«Чистое поле». Миссия невыполнима

Глава 4

14 марта 2007 года эта ориентировка поступила к руководителю Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковнику Георгию Градову. Ему – опытнейшему профессионалу – скупые строчки документа говорили о многом. Провал операции «Троянский конь» в Абхазии не охладил захватнический пыл руководителей Грузии и их патронов из НАТО. Подтверждением тому служила воинственная риторика президента Саакашвили, грозившего своим соседям – абхазам и югоосетинам – встретить Новый год в Сухуме и Цхинвале.

Его угрозы не были дежурной страшилкой. Подтверждение им Градов находил в докладах, поступавших из управлений контрразведки округов. В них подчиненные сообщали о росте числа агентов грузинских спецслужб, выявленных среди личного состава российской армии. Большинство из них составляли военнослужащие-контрактники и прапорщики, в чем Градов усматривал не только стремление руководителей разведки Грузии количеством агентов оправдать перед хозяевами из ЦРУ свою состоятельность, но и попытку отвлечь внимание российских контрразведчиков от крупных шпионов. Свидетельством тому являлась ориентировка СВР. Резиденты – кадровые сотрудники Специальной службы внешней разведки Грузии – явно предназначались не для руководства одноразовыми агентами.

Градов оторвал взгляд от ориентировки. Его высокий лоб пробороздила глубокая морщина, губы сложились в тугую складку, а в карих глазах вспыхнули тревожные огоньки. Он снова обратился к резолюции директора ФСБ:

Подумав минуту-другую, Градов положил палец на кнопку вызова дежурного по департаменту.

– Слушаю вас, Георгий Александрович! – ответил тот.

– Геннадий Васильевич, вызовите ко мне генералов Шепелева, Сердюка и полковника Писаренко.

– Есть! – принял к исполнению дежурный и засел за телефон.

Градов поднялся из кресла и прошелся по кабинету. В его стенах трудились 28 руководителей отечественной военной контрразведки. Одни оставили в ее истории героический, другие – трагический след. Девять, выполняя волю советских вождей, впоследствии сами стали жертвами чудовищных репрессий. Один – Михеев – погиб на фронте в сорок первом. Остальным повезло больше – они благополучно завершили службу. А двое, пройдя все служебные ступени, возглавили: Федорчук – КГБ СССР, а Ивашутин – ГРУ Генштаба.

В пятьдесят лет Градов стал ее 29 руководителем. На эту должность он был назначен в один из самых тяжелых периодов в жизни страны, когда на развалинах некогда могущественной советской империи в муках рождалась молодая российская государственность. Вместе с ней происходило становление новых институтов власти и военной контрразведки, в частности. Охотников сделать ее «карманной» нашлось немало. Градову и его предшественникам – генералам Алексею Молякову и Владимиру Петрищеву – понадобились дар Златоуста и хитрость Одиссея, чтобы не допустить этого. Сохранившийся у военных контрразведчиков дух их великих предшественников – сотрудников Смерш – позволил им быстро встать на ноги. В их сети все чаще попадались матерые шпионы и террористы. И здесь злой рок нанес страшный удар по семье Градовых – трагически ушел из жизни сын. Он, выдержав и это, продолжал твердой, разумной рукой вести корабль военной контрразведки в бурном политическом море. И, как в награду за стоицизм, в квартире Градовых, где часто звучали голоса писателей и художников, раздался еще один самый дорогой им голосок – мальчишеский.

Взгляд генерала упал на журнальный столик. На него с портретов смотрели сыновья.

«Буду ехать домой, надо купить Егору что-нибудь из фабрики героев «Лего», – подумал Градов.

Доклад дежурного снова вернул его на службу.

– Георгий Александрович, генералы Шепелев, Сердюк и полковник Писаренко прибыли и ждут в приемной! – сообщил тот.

– Пусть заходят! – распорядился Градов, переложил зеленую папку с ориентировкой СВР на стол заседаний и обратил взгляд на дверь.

