«Философия войны» в одноименном сборнике

Алексей Константинович Баиов (1871–1935), генерал-лейтенант. Военный ученый и писатель. Окончил Археологический институт, военное училище, Академию Генштаба. В 1904— правитель дел Академии Генштаба, профессор. Также редактировал 1914 — «Известия Императорской Николаевской Военной Академии». С 1914 — на театре военных действий (последняя должность — начальник штаба армии). В 1919 году эмигрировал в Эстонию, где преподавал в военно- учебных заведениях, занимался научной деятельностью, вел большую общественную работу в среде русской диаспоры. «Душой общества», «хранителем духа и идеалов русской армии» называли его коллеги.

Основной мотив творчества — история отечественного военного искусства. Самостоятельный путь и национальные особенности последнего всячески обосновывал и горячо отстаивал (по этой проблеме вслед за Д.Ф.Масловским создал наиболее значительные труды). В 20-е и 30-е годы работал над основами строительства «будущей русской армии», развивал тему отражения войны в общественной мысли России. Умер в Таллинне.

I

«Пребывая в мире, нельзя забывать о делах воинских, чтобы не случилось с нами того, что с монархией греческой». Так сказал свыше 200 лет тому назад наш Великий Царь Петр I, отвечая на радостные поздравления его птенцов с заключением Ништадтского мира, закончившего долголетнюю войну со Швецией и утвердившего Россию на берегах Балтийского моря.

Эти мудрые слова Великого Петра не следует забывать нам и теперь, ибо, несомненно, что несмотря на существование Лиги Наций, различных официальных, полуофициальных и частных всякого рода организаций и отдельных лиц, борющихся за вечный мир и проповедывающих его; несмотря на различные договоры о ненападении; несмотря, наконец, на недавние международные постановления считать войну вне закона, защита существеннейших интересов народов и государств, решение ими их основных исторических задач, обеспечение национального их роста и всестороннего развития — могут быть достигнуты, по выражению создателя Германской Империи Бисмарка, лишь «кровью и железом».

Для достижения указанных целей война есть единственное и притом нравственно законное средство. И это потому, что хотя она для данного и, быть может, ближайшего одного-двух поколений несет ужас личного горя, несчастья и печали, экономическое расстройство, ослабление материальных сил, понижение морали и огрубение нравов, но в то же время она благоприятствует развитию и выявлению лучших сторон человеческой души, пробуждает героизм, жажду нравственного подвига, готовность жертвовать собою для других и ради высших национальных целей, она научает многому полезному, она заставляет народы более напряженно работать в производительном труде и, давая возможность отдельным государствам и народам достичь их национальных стремлений и задач, способствует в конце концов развитию материального и морального прогресса человечества вообще.

Вечный мир возможен только на кладбище. Все живое стремится с одной стороны сохранить себя, а с другой стороны обеспечить существование и получение наивысших во всех отношениях благ для себя и для своего потомства, и за них готово бороться всеми силами.

И никакие Лиги Мира и тому подобные организации, никакие договоры, признающие войну преступлением, не заставят народы отказаться от права на эту борьбу, от права на войну, когда дело дойдет до их жизненных и высших национальных интересов. Недаром ныне, когда больше, чем когда-нибудь, идут разговоры о вечном мире, проповедуются учения, организуются разные союзы и заключаются всевозможные договоры против войны, все государства напрягают свои силы к тому, чтобы быть готовыми к войне, быть лучше других подготовленными к ней, — одни для сохранения и обеспечения своего настоящего положения, другие для достижения своих национальных стремлений и потребностей, третьи для получения первенствующего и даже мирового значения в соответствии с материальной и духовной мощью народов, их составляющих. Раз это так, то вопрос о подготовке к войне во всех отношениях, об организации победы над теми, кто сможет и захочет помешать осуществлению тех или иных из указанных выше задач, приобретает действенное и притом весьма важное значение. Особенное значение этот вопрос приобретает для нас, русских. Историческая жизнь России на путях осуществления ее материальных и духовных национальных интересов одиннадцать лет тому назад была остановлена и даже повернута на много лет назад. Россия потеряла даже свое более чем тысячелетнее имя.

