смотря на то, как же получается у остальных, начал считать что у меня в этом какой-то абсолютный антиталант.

Зато в физическом плане, несмотря на такие сложности, с которыми я столкнулся в начале своего пребывания в лагере, всё смотрелось весьма оптимистично. Гервина даже знала искусство борьбы, подразумевающее меч. Рюнхот, ходившая вместе со мной протестовала и не хотела, чтобы я его изучал, ведь оно, с её слов, слишком трусливое и закостенелое.

И это слова той, кто пыталась научить меня боевому искусству, название которого она мне до сих пор не сказала потому что «оно может быть известно только посвящённым». Цирк.

Гервина вот ни разу не преуменьшила свои обещания. Каждая тренировка с ней заставляла лежать выброшенной на берег рыбой. Там было всё. От долговременного бега на руках до поднятия невозможных весов на тренажёрах. Перемежавшееся дружескими спаррингами с Рюнхот и с ней, где она сама, по праву старшей и опытной гоняла даже юную чемпионку. Наблюдать за почти настоящей дракой этих женских версий Давида и Голиафа было очень интригующе. Я пожалел, что никогда дома не смотрел женскую борьбу.

Если со мной они хоть как-то старались держаться в рамках и не давить своим опытом и умением сходу, то вот между собой они искренне наслаждались обществом друг-друга. Я свёл вместе двух борцух, запишу себе это в достижения. Надеюсь Рюнхот не раздастся в плечах вширь после такого, а её мускулы не будут пугать своим количеством.

Первые пару дней Гервина прозвала «разогревом». На тот момент это название мне не казалось подходящим. Тут бы подошло «Симулятор разорванных мышц». Хит-парад длительных и изматывающих упражнений, после которых неизменно шли короткие силовые. Особенно Гервина любила использовать в качестве дополнительного веса себя. Думаю не будет оскорблением сказать что в этой двух-с-лишним метровой дылде наберётся килограмм девяносто а то и больше. Учитывая что до лагеря во мне было где-то шестьдесят.

Всё, что только возможно было делать, мы с Рюнхот делали. Разве что не летали. И даже этот бассейн, благодаря которому я чуть не получил водобоязнь, с удовольствием включился в поезд тренировочного безумия. Хоть и признаю, что теперь спокойно плавал в этой обогащённой водице и не испытывал той боли и дискомфорта. И даже навечно там остаться не тянуло. Приятно осознавать себя сильнее, чем тогда.

К слову, Рюнхот в купальнике выглядела просто шикарно. Еле слюну с пола подобрал. Она ещё его, когда в первый раз надела, очень эротично отогнула вниз, давая полный обзор на два её маленьких богатства. «А у тебя и такого нет, ха-ха!», сказала тогда любительница плоской темы и плоских шуток, почти таких же плоских как она сама.

Гервина же, к сожалению, в этот раз не практиковала свои странные но эффективные эро-тренировки. Никаких новых самых странных воспоминаний в моей жизни мне не прибавилось. Меня это немного печалило, но в то же время радовало. Ведь так точно новых изменений в теле я не заработаю. Хотя сейчас бы мне как раз хотелось их увидеть. В виде мышц. Немного глупо, но я каждый вечер подходил к зеркалу и делал движения, пародируя рестлеров. С моим уже изменённым телом смотрелось глупо.

Дальше же стало ясно, что «разогрев» было верным именем. Ведь тренировки усилились и в качестве и в количестве, когда Гервина решила, что мы уже привыкли и ставки пора повышать. Примерно тогда я и перестал ходить на полигон отрабатывать заклинания. Первое время просто не мог. Тренировка утром, тренировка в обед, тренировка вечером. И каждую из них запить магическим стимулятором и регенератором, которые любезно предоставляла тренер.