Первым вошел Шепелев. Невысокого роста, крепко сбитый, он лучился неукротимой энергией.

«Руководил операциями против боевиков в Чечне. Хорошо знает обстановку на Северном Кавказе. Со многими руководителями управлений ФСБ в округе установил деловые отношения и пользуется авторитетом. Лучшего руководителя опергруппы, чем Юра, не найти!» – решил Градов и поднял взгляд.

Над Шепелевым горой нависал Сердюк. В его светло-карих глазах читался недюжинный ум, а в спокойных движениях ощущались основательность и уверенность в себе.

«Толя нужен в Москве! Ходячая энциклопедия шпионских дел. Собаку на них съел. Блестящая память и аналитические способности. Начальник оперативного штаба!» – утвердился в своем выборе Градов и перевел взгляд за спину Сердюка.

Из-за его плеча торчал усыпанный поздней сединой ежик Писаренко. Несмотря на свои 57 лет, он был по-юношески худощав и подвижен. В его черных, как переспелая смородина, глазах полыхал задорный огонек.

«С критическим складом ума и неистребимым стремлением докопаться до истины Василий растормошит и мертвого. Будет третьим, но не лишним!» – заключил Градов и с теплотой посмотрел на подчиненных.

Они оживились.

«Профессионалы! Догадываются, что предстоит важное дело», – с удовлетворением отметил он и шагнул им навстречу. Его ладная фигура, в которой не было намека на начальственный жирок, легко двигалась по ковровой дорожке. Поздоровавшись, Градов с улыбкой произнес:

– Ну что, три богатыря, не засиделись?

Шепелев переглянулся с Сердюком, Писаренко и ответил:

– Есть немного, Георгий Александрович, – и затем поинтересовался: – Что, супостат серьезный появился?

– Да, придется повоевать, – подтвердил Градов и пригласил к столу заседаний. – Проходите, садитесь.

Офицеры заняли места в креслах. Градов кивнул на папку с ориентировкой и предложил:

– Ознакомьтесь! Царский подарок от наших разведчиков.

Шепелев открыл ее и впился глазами в текст. Сердюк и Писаренко присоединились к нему. Прочитав, они обменялись взглядами. Первым слово взял младший по званию – Писаренко.

– Серьезная заявка, товарищ генерал-полковник! – оценил он ориентировку СВР, но не удержался и посетовал: – Жаль только, что конкретики маловато.

– Василий Григорьевич, ты слишком многого хочешь. Осталось только назвать явки и пароли, – с иронией произнес Шепелев.

– Россия большая, и где только тех резидентов искать? – буркнул Писаренко.

– У наших южных границ и в Москве, – очертил круг поиска Сердюк.

– Итак, будем считать, с географией определились? А что по объектам поиска скажете? – допытывался Градов.

– Там, где сосредоточены секреты: штабы, пункты боевого управления, разведподразделения, шифр и засорганы… – принялся перечислять Писаренко.

– Слишком широкий круг, на это уже нет времени! – перебил его Шепелев.

– Сил тоже не хватит! – заметил Сердюк и предложил: – Полагаю, что нам необходимо сосредоточиться на двух главных направлениях: установить выходцев из Грузии, осевших в окружении особо важных объектов в последние месяцы, и активизировать проработку секретоносителей, которые поддерживают с ними связи.

– И эту работу начать с 58-й армии и объекта Х! – подхватил его мысль Шепелев.

– Я бы при этом не забывал про фигурантов дел, проходящих по госизмене и шпионажу, – напомнил Писаренко.

– Как третье направление, да, – согласился Сердюк.

– Боюсь, что не потянем, – высказал опасение Шепелев и вопросительно посмотрел на Градова.

Пока шло обсуждение, тот слушал и одновременно что-то набрасывал на листке бумаги. Это была схема поиска резидента. Внеся в нее последний штрих, Градов пододвинул к офицерам. Они склонились над схемой.

– Так это же ключ! – загорелся Писаренко, но быстро потух и, помявшись, заметил: – Извините, Георгий Александрович, есть одно но.