Национальный дух народа, его русская стихия, сознание своего исторического предназначения и своего значения среди других народов, ощущение своей физической и моральной мощи, своей даровитости и талантливости, верная оценка своей духовной организации, отличной от таковой других народов, не сегодня-завтра заставят русский народ, сбросив всякого рода путы, его ныне связывающие, вернуться на прежний исторический путь, к решению национально-органических своих задач, и прежде всего для того, чтобы возвратить России ее славное и дорогое для нас имя, занять среди других государств подобающее ей место, развернуть во всю ширь ее материальные возможности, дать выявиться в полной мере ее духовным богатствам и, в конце концов, выполняя миссию, возложенную на нее свыше, и руководясь истинами Православия, вести человечество к духовному совершенствованию.

Без борьбы внутренней и внешней, т. е. без войн гражданской и международных, добиться этих целей не представляется возможным.

Таким образом, России уже в ближайшем будущем предстоят войны, и притом многочисленные и очень тяжелые.

Чтобы победить в этих войнах, России нужна организация соответствующих общих и специальных средств и нужно умение использовать эти средства в определенном направлении. То и другое составляет задачу военного искусства. Военное искусство, как по своим задачам, так и по своей цели, представляется искусством чрезвычайно сложным и трудным; и, несомненно, поэтому как организация средств войны, так и использование их для ведения ее — не могут производиться без определенной системы, без какого-либо плана, случайно, без направляющей идеи.

Такая система, такие руководящие идеи в военном искусстве, как, впрочем, и во всяком другом, могут быть установлены лишь при наличии основных положений, принципов или законов, основанных на природе вещей и на естественном взаимоотношении явлений, вытекающих из этой природы.

Наличие таких принципов (законов) признается всеми великими практиками военного искусства — великими полководцами, а также всеми первоклассными теоретиками военного дела — выдающимися военными учеными.

Великие полководцы силою своего гения интуитивно постигали эти принципы, сознательно на практике устанавливали их наличие и давали блестящие образцы их использования.

Выдающиеся военные ученые, изучая деяния великих полководцев, а также других военачальников, исследуя возможно большее число войн, в свою очередь убеждались в существовании законов военного искусства, вскрывали их сущность, точно формулировали их, делали познание их доступным для всех и наглядно доказывали, во-первых, что принципы военного искусства постоянны и неизменны и что только применение их различно, в зависимости от сложившейся обстановки, а во-вторых, что только следование принципам военного искусства и умелое применение их соответственно обстановке — приводило к боевой удаче, а нарушение принципов, забвение их приводило неминуемо к неуспеху.

И эти положения справедливы при всякого рода войнах, при самых разнообразных условиях вооруженной борьбы, при боевых действиях различного характера — будут ли это войны международные или гражданские, ведется ли вооруженная борьба в местности обыкновенной, в горах, степях, в местности лесистой или болотистой, происходят ли боевые действия в поле, под крепостями, на разного рода укрепленных позициях, большими или малыми силами, наступлением или обороной, регулярным способом или партизанским. К сожалению, как показывает опыт многочисленных войн, люди далеко не всегда относятся с надлежащим уважением к определенно установленным и практикой и теорией военного дела принципам военного искусства. Одни — по крайнему невежеству; другие — полагая, что принципы пригодны только в известных случаях, при боевых действиях определенного характера; третьи — считая, что в военном искусстве вообще не может быть никаких принципов и что для искусного ведения военных действий нужен только навык и некоторая талантливость.

Такое отрицательное, в том или ином виде, отношение к принципам приводит при военных действиях, прежде всего, к крайнему напряжению усилий действующих войск, требует необычайного геройства с их стороны и вызывает массу кровавых жертв, и если иногда дает частные успехи, то в конечном результате завершается полной неудачей. Примеры такого отношения к принципам военного искусства особенно часто и притом до самого последнего времени, как показывает беспристрастная история, можно подметить в русской армии.

Вот почему наши войны при встрече с более или менее серьезным и «строгим» противником всегда были излишне кровопролитны; вот почему боевые действия у нас сплошь и рядом велись без системы, без руководящей идеи, на авось, кустарно, не считаясь с потерями, руководствуясь убеждением, что мы «шапками закидаем»; вот почему наши успехи обычно были случайными, а наши неудачи — естественными и потому частыми; вот почему нашим военачальникам приходилось учиться уже на войне и войною, платя за свои уроки реками безрезультатно пролитой крови.

