«Если», 2010 № 09

Глеб Елисеев Давить нельзя помиловать

Вот уж действительно благодатная и универсальная тема, понятная всякому обитателю городского или сельского жилья, постояльцу дешевых гостиниц и огородникам. Но любите ли вы и ненавидите ли насекомых так, как и умеют любить ненавидеть их фантасты? Не пугайтесь раньше времени. Перед вами не тест на арахно- и жуко-вменяемость, а всего лишь обзор одной из самых популярных тем в мировой НФ.

Если довериться цифрам и голым фактам, то подлинный хозяин планеты отнюдь не человек. Властелины нашего мира — насекомые. Судите сами: их более двух миллионов видов! Более 70 % всех живых существ на Земле! В отличие от «самого разумного из животных», эти мелкие твари буквально обитают от полюса до полюса. А добавьте к этой устрашающей массе их родственников — пауков, насчитывающих более 25 тысяч видов! Впрочем, не будем запугивать читателя, тем более что арахнидов ученые из класса насекомых исключили с самого начала — лапок слишком много.

Издавна людей поражали удивительная расцветка насекомых, причудливая, фантастическая конструкция их тел, конечностей и мандибул, а также склонность к поразительным метаморфозам — из гусеницы в прекрасную бабочку, А еще упорядоченная жизнь «общественных» насекомых, вроде пчел, муравьев и термитов.

Но рядом с этим восхищением всегда коренился и стойкий страх перед неисчислимыми и агрессивными массами перемещающихся по земле существ, способных враз уничтожить не только посевы, но и вообще все на своем пути (как бразильские муравьи-кочевники). Ужас перед нашествиями саранчи отразился еще на страницах Библии (книга «Исход», гл. 10 и книга «Второзаконие», гл. 28). И не случайно имя одного из демонических князей ада звучит как Баал-Зебуб — Повелитель Мух. То есть Вельзевул.

Жизни насекомых посвящено огромное количество научно-популярных исследований, которые читать не менее интересно, чем фантастические романы. Среди оказавших наибольшее влияние не только на публику, интересовавшуюся естественной историей, но и на литературу, назовем «Театр насекомых» Т. Моффета и «Энтомологические записки» Ж. Фабра.

Впрочем, многие авторы предпочитали использовать поразительный мир членистоногих только как условный прием или «кривое зеркало», в котором отчетливее отражались язвы современного общества. Одним из первых подобный метод использовал в поэме «Бал бабочек и праздник кузнечиков» У. Роскоу, а за ним последовали и другие знаковые фигуры мировой литературы: Р. де Гурмон («Физика любви»), М. Метерлинк («Жизнь пчел») и саркастичный К. Чапек с пародийной пьесой «Из жизни насекомых». Из наиболее заметных примеров современной прозы (в том числе и жанровой) упомянем роман француза Б. Вербера «Муравьи» и «Жизнь насекомых» В. Пелевина.

Но для нас, понятно, больший интерес представляют не литературные условности, а научно-фантастическая картина «насекомой жизни».

Научные фантасты давно проявляли повышенный интерес к миру насекомых. И если вы думаете, что первые НФ-сочинения на эту тему живописали ужасы вторжения кровожадных букашек в мир людей, то ошибаетесь. Это были практически научные повествования об удивительной жизни членистоногих — почти в духе книг Фабра. Разве что вымысла побольше для увлекательности: например, герои-люди вдруг уменьшались до размеров муравья и отправлялись исследовать мир насекомых.

Или, напротив, тараканчики и мошки вдруг увеличивались в размерах.

Одной из первых НФ-книг такого рода стал роман «Приключения микрочеловека» Э. Палландера (1902). А вот наиболее известным произведением по теме в американской НФ стал рассказ Р. Матесона «Уменьшившийся человек», запомнившийся читателям поистине эпическим описанием сражения героя с пауком.

Разумеется, основной аудиторией подобных просветительских книг были дети и подростки. Читатели нашей страны, несомненно, хорошо помнят блестящую книгу «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Я. Ларри — детскую историю о приключениях уменьшившихся детей и их друга — профессора в мире насекомых (у книги был литературный предшественник — вышедший в 1920-е роман, увы, забытого сегодня фантаста В. Гончарова «Приключения доктора Скальпеля и фабзавуча Николки в мире малых величин»). Не меньшей известностью в свое время пользовалась и другая книга, в увлекательной, приключенческой, форме популяризировавшая энтомологию и почвоведение — роман «В стране высоких трав» В. Брагина.