– Ну-ка, ну-ка, какое? – заинтересовался Градов.

– На каком уровне провести черту, чтобы не потерять темп проверки? – пояснил Писаренко.

– Так, товарищи, сразу договоримся: никаких черт не проводить! – категорично отрезал Градов. – Контрразведка – это искусство, а его в рамки не загонишь! К проблемам будем подходить творчески.

– Георгий Александрович, а как быть с теми агентами, что пришли с повинной? Не исключено, что с их помощью грузинская разведка ведет с нами двойную игру, – предположил Сердюк.

– И не только! Они могут быть ширмой для высокопоставленных шпионов! – выдвинул еще одну версию Шепелев.

– Правильно мыслишь, Юра! – одобрил Градов и потребовал: – Работу начнем с проработки канала связи резидента с разведцентром!

– Как, Георгий Александрович? У нас нет шифра?! Мы не знаем ни времени, ни места, откуда ведется передача? – задавался вопросами Сердюк.

– Ну почему, есть одна зацепка! – возразил Писаренко. – Курьер, который доставит резиденту аппаратуру спутниковой связи.

– И след его следует искать на погранпереходе «Верхний Ларс»! – заключил Шепелев.

– Вариант Украины тоже нельзя исключать. В последнее время операции по связи с ценной агентурой грузинская разведка проводит на ее территории, – напомнил Писаренко.

– Все так, молодцы! – похвалил Градов и распорядился: – Анатолий Алексеевич, запроси у пограничников списки лиц, въехавших в Россию за последние шесть месяцев из Грузии и Украины. Будем искать среди них засланца грузинской разведки и курьера.

– Есть, сегодня же подготовлю запрос, – заверил Сердюк.

– Георгий Александрович. Еще один момент! Канал сотовой связи. Дела на «Моль» и «Сноба» – наглядное тому подтверждение, – сослался Писаренко на пример разоблаченных год назад агентов грузинской разведки.

– Резидент, Василий Григорьевич, это тебе не «Моль» – прапорщик с вещевого склада! Это фигура, и с ним рисковать не станут! – возразил Шепелев.

– И все-таки я бы взял и этот канал на контроль, – стоял на своем Писаренко.

Конец спору и совещанию положил Градов. Его указания были лаконичны и требовали немедленных действий. Обращаясь к Сердюку, он распорядился:

– Анатолий Алексеевич, ты остаешься в Москве! На тебе анализ оперативной информации и координация работы групп разработчиков по поиску, назовем его, Засланец.

– Есть! – с грустью произнес Сердюк – поработать в «поле» ему не удалось.

Что не укрылось от Градова, и он добродушно заметил:

– Не расстраивайся, Анатолий, отведешь душу, когда выйдем на резидента, – и затем переключился на Шепелева и Писаренко. – Вам, товарищи, завтра вылететь в СКВО. Ты, Юрий Дмитриевич, в Ростов к Аниченко бортом начальника Генштаба с его опергруппой. На месте проанализируй все материалы на предмет зацепки на резидента и окажи помощь в организации их проверки. Задача ясна?

– Так точно, Георгий Александрович! – подтвердил Шепелев.

– Ты, Василий Григорьевич, отправляешься в Краснодар. Задача та же. Особое внимание объекту Х.

– Есть, Георгий Александрович, отработаю все позиции! – заверил Писаренко.

И последнее, товарищи, на местах задействуйте в своей работе перспективных сотрудников, но с соблюдением конспирации. Возраст пусть не смущает. Талантливые ребята – это наша сила и наше будущее! Яркие личности – эффективная система. Серые, посредственные работники – серая система. В военной контрразведке такого мы себе позволить не можем. Все, товарищи, за работу! Доклад ежедневно Анатолию Алексеевичу. Если что горящее – немедленно мне!

– Есть! – дружно ответили офицеры и двинулись на выход.

Градов возвратился за свой стол, снял трубку ВЧ-связи и распорядился:

– Соедините с генералом Аниченко!