Она сказала что без них был риск умереть от перенапряжения. Охотно верю. Даже подумывал сдать назад, ведь мало ли что она может мне подсунуть под этими именами. Но из всех девушек лагеря, я бы сказал что больше всего доверял именно Гервине. Она честно предупреждала о последствиях, помогала и даже пускала заниматься когда не положено и где покабыло нельзя. Так что я спокойно пил этот отвратительный на вкус коктейль качка, от которого хотелось оттирать язык жёсткой щёткой, чтобы стереть хреновое послевкусие.

С утра обычно что-то долгое и выматывающее, на что только фантазии хватит. Даже передвижение только с помощью ягодиц. Не был уверен в том, что это полезно, но ноги раскалывались даже сильнее, чем от обычного бега. В общем работа на то, чтобы взять и полностью в этот день уничтожить отдельно взятую часть тела, которые выбирались, по моему мнению бессистемно, словно в какой-то злой страдательной рулетке.

После обеда — обязательно спарринги. Они проходили на уже знакомом подземном этаже стадиона, так что толпу зевак мы не собирали. Скорее, поэтому, Гервина и решила проводить их там. Она не пыталась научить какому то стилю, говоря что у нас всё равно на это нет времени. Девушка просто упирала на то, что под атаки в превую очередь надо научиться не попадать. Саму её бить можно сколько угодно, если, конечно, успеешь.

И она постоянно была быстрее, ещё позволяя себе расходовать дыхание на комментирование ошибок. Что я неправильно поставил ногу, ведь тогда при следующем шаге я могу споткнуться и тогда точно буду в очень уязвимом положении. Всё в таком духе. Руки, ноги, голова, магия, она старалась достать всем, чем есть. Ну хоть магия не боевая, на том спасибо. Свинцовые удары от неё совсем не намекали на то, что она хоть чуть-чуть сдерживается, пусть она и говорила обратное. Одно попадание по мне и я считаюсь трупом и уступаю дорогу чемпионке, если она, конечно, не преувеличила свои заслуги чтобы казаться важнее.

И я сидел, отдыхал телом и душой, смотря как две спортивные девушки непозволительно различающихся весовых категорий пытались друг-друга избить. И в душе всегда винил Рюнхот в том, что почему она не могла ещё чуть подольше не получить кулаком наковальней в корпус. Одно хорошо, Гервина не целилась в голову из соображений безопасности. А когда она несмотря ни на что летела на траекторию удара, тренер спокойно останавливала кулак буквально в сантиметре и ставила крайне болючий щелбан.

А вечером — веса. Незабываемые впечатления продолжались. И заодно поражали, насколько здешние люди доизобретались. Сложный сплав, который при подаче маны всегда чуть тяжелее того, что ты можешь поднять. Гервина сказала что имён у него много, но в нашем секторе галактики его называют манацит. Так вот она с чем была тогда.

Гантелька из него была легчайшая, при желании можно было даже ими жонглировать. Уж не знаю какая там чёрная магия и как это работает, но, разогнав застоявшуюся ману, я чуть не грохнулся от неожиданно потяжелевшего груза в руке. Так ещё и вторую брать заставили. Руки еле поднимались, будто бы это их предел, что, если верить описанию Гервины, было абсолютной правдой.

Буду честным, я боялся ситуации, в которой возьмусь за тренажёр, еле подниму, а потом на моё место сядет Рюнхот, увеличит вес в пять раз и с очень вредным лицом и злой ухмылкой будет смотреть прямо в глаза, не говоря ни слова. Так что слава манациту! Я понятия не имею какой вес у Рюнхот, она не знает, какой у меня, но оба мы страдаем абсолютно одинаково.

После рук неизменно приходит спина, на которой тренер закрепляет пояс с равномерно распределённым сплавом. Потом пресс, который умирает от того, что кандалы из этого вещества налепили на ноги и сказали поднимать. А потом и они сами, как последние выжившие части тела, шли на манацитовый эшафот.

