Lai`a Gol

Часть 4. Дела семейные

…Сознание возвращалось до отвращения медленно, словно утро перед началом хмурого осеннего дня. Сознание было заключено в центре огромной чёрной сферы, сквозь которую не проникало не единого лучика света, и отчаянно стремилось выяснить, кому оно принадлежит, и куда ему, собственно, так настоятельно рекомендуют вернуться. Прошло какое-то время, прежде чем в кромешной тьме возникла первая брешь, вокруг которой тут же зазмеились сияющие трещины, и чёрная сфера начала раскалываться на части, выпуская его разум на свободу.

Что я такое?

Свет стал ярче.

Нет, правильнее будет сказать — кто я такой?

Кажется, я человек. Или нет?..

В этот момент один из тех осколков, что плавали теперь вокруг в сером мареве, окружавшем сферу, развернулся к нему своей внешней, зеркальной, стороной, на мгновение отразив молодого вулканца с серыми глазами и вечно растрёпанной чёлкой — с причёской у него всегда были проблемы; бабушка говорила, это из-за того, что он себе в детстве волосы ножом отрезал, вот они теперь и растут, как попало…

Осколки прекратили своё бесконечное вращение и рассыпались мириадами сияющих искр, которые с тихим звоном начали падать вниз, оставляя за собой лёгкое опалесцирующее свечение.

Ну вот и вспомнил всё, наконец.

Сорел попытался открыть глаза — один раз, другой. Безрезультатно. Откуда-то издалека, с другого края Вселенной, до него донёсся отзвук собственного имени, после чего кто-то дотронулся до его лица. Сорел поморщился. Касание повторилось. Да кто же это так обнаглел, с досадой подумал Сорел, продираясь сквозь серое марево навстречу нормальному миру, чтобы, по меньшей мере, прекратить это безобразие, о большем говорить, кажется, пока ещё рановато…

…Маккой без особых проблем привёл в сознание Сэлва, погружённого в поверхностный лечебный сон и, пока тот протирал глаза в окружении друзей, занялся Сорелом. Поскольку его состояние на момент погружения в транс было гораздо более тяжёлым, выходил он из него, соответственно, нелегко. В конце концов, Маккой сдался и применил к Сорелу метод простой, но эффективный, практикуемый преимущественно у вулканцев; проще говоря — навешал ему пощёчин, не забывая при этом громко звать по имени.

Спустя минуту Сорел открыл глаза, и Леонард почувствовал, как на его запястье сомкнулись твёрдые пальцы.

— Достаточно, — произнёс вулканец, удивляясь, как глухо звучит его голос, и быстро оглядел помещение, в котором находился.

Последнее, что он помнил — это джунгли Феранны и собственное прискорбное состояние. Похоже, с тех пор многое изменилось. Он вдохнул сухой и тёплый воздух медотсека и тут же закашлялся, вопросительно глядя на доктора. Маккой поднёс к его лицу дыхательную маску и заставил сделать пару вдохов аэрозоля с отвратительным запахом и вкусом, от которого у него закружилась голова, и всё поплыло перед глазами. Спустя мгновение кашель прекратился, как, впрочем, и головокружение, из чего Сорел сделал вывод, что лечение окончено, и можно приступать к рекогносцировке на местности.

— Ну нет! — Маккой с некоторым усилием уложил попытавшегося сесть вулканца обратно на койку. — Я вам, кажется, пока ещё не давал разрешения бегать по палате.

— Кто вы?

— На данный момент — ваш лечащий врач. Меня зовут Леонард Маккой, и я возглавляю медицинский отдел на этом корабле.

— Что за корабль?

— «Энтерпрайз».

— Где мои курсанты?

— Да вот они, — Маккой махнул рукой в другой угол палаты. — Уже весь звездолёт на уши поставили.

Сорел повернул голову и увидел Ивана, Эван и Тиру, стоявших возле кровати Сэлва. Та-а-ак… А эти-то как здесь оказались?!

— Эван… — он с трудом пошевелил рукой, подзывая девушку.

— Ой, Сорел… то есть, мистер Сорел! Наконец-то вы проснулись!

Сорел бросил ещё один быстрый взгляд на курсантов — Тира и Серёгин улыбнулись ему и вернулись к своей беседе, бледный Сэлв приветственно помахал рукой и снова упал на подушку… некомплект.

— Где Лея?

— Спит. У нас всех вчера день был — не приведи Господи, но она, по-моему, больше всех измоталась. Разбудить?..

— Не надо. Как мы добрались?

— Отлично, мистер Сорел. Н'Кай вас на руках нёс, — в глазах Эван запрыгали чертенята. — Между нами говоря, сам вызвался, никто его не просил…

— Н'Кай?! Только его мне и не хватало для полного счастья… Как он здесь очутился?

— Он в Звёздную Академию с клингонами прилетел, вроде как для того, чтобы вместе с ними учиться, а на самом деле они его использовали как прикрытие, чтобы никто не догадался, что они телепаты, хотя он уже давно сам не телепат — ну вы же помните; хотя, ой, нет, теперь опять телепат — ему Алекс случайно все способности вернула, ещё до того, как её в заложники взяли…

— Клингоны-телепаты взяли Алекс в заложники?! — брови Сорела невольно поползли вверх, и он жестом велел Эван остановиться.

Та с радостью последовала его совету, недоумевая, как это её угораздило выдать на гора такой ворох информации разом. Видимо, сказывается отсутствие Леи…

— Кажется, я слишком многое пропустил, — задумчиво произнёс Сорел, глядя в потолок. — Давай сначала. Медленно.

— Ой, это такая длинная история!

— А что, мы куда-то торопимся?

— Да, в общем, нет…

— Вот и начинай.

Маккой, стоя за прозрачной стеной медотсека, приводил в порядок инструменты, незаметно наблюдая, как рыжеволосая девочка-курсант непринуждённо общается с его мрачным пациентом, которого только вчера еле-еле с того света вытащили, и пытался осмыслить то, что увидел. Значит, и эта тоже из его клана? Хотя, чему удивляться — они же сёстры, естественно… И сколько же их там ещё осталось? Может, на Вулкане лет десять тому назад целый детский сад потерялся? (Маккой даже не представлял, насколько он был близок к истине в этот момент.)

Философски пожав плечами, доктор принялся расставлять инструменты по полкам.

В конечном итоге, сказал он себе минуту спустя, мир непостижим. И в особенности он непостижим в той области, которая прилегает к вулканскому сектору. Пусть себе живут спокойно среди своих загадок. Почему бы и нет?..

Лея проснулась от странного ощущения — кто-то щекотал кончик её носа жёсткой кистью для рисования. А, может, и для малярных работ — и, если судить по нежности и деликатности оказываемого на нос воздействия, именно на данный момент его покрывали толстым слоем водоэмульсионной краски. Выбор дальнейших действий был невелик — Лея чихнула и открыла глаза, яростно потирая рукой пострадавшую часть лица. Увидев нависающего над ней Н'Кая, сжимающего в пальцах кончик её собственной косы, Лея застонала и отвернулась к стене, натягивая на голову китель.

— Вставай давай! — не проявляя абсолютно никакой деликатности и понимания текущего момента, Н'Кай схватил Лею за плечи и перевёл её в вертикальное положение. — Ты уже больше двенадцати часов дрыхнешь, так нельзя, потом голова целый день болеть будет!

— Ну и ситх с ней…

— «В пень графиню»? — на секунду задумался Н'Кай, зримо проводя в сознании какие-то аналогии и, как следствие, пополняя свой вокабулярный запас. — Допустим. Кстати, это Алекс попросила, чтобы я тебя разбудил.

— Что ж, неудивительно в таком случае, что она выбрала жертвой именно тебя, — буркнула Лея, переплетая косу. — А где все?..

— В медотсеке, — Н'Кай опустил на столик рядом с её кроватью тяжёлый поднос.

Лея придирчиво изучила содержимое подноса, после чего её взгляд несколько прояснился. Ничто так не улучшало её настроения по утрам, как хорошая кружка крепкого кофе и пара основательных бутербродов с мясом.

— Почему не разбудили сразу? — она подошла к умывальнику и включила воду.

— Мы честно пытались, — пожал плечами Н'Кай. — А ты нам в ответ такое по-клингонски завернула, что и повторить неудобно.

— Ма-а-а-терь Божья, — Лея уставилась на своё отражение, вытирая мокрое лицо полотенцем. — Бывает хуже. Но реже…

— Я присоединюсь, ты не против? — Н'Кай дождался, пока Лея сядет завтракать и подхватил вторую кружку с кофе из тех, что стояли на подносе.

— То-то, я смотрю, здесь еды на два подразделения, — пробормотала Лея, глядя, как Н'Кай последовательно уничтожает девять десятых из того, что лежало на подносе, и что было съедобно в принципе. — Мне лично бы и пары бутербродов хватило…

— Ужасно не люблю есть в одиночестве, — признался Н'Кай, стряхивая с рук крошки хлеба. — Алекс сказала, что лично побреет меня наголо, если я буду мозолить ей глаза и дальше, а ребята сегодня утром завтракать не стали, вот я и решил дождаться тебя.

— Мудрое решение, — Лея тоже не любила завтракать в одиночестве, и Н'Кай был удостоен короткого колючего взгляда, в котором только безнадёжный оптимист мог уловить тщательно завуалированную симпатию. К сожалению или к счастью, но Н'Кай относился именно к этой породе людей.

— Спасибо, — кивнул головой ромуланец. — Ты будешь доедать этот бутерброд?

— Нет, — Лея отрицательно покачала головой, глядя куда-то в пустоту.

— В чём дело? — Н'Кай опустил кружку на поднос, с удивлением глядя на Лею. — У тебя исключительно глупый вид.

— Сорел очнулся, — улыбнулась та, отодвигая поднос в сторону. — Я в медотсек; если хочешь, идём вместе.

Последние полчаса Сорел был очень занят — следил за Маккоем из-под полуопущенных век, старательно делая вид, что следует его рекомендациям. И, как только тот покинул палату, будучи абсолютно уверен, что все его пациенты должным образом устрашены и будут вести себя тихо, Сорел осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подтянулся на руках и сел в кровати. Т'Вет, комната опять поплыла слева направо… нет, наоборот… а теперь по кругу… и немного наискосок для разнообразия. Похоже, это чувство теперь останется с ним навсегда, грустно отметил Сорел, прикидывая параллельно, куда они могли спрятать его одежду.

— Мистер Сорел! — гневный женский голос прозвучал прямо за его спиной, где ещё секунду назад — он мог поклясться в этом собственной жизнью — абсолютно никого не было.

Сорел, конечно же, ничуть не испугался этого резкого окрика — говорить так было бы, вне всякого сомнения, преувеличением, он же всё-таки вулканец — нет, он просто чуть не свалился с кровати от неожиданности, да ещё рыбки в аквауриме, что стоял у стены, всплыли килем верх, только и всего. Но ведь это не главное, верно?..

К сожалению, Кристина Чэпел своим воплем привлекла внимание не только Сорела и Сэлва сотоварищи, чья компания теперь гнусно хихикала в углу, глядя на одеревеневшего Сорела, замершего на краю больничной койки в позе роденовского мыслителя; но и Маккоя, который немедленно вылетел из соседней палаты и теперь направлялся к вулканцу с явным намерением растерзать того заживо. Сорел хотел было сказать, что не привык столько времени проводить лёжа, что он очень устал от этого занятия, и что у него вообще на ногах всё гораздо быстрее проходит; однако, посмотрев в ясные голубые глаза начмеда, понял, что делать этого ему не стоит. Без особой аргументации. Не стоит — и всё. Он обречённо опустился обратно на подушку. Маккой самодовольно хмыкнул и вновь вернулся к своим делам. В поединке нервов под названием «доктор-пациент» победитель мог быть только один, а Маккой оч-чень не любил проигрывать. Потому и поворачиваться назад уже не стал. Он и без того знал, что Сорел теперь до самого вечера с места не двинется. Просто побоится…

Сорел с тоской посмотрел в сторону Сэлва, которого Маккой обещал выписать уже к вечеру, если температура не поднимется вновь; и уже начал было обдумывать план побега, не уступающий по размаху недавней клинжайской операции, когда створки дверей бесшумно скользнули в стороны, и в палату вошла Лея. Увидев его живым и почти здоровым, она облегчённо вздохнула, и присела на край его кровати, с места в карьер заведя какой-то рассказ на вулканском языке.

Леонард прислушался к разговору и недоумённо приподнял одну бровь. Странное дело, но универсальный переводчик адекватного перевода не давал, знакомым казалось лишь каждое третье слово, но и не более того. Интересно, что за диалект она использует?

Вулканец ничего не отвечал девушке, но и не пытался избавиться от её общества, как поступил бы на его месте Спок. Просто лежал и слушал. И выглядел при этом довольно счастливым — насколько это вообще было возможно при его происхождении и в его состоянии. Как мило…

Маккой подошёл к группе курсантов, сидящих на краю койки Сэлва (тот едва не падал с другой стороны, но, похоже, был вполне доволен своей жизнью), и тихо спросил:

— Ребята, а он ей кто? — как известно, любопытство Маккоя вошло в легенды. — Отец?

Леонард так и не понял, почему молодые люди дружно закатили глаза к потолку и страдальчески, в один голос, вздохнули.

— Да нет, — нашла, наконец, в себе силы для вразумительного ответа Эван. — Просто… ну, он за неё отвечает.

— Интересно, — задумался Маккой. — Очень, очень интересно.

— Кто бы и спорил, — подтвердила Эван.

Однако на этом месте раздумья Маккоя были прерваны самым варварским образом.

— ФЕДЕРАЛ!!!

Прямым следствием этого вопля стало то, что Леонарда разом перестали интересовать особенности внутриклановых взаимоотношений на Вулкане — хотя бы потому, что его собеседница закатилась от хохота, едва не рухнув при этом с края кровати; а Сорел зачем-то полез под одеяло… точнее, натянул его себе на голову.

В палату ворвался гиперактивный Н'Кай.

— Браток, ты живой?

Браток? Маккой почувствовал нехватку воздуха и теснение в груди. Совсем ему стало плохо после того, как Сорел стянул с головы покрывало и довольно мрачно произнёс:

— Долгой тебе жизни и процветания, пират… мисс Форд…

Н'Кай обернулся и обнаружил за своей спиной Алекс, тихой сапой просочившуюся в медотсек незаметно для всех. Та скорчила ему рожу, едва уловимо переводя дыхание — похоже, что Сорел вовсе не намерен был перегрызать ей горло при каждой личной встрече в память о том, что она натворила на обеде у Литгоу. Возможно, он уже не придавал этому значения, а, может, просто пережил слишком сильный стресс для того, чтобы забивать себе голову тем, что было; так или иначе, дела складывались лучше, чем она могла ожидать, и Алекс смело шагнула через порог.

— Здравствуйте, мистер Сорел. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, — коротко отозвался Сорел, косясь в сторону Н'Кая, словно лошадь на плётку.

— Вне всякого сомнения, — согласился с вулканцем Н'Кай, присаживаясь на край его кровати. — И уж, конечно, всяко лучше того, что я увидел, когда прилетел с девчонками на эту богом проклятую планету. Да, браток, подставило вас ваше начальство по самое дальше некуда, а то и более того, не при дамах будет сказано…

Сорел закатил глаза, на что Н'Каю, само собой, было наплевать, более того, это явно сгенерерировало в его лохматой голове не менее десятка новых идей. Тард бережно поправил на Сореле одеяло и уставился на него влюблённым взглядом старого хентайщика, узревшего на балконе кружевные трусики тринадцатилетней школьницы, живущей в доме напротив.

— Убирайся отсюда немедленно! — прошипел Сорел по-вулкански, глядя в потолок. — Ты ставишь нас обоих в неудобное положение!!!

— Ой, да ла-а-адно! — отмахнулся ромуланец. — Мы с тобой уже и раньше там стояли, и ничего, оба живы-здоровы. Знал бы ты, как я по тебе скучал все эти годы!

— Годы?!

— Ну… месяцы. Хорошо, недели!.. Неважно. Жизнь без тебя скучна и лишена всяческого смысла. И вообще, где твоя благодарность? После всего того, что я для тебя сделал!.. — сценические данные Тарда потрясли даже Лею.

— Ну и что ты там такое сделал? — с некоторой долей опасения поинтересовался Сорел.

— На себе тебя из вражеского стана выпер, вот что!!!

После этих слов со стороны Сорела последовал непереводимый вулканский фольклор, произносимый в столь размеренных и деликатных интонациях, что человек непосвящённый вполне мог принять его за изъявления искренней благодарности. Пока Н'Кай восхищённо внимал этому монологу, а Сэлв судорожно искал ручку и блокнот, невозмутимая Лея зажала хихикающей Эван уши, не забывая при этом повторять про себя каждое услышанное слово.

Минуту спустя за её спиной раздался сдавленный кашель. Она обернулась, оставив сестру в покое (уши сильно не пострадали, но покраснели изрядно — хватка у Леи была железная), и увидела пунцовую Алекс, зажимающую себе рот рукой.

— Ты что? — удивилась она. — Ну подумаешь, высказался мужик, наболело… Что тут такого?

— Да при чём тут это, я вообще по-вашему ни слова не понимаю, — произнесла та, переведя дыхание и смахнув с ресниц слёзы.

— Ну и в чём тогда дело?

— Без комментариев…

— Мистер… — к ромуланцу подошла Кристина.

— …Тард, — с готовностью отозвался тот.

— Мистер Тард, больным пора обедать, — твёрдо сказала медсестра, пристально глядя Н'Каю в глаза.

— О, я помогу вам! — Н'Кай выхватил из рук ошалевшей Чепел поднос. — Не дёргайся, братишка, ты можешь обжечься. Что? Даже и не думай об этом, ты же сейчас сам и ложку в руках не удержишь, о большем я даже и говорить не хочу. Кстати, если тебе куда-то надо — а, судя по выражению твоего лица, так оно и есть, ты прямо говори, не стесняйся, я тебя провожу. Ну не с подружкой же туда идти, в самом деле…

Сорел подарил Н'Каю испепеляющий взгляд.

— Знаю, — проникновенно сказал ромуланец. — Я тоже тебя люблю.

Алекс зашлась во втором приступе истерического кашля.

— Это тебя в открытом космосе так просквозило? — с досадой поинтересовалась Лея, оборачиваясь назад. — Смотри, если услышит Маккой — леденцами от кашля не отделаешься!

— Просквозило?! Да ты только посмотри на этих двоих!

— Уже почти полгода смотрю. Большая сцена по ним плачет.

— Я смотрю, ты нисколько не изменилась, — процедила Алекс сквозь зубы. — Всё тот же ветер в голове и ни грамма здравого смысла… Неужели не замечаешь?

— Не замечаю что?

— То! Он же… да и этот, тоже, ещё неизвестно!

— Алекс, я тебя сейчас укушу. Кто он? Кто этот?

— Да Н'Кай с Сорелом!!!

— Н'Кай с Сорелом? — ухмыльнулась Лея. — Алекс, только тебе могло прийти в голову такое насчёт Н'Кая и Сорела.

— Ты уверена? — скептически поинтересовалась та.

— Ну-у… — Лея с интересом пригляделась к остроухой парочке (Н'Кай уже кормил с ложечки окончательно смирившегося со всем и явно потерявшего всякий интерес к жизни Сорела). — Надо признать, у Н'Кая уже давно имеется к Сорелу большое и, к сожалению, безответное, чувство. Задумываться о большем, извини за недостаток воображения, мне как-то в голову не приходило.

— А ты в Сореле ничего такого странного никогда не находила… нет?

— Буду знать, где искать — поищу обязательно, — Лея незаметно подавила зевок. — До сих пор причин для подобных поисков у меня не было.

Тем временем Сорел, стараниями Н'Кая, уже проглотил пару ложек чего-то, напоминающего помесь овсянки с манной кашей, и теперь сдавленным шопотом ругался с ромуланцем, уговаривающим его съесть ещё немножечко — ну, за маму, за папу, за Сурака, в конце концов!

— А, может, он того… на два фронта работает? — трагическим шопотом поинтересовалась Алекс. — Ты хорошо его знаешь?

— Более чем, — хмыкнула та. — Ой, ёлки… ещё немного усилий со стороны Н'Кая, и в палате организуется свежий лохматый жмурик со следами асфиксии в тканях.

— И ты поверила? Он же вулканец! Ещё не хватало ему с ромуланцем прилюдно целоваться!!!

— Слушай, Алекс, если тебя это как-то беспокоит, можешь его на сей предмет самолично проверить, — предложила Лея.

— Кого, Сорела?!

— Ничего себе размах… Ты Н'Кая проверяй, если уж так приспичило, а с Сорелом я и сама как-нибудь разберусь, без твоей помощи.

— Ну ни фига себе! — возмутилась Алекс. — Интересно, как?

— Как-как! — огрызнулась Лея. — Как это обычно и делается. Вон он как вчера вокруг тебя увивался — уговаривать не придётся!

— Вот сама и проверяй, если такая грамотная! — возмутилась Алекс.

— Зачем мне это надо?

— А мне зачем?

— Ну, не знаю, — пожала плечами Лея. — Ты же начала этот разговор, значит, надо зачем-то…

Тарелка опустела довольно быстро. Фиг бы у меня получилось в него эту овсянку запихать, с немалым изумлением и даже некоторой ревностью (не иначе как навеянной вышеизложенной беседой с Алекс), подумала Лея. Он же её ненавидит!!!

Алекс, пребывая в жестокой задумчивости, потёрла подбородок. А действительно, какое ей дело до половой ориентации ромуланца? Ну, даже если и голубой… Разве это что-то меняет? Друг — он и есть друг, какого бы цвета он ни был.

Если только он, конечно, действительно друг, а не нечто иное.

— О чём это вы тут шепчетесь? — воспользовавшись заминкой в беседе, к ним подошла Тира.

— Да так, — отмахнулась Алекс. — Бред какой-то…

— Не буду спорить, — хмыкнула Лея.

— Ясно. Кстати, вам не кажется, что Сорел и Н'Кай немного… того?

— Ну всё, с меня хватит! — прошипела Лея, решительно направляясь в сторону вышеупомянутых персонажей. — Хватит уже, отчаливай!

— Чего ради? — искренне удивился Н'Кай. — Садись рядом, по-моему, места здесь вполне достаточно.

В течение почти целой минуты, последовавшей за этой фразой, никто ничего не говорил. Эван, Серёгин и Тира героически давились от хохота в углу палаты; Сэлв, как бы в приступе глубокой задумчивости, прятал лицо в сложенных ладонях, а Сорел мрачно изучал пластиковый потолок, проклиная мысленно тот день, когда не сдал Тарда властям, хотя, в принципе, и стоило.

— Вот ведь кретин какой, — на исходе пятьдесят четвёртой секунды вышеописанного молчания чья-то крепкая рука схватила Н'Кая за воротник и хорошенько встряхнула.

— Алекс?!

— А не пошёл бы ты… погулять?

— С тобой? — скорее по обязанности, нежели искренне веря в успех, поинтересовался ромуланец.

— Ещё чего! — возмутилась девушка. — Сам по себе погуляешь, во-о-он в том коридорчике.

— И долго мне там гулять? — насупился Н'Кай.

— Сколько потребуется, — Алекс разжала пальцы, одномоментно задавая Тарду необходимое направление в сторону двери. — Будешь нужен — позовут. Когда нибудь. Может быть… А, может, и нет.

— Да пожалуйста… — Н'Кай засунул руки в карманы и медленно удалился в коридор. Согбенная спина, поникшие плечи и шаркающая походка наглядно демонстрировали всю глубину постигшего его горя.

В палате снова воцарилось молчание. Компания рядом с кроватью Сэлва разом поскучнела, зримо теряя интерес к происходящему. Лея уставилась на Алекс испепеляющим взглядом. Та пожала плечами, изучая узелки из оборванных шнурков на ботинках. Она ещё не решила, нравится ей ромуланец или нет. На данный момент он её раздражал, и раздражал сильно. Теперь источник раздражения был убран. Точка.

Сорел утомлённо прикрыл глаза и начал мечтать о том, как за все прегрешения последних сорока лет его однажды упекут в один из храмов пустыни Гола (и, скорее всего, это будет тот, в котором содержат убийц и буйных сумасшедших), где он, наконец, сможет отдохнуть от всего этого… возможно.

— Свидание окончено, — провозгласил Маккой тоном тюремного надзирателя с двадцатилетним стажем службы в том самом храме, о котором минутой раньше размышлял Сорел. — Попрошу всех удалиться. А вас двоих… именно вас, и не притворяйтесь, пожалуйста, глухими — вы же не хотите пройти ещё и это обследование? — я попрошу остаться.

— Не-е-ет… — в один голос заныли Иван и Лея. — А можно мы попозже зайдём? Ну хотя бы через часик?.. через полчасика?.. ну… через минуточку, можно?

— Надо полагать, этого времени вам как раз хватит на то, чтобы составить краткое завещание и попрощаться с друзьями, — сухо отозвался Леонард. — Ко мне в кабинет, живо!!! Мисс Чепел, сделайте одолжение, найдите Тарда и просканируйте то, что он называет своей головой, на предмет скрытых повреждений черепа — судя по всему тому, что здесь творилось, они у него определённо имеются. Вы, мистер Сэлв, займите своё место и ложитесь спать, я вас пока ещё не выписал.

— Я не хочу спать.

— Хотите, — твёрдо сказал Маккой, после чего Сэлв очень чётко осознал, что, да, он очень хочет спать; и вообще, с этим, таким невыразительным с виду землянином, кажется, лучше не спорить. Для здоровья полезнее…

Ибо, надо заметить, устрашал он куда больше, чем сам сержант Полански в минуты своего наиправеднейшего гнева.

Единственным в палате, кому не потребовались руководящие указания свыше, как ни странно, оказался Сорел — он давно уже спал.

Вернувшись в каюту, Алекс тут же схватила с журнального столика первую попавшуюся газету и погрузилась в чтение. М-да, свежей прессой это никак не назовёшь, но, по крайней мере, хоть какое-то занятие… Лучше уж читать газету, делая вид, что полностью поглощена новостями; чем смотреть прямо перед собой — ведь тогда поневоле придётся заметить два укоризненных взгляда, направленных тебе в лоб (большая точность прицела представляла опеределённые технические сложности — газета мешала).

И чего они все так носятся с этим Тардом? Он же даже не вулканец…

Спустя почти целый час в каюте нарисовались бледные и измученные Лея с Иваном.

— Ну и как? — вежливо поинтересовалась Эван.

— Как-как! — проворчал Иван. — Как в… рак!

— Где? — потрясённо поинтересовалась Алекс, роняя газету.

— Там, где он за камнем притаился, — хладнокровно объяснила Лея, отвешивая своему другу и командиру триста двадцать пятый по счёту подзатыльник, и упреждая, таким образом, его попытку подобрать очередную рифму на вопрос «где». — Этот упырь целый час выяснял то, что и так всем было ясно — мы здоровы. И, знаешь, что? По-моему, он разочарован. Бедняга так надеялся, что ему удастся оставить нас в своём логове хотя бы на пару дней, а то там сейчас пациентов маловато, и ему не на ком ставить свои бесчеловечные эксперименты…

— Эта надежда рухнула, — душераздирающим голосом прокомментировал Леины слова Серёгин.

— Да уж я вижу, — Алекс подобрала с пола газету, вновь погружаясь в чтение весьма несвежих новостей.

— Знаешь, — Эван и Тира посмотрели вначале друг на друга, потом на Лею. — Мы тут подумали…

— Не надо, — отрезала Лея, присаживаясь в кресло рядом с Алекс.

— Что «не надо»?

— Знаю я, о чём вы тут подумали. Не надо — и всё.

— Жаль, — вздохнула Тира. — Я тут такой шикарный следственный эксперимент задумала…

— Неужели? Мой тебе совет — поймай мистера Спока и эксперементируй с ним сколько влезет, а этих двоих оставь в покое, им и так сегодня досталось.

— Алекс, — произнесла неунывающая Тира после очень недолгой паузы. — Ты как думаешь, Данглар раньше был заложником, чем предателем, или наоборот?..

— Понятия не имею, — хмыкнула та, с облегчением откладывая опостылевшую газету в сторону. — Он со мной своими творческими планами не делился. И потом, ты хотя бы представляешь, какого он уровня телепат, и какого я?.. Сравнила, тоже мне…

— Да, действительно, — Тира выудила из кармана куртки сигареты, с опаской покосилась на потолок со встроенными датчиками температурного режима и убрала сигареты обратно. — Лея, ты с самого утра ничего не ела, пообедать не хочешь?

— Я патлатому велела её накормить, как проснётся, так что не переживайте, — буркнула Алекс. — Была б голодная, давно уже всех перекусала бы, вы прямо как вчера познакомились, девочки…

— У «патлатого», между прочим, есть имя, — недовольно откликнулась Эван. — И зовут его Н'Кай, если тут у кого с памятью плохо. Ну, или Тард, но это уже для протокола, он не очень любит, когда его так называют. А дразнить его только близким позволяется — ну, мне там, или Лее…

— Да уж, нашлись родственнички — ближе некуда! — захохотала Алекс. — Я вся в слезах.

— Ну что же делать, если у него других нет? — возмутилась Эван. — А семью иметь, между прочим, всем хочется.

— А вот и нет!

— Н'Кай не из таких. И, вообще, не суди по себе… — Эван оглянулась в поисках Леи — в отличие от сестры, она никогда не умела отстоять свою, пусть даже и правильную, точку зрения — поэтому предпочитала, чтобы подобными делами занимались профессионалы.

На этот раз её постигло разочарование. Лея уже давно покинула кресло и теперь лежала на ковре, закинув за голову руки и уперев пустой взгляд в потолок. К разговору она явно не прислушивалась, что уже само по себе было довольно странно; судя по всему, мысли её были очень далеки не только от обсуждаемого предмета, но и от всех присутствующих вообще.

— Первый, отставить валяться на полу! — возмутился Серёгин, отрываясь от чтения газеты, отвергнутой Алекс пятью минутами ранее. — Вы можете простудиться!

— На «Энтерпрайзе» нет сквозняков. Знаете, я тут подумала… я ведь действительно ничего не знаю о Сореле. Не в этом смысле! — остановила она радостно встрепенувшуюся Алекс. — Он очень мало рассказывал мне о своём детстве, почти ничего — о юности, и совсем ничего — о родителях. Я знаю, что он рано их потерял, и его воспитывала бабушка — весьма неприятная особа даже по вулканским меркам. Я несколько раз встречалась с ней лично, и всякий раз после этого мне казалось, что меня вывернули наизнанку, тщательно осмотрели и сочли непригодной к употреблению; а ведь Сорелу приходилось общаться с ней ежедневно. Неудивительно, что он сбежал из дома, едва ему исполнилось двадцать. Собственный клан его на дух не переносит — и мне, опять же, неясно, в чём причина подобного отношения. После этого, насколько я помню, его взял на обучение землянин по имени Дастин Ривз, который, по сути дела, и стал для него настоящим отцом. Потом были… — она запнулась и покосилась на Ваню, с открытым ртом внимавшему повествованию о молодых годах своего вулканского идеала, — …мои родители. Вот, собственно, и всё. Чёрт побери, я совсем ничего о нём не знаю.

— Ну так узнай, — пожала плечами Алекс. — Сидеть и рассуждать можно сколько угодно.

— Легко сказать, — Лея тяжело вздохнула и замолчала, снова погружаясь в свои невесёлые раздумья.

…Каждый, кто хоть раз пытался разговорить вулканца на тему, которую тот обсуждать не хочет, знает, насколько это бесперспективная задача. И наличие мысленной связи в данном вопросе ничуть не помогает. Скорее даже наоборот. Мало того, что твой собеседник находит тысячу разных способов сказать «нет», так ты ещё и чувствуешь при этом всё то, что он о тебе думает. О чтении мыслей в данном случае говорить даже и не приходилось — Сорел твёрдо держал данное однажды слово, и никогда не пускал Лею дальше им же установленного барьера, позволяя ей чувствовать его присутствие, тепло и заботу, но и не более того. Иногда это казалось очень обидным.

Тишину нарушил мелодичный сигнал звонка.

— А вот и «голубой ромуланец», — прокомментировала Эван, направляясь к двери.

— Кто? — поперхнулась Алекс.

— Да ничего особенного, — нехотя объяснила Лея. — Мы его корабль так хотели сначала назвать, шутки ради — ну, ты же видела, какого он цвета. Передумали потом.

— Зря, — глубокомысленно прокомментировал Иван.

Эван ошиблась, за дверью стоял не Н'Кай. Когда посетитель шагнул через порог, все невольно заулыбались — перед ними стоял Павел Андреевич Чехов собственной персоной. Серёгин, Тира, Эван и Лея как подстреленные вскочили со своих мест, выстраиваясь перед старшим по званию… и не переставая при этом улыбаться.

— Ого, — Чехов смущённо почесал макушку, глядя на подобную экспрессию. — Вольно, ребята, вольно. Алекс, ты сейчас свободна?

— Как ветер, в сущности, — девушка лукаво оглянулась на сплочённую четвёрку курсантов, даже и не думающих возвращаться к своим занятиям, подмигнула им и направилась к выходу. — Чем займёмся?

— До начала моей смены осталось полтора часа… пошли, в баре посидим, что ли.

— Где?!

— В баре, — терпеливо пояснил Павел. — Мороженого поедим, сока выпьем. Или ты полагаешь, что мы тут между дежурствами квасим без перерыва?..

— Да кто вас знает, — неопределённо отозвалась Алекс. — Ладно, пошли. Пока, стойкие оловянные солдатики, — она махнула рукой курсантам и шагнула через порог вслед за Павлом.

Створка двери закрылась за их спинами, с тихим шуршанием скользнув на своё место.

— Пойду и я, пожалуй, — Лея подошла к двери и прикоснулась к боковой панели управления, открывая её вновь. — Не могу сидеть без дела, с ума схожу потихоньку. Страшно сказать — начинаю скучать по Полански…

— Опять в медотсек? — поинтересовалась Эван. — Мало тебя Маккой гонял?

— Да нет, в машинное отделение. Пойду, продамся в добровольное рабство к главному инженеру. Хочу покопаться в старом хламе — может, легче станет…

— По-моему, её стоило назвать Хэном, — сказала Тира, когда они остались втроём.

— Давно хотел спросить, — произнёс Серёгин. — Вот вы знаете эту сказку, хотя и непонятно откуда — никогда не обращали внимания, до какой степени наш Джон похож на этого самого Хэна Соло?..

— Да уж, — пробормотала Эван, вспоминая, какими глазами Лея пялилась на Литгоу первые пару недель обучения. — Определённо… Ну и где ты этот раритет обнаружил?

— У бабушки на чердаке шесть дисков нашёл — как они там уцелели во время войны, ума не приложу. Я на каникулах был, делать нечего, целых две недели плейер собирал, чтобы на это чудо посмотреть, но оно того стоило. Современная экранизация в подмётки не годится. Я и книги почти все собрал — как старые, так и новые. Только всё равно, когда читаю — старых актёров представляю, современные не нравятся.

— Все книги собрал?!

— Практически.

— Сорелу расскажи, — фыркнула Эван. — Вот кто будет тащиться от этого известия, как аалс по стекловате.

— В смысле?

— Не бери в голову. А какая трилогия тебе понравилась больше — первая или вторая?

— Что за вопрос! Конечно же, вторая!.. Дарт Вейдер, вау! Ну и Хэн Соло, разумеется.

— Сразу видно, наш человек, — ухмыльнулась Эван. — Ну, вот что… Лея права — хватит уже без дела сидеть. Пошли в спортзал, а?

Н'Кай медленно брёл по коридорам «Энтерпрайза», с завистью глядя на деловущих федералов, которые, в свою очередь, с удивлением рассматривали длинноволосого — вот странность-то! — вулканца, да ещё и одетого при этом как человек. Однако, как ни крути, между ними была большая разница — федералам было чем заняться помимо разглядывания Н'Кая, а вот у Тарда больше никакого занятия на данный момент не было…Интересно, долго он ещё будет нужен Сарэку в качестве вольноопределяющегося специалиста по вопросам внешних территорий? Кто знает… может быть, Алекс не так уж и не права насчёт «доброго» посла Сарэка? Странная она девушка, эта Алекс — попробуй разберись, правду она говорит или шутит. Вчерашний разговор не дал ему в этом вопросе абсолютно ничего. То есть не то, чтобы не дал… просто беседа протекала в несколько одностороннем порядке. Вытряхнув из него всю интересующую её информацию, девчонка, бровью не поведя, указала ему на дверь, вот такой вот славный диалог получился. Вот чёрт! Да кому при таких талантах вообще нужен дар телепатии? Вот бы кого в Т'Лайлову шарашку на полставки определить — и через месяц у Ромуланской Империи не останется не только неизвестных врагов, но и известных друзей, пожалуй.

Т'Лайл… Стыдно признаться, но Н'Кай вспоминал о нём гораздо чаще, чем о родной матери. С другой стороны — чему удивляться — от матери его забрали ещё ребёнком, а Т'Лайл занимался его подготовкой более двадцати лет. Именно он научил Тарда, как использовать свой Дар, и направлял его развитие в нужное русло. Многие на Комплексе боялись Т'Лайла, хотя, на первый взгляд, причин для подобного отношения не было никаких. Обычно ромуланцы с распростёртыми объятиями принимали вулканцев-отступников и создавали им все условия для комфортного существования; такие обычно пользовались большой популярностью — хотя бы в качестве живой пропаганды для населения. Все, кроме этого. Т'Лайла боялись. Боялись — и уважали. Возможно, потому, что он был не просто рядовым перебежчиком с подмоченной репутацией — он пользовался доверием высших офицеров Ромуланской Империи и выполнял множество секретных заданий. Одним из таких заданий являлся непосредственно Н'Кай Тард. У Т'Лайла было множество подобных Н'Каю воспитанников; РОТК дал Империи немало ценных кадров за почти сорок лет своего существования, но лишь его вулканец выделял из общей массы курсантов — Н'Кай знал это наверняка, чувствовал шкурой, как и многие другие вещи, что происходили вокруг него — страх, симпатию, ненависть… Другие этого не могли. Он — мог, и Т'Лайл знал это. Знал и любил — будто сына, которого у него никогда не было.

Любимый ученик… Тард горько усмехнулся. Должно быть, Т'Лайл Ниара проклял тот день, когда в его группе появился этот нелепый подросток с торчащими во все стороны волосами и манерой влипать во все мыслимые и немыслимые неприятности, с которыми только в принципе можно было столкнуться на Комплексе. Другие курсанты могли за весь — достаточно длинный, надо заметить — срок подготовки не поймать не единого замечания и числиться в отличниках боевой и политической подготовки, но только не Н'Кай, нет. Он не из таких.

Думается, Т'Лайл любил его ещё и за это.

Теперь уже нет.

…Ромуланец и сам не заметил, как вышел к машинному отделению. Пройдя ещё метров двадцать по всё сужающемуся коридору, он обнаружил небольшой отсек, заваленный старой аппаратурой. Над одним из механизмов, с лазерной горелкой в руках, в жестокой задумчивости склонилась Лея. Спустя пару секунд она опустила на глаза тёмный щиток, включила подачу энергии и поднесла прибор к чему-то, отдалённо напоминающему помесь бензопилы с бетономешалкой.

Н'Кай Тард вдохнул побольше воздуха и издал самый противный визг, на который только в принципе были способны его, в общем-то, не склонные к высоким нотам, голосовые связки. Резко побледневшая Лея выронила горелку и издала визг ещё почище Тардового, с ужасом глядя на внезапно ожившую железяку, столь рьяно изъявляющую своё мнение по поводу внепланового демонтажа с расчленением. На счастье Тарда, слишком поздно вспомнившего, что пугать Лею, вообще-то, чревато тяжёлыми психосоматическими последствиями, девушка быстро сообразила, что к чему, и в отсеке вновь воцарилось молчание. Секунду спустя полуоглохшего Н'Кая уже тащили за воротник, разъясняя ему параллельно, кто он такой, откуда родом, в какой родственной связи находится с клингонами, насиканами и орионцами, а также в какого рода связь он вступит прямо сейчас с большинством предметов, находящихся в этой комнате, если позволит себе хотя бы ещё одну такую шутку, когда в её, Леиных, руках будет находиться плазменная горелка. И, кстати, она — горелка — станет первым предметом из тех, с которыми ему предстоит ознакомиться…

— Уймись, принцесса, — Н'Кай поднял вверх обе руки. — Меня и так контузило.

— Бога ради, не называй меня так, — устало сказала Лея, выпуская из пальцев его воротник. — Это не для посторонних.

Это я, значит, для неё посторонний!!! Вот это здорово!..

Н'Кай со злостью наподдал ногой по одной из железяк, взвыл от боли и сел прямо на пол, высказывая Лее на родном языке всё, что о ней думает. Говорил он долго, прерываясь лишь для того, чтобы набрать очередную порцию воздуха, и лишь на исходе третьей минуты сообразил, что у Леи всё ещё не отключён универсальный переводчик, выданный ей в самом начале миссии, как взрослому офицеру, окончившему Звёздную Академию. Без этого, ясен пень, миссия не могла состояться вообще. Н'Кай захлопнул рот и в ужасе уставился на Лею. Однако той, похоже, всё было ясно и без перевода.

— Что случилось? — тихо спросила она, присаживаясь на пол рядом с ромуланцем.

Тот промолчал. Боль в ноге начала потихоньку стихать, как и внезапная вспышка злости, вызванная случайными Леиными словами, истинный смысл которых начал до него доходить лишь сейчас.

— Я знаю, только федерал тебя так называет, — произнёс он, наконец. — А сейчас он болеет, вот ты и злишься.

— Я злюсь?! На себя посмотри! Кто тебя так довёл, болезный?

Н'Кай пожал плечами и неопределённо махнул рукой в сторону жилых отсеков, не желая давать прямого ответа и, вместе с тем, страстно надеясь, что Лея его поймёт.

И Лея его не разочаровала.

— Знаешь, почему Алекс причиняет боль другим? — медленно произнесла она, глядя ромуланцу в глаза. — Потому что чувствует её сама. Так было всегда, так есть, и так будет.

— Я…?

— Нет. Не ты. Что-то другое. Нет, не так… кто-то другой. Не бери в голову, — Лея встряхнула головой, прогоняя наваждение, и улыбнулась. — Принимай её такой, какая она есть, и не требуй большего. Ну всё, хватит об этом.

— Хорошо, — покладисто согласился Н'Кай. — Ты права, есть вещи поинтереснее. Давно ты живёшь с федералом?

— Что?! — поперхнулась Лея. — С чего ты взял?..

— Ну я же не слепой.

— Интересно, много ещё вокруг меня таких «не слепых»? — пробормотала Лея. — Н'Кай, ты всё не так понял. Я просто за ним замужем.

— Интересно, как это ещё можно понимать?

— Н'Кай, ты почти четыре года прожил на Вулкане, ну подумай сам…

— А-а-а! — протянул тот. — Тьфу ты, чёрт, скукотища какая, а я-то думал! И всё-таки, сколько?

— Уже почти полгода. Легче стало? Или, может… — Лея исподлобья взглянула на ромуланца, — …ревнуешь?

Странное дело, но Н'Кай сразу сообразил, что девушка имеет в виду отнюдь не себя.

— Делать мне больше нечего! И не надо на меня так смотреть — я мужиками не увлекаюсь!

— Надо же, — насмешливо протянула Лея. — А, глядя на тебя, так прямо и не скажешь…

— Это ты про медотсек, что ли? — расхохотался Н'Кай. — Не сходи с ума. Мы просто друзья.

— Боюсь, сам Сорел с этим утверждением вряд ли согласится, — фыркнула Лея.

— Просто он ещё не осознал до конца, как я ему дорог, — патетически произнёс ромуланец.

— Н'Кай, я тебя обожаю, — произнесла Лея после небольшой паузы. — Только умерь свой дружеский пыл. Ты же знаешь, вулканцев смущают сильные проявления эмоций.

— Тебя что-то гнетёт, — нахмурился Н'Кай, в упор разглядывая Лею. — И причина именно в нём.

— Ого, — та, в свою очередь, во все глаза уставилась на ромуланца. — Да мы снова телепат! Ладно… принимаю. Только держи свои фокусы при себе, идёт?

— Идёт, — усмехнулся Н'Кай. — Так что насчёт федерала?

— Я и о тебе могу сказать то же самое, знаешь ли, — огрызнулась Лея.

— М-да, — не стал отпираться тот. — Похоже, у нас с тобой одна и та же проблема. Скажи, что ты знаешь об Алекс?

— А что я о ней должна знать? — насторожилась Лея.

— Ну, вы же с ней вроде как друзья…

— Уверен?

— Вы столько общаетесь…

— И что? С тобой я тоже много общаюсь.

— Лея!..

— Ладно, ладно. Я уже догадалась, что ты мой самый близкий в мире друг. Что дальше-то?

— Так или иначе, но ты знаешь о ней больше, чем я, — упорствовал Н'Кай.

— Допустим. Скажи мне прямо, Н'Кай — ты собрался на ней жениться, или у тебя просто что-то наболело?!

— Чёрт, я ей всё про себя выложил! — в сердцах воскликнул Н'Кай спустя минуту ковыряния в окружающем металломе в сопровождении угрожающего сопения теряющей последние остатки терпения Леи. — Как последний идиот! И про детство! И про Комплекс! И вообще… — он махнул рукой.

— Вот это талант, — вздохнула Лея. — А я вот о Сореле как не знала ничего, так и не знаю.

— Она о себе вообще ни слова не сказала…

— …в то время, как он знает буквально о каждом дне моей жизни! Уж Эван с Амандой постарались, каждую неделю по три письма слали каждая!!!

— …в то время, как я там перед ней почти два часа распинался!!!

— Кто он такой?..

— Кто она такая?..

Они посмотрели друг на друга и невесело рассмеялись.

— Знаешь, — сказал Н'Кай, как всегда внезапно меняя тему. — Я всё хотел сказать… насчёт «Лай'а Телл».

— Да?

— Не расстраивайся, есть во всём этом и положительный момент.

— Это какой же?

— Данглар легко вошёл в гипер лишь потому, что я установил основные заданные параметры. А представь, что будет, если он захочет поменять все настройки, не зная пароля? Там же просто убиться можно обо все твои вулканские заморочки!

— Очень на это надеюсь, — печально улыбнулась Лея. — Больше не на что…

Не доходя до бара, Александра дёрнула Чехова за рукав и нерешительно предложила:

— А давай сходим на обзорную палубу?..

— О, нет! — Павел протестующе поднял руки. — Только с Кристиной!

— Зачем нам Кристина? — задала Алекс риторический вопрос.

— Тебя в чувство приводить. Я для этого, если ещё помнишь, совершенно не гожусь.

— Да уж, Павел, женские истерики — это явно не по твоей части. Просто я хотела ещё раз убедиться, что… ладно, неважно. В бар, так в бар. А какое там у вас сегодня мороженое есть?

— Пломбир, твоё любимое.

— Смотрите-ка, всё ещё помнит!

— На то и голова. Заходи, — Чехов пропустил Александру вперёд.

Друзья заняли столик в самом углу полутёмного зала; Чехов заказал фруктовый лёд для себя и пломбир для Александры. Едва отправив в рот первую ложечку, девушка резко поскучнела и сгорбилась над своей креманкой с таким видом, будто перед ней стояла не порция вкуснейшего пломбира, а стакан лимонного сока без сахара, причём сок был пропавшим, а стакан — немытым.

— Плохое? — удивился Чехов и протянул руку вперёд, готовый поменять порцию.

Алекс жестом остановила его и слегка приподняла брови, указывая глазами в сторону входа.

— Хорошее, хорошее. Вот только поесть нам его с тобой спокойно не дадут.

Павел обернулся и увидел ромуланца — тот только что вошёл в бар и остановился у стойки, разглядывая посетителей, свободных от вахты; возможно, надеялся увидеть знакомых.

…Разговор с Леей несколько успокоил Н'Кая, и теперь его настроение было уже не таким замогильным, как в начале этого дня, хотя и хорошим его назвать было всё ещё трудно. Внезапно он заметил Алекс в компании молодого черноволосого офицера. Н'Кай сделал было шаг в их сторону, но тут девушка подняла глаза, и на её лице появилась откровенная гримаса досады. Она вновь опустила голову и что-то буркнула своему визави, недовольно хмуря светлые брови. Тот обернулся и смерил Тарда безразличным взглядом профессионального искателя неприятностей. Судя по этому взгляду, искал он их, в основном, не для себя, а для случившихся поблизости врагов Федерации вообще и отдельно взятых ромуланцев в частности.

Н'Кай понял — он лишний. Вернувшись к стойке, он подозвал бармена. В зал ромуланец больше не смотрел, довольствуясь беседой со стаканом безалкогольного коктейля, который он, кстати, даже не заказывал — ибо бармен категорически отказался продавать пиво несовершеннолетнему вулканцу, который, наверное, и алкоголя-то ещё в глаза никогда не видел. Пока Н'Кай пытался осмыслить услышанное, бармен поставил перед ним стакан какой-то сладкой газированной гадости с кусочками фруктов и направился к следующему клиенту, давая, таким образом, ему понять, что разговор окончен.

Жизнь несправедлива. Н'Каю пришлось проглотить и это.

— Слава Богу, — прошептала Алекс.

— А что так? — поинтересовался Павел.

— Да ну его… Ходит за мной…

— Возможно, ты ему нравишься.

— Ой, да ты что! Просто я его вылечила, понимаешь? Обычная привязанность пациента.

— Как это «вылечила»? От чего?..

— Ну, он был телепатом, Лея ему это случайно отшибла, а я вернула. Причём тоже случайно, Господи. Вот он и приручился.

— Да-а. «Мы в ответе за тех, кого приручили».

— Я же не специально!!!

Павел внимательно посмотрел на девушку. Казалось, её возмущение не вполне искренно, словно у человека, который хочет спросить, как ему следует поступить в данной ситуации, но не решается сказать об этом прямо. Некоторое время он размышлял, насколько этично будет с его стороны затронуть эту тему более глубоко, и, наконец, решился. На правах старого друга.

— Слушай, а чем он плох? В конце концов, у нас с ними сейчас вроде как мир…

— Угу. Вроде как. Да разве в этом дело? — Алекс повозила ложечкой по остаткам мороженого, прикидывая, не запустить ли ими в голову непрошеного исповедника. На правах старого друга. Однако угощение было слишком вкусным для того, чтобы раскидываться им налево и направо, поэтому она быстро уничтожила остатки пломбира, вздохнула и сама ответила на свой же вопрос. — Видишь ли… Я тут с ним поговорила… Он человек, раненый по жизни. Раньше меня к таким постоянно тянуло, и это всегда кончалось отвратительно. Я не могу ему помочь. А раз так, то лучше и не пытаться. К тому же, я думаю, мои добрые самаритянки в мундирах превосходно разберутся с ним сами, без моего участия.

— Но ведь вылечила же, — рискнул возразить Павел, не особо уразумевший, что именно подразумевает Александра под этим процессом, однако здраво рассудивший, что это, в принципе, не так уж и важно.

— Случайно вылечила, говорю же, — пожала плечами девушка. — Его биография изломана, как старая кукла, понимаешь? Ну, вложу я в него душевные силы, и что? Что я-то с этого буду иметь?

— Для начала — друга.

— Павел Андреевич! Дружба — дело обоюдное, тебе ли не знать! А он мне в этом плане дать ничего не может.

Павел помедлил, прикидывая мысленно, почему акцент был сделан именно на этом слове.

— Ну, а кто может?

Александра оставила последний вопрос без ответа, уставившись в очередную креманку, где грустно таяло нетронутое мороженое. Кто может… Кто может — у того не попросишь, да. Она поднялась со своего места, потрепала Чехова по макушке, и, за версту обходя стойку, где всё ещё торчал ромуланец, тоскливо изучающий ингредиенты коктейля, покинула бар.

Космос! Мёртвая злая бездна. Мальстрем звёзд, наглядная иллюстрация ничтожности человеческих чувств — недаром древние изображали небесный свод в виде полусферы, украшенной блёстками. Наверное, им хотелось защититься от Вселенной этим бархатным куполом, опереться на надёжные панцыри черепах… Позже Коперник лишил их этой благостной гордой иллюзии, а его последователи и вовсе не оставили от неё камня на камне. И вот теперь она сама, лишь пару раз летавшая в прошлой жизни на самолёте, брошена здесь, на краю Солнечной Системы, где и Солнца-то пока не видно — они едва вышли из гипера за орбитой Плутона.

Алекс стояла на обзорной палубе одна. Она почти не боялась. Теперь в её активе были вещи и пострашнее открытого космоса за непроницаемой переборкой. Вернее, одна вещь, но и её хватало, чтобы перевесить инстинктивный страх бесконечного пространства, обитавший в её душе с самого детства. И это было — предательство. Да, предательство! И сокрытие её поступка не изменяет существующего положения дел ни на йоту. Лучший человек во Вселенной — из тех, кого она знала — из-за её преступной сентиментальности был поставлен в условия, когда его миссия не пришла к справедливому, логическому завершению! Да, этот честный мир — не для неё.

…Трое оловянных солдатиков в курсантских мундирах, счастливые уже от одного факта своего существования, неважно в какой реальности — лишь бы жить, лишь бы действовать!.. — похоже, наконец, вернулись домой.

Им проще. Им теперь хорошо. Что же до неё, то здесь всё далеко не так просто — слишком уж некомплементарна оказалась её сущность по отношению к этому странному миру.

Что ж, это можно исправить.

Джеймс Т.Кирк собирался отдохнуть после смены, когда в его каюте прозвучал сигнал вызова. «Экран», — произнёс он, недоумевая, кому мог понадобиться в столь неурочный час. Лицо на экране оказалось знакомым — младшая сестра его приятеля, Александра Форд. Несколько напряжённым голосом она поинтересовалась, нельзя ли побеседовать с капитаном лично. Тяжело вздохнув, Джим вновь накинул на плечи форменный китель и поплёлся на встречу с девушкой.

Спустя час он знал всё о перепетиях клингонского плена, о видениях землян, работавших с террористами; затем Александра поведала о своей недопустимой эмоциональной реакции на личность и поступки Данглара, на его мысли, открывшиеся ей, хотел он того или нет. Всё это подтолкнуло её сначала спровоцировать, а затем и прямо поспособствовать побегу федерального преступника Гримо Данглара.

Алекс дорого бы дала, чтобы не видеть лица Кирка в эти минуты, но, с упорством самоистязания наблюдала, как гаснет его поначалу приветливая улыбка, как проступают в ней усталость и горечь, а глаза замораживают её сердце холодным обвинением. Она мазохистски упивалась болью, но не позволила себе уронить ни единой слезинки. По окончании своего монолога она вытянулась по стойке смирно — её стойкие оловянные солдатики часто поступали так, когда у них за душой не оставалось ничего, кроме позора и боли — и, сжав зубы, стала ждать приговора.

У Кирка было погано на душе. И как сам он не сообразил, что расследование надо было начинать с другого конца! Допроси он заложников сразу, этой бедолаге, глядишь, и не пришла бы в голову подобная глупость… Наказывать её, в общем-то, не имело никакого смысла — сделанного не воротишь, а раскаяние было очевидно и, по-видимому, глубоко. Однако Джим не подал виду, что понимает её, по крайней мере, пока.

— Вы свободны, мисс Форд, — только и сказал он, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.

Алекс вернулась на обзорную палубу. Звёзды уже не пугали её. Их было очень много, но среди всей этой сверкающей россыпи девушка уверенно отыскала ту, координаты которой твердил себе перед отлётом на «Лай'а Телл» доктор Гримо Данглар. Их она Кирку не сообщила. Она сама будет там. Исправит свою ошибку. О д н а. Александра кивнула головой своему призрачному отражению, парящему среди звёзд, и отправилась в каюту делать вид, что всё у неё отлично и хорошо, как и должно быть в этом лучшем из миров.

Ни к чему расстраивать бедных оловянных солдатиков историями о пламени, стерегущем их в конце пути.

И, быть может, тогда эта сказка, наконец, закончится как-то иначе.

Сорел проснулся поздно вечером. Сэлва уже не было — наверное, выспался и был отпущен Маккоем на все четыре стороны. Он повернул голову и увидел Лею, сидящую рядом на стуле. Она была полностью поглощена информацией, которую лихорадочно набивала в маленький ноутбук, лежащий у неё на коленях. Информация, судя по всему, носила чисто повествовательный характер, поскольку ни одного учебника или конспекта рядом не наблюдалось.

— Вести дневники — глупое и нелогичное занятие, — заметил он, приподнимаясь на одном локте и пытаясь незаметно заглянуть в экран. — Предполагается, что их никто не должен прочитать, и, стало быть, эта работа изначально лишена какого бы то ни было смысла.

Лея вздрогнула и оторвала взгляд от клавиатуры, автоматически прикрывая экран правой рукой.

— Это не дневник, — сказала она. — Я анализирую факты.

— Да? И какие же?

— Всё, что касается этого… Данглара. Чем больше я раздумываю над этой историей, тем больше мне кажется, что в ней присутствует какая-то неувязка. Какой-то неучтённый элемент. Что-то, лежащее на самой поверхности и, в то же время, скрытое от глаз. «Лай'а Телл» исчез не просто так, а Н'Кай далеко не такой дурак, каким выглядит. Где это видано, чтобы телепат не почувствовал опасности?

— Сурака ради, неужели ты подозреваешь этого идиота? — если бы Сорел не опасался, что Маккой, как всегда, подслушивает где-то за дверью, непременно расхохотался бы в голос. — Как сказал бы Дастин, версия с душком, отнеси её на помойку.

— Я подозреваю совсем не Н'Кая, — произнесла Лея таким тоном, что Сорелу разом расхотелось смеяться.

Он совершенно точно знал — ещё пара минут сидения с таким вот выражением лица — и она интуитивно допрёт до того, что стало ему ясным уже на середине утреннего рассказа Эван.

Вот только он совсем не был уверен в том, что ей необходимо это знание. Неловко вытянув руку, он задел ноутбук, и тот свалился с её колен, захлопнувшись при ударе о мягкое покрытие пола.

— Что ты наделал! — воскликнула Лея. — Я же не сохранила документ!

— Мощная там, должно быть, присутствовала логика, — усмехнулся он, — если ты не в силах восстановить её по памяти.

— Ты не понимаешь!..

— Не буду спорить, — согласился он. — Нужно быть действительно специалистом своего дела для того, чтобы научиться понимать женщину с полуслова, а для этого, как известно, требуется не один год усиленных тренировок. Боюсь, у меня просто не было на это времени.

На этот раз он попал прямо в точку. Опустив ноутбук на столик с лекарствами, Лея вновь села на стул и задумалась так глубоко, что даже Сорелу стало немного не по себе.

— И что же такого у нас произошло за то время, что я спал? — спросил он спустя минуту.

— Произошло, — ответила она. — Причём значительно раньше, чем тебе кажется. Сорел, ты никогда не рассказывал мне о своей семье. Почему?

— Мои родители давно погибли, — он пожал плечами, что в принципе считалось недопустимым — во всяком случае, в его доме. То есть, в доме Т'Ра.

— Это не ответ.

— Верно. И всё же прими его.

— А твой клан? В конце концов, ты рассорился с бабушкой, а не со всеми родственниками.

— Я с ней не ссорился, — поправил Лею Сорел. — Мы разошлись по идеологическим соображениям.

— А если серьёзно?

— Куда уж серьёзнее, — слабо улыбнулся Сорел. — В нашем клане придерживаются старых традиций — то есть, если Т'Ра сказала, что белое — это чёрное, то и весь клан будет твердить то же самое следующие двести лет, а то и ещё дольше — ибо, полагаю, с неё вполне станется вылезти при случае из могилы исключительно для того, чтобы прочитать потомку-отступнику длинную занудную лекцию о его, потомка, нехорошем поведении. О, это она любит — лекции читать. В своё время Т'Ра ясно дала понять всем в клане, что лично удушит каждого, кто вздумает оказывать мне хоть какую-то помощь после того, как я решил жить самостоятельно — таким образом она думала вернуть меня домой — ведь даже на Вулкане проблематично существовать, не имея за душой базового образования, работы и денег, чтобы это самое существование оплачивать. Мне же тогда было всего двадцать лет, и из всего вышеперечисленного я мог похвастаться только пунктом номер один, да и то, чисто теоретически — математика вещь, конечно, хорошая, но в реальной жизни малоприменимая. По всем законам логики, я должен был приползти домой максимум через две-три недели. Существование Дастина Ривза в законы логики на этом этапе как-то не вписалось. Насколько я знаю, Т'Ра этот факт и по сей день очень неприятно удивляет, но тут уж ничего не поделаешь. Как говорил один мой знакомый капитан, жизнь несправедлива.

— Ты уклонился от темы, — напомнила Лея.

— От какой темы?

— Почему ты с родственниками не ладишь? Согласись, для вулканца это нетипично.

— Типичность — это вообще не мой случай, — ответил Сорел. — Почему… ну, не нравился я им, и всё. Страшненький был такой, лопоухий, все сехлеты от меня шарахались — кому такой понравится?

— Хватит врать! — возмутилась Лея. — Аманда показывала мне твою детскую фотографию — ты был таким хорошеньким, что впору косы плести и ленты привязывать!

— В том-то всё и дело, — мрачно произнёс Сорел, всем своим видом демонстрируя, что в дальнейшие объяснения вдаваться не собирается.

— Мило, — буркнула Лея, вставая со стула и забирая с собой ноутбук. — Помнишь, ты рассказывал мне, кем мечтал стать, когда был маленьким? Думаю, в общих чертах, тебе это удалось. С профессией ты, правда, промахнулся, зато тёмное прошлое и ненавидящие тебя родственники налицо!.. Выздоравливай.

Она растрепала его и без того торчащие во все стороны волосы и вышла из палаты.

Значит, косы плести и ленты привязывать?.. Много лет тому назад — целую жизнь, если подумать — одна девочка сказала ему то же самое. К сожалению, тогда у него ещё не было чувства юмора. Сорел закрыл глаза, и в памяти тут же всплыло видение прошлого — раннее утро, его учебная комната, залитая ярким солнцем. На полу сидит безутешно рыдающая девочка лет семи, рядом с которой валяются две отрезанные косички, переплетённые разноцветными нитями; слёзы текут по чумазым щекам, смешиваясь с чёрной краской, капающей с волос. Он молча смотрит на девочку, чувствуя, как постепенно испаряется злость, затмившая разум пятью минутами ранее. Следующими приходят чувство стыда и горького раскаяния, но сделанного уже не исправить. Схватив со стола нож, он выбегает из комнаты и прячется в подвале. Сосредоточенно, прядь за прядью, он срезает со своей головы длинные тёмные волосы, струящиеся сквозь пальцы, словно шёлк или вода. Всё, что угодно, лишь бы не походить на девчонку. А бабушка… что бабушка? В конце концов, она его не убьёт.

Конечно, Сати простила его. Ведь дети, даже самые вредные и противные, не умеют злиться слишком долго. Волосы быстро отросли, но уже никогда больше не были мягкими и послушными. Бабушка извела бездну времени и средств для укладки, пытаясь заставить их лежать ровно, но всё было бесполезно, и вскоре хроническая лохматость стала неизменной частью его, и без того не слишком положительного, образа. Теперь основной его проблемой оставалась смазливая физиономия; однако Сорел быстро сообразил, как это можно исправить. Затевая драки везде, где только можно (и особенно там, где нельзя), он с гордостью приносил домой синяки и царапины, заслуженно гордясь репутацией самого распоследнего хулигана в районе. Его личным триумфом стала драка с тремя земными мальчишками, которых он встретил, отираясь на окраине шикхарского космопорта (с тех пор, как погибли родители, у него не было особых причин торопиться домой после школы). Уже в больнице он хладнокровно оценил результат — трещина скуловой кости, сломанный нос, рассечённая бровь и бессчисленное количество гематом. Он почти победил в той драке, но главным было не это. И хотя на первый взгляд могло показаться, что врачи восстановили его лицо в точности таким, каким оно было до той приснопамятной драки, что-то уже было не так. Бабушка с досадой разглядывала его в холле больницы, не понимая, не улавливая случившейся с ним перемены. Сорел никогда бы не смог объяснить ей — даже если бы захотел это сделать — изменилось не его лицо, изменился он сам. С той поры он больше не ввязывался в драки. У него появилось много свободного времени, и он смог, наконец, заняться тем, что нравилось больше всего — математикой и чтением книг, которые ему привозил с Земли Сарэк. Против математики бабушка ничего не имела, а вот с контрабандной литературой боролась всеми имеющимися в арсенале средствами.

Всё это тоже было частью того, что он не хотел обсуждать. Совершенно.

Вот и Земля. Эван уставилась на обзорный экран, скрестив на груди руки. Пришло время расплаты. Влетит им с Тирой за самоволку, ой, влетит… С другой стороны, дело на поверку оказалось слишком деликатным для того, чтобы выносить его на всеобщее обсуждение из-за двух несчастных первокурсников, которые по собственной глупости оказались замешанными в весьма тёмную историю, истинного смысла которой, похоже, так никто и не понял. Сколько они отсутствовали? Дней десять?.. Ничего такого, с чем не могли бы справиться усиленный график занятий и пара выходных, проведённых в библиотеке. Помимо всего прочего, недовольно подумала Эван, не проберись они тогда на клингонский корабль, кто знает, какой изуверский способ придумала бы эта загадочная Льскрл, чтобы доставить их к месту общего сбора. Уж лучше так, чем в очередной раз исчезнуть на глазах ошеломлённых друзей и преподавателей…

«Энтерпрайз» прибыл к Звёздной Базе номер один ровно в десять утра по местному времени и встал на прикол возле пятого дока, где ему надлежало оставаться целых полтора месяца, пока экипаж будет отдыхать и развлекаться на поверхности планеты; здесь его отремонтируют, заделают пробоины и заново перекрасят корпус, как это и полагается после длительного похода с многочисленными конфликтами и перестрелками.

Старшие офицеры сдали свои дежурства сменщикам и теперь ждали, когда для них подготовят шаттлы, чтобы отправиться по домам или запланированным местам отдыха. Сейчас на корабле оставались только Кирк, Спок и ещё кое-кто из младшего технического персонала, решившие лично удостовериться, что сменщики не зря получают свою зарплату; иными словами, не развалит ли временный экипаж к их возвращению корабль окончательно. В отсеках царила непривычная тишина. «Энтерпрайз» стал похож на призрака, парящего среди звёзд.

Эван услышала шаги за своей спиной и обернулась — на обзорную палубу вышла Тира с файрами на плечах.

— Интересно, как там Академия? — поинтересовалась она у Вселенной.

— В смысле без нас? — усмехнулась Эван. — Без Ванькиных планов захвата Вселенной; без пиротехнических экспериментов Сэлва; без ежевечерних Леиных поисков легендарного тайника Джонатана Арчера, в котором тот якобы спрятал свои знаменитые предсказания будущего; без ежеутренних воплей твоих файров, которые будят всё восточное крыло, после чего к нам с матом начинают ломиться все те, кому идти на занятия только во вторую смену; без утренних пробежек босиком по мёрзлой земле, которые так обожает Сорел; и без моей омерзительной манеры подбрасывать курсантам на уроках вулканского языка шпаргалки с любимыми Леиными ругательствами вместо списка неправильных глаголов, которые они поленились выучить?.. Ты знаешь, я думаю, неплохо.

— Но определённо более однообразно, чем всегда, — улыбнулась Тира.

— С этим фактом не поспоришь, — согласилась с подругой Эван. — Где Ванька и Сэлв?

— В бар пошли, в бильярд режутся. Ванька проигрался подчистую, скоро нас на кон поставит. Лея бродит по ангару, стены простукивает — уж не побывал ли здесь Джонатан Арчер во время своих знаменитых путешествий по временам и пространствам, и если это так, не оставил ли он где-нибудь записочку персонально для неё?

— Да она, наверное, там просто курит!..

— Ну или так примерно. Алекс сидит в гидропоническом саду, книгу читает… кажется. Н'Кай засел в аппаратной, всех выгнал, кого только успел, теперь разговаривает с кем-то. М-м-м?..

— Я даже знаю, с кем именно, — задумчиво сказала Эван, поворачиваясь спиной к экрану. — Но это не так интересно, как то, что я сейчас перед собой вижу…

Тира обернулась назад — на обзорную палубу выходил Сэлв, пересчитывающий мятые банкноты, сложенные аккуратной стопочкой.

— Убить тебя мало! — вскричала Эван при виде этого зрелища. — У него хоть что-нибудь осталось?!

— Нет, — ответил Сэлв, весьма довольный собой. — Мы были двумя капитанами пиратских рейдеров, повстречавшимися на Нимбусе-3, и решили, что лучше благородное соревнование с относительно честным изъятием денег у оппонента, чем просто банальная драка со всеми прилагающимися последствиями. И, кстати, он проиграл мне Первого…

— Ванька — маньяк! — потрясённо произнесла Тира.

— А уж Лея-то как обрадуется, когда об этом узнает! — хмыкнула Эван.

— Он проиграл мне её в профессиональном смысле, а не в том, о котором вы все тут подумали, — нравоучительно возразил девушкам Сэлв. — К сожалению, я в своей группе сам только Первый, так что от выигрыша мне придётся отказаться.

— Включая деньги? — коварно поинтересовалась Тира.

— Включая их, — печально согласился Сэлв. — Ведь азарт — это так нелогично…

— От кого я это слышу! — расхохоталась Эван. — До самой смерти вспоминать буду, как ты Совока в фантики обставил!

— Это другое! На кону стояли наши права и свободы!

— Ну и ну, — покачала головой Тира. — Многое бы я отдала за то, чтобы увидеть Совока, играющего в фантики…

На этом месте в их беседу вмешался резкий сигнал вызова, исходящий из ближайшего переговорного устройства — Кирк сообщал, что ждёт всех курсантов, а также Алекс и Н'Кая во втором ангаре.

— За борт, что ли, выкинуть решил? — поинтересовалась Тира, когда они выходили в коридор.

— Я бы не удивилась, — коротко ответила Эван, поправляя мундир. — Во всяком случае, лично я на его месте поступила бы именно так.

Кирк молча рассматривал молодых людей, выстроившихся перед ним в ожидании приговора. Спок не вмешивался в судилище, предпочитая наблюдать за процессом со стороны — сейчас он стоял возле шаттла, скрестив на груди руки и от нечего делать вычислял в уме формулу вектор-функции в условиях многомерного евклидова пространства.

Интересно, кто из них однажды займёт моё место, внезапно подумал Кирк, в очередной раз прогуливаясь вдоль ряда уже несколько притомившихся от его бесконечного хождения молодых людей. Серёгин? Ясные безмятежные глаза, открытое лицо заведомо честного человека… Честного? Ну-ну. Говорят, у Арчера тоже было лицо честного человека… Лея? Упрямый подбородок, вызывающий взгляд человека, непривыкшего подчиняться чужим командам… Ничего себе подарочек ждёт Высшее Командование через четыре года, надеюсь, к тому времени меня не переведут в штаб, вот уж спаси Господи… Сэлв? На первый взгляд, экземпляр что надо — почти два метра ростом, косая сажень в плечах, холодный взгляд истинного вулканца… да-да-да, расскажите мне ещё, что Луна сделана из сыра, а клингонские боевики в массе своей очень приятные и обходительные люди. Я сам вчера видел, как этот оборотень в погонах курил перед сном в ангаре вместо того, чтобы медитировать над пламенем свечи, как это делают все нормальные вулканцы! А вот ещё два сюрприза — Тира и Эван. У обеих лица наивные, взгляд преданный… поди разбери — то ли просто собираются угнать шаттл, то ли планируют полноценный захват звездолёта… в любом случае, кажется им обеим уже изрядно надоело пялиться на то, как я меряю шагами палубу.

Что за поколение! Держись, Клинжай… если будет за что.

Алекс… вот ещё беда на мою голову. Лицо мрачное, стоит особняком, пальцы нервно терзают застёжку на форменной куртке. Не надо быть телепатом, чтобы узнать все её мысли — пытается понять, доложил ли я всё вышестоящему начальству вчера или собираюсь сделать это сегодня? Ох, доложил бы… да только что это изменит? И потом — изломать судьбу человеку проще всего, а вот кто её потом обратно соберёт? Да-а-а…

Рядом с Эван и Тирой стоял ромуланец, невольно стараясь держаться в одном строю с молодыми людьми, словно и сам был военным. С другой стороны, кто его знает — может, и был когда. Загадочный паренёк. Тёмное прошлое, непонятное будущее, но, вместе с тем, отличная протекция и хорошие друзья. Далеко пойдёт… если только на первом же повороте не споткнётся.

— Ну вот что ребята, — произнёс, наконец, Кирк, закончив рисовать психологические портреты с окружающих. — Летим домой.

Они изо всех сил старались выглядеть солидно, как и положено настоящим офицерам, федеральным разведчикам и телепатам, но, в конце концов, не выдержали, заорали «ура». Первым, естественно, был Серёгин. Даже Алекс рискнула оторвать взгляд от пола и нерешительно улыбнуться.

Вот и славно.

Курсанты прекратили голосить и хлопать друг друга по спинам так внезапно, что Кирк даже испугался. Обернувшись назад, он облегчённо вздохнул — курсанты не сошли с ума, просто на стартовую площадку вышел Сорел, бледный, но уверенный в себе, а главное — твёрдо стоящий на ногах.

— А разве доктор Маккой не… — начал было Кирк.

— …не присутствует на данный момент в медотсеке, — твёрдо закончил за него Сорел. — Разрешите присоединиться к вашему экипажу, капитан?

— Разрешаю, — ответил Кирк. — Но вы, я надеюсь, в порядке? Не хотелось бы иметь дело с разъярённым Леонардом в том случае, если с вами что-нибудь случится.

— Уверяю, со мной не случится ничего такого, из-за чего стоило бы ссориться двум хорошим друзьям.

— А, ну тогда давайте. Садитесь в шаттл, ребята. Только предупреждаю сразу — летим не на космодром и не в Звёздную Академию.

— Куда же тогда, сэр?

— В гости к одному очень хорошему человеку. Вы все его отлично знаете — ну, или почти все. Так или иначе, нам следует там появиться в самую первую очередь. Садитесь за управление, мистер Спок, мистер Сорел, прошу вас, проходите сюда. А вы, кошкины дети, заваливайтесь в грузовой отсек — и меня совершенно не волнует, как вы там намерены разместиться.

Все полтора часа, в течение которых шаттл добирался до Сан-Франциско, его внутренность то и дело оглашалась взрывами хохота, от которых стены начинали ходить ходуном, а показания приборов — опасно колебаться. Во всеобщем галдении особенно выделялись хрипловатый, изобилующий эмоциональными оттенками, голос Алекс; высокий — хоть клингонов режь! — Леи; и уверенный командирский — Серёгина.

Сдохну я, утомлённо подумал Кирк. Удивительно славные ребята… но как же их много!!!

Джон сидел на скамеечке возле своего дома, кутаясь в осеннюю парку, и предавался самоуничижению с энтузиазмом человека, не имеющего абсолютно никакой возможности повлиять на окружающие его обстоятельства. Да и кто бы на его месте чувствовал себя иначе, изо дня в день размышляя о том, что его приёмная сестра и пять вверенных ему курсантов затерялись где-то посреди звёзд — холодных и недоступных… вот уже почти девять лет.

Литгоу глубоко вздохнул и засунул руки в карманы. Секунду спустя на его плечо легла тонкая рука, Джон прижался к ней щекой и закрыл глаза.

— Они вернутся, — сказала Лианна и погладила его по волосам.

Она понимает. Она всегда его понимала. С полуслова, с одного только взгляда.

— Тебе-то откуда знать? — усмехнулся он, жестом приглашая составить ему компанию.

— Знаю — и всё, — она присела рядом и обняла его за плечи. — А я никогда не ошибаюсь.

Вместо ответа Литгоу слабо улыбнулся, дотронувшись до шрама на лбу, почти незаметного под волосами.

— Ну, хорошо, почти никогда… Так или иначе, дети скоро вернутся. Верь мне.

Джон открыл было рот для того, чтобы произнести какую-то очень длинную и очень депрессивную фразу, но почему-то остался сидеть молча.

— Закрой рот, — строго сказала ему жена полминуты спустя. — На улице холодно, ты можешь простудиться.

— Ты слышишь этот гул? — Джон встал со скамейки, вглядываясь в бледно-голубое небо.

— Нет, — Лианна с тревогой посмотрела на мужа — должно быть, холодный ноябрьский ветер окончательно выстудил ему мозги.

— Это звук идущего на посадку космического челнока!

— Здесь?! Джон, ты в своём уме?

— Честное слово!

Спустя пять минут на мёрзлый газон за дорогой плавно опустился небольшой космический шаттл.

Литгоу вскочил на ноги и почти что побежал ему навстречу. В висках стучала кровь, в глазах потемнело от ожидания чего-то такого, что уже никогда не вернёшь и ничем не исправишь.

Это ведь не то, о чём я подумал?.. Скажите мне, что это не так!

Люк шаттла распахнулся и из кабины, устало улыбаясь, выпрыгнул Джеймс Т.Кирк.

Джим? Здесь?! Зачем???

Джон остановился у калитки, опустив руки на невысокий деревянный заборчик.

Скажи, что ты привёз их, Джим. Пожалуйста.

Но Кирк промолчал. Выражение его лица сделалось непроницаемым, и он оглянулся назад. Навстречу ему из шаттла шагнули двое.

Вулканцы, меланхолически отметил Джон, и от этого факта ему почему-то стало совсем страшно. Он пригляделся. Да это же Спок и Сорел!

Сорел? Но это же значит…

— Сволочи! — послышался из шаттла знакомый звонкий голос. — Какая конкретно наступила мне на ногу? А???

Сорел вздохнул и покачал головой — судя по всему, голос был знаком и ему.

Лея!

— У меня такое впечатление, что здесь все ноги твои, — второй голос — низкий, с хрипотцой — был полон желчной иронии, как и всегда, впрочем. — Во всяком случае, если судить по тому, кто больше всех орал в течение последних полутора часов…

Алекс! Двое?..

В следующую же секунду задний, грузовой люк, наконец, распахнулся, и на свет божий вывалились пятеро курсантов, Алекс и незнакомый Джону высокий молодой (если не сказать — юный) вулканец, которому явно не мешало бы подстричься в самое ближайшее время. Не успел Джон и рта раскрыть, как «вулканец» неловко повернулся и, в очередной, видимо, раз наступил Лее на ногу. На сей раз та орать не стала, просто молча развернулась и отвесила остроухому смачный подзатыльник. Тот и почесаться не успел, как Лея получила по уху от Тиры. Лея нисколько не расстроилась, зато Алекс возмущённо фыркнула и на правах старшей шлёпнула Тиру чуть пониже спины.

— Наших бьют! — радостно взвыл Серёгин и свалил Сэлва на мёрзлую траву, присыпанную снегом.

— Не тронь собрата! — не менее радостно заорал остроухий незнакомец, с восторгом присоединяясь к потасовке.

— Экстаз, — пояснил Джеймс, приближаясь к калитке и пожимая через неё руку Джона. — Ребята всё ещё не верят, что вернулись на Землю живыми и здоровыми. А некоторые из них вообще видят её впервые в жизни…А у меня для тебя новость, старик. Приятная. Честное слово!

— А?

— Слушай, ты нас в дом пустишь или нет? — Джим вежливо постучал по калитке костяшками пальцев. — Здесь слегка прохладно, а мелочь явно одета не по сезону. Не простыли бы.

— Да, конечно, — очнулся Джон, пропуская друга к дому. — Что за новость?

Минуту спустя Джон развернулся к жене, которая молча наблюдала за происходящим, не покидая веранды.

— Лианна, командование разрешает мне вернуться к полётам!

— Отлично, — улыбнулась та, незаметно вытирая подступившие слёзы.

Что ж… Всё правильно — её счастье не могло продолжаться вечно. Теперь его очередь.

Когда курсанты справились со смущением от встречи с любимым преподавателем, полностью оставив это нелогичное чувство в придорожном снегу, Литгоу загнал всех в дом, мельком отметив про себя, что Сорел и Сэлв выглядят не очень-то здоровыми — и долгое пребывание на морозном воздухе явно не идёт им на пользу.

Алекс сломя голову кинулась в дом, поднырнув под рукой брата, попытавшегося изловить её за воротник; спустя минуту со второго этажа послышались восторженные вопли младших Литгоу. Вслед за ней, сбивчиво поздоровавшись с хозяйкой, табуном пронеслись Лея, Эван и Н'Кай, которого сёстры крепко держали за руки. Чтобы он не вздумал смутиться и убежать, сзади следовала Тира, время от времени подталкивающая Тарда в спину. И опять Литгоу остался стоять с открытым ртом — такого он в своей жизни ещё ни разу не видел. Сэлв со скучающим видом присел на диван рядом со взрослыми вулканцами; напротив, явно копируя Кирка, рухнул в кресло Серёгин.

В тот же момент сверху раздался ужасный грохот, за которым последовали короткий вопль Н'Кая и негодующий — Леи. Первым не выдержал Сэлв. Церемонно извинившись перед присутствующими, он встал с дивана, не спеша вышел из гостиной, и бегом рванул по лестнице на второй этаж. Серёгин извиняться не стал — наспех отсалютовав всем присутствующим офицерам, он вылетел в том же направлении, даже не потрудившись сделать вид, что преследует какие-то иные цели, кроме как присоединиться к массовому побоищу, которое, судя по всему, происходило как раз над их головами. Спустя минуту грохот повторился — в два раза страшнее предыдущего. Дети заорали снова. Литгоу с ужасом посмотрел на потолок, картинно стряхивая с одежды несуществующую побелку. Кирк закрыл руками лицо и беззвучно захохотал, отчаянно сожалея, что уже явно староват для подобного рода развлечений. Сорел и Спок равнодушно изучали стену напротив; у первого предательски подрагивал уголок рта, второму самоконтроль давался гораздо лучше.

Лианна собрала в кулак всю свою волю и отправилась на кухню, чтобы приготовить всё к чаю. Может, сразу ведро вскипятить, подумала она, вынимая из буфета сахар, печенье и бисквиты.

Вот говорила мне мама — не выходи замуж за землянина, а я не послушалась…

Айл едва не вывалился с балкона — так ждал возвращения своей пассии (правда, она пока ещё не знала, что таковой является, но это было совершенно неважно). Его нетерпение можно было сравнить разве только с волнением Микки, которая сидела на перилах балкона рядом с ним. На всякий случай Айл крепко держал её за пояс тёплой зимней куртки.

— Ваня!!!

— Ага, — удовлетворённо отметил Айл, стаскивая девочку вниз. — Порядок…Эй, ребята, они вернулись! — заорал он, пробегая через холл мимо своих и увлекая за собой Майка и упирающуюся Алину.

Т'Ария схватила Совока за рукав и побежала вслед за ними. Впереди всех, стуча каблуками по парадной лестнице, вприпрыжку неслась Микки.

Встреча вышла бурной. Айл подхватил ошалевшую от такого поворота событий Тиру на руки, после чего поскользнулся и рухнул на мёрзлую траву. Приземлившаяся сверху Тира сорвала с его головы шапку и теперь лупила ею малурианца по спине, проклиная того на чём свет стоит. Судя по выражению лица последнего, счастье его не знало границ. Микки кошкой взлетела на руки Серёгину и повисла у него на шее, напрочь позабыв при этом о Лее. Та приподняла одну бровь и посмотрела на Сорела так, будто предлагала о чём-то вспомнить. Едва заметно пожав плечами в ответ, тот отправился в кабинет Джонсона — готовить совместный отчёт по текущему моменту.

Вечером, когда все в доме Литгоу собрались за ужином, Джона, исполненного любви ко всему живому, озарила небесная идея.

— Я тут подумал, — сказал он, отрезая себе кусочек ветчины, — мы уже давно не были на ранчо. А что, если нам встретить Рождество в Эль-Сентро?

— Ну, не знаю, — нахмурился Дэвид, на мгновение став точной копией отца. — Мы с ребятами хотели провести это время на побережье…

— Что я слышу! — восклинула Джулия, заливаясь краской негодования. — Ты хотел умотать на побережье без меня?!

— Не могу же я выгуливать тебя вечно! — возмутился старший брат. — Ты ещё потребуй, чтобы я тебя с собой на свидания брал!

— Свидания? С кем?.. — живо заинтересовался Энтони. — Я её знаю?

— Нет, — отмахнулся Дэвид. — Она учится в Звёздной Академии.

— Где?! — закашлялся Джон, прижимая к губам бумажную салфетку. — Дэвид, ты встречаешься с девушкой старше себя?!

Дэвид молча пожал плечами.

— Надеюсь, это не та, с длинными волосами, что приходила к нам в гости месяц назад? — хмуро поинтересовался Энтони.

— Ну допустим, — ухмыльнулся Дэвид. — А что, у тебя с этим какие-то проблемы?

— И думать забудь! Она — моя, ясно? — Энтони ударил себя кулаком в грудь и с вызовом уставился на старшего брата. — …Разве я сказал что-то смешное?!

— Вам не кажется, что мы несколько отклонились от темы? — напомнил спустя минуту всем присутствующим Джон, вытирая слёзы.

— До Рождества ещё дожить надо, — уклончиво ответила Лианна, думающая совсем о другом.

— Там сейчас тепло, настоящее лето, скоро апельсины зацветут, — продолжал уговаривать Джон.

— Контроль погоды не доведёт этот край до добра, — вздохнула Лианна, отводя глаза в сторону.

— Алекс? — воззвал к последней инстанции несчастный полковник. — Ты же всегда любила это место!

Алекс нахмурилась — две недели! Одной!!! Только семья!..

— Конечно, ты можешь пригласить с собой друзей, — поторопился добавить Джон. — Кого хочешь.

— То есть Эван, Лею и Тиру? — уточнила девушка.

— Разумеется. Да, и передай им, что если они хотят пригласить кого-нибудь из наших ребят — кого я лично знаю — то я не против.

— Ага… — Алекс помолчала. — А ничего, если я приглашу туда ещё одного человека… ну, не совсем человека, ну, в общем, приятеля?

— Почему бы и нет? Чем больше народа, тем веселее. Я как раз хотел сказать, что, наверное, позову Джеймса, Спока и Сорела.

— Сорела? — удивилась Алекс.

— Почему бы и нет? Он славный парень, к тому же сильно болел в последнее время — отдых в тёплых местах пойдёт ему на пользу.

— Отлично! — воскликнула девушка. — Вот это будут каникулы!..

— Значит, решено?

— Дорогой, — Лианна побарабанила пальцами по льняной скатерти, — не хотела тебя расстраивать, но, видимо, придётся. В этом году родители хотят видеть нас на Криос-Прайм.

— Что? — Джона перекосило. — Хватит с меня и прошлого раза! Опять парадный мундир, постная физиономия твоей царственной матушки, толпы журналистов и прочие радости дворцовой жизни?! Ну уж нет!!!

— Джон, ты знаешь моих родителей. Отказ неприемлем. Я уже пять лет не была дома, Дэвид и Джулия практически не знакомы с традициями их родины, а Энтони вообще не помнит, как выглядят его бабушка и дедушка!..

— Но…

— Если я и в этом году не появлюсь дома, с них вполне станется прислать вашему правительству ноту, так что выбирай сам, — мрачно ответила Лианна. — Я уже устала придумывать причины, которые год от года мешают нам навестить моих родителей.

— Мам, — Дэвид отодвинул от себя тарелку. — Ты прекрасно знаешь, что твои предки в основном хотят видеть тебя и твоих детей. Папа у них, конечно, герой, его портрет до сих пор на марках печатают; однако ни для кого не секрет, что этот герой даже на собственной свадьбе умудрился перепутать всё на свете и превратил древнюю торжественную церемонию тысячелетней давности в то, что у курсанта Серёгина называется «цыганочка с выходом».

— Что ты несёшь, Дэвид! — воскликнула Лианна, в то время как красный Джон просто молча закрыл салфеткой лицо. — Кто тебе это рассказал?!

— Девчонка, с которой я встречаюсь, как раз с Криос-Прайм, — ухмыльнулся мальчик. — Да не дёргайся ты так, пап. Она меня всего на два года старше.

— Господи, и что она только в тебе нашла? — пробормотал полковник.

— Обижаешь! — приосанился мелкий негодник. — Я, между прочим, наследный принц Криос-Прайм, если тут у кого с памятью плохо!..

— Слушай, наследный принц, укоротил бы ты язык, а то мне недолго и одному в Эль-Сентро смотаться, за ремнём твоего прадеда! Вот тогда и посмотрим, у кого из нас память лучше.

— Ну, так я к чему и веду, — невозмутимо отозвался Дэвид. — Давай поступим так. Мы с мамой летим на Криос-Прайм, а ты с курсантами — в Эль-Сентро. И сам отдохнёшь, и детишек выгуляешь, чем не вариант?

— Ты же на побережье хотел, — удивился Джон.

— Да уж… хотел, — пробурчал Дэвид. — Чего только не сделаешь ради мира и спокойствия в этой вашей Федерации!

— Ну во-о-от, — скривилась Джулия. — Так и знала, что всё этим закончится. Надеюсь, всё внимание прессы будет направлено на тебя, наследничек… — она показала Дэвиду язык.

— Ну и ладно! По крайней мере, теперь, когда мне уже почти четырнадцать, я имею право носить военную форму, как официальный наследник Криос-Прайм и представитель правящей верхушки нашего клана. Как вспомню тот костюм, что мне пришлось надевать во время прошлого визита, так до сих пор в дрожь бросает… Кстати, тебе он сейчас как раз по размеру, — и он подмигнул младшему брату, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица.

— Эй, а в чём дело? — забеспокоился мальчик.

— Не хочу раскрывать все секреты сразу, — фыркнул Дэвид, — но кружева на штанах были совершенно очаровательны!

…Сарэк находился на Земле уже целых три дня — достаточно долго для того, чтобы в очередной раз убедиться — люди, ромуланцы, а также отдельные на голову больные вулканцы абсолютно неисправимы. Казалось бы, что такого особенного может случиться с несколькими знакомыми ему курсантами за те три месяца, что они провели за высокими стенами Звёздной Академии под присмотром сотни кадровых офицеров и стажированных учителей земного и вулканского происхождения?.. Оказалось — может. Эван, Лея, Сэлв, а за компанию с ними и Сорел сгинули на Клинжае! Отличная новость!!! Сарэк решил не сообщать Аманде эти воистину потрясающие сведения до той поры, пока не разберётся в происходящем лично — и правильно сделал, потому что буквально через два часа после доклада номер один последовал доклад номер два, из которого следовало, что ситуация благопулучно разрешилась и без его вмешательства. Ну ничего себе у нас молодое поколение, смахнул Сарэк со лба ледяной пот, что Сэлв, что девчонки. Да и Сорел тоже хорош, в последнее время одни сюрпризы… Спустя ещё пару дней он получил вызов от Н'Кая Тарда; из последовавшего разговора стало ясно, что ромуланец едва ли отдаёт себе отчёт о том, что такое «ель», и лишь нелепое стечение обстоятельств привело его на Землю именно в конце ноября, как и планировал Сарэк. Выслушав подробный Н'Каев отчёт о случившемся, он указал ему номер счёта, по которому тот может получить полагающиеся ему деньги и велел гулять по Земле в ожидании дальнейших распоряжений начальства — не привлекая к себе лишнего внимания, разумеется. Насчёт последнего, впрочем, Сарэк был настроен довольно скептически — люди и ромуланцы, в массе своей, были устроены так, чтобы привлекать к себе как можно больше внимания, а заканчивалось это всегда одним и тем же. Неприятностями…

Сорел, разумеется, не был намерен провести в стенах Звёздной Академии остаток своей жизни, поэтому вечером он сделал запрос по Сети Звёздного Флота на предмет имеющихся вакансий в составе действующих научно-исследовательских звездолётов, с немалым удивлением выяснив, что практически любой капитан готов принять на службу вулканца его лет с высшим образованием и опытом работы на федеральных кораблях. Ещё больше он удивился, когда выяснил, что на его имя уже сделан запрос — несколько дней назад в кадровый отдел Звёздной Академии пришло сообщение от капитана «Худа», который не сумел найти его на Вулкане. Судя по тону сообщения, капитана не привели в восторг последовавшие три дня его поисков; ещё менее его обрадовал их результат и осознание того факта, что в очередную — к счастью, не очень продолжительную, миссию — им придётся отправиться без него. Как выяснилось, начальница службы безопасности, как и предполагала в своё время доктор Вейлис, всё-таки вышла в отставку; так вот, не хотел бы он вернуться к своей должности, раз уж так всё сложилось?..

Не хотел бы? Что за вопрос! Да это же решение всех его проблем!!!

