Лакки Старр и океаны Венеры

Глава 3. Дрожжи!

Лицо Дэвида осталось равнодушным. Он ничем не выдал своей озабоченности.

– Можно ли поподробнее? – спросил он.

Моррис снова улыбался, половину его лица скрывали нелепые венерианские усы.

– Боюсь, не здесь.

– Тогда где?

– Минутку. – Моррис взглянул на часы. – Через минуту начнется шоу. Будут танцы при морском свете.

– При морском свете?

– Шар вверху засветится тускло-зеленым цветом. Посетители пойдут танцевать. Тогда мы встанем и незаметно уйдем.

– Вы в опасности?

Моррис серьезно ответил:

– Нет, вы. Заверяю вас, что с момента вашего появления в Афродите наши люди ни на минуту не выпускали вас из виду.

Неожиданно прозвучал радушный голос. Казалось, он исходил из хрустального шара, стоявшего в центре стола. Поскольку все обедающие повернулись к своим шарам, очевидно, голос доносился и из них.

Он произнес:

– Леди и джентльмены, мы рады приветствовать вас в «Зеленом зале». Вам понравилась еда? Для того чтобы вы получили еще большее удовольствие, администрация отеля рада предложить вам магнетонические ритмы Тоби Тобиаса и его…

Как только зазвучал голос, все огни погасли, и последние слова заглушил удивленный гул собравшихся, большинство из которых только что прилетели с Земли. Аквариумный шар под потолком зала ярко засветился зеленым светом, морские ленты замерцали еще ярче. Поверхность шара стала фасетчатой, так что при его вращении по комнате в мягком, почти гипнотическом очаровании замелькали тени. Громче стали звуки музыки, извлекаемые из причудливых хрипловатых магнетонических инструментов. Эти звуки производились стержнями разной формы, под искусным управлением исполнителя проходившими через магнитные поля каждого инструмента.

Мужчины и женщины вставали, чтобы танцевать. Слышался шорох, негромкий смех. Прикосновение к рукаву заставило сначала Дэвида, потом Верзилу встать.

Счастливчик и Верзила молча пошли за Моррисом. За ними двинулось еще несколько человек с серьезными лицами. Они как будто материализовались из занавесей. Держались они довольно далеко и делали вид, что забрели сюда случайно, но Старр был уверен, что у каждого рука лежит на рукояти бластера. Ошибиться тут было невозможно. Мел Моррис, глава венерианской секции Совета Науки, относился к ситуации очень серьезно.

Дэвид одобрительно рассматривал помещения Морриса. Не роскошно, но удобно. Живя тут, можно забыть, что над тобой в ста ярдах прозрачный купол, а над ним сотни ярдов насыщенного углекислотой океана, а еще выше сотни миль чуждой, непригодной для дыхания атмосферы.

Больше всего понравилась Счастливчику коллекция книгофильмов, которую он заметил в нише.

Он сказал:

– Вы ведь биофизик, доктор Моррис?

Моррис ответил:

– Да.

– Я выполнял биофизические исследования в академии, – сказал Старр.

– Знаю, – ответил Моррис. – Я читал вашу статью. Хорошая работа. Кстати, можно мне называть вас Дэвид?

– Это мое имя, – согласился землянин, – но теперь меня чаще всего зовут Счастливчик.

Тем временем Верзила открыл один из стеллажей с книгофильмами, достал книгофильм, развернул его и поднес к свету. Потом пожал плечами и вернул на место.

Он воинственно заявил Моррису:

– Вы не похожи на ученого.

– Стараюсь, – не обижаясь, ответил Моррис. – Это иногда помогает.

Дэвид понимал, что он имеет в виду. В эти дни, когда наука проникла во все поры человеческого общества и культуры, ученые больше не могли запираться в своих лабораториях. Именно по этой причине был создан Совет Науки. Вначале он задумывался как совещательный орган, помогающий правительству в делах галактической важности, где лишь опытные ученые могли представить информацию, необходимую для разумного решения. Но постепенно Совет все более и более становился орудием борьбы с преступлениями, системой контршпионажа. И в его руки переходило все больше и больше нитей власти. И благодаря его деятельности, возможно, когда-нибудь возникнет великая Империя Млечного Пути, в которой все люди будут жить в мире и согласии.

И, поскольку членам Совета часто приходилось выполнять функции, далекие от чистой науки, их успех зависел и от того, насколько не похожи они на ученых, – конечно, если при этом у них оставался ум ученого.

Старр сказал:

– Будьте добры, сэр, расскажите мне подробности здешних неприятностей.

– А что вам сказали на Земле?

– Очень немного. Я предпочел бы, чтобы человек науки рассказал мне все.

Моррис иронически улыбнулся.

– Человек науки? Не очень часто приходится это слышать от чиновников из центра. Они посылают своих улаживателей конфликтов, таких, как Эванс.

– И как я, – сказал Дэвид.

– Ваш случай несколько нестандартен. Мы знаем, чего вы добились на Марсе в прошлом году и как вы поработали в астероидах.

Верзила загудел:

– Нужно было быть с ним, чтобы действительно оценить его работу!

Дэвид слегка покраснел. Он торопливо сказал:

– Не нужно, Верзила. Сейчас не время для твоих россказней.

Они сидели в больших, изготовленных на Земле креслах, мягких и удобных. Что-то в отражении их голосов говорило натренированному уху Счастливчика о том, что помещение защищено от подслушивания.

Моррис зажег сигарету и предложил другим, но получил отказ.

– Много ли вы знаете о Венере, Дэвид?

Молодой человек улыбнулся.

– То, чему учат в школе. Если коротко, то это вторая от Солнца планета, она в шестидесяти семи миллионах миль от Солнца. Это самая близкая к Земле планета и может подходить к ней на расстояние в двадцать шесть миллионов миль. Она немного меньше Земли, ее тяготение составляет пять шестых земного. Вокруг Солнца оборачивается за семь с половиной месяцев, а ее сутки длиной в тридцать шесть часов. Температура поверхности чуть выше земной, но не намного – из-за облачного слоя. Также из-за облаков здесь нет смены времен года. Планета покрыта океаном, который, в свою очередь, покрыт водорослями. Атмосфера состоит из двуокиси углерода и азота и непригодна для дыхания. Ну как, доктор Моррис?

– Вижу, что у вас были высокие оценки, – ответил биофизик, – но я спрашивал скорее об общественном устройстве, а не о самой планете.

– Это труднее. Я, конечно, знаю, что люди живут в городах под куполами, что города эти находятся на мелководье и что, как я сам могу теперь наблюдать, жизнь здесь гораздо цивилизованнее, чем, например, на Марсе.

Верзила закричал:

– Эй!

Маленькие глазки Морриса обратились к марсианину.

– Вы не согласны с вашим другом?

Верзила заколебался.

– Может, и согласен, но не нужно так говорить.

Дэвид улыбнулся и продолжал:

– Венера – весьма цивилизованная планета. Вроде бы здесь свыше пятидесяти городов с населением в шесть миллионов. Вы экспортируете сушеные водоросли, которые, как я слышал, служат превосходным удобрением, а также брикеты обезвоженных дрожжей в качестве корма для скота.

– По-прежнему очень хорошо, – сказал Моррис. – Как вам понравился обед в «Зеленом зале», джентльмены?

Старр помолчал при этом внезапном изменении темы разговора, потом ответил:

– Очень понравился. А почему вы спрашиваете?

– Сейчас поймете. Что вам подали?

Счастливчик ответил:

– Не могу точно сказать. Выбор администрации. Как будто говяжий гуляш с прекрасным соусом и овощами, которых я не узнал. Перед ним, кажется, фруктовый салат и потом острый томатный суп.

Верзила вмешался:

– Желейные семена на десерт.

Моррис громко рассмеялся.

– Вы ошибаетесь, – сказал он. – У вас не было ни говядины, ни фруктов, ни томатов. Не было даже кофе. Вы ели только одно. Только одно! Дрожжи!

– Что? – завопил Верзила.

На мгновение Дэвид тоже удивился. Глаза его сузились, он сказал:

– Вы серьезно?

– Конечно. Это специфика «Зеленого зала». Об этом не распространяются, иначе земляне откажутся есть. Позже, однако, вас подробно расспросят, как вам понравилось то или другое блюдо, как, по вашему мнению, его можно улучшить, и так далее. «Зеленый зал» – наиболее ценный испытательный полигон Венеры.

Верзила сморщил маленькое лицо и возмущенно закричал:

– Я на них в суд подам! Я потребую расследования Совета. Нельзя кормить меня дрожжами, не предупреждая об этом, как будто я лошадь, или корова, или…

Он закончил быстрым бессвязным бормотанием.

– Полагаю, – сказал Счастливчик, – что дрожжи имеют какое-то отношение к волне преступности на Венере.

– Полагаете? – сухо сказал Моррис. – Значит, вы не читали наши официальные доклады. Не удивляюсь. Земля считает, что мы тут преувеличиваем. Заверяю вас, однако, что это не так. И дело не просто в волне преступлений. Дрожжи, Дэвид, дрожжи! В них суть всего на этой планете.

В гостиную вкатился механический официант с кипящим кофейником и тремя чашками. Он сначала остановился возле Счастливчика, потом возле Верзилы. Моррис взял третью чашку, отпил кофе и одобрительно вытер усы.

– Если хотите, он добавит сливки и сахар, джентльмены.

Верзила посмотрел и принюхался. Он подозрительно спросил у Морриса:

– Дрожжи?

– Нет. На этот раз настоящий кофе. Клянусь.

Некоторое время они молча пили кофе. Потом Моррис сказал:

– Поддерживать жизнь на Венере стоит дорого, Дэвид. Наши города получают кислород из воды, для этого нужны электролизные станции. Каждому городу требуется огромная энергия, чтобы поддерживать купола, на которые давят миллиарды тонн воды. Город Афродита использует столько же энергии в год, как вся Южная Америка, а в нем лишь тысячная доля населения.

Естественно, приходится добывать эту энергию. Мы должны экспортировать на Землю свою продукцию, чтобы получать энергетические установки, специализированные механизмы, атомное топливо и тому подобное. Единственный продукт Венеры – водоросли, правда, в неограниченных количествах. Их мы экспортируем как удобрение, но это не решает наших проблем. Большую часть водорослей мы используем как питательную среду для дрожжей, для десятков тысяч разновидностей дрожжей.

Верзила скривил губы.

– Водоросли на дрожжи – какая разница?

– А обед вам понравился? – спросил Моррис.

– Пожалуйста, продолжайте, доктор Моррис, – сказал Счастливчик.

Моррис сказал:

– Конечно, мистер Джонс совершенно прав…

– Зовите меня Верзила.

Моррис взглянул на маленького марсианина.

– Как хотите. Верзила совершенно прав в своем мнении относительно дрожжей в целом. Основные их разновидности пригодны только на корм скоту. Но и в этом случае они весьма полезны. Свиньи, которых кормят дрожжами, обходятся дешевле и дают лучшее мясо. Дрожжи – высококалорийная пища, в ней много белков, микроэлементов и витаминов.

Но у нас есть более качественные разновидности, их используют в тех случаях, когда нужно в ограниченном пространстве запасти побольше продуктов. Например, в длительных космических полетах. Там часто используют так называемые Д-рационы.

Наконец у нас есть разновидности высшего качества, очень дорогие и редкие. Они входят в меню «Зеленого зала», с их помощью мы можем имитировать и даже улучшать любой вид пищи. Пока их производится немного, но мы надеемся на будущее. Надеюсь, теперь вы видите основную причину всего?

– Кажется, вижу.

– А я нет, – возмущенно сказал Верзила.

Моррис тут же объяснил:

– У Венеры будет монополия на эти лучшие разновидности. Ни один другой мир не будет обладать ими. Без венерианского опыта в зимкультурах…

– Это что? – спросил Верзила.

– Культуры дрожжей. Без венерианского опыта ни один мир не сможет выращивать такие дрожжи или, получив их, не сможет сохранить. Венера сможет вести исключительно выгодную торговлю лучшими разновидностями дрожжей со всей Галактикой. Это важно не только для Венеры – для Земли тоже, для всей Солнечной Конфедерации. Мы наиболее населенная система в Галактике, потому что самая старая. Когда мы сможем обменивать фунт дрожжей на тонну зерна, дела у нас пойдут хорошо.

Счастливчик терпеливо слушал лекцию Морриса. Он сказал:

– По той же причине в интересах враждебной планеты, которая хотела бы подорвать мощь Земли, отобрать у Венеры монополию на дрожжи.

– Вы поняли, не правда ли? Я хотел бы убедить Совет в существовании этой опасности. Если будут украдены образцы растущих дрожжей вместе с документацией, результаты будут катастрофическими.

– Хорошо, – сказал Дэвид, – мы подходим к важному пункту: произошла ли такая кража?

– Пока нет, – мрачно ответил Моррис. – Но шесть месяцев назад началась волна мелкого воровства, странных происшествий и неприятных случайностей. Одни из них раздражают, другие просто смешны, как, например, случай, когда пожилой джентльмен бросал кредитки детям, а потом в полиции заявил, что его ограбили. Когда свидетели показали, что он сам отдавал деньги, он чуть не сошел с ума от ярости, доказывая, что не мог делать ничего подобного. Но были случаи и посерьезнее: оператор погрузчика опустил полутонный тюк водорослей на полпути и убил двух человек. Позже он утверждал, что был без сознания.

Верзила возбужденно закричал:

– Счастливчик, пилоты говорили, что они потеряли сознание!

Моррис кивнул.

– Да. Я почти рад, что с вами это произошло, – к счастью, без серьезных последствий. Теперь Совет на Земле внимательнее прислушается к нам.

– Вероятно, вы подозреваете гипноз, – сказал Старр.

Моррис мрачно, невесело улыбнулся.

– Гипноз – это мягко сказано. Может ли гипнотизер подвергать гипнозу на таком расстоянии? Говорю вам, на Венере кто-то обладает способностью полностью подчинять себе других. Преступники экспериментируют с этой властью, совершенствуют ее. И с каждым днем с ними бороться все труднее. Может быть, уже слишком поздно!