Готовясь ныне к войне, мы должны прежде всего проникнуться мыслью о несомненном существовании принципов военного искусства, о громадном значении их, о необходимости их изучить и научиться применять при всякой обстановке. Мы должны раз навсегда оставить мысль, что можно, особенно при современных условиях, вести войну и отдельные боевые действия без следования принципам военного искусства. Мы должны твердо усвоить себе, что только при уважении к принципам военного искусства можно воевать и добиваться победы по слову Петра Великого «с легким трудом и малою кровью». Нам тем легче исполнить все это, что наша отечественная история дает богатый материал для изучения военного искусства с этой точки зрения.

Изучайте походы и сражения Святослава Киевского, Дмитрия Донского, Великого Князя Московского Иоанна III, Царя Иоанна IV, Петра Великого, Миниха, Салтыкова, Румянцева, Суворова, Кутузова, Дибича, Скобелева, Гурко — и вы познаете, в чем состоят принципы военного искусства, каково их значение, как их применять при различной обстановке и что дает в результате искусное следование им.

Изучайте наши первые войны с Наполеоном, войны царствования Императора Николая I, Японскую войну 1904–05 гг. и Великую мировую войну, и вы познаете, к чему ведет сознательное или бессознательное пренебрежение принципами военного искусства, сколько лишней крови было пролито при этих условиях за достижение частных успехов, почему в этих войнах постигла нас конечная неудача, однако также оплаченная многочисленными напрасными жертвами.

Во всякой борьбе одерживает верх, побеждает сильнейший. Это закон природы. В соответствии с этим и в зависимости от сущности других факторов вооруженной борьбы главнейшим принципом военного искусства является так называемый «принцип частной победы».

Принцип этот требует быть сильнейшим на решительном (важнейшем) пункте в решительную минуту.

Удар, произведенный при таких условиях на этом пункте, в момент, наиболее

благоприятный для нас и наименее благоприятный для противника (решительный), приводит к успеху на этом пункте. Вследствие же причин материальных специального характера, а также нравственных и психологических, — этот частный успех влечет за собою физическую и духовную невозможность сопротивления на других пунктах поля борьбы и, в конечном результате, приводит к общему успеху, общей победе в данном сражении. Быть сильнейшим — это значит иметь численное превосходство и обладать более высокими качествами.

Но из двух свойств, которые дают возможность быть сильнейшим, наибольшее значение имеет качество, а не количество, ибо именно оно дает: наибольшее искусство действий владения средствами борьбы, напряжение усилий, порыв, стремительность, настойчивость, упорство, энергию, стремление к наибольшей согласованности действий, способность проявить жертвенный героизм вплоть до отречения от себя в пользу общего дела и до готовности положить душу свою за други своя; иными словами — качество дает все то, что делает человека сильнее.

С другой стороны, количество всегда в ущерб качеству, в особенности в случаях, где стихийно должна проявиться деятельность человеческого духа.

Поэтому для осуществления столь необходимого для общего боевого успеха принципа частной победы нет нужды непременно быть превосходнейшим в числе (преобладать количеством). А потому, стремясь быть сильнейшим и принимая во внимание, что действовать во всех отношениях легче менее многочисленными, а значит и менее громоздкими, более подвижными и удобнее управляемыми массами, нужно стараться обладать преимущественно превосходнейшим качеством.

Из этого можно и должно сделать заключение, что для того, чтобы быть сильнейшим на решительном пункте в решительную минуту, нет необходимости иметь численное превосходство и на всем поле сражения, хотя бы оно простиралось на многие десятки верст, ибо и здесь должно отдать преимущество качеству над количеством.

А отсюда прямой логический вывод, что и на всем театре войны можно с успехом бороться с противником, не имея численного над ним превосходства, но обладая войсками, превосходящими его войска качественно.

Наряду с этим нужно признать, что в настоящее время больше, чем когда-либо, в силу причин социальных, экономических и духовных, и вследствие развития идей, с одной стороны, антигосударственных, а с другой стороны, националистических — содержать вооруженные силы, численно громадные, для всякого государства гораздо труднее, тяжелее и менее материально выгодно, чем относительно незначительную армию, но зато хорошо подготовленную.