Постепенно истории о микрогероях превратились в настоящие сказки, вроде хорошо всем известной детской повести В. Медведева «Баранкин, будь человеком», где популяризации нет и следа.

Но открытие новых видов насекомых, которые и по сей день ежегодно совершаются энтомологами, вдохновляли писателей и на создание историй о невиданных членистоногих монстрах. Конечно, проще всего было представить таких насекомых в виде неописуемых гигантов. Из ранней НФ вспомним цикл Э. Р. Берроуза о подземном мире Пеллисюдаре, расположенном в центре Земли, и роман отечественного ученого и фантаста В. А. Обручева «Плутония», героям которого массу неприятностей доставили гигантские муравьи.

Хотя в современной географической фантастике порой и случаются попытки реанимации старой темы «невиданных насекомых из джунглей», но в целом тема давно изжила себя. Отличной эпитафией теме стала великолепная стилизация под историю с загадочными термитами в романе С. Лема «Фиаско».

Отдельным направлением стала спекуляция в фэнтези и хорроре на фобиях перед насекомыми и арахнидами. Не случайно Дж. Р. Р. Толкин выбрал в качестве воплощение самого отвратительного изначального зла именно образ гигантской паучихи Унголиант.

Особенно активно спекулировали на арахнофобии мастера литературы ужасов. Например, С. Кинг в повести «Туман» изобразил, как людей в маленьком городке уничтожают монстры, походящие на чудовищно изменившихся членистоногих. А в романе «Оно» в американском городке Дерри окопался паукообразный оборотень, пришедший из иного мира и охотящийся на детей.

Иные авторы через страшилки пытались даже поведать некую моральную притчу. Так поступил, например, Дж. Мартин в рассказе «Короли-пустынники», который повествует о членистоногих обитателях террариума, сначала обожествлявших хозяина-негодяя, но потом возненавидевших и уничтоживших его.

Значительно реже в текстах фэнтези и хоррора насекомые появляются в качестве нейтральных действующих лиц, не помышляющих дурного по отношению к главному герою. Однако и здесь есть заметные примеры исключения из правил, вроде «Города поющего пламени» Кларка Эштона Смита, где персонажи встречаются с разумными насекомоподобными, впрочем, не проявляющими к ним никакого интереса.

В тех областях НФ, что близко соприкасаются с хоррором, авторы любили порассуждать на тему, что случится, если насекомые вдруг обретут разум. Самыми популярными антигероями в данном случае оказались разумные муравьи — либо появившиеся на свет в заброшенных уголках нашей планеты, либо эволюционировавшие где-то в иных мирах. Первым этот мотив развил еще Г. Уэллс в рассказе «Царство муравьев». Знамя «муравьиной опасности» подхватили Ш. де Риштер в «Невидимой угрозе» и Ф. Флагг в «Хозяине муравьев».

В произведениях этого ряда почти обязательно рассказывалось, каким путем муравьи обрели коллективный разум (неудачный эксперимент ученых, радиация, вмешательство инополанетных сил и т. д.), превративший их в неуязвимых и очень опасных противников. Такие пессимистические сценарии предлагали Б. Хечт в «Приключениях профессора Эммета», Б. Олсен в «Муравье с человеческой душой», А. Г. Беннет в «Полубогах», М. Лейнстер в рассказе «Судный день откладывается» и Ф. Браун в новелле «Приди и стань безумным». Сходную, хотя и менее пугающую ситуацию изобразил А. Мирер в рассказе «Будет хороший день!». В «Серых муравьях» К. И. Домбровского виновниками появления на Земле разумных насекомых стали США, проводившие ядерные испытания, после которых сам собой запустился механизм обширных мутаций.

У Ф. Ридли в «Зеленой машине» инопланетные муравьи планировали колонизировать Землю. В романе Ф. Хернамана-Джонсона «Полифемы: история о странных происшествиях со странными существами» развившиеся на тихоокеанском острове муравьи попытались завоевать мир людей, бомбардируя человеческие поселения.

Другие насекомые отчего-то пользовались меньшим успехом у фантастов. В «классический ряд» вошло лишь несколько произведений о том, как человечество покорили разумные пчелы — «Эмансипатрикс» Г. Е. Флинта, «Люди-термиты» Д. Н. Келлера и «Последний человек» Ф. Б. Лонга.

Впрочем, и не наделенные разумом пчелы способны были навести страх на читателя. Весьма впечатляющие картины нападения пчел-убийц рисовали Уилл Х. Грей в «Пчелах с Борнео», А. Херцог в «Рое», К. Робертс в романе «Фурии».