В случае положительного решения ему надлежало прибыть через двадцать пять дней на одиннадцатую Звёздную Базу в районе Фомальгаута, где будет находиться в то время «Худ». Совсем недолго. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, вулканец?!

Сорел живо представил себе перекошенную физиономию своего друга и капитана в тот момент, когда тот набирал на клавиатуре это письмо (надо заметить, далеко не все из прилагающихся слов были общеупотребительными) и с трудом удержался от неприличного хохота.

Что ж, отлично. Он там, конечно, будет. Сорел быстро набросал ответ, в котором как бы нехотя соглашался с предложенной капитаном альтернативой. Ладно уж, так и быть… выручу. Вот уж кто действительно будет ржать как зарезанный, читая эти высокопарные строки, подумал Сорел, отправляя сообщение. Что ж, теперь держись, Алан, сам напросился.

Он уже хотел выключить компьютер, когда на его адрес поступило ещё одно сообщение — от Литгоу. Ах, да, конечно. Приглашение на ужин. Это как у Аманды и Сарэка. Литгоу — достойный человек, хороший коллега и надёжный друг. Вероятно, он решил устроить что-то вроде приёма в честь благополучного завершения миссии. Сорел подумал и решил прийти — за время службы на «Худе» ему пришлось пройти через изрядное количество дипломатических приёмов, следовательно, опозориться он не должен.

Н'Кая бы надо позвать, неожиданно для себя вспомнил Сорел, ведь он имел к этой истории самое прямое отношение, да и пострадал изрядно… Только вот не знает его Литгоу.

Да и на кой ему самому сдалось это чучело? Сорел сердито выключил компьютер. Нет — и не надо. Без него даже лучше. Спокойнее как-то.

— …Джон, а давай ещё пригласим Н'Кая?

— Какого Н'Кая?

— Ну, ты его видел сегодня.

— Лохматый такой? Вулканец? Так это он — твой приятель?

— Во-первых, он мне не приятель. Во-вторых… ты что, разве его не узнал?

— А должен?

— Он же на той самой лекции рядом с клингонами сидел! На экзамены они его с собой, правда, не взяли. Неужели не помнишь?

— На клингонов я старался не смотреть, и потом… постой, ты сказала — на экзамены?! Ты хочешь сказать, что этот парень — тот самый телепат, который…

— Ну да!

— Ромуланец?.. В моём доме?! НИКОГДА!!!

— Ну, Джо-о-о-о-он… Ну, пожа-а-а-алуйста… Он безобидный, девчонки его ещё по Вулкану знают… Джо-о-о-он…

— Ох, Алекс, зови ты кого хочешь! Только не ной!!!

— Спасибо, Джон! Лея и Эван будут ужасно рады! Он их лучший друг!.. И Сорела!!!

— О, Господи…

Чему Н'Кай действительно радовался, как ребёнок, так это домашней еде. На Комплексе, где он вырос, курсантов кормили одинаково и довольно однообразно. Но хоть впроголодь не держали — и на том спасибо. А тут — настоящая домашняя еда, на чистых тарелках, с расшитыми салфетками, на которых уложены столовые приборы… В последний раз его так кормила мама, но это было так давно, что он не помнил ни запаха ни вкуса той еды. Помнил только, что было вкусно. Лианна поминутно выкладывала ему на тарелку кусочки побольше и повкуснее, со слезами на глазах наблюдая, как Н'Кай расправляется с едой. Лея тоже едва не прослезилась, наблюдая за этой трогательной сценой — раньше ей и в голову не приходило, что Н'Кай в глубине души такой домашний! Сорел вопросительно приподнял одну бровь, глядя на Лею — можно подумать, ромуланец единственный, кто любит хорошую еду! Алекс мрачно подсчитывала в уме, стоит ли шкурка выделки. Кто же такого прокормит?!

Н'Кай заметил, что все на него смотрят и залился краской.

— А ты можешь ещё столько же съесть? — серьёзно поинтересовался Энтони, глядя на ромуланца небесно-голубыми глазами.

Н'Кай смущённо опустил глаза, и Сорел не преминул ответить за него:

— Вполне может. Как известно, у ромуланцев довольно высокий уровень метаболизма, ведь они живут почти вполовину меньше вулканцев; следовательно жизненные процессы организма у них протекают гораздо быстрее и требуют больших энергетических затрат соответственно.

— Правда? — Энтони недоверчиво уставился на Тарда, судя по взгляду, он намеревался доказать это эмпирическое утверждение на практике, причём прямо сейчас, дайте только нож поострее…

— Могу себе представить, сколько в таком случае жрал бы ты! — фыркнул Дэвид. — Просто у него хороший аппетит, вот и всё.

— В отличие от вас, — весомо произнесла Лианна. — Берите с него пример, не то так и останетесь недомерками. И, вообще, у вас других тем для разговора нет, что ли?..

— Она влюбилась, — прошептал Литгоу на ухо Кирку. — Ты видел?

— Ещё бы, — так же тихо отозвался тот. — Ведь бедолага даже не заметил, что мясо недосолено!

Оба гнусно захихикали, но тут же замолкли, поймав на себе гневный взгляд Лианны, обещавший кровавую расплату в самом ближайшем времени.

Эван и Тира тоже были счастливы — когда ещё выпадет шанс прийти на всё готовое! О Лее того же самого сказать было никак нельзя. С одной стороны, она не меньше Н'Кая любила поесть, с другой — напротив сидел не сводящий с неё влюблённого взгляда Энтони, что в сочетании с градом нашёптываемых ей в оба уха насмешек (слева — от Н'Кая, справа — от Серёгина) аппетита не прибавляло. Серёгин, кстати, в отличие от Тарда, не смущался совершенно, добросовестно уничтожая всё, что появлялось у него на тарелке. За Иваном ухаживала Джулия. Она то краснела, то бледнела и каждые десять минут поворачивалась к зеркалу, из чего всем присутствующим стало ясно, что девушка, как и её мать, пала жертвой зверского обаяния мачо местного разлива.

Спок ел совсем мало и в общем веселье не участвовал, зато с удовольствием наблюдал, как всем этим занимаются люди. Раньше они раздражали его, поведение людей зачастую смущало и ставило в тупик. Земляне были недоступны его пониманию, хотя он любил и понимал свою мать. Теперь, благодаря экипажу «Энтерпрайза» вообще и Джиму с Леонардом в частности, ситуация изменилась. С некоторых пор люди стали казаться ему существами забавными и обаятельными; он начал понимать отца, половину своей жизни посвятившего землянам. Потому что это было, по меньшей мере, интересно…

Сорел вёл себя примерно так же, кроме того, ему просто было приятно, что про него не забыли. Наблюдая за младшими Литгоу, он пытался представить, какими будут его собственные дети. Наверное, ещё хуже. Во всяком случае, если судить по будущей матери. По отцу, впрочем, тоже… Сорел почувствовал царапание в горле, извинился и вышел за ингалятором. Спустя пять минут, когда он возвратился в столовую, на прежнем месте обнаружил только Джона, Джеймса и Спока, а также Н'Кая, который добровольно вызвался помогать Лианне мыть посуду и теперь бренчал на кухне тарелками. Избавившись от детей и подростков (уткнувшийся в ноутбук Спок в расчёт не принимался), мужчины решили отметить радостное событие на земной манер. Джон уже извлёк откуда-то заветную бутылку с золотистой жидкостью и теперь выразительно посматривал на Сорела, постукивая костяшками пальцев по третьему стакану. При виде этих манёвров Сорел почёл за благо испариться в направлении кухни, где миссис Литгоу торжественно вручила ему полотенце и указала на груду свежевымытой посуды. Трудовая смена Тарда закончилась с последней тарелкой, и ромуланец, подмигнув «федералу», помчался к своим друзьям, на второй этаж. Странно, в очередной раз задумался Сорел, в его возрасте полагалось бы вести себя несколько иначе. Такое поведение гораздо больше подошло бы человеку лет семнадцати или не очень хорошо воспитанному вулканцу, не достигшему сорока; для ромуланца же тридцати с лишним лет такая экспрессия была просто необъяснима. Странно…

Девушки комфортно расположились у камина в комнате Алекс. Лея смотрела на открытое пламя, сидя на кушетке; Тира разметала руки и ноги по мягкому ковру; Эван перебирала безделушки, расставленные хозяйкой на каминной полке; сама Алекс ворошила поленья, пуская в трубу искры небольшой кочергой. Младших Литгоу она беспощадно отправила на прогулку, отдав им на растерзание… то есть, в сопровождение, Ивана. Те надулись, но подчинились.

— Во жрец… — пробормотала она себе под нос.

— Кто? — поинтересовалась Лея.

— Да ромуланец этот ваш, — уточнила Алекс. — Вот ты, например, столько съешь?

— Вообще-то, запросто. Просто у меня сегодня аппетита не было.

— Ну да, ну да… — ухмыльнулась Алекс. — Кстати, будь осторожна — у моего племянника характер, как у пираньи — если уж во что вцепился, ни за что не отпустит, пока до костей не обгрызёт.

— Не напоминай, — Лея театральным жестом оттянула ворот мундира. — Мне показалось или он и впрямь как-то косо смотрел на Сорела во время этого ужина?

— Ничего удивительного, — пожала плечами Алекс. — Дети гораздо догадливее взрослых. Кстати, никто не будет против, если Н'Кай поедет в Эль-Сентро вместе с нами?

— Ты пригласила его на ранчо? — воскликнула Лея. — Поверить не могу! Ты же его терпеть не можешь!

— Ну, надо признать, он это заслужил, — скривилась Алекс. — Просто я знаю, что вы все хотите видеть его на лоне природы, а уж со своими проблемами я как-нибудь справлюсь и сама, не волнуйтесь.

— Ты ему уже сказала? — улыбнулась Эван.

— Нет, — Алекс повесила кочергу на каминную решётку. — Зачем его так сразу радовать?

— Люди, у неё явно какая-то идея, — догадалась Тира.

Ответом ей была тишина, но по выражению лица мисс Форд все присутствующие поняли — она не ошиблась.

Поднявшись на второй этаж, в комнату Алекс, Н'Кай обнаружил девушек сидящими на ковре. Завидев его, они мгновенно перестали шептаться и дружно уставились в огонь, сдерживая смех.

— Привет! — произнёс он, разглядывая компанию у камина.

— Здравствуй, милая моя… — скептически отозвалась Александра.

— Давно не виделись, — в том же ключе протянула Эван.

— Проголодался? — участливо осведомилась Тира.

Лея почему-то не сказала ничего, продолжая пялиться на огонь с упорством солнцепоклонника, только что переждавшего сезон дождей.

Н'Кай переводил взгляд с одной своей собеседницы на другую в порядке поступления реплик и с надеждой взглянул на Лею. В ответ та посмотрела на него так, что ему немедленно захотелось проверить, в порядке ли его одежда. Он мельком глянул вниз, делая вид, что выбирает место, где бы присесть, и опустился в кресло, успокоенный.

Спустя пару минут подруги как будто решили вернуться к прерванной беседе.

— Джон прелесть, правда? — вопрос Алекс явно был риторическим.

— Каникулы на природе! — вздохнула Тира. — Мечта!..

— Это уже не мечта, — поправила её Эван, — а вполне доступная реальность.

— Но всё же чудачеством было раздавать приглашения на бумаге, — заметила Лея, перебирая бахрому на расшитой Лианной подушке.

— Ну, он хотел, чтобы всё было красиво, — вступилась за брата Алекс.

Н'Кай почувствовал смутное беспокойство. О каких это ещё приглашениях они говорят? Про так называемые каникулы он уже слышал, и очень надеялся, что девчонки покажут ему Землю, если у них появится свободное время, однако у тех явно имелись какие-то свои планы. Вот досада…

— Мне кажется, — продолжала откровенничать Эван, — что командир никого не хотел обижать отказом. Просто и ясно. Получаешь приглашение — едешь, не получаешь — не едешь.

— Бумага очень красивая, — с трудом сохраняя серьёзность, произнесла Тира. — И шрифт просто обалденный, где он такой взял только?..

— Шрифт? — не поняла Алекс.

— Ну, на приглашениях, — Эван толкнула её локтем в бок, призывая взглянуть на ромуланца — у того был восхитительно обиженный вид, хотя Н'Кай изо всех сил сдерживал свои чувства.

Ну просто оскорблённая невинность, подумала Лея, сразу видно, что не вулканец.

Теперь на него уже смотрели все четверо. И явно чего-то ждали. Тард выдавил из себя небрежную улыбку.

— Показали бы, что ли, свои приглашения, а то меня сроду никто никуда не приглашал, хоть на чужие посмотрю…

— Держи, — произнесла Алекс, извлекая из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо. — И читай.

Странно, он почему-то думал, что заветный мандат будет отпечатан на более плотной бумаге, да и размером будет побольше. Поди пойми этих землян… Тард медленно разворачивал листок под нарастающее хихиканье четырёх негодяек. И вот… он смотрел на абсолютно чистую страницу, неровно выдранную из обычной ученической тетради. У камина уже откровенно смеялись, но Н'Кай не успел обидеться на издёвку, когда команда «читай» прозвучала снова, на сей раз непосредственно в его голове. Ромуланец уронил листок и заглянул в серо-голубые глаза Алекс. На долю мгновения она приоткрыла ему уголок плотного занавеса, скрывавшего обычно её разум. Он ничего толком не сумел разобрать, однако уразумел главное.

— Да… шрифт — просто зашибись, — подтвердил он и добавил: — Только очень уж мелкий… — за что немедленно получил подушкой в лоб.

Н'Кай воспринял это как ещё один подарок судьбы.

Серёгин с большим трудом избавился от общества младших Литгоу, явно перепутавших родной двор с ипподромом, а его самого — со скаковой лошадью, после чего, с трудом переставляя ноги, заполз на второй этаж и распахнул дверь, ведущую в комнату Алекс.

Перешагнув через порог, он тут же попал в полосу подушечного огня и был контужен в первые же секунды пребывания в комнате, после чего оказался подмят Н'Каем, на котором мёртвым грузом повисли Лея, Тира и Алекс — неудивительно, что у бедного ромуланца в конце концов подкосились ноги. В отчаянной попытке сохранить равновесие Н'Кай ухватился за первое, что подвернулось под руку, а именно — за Ивана. Оказавшийся в самом основании этой живой пирамиды Серёгин не на шутку перепугался, что сейчас эта весёлая компания наверняка доведёт до финала то, что не удалось в своё время клингонам, тем более что решившая не терять времени зря Эван разбежалась и плюхнулась на самый верх этой сомнительной композиции.

— Слезьте с меня, черти! — заголосил Иван, отчаянно пытаясь сбросить с себя Н'Кая, явно воспринимающего сложившуюся ситуацию скорее как весёлую игру, нежели серьёзную угрозу для жизни.

— Я бы и рад, — пропыхтел ромуланец, — но на мне киллограмм двести живой массы, так что это будет непросто…

— А на мне — все двести восемьдесят! — заорал Иван. — Помогите!!!

Каким-то внутренним чутьём Джеймс сразу определил тот факт, что Сорел, по сути своей, на Спока совсем не похож, и, следовательно, его вполне реально подбить на какую-нибудь авантюру. Джеймс печально посмотрел на пустой третий стакан, затем на сгорбившегося над своим компьютером Спока. Ох, до чего же здесь не хватает Леонарда! Это надо исправить… Повернув голову, он увидел, как одинокий Сорел с философским видом вытирает на кухне тарелки — Лианна отправилась на второй этаж уговаривать своих беспокойных чад готовиться ко сну. Учитывая, что вечеринка была в самом разгаре, задача перед ней стояла по меньшей мере бесперспективная. Вулканец с кухонным полотенцем в руках… Что за дикое зрелище! Страшнее только клингонский боевик с учебником философии. Парня определённо надо спасать!..

— Сорел!

— Да? — тот отбросил полотенце и вернулся в гостиную.

— Сообразим на троих?

Сорела передёрнуло — в памяти живо нарисовались полугодичной давности приключения в компании Юрки Стрекалова и Шеймуса О'Нила. Помнится, тогда всё началось именно с того, что Юрка произнёс эту магическую фразу — сообразим на троих, а закончилось полным выпадением памяти на следующие четыре часа плюс жесточайшее похмелье и грандиозная татуировка на левом плече. На следующее утро Алан страшно наорал на всех троих; где-то в глубине души Сорел смутно догадывался, что основная причина раздражения капитана заключалась в том, что друзья не взяли его с собой…

— В смысле? — недоумённо поинтересовался Сорел, приподнимая одну бровь. — Не думаю, чтобы вы собирались рассчитывать курс своего звездолёта за пределы Федерации или помогать полковнику составлять тезисы к завтрашней лекции по космологии прямо сейчас.

Из-за компьютера донеслось едва слышное бормотание, из которого становилось ясно, что работавший за ним вулканец сильно сомневается в том, что кто-то — будь он даже трижды родом с Вулкана — способен проявлять неосведомлённость в подобного рода вопросах после четырёх лет службы в рядах Звёздного Флота. Расскажи эту байку кому-нибудь другому, Сорел. Сорел пронзил спину Спока ледяным взглядом. Спок слегка поёжился, но головы не повернул.

— Он прелесть, правда, Джон? — ухмыльнулся Джеймс. — Да просто выпейте с нами.

— Ах, это… — Сорел устало вздохнул. — Вы имеете в виду алкоголь. Спасибо за предложение, но я вынужден отказаться.

— Виски, — Джеймс продемонстрировал Сорелу причудливой формы бутылку, в которой плескалась тёмная жидкость. — Самое дорогое в Федерации. Вы когда-нибудь пробовали виски?

— Нет! — хором воскликнули Сорел и Спок. — Только не виски!

— Тебе никто и не предлагает, — отмахнулся от своего старшего помощника Кирк. — Я говорю с мистером Сорелом.

— Джеймс, ты просто мерзавец, — тихо прошептал Литгоу.

— Точно, — так же тихо согласился тот и добавил уже в полный голос. — Я слышал, вы изучаете земную культуру… кажется, интересуетесь славянским этносом?..

Сорел пожал плечами — возражать было нечего.

— Какое упущение, Сорел, — укоризненно произнёс Литгоу («моя очередь быть мерзавцем»). — Это ведь часть истории.

— Часть наших традиций, — с печалью в голосе поддержал его Кирк. — Вы упускаете такой шанс!

— Интересно, как там дети? — Сорел пристально посмотрел на потолок, надеясь обнаружить там причину, по которой можно было бы избежать предстоящей ему почётной обязанности.

— Он такой поверхностный, Джон, — вздохнул Кирк, наполняя третий стакан. — Изучает только те предметы, что даются легче всего.

— Угу, — поддакнул Литгоу. — Математика, юриспруденция… Традиции его совсем не интересуют.

— На удивление невулканский подход к жизни, — добавил Джеймс, стараясь выговаривать слова как можно чётче. — Даже удивительно.

— Это такой образец земного юмора, да? — обречённо поинтересовался Сорел, поднимая тяжёлый хрустальный стакан, наполненный прозрачной янтарной жидкостью. — Называется «сарказм». Что ж, пусть будет по-вашему.

— За наших детей, — провозгласил Литгоу.

— За Федерацию, — расширил параметры тоста Кирк.

— За долгое и счастливое существование обоих вышеупомянутых объектов, — покладисто согласился Сорел.

Из-за компьютера незамедлительно последовала очередная желчная реплика вполголоса. Кирк едва заметно пожал плечами, опустошая свой стакан.

«За торжество клингонской демократии», надо же до такого додуматься!..

Серёгин уже тихо прощался с жизнью, когда дверь распахнулась во второй раз и через порог перешагнули чьи-то армейские ботинки. Это мог быть любой из четырёх офицеров, оставшихся внизу, но Иван почему-то решил, что это Литгоу, который поднялся наверх, чтобы вмешаться в творящийся здесь произвол. (И верно — Спок бы вообще не стал сюда подниматься, а Кирк бы просто перешагнул через кучу-малу и сел бы в кресло, чтобы понаблюдать за представлением в своё удовольствие. А вот интересно — что бы на его месте сделал Сорел?..)

Пить виски под оценивающими взглядами новых товарищей оказалось не более приятным занятием, чем под снисходительными — старых. И вкус его с тех пор, кстати, не изменился, всё такой же мерзкий. Стараясь не дышать, Сорел обречённо допил свою порцию и поставил стакан на стол, после чего его, наконец, оставили в покое.

Очередной глухой удар над головой и лёгкое покачивание крепившегося к потолку древнего светильника напомнили Сорелу о его прямых обязанностях. Решительно отодвинув от себя стакан, в который Кирк вознамерился уже было подлить очередную порцию янтарной гадости, Сорел извинился и вышел в коридор, твёрдо решив призвать к порядку слегка одуревшую от свалившейся на них свободы мелочь на втором этаже. Похоже, курсанты всерьёз вознамерились разнести хозяйский дом в щепки где-то ближе к рассвету; причём за последние полчаса им удалось добиться в этом деле некоторого прогресса — во всяком случае, если судить по тем звукам, что доносились из-за приоткрытой двери Алекс.

Ступив на лестницу, ведущую на второй этаж, Сорел слегка покачнулся и вынужден был схватиться за перила.

Что ж, этого следовало ожидать. Наивно было полагать, что за последние полгода в этом смысле что-либо изменится. Ну почему меня всегда развозит от алкоголя с такой восхитительной лёгкостью, словно я не вулканец, а дельтанин какой-нибудь?! Вулканцы не должны так реагировать на спиртные напитки. Строго говоря, они вообще никак не должны на них реагировать. Должно быть, в его метаболизме от природы заложена какая-то поломка — врождённый дефицит алкогольдегидрогиназы или ещё какая-нибудь ерунда в этом роде… Какая разница? Факт остаётся фактом — по части дури, выпирающей после употребления спиртных напитков, превышающих упомянутые двести граммов, он способен заткнуть за пояс не только людей, но и пару-другую наций вроде тех же дельтан или бетазоидов.

Твёрдо пообещав себе, что дальнейшие эксперименты со спиртосодержащими средами в ближайшие лет сто он проводить больше не будет, Сорел глубоко вздохнул и на удивление легко поднялся на второй этаж, после чего потянул на себя ручку двери, ведущей в комнату Алекс, да так и замер на пороге.

Причина, по которой дети всё это время так ужасно шумели, лежала на ковре и изо всех сил старалась выбраться наружу, то и дело попадая ботинком в каминную решётку. «Ну вот, — философски подумал Сорел, — а Полански ещё удивлялся — отчего это на наших курсантах форма прямо горит, каждые полгода приходится новую выдавать? Действительно — горит, причём в прямом смысле…» Нагнувшись над полом, Сорел одним движением извлёк Серёгина из-под навалившейся на него кучи народа как раз в тот момент, когда он уже окончательно прощался с жизнью.

— Вот спасибо… — пробормотал бледный Серёгин, проверяя, все ли у него кости целы.

— Вот чёрт! — Н'Кай, не глядя, засветил подушкой в того, кто порушил всё веселье.

Что собирался ответить на эти две реплики Сорел, осталось неизвестным, ибо Н'Кай на слух ориентировался идеально. Комната перед глазами Сорела покачнулась; спустя мгновение он с удивлением обнаружил себя на полу, среди подушек и приятно удивлённых девчонок. Так, попытался Сорел проанализировать своё состояние, пока завывающий Н'Кай громко доказывал окружающим, что вулканца убить подушкой НЕЛЬЗЯ, просто по всем законам логики невозможно, видимо, дело не только в виски. Надо было всё-таки отсидеться дома после пневмонии, но… дома такая тоска!

— Эй… — Лея помахала рукой перед лицом мужа, уставившегося на потолок с таким видом, будто там шла прямая трансляция последнего публичного выступления Сурака перед народом Вулкана. — Ты в порядке?

— Да, — Сорел сел на полу и оглянулся.

— Вот, пожалуйста, — проворчал Н'Кай, — да что ему сделается?

После этих слов его осенила идея. Довольно зловредная, кстати; но он никак не мог допустить, чтобы гордое звание почётного идиота этого вечера закрепилось за ним навсегда.

— Здорово всё-таки Литгоу придумал, верно? — поинтересовался ромуланец у Вселенной, глядя на Алекс.

— Э? — с кратковременной памятью у той явно были проблемы.

Приглашение, беззвучно произнесла Лея за спиной Сорела, рисуя в воздухе указательным пальцем прямоугольник.

— И то верно, — спохватилась Алекс. — Когда ещё выпадет шанс отдохнуть всем вместе, да ещё и на природе!

— А это правда, что там климат искусственный? — поинтересовалась Тира.

— Правда, — кивнула головой Алекс. — К нашему приезду как раз расцветут апельсины и ромнии, хотя им, в принципе, и не сезон.

— Рождество в Эль-Сентро! — мечтательно протянула Лея. — Цветущие апельсины… Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— О чём это вы? — внезапно насторожился совсем не тот персонаж, на которого рассчитывал Н'Кай, то есть — Серёгин. — Какое ещё Эль-Сентро?!

— Да, — решил включиться в общую игру ещё двадцать минут назад приглашённый на ранчо Сорел и строго посмотрел на Лею. — Куда это ты собралась?

— На ранчо, — пожала плечами та, протягивая руку к журнальному столику, на котором стояли стаканы с соком, заботливо приготовленные Лианной часом ранее.

— Ты уверена, что ничего не забыла перед этим сделать? — коварно поинтересовался он.

— Например? — насторожилась Лея.

— Для начала неплохо было бы согласовать подобные действия со мной, а уж потом — раздавать своим друзьям обещания, которые ты, возможно, не сумеешь выполнить.

— Что?! — Лея подавилась сливовым соком и сразу стала похожа на клингона, перекусившего в ближнем бою пару-другую магистральных вен противника.

— Видишь ли, у меня на это время были совсем другие планы, — начал разъяснять свою позицию Сорел, пока Лея ожесточённо вытирала лицо, руки и воротник мундира бумажным полотенцем. — Я полагал, мы вернёмся на Вулкан, пройдёмся по музеям; посетим пару исторических постановок; кроме того, тебе уже давно пора вплотную заняться селе-ан'тли, или ты уже забыла, что говорил тебе отец, когда ты улетала на Землю?..

— Он говорил, чтобы я руки мыла перед едой и в самолёт без парашюта не садилась! — огрызнулась Лея, бросая грязную салфетку в камин. — И вообще, что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что поездка в Эль-Сентро отменяется по техническим причинам. Я не разрешаю.

— Интересно будет посмотреть, как это у тебя получится, — хмыкнула Лея. — Но ты можешь попробовать, чем чёрт не шутит...

— И вообще, чего это ты тут раскомандовался? — Н'Кай исподлобья уставился на старшего товарища, с глубоким, если не сказать — патологическим — интересом ожидающего реакции окружающих на его слова. — Она поедет отдыхать туда, куда сочтёт нужным, а не туда, куда хочется тебе. Если она за тобой замужем, это ещё не означает, что ты её купил! Не знаю, как там у вас на Вулкане, но у нас на Земле…

Что именно «у нас» на Земле, осталось загадкой не только для присутствующих, но и для самого Н'Кая, так как последовавший за этими словами всеобщий хохот окончательно сбил его с мысли, которая и без того особой связностью не отличалась.

— А я? А как же я? — прорвался сквозь смех жалобный скулёж Серёгина. — Знаете, как у нас в Питере сейчас холодно? Сами, значит, на курорт, где апельсины цветут, а командира на мороз?! Ну, спасибо, дорогие друзья; нечего сказать, отличный подарок на Рождество!

— Ну… — Алекс закатила глаза к потолку. — Надо спросить у Джона.

— Да, — поддержала её Эван, стараясь не смеяться. — Ещё неизвестно, что он скажет.

— Конечно, поехали, Ваня, — внезапно сказала Лея, с состраданием глядя на Серёгина, у которого разве что слёзы из глаз не капали. — Литгоу нас всех пригласил; а эти обормоты просто над тобой издеваются.

Алекс незаметно посмотрела на Сорела, надеясь увидеть на его лице такое же или хотя бы близкое к оному выражение лица. М-да. И почему у меня такое впечатление, что он надеется увидеть это самое выражение на лицах всех присутствующих, причём в самое ближайшее время?..

— Относительно тебя вопрос ещё не решён, — вновь напомнил о себе Сорел, с интересом глядя на Лею.

— Сорел, вы себя как чувствуете, нормально? — с тревогой поинтересовалась Эван. — На кахс-ван, значит, можно; на Клинжай — можно, а на ранчо родного командира — нельзя?! Это что-то оригинальное!

Лея незаметно толкнула её локтем в бок и отвернулась к камину. Запнувшись на самом пике своего прочувствованного монолога, Эван мгновенно умолкла, схватила кочергу и принялась сосредоточенно ворошить угли в камине. Алекс недоумённо моргнула. Да что это с ней? Ждёт, кто победит?!

— Я не пойму, тебе всё равно, что ли? — с досадой прошептала она, приближаясь к Лее на расстояние, которое, по её представлениям, делало их беседу достоянием только тех лиц, что принимали в ней непосредственной участие.

— Скажем так — у меня нет причин вмешиваться в этот спор, — уклончиво отозвалась Лея.

Алекс повернулась обратно и вздрогнула — Сорел и Н'Кай, мрачные, нахмурившиеся, в молчаливой конфронтации уставившиеся друг на друга; представляли собой буквально две зеркальные копии. Не то чтобы они были так уж похожи внешне, нет… Просто… просто… если бы Н'Кая постричь покороче… если бы прошло ещё лет тридцать, когда его лоб прорежут такие же тонкие упрямые морщинки, а в глазах появится отсвет определённой житейской мудрости, абсолютно несвойственной ему сейчас… невероятно!

— Лея! — она потянула подругу за рукав.

— Что? — откликнулась та.

В этот момент Сорел едва заметно усмехнулся и отвернулся в сторону, оставив Н'Кая кипеть от возмущения в гордом одиночестве.

— Да нет… ничего. Слушай, я что-то не пойму, ты с нами на ранчо собираешься или со своим занудой на Вулкан — пыль по музеям собирать?

— С вами, конечно.

— А Сорел?

— И он тоже.

— А как же музеи и исторические постановки, которые он так жаждет посетить?

— Жаждет посетить? — фыркнула Лея. — Я так тебе скажу, Алекс. Когда мне было одиннадцать лет, мы с ним ходили на одну историческую постановку. Поскольку для меня в ту пору всё было ещё внове, я смотрела представление с определённой долей интереса, чего о Сореле сказать было никак нельзя. Учитывая тот факт, что перед этим он отдежурил три смены подряд — за Сторна, за себя и «за того парня», я вообще удивлена, что он ухитрился просидеть с открытыми глазами целых двадцать минут, после чего мы с Эван с двух сторон подпирали его плечами, пока эта грёбаная постановка, наконец, не закончилась. Два часа спустя, когда мы выходили из театра, к нам подошла какая-то пожилая леди с острыми ушами и тактично усомнилась мудростью клана, который доверил воспитание двух столь утончённых земных созданий одному местному идиоту, который даже не удосужился переодеться в гражданское перед тем, как направиться в это священное место. Я не помню точно, что он ей на это ответил, но удалилась она от нас прям-таки на крейсерской скорости. Что же до всего остального — знаешь, у него стойкая аллергия на музейную пыль, нивелируемая исключительно запахом оружейной смазки, — Лея с любовью посмотрела на мужа и тепло улыбнулась, — а слово селе-ан'тли в его вулканской транскрипции он до сих пор пишет с ошибками.

— Ты что же, знал, что тебя пригласили? — мрачно поинтересовался Н'Кай у Сорела, который как раз пытался заморозить Лею одним из своих фирменных взглядов, что было абсолютно бесполезно, учитывая как она на него в этот момент смотрела.

— Знал, конечно, — откликнулся тот в каких-то совершенно несвойственных ему интонациях, в результате чего все и, в первую очередь, Н'Кай внезапно почувствовали себя призраками, существующими вне времени и пространства этих двоих.

— А ты? — Н'Кай повернулся к Лее.

— А я знала, что он знает, — ещё секунду она смотрела на Сорела своими яркими зелёными глазами, в которых мерцал отсвет огня, затем перевела взгляд на Н'Кая, и наваждение исчезло. — Как ты представляешь себе иную ситуацию?

— Сволочи, — Н'Кай обиделся и сел на диван в самом тёмном углу комнаты. — Что я вам — главная мишень для насмешек?

— Фактически, это так, — со вздохом согласилась Эван. — Кто-то же должен пожертвовать собой, чтобы всем остальным было хорошо.

— А почему Сэлв не пришёл? — шопотом спросила Тира у Эван.

— Сидит в библиотеке, — так же тихо откликнулась та. — И потом, Литгоу всё-таки не его командир.

— Значит, на ранчо он тоже не поедет?

— К сожалению. Литгоу его звал; подозреваю, что Сэлв просто постеснялся принять приглашение, хотя на него это и не похоже.

— Жалко…

— Да, он славный, — Эван уставилась на огонь. — Хотя и на голову больной, как мне кажется. В Академии столько красивых девчонок…

— Дело не во внешности, — Тира кивнула головой в сторону Леи. — Полагаю, что в данном случае это всего лишь вопрос приоритетов.

— Возможно, ты и права, — пожала плечами Эван. — С такой энергетикой не то что вулканцев — тайгу валить можно…

Добровольное изгнание Н'Кая продолжалось ровно две минуты. Стоило Лее поменять место своей дислокации и переместиться поближе к Сорелу, как он немедленно пересел на её место, и тому было целых три причины. Во-первых, ему надоело, что на него никто не обращает внимания; во-вторых, возле камина был наилучший обзор; и, в-третьих, оттуда было лучше слышно, о чём шепчутся Лея с Сорелом.

— Ты не должен был идти у них на поводу, — тихо произнесла девушка, как бы случайно дотрагиваясь до руки Сорела на предмет оценки его общего самочувствия.

— Всего лишь стакан виски, — так же тихо ответил он. — В противном случае наш диалог грозил затянуться до самого рассвета.

— А я-то тебе ещё бутылку ромуланского эля подарила! — рассмеялась она. — Знала бы про твои проблемы раньше, придумала бы что-нибудь поэлегантнее. Например, андорский дуэльный клинок…

— А что, у тебя такой есть?! — заметно обрадовался Сорел.

— Нет, — усмехнулась она. — Но если он тебе нужен, я достану.

— Не стоит, — пожал плечами он. — Бутылка мне тоже нравится. Она так красиво переливается в свете солнечных лучей!

— С тобой точно всё в порядке?

— Не беспокойся, после Бати-лу я знаю свой предел. Вот это он как раз и был, кстати.

— Молодец, Сорел, — не замедлил вмешаться Н'Кай, которому, между прочим, выпить так никто и не предложил (по непонятной причине и Лианна и мужчины, не сговариваясь, занесли его в категорию «дети»). — Лично на моей памяти такие слова звучали дважды, и всякий раз дело заканчивалось весьма и весьма неприятно. Я бы на твоём месте поостерёгся.

— Ты бы на моём месте… — прошипел вулканец, до глубины души возмущённый не столько имевшим место фактом подслушивания, сколько бесцеремонным комментарием со стороны, последовавшим после. — Ты бы на моём месте уже давно бы встал и голыми руками придушил того, кто вечно лезет со своим мнением куда не надо и когда не просят. К счастью для нас обоих, на моём месте нахожусь я, поэтому живи.

— Вот, значит, как, — с глубоким презрением отвечал ему Н'Кай. — И это называется друг! Я его, можно сказать, от верной смерти на Клинжае спас, а он! Предатель!

— Что? — едва слышно выдохнул Сорел, разом меняясь в лице.

Лея безмолвно подняла руку за спиной Сорела, давая понять всем присутствующим, что тот сердится по-настоящему.

Н'Кай намёка не понял.

— Предатель, предатель! — продолжал издеваться ромуланец со всей возможной серьёзностью. — И сын предателя!..

Сорел резко побледнел и вскочил на ноги.

— Я прощаю тебя, — тихо произнёс он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Лея закрыла лицо рукой и молча отступила в тень.

— Чего это он, а? — указал на дверь удивлённый Н'Кай.

— Не знаю, — Эван подошла к Лее и взяла её за руку. — Что-то случилось?

— О да, — едва слышно ответила та. — Этот идиот брякнул нечто такое, чего при данных обстоятельствах говорить определённо не стоило.

— И что?

— И… ничего. К счастью, у Сорела хватило ума поставить блок прежде, чем я ощутила всю прелесть полноты вулканских эмоций.

— Что ты чувствуешь?

— А что бы чувствовала ты, если бы во время разгерметизации прямо перед твоим носом обрушилась трёхтонная стальная плита, отрезав тебя от той части космического корабля, где ещё остался кислород?.. Мне холодно. Немного штормит. Дыхание… скоро восстановится, — Лея села в кресло и обхватила себя за плечи. — Насколько я его знаю, могло быть и хуже. Не бери в голову.

— Вот они, скромные радости телепатов, — Алекс сердито бросила Эван покрывало, которым та укрыла сестру. — Ну кто тебя за язык тянул, чучело ты ромуланское?

— Я ничего не понимаю, — Н'Кай развёл руками. — Это всего лишь шутка, и он отлично это знал. Мы же просто играли! Чего он так взбеленился?

— Хороший вопрос, — Эван скрестила на груди руки, задумчиво глядя на бледную Лею, забившуюся под покрывало. — Не думаю, что он захочет беседовать с тобой на эту тему в ближайшее время.

Она опустила руку на голову сестры, и безучастность, с которой та отреагировала на этот, совершенно недопустимый в обычное время, жест, объяснила ей гораздо больше, чем сам результат сканирования.

— Эффект рикошета, — объяснила она притихшим товарищам. — Ничего страшного, конечно, но, боюсь, на сегодня веселье окончено.

Н'Кай стоял у окна, приложив ладонь к холодному стеклу. И вовсе он не виноват, что у вулканца крыша съехала. Кто ж знал, что этот федерал такой нервный! И вообще, что он такого сказал особенного? Ну что?!

Сорел шёл домой, не разбирая в темноте дороги и не обращая внимания на колючую метель, острыми льдинками жалящую его в лицо. Он был благодарен незаметно подступившим сумеркам и отвратительной погоде, которые скрыли от случайных прохожих всю ту гамму отрицательных эмоций, которая исказила его лицо всего минуту назад.

Как он мог! Нет, как он сам мог! Ромуланский мальчишка всего лишь брякнул глупость, не подумав, а он и рад стараться — взбеленился, как последний клингон!!! На глазах у всех! На глазах у неё…

И всё же… слышать это снова, после стольких лет, было невыносимо. По сути, это тоже своего рода условный рефлекс, только он считал, что поборол его много лет тому назад. Как выяснилось только что — не до конца.

Сорел поплотнее закутался в тёплую армейскую куртку. Наверное, поэтому он не хочет возвращаться обратно на Вулкан. В офисе теперь от жизни не спрячешься, а постоянно натыкаться на холодное молчание родственников для вулканца — да и для любого другого нормального существа, в общем — невыносимо. Да ещё и бабушка, мегера старая, как нарочно, присылает ему приглашения на все семейные собрания, где ему приходится сидеть в одиноком молчании; ну, скажет кто из юных два-три слова, пока от старших не огребёт за непонимание текущего момента — вот и весь разговор. А попробуй не приди — будет ещё хуже, вообще сапогами запинают… благо имеется печальный опыт.

Сорел вошёл в квартиру, снял куртку и бросил её прямо на пол. Всё, хватит, сказал он сам себе, пора с этим что-то делать, я же натуральный неврастеник. Удивительно ценное качество в открытом космосе для действующего опера, если подумать…

Сорел сел в кресло и закрыл глаза.

…Впервые его так назвала двоюродная тётка со стороны отца. Естественно, со стороны отца — можно подумать, у него есть хоть один знакомый родственник со стороны матери. Ну ладно, это ещё можно не простить, так понять — у старой Мадх, в общем, и не было причин для особой любви к долговязому растрёпанному мальчишке, который вечно ходил в синяках и питал какую-то просто нездоровую страсть к касе, произраставшей именно в её саду (и то сказать — каса там была хорошая — сочная, сладкая, а главное — дармовая). Впоследствии из мальчишки вырос нескладный молодой человек всё с той же неуставной причёской, из которого не получилось ничего хорошего, хотя пару деревьев касы в её саду он всё же впоследствии посадил. С соответствующими моменту извинениями. А вот почему весь остальной клан с её лёгкой руки стал относиться к нему так же, было не совсем понятно. То есть теперь-то он уже, конечно, понял, что к чему, но тогда… это было нелогично, несправедливо! Жестоко, если хотите. Ему едва минуло четырнадцать в ту пору, когда собственный клан негласно отказался от него, а он ещё очень долго не мог понять, в чём причина подобного отношения. А когда понял… что ж, он всё равно собирался уйти из дома. В течение последовавших за этим событием пяти лет он успел устроиться на работу к Ривзу, получить второе образование, крепко встать на ноги и основательно обозлиться на весь белый свет — во всяком случае, на ту его часть, где обитали представители клана Т'Гай Кир. Следующие несколько десятилетий, в течение которых неутомимая Т'Ра не оставляла своих попыток вернуть его в родной клан, которому он, вообще-то, абсолютно не был нужен, лишь окончательно убедили его в правильности однажды принятого решения. А потом, слава Сураку, вернулся с Земли Сарэк с молодой женой. Он кое-как научил Сорела самоконтролю, да и вообще… присматривал за ним по мере возможности. Аманда, само собой, тоже не могла остаться в стороне от воспитательного процесса (тот факт, что воспитуемый объект в ту пору был почти что в два раза старше неё самой, в расчёт не принимался), и относилась к Сорелу как к во всех отношениях бестолковому младшему брату, на правах которого он при их доме все последующие годы и отирался… особенно с тех пор, как умер Ривз. Она как-то сразу почувствовала его одиночество — у землян это качество вообще развито лучше, чем у вулканцев, кто бы и спорил.

Правда, Сарэк не знал о его секрете. Никто не знал — клан тщательно хранил свою тайну, или что будет правильнее — свой позор. Нёс его, как тяжкое бремя, все эти пятьдесят с лишним лет. Не был исключением и Сорел — спустя годы это стало для него так же естественно, как дыхание или сон. А если бы Сарэк знал? Интересно, продолжал бы он называть его своим другом и дальше или же выгнал бы вон без права аппеляции? Впрочем, это был не тот вопрос, ответ на который Сорелу хотелось бы узнать из собственного опыта.

Сурака ради, ну почему его родители не сподобились произвести на белый свет ещё одного ребёнка, прежде чем уйти в тот последний прыжок без возврата? Если бы у него был брат… или сестра… насколько бы легче им было нести этот груз — вдвоём!..

Но он был один. Он привык быть один. Привык всего добиваться сам, без помощи клана. Сам нашёл себе работу — они фыркнули, узнав, где и с кем — что ж! Сам нашёл себе невесту, свободную от предрассудков… правда, у них ничего не получилось, но в этом нет ничьей вины. Так бывает. По крайней мере, после этого он перестал чувствовать холодное отчуждение клана — уже неплохо. Жениться он, правда, уже не мог, но зато у него оставалась работа, от которой теперь ничего не отвлекало. Ну… почти ничего. Со временем он научился справляться и с этим. Казалось, остаток жизни пройдёт именно так, но… совершенно неожиданно для себя самого он вдруг оказался женатым человеком с вновь обретёнными пси-способностями. Но не спокойным. Странно, но спокойствия по-прежнему не было. Всё плохо. Этот секрет продолжает отравлять его изнутри. Лея начала догадываться о чём-то, но он спрятал этот секрет на такое дно своего подсознания, что ей при всём желании в этом не разобраться.

…Лея! Сорел резко открыл глаза. Где она? Почему молчит? Сура-а-ака ради! Т'Вет, он же бабахнул барьер между ними! Это произошло неосознанно, старый рефлекс, слишком уж он был близок к тому, чтобы невольно раскрыться, чего не следовало допускать ни при каких обстоятельствах.

Сорел прислушался. Никакого блока между ними и в помине не было — либо он убрал его сам, когда успокоился, либо Лея справилась самостоятельно, не отвлекая его от мрачных раздумий. Если это действительно так, ему следует тщательнее охранять свои секреты. Выяснять подробности он не решился — раздражение и усталость, которые он чувствовал по ту сторону канала, были всё ещё слишком выразительны, чтобы приставать к подруге со своими запоздалыми извинениями по поводу имевшего место инцидента. По крайней мере, она на него не злилась — уже хорошо. Насчёт себя самого в данной ситуации он, например, так уверен не был…

Литгоу и Кирк так и не поняли, почему Сорел внезапно и ни с кем не попрощавшись ушёл из дома. Спок всё так же продолжал сидеть за ноутбуком, ссутулившись вдвое больше обычного, и битый час разглядывал одну и ту же страницу текста. Если бы Джон и Джеймс были чуть менее пьяны или чуть более внимательны, они бы непременно обратили внимание на то, что молодой вулканец не столько работает с документом, сколько пытается справиться с несильной, но порядком раздражающей головной болью, сдавливающей ему виски уже около пятнадцати минут. В конце концов, ему это удалось. Свернув документ, он обратил своё внимание на группу молодых людей, в весьма смурном настроении спускающихся по лестнице со второго этажа. Подозвав к себе Лею, он тихо задал ей какой-то вопрос на вулканском. Та неврастенически повела плечом, как всегда с потрохами сдавая себя перед тем, как что-нибудь соврать, и так же тихо ответила на вопрос. Спок тяжело вздохнул, и отпустил её на все четыре стороны. Что ж, если человек не хочет говорить правду, это его личное дело, да и кто он такой, чтобы требовать от неё отчёта? Срочное дело, так срочное дело. Да и чего вообще можно требовать от человека, всего полгода назад вернувшего себе пси-способности?..

Литгоу лично проследил за тем, чтобы дежурный аэрокар, вызванный им из Академии, доставил молодых людей к главному зданию общежития. В полёте он обратил внимание на неестественную тишину, повисшую в салоне. Рассорились, что ли, забеспокоился полковник, но его заверили, что всё в порядке, устали просто. По дороге Н'Кай попрощался с ними, попросив высадить его возле ближайшей гостиницы — ночевать у Литгоу он постеснялся (чему Джон в глубине души был очень рад, хотя для вида и расстроился). У дверей общежития курсанты поблагодарили командира за вечер и отправились спать.

Утром им предстояло навёрстывать упущенное.

В течение последовавших за этим вечером двух недель Эван и Тира успешно отработали и отдежурили свои пропуски, у Серёгина и Сэлва тоже было всё в порядке, Лея тихо и вдумчиво грызла гранит науки, что с ней, в общем, случалось нечасто. Наверное, всё никак не могла отойти от культурного потрясения, вызванного знакомством с клингонской образовательной программой. Ей так и не удалось поговорить с Сорелом о том, что случилось. На все её вопросы он отвечал очень подробно и обстоятельно, но каждый раз, когда очередная беседа подходила к финалу, Лея с изумлением выясняла, что не узнала ничего для себя полезного и в этот раз. В этом был весь Сорел, а умение делать страшные секреты из всякой ерунды являлось, видимо, семейной чертой Т'Гай Киров, если не сказать — национальной вулканской…

Айлу кто-то (не иначе, как Иван) намекнул на предстоящую поездку в Эль-Сентро, и теперь он немым укором совести бродил вслед за Тирой, всем своим видом намекая на то, что неплохо бы пригласить в гости и его. Тира долго крепилась, не раскрывая Айлу того факта, что он приглашён уже давным-давно, но, в конце концов, сжалилась и передала приглашение официально. Вот уж кто был на седьмом небе от счастья!

Н'Кай использовал внезапно свалившийся на него отпуск на полную катушку, мотаясь по всему миру и изучая достопримечательности. Ему очень хотелось вернуться в Сан-Франциско и поговорить с Сорелом, но он не решался. Если уж именно он стал причиной какого-то душевного кризиса у федерала, рассудил про себя Н'Кай, вовсе ни к чему раньше времени возвращаться назад и бередить старые раны. До земного Рождества оставалось ещё две недели, и он полагал, что за это время ситуация сгладится сама собой, и встреча с друзьями в Эль-Сентро пройдёт относительно гладко. Однако он и предположить не мог, что ему предстоит встретиться с ними значительно раньше, а причиной этой встречи, как и в прошлый раз, станет очередная причуда Высшего Командования…

«…Тард, где тебя носит, чёрт остроухий, у нас тут катастрофа вселенского масштаба, а ты!.. Чтоб через два часа был в Сан-Франциско, иначе я за себя не отвечаю!!! Точнее, я не отвечаю за то, что станет с тобой, когда ты узнаешь, что пропустил. Учти, шанс, подобный этому, выпадает только раз в жизни! Как, ты всё ещё здесь?! Живо на лайнер и в Академию! Кстати, пропуск Сорел тебе уже выписал, спросишь на вахте. До встречи, братишка!»

Чё-о-о-орт… Н'Кай поймал себя на том, что уже третий раз подряд просматривает видеосообщение, записанное Леей два дня назад (и догнавшее его только в Новом Берлине, где он остановился накануне вечером), и улыбается при этом, как последний идиот. Всю жизнь мечтал обзавестись такой вот сестрёнкой. Всю свою долгую жизнь… А если серьёзно — он долгих пять лет шёл к этому дню. Не всегда прямым путём, конечно, ну да это обычное для него дело. А ведь она действительно считает меня частью своей жизни, с удовлетворением отметил он, покидая гостиницу и направляясь к ближайшему аэропорту. Хотелось бы верить, что не только в силу обстоятельств.

— …Друзья мои, — как ни в чём не бывало продолжил Джонсон речь, оборванную звонком какого-то вышестоящего офицера три дня назад. — Как вы все уже знаете, наше драгоценное начальство постигла очередная гениальная мысль — в промежутке между последним экзаменом и Рождеством, как раз перед тем, как вы разъедетесь по домам, провести фестиваль юношеского творчества с участием представителей всех рас, что обучаются в Академии.

— Всех — это как? — оторопело поинтересовался Иван, с глубоким, если не сказать, патологическим, интересом рассматривая курсанта Ристао из третьей группы, печально знаменитого тем, что он (она? оно? — пол курсанта до сих пор выяснялся) в принципе не мог пользоваться человеческой речью в виду отсутствия органов звуковоспроизведения.

Высокий мелодичный свист, которым Ристао имел обыкновение высказывать своё мнение по поводу (а чаще — без оного) всего на свете происходящего, универсальный переводчик доводить до слуха всех остальных почему-то категорически отказывался, в результате чего курсант повсюду таскался с мини-декой, на которой набивал всё, что приходило на данный момент ему в голову, причём абсолютно безо всякого ущерба в скорости воспроизведения.

— Негуманоидные расы будут принимать участие в фестивале исключительно по своему желанию, это же относится к представителям тех гуманоидных рас, число которых составляет менее трёх на набор этого года.

— Этого года? — невольно воскликнул Ка'Тори. — Но это же значит…

— …именно то, о чём вы все тут подумали, — злорадно продолжил его мысль генерал. — Все остальные курсанты будут проходить практику на орбитальных станциях Солнечной Системы, куда отправятся немедленно после экзаменов. Вы — единственные, кто проведёт эти две недели в стенах Звёздной Академии, ибо на данный момент отпускать вас куда-либо дальше тренажёрного зала чревато большими разрушениями и капитальным ремонтом. Что, С'Чн Ла, морду воротишь? Можно подумать, это я тебя заставлял на пороховом складе сигарету раскуривать! Т'Гай Кир, это и тебя касается, хватит зубы скалить! Что вы так побледнели, майор, к вам у меня никаких претензий нет… пока что. С чего я взял, что курсант Т'Гай Кир курит? Действительно, с чего я это взял?! Вы когда в последний раз проверяли тумбочки у ваших воспитанников, ничего интересного не нашли? Что? Вторжение в личную жизнь кого? Господи, с кем я связался… Однако мы отклонились от темы. Как я уже сказал, приказы сверху не обсуждаются, они выполняются, пусть даже ценой убитого личного времени и чувства собственного достоинства. Ну же, выше головы! Было бы из-за чего переживать! Такое уже случалось прежде. Мы с полковником, например, лично в своё время через это прошли — две недели страданий, пять минут позора, и свободен как ветер! Уверен, вы порадуете меня какой-нибудь оригинальной и нестандартной программой, которая не оставит равнодушной никого из наших гостей. Генеральная репетиция — через десять дней. Всем спасибо, все свободны.

— Интересно, по какому принципу они формировали группы?! — уже в сотый за последние три дня раз потребовала ответа у Вселенной Лея.

— Очевидно, по принципу написания фамилий, — в сотый раз ответила за Вселенную Эван. — Как ещё иначе объяснить тот факт, что нас с тобой приписали к вулканской группе?!

— Вулканская культура — самая нудная в Федерации! — простонала Лея. — Что они хотят, чтобы мы им изобразили — сценку из жизни жрецов в храме Гола?!

— Ага, станем в кружок, натянем капюшоны на головы и будем дружно пялиться друг на друга минут эдак сорок, — мрачно произнёс Сэлв. — По крайней мере, есть надежда, что всех присутствующих за это время свалит здоровый крепкий сон, и мы сумеем незаметно покинуть сцену без ущерба для своей репутации. А потом будем всех уверять, что самое интересное они, сволочи такие, самым вульгарным образом проспали…

— Ну, что-то же другие группы до нас ставили, — пожала плечами Т'Ария. — Надо только узнать, что, и поставить что-то примерно похожее.

— Великолепная мысль, — буркнул Совок. — Проблема только в том, что за все предыдущие годы обучения самым большим количеством поступивших сюда одномоментно вулканцев было трое, и от участия в мероприятиях подобного рода они всегда отказывались, ссылаясь на малочисленность этнической группы. И только в этом году — засчёт вот этих вот троих! — обвиняющий перст Совока указал на скромно потупившихся Эван, Сэлва и Лею, — которых, при всём желании, и вулканцами-то не назовёшь, нас вдруг оказывается пятеро, и отказ уже в принципе неприемлем!

— Ты можешь разоряться хоть до ночи, — мрачно произнёс Сэлв, — но нас всё равно слишком мало для того, чтобы поставить что-нибудь относительно масштабное.

— Эту проблему я уже решила, — отрезала Лея. — Нам же разрешено приглашать друзей и родственников?

— Не запрещено, это факт…

— Так вот — я пригласила Н'Кая.

— Что-о-о-о?!?

— Ой, только не благодарите меня все сразу, я так смущена…

— Лея, ты в своём уме?! Он же ромуланец! — воскликнул Сэлв.

— Ой, да ла-а-адно! Кто об этом знает?

— Ну, допустим, мяу, — мрачно произнесла Эван спустя минуту молчания, в течение которой все дружно сверлили взглядами Лею, скромно ковыряющую носком ботинка выбоину в паркете. — А что ставить-то будем?

— Да, в общем, есть одна идея, — жизнерадостно отозвалась Лея, продолжая пинать ботинком уже порядком расшатавшуюся паркетину.

— И какая же?

— Вулканская церемония похорон!

— @#&, Лея! Ты в своём уме?!

— Слов нет, Сэлв, ты хороший ученик, и всё такое прочее, — поморщилась Лея, — но не при дамах же!

— Извини, Т'Ария.

— Ничего, ничего, — с глубоким интересом произнесла та. — Продолжайте, ребята. Я вся внимание.

— Кто бы и сомневался, — хмыкнула Лея. — Видите ли, в чём дело… Большинство обывателей ошибочно полагает, что вся жизнь вулканца состоит, в основном, из всяческих церемоний, смысла которых обычный человек понять не в состоянии. Следовательно, мы можем взять любую байду поэффектнее и толкнуть её за чистую монету, а наше начальство будет сидеть, ничего не понимать и очень нами гордиться.

— Ага, а если среди гостей попадутся настоящие вулканцы? — резонно возразил Совок.

— Брось, это же всё равно будут военные, а они в этой самой церемонии похорон разбираются так же хорошо, как мы с вами — в особенностях соборования, — пожала плечами Лея.

— Но, чёрт побери, Лея, почему именно похороны?! — взвыла Эван.

— Видишь ли, на свадьбе я уже была, — пояснила сестра. — Тоска смертная. Церемония принятия в клан ещё скучнее. Церемонию родов мы, по вполне понятной причине, демонстрировать не будем… я надеюсь. Что же до всего остального, то у вулканцев действительно нет ни песен ни танцев, а уж в театрах репертуар такой, что даже аборигены засыпают на двадцатой минуте постановки, что уж говорить обо всех прочих. А про похороны я в одной книжке читала. Там хоть свечи поджигать можно…

— Что ж, это, конечно, всё объясняет, — соответствующим моменту гробовым голосом произнёс Совок. — Осталось решить последний вопрос. У каждой группы должен быть ответственный директор, отвечающий за материальную часть и связь с внешним миром, и собственно художественный руководитель проекта, так что давайте сразу обговорим этот момент, прежде чем начинать репетировать.

— Что тут думать, — пожал плечами Сэлв. — Директором пусть будет Сорел — ему всё равно без разницы, чем мы тут заняты, пока проект не выходит за отведённые ему финансовые рамки — а он не выйдет за таковые, смею вас уверить — пять мешков из-под картошки и десяток свечей при всём желании не проделают дыры в годовом бюджете Академии. Что же до личности художественного руководителя… по-моему, тут и так всё ясно.

— Вы этого не сделаете! — воскликнула Лея.

— Сделаем, сделаем, — заверил её приятель. — Поскольку только ты способна одновременно писать сценарий, готовиться к экзамену, составлять смету расходов и уверять своего мужа, что задуманный нами проект столь же бел и пушист, как история из жизни Сурака.

— Кстати, — произнесла Эван после минуты молчания потрясённого собственной тупостью общества. — А почему бы нам действительно не поставить что-нибудь из его жизни? Ведь абсолютно же беспроигрышный вариант!..

— Знаешь, — выразила всеобщую мысль после ещё одной минуты молчания Т'Ария, — странное дело, но после Леиных аргументов это почему-то кажется совершенно нелогичным.

Несмотря на все принятые меры, народа всё же отчаянно не хватало, тем более что в процессе репетиций выяснилась совершенно неожиданная вещь — от природы не страдающий никакими комплексами Сэлв испытывает просто панический ужас перед сценой! Никакие уговоры и аргументы не помогали — самый крутой парень из всей старой шикхарской команды наотрез отказывался зубрить сценарий, участвовать в репетициях и вообще выходить на сцену. Тем не менее, как один из самых ярких и самых достойных представителей вулканской породы не принять участия в готовящейся постановке он просто не мог, в результате чего порядком раздражённая Лея отвела ему в ней главную роль — непосредственно трупа. Испуганный Сэлв поспешил согласиться с предложением новоиспечённого худрука, пока та не придумала ещё чего-нибудь поизвращённее. Например, ритуал эксгумации трупа. Ещё и Сорела позовёт, чтоб закопал предварительно, с неё станется…

В отчаянной попытке довести число участников грядущей похоронной процессии хотя бы до восьми, Лея пригласила в своё шоу Айла и Тиру, которым вроде бы нечем было заняться, поскольку они являлись единственными представителями своих миров в Академии. Однако её постигло разочарование — Тира радостно сообщила, что её номер, в общем-то, готов, и особых репетиций не требует, а участников для него требуется всего четверо — она сама, гитара и пара файров. У Айла собственных планов на предстоящее шоу не было, однако и без того было ясно, что он предпочитает оказать любую посильную помощь скорее культуре Перна, нежели культуре Вулкана. Безнадёжность ситуации была настолько очевидна, что Лея уже смирилась с мыслью, что придётся идти на поклон к Сорелу, и уже заранее представляла, сколько всего нового ей предстоит узнать о себе, своих коллегах по несчастью, а также обо всём земном руководстве до кучи, прежде чем дорогой и единственный, поломавшись для порядка часа три или четыре, согласится (чтобы думать об обратном варианте, надо хуже знать Сорела) принять участие в этом преступном заговоре против вулканской национальной культуры. Спасение, как это всегда и бывает во всех непритязательных мелодрамах вроде этой, пришло неожиданно. На исходе второго вечера к ним в комнату заявился неразговорчивый и смурной Иван. После предварительного и обязательного в таких случаях этапа распросов и уговоров поделиться горем с коллективом, Серёгин раздражённо заявил, что работать с земной группой он не может и не хочет, а потому вынужден просить у вулканцев политического убежища… или чего там ещё в таких случаях принято просить. В процессе переговоров и обсуждения гарантий, на которых сие убежище будет предоставлено, выяснилось, что земная группа составляет почти семьдесят человек, и замахнулись они, ни много ни мало… нет, не на Уильяма нашего Шекспира… и не на Куликовскую битву, хотя идея мне и нравится… и не на встречу на Эльбе; Лея, ты дашь мне хоть слово вставить или нет?!

Земная группа решила поставить древнее и безумно красивое шоу «Риверданс».

— …Еж твою медь! — с чувством произнесла Эван, дослушав печальный Ванин сказ до конца (при этом Лея едва не свалилась со стула, а Т'Ария начала судорожно разыскивать бумагу и карандаш). — Как они это себе представляют?!

— Запросто, — пожал плечами Серёгин. — Во-первых, они покажут всего несколько фрагментов, во-вторых, танцевать будут только те, кто раньше этим серьёзно занимался, а таких ребят, как выяснилось, ой как немало… Остальные будут заниматься вопросами технического обеспечения — освещение, костюмы и всё такое прочее. Почти сорок человек технической команды — не слабо, а? И, кстати, знаешь, кто у них худрук?

— Кто? — спросила Эван, в основном, потому, что Иван явно ждал этого вопроса.

— Майк!!!

— Ну и что?

— Ну и что?! — возопил Иван. — Промежду прочим — если кто не в курсе — Шеппард с седьмого класса у себя на родине школьным театром руководил, и занимал там далеко не последние места. Вы что, забыли, что его в Академию отец заставил поступить?! Он же собирался учиться на режиссёра!

— Ну всё, — Лея села на кровать и вцепилась руками в волосы. — Мы пропали. Кто я такая, чтобы тягаться с самим Майклом Джеймсом Шеппардом?!

— Ты наш худрук, — мрачно ответил Совок. — И, надо заметить, творческий полёт мысли и размах воображения у тебя присутствуют. Уж какие есть. Хотелось бы верить, что наш позор не будет напрасен и послужит уроком следующему поколению.

— Мечтай, мечтай, — буркнула Лея. — Иван, надеюсь, ты осознаёшь, насколько неблаговидна наша участь? Мы выбрали самую мрачную из церемоний исключительно потому, что от неё хотя бы не клонит в сон, хотя, в общем и целом, прогнозировать такие вещи — занятие крайне неблагодарное…

— Осознаю, — гордо ответил Иван. — Осознаю, что такой финал, по крайней мере, не оскорбит моей офицерской чести. Лучше скончаться от позора в одном строю с пятью боевыми товарищами, чем затеряться в лучах славы шестидесяти семи выпендрёжников…

— Вань, вот скажи мне — только честно — что ты с ними не поделил? — поинтересовалась Лея, внимательно глядя на товарища.

— Да я… это… — Серёгин поморщился и потёр пальцами виски, — …предложил им поставить битву за Пятую высоту.

— Пятая высота? — Эван недоумённо приподняла бровь.

Лея незаметно толкнула её локтем в бок, чуть-чуть расширив глаза. Битва за Пятую высоту при Карадайне была одной из самых ярких и запоминающихся страниц Новой Истории. Помимо всего прочего, это было последнее крупное столкновение двух сверхдержав, определившее, в конечном итоге, исход Евгенических Войн. И, хотя суть этого исхода была такова, что не победил никто, Пятую высоту, естественно, взяли Ванины предки, причём самые прямые. Процентов пять земной группы Ванино предложение поддержали (обычное чувство сопричастности национальной идее), все прочие — с негодованием отвергли; в результате чего непонятый герой явился искать утешения у своих вулканских коллег.

— И, кстати, — как ни в чём не бывало продолжил Серёгин. — На тот случай, если вас всё ещё гложут сомнения, моя бабушка — бывшая театральная актриса. Так что если потребуется загримировать меня под вулканца, ну или вулканца там ещё под кого-нибудь, это мы всегда пожалуйста. Между прочим, бабуля уже собрала свой дежурный чемоданчик с ритуальным гримом и париками, и в любой момент ожидает команды «на старт». Это я так, к сведению. Ну так что, подхожу я вам или нет?

— Подходишь, Ваня, — Лея дружески обняла приятеля за плечи и проникновенно поинтересовалась. — Кстати, командир, давно хотела спросить… У тебя, случайно, нет родственников, работающих в магазине ритуальных услуг?

На следующее утро, вооружившись выписанным на его имя пропуском, на территорию Академии вошёл Н'Кай Тард. Потратив на бесплодные поиски своих друзей часа два и с удивлением выяснив, что его узнаёт гораздо большее число людей, чем того хотелось бы ему самому, ромуланец налетел на самого Полански, который, ни слова не говоря, схватил его за шиворот и потащил за собой в направлении спортивного комплекса. И, хотя Полански был в курсе знаменитой клингонской истории от той секунды, как Н'Кай впервые ступил на порог Звёздной Академии и до того момента, как он вышел из орбитального шаттла у порога дома полковника Литгоу, первая её часть явно произвела на него большее впечатление. Доставив таким образом Н'Кая к дверям кабинета, рядом с которым висела скромная и явно временная табличка с надписью «майор Т'Гай Кир», он открыл эти самые двери (по большей части непосредственно Тардом) и втолкнул его внутрь, сопровождая свои действия следующим комментарием:

— Мне не нравится, когда бесхозный инопланетянин болтается по территории закрытого учебного заведения с таким видом, будто не может решить, какой из учебных корпусов заминировать, чтобы нанести максимальный урон. Может, вы с полковником и считаете его героем, но по мне, сколько ромуланца не корми, он всё одно на дисраптор косится. Получите и распишитесь.

— Ариэль, к чему все эти эмоции? — спокойно отозвался Сорел, не отрывая взгляда от экрана компьютера. — Спасибо, что проводили Тарда до моего кабинета. Можете идти.

— Я вас предупредил, — зловеще произнёс Полански и закрыл за собой дверь.

Ариэль?! Н'Кай судорожным движением расправил воротник куртки. Вот это да! Рассказать кому — не поверят…

— Садись, Н'Кай, — Сорел указал ему на свободный стул.

Н'Кай сел. Сорел продолжал молчать, пристально изучая очередной документ на экране. Какое-то время Н'Кай тщательно рассматривал свои спортивные туфли, покрытые пылью, затем решился.

— Сорел-извини-за-то-что-я-сказал-на-том-вечере-я-правда-не-знаю-что-но-мне-очень-жаль, — скороговоркой выдохнул он и вновь уставился на пол.

— Что? — Сорел оторвал взгляд от экрана и с недоумением посмотрел на Тарда. — Извини, Н'Кай, я ничего не понял из того, что ты сказал, но я рад, что тебе надоело изучать рисунок трещин на этом древнем паркете. Кстати, извини за тот внезапный уход с вечера у Литгоу — у меня возникли неотложные дела, а объяснять было некогда.

— А… ну да, конечно, — решился, наконец, посмотреть ему в глаза Н'Кай. — Никто не обиделся.

— Приятно это слышать, — Сорел отключил компьютер и встал из-за стола. — Пошли, я провожу тебя к ребятам.

— Где они, кстати? — отважился спросить Тард. — В комнате их нет, в учебном корпусе тоже…

— Они в лекционном зале, сдают сопромат. Полагаю, экзамен уже подходит к концу, встретишь их на выходе.

— Сорел… — осторожно спросил Н 'Кай. — А что вообще случилось?

— Я думаю, будет лучше, если они расскажут тебе сами, — Сорел презентовал Н'Каю одну из своих фирменных ухмылок, рассчитанных как раз на то, чтобы шокировать впечатлительных инопланетян. — У меня это просто не получится.

— Что? Фестиваль юношеского творчества? И что я должен продемонстрировать? Национальный ромуланский танец с саблями? Вы бы ещё клингона пригласили!

— Н'Кай, — вкрадчиво произнесла Лея, — посмотри на это дело с другой стороны. У тебя будет возможность не только приобщиться к культуре Вулкана, но и понаблюдать за тем, как протекает творческий процесс у других народов, причём для этого достаточно будет всего лишь перейти из одной аудитории в другую. Ну, или просто подслушать, о чём они говорят…

— Лея!

— Н'Кай, в конце концов, ты разведчик или просто погулять вышел?! А участие в фестивале как нельзя лучше позволит тебе приблизиться к пониманию других народов.

— Ладно, ладно! Так и быть, я приму участие в этом вашем… шествии. Давай сценарий. Так, посмотрим роли. «Т'Гай Кир — художественный руководитель и глава клана». Кто бы и сомневался… «Т'Рон Ракиш — священник». На мой взгляд, ему бы больше подошла роль главзлодея. «С'Чн Т'Чай и Л'Лан Л'Хаи…» Блин, ребята, гости задолбаются ваши имена в программках расшифровывать!«…дочери покойного», ну это ещё туда-сюда. «С'Чн Ла — труп», хе-хе… главгерой, стало быть. «Тард…» Что?! То есть, кто?!

— Вдова покойного, — хладнокровно ответила Лея, складывая на груди руки. — А что тебя, собственно, беспокоит?

— Я - вдова?! Лея, я — убийца, наёмник, разведчик, террорист — да что угодно, но только не вдова! Да как тебе вообще такое могло в голову прийти!

— Роль как роль, — пожала плечами Лея. — Ничем не хуже других.

— Вот сама её и играй!

— Я с самого начала настаивал на этом варианте, — подал голос молчавший до того Сэлв.

— Хорошо, я буду вдовой, — покладисто согласилась Лея. — В таком случае это — твоя роль, — она открыла сценарий и указала на самые жирные куски текста, выделенные жёлтым маркером. — Приступай. А я с удовольствием сыграю вдову. Ей всё равно ничего говорить не надо, только стенать и обнимать своих маленьких осиротевших дочерей…

— Дочерей обнимать? — оживился Тард, хозяйским взглядом окидывая Эван и Т'Арию, сидящих рядышком на столе. — Тогда я, пожалуй, согласен.

— Я щас кому-то по шее так соглашусь — мало не покажется, — привычно подал голос со своего места Совок, с тоской листая сценарий.

Эван хихикнула, с интересом глядя на Лею.

— Ну ладно, — вздохнул Тард. — Что там дальше… «Серёгин — друг покойного, имеющий виды на его вдову»?! Ребята, вы хоть соображаете, что вулканцы вас после этого распнут на ближайшем заборе вверх ногами и повесят рядом табличку «плевать здесь»?!

— Ты глаза разуй-то, — посоветовала ему Лея. — Это Ванька рядом чёрным маркером приписал, а ты и купился.

— Это на меня Ванька, что ли, виды имеет? — фыркнул Н'Кай.

— Он это давно написал, — пояснила Эван. — Ещё когда надеялся, что вдовой всё-таки Лея будет, а теперь всё время стереть пытается, только мы ему не даём, смешно очень.

— Допустим… И всё-таки, почему вдова — я?

— Н'Кай, — насмешливо произнесла Эван. — Ты очень симпатичный. С некоторой точки зрения, даже хорошенький. А волос у тебя столько, что на троих таких, как мы с Т'Арией хватит, по сравнению с тобой даже Лея отдыхает.

— И где же вы видели вдову такого роста? — Н'Кай чиркнул ладонью над своей макушкой. — Один метр восемьдесят два сантиметра, если кто не в курсе!

— Вулканки вообще очень высокие, — невозмутимо парировала Лея.

— Вот как эта, что ли?! — Н'Кай насмешливо ткнул пальцем в Т'Арию.

— Я в детстве болела много, — покраснела та, не глядя на ромуланца. — А из тебя получится очень эффектная вулканка.

В этот момент дверь аудитории распахнулась, и в помещении появился Серёгин. Но не один. Рядом с ним стояла худенькая дама лет семидесяти с большим саквояжем в руках. Дама оглядела всех присутствующих яркими зелёными глазами, сверкающими как у шкодливой шестнадцатилетней девчонки, поправила прядь снежно-белых, отливающих серебром, волос и лучезарно улыбнулась всем присутствующим. Сэлв некстати подумал, что именно так, вероятно, будет выглядеть Лея, когда достигнет соответствующего возраста. Тем временем Лея встряхнула головой и неуверенно улыбнулась.

— Галина Александровна?

— Да просто Галя, — рассмеялась женщина. — Терпеть не могу, когда меня называют по имени-отчеству. Сразу вспоминается тот страшный период моей жизни, когда я работала участковым терапевтом. А ты, надо полагать, Лея?

— Верно, — девушка осторожно пожала протянутую руку.

— Эван, Т'Ария, Совок, Сэлв и… Н'Кай? — женщина безошибочно угадала имена всех присутствующих.

— Ага, — ответил за всех севшим от смущения голосом Тард — остальные оказались не в состоянии дать даже столь односложный ответ.

— Бабушка ещё в ранней молодости поняла, что на медицине свет клином не сошёлся, и ушла из поликлиники в местный театр, — пояснил Ваня. — Особой славы она, правда, не добилась, зато встретила там дедушку, после чего её жизнь определённо повернулась к лучшему.

— Твой дедушка был режиссёром? — поинтересовалась Лея.

— Нет! — фыркнула Галя. — Он был начальником инженерной службы на космическом корабле, а в театр забрёл исключительно потому, что на улице шёл дождь, и он не знал, куда потратить три часа, оставшиеся до конца увольнения. Это было моё первое серьёзное выступление, а в зале, как на грех, сидело от силы человек пятнадцать, и те зашли исключительно потому, что дождь лил стеной, а деваться было некуда. И вот, читаю это я свою роль, народ в зале шушукается, хихикает, на меня не смотрит, у меня в глазах слёзы стоят — только зареветь при всех не хватало; дошла до самого драматического момента, даже народ вроде поутих как-то, и тут на последнем ряду Сашка как захрапит!!! Он перед этим две ночи не спал, ремонтировал что-то после боя, но я-то этого не знала! Схватила первое, что под руку подвернулось, со сцены спрыгнула и к нему! Огрела по голове, обложила в три этажа и обратно. Народ хохочет, я гляжу, а у меня в руках — зонтик розовый, с кружевами — мы что-то из Чехова ставили. Вот, думаю, стыдобища, сама опозорилась, человека опозорила… всё как всегда, в общем. Вопли, свист, занавес. Потом, когда прорыдалась, из театра через служебный вход вышла, а там меня Сашка с цветами ждёт. Так и познакомились. Недолгим, правда, знакомство, оказалось, телефон взял и исчез… на полгода. Я про него уже и не вспоминала почти. Зато потом, когда «Энтерпрайз» из похода вернулся, мы почти сразу поженились.

— «Энтерпрайз»! — воскликнула Лея. — Ванька, ты никогда не говорил, что твой дед служил на «Энтерпрайзе»!

— Да как-то к слову не пришлось, — покраснел тот.

— Он ещё, поди, и Арчера знал!..

— Ваня, если ты пригласишь свою подругу в гости на каникулы, — лукаво предложила бабушка, — Саша охотно расскажет ей множество занимательных историй об адмирале Арчере. Более того, боюсь, ближе к вечеру нам придётся — как и всегда в таких случаях — изыскивать какой-нибудь новый и оригинальный способ прекратить, наконец, это бесконечное повествование.

— Я бы пригласил, — хмыкнул Иван, — да боюсь, её муж будет против.

— А мы и его пригласим! — парировала Галя.

— Ты и про это проболтался, мерзавец? — ахнула Лея.

— Так это ж не кому-нибудь, а бабушке, — резонно возразил Иван. — Она не сдаст.

— Но мы же договорились!

— Дети, дети! — бабушка придержала за курточки раскрасневшихся Лею с Ванькой. — Давайте вернёмся к нашей проблеме…Ах, Ваня, Ваня, — она погладила будущего капитана по буйным кудрям, — какое же ты всё-таки у меня трепло. Итак, ребята, насколько я поняла, вам катастрофически не хватает материальной базы, — она поставила свой саквояж на парту, рядом с Т'Арией и Эван. — Можете считать этот вопрос решённым. Это только часть реквизита, остальное в чемоданах.

— Ура, ребята! — воскликнула Эван, заглянув в распахнутый саквояж. — Мы спасены!

Прошла неделя. Все экзамены были сданы, до предстоящего выступления оставалось ещё трое суток, так чем же объяснить тот факт, что все первокурсники, как один, выглядели хмурыми и озабоченными? Курсанты второго, третьего и четвёртого курсов уже почти десять дней находились на орбитальных и планетных станциях, разбросанных по всей Солнечной Системе, а пятый курс ещё с сентября проходил практику на крупных кораблях класса «Конституция». Все они должны были вернуться в Академию как раз накануне предстоящего первокурсникам выступления, а генеральная репетиция этого выступления должна была состояться буквально через полчаса, и именно этим объяснялась несвойственная курсантам в обычное время нервозность. А ещё тем, что главным куратором предстоящего события был назначен весьма недовольный этим фактом Полански. В данный момент он сидел на первом ряду с пачкой потрёпанных сценариев в руках и вяло перелистывал тот, что лежал сверху, даже не пытаясь вникнуть в его смысл. Рядом сидела аккуратно причёсанная Алина с блокнотом на коленях, в любой момент готовая законспектировать любое руководящее указание куратора, и мрачно смотрела на сцену, хмуря тонкие брови. Десять дней назад выяснилось, что ни петь, ни танцевать, ни играть на скрипке Алина не умеет, что, в общем-то, никого особо не удивило — к тому времени курсанты уже убедились, что Алина вовсе не та мисс Конгениальность, какой показалась им поначалу, и Майк предложил ей оказать посильную помощь технической команде. Алина возмутилась, и предпочла не принимать участия в выступлении вообще, зато накануне вечером, когда Полански с самым зверским видом обходил аудитории в поисках помощника, она оказалась единственной, кто согласился на эту, не такую уж и почётную, в известном смысле, роль. Дело в том, что Алина так и не простила Ивану его предательского демарша, и в глубине души очень рассчитывала на то, что комиссия от вулканского выступления камня на камне не оставит. Правда, ей так и не удалось заставить Полански прочитать хотя бы один сценарий; сержант, который за всю свою жизнь прочитал только две книги вне школьного курса — армейский устав и энциклопедию огнестрельного оружия, впал в депрессию от одного только вида толстой кипы сценариев, махнул рукой и сказал, что предпочитает дождаться генеральной репетиции.

Неподалёку от Полански сидели Джонсон, Литгоу, Сорел и ещё несколько преподавателей, ответственных за выступления своих групп. За спиной Литгоу, упираясь подбородком в спинку его кресла, сидела Алекс, с живейшим интересом ожидающая начала репетиции и нашёптывающая ему на ухо разнообразные гадости. Жена и дети полковника ещё три дня назад отбыли на Криос-Прайм, в результате чего домашнее хозяйство медленно, но верно приходило в упадок — технические характеристики Алекс не предусматривали ратных подвигов в быту, а сам полковник в последнее время полностью сосредоточился на проблемах любимых воспитанников, перешёл на столовскую еду и вообще переселился в Академию. Не желая питаться полуфабрикатами и сидеть дома в одиночестве, Алекс последовала его примеру, тем более что процесс расследования преступного деяния Данглара вроде бы подходил к концу, и её присутствие в Тэпограде на данный момент не требовалось.

Сорел и Литгоу не особенно волновались за выступление своих воспитанников — тема была выбрана хотя и мрачноватая, но вполне достойная, а то, что Тарду в ней бабскую роль отвели, так этого, при его внешности, никто и не заметит — он же красавчик, а в именах общественность не очень-то разбирается. Обойдётся как-нибудь…

Первыми на сцену вышли Тира с гитарой, одетая в длинное расшитое платье, и Айл со стулом в руках. Поставив стул посередине сцены, Айл скромно отошёл в сторону. Тира села на стул, неестественно выпрямив спину и вопросительно взглянула на Полански. Сержант милостиво дал отмашку и прикрыл глаза. Тира вздохнула, коснулась струн и запела что-то грустное и красивое на непонятном языке, лишь отдалённо напоминающем английский. Судя по всему, это была какая-то баллада её мира (содержание истории было отражено в сценарии, прочитать который, разумеется, никто не удосужился). Примерно на середине вступления свет на сцене начал гаснуть, из пустоты над её плечами выпорхнули два файра и начали выписывать замысловатые фигуры в воздухе, выпуская время от времени язычки пламени. В то же время Айл встал за спиной Тиры, раскинув руки, и из его пальцев вылетели две небольшие молнии, озарив их с Тирой лица бледно-голубым сиянием. Музыка набирала темп, голос Тиры звучал всё выше и сильнее, молнии и вспышки пламени отражались в блестящей чешуе файров, отбрасывая на сцену разноцветные отсветы в самых невероятных сочетаниях. Наблюдавшая за их выступлением Эван невольно подумала, что всё это немного напоминает древний мюзикл «Cats», ещё немного — и Тирина песня плавно перейдёт в партию «Magical Mr. Mistoffelees!», малурианец выдаст особо выразительную молнию, на сцене возникнет сам генерал Джонсон, а Айл пошлёт залу воздушный поцелуй и бесследно исчезнет в вихре сверкающих искр. Presto!.. Ничего этого, конечно же, не произошло, но зрители всё равно были в полном восторге, и даже Полански внимал происходящему на сцене вполне благосклонно, одобрительно похрапывая на особо возвышенных моментах баллады. В конце концов, опасающаяся потревожить медитацию сэнсея своим выступлением Тира даже играть стала тише, и номер плавно сошёл на нет, замерев в мерцании гаснущих огней. Джексон не удержался и зааплодировал. Тира и Айл поклонились, взявшись за руки, и покинули сцену.

Следующим по списку шёл номер андорской группы, обозначенный как фрагмент из традиционного на их родине танцевального шоу, посвящённого празднику Весны и Возрождения. Присутствующие отреагировали на это заявление весьма вяло, лишь только Галина Александровна тихо ахнула, прикрыв ладонью рот, да Литгоу перекосило от каких-то, ведомых только ему, воспоминаний.

Ка'Тори отрывисто отдавал приказы своей группе, ловко расставляющей на сцене декорации. Было заметно, что они тренировались день и ночь, готовя выступление — как известно, андорцы славятся своей ответственностью и безупречностью во всём, что касается приказов начальства, а если уж речь при этом заходит ещё и об их национальной гордости — выноси всех святых!.. Короче всем было ясно, что Ка'Тори скорее удавится, нежели позволит кому-то испортить ему выступление. Или, что ещё более вероятно — удавит того, кто посмеет это сделать… Задрапировав стены полупрозрачными тканями нежных пастельных тонов, ребята вынесли на сцену укутанную в сто слоёв драпировки статую, и водрузили её на постамент в самом центре, после чего Ка'Тори взмахнул рукой, и на сцену выбежало с десяток мальчиков и девочек, закутанных всё в те же газовые многослойные покрывала, что и статуя. Свет погас, зазвучала красивая пронзительная мелодия, эстетически приятная и доступная пониманию всех присутствующих в зале рас, и андорцы начали танцевать, кружась вокруг статуи. Покрывала развевались, красиво вспыхивая в разноцветных лучах мягкой подсветки, мелодично позвякивали браслеты на руках и ногах танцующих, а на экране за сценой медленно восходило солнце их родного мира, разгоняя морозную мглу ночи. Танец… завораживал. Офицеры пооткрывали рты, глядя на сцену, даже Алекс подалась вперёд, вцепившись в подлокотники кресла, и лишь только верный себе Полански продолжал мирно спать, используя в качестве подушки пухлый сценарий.

Тем временем ритм танца нарастал, приобретая всё более однозначный оттенок, смысл которого стал ясен окончательно и бесповоротно, как только юные андорцы начали сбрасывать один покров за другим, пока не остались в абсолютном минимуме одежды, не оставляющем никакого пространства для полёта воображения. В принципе, очнись кто-нибудь из офицеров в этот момент и прикажи прекратить всё происходящее в самом начале, всё ещё и могло бы завершиться благополучно, но в том-то и дело, что никто этого сделать не мог! Все, кто наблюдал за выступлением андорской группы, включая вулканцев, будто впали в какой-то непонятный транс, а Полански всё так же спал сном праведника, и невероятное шоу продолжалось по нарастающей. В какой-то момент Совок с ужасом обнаружил, что уже с минуту сжимает в своих объятиях даже и не думающую сопротивляться этому факту Т'Арию. До сих пор ему даже в голову не приходило, что они могут позволить себе нечто подобное до официальной регистрации брака, да ещё и на людях!!! К счастью, никто из присутствующих этого не заметил — Сэлв, например, обнимал Эван, которая уставилась на сцену точно такими же, как и у него самого, стеклянными глазами; Иван с той же целью сграбастал своего Первого, Н'Кай страстно сжимал в объятиях занавеску. Короче, не будет преувеличением сказать, что каждый из них схватил то, что под руку подвернулось, совершенно не думая при этом о последствиях.

— Очнись, идиот! — прошипела Галина Александровна и решительно отвесила любимому внуку увесистый подзатыльник. — Это всего лишь андорская магия, при желании с этим можно бороться!

Не подействовало. Либо у Вани не было желания бороться, либо гормоны оказались сильнее. Галина Александровна лишь усмехнулась и покачала головой. В конечном итоге, каждый всё равно учится только на своих собственных ошибках. «Да ла-а-адно!» — как сказал бы в этом случае один старый и мудрый человек, у которого на всё находился свой собственный, оригинальный ответ. А если его не было, он просто улыбался, пожимал плечами и говорил «Да ла-а-адно!» И это действительно было мудро.

В тот момент, когда напряжение в зале достигло апогея, Ка'Тори подскочил к статуе и одним решительным движением сдёрнул с неё покрывало. Галя совершенно точно знала, что под ним находится, но всё равно не смогла удержаться от смеха, и вторично прикрыла рот ладошкой. Последний музыкальный аккорд оказался слишком уж резким, и Полански, наконец, проснулся, с грохотом упав с кресла — и не только от вида голубокожих курсантов, скачущих на сцене практически в чём мать родила, словно черти на раскалённой сковороде, вокруг… об этом, пожалуй, отдельно. Ибо на статуе, изображающей андорского бога плодородия, сразу бросались в глаза три основные детали — и вовсе не одежды, к сожалению. Скажем так — двумя из них были антенны. Продолжать? Не надо? Мы так и поняли. Сидящие в зале тоже всё сразу поняли, однако было уже поздно. Полански, красный, как свежесваренный рак, выскочил на сцену, протискиваясь между явно впавших в транс юных андорцев, схватил укрывавшую до того статую простынь и водворил её на место, не заметив того факта, кто угол ткани при установке декораций оказался зажат между основанием статуи и постаментом. Финал был логичен и неизбежен как океанский прилив — статуя покачнулась и с грохотом рухнула с пьедестала, сбивая курсантов с жизнеутверждающего ритма танца, символизирующего сами-знаете-что. Следует ли упоминать о том, что при падении от статуи откололась самая возмутительная деталь — третья?..

Разом очнувшаяся Лея отпихнула Серёгина в сторону, огрев его на прощание декоративной урной, в которую предполагалось поместить катру усопшего; Эван и Сэлв отскочили друг от друга как ошпаренные; в углу сдавленным шопотом переругивались Т'Ария и Совок; Н'Кай недоумённо изучал изрядно помятую занавеску в своих руках.

— Что это?! — прорычал Полански, сжимая в руке деталь номер три.

Курсанты в молчаливом недоумении уставились на Полански и синхронно пожали плечами. Как будто сами не знаете, сэр… Деталь безмолвно обвиняла.

— Я повторяю, что это… — Полански конкретизировал вопрос, обводя рукой с зажатой в ней деталью номер три сцену и всё на ней находящееся, — …такое?!

— Мы же сказали — праздник Весны и Возрождения! — раздражённо ответил Ка'Тори, поправляя на бедре ремешок кожаных трусиков весьма рискованного покроя. — Что тут непонятного?

— Кто вам позволил? В вашем возрасте?? ТАКОЕ???

— Какое «такое»? — растерянно поинтересовалась маленькая андорка из третьей группы. — У нас на родине этот танец ещё в десять лет начинают разучивать, иначе к совершеннолетию ни за что правильно не выступишь!

— Я не знаю, как там у вас на родине, но у нас вы эту похабень, — закричал Полански, угрожающе направив вышеупомянутую похабень, аки обвиняющий перст, к небу, — вы демонстрировать не будете!..

— Но номер уже поставлен! — в отчаянии воскликнул Ка'Тори.

— Ну так переставьте! — рыкнул Полански, запуская похабенью куда-то вглубь сцены и брезгливо вытирая руки о штаны.

И только в этот драматический момент до голубокожей девчонки полностью дошёл весь смысл происходящего. Переведя прояснившийся взгляд на статую-инвалида, она вдруг закрыла лицо руками и громко зарыдала, горько вопрошая всех присутствующих о том, что она теперь скажет дедушке, из посольства которого они с Ка'Тори эту статую тайно умыкнули накануне вечером, и что такого она вообще сделала этому миру, что на неё в последнее время сыпятся одни сплошные несчастья, и почему эти несчастья происходят исключительно от сержанта Полански. Изрядно стушевавшийся Полански с несвойственной ему горячностью пообещал девчонке, что в следующем семестре он обязательно исправит ей тройку по физкультуре как минимум на твёрдую четвёрку, даже если ему придётся ради этой цели удавить все свои идеалы. Хитрая девчонка в последний раз размазала по лицу насквозь фальшивые слёзы и гордо удалилась со сцены, волоча за собой груду покрывал.

— Выпускай следующих! — испуганно крикнул Алине Джонсон. — Кто там у нас по списку?

— Вулканцы, — ответил сержант, спрыгивая со сцены. — Слава тебе Господи… У этих-то уж точно похабени не будет!

В течение последовавших за этими словами десяти минут вулканская группа лихорадочно декорировала сцену, начисто лишая её жизнерадостного вида, над коим так тщательно трудились андорцы тридцатью минутами ранее. Свет в зале погас, и экран за их спинами едва заметно засветился, являя зрителям мрачную картину вулканской ночи. Зрители, включая мрачно шепчущуюся в углу андорскую группу, вздрогнули и притихли. Окончательно же всех добил вид кроваво-красной Т'Хут, величаво выплывшей из-за горизонта минутой позже.

— Сразу видно — Леина работа, — иронически фыркнула вечная насмешница Алекс. — Чего сами боимся, тем и всех остальных пугаем… — однако всё же переместилась при этом на самый край сиденья и обхватила брата за плечи, опустив ему на погон упрямый подбородок.

— Ну давайте, ребята, ваш выход, — прошептала Галина Александровна, легонько подтолкнув между лопаток Лею и Ивана.

Лея, натянув на лицо серый капюшон, медленно и печально вышла на сцену, сжимая в руках наспех перекрашенную под вулканскую глину посудину, долженствующую изображать сосуд с катрой усопшего. Присмотревшись к ритуальному сосуду повнимательнее, Джон не без труда опознал в нём ночной горшок Энтони, в котором он, до недавнего времени, держал старые болты и гвозди. Хотел бы я знать, под каким видом Лее удалось раздобыть сей редкостный артефакт? Хотя, зная Энтони… Этот для своей любимой и подштанников не пожалеет, не то что ночного горшка, само существование которого до недавней поры вообще отрицал на фиг. Типа он с самого рождения у нас на унитаз ходит, как кот учёный из дома Джонсона, минуя этап памперсов и ночных горшков. И вообще, где, в таком случае, сейчас мои гвозди?!!

Поверх горшка… тьфу, чёрт, врекатры, лежал толстый свиток с перечислением всех заслуг усопшего перед семьёй, кланом и собственно государством; затем должно было последовать описание обстоятельств его смерти и письменное выражение скорби всех присутствующих. Судя по объёму списка, при жизни усопший успел наворотить немало общественно полезных дел, а смерть его была мучительной, болезненной и отнюдь не быстрой; что же касается выражения скорби по усопшему, то выражать его письменно, должно быть, приходила как минимум половина народонаселения Вулкана.

Услышав справа от себя какой-то странный звук, нечто среднее между скулежом и сдавленным кашлем, Джон недоумённо покосился в направлении источника его распространения и увидел Сорела, который сидел с абсолютно каменным лицом, тиская в руках собственную фуражку. А того, что он прикусил при этом её край зубами, не заметил никто, кроме Литгоу, так Литгоу никому не расскажет, что он, изверг какой, что ли?..

Вслед за Леей, с ещё более скорбной физиономией, шествовал Совок с бархатной подушечкой в руках. На подушечке были аккуратно разложены многочисленные награды, ордена и прочие отличительные знаки, коими успел разжиться при жизни их почивший соплеменник. Насколько было известно, столько наград не заработал при жизни даже сам посол Совал, и оставалось только догадываться, кого же имела в виду не в меру деятельный худрук вулканской группы, заказывая столь пышные похороны.