После такого нас с Рюнхот бери и делай что угодно, всё равно не пошевелимся. Хоть ножом режь. Но всё же тренер оправдывает своё звание, укладывает на скамейку, садится рядом, чтобы никто не украл и говорит что-нибудь жизнеутверждающее: историю из жизни, или там дружеский совет.

— Волшебство это действительно великая сила. — говорила она в один из таких вечеров — но для вас, она пока что заёмная. Вы ещё не нашли с ней общий язык, не познали. Мана, что течёт в нас — своевольная сволочь, которую нужно буквально насильно заставлять хоть что-нибудь делать.

Говорила она, а я прямо чувствовал, будто она подсматривала за моими попытками в магию. Так похоже на мои сложности. У других я такого не видел.

— Те девушки, что занимаются сейчас за лесополосой, бросают в мишени первые свои заклинания пока этого не понимают, первое время всё будет получаться как по-волшебству. — хмыкнула она над этим каламбуром. — Да и вы, наверное, тоже пока не поймёте. Но путь волшебницы это путь дисциплины. Который нужно начинать не с маны, а с тела. Так что вы пришли куда надо.

Продолжать она не стала. Может хотела, чтобы мы додумались сами, почему дело обстоит именно так. Но обычно она даёт задавать себе вопросы. В этот же раз всё было не так. Будто бы она сказала то, что нам знать было точно необязательно. А попытки что-то узнать на следующий день были встречены фразой «Я вам ничего такого не говорила». Это всё очень дурно пахнет.

Так, летели день за днём. Я надрывался, иногда плакал от боли, ползал от невозможности идти самостоятельно, получал сильные оплеухи, от которых, кажется, с лёгкостью бы разваливались деревянные дома. Но урок по обращению с мечом получил. Который исправно ходил наполнять маной до истощения после тренировок, провожая Рюнхот до её комнаты.

Гервина превратила это в небольшую демонстрацию, что такое контроль. И в этом опять читался её посыл о том, что для волшебницы тело — превыше всего. Тренер просто выставила руку в сторону и с могучим выдохом в открытой ладони сформировалась гарда меча а потом и выросло само лезвие.

Сила этого псевдомеча давила. Он был так ярок, что глаза жмурились, но при этом всё равно, подобно мотыльку смотрели на это порождение силы. От лезвия красиво отрывались небольшие кусочки, выраставшие снова и растворяющиеся в воздухе. По сравнению с ним моя странного вида пластиковая палка сильно проигрывала в эффектности и эффективности.

Опять же, тренер сказала, что это будут лишь основы и она будет ждать лично уже меня на тренировках Керде Корно, как она назвала это. Рюнхот лишь фыркнула, когда услышала название. Ага-ага, лишь её кунг-фу самое здесь лучшее а остальные — дураки, понимаю позицию. Но всё-таки и она держала в руках кусок пластика.

Мы повторяли за ней различные движения и стойки до посинения. Оказывается, махать мечом не так весело, как представлялось. Руки подрагивали, всё ещё ощущая контур материала, настолько он впился им в память. Ну хоть уворачиваться от её монструозного меча не заставила. Наверное подумала, что не так много аномалий пользуются оружием. Хоть у меня, по наблюдениям, выходила целая половина, но я всё же предположу, что с «равенством» всё очень сложно.

Так летели дни, деньги, разделённые поровну с Целией скоро грозили показать дно. А я всё ещё не считал себя ни к чему готовым. Чем меньше оставалось денег, тем больше меня периодически била дрожь. А сны становились тревожнее и кошмарнее.

Спокойный сон и раньше был скорее мифом, особенно после первой пережитой аномалии, но теперь подсознание извращалось надо мной, как хотело. Целию и резали на куски и переваривали и запекали на медленном огне. А потом брались уже за меня, когда убеждались, что я внимательно посмотрел за своей будущей судьбой. Теперь руки у меня дрожали не только от усталости. А вскакивания посреди ночи стали доброй традицией.