В телефоне послышался слабый шорох и затем раздался слегка искаженный шифратором голос начальника Управления ФСБ по Северо-Кавказскому военному округу.

– Здравия желаю, Георгий Александрович, – поздоровался он.

– Здравствуй, Василий Сергеевич, – ответил Градов и задал дежурный вопрос: – Как обстановка?

– Под контролем, – стандартно доложил Аниченко и напрягся. Опытный руководитель, не один год прослуживший бок о бок с Градовым, он знал, что по пустякам тот звонить не будет, а за общим вопросом кроется нечто большее, и забросил удочку: – Что-то случилось, Георгий Александрович?

– С чего ты взял?

– Интуиция подсказывает.

– Правильно подсказывает, – усмехнулся Градов и перешел на деловой тон: – Завтра к тебе вылетают Шепелев – он поработает в аппарате, а Писаренко – в отделах в Краснодаре и на объекте Х. Так что встречай.

– Есть! Разрешите уточнить цель их командировки? – И опять тревожные нотки зазвучали в голосе Аниченко.

– Они скажут тебе лично.

– Лично-о?!

– Да, не переживай ты, Василий Сергеевич! Рабочий вопрос, но требует повышенной конспирации. Окажи им всю необходимую помощь. Успехов! – пожелал Градов и, закончив разговор, окунулся с головой в водоворот повседневных дел.

Не теряли время даром и его подчиненные. Сердюк с группой аналитиков занялись изучением всех материалов по т. н. грузинской линии. Шепелев, перелопатив дела, поступившие в департамент из управления ФСБ по СКВО, ранним утром армейским бортом вылетел в Ростов. Вслед за ним гражданским рейсом из Внуково отправился в Краснодар Писаренко.

Столица Кубани встретила его теплом и ярким солнцем. Глаз радовала свежая зелень полей, а голову кружил пьянящий запах ожившей после недолгой южной зимы земли. У трапа его встречал высокий, худощавый майор.

– Старший оперуполномоченный по особо важным делам майор Ковалев, – представился он.

– Павел Николаевич? – уточнил Писаренко и внимательно присмотрелся к своему будущему помощнику.

На вид Ковалеву было лет 30. Подтянутая фигура не оставляла сомнений в том, что он дружен со спортом. Твердый подбородок говорил о силе воли. Прямой взгляд синих глаз, в уголках которых лучились веселые морщинки, располагал к себе.

– Василий Григорьевич, – назвал себя Писаренко, крепко пожал Ковалеву руку и с улыбкой заметил: – Молодец, встречаешь хорошо. Погода отличная – не то что в Москве.

– Кубань, товарищ полковник, уже можно загорать, – оживился Ковалев, и в его голосе прозвучало характерное южнорусское твердое «г».

– Что, родом из этих мест, Павел Николаевич? – предположил Писаренко.

– Да, из города Абинска.

– Из казаков?

– Из потомственных! Прапрадед нес службу на третьей оборонительной линии, – с гордостью заявил Ковалев.

– А шашку имеешь, казак? – продолжал допытываться Писаренко, и в его глазах заскакали лукавые чертики.

– Э-э, нет, – смутился Ковалев.

– А лошадь?

– Нет.

– О-о, казак, а как же мы поедем?

– На машине, товарищ полковник. В ней целый табун, – нашелся Ковалев.

– Уговорил! – добродушно произнес Писаренко и шагнул к автобусу.

– Товарищ полковник, нам туда, – остановил его Ковалев и кивнул в сторону служебной стоянки. На ней одиноко стоял синий «Форд».

– Павел Николаевич, давай без этих «есть» и «так точно», – предложил Писаренко, а про себя отметил: «Молодцы контрразведчики! В прихожей вас не держат – на летное поле пропустили». Вслед за Ковалевым он прошел на стоянку, поставил сумку в багажник и распорядился: – Поехали!

– В отдел или гостиницу? – уточнил Ковалев.

– Нет, к тебе в Абинск, – объявил Писаренко.

– Ко мне?! – удивился Ковалев.