Дойдя до андорского постамента, забытого предыдущей групой при отступлении, и тщательно задрапированного вулканцами весёленькой буро-малиновой, в чёрный рубчик, тканью, Лея торжественно водрузила на него врекатру, гулко брякнулась рядом на колени, скорбно склонила голову, и приступила к чтению свитка. От последовавшего её примеру Совока гул пошёл куда более выразительный, и даже, кажется, слегка содрогнулась сцена. Во всяком случае металлическая крышка горшка… извините, врекатры, звякнула весьма выразительно, от чего у всех присутствующих сложилось стойкое впечатление, что неутомимый дух усопшего был заключён туда некоторым образом против собственной воли и теперь энергично пытался выбраться наружу, чтобы высказать собственное мнение по поводу происходящего. Сидящий рядом с Джоном Сорел всхлипнул вторично и уже откровенно закрыл лицо руками. Джон не удержался и толкнул его локтем в бок, пока не заметили Джонсон или, упаси Господь, Полански.

— Я просто подумал сейчас о том, что когда я умру, — слабым голосом проговорил вулканец, — надеюсь, за организацию похорон будет отвечать кто-то другой. Не Лея. Иначе я рискую остаться притчей во языцех в истории своего клана не только прижизненно, но и посмертно…

— Я лично организую ваши похороны прямо сейчас, если пожелаете, — прошипел Джон. — Только умоляю, оставьте генералу хоть какие-то иллюзии касательно вашей расы, иначе от этого учебного заведения вообще камня на камне не останется!

— Я постараюсь, — невнятно откликнулся Сорел, всё так же продолжая терзать свою многострадальную фуражку.

Джон закатил глаза.

Тем временем на сцену шагнули главные действующие лица — Иван и трое крепких ребят из земной технической группы (очевидно, те самые пять процентов, что поддержали его идею с битвой при Карадайне), закутанные в одинаковые серые балахоны. Их роль была скромна — выпереть на сцену главгероя и тихонько смыться в направлении своих товарищей, приступающих к установке осветительного оборудавания для «Риверданса». Ване же следовало остаться и с должной скорбью предаться воспоминаниям о покойном друге. В данный же момент все четверо были поглощены одной-единственной мыслью — как удержать на своих плечах в относительном равновесии щит с планом эвакуации при пожаре (к сожалению, у Вани не нашлось родственников, работающих в магазине ритуальных услуг, а разжиться настоящим гробом в стенах Академии оказалось ой как непросто), обитый линялой бархатной тканью непонятного цвета, протёртой в нескольких местах (Джон даже не решался предполагать, где Лея могла раздобыть эту гадость, наверное, ещё со времён строительства завалялась). Задача и впрямь выглядела нелёгкой, учитывая вес добра молодца с неестественно здоровым цветом лица, вольготно раскинувшегося на щите с видом павшего в бою былинного героя. Для полноты картины не хватало только порванной кольчуги, торчащей из груди стрелы и разбитого меча, рукоять которого сжимают окровавленные пальцы героя. Вместо этого пальцы Сэлва сжимали толстую белую свечу — в данном случае, Лея не стала заморачиваться о документальное сходство реквизита и использовала обычную хозяйственную.

— Я только одного не могу понять, — пробормотал пунцовый от переполнявших его чувств Джонсон. — Как наши хлюпики умудрились выпереть на сцену такую орясину?!

— Не такие уж они и хлюпики, раз такую орясину выперли, — философски отозвался Литгоу.

Последней на сцену вышла безутешная вдова, тискающая за плечи своих малолетних дочерей, которые что-то злобно шипели вполголоса и щипали её за бока. Ещё одна сильно малолетняя дочь шла сзади, трогательно держась за юбку матери, и громко ревела в голос. Литгоу потряс головой и лишь после этого догадался, что роль третьей, внеплановой, дочери исполняет Микки, в последний момент напросившаяся-таки в Леино шоу.

— Вдова хороша, — с чувством произнёс Джонсон. — Только шаг широковат, сироты не поспевают.

— Ничего, супруг ненамного ниже при жизни был, — пожал плечами Литгоу. — А в горизонтальном положении разница всё равно незаметна.

Джонсон немедленно представил Н'Кая и Сэлва на супружеском ложе и начал давиться хохотом ещё почище Сорела пятью минутами ранее. Джон тяжело вздохнул, нутром понимая, что ничем хорошим этот парад идиотов просто по определению закончиться не может. К сожалению, он оказался прав. Как бы в продолжение имевшей место беседы безутешная вдова, получившая очередной пинок от Эван (которая вовсе не была в восторге от того, что её тискают пусть и дружеские, но всё же мужские лапы), покачнулась и, сделав уже явно слишком широкий для вулканской женщины шаг, наступила на серый подол балахона одного из гробоносцев. Тот, рефлекторно дёрнувшись, охнул, и, естественно, наступил на подол идущего спереди. Собрат по гробовыносительному процессу пошатнулся и попытался сохранить равновесие, вцепившись в идущего рядом Ивана, в результате чего щит с возлежащим на нём и.о. трупа Сэлвом накренился на бок, и, несмотря на отчаянные попытки последнего удержаться в рамках пространства, отведённого для возлежания, с глухим стуком упал на сцену. В ту же секунду зал огласился цветистыми речевыми оборотами трупа, почему-то на русском языке. Впрочем, Сэлв быстро взял себя в руки. Сохраняя хорошую мину при плохой игре, он, не открывая крепко зажмуренных глаз, пошарил по сцене рукой, разыскивая потерянную при падении ритуальную свечу, не нашёл её и схватил то, что под руку подвернулось. Подвернулась деталь номер три, произведшая на Полански столь сильное впечатление, в результате чего андорское эротическое шоу бесславно почило в бозе двадцатью минутами ранее. Мельком оглянувшись на багровеющего сержанта, три лишних гробоносца прыснули в стороны, словно тараканы из-под веника, прячась за кулисы, поближе к своим, и отчаянно радуясь тому факту, что их личности так и остались загадкой для всех окружающих. Эван и Т'Ария прижались к Н'Каю уже по собственной инициативе, с ужасом глядя на перекошенную от боли физиономию Сэлва, весь вид которого мог служить живой иллюстрацией к древней аксиоме предков, гласящей, что «шоу должно продолжаться». Микки, всё так же продолжающая держаться за подол Тардового балахона, заревела в два раза громче прежнего, уже от искренней жалости к столь выразительно брякнувшемуся на пол «покойному отцу». Ничего не замечающие Лея и Совок продолжали в унисон завывать о заслугах покойного, не обращая внимания на странную возню за своими спинами и лишь недоумённо поглядывая в сторону зрительного зала, на первом ряду которого отцы-командиры из последних сил старались сохранить если не лицо, так хоть честь мундира. Собравшись с духом, Н'Кай мужественно сделал шаг по направлению к Совоку и Лее, как раз приступившим к зачитыванию заслуг усопшего перед кланом, упустив из вида тот факт, что рыдающая Микки, позабыв в своём горе о том, что в руках у неё не носовой платок, а подол траурного платья дорогой мамочки, сидит на полу и вытирает этим самым подолом слёзы. Намётанный на живую нитку подол серого балахона не выдержал векторного расхождения в силе крепких детских пальцев и резкого Н'Каева рывка к эпицентру событий, натянулся и с характерным треском лопнул, явив лицезрению всех присутствующих исподние порты ромуланца, купленные в ближайшем магазине нижнего белья. Ну, некогда ему было разглядывать, что на тех портах нарисовано, не собирался он их общественности демонстрировать, поносил и выбросил, и, вообще, что вы имеете против розовых зайчиков, господа офицеры?..

После того, как стих истерический хохот в зале, а злой, словно сто тысяч чертей, Полански вырвал из рук потрясённого Сэлва «похабень» и передал её немного повеселевшей андорской девочке, которая тут же радостно заявила Ка'Тори, что «немного клея, чуть-чуть краски — дедушка ничего и не заметит!»; на сцену вылез генерал Джонсон, вытирающий платком слёзы, и, разве что не икая от восторга, поинтересовался у похоронной команды, что же должно было последовать за похоронами. «Что-что! — мрачно ответил Ваня, стаскивая с головы черноволосый парик и вытирая им пот со лба. — Поминки!!!»

В повисшей тишине стало отчётливо слышно, как звонко припечатал на неизвестном общественности языке Литгоу, в полной мере осознавший всю глубину замысла вулканской группы.

— Отставить цирк! — громогласно приказал Полански, поднимая с пола за воротник бледного Сэлва. — На приёме будет вулканская делегация!.. Вы что, нашей смерти хотите???

— Никак нет, сэр, — печально ответила Лея и спрыгнула со сцены, прижимая к груди то, что ещё минуту назад гордо именовалось врекатрой.

Проходя мимо Литгоу, она вручила ему горшок и гордо удалилась в темноту зрительного зала, сопровождаемая мрачными товарищами по несчастью. Отодравшаяся, наконец, от братского плеча Алекс посмотрела им вслед с некоторым уважением. Повернувшись в её сторону, Джон не удержался и захохотал в голос — на подбородке младшей сестры отпечаталась красивая полковничья звёздочка.

После того, как вулканская группа присоединилась к грустным андорским аутсайдерам, счастливая Алина объявила выход земной группы. Безупречно поставленное и отработанное до малейших деталей шоу немного утешило старших офицеров и возродило в их душах определённую надежду на относительно благополучный финал этой затеи.

Сидящие на последнем ряду Лея и Ка'Тори мрачно смотрели друг на друга, подавленные столь оглушительным провалом усилий последних десяти дней. Двумя рядами ниже Галина Александровна утешала сидящую у неё на коленях Микки, которая, хотя уже и была великовата для подобных нежностей, слишком истосковалась по матери, чтобы спорить. Все прочие просто молча пялились в направлении сцены, недоумевая, что такого особенного все находят в этом трижды проклятом «Ривердансе», затасканном за последние триста лет до полного безобразия.

Двадцать минут спустя Ка'Тори поднял голову и посмотрел на Лею внезапно прояснившимся взглядом.

Нет уж, дорогие друзья. Не всё потеряно. Как сказал бы прадедушка, лучше умереть в Дельфийском Треугольнике в компании капитана Арчера, чем жить на Вейтане в обществе посла Совала… Ну, может, он и не совсем это говорил, но что-то в этом роде — точно. Будет им шоу! И какое! Главное — не сдаваться, а там посмотрим…

Час спустя в аудиторию, где вулканская группа готовила свою постановку, решительно постучали. Иван вопросительно взглянул на Лею. Та вяло махнула рукой, не отрывая взгляда от окна, за которым разминалась земная группа конкурсантов. Сэлв мягко отстранил руки Галины, которая энергично растирала ему шею каким-то обезболивающим гелем, спрыгнул с парты и, нога за ногу, поплёлся открывать дверь.

За дверью стоял бледный и решительный Ка'Тори, сопровождаемый тремя ребятами из андорской группы.

— Ребята, мы придумали новый номер, — безо всякого вступления начал он, пожимая Сэлву руку и перешагивая через порог. — Дело может выгореть, только для его осуществления нам позарез нужно два… нет, три… а лучше пять дохлых вулканцев!

— Согласны, — не раздумывая ответил уже побывавший в роли трупа (и, видимо, вошедший во вкус) Сэлв. — Но только с двумя условиями. Вулканцев будет шестеро, включая этого, — он кивнул в сторону смурного Н'Кая, подшивающего подол платья, — плюс Серёгин, и номер будет общим!

— Договорились, — быстро произнёс даже и не рассчитывавший на положительный ответ Ка'Тори. — Будет кому сыграть Арчера.

— Арчера? — мгновенно оживилась Лея. — А что ставим-то?

— Историческую постановку, — осторожно ответил Ка'Тори. — Мирные переговоры на Вейтане.

— На Па'ан Моакаре, — автоматически поправил его Совок.

— На Вейтане, — упрямо повторил Ка'Тори.

— На Па'ан Моакаре!

— Один чёрт, — мрачно прервала их спор Лея. — Всё равно за оставшиеся трое суток ни нам, ни вам ничего лучшего уже не придумать, а под выражением «историческая постановка» Полански способен схавать что угодно, тем более что времени на проверку у него уже почти не осталось. Кстати, Ка'Тори, почему именно мирные переговоры? Есть какая-то особая причина или ты просто открыл учебник истории на первой попавшейся странице?

— У меня… это… — Ка'Тори запнулся и покраснел. — Прадед мой эти переговоры вёл, ясно? Я всё про них знаю, даже то, что в учебниках не написано.

— Неужели? — улыбнулась Галина Александровна. — Какая удача! Я тоже лично знала человека, который вёл эти переговоры вместе с твоим прадедом, и он тоже рассказывал об этих переговорах много такого, что не вошло в наши учебники. Сравним показания?..

— Сравним, — Ка'Тори смущённо ковырнул носком ботинка лак на паркете, понимая, что собственная версия событий на Вейтане уже не прокатит, а если и прокатит, то вовсе не в том варианте, что планировался изначально.

— Ну ладно, давайте, выкладывайте ваши соображения, — вздохнула Эван, извлекая из сумки толстый блокнот и карандаш. — Времени почти не осталось.

Несколько часов яростных споров, разноязыкого мата и хохота произвели на свет новый сценарий. Роли в нём были распределены следующим образом:

— Ка'Тори — Шрэн;

— Серёгин — Арчер;

— Лея — Т'Пол;

— Совок — Совал;

— Н'Кай, Сэлв и Т'Ария — заложники;

— Эван — Хоши Сато (на самом деле она не летала на Вейтан, но кто об этом знает?);

— остальные андорские курсанты — коммандос из отряда Шрэна.

На том и порешили. Полански вяло пролистал представленный ему на суд сценарий, не нашёл в нём ничего предрассудительного и отправился спать, одарив напоследок Ка'Тори и Лею тяжёлым взглядом, чтоб не вздумали дурить. Сорела ознакомили со сценарием в самую последнюю очередь. Он долго листал блокнот, пробираясь сквозь дебри Леиного почерка, но так и не придумал, к чему придраться. Более того, у Леи сложилось совершенно отчётливое впечатление, что он и не собирается ни к чему придираться.

— Что ж… — сказал Сорел полчаса спустя. — Предыдущий сценарий тоже был неплох. На первый взгляд. Этот — ещё лучше. Особенно мне нравится финал: «После подписания документа Арчер берёт за руку Т'Пол; Шрэн обнимает Хоши, Совал разливает по стаканам эль, наступает светлое будущее. Занавес». Сдаётся мне, этого не было в писании.

— У нас есть надёжный источник, — пожала плечами Лея. — Даже целых два. Ты просто не в курсе. А насчёт того, что Шрэн обнимает Хоши… ну, просто Ка'Тори уже давно нравится Эван, вот он и придумал отличный способ потискаться, не вызывая у неё подозрений. Только я тебе ничего не говорила, ладно?..

— Ты, главное, ей ничего не говори, а то парадный выход гробоносцев повторится в самом ближайшем времени, причём с тобой в главной роли.

— Не повторится, — буркнула Лея, запихивая блокнот за отворот куртки. — Скорее уж, вынесут Ка'Тори.

— Очень на это надеюсь.

— Что, неохота на похороны тратиться?

— Ну, те, что вы сегодня продемонстрировали, мне явно не по карману. И потом, ты мне пока ещё дорога… как память о затраченных на тебя нервах.

— И всё?

— Напомни о большем, — Сорел прикоснулся пальцем к своей щеке.

Послушно чмокнув его на прощание в указанном месте, Лея не удержалась и одарила мужа полновесным поцелуем, после чего хихикнула и закрыла за собой дверь, оставив его одного и в совершенно расстроенных чувствах.

Жизнь… несправедлива.

За всю историю Академии фестивали подобного рода проводились от силы пять или шесть раз, и все они были событием исключительно местного масштаба, поэтому времени на их подготовку давали немного — вполне достаточно для того, чтобы развлечь старших товарищей, вернувшихся с практики, и старших офицеров с доставивших их звездолётов. Не должен был стать исключением и этот случай; но то ли Джонсон позабыл, с кем имеет дело, то ли просто был слишком занят в последние дни… так или иначе, но факт остаётся фактом — список гостей действительно стал для него неожиданностью. Ещё раз проглядев список выступающих, в самом конце которого чётким Леиным почерком было подписано: «Мирные переговоры на Вейтане (Па'ан Моакаре) — Вулкан/Андора», генерал тяжело вздохнул и покорился судьбе.

Что будет, то и будет. Конечно, совместное выступление вулканской и андорской группы — это нонсенс, какого не знали стены Академии, но ведь это, помимо всего прочего, ещё и прецендент, да какой! Конечно, если бы кто-нибудь спрашивал мнение самого Джонсона, он бы оставил вариант с вулканскими похоронами, причём именно в том самом виде, что был продемонстрирован. К сожалению, у вулканцев, в массе своей, нет чувства юмора, а у курсантов — чувства меры. Выводы делайте сами. Джонсону хватило мимолётного взгляда на Сорела, который сидел на репетиции с таким видом, будто его вот-вот кондратий хватит, чтобы вычеркнуть этот вариант из списка окончательно, хотя и не без сомнений. С другой стороны — новый проект уже готов, тема выбрана самая политкорректная, да и андорская группа без дела не останется. Ну я не знаю, что ещё можно сделать, чтобы запороть такую гладкую тему. С другой стороны, мы говорим о лучших курсантах этого года поступления… для них нет ничего невозможного!

Отгремели завораживающие вихри «Риверданса», сорвали свою долю оваций Тира и Айл, покинули сцену ребята из шиданской группы, и теперь всего лишь один номер отделял первую в истории фестиваля интернациональную группу от неминуемого фиаско.

— Интересно, какое место нам дадут? — прошептал Ка'Тори, любовно полируя фамильный резак ушаа, с которым таскался с самого первого дня в Академии, от чего у всех присутствующих складывалось нехорошее впечатление, будто он только и думает, как бы вызвать собеседника на дуэль.

— Спроси лучше, по какому месту нам дадут, — буркнул Ваня, осторожно натягивая на голову черноволосый парик. — И как больно.

— Да ладно тебе, может, всё ещё и обойдётся, — неуверенно произнесла Лея, с сомнением разглядывая себя в зеркале (накануне она пожертвовала двадцатью сантиметрами своей косы ради того, чтобы из-под парика не лезли светлые пряди, и теперь терзалась тяжёлыми сомнениями касательно возможных последствий этого поступка).

— Лея, ты видела, кто сидит на балконе для VIP-гостей? — тихо спросила Эван.

— Видела, видела. Остальным не говори только, а то их вообще на сцене переклинит.

— Смотри, чтоб тебя саму не переклинило.

— Ладно, не впервой, — Лея с трудом застегнула молнию в боковом шве комбинезона. — Она что, серьёзно это носила?!

— Судя по историческим хроникам — да.

— Она была просто больная!

— Спроси у Сарэка, ему виднее. Кажется, она имеет отношение к нашему клану… уж не знаю, правда, через какие ответвления.

— Может, мне лучше у неё самой спросить?

— Ты лучше ей запись нашего выступления пошли, пусть старушка порадуется…

— Нас что, снимают?!

— А ты что, не заметила?!

— Хватит болтать! — шикнул на них Серёгин. — И так нервы ни к чёрту…

— Ты слишком серьёзно ко всему этому относишься, — подал голос упакованный в стандартный костюм и чёрный парик Н'Кай. — В конце концов, это всего лишь самый обычный детский концерт.

— Детский-то детский, а по шее в прошлый раз навешали как взрослым, — резонно возразил Ка'Тори, поправляя на себе андорскую военную форму образца прошлого столетия.

— Ну правильно, вы бы ещё от теории к практике прямо на сцене перешли, — фыркнул Н'Кай.

— Нет, а что такого? — возмутился Ка'Тори. — Если тут у кого проблемы, так их лечить надо, а не товарищам высказывать!

— Что?! Да если хочешь знать…

— Тихо! — шикнул на них Иван. — Наш выход.

На этот раз уникальной команде помогали не вошедшие в актёрский состав андорцы, несколько ребят из земной группы и даже сам полковник Литгоу, так что сцена была подготовлена буквально за пять минут. Сама постановка тоже выглядела вполне респектабельно. Первые пять минут даже почти никто не смеялся. Спустя ещё пять минут в зале повисла мёртвая тишина. На пятнадцатой минуте всем стало не до смеха окончательно.

В полумраке сцены, где витал пороховой дым, подсвеченный тусклыми лучами прожекторов, Иван играл Арчера со всей убеждённостью мессии, которому выпала нелёгкая доля вести свой народ к свету. В роли народа выступали: похожая на звезду космического сериала эпохи первопроходцев Лея; упакованная в сшитый на заказ комбинезон (в стандартном таких, как она, помещалось двое) Эван; и брезгливо подбирающий полы посольского одеяния Совок, чья постная физиономия могла поспорить по выразительности отношения к происходящему с портретами самого посла Совала. На второй половине сцены метался облачённый в раритетный комбинезон своего предка Ка'Тори, тщетно пытаясь объяснить своим людям всю нелогичность (да, мы не любим это слово, но иногда оно бывает необходимо) уничтожения посла Совала и группы его сопровождения. В углу сцены, отгороженном для достоверности двумя щитами, томились три вулканских заложника, чьи лица украшали настолько художественные синяки и гематомы, что зрители на секунду даже засомневались — грим это или реальные проявления гнева их художественного руководителя?.. В процессе спектакля актёры увлеклись до такой степени, что один из штурмовиков Ка'Тори немного забылся и в последовавшей по сюжету драке засветил Ивану в глаз на полном серьёзе. Тот взвыл, но стерпел. Не стерпела Лея, на своей шкуре прочувствовашая за последние три дня все прелести существования замученной несчастной любовью женщины. С непонятным воплем «Любишь боль?! Поносил бы корсет!!!» она навесила андорцу такого пинка, что тот рыбкой улетел в район складирования заложников, с грохотом обрушив на последних щиты и фанеру. Понимая, что в любую секунду спектакль может постигнуть незавидная судьба предыдущей постановки, Н'Кай и Сэлв выволокли из-под обломков Т'Арию и, со всей дури проорав «Вулканцы не плачут, вулканцы мстят!», начали освобождаться из плена самостоятельно. Андорские штурмовики тщетно пытались затолкать неправильных заложников обратно — силы явно были неравны; в отличие от первых, засидевшиеся в тесном углу сцены Сэлв, Т'Ария и Тард были полны свежих сил и желания придать происходящему хоть какой-то оттенок достоверности. В конце концов им это удалось — самоосвобождение заложников получилось хоть и спонтанным, но довольно убедительным, а главное — удачно совпавшим с моментом прибытия в андорскую ставку группы посла Совала. Тем временем на первой половине сцены «Совал», «Арчер» и «Шрэн», мужественно игнорируя доносящийся из-за перегородки грохот, приступили к обсуждению аспектов исторического договора, демонстрируя действительно уникальные знания затронутой темы. Непривычно черноволосая Эван терпеливо объясняла обеим сторонам значение некоторых слов или выражений, оставшихся без перевода. К слову сказать, мало кто из присутствующих знал, насколько несовершенным был в ту пору универсальный переводчик, так что через некоторое время присутствие «Хоши» уже не казалось таким уж нелогичным. «Т'Пол» сидела, в основном, молча, не сводя с «Арчера» влюблённых глаз. То есть влюблёнными они должны были быть по задумке Ивана, а в реальности от сочетания карих контанктных линз и типично Леиного прокурорского взгляда у Серёгина зуб на зуб не попадал, и, к концу переговоров, он-таки согласился мысленно с Арчером, после долгих метаний остановившем выбор на женщине собственной расы. На андорской половине зала андорские же штурмовики прикладами лазерных карабинов отбивались от двух разбуянившихся заложников, каждый из которых был самое меньшее на полголовы выше любого из них (Т'Ария благоразумно отсиживалась в углу). Присутствующие на представлении маленькие зрители громко переживали за судьбу Сэлва и Н'Кая; Полански более всего волновался за сохранность андорских карабинов, выданных группе под расписку сутки назад. Наибольшего драматизма сцена достигла в тот момент, когда пятилетний сын Джонсона спрыгнул с коленей отца и с громким риторическим вопросом «Эти остроухие что, вообще драться не умеют?!» полез на сцену для оказания посильной интернациональной помощи вулканским братьям по разуму. В течение последовавших за этим событием пяти минут вулканцы и андорцы совместно отлавливали и возвращали родителям малолетних сподвижников Джонсона-младшего, жаждавших принять в происходящем на сцене самое активное участие. Наконец, договор был подписан. Ка'Тори извлёк из-под стола заветную бутылку с голубой жидкостью и разлил её содержимое по стаканам, подводя, таким образом, логическую черту под процессом переговоров. Участники боёв на второй половине сцены, стряхнув с себя пыль, обломки щитов и последних юных соратников из зала, вышли вперёд, став в один ряд с непосредственными участниками мирных переговоров, после чего все взялись за руки и поклонились залу.

Зал аплодировал стоя. Десять минут. Когда крики, свист и овации, наконец, стихли, парящая в воздухе камера, до той поры мирно снимавшая всё происходящее на сцене, внезапно произнесла мелодичным голосом Оливии Максвелл, курсанта четвёртого года обучения и, по совместительству, штатного корреспондента Звёздной Академии:

— Несомненно, это было самое оригинальное выступление дня! Однако хотелось бы узнать у ответственного руководителя этой удивительной группы, какой именно исторический документ был использован нашими курсантами для работы над этой действительно интересной постановкой?

Камера взяла крупный план, и на огромном экране, установленном в глубине зала, появилось изображение Сорела, с завидной скоростью пробирающегося сквозь толпу в направлении выхода. В правой руке он сжимал сценарий, которым прикрывал от камеры потемневшее лицо. Проблема заключалась в том, что честно выполнив свои обязательства по отношению к финансовой стороне дела, Сорел и думать забыл о том, что имеет к происходящему отношение ещё и как морально ответственное лицо. Несмотря на явный успех предприятия, он как-то не торопился разделить со своими подопечными его успех. Ещё секунда — и неуловимый продюссер покинул зал окончательно, так что для большинства присутствующих его личность так и осталась загадкой.

…На третьем уровне зала, в ложе для особо важных гостей Аманда всё никак не могла справиться с очередным приступом хохота, закрывая лицо ладонями и размазывая по щекам слёзы и тушь.

— Ну и в чём причина? — философски поинтересовался Сарэк, с интересом наблюдая за манёврами Сорела в зале.

— Ты ещё спрашиваешь!!!

— Было бы чему удивляться, — пожал плечами тот. — Что ещё, по-твоему, могли поставить вулканцы и андорцы под предводительством людей, имея в запасе минимум времени и художественного материала? Разумеется, мордобой!..

Первое место, само собой, присудили земной группе. Кто бы и сомневался — шоу у них действительно получилось великолепное. Второе место заняли Тира и Айл; третье было безоговорочно отдано шиданцам. Думаете, наши остались в пролёте? Да никогда! Первая в истории Академии интернациональная группа получила приз зрительских симпатий, удостоилась короткого репортажа в новостях и ещё очень долго служила ярким примером возможности невозможного для младших поколений в будущем.

К сожалению, у них не было возможности осознать свой триумф до конца — вероятно, оно и к лучшему. Всё-таки Серёгину была судьба стать капитаном, а не актёром, и кто знает, как сложилась бы его жизнь, узнай он, что воссозданный им на сцене образ Арчера оказался наиболее близок к оригиналу, чем большинство предыдущих?.. Однако семестр был окончен и большинство из обучавшихся в Академии курсантов отправились по домам — кроме, разве что, тех, чей дом находился слишком уж далеко, как у Айла или тех же шиданцев — зимние каникулы им было проще провести на Земле, тем более, что возможностей для таких, как они, предоставлялось множество. Айлу, в частности, была предоставлена великолепная возможность провести каникулы на ранчо у своего командира, о чём ему не преминула напомнить, покидая после концерта Академию, педантичная Алекс. Проводив всей дружной командой до космопорта Сэлва, Совока, Т'Арию и очень грустную Микки, группа номер семнадцать в далеко неполном составе вернулась в общежитие и рассредоточилась по комнатам — собирать вещи в поездку. Последней отбыла домой Галина Александровна — взяв предварительно с внука твёрдое слово, что он вернётся в Питер хотя бы на несколько дней до того, как каникулы закончатся. Поставленная в известность о предстоящей поездке Алина вежливо отклонила предложение командира Литгоу присоединиться к остальным, в конце концов, её дом был рядом, и там её ждали; Майк отказался тоже, хотя и с искренним сожалением — его родители жили в Австралии и выразили холодноватое недоумение по поводу колебаний сына между тёплым Эль-Сентро и ещё более тёплым Сиднеем. Не привыкший к спорам с родителями Шеппард взгрустнул, но подчинился. Оставшиеся шестеро приглашённых, включая Н'Кая, должны были с утра пораньше встретить Алекс и все вместе отправиться в Эль-Сентро на старом грузовом флайере Литгоу. На том и порешили.

Это только кажется, что на пути из Сан-Франциско в Эль-Сентро, да ещё и по воздуху, нет никаких препятствий и что заблудиться, следуя этим маршрутом, в принципе невозможно. Как мы уже не раз говорили, для группы номер семнадцать не было ничего невозможного.

Флайер пилотировал Н'Кай — во-первых, он был единственным, чей номинальный возраст достигал совершеннолетия по всем федеральным стандартам; во-вторых, только у него одного имелись права на пилотирование транспортного средства класса 1-А. И только он один мог так непревзойдённо истолковать предложенную ему на рассмотрение Алекс карту. В принципе, эта самая Алекс при желании вполне могла обзавестись правами уже давным-давно, вот только не было у неё такого желания, хоть ты тресни.

Вечером того же дня перед двухэтажным деревянным строением на ранчо Литгоу опустился старенький потрёпанный флайер полковника, из которого вывалилась группа побитых жизнью молодых людей, возглавляемая Алекс, чей несколько смущённый вид наводил на странные мысли относительно причин столь длительной задержки их прибытия.

— Отлично, — мрачно изрёк Джон, подпирая плечом дверной косяк. — Я уж собирался вас с собаками искать по всей Америке.

Компания скромно умолчала о том, как в поисках Эль-Сентро их занесло аж в Аризону. Это был их личный тайный позор, и они не собирались делиться им с командиром (Алекс держала карту вверх ногами).

Вслед за Джоном на веранде нарисовались Кирк и Сорел — все трое добрались до ранчо ещё шесть часов назад, и с тех пор терялись в догадках по поводу таинственного исчезновения группы курсантов (Алекс заблокировала свой коммуникатор, чтобы брат и впрямь не надумал искать их через спутник).

Джон показал ребятам их комнаты, и те проследовали за ним практически на автопилоте — большинству присутствующих было уже всё равно, где упасть и заснуть — вид у них был порядком замученный.

Пользуясь тем, что Лея шла последней, Сорел отловил её в коридоре для приватного разговора, причём, судя по выражению его лица, разговор предстоял не из лёгких.

— Что это?! — сдавленным шопотом поинтересовался он, сжав в пальцах прядь волнистых светлых волос, которые уже явно не имело смысла заплетать в косы.

— Волосы, — зевнула Лея, потирая кулаком глаза.

— Как ты могла? Зачем?? Не спросив меня…?!

— Сорел, во-первых, это мои волосы; во-вторых, я уже не маленькая, чтобы заплетать косички, как бы это вас с отцом ни умиляло; в-третьих, ты же не думал, что кто-нибудь позволит мне служить на корабле с такими лохмами?! Их всё равно пришлось бы отрезать — рано или поздно.

— Но до присяги ещё целых четыре года!..

— Если уж на то пошло, они просто не помещались под парик.

— По-твоему, это достойная причина для того, чтобы так себя уродовать?

— Сорел, ты меня пугаешь, — нахмурилась Лея, складывая на груди руки. — И вообще, мне так больше нравится. На мой взгляд, получилось вполне мило.

— Ужасно, — констатировал Сорел, в последний раз смерив ледяным взглядом подругу, после чего развернулся и ушёл в свою комнату.

Задумчиво посмотрев ему вслед, Лея пожала плечами и отправилась за остальными. В принципе, она и не ожидала, что кто-нибудь из семьи одобрит её эксцентричный поступок (даже Эван была недовольна), но реакция Сорела откровенно поставила её в тупик. Видать, у него с этим связано что-то личное. Ох, да проще сказать, с чем у него в жизни это личное не связано, устало подумала Лея, забираясь под одеяло. Пора уже завязывать со всеми этими тайнами и детскими комплексами. Завтра же выбью из него эту дурь, твёрдо решила она, проваливаясь в сон, пока он своими проблемами не свёл меня с ума, а заодно и всех окружающих. В том, что у него самого не все дома, мне и так ясно.

В глубине души Сорел был согласен с Леей. Мило. И даже очень. Проблема заключалась в другом — изменив причёску, она стала выглядеть ещё взрослее. Собственно, она уже практически не отличалась от взрослой Леи из его сна четырёхлетней давности. Она становится слишком… независимой. Неуправляемой. Если так и дальше пойдёт, скоро он совсем перестанет контролировать ситуацию.

…Спускающийся с лестницы Джон стал невольным свидетелем ссоры между Сорелом и Леей, однако, не зная всех обстоятельство дела, принял её за строгий выговор со стороны старшего родственника за какой-то очередной проступок. Причина в общем-то была ясна — поведение Сорела не оставляло большого пространства для полёта воображения, хотя полузадушенный диалог на вулканском вёлся с такой экспрессией, будто эти двое обсуждали не новую причёску курсанта, а свершившееся убийство Верховного Канцлера Клингонской Империи как минимум. Надо будет поговорить с Сорелом на эту тему, рассеяно подумал Джон, направляясь в свою комнату. Слишком уж он… консервативен. Это надо исправить.

…Н'Кай проснулся ранним утром. Потянулся в мягкой постели, не открывая глаз, затем подумал немного, и приоткрыл один. Левый. Для большего не было ни сил, ни желания. Однако и того, что было доступно его взгляду, оказалось вполне достаточно, чтобы понять — это Дом. Такой, каким ему и положено быть у нормальных людей. Взять хотя бы потолок — деревянный, светлый и чистый. Это же чудо! Ни тебе драной облупившейся краски, из-под которой проглядывает холодный серый бетон, ни белого больничного потолка, ни сырых скальных пород, ни даже холодных стальных переборок. Просто тёплый деревянный настил, на котором играет солнечный свет, отражающийся в большом настенном зеркале. Н'Кай вновь закрыл глаз и улыбнулся. Хорошо, что Алекс его пригласила, а то ему уже изрядно надоело болтаться по Земле с поддельным удостоверением вулканца, проявляя чудеса изобретательности по избеганию встреч с «соплеменниками». А здесь все свои. Все его знают и принимают таким, какой он есть. Временами, издеваются, конечно, не без того — пусть! Зато с ними весело, и не надо притворяться тем, чем ты на самом деле не являешься. На то они и друзья.

И этот дом… такой уютный, чистый, спокойный… как на Ромуле. Вот сейчас войдёт мама, погладит его по волосам и скажет: «Вставай, сынок. Завтрак стынет…»

— Вставай, сынок! Завтрак стынет!!!

Потрясённый Н'Кай распахнул глаза вторично… и заорал во всю мощь своей молодой ромуланской глотки. В ту же секунду ему стало ужасно стыдно, и он смущённо отвернулся в сторону.

Ну, подумаешь, темнокожая женщина. Ты что, раньше этих… как их… афроамериканцев (и какой только идиот придумал эту политкорректность, весь язык обломаешь, пока выговоришь!) не видел?! Даже учитывая тот факт, что это самая темнокожая женщина из всех, что ему доводилось видеть — что ж так орать-то?! Что же до того, что в ней два метра роста самое меньшее, что ж, люди всякие нужны, люди всякие важны… Сурака ради, что я несу! Уж опозорился, так опозорился, молчи теперь, нечего…

Довольная произведённым эффектом, женщина улыбнулась ему, сверкнув ослепительно белыми зубами и яркими белками глаз.

— Вставай, сынок, Федерация в опасности! Голодные клингоны подбираются к твоему завтраку! Кстати, меня зовут Франсуаза, и если ты не собираешься провести в этой комнате остаток каникул, тебе лучше это запомнить, — она взъерошила ему волосы. — Какие у нас красивые острые ушки! Чтобы ты быстрее понял, с кем имеешь дело, приведу доступную аналогию. Сержанта Полански знаешь?

Устрашённый Н'Кай быстро мотнул растрёпанной головой в знак согласия.

— Так вот — тут я за него!…Ой, а у кого это тут такие красивые белые волосы?

С противоположного конца комнаты последовал короткий вопль Айла, и процедура ознакомления с местным начальством продублировалась в деталях. Поскольку Серёгин к тому времени уже проснулся сам (неудивительно!), живая иерехонская труба с чувством выполненного долга удалилась в соседнюю комнату — будить девушек. Н'Кай с интересом приложил ухо к стене. Ничего. То ли у девушек оказались нервы покрепче, то ли они просто встали пораньше, но никаких звуковых эффектов оттуда не последовало. Разочарованно вздохнув, Н'Кай начал одеваться.

…За завтраком Тард окончательно убедился, что находится на курорте — их новая хозяйка готовила так, что любой шеф-повар просто обзавидовался бы. Открыв для себя новую истину, что Н'Кай — не вулканец, и его можно кормить как угодно, лишь бы досыта, Франсуаза пришла в самое приятное расположение духа — ничто так не портило ей настроение, как вид молодого здорового существа, отказывающегося от нормальной еды. И, надо отдать Н'Каю должное, он её не разочаровал. На ехидный комментарий Леи, что накормить Тарда досыта — непосильная задача, достойная героев древности, ответ со стороны Франсуазы последовал быстрый и лаконичный. Не успев, по своему обыкновению, увернуться от воспитательного подзатыльника, Лея посмотрела на Франсуазу с определённым уважением и вернулась к прерванному было занятию — завтраку. Сидящие напротив Сорел и Спок переглянулись и почли за благо от комментариев воздержаться — Лея, в общем и целом, их мысли уже высказала, а нарываться на подзатыльники при их происхождении, возрасте и звании было как-то несолидно. Пребывающий в задумчивости Литгоу к разговорам этим утром был не склонен, и лишь один только Кирк соловьём заливался за всех присутствующих — однако этому человеку, как мы знаем, прощалось всё, в том числе и фривольное поведение. В особенности оно, если подумать.

После завтрака молодые люди разлетелись в стороны, словно стайка воробьёв — ломанулись изучать окресности. Сорел едва успел поймать за воротник направляющуюся вслед за сестрой Лею.

— Поговорим?

— Зануда! — Лея недовольно дёрнула плечом, затем её лицо смягчилось. — Извини, просто я сюда не говорить приехала, а отдыхать. Так что все разговоры вечером, а сейчас мне обещали сюрприз. Пока!

Секунда — и она скрылась за поворотом, догоняя остальных.

Отдыхать… От чего отдыхать? Или… от кого? От него, что ли? А, может, за компанию с кем-то?..

Он покосился на Кирка, мирно допивающего свой кофе. Да ну, ерунда. Придёт же такое в голову!!!

Сорел прошёлся по дому, с любопытством осматривая обстановку. Чтобы как-то занять себя, он запросил по видео последние новости. Ему предложили несколько каналов, в том числе с вулканскими субтитрами — что-то вроде подспорья начинающим (не единым универсальным переводчиком жив человек). Интереса ради Сорел выбрал именно этот канал.

«…новые факты. Стало известно, что в течение ряда лет в недрах комиссии по метасенсорике (КМ) проводились незаконные эксперименты над людьми. Найдена тайная лаборатория для опытов по выявлению, изучению и усилению телепатических способностей человеческой расы, располагавшаяся на территории госпитального комплекса в Тэпограде. Ответственность за эти преступления лежит на одном из руководителей КМ — Гримо Дангларе, пропавшем без вести во время последнего инцидента в секторе Евфрата. Большую помощь в раскрытии преступной деятельности Данглара оказали сотрудники КМ мисс А.Бестер и мисс А.Форд. Предлагаем вашему вниманию материалы, предоставленные следствием для широкой общественности…»

Сорел увидел снимки телепатов, подвергшихся «экспериментам» и ужаснулся. Затем показали какие-то устройства и механизмы, а также увеличенные изображения биоматериалов, в которых он ничего не понял, но всё равно проникся отвращением. Будем надеяться, что этот тип сгинул в гиперпространстве, подумал вулканец. Хотя, конечно, и сомнительно. Повернувшись к окну, он увидел во дворе Джона Литгоу с молодыми людьми, занятых каким-то необычным и явно интересным делом. Сорел выключил головизор и покинул помещение, чтобы примкнуть к компании Н'Кая, Айла, Ивана и их предводителя. Спустя полчаса все четверо — под руководством Литгоу — уже научились отличать грабли от вил, и оба этих инструмента — от косы. На ранчо Джон по возможности старался избегать современных технологий землепользования, экстатически отдаваясь древним методикам. В эту веру ему удалось обратить и восторженных неофитов (Сорел не в счёт, его мнения никто не спрашивал). Собрав инструменты, мужчины направились к речке, чтобы, по выражению полковника, «выкосить лужок».

Лея не просто так спешила утром отделаться от Сорела. Дело в том, что Алекс предложила всем подругам совершить прогулку в искусственный лес на некое «тайное место» и действительно пообещала «незабываемый сюрприз». Вообще-то, в устах Алекс это могло означать что угодно — от прогулки по минному полю до полёта на Сигму-957, поэтому Тира на всякий случай приготовила пакет с бутербродами и загрузила в рюкзак баллон питьевой воды; Лея взяла с собой складной нож и купальник, а Эван, зная свою манеру фиксировать всё, что ни попадя, прихватила фотоаппарат с самой большой памятью, что у них был. Алекс зачем-то сунула в карман увеличительное стекло.

Дорога проходила через луг, за которым виднелась опушка леса. Целью путешествия был именно лес, который от луга отделяла небольшая речушка с песчаным дном. Алекс, как местная жительница, знала брод (без этого она никогда не совалась в воду), и все четверо легко переправились на тот берег. В подлеске обнаружились ягоды, которые Тира категорически признала съедобными. Скорость передвижения сразу упала на порядок. Но впереди был целый день… да что там, впереди лежали ка-ни-ку-лы… которые Алекс вовсе не желала провести в обнимку с белым фаянсовым другом, пусть даже и в хорошей компании. Поэтому девчонки не разбили лагерь у земляничной поляны, а свернули на узкую тропку, которая вела вглубь леса. Из густого кустарника поднимались ввысь стволы деревьев, сквозь листву которых пробивались яркие снопы солнечного света. Иногда под сводами зелёного шатра тянул свежий ветерок, перекликались лесные птицы, занятые своей повседневностью. Эван уже нащёлкала две дюжины снимков: Лея у поваленного дерева (комментарий Алекс: «Привыкли руки к топорам…»); Тира кормит птичку (Лея: «Хорошо, что файры не видят!»); Алекс рассматривает гусеницу (Тира: «Не ешь зверюшку, возьми сэндвич!») и т. д. и т. п.

Где-то через час деревья расступились, и путешественницы оказались на поляне с низкой травой. Посреди поляны стоял гигантский старый платан — дерево необычайной высоты и толщины, раскинувшее свои ветви наподобие многочисленных добрых рук гостеприимного великана.

— Ого! — воскликнула Эван, безуспешно пытаясь вместить платан в кадр.

— Вот это старик… — протянула Тира, задрав голову к терявшейся где-то далеко верхушке дерева.

— Сколько лет этому шедевру? — Лея потрогала грубую кору на стволе.

Она обернулась к Алекс, ожидая ответа на свой вопрос, однако той рядом не оказалось. В этот момент Эван, оторвавшись от видоискателя, махнула всем рукой.

— Вон она! Как ты туда залезла?

— Как и всегда — молча, — ответила Алекс, восседающая на нижней ветке. — Но молча так скучно… иногда. Валяйте ко мне! Сюрприз — наверху!

— Так это ещё не он? — пробормотала Тира, примериваясь.

— Я не… — начала было Лея, с самого рождения имевшая сложные отношения с деревьями.

— Не бойся, тут как по лестнице забираться! — крикнула сверху Алекс.

— Подсадить? — участливо поинтересовалась Эван, перекидывая за спину ремень фотоаппарата.

Сестра погрозила ей кулаком и полезла на ближайшую ветку, руководствуясь давним принципом восхождений, открытым доктором Маккоем — быть посередине. Конечно, можно было переждать этот коллективный порыв безумия и остаться внизу, но кто знает, сколько эти трое вздумают просидеть на дереве, вдруг до самого вечера?! Пришлось лезть, а то ведь одной и со скуки помереть недолго… Вслед за Леей, сбросив туфли, в кору вцепилась Эван. Восхождение началось. Минут через пятнадцать, пыхтя, Тира подтянулась на руках, перенесла тяжесть тела на другую ветку, обогнула ствол — и увидела Алекс, сидящую на дощатом помосте в широкой развилке ствола. Над помостом колыхался на ветру парусиновый тент, а по краям были закреплены толстые жерди — перила.

— Ну как? — спросила Александра.

Тира ответить не успела, потому что её схватили за ногу.

— Василий Иваныч, больше не могу — поплыл обратно… — послышался задыхающийся голос Леи.

— Поздно, — глухо донеслось откуда-то снизу. — Этот сук не выдержит двоих.

Спустя минуту все четверо уже были в «сюрпризе» — лесном доме Алекс. Бутерброды и вода дождались, наконец, своего часа, а фотоаппарат, будь у него свой голос, заливался бы соловьём — такой вид открывался с верхушки дерева на лес, реку, луг и ранчо на холме у самого горизонта. Между прочим, на лугу девушки заметили несколько человеческих фигур с какими-то палками в руках, занятых непонятно чем. К счастью для наблюдательниц, фотоаппарат был снабжён 32-х кратным зумом, так что они смогли рассмотреть «выкашивание лужка» в деталях.

Сорел искренне пытался найти логическую причину, по которой Литгоу предпочитает вышеупомянутое варварство под названием «коса» нормальной газонокосилке, однако таковой не обнаружилось даже после очень длительных раздумий. Впрочем, Н'Кай, Айл и Серёгин, похоже, были абсолютно счастливы, и вулканец смирился.

В конечном итоге, Джон понял причину его затруднений.

— Работайте, Сорел, — тихо посоветовал он товарищу, в очередной раз выковыривающему косу из сырой земли. — Здесь не Вулкан, и лёгкие должны работать с полной нагрузкой, особенно после пневмонии.

— М-да, — невнятно отозвался Сорел и в очередной раз снёс небольшую поросль кустарника. — Т'Вет!

— Она самая, — флегматично отозвался Н'Кай, чудом избежав столкновения с соседним кустом и отступил на шаг в сторону.

Иван молча показал Сорелу, как следует держать коварный инструмент, и вновь вернулся к прерванному занятию. Айлу, как это ни странно, новое ремесло удалось освоить практически сразу, и теперь он уже сам объяснял Н'Каю, как следует держать инструмент для наиболее эффективного выполнения поставленной задачи, потому что руки у Тарда — как и у вулканца, впрочем — совершенно определённо росли не из того места. Он всё ещё держался от Сорела на уважительном расстоянии, несмотря на вроде бы улаженный конфликт — всё-таки вид у него сегодня с утра был достаточно смурной, мало ли?.. Однако существующее положение дел казалось ему неправильным. Надо, в конце концов, разобраться, что с ним происходит. Друзья, как-никак. А, если подумать, то и соплеменники. Подумаешь, пару тысяч лет назад предки планету не поделили… с кем не бывает? Это же не повод для ссоры.

— Ух ты! Косил Ясь конюшину… — тихо произнесла Алекс, глядя в видоискатель.

— Чего ты шепчешь, они же всё равно нас не слышат, — удивилась Тира.

— Прости. Шпионский рефлекс. Лея, погляди, как там твой с кустами развоевался, в наше время с таким лицом только на передовую ходили…

— Ужас, — меланхолично констатировала Лея, принимая из рук подруги «бинокль». — Господи, что же будет, когда он за грабли возьмётся?! О-о-о… а это уже просто триллер. Айл ёжика увидел.

— Дай посмотреть, — Тира выхватила из рук подруги шпионское устройство. — М-да… бедное животное, должно быть, уже трижды от ужаса описалось.

— Ну, ещё бы, — приняла эстафету Эван. — Ага… схватил куртку, завернул ежа… готово! «Смотри, Тард, какая зверюшка классная!» Далее следует звук падающего тела — такого пыточного устройства бедный ромуланец не видывал даже в застенках клингонской тюрьмы…

После этих слов за их спинами действительно послышался звук падающего тела — это Алекс повалилась на деревянный настил, согнувшись в приступе беззвучного хохота.

Лея вторично заглянула в видоискатель.

— Ёшкин кот, а Ванька-то до чего хорош! Рубаху сбросил, джинсы только на одной молнии и держатся… плечи развернул, лицо серьёзное — прямо не траву, а клингонов рубает!..

— Стало быть, хорош Ванька? — коварно поинтересовалась Эван, в то время, как Лея сделала очередной снимок и передала оптическое устройство томящейся Алекс.

— Против фактов не попрёшь. А что?

— Сегодня утром у Сорела было такое странное выражение лица…

— Не беспокойся. К Серёгину он меня ревновать точно не станет.

— Ну, не знаю. У мужика достаточно сложный характер.

— Я заметила. И я намерена сделать его значительно проще, причём в самое ближайшее время.

— Это как же? — хмыкнула Эван.

— А вот так. Много ты знаешь о клане Т'Гай Кир?

— Да вообще ничего. А ты?

— Так, в общих чертах. Существует так называемая адаптированная версия — гибель родителей, злая бабушка, легендарный демарш с уходом из клана и всё такое прочее, далее по схеме. В последнее время мне всё больше кажется, что это только видимость правды. И дело тут вовсе не в тёмном Даре, на который он так любит ссылаться. Нет, Эван. Что-то тут есть такое… какой-то неучтённый фактор. Нечто, что он уже очень давно хочет мне рассказать, но то ли считает, что я не готова это принять, то ли просто привык хранить его в тайне.

— Бесплодие? — предположила Эван.

— Не думаю, — усмехнулась Лея. — О детях он говорит очень часто, явно уже всё распланировал. К тому же при современных достижениях медицины это вовсе не проблема. Нет, здесь что-то иное. Более личное. И я намерена выяснить, что именно.

Ч-Риган. Орбитальная база.

…Выслушав доклад младшего офицера, Т'Лайл Ниара хмуро кивнул головой, давая понять, что информация принята к сведению и едва заметно пошевелил рукой, отпуская подчинённого по своим делам.

Лицо лейтенанта откровенно просветлело, когда он повернулся и шагнул за порог кабинета командующего.

Трус, подумал Т'Лайл. Все они здесь трусы. Боятся собственной тени. Неужели он думает, что командир придушит его только за то, что кто-то из идиотов ВР пятый год не может обнаружить этого вулканцами проклятого мальчишку?! Хотя, слов нет, как порой хочется…

Где же Н'Кай?.. Т'Лайл совершенно точно знал, что он жив. Он не мог объяснить, откуда в нём это знание — просто знал, и всё. Все прочие уже давно махнули на Тарда рукой — сгинул где-то и чёрт с ним, секретов никаких не знал, да и ладно… Должно быть, федералы его убили, да чего ещё от них ждать, если подумать? Звери они, звери и есть.

Однако для коммандера Ниары всё было далеко не так просто.

От дальнейших скорбных размышлений на эту тему его отвлёк резкий звонок внутренней связи по комплексу.

— Ниара на связи, — безо всякого выражения в голосе произнёс Т'Лайл, традиционно не заморачиваясь обо всякие ранги и звания. — В чём дело?

— Можешь не расточать на меня своё обаяние, красавчик, — раздался из динамика сухой голос Аннаэл, его заместителя и — так уж вышло — временной спутницы жизни. — У меня для тебя новости.

— Неужели? — Т'Лайл приподнял одну бровь, включая, наконец, визуальную связь. — И какого примерно рода?

С экрана на него смотрело лицо молодой женщины с резкими чертами лица, слегка подпорченное въевшимся в него выражением злой иронии; и, вместе с тем, вполне привлекательное. Хотя внешность никогда не являлась для него мерилом женской привлекательности — с тех самых пор, как он себя помнил.

— Нашлась твоя пропажа. Можно даже сказать, четыре года твоей слепой веры в этого нелепого мальчишку не канули втуне. Только вот достать его теперь будет ой как непросто.

— Изволь выражать свои мысли яснее.

— В последний раз он был замечен на Киалисе-9, после чего отправился на Энталу в системе Тай-Ри, а сейчас, по непроверенным слухам, прохлаждается на Земле. Похоже, твой любимчик спелся с федералами!..

Т'Лайл скрипнул зубами. Н'Кай Тард, его надежда и опора, единственный из курсантов, воспитанных на Комплексе, которого он прочил себе в заместители, смылся к врагам! Неужели голос крови оказался настолько силён?! Нет, это невозможно. Н'Кай не в курсе.

— Кто-нибудь из наших сейчас там есть? — спросил он.

— В Нейтральной Зоне — навалом. Но не на Земле. Нет. Не сейчас. Может, задействуем ликвидаторов? Рано или поздно он выберется за пределы Земли, и тогда…

— Исключено, — отрезал Т'Лайл. — Ты же знаешь, что второй такой может и не появиться.

— Ну, я могла бы постараться… — игриво предположила заместительница.

— Я тебя умоляю, Аннаэл. С твоим-то наследием… К тому же, мне нужен именно Н'Кай. Государство вложило в него немало средств, и эти затраты необходимо как-то оправдать. Поройся в архивах — быть может на Земле остался кто-то из наших старых агентов — в смысле, людей?..

— Своего дерьма везде навалом, — как-то неопределённо хмыкнула Аннаэл, в упор глядя на Ниару.

— Что ж, — немного помедлив с ответом (в самый раз для того, чтобы Аннаэл смогла почувствовать, что на этот раз зашла слишком далеко и успеть занервничать в ожидании его реакции), произнёс Ниара. — Вот и задействуйте их, причём побыстрее. Н'Кай должен вернуться, причём живым и здоровым, а не по частям, как это у вас обычно водится.

— Т'Лайл, то, о чём ты говоришь, может занять годы, — вздохнула женщина.

— А ты постарайся, чтобы это заняло месяцы, — с тихой угрозой в голосе сказал Ниара. — А ещё лучше — недели. Доведи до сведения своих людей, что в их же собственных интересах работать как можно более эффективно, в противном случае, им придётся иметь дело со мной. Я доступно объясняю?

— Доступнее некуда, — проворчала женщина. — Это должно сработать… наверное. Кстати, о наболевшем. Тебя ждёт клиент.

— Опять? Как-то они активизировались за последнее время.

— Чего ж ты хочешь? — пожала плечами Аннаэл. — После «потепления» этого идиота Кайла'тэ их вообще развелось немеряное количество, а уж когда их ещё и поприжали… Хотелось бы знать, кстати, кто его внедрил в нашу организацию. С ума сойти — он же прослужил здесь целых пять лет! Во Внешней Разведке!!!

— Сделаю всё возможное, — Т'Лайл отключил связь и закрыл глаза, мысленно готовясь к неприятному разговору.

Коммандер Ниара ненавидел диссидентов. Причём ненавидел со всей страстью человека, у которого нечиста совесть в абсолютно аналогичном смысле. Этому было своё объяснение, но что толку вспоминать о том, чего не исправить?..

Десять минут спустя он вошёл в тюремную камеру, где томился рассекреченный агент Сопротивления. На аристократически красивом лице со следами недавних побоев застыла печать мрачного отчаяния и непреклонной решимости; форма была покрыта тюремной пылью, знаки отличия сорваны в слепой ярости непосредственного начальства, проспавшего пять лет присутствия вражеского агента у себя под носом. Сквозь прорехи в разорванной форме просвечивали тёмно-зелёные гематомы и ссадины.

— Крепко тебе досталось, сынок, — с искренним сочувствием произнёс Т'Лайл, закрывая за собой дверь.

Он никогда не был сторонником бессмысленной жестокости. Глупо. Неэффективно. Фу.

Заключённый вздрогнул и сделал шаг назад.

Красивый, сволочь, равнодушно подумал Т'Лайл. Как вулканец.

А, может, и впрямь вулканец? Несмотря на своё кажущееся простодушие, вулканцы не забывали каждый год внедрять в службы Империи своих агентов. Что ж, вот сейчас всё и узнаем.

— Ну, ничего, — успокаивающе произнёс Т'Лайл, с тоской глядя, как на прежде решительном лице постепенно проявляется выражение растерянности и отчаяния. — Скоро твои страдания будут окончены. Больше не придётся прятаться и врать, позоря честное имя рихантсу. Больше тебя никто не обидит — я не позволю. Только скажи — кто тебя сюда прислал?

— Никто, — ответил подпольщик.

— Молодец, — похвалил его Т'Лайл. — Ты смелый мальчик. Другого ответа я и не ждал от рихантсу. А говорить всё-таки придётся, — мягко добавил он, опуская руки на плечи молодого ромуланца, — хочется тебе того или нет.

У подпольщика дрогнул подбородок, и он медленно опустился на скамью, подчиняясь давлению крепких рук коммандера.

— Извини, будет немного больно, — Т'Лайл осторожно взял его лицо в ладони и погладил густые брови вразлёт, располагая пальцы так… как следовало по неизвестно кем установленному в этих случаях порядку. — Но ты сам виноват — не надо было становиться предателем. Не бойся. Это не продлится слишком долго. А потом ты сможешь отдохнуть. Уверяю, больше тебя не побеспокоит никто.

…Охранники тюремного отсека 422-Р одновременно вздрогнули и поёжились, услышав душераздирающий крик, приглушённый толстой металической дверью. В том что случилось, нет ничьей вины. Только его собственная, внушали они себе, пытаясь стереть из своей памяти образ красивого жизнерадостного командира восьмого подразделения… предателя.

Но легче всё равно не становилось.

— А что это тут на дереве вырезано? — поинтересовалась Эван, приглядываясь к тёмным буквам на светлой поверхности деревянной доски, прибитой к стволу дерева. — Или даже… выжжено?

— А! — Алекс полезла в карман за лупой. — Это моя летопись.

Эван ещё раз присмотрелась к надписям — здесь значилось имя Алекс, имя Джона, имена Дэвида и Джулии. Причём повторялись они по несколько раз. Один раз ей даже попалось имя Лианны. Энтони, судя по всему, до лазания по платану ещё не дорос. Каждая строка датировалась определённым годом; а среди знакомых имён, время от времени, попадались и неизвестные — видимо, какие-то детские друзья Алекс. Здесь было даже имя Чехова!

Алекс откинула парусиновый тент, и на поверхность дерева пролился жаркий свет калифорнийского солнца. Полчаса спустя на доске появилась следующая надпись:

«Alexandra Ford, Latayra Marays, Ewan S'Chn T'Chie, Leia T'Gai Kir — 2270 D.E.»

В конце Алекс хотела приписать«…forewer always!», но в последний момент передумала и не стала этого делать. Она уже и без того слишком долго просидела на Солнце и рисковала заработать к вечеру грандиозную головную боль, а то и ещё что похуже.

— Между прочим, — тактично поинтересовалась Тира, скармливая невесть откуда появившимся файрам остатки бутербродов. — Не пора ли нам… пора?

— М-да, — Алекс задумчиво посмотрела вниз. — Согласно всем законам физики поглощённая жидкость скоро начнёт проситься наружу.

— Что? — внезапно очнулась Лея. — Я это… того… не слезу!

— Что значит «не слезу»? — удивилась Алекс. — Залезла же как-то!

— Это было ошибкой, — мрачно ответила Лея. — За те три часа, что мы здесь провели, я вполне могла вернуться обратно к ранчо и заняться куда более полезными вещами.

— Угу. Я даже, кажется, догадываюсь, какими именно, — пробормотала Эван.

— А хоть бы и так. И вообще… — она замолчала*. (*…и вообще, весь этот эпизод — не моя идея. Как хотите, так и снимайте… — злорадное прим. автора.)

— Ну, знаешь! — Тира возмущённо встряхнула головой, отчего её тёмные кудри рассыпались по плечам. — Вечно с тобой одни проблемы! Вот сейчас слезу и позову Сорела! Пусть он тебя снимает!

— Ох, напугала! — презрительно фыркнула Лея, с опаской глядя вниз.

— Да ладно тебе, — Эван проследила за её взглядом и невольно поёжилась. — Ты отлично знаешь, что я спускаюсь ничуть не лучше тебя, тем не менее, слезу. Не ночевать же здесь! Смотри на нас — и спускайся.

— Не могу я, — мрачно ответила Лея. — Действительно не могу.

— С парашютом можешь, а так — нет?!

— Это разное!

— О, @#&! — внезапно произнесла Алекс по-русски. — Вы её ещё дольше уговаривайте — ей только того и надо! Кошка — она кошка и есть, — добавила она вполголоса, перебираясь с помоста на ближайшую ветку. — Захочет есть — сама слезет.

Ну ничего себе… Лея обиженно отошла от края помоста и села на доски, обхватив себя за колени.

— Спускайся, — посоветовала ей напоследок Тира. — Ветки расположены очень удобно.

Ну да, конечно… Лея задумчиво посмотрела в сторону реки, где мужчины всё так же мирно осваивали сельскохозяйственное ремесло.

Никто меня не любит, никто меня не ценит, привычно отметила она, скорбно щурясь на солнечном свету, затем задрала голову к небу, набрала в лёгкие побольше воздуха, и…

— Мя-а-а-а-а-а-у-у-у!!! — раздался с верхушки платана тоскливый вопль Леи.

— Начинается, — с удовлетворением отметила Алекс, спускаясь на землю. — Ну что, может, действительно скажем Сорелу?

— Жить надоело? — проворчала Эван. — Рано или поздно она успокоится и слезет сама — как только свидетелей не будет. На самый крайний случай принесём ей верёвку.

— Можно послать её с файрами, — предложила Тира.

— Отличная мысль! — воскликнула Алекс. — Тем более что, как ты говоришь, при свидетелях она всё равно спускаться не станет…Эй, Лея! — весело заорала она, задрав голову вверх. — Не скучай! Мы… приведём Джеймса!

— Вы все покойники!!! — заорала та в ответ, перевесившись через перила. — Так и знайте!..

— Проняло, — удовлетворённо констатировала Эван. — Теперь она точно сама слезет, главное — не мешать. Ну, пошли.

— Ну вот и всё, — удовлетворённо произнёс Джон, глядя на дело рук своих. — Денька два пусть посохнет, потом будем в стожки сгребать.

— В стожки? Это как? — поинтересовался Айл.

— А увидишь, — ответил ему полковник, вытирая косу пучком травы. — Не всё сразу.

Изнывающий от жары Сорел решился, наконец, снять с себя рубашку. Он отошёл в тень подлеска и привалился плечом к дереву, наблюдая за остальными.

Тем временем Н'Кай решил набрать для девчонок немного цветов. Сначала можно будет попробовать подарить их Алекс; пошлёт — невелика беда, можно будет передать букет Лее. Или Эван. Или Тире. Или Франсуазе. Неважно кому, важен сам процесс — уж больно цветы красивые. Он приметил их ещё утром — шикарные, крупные, с нежным сладким ароматом. Джон сказал, что это ромнии. Вот и славно. Сложив цветы в небольшой, но эффектный букет, он обратил внимание на отдыхающего от дел праведных вулканца. Вот удобный случай, кстати…

— Сорел! — он подошёл ближе. — Можно тебя на пару слов?

— Ну, если только на пару…

— Я всё-таки хочу извиниться.

— Это в чём же? — удивлённо посмотрел на него вулканец.

— Я всё время вспоминаю тот вечер у Литгоу… — начал было ромуланец.

— Послушай, Н'Кай, ты тут совершенно ни при чём, — оборвал его Сорел. — И хватит уже забивать себе голову всякой ерундой. Я был неправ в тот вечер. Я, а не ты. Понятно?

— Более чем, — повеселел Тард. — А как насчёт Леи?

— При чём тут Лея?

— Сорел, скажи мне — только честно — неужели тебе и впрямь так важно, какой длины у неё волосы?

— Ещё одна подслушанная частная беседа — и я лично отрежу тебе уши, — нахмурился собеседник.

— Да и чёрт с ними, — невозмутимо отозвался Тард. — Если я перестану подслушивать, то рискую потерять свои профессиональные навыки в самом скором времени, так что извини. Ну так что?

Сорел помолчал с минуту, затем грустно покачал головой. Н'Кай в чём-то прав — по сути, он единственный, с кем Сорел может свободно говорить почти на любые темы — он не начальник, не коллега и не подчинённый. Просто… товарищ. Какое странное слово. Но приятное. Только можно ли считать Тарда другом? Его прошлое… Прошлое! Кто бы и говорил, одёрнул себя Сорел. К тому же Лея не видит за Тардом никакой особой вины, а её мнение в данных вопросах Сорел принимал безоговорочно.

— Злишься на неё? — задал Н'Кай второй вопрос, так и не дождавшись ответа на первый.

— Нет, — пожал плечами Сорел. — Конечно, нет. Разве на неё можно злиться?

— Можно, — успокоил его Тард. — Ещё как можно. Просто это абсолютно бесполезно.

— Она меняется, — невпопад произнёс вулканец, думая о своём. — Причёска — это так, видимость. Не в ней дело. Что-то происходит… такое. Не знаю. Я не мастер выражать свои мысли вслух, — признался он, наконец. — Я думаю, она считает, что совершила ошибку.

— По-моему… не знаю, может, я и неправ, — неуверенно произнёс Н'Кай. — Мне кажется, она просто хочет, чтобы ты уделял ей больше внимания.

— Я не могу…

— Знаю, знаю, — хмыкнул Тард. — Ты у нас парень принципиальный. Только слишком уж всё усложняешь. Я говорю о простом внимании, а не… не знаю точно, что ты имел в виду, хотя и догадываюсь. Вот только не надо делать такое выражение лица! Я уже догадался, что у вас на Вулкане размножаются исключительно по почте. Непонятно только, откуда при таком раскладе берётся столько смешанных браков. Надо полагать, вы всё же покоряете землянок чем-то ещё, кроме своего потрясающего интеллекта… которым, кстати, тебя конкретно природа не так чтобы особо и одарила.

— Так уж…

— Не обижайся. По общепринятым стандартам ты соображаешь не хуже других и вполне хорош на своём месте, но всё же до Сарэка и Спока тебе в этом плане далеко. Так что давай смотреть правде в глаза — Лея полюбила тебя не это.

— Ну…

— Да уж, — Н'Кай смахнул со лба воображаемый пот. — Что и говорить — парень ты разговорчивый. Итак?

— До того, как… в общем, когда она была маленькой, мы с ней много разговаривали, — Сорел усмехнулся. — Она такая забавная была, упрямая, но добрая. Смешная…Обхохочешься, — мрачно добавил он после небольшой паузы.

— Ну и кто тебе мешает разговаривать с ней сейчас? — пожал плечами Н'Кай. — Нет, правда. Поговори с ней, купи мороженое, подари цветы… Это же так просто!

— Цветы подарить? — Сорел невольно вспомнил манёвры Сэлва в кафе и нахмурился. — Ну, не знаю. У меня не получится.

— Я тебя умоляю, — закатил глаза Н'Кай и показал ему ромнии. — Красивые?

— Смотря с чьей точки зрения.

— Сорел, ты вулканец или клингон?

— Ну, красивые.

— Без «ну». Мой тебе совет — набери таких же, и побольше — они это любят. Зайди к ней этим вечером, рухни на колени, вот так, — Тард продемонстрировал, как именно, — и начинай гнать, какая она красивая, умная, как ты за ней пропадаешь и всё такое прочее. И увидишь, что будет.

— Нелогично, — пожал плечами Сорел, с сомнением глядя на букет. — Она и так всё это знает. В чём смысл?

— Смысл в том, что им просто нравится это слушать, — терпеливо, как умственно отсталому, пояснил Н'Кай. — Она будет счастлива, разве этого мало?

— Уверен?

— Рискни, — уверил его младший товарищ. — В данной ситуации ты всё равно ничего не теряешь.

— Да, но…

…Сгребающий на лугу траву Ваня внезапно почувствовал острую потребность избавиться от некоторых излишков жидкости, накопившихся в организме за последние шесть часов. Аккуратно прислонив грабли к ближайшему дереву, он направился вглубь леса и… застыл как вкопанный.

— Ребята, я ничего не видел, — быстро произнёс он, с ужасом глядя на коленопреклонённого Н'Кая, застывшего перед полуобнажённым Сорелом с цветами в руках.

— Чего ты не видел?! — заорал Н'Кай, отбрасывая цветы, после чего одним прыжком подскочил к Серёгину и схватил его за горло. — ЧЕГО ТЫ НЕ ВИДЕЛ?!

— Ничего не видел… Какие проблемы? Голубые тоже люди…

— А-а-а! — заорал Н'Кай, продолжая трясти молодого человека, как фокстерьер — крысу. — Я не голубой! Я даже не андорец! К своему Ка'Тори подкатывай с такими заявами! А я — не голубой! НЕ ГОЛУБОЙ!!! Ясно?!

— Да ясно… — прохрипел Серёгин, отдирая от своего горла осатаневшего ромуланца. — Чего ты взбеленился?!

— Скажи спасибо, что он не взбеленился! — прорычал Н'Кай, кивая в сторону изрядно удивлённого такой реакцией Сорела.

— А вы? — и кто Ваньку в такие моменты за язык тянет?

— Что я? — меланхолично отозвался Сорел.

— Что скажете?

— А я должен что-то говорить? — искренне удивился тот. — Отпусти ты его.

— Нет, пусть он скажет, — упорствовал ромуланец.

— Что сказать? — горло Ивана по-прежнему находилось в опасной близости от цепких пальцев ромуланца, поэтому он предпочёл не спорить.

— Говори: «Ребята, вы оба — нормальные стопроцентные мужики, и будь я проклят, если ещё хоть раз посмею в этом усомниться!!!»

— Ребята…

— Ты слишком многого от него хочешь, — хмыкнул Сорел. — Устроил такой спектакль, а потом чему-то удивляешься… Странный ты какой-то.

— Я?! Да я просто выражал свои дружеские чувства, а то ж ты так и помрёшь идиотом!!!

— Ну вот и выразил, поздравляю…

— Ребята… — в очередной раз жалобно произнёс Иван.

— Что?! — хором рявкнули оба.

— Ребята… Я могу, наконец, отлить?

— Кто тебе мешает?

— Ты, — Ваня указал на руки Н'Кая, всё так же крепко сжимающие в пальцах ворот его рубашки. — Или мне это сделать прямо… здесь?

— Вали отсюда!!!

Просидев на дереве в общей сложности сорок две минуты, Лея действительно захотела есть. И не только есть… Окончательно уверившись в жестокосердности окружающего её мира, она осторожно перебралась с настила на ближайшую ветвь, и начала спускаться. А то ведь с этих действительно станется кого-нибудь из мужиков притащить. И ладно бы ещё, если Ваньку, Айла или Н'Кая, а то ведь точно офицерам расскажут! Сорелу-то вряд ли рискнут, побоятся; а вот перед начальством опозорить — это мы всегда пожалуйста!

У Леи вне всякого сомнения было два слабых места — кисти рук и лодыжки. Третьим, негласным, была странная, никем не объяснённая, нелюбовь к высоким деревьям. Она абсолютно спокойно забиралась на скалы, окна третьего этажа собственного общежития, яблони в саду своей матери; но только не на деревья. Это было выше чьего-либо понимания, а Лея им просто не доверяла. Вот такая патология. Неудивительно, что когда до земли оставалось меньше трёх метров, она всё-таки сорвалась и рухнула вниз, разбив колено и ободрав спину о мощные, выступающие из земли, корни дерева. Ну хоть жива осталась, и то ладно, с облегчением подумала она, оценивая масштабы постигшего её несчастья, да и слезла всё-таки сама, без свидетелей, а в её случае это многое значит. После этого она присела на один из корней и немного поныла, разглядывая кровоподтёк на левом колене. Перевязав рану чистым носовым платком, она деловито вытерла слёзы и отправилась домой. Во всяком случае, ей показалось, что пришли они именно этим путём.

Появившиеся полчаса спустя файры несколько минут кружили над опустевшим деревянным домиком с зажатой в когтях верёвкой, но, так и не обнаружив того, кому следовало её передать, нырнули обратно в Промежуток.

— Я же говорила — сама слезет, — удовлетворённо произнесла Тира, почёсывая шейку довольной Зире, в то время как Дирк расправлялась с остатками мяса, позаимствованными на кухне у Франсуазы.

— Неужели? — хмыкнула Алекс. — Стало быть, угроза о Джеймсе не прошла даром.

— Стоп, — Эван подняла вверх руку. — А вы твёрдо уверены в том, что Лея найдёт дорогу обратно?

— Упс…

Три часа спустя Лея окончательно убедилась в том, что дорогу она запомнила неправильно. И откуда только в Калифорнии такие леса, думала она, пробираясь сквозь заросли, до чего дошли биотехнологии, просто невероятно. Чёрт, она же ясно видела с платана ранчо! Куда оно делось?!

Учитывая сложившуюся ситуацию, Алекс ромнии не просто не оценила. Она их очень не оценила, как, впрочем, и Эван с Тирой. Н'Кай не особо расстроился и, в конечном итоге, оставил букет на кухне в банке из-под джема.

Когда, ближе к вечеру, стало ясно, что Лея так и не появится, да и Джон уже несколько раз интересовался, какого чёрта она до сих пор не идёт ужинать, Алекс вздохнула и решилась-таки рассказать брату о случившемся. Выслушав рассказ, Джон вцепился в волосы и уставился на сестру, как на убийцу котёнка — искусственный лес тянулся на многие мили от ранчо… далеко на восток.

А платану-то лет пятьсот, наверное, не меньше, с невольным уважением подумала Лея, вспоминая оставленное ею позади огромное дерево. Он и до Третьей Мировой здесь стоял, и до Второй, и до Первой… Только тогда вокруг него был ещё не лес, а прерия. Он видел всю историю возрождённого человечества, он старше нас — даже тех нас, что остались по ту сторону границы реальности.

Солнце уже довольно сильно склонилось к краю горизонта, когда Лея вышла, наконец, к окраине леса. До ранчо, конечно, было ещё очень и очень далеко, зато она увидела берег реки, огибающей эту часть насаждений. Если идти против течения, рано или поздно обязательно выйдешь к ранчо.

Рассудив так, она пошла вперёд, не особо рассчитывая успеть вернуться домой засветло, и даже получая от всего происходящего своего рода мрачноватое удовольствие — нет бы у поляны подождать, пока она сама спустится, или хоть верёвку с файрами прислать — так нет же! «Джеймса приведём», куда тебе! Можно подумать, у Кирка дел других нет, кроме как всяких курсантов с платанов стаскивать…

Так вот и получилось, что пока Джон и Сорел летали на флайере над лесом, ошибочно полагая, что Лея заблудилась именно в нём, девушка вполне спокойно, можно даже сказать, не особо торопясь, возвращалась к ранчо берегом реки. Пока, к величайшему своему удивлению, не встретила Джеймса Т.Кирка.

— Что, влетело? — сочувственно поинтересовалась Тира, когда Алекс вновь появилась на кухне.

— Да нет… не особо, — пожала плечами та. — Они с Сорелом сразу к флайеру бросились, а я, соответственно, обратно, ужин доедать… Вот если до утра не найдут, тогда, я полагаю, влетит. Да успокойтесь вы! Ничего с ней не случится, разве что в змеиную нору провалится, хотя, зная её, это скорее уж проблема обитателей норы…

— С ней всё в порядке, — заверила всех Эван, глядя в сгущающиеся за окном сумерки. — Устала, раздражена, хочет есть — только и всего. Большего сказать не могу — не те времена. Сорел, наверное, на этот счёт лучше проинформирован, но его сейчас нет, так что извините.

— Злится? — с некоторой опаской поинтересовалась Алекс.

— Да нет… Скорее злорадствует.

— О, вот это как раз на неё очень похоже, — согласилась Тира. — И коммуникатор свой не взяла… в часах который. Вот всегда так.

— А он всё равно на Земле не работает, — пожала плечами Эван. — Это же надо через местный отдел ВВС подключать — а кто ей разрешит в её возрасте?

— Пошли костёр разведём, — предложила Алекс. — Всё равно делать нечего.

— Только позову ребят, — сказала Тира. — Без них будет скучно.

— Правильно, особенно без Вани. Иначе кто же будет тушить костёр «пионерским» способом?

Несмотря на свой компанейский характер, Джим всё-таки любил порой оставаться один. То есть — совсем один, и именно по этой причине он сидел сейчас на берегу реки у костра, глядя на закат. В последнее время с ним произошло множество самых разных событий, многие из которых категорически не укладывались в узкие рамки обыденности. Всё это требовало дополнительного осмысления, вот только времени всё как-то не находилось. Сегодня день выпал как раз подходящий — Джон увёл молодёжь на полевые работы, девчонки отправились на поиски приключений; что же до Спока, то он с самого утра закопался в подшивки старых газет, обнаруженных им на чердаке у полковника — самым древним из них, похоже, было лет по двести, а то и более того. Исходя из этого, можно было предположить, что теперь этого фанатика археологии на ранчо самое меньшее дня три никто не увидит, поэтому Кирк решил потратить внезапно свалившееся на него одиночество с пользой — то есть прогуляться по берегу реки и поразмыслить об этих самых событиях, а также о прочих, более простых вещах. И, конечно, о людях. О матери. О племяннике. Об Эдит Килер…

Появление Леи застало его врасплох. Впрочем, к тому времени он уже давно покончил со своими печальными размышлениями, и даже успел от них немного устать, так что прибытие симпатичной юной блондинки пришлось очень даже кстати, особенно если учесть список его предыдущих заслуг по этой части. Хотя Лею он в этот список, конечно, включать ни в коем случае не собирался, даже зная о её настоящем возрасте. Во-первых, она была несколько не в его вкусе. Во-вторых, являлась курсантом его хорошего друга. В-третьих, она явно была не в настроении. В-четвёртых… впрочем, об этом говорить, пожалуй, ещё слишком рано.

Да-а, меньше всего это хромающее растрёпанное создание походило сейчас на того блистательного курсанта, что стоял перед ним на мостике «Энтерпрайза» всего три недели назад. Однако это, конечно, не повод для того, чтобы не показывать себя джентльменом. Джеймс поздоровался с девушкой, помог ей присесть возле костра, перебинтовал колено, используя для этой цели один из тех наборов экстренной помощи, что вечно валялись у него в сумке, угостил кофе и бутербродами; в общем, ухаживал, как умел, понемногу отходя душой после своих переживаний. Потом они ещё немного поговорили — пока Лея не уснула под один из рассказов, привалившись к его плечу. Джеймс усмехнулся, укрыл её курткой и вызвал по рации Джона.

Полковник так и не понял, почему Сорел три раза изменился в лице, увидев мирно спящую возле костра Лею. А то что её голова лежала при этом на коленях прославленного капитана — что ж такого, на траве ей было бы сыро… Неужели в их клане с этим всё так строго? Нет, как ни крути, Сорел, при всей его раскованности, просто феноменально консервативен.

Сорел мрачно посмотрел на Джима, отодвинул плечом Литгоу и взял Лею на руки.

И в этот момент Джеймс всё понял! Четвёртый пункт его логической цепочки под названием «почему мне кажется, что за этой девчонкой категорически не стоит волочиться», только что с блеском подтвердился. К тому же он достаточно хорошо изучил Сарэка и Аманду, чтобы не оценить всего значения этого холодного уничижительного взгляда. Она моя, и тебе отлично об этом известно. Можно быть хоть человеком, хоть вулканцем, хоть ромуланцем, но всегда остаются некоторые вещи, которые не требуют перевода. Итак, мы влюблены в малолетку! Да ещё и собственного курсанта! Мило… Интересно, Джон догадывается? Впрочем, куда ему… он человек семейный, его надо во всё носом ткнуть, только тогда поймёт, да и то — вряд ли.

Джеймс подхватил с земли куртку и пошёл вслед за товарищами, весело насвистывая марш звездолётчиков. Похоже, отдых здесь пройдёт намного интереснее, чем ему показалось вначале…

Энтала, система Тай-Ри.

Цок-цок-цок! Белый шарик, брошенный рукой крупье, запрыгал по вертящейся чаше рулетки, каждым прыжком одних лишая надежды, другим даря её — и тотчас отнимая, и снова вселяя безумное томление в алчные до удачи сердца людей… Но об удаче в этом казино говорили редко — если игрокам и случалось унести с собой выигрыш, то, чаще всего, до смешного мизерный. Однако азартных мужчин и женщин это только подхлёстывало — сорвать куш у «Чёрной Дыры» было мечтой каждого из рабов фортуны, кто слышал о нём. И именно сегодня, похоже, сами того не зная, они были близки к счастью. Не знали они и того, что были обязаны этим смерти обессилевшего, давно беспомощного человеческого существа — женщины, некогда работавшей в этом заведении, которую никто из этих бродяг не помнил.

Новый жест крупье — лопаточка ворошит жетоны на зелёном сукне. Вершитель ставок усмехался про себя — он знал секрет своей рулетки. Секрету недавно сравнялось пять лет от роду, и он сидел в тесном ящике под столом. Каким-то образом парень узнавал числа, на которые делались крупные ставки, а уже делом хозяина было научить мальчишку с помощью нехитрого приспособления останавливать рулетку, избегая их. Мальчишка знал, что (и кто) зависит от его сноровки, и старался всё делать на «отлично». Смерть же его парализованной матери могла лишь прочнее привязать его к казино — потому что кому нужен сирота? Крупье, сам никогда не знавший своих родителей, не особенно сочувствовал ребёнку — в конце концов, почему тому должно прийтись в жизни легче?

…Мама умерла… Почему-то это давно ожидаемое горе ощущалось теперь со странной лёгкостью. Она свободна… Енисей не знал, что означает это понятие, просто вдруг почувствовал, как тяжесть, давившая на неё, исчезла… а затем исчезла и сама связь с ней. Он оказался в пустоте, в совершенном одиночестве. Словно улетал, как один из тех больших красивых звездолётов, становясь всё меньше и меньше среди черноты неба. Он не вернётся… никто не возвращается… тут у Енисея защипало в носу, а глаза перестали различать свет и тьму, наполнившись слезами. Тихий стук по столу вернул его к реальности — ставки сделаны. Мальчик зажмурился и представил себя, как обычно, лёгким белым шариком, прыгающим по цифрам. Как сегодня тесно в ложбинках рулетки! Если не найдётся пустого места, придётся лезть в самую заполненную. Хозяин этого не любит… Так! Никто не выбрал «красный, пятнадцать». Енисей надавил на маленький рычажок, перемещая вибромагнит в нужное место. Всё это — и сканирование игроков, и регулировка рулетки — заняло от силы две секунды. Колесо завертелось, поскакал настоящий шарик… и вдруг всё пошло не так. Над столом загремели грубые голоса — это ссорился крупье с одним игроком… игроком, поставившим на «зеро» и желавшим поменять его… на «пятнадцать»! Но изменить что-либо, не останавливая игру, было уже нельзя. Енисей съёжился, слушая перепалку взрослых. И вдруг спорящий игрок «зеро» сделал что-то такое, отчего в голове у маленького телепата словно блеснул яркий свет. От неожиданности Енисей вздрогнул и стукнулся затылком о фанерную стенку своего убежища. Этот стук услышали все, после чего шум мгновенно стал общим. Секрет казино был раскрыт. Ящик сломали, Енисея вытащили под свет ламп. Разъярённые прожигатели жизни набросились на крупье; кое-кто принялся громить соседние столы, а некоторые, особо догадливые, на ходу доставая оружие, ринулись вглубь заведения — разбираться с хозяином. Среди этого бардака никому не было дела до маленького ребёнка, плачущего среди обломков. Мистер Зеро беспрепятственно сгрёб его в охапку и вытащил из беснующегося вертепа. На улице он поставил Енисея на землю, и, взяв за руку, умышленно не торопясь, повёл за собой. Со стороны могло показаться, что любящий отец просто вывел на вечернюю прогулку своего сына.

В ту же ночь мистер Зеро покинул планету. Вместе с ним улетел и Енисей — чтобы, как это заведено в странном мире людей, больше никогда сюда не вернуться.

— Ну и куда ты вчера сорвалась? — распекала Алекс Лею наутро.

— На землю, куда, — невозмутимо парировала та. — Спроси лучше, откуда…

— Что же, мы бросили бы тебя там, что ли? — не унималась Александра.

— Именно это вы и сделали. Приказано было слезть, между прочим. Хоть бы верёвку прислали — файры вполне могли бы принести.

— А мы что сделали?! — в сердцах воскликнула Тира. — Но нет, тебе же всегда всё надо по-своему сделать!

— Да забейте… — Лея назависимо повела плечом. — Зато как прогулялась!

— Кстати, — заметила Эван. — О чём беседовала с великим человеком?

— Обо всяком, — неохотно ответила Лея.

— А всё-таки?

— Про двадцатый век спрашивал. Я вспоминать не люблю, да только от него разве отвяжешься?

— Интересно, зачем ему это? — задумчиво поинтересовалась Тира.

— Надо, — коротко пояснила Лея, и все понимающе кивнули, не развивая эту тему дальше.

За завтраком вся компания представляла собой разнообразную гамму настроений. Безмятежные девчонки целеустремлённо поглощали яичницу с фасолью. Вчерашних молодых косарей жестоко ломало с непривычки; казалось, они жуют каучук, орудуя пудовыми вилками. Джон сосредоточенно отправлял в рот кусок за куском, думая о чём-то своём. Спок перелистывал страницы пожелтевшего журнала, не особо обращая внимания на предложенную ему пищу. Когда же он, наконец, оторвался от чтения двухсотлетней давности новостей, его внимание привлекла всё же не яичница. Гораздо больше его заинтересовало, почему в глазах капитана нет-нет да и проскочат бесенята, а Сорел на другом конце стола сидит мрачнее грозовой тучи. Не знай Спок характера офицера шикхарской СБ столь досконально, он вполне мог бы решить, что того мучает похмелье.

Н'Кай первым прикончил завтрак и, откинувшись на спинку стула, принялся наблюдать за остальными. Пробежавшись взглядом по хмурым лицам присутствующих, он обратился к пребывающей в относительно приличном настроении Лее.

— Ну, как тебе вчерашняя прогулка? Кахс-ван два?

Сорел метнул в сторону Леи предупреждающий взгляд, однако та намёка не поняла.

— Да неплохо, в общем, — пожала она плечами, запивая завтрак крепким кофе. — На спине нет ни единого живого места, зато я отлично провела время!

Кирк весело подмигнул девушке и поднял свою кружку с кофе, как бы провозглашая молчаливый тост за это самое отлично проведённое время.

Сорел потемнел лицом, но в выражении его не изменился ни на йоту. На взгляд человека непосвящённого он и вовсе остался к обсуждаемому предмету равнодушен. А вот на взгляд посвящённого… Спок во все глаза уставился на старшего товарища, которого с детства привык считать на порядок умнее и сдержаннее себя самого. Что здесь творится?

— А чем вы с капитаном занимались целый вечер? — безо всякой задней мысли поинтересовался Н'Кай.

— Ду-у-у-убина ромуланская… — прошипела Алекс сквозь зубы, незаметно пихая Тарда под столом ногой.

— В чём дело?! — незамедлительно возмутился тот.

Эван и Тира низко склонились над своими тарелками, прилагая все возможные усилия для того, чтобы не расхохотаться прилюдно.

Впрочем, дубина за столом явно присутствовала не одна.

— Что ты его всё время пинаешь? — удивилась Лея. — Что он тебе такого сделал?

За столом повисла мёртвая тишина.

— Ангел пролетел! — радостно сообщил Джеймс, откровенно наслаждаясь ситуацией.

Мент родился… Эван уткнулась лбом в край стола и беззвучно захохотала, закрывая лицо ладонями. Спок с недоумением посмотрел на Литгоу. Тот лишь пожал плечами, сверля глазами Джеймса. Айл с Иваном вообще ничего не поняли — они всё ещё были в коме после вчерашнего трудового рывка, и все оставшиеся силы уходили на то, чтобы сидеть прямо и не падать со стула.

Впрочем, через секунду Иван немного пришёл в себя — его внимание привлекло странное замечание Алекс, ни к кому конкретно не обращённое:

— М-да, так кое-кого и пон-фарр хватит…

— Инфаркт? — вскинулся Серёгин, глядя при этом, почему-то, на Сорела.

Вулканец был таким же новичком в сельскохозяйственном ремесле, как и он сам, так что Ивана бы нисколько не удивило, если бы выяснилось, что тот чувствует себя столь же отвратительно, как и все остальные участники давешней авантюры. А редкоприменяемого в быту медицинского термина он, конечно же, не понял, вот и истолковал его на свой манер.

— Понфаркт… — прошипела сквозь зубы Эван.

От окончательной катастрофы всех присутствующих спасло лишь появление замечательной Франсуазы, которую гости принялись так горячо благодарить за угощение, будто она приготовила не завтрак, а банкет на сто персон дипкорпуса самое меньшее. Смущённая столь бурным проявлением чувств, она немедленно принялась собирать посуду со стола, и первым ей вызвался помогать… Кирк, ускользая от нехорошего вопроса в глазах Спока.

Джон поднялся со своего табурета, потянулся, повёл плечами и провозгласил:

— Ну что, смечем стожки?

— Так не высохло же ещё, — робко произнёс разом побледневший Айл.

— Так на другом же лугу, — коварно ответил полковник. — Там ещё три дня назад всё заготовлено.

Аргумент действия не возымел. Айлу немедленно понадобилось выяснить что-то у Тиры, и он настойчиво потащил недоумевающую девушку на крыльцо. В Иване внезапно взыграла страсть к получению новой информации, и он кинулся на второй этаж смотреть новости. Н'Кай выхватил у Кирка из-под рук пустую сковороду и умчался на кухню, под крыло Франсуазы. Ставший всвязи с этим безработным капитан вынужден был составить компанию Споку на террасе, где принялся уверять своего друга, что никогда, никому, ни единому человеку, ни под каким видом не рассказывал об интимной тайне вулканцев… о которой и без того все прекрасно знают, но не будем о грустном. Так что тут скорее замешаны сёстры С'Чн Т'Чай.

Словом, не успел Литгоу закончить фразу, как обнаружил себя за пустым столом в значительно поредевшей компании. Навстречу ему решительно шагнул Сорел.

— Покажете, как?

Алекс обиженно дёрнула брата за рукав.

— Интересно, а почему ты нас не зовёшь? — и обняла за плечи Эван и Лею.

— Действительно, чем это мы хуже? — хмыкнула Эван.

Лея попыталась было вывернуться из дружеского объятия Алекс и избежать, таким образом, участия в предстоящей стогосметательной операции, которой так жаждали её неугомонные подруги, но цепкие пальцы девушки не оставили ей ни единого шанса.

— Да уж, видали мы вас вчера на лугу — нехитрое дело, — буркнула она, в основном, потому, что от неё явно ждали жизнерадостного комментария, подтверждающего её готовность к очередному трудовому подвигу на благо Отчизны.

Сорел скептически пожал плечами. Дело и впрямь было нехитрым, но и лёгким оно не было точно. Однако Литгоу уже согласно кивнул головой.

— Берите инвентарь — Алекс покажет, где. Я пока распоряжусь насчёт обеда и загляну в почту.

— За мной, крошки мои, — махнула рукой Александра, окинув взглядом вверенную ей команду, и повела всех к сараю, где каждый выбрал себе инструмент по силам — девушки взяли грабли, а вулканец вооружился вилами, что впоследствии дало пищу сплетням соседей, будто на ферме у Литгоу завелась нечистая сила.

Алекс взяла смелость сама отвести Эван, Лею и Сорела на тот лужок, где лежало заготовленное несколько дней назад сено. Память её не подвела, и двадцать минут спустя они оказались на месте. Джон что-то задерживался, и они начали сгребать подсохшее сено самостоятельно. Копна в итоге получилась внушительная, но здорово скособочившаяся на сторону, и в любой момент могла рухнуть под собственной тяжестью.

— Помогите же, Сорел! — задыхающимся голосом позвала Эван, у которой грабли зубьями застряли в копне, однако тот успешно притворился глухим.

Лея бросила свой инструмент и поспешила к сестре на выручку. Куча сена зашаталась с новой силой… Алекс, тащившая за собой огромный пук травы, зацепив его граблями, ускорила шаг и мимоходом бросила Сорелу:

— Похоже, вам уже не надо опасаться моего разрушительного влияния? Сами справляетесь… — и наградила его соответствующим моменту взглядом из серии «все мужики — сволочи».

Втроём девчонки довершили начатое Эван гораздо быстрее — копна, наконец, рухнула, и они целиком скрылись в горе сухой травы. Визг, хотя и приглушённый, поднялся до небес.

