«Если», 2006 № 09

Терри Пратчетт Carpe jugulum. Хватай за горло!

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2006. — 512 с. Пер. с англ. Н.Берденникова, А.Жикаренцева. (Серия «Плоский мир»). 20 100 экз.

Матушка Ветровоск и ее товарки, пожалуй, любимые персонажи Пратчетта (ну, разве что капитан Ваймс и капрал Моркоу могут с ними соперничать). Они появляются, когда автор хочет сказать о чем-то очень для него важном. В данном случае пародия на модные ныне истории о вампирах — лишь декорация, на фоне которой Пратчетт ставит совсем другую пьесу. В частности — о власти, о том, что старая добрая беззастенчивая тирания может оказаться если и не лучше, то как-то честнее новомодной, основанной на НЛП, «всенародной любви» и промывке мозгов. И о том, что как бы зло ни мутировало, как бы ни притворялось современным, оно все равно остается злом. И еще (что не типично для в общем-то нерелигиозного писателя): в поисках себя можно обрести бога. И наоборот.

Сама по себе вампирская тема — вещь настолько благодатная, учитывая нынешнюю конъюнктуру, что даже пародировать ее как-то неловко. Вот и Пратчетт дает себе меньше воли, чем хотелось бы читателю — например, в романе отсутствует такая замечательная, богатая на всевозможные трюки и приколы фигура, как охотник за вампирами. Бороться с любезной и обходительной нечистью, железной хваткой взявшей за горло Ланкр, приходится неуклюжему священнику-омнианцу, да все тем же ведьмам — вечной триединой сущности («дева, мать и… еще одна»). Только в роли девы на сей раз выступает ведьма-неофитка Агнесса, в роли матери — Маграт, а в роли «еще одной» — нянюшка Ягг. А вот фигура матушки Ветровоск постепенно обособляется, отчего приобретает какой-то уж и вовсе сверхчеловеческий — или нечеловеческий — масштаб.

Заодно неутомимый Пратчетт мимоходом иронизирует по поводу пафосных воплощений «полых холмов», «короля былого и грядущего», «Франкенштейна» и прочих романтических-готических сюжетов.

Мария Галина

Ирина Андронати, Андрей Лазарчук, Михаил Успенский Марш экклезиастов

СПб: Амфора, 2006. — 432 с. (Серия «История будущего»). 5000 экз.

Слово обладает волшебной силой превращаться в реальность. Нужна лишь смелость, чтобы позволить слову это сделать. Десять лет назад роман «Посмотри в глаза чудовищ» стал знаменит не потому, что в нем восставал из праха поэт Гумилёв. И даже не потому, что жанр криптоистории оказался востребован в пору безвременья. Все же главным в том романе был пойманный на кончик пера дух времени и смелость (буквально кураж), сопровождавшие слова и поступки главного героя и создававшие смычку между литературой и жизнью.

И вот перед нами последний роман трилогии. Десять лет спустя читатель вновь получает возможность узнать о приключениях Николая Гумилёва. Бывший поэт, выдающийся мистик и путешественник по магическим мирам опять попал в передрягу, да еще со всеми друзьями и домочадцами. Но на этот раз человечеству угрожают не подземные ящеры, которые предпочли задружиться с поэтом-воином. Источник проблем — более древние и таинственные силы, осколки давно забытых цивилизаций. Семь эпох прошло с тех пор, как был возведен загадочный Ирем — негостеприимный и нечеловеческий город, в котором время остановилось. Волна грандиозных катастроф, захлестнувшая планету, забрасывает Гумилёва с конгресса тайных обществ прямиком в это царство теней. Его сын Степан во главе «команды спасателей» пробивается к нему на помощь. В то же время в Москве бушуют невиданные пожары, в Швейцарии идет революция ролевиков, Священный Грааль украден малоизвестными самураями…

Все апокалиптические сюжеты развиваются параллельно, складываются в сложную мозаику, в которой разобраться непросто. Да и нужно ли? Лучше просто читать… Но, увы, в этом постмодернистском коллаже из сказок и жанровых историй, под перечнем цитат из классиков и современников кураж весь выдохся. Тот Гумилёв был настоящий — а этот всего лишь сказочный.

Сергей Некрасов

Юлия Остапенко Жажда снящих

Москва: ACT — Транзиткнига, 2006. — 346 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 5000 экз.

В сборнике молодой львовской писательницы собраны произведения малой формы; некоторые из них уже публиковались в периодике. В жанровом отношении равноправие между НФ и фэнтези почти соблюдено. Отличительная особенность всех представленных рассказов — их накал. Автор безжалостно подвергает читателя эмоциональной бомбардировке, обостряя до предела внешне вполне житейские ситуации.