Таким образом, все говорит за то, что не только нет надобности, но и гораздо полезнее в целях достижения конечной военной цели войны — одержании полной победы над врагом — и гораздо выгоднее, с точки зрения материальной и моральной тяжести для государства и народа, иметь в качестве средства для вооруженной борьбы «не вооруженный народ» и не «полчища», а относительно небольшую армию, каковую только и можно отлично подготовить, т. е. придать ей во всех отношениях высокое качество, это первенствующее свойство, дающее возможность быть сильнейшим на всех и на отдельных театрах войны, на каждом поле сражения и в решительном пункте его в решительную минуту.

Относительность при определении «незначительной» армии зависит от многих причин, и пределы ее различны для разных государств.

Она зависит: от величины самого государства, от численности народа, его составляющего; от географического положения государства; от протяжения и характера его границ; от естественных богатств; от промышленного и экономического его развития, его государственного смысла, силы и качества патриотизма, осознания им своей провиденциальной миссии; от его духовного развития, в частности от его религиозности и просвещенности вообще.

Все эти данные, обусловливая максимальную численность небольшой армии, в то же время должны определить и ту военную систему, которая может обеспечить формирование, организацию, пополнение, снабжение всем необходимым и боевую подготовку армии, дающую ей наивысшее качество.

Качество армии, в соответствии с природой человека, складывается из элементов материальных и духовных.

К первым относятся: физическое здоровье, сила и крепость каждого воина; все необходимое для жизни армии во все периоды ее существования и деятельности (обмундирование, снаряжение и т. д.); всякого рода оружие для ведения действий вообще и боя в частности; обученность отдельного бойца и целых частей различной величины; владение оружием, как в одиночку, так и в совокупности; искусство выполнять раздельно и согласованно различного рода действия, вызываемые боевою обстановкою; навыки, способствующие при наименьшей затрате физической силы и энергии выполнению всего того, что может быть потребовано на войне силою вещей, волею руководителей всяких степеней и обстоятельствами. Сюда же нужно отнести и организацию войсковых частей, ибо она способствует искусному пользованию оружием, и выполнение необходимых боевых действий.

К духовным элементам качества относятся: способность преодолевать чувство самосохранения, сильная воля, твердость характера, храбрость, энергия, настойчивость, уверенность в себе, душевный подъем, стремительность, мужество, дисциплина, ясность сознания, хладнокровие, душевное равновесие, терпеливость, воодушевление, бодрость, готовность жертвовать собою для других и для общего дела.

Как бы ни были совершенны физические свойства человека, он не в состоянии будет использовать их на войне и особенно в бою, если он потеряет способность преодолевать чувство самосохранения; как бы богато ни были снабжены каждый воин в отдельности и вся армия в общем различного рода предметами снабжения, хотя бы и наивысшего качества, они не принесут им пользы, если воин в то же время утратит волю, духовную энергию и твердость; как бы совершенно ни было в армии оружие, оно будет для нее совершенно излишне, если наряду с этим воины в бою потеряют ясность сознания и уверенность в себе; никакое умение владеть оружием, никакое искусство производить различные боевые действия и никакие полезные навыки не приведут к успеху, если армия сверх этого не будет обладать храбростью, мужеством, душевным равновесием, хладнокровием, спокойствием; никакая самая лучшая организация, даже вполне отвечающая принципам военного искусства, не выполнит своего назначения, если в армии не будет подлинной воинской дисциплины.

К этому нужно прибавить, что армия не в состоянии будет преодолеть всех тех физических тягот, неудобств и неприятностей и тех моральных испытаний, которые сопровождают войну постоянно и непрерывно, если солдаты ее не будут обладать силою воли, настойчивостью, упорством, терпеливостью…

Наконец, только обладая высоким душевным подъемом, захватывающим воодушевлением, сильною стремительностью, горячим порывом, неиссякаемой энергией и бодростью, жаждой победы во что бы то ни стало, готовностью жертвовать собою за других и для победы, армия может выказать наивысшее напряжение всех своих физических и духовных сил для преодоления наисильнейшего сопротивления врага, опирающегося на все свои материальные средства и воодушевленного желанием не уступать до конца. Таким образом, все материальные элементы находятся в зависимости от духовных и первые теряют всякое значение при отсутствии или даже недостаточности вторых. Поэтому, несомненно, духовная, нравственная сторона имеет преимущество над материальной.

Дух преобладает над материей.

II

Дух преобладает над материей.

Это, конечно, не значит, что материальная сторона не имеет никакого значения и может быть оставлена в пренебрежении.