Узрев (а, в основном, услышав) сей хаос, Сорел тяжело вздохнул, воткнул вилы в землю и пошёл, наконец, на выручку. Шаг, другой, третий… Как известно, необходимая величина силы, прилагаемой к рычагу, обратно пропорциональна его длине. Это знали ещё строители египетских пирамид. В этом на собственном опыте убеждался каждый, кто наступал на лежащие кверху зубьями грабли. Удар был мощен, точен и стремителен!

…Литгоу застал на лугу крайне странную сцену — рядом с ожившей кучей сена недвижимой статуей карбонита лежал Сорел, на лбу которого расцветала здоровенная гематома, рядом валялась пара грабель, и торчали воткнутые в землю вилы. В сознании Джона пронеслось полузабытое имя — «Мамай»…

Первой из-под груды сухой травы выбралась Лея. Увидев лежащего рядом Сорела, она закатила глаза к небу, и, в упор не замечая Литгоу, шагнула к нему. Джон хотел остановить её, но не успел — Лея опустилась на колени рядом с вулканцем. Отстегнув с пояса флягу с холодной водой, она намочила край своей рубашки и приложила мокрую ткань к гематоме на лбу Сорела.

Вынырнувшие вслед за подругой Алекс и Эван имели скромное удовольствие наблюдать, как меняется выражение лица Джона взависимости от того, что приходит ему в голову при взгляде на эту картину.

Тем временем Лея отвела волосы Сорела в сторону, оценивая масштабы постигшей его катастрофы, и привычным движением приложила руку к его лицу, после чего облегчённо вздохнула и покачала головой, словно бы лишний раз убеждаясь в чём-то, уже давно ей известном.

— Э-э-э… — Джон невольно сделал шаг вперёд — девушку следовало предостеречь от, вероятно, самого первого и самого крупного в её жизни разочарования.

Как заботливый командир и практически приёмный отец, он обязан был сделать это немедленно. Сорел же сейчас очнётся и устроит жуткий скандал!!!

— Стой! — повисла на руке старшего брата Алекс. — Ты совершаешь ошибку!

— Ничего себе! — обомлел тот. — Ты хотя бы представляешь, что сейчас будет?

— Очень даже представляю. Ты вмешаешься, и она не сможет нормально привести его в сознание. У него после этого голова дня три разламываться будет, — затем подумала и добавила вполголоса. — Хотя, может, так ему и надо?

— Алекс! Она же…

— Она знает, что делает. Ну поверь мне — как телепату поверь, не как сестре, я очень тебя прошу!

— Командир, Алекс дело говорит, — кивнула головой Эван. — Лея знает, что делает… я надеюсь.

Тем временем Сорел открыл глаза и поднёс руку к голове. Когда сияющая белая пелена, застилающая обзор, немного рассеялась, он увидел Лею, сидящую рядом с ним на коленях с самым обречённым выражением лица.

Похоже подобная сцена становится для нас рутинной.

— Как ты? — поинтересовалась она.

Вулканец буркнул что-то невразумительное, отводя руку Леи в сторону, и сел на траве, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то простом и понятном. На граблях, к примеру.

— Хорошо, согласна, — вздохнула она минуту спустя. — Нам действительно следует обсудить некоторые вопросы. Конечно, нормальные люди обсуждают подобные вещи до свадьбы, а не после неё, но в нашем случае выбирать не приходится, так что…

— Что ты имеешь в виду? — похолодел Сорел.

— Да уж не развод, естественно, — Лея насмешливо посмотрела на него в упор. — Меня больше интересует другое. Когда я выходила за тебя замуж, ты каким-то другим был. Как бы это сказать… повеселее, что ли. Что с тобой стало, Сорел? Груз ответственности придавил? Между прочим, совершенно напрасно. Не стоит оно того, поверь.

— Насчёт ответственности можешь спросить у Кирка, — Сорел поднялся на ноги, отряхнул брюки от травы и направился к берегу реки. — Вот уж кто у нас весёлый, умный, добрый… да и вообще герой хоть куда!

— Что? Сорел! — Лея тоже вскочила на ноги. — Ты сам-то хоть понял, что сказал?!

Тот лишь махнул рукой, не оборачиваясь.

— Вот это здорово, — Лея озадаченно растрепала волосы на голове. — Провалиться мне на этом месте! Он, что… ревнует?!

…Джон, для которого этот сдержанный разговор на вулканском, естественно, остался непонятным, никаких определённых выводов не сделал, однако проникся самыми чёрными подозрениями относительно истинных чувств, которые испытывает его воспитанница по отношению к своему старшему товарищу. Здесь, кажется, назревает крупная душевная драма, размышлял Литгоу, нервически сгребая сено при помощи Алекс, Эван и категорически не расположенной к личному общению Леи. Вполне естественно, что выросшая на Вулкане девочка влюбилась в того, кто, по всей вероятности, уделял ей немало времени — это и на Земле явление довольно распространённое. И, как правило, ни к чему хорошему не приводящее… Конечно, у Леи крепкая нервная система, но столь грубого столкновения с реальностью может не выдержать даже она. Что же делать?..

Некоторое время спустя умывшийся в реке Сорел вернулся назад, подобрал с земли злополучные грабли и принялся, ни на кого не глядя, помогать Джону в его нелёгком деле. Не в силах любоваться его мрачной физиономией и дальше, Лея ушла на дальний конец луга сгребать там другой стожок. Чувствуя себя крайне неуютно в компании двух молчаливых мужчин, погружённых в свои мысли, Эван и Алекс вскорости присоединились к Лее.

— У вас что-то вроде ссоры, — отметила Эван. — Это впервые.

— Не понимаю, — пожала плечами Лея. — И как ему только в голову такое могло прийти! Я и Кирк! Да это ж просто анекдот века!..

— Не такой уж и анекдот, — хмыкнула Алекс. — Ты, между прочим, уже взрослая, не заметила?

— Я не замечала этого, даже когда мне было… больше, чем двадцать, — огрызнулась Лея. — У меня вообще большие проблемы с осознанием реальности.

— Думаю, твою вечернюю прогулку с Кирком он бы ещё пережил как-нибудь, — фыркнула Алекс. — Но этот убойный комментарий Н'Кая! Да ещё и Джеймс всё утро проухмылялся, гад!

— Да уж, — глубокомысленно прокомментировала Эван. — Мужики в Федерации как на подбор — что люди, что вулканцы… Неудивительно, что нас ни одна враждебная раса до сих пор завоевать не может — это ж никакого здоровья не хватит доказывать, почему он не прав и что ему потом за это будет!..

— Ну и что ты мне, в конце концов, хотел сказать? — утомлённо спросила Тира после получаса Айловых терзаний и колебаний.

— Честно говоря, при одной только мысли о том, что опять надо ворочать эти тонны лошадиной кормёжки, меня просто пополам переломило, — признался малурианец. — Давай лучше просто погуляем, а?

— Кстати о лошадях, — напомнила Тира. — Командир говорил, что где-то здесь есть конюшня. Пошли, посмотрим на лошадок?

— Идея мне нравится, — одобрил Айл. — Люблю животных.

— А детей? — весело спросила Тира.

— Детей? — удивился её собеседник, не уловив юмора. — Ну, не знаю. У меня их пока ещё не было. А при чём здесь дети?

— Это просто выражение такое, — фыркнула Тира. — «Любимец животных и детей» — хороший человек, значит. Вот.

— То есть, ты хочешь сказать, что в человеческой среде эти два качества строго обязательны для… э-э-э… идеального спутника жизни?

— Ох, Айл! — закатила глаза Тира. — Пошли уже искать конюшню.

Пару часов спустя Джон объявил, что работа окончена. Лея молча вручила грабли вовремя не сориентировавшейся Эван, повернулась и ушла в лес — очевидно, повторять давешний подвиг. Минутой позже Сорел широким жестом бросил сельскохозяйственный инструмент к ногам всё той же Эван и удалился в противоположном направлении. Джон оставил свои вилы примерно там же и пошёл купаться, стаскивая с себя на ходу одежду.

— Эт-то как? — выдавила из себя обалдевшая от такого нахальства Эван, с трудом удерживая в охапке три штуки граблей и одни вилы.

— Подержишь? — ухмыльнулась Алекс, протягивая ей очередную оглоблю.

— Удавлю, — мрачно ответила та.

— Да брось ты их! — посоветовала девушка, аккуратно прислоняя грабли к ближайшему дереву. — Джон сам всё уберёт, когда искупается. Пошли лучше в конюшню.

— Здесь есть…?

— Ну да, — пожала плечами Алекс. — Это же ранчо.

В то время как Айл и Тира вслепую плутали по окресностям, путь Алекс и Эван занял гораздо меньше времени. Как только они перешагнули порог конюшни, навстречу им, заливаясь истерическим лаем, выкатилось самое несуразное из когда-либо виданных Эван существ — совсем небольшого роста, длинненькое и лохматое.

— Господи, что это? — воскликнула девушка, разглядывая маленькую нелепую собачонку, прыгающую вокруг Алекс.

— А! — отмахнулась та. — Это Личинка.

— Как?!

— Личинка, — засмеялась та. — Я как эту тварь впервые увидела, когда братец её домой в кармане припёр, выудив предварительно из какой-то лужи в раннем младенчестве (собаки, а не Джона), так сразу и поняла — Личинка. Все посмотрели внимательно и согласились — да, это Личинка и ни что иное.

Эван засмеялась и подхватила собачонку на руки. Та поворчала немного для порядка и завиляла хвостом, дружелюбно глядя на неё большими чёрными глазами. Алекс шагнула в тёмное помещение.

— А, чёрт! — донеслось оттуда секундой позже. — Оно уже здесь!!!

— Оно — это что? — Эван спустила с рук собачонку.

— А я подумал на досуге — что в доме без толку-то сидеть? — навстречу им вышел Н'Кай с лопатой в руках. — Франси отправила меня сюда делом заниматься. Я и пошёл. Правда, что именно здесь надо делать — пока не понял.

Франси?! Алекс изумлённо хлопнула глазами. Во у парня адаптационный индекс! Этот, пожалуй, и в аду приживётся.

— Видишь тачку? — вкрадчиво поинтересовалась она.

— Ну да…

— Сгребай в неё… угу, это самое. Потом кати на задний двор и сваливай в кучу. Ясно?

— Яснее некуда, — буркнул Н'Кай и уставился на лежавшую под ногами неоднородную массу «этого самого», источавшую самые невообразимые ароматы. — А вы куда?

— Лошадей кормить, — Алекс взяла с полки заранее приготовленный пакет с ароматными сухариками. — Точнее, угощать. Пока!

— Пока, — вздохнул Н'Кай.

Вот вечно они с ним так!..

Сорел недолго отдыхал на берегу реки, бросая в неё камешки в качестве скромного развлечения.

Нет, так дело не пойдёт. Должно быть, над ним просто посмеялись, вот и всё — для землян это обычное дело. Не таков Джеймс Т.Кирк, покоритель Вселенной, чтобы подозревать его в столь противоправном деле. Хотя он и сам в этом отношении… м-да. Другое дело, прояснившимся разумом осознал Сорел, что Лее всё это совершенно ни к чему. Ну, заблудилась она вечером, встретила капитана… в самом деле, что тут такого? Всё бывает.

Несмотря на чёткую и ясную логику рассуждений, горькое скребущее чувство где-то внутри даже и не думало исчезать, напротив, заворочалось ещё сильнее. Что это? Лея сказала — «ревность». Неужели правда? О, как всё запущено… ведь всё же в порядке, для того, чтобы понять это, не требовалось даже подключать свои способности телепата. Да нет, это что-то иное. Дело, пожалуй, именно в некоторой недосказанности, имеющей место в их отношениях.

Убрать эту недосказанность будет делом нелёгким. Но сделать это всё равно придётся — рано или поздно. И, принимая во внимание события последних нескольких месяцев, чем раньше это будет сделано, тем лучше — для них обоих.

Лея безо всякой цели шла через заросли, пока не набрела на небольшую рощицу диких апельсиновых деревьев в цвету, источавших непривычный сладкий аромат.

— Удивительно, — пробормотала она, опускаясь на нагретую Солнцем землю. — Наверное, участок старой плантации.

…Сорел не понимает… не понимает очень многих вещей. Не понимает того, как устала она на Клинжае, как стесняется показать свою слабость перед своими друзьями и подчинёнными — всё-таки она Первый в своей группе! — и как тяжело ей от того факта, что она не может разделить свои чувства с ним — единственным человеком во всей Вселенной, который, казалось бы, должен понимать её без слов. А он не понимает… Не понимает того, что внимание такого известного человека, как Кирк, льстит её самолюбию — как курсанта и будущего офицера, разумеется — но и не более того. Не понимает того, что каждому человеку иногда надо просто побыть одному — не потому, что ему есть что скрывать, а просто потому, что он — человек. С другой стороны — чего ещё требовать от вулканца, который и со своими-то толком общаться не умеет, не то что с людьми…

Зря я, наверное, предоставила его самому себе, с запоздалым раскаянием подумала Лея, уж больно время неподходящее.

Она вздохнула и легла под одним из апельсиновых деревьев, подложив под голову куртку. Вокруг тихо кружились опадающие цветки. Да-а-а… чудны дела твои, Господи. Сегодня Рождество, а тут ромнии с апельсинами цветут как ни в чём ни бывало. Искуственный климат, одно слово.

Ночью она спала мало, поэтому незаметно для себя закрыла глаза и провалилась в сон.

В конце концов Тира нашла удобоваримую для себя тему беседы, и теперь Айл с некоторым удивлением внимал подробностям её жизнерадостного рассказа об их совместных с Эван приключениях. Нет, она, конечно, всегда была довольно открытой девушкой, но как-то всё больше с подругами… или мне это только кажется? Или это только видимость открытости? Впрочем, так ли всё это важно — теперь? Лови удачу за хвост, сынок, как говорит в таких случаях отец, другого варианта может и не представиться. Айл вздохнул — он не особенно верил в свою удачу.

Вот если бы ему мрачную красоту Сорела! Или Ванькино обаяние… Он даже не умеет свободно болтать с девчонками — в отличие от того же Н'Кая. Правда, ему, кажется, тоже с ними не везёт, но это уже дело десятое.

Айл обладал вполне привлекательной внешностью в стиле аниме, неплохим чувством юмора и ярко выраженной индивидуальностью, но, как и большинство молодых людей подобного типа, искренне не догадывался о том, какое впечатление производит на лиц противоположного пола. По этой причине ему оставалось только предполагать, действительно ли он нравится Тире, или ему всё это только кажется. Вернее, предполагать-то он мог, но вот что думает по этому поводу сама Тира, для него по-прежнему оставалось загадкой.

И теперь, слушая её весёлый рассказ, он не столько внимал подробностям её приключений в Нейтральной Зоне, сколько взвешивал мысленно все «за» и «против». Во время военной игры в октябре ему казалось, что они почти достигли взаимопонимания в этом вопросе, но затем всё вновь вернулось на свои места.

Чёрт побери, подумал Айл, сейчас или никогда!

Осторожно протянув руку, он обнял девушку за талию. И совершенно напрасно! Порхающие над ними файры тут же зашипели и бросились на защиту своей хозяйки.

— Дирк! Зира! Прекратите немедленно! — воскликнула Тира, пытаясь перекричать переливчатые трели негодования и испуганные возгласы Айла — спикировавшая на него Дирк запуталась в длинных светлых волосах малурианца и теперь без умолку свистела и хлопала крыльями, пытаясь вырваться на свободу.

Айл замер, боясь пошевелиться, пока Тира вынимала из его волос несчастного файра.

— Ну, вот и всё, — с облегчением вздохнула она, когда Дирк, гневно свистнув напоследок, скрылась в Промежутке.

— Я уж думал, не выживу, — проворчал Айл, приглаживая растрёпанные волосы.

— Извини, — Тира встала на цыпочки и поцеловала парня в щёку. — Это тебе за моральный ущерб.

Всю оставшуюся дорогу до конюшни Айл решал дилемму — накормить файров креветками… или пустить на корм креветкам их самих.

— Смотри-ка, какие смирные, — удивилась Эван, протягивая лошади на ладони сухарик.

— С пальцев не корми — откусит, — предупредила Алекс, поглаживая по морде шоколадную лошадку. — Они здесь все хулиганки, просто как сухари увидят — паиньками прикидываются. А эта — действительно смирная, — девушка нежно хлопнула лошадь по крупу и отошла в сторону.

— Какая же у них голова здоровая! — с уважением произнесла Эван. — С руку длиной, не меньше.

— Разумеется, это же лошадь… Смотри, этот соловый — Джона. Его Севером зовут. Не подходи к нему близко, он только братца признаёт.

— Красавец.

— А то! Джон бы другого не выбрал. А этот буланый — Лианны… вообще-то, это она, и зовут её Звёздочкой. У близнецов лошадей нет, они вообще к верховой езде равнодушны, а у Энтони два года назад травма головы была, так что ему до восемнадцати вообще близко к лошадям подходить запрещено. Кстати, игреневая — моя, — Алекс вновь обернулась к коричневой лошадке и скормила ей очередной сухарик. — Я её Люськой называю — сама понимаешь, в честь кого, а для всех остальных она, конечно, Люсинда. Я, правда, редко выезжаю, но мы с ней дружим. Люська, это Эван, она потом на тебе покатается, ладно?

Люська дружелюбно фыркнула Алекс в волосы и осторожно прикоснулась мокрым носом чуть выше плеча. Та отскочила в сторону и захихикала, потирая шею.

— Щекотно!

В конюшню вошёл Н'Кай, на руках которого гордо восседала быстро нашедшая с ним общий язык Личинка. Какое-то время он слушал разговор девушек, привалившись к перегородке, тем более что в полумраке прохода его практически не было видно.

— А какие вообще масти бывают? — спросила Эван.

— Ну, какие… разные. Прежде всего надо уточнить, что не бывает чёрных или белых лошадей. Масть лошади определяется по цвету шерсти на теле, гриве и хвосту. Правда, иногда окраска лошадей меняется — эти, как их… ага! — австрийские липицаны рождаются вороными, а с возрастом становятся благородно-серыми, цвета серебра.

— Здорово…

Н'Кай мысленно зааплодировал Алекс. Лично он к таким огромным страшным зверям был более чем равнодушен. Ему бы чего попроще, побезобиднее — сехлета там… или ле-матью.

— Вообще, любое деление условно, — продолжала тем временем свою лекцию Алекс, — но, в основном, масти подразделяют на одноцветные, смешанные, дикие и пятнистые.

— У Литгоу — одноцветный?

— Ага, соловый. Ещё — вороные, бурые, рыжие… Моя — двухцветная, игреневая. У Лианны — тоже, только буланая. В этой же группе — гнедые и караковые. А ещё…

В этот момент в конюшню зашли Тира и Айл.

— Ба, — лаконично откомментировала увиденное Алекс и ни прибавила к сказанному ни слова, что потребовало немалых усилий с её стороны, ибо расцарапанная физиономия Айла и виноватый Тирин вид могли поведать человеку с богатой фантазией очень и очень многое.

— Всем оставаться на своих местах! — из-за загородки возле самого выхода за их спинами выскочил Н'Кай. — Федеральная полиция!

Молодые люди вздрогнули и отступили по разные стороны прохода.

— Тьфу ты! Чума ромуланская! — в сердцах выругалась Алекс. — Кому было сказано — дер… отходы на задний двор вывозить?

— Да сколько можно?

— Сколько нужно! Ладно, бросай… свои грязные дела, и пошли на воздух. Кстати, кто-нибудь видел Ваньку?

— С Джеймсом уплёлся, байки его слушать, — фыркнула Тира. — Они там с мистером Споком пикируются на террасе, а он слушает и тащится, как кот по стекловате…

— С целью?

— Опыта набирается, — буркнул Н'Кай, яростно отмывая руки в бочке с водой. — Как-никак в капитаны метит, а тут живая реклама Звёздного Флота даёт бесплатные уроки командования. Тоже дело полезное…

Какое-то время Алекс задумчиво смотрела на его широкую спину, затем печально покачала головой, словно расставаясь мысленно с каким-то видением прошлого.

— Найди Серёгина, — твёрдо сказала она. — Сегодня ночью организуем поход вниз по реке. Там же и Рождество встретим. Вопросы есть?

— Есть, — Н'Кай разогнулся и вытер руки старым полотенцем. — Что такое Рождество?

Ромнии… Н'Кай говорил о ромниях. Букет получился что надо, Сорел даже залюбовался. Вначале ему было жаль обрывать белые, чуть подсвеченные розовым полутоном, крупные цветки, но затем оказалось, что на ветвях их так много, что они даже мешают друг другу, заслоняя солнечный свет, и большой беды от того, что их станет немного меньше, явно не предвидится. Напротив, в следующий раз растение расцветёт ещё красивее.

Он хорошо помнил, куда направилась Лея, и выбрал для себя тот же путь, нелогично надеясь, что ей не пришло в голову свернуть с узкой, едва заметной тропы и отправиться на поиски приключений в самую чащу. Проходя мимо растянувшегося на берегу реки Джона, Сорел спрятал за спиной букет и направился к краю леса. Полковник приоткрыл один глаз, букета не увидел и спокойно задремал снова.

Полчаса спустя Сорел вышел к той самой апельсиновой рощице. И замер, с изумлением созерцая открывшуюся его глазам волшебную картину. За те три с лишним — да что там, почти четыре! — года, что он прослужил на «Худе», ему довелось побывать на множестве самых странных и красивых планет, но такого он не видел ещё никогда. В полуденном сиянии солнечного света, падающего на землю сквозь смыкающиеся над головой кроны апельсиновых деревьев, плавно кружились белые невесомые лепестки, укрывая траву под ногами нежным дрожащим туманом. Казалось, что время здесь остановилось, и даже звуки окружающего мира не проникают сквозь невидимый барьер, спрятавший это удивительное место от постороннего вторжения… очень, очень много лет назад. Возможно, ещё до той страшной войны, что искорёжила судьбы миллионов людей почти за два века до его рождения. Картина была нереальной до жути, она завораживала, словно приглашая отречься от собственного «я» и раствориться в кружащемся хороводе лепестков, чтобы стать частью этого мира и остаться с ним… навсегда.

Да ну вас к ситхам ромуланским. Я и так уже стал частью этого мира, однако большое спасибо за предложение.

Сорел прошёл вперёд и погладил ствол ближайшего деревца. Ветви едва заметно вздрогнули, осыпая его водопадом лепестков. Сорел чихнул, и очарование исчезло, уступив место бесконечному удивлению и преклонению перед многообразием проявлений жизни во Вселенной.

— Кто здесь? — раздался за его спиной испуганный голос.

Оглянувшись, он увидел Лею, протирающую глаза. И как это он не заметил её сразу? Наверное, она заснула в высокой траве, а он тут прёт как бронетранспортёр, хоть бы раз под ноги глянул. Хорошо хоть не наступил, вот это была бы романтика, одного мата на полчаса приватной беседы, обо всём остальном я просто молчу…

— Ты…? — Лея невольно пригладила волосы, мысленно готовясь к тяжёлому разговору.

Сорел решительно шагнул вперёд, опускаясь на одно колено, и протянул ей ромнии.

— Это тебе. Хм… Я что хотел сказать… Ты самая красивая, самая умная и самая смелая девушка из всех, что я когда-либо встречал в своей жизни. Не сказать, конечно, чтобы примеров было такое уж множество, — добавил он вполголоса, — но до тебя им всем очень и очень далеко. Например, ни одна из них не пришла бы тёмной ночью утешать никому не нужного капитана службы безопасности, когда на небе светит Т'Хут в полную фазу, а кругом воют ле-матьи, а у капитана такое настроение, что он, того и гляди, сам завоет почище ле-матьи… Опять же ни одна из них не ломанулась бы врукопашную с клингонкой, отстаивая честь и достоинство своего однокурсника. И, наконец, ни одна из них не прибегает по ночам к своему мужу с единственной целью спрятаться у него под одеялом от грозы, потому что ни с какой другой точки зрения он её на данный момент не интересует… А ещё я хотел сказать, что очень тебя люблю. Всё.

— Сорел, — мягко произнесла Лея и улыбнулась — непонятно, непривычно — как взрослая женщина, совершенно определённо знающая себе цену. — На самом деле ты хотел сказать совсем не это.

— Да… Нет — я хотел тебе это сказать! Просто я думал… мне казалось, что ты и так всё это знаешь.

— Я знаю, — она сжала в руках букет и зарылась лицом в прохладные лепестки. — Но тебе следовало сказать это хотя бы однажды. И неплохо бы ещё до свадьбы.

— Я понимаю, — он низко опустил голову, что испокон века считалось на Вулкане жестом покорности и отчаяния. — Прости. Через три года тебе предстоит сделать Выбор. Ты… не оставишь меня?

— Прекрати! — Лея подняла его голову за подбородок и внимательно посмотрела в глаза. — А теперь послушай меня. Ты — самый красивый, самый… хм… полагаю, слово «умный» здесь неуместно… хватит ржать!.. самый смелый и, вообще, самый классный парень из всех, что я встречала в своей жизни — думаю, тебя не особо заботит, в какой именно. Так уж вышло, что я вообще ни кого до тебя не любила. Честно говоря, под конец я уже начала подумывать, что просто на это не способна. Обычный моральный урод с врождённой атрофией некоторых чувств. В наше время это было обычным делом — кто-то рождался без совести, кто-то без морали, а я вот — без любви… Я была не в обиде, знаешь ли. По крайней мере, я могла чувствовать и понимать многие другие вещи — радость жизни, настоящую дружбу, красоту окружающего мира — многим в ту пору не было дано и этого, так что я имела не так уж и мало, поверь. Конечно, этот мир куда как более справедлив к своим детям, и всё-таки… что-то подсказывает мне, что, если бы не ты, особых перемен я бы не почувствовала. Возможно, я встретила бы множество интересных людей. Возможно, стала бы неплохим офицером. Возможно, даже совершила бы подвиг. Но вряд ли бы кого-то полюбила. Ты — исключение. Ты не вписываешься в привычные рамки. Ты невозможен, нелогичен и не предусмотрен судьбой. Как и я. Нас ведь обоих не должно было быть, верно? Я угадала? Я не должна была родиться, а ты не должен был выжить. Мы идеально подходим друг другу, и уж конечно, ни в одном ночном кошмаре не являлась мне мысль о том, что можно оставить мужчину одного во время церемонии Выбора!…А ещё я хотела сказать, что очень тебя люблю. Всё.

— Даже не думал, что столь долго откладываемое неприятное объяснение может оказаться таким вдохновляющим, — пошутил Сорел, обнимая её за плечи.

— Наверное, это потому, что к собственно объяснению ты пока ещё не приступил, — невозмутимо парировала та, перебираясь к нему на колени. — Не знаю, что там у тебя за страшная тайна, но от твоих ментальных попыток её от меня утаить болит голова и ноют зубы.

— Обещаю впредь вести себя хорошо, — кротко пообещал Сорел, что вызвало у Леи грустную усмешку.

— Позволь мне в это не поверить, дорогой мой… — она протянула руку и осторожно погладила его по лицу, затем взъерошила непослушную чёлку надо лбом и вздохнула. — Что ж… теперь скажи мне то, что действительно собирался сказать, когда шёл сюда. В конце концов, ты обещал.

— Да, — Сорел нервно сглотнул и отвернулся. — Я хочу рассказать тебе о своём… секрете. Конечно, мне следовало сказать тебе об этом раньше, но… пойми меня — это позор всего рода Т'Гай Кир, так что говорить об этом не так-то просто. Честно говоря, я ещё ни с кем не обсуждал этот вопрос. Даже с Т'Киа, а уж с ней по части вытягивания информации из собеседника вообще, по-моему, никто сравниться не может. Ты понимаешь меня, курсант?

— Понимаю, командир, — она серьёзно посмотрела ему в глаза. — Не бойся. Я же аалс. А кто ещё, кроме аалсов, умеет понимать вулканцев с полуслова?

— …То есть вы хотите сказать, что за все четыре года ни разу не праздновали Рождество? — поразилась Алекс. — Серьёзно?

— Я - ни разу, — равнодушно отозвалась Тира. — А что такого?

— Нет, мы, конечно, отмечали что-то там такое… чисто календарное, — пожала плечами Эван. — Всё-таки наша приёмная мать — человек. Но, если честно, нас с Леей не очень-то волновало, в честь чего раз в году у нас в комнате появляется гора разноцветных коробочек со всякими интересными вещами. Это если не считать дней Рождения, — добавила она, подумав.

— Несчастные сиротки, — насмешливо протянула Алекс. — Что вас при таком раскладе вообще волновало?

— Ну, не скажи. Лею, например, всегда волновало отсутствие ёлки — в подобных вопросах она жуткий консерватор. Один раз она даже предложила использовать в этом качестве Сэлва, но мама оказалась резко против, да и отец как-то уж слишком коварно поинтересовался, через какое место мы ему собираемся гирлянду подключать…

— А Сэлв?

— Ну, ты как будто Сэлва не знаешь. Предложи ему Лея принять участие в ограблении торгового флота ференджей, он только и спросит, кого на дело берём и когда выступаем.

— Что ж, — пожала плечами Алекс. — В таком случае, я полагаю, вас не слишком сильно расстроит отсутствие подарков и прочей ритуальной атрибутики.

— Ни в малейшей степени, — заверила её Тира. — Напротив, будет очень интересно. Лично мне, например, ещё ни разу не случалось встречать Рождество у костра на берегу реки, да ещё и в субтропиках!

— Никому не приходилось, — утешила её Эван. — Особенно этим двоим… куда они, кстати, запропастились?

— Н'Кай отправился на поиски Серёгина и капитана Кирка, — напомнила ей Тира. — Что же до Айла, то он решил разыскать Лею.

— Дохлый номер, — отрезала Эван. — Так мы их никогда не дождёмся. Пошли-ка лучше к дому, перехватим Айла, пока его самого с собаками разыскивать не пришлось…

— И это всё? — удивилась Лея, когда нехитрое повествование Сорела было окончено. — Ты хочешь сказать, что целых полгода скрывал от меня такую ерунду?

— Ерунду?! — Сорел был поражён не меньше своей собеседницы, хотя и совсем по другому поводу. — Но, Лея, предательство — это вовсе не ерунда!

— Но ты-то не предавал!

— Для нас это одно и то же! Сканн есть сканн, сколько бы поколений не прошло, и с этим ничего не поделаешь.

— Скажи ещё, что наши дети пронесут это гордое звание сквозь века!

— Если так решит клан… — едва слышно произнёс Сорел, — …да.

— Извини, дорогой, но по-моему, это просто апогей мазохизма.

— Что?!

— То! Если у нас родится ребёнок, я не позволю ему забивать голову всей этой ерундой! Да и тебе тоже, кстати. Сорел, запомни раз и навсегда — мне нет дела ни до твоего клана, ни до твоих предков, ни до их сомнительных деяний. Всё, что меня в вашем клане интересует, находится сейчас прямо передо мной, и хватит об этом. Хотя, нет, есть ещё кое-что… Почему Т'Ра позволила этот брак?

— Сделка, — коротко ответил Сорел. — Т'Ра позарез нужен прямой наследник, пусть даже и с примесью человеческой крови. Тёмный Дар, да ещё и неподконтрольный — штука малоприятная, поэтому с меня в этом плане взять практически нечего, но вот если у меня появится ребёнок, да ещё и с твоими возможностями… Полагаю, Сарэк просто сыграл на её амбициях, когда давал своё согласие на этот брак. Она даже не подумала о том, что за те четыре года, что ты проведёшь в Звёздной Академии, а я — на борту «Худа», ситуация может измениться так, что и в страшном сне не привидится.

— Ребёнок может оказаться лишённым Дара начисто, — хмыкнула Лея. — Причём любого. Или не появиться на свет вообще. Не знаю, как ты, но лично я не думаю, что Вулкан нуждается в очередном Кхозарре.

— Или Акране.

— Или Дарте Вейдере… Да разве в этом дело? Сорел, а ты никогда не задумывался над тем, зачем он ей вообще нужен — такой наследник?

— Задумывался, — мрачно ответил тот. — Она ведь выделяла меня наперекор мнению всего клана. После того, как не вышло с отцом, разумеется… Ты же не думаешь, я ушёл из дома только потому, что у меня отбирали любимые книги и лишали сладкого после обеда?

— Ну… первоначально — нет.

— Скажем так — меня не особенно вдохновляли открывающиеся перспективы. Лучше уж вовремя выйти из игры и быть отлучённым от клана вовсе, чем разгребать потом последствия своей собственной инертности.

— Ушёл — и ладно, — махнула рукой Лея. — Какова бы ни была причина, её последствия мне вполне симпатичны. Что же до Т'Ра… не думаю, что ей удастся переиграть Сарэка. Да и вообще… может, ты просто сам себя пугаешь? Ну, хочется бабке на наследника перед смертью полюбоваться… что в этом такого? Это ещё не означает, что она культивирует какую-то особенную линию Тёмных.

Вместо ответа Сорел лишь покачал головой. Он не мог видеть будущее так ясно, как это удавалось Т'Сат, но он мог предполагать. И эти предположения ему совсем не нравились.

Обняв его покрепче, Лея прижалась щекой к его груди. Какое-то время они сидели молча, наслаждаясь редкой для них возможностью побыть наедине, затем Сорел встал на ноги и протянул Лее руку.

Для прочих возможностей время ещё не наступило.

Серёгин, Н'Кай и вовремя отловленный у кромки леса Айл, доставленные на кухню под личным конвоем Алекс, сидели за длинным деревянным столом и дисциплинированно чистили картошку под бдительным контролем Франсуазы. У Вани и Н'Кая, в принципе, получалось неплохо — сказывался опыт, приобретённый в лагерях и казармах — у кого добровольно, у кого принудительно. Что же до Айла, то он с тоской вертел в руках уже третий изуродованный корнеплод, кожура с которого упорно не хотела сниматься такими же красивыми тонкими стружками, как это получалось у товарищей по трудовому фронту. Зловредная картофелина так и норовила вывалиться из его рук, а нож постоянно поворачивался не под тем углом, отправляя в мусор половину полезного продукта. Было заметно, что Айл занимается приготовлением еды если и не в первый раз в жизни, то и не в двадцать первый — точно.

— Дорогой мой мальчик, — не выдержала Франсуаза. — И почему это у меня такое впечатление, что до сегодняшнего дня ты видел в своей жизни только две разновидности ножей — столовые и десантные?!

— Ну, в общем, это так, мэм, — тяжело вздохнул Айл, бросая в таз с водой очередной шедевр, навевающий болезненные воспоминания о курсе пространственной стереометрии.

— Лет триста назад, — задумчиво произнёс Серёгин, выуживая из таза нечто, сильно напоминающее малую планету после прицельной бомбардировки масс-драйверами, — жил в России один архитектор по имени Заруб Цитадели… э-э-э, то есть, Зураб Церители… Раа-Кан, вы с ним, случайно, не родственники?

— Сомневаюсь, — мрачно отрезал Айл, не будучи в курсе дела, однако нутром чуя подвох. — В порочащих связях не замечен.

— Ну ты даёшь, курсант, — хмыкнул Н'Кай. — А если завтра война? Если завтра в поход? Если тёмные силы нагрянут? Знаешь, на фронте столовая иногда не работает.

— Да ну тебя, — нахмурился Айл, с досадой ковыряя ножом остаток картофелины в своих руках. — Я же не в общевойсковом училище, слава Создателю, учусь, а в Звёздной Академии. Чего я на том фронте забыл?

— Опа! А в общевойсковом, стало быть, уже и не люди? — нахмурился ромуланец.

— Я вовсе не это хотел сказать! — вспыхнул Айл.

— Знаешь, учиться в элитном учебном заведении и быть элитой — это совсем не одно и то же, — продолжал гнуть свою линию Н'Кай, — а уж где ты в конечном итоге со своим образованием окажешься — на «Энтерпрайзе» или на линии фронта, вообще никому неизвестно. Лучше уж быть готовым ко всему. Не находишь?

— Слушай Тарда, юный, — зловещим голосом произнёс Иван. — Будущее он видит, да.

— Да чтоб вас всех! — в сердцах воскликнул Айл. — Неужели я похож на человека, который станет выезжать в чём-то за чужой счёт?! Просто… у меня не было возможности научиться. Правда не было. Так уж вышло.

— А вот с этого места прошу, пожалуйста, поподробнее, — заметно оживился Иван. — Всю жизнь мечтал встретить человека, у которого не было возможности научиться чистить картошку!

— Тебе не понравится то, что ты услышишь, — грустно ответил малурианец.

— А вдруг?

— Вань, ты никогда не задумывался над тем, почему Эван и Лея ничего не рассказывают о своей семье?

— Задумывался, — хмыкнул Серёгин. — Но на Вулкане с этим очень сложно. Они могут быть воспитаны кланом, но не усыновлены никем конкретно; могут быть выпускниками одного из федеральных приютов, такого, знаешь, куда помещают непризнанных полукровок, с которыми никто не хочет иметь дела; а могут быть и приёмными детьми настолько известной личности, что об этом и говорить-то неудобно — вон, хоть посла Сарэка. Мне бы тоже было неловко…

Н'Кай икнул и уронил картофелину в ведро. Франсуаза заботливо похлопала его по спине и вручила следующую.

— Верно, — усмехнулся Айл. — Но, видишь ли, вулканская вертикаль власти просто не предусматривает настолько высокого поста, чтобы дети занимающего его лица не имели возможности научиться чистить картошку. А даже если и так — их всё равно учат выживанию…

Малурианец замолчал, сосредоточенно срезая с картошки слишком толстую кожуру. Ваня всё так же внимательно слушал, продолжая заниматься своим делом, и лишь один только Н'Кай внезапно опустил руки.

— Ну и насколько она высока… эта твоя вертикаль? — негромко поинтересовался он.

— Высока, — ещё тише ответил Айл. — Очень высока. Выше не бывает.

— В каком смысле? — поднял голову Иван.

— В прямом, — вздохнул Айл. — Я — прямой наследник малурианской правящей династии Раа-Кан…Командиру не говорите, ладно? И Тире…

— Ты думаешь, командир разрешит нам пить? — Эван с сомнением посмотрела на бутылку белого сухого, которую Тира аккуратно уложила на дно рюкзака. — И, кстати, где ты это взяла?

— Франсуаза дала, — фыркнула Тира. — Нет, правда! Так прямо и сказала — «поскольку я совершенно точно знаю, что вы, черти, всё равно найдёте способ напиться, пусть уж лучше это будет хорошее домашнее вино из моего подвала, чем неизвестная гадость, которую вы купите в ближайшем супермаркете».

— Странная логика, — хмыкнула Алекс. — А, впрочем, дело ваше. Я всё равно пить не буду.

— Почему?

— Потому что.

— Ну да, конечно, — усмехнулась Эван. — Пьяный телепат — это не только принудительное сканирование всех присутствующих в эпицентре действия, но и три-четыре разрушенных деревни в прилегающем районе…

— О нет, для этого надо быть хотя бы телекинетиком, так что все претензии — если разрушенные деревни действительно будут иметь место — к Лее, пожалуйста, — пожала плечами Алекс. — Что же до меня, то я не пью не потому что что-то, а вообще и в частности. Ясно?

— А то, — Тира застегнула рюкзак. — Да-а. В одном ты определённо права — Лея у нас пьёт редко, но метко — примерно как легендарная жена легендарного Арчера…

— Во-во, — хмыкнула Алекс. — И после этого вы ещё спрашиваете, почему я не пью!

— Эх ты, прямой наследник, голова твоя… некоронованая! — с возмущением произнёс Иван. — Нашёл, что скрывать! Ты что, забыл, что у командира жена — наследная принцесса Криос-Прайм?

— Я думал… — покраснел Айл. — Я и правда забыл. Ну ладно, командир, может, и поймёт. А девчонкам всё равно ничего не говорите, ладно? Особенно Тире.

— Ерундой занимаешься, — хмыкнул Н'Кай. — Готов спорить на всё, что угодно, что родословная у наших девочек прямо-таки сверхглючная. В том числе и у Тиры. Так что зря ты всё это, Айл. Не стоит оно того, поверь.

— А как же та история с мамой пиратом? — перебил его Иван. — Или ты и это придумал?

— Ты будешь смеяться, но про маму как раз чистая правда, — улыбнулся Айл. — И медальон она мне действительно подарила, когда улетела с Малурии пятнадцать лет назад — исключительно потому, что терпеть не могла родителей моего отца, и, надо сказать, не без взаимности. А с отцом они регулярно встречаются. По-моему, вполне романтично. И, кстати, насчёт Звёздной Академии — это была её идея.

— Почему же тогда твой отец служит на «Худе»? — удивился Серёгин.

— Потому что он тоже терпеть не может своих родителей! — горестно воскликнул Айл. — И малурианский трон наследовать, между прочим, не собирается. И то сказать — почему это он, гениальный биолог, начальник научного отдела на «Худе», должен бросить любимое дело и заниматься вещами, в которых абсолютно ничего не понимает? Согласитесь, это глупо.

— Нечего сказать, молодцы твои предки, — хмыкнул Н'Кай. — Разбежались кто куда, а тебя — деду с бабкой на растерзание?! Здорово придумано!

— Это не совсем так, — вздохнул Айл. — Дед с бабкой вовсе не злые, просто консервативные до чертей; вот, маму в своё время не приняли, отец и ушёл. Теперь жалеют, конечно, но отцу всё равно не скажут — гордость не позволяет. А меня они любят, да и я их тоже. Что с них взять — старики… Жалко мне их, вот и мучаюсь. В Академию отпустили, слова не сказали даже, только по глазам видел — не верят, что вернусь. А вернуться надо, ребята. Хотя и не хочется… Но Тире всё равно ничего не говорите. Я уж сам как-нибудь… потом. Понимаете?

— Понимаем, — безмятежно ответила за всех присутствующих Франсуаза, ни слова не проронившая на протяжении всей беседы. — Вот только что ты будешь делать, если вдруг надумаешь на ней жениться?

…На счастье Алекс, Джон воспринял идею с походом вниз по реке вполне благосклонно. К вящему удовольствию полковника, в выгуле молодёжи решили принять участие и Кирк со своим старшим помощником. Курсанты погрузили палатки и провизию на двух смирных лошадок с широкими крупами и короткими ногами, которых Алекс почему-то называла «боевыми гиппопотамами», что вызвало у Леи приступ совершенно неприличного хохота. Она появилась относительно недавно и тут же присоединилась к сборам. На голове у неё красовался венок из ромний, не падающий вниз исключительно потому, что этому мешали две короткие косички, торчащие в разные стороны, словно у Пеппи Длинныйчулок. Задумчиво осмотрев курсанта, Джон пожал плечами и вновь принялся седлать лошадь. Появившийся некоторое время спустя Сорел поставил рядом с поклажей канистру питьевой воды и направился обратно к дому. Проходя мимо Леи, он автоматически поправил ей загнувшийся воротник рубашки и водворил на место венок, в очередной раз съехавший ей на нос. Привычным таким жестом, отметил нахмурившийся Джон и нервически дёрнул за ремень подпруги. «Свинолошадь» кротко вздохнула и, повернув голову, с немым укором посмотрела на хозяина. Имеет отношение к моему клану, значит? Ну-ну. Интересно будет узнать, какое именно… Надо будет у Алекс спросить, кстати, уж ей-то Лея рассказывает больше, чем мне… возможно.

В пять вечера они направились к реке, прихватив с собой пару лошадок поспокойнее, чтобы те, кто не умеет, могли научиться держаться в седле. Джим тут же заявил, что ездить на таких меланхоликах — сущее позорище, и что лично он предпочёл бы Севера, на что Литгоу злорадно посоветовал ему держать подобные мысли при себе, потому что у некоторых морда и без того широковата, а уж от подобных претензий ей и того… треснуть недолго. Тогда он пойдёт пешком, заявил Кирк, потому что у него пока ещё есть чувство собственного достоинства. Что же до Тиры и Эван, то они с удовольствием сели на лошадей, которые не спеша плелись в арьергарде, пощипывая на ходу травку. Непривычно задумчивый Айл шёл рядом с ними, прислушиваясь к их беседе — или просто делая вид. Иван развлекал Лею и Алекс пересказом последнего выпуска новостей, которые смотрел по головизору перед выходом из дома. Н'Кай шёл немного позади, отпуская язвительные комментарии и провоцируя тем самым Алекс на ответные шпильки. Идущие чуть в стороне Спок и Сорел негромко беседовали по-вулкански, обсуждая последние известия из дома.

Спустя два часа они вышли на песчаный берег Эль-Сентро, окружённый высокими, смыкающимися в полукольцо, деревьями, образующими, таким образом, что-то вроде небольшого амфитеатра с шикарным видом на закат. Надо отдать Алекс должное — место и впрямь было потрясающее.

Алекс, Кирк и Ваня немедленно принялись разводить костёр, и тут выяснилось, что никто из офицеров не взял с собой ни спичек, ни зажигалки, ни даже фазера! Лея покосилась на Сорела и, вытащив из кармана зажигалку, незаметно передала её Алекс. «Нашла!» — радостно заорала та, и скандал увял в самом зародыше. После того, как костёр разгорелся, Эван с Леей принялись разгружать провизию, и Джим немедленно переключил своё внимание на них, помогая, а точнее, путаясь под ногами и до нелепого нарочито ухаживал за Леей, незаметно наблюдая за Сорелом. Впрочем, на этот раз ничего интересного он не добился, если не считать того, что в конце концов рассерженная Лея треснула его по руке ложкой. Джим задумчиво потёр руку и вернулся к Алекс — следить за костром.

Солнце плавно клонилось к краю горизонта, на небе начали загораться яркие, по южному крупные, звёзды. Айл молча смотрел на небо, по-прежнему пребывая в тяжёлых раздумьях. Н'Кай полез купаться.

Спустя час, когда все приготовления к вечеру были, наконец, закончены, Джон обнаружил, что у костра отсутствуют как минимум двое — Тира и Айл. Он тяжело вздохнул — похоже, собрать всех в один круг ему не удастся даже к двенадцати ночи. Хотя, это, конечно, вполне приемлемый вариант… В отличие от вот этого, мрачно подумал он, наткнувшись взглядом на мирно беседующих Алекс и Н'Кая, впавшего после часового заплыва в состояние, близкое к лёгкой медитации. Впрочем, идиллия продолжалась недолго — простодушный Н'Кай опять перешёл в разговоре какую-то невидимую грань, определяемую, вероятно, только самой Алекс, за которой напоролся на очередной язвительный комментарий, после чего молча встал и присоединился к Эван и Ване, загружавшим в котёл заготовленную днём картошку. Перекинувшись с ними парой ничего не значащих фраз, он покинул поляну и отправился в лес. Алекс посмотрела ему вслед с недоумением, пожала плечами и ушла в противоположном направлении, решив, разнообразия ради, прогуляться в одиночестве. Оставшийся, таким образом, не у дел Джон последовал её примеру. Минут через пятнадцать бесцельной прогулки по побережью его внимание привлекли два голоса — мужской и женский. Сорела и Леи. Немедленно преисполнившись подозрений, полковник перешёл на бесшумный шаг разведчика, исследующего чужую планету, и осторожно раздвинул ветви деревьев. В то же мгновение его брови полезли на лоб, да так там и остались.

Лея учила Сорела плавать. И вовсе не стоя при этом на берегу с громкоговорителем в руках. В очередной раз доказав, что плавать вулканцы любят не больше, а то и меньше любого навскидку взятого земного кота (хотя, и в том и другом случае, как известно, возможны исключения), Сорел с досадой плеснул на Лею водой. Ни слова не говоря в ответ, девушка нырнула в воду, после чего появилась уже за спиной вулканца, с радостным воплем схватив его за плечи. Ответный вопль был не такой радостный — во-первых, Сорел всякий раз нервничал, когда его спутница исчезала под водой дольше, чем на три секунды, во-вторых, кому же понравится, когда тебя топят на границе родной среды обитания?! Выслушав длинную и явно нудную отповедь, Лея засмеялась и поцеловала вулканца в щёку. Раздражённый Сорел неопределённо хмыкнул, однако возражать не стал.

Краснея и бледнея, словно шестнадцатилетний курсант на первом свидании, Джон переминался с ноги на ногу, не зная, что ему предпринять. С одной стороны, врождённая интеллигентность и привитые ему с раннего детства хорошие манеры не позволяли броситься за фазером и пристрелить своего нового приятеля; с другой, сложившиеся обстоятельства требовали от него немедленных действий. Любых!!!

Чёрт! Вот именно этого-то он и боялся! Давно уже следовало догадаться, конечно, но… чтобы вулканец!…чтобы Лея!.. Как же! Из одного клана, мать их за ногу!!!

— Но не из одной же семьи, — тихо произнёс кто-то за его спиной.

Алекс успела зажать рот своему брату прежде, чем он начал орать от возмущения и неожиданности что-нибудь очень громкое и не очень цензурное. Развернув его лицом к себе, она осторожно отняла от его лица ладонь.

Ненавижу, когда ты так делаешь, было написано в его яростно сверкающих зелёных глазах.

— Пошли, — вздохнула она и, взяв его за руку, решительно потянула за собой. — Я должна тебе кое-что объяснить.

С берега донеслось громкое «бултых», и из-за плеча Джона Алекс увидела то, что во времена её молодости называлось «вторая часть марлезонского балета». То есть — Сорел не хотел плавать, Лея не хотела выходить из воды. Победила молодость — в очередной раз притопленный вулканец расшипелся почище десятка котов, упрятанных с той же целью в один мешок. Последнее вызвало у Леи прямо-таки бурю восторга, из чего Алекс сделала вывод, что праведный гнев Сорела был всё же не вполне искренен.

М-да, то ли я уже стара для таких развлечений, то ли ещё не доросла… Путаясь в этих мыслях и густом кустарнике, она подтолкнула в спину упирающегося ревнителя нравственности и уверенно пошла вперёд. Отойдя от берега на безопасное расстояние, Алекс и Джон остановились. С чего же начать? Ну же, соображай, не то он сорвётся и побежит назад… делать из себя идиота.

— Ладно, слушай, — выдохнула она, наконец. — Лея и Сорел — муж и… то есть, жена и муж. Вот. А мне… в общем, я твоя ровесница, Джон. Плюс-минус полгода.

— А я — клингонская балерина! — ответил полковник.

— Верю, — хлопнула его по плечу сестра. — Похож.

— Господи, Алекс, ей шестнадцать!

— Джон, она всего на восемь лет моложе меня.

— А тебе девятнадцать!

— Очнись, Джон. Вспомни о Льскрл. Мы же из прошлого.

— Помню, я же не идиот!

— Из двадцать первого века, — терпеливо продолжила Алекс. — И в нём мы были гораздо старше. Перенос физически омолодил нас, но сознание не затронул, — и добавила про себя «потому что нечего было затрагивать». — И Сорел это в Лее в своё время увидел.

— А я почему не увидел?!

— Побойся Бога, у тебя же семья! Это может только влюблённый.

— Ах, влюблённый!!!

— Не дёргайся. Влюбиться можно и в малолетку; важно, как при этом себя ведёшь, — Алекс вздохнула — Н'Кай как раз был похож на малолетку. А Кирк не был похож. И Данглар… — Понятно?

Литгоу стёр со лба ледяной пот. Определённо, он только что едва не свалял дурака.

— И ещё какого, — согласилась Алекс.

— Не шали! — погрозил ей пальцем брат — старший брат, несмотря ни на какие выверты времени.

Алекс обняла его за пояс, и они вместе возвратились к костру.

…Некоторое время спустя с дерева, под которым беседовали Алекс и Джон, переспелой грушей сверзился Тард. У него затекли руки, не гнулись ноги, и отнялся язык. Последнему факту ромуланец, впрочем, был даже рад. Он вообще предпочёл бы сейчас, чтобы у него не было рта. А ещё лучше ушей — причём с самого рождения. Он мог бы однажды догадаться сам — а вместо этого заглянул в ответ.

…Возвращаться к костру он не торопился — чтобы осмыслить услышанное, требовалось время. Но — не везёт, так не везёт. Пройдя несколько десятков метров, Н'Кай услышал тихие голоса.

— Осторожно, осторожно! Не торопись! Так… Теперь чуть-чуть приоткрой руки… Есть!

Решив, что на сегодня с него чужих секретов уже достаточно, Тард сделал шаг назад, однако в темноте оступился, споткнулся о какую-то ветку и рухнул на землю, помянув в полёте весь сонм ромуланских богов с их почтенными вулканскими предками впридачу. Мысленно, разумеется.

— Кто здесь? — ответить он не успел — пространство рядом с ним рассекла голубая молния, на мгновение осветив всё вокруг призрачным мертвенным светом.

Н'Кай взвыл дурным голосом и шарахнулся в сторону, не сразу сообразив, что в этих краях никто не станет охотиться за его головой с дисраптором наперевес, а голубая молния является одним из рядовых проявлений малурианской природы.

— Тира? Айл? А фонарик с собой взять никак нельзя было?!

— Извини, — ответил Айл, протягивая ему руку. — Это было совершенно безопасно.

— Безопасно, как же! Расскажи это кому-нибудь другому — Лея мне говорила, как ты её в начале года такой же молнией приложил! — проворчал Н'Кай.

— Вот видишь — говорила, — хмыкнул Айл. — Жива-здорова твоя Лея, чего и тебе искренне желаю.

— И вообще, чем вы тут в темноте занимаетесь?! — буркнул Тард и тут же прикусил язык, сообразив, какой ответ можно получить от двух взрослых людей, удалившихся от общества, чтобы побыть вдвоём.

— А мы светлячков ловим! — весело ответила Тира, помахав для наглядности в воздухе пластиковым пакетом, в котором нежными изумрудными искрами светилось несколько насекомых.

— Угу, — односложно подтвердил Айл. — Мы уже собирались возвращаться, когда услышали, как ты упал. Пойдёшь с нами?

— Пойду, — вздохнул Н'Най.

По дороге назад он с некоторой завистью наблюдал, как Тира и Айл идут рядом, держась друг за друга и весьма шумно стараясь не навернуться обо что-нибудь в темноте. Минуту спустя они неожиданно исчезли с глаз Н'Кая, только и успев крикнуть ему, чтобы он был осторожнее. Сделав ещё пару шагов, он обнаружил, что находится в самом начале довольно крутого спуска, поросшего шелковистой скользкой травой.

— Айл! Слезь с меня! Ты ужасно тяжёлый! — услышал он где-то внизу голос Тиры, не сказать, чтобы такой уж недовольный. — Ой! Светлячки разлетелись…

— Пойдём ловить заново? — неуверенно предложил Айл.

— Нет! Мы пойдём и кого-нибудь съедим! Н'Кай, ты там скоро?

— Сейчас, — ответил Тард и сел на траву, решив положиться на удачу и качество джинсовой ткани, из которой были сделаны его штаны, купленные на местной распродаже три дня назад. — Эх!

— Не слабо, — Тира и Айл помогли ему подняться на ноги. — Всё цело?

— Да вроде бы.

— Кстати, ты в курсе, что пятна от травы не отстирываются?

— А я Лее отдам, она пальцами щёлкнет, пятна и исчезнут.

— Исчезнут, точно, — согласилась Тира. — Вместе со штанами…

— Уверена?

— А то ты Лею не знаешь! Она по мелочи не работает.

— Неважно, — Н'Кай вновь погрузился в свои невесёлые раздумья.

Айл и Тира переглянулись. Вообще-то, зрелище раздумывающего над чем-то ромуланца производит на большинство людей тягостное впечатление, а уж если речь при этом идёт о Н'Кае Тарде, то как минимум уместны лёгкие опасения.

Некоторое время спустя в лагерь вернулись Лея и Сорел. Сидящий у костра Литгоу смерил вулканца тяжёлым взглядом и обескураженно покачал головой. Сорел почувствовал, что на него смотрят, обернулся и вопросительно поднял одну бровь. Не зная, что сказать, чтобы не поставить себя и его в идиотское положение, Литгоу нарочито отвернулся в сторону и уставился на Серёгина и Эван, весьма смущённых фактом столь пристального внимания. Понимая, что проблем, так или иначе, не избежать, Алекс отвела Лею в сторону и вкратце изложила ей события последнего часа.

— Вот чёрт, — выругалась Лея, потерев висок с видом человека, третий день страдающего от головной боли. — Но там ничего такого не было, поверь.

— Верю, — хмыкнула Алекс. — Однако и того, что было, моему братцу более чем достаточно.

— И что теперь будет?

— Да ничего не будет, — пожала плечами Алекс. — Я всё ему объяснила, и он, кажется, понял… Проблема только в том, что мы с тобой всё равно всегда будем находиться в его сознании под разделом «маленькое и пушистое, признаки пола не выражены».

— Мило. Сорелу не говори, повесится.

— Делать мне больше нечего. А что, на Вулкане до сих пор ещё практикуются ритуальные самоубийства?

— Ну, для этого надо: а) действительно знатно опозориться; б) быть редкостным фанатиком одного конкретного учения и в) знать и любить историю своего народа. Насколько я знаю Сорела, ни то ни другое, ни третье нам не светит, так что пока можно спать спокойно.

— Лея! — раздался от костра гневный окрик Сорела.

— А, может, и нет, — побледнела Лея. — Что это с ним?

— Тебе виднее, — хмыкнула Алекс, похлопав её по плечу. — Я подожду тебя в палатке.

Лея осторожно направилась к Сорелу, чувствуя, что он действительно рассержен, и что причиной его гнева является именно она, однако ничего такого, что могло бы вывести его из себя, в голову не приходило. Кажется, сегодня днём они уже обсудили все проблемы, так в чём же дело?

Сорел шагнул ей навстречу, держа в руке небольшую тёмную коробочку.

— Литгоу говорил мне, только я не верил, — с укором произнёс он.

Лея пригляделась внимательнее и опознала в предмете пачку «Black Kitten», которую бросила в боковой карман рюкзака перед выходом из дома.

— Ты куришь?!

— А ты роешься в моих вещах?! — ощетинилась Лея, хотя хотела сказать совсем не это.

— Вовсе нет, — возмутился Сорел и хотел добавить что-то ещё, но Лея не стала его слушать.

— Ну да, конечно! У сигарет выросли ножки, и они сами выбежали тебе навстречу?! И, кстати, что ты с ними делал? Отрабатывал навыки пожарного дела?

Действительно — часть сигарет была растерзана самым жестоким образом.

— Это крайне нелогичное предположение! — Сорел опять сорвался в шипящие интонации, столь свойственные выходцам с планеты Вулкан в моменты гнева.

— Да-а, — Лея представила себе Сорела, расправляющегося с пачкой сигарет в полной термической защите, после чего досада испарилась сама собой. — И что же произошло?

Её настроение эхом передалось Сорелу, и его суровый взгляд немного смягчился.

— Понимаешь… — начал он.

Однако объяснения не потребовались — внезапно мимо них пронеслась зелёная молния, на лету выхватила из руки Сорела одну из немногих уцелевших сигарет и, победно чирикнув, скрылась в Промежутке.

— Она как раз извлекала из пачки последнюю сигарету, когда я шёл мимо твоей палатки, — пояснил Сорел.

— Я так и поняла.

— Лея…

— Да? — обречённо вздохнула девушка.

— Это очень вредное занятие, и на Земле от него отказались ещё сто пятьдесят лет назад. Я знаю, кто достаёт для тебя сигареты… и я надеюсь, что после нашего разговора на Клинжае он всё осознал и больше так поступать не будет.

— А я-то всё голову ломаю, почему поставки прекратились, — пробормотала Лея. — Ладно, ничего. Я всё равно в последнее время почти не курила. Могу и бросить.

— Сделай одолжение, — Сорел отвернулся. — Вы, люди, живёте так недолго…

— Сорел, — Лея незаметно коснулась его руки.

Я никогда не оставлю тебя. Обещаю. Ничто и никто во Вселенной не разлучит нас.

— И, — добавила она вслух, улыбаясь, — если тебе от этого будет спокойнее — я больше не буду курить. Никогда.

— Всем привет!

Лея оглянулась, рассматривая странную компанию, приближающуюся к костру. Впереди шли мокрые, покрытые пятнами от травы, и с травой же в волосах, но безумно счастливые Тира и Айл; вслед за ними плёлся молчаливый Н'Кай.

А этого-то как в их компанию занесло?

— Лея, у нас ещё осталось что-нибудь съедобное? — весело поинтересовалась Тира.

— Спроси у капитана Кирка, — пожала плечами Лея. — Ему виднее, он всё время что-то ест.

— Мистер Сорел, вы не откроете банку с компотом? — подбежала к ним Эван. — А то мы с Ванькой уже полчаса мучаемся, и всё никак.

— У костра сидят Литгоу и Кирк, — удивилась Лея. — Неужели не справились?

— Неудобно как-то, — потупилась Эван. — Они же всё-таки офицеры.

— А я кто? — тяжело вздохнул Сорел.

— Вы — Леин муж, — серьёзно ответила девушка. — То есть, свой. Не обижайтесь!

— Это совершенно нелогично.

— Это очень логично, Сорел, — улыбнулась Лея. — Ну, где там ваша банка?

— У костра, если капитан Кирк до неё ещё не добрался.

— О Боже! — воскликнула Тира. — Идёмте! Идёмте же спасать банку!

Перед тем, как вернуться к костру, Лея подошла к палатке Алекс и отдёрнула полог.

— Ты как, в порядке? — поинтересовалась Алекс, рисующая что-то на листке при свете маленького фонаря, закреплённого надо лбом.

— Ненавижу файров! — театрально воскликнула Лея. — А, впрочем, всё хорошо, просто он ещё от плавания не отошёл, вот и ходит, ищет причину для скандала. Ничего страшного. А ты почему здесь одна сидишь?

— Устала я от общества. Не беспокойся, к двенадцати выйду. Хочешь, посиди со мной, пока они там дурью маются. Кстати, что за шум?

— Тира с Кирком делят последнюю сардельку.

Секунду Алекс с Леей смотрели друг на друга, затем громко захохотали и бросились на поиски свободной ручки и блокнота. Десять минут спустя в палатку заглянула встрёпанная голова Н'Кая.

— Алекс! Ты не…

— Не! — отрезала та. — Сгинь.

Бросив на девушек укоризненный взгляд, Н'Кай тяжело вздохнул и подчинился.

…Утром Алекс и Лея проснулись от странных акустических эффектов над своей головой — судя по звукам, кто-то прощался с жизнью. С трудом продрав глаза, Лея с изумлением уставилась на корчившихся рядом с ней Эван и Тиру — обеих душил хохот.

— Девочки, — осторожно позвала их она. — С вами всё в порядке?

— Ещё как! — всхлипнула Тира, смахнув с ресниц слёзы. — Это вы вчера наваляли эту прелесть? — и она помахала перед носом Леи блокнотом, страницы которого были покрыты карандашными набросками, в которых легко можно было опознать все самые яркие события минувшего вечера; то, чего авторы комикса не видели лично, они додумали сами, и, надо сказать, весьма масштабно. Одна только сцена сражения за остатки провианта чего стоила!

— Ну да, — хмыкнула Лея. — Вчера в нас с Алекс взыграло ретивое — по её же собственному выражению. Только не надо так громко ржать, пожалуйста — вы её разбудите, а по носу получу я. — Я там, в конце, знаете ли, ещё и рассказик наваляла. «Вечер у костра, альтернативный вариант» называется. (Имеет место быть в реальности. Но здесь я его приводить не буду!!!:))) — прим. автора).

Покинув палатку и обосновавшись на берегу реки, они перечитали написанное; точнее, читала Лея, а остальные покатывались со смеху.

— Что это вас так развеселило, интересно знать?..

Лея оглянулась — за их спинами стоял растрёпанный Литгоу, искренне пытающийся понять, над чем таким можно веселиться в восемь часов утра после бессонной ночи.

— Ничего! — она быстро спрятала преступный документ за рубашку. — Доброе утро, полковник! Завтракать будете?..

По прибытии домой их ждал сюрприз — оказалось, что Франсуаза ещё накануне вечером отбыла домой, чтобы встретить Рождество со своей семьёй, и теперь им следовало озаботиться приготовлением пищи лично. В ответ на вопросительный взгляд Джона Алекс скорчила ужасную физиономию и развела руками — её кулинарные таланты ограничивались исскуством доведения двух сосисок до полной некондиции путём уваривания их вусмерть. Остальных продуктов это тоже касалось. Если честно, Алекс не смогла бы сварить даже пару яиц всмятку — привыкла полагаться на Франсуазу, Лианну и качество столовых двадцать третьего столетия. По сравнению с ней даже Лея готовила вполне сносно. Как — это уже отдельный разговор, но ведь готовила же! Путём жестокой жеребьёвки дежурными по кухне были назначены Эван, Лея и Айл. Испытывая известное недоверие к кулинарным талантам вышеупомянутой троицы, Кирк попытался было вызваться добровольцем, однако Литгоу на корню пресёк эти попытки, мотивируя своё решение тем, что пусть уж лучше курсанты здесь пару раз опозорятся, чем отравят однажды самого генерала Джонсона — учиться ещё целых четыре года, так что возможны варианты, сами понимаете…

— …Что это? — произнесла Лея, с подозрением разглядывая маленький кусочек розовой плоти с остатками желтка, лежащий в раковине.

— Цыплёнок, — спокойно произнесла Эван, опуская на плиту сковороду с омлетом.

— Я надеюсь, ты выкинула яйцо, в котором было это? — с ещё большим подозрением поинтересовалась Лея.

— Зачем? — пожала плечами та. — Крови нет — и ладно.

— Крови нет — и ладно?! — возмутилась Лея. — Ничего себе! Он ведь там уже некоторое время жил! Не знаю уж, чем он питался, но гадил поди регулярно!!!

— Господи, и зачем я только ей об этом сказала?! — простонала младшая сестра.

— Биологи фиговы, — произнёс Айл. — Зародыш находится в амниотической жидкости, за счёт которой и растёт, а гадить он вовсе не может, нечем ещё!

— Не может, как же! — торжествующе воскликнула Лея, тыча пальцем в скорлупу, лежащую на подоконнике. — А это что?!

Какое-то время Айл молча разглядывал инородный объект, бодро плавающий в остатках белка, затем произнёс:

— Дамы, вы случайно не в курсе — земные куры могут страдать каким-либо паразитическим заболеванием, при котором возбудитель передаётся цыплёнку ещё в период его пребывания в яйце?

— Что? — Лея пригляделась к обнаруженному ей объекту повнимательнее и громко завизжала. — Выбрось! Выбрось эту гадость немедленно! Весь омлет выбрось! Вместе со сковородкой!!!

— Что там у вас? — Эван склонилась над подоконником, разглядывая крохотного ярко-зелёного червячка, весь вид которого наводил на мысли о его паразитическом образе жизни. — Да ну вас, в самом деле… окно же открыто — может, он просто с ветки упал? — неуверенно предположила она.

— Сомневаюсь, — мрачно произнёс Айл. — Эх… чувствую, Личинку сегодня ожидает просто царский обед.

— Угу, — согласилась Лея. — Имени под стать. (Реальная история, между прочим. От и до. Прим. автора).

— Ладно, — вздохнула Эван. — Доставай котлеты и кукурузу. Что-то мне тоже омлета как-то больше не хочется… Личинка! Эй, Личинка! Кушать! — и не глядя вытряхнула содержимое сковороды прямо в открытое окно.

— Эй! — немедленно раздался с улицы возмущенный рык Джеймса. — Кто это тут у нас вождь апачей Меткий Глаз Кривые Руки?! Поймаю — убью!!!

— Блин! — Эван покраснела и села прямо на пол. — И почему это всегда случается именно со мной?!

— Ошибаешься, мать, — с трудом выговорила Лея между двумя приступами хохота. — Всегда это случается со мной, причём настолько всегда, что все, включая меня, считают это явлением обыденным и даже немного неинтересным. А вот когда подобные вещи происходят с тобой… прости, но это действительно смешно!!! Впрочем, тебе не о чем беспокоиться, — добавила она, вытирая слёзы. — Зато по той же самой причине тебе за это никогда ничего не бывает.

— Кто это сделал?! — на кухню ворвался пунцовый Джон. — Это же надо до такого додуматься — запустить в самого знаменитого капитана Звёздного Флота полусырым омлетом!!!

— Я же говорил — недожарили, — невозмутимо произнёс Айл. — А они мне — «снимай, подгорит!» Ну я и снял, не спорить же с бабами…

— Не понимаю, из-за чего так нервничать? — пробормотала Лея. — Ну подумаешь, получил по морде дохлыми цыплятами…

Из-за окна донёсся сдавленный хохот Кирка.

— Так и знал, Т'Гай Кир! — прошипел Литгоу, направляясь к Лее и вооружаясь по дороге половником. — Твоя работа!!!

— Да с чего вы взяли?! — завопила та, перепрыгивая через подоконник в окно. — И почему у вас всех вечно я одна во всём виновата?!?

— Это я, — поспешила вклиниться Эван, предупреждая попытку Джона запрыгнуть на подоконник и ломануться вслед за Леей — принимая во внимание разницу в возрасте и весовой категории, это могло закончиться весьма плачевно — как для Джона, так и для подоконника. — Просто мы обнаружили, что несколько яиц испорчено, и позвали Личинку, чтобы она омлет подъела…

— Кто же знал, что вместо Личинки Кирк прискачет? Впрочем, чему я удивляюсь — можно подумать, это не он вчера всю колбасу съел… — донёсся из сада недовольный голос Леи, после чего раздался звук подзатыльника и очередной взрыв хохота — на этот раз совместного.

— Эван, — почти спокойно произнёс Литгоу, водворяя половник на место. — В следующий раз, когда задумаешь выкинуть из окна что-нибудь горячее и недожаренное, предупреждай об этом, пожалуйста, заранее. А ещё лучше — не делай этого вовсе, — с этими словами он вышел из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворённо произнесла Лея, забираясь обратно — явно не без посторонней помощи, если судить по двум испачканным в омлете рукам, мелькнувшим в окне. — Если бы то же самое сделала я, он бы за мной ещё добрых полчаса по всему саду с поварёшкой гонялся! А когда речь идёт о тебе, он просто укоризненно качает головой и идёт себе дальше! Нет, в этой жизни определённо нет справедливости…

— Мама, ну пожалуйста… — услышала Лея, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Вариантов для раздумий было немного — жалобный голос принадлежал Серёгину, разговаривающему по комму.

— Так я и думала, — ответил ему насмешливый женский голос. — Ты так прижился в своих тёплых краях, что даже та наша зима, которая с цветами и листьями для тебя уже — бр-р-р! Очнись, Иван! У тебя скоро каникулы заканчиваются, ты вообще домой собираешься или как? Ладно ещё мы с отцом, но дедушка с бабушкой тебя очень ждут.

— О нет! Они опять закормят меня своими деревенскими деликатесами, а я потом неделю на беговой дорожке париться должен!

— А ты бы приезжал ещё реже! Старики ведь скучают.

— И тебе нисколько меня не жаль? Я ведь всё-таки единственный ребёнок в семье.

— Ни капельки.

Иван тяжело вздохнул.

— Нечего тут разводить мировую скорбь. Если тебя через сутки не будет дома…!

— Да приеду я, приеду! Честное слово!

— Вот и молодец. Хороший мальчик. До встречи, родной…

Иван отключил связь и только тогда заметил подпирающую дверной косяк Лею.

— Долг зовёт, — развёл он руками.

— Да, я слышала. Я поняла… почти всё.

— Капитан Кирк и Спок улетают в город во второй половине дня, — произнёс Иван, глядя на часы. — Я, наверное, попрошу, чтобы они подбросили меня до ближайшей станции ракетопланов. Как ты думаешь, получится?

— Думаю, они не откажут, — грустно сказала Лея.

— Тогда я пошёл собираться.

Проводив взглядом Ивана, Лея отправилась на кухню — стянуть что-нибудь съедобное до обеда. На этот раз на кухне хозяйничал Джон — в отличие от всех своих подопечных, вместе взятых, вполне профессионально. А вот популярный этим летом шлягер, который он напевал во всю мощь своих тренированных лёгких, звучал как ночной кошмар вокалиста — по всему судя, в детстве Джону на ухо наступило нечто гораздо более крупное, нежели банальный средне-русский медведь. Скорее уж это был гризли или пещерный перуниум. Рядом с окном стояла Тира, ловко шинкующая зелень и подпевала Джону высоким чистым голосом, несколько компенсируя потери от полученного посетителем кухни акустического шока.

— Есть хочешь? — поинтересовался Джон, поворачиваясь к посетителю — то есть, Лее.

— Да… нет. Немного, — почему-то смутилась Лея.

— Садись, я что-нибудь придумаю, — Литгоу кивнул в сторону ближайшей табуретки.

— Командир, а может, я сама… — робко начала Лея, запоздало сообразив, что ей угрожает обед в двойном размере — сейчас и вместе со всеми.

— Да ла-а-адно, — как-то уж слишком знакомо (по историческим хроникам тренировался, что ли?) произнёс Джон, вручая Лее нехилых размеров сэндвич из половины французского батона с сыром, ветчиной, зелёным салатом и майонезом, причём девушка даже не успела заметить, когда он его успел соорудить. — Ешь, раз уж тебя твой… вулканец не кормит.

Лея посмотрела на Джона с подозрением — сэндвич был хорош, вот только чевячок, которого следовало заморить с его помощью, явно сдох бы от обжорства примерно на середине батона.

— Тира, хочешь половину? — спросила у подруги Лея.

— Что? — рассеяно поинтересовалась девушка. — Ах, Лея, это ты… я и не заметила.

Не заметила?! Я тут, между прочим, уже целых пять минут околачиваюсь!

— Тира… — Лея дотронулась до руки девушки, и в её сознании тут же вспыхнуло что-то… яркое?

— Тира, тебе чем-нибудь помочь? — в дверном проёме нарисовался Н'Кай.

— Нет уж, спасибо, — отозвался вместо Тиры Джон. — Лично мне моя жизнь пока ещё дорога. Иди, отдыхай.

— Ладно, — безо всякого огорчения в голосе отозвался Тард. — Кстати, Алекс просила передать, что позже мы можем проводить Серёгина до станции ракетопланов.

— Вместе с Кирком и Споком? — поинтересовалась Лея, вгрызаясь в бутерброд.

— Ну да, тем более что они всё равно обратно не вернутся, а я бы мог пригнать флайер домой. Ну, вместе с вами, разумеется.

— Очень на это надеюсь, — вполголоса пробормотал Джон.

— Ну-ну, — покачала головой Лея, живо представив, какие незабываемые часы предстоят в таком случае легендарному капитану и его старшему помощнику, после чего ещё раз внимательно посмотрела на Тиру. — Н'Кай, — произнесла она, наконец. — Мне кажется, это не самая остроумная идея. Пусть ребята летят одни… в кои-то веки. А флайер можно будет забрать и позже — в конце концов, куда он денется со станции?

— Отличная мысль, — произнёс Литгоу, вытирая руки полотенцем. — Я сам его заберу, мне всё равно завтра в город надо; туда на монорельсе доберусь, обратно — на флайере.

Выключив плиту, он повесил полотенце Тире на плечо и вышел в коридор.

— Держи, — Лея вручила Тарду оставшуюся половину бутерброда, к которому тот алчно присматривался с самого начала своего визита. — Доешь, если хочешь.

— А ты куда?

— Мне тут спросить надо… кое-что. Присмотри пока за Тирой, ладно? Я быстро.

— Как скажешь, — немного удивлённо отозвался Тард. — А…

Но Лея поспешила выскочить из кухни прежде, чем Н'Кай успел сформулировать хотя бы один вопрос. Ответить на него она бы всё равно не смогла, потому что понимала в происходящем ненамного больше самого Н'Кая. Ей срочно надо было поговорить с сестрой.

Эван нашлась в комнате девочек, куда Лея заглянула, естественно, в самую последнюю очередь — лежала на своей кровати и читала какую-то книгу. Выслушав сбивчивый Леин рассказ, Эван лишь пожала плечами.

— Давно пора.

— Что пора? — не поняла Лея.

— Сегодня утром Тирина золотая поднялась в свой первый Полёт.

— Ясно, — неуверенно сказала Лея, вспоминая что-то такое из лекций минувшего семестра. — Пойду скажу Н'Каю, что всё в порядке, и Тиру вполне можно оставить одну.

— Н'Каю?! — Эван подпрыгнула на кровати и уронила книгу на пол.

— Ну, там просто больше никого не было.

— Вот чёрт!

— А в чём дело?

— Лея, ты идиотка! Н'Кай же телепат!..

Свернув за угол дома, Эван резко затормозила. На дорожке, ведущей в сад, стоял Тард с выражением крайнего изумления на лице.

— Н'Кай! — бросилась к нему девушка. — Ты… как? Нормально?

— В общем, да, — как-то неопределённо отозвался ромуланец. — Всё отлично. Просто здорово. За исключением, того факта, что я совершенно не помню, как здесь оказался.

— Слава Сураку! — вздохнула Эван. — Лея, — попросила она подбежавшую к ним сестру, — найди, пожалуйста, Сорела и убедись, что с ним всё в порядке.

— Да вон он, — махнула рукой девушка в сторону ангара. — С Алекс разговаривает.

— Допустим, — с какой-то странной интонацией в голосе произнесла Эван. — Ладно, я пошла.

— Иди, — растерянно ответила Лея, с удивлением глядя ей вслед.

Постояв какое-то время рядом с ней, Н'Кай понял, что собеседник на данном этапе из Леи никакой и отправился на кухню доедать свой бутерброд. Он даже не подозревал, свидетелями какой сцены только что стали Сорел и Алекс.

Тем временем Эван на третьей космической скорости продолжала носиться по ферме, уточняя местоположение всех лиц мужского пола — телепатов в особенности. Результатами она осталась весьма довольна — Айла нигде не было видно, а это значило, что можно было спокойно идти обедать.

Во время обеда Н'Кай несколько раз успел обморозиться о ледяную вежливость Алекс; в конце концов от этого даже начало сводить скулы. Обед проходил в тягостном молчании, и он никак не мог понять, что же такого здесь произошло, что все уже знают, а он не в курсе. Случайно наткнувшись взглядом на федерала, Н'Кай прочитал в его глазах такое презрение, что едва не подавился куском картошки, после чего аппетит у него пропал окончательно и бесповоротно, что было в его случае, конечно, явлением беспрецедентным. Вероятно, единственным человеком за этим столом, который чувствовал себя таким же идиотом, как и Тард, являлся Джон Литгоу — он тоже не мог понять, почему все присутствующие ведут себя так, словно этот обед — всего лишь короткое затишье перед очередным кровавым сражением.

— Где Тира и Айл? — тихо спросил Иван у Леи, когда обед уже близился к концу.

— Угадай с трёх раз, — огрызнулась Лея. — А, впрочем, неважно. Проголодаются — сами придут, не маленькие.

— Не переживай, — добавила Эван. — Всё равно через неделю все снова в Академии встретимся.

— Алекс, — предпринял очередную попытку светской беседы Н'Кай. — Не могла бы ты дать мне пару уроков верховой езды? А то я до сих пор не знаю, с какой стороны подойти к лошади, а многие девушки считают это очень романтичным.

Лея шумно подавилась чаем, выражая, таким образом, своё мнение о подобных девушках, да и о самом Н'Кае до кучи, если уж на то дело пошло.

Джон с удивлением посмотрел на Лею — судя по всему, в этом вопросе он с Н'Каем был солидарен.

Тяжёлый случай.

— Пожалуйста, — холодно улыбнулась Алекс. — Урок номер один. Сзади к лошади не подходи — лягнёт. Спереди тоже — укусит. Берёшь подпругу и седло, подходишь к лошади сбоку и седлаешь. Ремни не должны быть затянуты слишком сильно, но и болтаться им тоже нельзя — перевернёшься вместе с седлом. Урок номер два. Садишься на лошадь верхом. Желательно лицом к холке, но можно и наоборот, это уже на любителя. Бока ей коленями сильно не сжимай — сбросит, но если покажешь, что ты слабак, командовать будет она. Теперь, если теоретический материал усвоен, можешь переходить к практическим занятиям. На пони. Декоративном.

— Угу. Спасибо, — мрачно ответил Н'Кай. — А ещё лучше — на козле. Спортивном.

— Как угодно, — равнодушно пожала плечами Алекс, выходя из-за стола.

Лея с Эван молча переглянулись. Похоже, если роман между этими двумя и имел место быть, то он издох ещё на стадии эмбрионального развития, ясно читалось в глазах второй. Я вообще никогда не верила в возможность подобного развития событий, незаметно пожала плечами первая, слишком уж неоднороден исходный материал. Иван встал из-за стола вслед за Алекс, успокаивающе похлопал по плечу смурного Н'Кая и отправился в свою комнату собирать рюкзак.

— Ребята, — внезапно подал голос молчавший до того Литгоу. — Я отправляюсь на конезавод, не хотите составить мне компанию?

— Я только за, — ответила Алекс из-за дверцы стенного шкафа, в который убирала чистую посуду. — А вы?

— Конечно! — ответила Эван за себя и за старшую сестру.

— Вот и хорошо. Я буду ждать вас возле ангара, — с этими словами полковник вышел из кухни, предоставив молодым людям возможность разбираться со своими проблемами самостоятельно.

Н'Кай, открывший было рот, чтобы заявить, что он тоже поедет, мельком взглянул на зримо ощетинившуюся, погружённую в свои мысли Алекс, покачал головой и отправился вслед за Литгоу.

— А это обязательно? — тоскливо поинтересовалась Лея, провожая его взглядом.

— Что обязательно? — не поняла Алекс.

— Ну, ехать с вами.

— А ты не хочешь? — удивилась Эван.

— Ну, как сказать… не особенно. Лошади, конечно, очень эффектные создания, и они мне действительно нравятся… особенно, если смотреть на них по головизору. Большие, зубастые твари с копытами — красивые и злобные, как и все создания класса инферно. В общем, вы меня поняли.

— По правде говоря, не очень, — хмыкнула Алекс.

— Короче — я хочу остаться дома. Не до лошадей мне сегодня.

— Кажется, я поняла, — улыбнулась Эван. — Едем вдвоём.

— Тогда пошли побыстрее, — пожала плечами Алекс. — Джон ждать не любит.

…Сидя на подоконнике комнаты для девочек, Лея с грустью наблюдала за тем, как флайер Литгоу, ведомый твёрдой рукой Кирка, медленно поднялся над деревьями и вскорости исчез из вида, затерявшись на границе неба и кромки искуственного леса. Минуту спустя за её спиной скрипнула дверь, и в комнату заглянул Сорел.

— Ты в порядке? — осторожно поинтересовался он.

— И да и нет. Всё, что мне нужно — это один спокойный день и упаковка метамизола. Ну, может, два дня и две упаковки…

— Понимаю, — смутился Сорел. — Тебе точно ничего больше не нужно?

— Стакан виски, пистолет и два патрона.

— Второй — для меня, чтобы не задавал глупых вопросов?

— Первый. Второй — для того, чтобы не задавать потом глупых вопросов другим.

— Это каких же?

— Ну, я же не знаю толком, что следует сделать, чтобы чисто и аккуратно избавиться от трупа. Ладно, забудь. Мне действительно нужно побыть одной. Вечером поговорим.

— Хорошо, — Сорел аккуратно прикрыл за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Лея извлекла из рюкзака ноутбук и приступила к анализу произошедшего, хладнокровно раскладывая по полочкам все события последней недели вообще и одного конкретного дня в частности. Спустя час она выключила его и прислушалась. В доме было так тихо, что даже в ушах звенело. Раздумывая, чем же ей теперь заняться, Лея осторожно встала с кровати, как данность приняв тот факт, что лучше ей сегодня уже всё равно не будет, и вышла в коридор, в конце которого обнаружила узкую лесенку, ведущую на чердак, где не так давно Спок обнаружил ту самую замечательную подшивку древних газет. До сих пор у неё не было времени на проведение аналогичных изысканий в этом районе; да и сейчас, конечно, не лучшее, но никакого другого, похоже, уже не представится.

Не то чтобы она всерьёз рассчитывала обнаружить там скелеты врагов клана Литгоу, прикованные ржавыми цепями к старым кованым сундукам… но всё же старый чердак — это всегда очень интересно. Особенно для такого человека, как она. Интересно, какие страшные тайны могут храниться на чердаке у нашего командира? Лея пожала плечами, в зародыше удавив проснувшуюся было тактичность. Если дверь окажется заперта, я не буду искать способ проникнуть туда; а если она будет открыта — значит, там ничего такого и нет, и можно смело производить разведку. В конце концов, Спок там уже и был и не обнаружил ничего страшнее старой макулатуры… С этими мыслями она подошла к низкой двери вплотную и изо всех сил налегла на неё плечом. Деревянная пластина с жутким скрипом подалась внутрь, окутав Лею облаком пыли и затхлым запахом давно не проветриваемого помещения. Скользнув рукой по тёмной стене, она обнаружила выключатель. Над головой зажглась тусклая жёлтая лампа. Окинув взглядом несколько старых чемоданов, гору старых игрушек и кипу старых бумаг, девушка решительно шагнула к огромному сундуку у дальней стены, обитому потемневшим от времени металлом. Спорим, что он тут ещё до Третьей Мировой стоял? Несколькими минутами позже Лея извлекла из сундука картонную коробку, в которой обнаружила старую мужскую шляпу, вроде тех, что носили герои чёрно-белых фильмов времён Хэмпфри Богарта и Питера О'Тула. Занятно. На дне коробки лежала чёрно-белая фотография, бережно заламинированая в пластик. На фотографии был изображён пожилой мужчина, очень похожий на Джона Литгоу, и женщина лет тридцати с маленьким мальчиком на руках. «Дедушке и отцу от А. Литгоу-Форд и Никки. 17.05.16» — гласила надпись с другой стороны фотографии. Ну, конечно, мысленно улыбнулась Лея, это же всё объясняет. Ну надо же… Она ещё раз повертела в руках шляпу, прежде чем положить её на место. Настоящая шляпа Индианы Джонса! Да Ванька просто от зависти умрёт, когда узнает, что она тут обнаружила! А, кстати, интересно… Сорел всё ещё собирает свою земную коллекцию довулканского периода?..

Оставшись в одиночестве, Н'Кай побродил немного вокруг фермы, заглянул в комнату девочек, удивился отсутствию там Леи, и решительно направился к берегу реки, где обнаружил Сорела, с отрешённым видом наблюдающего за бегущей водой. Время от времени он поднимал с земли очередной круглый камешек и бросал его в воду, не преследуя, похоже, никаких особых целей, кроме как скоротать время до вечера.

— Федерал!

Сорел вздохнул, на уровне рефлекса придавая лицу выражение холодной досады, и повернулся к Тарду, спускающемуся с небольшого холма.

— Мне нужно задать тебе один вопрос, брат, — с места в карьер начал ромуланец, и Сорел тут же возвёл глаза к небу.

От постоянных претензий ромуланца на кровное родство его не то чтобы коробило, просто обычно от столь близких родственников вулканского происхождения ничего хорошего ждать не приходилось, что уж говорить о румуланцах! С другой стороны, даже сотня навскидку взятых ромуланских эсбэшников не может оказаться хитрее, коварнее и злопамятнее Т'Ра, так что… Сурак с тобой, ромуланское отродье. От меня не убудет.

— Ты был сегодня с Алекс в саду? — продолжал допытываться Н'Кай. — Как раз перед тем, как мы встретились и пошли обедать?

Сорел кивнул головой — он прекрасно видел и помнил всё, что произошло на дорожке перед домом. Видел, как исказилось на мгновение и вновь стало бесстрастным лицо Алекс. Досада, презрение, даже, пожалуй, какая-то брезгливость; но в чём причина подобной реакции? Это удивило его — до сих пор он не замечал за Алекс ни малейшей эмоциональной привязанности к ромуланцу. Что же это? Обычное чувство собственницы, присущее всем юным землянкам без разбора, или же нечто более глубокое? Возможно… разочарование? И, если так — то в чём именно? В Н'Кае? В мужчинах? Во всём роде человеческом? А может, я всё усложняю, и она просто ожидала увидеть на его месте другого? Например, Айла… все его там ожидали видеть, кстати. Но если всё так… какое ей дело до всего этого?

— Сорел, что именно там произошло? Что я сделал?

Брови Сорела стремительно поползли вверх. Такого он не ожидал.

— Ну, с моей стороны всё это выглядело довольно однозначно, — осторожно произнёс он. — Да и вообще… у нас такие вещи обсуждать как-то не принято. Даже с близкими друзьями.

— Но… — начал было Н'Кай, затем махнул рукой, развернулся и полез обратно на холм.

Он хотел бы сказать Сорелу, что и рад бы разобраться со своими проблемами сам, да только вот беда — ни черта он о них не помнит. Не помнит, как вышел из дома, не помнит, с кем и зачем, не помнит, как оказался на садовой дорожке, перед Сорелом и Алекс; словом, не помнит абсолютно ничего с того самого момента, как Лея попросила его приглядеть за Тирой и до того момента, как увидел бегущую к нему Эван. Ну, конечно же! Эван! Вот кто сможет ему всё объяснить — спокойно и без лишних эмоций. Осталось только дождаться, когда она вернётся домой…

Лея спускалась по лестнице, с интересом разглядывая результаты своих археологических изысканий — настоящую шляпу Индианы Джонса; сломанную музыкальную шкатулку, которую легко можно починить; и старый фазер времён эпохи первопроходцев, которому было не меньше ста лет, но если его перебрать и почистить…

Оказавшись внизу, Лея услышала голоса в коридоре.

— Айл! Ничего не было! Ты понял?! Ни-че-го!!! — Тира чётко и спокойно произносила каждое слово, но Лея, хорошо знавшая все оттенки её голоса, мгновенно поняла — грядёт буря. Возможно, с осадками.

— Но… — осторожно попытался возразить ей другой голос, в котором Лея легко опознала Айла.

Ответа на это робкое возражение не последовало — кто-то быстро, почти бегом пробежал мимо неё на второй этаж — Лея едва успела спрятаться за занавеску, скрывающую нишу для постельного белья. Секундой позже хлопнула дверь, ведущая в комнату для девочек, после чего громко щёлкнула задвижка, и в доме вновь воцарилась тишина.

Вот так сюрприз, мрачно подумала Лея. Кажется, обратно в комнату я попаду теперь не скоро.

В гостиной на диване сидел Айл. Вид у него был такой, что потревожить его сейчас решился бы только законченный самоубийца. Впрочем, Лея как раз из таких и была, поэтому тихо подошла к дивану и осторожно присела рядом с малурианцем.

— Привет, — она неуверенно подёргала его за рукав.

— Привет, — не оборачиваясь, фыркнул он. — Слушай, Лея, ты как-никак женщина…

— О да, — с преувеличенной серьёзностью отозвалась та. — Скорее как, чем никак.

— …вот скажи мне — вы, землянки, всегда такие… загадочные?!

— Обычные мы, — неуверенно отозвалась Лея, не совсем понимая, что конкретно имеет в виду Айл. — И вообще, если тебя так интересует этот вопрос, у нас тут много специалистов… по землянкам. В прямом смысле. В партизанском.

— Издеваешься? — хмыкнул Айл. — Литгоу и Сорел — мои командиры, Серёгин улетел, а из Тарда в этом вопросе специалист, как из клингона — балерина.

— Дались же вам всем эти клингоны… — пробормотала Лея, потирая висок. — Что случилось, Айл?

Тот лишь пожал плечами и неуверенно улыбнулся.

За окном послышалось лёгкое гудение опускающегося флайера.

— Ребята вернулись, — сообщила Лея и, натянув на голову старую шляпу, отправилась встречать друзей.

— Вот это да, — хмыкнула Алекс, глядя на шляпу. — Прямо как у старины Инди.

— Это она и есть.

— Дай примерить! — Эван тут же стащила с головы Леи её новое приобретение.

— Откуда она здесь взялась? — не поверила Алекс.

— Как откуда? На чердаке валялась! Командир — прямой потомок Харрисона Форда! Не говори, что ты не знала!!!

— Не знала… — Алекс с удивлением посмотрела на Литгоу. — Джон?!

— Ну и что в этом такого? — равнодушно пожал плечами тот. — Потомок президента… герой Криос-Прайм… муж наследной принцессы… отец наследного принца… хранитель того… носитель сего… неужели ты думаешь, что я всё это помню? У меня вообще-то других дел навалом.

— Джо-о-он… — с укором протянула Алекс, из под полуопущенных век разглядывая потомка живой легенды двадцать первого века.

— Да что тут такого? — пожал плечами тот. — Должны же у меня быть какие-то предки; не с неба же я упал… в отличие от некоторых, — он щёлкнул по носу Алекс и потянулся. — И вообще, я ужасно голоден, надеюсь, ужин готов?

— Ну, — Лея пожала плечами, — час назад я видела на заднем дворе машину Франсуазы, так что, наверное, готов…

К ужину Тира так и не спустилась. Осторожно толкнув дверь комнаты, Лея обнаружила, что комната открыта, но пуста. Опустив поднос со стаканом молока и куском яблочного пирога рядом с кроватью Тиры, Лея села на подоконник и вновь включила свой ноутбук, перечитывая то, что написала днём.