Досадно даже не то, что, препарируя внутренний мир героев и их действия, писательница чаще всего обращается к эмоциям негативным, рискуя утопить в депрессии читателя. Досадно, что при всей яркости психологической составляющей многие иные элементы рассказа просто игнорируются. Пренебрежение миром, в котором действуют герои, придает внешним обстоятельствам декоративную функцию, усиливающую и без того отчетливое ощущение наигранности происходящего. К примеру, рецензент не смог поверить, что причиной колонизации планеты цивилизацией, овладевшей межзвездными перелетами, стало обнаружение «залежей нефти» («Полтюбика жидкой удачи»).

Сам автор, впрочем, не скрывает своей особой симпатии к жанру фэнтези, где требования к правдоподобию и внутренней логике событий существенно ниже, чем в НФ. Но пренебрежение законами драматургии прозаического произведения (и не важно, в каком жанре ты предпочитаешь работать) изрядно мешает убедиться хотя бы в литературной достоверности текста.

Удачей сборника (среди весьма различающихся по мастерству исполнения рассказов) можно назвать новеллу «Ромашка» — уже известную читателям «Если». Здесь наряду с психологизмом есть и оригинальная идея, попытка заставить читателя поверить в подлинность происходящего. А ведь, казалось бы, автор всего-то уделил немного больше внимания иным элементам текста, хотя бы таким, как сюжетная интрига…

Сергей ШИКАРЕВ

Александр Зорич Время — московское

Москва: АСТ, 2006. — 608 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 7000 экз.

Роман «Время — московское» завершает нашумевшую космическую трилогию А.Зорича. За те несколько лет, пока она создавалась, отношение к ней самого автора заметно изменилось. Если в первой книге А.Зорич выступал, не покидая родного образа — ироничного модерниста, интеллектуала, ухитрившегося и в космоопере припрятать фигу в кармане, то последняя часть трилогии звучит совершенно иначе. Трилогия оказалась той игрушкой, которая неожиданно проявила прочную связь с социальной реальностью наших дней. Поэтому А.Зорич перестал держать дистанцию между собой и текстом. То, что в первой книге было предметом иронии, признаком архаизации массового сознания, в последнем рассматривается под иным углом: так ли это все смешно? может быть, напротив, за авторитарной реальностью стоит реальность архетипическая? И в слове «фундаментализм» главное — «фундамент», а не то, как его трактуют?

Батальные сцены, по всей видимости, поднадоели автору, поэтому финальная победа гипер-России над гипер-Ираном выписана без души и фантазии.

Зато кое-какие новинки заслуживают доброго слова. Во-первых, роман двух главных героев — молодого пилота и ксеноархеологини. Оба, что называется, «имели опыт», однако А.Зорич построил их знакомство как медленное, в духе старых советских фильмов, сближение двух людей, можно сказать, неискушенных в любви. Это для современной нашей фантастики диковина, притом диковина, выполненная удачно, живо.

Во-вторых, выведение Церкви в жизнь людей далекого будущего. То, что на российских космических крейсерах молебен перед сражением станет нормальным явлением, для нашей НФ не новость. Но образ крупного ученого, из христианских побуждений тормозящего милитарный радикализм большого начальства и готового душу положить «за други своя», это неожиданно и интересно.

Дмитрий Володихин

Джон Райт Золотой век

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2006. — 464 с.

Пер. с англ. Н.Свидерской. (Серия «Фантастический бестселлер»). 4000 экз.

В преддверии вступления человечества в эру Высокой Трансцендентальности все возможные и невозможные нейроформы, обитающие в Золотой Ойкумене, готовятся к грандиозному празднику. А тем временем семь пэров — практически бессмертных и всемогущих созданий — намерены претворить в жизнь свои планы по установлению общественной стабильности путем лишения людей жажды приключений, стремления к риску и поискам героического величия. Для этого во время празднеств они воздействуют на подсознание масс… Впрочем, Фаэтон Изначальный, сын одного из властителей миров и умов, уже готовится вернуть себе свои воспоминания, от которых он добровольно отказался, и восстать против замыслов пэров.

«Золотой век» — первая книга одноименной трилогии американца Джона Райта, зарекомендовавшего себя как яркого и изобретательного визионера. Действительно, возникающие в ходе повествования образы подчиняют себе сюжет, не отличающийся оригинальностью. Книга напоминает спектакль, причем разыгрываемый порой в абсурдистском ключе.