В создании историй о пауках, угрожающих человечеству, «пионером темы» также выступил Г. Д. Уэллс в рассказе «Долина пауков». Но самое, пожалуй, запоминающееся произведение создал английский «мастер катастроф» Д. Уиндем. В его посмертно опубликованной повести «Паутина» описан остров с пауками, которые в результате проведенных поблизости ядерных испытаний, превратились в агрессивных общественных насекомых, обладающих коллективным разумом.

Но если в нынешней НФ-литературе насекомые в ролях «главных пугал» попадаются все реже, то в кинематографе гигантские членистоногие по-прежнему остаются самыми желанными и востребованными «страшилами».

Иногда воображение фантастов шло дальше придумывания разнообразных версий страданий человечества от жал гигантских ос или комаров. У К. Харриса в «Последней борьбе» невероятно размножившиеся насекомые уничтожили всю растительность на Земле, тем самым вызвав глобальную экологическую катастрофу. А в романе Ф. Херберта «Зеленый мозг» коллективный разум всех насекомых начал борьбу с людьми как раз ради поддержания экологического равновесия. И людям пришлось с этим считаться. В романе «Ульи Хеллстрома» Ф. Херберт попытался посмотреть на проблему взаимоотношения людей и насекомых с другой стороны, описав человеческое общество, построенное по схеме муравейника.

Любопытным ответвлением темы стали книги, в которых авторы предлагают при помощи генной инженерии либо преобразовывать существующих членистоногих, делая их полезными людям, либо вообще создавать новые виды. Описание подобного подхода можно найти у Б. Стейблфорда в «Беспозвоночном человеке», Р. Оре в «Игрушках Геи» и С. Шмидта в «Аргонавте».

Впрочем, фантасты, конечно же, отдавали отчет, что без насекомых ни человек, ни планета не смогут просуществовать. Д. Берсфорд в рассказе «Человек, который ненавидел мух» даже описал очередной всеобщий катаклизм, возникший после того, как был создан идеальный инсектицид, случайно истребивший всех опылителей растений. Текст оказался демонстрацией предельного экологического сознания…

А вот без людей и насекомые, и арахниды будут существовать вполне себе прекрасно. Эту гипотезу красочно проиллюстрировал К. Уилсон в цикле романов «Мир пауков»: разумные пауки и жуки стали в будущем господствующими видами на Земле, терпящими остатки вида «человек разумный» только из милости. А в некоторых НФ-произведениях человечество само мирно сходит с исторической сцены, без борьбы уступая насекомым планету. Так случилось в рассказе Э. Ф. Рассела «Мана» и в романе К. Саймака «Город», где Земля в итоге досталась разумным муравьям.

Но в НФ-литературе противостояние людей и насекомых не ограничилось пределами земной атмосферы. Оно неизбежно вышло сначала на просторы Солнечной системы, а затем и всей Галактики.

Впервые насекомые-инопланетяне появились в мировой литературе в очень необычном произведении — романе Ф. И. Дмитриева-Мамонова «Дворянин-философ. Аллегория», увидевшем свет аж в конце XVIII века! В этой повести главный герой создал в своем поместье модель Солнечной системы, населив ее планеты различными существами, в том числе и разумными насекомыми. В итоге на условную Землю он отправил муравьев двух видов, символизирующих класс «рабов» и класс «господ».

Книжка Дмитриева-Мамонова, конечно, в некотором роде курьез, но уже в XIX столетии француз К. Фламмарион вполне научно размышлял о возможности существования на других планетах насекомоподобных существ. Уэллс уже в «Первых людях на Луне» детально описал муравьеподобных селенитов, живущих в строго иерархичном обществе-улье и подчиняющихся Великому Лунарию.

После этого каких только разновидностей интеллектуальных космических насекомых не навыдумывали фантасты! У одного только О. Стэплдона в «Создателе звезд» можно обнаружить и миры, заселенные насекомоподобными, обладающими коллективным сознанием, и планеты арахноидов-телепатов. А у С. Снегова в романе «Люди как боги», этой советской кунсткамере всевозможных инопланетных существ, обнаруживаются «чужие», обладающие обликом пауков и кузнечиков. И даже Э. Э. «Док» Смит в цикле о «линзменах», образцовой космической опере первой половины XX века, вывел паукообразных разумных инопланетян — словно в качестве обязательного элемента антуража.