Н'Кай, тем временем, пригласил прогуляться в сумерках ужасно удивившуюся этому факту Эван, после чего в буквальном и переносном смысле припёр её к стенке, и напрямую — пока его опять не послали — поинтересовался:

— Что произошло сегодня утром? Что такого могла увидеть Алекс, чего не помню я?

— Точно не знаю, но догадываюсь, — спокойно ответила Эван. — К тому же я знаю того, кто точно знает. Правда этот кто-то вряд ли захочет говорить на данную тему.

— Расскажи хоть ты.

— Всё дело в файрах, — вздохнула девушка. — Время от времени они поднимаются в Полёт, ну… в брачный. Как любое животное. Должны же они как-то размножаться. Вот они и сиганули в Промежуток, на родину, за этим самым делом, а связь-то осталась, вот и результат. Это настроение, — Эван поморщилась, обнаружив на физиономии Н'Кая немеряную долю непонимания, — определённое настроение — передаётся не только хозяйке, но, в принципе и любому другому телепату, хотя чаще всего дело ограничивается всего лишь приподнятым настроением и приливом жизненных сил. Я не знаю, что именно у Тиры пошло не так. Возможно, всё дело в том, что мы реагируем на некоторые вещи не так, как должны, а может и ещё в чём. Возможно, в том, что Тира уже нашла себе пару и находилась с ним примерно на той же стадии отношений… ну… она вроде как тоже должна была подняться в Полёт. Так вот… наложилось одно на другое. Бывает. А ты просто рядом оказался. Тоже бывает. Неудачное стечение обстоятельств.

— Да почему же именно я?!

— Ты телепат. Обычный человек вообще бы ничего не почувствовал, это же всё-таки файр, а не дракон, а на тебя это подействовало, как… ферромоны, что ли.

— Т'Вет меня забери… — севшим голосом пробормотал Тард, вытирая со лба холодный пот — воображение уже рисовало ему самые дикие картины. — Как по-твоему… далеко мы продвинулись?!

— Не знаю, — честно ответила Эван. — Алекс разозлилась — хотя она умрёт, но не согласится с этим — значит, всё было достаточно очевидно. С другой стороны, Айл не ревновал, значит… знаешь, что я думаю? Когда вы с Тирой вышли из дома, вы встретили Айла, и дальше всё развивалось как надо, поэтому всё в порядке.

Тард тяжело вздохнул.

— Я знаю, — Эван сочувственно погладила его по руке. — Тебе от этого не легче. Не переживай, мы что-нибудь придумаем.

…Начать решили с самого простого. Н'Кай нашёл Алекс и, не спрашивая, хочет она его слушать или нет, рассказал ей вышеизложенную версию утренних событий. Алекс внимательно его выслушала, холодно пожала плечами и вышла из комнаты. Второй заход предприняла Эван, её рассказ был более точен и объяснял события с научной точки зрения, однако результат остался прежним.

— И что теперь? — мрачно поинтересовался Н'Кай, после того как Алекс в очередной раз попросила не беспокоить её дурацкими историями о драконах и ферромонах, добавив напоследок, что если они хотят оправдать в её глазах общую распущенность коллектива, им следует придумать что-нибудь более правдоподобное. — Может, мне свести счёты с жизнью, оставив у неё на тумбочке предсмертное письмо с печатью и росписью?! Тогда она поверит?

— Ох, не думаю. И вообще, Н'Кай… скажи мне честно — оно тебе надо?

— Надо, — твёрдо ответил Тард. — Но не по той причине, о которой вы все тут думаете. Просто… ну, не делал я этого. То есть не должен был делать, да и не стал бы, будь на то моя воля. И потом, я не хочу, чтобы в ваших отношениях что-то изменилось, а тут такое… То, что за этот день Алекс ещё ни разу не встретила Тиру, ещё не означает, что она не выскажет ей как-нибудь… что-нибудь.

— Ты прав. Нам нужен третий. То есть третья. Пусть она сама ей всё скажет — и лучше сейчас, чем потом. Ладно, пока, — Эван ткнула Н'Кая кулаком в плечо и отправилась на поиски Тиры.

Отлично зная, что в комнате её нет, Эван приставила к стене дома садовую лестницу и залезла на крышу, которая с некоторых пор являлась любимым Тириным местом. Однажды она обнаружила, что отсюда открывается просто потрясающий вид на закат, и теперь Эван всегда знала, где можно обнаружить кого-то, если его больше нигде нет.

— Эй!

— Что? — шевельнулась тёмная фигурка возле маленького окна.

— У Н'Кая из-за тебя проблемы. Спускайся и объясняйся с Алекс сама.

— А что, он сам не может ей всё объяснить? Или ты?

— Нас она не слушает.

— А меня, думаешь, послушает?

— Уверена, что да. Особенно если не затягивать с объяснениями.

— Ладно, — то ли засмеялась, то ли всхлипнула Тира. — Я поговорю.

Эван кивнула головой, слезла вниз и убрала лестницу на место. Неизвестно как, но Тира всегда спускалась вниз, не используя технических приспособлений.

— Алекс… — спустя десять минут напряжённого молчания.

— Постой, постой. Сейчас я угадаю. Ты тоже хочешь сказать, что Тард отличный парень, и что во всём виноваты гормоны, файры и телепатия.

— Вообще-то нет… — озадаченно произнесла Лея, закрывая ноутбук.

— …всё это собиралась сказать я. Впрочем, если ты уже в курсе, это упрощает задачу — говорить придётся вполовину меньше.

Лея вздрогнула от неожиданности и осторожно повернула голову — за её спиной, на подоконнике, с которого она спрыгнула буквально секунду назад, сидела Тира и смущённо улыбалась обеим девушкам. Лея отметила про себя, что кончик носа у Тиры слегка покраснел, а глаза всё ещё блестят. Ревела. Точно. Причём, только что.

— Других аргументов, кроме тех, что приводили Н'Кай и Эван, у меня, конечно, нет, — тихо произнесла Тира, — кроме, разве что, одного… Зира!

Маленькая золотая королева перепорхнула на плечо Алекс и заглянула ей в глаза. Ни поставить блок, ни просто смахнуть ящерку с плеча девушка просто не успела — растворилась в радужных глазах, переливающихся всеми оттенками спектра.

Сегодня мир вокруг неё был был удивительным и ярким, ощущения — сильными и необычными. Необычный день… Алекс оглянулась и увидела, что за ней летит целая стая — бронзовые, коричневые… красивые, сильные, быстрые. Но самая красивая и быстрая — это она, Алекс. Пусть попробуют догнать! Тогда, быть может…

Что за бред!!! Какая-то тварь залезла мне в голову! Мне!!! Да я сейчас…

Яркая вспышка — события происходят уже на кухне. Я уже не файр? И на том спасибо! Вот входят Лея, затем Н'Кай…

— Тира, хочешь половину? — другая… не в Полёте. Не конкурент.

— Что? Ах, Лея, это ты… я и не заметила.

— Тира…

— Тира, тебе чем-нибудь помочь?

— Нет уж, спасибо, — кто-то третий… взрослый… неинтересный… — Лично мне моя жизнь пока ещё дорога. Иди, отдыхай.

— Ладно. Кстати, Алекс просила передать, что позже мы можем проводить Серёгина до станции ракетопланов.

— Вместе с Кирком и Споком?

— Ну да, тем более что они всё равно обратно не вернутся, а я бы мог пригнать флайер домой. Ну, вместе с вами, разумеется.

— Очень на это надеюсь…

Взрослый и Другая ушли… или улетели… Сильный красавец-бронзовый уже почти догнал её… красивый… сильные мышцы перекатываются под гладкой смуглой шкуркой… кожей. Не тот. Голова кружится. Где же он? Почему отстал? Они выходят на улицу. Смуглокожий полностью захвачен её ощущениями, где-то в глубине сознания — слабый протест… утихни. Мне не до этого. Теперь у него нет своей воли — это странно и немного неприятно. Неправильно. Звуки и запахи просто оглушают…

— Тира! — это он! — Н'Кай?! Вот так сюрприз!!! Ну и лица у вас! Эй, Тард, ты… бледный какой-то! Ты в порядке?

— Айл! Как хорошо, что ты меня нашёл!

Первый бронзовый остаётся позади — он недостаточно хорош и слишком медленно летает…

— Если… если она! Если ещё раз! Убью!!!

— Прости, — виновато пожала плечами Тира. — Это всё, что я могла сделать, чтобы ты поверила Н'Каю. Другого способа не было.

— Ну, знаешь!..

— Тихо, — Лея подняла вверх руку. — Комм звонит.

— Ну что? — в комнате нарисовались Эван и Н'Кай.

— Объяснились, наконец, — проворчала Лея.

Комм всё так же продолжал звонить внизу — либо Джон не слышал звонка, либо не желал отвечать вовсе.

— Ответьте же, кто-нибудь, наконец, — тихо произнесла Тира. — Человек ждёт…

Лея яростно сверкнула глазами на четыре скульптурных изваяния в комнате и выбежала в коридор. Вскоре звонок стих, и в коридоре повисла мёртвая тишина. Все молча смотрели на Алекс. Алекс молча смотрела в окно. Прошла минута.

— Всем молиться полчаса!!! — отрезала Алекс и вышла из комнаты вслед за Леей.

Уже в прихожей, проходя мимо лихорадочно настраивавшей комм Леи, она услышала её ядовито-сочувственный комментарий:

— Внимание, внимание, господа… Элвис покидает здание!

— А тебе персонально — упасть, отжаться!!!

И Элвис… то есть Алекс покинула здание.

Ей следовало подумать над тем, что произошло.

— Что? Где? Прости, очень плохо слышно. Отец?

— Где?! — по лестнице, с глазами на полвосьмого, скатилась Эван.

— Отец звонит.

— Я догадалась! Где он?

— Пытаюсь выяснить… Отец, здесь приём очень плохой, говори громче! — Лея отключила внешний динамик и поднесла к голове наушники.

— Мама где? В посольстве? А ты? Очень даже логично — качество связи такое, будто ты с Клинжая звонишь!

Нацепив на голову наушники с микрофоном, Лея невольно начала орать так, словно находилась в центре боевых действий с применением огнестрельного оружия. Эван повисла на её плече и подвывала в такт, пользуясь тем, что внешний микрофон отключён. На другом плече, подминая Лею тяжестью своего тела, висел всё ещё грустный Н'Кай и вторил Эван, с укором глядя на своего патрона. Тира не стала спускаться вниз. Семья в сборе. Не будем мешать. Она вернулась в комнату и вылезла через окно на крышу.

Сорел и сам не заметил, как в раздумьях ушёл на изрядное расстояние от дома. Слова Тарда заставили его переосмыслить увиденное. А что если Тира и Н'Кай действительно были, как бы это сказать… не в себе? Файры эти… возможно, он действительно ничего не помнит.

Сорел посмотрел на вечереющее небо и повернул назад, равнодушно отметив, что домой вернётся уже затемно.

— …Встретиться? Было бы неплохо. А где? Ладно. Вы уже прилетели? А как добраться? Хорошо. На Клинжае… тоже хорошо. Да, с Кирком виделись. У Спока всё хорошо. Он в Сан-Франциско вернулся. А Сорел… ходит где-то, не знаю. Что значит «вот и хорошо»?!

— Расскажи ему про Литгоу! — шепнула Эван.

— Потом, — отмахнулась Лея. — Н'Кай, слезь с меня немедленно, рука уже совсем онемела! Отец, кстати, говорит, чтоб ты с нами шёл, ему с тобой поговорить надо. А когда? Завтра? Тогда уж и Сорел вернётся, я думаю… Что значит «я ему ещё не всё сказал»?! Ой, ладно! Расказывай, как добраться. Не так быстро! Я понимаю, что ты торопишься, а если мы завтра заблудимся?! Указатели оставили? Ну тогда ладно… Двадцать минут от дороги… на чём? Просто так? Точно? Вот чёрт, ничего не слышно… Налево от постройки? Или от… помойки?! О Господи…

Десять минут спустя потрясённая Лея отключила комм и стащила с головы наушники, мрачно глядя на лист бумаги, испещрённый её торопливыми записями.

— У меня плохое предчувствие, — Эван заглянула ей через плечо.

— Не понимаю, почему, — ромуланец перегнулся через другое плечо Леи. — Здесь всё чётко и ясно написано. Вот смотри, — он снова включил комм и вызвал на экран карту местности. — Здесь свернём… отсюда направо… через поле… и вот!

— Снизу вверх, наискосок, — проворчала Лея, явно что-то цитируя. — Не знаю, почему, но я полностью согласна с Эван. Хотя… не всё ли равно? Так, Алекс мы сегодня уже вряд ли найдём, так что я у неё завтра спрошу, пойдёт она с нами или нет.

— Издеваешься? — нахмурился Н'Кай.

— Отчего же? — пожала плечами Лея. — Чужая душа — потёмки. Неужели ты берёшься предсказывать реакцию Алекс? Лично я — нет.

— Думаешь, она согласится? — спросила Эван. — В смысле — сам посол Сарэк! Я бы побоялась. Тира, вон, тоже сказала, что ни за что на свете не отправилась бы на такую встречу.

— В смысле?

— Она… это… стесняется. А если Алекс…

— Я вас умоляю, — закатила глаза Лея. — Алекс застеснялась! Скажете тоже… кстати, Айлу не говорите, ладно? Он-то не знает, чьи мы дети.

— О да, конечно, — хмыкнул Н'Кай. — И когда это только кончится!

— Что?

— Ничего. И не надо на меня так смотреть — не такое уж я и трепло. Вспомни, кто рассказал твоей группе про Сорела? Так что, если уж кто и проговорится…

— Молчать, — Лея ткнула ромуланца кулаком под рёбра. — Кстати, ты Сорела не видел? А то я его по коммуникатору вызывала — не отвечает… может, взять забыл?

— У реки был… часа три назад. Теперь уже далеко, наверное.

— Пошла искать, — заявила Лея, после чего подхватила с пола туфли и выскочила за дверь.

— Ладно, Н'Кай, пошли, — вздохнула Эван. — Поздно уже. Завтра разберёмся…

…Где лучше всего переночевать человеку, если у него нервы ни к чёрту; видеть никого неохота; и вообще, он ещё не решил, стоит ему жить дальше или нет после всего того, что он натворил? Правильно, на чердаке. Том самом, где Лея шляпу Индианы Джонса откопала. Будем надеяться, кстати, что больше её сегодня сюда уже не понесёт. В смысле — Лею, а не шляпу, конечно. Тира села на старый диван, стоящий возле окна и обхватила себя за ноги. Файры опустились ей на плечи, ласково обвив шею хвостами, и тут же начали чирикать ей в волосы что-то своё, утешительно-ящерское. Эх вы, глупые твари. Тира погладила их и вздохнула. Ладно, с Алекс и Н'Каем вроде бы всё разрешилось… кажется. Теперь можно поразмыслить о главной проблеме дня.

М-да… Выражаясь словами Наполеона — и это всё?! Хотя чего ещё можно было ждать во всём этом сумбуре! И потом — разве это главное?!

Айл!.. Насколько надо быть уверенной в чувствах парня, который, быть может и не полностью, но всё же находился под контролем её разума? Это… несправедливо! Вечно у неё всё не как у людей! Когда и что пошло не так в этом банальном, в общем-то, процессе? Файры — они же не драконы, так в чём же дело? Быть может, в том, что она… Лай'а Гол? Ну, в своём роде, разумеется. У Леи вон, тоже… жизнь, полная приключений… и далеко не таких, как ей хочется. Кто сказал, что у неё в этом смысле всё должно быть проще и легче? Вот и первый сбой, пожалуйста… Могу себе представить, что он обо мне подумал — после такого-то!

Тира всхлипнула — неожиданно для себя самой — и сердито вытерла рукавом нос.

Ох, Айл… Я ведь уже почти любила тебя!

Значит, не судьба.

Но как же… обидно. Очень. До слёз.

Слава Богу! Наконец-то свободна! Совершенно задолбалась держать в узде все эмоции и строить из себя эдакую непрошибаемую динамистку. Как же всё-таки иногда утомительна дружеская доброжелательность!

Алекс шла по мокрой росистой траве, вдыхая ночной воздух… собственно, воздух был вечерний, но и ночь уже была не за горами. Хорошее время суток — люди в это время в основном молчат. Жаль, что в 23-м веке церкви перешли в разряд архитектурных раритетов — Алекс, подобно некоему литературному персонажу, любила места, где люди обязаны были хранить молчание — церкви, читальные залы библиотек… кладбища. На последнем слове в её сознании явственно прозвучал ироничный голосок Леи, и Алекс поморщилась, избавляясь от присутствия непрошенного надоедливого собеседника.

М-да, ну и взяли её сегодня в оборот… Алекс вновь передёрнула плечами, вспомнив давешнюю сцену в комнате. Она знала, что никогда её не забудет и не радовалась этой особенности своей памяти — хранить всё, что задевало её чувства — и хорошее, и — увы, особенно — дурное. А то, что вытворил ромуланец, было дурно. И наплевать, что у него в этот момент шарики за ролики заехали — впечатление-то врезалось в её память, а у неё, к сожалению, голова соображала ясно и не упустила ни единой детали. Психическое соучастие, испытанное ею невольно, было довольно слабым, но противным ощущением.

И потом, какого чёрта все так носятся с этим типом? Что они все в нём нашли?! Тоже мне, сокровище… Нет в нём ничего такого, что могло бы привлечь её внимание. Ну вот нет, и всё. Мелкий он. Алекс вполне могла понять Лею, выскочившую замуж за мужика в три раза старше себя, и искренне не понимала как можно крутить любовь с таким сопляком, как, к примеру, Айл… или Н'Кай.

Алекс сама не замечала, что стоит пнём посреди лужайки под разгорающимися в южном небе звёздами. Когда она вот так задумывалась — а это могло произойти где угодно, даже посреди шумной дискотеки — то переставала воспринимать окружающий мир.

В этом состоянии её и застал Сорел, возвращавшийся домой. Он думал было пройти мимо, ограничившись кратким приветствием, однако девушка никак не реагировала, стоя в ступоре, словно спящий улей. Именно такое сравнение пришло на ум вулканца, когда он поздоровался вторично — с тем же результатом. Он решил подойти ближе.

Что-то нарушило глубину задумчивости мисс Форд. Она вздрогнула и сфокусировалась на чужеродном объекте. В неверном свете звёзд вулканец показался ей именно таким — абсолютно чужеродным, почти неодушевлённым обломком фантастического сна. Решив не пробуждаться, Алекс сказала ему:

— Кто вы, мистер Сорел? Что вам здесь нужно? Зачем вы здесь?

Сорел мгновенно понял, что все эти вопросы относятся не столько к нему лично, сколько к инопланетянам вообще, а если уж быть совсем проницательным — к Н'Каю Тарду, эсквайру. Но следует ли демонстрировать эту проницательность в полном объёме? Сорел не боялся повторения случая с блоком, просто не хотел лишний раз задевать чувства девушки, и без того изрядно потрёпанные.

Пока он медлил, Алекс опомнилась и усмехнулась — не про себя, а открыто — и уточнила:

— Изучаете нас? Не боитесь, что мы вас тоже изучим?

— Да изучайте на здоровье, почему бы и нет? — пожал плечами вулканец. — Тем более что у вас это всё равно получается лучше.

— Как и всегда у детей, вынужденных приспосабливаться к миру взрослых.

— Мир детей и мир взрослых никогда не станет одним целым до конца, Алекс.

— А наши, по-вашему, станут? — с иронией поинтересовалась Александра.

— По-моему, это уже произошло.

— Да уж, произошло, — поспешила выразить своё согласие землянка, не желая выслушивать лекций, да ещё, не дай Бог, базирующихся на личном опыте оппонента, затем добавила. — Ладно мы, но инопланетяне и между собой-то поладить не могут…

— Вы о нашем клоуне, моём добром приятеле?

Алекс уставилась на Сорела.

— С чего это вы так его называете? Проблемы с английским?

— А в чём дело? — прикинулся идиотом Сорел — кажется, ему удалось найти удачный тон беседы.

— Клоун, шут, дурачок. Человек, не заслуживающий уважения. Комедиант, одним словом.

— Ах, вот оно что… — покачал головой вулканец. — Ну… разве он не такой? Всех веселит, совершает нелогичные поступки… — Сорел старался соблюсти грань простодушия и иронии (ему не нужны были синяки на физиономии в случае перехода этой грани).

— И что, обзывать его всю жизнь клоуном?! — глухим голосом произнесла Алекс, глядя в землю под ногами вулканца. Ей тоже не хотелось случайно нанести травму, но поговорить с кем-то действительно взрослым было просто необходимо.

— Но я же добавил «мой добрый приятель».

— Ах, как это любезно. Он, может, вас таковым и считает. А в ответ — брезгливая гримаса и насмешки на каждом шагу.

Сорел молчал, с интересом глядя на девушку. Поскольку ожидаемых ею возражений так и не последовало, она перевела взгляд на еле видное в подступившей темноте лицо. Блестели только глаза и уголок лба под почти что земной чёлкой. Впрочем, шестое чувство позволяло читать и по неполной странице.

— М-да… — пробормотала Алекс, снова опуская глаза. Она покачала головой и слегка дотронулась до Сорелова плеча кулаком. Тот повторил жест, много раз виденный им в земных голофильмах, постаравшись, чтобы краткость прикосновения не была интерпретирована как неприязненность.

— Спасибо, — с каким-то тихим удивлением сказала Алекс.

— За что же… — вторично притворился недоумённым вулканец.

— «Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен швырять камни в прохожих», — ответила она цитатой и, по-дружески кивнув ему головой, медленно и спокойно возвратилась в дом.

Дневник Л. Т'Гай Кир.

«…Мир сошёл с ума. Все друг на друга обиделись, разбежались по разным углам (…чердакам?…конюшням?) и страдают там в гордом одиночестве. Что же до всей этой истории с любовным треугольником (…квадратом?) Алекс-Тард-Тира(-Айл?), то тут и говорить не о чем. Отлично зная всех четверых, могу предположить, что сегодня утром в саду произошло примерно следующее — вылезшая из очередных кустов Алекс обнаружила возле дома Н'Кая и Тиру, которые держались за руки и пялились друг на друга с самым озадаченным видом, искренне не понимая, что они оба тут вообще делают. И провалиться мне на этом месте, если там успело произойти нечто большее! Алекс, которой наплевать на ромуланца в этом смысле с высокой колокольни, тем не менее, почувствовала себя уязвлённой, потому как бедолага искренне пытался подружиться с ней весь последний месяц, а она, как это всем нам, к сожалению, бывает свойственно, приняла его манёвры за нечто большее… и вот вам результат, пожалуйста.

Знаю я, кто во всём виноват! Файры! Все неприятности от них, и эти в том числе. Вот и Н'Кай пострадал ни за что ни про что… Обидно. Я всё-таки чувствую некоторую ответственность за Тарда — как-никак, это моя находка. И по жизни мой крест, причём нутром чую, что практически до самого её окончания… Бедный Тард, кстати, далеко не такой идиот, каким его считает большинство моих соплеменников — вот тут Алекс как раз совершеннно не права. И парень из него для кого-то в своё время будь здоров получится — „жаль лишь, что жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе“, ха… шутка. Не в этом дело. Просто ему так проще. Не так больно, когда тебя отталкивают. Вот он пожал плечами, выдал на гора очередную глупость вселенскую и пошёл себе дальше, как будто ничего не случилось. А что ещё остаётся? Он ведь, по сути своей, вулканец в ещё большей степени, чем Сорел. Этот просто упакует все свои эмоции на самое дно души, и думает, что никто ни о чём не догадается; а Тард ещё и заполирует всё сверху изрядным слоем своего извечного якобы оптимизма. Мы с Эван прекрасно знаем все эти трюки, но если парню от этого легче — почему бы и нет?

А тут ещё и Айл, как назло, впал в депрессию — Тира его небось послала на три весёлые буквы, когда в себя пришла, вот он теперь и бродит по ранчо, посыпая голову пеплом, и пытаясь понять, когда и где в имевшем место событии он успел облажаться. Слава Богу, хоть Ванька ни в кого не влюблён, а то было бы у меня четыре друга-депрессанта (вы ещё не забыли о Сэлве?)

И куда они только все разбежались! Не обнаружив дома никого, кроме храпящего перед головизором Хэна Соло, по непонятной причине прикинувшегося на эти четыре года нашим командиром, я окончательно разозлилась, и даже, кажется сейчас лягу спать раньше всех, что в обычное время мне совсем не свойственно. Сорела я, кстати, тоже не нашла. Как подумаю, что через неделю он улетит… чувство какое-то просыпается… злобное. Словами не опишешь. Это ж получается, что я его опять целый год не увижу, а то и ещё дольше. А если я от него за это время отвыкну?! Глупо, конечно, но я никогда по этой части особым умом не отличалась. Надо же… всегда в себе сомневалась, и сейчас не перестала. Если не избавлюсь от этой привычки в самом ближайшем времени, она меня однажды в могилу сведёт.

Интересно, как это у других получается совмещать семейную жизнь и службу в Звёздном Флоте? „А у них и не получается“, — ответила бы мне, наверное, Эван, задай я ей этот вопрос напрямую. И, действительно, много ли вы встречали замужних капитанов Звёздного Флота? В том-то и дело, что ни одного. А, ладно… Сорел тут ещё на днях планировать взялся, сколько у нас детей будет — трое или четверо… Размечтался! Ни одного не будет!!! Нужны они мне, эти дети, да ещё и с таким наследием!.. Что мамочка, что папочка — выноси всех святых! Я уж молчу про всяких там бабушек и дедушек, не к ночи будь упомянуты. И потом, всё это так сложно… Полгода в лаборатории люди за микроскопом сидят, а будет потомство или нет — ещё тот вопрос. Лучше уж чужих усыновить. Нет, нет, никакого ребёнка. Слишком уж много в этом вопросе тёмных пятен. Сорелу объясню как-нибудь. Он поймёт. Он всегда понимает…»

Когда Эван вернулась в комнату, ни Алекс, ни Тиры там по-прежнему не было. Возле окна, на своей кровати, обнявшись с ноутбуком, спала Лея и во сне подозревала всех.

— Ну конечно, это был заговор, — согласилась с ней Эван, опуская руку на светлые волосы сестры. — Исключительно ради тебя, дорогая.

Лея вздохнула, соглашаясь с сестрой. Лицо её было неспокойным, как будто перед сном она обдумывала нечто очень тревожное и неприятное.

Внезапно Эван вздрогнула и отдёрнула руку. Ей никогда не случалось прежде видеть будущего; чувствовать — да, и не раз, но видеть… такого ещё не было. Да и того бы лучше не видеть никогда. Не думала, что Лее всё ещё снятся кошмары…

Вынув из рук сестры компьютер, Эван какое-то время смотрела на него, затем печально покачала головой и положила его на стол. Захочет — сама расскажет. Будущее неопределено, оно меняется каждую секунду. Каждый наш шаг, каждый вдох, одно лишь намерение — и будущее начинает развиваться по новому сценарию. Всё это, конечно, так… но… бросить Звёздную Академию? Уйти в спецназ? Да и ещё и потащить с собой Сэлва? Почему?!

Этого не должно случиться, нахмурилась Эван. В конце концов, Сорел парень живучий, да и она сама в обозримом будущем на тот свет пока ещё не собирается…Этого не должно случиться.

Я не позволю.

Лея вздрогнула во сне, сжав в кулак пальцы пустой руки.

Успокойся, Лай'а Гол. Всё будет хорошо. Ты просто заглянула не в ту дверь.

За завтраком было непривычно тихо. Без Кирка и Спока, без Тиры и Айла, а самое главное — без Серёгина, стол казался огромным и пустым. Н'Кай сосредоточенно расправлялся со своей порцией, стараясь не встречаться взглядом с Алекс. Особой логики в этом, правда, не было — после вчерашнего разговора с Сорелом девушка выглядела отдохнувшей и заметно повеселевшей.

Лея подняла голову и посмотрела на Сорела, погружённого в чтение утренней газеты. Рядом с пустой тарелкой сиротливо притулилась чашка остывающего кофе. Подумав немного для приличия, Лея протянула руку к солонке и уже занесла её было над чашкой, однако под взглядом нахмурившейся Эван вздохнула и поставила солонку на место. Больше разнообразить скучный завтрак было нечем и Лея вернулась к созерцанию хлебных крошек на скатерти. Можно попытаться выложить из них своё имя… можно даже взглядом…

— Я в конюшню, — Джон быстро допил молоко и хотел было наградить воспитательным подзатыльником Лею, которая строила из холодного пюре башенку с крепостным рвом, в котором плескалась давно остывшая подливка, затем вспомнил о Сореле и спрятал руку за спину.

— Полковник, — Лея посмотрела ему в глаза и лучезарно улыбнулась. — А можно мне…

— …вашу майку, — буркнула Эван.

— …вашу шляпу?

— Бери пожалуйста, — пожал плечами Литгоу.

— А фотографии?

— Забирай, — Джон с интересом уставился на девушку.

— А…

— «Попугая я выкапывать не буду!» — воскликнула Алекс.

Эван беззвучно захохотала, закрыв руками лицо.

— А можно мы сегодня прогуляемся по окресностям? — невозмутимо продолжила гнуть свою линию Лея.

— Только не заблудитесь, — Джон похлопал Алекс по плечу и вышел из столовой.

Убедившись, что Франсуазы рядом нет, Лея плюхнулась животом на стол, наклоняясь к Алекс.

— Мы сегодня идём на встречу с Сарэком и Амандой, пойдёшь с нами?

Сорел хлебнул холодного кофе и закашлялся.

— Ах да, забыла предупредить, — спохватилась Лея. — Сарэк приехал.

— Я так и понял, — Сорел выровнял дыхание и аккуратно сложил газету.

— Ты пойдёшь? — Н'Кай недоверчиво взглянул на Алекс.

— Наверное, — пожала плечами та. — Хочу посмотреть на знаменитого папу. Или он застесняется и спрячется?

— Не знаю, — Эван взглянула на Лею. — В принципе… не исключено.

— О! Тогда я, конечно, пойду!..

— Что с собой возьмём? — спросила Эван.

— Сарэк просил не привлекать лишнего внимания, не дай Бог журналисты узнают, где он сейчас находится, и кем мы ему доводимся. Интересно, как он это себе представляет?

— У меня идея! — воскликнула Алекс, выскакивая из-за стола, и побежала вверх по лестнице.

Следом за ней рванула Эван. Минуту спустя раздался звук глухого удара, затем с чердака послышался хохот.

— Пойду, посмотрю, что у меня есть, — Н'Кай вышел из-за стола и отправился в свою комнату.

— А ты пойдёшь с нами? — Лея взглянула на Сорела.

— Да уж, пойду, — хмыкнул тот. — Картой пользоваться не умеете, забрёдете в Аризону, ищи вас потом по всей Америке…

Старый кондор, мощно махая крыльями, набрал высоту и полетел на запад от долины реки Колорадо — туда, где за южным отрогом Кордильер прятался плодородный оазис Эль-Сентро. Хищник много лет путешествовал воздушными потоками в этом направлении, и вся местность внизу была ему хорошо знакома. Вот поле, где водятся отличные кролики, а на худой конец — землеройки. А здесь из леса время от времени выходят замечательные косули. Чего ему тут недоставало — так это падали. Однако места были приятные, и крылатый ветеран охотно пускался в облёт. На сей раз, однако, его ждал сюрприз — вдоль реки Быстрой, вверх по течению, передвигалась группа из пяти человек. Сперва хозяин воздушного океана озадаченно завис в восходящем потоке, полагая, что зоркие прежде глаза подвели его. Но биография кондора была богатой на встречи с этой разновидностью дичи, и он, покачав крыльями, продолжил свой путь, решив через некоторое время вернуться и проверить, не улыбнётся ли ему непредвиденная удача.

— Во, блин, не успели от дома отойти, а над нами уже стервятники кружат!

— Эван, это кондор.

— Не всё ли равно?

— Ну, не скажи…

— Эй, орнитологи! Тут болото… — объявила Лея, поспешно выскакивая из вязкой лужи, пока она не успела лишить её обуви.

— Просека на севере, — Эван посмотрела на карту. — Где он, кстати?

— Кто «где»? — не понял Н'Кай.

— Север.

— Нужно стать спиной к Солнцу, — вспомнила Лея.

— Точно! — Алекс немедленно повернулась лицом к собственной тени, махнула рукой вперёд и пошла в противоположном направлении.

— А разве это не следует делать в определённое вре… — начал было Сорел, но четверо молодых людей уже зашагали через кусты к лесу.

— А вот и построечки! — воскликнула Лея, увидев несколько зданий без окон. Потянуло навозом.

— «Помоечки» было вернее, — заметила Эван.

— Я помирю вас. Это коровнички, — подытожила Алекс, и мычание из домов подтвердило её слова.

Ошалевший дояр Джек Смит минут пятнадцать тупо глядел вслед уходившей по грунтовой дороге группе. Видывал он разное и всякое, но чтобы такое…

Надо заметить, внешность туристов была и впрямь неординарная. Круче всех прикинулась, конечно, Лея — в шляпе Индианы Джонса и с хлыстом в руках, контрастировавшими с бриджами, топиком и армейскими ботинками, она смотрелась потрясно. Первым при виде неё, ещё на ранчо, потрясся Сорел, и это продолжалось бы ещё очень долго, не вели ему жена прекратить ржать и посмотреться в зеркало. Второе исключало первое — на вулканце были старые десантные брюки Литгоу, кеды с разными шнурками, камуфляжная майка «морских котиков» и жуткая алая бандана в мелких чёрных черепах.

«Инопланетяне…» — выдавила из себя Эван при виде этой пары. «Призраки Миссисипи», — поддакнула Алекс. Ничего не сказал только Н'Кай, озадаченно изучающий заботливо заплетённые на своей голове — Александрой! — двадцать четыре косички. На конце каждой красовался аккуратный бантик из яркой тесьмы, похищенной из рабочей шкатулки Лианны. Кричащей расцветки бермуды, кроссовки из гардероба священного предка Джона — ромуланец хотел ограничиться этим, но затем внял настойчивым уговорам Алекс и напялил домотканой работы рубаху, уже очень давно напоминавшую по текстуре скорее рыбацкую сеть, нежели предмет гардероба; однако она хотя бы отчасти скрывала атлетический торс Тарда, лицезреть который у мисс Форд не было ни сил, ни особого желания.

Сама Алекс, хотя и пошла на уступку погоде (+25ЊС в тени), но в дополнение к лёгким летним брюкам и футболке всё же напялила одну из рубашек брата, а также кроссовки и стилизованную капитанскую фуражку с блестящим козырьком, купленную однажды на распродаже сувениров в припадке транжирства.

Эван решительно отвергла наглые инсинуации Леи, опознавшей в верхней части одеяния младшей сестры нижнее бельё упомянутой сестры, и добавила к этому мини-шорты камуфляжной расцветки и босоножки на толстой подошве — «чтобы муравьи не достали».

Короче говоря, компания изображала туристов.

Дояра Смита радовало только одно — что его бурёнки в эти страшные минуты были надёжно укрыты за дверью коровника. Иначе вечернего удоя ему было бы не видать. Джек отёр со лба холодный пот и вернулся к работе.

У родника маленький отряд сделал привал и устроил совет.

— Я натёрла ногу, — пожаловалась Эван, снимая с левой ноги обувку и призывая всех окружающих к сочувствию.

Лея молча протянула ей пластырь, извлечённый из благоразумно упёртой Алекс в конюшне аптечки — она там плохо лежала. В смысле аптечка, а не Алекс, конечно.

— Давайте рассуждать логически, — Сорел развернул карту местности. — Вот Быстрая. Мимо неё мы прошли. Вот остановка аэрокаров. Её мы тоже прошли. Вот родник… а дальше что? Что он тебе сказал?

— Двадцать минут от… фермы этой, — Лея пожала плечами. — То есть от коровника.

— Мы уже целый час идём, а толка никакого! — возмутился Н'Кай. — Ты чем его слушала?!

— Слышно было очень плохо, — развела руками Лея. — А потом связь и вовсе оборвалась. Давайте искать указатели. Аманда должна была их оставить!

Следующие полчаса все старательно изучали землю, деревья, придорожные кусты и небольшое болотце, налетая время от времени на старые телеграфные столбы, чудом уцелевшие после Третьей Мировой войны. Наконец, равнину огласил радостный Н'Каев вопль:

— Нашё-о-о-о-ол!

— Что именно? — поинтересовался Сорел, с отрешённым видом изучающий кучу коровьего навоза, на которой пьянствовало не менее сотни бабучек-капустниц (в какой-то момент он решил даже от скуки определить их количество на манер одного своего занудного знакомого, но поскольку нетрезвые насекомые постоянно перемещались в пространстве, задача оказалась ему не по силам).

— Указатель, — конкретизировал Н'Кай, вылезая из канавы. — Он, видимо, к столбу был приклеен, но упал.

Ромуланец продемонстрировал друзьям кусок плотной белой бумаги, на которой красовался крупный вулканский символ, обозначающий в приблизительном переводе «дерзость».

— А! — обрадовалась Алекс. — Мы на верном пути!

— Я же говорю, — Лея сдвинула шляпу на затылок. — Двадцать минут, не больше.

— Возможно — если на флайере! — воскликнула Эван. — Об этом он не говорил?!

— Тихо, — Лея подняла руку. — Может, что услышим?..

Все дружно замолчали, тщательно вслушиваясь в стрекотание кузнечиков. Тишина вокруг стояла такая, что даже в ушах звенело, а всякие признаки цивилизации отсутствовали напрочь.

— Давайте смотреть правде в глаза, — мужественно произнесла Эван. — Мы заблудились.

— Нет, не заблудились, — возразила Лея. — Мы же знаем, как вернуться назад!

— Скажем так — мы сбились с пути, — вздохнула Алекс. — Как лежал указатель?

Н'Кай изобразил. Какое-то время Алекс молча изучала его фигуру, распростёртую в пыли, затем процедила сквозь зубы:

— Стрелка куда показывала?

— Туда, — живо вскочил на ноги ромуланец, указывая рукой куда-то через необъятных просторов поле в направлении лесного массива, где даже на первый взгляд за последние двести лет нога человека ни разу не ступала.

Лея застонала и покрепче сжала в руках кнут. На всякий случай Н'Кай отошёл в сторону.

— Надо бы воды из родника набрать, — разумно заметила Эван, собирая пустые фляги.

— Чувствую, день будет долгим! — радостно произнесла Алекс.

— Может, вернёмся, пока ещё не поздно?

— Кирк и Спок ни за что не сдались бы на полдороге! — сурово отрезала Лея. — Джеймс шёл бы сейчас рядом с нами и смеялся над трудностями!..

— Кто-нибудь его вообще видел в другом настроении? — вполголоса поинтересовался Сорел, но его никто не услышал.

— У меня причёска расплетается! — сквозь зубы прошипел ромуланец. — Проклятая тесьма!

— И кто тебя заставлял заплетаться? — пожал плечами Сорел. — Отрастил патлы, как у девчонки!

— Это Алекс придумала.

— А ты и рад стараться!

— А ты, типа, нет! — Н'Кай указал на голые руки Сорела. — Думаешь, я не знаю, чья это была идея? Попробовал бы ты так по Шикхару пройтись!

— Я стараюсь быть похожим на местных жителей, — возразил вулканец.

— Ты на модель из женского журнала похож, а не на местного жителя. Мы когда мимо фермы шли, на тебя все особи женского пола пялились, вне зависимости от расы и возраста!

— Не заметил.

— Ну да, конечно… То-то ты сразу в плечах на дециметр шире стал!

— Я?! А за кем, в таком случае, бежали все деревенские собаки, потому что этот кто-то похож на актёра бродячего цирка?! На это ты обратил внимание?

— Знаешь, как-то всё не до того было. Наблюдал интереснейшую картину — как за одним моим знакомым увязывалась каждая встреченная им на дороге кошка, словно ему за майку валерьянки плеснули. Ты раньше не на рыбоконсервной фабрике работал, кстати?

— Скажи лучше спасибо, что Алекс вовремя стащила с тебя эти идиотские бермуды, когда на улицу выбежал бык!

— Я и сказал. Я же не виноват, что она не захотела меня слушать!

— Да как же тебя слушать, если ты под бермуды плавки не надеваешь?

— Я надел, ты что! Кто же знал, что на Земле эластик такой низкокачественный?!

— Ну и кто тебя заставлял покупать некачественную продукцию?!

— Лея сказала, что эти — самые стильные.

— О! Нашёл, кого слушать!!!

— Можно подумать, эту майку тебе посоветовала надеть Франсуаза!

— Я сам выбирал одежду.

— О?! Со значением или без?..

— …Ну просто одна семья, — саркастически произнесла Алекс, глядя вслед отчаянно препирающейся парочке.

— Ну спасибо, — простонала в ответ Лея. — Моя жизнь и без того временами напоминает ночной кошмар. Вот только родственников вроде Н'Кая мне для полного счастья в ней как раз и не хватало!

— Очевидно, их поглотила энтропия, — задумчиво произнёс Сарэк и бросил в лужу очередной круглый камешек чёрного цвета из тех, что в великом множестве были разбросаны вокруг флайера.

— Ты хотел сказать, что их черти в ад унесли, — уточнила Аманда, разводящая костёр метрах в десяти от летательного аппарата.

— Я хотел сказать вовсе не это.

— Но имел в виду.

— С каких это пор у тебя прорезались пси-способности? — мрачно поинтересовался Сарэк у жены.

— Дорогой, надо быть действительно полной идиоткой, чтобы за сорок лет не научиться постигать истинный смысл выражения «энтропия» в вулканском озвучании.

— Они должны были появиться ещё два часа назад!

— Очевидно, они заблудились, — пожала плечами женщина. — Что было совершенно нетрудно, принимая во внимание твои указания.

— Я оставил абсолютно чёткие инструкции!

— Ну да, особенно насчёт здания из красного кирпича, на которое следует ориентироваться. Ты хотя бы в курсе, что их тут два?!

— Ничего страшного. Элементарное логическое умозаключение поможет им выбрать правильное направление — ты же сама оставила им указатели. В конце концов, с ними Сорел. Они не могут заблудиться…

Сорел внимательно осмотрел два здания из красного кирпича, к которым вели две дороги, расходящиеся в диаметрально противоположных направлениях. Очередной вулканский символ, выполненный тушью на белом картоне, указывал вроде как на оба.

— Офигеть, — Эван села на придорожный камень и сняла с ноги босоножек, оценивая ущерб. — Сколько мы уже прошли?

Сорел сверился с картой.

— Объективно — девять километров двести метров.

— Что?!

— Это если не брать в расчёт ваши метания к каждой дороге, ведущей в лес; два ложных направления, с которых нам пришлось возвращаться обратно, и те круги, которые мы нарезали вокруг родника и болота.

— И?

— Что-то около шестнадцати километров.

— Мне вспоминается кахс-ван, — мрачно произнесла Лея.

— Мне тоже, — утешил её муж.

— Может, вернёмся? — жалобно поинтересовалась Эван.

— В то время, как от цели нас отделяют, быть может, какие-то жалкие десять метров? — возмутился Н'Кай.

— Сколько? — прищурилась Алекс.

— Десять… сотен… тысяч, — закатив глаза, ответила за Тарда Эван.

— Ну? — Лея скрестила на груди руки и выжидательно уставилась на Сорела.

— Я полагаю… туда, — Сорел махнул рукой в сторону здания, дорога от которого отправляла их по самому запутанному маршруту.

— Логика? — поинтересовалась жена.

— Нет… интуиция.

— Ты и интуиция? — недоверчиво произнесла Лея. — Не нравится мне всё это…

— …А давайте подойдём поближе к краю леса и все вместе начнём громко орать «Вулкан — отстой! Колинар — маст дай!! Сурака на мыло!!!»

— И что?

— Ну что… Они нас услышат, обидятся, выйдут нам морду бить, мы и найдёмся!..

— Алекс, только тебе такое могло в голову прийти.

— Есть другие идеи?!

— Ой, у меня от босоножка ремешок отвалился…

— Дай скотчем примотаю…

— Ребята, вы не знаете, где здесь туалет?

— «Два дня направо, четыре налево»… Н'Кай, ты что, с ума сошёл?! Это же лес! Три метра прошёл — вот тебе и туалет!

— Не, я так не могу…

— И это называется ромуланец!

— Ребята, хотите анекдот?

— Валяй…

— Жила-была девочка. Звали её Красная Шапочка. Вообще-то шапочка у неё была серая, из волка. Только носила она её мясом наружу…

— Великолепно! Эту девочку звали не Лея Т'Гай Кир ли?! В болото тебя за такой фольклор!

— А чего вы тогда все ржёте, как ненормальные?

— Не обольщайся. Это истерика.

— Мне кажется, мы уже никогда не вернёмся. Дом, милый дом!

— Закопайте меня возле дороги…

— Сил нет… на обратном пути разве только.

— Так нечестно! На обратном пути меня уже съедят трупояды… то есть трупоеды… короче, ночные падальщики.

— Это будет логично.

— Слушай, они точно потерялись, — вздохнула Аманда.

— Они, вообще, из дома-то вышли? — Сарэк не отрывал взгляда от экрана мини-компьютера, решив потратить свободное время с пользой, то есть — работе с документами.

— Я позвонила им домой, и какая-то женщина ответила мне, что они ушли почти пять часов назад.

— Что?! Скажу прямо — вызов поисковой бригады в мои планы не входит. Что за дети! Лея в Шикхаре носилась со своей «Галактикой» по всем задворкам, в какие только могла сунуться, хотя в этом не было абсолютно никакой необходимости, а здесь банальным спутниковым телефоном разжиться не может! И это курсанты Звёздной Академии!

— Но они действительно в первый раз идут этим маршрутом!

— Лея говорила, что с ними, скорее всего, пойдёт местная девочка, так что они не должны заблудиться.

— Час назад ты то же самое говорил о Сореле.

— Я? О Сореле?! Быть этого не может! Да этому отступнику сехлета выгулять доверить нельзя, не то что троих детей и ромуланца!!!

— Кто бы и говорил…

— Куда ты завёл нас, Сусанин-герой?! — Лея сурово посмотрела на Сорела.

— Вот что значит опираться в своих рассуждениях не на логику, а на интуицию, — мгновенно нашёлся тот. — Я просто продемонстрировал разницу.

— Всё, — Эван села прямо на траву. — Пристрелите меня. Дальше я не пойду.

— Ладно, — вздохнула Алекс. — Привал.

— Какое дерево впечатляющее, — Эван остановила взгляд на сухом остове раскидистой секвойи, простирающей свои ветви к небу, опалённому зноем.

На одну из ветвей присел кондор и внимательно посмотрел на усталых путников, кося левым глазом.

— И что с того? — поинтересовался Н'Кай.

— Да вот, хочу на нём повеситься…

— Это нелогично, — Сорел прищурился, вглядываясь в непролазную чащу справа от дороги.

— А что логично?

— Разделиться и пойти на разведку.

— Каким примерно образом?

— Мы с Н'Каем пойдём в лес и попробуем отыскать какие-нибудь признаки цивилизации.

— Тут на карте мёртвый посёлок рядом, — мрачно отрезал Н'Кай. — Я не пойду.

— Н'Кай, привидений не бывает.

— Не пойду! — похоже, ромуланец не придуривался.

— Успокойся, — Сорел взял за руку Лею. — Если ты такой смелый, мы пойдём.

— Идите, идите… — понятливо хмыкнул Н'Кай. — Потом расскажешь, как всё прошло.

— Замолкни, урод! — внезапно вспылила Лея. — Ещё раз услышу что-нибудь в этом роде — убью!!!

Сорел молча покрутил пальцем у виска, на земной манер демонстрируя Тарду, что он о нём думает, и направился к лесу.

— Осторожней там! — крикнула им вслед Эван. — Там между дорогой и посёлком болото!

— Ладно.

— …Итак, мы остались втроём, — Алекс прошлась между сидящими в траве Н'Каем и Эван. — Солнце опаляет наши плечи, запасы воды подходят к концу, и вот уже грязные падальщики кружат над нашими головами!

Она посмотрела на кондора. Кондор удачно притворился, что не понимает человеческого языка.

— Костлявая рука голода протянулась к нашим сердцам! — воскликнула Эван.

— Точнее, к желудкам, — подкорректировал Н'Кай.

— Я предлагаю съесть Тарда, — предложила Алекс.

— Почему это сразу меня?! — окрысился ромуланец.

— А потому что ты вечно несёшь всякий бред. К тому же на тебе больше всего мяса.

— Это не мясо, а мускулы! Они жёсткие и невкусные.

— И потом, нельзя решать этот вопрос без Сорела и Леи, — внесла поправку справедливая Эван. — А поскольку сегодня на повестке дня нет кворума, решить этот вопрос всеобщим голосованием не удастся. Дождёмся их, тогда и будем решать, из кого шашлык делать…

— А смысл? — хмыкнула Алекс. — Или ты полагаешь, что они выдвинут на выборы собственного кандидата?

— Сильно в этом сомневаюсь…

— Жаль, — вздохнул Н'Кай. — Я искренне рассчитывал, что мы съедим федерала.

— Ты бы им подавился, идиот. А даже если и нет — он бы тебе потом до конца жизни являлся в ночных кошмарах, долго и нудно объясняя, что именно было сделано не так, и какие именно подразделы каких именно федеральных законов при этом были нарушены.

— А что же тогда делать?

— Тебя в твоей школе разведчиков хоть чему-нибудь учили?

Н'Кай поразмыслил.

— Ну… Могу змею сырую съесть. Или ящерицу…

— А птичку поймаешь?

— Запросто.

— Руками?

— Я силок могу сделать. Из чего угодно.

— А рогатку можешь? — коварно поинтересовалась Алекс.

— Нет, а что это?..

— А вот и болото, — удовлетворённо отметила Лея, глядя, как Сорел стремительно погружается в вязкую грязь, которая за секунду до этого выглядела вполне надёжной опорной поверхностью.

Не дожидаясь, пока уровень погружения станет критическим, Сорел вцепился в ближайшую ветку дерева и подтянулся. Ветка, не будь дурой, обломилась, и Сорел разом ушёл в грязь по колени.

— Эй, — произнёс он и посмотрел на Лею с некоторой тревогой.

— Стой! Не двигайся! — произнесла та, закрепляя один конец внезапно пригодившегося кнута между двумя ветвями дерева понадёжнее, а другой бросая мужу.

Пять минут спустя немного бледный, но по-прежнему невозмутимый Сорел снова стоял на твёрдой земле. К сожалению, в неравной борьбе пали кеды.

— Я куплю ему новые, — виновато сказал Сорел.

— Что? Не сходи с ума, милый. Мы и эти-то на помойке раскопали.

— Где?!

— Ну, не на помойке, на чердаке… Один чёрт. Их поди ещё сам Харрисон Форд носил, так они уже тогда не особо новыми были.

— По-моему, дальше искать не имеет смысла, — Сорел заглянул в карту. — Дальше начинается тот самый мёртвый посёлок, который так напугал нашего ромуланского друга. Видишь, крестом помечен.

— Угу. Могильным.

— Или, может, всё-таки проверим? — с надеждой спросил вулканец. — Много времени это не займёт.

— Мне всё равно, — вздохнула Лея. — Давай проверим, если тебе так интересно. Только на этот раз иди за мной, а то опять в болото провалишься…

— Вот так, — Алекс обмотала скотчем две совершенно одинаковые рогатки и закрепила на каждой эластичную ленту с широким основанием. — Практически готово.

— Я смотрю, ты основательно подготовилась к походу, — многозначительно произнесла Эван.

— Естественно. А теперь смотри, — Алекс подобрала с дороги камешек, прицелилась и запустила им в ствол дерева, туда, где старая узловатая кора образовывала нечто вроде мишени. — Так можешь?

Н'Кай пожал плечами, перехватил свою рогатку поудобнее, прицелился и… хриплое карканье огласило округу. Пожилой кондор оглянулся на свой зад, лишившийся как минимум половины оперения, и издал ещё один возмущённый вопль, доводя до сведения всех присутствующих, что он думает обо всех них вообще, и об одном остроухом в частности.

— Мне не нравится, как он на вас смотрит, — пояснил Н'Кай изумлённой Эван.

— Как?

— Как на еду.

— Мне кажется, он недалёк от истины…

…По никому неизвестным, почти что мистическим причинам лес не наступал на давным-давно покинутое людьми безымянное поселение. Ветер гнал клубы пыли по пустынным улицам, поросшим колючими кустами, и было слышно, как тихо и мёртво позванивает ржавый колокольчик, привязанный к покосившимся воротам. На нескольких уцелевших домах виднелись следы пламени, странные и чёткие, словно настигший строения огонь прошёл сквозь них и унёсся дальше, незавершив начатое.

— Я уже видел такое раньше, — задумчиво произнёс Сорел, проходя сквозь ворота с покосившимися створками. — Это следы шквального лазерного огня. Я видел подобное на Фадиане-6, цивилизация буквально на наших глазах сгинула.

— Что так?

— Ядерный конфликт.

— Как мы.

— Вы — нет. Вы умные ребята.

— Не такие уж и умные, раз до такого дошло, — Лея заглянула в слепое окно ближайшего дома.

— Что там?

— Не смотри. Скелеты.

— Не понимаю, — Сорел остановился рядом с Леей. — Почему до сих пор никто не привёл это место в порядок?

— А здесь до сих пор, никого, кроме нас и не было, — почему-то шопотом произнесла Лея и взяла Сорела за руку. — Пошли отсюда.

— Лея, не будь ребёнком.

— Сам посмотри — здесь даже трава не растёт. Только колючки эти мутантные… Птицы молчат. Даже цикады… А дома? Почему они до сих пор не сгнили и не рассыпались? Почему скелеты никто не убрал? Клянусь, мы здесь первые посетители за последние двести лет!..

— Здесь же рабочий посёлок рядом. Город недалеко…

— Это место надёжно охраняют болота, да и вообще… не тянет сюда как-то. Если бы не ты, я бы сюда ни за что не пошла. Ты вулканец, и такие вещи не чувствуешь, а любой человек обойдёт это селение за три версты. И сам не поймёт, почему.

— Но его же наверняка видно с воздуха!

— Слушай, я, как и ты, понятия не имею, почему здесь такое творится. Пошли отсюда, а?

— Ладно, ладно… Я только немного пройдусь по домам — вдруг что-нибудь уникальное попадётся? А потом мы обязательно сообщим властям!

— Быстрее давай, — Лея села на камень, обхватив колени руками. — Тоже мне, грабитель могил выискался…

Ей определённо не нравилось здесь. Что же до Сорела, то вулканцы, невзирая на свои легендарные пси-способности, действительно плохо чувствуют такие вещи, поскольку по природе своей особой впечатлительностью не страдают; поэтому он спокойно исследовал дом за домом и появился лишь пятнадцать минут спустя со старым лазерным карабином в руках. Маньяк, подумала Лея, дома ведь отчистит и на стену повесит. В таком доме только детей растить… Размечтался. На этот раз Сорел казался немного обеспокоенным. Испуганным, поправила себя Лея; к этому времени она уже изучила мужа достаточно хорошо, чтобы отличить одно от другого.

— Что случилось? — она успокаивающе дотронулась до его руки.

— Вот, — он протянул ей карабин. — Даже не заржавел.

— И впрямь странно…

— В реальности странно вовсе не это, — Сорел протянул ей раскрытую ладонь, в которой лежал клановый ромуланский орден из красного золота. — Вот это действительно странно.

«Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. 007 на тропе войны. Лёгким нажатием кнопки авторучка превращается в базуку… и задание выполнено».

Саркастическая усмешка тронула губы агента. Если бы всё было так просто. Конечно, хозяева позаботились о необходимом оборудовании, но это был минимум, а при сложившихся обстоятельствах — просто голодный паёк. Коды к базам данных придётся подбирать самостоятельно! Чем они там думают? Вербовали бы нобелевских лауретов тогда. Экономят… Хорошо хоть коллега, светлая ему память, до своего провала успел осуществить кое-какие интересные проекты. Крупными пришлось пожертвовать, разумеется, — пошли на вещдоки как плата за добрую репутацию, свидетельство лояльности, так сказать… Ну а о мелких никому и знать не надо. Так что коды, конечно, будут. Да и слишком уж редкая птица — ромуланец на Земле, чтобы его не найти. Даже среди вулканцев ему не затеряться. Хм… особенно среди вулканцев. Хоть бы голографию клиента передали, сволочи. Хотя так ли уж много на Земле залётных ромуланцев? С клингонами разве что болтался какой-то безымянный — но и тот в конце концов бесследно исчез в необозримом пространстве Космоса, как и приснопамятный Гримо Данглар. Так что, если вдуматься, выбор невелик. Кажущаяся простота операции даже немного тревожила агента. Неужели что-то упущено? Жизнь-то, она ведь даётся всего лишь раз, и прожить её необходимо так, чтобы тебе потом не сделали мучительно больно за бесцельно прожитые на Земле годы…

Спустя неделю агенту удалось проникнуть в базу данных иммиграционной службы Земли. Ну, можно вздохнуть спокойно — вот и они, трудности. Как и следовало ожидать, ни единого ромуланца. Хорошо… ещё спокойнее… он может не проживать на планете постоянно, а работать по временному согла… бред! Ромуланец-контрактник на Земле?! Так… думай, головушка… если хочешь остаться на плечах. В глубине души агента зашевелилась паника. Да полно, точны ли сведения? Может, этот тип и не прилетал на Землю! А ну-ка, в порядке бреда, запрос по реальному имени — Н'Кай Т-а-р-д…

Что это? Да она же забыла выйти из земного банка данных! Почему же тогда… Пресвятая Богородица! Да вот же он, этот негодяй, значится как частный гость… чей-чей?! Кто это — Литгоу? Однофамилец? Эль-Сентро, Калифорния… Агент тупо уставилась на дисплей, а через секунду уже сотрясалась в беззвучной истерике. Мистер Литгоу! Товарищ полковник! Да он просто пуп мироздания, этот вояка! Снова история Галактики вершится у него на крыльце, а он опять — ни сном, ни духом!!! Женщина у монитора отёрла слёзы с глаз, улыбнулась, покачала головой, и её руки вновь запорхали над полупрозрачным экраном, копируя найденный файл. Пользоваться голосовыми командами в этот поздний час она не рискнула. Тард был не единственным инопланетянином, находящимся в этот момент на ранчо полковника — в числе приглашённых мелькали имена двух вулканцев и одного малурианца, но они не интересовали агента. Ей была нужна голография Н'Кая Тарда. Вскоре дело было сделано, а из базы удалены все свидетельства несанкционированного проникновения.

Скоро ты окажешься дома, Н'Кай Тард — там тебя примут с распростёртыми объятиями. Впрочем, ей-то что за дело? Пусть хоть нашинкуют его на конфетти. Что, зная их нравы, наиболее вероятно.

…Поздним утром, когда Солнце уже давным-давно поднялось над лесом, и пятёрка отважных исследователей дальних пространств в лице Алекс, Эван, Леи, Сорела и Н'Кая уходила в неизвестность, чтобы, возможно, не вернуться уже никогда; страдающий от жестоких поворотов судьбы Айл Раа-Кан продрал, наконец, глаза. В тот же момент над его головой что-то фыркнуло и шумно вздохнуло. Не успел малурианец хоть сколько-нибудь испугаться, вообразив, что после всех совершённых им противоправных поступков, по его душу явилась сама великая Йуонь-джоу, как тут же сообразил — конюшня. Он спал на конюшне.

Выбравшись из стога сена, пока зубастые друзья человека не сожрали его вместе с импровизированной постелью, Айл потянулся и вылез на дневной свет. Настроение определённо улучшилось. Когда он умывался ледяной водой, льющейся из ржавого крана возле не менее ржавой бочки, кто-то неслышно подошёл сзади и похлопал его по мокрой спине.

— А? — Айл откинул назад мокрые волосы. — Доброе утро, командир.

— Ты чего этот тут дурью маешься? — хмуро поинтересовался Литгоу. — В доме кроватей не хватает?

— Ну… так, — пожал плечами Айл. — Так просто.

— Всё ясно, — Джон взял в руки седло. — Сам был на голову болен, понимаю. Кстати, пока ты тут над лошадями медитировал, твои друзья ушли.

— Это куда же? — вяло поинтересовался Айл.

— Не знаю, не спрашивал. А они не сказали. Секреты какие-то. Сам узнавай.

— Все ушли?

— Да нет, не все. Тиры с ними, кажется, не было.

— А где она?

— А я-то откуда знаю? Тоже где-нибудь медитирует, наверное. В вашем возрасте это обычное дело. Найди её, и идите оба завтракать, там Франсуаза на плите сковороду оставила; сами разогреете, я надеюсь?..

Айл автоматически кивнул, не желая сердить своего командира. Завтракать ему не хотелось — он думал совсем о другом.

— Ладно, — Джон управился с подпругой и посмотрел на часы. — Как говорит ваша Лея, уже почти над целью… Не опоздать бы. Будь здоров, Айл.

Он вскочил в седло, всё ещё недоумевая относительно припадочной задумчивости, в которой пребывал молодой малурианец, и слегка натянул поводья. Его ждали на конезаводе.

— Удачи, — всё так же глючно отозвался тот и вдруг словно проснулся.

Да кто он, в конце концов, такой — малурианец или вулканец какой-нибудь?! Хотя, извините, вулканцы нам до сих пор попадались достаточно нестандартные; согласен, пример неудачный. Кто он — мужчина или пацан сопливый?..

Вот пойду и поговорю с ней!

Прямо сейчас!!

И пусть только попробует отвертеться от разговора!!!

Если найду, конечно.

Как и у Айла, настроение у Тиры, когда она проснулась, несколько улучшилось. Хотя проснулась она и не сама по себе, а от того, что голодные файры неделикатно тянули её за волосы, делая при этом вид, что пытаются их уложить в модную причёску. «Я у мамы вместо швабры» называется, мрачно подумала Тира, спускаясь вниз. Выйдя на улицу, она привычно отмахнулась от файров и побежала к реке — купаться. После этого жизнь определённо приобрела в её глазах новый смысл, и Тира отправилась к дому, на ходу успокаивая не на шутку обеспокоенных таким поворотом дела файров.

Забравшись через окно на кухню, она облегчённо вздохнула — никого.

— Ну вот, а вы волновались, — сказала она файрам. — Сейчас я вас покормлю.

— Я волновался, — раздался за её спиной мрачный голос. — Но это, конечно же, никого не интересует…

Тира испуганно обернулась и увидела Айла, сидящего в углу за столом, между прочим, уже накрытым… И миска с мясом для файров уже была извлечена из холодильника и грелась возле плиты.

— А-а-а… — красноречиво начала Тира, заливаясь краской.

— Я тут решил кое-что уточнить, — Айл невозмутимо начал раскладывать по тарелкам котлеты с картошкой. — Кстати, доброе утро.

— Не без того…

— И на том спасибо. Так вот, насчёт твоего вчерашнего заявления…

…Разговор получился не очень длинным, но содержательным. Отношения договорились не афишировать — свои и так всё поймут, а посторонним это и вовсе ни к чему. Короче, все хорошо, жизнь прекрасна, и вообще давай завтракать, пока всё не остыло.

Когда с завтраком было покончено, Айлу пришло в голову, что неплохо было бы попробовать отыскать своих без вести пропавших друзей, ни один из которых не озаботился взять с собой ни спутниковый телефон, ни передатчик, ни вообще любое элементарное средство коммуникации. На вопрос, куда исчезли ребята, и почему ушли без них, Франсуаза ядовито заметила, что друзья их искали, но не нашли, и вообще меньше спать надо; а если честно, то не более часа тому назад мимо её окон прошли три девушки и два парня, ряженые словно на День всех Святых, и шопотом обсуждали, не распустить ли Н'Каю косички, причём Алекс твёрдо стояла на том, чтобы косички оставить, а Лея всё же склонялась к обритию наголо. Мнение самого Н'Кая при этом в расчёт не принималось.

— Я должна это увидеть, — твёрдо заявила Тира, когда они остались одни.

— Сделаем, — пообещал Айл и начал рыскать по дому в поисках улик.

Через две минуты он притащил лист бумаги, исписанный красивым, но абсолютно непонятным почерком… к счастью, английским текстом.

— Это, без сомнения, работа Леи, — заявила Тира, повертев записку в руках. — Что ж тут непонятного? Очень даже всё понятно… ну, почти. Такое впечатление, что она сама не всё понимала из того, что ей говорят. Однако направление указано чётко. А там можно будет и файров в поиск запустить. В конце концов, далеко ли они могли уйти за час?..

…Четырьмя часами позже, пройдя слишком мало, для того чтобы достигнуть цели, и слишком много для того, чтобы вернуться назад, они поняли — далеко. Эти могут уйти очень далеко. Проследовав всё тем же порочным путём «болото-север-кусты-постройка-помойка-коровник» и т. д. и т. п., они вышли к приснопамятному роднику, где обнаружили уже упомянутую выше кучу навоза, рядом с которой валялись в хлам пьяные бабочки, теперь уже, видимо, «навозницы». Неподалёку висел указатель Аманды, заботливой рукой Алекс приклеенный к столбу непонятно для кого стрелкой вверх. Как выяснилось — для Тиры с Айлом. Далее последовала встреча с двумя зданиями из красного кирпича, где они, естественно, повторили ошибку Сорела, отправившись самым длинным путём из возможных вообще, в середине которого устроили привал. В отличие от предыдущей группы путешественников, у них не было ни малейшей причины скрываться от местного населения, поэтому одеты они были легко и стандартно — в полевые формы курсантов, да и воды с едой взяли вполне достаточно.

Неудивительно, что данный поход всё ещё казался им приятной прогулкой.

— Что это? — Лея взвесила на ладони тяжёлый золотой крест, в центре которого располагался стилизованный щит с двумя мечами.

— Ромуланский Орден Мечей, — ответил Сорел, забирая у Леи вражеский знак отличия. — В наградной системе Ромула существует уже более тысячи лет. Выдаётся только за особые заслуги… и не кому попало. Как это здесь оказалось?

— Он пролежал здесь не менее трёхсот лет, — ответила Лея. — Всё это время до него никто не дотрагивался, и уж конечно здесь не было ромуланцев. Официально не было… В любом случае, группу захвата вызывать уже поздно. Где нашёл?

— Вон в том доме. Пошли, покажу.

Минуту спустя они оказались в небольшом покосившемся гараже.

— Вот, — Сорел указал на потемневший от времени рабочий стол. — Здесь лежал карабин. А Орден Мечей — рядом, возле приклада.

Лея провела рукой над столом и резко побледнела.

— Уходим отсюда.

— Что?

— Уходим, я сказала! Здесь таймер на десять минут выставлен, и пять из них мы уже потеряли!!!

— Не может быть! — уже на бегу возразил ей вулканец. — Я всё проверил — тут нет ни лазерных датчиков, ни банальных растяжек!

— Естественно, нет! Здесь что-то гораздо более сложное! Крест лежал на карабине или просто касался его, сохраняя систему в относительном равновесии, но как только ты взял его в руки, сработал какой-то датчик, и начался отсчёт! Поздравляю!!!

На полной скорости миновав ворота, они вломились в подлесок и даже успели преодолеть половину расстояния до болота, когда позади громыхнул взрыв, на их счастье — самый обычный.

Сорел рухнул на Лею, прикрывая её собой, и очень вовремя — сверху на них посыпались ветки, земля и даже, кажется, доски. Проявленного благородства Лея не оценила, напротив, недовольно отпихнула Сорела в сторону, завернув по-русски нечто такое, что универсальный переводчик доводить до его сознания отказался наотрез. Наконец, поток её красноречия иссяк, и речь начала приобретать куда более узнаваемые формы.

— Что? — Сорел помотал головой и дотронулся до своих ушей.

— Я спрашиваю, где орден? — прорвался сквозь вату в его голове чёткий и спокойный голос Леи.

— Вот он… — Сорел разжал судорожно сведённые пальцы левой руки. В правой он по-прежнему держал карабин.

Лея схватила у него с ладони крест и какое-то время сжимала в руке, прикрыв глаза, затем опустила его в карман бриджей и подобрала с земли свою шляпу, поневоле вспомнившую старые добрые времена.

— Я, конечно, не специалист в этом вопросе, — произнесла она спустя минуту, — но, по-моему, под землёй был установлен искривитель пространства, очень мощный. Поэтому с самолёта или аэрокара заметить посёлок было совершенно невозможно, просто лес, или ещё что-нибудь аналогично неинтересное. Опять же, сквозь болото здесь особо не пройдёшь, тебя вот понесло разве что, а люди, как я уже говорила, не пойдут — опасно здесь, и они отлично это чувствуют… в большинстве случаев. Так вот и вышло, что все отлично знали про этот посёлок, но никто его никогда в глаза не видел. Несколько раз сверху пролетели, удивились, как быстро всё заросло, на том дело и закончилось. Видимо, ромуланцы устроили тут базу или в Третью Мировую или сразу после неё — тогда никому ни до чего вообще дела не было, и ни одна служба слежения не работала, вот и результат. Там ещё много чего установлено было, я всего не понимаю, только эхом уловила, да и не это главное. Главное, что уходя, они заминировали базу, и не просто так, а с временным отсчётом.

— Десять минут, я помню. По-моему, это нелогично.

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Лея. — С одной стороны, если запускаешь систему сам, гарантированно успеваешь смыться; с другой, если её запустят два таких идиота как мы с тобой, они не только погибнут сами, но ещё и прихватят с собой кучу народа радостными воплями типа «ух ты, а мы тут такие классные карабин и орден нашли, валите все сюда, вместе медным тазом накроемся».

— Что это за оружие? — Сорел демонстративно не понял намёка и крутанул в руках карабин.

— Трудно сказать… — Лея задумалась. — В мои времена таких ещё не выпускали. Производство вроде бы местное. Что ж, вполне могу представить эту ситуацию — двадцать первый век, Земля лежит в руинах, повсюду идут локальные войны, а ромуланцам по какой-то, неизвестной нам причине, необходимо срочно покинуть нашпигованную секретной аппаратурой базу, причём они непременно рассчитывают однажды вернуться. Если бы орден взял в руки кто-то из своих, он бы, возможно, что-нибудь отключил перед этим, и взрыва бы не произошло. Но, судя по всему, никто из задействованных в этом проекте космонавтов так и не получил приказа вернуться… если вообще выбрался с Земли, а секретные данные канули в Лету среди прочих тайных архивов ромуланского Рейха. Впрочем, спустя энное количество лет, ромуланцы открыли для себя Землю заново и развязали с человечеством ту приснопамятную войну, которая, насколько мне известно, ни для кого ничем хорошим не закончилась. А спустя ещё полста лет припёрлись мы с тобой и разнесли эту базу к чертям ромуланским…Ну что? Всё ещё горишь желанием рассказать обо всём местным властям?

Сорел отрицательно покачал головой, мрачно глядя на Лею. Та задрала голову и уставилась в вечереющее небо.

— Вот дьявол! Уже темнеет! Ребята, наверное, с ума сходят от ужаса!..

Вулканец вздохнул и пошёл вслед за женой, уверенно идущей ведомой только ей тропой. Время от времени он использовал карабин в качестве опоры, поскольку при падении слегка повредил ногу, да и дорога на поверку оказалось вовсе не такой гладкой, как выглядела вначале, а цивилизованный до мозга костей Сорел в жизни не ходил босиком. Неудивительно, что к тому времени, когда они выбрались, наконец, из леса, он уже на полном серьёзе начал подозревать, что вся Земля — это ад; впереди — Лилит, прамать всех прохиндеев; а он сам — безвинная жертва сложившихся обстоятельств…

Алекс, Эван и Н'Кай действительно пребывали в некотором ступоре с тех пор, как услышали грохот достаточно близкого взрыва, после чего их окатило волной плотного тёплого воздуха.

— Они… там? — осторожно спросила Алекс.

— Там, — дрогнувшим голосом подтвердил Н'Кай.

— С ними всё в порядке, — успокоила их обоих Эван. — Я знаю.

— Кто бы и сомневался, — пробормотала Алекс.

Сорок минут спустя их опасения испарились окончательно — из леса вышли слегка потерянные Лея и Сорел, больше похожие на персонажей старой комедии о самогонщиках, нежели на гордость Звёздного Флота Федерации.

— Вы живы? С вами ничего не случилось? — взволнованный Н'Кай выдал не самую удачную логическую конструкцию, но ему вполне это можно простить, учитывая обстоятельства.

— Насчёт первого — сам видишь; насчёт второго — не уверен, — убитым голосом ответил Сорел. — А, может, и наоборот…

Прихрамывая, он подошёл к обочине дороги и сел на траву с самым обречённым видом.

— Сорел, а где ваша обувь? — Алекс с ужасом уставилась на заляпанные грязью ноги вулканца.

— Я утопил её в болоте, — безразлично отозвался тот. — Эту потерю я компенсирую.

— В пень кеды! Как вы дальше пойдёте?!

— Как-нибудь…

— Так дело не пойдёт, — к Сорелу подошёл Н'Кай. — На вот, одень мои. Насколько я знаю, размер у нас одинаковый.

— А как же ты?

— Нашёл с кем равняться! — засмеялся Тард. — Да я, считай, пол-Галактики пёхом прошёл. И уж одну четверть из неё точно босиком!

Стушевавшийся Сорел долго завязывал шнурки на кроссовках, не находя слов благодарности.

— Спасибо, — Лея потянула ромуланца за воротник и поцеловала в щёку. — Ты хороший друг.

В другую щёку его трогательно чмокнула Эван (для этого Н'Каю пришлось наклониться ещё ниже).

— Спасибо, — выдавил из себя, наконец, столь нелюбимое всеми вулканцами слово Сорел, после чего вымученно улыбнулся Н'Каю и встал на ноги.

— Да чего там, братишка, — небрежно отмахнулся тот и выразительно уставился на Александру.

Та решила не разочаровывать общественность — сгребла ромуланца за торчащие во все стороны патлы и запечатлела на его лбу звучный поцелуй, отчего тот немедленно впал в гордыню.

Лея подошла к Сорелу и обняла его за пояс, незаметно предлагая в качестве опоры собственное плечо.

— Всё в порядке? — спросила Алекс, «любуясь» этой парой, которой для убедительности разве что лазерного автомата и связки гранат не хватало, а так — типичная романтическая пара из дешёвого боевика, очень даже ничего смотрятся…

— В полном, — ответил Сорел за обоих.

— Ладно, тогда рассказывайте, что там у вас произошло.

— День клонился к вечеру, — процитировала Тира их старую преподавательницу вулканского языка, отличавшуюся бесконечным терпением и весьма оригинальным чувством юмора, распространявшимися на всех курсантов без исключения.

В данном случае, это была правда — день действительно клонился к вечеру. Солнце спряталось за верхушками деревьев, а на небе всеми оттенками тёплого спектра заиграли закатные краски.

Где-то высоко в небе кружил вечно голодный кондор, почти невидимый на этом фоне. Чуть пониже, гораздо более жизнерадостно, порхали файры.

— Ничего, — оптимистично заявил Айл. — Заночуем в поле, здесь тепло, и никто нас не съест. Наберём хвороста, поймаем кролика…

— И?

— Зажарим. Потом съедим.

— Потрошить сам будешь? Я — пас.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Айл и добавил, уходя от скользкой темы. — Они что-нибудь видят?

— Файры-то? Ничего. Такое впечатление, что наша отважная пятёрка просто-напросто зарылась в землю.

— Может, они уже давно домой вернулись? Или другой дорогой прошли?

— Я так не думаю, — Тира повертела в руках лист плотного картона и отбросила его в сторону. — Сам понимаешь, эти указатели не для нас с тобой оставлены, а пройти мимо них они не смогли бы, даже имея в предводителях Лею. Уж она-то точно знает, кто их оставил, а я, как минимум, догадываюсь…

— И кто же?

— Да так, — пожала плечами Тира, вовремя вспомнив о том, что есть вещи о которых Айлу пока знать не положено. — Просто вулканские друзья.

Сразу после этих слов за лесом раздался взрыв.

— Мама дорогая! — Тира вскочила на ноги. — Кажется, это как раз там, куда мы идём!..

— Может, здесь где-то полигон недалеко? — предположил Айл.

— Угу. Был… К твоему сведению, ближайший от нас действующий полигон находится на Ганимеде, а на Земле уже лет сто пятьдесят, как ни одного не осталось, нечего им тут делать, правильно. Нет, это что-то иное… никак не укладывающееся в привычные рамки тихого калифорнийского вечера.

— У меня плохое предчувствие, — произнёс Айл.

— У меня тоже, — согласилась Тира. — Что-то тут такое происходит. И провалиться мне на этом месте, если наши пропавшие друзья не имеют к этому взрыву никакого отношения.

Достойным финалом этого дня стало то, что Н'Кай вляпался в смолу, да не как-нибудь, а волосами. Как и где это произошло — осталось загадкой для всех. Вероятно, он просто прислонился в темноте к какому нибудь хвойному дереву, и смола стекла ему на косички, а усталый Н'Кай ничего не почувствовал и отправился вслед за друзьями, лишь тряхнув головой, когда липкая субстанция потянула его за волосы. Свежая смола легко оторвалась от дерева и отправилась дальше уже на причёске ромуланца, с каждой минутой застывая всё надёжнее и склеивая косички в липкую монолитную массу.

Благодаря разбитым кроссовкам вышеупомянутого товарища, Сорел сумел одолеть последнюю часть пути, пролегавшую через лес, хотя выглядел при этом всё равно мрачно и грустно. Лея, Эван и Алекс особенно усталыми не казались — ну, разве что немного потрёпанными…

Фонарика у них с собой, естественно не оказалось, и путь через густой лес в подступающих сумерках очень быстро превратился в увлекательный аттракцион под названием «догони меня, бревно» — время от времени во тьме были слышны глухие удары и треск ломающихся веток, после чего тишину разрывали интереснейшие выражения на русском и ромуланском, не считая клингонских вариаций в тему; а один раз, после особо звучного падения, в пространство полетели такие вулканские выражения, что даже у Леи с Тардом глаза на лоб полезли.

В конечном итоге Лея отдала идущей впереди Эван свою зажигалку — не бог весть какое освещение, конечно, но всё ж таки не ничего. Зажигалка была старинная, газовая, и Эван из экономии (а также из опасения обжечь себе пальцы) зажигала её лишь время от времени, в результате чего падений всё равно меньше не стало, зато возможностей созерцать это скорбное зрелище — гораздо больше.

Внезапно она остановилась. Остальные, вынужденные идти за ней след в след — тоже.

— Давайте голосовать, — произнесла Эван. — Идти дальше или вернуться обратно?

— Вернуться?! — простонала Алекс, простирая руки к ночному небу. — Мы даже не предупрелили Джона, что не вернёмся ночевать!..

— Я не вернусь, — вздохнул Н'Кай. — Надо Сарэку про орден С'Хариена рассказать. И про взрыв тоже…

— Да уж, — вздохнула Лея, в очередной раз переплетая непривычно коротенькие косы, из которых постоянно выпадали непослушные светлые пряди. — Тут я полностью согласна с товарищем Тардом… Возвращаться смысла нет. Сорел?

— Дальше идти нелогично. Обратно — тоже… Оставаться на месте бессмысленно. Следовательно…

— Спасибо, Сорел, мы всё поняли! — испуганно произнесла Эван, серьёзно опасаясь, что вулканец сейчас зарядит лекцию о тщёте всего сущего часа на полтора, а в таком настроении он вполне был на это способен. — Что ж, выбора нет… идём дальше.

— Между прочим, ещё совсем не поздно, — сказала Лея, глядя на звёзды. — Просто в этих краях темнеет рано, а мы ещё и в лесу к тому же.

— Интересно, почему же мне тогда всё время кажется, что я вот-вот засну? — поинтересовалась Алекс.

— Десятый час, максимум, — пожала плечами Лея. — Какой сон?

— Продемонстрировать?

— Люди, — очень спокойно произнёс Н'Кай. — Если мы прямо сейчас куда-нибудь не пойдём, я кого-нибудь укушу.

— Укусит, — подтвердил Сорел. — Причём у меня такое впечатление, что я близок к тому, чтобы поддержать его в этом начинании.

— Прошу заметить, — весомо добавил ромуланец. — Он не шутил.

— Будь проклят тот час, когда я нашёл этот долбаный листок бумаги! — в сердцах произнёс Айл, в очередной раз пытаясь разобрать что-то в Леиных непутёвых заметках.

Его пятая по счёту попытка подбить что-нибудь съедобное только что с треском провалилась. Единственной жертвой его охотничьего мастерства стал всё тот же кондор, в многострадальный зад которого попала одна из Айловых светло-голубых молний…Этого почтенная птица вынести, конечно, уже не смогла. Рассказывают, что после этого случая кондор два дня без остановки летел аж до самой Аргентины, где и зажил тихой жизнью плантатора. Во всяком случае, в Эль-Сентро его никто и никогда больше не видел.

— А ведь могли бы сидеть дома… — Айл грустно посмотрел на Тиру, — …ужинать!

Тира усмехнулась и подозвала файров. Минуту спустя те прыгнули в Промежуток, а спустя ещё пять появились вновь — с батоном хлеба и куском ветчины. На спинке Зиры красовался отпечаток вафельного полотенца Франсуазы, что, впрочем, не помешало им блестяще справится с заданием. Айл усмехнулся, однако бутерброды съел с удовольствием, не забывая щедро угощать файров вслед за Тирой. Воды у них ещё оставалось предостаточно, так что ночёвка, кажется, предстояла вполне романтическая.

Единственное, о чём сочла нужным умолчать Тира, так это то, что файры ещё два часа назад обнаружили «потерянную экспедицию», и что Лея, завидев Дирк, весьма выразительно погрозила ей кулаком, из чего Тира сделала вывод, что знаки для сестёр оставили именно те люди, о которых она думала. Что ж, это не страшно. Рано или поздно, Сарэк с Амандой улетят по своим делам, и ребята отправятся назад.

Вот тогда и встретимся!

— …В Калифорнии сумерки коротки. А ночью не видно дороги. И босиком топать по буеракам крайне болезненно. Бедный Тард… Мошки тоже жалят неприятно. Вероятно здесь весь район облучён этой радиацией: дома в посёлке; деревья в лесу; мои кеды в болоте… карабин… медальон!

— Не тупи, милый, период полураспада давно миновал… если он вообще имел место быть, — ответила Лея на едва слышное бормотание мужа.

Сорел и не помышлял выражать свои терзания вслух, однако после всего произошедшего в походе он как-то забылся.

Внезапно из-за деревьев послышался треск сучьев, ломающихся под чьей-то тяжёлой поступью. Пятеро отважных исследователей замерли на месте, вцепившись друг в друга, словно герои старинного фильма ужасов. Треск повторился.

— Что это? — севшим от ужаса голосом поинтересовалась Лея.

— Спроси лучше — кто, — шопотом подкорректировала её вопрос Эван.

— Ой, — Лея осторожно шагнула вперёд. — Вот кошмар… А вдруг это какой-нибудь монстр из радиоактивного болота?

— Наследие евгенических войн! — поддакнула Эван, двигаясь вслед за сестрой будто зомби за чёрным колдуном. — А что, он вполне мог сохраниться в этих местах!

— Да ну вас, в самом деле! — возмутился Сорел, придерживая обеих за плечи. — Слышали бы вы себя со стороны: «Ой, как страшно! Наверное, там опасно! Давайте туда пойдём!!!»

Покуда Сорел привычным полузадушенным шопотом ругался с сестричками, Алекс молча пихнула ромуланца локтем в бок, и Н'Кай тут же ощутил себя первобытным индейским охотником, защищающим свою скво от кровожадных ле-матий (путаница в его мыслях столь же простительна, как и брюзжание усталого вулканца). Тард глубоко вздохнул и изо всех сил натянул тетиву… то есть резинку рогатки. Камень со свистом устремился в тёмную чащу. Короткий вопль с легко узнаваемым вулканским матерным комментарием — и шум упавшей туши доказал новоявленному Чингачгуку его меткость. Эван чиркнула зажигалкой, и все осторожно двинулись вперёд, чтобы рассмотреть поверженного хищника.

— Да уж, — произнесла Лея минуту спустя, отвешивая Н'Каю смачный подзатыльник. — Славная была охота… вот сам его теперь и потащишь, блин!

Аманда успела спалить в сигнальном костре половину заготовленных веток, когда на поляну вышла странная процессия, напоминающая похоронный обряд народов древней Полинезии. Впереди нетвёрдой походкой передвигалась едва одетая рыженькая девушка невысокого роста, сжимающая в высоко поднятой руке коптящую из последних сил зажигалку. Она (девушка, а не зажигалка) казалась особенно миниатюрной на фоне двух высоких широкоплечих мужиков, один из которых был одет в видавший виды камуфляж, прошедший, судя по всему, не одну войну; плечи второго укрывала ветхая власяница, а голову украшала весьма смелая причёска, с которой вряд ли пристойно было бы разгуливать при свете дня, так что, очевидно, она и была придумана для ночных отправлений этого странного культа. В общем и целом, эти двое выглядели так, будто только что сошли с полотен Дона Сальваторэ, известного художника-баталиста двадцать первого века. Лица обоих были вымазаны грязью, как у американских десантников эпохи экспансионизма, пробирающихся сквозь африканские джунгли в поисках недобитых партизан, а руки согнуты в локтях, словно бы они тащили на плечах что-то тяжёлое. Опустив глаза, Аманда опознала вулканский расшитый пиджак очень знакомого фасона — оказывается, два расписных варвара помогали передвигаться по лесу ещё одному человеку, который шёл как-то не вполне уверенно и явно только благодаря помощи двоих своих товарищей. Следом за этой странной троицей костёр осветил ещё двух участниц этого ритуального шествия — юных девушек в причудливых головных уборах, сдвинутых на затылки, из-под краёв которых свешивались спутанные пряди светлых волос. На незнакомках тоже был минимум одежды, причём в весьма плачевном состоянии.

Аманда нахмурилась. Что-то в этой картинке она упустила. Но только что? Ах, да! Кому принадлежит пресловутый расшитый пиджак? Склонённая черноволосая голова с серебристой сединой на висках; рука, прижатая ко лбу и знакомые поэтические обороты речи? Да это же её муж, Сарэк! Аманда вскочила на ноги и бросилась навстречу аборигенам, не думая об опасности. На полпути к костру произошла встреча. Девушка с зажигалкой остановилась и радостно воскликнула, обернувшись к единоверцам:

— Нашли наконец-то! И года не прошло!

— Эван? Ты куришь?! — с ужасом глядя на огонёк, пролепетала женщина.

— Что? Нет, это не я, — беспечно отмахнулась та.

Сорел подошёл к костру и бережно усадил на траву продолжающего материться на одной ноте Сарэка, после чего рухнул рядом с Леей, шопотом обещающей Эван все ужасы ада, если она хоть словом обмолвится о том, кто является истинным хозяином зажигалки. Н'Кай ретировался на другую сторону костра и незаметно отправил в огонь небольшой деревянный предмет, после чего над поляной отчётливо потянуло палёной резиной. Лея и Эван, повинуясь дочернему долгу, робко присели рядом с приёмным отцом, осторожно интересуясь его самочувствием. Мрачный Сарэк посмотрел на их перепуганные лица, отложил в сторону носовой платок, который прижимал к ссадине на лбу, не выдержал и рассмеялся. Полюбовавшись на эту картину, Алекс заползла в палатку, рухнула там на расстеленный спальник и мгновенно заснула мёртвым сном.

Дремлет притихший северный город… Низкое небо… Иван тяжело вздохнул, зябко придерживая ворот куртки, бросил последний взгляд на отблеск заката на шпиле Петропавловской крепости и покинул набережную, потянув на себя тяжёлую дверь подъезда старинного дома, продолжая вспоминать песню. …над головой… что тебе снится, крейсер Аврора… Серёгин поднялся на третий этаж и отпер квартиру. …в час, когда Солнце встаёт над Невой? Курсант снял куртку, переобулся, прошёл в комнату и включил компьютер, собираясь проверить почту. Остаток каникул получился очень скучным — отец улетел в командировку, дед заболел, и бабушка целые дни проводила вместе с ним в больнице, а у матери на работе случился аврал, и она появлялась дома только под вечер — покормить своё ненаглядное чадо домашней едой, которая вкупе с семейным долгом только и удерживала Ивана в сумрачном Петербурге от немедленного бегства обратно к друзьям, в солнечную Калифорнию.

Сегодня утром мать предупредила его, что последний акт аврала потребует от неё круглосуточного бдения, и объяснила заранее, что ему разогреть на ужин. Однако расстроенный Серёгин предпочёл вместо этого прогуляться по центру города, заботливо сохранявшемуся и практически не изменившему свой облик за прошедшие столетия, и перекусить в любимом с детства кафе при Эрмитаже, после чего возвратился домой. Дом был старинный, переустроенный в соответствии с нуждами двадцать третьего столетия, но оставшийся снаружи прежним — внушительным и строгим — зданием на Дворцовой набережной.

Он обнаружил в почтовом ящике несколько писем. Одно оказалось от Леи, и Иван от души повеселился, читая её заметки о событиях последних дней. Второе письмо оказалось от Сэлва, накануне вечером вернувшегося на Землю, ещё несколько — от старых школьных друзей, а последнее, самое короткое, пришло из маленькой далёкой колонии, где жил и работал Тимур Чейни, его первый вожатый и старый друг детства.

«Привет, старик! — гласило послание. — Как твои дела? Учишься? О личной жизни небось и не думаешь за своими книжками? Что бы ты делал без старых друзей! Мы с Марго нашли тебе тут невесту, зубрилка — радуйся! Шлю фотку…» Иван открыл приложенный файл — на экране возникла невообразимая физиономия — нечто среднее между медузой Горгоной и пакмарским рейнджером в боевой раскраске. Серёгин хмыкнул и продолжил чтение. «Ну как? Понравилась? У нас тут был карнавал, нечто вроде Хэллоуина; так она первый приз взяла. Девушка с богатой фантазией — то, что тебе нужно, приятель!..» И так далее, и тому подобное — фирменный стиль Чейни, знакомый Ивану с давних пор. Лишь в самом конце письма Тимур сменил тон на более серьёзный. «Наши проблемы, Ванька, тебе хорошо известны, и со временем, к сожалению, не исчезают. Мы уже задумываемся, не усыновить ли малыша. В нашем захолустье не водятся бедные сиротки, однако — с недавних пор здесь обосновалась пара — мальчишка лет пяти-шести, с опекуном. Я свёл знакомство с этим типом — он мальчику не родня, и сказал, что образ жизни не позволяет дать ребёнку достойное воспитание. Малыш — его зовут Саймон, Сим — так понравился Маргарите, что я чувствую определённую ответственность за ситуацию. Надеюсь, что мистер Вильфор (это фамилия опекуна) в конце концов решится оставить Сима на наше попечение».

Окончание письма растворилось в очередной хохме; Иван покачал головой — Тимка никогда не изменится, и это прекрасно.

Серёгин взял с тарелки кусок пирога и принялся писать ответы.

— Если бы не эта дурацкая затея с походом, ничего бы не случилось, — произнёс Сорел, наклеивая на ногу очередной кусок бактерицидного пластыря.

— Если бы ты не отдал мне обратно то, что Алекс гордо именует кроссовками, ты бы сейчас не ныл, — парировал Н'Кай.

— Я не ною, я констатирую факты. Если бы ты не наступил на гвоздь — и откуда он только взялся в калифорнийском лесу! — я бы тебе ни за что их не отдал.

— Я бы и с распоротой ногой дальше пошёл, подумаешь! Я не такой изнеженный как ты, хотя твоя забота меня и трогает.

— Это я-то?! Между прочим, какой бы ядовитой не была ромуланская кровь изначально, она точно так же подвержена инфицированию, как и любая другая…

Сарэк с безграничным удивлением разглядывал этих двух извечных оппонентов. И если Н'Кай в драном пончо и липкой массой из волос и смолы на голове — это ещё понятно, ромуланец он и есть ромуланец; то вид полуголого Сорела с разрисованной физиономией, одетого в изодранный камуфляж и бандану, да ещё и с татуировкой на левом плече, поверг Сарэка в окончательный культурный шок. Он дотронулся до грандиозного кровоподтёка на лбу и поморщился. Элита Звёздного Флота, так их через эдак… Боли он почти не чувствовал, в молодости ему случалось получать ранения куда серьёзнее, но своё торжественное прибытие к костру он будет вспоминать ещё очень долго.

Аманда подняла голову, на мгновение отвлекаясь от разговора с приёмными дочерьми, которых она кормила бутербродами, и лучезарно улыбнулась, взглянув на его озадаченное лицо. Всегда двадцать пять, подумал Сарэк. Все те годы, что я её знаю. Как ей это удаётся?