– Да, больно ты его нахваливал.

– Понял, товарищ полковник, вас интересует объект Х, – сообразил Павел.

– И не просто интересует. По нему есть вопросы, – подтвердил Писаренко и занял переднее сиденье.

Ковалев быстро выбрался из автомобильного хаоса, царившего на привокзальной площади, и выехал на окружную дорогу. По сторонам потянулись бесконечные ряды оптовых складов, торговых точек и заправок. Писаренко вскоре наскучила эта однообразная картина, и он, решив ближе познакомиться с Ковалевым, задал дежурный вопрос:

– Как служба, Павел Николаевич?

– Нормально, – не стал вдаваться в подробности Ковалев.

– Давно здесь служишь?

– Почти два года.

– А до этого где?

– Первое отделение 58-й армии.

– Начальником у тебя был Давыдов?

– Нет, Долуга Сергей Викторович.

– Сергей?! Да, тесен мир! Знал его отца по юрьянской дивизии.

– О, а я в ней проходил войсковую стажировку!

– Так ты тоже ракетчик?! – удивился Писаренко.

– Да, закончил серпуховский военный институт РВСН.

– А как попал в округ?

– После командировки в Чечню предложили остаться, я и согласился – все ближе к дому, да и обстановка в округе динамичнее, чем в ракетной дивизии.

– Ракетная дивизия, говоришь? А я начинал в тагильской.

– Вот это да?! Я тоже на 11-й площадке!

– Позывной «Патриот».

– Так точно! Так мы с вами, Василий Григорьевич, выходит, сидели в одном кабинете? Это же надо?! – изумился Ковалев и поинтересовался: – Вы в какие годы там служили?

– О-о, давно. Конец 80-х. – В голосе Писаренко зазвучали ностальгические нотки, и на него нахлынули воспоминания: – Интересное было время! На вооружение принимали ракетный комплекс «Тополь». Техника была сырая, возникала масса проблем. Во время постановки второго полка на боевое дежурство, при выходе на полевые позиции, в районе города Кушва система навигации всех пусковых обнулилась. Представляешь, какого масштаба ЧП?!

– Полк не способен выполнить боевую задачу! – заключил Ковалев.

– Совершенно верно! – подтвердил Писаренко и вернулся к рассказу: – Наука и промышленники несколько дней искали причину. Результат – ноль!

– Видимо, была системная ошибка, – предположил Ковалев.

– Молодец, правильно мыслишь! Ситуация сложилась аховая! Москва мечет громы и молнии! В госкомиссии раздрай – начали искать крайнего. Хорошо, что председателем был генерал Сергеев – будущий министр обороны России, – человек рассудительный, он остудил горячие головы и заставил заниматься поиском причины. И нашли! Как думаешь, кто нашел?

Ковалев пожал плечами.

– Мы – контрразведчики! – с гордостью произнес Писаренко и продолжил рассказ: – Пока инженеры разбиралась со схемами, мы искали человека.

– Неужели вредитель?! – не мог поверить Ковалев.

– Такая версия тоже отрабатывалась, но все оказалось гораздо прозаичнее.

– Ефрейтор Козлов нажал не ту кнопку?

– Ефрейтор? Козлов? – Писаренко рассмеялся. – Нет, Павел Николаевич, целый полковник Бондаренко из главного штаба РВСН. При подготовке полетных заданий для ракет он допустил техническую ошибку – в расчетной формуле не учел один коэффициент.

– Коэффициент, из-за которого полк превратился в груду металла?! Но как его вычислили контрразведчики, если разработчики не смогли?! – поразился Ковалев.

– Потому, что не дураки. Большинство ребят в отделе закончили училище с красным дипломом. Кстати, цвет лица тоже был здоровый. И очень помог умница-капитан из геодезической службы дивизии.

– Неужели он оказался умнее ученых?