Вообще в первой половине прошлого века тема инопланетных членистоногих пережила подлинный расцвет. В это время другие планеты казались чем-то невообразимым. А значит, и насекомые, обитающие на них, тоже должны радикально отличаться от земных собратьев. Как минимум, они должны быть крупнее.

Здесь особо постарался Э. Р. Берроуз, «населивший» гигантскими насекомыми Венеру и Марс. А уж за ним — понеслось… О крупных инопланетных представителях чешуекрылых, перепончатокрылых и паучьего семейства писали Р. Фарли в романе «Радиочеловек», М. Лейнстер в «Безумной планете» и «Красной пыльце», Т. С. Стриблинг в «Паутине солнца», Р. Хейс в «Жучином эксперименте», Ч. Л. Джексон в «На неоткрытом острове в далеком море» и Х. Уорнер Манн в «Городе пауков». Венерианских «тараканов с овцу» и огромных «горбатых пауков» можно встретить и в романе отечественного классика НФ А. Беляева «Прыжок в ничто». У братьев Стругацких в ранней повести «Извне» земной исследователь обнаружил гигантских насекомых («слоноподобных бронированных тараканов») среди экспонатов зверинца на корабле чужаков. А в рассказе М. Пухова «Картинная галерея» инопланетный паук воспринимает людей-космопроходцев как насекомых, которые должны прилететь на его изощренную приманку. Жутковатых подземных членистоногих гигантов, населяющих планету-тюрьму, описал на страницах романов «Хтон» и «Фтор» П. Энтони.

Нередко в созданных фантастами воображаемых вселенных разумные насекомые странствуют по Галактике в виде космических роев, давно забыв о родной планете. Среди произведений, рассказывающих о таких межзвездных странниках, выделяются повесть Б. Стерлинга «Рой», а также цикл романов отечественного фантаста В. Васильева, начатый книгой «Смерть или слава».

Впрочем, уже к 1940-м годам благодаря усилиям армии авторов дешевых журналов насекомоподобный облик жителей иных миров быстро приелся читателям, а по страницам критических статей пошел гулять издевательский оборот «жукоглазые монстры». В 1947 году Э. Гамильтон написал юмористический рассказ «Невероятный мир», где вволю поиронизировал над образом насекомоподобных марсиан, населявших страницы многих НФ-сочинений того времени.

В современной фантастике насекомоподобные монстры, обладающие выдающимся интеллектом, с завидным постоянством появляются тогда, когда необходимо изобразить безжалостных и беспощадных врагов человечества.

Подобных инопланетян мы встречаем у А. Е. Ван-Вогта ближе к финалу романа «Оружейные магазины Ишера». У того же автора в «Войне против рулл» людям также угрожают разумные и жестокие насекомые. У. Тенн в рассказе «До последнего мертвеца» даже пытался научно обосновать, почему с человечеством сражаются насекомоподобные эотийцы, выступающие в роли абсолютного зла. Оказывается, ими движет та же биологическая ксенофобия, которая заставляет муравьев одного муравейника уничтожать любых пришельцев из другого.

Самым знаменитым произведением о войне с цивилизацией мыслящих насекомых, выступающих в роли непримиримых врагов людского рода, стал «Звездный десант» Р. Хайнлайна. Эта книга оказалась одновременно классикой фантастики и одним из самых жестко критиковавшихся текстов в истории НФ. Реалистически описанная война с цивилизацией жукоподобных инопланетян с планеты Клендату в книге Хайлайна ведется беспощадно с обеих сторон. Герои романа не сомневаются в необходимости тотальной войны с нечеловеческим противником и его поголовного уничтожения. Такая принципиальная «установка на ксеноцид» вызвала массу возмущение в прессе, а затем и язвительные пародии, среди которых выделяется «Билл — герой Галактики» Г. Гаррисона.

Книга Р. Хайнлайна была не только вершиной текстов о войне с насекомыми, но и одновременно ее фактическим завершением. Последующие фантасты уже не пытались сочинять тексты с таким же накалом ненависти, беспощадности и пафоса. В итоге обычно получались сочинения скорее ироничные. Так, у Р. Асприна в «Войне с жуками» (в русском варианте — «Войны империи Тзен») сражения разумных ящеров и разумных насекомых представлены с явным привкусом пародии (в том числе и на Хайнлайна).