Я такая, какой ты меня видишь, немедленно пришёл к нему её мысленный отклик, вот и весь секрет, дорогой. Просто я счастлива рядом с тобой. В конце концов, разве мы плохо провели этот день? Ну когда бы ещё нам удалось провести столько времени наедине?..

С этим фактом Сарэк спорить не стал. Вместо этого он посмотрел на Сорела ещё раз, более внимательно. При всём его ужасном внешнем виде, Сарэк, пожалуй, ещё никогда не видел его таким счастливым. Наверное, здесь ему лучше всего, огорчённо подумал вулканец, а я так старался сделать из него истинного последователя Сурака… а получился такой же, как я сам. М-да.

Эван и Лея, трогательно прислонившиеся к плечам Аманды, ещё больше повзрослели и окрепли. Ну ещё бы… Сарэк уже был наслышан об их приключениях. Лея обрезала волосы и с хозяйским видом сидела рядом с Сорелом, едва не лопаясь от гордости за своё приобретение — прямо как Аманда лет сорок тому назад! — ничем не напоминая ту растерянную малолетку, какой была ещё этой весной, и которая абсолютно не понимала, на кой фиг ей этот брак, и что ей вообще делать с этим долговязым сокровищем, которое так внезапно свалилось ей на голову. Более того, Сарэка охватило ужасное подозрение, что теперь она отлично знает, что ей с ним делать, и добро, если Сорел всё ещё держит то самое слово, которое дал ему перед тем, как заключить этот трижды долбаный брак. Тоже мне, идеальная семья двадцать третьего столетия… спасибо тебе, Т'Ра, за это огромное. Это я тебе, кстати, тоже припомню, не сомневайся. Хорошо ещё, что вулканцы и люди не скрещиваются с той восхитительной лёгкостью, которая наблюдается у более близкородственных рас, а то пришлось бы нам с Амандой ещё и голову ломать, как их произведение от Т'Ра спрятать…

Сарэк тяжело вздохнул и нахмурился. Одним из условий, поставленных перед ним Т'Ра полгода назад, о чём не знали ни Сорел ни Лея, являлось то, что она получает права на опекунство над их первым ребёнком. К сожалению, у старой ведьмы определённо хватит связей и упорства, чтобы воплотить это условие в жизнь, даже если оба родителя устроят при этом истерику на весь Вулкан. Следовательно ребёнок должен родиться где угодно, только не на Вулкане, чтобы получить двойное гражданство — хоть на Андоре, хоть на Клинжае — родители должны иметь возможность воспитывать его где-нибудь в стороне от всех этих древних заморочек.

Одно утешает во всей этой ситуации — у вулканцев и людей дети появляются по строго запланированнуму сценарию. В этом деле случайностей не бывает, и у них всех ещё будет время подготовиться.

Н'Кай и Сорел всё ещё продолжали пикироваться друг с другом, хотя, после ужина, предложенного им Амандой, уже как-то больше из чувства долга.

Сарэк подбросил на ладони Орден Мечей С'Хариена и сжал пальцы в кулак. Он уже видел такой однажды, и воспоминания ему не нравились. Что он делает здесь, на Земле, уже почти триста лет? И всё бы ничего, но вкупе с той находкой, что была сделана Эван в октябре, ситуация выглядела по крайней мере странно. Придётся доложить об этом на Совете, с тоской подумал Сарэк, возвращая Лее с Сорелом их находку. Не хочется, ой, как не хочется… Не логика, а самый обычный жизненный опыт подсказывал Сарэку, что ничего хорошего из этого, скорее всего, не получится.

У костра засиделись почти до рассвета. К счастью, к этому времени Алекс уже выспалась и одолжила у Аманды спутниковый телефон, чтобы сообщить до смерти перепуганному Джону, что их не украли ни клингонские телепаты, ни ромуланские террористы, ни андорские радикалы, да и у отечественных злодеев до них тоже как-то руки пока не доходят, и попросила завтра днём подобрать их у дороги. Джон пообещал грузовой аэрокар в условленном месте и коллективную порку в субботу вечером, на том и распрощались.

— Отлично, — обрадовался Н'Кай. — Я, конечно, сегодня неплохо повеселился, но даже меня не радует перспектива обратного пути на своих автоногах; я уж не говорю о прочих, отдельно взятых личностях…

Сорел мрачно зыркнул на ромуланца из-под спутанной чёлки, однако ничего не сказал.

— Мистер Тард, — мягко произнёс Сарэк.

— Что? — едва оглянулся тот.

— На ранчо вы не вернётесь.

…Н'Кай сразу всё понял — таким, как он, ничего не нужно объяснять дважды, если, конечно, они сами того не захотят — и кивнул. Каникулы закончились, вот что это значило.

Алекс случайно остановила на нём взгляд и вздрогнула — напротив неё сидел совсем другой человек — серьёзный, собранный, сосредоточенный, холодный взгляд, жёсткая линия рта. Гораздо взрослее того Н'Кая, которого они знали. И опять это странное впечатление зеркального отражения, когда они с Сорелом мимолётно посмотрели друг на друга и тут же отвернулись каждый в свою сторону… Впрочем, это был уже и не Н'Кай. Это был мистер Тард, вольнонаёмный агент вулканской разведки, человек без прошлого и, по всей вероятности, без будущего, человек, о котором они не знают ровным счётом ничего, кроме того, что он сам счёл нужным им рассказать.

Возможно ли, что я ошиблась на его счёт? Вполне вероятно, что он вовсе не такой ребёнок, каким кажется…

Мы все — не то, чем кажемся, далёким эхом донеслись до неё чьи-то мысли, и Алекс недовольно поморщилась, выставляя вокруг себя плотные блоки. Лея никогда не умела держать язык за зубами — ни вслух, ни мысленно. Простим ей этот грех. Генетика…

Молчание нарушила Аманда. Она подошла к сидящему на земле ромуланцу и опустила руку ему на затылок.

— Н'Кай, сынок, — недоумённо произнесла она. — Что у тебя с волосами?!

— А что у него с волосами? — нарочито весело поинтересовалась Алекс, чтобы отогнать дурные мысли, дёрнула Тарда за одну из косичек и обомлела. Волосы были словно склеенные!

— Это смола, — устало констатировала Лея. — Одному Создателю известно как, но этот недотёпа умудрился вляпаться в смолу, пока мы шли через лес. Ну как ты мог?

Н'Кай молча пожал плечами.

— Это уже не отмыть, — подвела печальный итог Эван после предварительной ревизии Н'Каевых косичек. — Только отрезать…

— Да уж, сделайте одолжение, — проворчал Сарэк. — Мне с ним завтра через весь город ехать… не хочу, чтобы меня приняли за хозяина бродячего цирка.

— Интересно, а я тоже вхожу в список экспонатов? — грустно поинтересовалась Аманда. — Девочки, во флайере есть ножницы, депиляционный крем и бумажные полотенца. Справитесь?

— Ну… — Эван и Лея переглянулись. — Рискнуть можно. Не экстра-класс, конечно, получится, но…

— Не стоит, — раздался в темноте вкрадчивый голос Сорела. — Я думаю, Тарду будет гораздо удобнее, если его причёской займусь я.

— В общем, да, — не стал спорить Н'Кай. — Я очень сильно опасаюсь, что они мне в порыве вдохновения вместо волос уши отстригут. Ты же этого не сделаешь хотя бы из чувства национальной сопричастности.

— Конечно, нет, — преувеличенно серьёзно отозвался Сорел, подталкивая Н'Кая в направлении флайера. — Не уши. Только не уши…

Уже один этот комментарий должен был насторожить Лею и Аманду, знавших Сорела куда лучше, чем Тард. Однако девушка и её приёмная мать были слишком увлечены беседой, чтобы обращать внимание на такие мелочи, а Эван внимательно слушала их обеих.

— Сиди смирно, — Сорел усилил верхний свет и взялся за ножницы.

Мгновение спустя первая прядь густых тёмно-русых волос упала на пол. Сорел поморщился, словно вспомнил что-то неприятное, и решительно взялся за следующую.

— Я тут заметил, — от скуки завёл светский разговор Н'Кай. — У тебя татуировка на левом плече. Для вулканца это нехарактерно.

— Нехарактерно, — согласился Сорел, с усилием перерезая одну из клейких косичек.

— И всё?

— Всё.

— Вот уж не всё. Ты меня заинтриговал. Я теперь от тебя ни за что не отстану. Откуда наколка?

Сорел промолчал, аккуратно выстригая куски смолы из волос ромуланца.

— Лучше расскажи сам, — посоветовал ему Н'Кай. — Я ведь всё равно докопаюсь. Лею вон могу напоить, когда тебя не будет — она наверняка знает, расскажет всё, никуда не денется…

Сорел вздохнул и окончательно укрепился в дрогнувшем было намерении отплатить негодяю за все его былые и будущие достижения. В принципе, это должна была быть короткая и аккуратная вулканская стрижечка… но теперь!..

— Хорошо, — медленно произнёс он. — Будем считать, ты меня убедил. Я расскажу. Однако за всё надо платить. Что бы ни произошло — не жалуйся. Ты меня понял?

— Даю слово, — легкомысленно согласился Н'Кай.

История оказалась банальна до жути, хотя для вулканца это, конечно, был эксклюзив самого что ни на есть первого сорта. Когда служба Сорела на «Худе» уже подходила к концу, и он научился более или менее прилично общаться с большей частью экипажа, два старших офицера из его ближайшего окружения пригласили вулканца составить им компанию на время очередного увольнения. Из уважения к товарищам, не раз выручавшим его в сложных жизненных ситуациях — а по большей части из чистого любопытства — Сорел согласился. В тот вечер он впервые в жизни набрался до такой степени, что даже не помнил, каким образом оказался в конце концов в своей каюте. Больше всего его впоследствии угнетал тот факт, что пил он наравне со всеми остальными; и в каком же здравии должны были пребывать его боевые товарищи, чтобы в лёгкую притащить его на «Худ», в то время как он сам при этом вырубился начисто. Не менее сильно были удивлены произошедшим и его друзья — предполагается, что на вулканцев до определённого возраста алкоголь практически не действует, и поили они его скорее ради забавы, нежели для получения конкретного результата. Неудивительно, что с этих пор Сорел бледнел всякий раз, когда кто-нибудь предлагал ему выпить что-нибудь крепче пива, хотя столь эффектного состояния ему, к счастью, добиться больше ни разу не удалось. Однако главным следствием того вечера был не этот позор, и даже не разнос, который устроила ему на следующий день доктор Вейлис, а то, что проснувшись утром с тяжёлой головой и отвратительным привкусом во рту, он почувствовал тупую боль в левом плече, абсолютно не объяснимую с точки зрения логики. Обречённо повернув голову в поисках синяка или хотя бы ссадины, Сорел едва не заорал от ужаса — на левом плече красовался чёрно-белый шедевр, изображающий виртуозно выполненный череп со скрещенными под ним саблями и надписью «Soldier of Fortune». Подобную татуировку часто можно было видеть на выпускниках Звёздной Академии, покинувших её стены лет пятнадцать-двадцать тому назад — такая уж тогда среди курсантов была мода. Он смутно припомнил, как накануне его друзья очень шумно переживали, что у такого славного парня как он, нет ни единого знака отличия, удостоверяющего его принадлежность к Звёздному Флоту, в то время, как он, вероятно, лучший из офицеров того года выпуска. Тот факт, что окончи Сорел Звёздную Академию в действительности, он вероятно оказался бы выпускником ещё тех лет, когда это учебное заведение возглавлял сам Арчер, новоявленных поборников исторической справедливости мало беспокоил. Так или иначе, они нашли способ это исправить, а дальнейшие исследования убедили его в том, что татуировка сделана на совесть, и свести её можно только ценой уничтожения всего слоя кожи на этом участке. Поскольку замена симпатичной, в общем-то, татуировки на бесформенный грубый шрам показалась ему сомнительным достижением, а на возню с пересадкой кожи не было ни времени ни особого желания, Сорел вскорости выкинул из головы эту проблему, тем более что открытой одежды вулканцы как правило не носят, а демонстрировать себя во всех ракурсах ему на тот момент было особенно некому. До некоторых пор… Вытащив из него эту историю едва ли не клещами, Лея приподняла одну бровь и сухо сообщила, что ему ещё очень повезло, что он не обнаружил поутру татуировку на другом, куда более интересном месте, причём совершенно иного содержания. На его недоумённый вопрос, чем же это ему так повезло, и какое место, по её мнению, у него самое интересное, Лея обидно усмехнулась, и заявила, что для подобных историй он, похоже, ещё слишком молод.

…Н'Кай ржал как зарезанный.

— Нет, ты правда не понял? Серьёзно?! Поверить не могу!!! — он смахнул с ресниц слёзы.

— Ну и что, по-твоему, она имела в виду? — мягко произнёс Сорел, усилием воли подавив в себе непреодолимое желание перерезать Н'Каю горло опасной бритвой.

— Лея права, — фыркнул тот. — Ты ещё слишком молод для подобных историй.

Сорел резко потемнел лицом и потянулся за тюбиком с депиляционным кремом.

Этот сопливец определённо заслужил свою участь…

Спустя полчаса после того, как Сорел с Тардом ушли в катер, и о них все забыли, поляну огласил истошный вопль ромуланца.

— Идиот! Урод!! Сволочь!!! Я тебе это ещё припомню!.. — дверца флайера с грохотом распахнулась и в неровный круг света вылетел начисто обритый, словно бильярдный шар, Н'Кай. Особенно трогательно и беззащитно на этом фоне смотрелись острые, слегка оттопыренные ушки…

Тард обвёл пылающим взглядом всех присутсутвующих, наткнулся на пунцовую, но не смеющуюся Аманду, взвыл и убежал в лес.

Сзади, держась за дверцу флайера одной рукой, а в другой сжимая полотенце с остатками крема и волос, обидно ухмылялся Сорел.

— Я же тебя предупреждал, — заорал он вслед ромуланцу. — Что бы ни произошло — не жалуйся!..

Пока Лея, Эван и Алекс корчились от хохота вместе с Сорелом, а Н'Кай угрожающе завывал откуда-то из-за кустов, Сарэк подарил Аманде долгий выразительный взгляд.

Я помню, ты всегда переживала, что у нас с тобой только один ребёнок. Ну что я могу сказать? Как говорят люди, получите и распишитесь…

Как и следовало ожидать, Н'Кай не мог долго злиться на своего обожаемого «федерала», и вскоре все уже дружно гладили ромуланца по свежеобритой голове, а Лея даже извлекла из рюкзака старую губную помаду и нарисовала ему на темени алое сердечко. Н'Кай рычал и строил самые ужасные выражения лица, всё ещё не в силах смириться с постигшим его несчастьем, а Сорел, скрестив на груди руки, с самым невозмутимым видом наблюдал за остальными.

Сарэк и Аманда передали девушкам некоторые вещи, забытые ими дома — в частности, тёмно-синий шлем с эмблемой Федерации, который так любила, но не осмелилась взять с собой Лея, и красивый нож, подаренный Сорелом Эван.

Ближе к четырём утра, когда Эван, Лея и Алекс уже клевали носом, соревнуясь, кто дольше просидит у костра, Сарэк с Амандой решили, что лучшего момента для прощания подобрать невозможно. Аманда обняла приёмных дочерей, подарила Сорелу собственноручно расшитую серо-голубую рубашку в вулканском стиле и прошептала ему что-то на ухо. Сорел помрачнел и кивнул головой. Сарэк прочитал всем присутствующим классическую речугу-талисман на прощание, сделал Сорелу очередной выговор за неподобающее поведение, и печально оглядел поляну. Ему почему-то не хотелось улетать, хотя это было и нелогично.

Н'Кай беспощадно перецеловался со всеми девчонками, не пощадил даже Алекс (хотя она потом долго шипела и плевалась), трагическим тоном сообщил Сорелу, что, на тот случай, если они больше никогда не встретятся, он его прощает. Тот лишь пожал плечами в ответ — свою месть он сотворил и в прощении не нуждался совершенно. «Жалкое зрелище», — злорадно шепнул он напоследок, оглядев бритую голову ромуланца. «Не зубы, отрастут», — буркнул тот в ответ. На том и расстались.

Алекс молча сидела у костра, сонно наблюдая за тем, как Н'Кай переодевается в запасную рубашку Сарэка и надевает на голову лётный шлем. По мере того, как менялся его внешний облик, исчезал приметный оригинал Н'Кай, и появлялся некий безликий мистер Тард, которого вы не смогли бы вспомнить, даже если бы провели с ним в одной комнате целые сутки. А ведь он действительно ничего, подумалось ей сквозь сон, смешной. Вот только жаль, что чужим он этого быть всё равно не перестанет…

Проснулись они буквально за час до намеченной встречи с Джоном, да и то лишь потому, что сработал будильник на Сореловых часах. Сам хозяин часов, который накануне спать казалось, вроде бы и вообще не собирался, самым бессовестным образом дрых возле костра, положив голову на Леины ноги, укрытые Н'Каевой власяницей, и был единственным, кто не услышал их омерзительного писка. Вот и верь после этого в вулканскую стойкость…

Быстро умывшись из ледяного ручья и наскоро перекусив тем, что оставила им в корзинке Аманда, они вышли из леса на дорогу, где встретили Тиру, Айла и файров, причём первая радостно орала «Зира, умница, наконец-то ты их нашла!», а у второго был вид человека, сильно подозревающего, что его вторые сутки самым бессовестным образом водят за нос.

Вечером следующего дня, когда Лея и Эван играли в шахматы, внимая попутно новостям по головизору, Джон и Алекс были заняты починкой её старого велосипеда, а Тира и Айл, как всегда, пропадали неизвестно где; за окном полыхнула яркая молния и тишину над Эль-Сентро разорвали низкие раскаты грома.

Сорел с отрешённым видом подошёл к окну и долго слушал, как крупные капли дождя стучат по жестяному подоконнику. Когда он повернулся, у него было уже совсем другое выражение лица.

— Пора возвращаться, — произнёс он.

— …Значит, всё-таки прямой потомок? — Иван засмеялся и обнял Лею, которая с радостным воплем повисла у него на шее, демонстрируя фатальное пренебрежение к субординации.

— Ну конечно же! А ты ещё сомневался!!! У меня и фотки с собой есть, хочешь покажу?.. — отпустив на волю командира, Лея тут же кинулась навстречу Сэлву, который только что вошёл в комнату и тут же замер на месте, ошалев от увиденного.

Причиной его удивления стали вовсе не Лея и Ваня, конечно, а количество народа, собравшегося в комнате сестёр С'Чн Чай и Тиры Марэ. Присутствовали даже Совок и Т'Ария, загоревшие и повеселевшие после десятидневного пребывания на родине. Эван, Тира и Айл нарезали тонкими ломтиками мясо и сыр, в то время как Ваня и Майк извлекали из известных только курсантам тайников пиво для себя и вино для девчонок, когда в комнату с радостным воплем влетела последняя из этого маленького сообщества — по возрасту, но не по участию в общих делах — Микки, и сразу повисла на шее у Серёгина. Следующей по значимости в её жизни величиной была Лея, и она получила свою долю восторгов сразу после Вани. Покончив с приветствием, Микаэла передала ей письмо-инфокристалл от своей матери. Поначалу Лея даже не поверила, что письмо адресовано ей, но девочка убедила её в том, что ошибки быть не может, и умчалась здороваться с остальными. Пожав плечами, Лея вооружилась ноутбуком и заперлась в ванной, чтобы оказаться хотя и в относительной, но всё же — тишине. Там она зарядила кристалл в считывающее устройство и приступила к ознакомлению с текстом послания. Пять минут спустя Эван, Тира и Иван уже вовсю барабанили в дверь, громко вопрошая, не сошла ли их любимая подруга с ума, и если нет, то чем, в таком случае, можно объяснить этот непристойный хохот из ванной?..

Всё ещё сгибаясь пополам от смеха, Лея отперла дверь и показала друзьям письмо. Вот что там было написано.

«Здравствуйте, уважаемая Лея Т'Гай Кир. Меня зовут Жозефина Креспи-Борде, я мама Микаэлы. Опасаясь вам показаться излишне навязчивой, я всё же взяла на себя смелость передать вам через мою девочку это письмо. Всё дело в том, что именно о вас Микки отзывалась как о самом серьёзном, уравновешенном и справедливом человеке в вашей группе…»

Именно на этом месте Лею пробил первый приступ хохота.

«…поэтому я решила, что вы как нельзя более подходите для того, чтобы я могла попросить вас о небольшом одолжении. Пожалуйста, присматривайте за Микки и дальше, как вы это делали весь первый семестр, и постарайтесь — если это возможно, конечно — оградить её от контактов с этим… Серёгиным. Тот факт, что одиннадцатилетняя девочка столько говорит о молодом человеке, который старше её на целых семь лет, кажется мне совершенно неподобающим. С другой стороны, мне очень нравится, что она общается с вами и вашей сестрой. Насколько я поняла из рассказов Микки, вы с ней воспитывались на Вулкане, а значит не могли не перенять те высокие стандарты морали и нравственности, что составляют основу жизненного уклада любого представителя этой древней расы. Я надеюсь, что привитые вам с раннего детства сдержанность, хладнокровие и строгое отношение к лицам противоположного пола помогут вам обеспечить должный надзор над моей зачастую излишне эмоциональной девочкой.

С наилучшими пожеланиями — вам и вашей сестре — Жозефина Креспи-Борде».

Прочитав письмо до конца, Лея уже не просто смеялась — она рыдала от восторга, вытирая одной рукой слёзы, а другой с трудом удерживая от падения ноутбук. Под страшным секретом продемонстрировав друзьям содержание письма провинциальной ханжи, убеждённой в том, что Земля есть центр разврата и хаоса (как-никак, столица всей Федерации!), Лея торжественно поклялась, что приложит все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы по прошествии четырёх лет Микки ничем не напоминала свою многомудрую мамашу — хотя, судя по всему, особых предпосылок к тому не было изначально.

— Кстати о высоких стандартах морали и нравственности, — припомнил Иван. — Где сейчас Сорел? Что-то я его давно не видел.

— Забрал документы, — коротко ответила Лея. — На «Худ» переводится.

— Большое Свидание планируется? — не преминула поинтересоваться Тира.

— А то! — буркнула Лея. — Что-нибудь в его фирменном стиле — сначала театр, потом ресторан, где я заказываю всё, что взбредёт мне в голову, а он читает газету, участливо интересуясь время от времени, не изволит ли ещё чего-нибудь её белобрысое высочество, потому что когда он улетит, такой возможности уже не будет. При этом все окружающие тётушки сочувственно кивают головами, рассуждая о том, что на Земле таких заботливых отцов ещё поискать, а в Звёздной курсантов, похоже, злонамеренно морят голодом… Да мне после такого не то что есть — жить не хочется!

— После чего он провожает тебя до порога Звёздной Академии и отправляется на службу с чистой совестью? — хихикнула Эван.

— Угадала, — мрачно произнесла Лея. — Возьми с полки пирожок. Ладно, веселитесь дальше, а я пошла одеваться.

— …Ты куда? — строго поинтересовалась Микки десять минут спустя, видя как Лея натягивает сапоги и снимает с вешалки форменный китель.

— Куда надо, — коротко ответила та.

— Ничего себе! — возмутилась девочка. — На улице уже темнеет!!!

— Микки, — Лея очень внимательно посмотрела на девочку и протянула руку к телефону. — Как говорила одна очень мудрая женщина, ещё один вопрос из этого района, и я вызываю полисмена…

— А! К Сорелу! — радостно догадалась та. — Ну тогда ещё ничего, ладно…

— К мистеру Сорелу? — послышался из-за приоткрытой двери знакомый женский голос. — В восемь часов вечера?! Что за бестактность, Т'Гай Кир! Могла бы немного подумать своей бестолковой блондинистой головой и сообразить, что у вулканца его лет в это время суток могут быть дела поинтереснее, чем проблемы его малолетней земной родственницы!

Алинка в своём репертуаре, мрачно подумала Лея, молча застёгивая пуговицы на кителе, как вечеринка, так её не дозовёшься, а как надо смыться куда-нибудь втихую, так она сразу оказывается за твоей спиной, будто её по лучу сюда направляют!

К сожалению, молчание продолжалось недолго.

— Лея вовсе не малолетняя родственница! — оскорбилась за свой кумир Микки. — Она его…

— …невеста! — окончила фразу очень вовремя вышедшая из ванной Тира, незаметно отвешивая Микки лёгкий подзатыльник. — И не тебе решать, интересно ему с ней общаться в это время суток или нет. Сам как-нибудь разберётся, без твоей помощи.

— Кто?! — открыла рот Алина, с ужасом глядя на Лею.

— Невеста, — обречённо подтвердила Эван, делая шажок вправо таким образом, чтобы загородить от Алины резко побледневшую Лею, прижавшую руку ко лбу с таким видом, будто она сейчас или убьёт кого-нибудь или окончательно потеряет сознание.

— Как… неужели такое возможно… — пролепетала Алина, бледнея вслед за Леей и даже, пожалуй, на порядок быстрее, — он ведь… она… она ещё слишком маленькая!

— Это не имеет значения, — с досадой произнесла Эван. — Он был другом нашей семьи, и родители пообещали ему Лею, когда она подрастёт, только и всего. На Вулкане это обычное дело, ты разве не знала?

— Это… просто мерзость какая-то! — резко ответила Алина, после чего развернулась на каблуках и вышла из комнаты.

— Ну, спасибо, мать, удружила, — Лея села прямо на пол и закрыла руками лицо. — Давно меня так никто не прикладывал… через все барьеры, при полном отсутствии пси-способностей… причём чувство такое странное, словами не опишешь. Не ненависть даже, а омерзение какое-то, будто она мышь давленую в супе обнаружила.

— Не переживай, Лея, — Т'Ария положила руку ей на плечо, демонстрируя близость старой школьной подруги. — Если что, мы подтвердим вашу помолвку — ведь она действительно была. Неприятностей не будет — ни у тебя, ни у него.

— А, может, оно и к лучшему? — Эван приглушила музыку и вернулась к Лее. — Ты всё равно не смогла бы скрывать это вечно.

— Может, и к лучшему, — Лея поднялась на ноги и с печальной усмешкой погладила по голове поникшую Микки. — Всё может быть. Только почему мне кажется, что эта история ещё будет иметь своё продолжение, причём очень и очень некрасивое?..

— М-да, — хмыкнул Иван. — Должен признать, мне тоже как-то не понравилось выражение Линкиного лица… даже и не знаю, что сказать. Такой я её ещё ни разу не видел.

— Твоя правда, — вздохнула Лея. — И чего её вдруг так понесло, ума не приложу…

— Ты что, правда не понимаешь? — уставилась на неё Тира.

— Нет.

— Да, Лея, ты и впрямь нисколько не изменилась — в некоторых вопросах по-прежнему проявляешь редкостную для своих лет тупость. Да Линка же сохнет по Сорелу, ещё с первого семестра, когда его впервые на играх увидела! Это совершенно очевидно, и надо быть тобой, чтобы этого не заметить!

— Или мной, — растерянно добавил Серёгин.

— Правда? — Лея потрясённо уставилась на Тиру. — Тогда ты абсолютно права — я действительно редкий тормоз…

— Как это нелогично, — задумчиво произнёс Совок. — И несвоевременно.

— Куда уж несвоевременней, — Лея вынула из стенного шкафчика куртку. — Чувствую, наплачемся мы ещё с этой дурищей.

— Я тоже, — коротко ответила Эван, глядя куда-то в сторону. — Я тоже это чувствую.

Впечатления от неприятного визита однокурсницы рассеялись очень скоро, и вечеринка продолжилась своим чередом, а Лея к тому времени уже давно шла по парку. На улице уже почти стемнело, но она всё равно старалась держаться ближе к деревьям из опасения налететь на дежурный патруль. Впрочем, на территории Академии сегодня ещё вряд ли будет соблюдаться комендантский час — занятия начнутся только с понедельника, а вот через КПП её точно не пропустят, поэтому девушка направилась к густому кустарнику, в огромном количестве произраставшему у западной стены, ограждающей комплекс. Именно там находился тщательно оберегаемый и периодически обновляемый несколькими поколениями курсантов тайный лаз, ведущий на свободу.

Покинув территорию комплекса, Лея задумалась. Времени — половина девятого, до ближайшей остановки монорельса — минут двадцать хода, да и когда он там появится, ещё неизвестно. А пешком идти всё-таки далековато, да и времени в обрез. Может, рискнуть и взять флайер?

— Вас подвезти, юная леди?

— Это кто тут юный? — огрызнулась Лея, оборачиваясь на голос. — Тебе самому-то права иметь ещё не рановато?

Водитель столь внезапно возникшего за её спиной флайера галантно приоткрыл дверцу.

— У вас важная встреча, и вы опаздываете, — произнёс молодой человек, пристально глядя на Лею огромными тёмными глазами. — Человек, который вас ждёт, не знает точно, когда и откуда вы появитесь, поэтому не может вас встретить, а времени у вас осталось не так уж и много. Так куда вам нужно попасть?

— На десятую остановку маршрута «А», — Лея с интересом уставилась на незнакомца. — Пси-корпус?

— Упаси Господи, — улыбнулся её собеседник. — Чистой воды умозаключение — просто я довольно часто бываю в этих местах, и поверьте, у восьмидесяти процентов курсантов, появляющихся из этих кустов в это время суток, абсолютно те же проблемы, что и у вас. Кстати, нам по дороге. Прошу вас, садитесь.

В прошлой своей жизни Лея должна была сойти с ума или целенаправленно желать свести счёты с жизнью, чтобы принять подобное предложение, однако в этой дела подобного рода обстояли несколько иначе, поэтому она просто сказала «спасибо» и села рядом с водителем. При ближайшем рассмотрении Лея поняла свою ошибку — незнакомец был гораздо старше, чем могло показаться при первом мимолётном взгляде — в заблуждение вводили огромные, как у эльфа, глаза, подростковая худоба и длинные, до лопаток, иссиня-чёрные волосы. Флайер мягко тронулся с места, и Лея тут же позабыла обо всём на свете, включая грядущую встречу с мужем. Не то чтобы она была таким уж непревзойдённым специалистом в машинах, однако некоторые вещи понимала великолепно. Например, такие, что эта потрёпанная на первый взгляд «Хонда» абсолютно великолепна, а её начинка категорически не соотносится ни с моделью, ни с внешним видом машины. Это было понятно по мягкому ходу флайера; по тому, как он едва слышно урчал, набирая высоту — на свой собственный, неповторимый манер; по тому, как стремительно мчались электронные импульсы по микросхемам в его центральном компьютере… Как и многое из того, что встречала в своей жизни Лея, эта машина была совсем не тем, чем казалась, и она многое бы отдала за то, чтобы узнать, что находится у этого чуда техники внутри. Почти неосознанно она попыталась проникнуть в центральный компьютер флайера, и ей это почти удалось, но в этот момент её вывели из состояния транса следующим вопросом.

— Нравится? — и без уточнений было ясно, что собеседник имеет в виду свою машину.

— Круто, — меланхолически откликнулась Лея, явно что-то цитируя. — Производит впечатление.

— Это экспериментальная модель, — уязвлённо ответил молодой человек.

— И где такие собирают, если не секрет?

— У меня в мастерской. Интересуетесь?

— Возможно. У вас есть собственная мастерская? Немного странный для наших дней бизнес. Или вы занимаетесь антиквариатом?

— Что-то вроде того. Желаете ознакомиться? — с этими словами он протянул ей неожиданно возникшую в его пальцах визитную карточку. — Мне кажется, вы неплохо разбираетесь в технике. Возможно, у меня найдётся работа для вас.

— Возможно, я в ней не нуждаюсь, — холодно ответила Лея.

— Прошу вас, — улыбнулся молодой человек.

— Да пожалуйста, — пожала плечами Лея, опуская визитку в нагрудный карман.

— Десятая остановка маршрута «А», — произнёс водитель минуту спустя. — Я не ошибся?

— Нет, — Лея открыла дверцу и выпрыгнула на тротуар. — Ещё раз спасибо, мистер. Приятно было познакомиться.

— Это было взаимно, мисс Т'Гай Кир, — тихо произнёс молодой человек, глядя как она стремительно удаляется в направлении ближайшего жилого дома. — Такие люди мне очень нужны. Как жаль, что мы не сработаемся.

Перед тем, как войти в коридор, ведущий к апартаментам Сорела, Лея остановилась, сняла с головы фуражку и вытянула из волос несколько шпилек, позволяя им упасть на плечи и шею, после чего решительно открыла дверь и шагнула через порог. Она прошла через полутёмный коридор и приложила палец к замку. Опознавательное устройство тихо вякнуло, открывая дверь, и Лея прошла внутрь.

— Сорел? — она расправила волосы и включила свет в коридоре.

— Я здесь, — раздался из комнаты недовольный голос вулканца. — Я полагал, ты придёшь раньше.

Секунду спустя он появился и сам, одетый в парадную форму Звёздного Флота. Фуражка в комплектации с заострёнными ушами выглядела исключительно оригинально.

— Раньше было опасно, — пояснила Лея, снимая куртку. — В первом зале проходил сбор педагогов под председательством Джонсона, могли заметить.

— Куда мы идём?

— Никуда, — Лея сняла с его головы фуражку и положила на полочку перед зеркалом. — Никуда мы не идём. Завтра ты в очередной раз исчезнешь из моей жизни на неизвестный отрезок времени, и я не хочу тратить оставшееся на всякую ерунду.

— Но… — он развёл руками. — Боюсь, что дома ничего нет. Я ничего не приготовил.

— В доме есть ты, — усмехнулась Лея, проходя в комнату, — и этого вполне достаточно. А об остальном я уже позаботилась.

Она вынула из рюкзака пару упаковок еды, приобретённой в китайском ресторане, расположенном через улицу, и бутылку сухого белого вина, которую стянула со стола в своей комнате.

— Вот только этого мне и не хватало, — развёл руками Сорел. — Ты что, задумала этот… как его… романтический вечер?

— Романтичнее не бывает, — заверила его Лея. — Напьёмся, устроим дебош… чем не романтика?

— Не дождёшься, — Сорел поднёс к глазам бутылку, изучая этикетку. — Насколько мне известно, у меня только на спирт идиосинкразия, а это так… газировка.

— Значит, дебоша не будет? — Лея подарила ему взгляд, исполненный искреннего сожаления. — А я так рассчитывала немного повеселиться! Ладно, переживу. У нас небольшие проблемы, кстати. Малышка проболталась, да не кому-нибудь, а самой Линке, так что теперь мы официально считаемся женихом и невестой… для начала.

— Тебя это огорчает?

— Не радует, — коротко ответила она, не вдаваясь в излишние подробности о Линкиной реакции на это известие — это всё равно бы ничего не изменило, а Сорел бы лишний раз расстроился.

— Почему?

— Чем меньше обо мне знают, тем меньше, в случае чего, против меня можно использовать, — пояснила Лея. — Поверить не могу, что ты опять улетаешь… такая морока потом привыкать к тебе снова.

— Надеюсь, ты это не всерьёз, — нахмурился Сорел, разливая вино по бокалам. — Тебя послушать, так у землян память не длиннее, чем у альтераанских грязевых червей.

— Конечно, не всерьёз. Ты всё равно бы улетел — не на «Худ», так на Вулкан, какая разница… — Лея залпом выпила вино и перевела дыхание. — Но на Вулкане я хотя бы могла быть рядом.

— Ещё чего, — Сорел вспомнил о том, что ему сказала перед расставанием Аманда и нахмурился. — Ты должна учиться именно здесь, а в Академии Наук ты бы уже через пару месяцев сошла с ума от скуки.

— Если честно, мне не по себе от мысли, что ты вернёшься на «Худ», — она нерешительно положила руку ему на плечо. — Мне кажется, что-то случится.

— Что? — Сорел снисходительно улыбнулся, поправляя ей волосы. — Это просто смешно. Какие-то несколько месяцев…

— Какие-то несколько месяцев… — эхом откликнулась девушка, прижимаясь щекой к его руке. — Да, конечно. Ты прав… Всего лишь несколько месяцев. Извини.

— Я купил для тебя розы, — Сорел взял её за руку и подвёл к окну. — Такие, знаешь, в горшочках; не люблю, когда они умирают. Вот эти мне очень понравились. Не забывай их поливать, пожалуйста.

— Не забуду, — Лея склонилась над декоративными кустиками, вдыхая тонкий аромат, исходящий от бледно-зелёных лепестков. — Думаю, у меня тоже есть для тебя подарок.

Она подняла руки и застегнула у него на шее золотую цепь с Орденом Мечей С'Хариена.

— Больше мне нечего тебе подарить, — серьёзно сказала Лея. — К тому же тебе она гораздо нужнее.

— Почему?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Мне так кажется. Всяко лучше, чем отдать его на растерзание какой-нибудь высокой комиссии. У него ведь даже в музей попасть шансов нет — узнают ромуланцы, будет скандал… А пылиться в секретных запасниках для такой штуки, по-моему, просто оскорбительно.

— Уж больно награда высока, — усмехнулся Сорел, пряча Орден под мундир, и добавил, помолчав. — Спасибо. Я буду его беречь.

— Ты лучше себя береги.

— Пусть это тебя не беспокоит. Большая часть времени, проведённого мною на «Худе» в качестве начальника службы безопасности, была сплошным занудством.

— Вот если бы мы могли служить на одном корабле! — невпопад произнесла Лея, глядя в окно. — Мечты, мечты… Попасть на «Худ» сразу после окончания Звёздной — это просто нереально.

— Нелогично переживать по поводу того, что ещё не произошло, — мягко упрекнул её Сорел, отставляя свой бокал в сторону. — Будешь учиться лучше всех…

— Кто, я?!

— А я говорю, будешь учиться лучше всех — и получишь хорошее назначение.

— Ага. Например, на «Энтерпрайз».

— Ещё чего! Никаких «Энтерпрайзов»!!!

— Приревновал, да? — в восторге поинтересовалась Лея. — Нет, правда?!

— Неправда! — вспыхнул Сорел. — К кому там ревновать-то? К этому… рыжему, что ли?! Нелогично!

— Ещё как логично! Да ты на него все каникулы смотрел как удав на лабораторную мышь!..

— Никогда не был свидетелем подобного зрелища, так что не могу сказать ничего определённого, — с достоинством парировал Сорел. — И потом, мне, в общем, в этом смысле не о чем беспокоиться…

— В каком таком смысле?

— В самом что ни на есть прямом. В своё время мне довелось выслушать по этому поводу множество мнений, и все они сходились в одном — землянам по этой части до нас очень и очень далеко.

— Ага! — радостно согласилась Лея. — Один раз в семь лет — зато от всей души!

— Ну, за таких, положим, и свои не очень-то замуж пойдут. Это я так, чтобы ты лишний раз убедилась, как тебе со мной повезло.

— Однако! Хочешь, чтобы я пошла и сравнила?!

— Да с кем сравнивать-то? — усмехнулся Сорел.

— И что сравнивать… — развела руками Лея. — Наверное, для тебя это не так важно — ты привык быть один, и какие-то полтора года до моих грёбаных восемнадцати в твоей жизни ничего не изменят, но… иногда мне кажется, что вся эта история с браком — только часть чьей-то чужой игры, и Т'Ра тут вовсе не при чём… От того, что ты всё время держишь меня на расстоянии, создаётся впечатление, что я нахожусь в одном из тех странных снов, где всё только кажется настоящим… и от этого мне делается немного страшно. Если подумать, моя жизнь — только эпизод в твоей. Что ты будешь делать, когда меня не станет?

— Что?! — обомлел Сорел. — Да я о таком даже не думал никогда!!!

— Врёшь, думал… Однажды я сказала тебе, что никогда тебя не оставлю. Это правда. Ты и представить себе не можешь, как я… неважно. И всё-таки когда-нибудь это произойдёт. Ты снова женишься.

— Нет! — ответ вышел даже более резким, чем четырёхлетней давности замечание о том, что он не может являться отцом одной шкодливой девчонки, тайком пробравшейся на «Энтерпрайз».

— Докажи, — прошептала она, глядя ему в глаза. — В конце концов, это ничего не изменит.

— Посмотри на меня, — сказал Сорел, дотрагиваясь до её лица. — Мой мир — это твой мир. И часть тебя навсегда останется во мне, что бы ни произошло. И я никого больше не впущу сюда — пусть даже ценой собственной жизни. Знаешь, я ведь тоже умею делать такие вещи…

— Хорошо, — просто ответила Лея, накрывая его руку своей. — Потому что я ужасно не люблю делиться. Особенно мужчинами.

— Эгоистка, — с укором произнёс Сорел.

— Можно подумать, это стало для тебя сюрпризом. И не говори мне, что я должна возвращаться домой на ночь глядя.

— Я мог бы тебя отвезти…

— Слышать этого не хочу! — хмуро заявила Лея, усаживаясь на его кровати и стаскивая с себя китель. — Если бы не позавчерашний марш-бросок через преисподнюю, я бы вообще не вспомнила, что у тебя, оказывается, есть татуировка, не говоря уже о том, на каком месте она находится!

— Кстати, — тут же заинтересовался Сорел, — ты так и не объяснила мне, что там могло быть написано. И на каком месте.

— «Горячий привет воинам-защитникам города-героя Севастополя!» — вот что там могло быть написано! А уж где — я тебе утром скажу, если напомнишь, как всё остальное выглядит.

— Что ж, если ты ставишь вопрос именно таким образом, — задумался Сорел. — Пожалуй, что напомню.

— Не пора ли расползаться? — деликатно поинтересовалась Тира у присутствующих, приглушая музыку практически до минимума и кивая в сторону давно спящей Микки.

— Я отнесу её в комнату, — Иван подхватил девочку на руки и направился к двери. — Завтра в столовой встретимся.

Сэлв, Т'Ария и Совок ушли ещё полчаса тому назад, оживлённо споря о какой-то там теории поля, и теперь Майк помогал Эван убирать мусор, а Айл мыл посуду в ванной.

Тира сложила на груди руки, привалилась спиной к стене и вздохнула. Хорошо, хоть завтра ещё не на занятия… Эван с Майком, бесшумно ступая по вытертому ковролину, выволокли большой чёрный мешок в коридор, и Тира едва не прыснула со смеху, когда вывернувшийся им навстречу из-за угла Ка'Тори аж присел от ужаса при виде этой картины.

— «Погребение сержанта Полански состоялось ровно в полночь, — тихо прошептал ей на ухо Айл, незаметно покинувший ванную. — Это была скромная, исполненная искренней скорби церемония — присутствовали только самые близкие друзья усопшего и его верные ученики. Особенно запомнились тёплые слова вице-сержанта Ивана Серёгина, высказанные им на родном языке, и которые здесь, по понятной причине, приведены быть не могут. В добровольном порядке сопроводить процессию к месту погребения вызвался делегат от Андоры Ка'Тори…»

— Ещё бы ему не вызваться, — тихо хихикнула Тира, глядя на то, как Ка'Тори, одарив процессию фамильным мрачным взглядом, отбирает у ребят мешок, закидывает его на плечо и широким шагом удаляется к мусоросжигателю. — Они ж его напугали мало не до смерти — вон как антенны к голове прижал, чисто кот под веником… Майка он на помойку выбросить, конечно, не может, пусть хоть на мешке отыграется.

— Чего это он, а? — Эван вернулась в комнату, недоумённо глядя в конец коридора, где Ка'Тори пинком загнал мешок в шахту, после чего с грохотом задвинул люк и включил подачу энергии.

— А ты не догадываешься, нет?

— А я должна?

— А ты поставь себя на его место — после того, как мы трое суток провели как одна команда, пытаясь подготовить тот приснопамятный спектакль об Арчеровых приключениях на Вейтане — умотать почти на десять дней в Эль-Сентро, затем устроить вечеринку с Сэлвом, который даже не из нашей группы — и всё это без него!!! Тебе не стыдно?!

— Мне? — возмутилась Эван. — Я-то тут при чём?! Вот сама его в следующий раз и приглашай!

— Нет уж, дорогая, это ты его приглашай. Я тут тоже совершенно ни при чём.

— Пошёл я, пожалуй, спать, — пробормотал Майк, пятясь в направлении своей комнаты. — Вы уж тут без меня как-нибудь…

Мимо них промчался Ка'Тори, что-то злобно бухтя о том, что как на сцене морду бить и историческую правду наизнанку выворачивать, так это всегда пожалуйста; а как пьянку устраивать — на тебе! Вулканцы направо, андорцы — налево!.. Вот чтобы он ещё раз! Хоть когда-нибудь!! Да ни за что!!!

— Глупости какие-то, — пожала плечами Эван. — Если так хотелось, надо было подойти и напроситься. Мы, между прочим, всех звали. Сэлв вон вообще спрашивать не стал, пришёл и всё.

— Она безнадёжна, — вздохнул Айл.

— Знаешь, что? — вспыхнула Эван. — Иди в… свою комнату. Да и я тоже спать пойду, пожалуй.

— Почему меня отовсюду гонят? — возмутился Айл.

— Не в своё дело лезешь потому что, — Тира вежливо подтолкнула его к выходу. Иди-иди, нечего тут. Девушки спать хотят, ясно?

— А я могу составить компанию! — упёрся Айл. — Всё равно Леина кровать свободна!

— Проваливай, — Тира закрыла за упирающимся малурианцем дверь. — Вот уж трепло вселенское…

— Уж какое есть, — усмехнулась Эван и выглянула в окошко. — Между прочим, Лея в окно уже не полезет — сезон не тот, да и труба к утру изморозью покроется…

— Да она, наверное, сегодня вообще не придёт, — Тира встряхнула одеяло, перестилая постель. — Завтра утром построения всё равно не будет, так что не жди её. Вернётся к завтраку… может быть. У неё же романтический вечер.

— Могу себе представить, — кисло улыбнулась Эван. — С Сорелом-то!..

— Ну, не знаю, — Тира пожала плечами. — У всех свои секреты.

— Что, и у тебя тоже?

— У меня-то? У меня — в первую очередь…

Алекс ужасно хотелось спать. Глаза закрывались, голова неудержимо клонилась вперёд, и всё же девушка старательно набирала текст последнего письма-приглашения, чтобы сегодня перед сном или завтра утром её друзья, проверив свою почту, могли обнаружить её послание.

Сегодня она разговаривала с Агатой, и та как бы случайно поинтересовалась — не хочет ли Алекс пригласить кого-нибудь из своих друзей-нетелепатов на праздник, посвящённый Дню Рождения. Алекс прикинула со всех сторон — после имевшего место инцидента с клингонами Агате строго-насторого запретили приставать к Лее и Эван со своими предложениями руки и сердца от Пси-Корпуса… et cetera, так что никакого вреда от этого приглашения вроде бы быть не должно — и сказала, что, наверное, пригласит, правда, не уточнила, кого именно.

«Ах, а мне совсем некого пригласить, представляешь? — Агата мило похлопала ресницами и улыбнулась. — Так что повеселись уж там за меня со своими друзьями». Прочирикав ещё пару ничего не значащих фраз, Агата поправила воротник на рубашке Алекс, распрощалась и упорхнула прочь. И, хотя на первый взгляд за этим разговором не было никакого скрытого смысла, Алекс насторожилась. Так, может быть, не приглашать девчонок, пусть себе проведут остаток каникул спокойно? Нет, тут же возразила себе она, если что-то плохое случится сейчас, то мы все, по крайней мере, будем вместе, а вот если позже и порознь…

День Рождения был общей для всех воспитанников корпуса датой, коллективным праздником для тех, кто не знал своих родителей, что, впрочем, не мешало принимать в нём участие и всем тем, кто рос в кругу семьи. А ещё каждый студент Пси-корпуса имел право пригласить на этот праздник своих друзей, даже если они не были телепатами — и если таких оказывалось большинство, то тем лучше — это демонстрировало присутствующим широту взглядов Пси-Корпуса. Алекс решила пригласить Лею, Тиру, Эван и Сорела. Она бы пригласила и Н'Кая — исключительно в пику Агате, пусть обтекает, жаль только, что он улетел… Что ж, улетел, так улетел. Неважно.

Алекс зевнула и послала последнее письмо на электронный адрес Сорела.

Ну, вот и всё. Спать…

Не спалось в этот час и Агате Бестер — но не потому, что её отвлекали от этого какие-то важные дела. Скорее, тяжёлые мысли.

Задание она получила — запутавшегося между своей родиной и новыми ветреными друзьями агента Н'Кая Тарда убивать не требуется. Только пометить. Что ж, и на том спасибо.

Агата сделала глоток сока и ещё раз посмотрела на крохотный электронный датчик в пластиковом кубе. И эта вот ерунда будет верещать на пол-Федерации «я здесь, я здесь», возвещая хозяину агента о том, где болтается его потерянное сокровище?.. Интересно, как они себе это представляют?! Согласно инструкции, датчик следует вводить непосредственно через кожу в верхний мышечный слой, не говоря уж о том, что потом место введения надо будет обработать особым гелем, который полностью скроет следы преступления. Для этой цели клиента, как минимум, придётся раздеть… Угу. В том-то и весь вопрос — как?!

Внезапно на её столе включился компьютер, автоматически реагирующий на активацию почтового ящика. Агата прикоснулась к экрану, и на мониторе высветилась лаконичная надпись: «Это очень просто. Используйте своё природное очарование». Агата смахнула со лба ледяной пот. Вот значит как? Прямым текстом, безо всякого шифра, в двенадцать часов ночи?! Вот это наглость… Она даже ничего не почувствовала!

Что ж, надо быть полной идиоткой, чтобы не догадаться — отправитель где-то рядом. Откровенно сканирует всё, что ни попадя, но реагирует при этом конкретно на её терзания. Она закрыла глаза, приложив тонкие пальцы ко лбу, и просканировала пространство в пределах здания и прилегающих служебных помещений — её личный предел, не так уж и мало, кстати. Нет… нет. Ничего такого. Дети, студенты, коллеги… Работают, спят, общаются… занимаются своими делами. И никто не читает её мысли. Что ж, тут может быть только два варианта — либо это чья-то глупая шутка и случайное совпадение, либо… какого же уровня должен быть телепат, развлекающийся подобным образом?! Стало быть, за ней следят. М-да… Неприятственно.

Да и вообще… не пошли бы вы, дорогой отправитель… туда, куда не ступала нога человека?! Сами используйте своё очарование, а ей пока ещё дороги жизнь и репутация!

На экране, будто в насмешку, возникла ещё одна надпись: «…или грубую силу».

Докатились! Агата оцепенела. Это как же — здоровенного ромуланца табуреткой по голове — и в кусты?! А у них, между прочим, как и вулканцев, голова крепкая, чего доброго, ещё и сдачи даст… Нет уж.

Поразмыслив немного, Агата решила вернуться к первому, менее рискованному варианту, и вынула из ящика стола небольшой флакон с прозрачной розоватой жидкостью без вкуса и запаха. Не особо полагаясь на своё природное очарование и уж, тем паче, не рассчитывая на грубую силу (точнее полное её отсутствие), Агата решила использовать против клиента лиарен Т, сильнодействующий наркотик, одинаково эффективно вырубающий и вулканцев и ромуланцев. В первоначальном своём варианте лиарен использовался как обычный миорелаксант, применяемый самими вулканцами в тех случаях, когда требовалось часами сидеть в засаде без единого движения; однако в последнее время на его основе было разработано сильнейшее психотропное средство, начисто лишающее представителей этой расы двигательной и мыслительной активности, да и вообще, какого бы то ни было интереса к жизни. Ненадолго, правда, но ей этого времени должно хватить. Лиарен Т разработал в своё время сам Гримо Данглар — не без её скромного участия, кстати. Подумать только, что могут сделать с обычным препаратом пара лишних бензольных колец и дополнительная двойная углеродная связь… Хорошо, что она имеет привычку забирать из лаборатории опытные образцы для дополнительных исследований дома, потому что во время последней инспекции вся партия наркотика была уничтожена подчистую — пока про этот позорный факт не прознали вулканские товарищи и не устроили скандал на всю Федерацию. Обидно, обидно… Сколько времени потрачено — и всё зря.

Что ж, по крайней мере, у неё есть этот образец.

…Агата не просто так интересовалась у Алекс насчёт приглашённых друзей — поскольку Н'Кай числился на ранчо среди гостей её старшего брата, она позовёт его вместе с остальными. В том, что он всё ещё здесь, сомневаться не приходилось — индикатор по-прежнему уверенно регистрировал присутствие Н'Кая Тарда на этой планете, более того — в этом городе. Правда, одно время индикатор немного барахлил, в результате чего сигнал как бы раздваивался, но в последние несколько дней работал без нареканий. Одно слово — ромуланская работа; вечно у них всё не слава Богу…

Агата положила перед собой голографию, пластиковый куб и пузырёк с наркотиком. На душе скреблась целая стая котов — злющих, зеленоглазых, с длинными кривыми когтями.

Откажись, верни деньги, убеги, сделай хоть что-нибудь, из последних сил вопил её внутренний голос. Ну да, и останься в результате без рук, ног, головы и всего остального, хмыкнула в ответ Агата. Раньше надо было думать, когда у Гримо на поводу пошла с этой, мать её, ромуланской резидентурой, а теперь уже поздно метаться, уделалась так, что никаким растворителем не отмоешься…

Всё, пора идти спать. Завтра и без того предстоит трудный день, ещё не хватало спросонок упустить этого грёбаного ромуланца вовсе. Вот тогда действительно останется только бежать — причём не просто с Земли, но и из самой Федерации…

Сорел не стал будить Лею утром, эгоистично рассудив, что если её отсутствие будет замечено начальством, то до начала очередного семестра это потянет максимум на суточное дежурство по территории, зато им удастся пообщаться немного подольше. Даже если общение сведётся к тому, что она будет лупить его подушкой, объясняя ему попутно, какой он идиот, на древнем языке Толстого, Достоевского, Чехова и… Чехова. Вот как его звали, кстати.

С утра пораньше он прогулялся до ближайшего магазина — сам он вполне мог обойтись без завтрака, но терпеть не мог, когда так поступала Лея; после чего сел за компьютер, чтобы проверить электронную почту. И обнаружил, среди прочих, письмо от Алекс.

— Тира!

— М-м-м…

— Тира, вставай.

— Зачем-м-м?

— Вставай, говорю, уже девятый час — того и гляди, какой-нибудь дежурный офицер заявится, а тут такое сонное царство, и этой гулёны на месте нет! Хорошо хоть, линейной проверки не было — Лее не влетит за самоволку, да и нам — за бардак… Вставай же!

— Ну заче-е-ем?

— Алекс нас на телепатский бёздник пригласила!

— Господи, опять пить?!

— Ты что, с ума сошла, это же официальное мероприятие, кто там тебе пить-то разрешит?! Так только, поприсутствовать… в конце концов, друзья мы ей или нет?

— И когда?

— В два часа дня. А у нас ещё куча дел. Поднимайся!!!

К удивлению Сорела, Лея, когда проснулась, скандалить не стала. Посмотрев на свои любимые часы (они показывали полвосьмого), она пробормотала что-то непереводимое, уронила голову на подушку и уснула снова. Окончательно продрать глаза ей удалось только к десяти утра.

Сорела в квартире не было, зато на столе стоял завтрак, который Лея уничтожила безо всяких церемоний, злонамеренно проигнорировав молоко, тайно вылитое ею в раковину. Вместо этого она развела в кружке крепкий кофе из дежурного пакетика, завалявшегося у неё в рюкзаке со времени последнего суточного дежурства. Когда муж вернулся домой, Лея как раз заканчивала мыть посуду, заметая, таким образом следы преступления.

— Доброе утро, — он поцеловал её в щёку. — Извини, что не разбудил тебя к построению.

— Ничего страшного. Его сегодня, скорее всего, и не было.

— Ты завтракала?

— Ага.

— Молоко выпила?

— Ага, — всё так же беззаботно соврала Лея, убирая посуду в шкаф.

— А почему здесь пахнет кофе?

— Может, соседи варят? — предположила Лея. — Здесь такая плохая система вентиляции!

— Лея, — Сорел тяжело вздохнул. — Я видел твою медицинскую карту — низкий гемоглобин, плохая свёртываемость. Врач велела тебе пить молоко каждый день, а кофе тебе явно не на пользу.

— Низкий гемоглобин, плохая свёртываемость… — скривилась Лея. — Это не так уж важно, как ты думаешь. Обычное дело в моём возрасте. Ещё год-два, и показатели выровняются сами по себе. К тому же от молока меня мутит, а если я не выпью с утра кофе, то вообще засну где-нибудь в неподобающем месте. Так что лучше не рисковать. Я сейчас здесь всё уберу и побегу, ладно?

— Знаешь, по-моему, не имеет смысла. Сегодня утром я просматривал почту — Алекс приглашает нас на какую-то дату в своём учебном заведении — Пси-Корпус, я не ошибаюсь? Ты пойдёшь? Я бы не хотел.

— Тогда не ходи, — не стала уговаривать его Лея. — Я помню, она упоминала об этом празднике — всего лишь официальная вечеринка, где надо появиться со своими друзьями. Я-то пойду в любом случае, я обещала.

— Ты? Это же Пси-Корпус!

— Ну и что? Пси-Корпус — это Пси-Корпус, а Алекс — это Алекс.

— Ладно… Пойдём вместе. Это надолго?

— Не думаю.

— Погладь мундир…Да уж, свой тоже. И не забудь надеть новые серьги!

…В большом актовом зале всё ещё витал запах Рождества и Нового Года — пахло хвоей, дымом и мандариновыми шкурками, а в щелях старинного паркета поблёскивали остатки мишуры и карнавальных блёсток.

— И всё-таки по-настоящему встретить Рождество и Новый Год было бы классно, — вздохнула Эван.

— Ничего, — пожала плечами Алекс. — В следующем году наверстаем. Что-то я Лею не вижу.

— Наверное, уже выпила пару коктейлей и подцепила какого-нибудь телепата, — буркнула Тира. — Посмотри вон на Сорела.

Алекс оглянулась и увидела вулканца, который сидел у стойки бара и пил минеральную воду, со снисходительной скукой разглядывая молодёжь.

— Может, его развлечь как-нибудь? — поинтересовалась Алекс, страдальчески заломив брови домиком.

— Алекс, я тебя умоляю… — закатила глаза Эван. — Это же Сорел! Да он просто тащится от своих страданий, как и все вулканцы, женатые на землянках! Нравится им это, понимаешь?

— Не понимаю.

— Тебе и не надо.

— Давайте я вам лучше комплекс покажу, — предложила Алекс спустя минуту напряжённых размышлений. — Он здоровый, много интересных лабораторий, есть спортзал, ботанический сад… столовая у нас, кстати, неплохая.

— Отличная мысль. А Лея как же?

— Вернёмся за ней позже, всё равно я её пока нигде не вижу.

Сорел действительно сидел возле бара, всматриваясь в стоящую перед ним бутылку минералки с таким видом, будто вместо высококачественной воды из горных источников ему подсунули нечто, не подлежащее органолептическому контролю в принципе. В конце концов, он обратил внимание на то, что бармен уже в пятый раз перепроверяет свою медицинскую книжку, санитарное разрешение и чистоту стаканов на полках, вспомнил, что пришёл сюда в своём вулканском мундире и перевёл взгляд на танцующих в зале ребят. Похоже, что Лее здесь понравилось больше, чем она сама того ожидала. Что ж, придётся ещё немного потерпеть весь этот грохот, обречённо подумал Сорел, не так долго осталось им общаться, чтобы портить друг другу настроение нелепыми капризами. А Лея никак иначе на это не посмотрит, факт. В конце концов, она предлагала ему остаться дома.

— Извините?

Сорел обернулся на голос. Перед ним стояла высокая молодая женщина с миловидным, плохо запоминающимся лицом и стрижкой-каре.

— Извините, что отвлекаю вас, но мне так хочется побеседовать с настоящим вулканцем!

— А до сегодняшнего дня вам попадались исключительно синтетические? — кисло поинтересовался Сорел.

— Что? — на мгновение лицо женщины стало изумлённым, затем она улыбнулась снова. — О нет, вы меня не так поняли. Дело в том, что я занимаюсь ксенобиологией, а по вулканской тематике в моей диссертации — сплошные пробелы. Вас не затруднит ответить всего на несколько вопросов?

— Смотря каких.

— Ничего особенного, стандартный тестовый опрос, просто добровольцев мало. Вы не против?

— Конечно, нет, — мирно согласился Сорел. — С одним только условием… нельзя ли найти для этих целей помещение потише?

— Мой кабинет подойдёт? Он расположен этажом выше.

— Что ж, если там хорошая звукоизоляция, почему бы и нет?

…Что-то неуловимо настораживало Сорела в этой молодой аристократической леди, знать бы только, что именно…

Какое странное, нелогичное чувство. В конце концов, что она ему может сделать?

Обстоятельства складывались на удивление удачно. Агате бы впору насторожиться, но нет, неожиданная удача, похоже, окончательно лишила её остатков врождённой подозрительности. Ещё сегодня утром она в петлю была лезть готова, выбирая между «природным очарованием» и «грубой силой», и лишь сейчас, увидев объект своих многодневных поисков, так сказать, живьём, несколько воспряла духом. Что за вопрос! Конечно, природное очарование! Уж какое есть…

А он молодец, этот Н'Кай Тард, с невольным уважением отметила Агата, вулканец вулканцем, если не знать, так и не скажешь… да если и знать, тоже — не особенно. Мрачный, неразговорчивый, сидит себе один, аборигенов изучает — классика жанра, в общем. Правда, он оказался несколько старше, чем думала Агата, но это, пожалуй, даже и к лучшему. Мальчишки определённо не в её вкусе. А этот… ну просто красавец! Упустить такой шанс — это уже просто верх легкомыслия!

Пройдя в кабинет, Агата предложила Сорелу присесть на диван.

— Прошу вас, — она протянула ему стакан апельсинового сока.

— Спасибо, — Сорел взял в руки стакан и поставил его на колено. — Так что вас интересует?

— Э… конечно, — Агата осторожно присела рядом. — Должно быть вам уже надоело, что вас всё время об этом спрашивают, но у нас до сих пор нет официального подтверждения… реальна ли постоянная телепатическая связь между партнёрами в браке — или это всё же очередной миф из тех, что рассказывают о вашей расе?..

Сорел слишком поздно догадался, что ему что-то подмешали в сок. Стакан выпал из пальцев, заливая остатками сока светлый ковёр под ногами, и он вопросительно посмотрел на кареглазую телепатку.

— Не беспокойся, Н'Кай, — произнесла она, поднимая стакан с пола. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Скорее даже наоборот. А потом я заставлю тебя всё забыть. Такое возможно. Не бойся.

Н'Кай? Почему она называет меня его именем?..

Сорел хотел оттолкнуть Агату, когда она протянула руку к воротнику его мундира, но не смог даже пошевелиться в знак протеста. А ещё через мгновение ему вообще стало всё равно, что она делает.

Что это?!

— Я и подумать не могла, что это окажется так интересно, — прошептала Агата. — Обними меня.

Зачем это, отстраненно удивился Сорел, однако требование выполнил.

Нет, нет, нет… Что происходит?..

Он почувствовал, что теряет ясность мысли. Похоже, она каким-то образом влияет на его разум.

Конечно, влияет. Она же телепат.

Она стащила с него мундир, и Сорел осознал этот факт с равнодушием, достойным высшей ступени Колинара. Более того, повинуясь очередному приказу, он сам снял с себя рубашку, и краем сознания отметил, как что-то кольнуло его в левое плечо, как раз под татуировкой. Впрочем, он тут же забыл об этом.

— Ну вот, Н'Кай, дело сделано, — улыбнулась Агата, обрабатывая место разреза бесцветным гелем, скрывающим все следы инвазии вплоть до полного заживления. — ДНК совпадает, сомнений нет — это ты. Теперь можно немного развлечься, ты не против?

Вообще-то, он против. Он очень даже против. Беда только, что сейчас ему абсолютно всё равно, что с ним сделают и в какой форме. Хотя, кажется, где-то здесь должен быть человек, которому не всё равно… и этот кто-то должен его услышать, надо только снять блок… уж на это-то у него сил, наверное, хватит.

— А вот и ты, наконец! — мрачно провозгласила Алекс, завидев Лею, вынырнувшую из-за поворота.

— Этот парень с твоего курса действительно здорово танцует, — ответила та. — Вообще, для Пси-Корпуса здесь вполне неплохо всё организовано.

— Конечно, неплохо! — воскликнула Тира. — Скажи лучше, как тебе продали коктейль?!

— А я сказала, что мне восемнадцать.

— И?

— И мне поверили.

— Н'Каю бы такие способности, — хмыкнула Эван. — Бедняга до сих пор переживает, что ему нигде пиво не продают.

— Н'Каю бы такие… хм… способности, — Алекс бросила на Лею недвусмысленный взгляд, — и он был бы не Н'Каем Тардом, а Матой Хари. С соответствующим финалом. Вот, кстати, кабинет Агаты. Обстановка там — супер! Не знаю уж, исследованиями какого примерно рода она там занимается, но что не клинической биохимией — это точно.

— Вот чёрт… — Лея покачнулась и схватилась за голову. — Что происходит?!

— Держись! — Эван испуганно подхватила её под локоть. — В чём дело, тебя кто-то сканирует?

— Нет… Не меня. Ничего не понимаю, вокруг сплошной туман. Что-то у меня в голове… или у него… или между нами. Во рту привкус противный… горечь какая-то.

— Надо найти Сорела, тогда точно поймём, что происходит, — приняла решение Алекс. — Пошли в кабинет зайдём, я тебе воды налью.

Она распахнула дверь.

— Ма-а-а-а-атерь Бо-о-о-о-ожья-а-а-а…

Первой сообразила, что происходит, Алекс. Она подскочила к ничего не замечающей Агате, которая и сама уже не очень чтобы была одета, и с размаху закатила ей отличную затрещину, прерывая её телепатический контакт с Сорелом. Преодолев первый испуг, женщина вскочила на ноги и в ярости направила на Алекс мощный пси-удар, отразить который, как она точно знала, у девушки не хватит ни сил, ни умения. Одного она не знала — далеко не все таланты её простенькой ученицы были доступны её изучению на протяжении последних восьми лет. В следующее же мгновение она с изумлением осознала, что её телепатических способностей… нет! Как будто и не было никогда. Агата открыла рот и слепо провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть невидимую пелену.

— Я не смогу удерживать её слишком долго, — прошипела Алекс, вытирая со лба капельки пота. — Сделайте что-нибудь!

— Сорел… Ох, Сорел…

Печальный голос Леи, как никогда близкий к рыданиям, привёл в чувства всех.

— А-а-а!!! — завопила Тира и со всей дури шарахнула Агату по голове хрустальной вазой с цветами, до того мирно стоявшей на столе.

Та побледнела и рухнула рядом с диваном.

— С ума сошла?! — ахнула Алекс. — Только трупов нам здесь и не хватало!

Сорел застонал и открыл глаза, садясь на диване. И увидел Лею.

Та молча махнула рукой и вышла в коридор.

«Сейчас она разорвёт Узы!!!» — с ужасом сообразила Эван и… ничего не произошло. Сорел всё так же сидел на диване, задумчиво щурясь на свету, и хуже ему не становилось.

Алекс постояла ещё несколько секунд, раскачиваясь из стороны в сторону. И вдруг заорала:

— Чё-о-о-о-орт!!! Сюда идут! Забирайте этого спящего красавца и валим отсюда!..

— Подъём, Сорел! — скомандовала Тира, стаскивая вулканца с дивана и подбадривая его для верности пинками в заданном направлении. — Вас ждут великие… проблемы!!!

Эван подобрала с пола его китель и рубашку, и вышла из кабинета вслед за ними.

— А теперь, Агата, — Алекс склонилась над своей преподавательницей, с ненавистью глядя в её подёрнутые поволокой глаза, — ты расскажешь мне всё, как есть.

…Запихнув Сорела в первую же попавшуюся открытую аудиторию, Тира и Эван приказали ему одеться. Он выполнил приказ и почти сразу пришёл в себя.

— Что? — он повернулся на месте и поднёс руку к голове. — Что произошло? О-о-о! Т'Вет!!!

— Вот именно, — мрачно произнесла Эван.

Сорел опустился на школьный стул и обхватил голову руками.

— Вы помните? — склонилась над ним Тира. — Помните, что произошло?

— Пытаюсь забыть, — простонал тот в ответ. — Лея видела?

— Кое-что. Да вы успокойтесь, ничего страшного не произошло… кажется.

— Кто эта… эта… женщина?

— Боюсь, что это и есть та самая Агата Бестер, от которой одни только неприятности, — буркнула Эван. — Что она вам дала?

— Апельсиновый сок.

— Ну, начинается! Вот вроде бы взрослый человек, полицейский со стажем, а повёлся на такой банальный развод… Ладно, чего теперь. Я надеюсь, Лея не разорвала Узы?

— Нет… — Сорел поднял голову и в его взгляде появилось нечто, похожее на надежду. — Только блок.

— Значит, беспокоиться не о чем, — твёрдо сказала Эван. — Если не убила сразу, рано или поздно разберётся в ситуации.

— Боюсь, для меня всё уже поздно, — мрачно изрёк Сорел. — Через три часа я должен быть на космодроме.

— Попробую её догнать, — предложила Тира. — Учитывая результаты её последних тренировок, это не должно стать большой проблемой.

— Пустая трата времени, — вздохнула Эван. — Когда не надо, Лея бегает как раз очень быстро.

…Невзирая на отсутствие главных свидетелей и собственно пострадавшего, инцидент каким-то образом всё же дошёл до сведения непосредственного начальства Агаты Бестер, и тут уж ей припомнилось всё — и её опосредованное участие в деле Гримо Данглара, и сомнительные результаты проверок последних нескольких месяцев, и хранение неучтённых наркотических средств, и многое другое, не вызывавшее до сегодняшнего дня серьёзных подозрений. Опасаясь ни больше ни меньше международного скандала, начальство предпочло Агату Бестер просто-напросто уволить, лишив для верности лицензии и права вести научно-исследовательскую работу сроком на пять лет. К сожалению, демарш Алекс тоже не остался незамеченным — ей было вежливо предложено покинуть Пси-корпус с сохранением лицензии и права на коммерческую работу в пределах Федерации согласно достигнутому уровню образования и предложением возобновить оное через три года, когда слухи о произошедшем утихнут окончательно. Выслушав вердикт деканата, Алекс не испытала ни грусти, ни сожаления — скорее облегчение, будто с её плеч наконец-то обрушился камень.

Самое время для того, чтобы отдать старые долги.

Убедить Лею в том, что никакой вины Сорела в случившемся нет, Эван и Тире удалось только вечером, когда она, наконец-то, вернулась в общежитие после шестичасовой прогулки неизвестно где. К сожалению, исправить что-либо в сложившейся ситуации было уже невозможно — Сорел улетел. Отправить ему послание первой краснеющая и бледнеющая при одном только воспоминании об увиденном Лея не решилась, но твёрдо пообещала ответить, если он напишет сам. Однако прошло две недели, но писем от него Лея так и не получила — впрочем, если вспомнить, что в области эпистолярного жанра он был далеко не мастер, удивляться было совершенно нечему. Эван живо представила, как несчастный Сорел начинает писать двадцать восьмое по счёту письмо и зависает перед экраном компьютера с той самой благородной печатью задумчивости на лице, которое его бабушка всегда считала ярким признаком кретинизма, и в очередной раз посоветовала Лее написать Сорелу первой. Лея в очередной раз залилась краской, схватила куртку и выбежала в коридор. Вернулась она только под вечер, повергнув всех присутствующих в шок и трепет — в бескомпромиссной борьбе с постигшей её депрессией Лея не придумала ничего лучше, как обрезать волосы вовсе, оставив на голове лишь лихой армейский ёжик высветленных местами до серебристо-белого оттенка волос. И хотя смотрелась новая причёска очень и очень неплохо, Литгоу всё же не удержался на следующее утро от воспитательного подзатыльника (благо Сорела на этот раз рядом не оказалось); а Ка'Тори вообще сперва не признал Лею, неврастенически зашипев на неё в коридоре. «И знаешь что? — грозно сообщила ей Тира тем же вечером. — Он не шутил!!!» «Сорел будет в ярости, — поддакнула Эван. — Он и в прошлый-то раз тебя едва не убил». Вместо ответа Лея виновато развела руками — как говорится, сотворил Бог крокодила: хорошего мало, да дело сделано. Старинная малагасийская пословица.

Таким было начало второго семестра.

— …Ты Джону-то хотя бы сказала? — мрачно спросила Эван.

— Сообщу с дороги. Он не будет принимать решение за меня.

— Тогда почему бы не поговорить с ним лично? — резонно заметила Лея.

Алекс не любила резонных замечаний, поэтому она просто пожала плечами с видом, который ей самой представлялся независимым. Со стороны это движение выглядело как конвульсия, однако подруги не стали продолжать спор.

— Независимый коммерческий телепат… — вздохнула Тира. — Что ж, это достаточно круто.

— Уверена, что справишься? — не удержалась от тревожного вопроса Эван. — Ты же Космос ненавидишь, разве не так?

— Так, — Алекс мрачно уставилась на свои руки. — Однако оставаться на Земле и дальше… это невозможно.

— Да почему, чёрт побери?!

— Не скажу. Вы всё равно не поймёте.

— Мило, — буркнула Лея, переворачивая вверх дном чайную чашку. — Ты абсолютно уверена в том, что не узнала у Агаты ничего ценного?

— Абсолютно, — сдержанно улыбнулась Алекс. — Как я уже неоднократно говорила тебе, моя подозрительная подруга, у Агаты не было в этом деле никаких мотивов, кроме личного научно-исследовательского интереса…

…который лежал на самой поверхности, так что с этим ошибки действительно быть не может, закончила про себя фразу Алекс.

Что же до более глубоких мотивов… к сожалению, нежелательные свидетели появились в кабинете слишком рано для того, чтобы она успела добиться от Агаты чего-нибудь мало-мальски полезного. Хотя три матерных этажа в адрес незабвенного Гримо Данглара Алекс уловить всё же успела. Интересно, причём здесь Гримо Данглар? Хотя, зная его… если речь идет о какой-нибудь гадости, он всегда при чём-нибудь, да окажется. Такова уж его натура… Было там, правда, ещё кое-что, о чём Алекс не стала бы говорить и без того нервно настроенной Лее даже под страхом смертной казни.

И это кое-что было «рихантсу».

На следующее утро пассажирский лайнер унёс её прочь от Земли — на поиски удачи… и справедливости. Она не расслышала эха мудрых слов слабым отголоском донёсшегося из глубины ушедших веков. Оскар Уальд сказал: «Есть что-то роковое во всяком добром решении: их всегда принимают слишком рано». Решение Александры Форд определённо клонилось к общественному благу… ибо bonis nocet, cui malis parcit. («Вредит добрым тот, кто щадит злых». Лат.)

«Настоящим письмом Филиал галактического Банка извещает м-ра Тимура Чейни о закрытии счёта в связи с последней операцией. Сумма прихода 0.00 кредов. Сумма расхода 20.000 кредов. Спасибо, что воспользовались услугами нашего филиала».

— Марго, ты кому-нибудь называла мой личный шифр?

— Нет. А что случилось?

— Нас обчистили. Слава Богу, только один счёт. Где Саймон?

— Вильфор вот-вот привезёт его… Что ты сказал?!

— Я думаю, господин Вильфор не приедет. Я лечу к ним, а ты… что ж, Марго, звони в полицию. Вдруг ещё не поздно?..

— Отпуск явно пошёл тебе на пользу, — капитан заинтересованно посмотрел через плечо Сорела на экран монитора как раз в тот момент, когда вулканец в двадцать девятый (как ни странно, с количеством предполагаемых попыток Эван попала прямо в точку) раз приступил к сложению оправдательного документа под базовым названием «Здравствуй, Лея».

Базовым — потому что дальше этой самой базы документ ещё ни разу не продвинулся. Как и следовало ожидать, попытка номер двадцать девять исключением не стала — Сорел вздрогнул и одним движением руки стёр с экрана уже готовую фразу. К сожалению, у данной системы в резерве не было вулканской раскладки, так что письмо пришлось писать на обычном английском, в результате чего капитан успел-таки ознакомиться с фразой во всех подробностях.

— И кто же такая эта Лея, интересно знать? — коварно спросил капитан. — Уж не то ли дитя с голографии, о которой рассказывала доктор Вейлис?

Сорел пробурчал нечто маловразумительное и немедленно полез в базу данных по системам вооружения. По опыту зная, что за этим последует долгое и нудное разбирательство имеющих место недостатков — реальных и воображаемых, капитан нахально свернул документ.

— Повтори, не понял.

— Я говорю, что доктор Вейлис является бесценным источником информации великого количества абсолютно бесполезных данных.

— Ну почему же бесполезных? Очень даже полезных. Экипаж практически никогда не делится с капитаном своими проблемами, а вот к Вейлис, к её великому неудовольствию, идут с печалями не только физическими, но и душевными… кстати, она уже давно бухтит о том, что на федеральных крейсерах, уходящих в дальний поход, пора ввести штатную должность эмпата-психотерапевта, на голову которого экипаж мог бы регулярно сливать свои личные проблемы, и который давал бы им советы по мере необходимости. А что? По-моему, дельная мысль. Я уже и название для него придумал — Советник… Итак?

— Не хочу показаться грубым, Алан, но, по-моему, это совершенно не твоё дело.

— Не моё, значит, — капитан скроил соответствующую моменту многоскорбную физиономию и понимающе покивал головой. — Понял, не дурак. Кстати, Сорел… тебя там Энн искала на предмет разборки каких-то старых дел… или просто на предмет дела о какой-то старой разборке?.. Знаешь, я так и не понял. Но, если наш разговор окончен, она ждёт тебя под дверями твоей каюты. Свободен.

— Капитан! — возмутился Сорел.

— Нет, нет, ты абсолютно прав, — капитан насквозь фальшиво засмущался, отворачиваясь к обзорному экрану. — Есть у меня такая омерзительная черта — вечно лезу не в свои дела, признаю, виноват, исправлюсь… так что давай, вали с мостика, разбирайся со своими бабами — дай бог, если только одна Энн счёт выставит, а то тут пару месяцев назад консул Лэста на очередные переговоры летела, ОЧЕНЬ тобой интересовалась… С другой стороны, я бы мог связаться с Шеймусом для того, чтобы он нашёл для Энн какую-нибудь срочную работу, раз уж она так откровенно мается от безделья. Суточное дежурство в машинном отделении в данном случае отлично бы подошло. Ваш выбор, майор?

— Вызывай Шеймуса, — минуту спустя сдался Сорел.

— Отлично! — после разговора с главным инженером капитан вновь повернулся к другу. — Ну, рассказывай, что там у тебя такое случилось, что ты уже третью неделю ходишь злой, будто тысяча малурианских чертей?

— Ты хоть одного-то в жизни видел? — буркнул Сорел, окончательно смиряясь с мыслью, что отвертеться от разговора уже не получится.

— Я - нет, но если судить по рассказам нашего начальника научного отдела…

— Ну да, конечно. Этот, как напьётся, ещё и не такое увидит. А уж как потом расскажет! Сынок, кстати, достойный продолжатель традиций родины — такое же трепло балаганное. А с возрастом ещё и дальше пойдёт, пожалуй.

— Не уходи в сторону от темы, — безжалостно прервал его капитан. — Кто такая эта Лея?

— Моя… невеста, — нехотя произнёс вулканец, не желая вдаваться в подробности. — Во всяком случае, была ею на момент моего отлёта с Земли.

— @#&, - с чувством высказался капитан. — Чего ещё я о тебе не знаю?!

Сорел неуверенно пожал плечами.

— Но, я полагаю, не это загнало тебя в столь жестокую депрессию? — продолжил допрос неумолимый друг.

— Да уж, — тяжело вздохнул Сорел. — Не это…

— Лея… Лея! — Эван осторожно потрясла за плечо сестру, мирно спящую над учебником философии. — Тебе письмо пришло. Кажется, от Сорела.

— Что?! — Лея резко вскинула голову, отбрасывая в сторону толстую потрёпанную книгу. — Где?..

— Где, где… У Серёгина спроси — он знает! Что ты там ищешь? Кристалл?! Ну правильно — с космического корабля, да почтовым голубем… На монитор посмотри, балда!

— Ой, и правда, — Лея досадливо махнула рукой и развернула к себе полупрозрачный плоский экран. — Эт-т-то ещё что такое?

— Письмо, — равнодушно пожала плечами Эван, перелистывая страницы конспекта. — Поди ещё и с извинениями… которых ты, кстати, совершенно не заслуживаешь.

— Действительно, — растерянно подтвердила сестра. — Письмо. Этот факт как раз сомнения не вызывает. Но вот от кого это письмо — ещё тот вопрос.

— Лея, ты в своём уме?

Вместо ответа Лея молча повернула экран плоскостью к Эван.

Младшая сестра посмотрела на текст. Затем на Лею. Затем снова на текст. Затем зажала рот рукой. Не помогло. Сдавленное хихиканье неотвратимо переросло в откровенный хохот, после чего Эван вытерла слёзы с лица и со стоном уронила голову на скрещенные руки.

— Чья это работа?

— Не знаю, — мрачно ответила Лея. — Однако сильно подозреваю, что без идейных авторов татуировки дело тут явно не обошлось.

— Что случилось? — с трудом оторвала голову от подушки заспанная Тира. — Ночь на дворе, а вы тут ржёте как две кобылы с несварением…

— Тира, во-первых, кобылы с несварением не ржут, а визжат и кусаются, во-вторых… ты только послушай это!

…Спустя минуту Тира уже сдавленно рыдала в подушку наравне с остальными.

Автор послания, представлявшийся Сорелом, на протяжении всего письма (весьма нехилого, надо заметить, формата) рассыпался перед Леей в извинениях за недостойное поведение, признаниях в вечной любви и заверениях в не менее вечной преданности. Поскольку ни то, ни другое, ни третье Сорелу свойственно абсолютно не было, Лея имела все основания предполагать, что письмо было написано не только без участия, но и без ведома её скупого на комплименты мужа.

— А как тебе вот это — «твои прекрасные синие глаза, чистые, словно раннее июньское утро»… — ткнула пальцем в монитор Эван.

— Они у меня правда зелёные, но всё равно — спасибо…

— Мне больше нравится другое, — Тира свесилась с кровати и заглянула в экран. — Где он обещает тебе кофе в постель подавать каждое утро. А, может, ну его, этого Сорела? Тут вон какой мужик воспитанный, да ещё и сам в мужья набивается…

— Кофе в постель?! Как говорится, лучше чай, и лучше в чашку… И вообще, лакать с утра кофе с нечищенными зубами — это варварство.

— К сожалению, автор письма не мог знать о том, что застукав меня с чашкой кофе в руках, Сорел, скорее всего, вылил бы мне его за шиворот, — хмыкнула Лея, сворачивая документ. — И это ещё в лучшем случае… Да уж. Хотела б я знать, у кого на «Худе» до такой степени за Сорела душа болит, что он не только выбил из него все подробности отпуска, но ещё и письмо за него написать сподобился!

— Хороший друг, — согласилась Эван. — Из тех, в присутствии которых и без врагов вполне обойтись можно — сами управятся…

«…И в заключение хочу сказать, что чрезвычайно тронута и польщена тем, как вы отзываетесь о совершенно незнакомой вам девушке, тем более что, учитывая особенности характера одного нашего общего знакомого, ничего хорошего обо мне сообщить он не мог в принципе. Тем не менее, хотелось бы выразить вам своё искреннее восхищение проявленной инициативой и великолепным стилем письма в целом (хотя монолог главгероя из последнего дельтанского любовного романа этого сезона был всё же, на мой взгляд, перебором). Долгой жизни и процветания!

P.S. Сорелу привет передайте…»

— Ала-а-а-ан!!!..

…За исключением истории с клингонами, Алекс никогда не бывала вне Земли с тех пор, как явилась в этот мир стараниями незабвенной Льскрл. Впрочем, удобная каюта бизнес-класса на небольшом звездолёте дальнего следования скорее напоминала ей комнату в общежитии Корпуса и не вызывала особого дискомфорта. Если вдуматься, никто ведь и не заставляет её посещать обзорную палубу. Да и была ли на этом судёнышке подобная достопримечательность? Выбирая способ передвижения, Алекс руководствовалась девизом «дёшево и сердито». Сбережения следовало экономить — неизвестно, сколько продлится её одиссея и удастся ли ещё заработать в пути. Хорошо ещё, что она не потеряла лицензию — сказалось заступничество Литгоу и нехорошая репутация Бестер — так что в полёте Алекс подрабатывала телепатом-посредником у коммивояжёров и страховых агентов, пользовавшихся услугами «трансгалактических линий» из-за более низких, по сравнению с локальными рейсами, цен. Несколько удачных сделок, в оформлении которых с наименьшим риском для её нанимателей ей посчастливилось помочь, пополнили личный счёт Алекс и прибавили уверенности в себе, которая, честно говоря, уже очень продолжительное время колебалась вдали от родной планеты, оставшейся позади в бездне Космоса.

На звездолёте быстро привыкли к симпатичной доброжелательной пассажирке. А уж когда она за два вечера добилась того, что капитанская дочка (редкостная тупица одиннадцати лет, хотя, впрочем, очень покладистая и миловидная девочка) запомнила, наконец, всю(!) таблицу умножения, её готовы были зачислить в экипаж.

Месяц пролетел незаметно. Маршрут звездолёта достиг точки, где Алекс должна была покинуть его борт и пересесть на захолустный местный транспорт, который раз в два месяца залетал на планету, назначенную ею себе как цель путешествия. Впрочем, данное расписание было чисто условным, и корабль вполне можно было ожидать недели две-три, если бы его капитану вздумалось вдруг совершить какой-нибудь дополнительный левый рейс всвязи с внезапно подвернувшимся контрактом. На счастье Алекс, в этот раз обошлось без сюрпризов, и, не без облегчения расставшись со своей утомительно привязчивой ученицей, мисс Форд благополучно отправилась по завершающему этапу своего крестового похода.

Спустя ещё две недели её нога ступила на пыльную почву «той самой» планеты. По странному совпадению, здесь, как и на Земле, в данный момент царила зима. Правда, мягкая и дождливая, но длиться ей предстояло не менее восьми календарных месяцев, то есть больше, чем полгода, и всё благодаря особенностям этой звёздной системы и положению календарной оси. Все эти данные Алекс узнала чисто случайно, и они совершенно её не интересовали, поскольку, с божьей помощью, она не собиралась задерживаться тут навечно.

Космопорт, улицы, аэрокары, здания и сооружения — всё выглядело серо-бурым и блестело от дождя. Этот серо-бурый блеск не придавал, однако, чистоты картине общего упадка. Низкие облака цеплялись за верхушки жалких «небоскрёбов» (не более ста метров высоты). Александра подняла капюшон водоотталкивающей куртки, покрепче затянула шнуровку на высоких ботинках, в которые были заправлены плотные походные брюки, поправила рюкзак на плечах и вышла под дождь на остановку аэрокаров. Час лёта — и она заняла тесный номер в средней паршивости отеле (по местным меркам и тарифам, разумеется). Разувшись и повесив сушиться куртку, она растянулась на кровати, заложив руки за голову, и уставилась в потолок, изучая трещинки и пятна на нём. Эта абстракция каким-то образом помогала ей упорядочить свои мысли ещё в детстве; не подвела и теперь.

Наутро в местных новостях появилось сообщение «Дочь ищет отца», снабжённое фотографией и подробным описанием последнего. О телепатии Алекс умолчала, хотя вряд ли до этого медвежьего угла долетели даже слабые отголоски уже не недавнего на Земле скандала.

Через два дня в баре отеля к ней подошёл потрёпанного вида человечек, всем своим обликом весьма напоминающий крысу. Остатки волос на его бледном черепе росли какими-то клоками, а украшением узкой физиономии служил недавно перебитый узкий нос. Зубов тоже недоставало. В довершение ко всему, тип заметно прихрамывал.

— Ждраште, миф! — прошепелявил он с заискивающим видом.

Алекс немного отодвинулась: гражданин сильно вонял. Однако капризничать не приходилось, и она коротко ответила:

— Ну?

— Деньват-то подброфите? — сощурился Крыс.

— А есть за фто? — не удержалась Алекс.

— Ефть, ефть! Папафу вафего я встресял! Фтоб ему пуфто было, ижвините, миф — от нево одни кофмары… нда! — сетовал коротышка.

Алекс заказала порцию эля, чтобы освежить его память, и преуспела. Из словесного хлама и лома она уяснила, что Крыс владел в этом городе вполне прибыльным «кавино» и был «уваваемым феловеком» (в чём слушательница здраво усомнилась). Секретом заведения был «мальфик», очевидно, телепат, до которого на Крыса батрачила его мать, тяжело пострадавшая при невыясненных обстоятельствах и умершая в тот самый день, когда в чертогах Крыса появился искомый мужчина. «Уфлый, фёрт! Шражу понял, в сём фифка! Ражворотил ффю рулетку и мальфика жабрал…» Хозяину казино в тот момент было не до ребёнка, потому что его били посетители. Причём новички — сильнее, чем завсегдатаи. Почему-то на это Крыс обижался больше всего. Конечно, бизнесу пришёл конец, и эти первые три месяца зимы Крыс влачил жалкое существование подёнщика.

Алекс уплатила ему за наводку по-земному, немного, однако Крыс остался весьма доволен и даже подсказал, где найти капитана того фрахта, на котором её «папафа» смылся с планеты (Крыс предпринял собственное расследование, однако, как и следовало ожидать, далеко не продвинулся).

На сей раз в номере Алекс заснула, не тратя времени на изучение потолочных узоров. Ей предстояло двигаться дальше. Как интересно, подумала она, засыпая, Гримо… и ребёнок.

— …Прошу вас, — Джон махнул рукой в направлении коридора. — Проходите.

Лея с Иваном мрачно посмотрели друг на друга, и одновременно перешагнули порог командирского дома, едва не застряв попутно в дверях.

— Ужинать будете? — поинтересовалась откуда-то из кухни Лианна.

— Нет, — быстро ответила Лея.

— Да, — отрезал Иван.

— Нет!

— Да!

— Нет, — продолжила было упорствовать Лея, но тут Иван ущипнул её за руку, от чего она ойкнула и неохотно согласилась с предложением.

— Ванечка, ты не поможешь мне домыть посуду? — позвала Серёгина невидимая Лианна.

— Я?! — несказанно удивился тот и безропотно потащился в направлении голоса.

Впрочем, Лея быстро поняла причину подобной избирательности, едва только из своего кабинета показался Джон и поманил её рукой.

— Садись, — произнёс он, закрыв за собой дверь.

Лея осторожно присела на уголок кожаного дивана.

— Давно хотел поговорить с кем-нибудь из вас один на один, — отрывисто произнёс Джон, — да всё как-то времени не было.

— Да, сэр, — обречённо произнесла Лея, заранее догадываясь о теме предстоящего разговора.

— Что это? — он бросил ей на колени простой белый конверт.

— Не могу знать, сэр, — вздохнула Лея. — Хотя и догадываюсь.

— Я получил это письмо лишь неделю назад. После почти целого месяца молчания! И как, ты думаешь, она объяснила свой поступок?!

— Не знаю, — грустно сказала Лея. — Но могу предположить. Никак.

— В том-то и всё дело, что никак! У вас, людей прошлого, так принято — уходить из семьи, не сказав ни слова напоследок?!

— Какого слова, сэр? — усмехнулась Лея.

— Да какого угодно! Прощания, благодарности, упрёка или сожаления — только не молча, ничего не объяснив и лишь спустя месяц прислав сухое письмо с заверениями в вечной памяти и благодарности, как… как… чужому человеку!!! Интересно, вы и со своими родителями так поступили?..

— Никак нет, сэр, — Лея вскочила с дивана и встала напротив Джона, сцепив за спиной руки. — И вы не смеете упрекать нас в том, чего мы не делали! Вы не хуже нас знаете, каким образом мы… ушли от наших настоящих родителей, и уж, конечно, мы никогда не поступили бы так с теми, кто взял нас в семью в этой жизни! Что же касается Алекс… мне очень жаль, сэр, но это не первый раз, когда она уходит от друзей, ничего не объяснив напоследок. Так принято у неё лично, и вам следовало об этом подумать, прежде чем радостно обвинять всё прошлое человечества в целом.

— Прости, — Джон провёл рукой по лицу. — Просто я… не ожидал.