Конечно, способности героя к левитации можно объяснить наличием сети энергетических линий, магнитными якорями, асинхронными генераторами и тем, что действие происходит в виртуальной реальности. Повествование прекрасно иллюстрирует известный тезис Артура Кларка о тождественности на определенном уровне развития науки и магии. А вот появление в тексте летающего пингвина, наряженного в галстук-бабочку, авиационные очки и длинный белый шарф, подсказывает, что всерьез к происходящему относиться все-таки не стоит.

Созданный автором мир, в котором сходятся образы и персонажи различных эпох, от примет времени текущего максимально дистанцирован. Реплика главного героя о том, что «реализм — прежде всего», противоречит и содержанию, и духу книги, что делает чтение «Золотого века» весьма непростым занятием.

Сергей ШИКАРЕВ

Энн Маккефри, Маргарет Болл Наследница единорогов. Поиски Акорны

Москва: ЭКСМО, 2006. — 668 с. Пер. с англ. Н.Васильевой, Д.Смушковича. (Серия «Драконы Перна»). 7000 экз.

Первые два романа из фантастико-приключенческой тетралогии, написанной маститой Энн Маккефри в соавторстве с молодой коллегой по цеху Маргарет Болл.

Спору нет, из этой серии могла бы получиться великолепная авантюрная кинокомедия в духе «Автостопом по Галактике»: стремительный, полный неожиданных поворотов сюжет, запоминающиеся персонажи, остроумные диалоги и очень обаятельная троица главных геров — космических рудознатцев, шурующих в астероидных поясах в поисках редких металлов.

Но самый привлекательный персонаж этой саги — представительница внегалактической расы разумных лошадей девочка-единорог Акорна, которую приятели случайно нашли в глубоком космосе в автономной капсуле-колыбели. Вскоре выясняется, что эта космическая сиротка, смахивающая на очаровательную лошадку из японского аниме, обладает уникальными способностями: с помощью своего рога она может распознавать металлы, очищать воздух и воду. Но чуда в мешке не утаишь: возможностями малышки заинтересовалась всемогущая и безжалостная Корпорация Объединенных Производителей. Что же делать нашим друзьям? Правильно: делать ноги и спасать девочку-лошадку — собственно, весь этот «эскейп» и является сюжетным стержнем.

Авторы не просто создали увлекательное повествование, но и вдоволь посмеялись над многими стереотипами современной западной цивилизации — начиная с пресловутой политкорректности и заканчивая противостоянием «США — арабский Восток». Так что при желании романы можно считать и сатирой, но достаточно легкой и незлобивой.

Поклонниками фэнтези Маккефри, в первую очередь, любима за создание одного из самых масштабных миров — планеты Перн. Похоже, писательница наконец-то решила отдохнуть от бесконечной драконографии Перна и написать нечто для души — милое, компактное и совсем не претендующее на культовость.

Сергей Коротков

Мишель Уэльбек Возможность острова

Москва: Иностранки, 2006. — 475 с. Пер. с фр. И. Стаф. (Серия «За иллюминатором»). 10 000 экз.

Уэльбек — признанный лидер французской прозы, один из самых популярных авторов мейнстрима. В центре нового романа — история нашего современника, стареющего неполиткорректного комика Даниэля. Неожиданно для себя он оказывается втянут в странную секту «элохимитов», которые верят, что человек создан пришельцами со звезд, и пытаются разработать методики практического бессмертия. Правда, результат далек от ожиданий. После физической смерти «неочеловека» на основе генокода создается новое взрослое тело, в котором благодаря белковым субстратам по дневниковым записям предшественника постепенно формируется новая личность, во многом повторяющая прежнюю. На воссоздание человека уходит пара недель.

В дневнике Даниэля-1 его «потомки» — Даниэль-24 и Даниэль-25 — находят для себя много непонятного. Что такое любовь, зачем человеку смеяться и лить слезы? У «неолюдей» чувствительность нервных окончаний снижена, они не нуждаются в чувственных ласках. Им остается лишь спокойно наблюдать за распадом биосферы и набегами дикарей, ожидая окончательного перехода человечества в электронно-цифровую форму.

Земная цивилизация терпит крах, вытесняется квазибессмертными «неолюдьми» в первобытное состояние. Но нарисованное автором мрачное будущее — лишь незаконнорожденное дитя сегодняшних депрессий и разочарований образованного европейца. Страсть к неограниченному потреблению, жажда чувственных удовольствий и сексуального доминирования, страх перед старостью… Под этим скрывается глубочайший кризис современной культуры, замкнутой на идеологию антропоцентризма. Чтобы изучить природу этого кризиса, Уэльбек вновь обращается к жанровым шаблонам НФ и создает образцовое произведение современной фантастики. По эпическому размаху и широте охватываемых проблем оно сравнимо, возможно, лишь с книгами Азимова и Кларка, но при этом полно горького пессимизма.

Сергей Некрасов