И хотя членистоногие монстры еще и появлялись в виде абсолютных врагов вида «хомо сапиенс», это не становилось главной темой НФ-книг. Например, у К. Саймака в «Заповеднике гоблинов» человечеству противостоят колесники — своего рода футляры на колесах, внутри которых копошатся насекомые. Однако герои одолевают этих вполне отвратительных существ совсем не в ходе кровопролитной межзвездной войны, а слово «нетерпимость» — это чувство, являющееся движущим эмоциональным мотивом в книге Хайнлайна, — в мире «Заповедника гоблинов» является настоящим ругательством.

В ряде произведений враждебные насекомые выступают скорее в качестве символов, чем в виде реально действующих сил. Например, у Ф. Лейбера в повести «Большое время» люди участвуют в бесконечной войне двух сверхцивлизаций, Змей и Пауков, но представители этих инопланетян так толком и не появляются в тексте. Иногда авторы просто следуют традиции, выводя жестоких насекомых. В книгах Д. Брина из цикла «Возвышение» описаны многочисленные звездные расы, среди которых выделяются ненавидящие человечество богомолоподобные танду. Но появляются эти фанатичные враги людей лишь в нескольких проходных эпизодах.

Большинству авторов современной НФ насекомые агрессоры представляются уже затертым ходом. Во всяком случае, они сильно уступают в популярности ящерам или осьминогам. Даже в самой известной кинокартине, где действует вроде бы насекомоподобный инопланетянин — «Чужой» Р. Скотта, — убийца, пробравшийся на космический тягач «Ностромо», похож не столько на членистоногого, сколько на кровожадную ящерицу.

Если же в книге в военном столкновении оказываются виновны и люди, и разумные насекомые, как в романе О. Скотта Карда «Игра Эндера», то безжалостное уничтожение насекомоподобных представляется несомненным злом. И поэтому главному герою в романах-продолжениях «Голос тех, кого нет» и «Ксеноцид» приходится предпринимать немалые усилия и по возрождению цивилизации чужаков, и по предотвращению новых жестоких поступков землян по отношению к инопланетянам. А в рассказе Е. Лукина и Л. Лукиной «Вторжение» схватка советских пограничников с насекомоподобными пришельцами вообще вызвана недоразумением — посадкой корабля иномирян непосредственно на «священных рубежах» Советского Союза.

В более поздней НФ дружелюбные и даже симпатичные разумные жуки и муравьи встречаются не так уж и редко. Одним из первых миролюбивых букашек изобразил известный «иконоборец» НФ Ф. Х. Фармер. В романе «Любовники» действие разворачивается на планете мыслящих жуков, и, право слово, ее обитатели часто выглядят гораздо человечнее экипажа землян, отправленного в звездный путь жестокой и фанатичной религиозной диктатурой, воцарившейся на нашей планете.

Симпатичных и дружески настроенных насекомоподобных можно обнаружить у Х. Клемента в «Экспедиции тяготение», К. Черри в «Радиусе змеи», А. Кларка в «Раме-2». Таджикский писатель А. Бахори в целом цикле книг («Очкастая оса», «Чудеса планеты Нодар», «Возвращение») изобразил, как советский школьник не только сумел вступить в контакт с инопланетянином, похожим на осу, но и даже совершил путешествие на родную планету чужака.

В истории НФ настоящим гимном терпимости и взаимопомощи со стороны самых различных инопланетных рас стал цикл Д. Уайта о космическом госпитале. Среди персонажей этого научно-фантастического сериала читатель встречает множество разумных и доброжелательных насекомоподобных инопланетян, вроде эмпата-психолога доктора Приликлы, обитателя планеты Цинрусс. А вот А. Д. Фостер в трилогии о сироте Флинксе, начатой романом «Тарайимский кранг», изначально вывернул наизнанку привычную для ранней фантастики схему отношений между людьми и насекомыми. Земные путешественники, встретившие в космосе корабль жукоподобных инопланетян, не только моментально прониклись к ним самой искренней приязнью, но вместе с новыми космическими друзьями образовали межзвездный союз, начавший доминировать в Галактике.

И все же противостояние людей и насекомых в научной фантастике еще не закончилось. Фантасты продолжают рисовать новые сценарии самой последней битвы за место под солнцем. Об этом написал еще А. Кларк в рассказе «Пробуждение», герой которого, носивший прозвище Хозяин, оказывается замороженным на миллионы лет. И вот спустя невероятное количество времени его нашли ученые и вернули к жизни. Но изношенное сердце Хозяина этого не выдержало. «Ибо в последний момент своей жизни, увидев тех, кто стоял вокруг него, Хозяин понял, что долгая война между Человеком и Насекомым завершилась — и Человек не вышел из нее победителем».