Представляя собою фактор, усиливающий качество армии; давая средства, облегчающие борьбу с противником; уравнивая до некоторой степени шансы с ним; увеличивая возможности сломить его сопротивление, материальная сторона тоже имеет громадное значение.

Вследствие этого необходимо стремиться к тому, чтобы все элементы материальной стороны были бы наиболее совершенными и вполне отвечали бы требованиям современных условий войны.

Это тем более необходимо, что превосходство в этом отношении противника угнетающе действует на психику и на дух армии и потому сильно понижает духовную сторону, нравственный элемент.

Напротив того, сознание нашего превосходства над противником во всех частностях материальной стороны действует на психику и дух армии возбуждающе и потому чрезвычайно повышает нравственный элемент.

Все это необходимо иметь в виду при установлении основ воспитания и образования отдельного бойца и целых войсковых частей, программы, плана, системы и методов их, принимая во внимание первенствующее значение воспитания, взаимную связь между воспитанием и образованием, последовательность того и другого и практические цели, преследуемые обоими.

Высшим выразителем материальной стороны является оружие, которое в последнее время в большинстве случаев имеет характер машины, чрезвычайно по роду и виду разнообразной, обладает страшной разрушительной силой, дает возможность в короткий промежуток времени выводить из строя навсегда или на более-менее продолжительный срок громадное количество людей. В общем, современное оружие весьма могущественно, но чрезвычайно сложно по своему устройству и требует продолжительной и серьезной специальной подготовки для продуктивного пользования им.

Источником, сосредоточением и проявителем нравственной стороны является человек со всеми его физическими и духовными, положительными и отрицательными свойствами. Раз это так, то исходя из того, что духовная сторона, нравственный элемент имеет большее значение, чем элемент материальный, необходимо признать, что человек на войне главенствует над каким бы то ни было оружием, ему принадлежит важнейшее значение, он первенствует над машиной.

Однако свойства современного оружия — машин — настолько могущественны, что сопротивляться обладающему ими, казалось бы, совершенно невозможно ни при каком характере боевых действий, ни при какой обстановке.

Несомненно, что всякое оружие, и чем совершеннее, тем больше, благодаря своим свойствам, в руках борющихся людей может в значительной степени облегчить нападение и усилить сопротивление и притом настолько, что в обоих случаях, вследствие именно его наличия, будет сломлено противодействие врага. Но, во-первых, по своей природе оружие может только усиливать и облегчать действия человека, само же оно, как бы совершенно и автоматично ни было, действовать не может, а во-вторых, оно в состоянии проявлять эти свои свойства в полной мере только тогда, когда в боевых действиях, угрожающих смертью и угнетающе влияющих на ум и волю людей, воины не потеряют способность подавить в себе чувство самосохранения и сохранять сильный дух и ясность сознания.

Если же этого не будет, то никакая машина им не поможет, и прежде всего потому, что они не в состоянии будут ею управлять, ее использовать, и она будет бездействовать. Таким образом, оружие (машины) приобретают значение только в войсках, обладающих высокими нравственными качествами. Напротив того, в войсках, у которых дух слаб, оружие-машины не только не дадут положительных результатов, но могут послужить лишь легкими трофеями для противника и привести даже к катастрофе. Это потому именно, что нравственно слабые войска более возлагают надежд на машины, а не на себя; и когда, вследствие слабости их духа, машины перестают производить ожидаемый от них эффект, то они обычно бросают их и поддаются панике.

Такое положительное и отрицательное влияние оружия-машин, а значит и их значение, может сказаться или в различных частях армии, в зависимости от разной высоты их духовного элемента, или в одной и той же части, когда он под влиянием тех или иных обстоятельств изменяет свое нравственное состояние.

История дает этому массу примеров.

Поэтому, с одной стороны, нельзя смотреть на оружие-машины, как на некую незыблемо-прочную и первичную основу, которая при всех обстоятельствах может обеспечить всегда боевой успех, а с другой стороны, обязательно должно принимать все меры к тому, чтобы непременный участник боевых действий, которые без него не могут быть осуществлены, — человек был бы всегда на высоте с точки зрения силы его духа, в самом широком понимании этого слова.