– Я бы сказал, сообразительнее. Он предположил: в расчетной формуле не учли величину изменения коэффициента перехода из одной географической зоны в другую. В районе Кушвы такая граница как раз и проходила. Капитан поделился своим соображением со мной. Я доложил начальнику отдела, а тот проинформировал Сергеева. Наука и промышленники встретили нашу версию в штыки – как же, их, великих, особисты учить будут. А когда проверили, все подтвердилось.

– Здорово! – восхитился Ковалев.

– Не то слово! После того случая наш авторитет у военных стал непререкаем. А он, сам знаешь, зависит не от цвета корочки, а от того, насколько ты профессионально выполняешь свое дело, – подчеркнул Писаренко.

– Я это прочувствовал на себе в Чечне. Там за чужую спину не спрячешься, если ты… – Ковалев не успел закончить фразы.

Джип, вылетевший навстречу из-за фуры, заставил его принять резко вправо. Из-под колес «Форда» полетела галька, и он пошел юзом. Павел с трудом удержал машину на дороге и, справившись с ситуацией, возвратился на трассу. Писаренко перевел дыхание и с возмущением произнес:

– Куда летит? Жизнь и так коротка!

Ковалев промолчал и сосредоточился на дороге. Она запетляла среди предгорий. После очередного подъема впереди возник окутанный бело-розовым облаком цветущих садов небольшой городок. Перед глазами Писаренко промелькнул указатель – Абинск. Сразу за мостом через реку Ковалев свернул на дорогу, закатанную в новый асфальт.

«Признак для шпиона!» – отметил про себя Писаренко и продолжал искать другие, которые бы говорили опытному глазу о том, что поблизости находится объект Х. Но не обнаружил: лес вплотную подступил к дороге.

– Василий Григорьевич, скоро будем на месте, – предупредил Ковалев и спросил: – Позвольте переодеться в гражданку, чтобы лишний раз не подсвечивать объект?

– Конечно, конечно, – разрешил Писаренко.

Ковалев остановил машину, сменил военную куртку на гражданскую и продолжил движение. Через пять минут справа возникла чугунная ограда. За ней, в глубине ухоженного естественного парка, проглядывали уютные коттеджи, небольшое озеро и лодочная станция. Со стороны все это походило на элитную базу отдыха. Ковалев перехватил вопросительный взгляд Писаренко и пояснил:

– Закрытая база отдыха Газпрома – легенда прикрытия объекта Х.

– Насколько эффективная? – уточнил Писаренко.

– Утечки не выявили. Для ее подкрепления периодически завозят группы отдыхающих.

– Толково. А что обслуживающий персонал?

– Администратор – наш человек. Остальные прошли тщательную проверку.

– Как перед ними шифруется объект?

– Склад хранения аппаратуры для станций перекачки «Южный поток».

– Проверим на месте, – не стал углубляться в эту тему Писаренко.

Ковалев сбросил скорость и заехал на стоянку перед проходной. Оставив на ней машину, они прошли на КПП. Там их встретил дежурный и, преградив дорогу, строго предупредил:

– Граждане, допуск на территорию базы отдыха без путевки запрещен!

Писаренко вопросительно посмотрел на Ковалева. Тот выступил вперед и пояснил:

– Мы к Василию Федоровичу по вопросу заезда группы.

– Подождите, я ему позвоню, – попросил дежурный и исчез в кабинке.

Не прошло и минуты, как он снова появился на пороге и открыл вертушку. Ковалев первым прошел на территорию базы и уверенно свернул на аллею, ведущую к голубому коттеджу. Из него вышел и поспешил навстречу осанистый, лет пятидесяти, мужчина. Его внешний вид и строгий деловой костюм говорили сами за себя. Бывший начальник штаба полка успешно справлялся с обязанностями директора базы. Поздоровавшись, он спросил:

– С чего начнем: с ужина или…

– Спасибо, Василий Федорович, за внимание, – остановил его Писаренко, – у нас есть время только на или.

– Вас проводить к объекту? – поинтересовался директор.

– Нет, дальше мы сами.

– Хорошо, Павел Николаевич, если что, то я буду в своем кабинете, – не стал настаивать директор и отправился к себе.