Целия же будто вообще не волновалась. Я более чем уверен что по мне видно приближающийся нервный срыв, а уж однажды мне через стенку постучала девчонка, явно намекая, что я ей спать мешаю своими ночными воплями. С утра извинился.

Вообще, с того дня Целия будто не хотела со мной видеться. Хотя, это могло так просто показаться, ведь единственное время теперь, когда мы встречаемся это подготовка ко сну. Да и то не каждый день это происходило. Но если она действительно дуется из-за этих несчастных трусов, то я не знаю что я с ней собираюсь сделать.

Вдруг по лагерю прошёл слух, что директрису собираются судить, поэтому поездка на планету-санаторий пройдёт раньше. Как ни странно раньше всех в моей компании это узнала Види. Правда сразу стало ясно, почему. Ведь там тоже будет свободное время после пары лекций от Улеанны и она уже распланировала, как попадёт на место древнего ритуала, где и схватили Провиденцию.

Пригласила меня заранее с собой. Ну, я не отказался но сказал что мало ли что там произойдёт, вдруг всё будет не так, как она услышала. Но она уже активно составляла туристический план по местам славы, при этом делая это вслух. Ясно, лучше бы всё было так, как разносится слухами, иначе в лагере появится очень недовольная паломница.

Меня же волновал финансовый вопрос. И тут слухи тоже были приятными. Пятнадцать дней оплаченного отдыха с возможностью заработка и тренировок. Так сказать, небольшой праздник для тех, кто остался. Всё же настроения ходили подавленные.

Одна из пары из четвёртой комнаты не воскресла. Смотреть на оставшуюся одиночку было очень тяжело. В обстоятельствах этого лагеря с теми, с кем сумел сблизиться, образуешь связь очень быстро. Все как-то старались вести себя как обычно, будто не замечая, но былого веселья по вечерам уже не было. Девушки будто примеряли на себя судьбу не вернувшейся.

Наконец, всё разрешилось. Было объявлен сбор завтра у портальной площадки. А послезавтра у нас бы кончились деньги. Впервые хочу сказать директрисе спасибо. Хотя, зная чем всё обычно здесь оборачивается, я могу сильно торопиться с похвалой.

Но часть тревог это всё-таки с души сняло. И сон впервые был спокойный. В нём я монотонно ходил в школу на такой далёкой Земле.

— Итак, первокурсницы! Запомните, мы отправляемся не на отдых. — разносился громкий, без искусственного усиления голос директрисы — Мы прибудем туда, чтобы вы хоть немного поняли, ради чего вы сейчас должны стараться. Чтобы осознали свой выбор, оставшись здесь. Чтобы поняли, что на кону. Слова здесь не помогут. Это можно лишь показать.

Звучит как всегда без оптимизма, как раз в духе этого места.

— Ниб Туркан это место, где многие волшебницы встречают свой конец. Поэтому правильнее будет называть её не планетой-санаторием, а планетой-памятником. И некоторые из вас, что ещё вчера были с вами, уже находятся там. Если увидите кого-то знакомого — помните, это уже не они. Лишь былая неразумная тень.

Ну, Улеанна только что продемонстрировала высокую чуткость. Несколько оставшихся одиночками девчонок, из которых уже пересобрали уже новые команды, еле слышно захлюпала носами, еле сдерживаясь. Хотя я и держусь в некой стороне ото всех, но даже мне общее настроение толпы очевидно.

А вот кому вообще плевать, так это Види. Она уже крепко держит меня за руку, я отвечаю тем же. Она ещё с утра упирала на то что раз я обещал, то должен быть рядом с самого начала. Её взгляд решительно смотрел на портальную арку. Не удивлюсь, если для неё сейчас только она существует. Ей наплевать на всё, её ждёт паломничество по различным местам, от первого следа Провиденции в новом и диком мире до любимого дерева. И я сейчас ничего не выдумывал.

Ну, продолжать Улеанна не стала, лишь сказав, что нам многое там может не понравится, но всё равно своё отношение высказывать не стоит. Что же там такого будет?