В общем, в боевых действиях первенствующее значение принадлежит человеку, а не машине (оружию), как бы она ни была могущественна и совершенна. Справедливы поэтому слова знаменитого военного ученого генерала Генриха Антоновича Леера, который говорил, что главнейшим оружием на войне является человек. Эти выводы и необходимо не упускать из виду при организации армии, при снаряжении и вооружении как отдельного воина, так и целых войсковых частей. Их также нужно иметь в виду при установлении способов боевых действий при всяких случаях и при разной обстановке.

Среди личного состава Армии, составляющего ее важнейшую часть, имеющего первенствующее значение и являющегося главным орудием войны, нужно выделить тех лиц, которые во всех отношениях являются руководителями войск, начиная от самых мелких до самых крупных войсковых соединений. Лица эти — начальники всех степеней. Значение начальствующих лиц громадно, так как они обучают и воспитывают войска, направляют и следят за их боевой подготовкой в широком смысле слова, а во время боевых действий составляют их планы и приводят их в исполнение, пользуясь для этого подчиненными войсками как средством, как орудием достижения тех или иных боевых задач.

Чем многочисленнее войсковая масса, которая подчиняется начальнику, тем и значение его больше, ибо тем боевые задачи, возлагаемые на него, значительнее, тем их достижение или невыполнение сильнее отражается на общем ходе войны и влияет на конечный ее результат.

С другой стороны, чем крупнее с этой точки зрения начальник, чем по своему положению он выше, тем выполнение его специальных обязанностей труднее. Эта трудность преодолевается только соответствующей всесторонней подготовкой.

Такими крупными начальниками должны почитаться все, начиная с тех, которые по основной организации еще мирного времени находятся во главе первых войсковых соединений, имеющих в своем составе несколько родов войск. Эти войсковые соединения обычно обладают значительной численностью и всеми средствами для решения самостоятельных боевых задач на поле сражения, то или иное выполнение которых отражается на ходе и результате всего сражения.

Таких начальников логично и справедливо называть генералами.

В зависимости от той роли, которая выпадает на долю генерала, как в мирное время, так и особенно во время войны, его специальная подготовка должна обнимать и умственную и волевую стороны.

Он должен обладать обширными и всесторонними, твердо усвоенными знаниями военного дела; он должен отлично понимать военное искусство как в его идейной, принципиальной части, так и в технической; он должен обладать широким взглядом (большим кругозором) в своей специальности и вообще быть в полной мере просвещенным в ней.

Все это дает ему прочный базис для работы и уверенность в себе. А еще Суворов говорил, что «на себя надежда — основание храбрости».

Генерал должен иметь твердую волю и сильный характер, и как производные от этих данных: спокойствие, хладнокровие, присутствие духа, способность не теряться ни при каких обстоятельствах, не суетиться и не суетить других.

Ему необходимо обладать решимостью принять решение и решительностью его выполнить, довести его до конца; ему должна быть присуща широкая, но разумная в пределах его компетенции, активная и пассивная инициатива, т. е. он должен уметь проявлять инициативу сам и в то же время, что, пожалуй, труднее, давать право и возможность проявлять ее своим подчиненным.

Генерал должен иметь гражданское мужество и не бояться ни юридической, ни нравственной ответственности.

Возможность больших потерь не должна останавливать генерала в принятии решения, важного для общего дела, и в приведении этого решения в исполнение с возможно большей энергией, ибо он должен помнить, что его колебания в принятии решения и его вялость в исполнении в конце концов потребуют гораздо больше усилий и приведут к гораздо большим жертвам и потерям.

Однако во всех случаях и при всех обстоятельствах генерал должен стремиться к тому, чтобы достигать успеха «с легким трудом и малой кровью». Генерал должен уметь в минуту тяжелых физических и моральных испытаний подчиненных ему войск горячим словом, сильной речью, наконец, личным примером поднять их дух и возбудить в них энергию.

Наконец, генерал обязан выказывать наибольшую заботу о подчиненных ему войсках во всех отношениях, однако при полном отсутствии сентиментальности.

Таковы требования от генерала.

Он сможет выполнить их, если на свою службу, на свои обязанности он будет смотреть как на великое служение Родине, если он будет всецело предан своему делу, если он будет относиться к нему с любовью. Ему эти требования выполнить будет легче, если он будет воином по призванию, если он будет даровит, обладать талантливостью, если в нем будет заложена способность к творчеству.