Ковалев с Писаренко спустились к дороге, прятавшейся под раскидистыми кронами каштанов, и через сотню метров вышли к массивным металлическим воротам. От них вглубь леса уходил высокий забор. Над ним холодно поблескивали глазки видеокамер. Благостную тишину нарушил сухой щелчок; в воротах распахнулось окошко, в нем возникла суровая физиономия и строго потребовала:

– Ваши пропуска!

– Мы в отельном списке на проход, – пояснил Ковалев и подал паспорта.

Окошко захлопнулось, после недолгой паузы в воротах бесшумно открылась дверь, и навстречу Писаренко и Ковалеву вышел начальник дежурной смены охраны. Поздоровавшись, он возвратил паспорта и распорядился:

– Пожалуйста, следуйте за мной!

Они прошли по мрачной потерне, проложенной под землей, и остановились перед бронированной дверью. Дежурный набрал код на панели управления; беззвучно сработали механизмы, и она плавно отошла в сторону. Дальше на лифте они спустились в подземелье и оказались на просторной площадке. От нее лучами расходились три коридора. Дежурный провел их по центральному, остановился у двери, на которую нацелились две видеокамеры, и предложил:

– Заходите, вас ждут!

Писаренко и Ковалев вошли в просторный кабинет. Встретил их подтянутый, спортивного сложения полковник. На вид ему было не больше сорока лет. Твердый взгляд и крепкое рукопожатие начальника объекта Х подтвердили предположение Писаренко: «Полковник на своем месте». С Ковалевым он поздоровался как со старым знакомым. Это также не прошло мимо внимания Писаренко, и он отметил: «Ковалев на объекте нередкий гость и выстроил отношения с командованием».

– Товарищи офицеры, прошу, присаживайтесь, – пригласил полковник к столу заседаний и, когда они заняли места, поинтересовался: – Что будете пить? Есть кофе, есть чай.

– Спасибо, потом, в процессе, – отказался Писаренко и поинтересовался: – Вадим Сергеевич, вам известна цель нашего посещения объекта?

– Да, – подтвердил тот.

– Тогда перейдем к делу.

– Пожалуйста, чем могу, тем помогу.

– Спасибо. Скажите, насколько действенна легенда прикрытия объекта среди местного населения?

– Служба защиты гостайны постоянно мониторит этот вопрос. Данных о расшифровке не поступало.

– Подозрительные подходы со стороны местных жителей к военнослужащим объекта и членам их семей были?

– Такой информацией я не располагаю. Эта область Павла Николаевича.

– Понятно. Насколько надежна система противодиверсионной защиты объекта?

– Недавно ее проверял спецназ ГРУ. Дальше первого рубежа не прошел. Что касается нашей группы быстрого реагирования, то…

– Достаточно, Вадим Сергеевич, – остановил его Писаренко и спросил: – Я могу ознакомиться с документацией по системе охраны объекта, легенде его прикрытия и мероприятиями по закрытию информации?

– Не вопрос, сейчас дам команду.

– Тогда еще одна просьба – предоставьте нам место для работы.

Полковник встал из кресла и, похлопав по спинке, пригласил:

– Можете занимать и работать.

– Спасибо, не буду вас подсиживать, – с улыбкой произнес Писаренко.

– Ха-ха, – хохотнул полковник и в тон ему заметил: – Не подсидишь. С него скорее слетишь, чем взлетишь выше.

– Тогда уступлю Павлу Николаевичу. Пусть рискует, он у нас перспективный сотрудник, – отказался Писаренко.

Ковалев смутился.

– Перспективы Павла Николаевича – это наши негативы, – сохранял шутливо-ироничный тон полковник и, подмигнув Ковалеву, заявил: – На то он и опер, чтобы наш брат командир не дремал.

– Дремать никто не имеет права. Враг не дремлет, – подчеркнул Писаренко.

– Все так! – согласился полковник и предложил: – Зал заседаний вас устроит?

– Вполне. И еще, нам бы категорированный компьютер.