— Не вы один, — уже значительно мягче произнесла Лея и села на письменный стол Литгоу. — Не вините её в том, что случилось. Просто Алекс, она, ну… она считает, что лишние привязанности ослабляют дух человека. Возможно, я ошибаюсь, но лично мне кажется, что она никогда не была слишком сильно привязана к своей прежней семье; не были исключением и мы. На самом деле перед тем, ну… как это случилось, мы не общались уже довольно давно. Мы были… лишней привязанностью. Конечно, она очень обрадовалась, встретив нас в этой жизни… и всё же я думаю, что это лишь эхо её тоски по прежним временам. В отличие от нас, Алекс никогда не стремилась идти туда, куда не ступала нога человека, и она действительно любила то время, откуда её столь грубо вырвали. Поверьте, она действительно благодарна вам и вашей семье за то, что вы для неё сделали, но… простите, Джон, вы… лишняя привязанность. Вы были словно якорь, не позволяющий ей совершить что-то очень важное. Вот она и избавилась от этого якоря… как смогла.

— Она могла поговорить, объяснить… я бы понял, — забыв о хороших манерах, Джон присел на стол рядом с Леей.

— Она знала, что вы поймёте. Как знала и то, что поговорив с вами, уже не найдёт в себе сил покинуть вас и этот дом. Она правда вас любит, — Лея осторожно дотронулась до руки Литгоу. — И Лианну, и ребят… особенно их. Просто дайте ей возможность идти дальше так, как она считает нужным — и, возможно, вы ещё встретитесь.

— Она вернётся? — полковник посмотрел на Лею в упор.

— Нет, — ответила она ему столь же прямым взглядом. — Только не в этот дом. И всё же она не исчезнет бесследно. Она обязательно даст о себе знать — рано или поздно. Ведь такие как мы, не исчезают бесследно, знаете ли…

После ужина в доме Литгоу Лея с Иваном попрощались — первая направилась в квартиру Сорела, чтобы забрать оставшиеся цветы, расплатиться с хозяйкой и больше никогда туда не возвращаться, а второй — обратно в общежитие, где его ждали друзья и оставшееся с обеда учебное задание.

— Как прошёл ужин? — поинтересовалась у Ивана встретившая его в коридоре Эван.

— Как первосортные поминки, — хмуро ответил тот. — Я уж потом догадался, что приглашён исключительно для оформления стола. Сначала меня припахали мыть посуду, потом я вынужден был полчаса развлекать жену командира и его детей, пока сам командир в течение этого времени допрашивал о чём-то Лею, затем они явились к столу с таким видом, будто только-только похоронили кого-то очень близкого, после чего начались собственно поминки.

— А ты не догадываешься, кого хоронили-то? — хмыкнула Эван.

— Догадываюсь, — буркнул Иван. — Только мне от этого не легче.

— Ты что такой смурной-то? — Эван пытливо заглянула другу в глаза. — Случилось что?

— Случилось, да только не у меня. У друга вот неприятности… зима эта гнилая… — Иван с тоской посмотрел за окно, в тёмную мглу, где скорее угадывались, чем были видны мелкие капли дождя, создающие сплошную туманную завесу с практически нулевой видимостью. — Домой хочу, к деду с бабкой… поехали к нам на следующие каникулы, а? На лыжах покатаемся, крепость построим, бабушка нас варениками с вишней накормит — она их ещё с лета на всю зиму наморозила, дед про Арчера очередную байку расскажет — нам-то что, а Лее всё радость. Сэлва тоже возьмём, чтоб не скучал… и Ка'Тори…

— Его-то зачем? — слегка покраснела девушка.

— А это уже чтоб ты не скучала, — усмехнулся Серёгин. — Только не бей, пожалуйста! Конечно же, мы возьмём его не для этого. Мы поручим ему оборону снежной крепости, чтобы у Совока не было логических причин отбрыкаться от её штурма. Представь себе — голубое на белом… тут даже вулканец не промахнётся!

— Что значит «даже вулканец»?!

— Что значит «голубое на белом»?!

Два последних комментария прозвучали столь внезапно, что увлёкшиеся беседой и не заметившие опасно приблизившихся к ним со спины Сэлва и Ка'Тори, Эван и Серёгин одновременно вздрогнули и вцепились друг другу в плечи.

— Я тебе сейчас покажу, в каком случае даже вулканец не промахнётся, — ласково пообещал Ивану Сэлв, многозначительно подбрасывая в руке тяжёлую энциклопедию по космонавтике. — И по какому месту!

Порыв воздуха взметнул короткие пряди золотисто-рыжих волос Эван — это вырвавшийся из её объятий Серёгин рванул прочь по коридору, преследуемый энциклопедией по космонавтике и, разумеется, сопровождающим её молодым вулканцем, уговаривающим своего товарища развернуться к нему лицом и встретить свою судьбу, как подобает мужчине. Уговоры не подействовали, и вскоре оба курсанта исчезли за поворотом. Спустя секунду на боковой лестнице раздался грохот и возмущённый вопль Айла — судя по всему, именно его-то вышеупомянутая энциклопедия в конечном итоге и догнала. Какое-то время с лестницы раздавались разноязыкая ругань и сдавленный хохот, затем всё стихло.

Когда прислушиваться больше стало не к чему, Эван и Ка'Тори разочарованно вздохнули и выжидательно уставились друг на друга.

— Ты уже всё на завтра сделала? — с места в карьер поинтересовался Ка'Тори, в упор глядя на Эван самым тревожным из имеющихся в его активе фамильных взглядов — то есть холодным, мрачным и абсолютно ничего не выражающим.

— Ага… — пискнула в ответ та, нервно размышляя о том, не наступила ли она ему утром в столовой на ногу и не планирует ли он по этому поводу возродить дуэльный комплекс ушаа, потому что фамильный комплект резаков он с собой в Академию, как известно, припёр и таскался с ним повсеместно.

— А увольнительная у тебя на сегодня есть? — ещё более грозно поинтересовался андорец.

— Есть, — озадаченно ответила девушка.

— Точно?

— Да точно, точно! — начала злиться пришедшая в себя Эван. — Чего тебе надо?

— Вот, — Ка'Тори вынул из-за отворота куртки светло-зелёную розу и сунул ей в руки. — Это тебе.

— Мне?! Спасибо, конечно… а по поводу?

— А что, без повода уже и нельзя никак? — огрызнулся андорец. — Пошли! — он взял её за руку и потащил к лестнице.

— Куда?! — Эван попыталась затормозить каблуками о паркет, без особого, впрочем, успеха — если комлекцией Ка'Тори пошёл именно в деда, то силой, похоже, в кого-то другого из своих предков — согласно большинству исторических анекдотов, Шрэна могла одной левой отправить в нокаут любая баба, невзирая на расу и возраст. (Впрочем, как мы все знаем, главным достоинством этого исторического персонажа была вовсе не физическая сила, а скорее маккиавеллевский склад ума…)

— Куда, куда! — Ка'Тори немного сбавил скорость передвижения и смущённо отвёл глаза в сторону. — На свидание…

— Я?! — от удивления Эван на какое-то время даже перестала сопротивляться, чем её спутник немедленно воспользовался и отвоевал у коридора ещё несколько метров. — То есть… меня? А… зачем? В смысле… почему?

— Не знаю, — безразлично пожал плечами тот. — Пошли в наше кафе, посидим, пару коктейлей выпьем, может, тогда вместе разберёмся.

— Ну ладно, — неожиданно для себя фыркнула Эван. — Раз ты ставишь вопрос именно таким образом… пошли!

О том, что в квартире жил Сорел, теперь не напоминало уже ничего — вещи он забрал с собой, а большинство цветов Лея уже перетаскала потихоньку в общежитие. Если у нас когда-нибудь будет свой дом, устало подумала она, прижимая к себе два оставшихся горшка с укутанными в термоизолирующую бумагу розами, самые страшные счета нам будут приходить именно за воду. Потому что этот мерзавец непременно разобьёт в саду цветник! Теперь-то я начинаю понимать, почему Сарэк каждый раз смотрел на почту в конце месяца как на контейнер со взрывчаткой, если не сказать хуже… Перешагнув через порог, она поставила розы на пол и сунула руку в карман за электронным ключом, чтобы запереть дверь, однако вместо этого достала карточку с длинным номером телефона и адресом гаража. Над всеми этими данными красовалось мелким текстом отпечатанное имя.

Габриель.

Кто это — Габриель? Лея недоумённо повертела карточку в руках.

Ах да, конечно… Случайный знакомый, больше месяца назад подбросивший её до этого дома. И зачем она только хранит в карманах весь этот мусор?.. Хотя до Тиры ей в этом вопросе, конечно, очень и очень далеко — в её карманах вполне можно было обнаружить визитки, записки и объявления едва ли не из прошлой жизни, что уж говорить о каких-то там трёх-четырёх месяцах! Например, недавно она с удивлением обнаружила в кармане своей рубашки уже четыре раза стиранное письмо от одной из своих подруг с Перна, полученное ею ещё до отлёта с планеты! Вот это я понимаю, склероз, пожала плечами Лея, а одна визитка… так, мелочи жизни.

Выкинуть бы её надо… Заперев дверь, Лея потянулась вверх, чтобы, как просила её хозяйка, спрятать электронный ключ за пластиковой пластиной над дверью, однако роста ей не хватило, и она разочарованно вздохнула, представив, как ей придётся тащиться сюда на следующий день, чтобы вручить ключ хозяйке лично, потому что сегодня её дома не было.

— Разрешите? — кто-то вынул из её пальцев ключ и аккуратно опустил его в условленное место.

Лея вздрогнула и обернулась — рядом с ней стоял черноволосый молодой человек с глубокими тёмными глазами, которые скорее угадывались, чем были видны за дымчатыми стёклами очков.

— Что вы здесь делаете? — девушка осторожно шагнула в сторону — поближе к пожарной лестнице.

— На данный момент — снимаю квартиру, — молодой человек подобрал с пола горшки с цветами и улыбнулся. — Кстати, теперь, когда вы соизволили, наконец, ознакомиться с визиткой, которую я дал вам ещё пять недель назад, вы вполне можете называть меня по имени. Лея, я правда не охотился на вас все эти пять недель! — едва не расхохотался он, глядя на её выражение лица. — Я просто запомнил вас — вы ведь не станете спорить, если я скажу, что вас запоминают почти все, кто видел хотя бы случайно? И потом, дорогая моя, если вы убежите прямо сейчас, мне придётся забрать себе эти чудесные розы, чтобы они не погибли. Представляете, как это расстроит вашего мужа, когда он вернётся из рейса?..

— Хорошо… Габриель, — Лея скрестила на груди руки. — Спасибо за помощь. Хотя я понятия не имею, с чего вы взяли, будто парень, который здесь жил, является моим мужем. Отдайте мне розы.

— Обязательно отдам, только позже. Неужели вам и впрямь хочется добираться до Академии в общественном транспорте с таким хрупким багажом, да ещё и по такой погоде?

— Хотите сказать, что ваш замечательный аэрокар где-то рядом? — подозрительно поинтересовалась Лея.

— Да — и он полностью в вашем распоряжении, — ответил Габриель. — Серьёзно, Лея — мне так или иначе предстоит очередной визит к стенам Академии, почему бы заодно не подвезти и вас?..

— Ваша правда, — Лея с тоской посмотрела в туманный полумрак за окном. — Уговорили.

Десять минут спустя Габриель мягко опустил машину напротив парадного входа в Академию, через который Лее следовало вернуться до одиннадцати часов вечера этого дня согласно лежавшей в нагрудном кармане её куртки увольнительной.

Он ещё раз посмотрел на сидящую рядом с ним девушку. Ужасная неудача. Однако изменить что-либо он уже, конечно, не в силах — у девчонки имеется крепкая ментальная связь с вулканцем, разбивать которую он не станет даже ради своих поисков. Перинитка с ручными файрами, как и телепатка с вечными закидонами не подходили для данной миссии изначально и в принципе, к тому же у каждой из них также имеется крепкая психоэмоциональная связь. Странно, кстати, что сама телепатка этого ещё не осознала. Понабрали себе в пары эмпатов, лай'а гол фиговы, теперь ни одну к делу приставишь… Что ж, поскольку первая кандидатура на роль проводника в предстоящем путешествии потеряна окончательно и бесповоротно, обратимся ко второй. Вероятно, оно и к лучшему — младшая сестра не в пример спокойнее старшей, к неадекватным поступкам не склонна, а, главное, её сознание ещё открыто для пси-контактов с Неведомым…

— Что это? — внезапно резко спросил Габриель у протянувшей руку к дверце аэрокара Леи.

— Где?

— Там! — молодой человек притушил свет в салоне и резко вытянул руку в направлении небольшого лётного кафе «Стрела», где обычно проводили свободное время и назначали встречи большинство курсантов и молодых офицеров, работающих в Академии.

— Да это же Эван! — воскликнула Лея. — Ух ты, с Ка'Тори… неслабо.

— Это андорец, — ледяным голосом произнёс её спутник.

— Да уж не клингон, — не менее ледяным тоном откликнулась Лея, прикидывая параллельно, не входит ли её новый знакомый в одну из тех мерзких партий, что ратуют за чистоту человеческой расы. В последнее время их, правда, уже почти не осталось, но всё же…

— Он… телепат?

— Ка'Тори-то?! — коротко хохотнула Лея. — Сильно сомневаюсь. Спасибо, что подвезли, Габриель. До свидания.

Подхватив розы, Лея выскочила из флайера и мстительно прикрыла дверцу одним точным пинком ноги. Расстроенный Габриель даже не обратил на это внимания.

Не телепат, говорите?! Да у него на лбу печатными буквами написано — АЭНАР!!!

Вот только этого ему и не хватало для полного счастья, учитывая все прочие обстоятельства.

Что ж… выбора нет. Придётся форсировать события. Кто знает, сколько ещё минет десятилетий, прежде чем подобный расклад повторится!..

…Капитана корабля звали Дон. Это была его фамилия. Ничего особенного не было в этой фамилии. Но у капитана было ещё и имя. Имя его было Дин.

Дин Дон. Поневоле улыбнёшься.

Эта улыбка едва не стоила Алекс места на корабле. Капитан был грузным неразговорчивым мужиком лет пятидесяти и на дух не выносил насмешек — ни над собой, ни над своим кораблём. Впрочем, корабль-то как раз улыбки и не вызывал. Он вызывал жалость, граничащую с соболезнованием, и одновременно почтительный ужас, словно автомат по продаже кока-колы, попавший под колёса грузовика. Сам факт, что молодая компетентная девушка изъявила желание наняться на этот летающий мусорный бак штатным телепатом, должен был посеять сомнения в её вменяемости. Но Дин Дон непоколебимо верил в свой корабль и поэтому воспринял появление Алекс как должное. Лишь улыбка при звуках его имени могла навредить делу, а мисс Форд улыбнулась, и довольно широко. Будь они наедине, капитан мог бы ещё сделать вид, что ничего не заметил, и контракт был бы заключён немедленно. Однако в рубке фрахтовика присутствовало третье лицо — старший помощник Дона, пятилетний инсектоид по имени Грокх.

Народ Грокха, принадлежащий к одной из подветвей эволюции зинди, славился тем, что всё слышит и замечает. Некоторые даже считали их телепатами. Но это было ошибкой. Просто эти долговязые худощавые насекомые коленками назад обладали огромным, по сравнению с человеком, объёмом внимания и углом зрения. Было у инсектоидов и ещё одно качество, которое продемонстрировал бравый помощник Грокх (и пусть вас не вводит в заблуждение «юный» возраст — год у инсектоидов приравнивался примерно к десяти земным, так что капитан и его помощник были практически сверстниками). Узрев мимолётное выражение на лице соискательницы, Грокх выдал серию печальных щелчков и, к немалому удивлению Алекс, на чистейшем английском произнёс:

— Говорил я тебе, Донни, дружище, не помещай объявлений о найме где попало. Вот опять клуб хохотунов прислал тебе бог знает кого, разве может человек серьёзно работать, если любое сочетание звуков выводит его из душевного равновесия, а сочетание, заметь, случайное, и здравомылящему индивидууму ничего не говорящее — это лишь чрезмерное воображение затеняет ей истинное значение ситуации, которая — и мы ещё убедимся в этом — сложилась не в её пользу, хотя может показаться, что извращённое чувство твоих соплеменников, именуемое не иначе как «юмор», и поставило её выше нас с тобой, старых космических волков, на спидометре у которых больше парсеков, чем у неё волос на теле, и видевших столько, сколько ей и в кошмаре не пригрезится, так что…

Тут Алекс не сводившая восхищённых глаз с невиданного ею доселе существа — а смуглый кузнечик в косухе и джинсах, да ещё и в кованых сапожках, и с банданой на голове, безусловно, был экзотическим зрелищем — вдруг подняла руку, словно прилежная школьница, готовая ответить на «отлично». Это на секунду сбило инсектоида с толка, и, воспользовавшись этой секундой, Александра быстро сказала одну, но длинную фразу.

Её расчёт оправдался. Грокх щёлкнул жвалами, помялся на месте… и замолчал. Алекс перевела взор на капитана Дона и улыбнулась вторично. На этот раз капитан не нахмурился, а одобрительно хмыкнул, тряхнул курчавой, с проседью, головой и решительно подписал все необходимые бумаги. Затем он поднялся с места и жестом дал понять новоиспечённой участнице рейса, что намерен показать ей место её новой работы. Они вышли.

В рубке остался один инсектоид. Он ходил из угла в угол, снова и снова повторяя удивительные слова, услышанные от телепатки; затем достал из кармана диктофон и записал их.

Если ты есть ты, потому что ты есть ты, а я есть я, потому что я есть я, то ты — это ты, а я — это я; но если ты — ты, потому что я — я, а я — я, потому что ты — ты, то я не я, а ты не ты!

Да-а-а… Потерять работу в тридцать четыре года, когда перед тобой открыты все горизонты и будущее представляется любимой книгой, в которой интересна каждая глава… это действительно невыносимо.

Агата подозвала официанта и заказала ещё одну чашку кофе, по диагонали просматривая газету с объявлениями о рабочих местах и подчёркивая те, что могли представлять хоть какой-то интерес. Другое дело, какой интерес для нанимателя в том, чтобы брать на работу телепата, который только что с треском вылетел из Пси-Корпуса? Теперь всё придётся начинать заново, всё… Чёрт бы побрал эту Алекс, и откуда она только взялась на её голову!

Что ж, по крайней мере, задание она выполнила.

— Разрешите?

Агата вздрогнула и оторвала взгляд от газеты. За столиком, напротив неё, сидел молодой человек в солнцезащитных (зимой!) очках и смотрел на неё в упор без тени улыбки.

— Я бы хотела остаться одна, — с холодной вежливостью ответила ему Агата.

Молодой человек склонил голову, отчего чёрные, с синеватым отливом, волосы упали на ему на лицо, и на мгновение накрыл её руку своей.

— Ваше желание выполнено, мисс Бестер, — тихо сказал он, убирая руку и вставая из-за стола. — Оставайтесь одна.

Возмущённая женщина долго смотрела ему вслед, автоматически вытирая руку салфеткой.

Откуда, чёрт побери, ему известно моё имя?!

Вернувшись домой, Агата поднялась на свой этаж, вынула из сумочки электронную карточку и поднесла её к замку. Дверь не открылась, потому что рука повисла в воздухе на половине пути. В ту же секунду Агата почувствовала сильное головокружение и прислонилась к стене, медленно опускаясь на холодный гранит лестницы. Ей очень хотелось спать. Грудь её налилась свинцовой тяжестью, и мир вокруг начал медленно погружаться во тьму. Гранитный холод стены остренькими иголочками пробрался в её позвоночник, повозился внизу живота и по-хозяйски расположился в области солнечного сплетения.

Вот и всё… Она действительно осталась одна.

…Судмедэксперт, прибывший почти одновременно с нарядом полиции, диагностировал обширный инфаркт миокарда. Невероятно, сказал он, убирая биосканер в футляр. Смерть от приступа ишемии в середине двадцать третьего века невозможна даже теоретически, тем более у такой молодой и здоровой женщины. Разве что только в порядке бреда… только так. Однако, неохотно признал он, приборы не врут, и никаких посторонних субстанций в организме не обнаружено.

Прямо «Тёмный мир» какой-то… Что ж, будем расследовать.

Прошло ещё три месяца, и в Сан-Франциско, наконец, пришла весна, а вместе с ней и экзамены, знаменующие собой окончание первого курса. На этот раз усталые и привычные ко всему курсанты восприняли начало очередного отсева довольно спокойно. В конечном итоге, жертв оказалось не так уж и много — большинство потерь произошло в период зимней сессии, а оставшиеся взялись за учёбу с удвоенной энергией.

Второй курс…

Дав слегка прибалдевшим второкурсникам ровно сутки на то, чтобы прийти в себя от столь внезапно свалившегося на их головы счастья, начальство приказало им упаковывать свои дорожные сумки и готовиться в первый для многих в жизни космический рейс.

Практика!..

Радостное возбуждение, охватившее почти двести человек, только что окончивших первый курс Звёздной Академии, так и витало в воздухе, вызывая снисходительные смешки у ребят со старших курсов и романтические воспоминания у офицеров-воспитателей. Конечно, каждый второкурсник втайне надеялся, что именно ему выпадет золотой билет с надписью «Энтерпрайз», но крейсеров такого класса у Земли было ещё целых девять и лишь двум каким-то группам выпадет шанс проходить практику под началом капитана Кирка; остальным же достанутся назначения чуть поскромнее.

— …«Ху-у-у-уд»?! — Лея смотрела на бумагу с таким видом, будто к стенду был прибит не приказ с назначением для групп, а смертный приговор, не подлежащий обсуждению, причём вывешенный для неё лично.

— «Ху» — что? — слева от неё из толпы высунулась голова Айла, отодвинувшего плечом десяток курсантов, весьма недовольных подобным перемещением и теперь оживлённо доводящих до сознания малурианца своё недовольство. — О, «Худ»! Вот это я называю — повезло! Второй по значению после «Энтерпрайза» боевой крейсер! И, кстати, Сорел твой там… Что? Что я такого сказал?!

Вместо ответа Лея ожгла Айла таким взглядом, что у того едва язык не отнялся, раздвинула плечом толпу и пошла прочь, не обратив никакого внимания на Тиру и Эван, подошедших к стенду секунду спустя.

— У неё сильно испортился характер, — Эван задумчиво посмотрела вслед сестре.

— У тебя бы на её месте тоже испортился, — спокойно ответила ей Тира, удерживаясь от дальнейших комментариев.

Эван молча приподняла одну бровь, выражая своё отношение к комментарию. Что ж… Как говорится, он профессионал, ему виднее.

Начинается, мрачно размышляла вечером Лея, собирая сумку. Могу себе представить, во что выльется эта практика! После того приснопамятного письма и отправленного ею на «Худ» ответа им удалось наладить общение снова (так что, если рассудить здраво, капитан своей цели всё же добился), хотя письма по-прежнему оставались немного натянутыми, а в Леином случае вообще походили на официальные протоколы о проделанной работе и достигнутых за отчётный период успехах. Да и стрижку она перед экзаменами в очередной раз обновила — просто не думала, что встреча состоится так скоро, а новый облик ей определённо нравился. Могу себе представить, что он скажет по этому поводу…

Но даже эти чёрные мысли не могли отвлечь Лею от главного — они будут служить на настоящем космическом крейсере! Пусть недолго, всего четыре недели, но сам факт!.. И потом, «Худ» — второй после «Энтерпрайза» не только по техническим данным и вооружению, но и по количеству легендарных приключений, а это тоже кое-чего стоит. А Сорел… в конце концов, «Худ» — такой большой крейсер… быть может, они ещё и не встретятся.

— …Курсант Т'Гай Кир! Шаг из строя!!! Сегодня вы опоздали к построению на… — Сорел быстро взглянул на свою «Галактику», — …тридцать две секунды! Чем объясняется подобное нарушение дисциплины?!

— Лифт застрял между палубами, сэр!!! — проорала в ответ Лея, стараясь не уступать в тональности прохаживающемуся взад-вперёд перед длинным строем курсантов и рядовых сотрудников службы безопасности Сорелу. — Устранение имевших место технических неполадок заняло ровно… — она вскинула к глазам руку с идентичной «Галактикой», неуловимо копируя и вместе с тем откровенно пародируя жест мужа, — …тридцать две секунды, что повлекло за собой невозможность присутствия на построении в назначенное вами время!!!

По строю прокатился ряд приглушённых смешков — за данный отрезок времени устранить технические неполадки можно было только путём громкого произнесения известного только русским курсантам гремлиногонного экзорсизма и неоднократного пинания стенки лифта армейскими сапогами, что Лея, скорее всего, и проделала, причём небезуспешно, судя по тому, что на построении она всё-таки появилась.

Сорел ожёг строй предупреждающим взглядом и вновь уставился на Лею, с холодной яростью во взоре изучая её новый внешний облик.

— Что у вас с причёской, курсант? Это на Земле у женщин сейчас так модно — бриться наголо?!

— Так точно, сэр!!!

— Я что, сказал что-нибудь смешное? — проникновенно поинтересовался Сорел у тёмноволосого паренька лет на пять старше Леи, стоящему в строю рядом с ней.

— Никак нет, сэр, — ответил тот, усиленно отводя глаза в сторону.

Сорел ещё несколько секунд сверлил Лею глазами.

— Встать в строй, — отрезал он, наконец.

Лея и бровью не повела, выполняя приказ.

Построение продолжалось ещё десять минут, после чего прозвучала команда «вольно», и смена «альфа» отправилась по своим рабочим местам.

— Стало быть, ты и есть — Лея Т'Гай Кир? — тёмноволосый юноша со смешливыми, миндалевидной формы, глазами протянул ей для приветствия руку. — Царствие тебе небесное…

— С чего бы это? — буркнула та, пожимая крепкую руку японца. — И как к тебе обращаться?

— Если уж наш шеф на кого-то взъелся — пиши пропало, такой у него характер. Зовут меня Хикару Джиба. Кстати, сегодня ты дежуришь со мной.

— Отлично, — с облегчением вздохнула Лея. — У тебя знаменитое имя, Хикару. Почти как у рулевого с «Энтерпрайза».

— Ну да, — засмеялся тот. — Я тоже планирую стать пилотом. Ещё год прослужу, а потом капитан обещал дать мне рекомендацию.

— В Звёздную?

— Да уж, конечно… Куда мне! В высший космический колледж при Пятом Комплексе. Но ведь это тоже здорово! К тому же у меня будет офицерское звание, а это уже значительная прибавка к зарплате.

— Ещё бы, — хмыкнула Лея. — И пенсия не в пример больше. Правда, капитаном после ВКК всё равно не станешь, будь ты хоть семи пядей во лбу, да и вообще, выше майора не дослужишься при любом раскладе.

— А оно мне надо? — хмыкнул Хикару. — Отец вообще всю жизнь рядовым отлетал — и ничего, а я офицером буду, так он и этому рад — круто! А вообще, Космос — это Космос. Какая разница — кто ты? Ты здесь, и это главное. Кстати, об именах, — сменил тему парень. — У тебя с шефом одинаковая фамилия. Вы что, родственники? Хотя фамильного сходства, на первый взгляд, не наблюдается…

— Бог с тобой, Хикару, какие ещё родственники! — в притворном ужасе отмахнулась от него Лея. — Просто мы с ним… из одного клана.

— И? — Хикару толкнул Лею локтем в бок.

— Что «и»?

— Вы знали друг друга раньше?

— Разумеется.

— Ну и каким он был?

— Э-э-э… разным. Самый обычный вулканец, не хуже и не лучше, чем все остальные. Ты лучше скажи, какой он здесь?

— Я пока только второй год служу, так что появления его не застал. Говорят, когда он появился здесь впервые, был как все вулканцы — не хуже и не лучше, в точности, как ты сказала. Потом со старшими офицерами начал общаться, а они у нас ещё та шобла, когда никто не видит, конечно. Хлебом не корми, дай над вулканцем поиздеваться. Вот тут-то он и показал свой характер. Они ему одну подставу, а он им — две, они ему два слова, а он в ответ — десять… Подружились они, в общем, даже во все увольнительные впятером ходят — у них там ещё старпом в компании, тихая такая барышня, так эти четверо считают своим долгом её по всем кабакам таскать, для того, видимо, чтобы было потом в честь кого выпить и подраться. Неплохая, в общем, компания подобралась. А вот после отпуска вернулся — злой, как собака, прямо не вулканец, а ромуланец какой-то, того и гляди на реях вешать начнёт! Вообще-то, он классный парень, многим из нас жизнь спас… Наверное, у него что-то случилось. Мы пришли.

— Тюремный отсек?.. — Лея сморщила носик. — Я должна охранять пустой тюремный отсек?! Ничего себе начало стажировки!!!

— Ну, во-первых, здесь постоянная вахта — никогда не знаешь, что может произойти в следующие полчаса; во-вторых, завтра переведут куда-нибудь ещё. А ты хотела сразу в сражение, да?

Лея грустно усмехнулась:

— Хоть к чёрту на рога, лишь бы подальше от вашего шефа.

— Не надо к чёрту на рога, — Хикару дружески щёлкнул Лею по носу. — И в сражение тоже не надо. Не переживай, курсант, как бы странно это ни звучало, у шефа довольно короткая память. Дня три он на тебя пошипит, потом забудет.

— Со мной этот номер не пройдёт.

— Что ты ему сделала — там, на Вулкане? — воскликнул молодой человек. — Отравила его любимую собаку?

— Сехлета, Хикару, сехлета…

— Ты отравила его сехлета?!

— Совсем с ума сошёл?! — очнулась Лея. — Я имею в виду, надо говорить «сехлет», а не «собака». И никого я не травила, запомни это, пожалуйста. Просто у нас с ним на данный момент имеются определённые… разногласия.

Помимо Леи, первую неделю в отделе службы безопасности предстояло находиться ещё Алине и двум мальчишкам из одиннадцатой группы, одним из которых на её счастье оказался Ка'Тори, со вторым она хорошо знакома не была. Ребята особой склонности к общению и раньше не проявляли, а Алина игнорировала её с самого начала семестра, так что общество Ка'Тори пришлось очень даже кстати, пусть даже и говорить приходилось в основном об Эван.

Сама Эван и Тира попали в медицинский отсек, к доктору Вейлис; Совок, Т'Ария и Микки — в научный отдел, а Серёгин, Айл и Майк — как и Сэлв от одиннадцатой — на мостик, самое интересное место на всём корабле.

Лея по-чёрному завидовала этим четверым и небезосновательно полагала, что распределение курсантов происходило не без участия её замечательного мужа. В этом, кстати, тоже своеобразно проявлялось его чувство юмора, а поскольку Лея лишь смутно могла догадываться о том, каким он, к примеру, паршивцем был в детстве, то не могла, соответственно, знать и том, на какие гадости он в принципе способен.

Ударом номер два для неё стало то, что Сорел отвечал ещё и за спортивную подготовку рядового и младшего офицерского состава. Вот уж новость, так новость!

— Отвратительно бегаете, курсант Т'Гай Кир, — заявил Сорел, глядя на секундомер. — Интересно знать, чем вы занимались на Земле в последнее время?

— Извините, сэр, — выдохнула Лея, упираясь руками в колени. — Бег никогда не был моей сильной стороной. К тому же — и вам это известно не хуже меня — во время нашей последней встречи я занималась спортом несколько иного… рода. Сами понимаете…

Сорел потемнел лицом и бросил убийственный взгляд в сторону хихикнувшей Тиры:

— Почему в спортзале животные?!

От этих вполне тихих слов Тира резко побледнела, а файров в мгновение ока вымело в Промежуток.

— У-у-у… — Эван положила Тире голову на плечо. — Плохи наши дела. Знаешь, как это называется? Бей своих, чтобы чужие боялись.

— Может, ей с ним помириться? — робко предположила Тира.

— Неплохо бы, — хмыкнула Эван. — Проблема заключается в том, что они и не ссорились. А если какой-то момент недопонимания и был, так они уже давно и вполне мирно переписывались, наверное, всё уже давно обговорили. Нет, здесь что-то иное.

— Прикольно…

— Для тех, кто в курсе — безусловно. А вот их самих происходящее едва ли особенно радует. И Алинка, кстати, в полном восторге — наверное, думает, что они помолвку разорвали или ещё что-нибудь в этом роде. Несчастная…

— За пререкания с начальством — ещё три километра дополнительно, — сухо приказал Сорел.

— Есть, сэр, — Лея подарила Сорелу взгляд, исполненный напоминания о том, что её звёздный час ещё впереди, и, не тратя больше времени на разговоры, шагнула на беговую дорожку.

— Я слышал, ты её сестра? — к Эван подошёл невысокий молодой человек, вся внешность которого наводила на мысли о его восточном происхождении. — Я Хикару, и мне интересно, что происходит с моими подчинёнными, даже если это такая малявка, как вы… Ах! Извините, девочки. Вырвалось.

— Допустим, — Эван улыбнулась краешком рта. — И что же такое тебе интересно?

— В чём проблема этих двоих? Они давно знакомы?

— Да, прилично. А проблем нет.

— Но то, что я видел…

— А что ты видел?

— Ну, это, — Хикару кивнул в сторону Леи, с мечтательной улыбкой шагающей по беговой дорожке куда-то в светлое будущее.

— Ах, это… — Эван пожала плечами. — Да она просто его невеста.

— Что-о-о?

— Невеста, — подтвердила Тира слова подруги и незаметно зевнула, прикрыв рот тыльной стороной руки. — На Вулкане это обычное дело. Становишься невестой лет в… во сколько-нибудь, а после совершеннолетия выходишь замуж. Ничего особенного.

— Ну, знаете… — Хикару смахнул со лба воображаемый ледяной пот. — Если на Вулкане так ухаживают, то я знать ничего не хочу о подробностях вулканской семейной жизни!

— Да ладно, — рассмеялась Эван. — Ничем она от нашей не отличается. А на этих двоих не смотри. Это случай… исключительный.

— Уникальный, — поддакнула Тира.

— Неповторимый!!! — хором произнесли обе.

— Ух ты, — Хикару подпёр плечом турник и с глубочайшим интересом посмотрел на Сорела. — Вот оно что… казалось бы… ну кто бы мог подумать!..

Надо отдать Сорелу должное — узнав о назначении семнадцатой группы на «Худ», он вовсе не был настроен столь кровожадно, напротив, даже обрадовался. Все недомолвки, остающиеся за строками писем, вполне можно было нивелировать при личной встрече.

Раздумывая над тем, как пройдёт эта самая личная встреча, он кое-как провёл обычный утренний смотр и даже забыл устроить выволочку рядовому Гастингсу за то, что тот опоздал на построение, отчего всем остальным стало ещё страшнее, после чего отправился встречать катер с курсантами. Однако, как он ни вглядывался в ряды фигур, затянутых в синие полевые комбинезоны, Леи он среди них не увидел. Встряхнув головой, Сорел внимательно присмотрелся к ребятам ещё раз. Да вот же они, группа номер семнадцать — Эван, Тира, Иван, Айл… а это кто?!

Т'Вет! Сорел едва не рухнул с обзорной площадки, с трудом опознав в белобрысом курсанте со слегка оттопыренными ушами свою хроническую головную боль. Да уж… за такое хулиганство не то что на чердак посадить — выпороть мало! Он… нет, пороть он её, конечно, не станет. Но и радоваться тут тоже нечему. Тоже мне, майор Картер, порт приписки Земля! Так, стоп. Какая ещё майор Картер?! Ответа на данный вопрос он не знал, просто это было первое, что пришло сейчас в голову после многочисленных пси-контактов с Леей. Очевидно, какая-то знакомая из её прошлого. Неважно. Могла бы хоть предупредить, фотографию прислать, в конце концов… ведь отлично же знала, что он на дух не переносит подобных сюрпризов. Ещё бы — наверняка это сделано ему назло.

Ну ничего, он тоже может быть вредным.

Она даже не подозревает, до какой степени.

Через три дня Лею и Ка'Тори перевели охранять командный отсек — к невыразимой радости обоих, ибо Хикару уже изрядно надоело резаться с ними в покер под ледяными взглядами Алины, тем более, что втроём это делать не так уж и интересно, а оставшиеся два парня играть в карты не умели. То ли Сорел сменил гнев на милость, то ли придумал что-то ещё более оригинальное.

…Из рубки вышла сияющая троица — Сэлв, Серёгин и Раа-Кан.

— Ну что, пехота? — Серёгин пожал руку Ка'Тори и жизнерадостно хлопнул Лею по плечу. — Дежурим? Так держать! Подбородок выше! Живот втянуть!..

— Что втянуть? — возмутилась Лея. — Нет у меня никакого живота!!!

— Нет, так будет, — пожал плечами тот. — Впереди ещё почти целый месяц, так что, сама понимаешь, возможны варианты…

Никто и слова сказать не успел, как кулак Леи едва ли не со свистом рассёк воздух и врезался в мускулистый живот Серёгина.

— Ну, спасибо, дорогая, приласкала… — Иван со стоном перевёл дыхание и разогнулся. — Ладно, извини. Не знал, что всё так серьёзно.

Ка'Тори деликатно патрулировал другой конец коридора, что не мешало ему, впрочем, вслушиваться в каждое слово. Айл почёл за благо от комментариев воздержаться.

В этот момент в коридоре появился Майк и сразу подошёл к Лее, одним только жестом (но каким!) отправив хихикающую троицу куда подальше.

— Что-то случилось? — поинтересовался он.

— Что-то… — проворчала та. — Всё, что только могло! А тут ещё эти ржут третий день, как… как… кобылы с несварением! Проклинаю тот день, когда вы всё узнали!!!

— Я не смеялся, — вздохнул Майк. — Правда, ни разу. Честное слово!

— Верю, — улыбнулась Лея.

— А хочешь сама посмеяться?

— Ещё как хочу.

— Мне кажется, Алинка интересуется твоим мужем, — прошептал Майк.

— Тоже мне, новость!

— Она хочет узнать о нём как можно больше, — не моргнув глазом, продолжил Майк. — К Эван приставать боится, а Совок её ещё осенью послал куда подальше, так она теперь на Т'Арию насела! Бедная девка совершенно растерялась и не знает, как ей себя вести.

— О… Знаешь что, Майк? Скажи Т'Арии, чтобы она прямо ничего не говорила, но если Алинка опять спросит… — Лея оглянулась по сторонам, повисла у Майка на плече и что-то зашептала ему на ухо.

В конце её монолога Майк сдавленно фыркнул и тут же зажал себе рот рукой, испуганно глядя в сторону двери, ведущей на мостик.

— Как прикажете, командир. Всё будет исполнено в точности, как вы сказали. И посмотрим, что будет.

— Посмотрим, — хмыкнула Лея.

— Какие-то проблемы, курсант? — поинтересовался Хикару, заглянувший на их уровень, чтобы проверить вверенные ему посты.

— Абсолютно никаких, инструктор, — твёрдо ответила Лея.

Настроение её заметно улучшилось.

Вечером того же дня, в спортзале:

Алина:

— Шеппард, мне тут Т'Ария сказала… ты как-никак дружен с Т'Гай Кир…

Майк:

— Скорее «как», чем «никак».

А.:

— Что ж, тем лучше. Она тебе что-нибудь рассказывала о своём… о Сореле?

М.:

— Оно тебе надо?

А.:

— Ну, просто так, интересно. Вулканец всё-таки…

М.:

— Ну да, верно… говорила кое-что. Но ведь… как же… нехорошо получится, если я тебе буду пересказывать то, что от Леи узнал!

А.:

— Больно надо все эти сплетни кому-то пересказывать! Тоже мне, секреты какие…

М., задумчиво:

— Ну не знаю… У него ведь тоже жизнь своеобразная. Знаешь, он ведь был три раза женат.

А.:

— Что, правда?!

М.:

— Абсолютная. И, кстати, последнюю свою жену он отравил керосином…

А.:

— Нет, ну это же надо так врать!..

М.:

— Я вру?! Да пожалуйста… мне-то что. За что купил, за то и продаю.

А., не в силах справиться с любопытством:

— Ну и… что дальше?

М., силясь вспомнить детали:

— Что там ещё… А! Я уже говорил тебе, что он странный парень? Знаешь, Лея говорила, что из еды он больше всего любит овсянку.

А., с ужасом:

— Овсянку?!

М.:

— Ну да, овсянку… Такую, знаешь, как у нас в столовой на завтрак подают. Вулканцы — престранный народ!

А.:

— Да уж… Слушай, а у него ведь, наверное, и дети есть?

М., словно вспомнив что-то необязательное:

— Дети? Ах да, конечно. Три штуки.

А.:

— Трое детей?!

М.:

— Да, кажется, именно столько. Двое в Шикхаре и один на Клинжае.

А.:

— Он был женат на клингонке?

М., подавив зевок:

— Ага… Вот её-то он и отравил и керосином. А что ему ещё оставалось делать? Она была дурна собой и совершенно не умела готовить!!!

А., помолчав с минуту:

— Ну а на Лее-то он с чего собрался жениться?

М.:

— Ну, как тебе сказать… Лея положила глаз на его состояние — а оно у него, знаешь ли, не чета нашему; ну, пришёл к Сорелу Леин вулканский папа и говорит: «Женись-ка ты на моей дочери, сынок, я — не против, дочь — тоже, да и клан настаивает. А иначе… (Майк зевнул так, что едва не вывернул себе челюсть)…мы тэбя, говорит, зарэжэм…»

А., со злостью ударяя Майка перчатками:

— Идиот!!!

Занавес.

В углу спортзала, за горой матов, к которым привалился беседующий с Алиной Майк, сидела скрючившаяся в три погибели Лея и сдавленно хихикала. Дождавшись, пока пунцовая от гнева Алина удалится на достаточное расстояние, Лея решилась, наконец, покинуть своё укрытие.

— Майк, да ты просто умница! Настоящий актёр!

— Ну, актёром я быть никогда не хотел… — вздохнул Майк. — Мне больше нравится режиссура. Это ведь отец за меня документы в Звёздную подал. Ну да чего уж теперь… Не будет этого никогда.

— Майк, — очень серьёзно сказала Лея. — Ты в курсе, что прежде чем поступить сюда, Сэлв С'Чн Ла целых два года отучился в Научной Академии Шикхара? За него, между прочим, в Научную Академию тоже отец документы подавал. Так что, Майк, никогда не говори никогда… Как думаешь, она поверила?

— Хм… Ну, однозначно не в керосин. И как тебе в голову только такое пришло?

— Киноклассику смотреть надо!

— Да?.. Однако, думаю, зерно сомнения в её душе нам посеять всё же удалось. Ой, ё… Лея, сюда твой идёт и, кажется, мы оба попали!..

— Оставь это мне, — Лея спрыгнула с матов на пол, вытягиваясь рядом с Майком перед старшим по званию.

— Вы, полагаете, это курорт? — мягко поинтересовался вулканец, сверля глазами, в основном, Лею.

— Никак нет, сэр, — несколько рассеяно ответила та.

Сорел взмахнул рукой, освобождая Майка от ответственности за содеянное, и тот радостно испарился в указанном направлении, оставив Лею на растерзание мужа.

— Ну, в чём дело? — уже почти нормальным голосом поинтересовался Сорел.

Лея тяжело вздохнула и завела глаза к потолку.

— Сорел, я третьи сутки пытаюсь сказать тебе одну очень важную вещь, но ты не даёшь мне шанса…

— Ты беременна?!!

— Совсем спятил?! Придёт же такое в голову… Нет, это касается Агаты Бестер, той самой дамы, что тебя едва не… оприходовала. Мне Литгоу только неделю назад сказал, так что написать я тебе не успела. В общем, она умерла. Да так странно… В тридцать четыре года — обширный инфаркт миокарда, да ещё безо всякой сопутствующей патологии. Медэксперты так ничего и не поняли.

— Совпадение?

— Я в это не верю, — покачала головой девушка. — Совпадений не бывает. С тобой точно всё в порядке? Ты хоть обследование-то прошёл после всего этого?

— Прошёл. Следы лиарена в крови в незначительной концентрации. Хотя сомнительно, чтобы лиарен мог дать столь убойный эффект…

— Он и не дал бы. Скорее всего, это просто остаточный продукт распада препарата в крови. Это всё?

— Всё. Забудь ты эту историю, договорились же.

— Я не верю, что она хотела только того, что пыталась сделать, — упрямо возразила Лея. — Что-то в её личности не укладывается в столь примитивную схему. Если уж на то пошло, она была слишком прагматична, чтобы размениваться на подобную ерунду исключительно ради тебя одного.

— Ну, не знаю. Нелогично, конечно, но чего ещё можно ждать от земной женщины?

— Спасибо, дорогой.

— Всегда пожалуйста. Зайдёшь сегодня вечером?

— Не дождёшься. Кто меня в первый же день на тюремный блок поставил? Бездна романтики!

— Так, значит… Ну ладно. Курсант Т'Гай Кир!

— Да, сэр.

— Дополнительных полтора километра на беговой дорожке!

— Ах, подумайте, какие мы обидчивые… Ты всё-таки береги себя, Сорел. Мне… неспокойно.

— Договорились. Беги.

— Слушаюсь, сэр.

— Ты это видела? — Тира возмущённо ткнула пальцем в направлении мирно беседующих Сорела и Леи. — Муж и жена — одна сатана! Что?! Опять на беговую дорожку? Они ненормальные или просто тащатся от того, что творят?..

Вместо ответа Эван лишь философски пожала плечами. На её взгляд — и то, и другое сразу…

— Может, сходим после тренировки в научный отдел? — предложила Тира. — Т'Ария говорила, там много интересных научных проектов разрабатывается, к тому же, в отличие от многих других отделов, они охотно принимают курсантов. Айл, ты пойдёшь с нами?

— Как-нибудь в другой раз.

— Между прочим, Т'Ария говорит, твой отец про тебя уже три раза спрашивал.

— В том-то всё и дело! — мрачно произнёс Айл, исподлобья разглядывая прописавшуюся на беговой дорожке Лею.

— Айл, — тяжело вздохнула Тира. — Иногда тебя чертовски трудно понять.

— Понимаешь, отцу по-прежнему кажется, что мне пять лет. Максимум, шесть. К тому же он здорово по мне скучает. И если он опять сгребёт меня и подбросит вверх, как при нашей прошлой встрече — а с его комплекцией и силой такое вполне возможно — я этого позора просто не переживу.

— Брось, — неуверенно произнесла Эван. — Он же твой отец.

— Именно поэтому я предпочитаю встретиться с ним один на один. И пусть уж тогда творит, что хочет.

— Ясно, — Эван с Тирой переглянулись и направились к выходу из спортзала.

— …Знаешь, — произнесла Эван пять минут спустя. — У меня такое впечатление, что он не хочет — или попросту боится — знакомить тебя со своим отцом.

— Больно надо, — пожала плечами Тира.

— В том-то всё и дело, что надо — во всяком случае, ему. Он ведь на тебе, если я не ошибаюсь, жениться собрался?

— Ну, это его проблемы.

— До некоторой степени. Так вот, не знаю уж, что ему мешает, но, по-моему, наш доблестный малурианец где-то в глубине души надеется, что столь знаменательное событие, как представление будущей жены потенциальному родственнику произойдёт как-нибудь само собой, без его участия… Трус он, твой Раа-Кан, вот что.

— У всех свои слабости, — пожала плечами Тира. — В конце концов, я могу посмотреть на него и сама, не представляясь.

…В научном отделе они застали лишь Т'Арию, сосредоточенно снимающую показания с какого-то, вызывающего священный трепет даже на первый взгляд, прибора.

— О, привет, — обрадовалась она, занося в компьютер последнее измерение и отключая прибор. — Слушайте, чья это была гениальная идея — перенаправить Алину на Шеппарда?

— А ты сама-то как думаешь?

— Всё ясно. Так вот, не знаю уж, что он там ей наговорил, но минут десять назад она забегает сюда с такими глазами… даже не знаю, как это и описать-то… ну, вы бы, наверное, сказали — квадратными… Забегает, в общем, и прямо с порога спрашивает — правда ли, мол, что Сорел три раза женат был?

— И что ты ей ответила?

— Правду, — спокойно ответила Т'Ария. — Он действительно три раза был женат, у нас в Шикхаре об этой истории каждая сваха знает. А уж что знают свахи, то и всем женщинам известно, ясное дело. Я ещё хотела ей объяснить, что ни один из этих браков нельзя было считать браком в полном смысле этого слова, но она меня даже слушать не стала — позеленела вся и опять убежала куда-то. Странная она какая-то в последнее время, вы не находите?..

— О да. Кстати, как тебе твой новый шеф?

— Мистер Раа-Кан? — оживилась вулканка. — Отличный специалист, мне очень понравился. Такой совершенно простой в общении, и в то же время есть в нём нечто такое, что заставляет тебя выполнить всё, о чем он просит, и даже сверх того. С ним как-то всё запросто, нет ничего невыполнимого. Исключительно интересный тип личности, я такого ещё не встречала. А что? — Т'Ария едва заметно улыбнулась, глядя на Тиру. — Есть проблемы?

— Ага, ещё какие, — хмыкнула та. — Ладно, мы ещё как-нибудь позже зайдём.

— Заходите, конечно, — Т'Ария вновь склонилась над своими приборами. — И даже обязательно…

— Наконец-то смена профиля! — вздохнул Айл тремя днями позже. — Капитан Слейтер меня уже насквозь проел своими глазищами. У него, что, какие-то претензии к малурианской расе? Так высказывал бы их моему отцу, я-то здесь при чём?

— У него претензии ко всем тем, кто выливает кофе ему на мундир в первый же день практики, — хмыкнул Иван.

— Подумаешь, мелочи какие…

— Наконец-то, медицинский отдел! — воскликнула Т'Ария. — Это так интересно!..

— Наконец-то, машинное отделение, — мрачно изрекла Лея, изучив короткую фразу напротив своей фамилии. — А то уж мне начало казаться, что я — Зак Аллан, и скоро прилетит мистер Уэлч из министерства Мира, чтобы вручить мне нашивку Ночных Стражей… А где Эван?

— В медотсеке, я её туда ещё утром отправила, — ответила Тира. — Как-то она себя неважно чувствовала, пусть, думаю, Вейлис её посмотрит. Вот, до сих пор нет. Наверное, пора пойти проверить. Значит, теперь мы будем работать на мостике? Ну-ну… говорят, у Слейтера крутой нрав.

— Ты, главное, кофе на него не выливай, — посоветовал Серёгин, — и всё будет в порядке.

— Этого я гарантировать не могу.

Лея тихо выбралась из отсека и отправилась в медицинский отдел — проведать Эван. По дороге ей встретился Хикару, слегка расстроенный тем, что у него отбирают подчинённую, особенно такую покладистую, как Лея. Кого же он теперь будет посылать за кофе и пончиками?.. А вот Лея, напротив, расстроена совсем не была. Машинное отделение «Худа» — кто мог мечтать о большем? Кто знает, быть может, ей повезёт, и они вместе с инженером О'Нилом соберут самогонный аппарат?

…Эван сидела на одной из коек в медицинском отсеке, вся из себя такая мрачная и светло-зелёная — скорее от досады, чем от страданий — Вейлис дала ей обезболивающее.

— Как ты? — Лея присела на край койки и взяла сестру за руку.

— Кошмар! — прошипела та. — И это учитывая, что завтра у нас начинается самая интересная часть практики!

— Ну, не навечно же ты тут.

— Как бы не так! Прикинь, у меня, оказывается, аппендицит, и Вейлис назначила на сегодня операцию… теперь точно на сутки застряну.

— Всё равно ничего страшного. У тебя ещё целая неделя в запасе.

— Да, но Тира будет одна!

— Она справится. Тут, кстати, твой заходил, просил привет передать, а то его Вейлис в лазарет не пускает.

— Какой ещё «мой»? — царственно приподняла одну бровь Эван. — Ты вообще о ком?

— Ну этот твой… рогатый, — нимало не смутилась Лея. — Да Ка'Тори, господи, что ты на меня смотришь, как баран на новые ворота?

— Ах, Ка'Тори… — безразлично протянула Эван. — Ну и чего он хотел?

— Чего, чего, — проворчала Лея. — Тебя он хотел, только признаться не осмелился.

— В каком смысле?!

— Да в самом прямом! На удивление терпеливый парень попался, кстати, у андорцев эти дела обычно гораздо быстрее делаются…

— Шла бы ты… в машинное отделение, — покраснела Эван. — Может, ещё посоветуешь мне его самой в постель затащить, как некоторые?

— А что? Тоже вариант… Вот будем мой день Рождения отмечать, тебе и карты в руки.

— Знаешь, — сказала Эван, помолчав, — на фига тебе это машинное отделение? Давай я тебя сразу в реактор пошлю, а? И у меня голова болеть перестанет, и тебе долго не мучиться…

— Ну да, конечно, это реактору долго мучиться придётся, когда он мною давиться начнёт… Вот чёрт, — рассмеялась Лея. — У меня вдруг так ярко перед глазами картинка нарисовалась — идут четыре такие шмакодявки в школьной форме — одна зелёная остроухая, вторая синеглазая белокурая, а за ними — парочка голубокожих близнецов… с антеннами.

— Парочка?! — с ужасом поинтересовалась Эван. — Почему это всем по одному, а мне аж две штуки? Ты, мать, того… немедленно прекрати это видеть!

— Ой, Эван, не бери в голову, когда это я провидческим талантом отличалась? О нет, — внезапно побледнела Лея, — мне знаком этот голос…

— Куда ты?! — страдальчески поинтересовалась Эван, в то время как старшая сестра быстро исчезла под её медицинской койкой.

Комментарии, как говорится, были излишни. В медотсек вошёл Сорел, подозрительно вглядывающийся в полутёмные углы палаты.

— Здравствуй, Эван, — подумав, он взял стул, поставил его рядом с койкой и сел на него, сверля девушку мрачным взглядом. — Узнал вот, что ты заболела, решил навестить.

— С… спасибо, конечно, — заикаясь, произнесла Эван, гадая, что у него на уме.

Господи, дай мне силы пережить эту практику, меланхолично подумала Лея, пытаясь выдернуть из-под ножки стула край своей форменной куртки таким образом, чтобы Сорел не решил, будто в «Худ» врезался астероид. Занятие изначально было лишено каких бы то ни было надежд или перспектив — Сорел при своём росте и телосложении весил ровно столько, сколько и должен весить молодой здоровый вулканец при условии, что он половину своего свободного времени проводит в спортзале.

— Тебя никто не навещал? — коварно поинтересовался Сорел, со всё возрастающим интересом изучая краешек ботинка, вылезший из под простыни, край которой спускался почти до самого пола.

— Кое-кто, — Эван пожала плечами. — У меня много друзей.

— Да, конечно… но я не всех знаю. Из моего отдела кто-нибудь заходил?

— М-м-м… А-а-а… Ну, как вам сказать, Сорел? Сегодня они в вашем отделе, завтра ещё в каком-нибудь, а в пересменку и вовсе свободны, как ветер…

— Мне нет дела до тех, кто свободен, как ветер, — Сорел уже с откровенным любопытством склонил голову. — А рабочий день, между прочим, ещё не закончен, и я бы не хотел… а, кстати, Эван, у тебя какой размер?

— Размер чего?!

— Обуви, естественно, а ты о чём подумала?

— Тридцать четвёртый… — на последний вопрос Эван предпочла не отвечать.

— Да? А почему на подошве твоих вторых ботинок стоит номер «тридцать семь»?!

— Понятия не имею… — Эван искренне стормозила. — Может, на складе перепутали?

— Интересно, на каком складе выдают ботинки, покрытые пылью из нашего карцера? — Сорел крепко взялся за родной ботинок и потащил его наружу.

Под кроватью сдавленно пискнули, но вслед за ботинком лезть не захотели.

Сорел, не выпуская из пальцев ноги Леи, посмотрел на Эван и приподнял одну бровь.

— Куртка, — подсказала та. — Вы ей стул на куртку поставили…

— А! — Сорел выпустил ботинок и встал на ноги.

Спустя секунду из-под кровати вылезла злая растрёпанная Лея.

— Когда это ты стал таким великим специалистом по тюремной пыли, интересно знать? — едко поинтересовалась она.

— Ну, это в данном случае совершенно неважно. Интересно другое — ты отсутствуешь на рабочем месте, форменная куртка расстёгнута, ботинки грязные… Это тянет… хм… на ночное дежурство, самое меньшее. Иди и доложи своему командиру… нет, лучше я сам. Выздоравливай, Эван.

— Попробую, — проворчала та, с тоской глядя вслед своим друзьям.

— …Скажи прямо, чего ты от меня хочешь? — устало вздохнула Лея, как только они оказались в первом же безлюдном коридоре.

— Я хочу, чтобы ты стала капитаном, — очень серьёзно ответил Сорел. — Только и всего.

— Сомневаюсь я, однако! По-моему, ты просто хочешь, чтобы я всю армию в целом возненавидела и из Академии ушла. Так вот — не будет этого никогда, ясно?!

— Посмотрим.

Аманда сидела в удобном мягком кресле, подобрав под себя ноги, и листала тяжёлый сборник западноевропейской поэзии, наблюдая попутно за работающим в другом конце комнаты Сарэком. Утром курьер доставил ему кристалл с данными по Шедарскому треугольнику, и теперь Сарэк сидел за компьютером, изучая поступившую информацию.

— Это от Тарда? — внезапно поинтересовалась женщина.

— На чём основано данное утверждение? — скорее по привычке, нежели из желания устроить очередной спор, спросил Сарэк.

— Да ни на чём, просто предполагаю. Так это от него?

— Как это ни странно, твои предположения зачастую куда более близки к истине, чем мои логические заключения, — вздохнул вулканец. — Да, это от него. Извини, что заставил тебя скучать, но я только десять минут назад расшифровал его послание окончательно. Вот уж действительно… однажды мальчик перехитрит сам себя, если эти соревнования со мной в кодировке не приобретут в его сознании менее глобальный характер. Вообще, дело того стоило. В шедарском секторе выявлено несколько действующих ромуланских баз.

— Военных?

— Сурака ради, почему ты всегда перебиваешь?!

— Ненавижу долго молчать. Ну?..

— А вот и не военных. Это пиратские базы, но урон они наносят существенный.

— Ерунда, — уверенно возразила Аманда. — Такие организации почти всегда действуют от имени и по поручению. И я не удивлюсь, если большинство из капитанов этих, так называемых, «пиратских» рейдеров окажутся переодетыми офицерами ромуланской разведки.

— Вот и Тард о том же, — хмыкнул Сарэк. — И я склонен верить вам обоим — варварские народы, вам виднее…

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Если бы нам удалось получить прямые доказательства подобных действий, мы бы могли без лишних разговоров направить в эту зону пару крейсеров класса «Конституция» и навести порядок на внешних границах Федерации, наконец.

— Мы?! Интересно будет посмотреть. Вулканский спецназ, вау…

— Ну… люди. Федерация. Не придирайся к словам!

— Ромуланцам и клингонам это не понравится, — пожала плечами Аманда, откладывая книгу на журнальный столик.

— Для этого нам и нужны подобные сведения. А порядок следовало навести уже давным-давно. Именно поэтому я и направил Н'Кая в этот сектор Нейтральной Зоны и, как видишь, сегодня от него пришёл первый доклад.

— И?

— Мы были правы. Но, чтобы знать наверняка, он должен внедриться в экипаж одного из захватчиков. Таким образом, мы узнаем не только кто их направил, но и где их можно перехватить.

— Я боюсь за Н'Кая, — тихо произнесла женщина.

— Такова его работа, — пожал плечами Сарэк. — Хотя… между нами — меня тоже посещала подобная эмоция. Всё-таки он по-прежнему в розыске. На этот раз ему придётся использовать маскирующую сеть практически постоянно, и это вызывает наибольшее беспокойство — до сих пор ему приходилось находиться под её действием сутки-двое максимум. Последствия могут быть… непредсказуемыми.

За ужином Лея откровенно грустила, размазывая вилкой по тарелке стандартную порцию картофельного пюре — еду и впрямь малоаппетитную, особенно если довести её до критической точки остывания — и в упор не видела Сорела, сидевшего за соседним столиком. Однако вскоре там начало происходить нечто такое, что просто не могло не привлечь её внимания.

Дежурный по столовой поставил рядом с Сорелом тарелку овсянки, и тот уставился на неё такими глазами, будто та была наполнена не традиционной едой английских аристократов, а альтераанскими грязевыми червями как минимум.

— Я этого не заказывал, — мрачно изрёк он, переводя взгляд с дежурного на сидящих перед ним Алину и Ка'Тори.

Дежурный равнодушно пожал плечами и отправился разносить заказы дальше, Ка'Тори как-то неопределённо хмыкнул и уставился в свою тарелку, а девушка залилась краской.

— Разве это… не ваше любимое блюдо?

— Терпеть его не могу, — с едва заметным отвращением произнёс Сорел, вытряхивая кашу в утилизатор. — У меня на земные злаки что-то вроде аллергии… и другие проблемы. И вообще — кто вам мог сказать такую глупость?

Вулканец бросил в сторону Леи подозрительный взгляд. Та сидела за своим столом, уставившись в тарелку с пюре, и кусала губы, сохраняя на лице всю ту же печать просветлённой скорби. Когда мимо неё прошла красная как варёный рак Алина, Лея поймала её за рукав и тихо произнесла:

— Позвольте сказать вам одну вещь, курсант… совершенно от чистого сердца. Алый — определённо ваш цвет!..

Алина прожгла её откровенно ненавидящим взглядом и вышла вон из столовой. Лея и сидящий напротив неё Майк одновременно закрыли лица руками, стараясь не расхохотаться прилюдно.

Сорел вздохнул и отвернулся. Подозревать он её мог сколько угодно. Но поди докажи, что она действительно это сделала!!!

…Н'Кай никак не мог сконцентрироваться. Настройка измерительного прибора отнимала все силы, но он нанялся на этот корабль как специалист по компьютерным системам (каковым изначально и являлся) и не имеет права на ошибку, иначе все усилия пойдут прахом, а уж как будет недовольно начальство!..

К этому времени он находился под маскировочной сетью уже вторые сутки без малого и остро нуждался в перерыве. Кожу на лице стянуло, будто он вымазался в глине и сел у открытого огня, руки ломило, а голова просто раскалывалась от боли. Ничего, скоро суточное дежурство будет окончено, он уйдёт в свою каюту и выключит, наконец, это трижды проклятое устройство…

…Капитан Луксур пристально разглядывал вызывающе красивого синеглазого блондина, который сгорбился над не вовремя забарахлившим гироскопом. Да этот парень просто находка! Луксур поначалу колебался, когда в одном из портов бортмеханик, нарезавшись в хлам, явился в обнимку с этим красавчиком, уверяя капитана, что Дармон Кмэй — лучший электронщик по обе стороны от Нейтральной Зоны в этом секторе Галактики. Компьютерщик им действительно нужен был, и срочно, ибо прежний не так давно погиб в яростной стычке с федералами; но, откровенно говоря, механик находился в состоянии, которое не позволило бы ему отличить счёты от отбойного молотка, не то что специалиста по вычислительной технике от ассенизатора-любителя, однако, когда Дармон, трезвея на глазах, без единой ошибки собрал центральный компьютер, ремонт которого не был завершён по техническим причинам, капитан заметно повеселел. Кажется, всё к лучшему. В самом начале своей службы Дармон только и делал, что отбивался от откровенных предложений бортмеханика, но потом всё урегулировалось — Т'Эл понял, что в очередной раз остался с разбитым сердцем, а Кмэй занялся электроникой.

И всё же, кто он? Для ромуланца слишком красив. Полукровка? Но кто был автором второй половины? Человек? Дельтанец? Вулканец? А что — среди них тоже есть блондины. А, впрочем, какая разница. Главное — парень разбирается в своём деле, скромен, молчалив и знает себе цену.

Дармон заметил, что за ним наблюдают, поднял голову и криво усмехнулся. В тот же момент прибор ожил в его руках, и молодой специалист со вздохом облегчения выключил диагностическую программу.

— Неплохо, — Луксур покачал головой, оценивая результат. — И очень даже… что это? — капитан поймал Кмэя за руку и перевернул кисть его руки запястьем вверх. — Знак федеральной тюрьмы? И номер?

— Давняя история, — Дармон пожал плечами. — В своё время я проявлял немалый интерес к содержимому федеральных банкоматов… и проявлял бы его до сих пор, если бы меня не сдал мой напарник.

— Ну и как ты с тех пор?

— С тех пор у меня нет напарников, — Дармон вытер руки мягкой салфеткой с дезраствором. — А вот в команде мне работать ещё не приходилось.

— Ты ромуланец?

— И это тоже. Не хотелось бы распространяться на эту тему, капитан.

— Что ж, понимаю. Можешь быть свободен, Дармон.

— Но, капитан…

— Никаких «но». У тебя усталый вид, сынок, а работы пока больше не предвидится. Если что-то случится, я дам тебе знать. Иди.

…Н'Кай вошёл в свою каюту и выключил программу маскировки, едва не застонав от облегчения. Надеюсь, снимая меня с вахты, капитан руководствовался иными мотивами, нежели механик Т'Эл, мрачно подумал молодой ромуланец, укладываясь на койку, и впервые позволил себе глухо затосковать о том, что ему предстоит. Капитан Вэйл Луксур ему, в общем, нравился, да и весь экипаж «Лунного Ястреба» тоже отвращения не вызывал… совсем не тот сброд, который надеялся обнаружить здесь Н'Кай. Ребята, как назло, подобрались дружные, симпатичные, доброжелательные, даже механик Лайан Т'Эл… особенно он, если вдуматься.

И это его народ.

Не надо впадать в иллюзии, жёстко одёрнул себя Н'Кай. Конечно, ромуланцы — не клингоны, и жестокость ради самой жестокости им обычно не свойственна, но их налёты приносят столько же горя и бед, и никакая внешняя притягательность этого не изменит. Скоро прольётся первая кровь. Что ж… ради этого он здесь и находится.

Подумав так, Н'Кай пришёл к некоторому компромиссу в споре со своей совестью, после чего провалился в тяжёлый неспокойный сон.

До начала ночной смены «дельта» оставалось ещё два часа, и Лея с Тирой решили пойти в бассейн, чтобы первая могла отдохнуть перед ночным дежурством, а вторая — просто так, за компанию. Конечно, Лея плавала далеко не так хорошо, как Тира, но с удовольствием и подолгу, так же, как играла в волейбол — звездой сборной своего курса не была, но и позором её не являлась.

— Жаль, Эван с нами нет, — вздохнула Тира, поболтав ногами в бассейне.

— Жаль, — согласилась Лея. — Однако доктор Вейлис ни за что не отпустила бы её перед операцией исключительно ради того, чтобы она могла попрыгать с вышки в своё удовольствие.

— Это верно, — хмыкнула Тира. — А вот я, пожалуй, попрыгаю.

Выполнив свою угрозу, она вынырнула на поверхность воды, и сразу увидела у стены знакомый широкоплечий силуэт в чёрно-красной форме отдела службы безопасности.

И минуты не можем прожить друг без друга, подумала Тира, забираясь на второй уровень вышки. А плавать он, похоже, не собирается!

Действительно, Сорел пришёл сюда в наглухо застёгнутой форме, даже рукава не поддёрнул, когда подошёл к краю бассейна и опустил в воду руку, с интересом глядя на тех, кто в ней находится.

…Лея легко плыла по одной из дорожек бассейна, наслаждаясь отсутствием конкурентов, и стараясь не думать о предстоящей ночной смене, когда на полном ходу столкнулась с вынырнувшим откуда-то из глубины мужчиной.

— …твою мать! — Лея хлебнула воды и отчаянно вцепилась в охотно подставленное плечо.

— Полегче, леди, вы меня утопите, — мужчина вытолкнул Лею из воды. — Вот уж не везёт, так не везёт! Мне бы лет двадцать назад такую романтическую встречу — уж я бы времени даром не терял… Никогда не получаешь того, что хочется, в нужное время!

Лея вгляделась в моложавое лицо собеседника, на котором весело сверкали светло-карие мальчишеские глаза. Ему можно было дать лет тридцать, и лишь тёмно-русые, с проседью, волосы выдавали истинный возраст этого атлетического красавца. Внимательно взглянув ему в глаза ещё один раз, Лея поняла, что субъект, пожалуй, мало не в три раза её постарше будет.

— Извините, — выдохнула она, наконец, терзаясь смутными сомнениями насчёт того, где могла видеть этого коллекционера женских сердец прежде.

— Это вы меня извините, — кареглазый улыбнулся, продемонстрировав ряд ровных, сияющих белизной, зубов, отпустил Леино плечо и поплыл дальше.

— Матерь Божья, — сзади к ней незаметно подплыла Тира. — Кто это был?

— Могу только догадываться, — жалобно произнесла Лея, глядя ему вслед, — и благодарить небо за то, что у меня уже есть Сорел.

— М-м-м?!

— Видишь ли, если бы я уже не была влюблена по самые уши, я бы втрескалась в этого типа прямо сейчас, а по нему видно, что он не из тех, кто увлекается малолетками…

— Ну не знаю, — пожала плечами Тира. — Внешность обманчива. Кстати, о тех, кто увлекается малолетками, — она вылезла из воды и подала руку Лее. — Посмотри, кто стоит у того края бассейна.

— О нет, — нахмурилась Лея. — Хотя какая мне, в общем, разница — наверняка он пришёл сюда по делу. И всё же — где я уже могла видеть этого мужика раньше?..

Объект Леиных раздумий, между тем, вылез из воды и направился прямиком к Сорелу. Судя по печати суровой ответственности на лице последнего, и откровенному выражению досады в глазах первого, вулканец явился не просто так, а с докладом, и содержание этого доклада кареглазому не понравилось.

— Ну совсем разного типа мужчины, — пробормотала Тира.

— Зато оба — в полном смысле этого слова… Интересно, кем должен являться мой новый знакомый, чтобы сам Сорел перед ним отчитывался? — удивилась Лея.

— Может, старший помощник? — предположила Тира.

— Нет, Хикару говорил, что старпом женщина. Ой-й-й… кажется, я вспоминаю, где видела это лицо.

Беседа двух офицеров приобрела, тем временем, менее официальный характер — с деловой частью было покончено, и теперь скучающий собеседник уламывал Сорела поплавать с ним наперегонки. Сорел на уговоры не поддавался и смотрел на воду с нескрываемым отвращением. Они медленно пошли вдоль края бассейна, не прекращая разговора.

— Разве ты не научила его плавать? — шопотом поинтересовалась Тира.

— За один вечер?! Ну, метров пять он, возможно, и проплывёт.

— По течению или против?

— Поперёк…

На этом месте им пришлось замолчать и подорваться с бортика бассейна в стойку «смирно», ибо беседующие мужчины поравнялись, наконец, с ними.

— Очень жаль, мистер Сорел…Тогда, может быть, вы составите мне компанию?

Тире пришлось двинуть Лею локтем в бок, чтобы та сообразила, что мужчина обращается к ней.

— Кто, я?! — в ужасе произнесла та и покосилась на Сорела.

Тот откровенно заскучал, изучая узоры на кафеле, затем подсказал ей:

— Представьтесь по всей форме, пожалуйста…

— Да? — на Лею словно напал какой-то столбняк. — Правда, на мне нет формы…

— Курсант, — мягко произнёс Сорел, — сколько ещё суточных дежурств вам потребуется, чтобы вы могли, наконец, разобраться в тонкостях армейской субординации?

— Курсант Лея Т'Гай Кир! — выпалила та.

Сорел перевёл вопрошающий взгляд на Тиру.

— Курсант Латейра Марэ, медицинский отдел, сэр! — отчеканила она, с удивлением вслушиваясь в собственный голос и не узнавая его.

— Вот это уже ближе к делу, — проворчал Сорел. — Курсант Т'Гай Кир, о времени прохождения следующего ночного дежурства я сообщу вам дополнительно.

Лея подумала, что разреветься перед двумя вышестоящими офицерами и сокурсницей — не самый блестящий выход из сложившейся ситуации, но, кажется, собственный организм на данный момент не оставляет ей ничего другого.

— Постойте, Сорел, — внезапно заинтересовался кареглазый. — Что значит «следующего»?

— На курсанта уже наложено одно дисциплинарное взыскание.

— Я отменяю второе, — мужчина коварно подмигнул девушкам.

От такого крушения своего авторитета Сорел даже позеленел.

— Алан, вы не понимаете…

— Я всё отлично понимаю. Эй, что это там на дне? Сорел, похоже, вы уронили один из кристаллов!

— Где? — склонился над водой тот.

В то же мгновение Алан мягко толкнул его в спину, отчего сапоги Сорела скользнули по мокрому кафелю, и он обрушился в бассейн во всём своём облачении.

— Что вы наделали? — Лея с ужасом уставилась на мужчину.

И тут выяснилось, что её уроки даром не прошли. Буквально через три секунды Сорел вынырнул на поверхность, всё так же сжимая в руке драгоценные кристаллы с информацией.

— Капитан, ваше поведение недостойно командира и лишено логики как таковое, вследствие чего я могу только предполагать, что вами двигало желание показать себя в наилучшем свете перед двумя представительницами противоположного пола, которые вам, кстати, в дочери годятся…

— Я вполне могу наложить на вас дисциплинарное взыскание за то, что вы систематически уклоняетесь от сдачи норматива по плаванию, — задумчиво произнёс капитан Алан Слейтер (а это был именно он), — но я же не штабной сухарь и вполне могу понять ваши проблемы.

— Капитан, — с досадой произнёс Сорел. — Вы же знаете…

— Знаю. В противном случае никогда не проявил бы подобного понимания в этом вопросе. Не грех бы и вам время от времени проявлять аналогичное понимание в отношении своих подчинённых. Впрочем, если уж мы заговорили о дисциплине… форму долой — и два заплыва от бортика до бортика. Наблюдать буду лично. Ясно?

— Вполне ясно, сэр, — с горечью ответил Сорел, сдирая с себя насквозь мокрую форму — и это зрелище мгновенно приковало взгляды нескольких офицеров противоположного пола с другой стороны бассейна.

— Ну так как насчёт поплавать? — капитан протянул Лее руку.

— Не очень-то я плаваю, сэр, — смущённо ответила та, спускаясь вслед за ним в воду.

— Я тоже, — пожал плечами капитан. — Итак… если слухи не врут, на корабле есть только одна девушка по имени Лея Т'Гай Кир, и она — невеста Сорела.

— Слухи не врут, — едва заметно скривилась Лея. — Однако при чём здесь это?

— Он не слишком сильно вас третирует?

— Да вы что! Ой, простите, сэр… Он вовсе меня не третирует, просто… ну, он не хочет, чтобы кто-нибудь подумал, будто он делает мне поблажки.

— На мой взгляд, он перестарался. Господи, Лея, что вы там такое увидели? Вы же сейчас утонете!

— Он… плавает?!

— Не так чтобы очень… для вулканца — сносно. Раньше он часто в бассейн приходил, после отпуска вот… избегает, — капитан хмыкнул и отвёл взгляд в сторону.

— Вот значит как… ничего себе. А почему он перестал плавать теперь?

— Есть причины. Он теперь многих мест избегает… и многих людей тоже, — капитан внимательно посмотрел на Лею, однако та явно продолжала думать о чём-то своём и намёка не поняла.

— Зачем вы столкнули его в бассейн?

— Да всё нормально. Переживёт.

— Чего ещё я о нём не знаю? — пробормотала Лея, опуская лицо в воду.

— Надеюсь, брак добровольный? — продолжил допрос Слейтер.

— Капитан…

— Поймите меня правильно, курсант. Я должен знать о своих подчинённых всё, а Сорела в этом смысле и инквизитор не разговорит.

— Всё в порядке, сэр. Но я на эту тему тоже говорить не хочу.

— Мило… Интересные нравы там у вас, на Вулкане! Надо бы и мне как-нибудь там побывать.

— Побывайте, — согласилась Лея. — Вам понравится.

— Не позволяйте ему себя обижать, — серьёзно произнёс капитан, разглядывая Лею. — Вулканцы — славные ребята, но им всё время кажется, что этот мир рухнет без их божественного вмешательства. Это бремя ответственности и возвышает их и давит непомерной тяжестью. В любом случае, я одобряю выбор Сорела. Вы достаточно умны, чтобы не скучать рядом с таким занудой как он сейчас, а лет через десять ещё и станете настоящей красавицей, что заставит его нервничать рядом с вами ещё как минимум лет пятьдесят, так что… — Алан хищно улыбнулся, — приятного путешествия!

Лея вымученно улыбнулась в ответ — она-то считала себя красавицей в каждую секунду своего существования! Что ж — он капитан, ему виднее…

— Это хорошо, что вы выбрали Сорела, — вздохнул Алан. — Я уже понял, что ему нужна именно земная женщина… и построже. Уверяю: пара лет дрессировки — и вы его не узнаете!

— Предпочитаю нынешний вариант, — Лея с испугом покосилась на капитана.

— Ну что вы! — расхохотался тот и едва не пошёл на дно. — Я его дрессировать не собираюсь! Оставляю это неблагодарное дело вам.

…Тира залезла на самый высокий уровень и осторожно посмотрела вниз — Сорел во второй раз пересекал бассейн с видом Индианы Джонса, пробирающегося через террариум, кишащий ядовитыми гадами; Лея болтала с капитаном, держась за кафельный бортик.

«Лею тянет к выдающимся личностям, как бабочку к пламени свечи, — подумала Тира, — но она их опаляет…»

Капитан являл собой совершенно роскошный тип мужика в стиле столь любимого Леей Арчера, и уж конечно, такому легко удалось бы разбить сердце любой девушке-курсанту. Тира с состраданием посмотрела на Сорела, выбирающегося из бассейна по лесенке и собирающего с кафеля свою мокрую одежду. Сорел не уступал Слейтеру ни в росте ни в комплекции, однако ему явно не хватало его обаяния и лёгкости речи.

И вот в таком виде ему придётся идти через весь коридор. Какое счастье для вулканца. А уж местные дамы-то как обрадуются…

Тира ещё раз посмотрела вниз и пожала плечами. Нет, пожалуй, сегодня она отсюда прыгать не будет. Не все удовольствия сразу. К тому же, она ещё должна встретиться с Айлом, а времени до отбоя осталось всего ничего. Предоставив Лее самостоятельно выпутываться из сомнительной беседы с капитаном, Тира слезла с вышки и отправилась по своим делам.

— Мы не ждали вас, сэр, — Мира Милошевич, старший помощник капитана и его тайная любовь, с удивлением посмотрела на своего шефа.

— Не спится что-то, — соврал Алан, приближаясь к обзорному экрану и вглядываясь в далёкие звёзды. — Вы уже в курсе доклада нашего старшего офицера службы безопасности?

— Да, сэр. Но мы находимся в непосредственной близости от Нейтральной Зоны, так что удивляться здесь нечему. Другой вопрос — чем вызвана столь необычная для пиратов в этом секторе активность?

— Вы ещё не выяснили их принадлежность?

— Выясняем, капитан. Пока ничего определённого сказать нельзя — в контурах рейдера угадывается ромуланская «хищная птица», но в наши дни за этим может стоять кто угодно. Мы перевели службу безопасности в режим «жёлтой» тревоги и постоянно сканируем пространство в пределах этого сектора. И, кстати, недавно на связь выходил «Энтерпрайз». Капитан Кирк просил, чтобы вы постоянно держали его в курсе относительно данной ситуации… а ещё он спрашивал, когда вы отдадите ему двести пятьдесят кредов, которые проиграли в карты месяц тому назад, — смущённо закончила Мира.

— Каков наглец, а? — усмехнулся капитан «Худа». — Отлично ведь знает, что в ближайшие три недели, если не случится ничего из ряда вон выходящего, мы с ним всё равно не увидимся. Это он перед вами рисуется, Мира.

— Отчего бы вам просто не перевести деньги на его счёт? — рискнула посоветовать старпом.

— Ну нет, это будет совершенно не то. Долги следует отдавать лично, иначе игра теряет всякий смысл.

Мира равнодушно пожала плечами и отвернулась к экрану.

Алан вздохнул, глядя на хрупкую черноволосую сербку с резким профилем и огромными чёрными глазами. Да-а, что уж тут говорить, несчастный он человек. Когда тебе сорок пять, а девушке двадцать восемь (в личном деле подсмотрел, а то она в разговоре себе два года лишних прибавила!) — на что можно рассчитывать при условии, что все только и ждут, когда ты начнёшь приставать к своему старшему помощнику, исходя из позиций вышестоящего звания и жизненного опыта?..

Когда он встретил Миру впервые, ей было столько же, сколько Лее сейчас, и она сразу поразила его воображение. Но она была курсантом, а он — капитаном… И уж, конечно, он не мог рассчитывать на то, что однажды она появится на «Худе» в должности его старшего помощника! Это произошло года через два после того, как в состав экипажа вошёл Сорел — к тому времени он уже научился общаться с этим странным парнем и даже пару раз вытащил его в бар (грандиозный загул в Бати-Лу под предводительством О'Нила не являлся тогда вулканцу и в ночных кошмарах), а уж когда в их компании нарисовалась похожая на вулканку Мира, их отношения и вовсе приобрели загадочный соревновательный характер. Как только капитан набирался смелости для того, чтобы предпринять в отношении Миры не то чтобы решительные, а хоть какие-нибудь действия, рядом немедленно возникал шеф службы безопасности, в зародыше убивая все романтические порывы. Сначала капитан решил было, что пользующийся на корабле немалой популярностью Сорел за Мирой просто-напросто волочится, однако присмотревшись к этим отношениям повнимательнее, понял, что в корне неправ. Во-первых, он выяснил, что уставший отбиваться от постоянных предложений Сорел завёл себе постоянную подружку в лице Энни Джеггер из машинного отделения, печально известной своей любовью ко всему экзотическому; во-вторых, в его отношении к Мире прослеживалось что-то неуловимо трогательное, словно бы она напоминала ему о чём-то… или о ком-то? Алан ещё раз посмотрел на Миру. Невысокий рост… резкий профиль… холодный безразличный взгляд… Ну конечно! Одного и того же типа девки, только колер разный. Вот тебе и маленькая девочка с фотографии… Неудивительно, что после отпуска Сорел первым долгом отшил Энн. Я бы на его месте тоже отшил. Да уж… везёт некоторым. Два с лишним года прошло, а девушка по-прежнему не обращает на него абсолютно никакого внимания. И Сорел в данном случае уже абсолютно ни при чём — у него теперь своих проблем хватает. Нет, положительно, его бедный остроухий друг — клинический идиот. Если рассуждать беспристрастно, у Сорела с невестой такая же разница в возрасте, как и у него с Мирой, а результат прямо противоположный. В бассейне Алан долго пытался разговорить его будущую жену, однако без особого успеха. Лея оказалась девчонкой не промах, не то что застенчивая Мира в её же возрасте, но капитану так и не удалось понять, что же движет ей в случае с предстоящим браком. То есть… что движет всеми ими? Что им вообще нужно? И что требуется конкретно Мире, чтобы она однажды посмотрела в его сторону если не с любовью, то хотя бы с симпатией? В бою старшему помощнику Милошевич позавидовал бы любой десантник, и она не раз умело руководила экипажем в его отсутствие… если подумать, ей ни в чём не было равных. При всём при том она не принимала никаких авансов в свой адрес — не был исключением и он. Нет, это безнадёжно…

Алан был тактическим и стратегическим гением своего времени, мало в чём уступавшим своему извечному оппоненту Джеймсу Т.Кирку, однако в женщинах (и это сильно отличало его от капитана «Энтерпрайза») не разбирался совершенно. Поэтому сейчас он молча сидел в своём капитанском кресле, изучая контуры фигуры своего старпома, обрамлённой иллюзией летящих им навстречу звёзд, являющихся частично проекцией обзорного экрана, частично результатом его бурного воображения, и низко завидовал Сорелу. По крайней мере от этого девушка его мечты уже точно никуда не денется. Этот своего нигде не упустит… если ума хватит, конечно. В том, что в последнее время логика и здравый смысл покинули его вулканского друга, сомнений не было никаких. Алан был строг по отношению к своим подчинённым (что в полной мере прочувствовал сегодня на себе Сорел), но видеть не мог страданий юных курсантов противоположного пола, малодушно полагая, что они получат своё и без его участия — сейчас, в Академии, и потом, когда примут офицерское звание. Нет, определённо, Сорел — не джентльмен. С каким же удовольствием Алан столкнул его сегодня в бассейн! Нельзя сказать, чтобы Лея этому обрадовалась так же сильно, но слёзы на её глазах высохли моментально, а это, по мнению Алана, оправдывало его целиком и полностью. Можно надеяться, что скоро и у его друга улучшится настроение. Опять же, если ума хватит.

Н'Кай появился на своём рабочем месте через пару часов, прекрасно отдохнувший и готовый к любым испытаниям. Старший помощник поприветствовал его и отошёл в сторону, уступая место у компьютера.

— В совокупности с произведённым накануне ремонтом система маскировки, наконец, функционирует и может быть введена в эксплуатацию прямо сейчас, — отчитался старпом перед появившимся на мостике Луксуром.

От старпома за версту несло казармой. Капитан в этом смысле вёл себя куда более артистично. Н'Кай дотронулся до левого уха, активируя крохотное записывающее устройство, вмонтированное в серьгу с крупным алым камнем — идея Сарэка, так его через эдак… Собственно, из-за этой самой серьги и начались все его неприятности с бортмехаником… благодаря которому, впрочем, он здесь и находится, так что всё в мире относительно.

— Режим невидимости включён, сбоев нет, — доложил старпом.

— Прекрасно, — отозвался Луксур. — Сохраняйте настоящий статус. Скоро подтянутся остальные. Через три часа будем атаковать.

— Кого, капитан? — не удержался от идиотского вопроса Н'Кай.

— Федеральный крейсер, Дармон, — ответил капитан безо всякого раздражения в голосе, скорее с досадой на самого себя за то, что в спешке не проинформировал нового подчинённого о предстоящей задаче.

— Я полагал, наша цель — грузовые перевозки… — Н'Кай почувствовал, как между лопаток стекает струйка ледяного пота.

Несколько офицеров рассмеялись, даже капитан позволил себе сдержанную улыбку.

— Дармон, неужели вы полагаете, будто груз латины или несколько сотен литров необработанной плазмы могут оправдать стоимость целевой программы, в которой задействована столь высокая технология, как режим скрытого патрулирования? Разумеется, Т'Эл не в курсе всего, но ведь он, в отличие от вас, и не стоит на мостике… Впрочем, он с одинаковым энтузиазмом выполнит любой мой приказ; ему всё равно, какой объект атаковать — военную базу или детский сад, лишь бы это были враги Империи. Или вы сомневаетесь в том, что федералы — наши враги?..

— Никак нет, капитан, — твёрдо ответил Н'Кай.

— Вот и славно. Присядьте, Дармон. Нам предстоит непростой день, а федералам — тяжёлая ночь, и я не хочу, чтобы к моменту атаки вы все с ног валились от усталости.

Н'Кай послушно вернулся на своё рабочее место, чувствуя себя несчастным как никогда в жизни. Запись велась полным ходом. Подумать только, ведь между Федерацией и Ромуланской Империей уже давно установлены чёткие границы в пределах мирного договора… федералы их не нарушают.

А что же мы?

Да полноте, кто это «мы»? «Мы» — это всякий, кто говорит о долге, чести и совести, размахивая знаменем своего государства, или это те, с кем осталось твоё сердце? «Мы» — это те, черноволосые, с острыми ушами и едва заметными гребнями на лбу — братья, среди которых ты родился и вырос; или это две дружные сестрёнки с Вулкана; влюблённый в одну из них офицер, которого ты имеешь смелость называть своим лучшим другом; весёлый русский парень из группы номер семнадцать; неулыбчивая телепатка с мальчишеским именем, по случайности вернувшая тебе утраченный Дар; а также Большой Босс и его красивая жена?.. И кто даст гарантию, что кто-то из них не находится сейчас на борту этого федерального крейсера?

«Ну хотя бы не карцер», — грустно сказала себе Лея, заступая на вахту. С другой стороны, огромный ангар со взлётно-посадочной полосой если и не нагонял на неё откровенный страх, то уж чувства уверенности в себе лишал совершенно. «Это уже форменная агарофобия», — подумала она, задирая голову, чтобы разглядеть уходящий за пределы её воображения потолок. Да, здесь уровней пять, не меньше. И реактор недалеко. Внезапно ей стало холодно и неуютно. «Наверняка меня дублируют старшие офицеры», — утешила себя Лея. С другой стороны… зачем ей тогда дали это? Она дотронулась до фазера, напоминающего о себе при каждом шаге неприятной тяжестью на правом бедре. Конечно, она имеет право на его использование; конечно, каждый курсант спит и видит такое вот самостоятельное ночное дежурство с фазером наперевес, когда ощущение собственного величия уносит тебя в твоём же воображении до небес, но… очевидно Лея была не «каждый».

Услышав за своей спиной чьи-то решительные шаги, Лея едва не выпрыгнула из собственных ботинок, однако вовремя взяла себя в руки.

— Остановитесь, командир, — она повернулась лицом к Сорелу, сложив за спиной руки. — Вы находитесь на охраняемом объекте. Назовите пароль или уходите.

— Что ты несёшь?!

— Пароль, командир, — Лея угрожающе дотронулась до комлинка. — В противном случае я вызываю сюда охрану.

— И?

— Один раз я уже допустила ошибку. Больше этого не повторится. Экипаж переведён в режим повышенной боеготовности, и я задержу любого, кто проследует к реактору без пароля, будь это хоть вы, хоть сам капитан Слейтер.

— Ты злишься на меня? Напрасно.

— Пароль, ситх тебя побери!!!

— Лунный свет!!! Довольна?..

— Это не входит в мои обязанности, — Лея вновь сложила руки за спиной. — Проходите, командир.

— Лея… — Сорел позволил себе снисходительно усмехнуться. — Ты что, действительно рискнула бы вызвать сюда охрану, состоящую из моих же подчинённых, и опозорится до конца дней своих?

— Лучше позор, но честно исполненный долг, чем принятое под вашим давлением логическое решение и очередное ночное дежурство. А охрана бы меня поняла, не сомневайся.

— Я…

— Командир, вы отвлекаете меня от несения вахты, — в голосе Леи отчётливо звенели обида и подступающие слёзы. — Что вам нужно?

— Лея, я пришёл с миром, — Сорел поднял обе руки вверх. — Не гони меня. Пожалуйста.

— Как я могу тебе верить? О Господи, Сорел, да что ты вообще возомнил о себе? Неужели тот факт, что мне удачно удаётся притворяться маленькой девочкой на протяжении последних пяти с лишним лет, и впрямь заставил тебя забыть о том, кем я являюсь в действительности?! Так вот — я не маленькая девочка, и я не нуждаюсь в твоём мудром руководстве, как бы тебе не хотелось верить в обратное. Более того, если тебе и впрямь нравится думать, что дела обстоят именно так, я имею полное право повторить тот самый нелестный эпитет, что так заинтересовал тебя прошлым летом на кухне у Аманды, и о значении которого, как мне доподлинно известно, ты уже давно и благополучно догадался. И волосы я обрезала вовсе не назло тебе, а потому что устала от них, — некстати произнесла она, отворачиваясь, чтобы Сорел не заметил её слёз, которые она всегда считала признаком слабости и малодушия. — Я думала, они отрастут к тому времени, когда мы встретимся снова…

Но он всё-таки заметил.

— Прости, — Сорел шагнул вперёд и обнял её за плечи, прижав к себе; получил локтем под рёбра, однако рук не расцепил.

— Мне и в голову не могло прийти, что ты устроишь весь этот цирк, когда я прилечу сюда на практику, — продолжила она, не поворачиваясь к нему лицом. — Но я и это готова была пережить, раз уж для тебя так важно было сохранить непредвзятое отношение! Только знаешь… с армейской дисциплиной ты несколько перестарался!!!

— Я знаю, — прошептал Сорел ей на ухо, отчего она мгновенно залилась краской. — Я был не прав.

— Понимаешь, — уже куда более спокойно произнесла Лея, — я не против лозунга «воспитай себе жену», просто это не наш с тобой случай. А если уж ты ещё и решил воспитать из меня боевого офицера — или вовсе выжить из армии — то пусть лучше этим занимаются Джексон, Литгоу и Полански. Как я могу… — Лея вздохнула и повернулась к нему лицом, — …быть с тобой, если ты всё время пытаешься мной руководить? Тут уж что-то одно — или ты мой муж, или ты мой командир. Третьего не дано.

— А если однажды ты станешь моим командиром? — отрывисто поинтересовался Сорел, стискивая пальцы на её плечах несколько крепче, чем следовало бы по отношению к человеческому существу, да ещё и её комплекции.

— Во-первых, я надеюсь, до этого не дойдёт, — прошептала Лея, прикрыв глаза от боли. — В Звёздном Флоте достаточно других кораблей. Во-вторых, никто не знает, что произойдёт через несколько лет… возможно я ещё и не стану капитаном. Возможно ты просто убьёшь меня прежде — ввиду несоответствия твоей физической силы и полного отсутствия здравого смысла.

— Ещё раз прости, — Сорел разжал пальцы и осторожно расправил форму на её плечах.

— Иногда я просто боюсь тебя, — Лея устало провела рукой по лицу.

— Я… лучше врежь мне покрепче, как обещала когда-то, — виновато произнёс Сорел. — Потому что если ты будешь бояться меня, это всё равно как потерять тебя вовсе. Моя мать любила отца — я точно это знаю. А ещё она боялась его, как боялась и Т'Ра… да всякого из нашего рода. Пожалуйста, Лея… я полагал, ты — одна из немногих, кто не станет опасаться меня лишь потому, что я один из этих…

— Ох, Сорел, — Лея грустно улыбнулась и погладила его по щеке. — Да будь ты вовсе лишён Дара, твоей дурной силы запросто хватит на то, чтобы свернуть мне шею, не используя при этом никаких особенных талантов, так что, будь добр, никогда не поступай так больше… иначе я действительно тебе врежу, как обещала когда-то. И всё-таки, зачем ты пришёл?

Ответ последовал мгновенный и настолько очевидный, что Лея даже несколько растерялась. Похоже, он действительно скучал. Ну, ещё бы, после того вечера… а уж чего стоила последовавшая за ним ночь… И после этого меня ещё будут спрашивать, почему я выбрала именно этого зануду!!!

— Ну ладно, хватит… хватит! — произнесла она пять минут спустя, дрожащими руками приводя себя в порядок. — Я всё отлично поняла. И всё-таки — зачем?

— Вообще-то, снять тебя с дежурства, — выдохнул Сорел, не сводя с неё глаз.

— Что?

— Мы рядом с Нейтральной Зоной. Восемь часов назад на нашей территории был замечен неопознанный звездолёт, который сразу же после этого вошёл в пространство Нейтральной Зоны. Через полтора часа он исчез.

— То есть вошёл в гипер?

— Нет. Он именно исчез, вот и всё.

— Звездолёты не исчезают просто так, — пожала плечами Лея. — Если только они не являются…

— …клингонскими или ромуланскими «хищными птицами»? — подсказал тот. — Сомнительно. Сканирование показало лишь отдалённое сходство с «хищной птицей». К тому же, клингоны в данном секторе… Откуда? Ромуланцы вот разве… но это же будет открытым нарушением Договора!

— Будет… если кому-нибудь удастся это доказать, в чём я сильно сомневаюсь.

— В любом случае — возвращайся к себе.

— Это тоже не выход, Сорел. Ты не сможешь защищать меня вечно. Рано или поздно я окажусь в бою, и тебя не будет рядом. Смирись с этим… насколько это возможно.

— Это вообще невозможно, — Сорел вздохнул и присел на ступени ремонтной лестницы, придвинутой к одному из шаттлов. — Если бы от меня что-то зависело, я бы лично подал твои документы в Научную Академию и отменил бы все рейсы с Вулкана ещё год назад… но я знаю, там ты была бы несчастна.

— Вот видишь, — Лея вздохнула и присела рядом. — Ты и сам всё отлично понимаешь. Именно поэтому я тебя и выбрала. Ты знаешь, что я не могу уйти.

— В таком случае, я останусь рядом… хотя бы на час.

— Конечно, — Лея обхватила руками колени. — Знаешь… ваш капитан — это что-то!

— Капитан — вовсе не «что-то», а человек, родившийся на Земле в 2225-м году, и…

— Сорел, — на сей раз снисходительно улыбнуться себе позволила уже Лея. — Я имею в виду, что ваш капитан реально классный парень.

— Примерно как Кирк?

— Нет, — ответила Лея, подумав. — Как Арчер. Видишь ли, Кирк в данном случае помог бы тебе закопать меня заживо, да ещё и станцевал бы на моей могиле для верности. Это уж наверняка.

— У тебя странное чувство юмора.

— Как и у Кирка.

— Время, — Вэйл Луксур посмотрел на хронометр. — Приготовиться к выходу из Нейтральной Зоны. Объект не обнаружит нас, но его защита слишком сильна, поэтому нам потребуется поддержка «Элака» и «Тооре». Дармон, введите кодировку для деактивации защитных энергетических щитов «Худа».

Не «Энтерпрайз». Слава Создателю, не «Энтерпрайз». Но… откуда они могут знать коды доступа к их центральному компьютеру?!

— Слушаюсь, капитан.

— Вы войдёте в группу десанта, Дармон.

— Капитан, я инженер, я не могу… — побледнел Н'Кай.

— Не принимается, — Луксур тяжело посмотрел на Тарда. — Проверьте своё оружие и идите за мной. Мелек, когда остальные будут готовы, запускайте луч передачи кода и отправляйте нас в условленную точку.

Вот она, проверка на вшивость! А я-то всё гадал — что ж они так легко меня в экипаж взяли?! Действительно, о чём ему беспокоиться… Убей федерала, или я сам тебя пристрелю — вот тебе и тест на лояльность, куда уж проще…

— Будет исполнено, капитан. Да пребудет с вами свет Ворта Вор.

— И с вами, Мелек. Иди за мной, Дармон.

— Капитан, я могу спросить? — Н'Кай с трудом попадал в ногу с длинным капитаном.

— Сделай одолжение.

— Почему именно «Худ»?

— Потому что с «Энтерпрайзом» ничего не получилось. Дармон, Императору нужен любой из кораблей этого класса и любой из их капитанов. У нас нет никаких преимуществ перед федеральным Звёздным Флотом, кроме системы искажения поля, и изучение этого крейсера даст нам кое-какие преимущества, что же до его капитана, то он будет казнён — жестоко, публично, в назидание. Федералы уязвимы — и наши командиры должны уяснить это раз и навсегда. Теперь понимаешь?

— Да, капитан. Теперь… понимаю.

— Вот и отлично. Не подведи меня, сынок.

— Не подведу, капитан.

Н'Кай не чувствовал своих пальцев, когда застёгивал бронежилет и надевал шлем. Всё. Как сказала бы на его месте Тира, «полный песец» — маленькая толстая белая лисичка… Сарэк никогда не получит данных — данных, которые и сейчас продолжают поступать в память записывающего устройства; а он сам никогда не увидит своих друзей, а друзья никогда не увидят его… Разве мог он знать, когда нанимался на эту работу, что однажды ему придётся штурмовать элитный крейсер Звёздного Флота Федерации?..

Он… просто не готов к смерти! Он ещё не был на свадьбе своего лучшего друга, не встретил свою будущую жену, не подарил ей ритуальный витой браслет, не взял на руки своего первого ребёнка… да миллион самых разных вещей!!!

Он не умрёт. Нет, конечно же, нет.

Он просто не имеет права.

— Капитан, — Мира с удивлением посмотрела на приборы. — На границе с Нейтральной Зоной регистрируется энергетический выброс.

— Где конкретно?

— Везде!

— Срочно свяжитесь с Кирком, — повернулся к инженеру связи капитан. — Передайте ему наши координаты.

— Только это?

— Большего ему не потребуется. Что за…

— Сэр, наши защитные линии! — закричала Мира. — Кто-то вошёл в центральный компьютер и отключает их одну за другой!

— Так измените код доступа!

— Невозможно!

— Резерв?..

— Не функционирует!

— Активируйте линию огня! Немедленно!!!

— Сделано, сэр!

Бархатную черноту Космоса разорвало сияние лазерного огня, и раненый «Худ» вздрогнул всем корпусом, отвечая шквальным огнём носовых батарей на предательский удар из ниоткуда.

— Красная тревога! — Сорел открыл люк шаттла и втолкнул Лею внутрь. — Сидеть, я сказал!!! Это приказ. Т'Вет!.. Это что ещё за…

Он нырнул в полумрак шаттла вслед за Леей и пригнулся, наблюдая, как посреди ангара формируются двенадцать красноватых лучей света, из которых быстро сплетаются контуры человеческих тел и, наконец, самих людей.

— Десант, — коротко сообщил он.

— Да я уж догадалась, — огрызнулась Лея. — Похоже, они хотят захватить реактор.

— Само собой! Если они остановят реактор, «Худ» уже никто не спасёт, — Сорел вызвал своих людей и отключил связь. — Они будут здесь через минуту, однако на то, чтобы вскрыть двери, у них уйдёт не меньше десяти. Эти десять минут… мы не должны дать им пройти к реактору. Иначе всё пропало.

— Мы не пропустим их, Сорел, — Лея вынула из кобуры фазер. — Обещаю. В конце концов, это моя вахта, и я никому не позволю испортить тебе настроение.

— Я люблю тебя.

— Я знаю.

Эван открыла глаза, судорожно пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Ах, чёрт… Ну, конечно же. После того, как ушли Лея и Сорел, Вейлис выполнила свою угрозу. Что же там было? Кортни одарила её светлой улыбкой, поднесла к голове какой-то прибор… и всё. Эван поднесла руку к животу. Ничего. Под пальцами с трудом угадывался едва ощутимый келлоидный рубец с небольшую монету размером. Двадцать третий век…

Но что же её разбудило? И что это за мерзкие звуки доносятся из коридора?

— Привет, — кто-то осторожно убрал с её лица прядь вьющихся рыжих волос.

— Ка'Тори? — Эван залилась краской и натянула одеяло едва ли не до подбородка. — Как… кто тебя сюда пустил?!

— Можно подумать, я кого-то спрашивал, — презрительно фыркнул тот. — Включилась красная тревога, Вейлис вызвали на мостик, и я просто вошёл сюда.

— Ты должен быть в казарме!

— Ну и что?

— Тебе влетит!

— Ну и ладно. Выглядишь… потрясающе.

— Не сомневаюсь, — Эван попыталась разглядеть своё растрёпанное отражение в прозрачной пластиковой стенке бокса, не преуспела в этом и смутилась ещё больше.

— На корабле чужие, — невозмутимо продолжил андорец, перебирая в пальцах шелковистые пряди её волос.

— Как?! — Эван едва было не села на кровати, но Ка'Тори вовремя пресёк эту попытку. — А где же все остальные?

— В казарме, я полагаю.

— А Лея?

— В ангаре, трудовую повинность отбывает.

— Как ты думаешь, там безопасно?

— Понятия не имею. Да ты не бойся, она там не одна. Экс-командир прикрывает, — Ка'Тори попытался её поцеловать, но Эван отстранилась в сторону.

— Да в чём дело-то? — откровенно возмутился тот.

— Прежде чем ты это сделаешь, скажи мне одну вещь… у тебя в роду были близнецы?

— Ну да… — немного растерялся тот. — У прабабушки был брат, правда погиб рано. У отца сестра-близнец… у меня, наверное, тоже будут.

— Нет!..

— Да!!!

— Прошу внимания экипажа!.. Корабль захвачен террористами! Приказы исходящие с мостика, не могут…

— Прошу внимания экипажа. Ваш капитан и старший помощник находятся в наших руках. Ведите себя благоразумно, и никто не пострадает. Не пытайтесь штурмовать мостик, иначе все старшие офицеры будут казнены. Не пытайтесь штурмовать ангар, иначе реактор будет взорван. Конец связи.

— Выходит, мостик они тоже захватили, — умудрилась вставить Лея между двумя выстрелами.

— Выходит, так, — ответил Сорел, выглядывая из-за переборки и снимая очередного штурмовика.

У Леи всё поплыло перед глазами — фазеры были установлены на максимальную мощность, и после такого выстрела от жертвы не оставалось ничего. Ничего — в смысле ни единого кусочка плоти или одежды. Ни одной молекулы. Ноль. Короче говоря, зрелище было не из приятных. К тому же, от этого притуплялось ощущение чужой смерти, что, на взгляд Леи, не сулило лично ей ничего хорошего.

…Похоже, умереть всё-таки придётся, с холодным отчаянием осознал Н'Кай, пытаясь распластаться по стене. Позиция у них была более чем невыгодная — ведь информатор заверил капитана, что в этот день ангар изнутри охраняться не будет, и они десантировались на ровном месте, а вот тот, кто засел в одном из шаттлов, напротив, устроился довольно неплохо.

— …Заряд заканчивается, — прошептал Сорел. — Береги свой. Их осталось пятеро, так что не всё потеряно. Главное — не подпустить их к реактору.

— …Гэйбл — покойник, — мрачно произнёс Луксур, перезаряжая дисраптор. — Он это знает, и я это знаю. Парни, в плен не сдаваться! Любого, кто откажется выполнить свой долг, я лично пущу на перчатки!..

— Куда ж деваться, — пробормотал Н'Кай, затаившийся в мёртвой зоне, куда выстрелы невидимого федерала просто не попадали. — Можно, конечно, его обезвредить…

— Стой, — Луксур придержал Н'Кая за плечо. — Похоже, у него вышел заряд…Эй, ты! Выходи с поднятыми руками, ты окружён!

— …Мило, — буркнул Сорел. — Ладно, я пошёл.

— Не сходи с ума! Группа захвата уже режет переборку!

— Похоже, она оказалось надёжнее, чем я думал. Сиди здесь. Ты знаешь, что надо делать.

— Почему ты всегда лезешь в герои?! — с раздражением спросила Лея, однако ответа уже не последовало.

Когда Н'Кай увидел, кто выходит из шаттла, у него потемнело в глазах. Его едва не пристрелили — и кто?! Лучший друг!!! А лучшего друга, возможно, сейчас пристрелит капитан…

И это называется федеральный разведчик! Забыть, что Сорел служит на «Худе» — это уже просто лебединая песнь атеросклероза!!!

…Вооружённая охрана появилась исключительно вовремя — как раз в тот момент, когда один из террористов направлялся к тому шаттлу, где пряталась Лея, а капитан, налюбовавшись острыми ушами противника и высказав по ходу дела всё, что он думает о федералах вообще и о вулканцах в частности, поднял дисраптер, чтобы отправить надоедливого эсбэшника к праотцам. Сообразив, что таиться больше незачем, Лея конвульсивно нажала на курок, и во Вселенной стало на одну жизнь меньше. Несчастный ромуланец так и не понял, что случилось, потому что не успел заметить ни Леи, ни её фазера.

Воспользовавшись тем, что капитан шарахнулся в сторону при первых же выстрелах охраны, и поражаясь, как это подчинённые, с присущим только его отделу энтузиазмом, не пристрелили его самого, Сорел бросился на Луксура и обезвредил его при помощи классического нейроблока, после чего оттащил обмякшее тело в сторону выхода. Оставшиеся штурмовики ничем не могли помочь своему капитану — им приходилось отстреливаться от наседающих на них федералов. На его несчастье, линия огня пролегала теперь таким образом, что к шаттлу, где пряталась Лея, пробиться не было никакой возможности.

С другой стороны, отсиживаться вечно Лея в нём и не собиралась.

Не то чтобы ребятам из службы безопасности требовалась огневая поддержка, просто чувство отсутствия контроля над ситуацией вызывало у Леи омерзительную мелкую дрожь, чего она, по природе своей, терпеть не могла. Перехватив фазер поудобнее, она сделала глубокий вдох и выпрыгнула из шаттла, почти сразу же столкнувшись с высоким плечистым захватчиком. Из-под прозрачного металлопластика защитного шлема блеснули испуганные синие глаза, характерные для вулканской расы брови вразлёт медленно поползли вверх. Впрочем, Лея испугалась не меньше.

— Стоять! — истошно завопила она и совершенно нелогично попыталась нажать на курок.

Ромуланец рефлекторно заслонился рукой, словно это могло его спасти и… происходящее дальше показалось Лее ночным кошмаром. Какая-то неведомая сила вырвала из её руки фазер и швырнула его через весь ангар в кучу старого металлолома. Потрясённая, но не потерявшая охотничьего задора Лея дикой кошкой прыгнула на противника, заламывая ему руки с детства известным приёмом эйу'ай'эл, от которого вулканцы и ромуланцы одинаково красиво теряли сознание на девятой секунде.

— Лея… — прохрипел штурмовик. — Это же я…

— Н'Кай?! — Лея в изумлении ослабила хватку.

— Не… выдавай… меня…

— Не выдам, — руки Леи вновь обрели силу, и свет в глазах Н'Кая померк окончательно.

— …Подведём итоги. Нами предотвращён захват реактора и крейсера в целом; двое террористов взяты в плен, остальные уничтожены в процессе имевшего место столкновения. Среди наших людей жертв нет, если не считать отражённых ожогов разной степени тяжести. Плохие новости — мостик и все старшие офицеры до сих пор находятся в руках террористов. На крейсере могут иметь место и другие точки десанта, так что проявляйте бдительность. Отдельное обращение к курсантам — не покидать казарму ни при каких обстоятельствах, кроме чрезвычайных.

— …Что он имеет в виду, говоря о чрезвычайных обстоятельствах? — поинтересовался Сэлв.

— Трудно сказать, — Айл пожал плечами. — По мне, так это они самые и есть.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока за нами придут! — проворчал Ваня.

— Я с вами, в любом случае, — поддержал его Майк.

— А я за компанию, — в помещении возникла Тира и заперла за собой дверь. — Вы не поверите, но мне удалось вырваться из-под опеки Хикару. Вот это я называю — подвиг…

— Ненормальная! — взвыл Айл. — «Худ» под завязку набит террористами, а она по коридорам носится!..

— Под завязку? Ну не знаю, лично я ни одного не встретила. Однако, — Тира заговорщицки уставилась на мальчишек, — я почти уверена, что знаю, где их найти.

Ромуланское командование никогда не отличалось склонностью к волоките, когда дело касалось принятия оперативных решений. Поэтому, как только из рапорта с «Лунного Ястреба» стало очевидно, что обеих целей операции добиться не удалось, а корабли поддержки доложили, что сигнал SOS с «Худа» всё же достиг адресата, поступил короткий приказ, в результате которого рубка «Худа» опустела. Показательная казнь одного из лучших капитанов Федерации и приближённого к нему офицера стала ещё более необходимой для воодушевления ромуланских вояк, ибо захват мощного военного звездолёта, разумеется, ещё не был снят с повестки дня. У ромуланцев было своё понятие о программе-минимум и программе-максимум на конкретном отрезке времени.

— Капитан Т'Гай Кир, сэр…

— Что? Что вы несёте, О'Нил?

— П…понимаешь, Сорел, капитан и старший помощник Милошевич исчезли, а из Вейлис капитан как из утюга гипердрайв…

— Патрик, нет!

— Извини, приятель… Теперь капитан — ты!!!

…Когда из гиперпространства вымахнул «Энтерпрайз», глазам вышедшего на связь Кирка предстал Сорел в окружении трёх старших офицеров и нескольких уже знакомых ему по былым приключениям курсантов.

— У меня дежа-вю, — воскликнул Джим, едва атомы его тела перестали быть светло-золотистыми частицами света и сложились в структурную единицу человеческого сообщества по имени Джеймс Т. Кирк, — или мне только приснилось, что отпуск закончился, и я всё ещё нахожусь на ранчо Джона?!

— Капитан, — кашлянул за его спиной Спок, неумолимый как цунами.

— Здравствуйте, Сорел, — Джим автоматически поздоровался с вулканцем за руку, в очередной раз забыв, с кем имеет дело.

Расстроенный и злой Сорел даже не обратил на это внимания, к великому неудовольствию Спока.

— Мы потеряли капитана и старшего помощника, — сообщил он с видом человека, которому только что вырвали зуб. — Ромуланские «хищные птицы» с вашим появлением скрылись в гиперпространстве, но, судя по всему, ненадолго. В тюремном отсеке — двое пленных. С этим небольшая проблема, кстати…

— Примерно какого рода? — поинтересовался Кирк.

Сорел оглянулся — Юрка с чисто русским упрямством пытался проораться до штаба, что было не так-то просто, учитывая, что ромуланцы вывели из строя всю внешнюю передающую систему; Патрик по внутренней связи инструктировал свой отдел; Тира, Иван и Айл тихо шептались о чём-то в тёмном углу рубки. Лея бесшумно вздохнула за его спиной, безотчётно хватаясь за спинку его кресла.

— Вот она объяснит, какого, — Сорел закинул руку за кресло, вытаскивая Лею вперёд.

— Курсант Т'Гай Кир? — Джеймс попытался было изобразить очаровательную улыбку, но вовремя вспомнил хищные взгляды Сорела, сопровождающие все его манёвры на ранчо, и вновь преобразился в обычного, немного усталого капитана. — Что вам известно, курсант?

— Я могу сообщить это только вам, сэр, — отчеканила Лея. — Наедине.

— А майор Т'Гай Кир может присутствовать? — мягко поинтересовался Кирк.

— Он и так знает, — пожала плечами Лея.

— А мой старший помощник? — коварно спросил капитан.

— Конечно! У него же Золотой Приоритет!..

— Ой, горе моё… — Кирк потрепал Лею по плечу. — Пошли уже, поговорим… наедине. Сорел, Спок, идите с нами.

Полчаса спустя все четверо вышли из кабинета Слейтера и направились в тюремный отсек, где сидели помещённые в разные камеры Дармон Кмэй и капитан «Лунного Ястреба» Вэйл Луксур.

…Н'Кай переживал по поводу провала операции, но не очень сильно. Во-первых, он остался жив. Во-вторых, кое-какую информацию раздобыть ему всё-таки удалось. Так что, если федералы не расстреляют его сгоряча, что вряд ли, всё обернётся к лучшему. Лея его не выдаст, федералы посадят его в тюрьму, Сарэк его оттуда, с подачи всё той же Леи, разумеется, вытащит… да нормально всё, ничего страшного.

Как бы не так!!!

Энергетические лучи, отделяющие его камеру от остального тюремного отсека, погасли и навстречу ему шагнули двое. Н'Кай вскинул на визитёров изумлённые ярко-синие глаза и вжался в стену.

— Должен предупредить — вы напрасно тратите время.

— Хватит валять дурака, Н'Кай! — Сорел протянул руку к правому виску Н'Кая и неуловимо быстрым движением отключил маскирующую сеть. — Нам нужна твоя помощь.

— Как мило, — проворчал Н'Кай, потирая ухо. — Мог бы быть и полюбезнее после долгой разлуки!!!

— Долгой?! А, ладно… — Сорел обречённо махнул рукой и повернулся к Кирку. — Говорите, капитан.

— Н'Кай… что стало с вашими волосами?!

— Его вон спросите!!!

— Прошу вас, капитан… по существу, пожалуйста.

— Друг мой, вы просто напрашиваетесь на орден Серебряного Орла, — интригующе произнёс Джеймс, присаживаясь на свободную койку напротив Н'Кая. — Только, боюсь, похвастаться им прилюдно вы всё равно никогда не сможете. Ваши люди захватили в плен капитана Слейтера и его старпома, после чего скрылись в гиперпространстве. Мы предлагаем вам устроить побег — на пару с вашим капитаном, разумеется — и вернуться на свой корабль. Возможно, и даже скорее всего, он скоро выйдет из гипера в режиме невидимости. Вы угоните шаттл, подадите ему сигнал, и он подберёт вас. У «Худа» выйдет из строя система обороны, мы же будем держаться несколько в стороне, но совсем не уйдём — необходимо спровоцировать их на повторное нападение. Полагаю, это не составит труда.

— Но как я должен спасать вашего капитана? — растерялся Н'Кай. — Меня же на тряпочки порвут!!!

— Не порвут, — успокоил его Джим. — Да вам и не придётся никого спасать. Во время побега вы прихватите с собой заложника, на котором будет закреплён маячок наведения. Задача заложника — полагаю, не такая уж и трудновыполнимая — оказаться рядом с Аланом и Мирой и активировать устройство наведения, после чего мы телепортируем обратно всех троих. Или четверых — в зависимости от вашего окончательного решения. Разумеется, вы можете отказаться от участия в этой операции… — Кирк уставился на него знаменитым душераздирающим взглядом, от которого хотелось выть в голос и биться головой об стену.

— Да уж, — ворчливо ответил ромуланец. — Откажешься тут, когда тебя сверлят две пары осуждающих глаз…

— Следовательно, вопрос решён. Вы хотите вернуться вместе с остальными?..

— Нет. Если не возникнет никаких непредвиденных осложнений, конечно. Если же возникнет… а кто, кстати, заложник?..

— Я, — лаконично отрезал Сорел.

— Я в восторге, — простонал Н'Кай. — Что ж, в случае чего, я просто брошусь в твои братские объятия и исчезну вместе с остальными. А так я предпочёл бы ещё немного попиратствовать для уплотнения базы данных.

— Отлично, сынок. В таком случае, начинаем через час.

Благополучно купившись на «сынка», Н'Кай проводил выходящих мужчин слегка обалдевшим взглядом и вновь почувствовал некоторую слабость в коленях.

Вот мне интересно… как они собираются отключать энергетические щиты на «Ястребе»? Потому что я с мостика отключать не стану, пусть даже и не надеются!!!

Улучив момент, когда вернувшаяся с мостика Вейлис временно потеряла бдительность, выгоняя Ка'Тори из медотсека, Эван-таки улизнула из палаты примерно в то же время через запасной выход. И то сказать — операция прошла хорошо, осложнений нет, всё зажило — так какого чёрта она должна гробить время в этой проклятой палате?.. И хотя у доктора Вейлис было в этом вопросе несколько иное мнение, девушка была с ним в принципе не согласна. Вот не согласна — и всё. Точка. Естественно, что она первым делом рванула не в казарму, а на мостик — туда, где её смене сейчас следовало находиться. Перемены она там застала просто грандиозные…

— Прости, что вырубила тебя в доках, — Лея дотронулась до лихого ёжика чёрных волос на голове Н'Кая.

— Можно подумать, у нас был какой-то иной выход, — хмыкнул Н'Кай. — По крайней мере, капитан Луксур убедился в моей лояльности… кажется. Как твои дела? То есть, ваши с Сорелом?

— Как всегда, — улыбнулась та. — Ссоримся, миримся… ничего нового.

— Где Эван?

— Здесь, на «Худе». Но она сейчас в медотсеке — приболела немного.

— Обидно. Передай ей от меня привет. Как там Алекс?

— Я не знаю, Н'Кай.

— Что это значит?

— Долгая история. Я обязательно её тебе расскажу, когда ты вернёшься.

— Замётано. А теперь убирайся. Сейчас мы с твоим будем спасать Вселенную, так что не путайся под ногами.

— Весело… Я бы страшно удивилась, если бы эта роль досталась кому-то ещё.

— У твоего мужа хронический героизм в тяжёлой форме, — пояснил Н'Кай. — Да не переживай ты так, сестричка! Выкрутимся.

— Ты — мой герой, — Лея дружески ткнула его кулаком в плечо. — Ты всех нас спас на Клинжае.

— Брось, дело прошлое, — усмехнулся тот.

— До встречи, — Лея быстро обняла друга и вышла из тюремного отсека — её ждали уровнем выше.

— Стой смирно, не крутись! — Сорел слегка встряхнул за плечи изнемогающую от волнения Лею. — Твоя задача проста — наведёшь сканеры «Худа» на цель и снимешь с «Лунного Ястреба» защиту, когда я дам тебе знак. Понятно?..

Лею бросило в холодный пот от одной только мысли о том, что сейчас ей придётся стоять на мостике среди незнакомых старших офицеров, и что они при этом будут о ней думать.

— Не трусь, Кирк тебя прикроет, — успокоил её Сорел. — Он прикажет им о тебе не думать, они и не будут. Кроме того, ты — единственный человек, который способен держать прямой телепатический контакт с одним из членов группы на протяжении всей операции.

— Ты поэтому вызвался добровольцем? — жалобно спросила Лея.

— И поэтому тоже. Да и кого ещё я мог послать вместо себя? Словом, это не обсуждается.

— Сорел… — она посмотрела ему прямо в глаза.

«…у меня плохое предчувствие».

Она не произнесла этого вслух. Даже не подумала. Просто почувствовала.

— Ерунда, — он положил руки ей на лицо, погладил тёмные, почти вулканские, брови вразлёт и быстро поцеловал на удачу. — А теперь — стой спокойно.

Он переместил пальцы на её виски.

— Запоминай.

Лея закрыла глаза и едва заметно поморщилась — коды «Лунного Ястреба» были сложными, и вводить их в бортовой компьютер заранее было нельзя — на «Худе» всё ещё действовал неизвестный предатель, который легко мог запороть им всю операцию, обнаружив эти коды прежде времени. Во избежание прочих осложнений командование «Худом» временно принимал Кирк, он же гарантировал спокойную обстановку по отношению к Лее на мостике. Джим догадывался, каким образом она должна получить сигнал с «Лунного Ястреба», но это было не его дело — следить за моральным обликом курсантов и их непосредственных командиров; хотя Спока, судя по всему, переклинило основательно. Кстати, нельзя сказать, чтобы Джим не получил от этого удовольствия…

Когда всё было закончено, Лея хмуро кивнула и отвернулась в сторону. Она терпеть не могла душераздирающих прощаний, а здесь, похоже, назревал именно такой вариант. Сорел сжал пальцы её руки и слегка подтолкнул к выходу.

— Не подведите меня, курсант Т'Гай Кир.

— Не подведу, командир, — она чётко отсалютовала ему на вулканский манер и вышла из кабинета.

— Молодец, принцесса, — вполголоса произнёс Сорел, включая комлинк. — Т'Гай Кир на связи. Вы слышите меня, Кирк? Мы начинаем через пять минут.

…Вышеозначенная операция разворачивалась в полном соответствии с планом, разработанным Кирком, Сорелом и Споком. Ровно в 8.45 по корабельному времени в тюремном отсеке начались перебои с энергией, в результате чего Н'Кай доблестно освободился из карцера и затем не менее доблестно освободил своего капитана. По дороге к ангару они, естественно, напоролись на яростно огрызающуюся охрану, стреляющую холостыми зарядами. Позиции у охраны были слабоваты, а Луксур и Н'Кай отстреливались боевыми, используя для этой цели фазеры, позаимствованные на ближайшем складе вооружения (тут уж Н'Кай ничего поделать не смог). Когда охрана отступила, в самом невыгодном положении оказался недобитый накануне Луксуром командир отряда, у которого заклинило фазер. Прежде чем Луксура озарила гениальная по простоте своей мысль покончить с надоедливым федералом раз и навсегда, Н'Кай героически ринулся вперёд, прикрывая собой Сорела, и скрутил его при помощи всё того же приснопамятного эйу'ай'эла, после чего громогласно проинформировал всех присутствующих, что любая попытка встать на их пути будет стоить вулканцу жизни. Рассуждать было некогда, и Вэйл Луксур вынужден был согласиться, что заложник им, пожалуй, действительно не помешает, тем более такой ценный, как этот.

Через пятнадцать минут они покинули «Худ» на одном из шаттлов, находившихся в ангаре. Любой иной путь перемещения при поднятых энергетических щитах был, разумеется, невозможен, а тот факт, что на борту шаттла находился старший офицер службы безопасности, оставлял некоторую надежду, что федералы не подстрелят их на пути к «Ястребу». Хотя… кто их знает! Это же всё-таки федералы.

…Н'Кай мельком оглянулся на Сорела, сидящего в грузовом отделении с непроницаемым выражением лица и закрытыми глазами. Он незаметно разминал пальцы рук, перетянутых пластиковой лентой и казался готовым абсолютно ко всему. Разговаривает с Леей, понял Н'Кай, что за странный народ… Нет, ему не понять. И всё же он не станет любить их от этого меньше. Интересно, когда он упустил момент, в который его мозги вывернулись наизнанку, и он сам стал гражданином Федерации — не по должности, так по сути? К чёрту эти мысли. Да и какая теперь разница?

У Н'Кая задёргалась жилка под левым глазом, и он испуганно приложил руку к лицу, опасаясь, что Луксур заметит эту мини-истерику. Однако капитан был до такой степени сосредоточен на управлении враждебной техникой, что ничего не заметил бы даже в том случае, если бы Н'Кай вздумал целоваться с пленным прилюдно… а впрочем, возможно, именно это его бы как раз и не удивило. Тард с отвращением дотронулся до своей серёжки-камеры и вздохнул. Т'Вет, да когда ж всё это уже, наконец, закончится…

Внезапно Сорел открыл глаза и в упор посмотрел на товарища. Это был тяжёлый взгляд старшего по званию, от него исходила странная притягивающая сила.

«Прекрати истерику».

…Что?! Н'Кай потряс головой.

«Немедленно успокойся, или мы все погибнем».

Н'Кай уставился на Сорела во все глаза.

Это… в смысле мне успокоиться? Что ж, ладно. Как прикажете, сэр. Хотя я и не ожидал от вас подобной степени интима. Может, разведётесь с Леей и женитесь на мне? А уж Алекс-то как обрадуется…

Сорел коротко улыбнулся Н'Каю, повергнув того в окончательный шок, и вновь закрыл глаза.

«Всё будет хорошо», прошелестел в разуме последний привет от федерала, после чего неожиданный сеанс психотерапии завершился окончательно. Что ж, и на том спасибо…

Тард вздохнул и отвернулся. Странное дело, но на душе стало немного спокойнее.

…Приятного в сложившейся ситуации было мало. Откровенно говоря, ничего приятного в ней не было. Совсем. В принципе.

Алан вздохнул, стараясь сделать это так, чтобы вздох плавно не завершился душераздирающим стоном, и незаметно погладил ушибленную прикладом дисраптора руку.

Ушибленную, хм… Не удивлюсь, если в локтевой кости появилась очередная трещина. И в лучевой… И в плечевой до кучи. А ещё мне, судя по всему, отбили лёгкие. Пор-р-резвились, гады, мать их остроухую за ногу…

Алан закашлялся и с удивлением обнаружил на разорванном рукаве рубашки пятна алой крови. Отлично, похолодел капитан, если дело так и дальше пойдёт, жизнь моя окажется не только пустой и лишённой простых человеческих радостей, но ещё и омерзительно короткой впридачу.

Тюремная камера, в которую посадили их с Мирой, была маленькой; настолько маленькой, что он слышал сопение Миры, уткнувшейся лбом в собственные колени. Говоря откровенно, этот звук подозрительно напоминал банальное хлюпанье носом. Нечто подобное он уже слышал лет десять тому назад, когда командир три раза подряд поставил её в ночное дежурство. Собственно, там он её впервые и встретил. Маленькая усталая девчонка, украдкой вытирающая слёзы, когда на неё никто не смотрел. М-да…

— Мира, — позвал он.

Ответом ему была внезапная полная тишина, пугающая даже ещё больше, чем то, что происходило до этого.

— Старший помощник Милошевич! — возвестил он чуть громче, чем следовало, принимая во внимание состояние его лёгких.

— Да-а-а, сэр? — произнесла она немного дрожащим голосом, но уже без слёз.

Хороший признак.

— Мира, подойдите ко мне.

Девушка быстро вытерла лицо и секунду спустя оказалась рядом с ним. Впервые разглядела его в неверном свете аварийного освещения. И ахнула. Негромко. Чуть-чуть.

Это верно, я красавец… Лоб раскроен, губа разбита — нижняя; верхняя, кажется, тоже; под глазом фингал… надеюсь, изо рта не стекает художественная струйка крови?.. О, Мира побледнела — мой оптимизм не оправда-а-ан… Один плюс — её страх испарился вместе со слезами. Теперь она умирает ужаса за меня.

— Капитан… — Мира дотронулась до его лица дрожащей рукой, полезла в карман кителя, извлекла белоснежный носовой платок, которым принялась стирать кровь с его лица.

— Всё в порядке, Мира. Я не собираюсь умирать прямо сейчас, — произнёс он и вышло бы вполне убедительно, если бы он тут же не зашёлся в приступе болезненного кашля.

Девушка бережно поддержала его за плечи и поднесла к губам свой платок.

Ну почему всё должно было произойти именно так?!

— Не бойся, солнышко, — прошептал он. — Сорел нас вытащит.

— Я не боюсь, — она попыталась отстраниться, но Алан не торопился выпустить её из рук. — Если уж кто нас отсюда и вытащит, так это именно он.

— Мира, — он сжал её пальцы в своих. — Я…

— Я знаю, — спокойно ответила она, легко дотрагиваясь до его лица. — Знаю… Молчите, Алан, вам нельзя говорить.

Она назвала меня по имени… Ради этого стоило загреметь в плен.

Он всё-таки навешал Сорелу пинков для правдоподобия, когда выводил его из шаттла. Уж лучше это сделаю я, подумал Тард, потому что если за дело возьмутся ребята Луксура, одними синяками дело явно не ограничится. Сорел воспринял происходящее с философским смирением, даже не огрызнулся ни разу, подтверждая, таким образом, расхожую байку о том, что вулканцев можно хоть на ремешки пустить — они и бровью не поведут. Генетика…

Казнь была назначена через час — для триумфального возвращения на родину с живыми пленниками не хватало сущей ерунды — «Худа» или «Энтерпрайза». Приговор был зачитан Сорелу с соблюдением всех юридических условностей. Н'Каю показалось, что тот подавил зевок во время чтения документа, но он мог и ошибаться. После этого Сорел был отправлен в камеру к остальным пленникам, а на мостике начали собирать аппаратуру для записи и трансляции представления на другие корабли.

Капитан сел за компьютер — ему следовало срочно составить список преступлений, совершённых федералами против Империи Рихантсу — не варвары же они какие-нибудь, чтобы без всякого повода людей убивать!..

Н'Кай встал за своё место и попытался сосредоточиться на предстоящем. Надо прийти в себя. Судя по всему, через час здесь начнётся та-а-акой хай!!!

— Здра-а-а-аствуйте, давно не виделись! — саркастически протянул Алан, разглядев в полумраке лицо нового пленника, который влетел в камеру на некотором ускорении, приданном ему парой дюжих охранников, ударился о противоположную стену и упал. — Знаешь, я как-то иначе представлял наше освобождение.

— Всё под контролем, капитан, — невозмутимо произнёс Сорел, вытирая изумрудную кровь, стекающую из носа. — Я здесь именно для того, чтобы освободить вас и старшего помощника Милошевич.

— Как трогательно, — буркнул Слейтер. — Вот за что я тебя люблю, Сорел, так это за твой непрошибаемый оптимизм. Как мы отсюда выберемся? На крыльях любви?!

— Оставьте эти заботы мне, капитан. От вас с Мирой требуется только одно — не предпринимать ничего неожиданного и держаться как можно ближе ко мне.

— С каких это пор наш мостик выполняет ещё и функции детского сада?! — проворчал инженер по связи, с сомнением глядя на Лею, живой статуей застывшую рядом с Джеймсом Т. Кирком, развалившимся в кресле Слейтера с самым непринуждённым видом — какой и был ему свойственен в любое другое время.

— Вот вернётся мистер Сорел, — не спеша объяснил Джим, — он вам всё-о-о объяснит. Если захочет, конечно. Ещё вопросы есть, мистер Стрекалов?..

— Вот, значит, как… — русский недоверчиво покосился на Лею и недоумённо пожал плечами. — Ну ладно.

— Час уже почти прошёл, — Кирк встал из кресла и подошёл к Лее.

— Они в камере. Все трое, — не сразу отозвалась та. — Уже скоро.

С другой стороны к ней подошла Эван, положив руку ей на плечо.

— О чём твои мысли? — спросила она. — Что тебе мешает?..

— Я думаю о Н'Кае, — произнесла Лея. — Когда мы отстреливались от ромуланцев, на меня случайно выскочил Тард. Я чуть не застрелила его. Я бы застрелила его, верняк…

— Но ведь не застрелила же. Это тебя беспокоит?

— Нет. А знаешь, почему он остался вживых? Он заблокировал генератор энергии и вырвал у меня из рук фазер. И сделал он это совсем не руками… по-моему, он и сам не понял, что произошло. Но я-то всё видела!

— Ты хочешь сказать…

— Н'Кай — не просто телепат, Эван, — твёрдо сказала Лея. — Он телекинетик. И сам об этом не знает.

— Телепат, телекинетик… не слишком ли круто для чистокровного ромуланского парня? — задумалась младшая сестра. — Он уже почти пять лет на нашей стороне. Неужели его никто не ищет? Ни за что не поверю!

— Да, — просто согласилась Лея и вновь уставилась на обзорный экран. — Сомнительно…Возвращайся к ребятам, Эван. Мне нужно побыть одной.

…Энергетические лучи вокруг тюремного отсека мешали провести телепортацию прямо из камеры, а этих кодов Н'Кай не знал, поэтому им пришлось ждать до последнего — то есть до того момента, когда пленников приведут на мостик. Между деактивацией щитов «Ястреба» и их исчезновением должно пройти не больше десяти стандартных секунд, иначе включится аварийная система, после чего им не поможет уже ничто. У Сорела не было причин сомневаться в быстроте Леиной реакции или выдержке Тарда. Если бы всё зависело только от них…

Экипаж «Лунного Ястреба» был собран в полном составе — за исключением минимального количества вахтенных — и выстроен по периметру мостика. Командный состав — на этот раз в парадной форме и при всех регалиях — занял место слева от экрана видеосвязи. Место для пленников отвели по центру смотровой площадки. Справа стояли инженеры и младшие офицеры. Вэйл Луксур ещё раз окинул взглядом получившуюся мизансцену и довольно кивнул — картина будет что надо.

— Введите заключённых, — скомандовал он, подавая знак связисту.

На экране возникло тёмное помещение, в котором находился один-единственный ромуланец с брезгливой миной на лице. Заметив недоумение капитана, он нетерпеливо дёрнул плечом и пояснил:

— Идёт запись. Мы ничего не можем давать в эфир, не убедившись в успехе мероприятия.

— Но пленные…

— Приступайте! — в голосе командора Ниары лязгнул металл.

Луксур автоматически вскинул руку в приветственном салюте. «Мероприятие» началось. Двери лифта разошлись в стороны, и на мостик вывели пленных. Было заметно, что над Слейтером кто-то хорошо поработал, заретушировав следы побоев на его лице. Алан старался не морщиться, хотя кожу саднило от ритуального грима. Мира выглядела как всегда — то есть холодно и отрешённо. Сорел шёл, опустив голову, и ни на шаг не отставал от своего капитана.

— Кто это? — резко спросил непрошенный режиссёр по ту сторону экрана.

— Капитан Слейтер, старший помощник Милошевич, майор Т'Гай Кир! — гордо отрапортовал Луксур.

— Так, — выдавил из себя Ниара спустя минуту тяжёлого молчания. — Вулканца уберите. Нам не нужны расовые ассоциации.

Это прозвучало как приказ и было исполнено мгновенно. Конвоиры оттеснили Сорела за барьер, вновь связали руки за спиной, и поставили перед инженерами, взяв на прицел для вящей безопасности.

Н'Кай похолодел. Такого поворота он не ждал. Никак не рассчитывал. Откуда, к чертям клингонским, он вообще взялся?!

Механик Лайан Т'Эл, не сводивший с Дармона Кмэя влюблённых глаз, заметил, что тот пошатнулся и сделал едва заметный шаг в его сторону — на тот случай, если новый инженер по электронике, паче всякого чаяния, свалится в обморок, не выдержав кровавого зрелища — прямо в его объятия. Но Дармон, к глубокому разочарованию механика, пришёл в себя достаточно быстро. Захваченный им на «Худе» заложник стоял прямо перед ним, неотрывно глядя на предназначенных к казни землян. «Да, парень, — усмехнулся про себя Т'Эл. — В кадр ты сегодня точно не попадёшь…»

Пользуясь тем, что на него никто не смотрит, Н'Кай незаметно протянул руку вперёд и сомкнул пальцы за запястье левой руки Сорела.

«Немного выше. Под слоем синтеплоти».

…Да помню я, помню. Оторвать бы её ещё. Н'Кай резко содрал ногтями слой искусственной кожи с руки товарища и вытащил из под неё маяк наведения размером с юбилейную латиновую монету. Ну вот и всё. Будем надеяться, Федерация нуждается в этих двоих больше, чем в нас.

Расстрельная команда взяла дисрапторы наизготовку. Ниара велел установить оружие в режим обычной стрельбы — тела предстояло доставить на ч'Риган для всеобщего обозрения.

Внезапно — никто не понял, как это случилось — нечто блестящее мелькнуло в воздухе.

— Держите, Алан!

Слейтеру и его спутнице не связали рук — ну куда им было деться из-под прицела дисрапторов? — поэтому капитан легко поймал блестящий предмет, брошенный из-за спины вулканского офицера, и тут же исчез в сияющем столбе золотистого цвета вместе со своим старпомом.

…Луксур вдруг подумал, что понимает, что должен чувствовать капитан корабля-призрака на восходе солнца.

Немую сцену прервали возня и шум с правой стороны. Дрались механик Т'Эл и инженер Кмэй. Дармон был сильнее, но Т'Эл всё же нанёс свой излюбленный удар слева в висок. И тут новое потрясение ждало несчастного Луксура — по телу упавшего Дармона пробежало мерцание, и он превратился в стриженого вулканского парня весьма мужественной внешности, в корне отличавшегося от прежнего смазливого блондина. Предательство! И он сам взял шпиона на борт… доверил ему технику… от такого позора отмоет только кровь. Много, много крови…

— Расстрелять! Обоих!!! — заорал капитан таким страшным голосом, что у всех заложило уши.

С перепугу охрана поволокла было на освободившееся место Дармона… или как его там… вместе с механиком Т'Элом, но потом солдаты опомнились и поменяли его на Сорела. Т'Эл в ужасе рухнул у стены, отползая в сторону. Откуда ему было знать о том, что всё это уже не имеет для него никакого смысла?..

— Подождите, — раздался из динамиков голос Ниары — голос совершенно спокойный, даже задумчивый. Из-за контраста с нервозными восклицаниями на мостике его расслышали все — и даже Сорел, наконец, поднял голову. — Вот мы и встретились снова, Н'Кай, — произнёс Т'Лайл, глядя Тарду прямо в глаза.

Никто не заметил, что стоящий рядом Сорел Т'Гай Кир нервно повёл плечом, будто желая заслонить собой младшего товарища… или брата.

Н'Кай с вызовом посмотрел своему бывшему воспитателю в глаза… и тут же горько в этом раскаялся. От встречного взгляда его сердце резко оборвалось и упало куда-то в область желудка. А, может, даже и ниже. Оба сердца. Сорел сделал ещё один шаг вперёд. Т'Лайл перевёл взгляд на него. Тард ещё никогда не видел в глазах своего бывшего воспитателя такого странного смешения эмоций — холодный интерес пополам с попыткой вспомнить что-то важное… позабытое давным-давно.

Сорел вспомнил первым. И глухо зарычал на выдохе.

— Не-на-ви-жу…

Т'Лайл Ниара щёлкнул пальцами, и Сорел без единого звука осел к ногам Н'Кая.

Ромуланец опустился рядом с товарищем на колени, положил руку ему на лицо. Вроде живой. Пока…

Н'Кай поднял на экран ненавидяший взгляд, однако ему не дали любоваться на Ниару слишком долго. В следующее же мгновение всё растворилось в золотисто-розовом сиянии.

— Эван! Там с Леей… на мостике! Срочно! — в казарму ворвался испуганный Ка'Тори.

— Что?!

— Не знаю! Капитан Кирк велел позвать тебя!

Ледяная волна ужаса накрыла её с головой — она поняла, что случилось. Опрометью бросившись к ближайшему лифту, она ударила по кнопке вызова кулаком.

— Погоди! — он поймал её за руку.

— Нет! — она потрясла головой, пытаясь освободить руку.

— Не уходи!

— Я должна! Она умрёт, если меня не будет рядом!

— Я хочу сказать — не ходи одна, — пояснил он, не выпуская её руки.

— Пошёл к чёрту!

— Не дождёшься, — нахмурился Ка'Тори. — Ты не должна идти туда одна. Пошли вместе.

— Да почему?!

— Я не знаю, — тихо произнёс он. — Просто не должна — и всё.

— Поцелуй меня, — сказала она, закрывая глаза.

Лифт пришёл всего через полминуты — слишком мало для первого поцелуя, за которым может не последовать уже ничего и никогда.

— Не ходи за мной! — она оттолкнула андорца в сторону и влетела в лифт, ударив по цветовой пластине, обозначающей уровень мостика.

И только после этого позволила себе сползти по стенке лифта и зарыдать в голос.

…Лея резко открыла глаза и села на больничной койке, глядя в пространство пустыми глазами.

— Вот уж вряд ли, моя девочка, — Вейлис ловко перехватила её за плечи и уложила обратно на подушку. — Где там эти чёртовы телепаты?! Ни одного рядом нет, когда нужно!

— Пустите меня! — в медотсек ворвался Сэлв, отбрасывая в сторону Кирка.

Учитывая разницу в комплекции, получилось довольно выразительно. Во всяком случае, Спок и Вейлис поспешили убраться с дороги сами.

— Мои мысли — твои мысли, — выдохнул тот, падая рядом с девушкой на колени и опуская руки ей на лицо. — Мой разум — твой разум. Не уходи, сестрёнка…

— По логике вещей, это должны были сделать вы, — тихо произнёс стоящий рядом со Споком Совок. — Разве не так?

— Меня она не пустит, — так же тихо ответил тот. — Я ей чужой. А с этим парнем она целых пять лет общалась изо дня в день. Это скорее он её брат — и уж всяко лучше меня знает, что надо сказать, чтобы она захотела вернуться обратно.

— Но где же Эван? — недоумённо спросила Т'Ария. — Она должна была появиться ещё десять минут назад. Что могло её задержать?..

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем Лея часто заморгала и удивлённо посмотрела на Сэлва.

— Что случилось? — она отвела его руки в сторону и снова села на койке.

— Я надеялся, ты расскажешь, — послышался от дверей мягкий голос Кирка.

Лея перевела взгляд на капитана, из-за плеча которого выглядывали Тира и Айл; на их лицах были написаны смятение и растерянность. Как и у всех прочих, кто смотрел сейчас на неё. Разве что только Мира, сидящая у постели в очередной раз потерявшего сознание Слейтера, целиком и полностью была погружена в своё собственное, личное, несчастье.

Что-то случилось.

Кирк подошёл к Лее, опустился на одно колено и взял её за руку.

Почему они все так на меня смотрят?!

— «Лунный Ястреб»… — голос Кирка сорвался. — Понимаешь, девочка…

— «Лунный Ястреб» был уничтожен вновь прибывшим ромуланским крейсером, — ничего не выражающим голосом произнёс Спок. — Сорел и Н'Кай не успели телепортироваться на «Худ». Я… сожалею.

— Где Эван? — резко повернулась Лея. — Позовите Эван! Мне нужно её видеть!!!

— Понимаю, что это звучит странно, — с лёгким оттенком удивления произнесла доктор Вейлис, в очередной раз заканчивая автоматическую перерегистрацию присутствующих на корабле лиц, — но бортовой компьютер показывает, что курсант Эван С'Чн Т'Чай на «Худе»… отсутствует.

— Что?! — Кирк посмотрел на Вейлис словно на ненормальную. — Проверьте ещё раз!

— Не надо. Я знаю, — Лея устало провела рукой по лицу. — Следовало ожидать, что всё закончится именно этим. Этот мир был слишком хорош для того, чтобы быть правдой. Чёрт… Мне следовало умереть тогда — вместе с остальными…

Тира сделала шаг вперёд, но Айл отрицательно покачал головой и перевёл взгляд на Сэлва.

Тот молча обнял девушку за плечи, помогая встать на ноги и повёл к выходу из медотсека.

— На каком основании… — начала было Вейлис, однако на её пути молча встали Спок и Совок.

— Девушка принадлежит нашему клану, — сказал Спок, нехорошо глядя на Кортни.

Вейлис перевела взгляд с одного на другого и подавилась невысказанными аргументами. Чёрт бы побрал этого Сорела! Вот уж от кого не ожидала!!!

— Что сделано, то сделано, доктор Вейлис, — укоризненно произнёс Спок. — Позвольте курсанту С'Чн Ла помочь своей сестре в её горе. Поверьте, он сумеет это сделать не хуже нас с вами.

— …Так, курсанты! — Кирк очнулся и хлопнул в ладоши. — Здесь вам не концерт. По рабочим местам, живо! Критическая ситуация миновала. У нас имеются потери… которые могли бы быть при данных обстоятельствах значительно больше, если бы экипаж не продемонстрировал отличную подготовку и редкое самообладание, — Джим перевёл дыхание, стараясь не выдать своего потрясения перед детьми. — Мы потеряли майора Т'Гай Кира. Я… не знаю, что ещё можно сказать. Он был мне другом — как и многим из нас… лучшим человеком из всех, кого мне довелось встретить… чёрт…

— Проклятие, — скрипнул зубами Спок. — Что я скажу Т'Ра?!

…Она захлебнулась собственным криком и открыла глаза. Лифт больше не падал, да и падал ли он вообще?!

Теперь её окружал лишь кромешный мрак. Эван раскинула руки в стороны — стены вокруг неё исчезли, и она не могла дотянуться ни до чего, способного внушить ей хоть какую-нибудь уверенность. Она осторожно проверила ногой поверхность, на которой стояла — вроде бы обрывов вокруг неё не намечалось. Потому что падать в лифтовую шахту — удовольствие ниже среднего, знаете ли… Впрочем, это уже что угодно, только не лифтовая кабина. Где же она находится?!

Ах, дьявол… Никакое это было не падение — её просто-напросто телепортировали из лифта! Вот только куда? И кому это могло понадобиться?

— Свет, — негромко произнесла она, чувствуя себя полной идиоткой.

Как оказалось, идея не была лишена здравого смысла — где-то впереди вспыхнул и замерцал призрачный свет, окрашивая окружающий её мир в жемчужные, серые и чёрные тона.

Она находилась в большом помещении, по виду — ангаре. Не таком огромном, как ангар «Худа» или «Энтерпрайза», но всё-таки в нём — справа возвышался разведывательный бот стандартной модели, слева — нечто, очертаниями своими напоминающее воплотившуюся мечту свихнувшегося на правильности линий авиаконструктора. Конечный итог этих грёз был окрашен в чёрный матовый цвет и более никаких опознавательных признаков не имел.

Я на чужом космическом корабле. Как мило.

Она шагнула навстречу выходу.

…Потратив три с лишним часа на поиски хоть кого-нибудь, кто мог бы ей объяснить за каким чёртом она здесь находится, Эван на полном серьёзе начала подозревать, что попала на корабль-призрак. Достигнув мостика, она первым делом рванулась в направлении центрального компьютера, чтобы разобраться, наконец, в том, что происходит и, если удастся, подать сигнал бедствия. Проходя мимо капитанского кресла, она остановилась на секунду, раздумывая, с чего ей начать, и тут её постиг удар номер два — капитанское кресло развернулось, выскользнув из-под её руки и явив собой единственного пассажира этого корабля — невысокого черноволосого мужчину с серьёзным выражением на странном лице, черты которого скорее подошли бы подростку, нежели взрослому человеку.

— Здравствуйте, Эван.

— Привет, — растерянно произнесла та. — Какого чёрта…

— …вы тут делаете? Я обязательно отвечу на этот вопрос, но лишь тогда, когда вы будете в состоянии понять суть ответа.

— Вы…

— …не маньяк и не сумасшедший. Не беспокойтесь — здесь вам ничего не угрожает. Я обязательно верну вас домой, как только вы поможете мне разрешить одну очень трудную загадку.

— Но я…

— …не мастер их отгадывать? Ничего страшного. Логика и анализ в данном случае всё равно ничем не помогут.

— Прекратите говорить за меня, чёрт побери! — возмутилась Эван.

— Хорошо, не буду.

— Как вас зовут?

— По разному. Вы можете называть меня Габриель.

— Вот как, — задумалась Эван. — Уж не тот ли самый Габриель…

— Да, — тут же согласился её собеседник, мгновенно позабыв о своём обещании не озвучивать её мысли вслух. — Тот самый, которого пару раз повстречала ваша сестра.

— Лея!..

— Не беспокойтесь, с ней уже всё в порядке. И, кстати, её пси-партнёр тоже жив, во всяком случае, оставался таковым на момент разрыва контакта.

— Не может быть. Я коснулась её сознания перед тем, как войти в лифт — и поверьте, вполне способна отличить полный обрыв связи от обычного блока.

— Тем не менее, это так. Их контакт был разорван — я даже знаю, кто это сделал.

— И кто же эта сволочь?

— Извините, но этого я вам сейчас сказать не могу…Вы хотите есть?

— Нет.

— В таком случае, предлагаю приступить к изучению яхты прямо сейчас.

— Вы хотите сказать, я тут надолго?!

— Это зависит исключительно от вас самой.

— Нормально… Я вообще-то в Академии учусь, это ничего?!

— Ничего, — Габриель дотронулся до панели управления. — В центральном компьютере заложен полный курс обучения по программе Звёздной Академии с первого курса по четвёртый, включая множество дополнительной литературы, в том числе художественной; полагаю, дольше вы здесь не задержитесь. С практической частью, как вы и сами понимаете, проблем не возникнет.

Да-а. Вот уж действительно — с подводной лодки не убежишь…

— Куда мы летим? — грустно спросила она, устремляя свой взгляд на звёзды, стремительно проносящиеся мимо них на обзорном экране.

— Туда, — он махнул рукой в сторону звёзд. — На поиски вечности.

Открыв глаза, Н'Кай обнаружил себя в тюремном отсеке, стоящим на коленях рядом со своим другом. Камера была голой, холодной и мрачной.

Вот ты и дома, Н'Кай Тард.

Н'Кай развязал Сорелу руки и коснулся его лица. Вздохнул, упорядочивая сознание.

В своё время его учили этому — не год и не два, а почти что целую жизнь. Не так уж это и сложно.

Можешь — значит должен.

…Боль!!!

Н'Кай едва не отдёрнул руку — эмоция обжигала словно расплавленный металл.

Это не я, это он! Он любит её, ему больно, мне — нет… Похоже на разрыв Уз, сообразил Н'Кай. Что там, чёрт возьми, произошло?!

В сознании Сорела отразился образ хохочущей загорелой девчонки с развевающимися на ветру серебристо-белыми волосами — она сидела на ветке невысокой раскидистой яблони, зажмурив один глаз, и явно высчитывала траекторию, по которой должно пролететь некрупное розовое яблоко, зажатое в её руке, чтобы он перестал, наконец, говорить гадости.

Ну да, это так на вас двоих похоже…

«Правда, она прекрасна?»

Кто бы и спорил! Как любое стихийное бедствие — смерч, тайфун, ураган, цунами. Все эти явления без сомнения прекрасны и удивительны… пока не познакомишься с ними ближе.

«Она понимала меня как никто другой. Она знала обо мне всё. Даже о нём знала».

Да ладно тебе, брат. У всех свои секреты.

«Она была единственным смыслом моей жизни».

Была?!

«Её больше нет. Она умерла».

Ты просто бредишь.

«Нет. Я знаю».

— Только попробуй, чёрт побери! — Н'Кай отвесил Сорелу затрещину. — Я не хочу остаться один! И я не верю, что она умерла! «Ястреб» не стрелял, атаки вообще не было!!! Да держись же ты, придурок…

На то, чтобы удержать его сознание на грани, потребовалось целых пять бесконечно долгих минут, в течение которых Н'Кай матерился на всех известных ему языках разом, пока боль, наконец, не утихла. Не сразу, конечно, но он положил на этот бой свои последние силы.

Дыхание вулканца выровнялось, сердца перестали срываться с ритма. Он заснул.

…Из-за спины Н'Кая послышались ироничные редкие аплодисменты. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он обнаружил стоящего в дверном проёме Т'Лайла. Он насмешливо хлопал в ладоши, подпирая плечом тюремную стену, и криво улыбался.

В точности как Сорел.

— Я горжусь тобой, дитя, — произнёс он, нажимая на клавишу дистанционного управления.

Дверь закрылась.

Н'Кай всё так же настороженно наблюдал за своим воспитателем, заслоняя собой Сорела.

— Не бойся, мальчик, я не убью твоего приятеля, — усмехнулся Ниара, отбрасывая назад прядь длинных чёрных волос, — пока не пойму, что меня в нём так удивляет.

Т'Лайл опустился рядом с Сорелом на одно колено, внимательно разглядывая его лицо и нахмурился.

— Я где-то видел его! — с удивлением воскликнул он спустя минуту.

И в этот момент Сорел открыл глаза. Секунду он потратил на то, чтобы сообразить, где он находится и что происходит, затем вытянул руки вперёд и сомкнул их на горле Ниары. Хватка у Сорела была серьёзная, это Н'Кай ещё по Вулкану помнил. Лицо Т'Лайла мгновенно налилось кровью, но он почему-то не торопился выжечь противнику мозг, хотя вполне мог сделать это, не пошевелив даже пальцем. Вместо этого он просто схватил его за запястья, медленно разводя руки в стороны. И больше ничего.

Н'Кай холодно наблюдал за этой борьбой, даже не пытаясь вмешаться или как-то помочь бывшему воспитателю.

Наконец, Т'Лайл отодрал руки Сорела от своего горла и наотмашь ударил его по лицу, с хрипом выдыхая воздух.

— Предатель!!! — крикнул, словно выплюнул Сорел. — Ненавижу тебя!!! Почему ты не умер вместе с остальными?!

Т'Лайл нахмурился, поправляя ворот мундира.

— Не может быть… — он вынул из кармана сканер и направил его на Н'Кая.

Прибор молчал. Как только Ниара поднёс прибор к Сорелу, камера тут же наполнилась тонким прерывистым писком.

— Не могу поверить! — расхохотался Т'Лайл. — Эта дура пометила не того!!!

— Агата Бестер?! — спросил Сорел, опираясь о локоть. — Так вот что это было!..

— Агата Бестер, — согласился Т'Лайл, убирая прибор в карман. — Мой агент… бывший.

— Кажется, я начинаю догадываться о причинах столь внезапно постигшей её смерти.

— Кому нужен агент, вылетевший из Пси-Корпуса? — пожал плечами Ниара. — Она знала слишком много, а практической пользы не имела никакой. Я приказал её ликвидировать.

— Тварь…

— Допустим. Сейчас меня интересует другое. Девчонка ни за что не перепутала бы одного клиента с другим, если бы ваши ДНК не совпадали со столь высокой степенью вероятности! Но это может означать только одно… — он взял Сорела за подбородок и улыбнулся, когда тот с отвращением дёрнул головой. — Кстати, я вспомнил, где видел это лицо. В зеркале. Ну, привет, малыш. Знакомься, Н'Кай — это Сорел Т'Гай Кир, мой сын и… — он посмотрел на Тарда в упор, — …твой брат.

— Брат?!? — Н'Кай и Сорел уставились друг на друга с едва ли не брезгливым удивлением, после чего первый повалился на металлический пол в припадке истерического хохота. — Брат!!! Ну конечно же! Федерал — мой брат!.. И как это я сразу не догадался?!

— Н'Кай, — запас терпения Ниары был неисчерпаем. — Когда я встретил твою мать, я только-только начинал работать в системе Внешней Разведки, а социальное происхождение Танниэл было слишком… неподобающим. Я не смог бы назвать её своей женой ни при каких обстоятельствах; более того — мне было настойчиво рекомендовано не поддерживать эту связь и в дальнейшем, если я не хочу одним прекрасным утром вновь оказаться на том самом месте, где меня подобрали несколько десятилетий тому назад. Поэтому я исчез из жизни твоей матери незадолго до твоего рождения — то есть около тридцати пяти стандартных лет тому назад. Но я всегда наблюдал за вами — следил, чтобы у Танниэл была хорошая работа, и она получала за неё достаточно денег; следил, чтобы ты посещал лучшую школу в своём городе; следил, чтобы вы ни в чём не нуждались. Когда тебе исполнилось десять, я понял, что ты унаследовал мои способности. И тогда я забрал тебя. Я как раз собирался рассказать тебе обо всём, когда мне пришлось покинуть комплекс из-за очередных волнений в колониях. И надо же было, чтобы именно в это время, какой-то идиот из местного начальства, желая выслужиться перед Претором, принял гениальное по своей тупости решение о твоей отправке на Вулкан! Ты не был готов — неудивительно, что ты провалился. Я не виню тебя — мы просто начнём всё сначала…

— А он? — Тард кивнул в сторону друга.

— Сорел? Он моя неудача. Великолепный образчик вулканской расы, невероятная способность забирать у природы энергию… и полный ноль в плане управления ею. Стихийный, неподконтрольный Дар. С тёмными такое случается. Я знал это с самого его рождения и поэтому даже не пытался его учить. В отличие от моей матери, я всё-таки не полный идиот, чтобы позволить развиваться такому оружию массового уничтожения. И потом — он никогда не сможет управлять людьми. А ты — сможешь, Н'Кай. Ты — моя надежда, моя гордость, моё наследие. И именно ты однажды сменишь меня на этом посту.

— Ну спасибо, — потрясённо произнёс Н'Кай. — Всю жизнь мечтал.

— Интересно, — зло поинтересовался Сорел, — мою мать ты тоже убил? Как убьёшь и меня?..

— Я не убивал Т'Сат, — нахмурился Т'Лайл. — Все, кто был на «Диаметри», погибли. Я тоже был ранен и плохо помню те, первые, дни. Я тогда вообще ничего не помнил — даже собственного имени. Разбитые Узы едва не прикончили меня, когда Т'Сат умерла…

…Резкая боль от грубого напоминания о только что произошедшей потере захлестнула Сорела с новой силой, и он молча кинулся на Ниару, разом забывая о логике и самоконтроле.

— Уймись! — Н'Кай повис на нём, выкручивая руки. — Этим ты всё равно ничего не изменишь!

Т'Лайл слегка повёл перед лицом Сорела рукой, и тот вторично осел у ног Н'Кая, проклиная Т'Лайла на чём свет стоит.

— Так-то лучше, — насмешливо произнёс предатель. — А я ошибся в тебе, старший сын. Ты не испорчен влиянием Вулкана. Отличное сложение, яростный взгляд, ненависть… сколько в тебе ненависти! Пожалуй, тебе ещё можно найти применение, Сорел Т'Гай Кир. Я не убью тебя. В конце концов, твои дети могут унаследовать мои способности. Я найду для тебя женщину, обладающую тёмным Даром, и посмотрим, что будет.

— Ты не дождёшься от меня ничего подобного, — холодно отозвался Сорел. — Твои люди только что убили мою жену.

— Дождусь, — мягко произнёс Т'Лайл, опуская руку на лицо сына. — Определённо, дождусь. Хотя бы потому, что через два года у тебя просто не будет другого выбора. Два года — не такой уж большой срок для того, кто умеет ждать. А я терпелив. Подожду… Стало быть, ты был женат — это мы уже выяснили. Четыре раза?! Вот уж от кого не ожидал… Ах да! Первых двух я подобрал для тебя сам — проклятый склероз… С третьей просто не задалось… а последнюю ты даже любил — вот это новость! Сынок, да ты полон сюрпризов. Человек?! А вот это уже интересно…

— Не смей! — прохрипел Сорел, вырываясь из-под безжалостных рук отца.

— Твоя жена была из тёмных? — ухмыльнулся Ниара. — Не знал, что люди на такое способны. Что ж, прекрасно! Просто здорово. Да она просто почувствовала в тебе темноту, которую ты столь нелогично отвергал всю свою сознательную жизнь, поэтому и пришла к тебе в своё время. К тому же от тебя за милю прёт человеком — словно от трай, подброшенной в загон к хлаям… земное воспитание, м-м-м? Хотел бы я посмотреть на того, кто умудрился это осуществить при жизни Т'Ра; встречу — лично руку пожму… О, да вы двое, оказывается, добрые друзья! Вот уж сюрприз, так сюрприз. И после этого мне ещё будут говорить, что выражение «голос крови» — всего лишь метафора! Что ж — на сегодня откровений, пожалуй, достаточно. Оставляю вас наедине, чтобы вы могли прийти в себя после такого количества неожиданных новостей. И, Н'Кай… мы возвращаемся на ч'Риган. Надеюсь, ты рад?

Н'Кай угрюмо промолчал, не убирая руки с плеча Сорела — словно действительно был маленьким мальчиком, вцепившимся в своего старшего брата. Сорел не возражал — похоже, не считал его чужаком уже очень давно.

Т'Лайл издевательски отсалютовал им от дверей и вышел из камеры.

— Федерал, — тихо произнёс пять минут спустя. — Он не всегда был таким… правда.

— Я знаю, — глухо отозвался он. — Кому и знать, как не мне. Но он всегда был чертовски способным пси и всегда обладал способностью убивать. И, кстати, он не был касательным телепатом — он мог читать мысли людей, находящихся в десятках метров от него. Как ты заметил, у меня эта способность тоже проявляется… периодически. Когда совсем уж припечёт. Из-за этого он находился под наблюдением жрецов Гола практически с самого рождения. Они были уверены, что воспитали его должным образом, идиоты… откуда им было знать о том, что в нашем клане развитие этих способностей не подавлялось, а наоборот — приветствовалось и всячески провоцировалось?! При этом наш клан по природе своей довольно патриотичен и искренне полагает, что однажды всё это может послужить на пользу народу. И уж, конечно, они никогда не простили бы моему отцу того, что он не погиб на «Диаметри» вместе с остальными. Они знали об этом. И я знал. Мы чувствуем такие вещи, поверь. Они ненавидели моего отца, за то, что он выжил — и не страдает, а значит — служит врагу. И они ненавидели меня за то, что я его сын, а ещё за то, что Т'Ра при этом продолжает любить своего внука так же сильно, как прежде, хотя в клане было немало желающих занять моё место и учиться у неё Дару вместо тупого меня. Чего я тогда только не наслушался — «твии-окх», «сын предателя», «сын убийцы»… Они всё время ждали, что однажды я стану таким же, как он. Но я не стал. И горжусь этим.

— Мой бедный старший брат… — задумчиво произнёс Н'Кай. — Меня, по крайней мере, всегда любили. Прости меня.

— За что?

— Зимой, у Литгоу, я назвал тебя сыном предателя. Прости.

— Ерунда. Сам такой, если вдуматься.

— Верно… — Н'Кай невесело усмехнулся. — Не сдавайся, федерал. Мы выберемся.

— Зачем? — Сорел безразлично пожал плечами. — Честно говоря, я предпочёл бы умереть. Ты зря потратил силу, вытаскивая меня обратно, и наверняка причинил себе вред, принимая на себя мою боль.

— Для чего ещё нужны младшие братья? — Н'Кай дружески толкнул его локтем в бок. — Было бы обидно лишиться единственного во всей Вселенной родственника — нашего дорогого отца я в расчёт, естественно, не принимаю. И потом… не верю я, что Лея погибла. В конце концов, мы не видели взрыва «Худа», а Т'Лайл мог и смошенничать. Не знаю как, но мог. Если же, паче всякого чаяния, я окажусь прав, что я представлю Лее при личной встрече — твой труп?! Да она меня живым в землю закопает…

— Мне бы твою веру, — бесцветно отозвался Сорел. — К сожалению, я могу верить лишь в то, что чувствую сам. А чувствую я только смерть.

Он улёгся прямо на пол и закрыл глаза.

— Ну и не верь, — прошептал Н'Кай, глядя на закрытую дверь. — Моей веры вполне хватит и на двоих.

— …вот такие дела, мистер Дин. Разбросала жизнь нашу семью. Уж и не знаю, свидимся ли когда-нибудь. Энди хотя бы с папой остался, а я… Что эти судьи понимают! Делить детей между разводящимися родителями! Какое свинство… С мамашей моей и собаку нельзя было оставлять, не то что ребёнка. Конечно, грех так говорить, но ведь это же правда. Она хотела свою жизнь получше устроить, на что ей обуза, скажите? Меня в интернат, сама замуж — и тю-тю. Только что медальон на шею не повесила. Эх… — закончила Алекс, исподтишка оценивая впечатление, произведённое её рассказом на капитана «Лесандры».

Дин Дон склонил большую голову и тяжело вздохнул. Суровость в нём благополучно уживалась с искренней сентиментальностью, и по роняемым им время от времени замечаниям Алекс давно поняла, что в прошлом Дона имела место некая романтическая история, оставившая след в виде разбитого сердца. Исходя из этих наблюдений и учитывая результаты ментальной блиц-съёмки, мисс Форд и построила свой рассказ-сочинение о безуспешных поисках отца и младшего брата. А теперь — слайды, сказала она себе и вытащила голографию Гримо. Бросив её на стол, она подпёрла голову рукой и воззрилась на негодяя и похитителя сирот с должным выражением скорбной нежности на лице.

«Лесандра» уже неделю простаивала без груза в очередном захолустном порту; не было дела и для Алекс. Команда оттягивалась в городе, старпом шнырял по космодрому в поисках фрахта, а капитан, считая и то, и другое не своим делом, лелеял свою сердечную печаль, коротая дни над навигационными сводками в задушевных беседах с сочувствующей слушательницей-телепаткой.

Разумеется, эта задушевность возникла не вдруг. Множество мелких знаков почтительного внимания и деликатных проявлений дочернего участия оказала мисс Форд за эти три месяца, прежде чем капитан Дин соизволил услышать зов своего сердца и перестал изображать угрюмого затворника вечно пустой кают-компании. Со стороны Александры такое поведение даже не было лицемерием — мрачный дядька Дин ей искренне нравился, просто она не забывала при этом о собственной цели.

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался Дин снимком пропащего «папы». — А ведь я его возил! — с радостным изумлением прогудел здоровяк. — И мальчонка с ним был, точно!

Алекс почти не требовалось имитировать бурную радость — разве что добавить дозу положенного в таких случаях недоверчивого изумления.

— Когда это было? Куда они летели?!

— Погоди, погоди… месяцев пять… или шесть… А летели мы… дай бог памяти… — капитан нахмурился, пытаясь трением высечь изо лба искру ассоциации. — Такое простое название…

— Менкар! — раздалось от двери.

— Точно!!! — проревел Дин Дон, салютуя помощнику.

— Вот уж не думал, что ты так быстро согласишься, — повёл хитиновой конечностью Грокх.

— Соглашусь? Ты о чём?

— О Менкаре. Я нашёл фрахт. Точнее, это фрахт нашёл меня. Менкарский сектор, о грузе не спрашиваем.

— Пираты?! Ни за что!

— Но ты же только что…

— Да я вспоминал…

— Менкар? Мы же там не были никогда.

— Как это? Ах да… — Дон растерянно взглянул на Алекс. — Ты понимаешь… Мы их и впрямь до места не довезли. Вышли они на полпути в одной колонии. Твой… ну, он сказал, ребёнку вредно столько времени в Космосе. Верно это, пожалуй.

— Так мы летим или нет? — нетерпеливо поинтересовлася Грокх. — Они там ответа ждут.

— Летим, конечно! — с жаром выпалила Алекс и тут же прикусила язык.

Но капитан Дон широко улыбнулся и дружески похлопал её по плечу.

— Распоряжайся, мистер Грокх. Отправляемся сразу, как только вытащим ребят с берега.

…Колония на Эноре была немногочисленна и состояла из единственного поселения (типа «хутор», как сразу определила для себя Алекс) у подножия крутобокого холма посреди густого хвойного леса, которым порос весь приэкваториальный пояс планеты. Оба океана — северный и южный — существовали большую часть года под ледяным панцырем. Можно сказать, Энора была царством долгого Рождества. Благодаря любезности инсектоида Алекс имела возможность ознакомиться со всеми необходимыми данными. Население колонии состояло из нескольких десятков семей метеорологов и почвоведов, сотрудников некоего ксеноботанического института, изучавших здесь жизнь примитивных голосеменных. Больше ни для кого интереса планета на данный момент не представляла, за исключением, разумеется, пролетающих мимо неё звездолётов, пополнявших засчёт местного льда запасы пресной воды (океаны Эноры были чисты, как слеза младенца).

Алекс ни бельмеса не смыслила в голосеменных, а потому решила явиться не в поисках работы, а под надёжным прикрытием всё той же обкатанной легенды о поиске родных. Визит Гримо в этом медвежьем углу вряд ли остался незамеченным.

Загрузившись льдом под завязку, «Лесандра» пустилась в дальнейший путь к Менкару.

Таможенник — он же диспетчер и начальник космопорта Эноры — худощавый рыжий парень высокого роста, выслушав короткую речь Алекс, отреагировал с неожиданным энтузиазмом. Он немедленно отложил бумаги (здесь не брезговали устаревшими способами ведения документации), поднялся из-за стола и, застегнув поношенный мундир, торжественно повёл Алекс через лётное поле. На вопрос, стоит ли оставлять пост без присмотра, колонист беспечно ответил, что за него работает автоматика. Помня о горе бумажных путёвок на столе, Алекс тут же представила себе ламповую ЭВМ типа «Алдан», занимающую целую комнату этажом ниже. Впрочем о громких ЧП на этой планете никто никогда не слышал, и она быстро выкинула страшную картину из головы.

На другой стороне поля обнаружилась станция флайеров. Вопреки опасению путешественницы, гостеприимный рыжий парень передал её с рук на руки лысому водителю средних лет. Из сопроводительных объяснений, сделанных вполголоса, она, сочтя излишним проявлять любопытство, уловила только «Данглар… ищет дочь… нужно устроить…» Колонисты кивнули друг другу, и вот мисс Форд уже рассекает вокруг холма рядом с загадочно ухмыляющимся пилотом. С дороги она немного притомилась и не стала возиться с чтением мыслей на голодный желудок. Вероятно, тут есть гостиница, где ей удастся найти ночлег и разузнать дальнейший маршрут Гримо…

«Холм» на Эноре соответствовал хорошей горе на Земле, но и гору можно обогнуть. Сей «путь умных» привёл флайер к тому самому «хутору». Что ж, хутор в 23-м веке, даже в таком месте, как это, выглядел достаточно презентабельно. Около сотни домиков в два-три этажа были разбросаны между гигантскими деревьями (причём каждое из них не уступало в обхвате этому самому домику). Непохоже было, чтобы здесь как-то выделялось хотя бы одно здание, могущее быть административным. Грокх что-то говорил ей о локальной Сети, но она и подумать не могла, что погружённость в науку способна довести горстку людей до полного перехода на сетевое общение.

Флайер опустился в траву возле одного из коттеджей. Пилот, не сходя со своего кресла, помог Алекс выгрузиться, и, громко посигналив, взмыл вверх. Алекс оторопела с рюкзаком в руке. Не так она понимала слово «устроить…» Наверное, всё-таки стоило заглянуть в их черепушки. Чей это дом?

Словно в ответ на её мысли — а, может, и в ответ на гудок — дверь коттеджа отворилась. Фигура, стоявшая на пороге, не могла принадлежать никому иному, и всё же ему пришлось заговорить, чтобы Алекс принудила себя признать, что потерпела сокрушительный успех в своих поисках.

— Заставляете себя ждать, девушка, — произнёс Данглар в своеобычной манере ироничного приветствия.

Она уронила рюкзак, и он немедленно поинтересовался:

— Зайдёшь или у крыльца палатку раскинешь?

— Папа! — раздался вдруг звонкий голосок внутри дома, и рядом с мужчиной возник белоголовый мальчуган, удивлённо уставившийся на гостью.

— Знакомься, Енисей, — сказал Гримо, наклонив голову. — Алекс — моя старая знакомая. Я не знал точно, когда она приедет, потому и не сказал тебе.

— Она будет жить с нами? — спросил младший у старшего, глядя Алекс прямо в глаза.

Она почувствовала лёгкое прикосновение к сознанию и бережно отвела его. Гримо усмехнулся.

— А можно? — спросила Алекс… у Енисея.

Тот посмотрел на Данглара. Похоже, этим двоим для взаимопонимания телепатия не нужна, отметила девушка, и мысль о том, зачем она явилась сюда, впервые неприятно её уколола. Впрочем, это сразу прошло. Но впереди были тернии…

— Место у нас есть, — деловито нахмурив белёсые бровки, произнёс маленький хозяин. Он взглянул на рюкзак, не делавший попыток за ней последовать. — Ой! Там же мои… — он подпрыгнул на месте и исчез в доме, затопав по лестнице на второй этаж.

— Он держит в пустой комнате коллекцию камней, — пояснил человек, стоявший рядом с Алекс, хотя она не спрашивала его ни о чём.

Взгляды их встретились. Её окружали тернии? Быть может. А вокруг него… была пропасть.

Алекс вернулась к брошенным вещам, подняла их и вошла в дом.

…Три недели спустя.

— Сами-то справитесь? — отрывисто поинтересовался Литгоу, снимая с плеча тяжёлый рюкзак с нашивкой «Л. Т'Гай Кир. 2-й курс».

— Справимся, — хмуро ответил Сэлв, принимая из рук командира вышеозначенный рюкзак и опуская его на пол, где уже стояли три точно таких же. — Она справится. Не маленькая.

— Да, — тяжело вздохнул Джон. — Это уж точно.

Он посмотрел на группу курсантов в синих полевых комбинезонах, прощающихся друг с другом так, словно им предстояло расстаться не на пару месяцев, а на всю оставшуюся жизнь, и попытался отыскать среди них Лею. Бесполезно. В последнее время она обзавелась странной привычкой бесследно теряться в толпе, что было абсолютно несвойственно ей прежде. Словно бы она не хочет, чтобы кто-то заметил её существование в этом мире. Поздно, моя милая. Вы четверо здесь уже так наследили, что никаким бульдозером не разровняешь. И исчезновение одного из вас в этом вопросе абсолютно ничего не изменит.

С одной стороны, Джон прожил на свете достаточно долго для того, чтобы стать твёрдым сторонником убеждения «Нет трупа — нет дела», с другой — ни за какие блага мира не рискнул бы пытаться убедить в этом Лею.

Но трупа ведь действительно не было. Причём ни единого.

Наконец, Лея вынырнула откуда-то из глубины толпы — вид у неё был достаточно помятый — похоже, на прощание её не затискал только ленивый. Сэлв поймал её за руку, ненароком стиснув перебинтованное запястье. Та поморщилась, однако нашла в себе силы улыбнуться и помахать свободной рукой командиру. Тот автоматически кивнул в ответ, хмуря выгоревшие под калифорнийским солнцем светлые брови.

Тяжёлый год.

Хорошо всё-таки, что наши курсанты — народ наглый, беспардонный и совершенно нечувствительный к чужому горю. Прояви Сэлв хоть на йоту больше понимания и сочувствия пару недель назад — и клан С'Чн Т'Чай получил бы из Академии не два, а три письма с соболезнованиями, а так всё обошлось, слава Создателю.

— Дайте знать, когда будете дома, — Джон застегнул Лее воротник и пригладил ей волосы, в очередной раз забывая о том, кто она есть.

— Я вас умоляю, — дёрнула плечом та, уворачиваясь от очередной неврастенической попытки придать её облику хотя бы отдалённое сходство с тем самым образцовым курсантом из журнала «Звёздный флот сегодня», на которого был так похож Иван Серёгин — причём абсолютно безо всяких усилий со своей стороны. — Мимо Вулкана звездолёт не пролетит и с чёрной дырой не столкнётся.

— Мало ли, — возразил Джон, вручая ей рюкзак. — Ладно, до осени.

— До осени, командир.

— Надеюсь, тебя не посетит никакая из твоих очередных сверхценных идей?

— Не посетит, командир.

— И ты проведёшь эти каникулы как хорошая вулканская девочка, в обществе мамы, папы и своего сехлета?

— Так точно, командир. Кстати, вы забыли упомянуть аалса.

— И…

— Не беспокойтесь, сэр, я прослежу за тем, чтобы она всегда чистила зубы и вовремя ложилась спать, — не выдержал Сэлв.

— Обойдёшься, — хмыкнула Лея. — Он прав, мистер Литгоу. Вы и сами отлично знаете, что за мной не водится привычка совершать одну и ту же ошибку дважды. Я вернусь, не сомневайтесь. В конце концов, вы всё ещё должны нам историю своего знакомства с женой… не знаю почему, но мне кажется, что она стоит того, чтобы вернуться. Или я ошибаюсь?..

— Нет, — Джон не выдержал и улыбнулся. — Как и всегда, впрочем.

— Что ж, тогда на этом всё. До свидания — и до встречи!..

— Долгой тебе жизни, курсант, — тихо произнёс Литгоу, глядя вслед вулканской группе. — Это всё, чего я могу тебе пожелать, потому что остальное зависит теперь уже только от тебя самой.

…В звездолёте, заняв отведённую им на четверых каюту, Лея, Т'Ария, Совок и Сэлв бросили там свои вещи и отправились на обзорную площадку, чтобы полюбоваться Землёй, которую они оставляли на целых два месяца.

— Странное дело, — произнесла Лея, глядя на ярко-голубой диск Земли с разводами облаков, подсвеченных лучами заходящего Солнца, — мы столько раз покидали Землю, но ещё ни раз не видели её со стороны, как сейчас. Это так… прекрасно.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Сэлв. — Ведь мы ещё ни раз не покидали её в качестве пассажиров.

Поколебавшись долю секунды, он обнял её за плечи. Лея вздохнула и положила голову ему на плечо. Что ж… Теперь она стала для него той, кем и должна была быть с самого начала — любимой младшей сестрой, лучшим другом всей его жизни, верным товарищем, который всё поймёт и никогда не осудит. …Ты знал. Ты почему-то это знал. Просил быть рядом с ней — безоговорочно доверяя, ничего не опасаясь — словно чувствовал, что однажды всё закончится именно этим. Как, откуда — неизвестно. Просто знал — и всё. Сэлв взял Лею за руку и осторожно отодвинул эластичную повязку, нежно погладив тонкие розовые рубцы. Страшно подумать… Мог не уследить… не зайти… потерять навсегда… спасибо за напоминание, Сорел. Больше ни на шаг не отойду, даже если будет кусаться и посылать по вулканской матери к ромуланским чертям… Твоё недолгое счастье, моя вечная боль. Принимаю.

— Бывает, — невпопад ответила Лея, но Сэлв сразу понял, о чём идёт речь.

— Я тебя никому не отдам, — твёрдо пообещал он, крепко прижимая её к себе.

— Да теперь уж, в общем, и некому, — грустно ответила Лея.

— Осенью начинается специализация, — произнёс он, стремясь уйти со скользкой темы. — Ты уже подала заявление?

Она кивнула головой.

— Да. Буду учиться на инженера.

— На инженера? — Сэлв удивлённо приподнял чёрные брови и слегка разжал объятия, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты же хотела стать капитаном!

— Это всё детство, Сэлв, — она попыталась улыбнуться, но не смогла. — Ну какой из меня капитан? — она автоматически высвободила свою руку из его пальцев и спрятала её за спиной. — Давай смотреть правде в глаза — я гениальный инженер, и мне не следует отбрасывать это как нечто бесполезное лишь потому, что я хочу доказать окружающим, что способна стать чем-то большим. Все и так знают, что я на это способна, так стоит ли растрачивать впустую свой дар?.. И потом… нести ответственность за четыре с лишним сотни человек… это не моё, Сэлв. Я просто не смогу.

— И как давно ты пришла к этому решению? — сухо поинтересовался он.

— Совсем недавно.

— Я так и понял.

— А что ты?

— Что я?

— Тоже подал заявление на инженера, как и собирался?

— Нет, — он улыбнулся краешком рта. — На капитана.

— Но ты же хотел…

— Знаешь, — он обнял её покрепче и прижался щекой к светловолосой макушке. — Я вдруг понял, что хочу нести ответственность за эти чёртовы четыре с лишним сотни человек. — И, быть может, тогда…

— …они смогут вернуться домой, — закончила за него Лея. — Спасибо, родной.

— Да не за что, — пожал плечами брат.

Говорить больше было не о чем — они просто стояли у обзорного экрана и смотрели, как проплывают облака у них под ногами, а где-то далеко за краем горизонта исчезали последние лучи Солнца, и окружающий их мир всё глубже погружался во мрак. Казалось, этому не будет конца.

Впрочем, они оба знали, что это не так.

По-моему, я всё-таки стал Люком Скайуокером, с грустной иронией отметил про себя Сэлв. Занял положенное мне во всей этой истории место. Жаль только, что история эта оказалась с плохим концом — в ней не нашлось места для Хэна Соло, да и Мару Шейд я никогда не полюблю.

И куда, чёрт побери, подевалась Эван?..

— Ка'Тори ничего не сказал, знаешь, — внезапно произнесла Лея. — Ни мне, ни тебе, вообще никому. Нехороший признак.

— Кто бы и говорил, — буркнул Сэлв. — Сама-то много что кому сказала?..

— Это другое, — сухо ответила она.

— Ну да, конечно.

— Просто я боюсь, как бы он чего…

— Он — ничего. Нашла, о ком беспокоиться.

— Сэлв, я лучше о нём буду беспокоиться. И о тебе. И о всех прочих. Что бывает, когда я начинаю беспокоиться о себе, ты уже видел.

— Кретинка ты, Лея Т'Гай Кир. Лучше бы ты плакать научилась.

— Потом, — она стиснула в пальцах его мундир и прижалась лбом к нашивке второкурсника. — Потом, когда мы останемся одни, я… обязательно. Мне нужно ещё немного времени. Нас воспитали такими, какие мы есть, Сэлв. Иногда мне кажется, я просто… не умею.

— Научимся, — усмехнулся брат.

…Убедившись, что тяжёлый разговор окончен, Совок и Т'Ария подошли к ним ближе.

— А вы куда заявления подали? — поинтересовался Сэлв. — Впрочем, кого я спрашиваю! Ставлю на всё, что угодно, что вы двое решили податься в науку.

— Угадал, полукровка, — ответил Совок. — Я подал заявление на факультет планирования.

— Тактика и стратегия боя? — присвистнула Лея. — Добро пожаловать в общество простых смертных, товарищ Трон! Между прочим, в будущем из тебя может получиться вполне симпатичная штабная крыска.

— Переживу как-нибудь.

— Стоило ли ради этого так рваться в Космос? — пожал плечами Сэлв. — Этому ты вполне и на Вулкане мог научиться.

— Я так не думаю. На Вулкане — нет. И потом, я этого, в общем, и не планировал. Они меня сами пригласили. Проанализировали мой психологический профиль и… в общем, я не смог отказаться. Дело в том… — Совок едва заметно вздрогнул. — Всю жизнь я считал, что во мне нет ничего особенного. Учителя всегда восхищались Т'Арией, Леей, ещё несколькими ребятами из нашего класса, а во мне не было ничего такого, что могло бы привлечь их внимание. Учился я неплохо, но и не более того. Во мне не было ни единой доминирующей черты, чего-то такого, что позволило бы мне вырваться из этой общей массы середнячков, которых так любят у нас на Вулкане, ибо они и есть непреложная суть всего нашего общества. Я же всегда хотел стать чем-то большим, хотя до сих пор у меня не было на это ни единого шанса. Здесь, на Земле, выяснилось, что у меня есть нечто такое, что выгодно отличает меня ото всех остальных, просто в нашем обществе это не могло быть раскрыто ни при каких обстоятельствах. Ты же и сам знаешь — наши тактические операции… не вдохновляют. И это только в лучшем случае.

— Тактика и стратегия боя, — покачал головой Сэлв. — Неслабо. Ты бы ещё разработку новых типов вооружения выбрал. Что скажет твой отец?

— Вопрос в том, что скажу ему я, — одними глазами, как умеют только вулканцы, улыбнулся Совок. — А этого я ему определённо рассказывать не стану.

— Т'Ария? — вопросительно уставилась на подругу Лея.

— Пусть делает то, что считает необходимым, — твёрдо сказала она. — Я ещё никогда не видела его таким… целеустремлённым. Мне нравится.

— А что выбрала ты?

— Медицина гуманоидов и экзотов. Мы с Тирой подали заявления вместе, думаю, так будет лучше для всех.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнёс Сэлв. — Инженер, тактик и врач. Смешно. В детстве вы все хотели стать капитанами.

— Кораблей на всех не хватило бы, — фыркнула Лея. — Единственный из нас, кто никогда не хотел стать капитаном — это ты. И ты же — единственный, кто действительно способен им стать.

— Жизнь покажет, кто из нас на что способен, — пожал плечами Сэлв. — Пока ещё рано делать выводы. Хотел бы я знать, чем собиралась заняться Эван.

Он замолчал и осторожно посмотрел на Лею. Совок и Т'Ария посмотрели на него с укоризной, однако он упрямо ждал ответа.

— Экзобиология, — внезапно произнесла Лея, когда Сэлв уже начал думать, что он действительно зря затронул эту тему. — Ей всегда нравились всякие странные твари. Впрочем, вы, наверное, и сами это заметили, — она слабо улыбнулась и поднесла указательные пальцы к голове, изображая антенны. — Бу.

— Ах ты, мерзавка, — Сэлв засмеялся и потёрся щекой об её отросшие волосы. — Ну всё, хватит. Через полчаса старт, мы должны вернуться в каюту.

— Да, конечно, — согласилась Лея. — Но… давайте постоим здесь ещё пару минут, хорошо? В конце концов, мы уже столько раз бывали в Космосе, и знаем этот предполётный инструктаж наизусть. Ничего страшного не случится, если мы вернёмся в свою каюту чуть позже положенного.

— Разумеется, ничего, — великодушно произнёс Совок. — Можешь стоять здесь, сколько влезет, Т'Гай Кир.

— А мы постоим рядом, — едва слышно произнесла Т'Ария.

Мы всегда будем рядом.

До тех пор, пока мы тебе нужны.

Потому что именно для этого и существуют друзья, верно?..