Как бы, однако, ни благоприятствовали выполнению этих требований врожденные качества человека, но все же достигнуть наибольшего совершенства в этом отношении можно лишь при надлежащей постановке соответствующего образования и воспитания лиц, готовящихся быть начальниками, начиная со школьной скамьи и затем в продолжение всей дальнейшей службы.

Для такой же постановки воспитания и образования необходима благоприятная для этого военная система, обеспечивающая справедливое и постепенное, в зависимости от опыта, знания и таланта, возвышение начальствующих лиц и создающая атмосферу, способствующую развитию в каждом начальнике требуемых от него качеств. Но и этого всего будет мало, если каждый начальник и генералы в особенности, помня постоянное развитие военного дела, не будут стремиться путем самообразования и самовоспитания к возможно большему совершенствованию в себе необходимых им качеств, чтобы стоять всегда на высоте своего назначения.

Начальники всех степеней, до самых высших включительно, должны всегда помнить, что учиться не только никогда не поздно, но нужно всегда, непрерывно и усердно. Каковы бы ни были основы формирования армии, будет ли она комплектоваться по принципу общеобязательной воинской повинности или составляться из профессионалов, служащих по найму, она во всяком случае будет состоять в подавляющем числе из лиц господствующей национальности данного государства. Это одинаково относится как к солдатской массе, так и к начальникам всех степеней. И с этой точки зрения армия в наше время не может быть не национальной. И так как армия есть важнейшее средство военного искусства, то, таким образом, национальный элемент, несомненно, должен играть в нем определенную роль, хотя бы чисто внешнюю, разумея под этим бытовую сторону и некоторые жизненные и профессиональные навыки.

Но влияние национальной стихии на военное искусство не ограничивается только этим. Оно более существенно и глубоко.

Военное искусство как в тесном смысле слова, обнимающем собственно боевые действия, так и в более широком, включающем все вопросы, связанные с военным делом, подобно всякому другому искусству, есть результат деятельности душевных сил человека. Характер этих сил зависит в значительной степени от национальных особенностей данного народа, сложившихся под влиянием условий: географических, этнографических, биологических и исторических, при которых данный народ образовывался, развивался и долгое время существовал, а также от той обстановки, в которой он живет в настоящее время и которая зависит: от степени и характера культуры, силы и направления просвещения, политического устройства и т. д., обстановки, отличной от той, в которой живут другие народы, и потому тоже долженствующей быть названной национальной. Таким образом, нужно признать, что военное искусство, как, впрочем, и все другие, национально.

Каждое искусство достигает наивысшего своего совершенства, когда его источник — духовные силы человека — проявляет себя наиболее напряженно. Такого наивысшего напряжения духовных сил можно достигнуть тогда, когда они действуют совершенно свободно, в полном согласии с интеллектуальной и психической организацией человека и вообще в условиях, наиболее для этого благоприятных.

То и другое может быть лишь тогда, когда проявление духовных сил происходит под влиянием национальной стихии.

Если это относится вообще ко всем искусствам, то тем более должно признать это в отношении военного искусства. Это потому, что работа в области военного искусства происходит при обстановке, требующей наибольшего напряжения ума и воли и прочих духовных сил человека.

Таким образом, чтобы в военном искусстве достигнуть наибольших результатов, поставить его на наибольшую высоту, сделать его наиболее совершенным, необходимо творить в нем, не отрываясь от национальной основы, необходимо сохранять его национальный характер.

История вообще и наша отечественная в частности наглядно свидетельствует об этом. У нас военное искусство достигало наивысшего состояния в эпоху Петра Великого и в век Екатерины II, когда оба эти Государя во всем проводили национальную точку зрения, когда военное искусство было вполне национальным и когда у нас появились великие, проникнутые национальным духом, полководцы — Петр Великий, Румянцев и Суворов. Утверждение, что военное искусство национально и что развитие его должно идти в национальном духе, сохраняя его национальный характер, не может быть поколеблено теми двумя истинами, в силу которых военное искусство, где бы оно ни культивировалось и ни проявлялось, всегда опирается на одни и те же принципы, вытекающие из его природы, и что одно из главнейших средств военного искусства — оружие, вследствие идейного и технического общения между собою всех народов и государств, ныне в различных армиях почти одно и то же.

Принципы военного искусства, очевидно, одинаковы для всех национальностей. Но вследствие различного характера мышления у разных национальностей и различного по силе и характеру проявления одних и тех же эмоций эти одинаковые принципы воспринимаются не совсем одинаково, взаимно расцениваются иначе и применяются различно. Одна национальность применяет принципы слишком прямолинейно и узко, другая обращается с ними более гибко и смотрит на них шире.

Точно так же и оружие в своей сущности в современных армиях одно и то же, но, во- первых, достижения в его совершенстве у разных государств различны, во-вторых, ввиду различия в национальной обстановке оно должно быть приспособлено к ней и, в 3-третьих, приемы и способы использования даже совершенно такого же оружия в зависимости от свойств ума и психики владеющих оружием, а также условий, в которых им пользуются, могут быть различны в той или иной обстановке.

Таким образом, лишь пренебрегая национальными особенностями в военном искусстве, можно достигнуть наилучшего использования и одинаковых принципов и одинакового по существу оружия.

Сохранение национальных особенностей в военном искусстве также не может повредить ему и в том случае, если бы у других появились в этой области и новые идеи и новые технические достижения.

Ибо новые идеи в настоящее время могут относиться только к тому пониманию и толкованию принципов и к новому, поэтому, их применению, а также к созданию новых или к усовершенствованию старых технических средств. Что касается новых технических достижений, то результатом их может быть или оружие совершенно нового типа, или усовершенствование в оружии старого типа, а также новые способы его использования и применения.

Естественно, что проходить мимо того и другого не представляется возможным. Во-первых, мы должны хорошо знать своих вероятных противников, дабы создать соответствующие средства и способы борьбы с ними, а также своих возможных союзников для того, чтобы быть осведомленными, на что мы можем у них рассчитывать, а во-вторых, то и другое в той или иной мере может быть использовано и нами.

Однако ни в идеях, ни в технических достижениях не будет полезно заимствовать все безоговорочно и целиком, потому что как бы они ни были совершенны и даже, так сказать, интернациональны, все же при переносе их на почву эффекта, который они производят на родной почве, на той почве, на которой они возникли.

Заимствуя что-либо из области военного искусства как в его идейной, так и технической частях, необходимо заимствованное приспособить к национальной обстановке, переработать, пронизать его национальными особенностями, согласовать с национальными условиями. Только при таких условиях заимствованное даст при его использовании желаемый результат. В противном случае оно не привьется, не войдет в плоть и кровь, останется чуждым и, даже при наибольших усилиях извлечь из него хотя какую-нибудь пользу, не даст желаемых результатов.

При всем том, должно помнить, что дарования нашего народа, сила его умственных способностей, его большие творческие возможности, его всесторонняя талантливость, его высокие качества, вообще вся его высокая духовная организация, его исторический опыт, его обширная многовековая и многообразная практика в военном деле не должна допускать мысли, что мы, русские, в самостоятельном развитии военного искусства во всех его областях можем оказаться позади других национальностей, можем проявить меньше творчества, чем они, и, таким образом, можем быть поставлены в необходимость только заимствовать у других, слепо подражать этим другим и тем самым отказываться от своей самобытности.

Действия Петра Великого в этом отношении могут служить нам поучительным примером. Поставленный в необходимость весьма много заимствовать в области военного искусства у иностранцев, Петр все заимствованное переработал в горниле национализма, и потому в результате проявил такое самостоятельное и самобытное творчество, проникнутое национальным духом и соответствующее национальным особенностям русского народа, что в военном искусстве опередил свое время более чем на сто лет, дав возможность появиться у нас таким великим полководцам, как Румянцов и Суворов.

Итак: 1) значение и уважение в смысле следования, применения принципов, 2) преимущественное значение качества перед количеством, 3) важность духовной стороны по сравнению с материальной, 4) первенствующее значение человека, а не машин, 5) превосходная всесторонняя подготовка начальников и 6) необходимость следования национальным путем — таковы те первичные основные положения, при наличии которых только и может естественно, самобытно и совершенно развиваться военное искусство. А раз это так, то эти же положения, как первично-основные, должны быть приняты как безусловно обязательные при строительстве будущей русской армии, дабы она была во всеоружии для той борьбы, которую ей придется несомненно вести за существование, честь, достоинство и лучшее будущее Великой Национальной России.

Текст приводится по изданию: А. Баиов. Начальные основы строительства будущей русской армии / / Русский Колокол. — 1929. — № 8. — С. 6—13; 1930 — № 9. — С. 21–29.