– Обеспечим, – заверил полковник и, проводив Писаренко с Ковалевым в соседнее помещение, отправился дать необходимые распоряжения.

Не прошло и десяти минут, как они уже занимались изучением документации. Она находилась в идеальном состоянии. Каких-либо изъянов в системе охраны объекта Х Писаренко не обнаружил. Позже, в главном зале, где круглосуточно несли дежурство боевые расчеты, он на практике убедился в высокой ее эффективности. На огромном, во всю стену, экране наглядно отражалась работа систем защиты объекта от внешних угроз.

С двойственным чувством Писаренко покидал объект Х. С одной стороны, система мер командования по его защите выглядела надежной и эффективной. А с другой – отсутствие в отделе контрразведки материалов, говоривших о возможном присутствии на объекте или в его окружении агента грузинских спецслужб, будило в Писаренко тревогу. Профессиональный опыт и интуиция подсказывали ему: агент должен быть.

«Где же ты затаился? Под какой крышей легализовался?» – терзался Писаренко.

Его усталый взгляд скользил по темной ленте шоссе, стремительно исчезавшей под колесами машины, горам и не замечал окружающих красот. Длинные, зубастые тени стелились по дороге. Багровый диск солнца на мгновение завис над вершиной Владыкиной горы, а затем медленно покатился вниз. Трепетный луч обагрил щербатые ребра скал и погас. Порыв ветра устало прошуршал прошлогодними листьями, и вечерние сумерки опустились на дорогу.

Павел, притормаживая на поворотах, бросал беспокойный взгляд то на дорожные указатели, то на часы. Время ужина у Грековых давно прошло. Зная беспокойный характер сестры Зины, он ожидал, что на него вот-вот обрушится лавина звонков.

Наконец дорога выскользнула из горных теснин, и внизу приветливо замигал огоньками Абинск. Недалеко от центра, в пяти минутах от базара, среди старого сада находился уютный домик Грековых.

– Абинск? – встрепенулся Писаренко.

– Да, – подтвердил Ковалев.

– Сколько отсюда до вашего отдела?

– Часа полтора езды.

– Многовато, пора перекусить.

– Василий Григорьевич, а если у моей сестры, в Абинске?

– Как-то неудобно. Да и время позднее.

– Все нормально, Василий Григорьевич, они ждут. Я их предупредил.

– Ужин, надеюсь, обойдется без хора казаков? – пошутил Писаренко.

– Ну, что вы, все будет тихо, по-семейному! – заверил Ковалев.

– Знаю я вас, кубанцев, как бы всей станицей гулять не пришлось, а нам лишняя огласка ни к чему.

– Понимаю, будут только Зина и ее муж Коля.

– Уговорил, казак, едем, – сдался Писаренко.

Ковалев достал телефон и набрал номер. Его звонка ждали с нетерпением. Взволнованный женский голос воскликнул:

– Паша, куда ты пропал? Я уже не знаю, че и думать!

– Все нормально, Зина! Извини, дела, пришлось задержаться, – успокаивал он.

– Ну, слава Богу, а то Коля уже икру мечет. Под Новоукраинкой авария страшенная, так мы тут…

– Зин, успокойся! – остановил ее Ковалев. – Минут через десять будем у вас. Накрывай на стол! – и, смущенно посмотрев на Писаренко, обронил: – Беспокойные они у меня.

– И все-таки, Павел Николаевич, может, в Краснодар? – заколебался Писаренко.

– Василий Григорьевич, они обидятся, тем более тут уже рядом, – не сдавался Ковалев и свернул в переулок.

В свете уличных фонарей промелькнули ухоженные палисадники и добротные, сложенные из красного кирпича дома. Ковалев остановил машину перед металлическими воротами, выкрашенными в синий цвет. На звук мотора в глубине двора тявкнула собака, а потом громыхнул засов. Створки ворот распахнулись, Павел въехал во двор. Навстречу ему и Писаренко шагнул худощавый и живой, как ртуть, хозяин. Лихо щелкнув каблуками, он представился: