«Жажду бури…». Воспоминания, дневник. Том 2

1

Французский журналист Анри Рошфор резко критиковал правительство Наполеона III и, поддержав Парижскую коммуну, был предан военному суду и сослан в Новую Каледонию, откуда в 1874 г. бежал. Он стал сторонником несостоявшегося диктатора генерала Ж. Буланже, а после дела Дрейфуса оказался в «лагере антисемитов, клерикалов и националистов» (В[одовозов] В. Рошфор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1907. Доп. т. 2а. С. 551–552).

2

«властитель наших дум» – выражение из стихотворения «К морю» А. С. Пушкина (1824); поэт имел в виду Наполеона и Байрона.

3

После расстрела 9 января 1905 г. Г. А. Гапон написал послание к солдатам и три послания к рабочим, в последнем из которых говорилось: «Зверь-царь, его чиновники-казнокрады и грабители русского народа сознательно хотели быть и сделались убийцами безоружных наших братьев, жен и детей. Пули царских солдат, убивших за Нарвской заставой рабочих, несших царские портреты, простреливали эти портреты и убили нашу веру в царя. Так отомстим же, братья, проклятому народом царю, всему его змеиному царскому отродью, его министрам и всем грабителям несчастной русской земли! Смерть им всем! <…> Кто не с народом, тот против народа! Братья-товарищи, рабочие всей России! Вы не станете на работу, пока не добьетесь свободы. Пищу, чтобы накормить себя, своих жен и детей, и оружие разрешаю вам брать, где и как сможете. Бомбы, динамит – все разрешаю. Не грабьте только частных жилищ и лавок, где нет ни еды, ни оружия; не грабьте бедняков, избегайте насилия над невинными. Лучше оставить десять сомнительных негодяев, чем уничтожить одного невинного. Стройте баррикады. Громите царские дворцы и палаты, уничтожайте ненавистную народу полицию. Солдатам и офицерам, убившим своих невинных братьев, их жен и детей, всем угнетателям народа мое пастырское проклятие! Солдатам, которые будут помогать народу добиваться своей свободы, – благословение! Их солдатскую клятву изменнику-царю, сознательно пролившему невинную народную кровь, не пожелавшему даже выслушать свой народ, – их солдатскую клятву разрешаю» (Гапон Г. А. Третье послание к рабочим // Священника Георгия Гапона ко всему крестьянскому люду воззвание. [Б.м.: Издание Партии социалистов-революционеров, 1905]. С. 14–15).

4

С. В. Зубатов, который в 1896–1902 гг. являлся начальником Московского охранного отделения, а в 1902–1903 гг. заведовал Особым отделом Департамента полиции, стремясь отвлечь рабочих от революционного движения, инициировал создание ряда легальных профессиональных организаций. После своей вынужденной отставки он поручил руководство ими священнику Г. А. Гапону, с которым познакомился осенью 1902 г. и который уже в 1904 г. возглавил «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга»; см.: Водовозов В. С. В. Зубатов // День. 1917. № 4. 9 марта.

5

Предками Г. А. Гапона по мужской линии были запорожские казаки.

6

П. А. Мартьянов, автор письма императору Александру II с призывом созвать Земскую думу (Колокол. 1862. № 132. 15 апр.), ратовал за создание «народной» монархии (см.: Герцен А. И. П. А. Мартьянов и земский царь // Герцен А. И. Собр. соч. М., 1959. Т. 18. С. 11–13).

7

С. В. Зубатов убедил члена Бунда М. В. Вильбушевич, арестованную в марте 1900 г., что защиту экономических интересов еврейских рабочих легче осуществить не революционной борьбой, а путем создания их легальной, поддерживаемой властями организации, и в июле 1901 г. в Минске была основана Еврейская независимая рабочая партия, которая, получив разрешение на проведение в сентябре 1902 г. 2‐й Всероссийской конференции сионистов, была распущена в июне 1903 г. (см.: Заславский Д. И. Зубатов и Маня Вильбушевич. М., 1923).

8

Не соглашаясь с термином «полицейский социализм», сам С. В. Зубатов писал, что «с социализмом она [зубатовщина] боролась, защищая принципы частной собственности в экономической жизни страны, и экономической ее программой был прогрессирующий капитализм, осуществляющийся в формах все более культурных и демократических» (Зубатов С. В. Зубатовщина // Былое. 1917. № 4. С. 157–158).

9

Подробнее о «товарищах-провокаторах» см.: Генис В. Л. «Человек патологический». Максималист Добковский и провокаторы. М., 2018.

10

Журнал «Русское богатство» выходил под названием «Современные записки», «Современность» в начале 1906 г., «Русские записки» – в 1914–1917 гг.

11

В январе 1905 г. В. Г. Короленко писал, что «замечательную личность» Г. А. Гапона, утвержденного «председателем нового общества рабочих, с его двойственной задачей и со всеми вскрывшимися впоследствии противоречиями разнородных стремлений его “учредителей”…», т. е. полиции, нет ничего легче, как окрасить «каким-нибудь одним простым и слишком определенным цветом», но «нет необходимости непременно отрицать искренность первоначальных намерений, чтобы понять конечные противоречия, залог которых лежал уже в недрах самой организации… Эти противоречия вскрылись, и бурная натура довершила остальное. Св[ященник] Гапон стал отголоском широкого массового движения, увлекающий массу и сам ею увлеченный…» (Короленко В. 9 января в Петербурге // Русское богатство. 1905. № 1. С. 170–172).

12

Так называемая «Автобиография» Г. А. Гапона, написанная без его участия британским журналистом Дж. Перрисом и Д. В. Соскисом на основе материалов российской и зарубежной прессы, печаталась в июле – ноябре 1905 г. в журнале «The Strand Magazine», а затем вышла отдельным изданием, см.: Gapon G. The Story of My Life. L., 1905 (подробнее: Кременецкий К. В. Авторство и цель создания «Истории моей жизни» Г. А. Гапона // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. II. 2019. Вып. 86. С. 110–125). Рус. перевод: Автобиография отца Гапона // Обновленная Россия. 1905. № 2–5, 7–18, 20–23. 16–19, 23–27, 29, 30 нояб., 1–4, 14, 16–18, 20 дек.; см. также: Гапон Г. А. История моей жизни / Ред., вступ. ст. и примеч. А. А. Шилова. Л., 1926.

13

В упомянутых воспоминаниях речь идет не об «автобиографии» Г. А. Гапона, а о сделанном ему предложении американского издателя за гонорар в размере 50 тыс. франков подготовить в течение месяца книгу о «кровавом воскресенье». Но Г. А. Гапон, согласившись поделить обещанный гонорар с социалистами-революционерами, неожиданно потребовал выплатить ему три четверти названной суммы «ввиду, как говорил он, несравненно большего интереса, представляемого его личным рассказом по сравнению с общей частью», касающейся истории рабочего движения в России. Из-за этого было решено «прервать всякие дальнейшие разговоры с человеком, который, очевидно, страдал горделивым помешательством, и распустить комитет по изданию книги» (Русанов Н. С. В эмиграции. М., 1929. С. 287, 290).

14

См.: Поссе В. А. Мой жизненный путь. Дореволюционный период (1864–1917 гг.) / Ред. и примеч. Б. П. Козьмина. М.; Л., 1929. С. 348–400, 410–415.

15

Неточность: Г. А. Гапон вернулся в Петербург в ноябре в связи с амнистией, объявленной 21 октября 1905 г.

16

Об изменившемся отношении к Г. А. Гапону свидетельствует письмо В. В. Водовозова от 13 февраля 1906 г., адресованное З. В. Лягардель-Гогунцовой в Париж: «Все Ваши корреспонденции получены, и большая их часть напечатана. Некоторые, однако, вызвали сомнение, и мы, после колебаний, печатать их не решились. К таковым принадлежит Ваша корреспонденция о Гапоне. По поводу ее были большие разговоры в нашей редакции, так как я не решился напечатать ее на свою единоличную ответственность. Дело в том, что сомнения в личности Гапона у нас появились уже давно, вскоре после краткого пребывания его в Петербурге в ноябре месяце, когда он был у нас в редакции и произвел на всех нас малоблагоприятное впечатление, – во всяком случае, менее благоприятное, чем в январе прошлого года, когда большая часть из нас была с ним знакома и была в восторге от его личности. В настоящую минуту очень рад, что мы этой корреспонденции не напечатали, да, вероятно, и Вы сами рады этому. Хотя, как мне кажется, лично Гапон задет сравнительно мало разоблачениями, появившимися в последнее время, хотя я думаю, что он действовал bona fide [добросовестно (фр.)], но тем не менее как политический деятель он совершил несомненно грубую ошибку, граничащую с преступлением, и защищать его как политического деятеля, а не только как человека (а Ваша корреспонденция делает именно это) мне кажется ошибкой» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2675. Л. 1).

17

Имеется в виду Манифест «об усовершенствовании государственного порядка», подписанный 17 октября 1905 г. императором Николаем II, который под впечатлением Всероссийской политической стачки поручил «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов», привлечь к участию в Государственной думе те классы, которые «совсем лишены избирательных прав», и установить «как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы» (Ведомости СПБ. градоначальства. 1905. № 221. 18 окт.).

18

См.: Рутенберг П. М. Дело Гапона // Былое. 1909. № 11/12. С. 29–115; 1917. № 2 (24), август. С. 6–67.

19

См. воспоминания М. И. Ганфмана: «Выступил на собрании и В. В. Водовозов. Его, однако, волновал, наряду с предупреждением кровавой расправы, и другой вопрос. А если 9 января будет началом столь долгожданной русской революции? Если рабочая мирная демонстрация превратится в сигнал для этой революции? Будет ли готова русская интеллигенция к этому историческому моменту? Сможет ли она возглавить народное движение, взять его в свои руки и создать необходимую власть? Надо сказать, что при господствовавшем в собрании настроении проблема, так занимавшая В. В., казалась совсем несвоевременной. Мне пришлось сказать это публично В. В., и я подчеркнул ему, что наши души смятены не политическими перспективами и интересами революции, а просто кошмаром предстоящей бойни. Я и тогда видел, что В. В. хорошо это понимал, но он счел долгом своей политической совести сделать это выступление и нисколько не смущался тем, что оно было встречено с недоумением… Кстати, вероятно, выступление В. В. Водовозова послужило основанием для легенды о том, что совещание в “Сыне Отечества” было своего рода “учредительным собранием”, которое выбрало чуть ли не временное правительство на случай победы революции» (Ганфман М. Встречи с В. В. Водовозовым // Сегодня. 1933. № 280. 10 окт.).

20

Ср. с воспоминаниями И. В. Гессена: «Беспорядочно выкрикивали фамилии лиц, которые должны были в депутацию войти. Я старался сделаться незаметным, ибо меньше всего улыбалось еще раз сегодня встретиться с Витте, но кто-то назвал мою фамилию, и в ответ раздалось: “Ну, это само собою разумеется”. Потом Водовозов вдруг крикнул: “Господа, нельзя производить выборы так беспорядочно. Мы ведь не знаем, какую роль депутации придется сыграть”. Замечание не обратило на себя никакого внимания, но имело неожиданные последствия. Выбраны были Анненский, Арсеньев (едва ли не впервые на подобном собрании присутствовавший), Максим Горький, проф. Кареев, гласный гор[одской] думы Кедрин, Мякотин, Пешехонов, проф. Семевский, вращавшийся среди интеллигенции представитель Гапона – рабочий Кузин, оказавшийся провокатором, и я» (Гессен И. В. В двух веках. Жизненный отчет // Архив русской революции. Берлин, 1937. Т. 22. С. 192).

21

Неточность: депутацию приняли С. Ю. Витте и товарищ министра внутренних дел генерал-майор К. Н. Рыдзевский, состоявший заведующим полицией и командиром Отдельного корпуса жандармов.

22

Наушники – часть теплой шапки, закрывающая уши.

23

Согласно «Списку лиц, убитых и умерших от ран в разных больницах г. С.-Петербурга, полученных 9 января 1905 года», численность убитых и умерших от ран составила 130 человек, раненых – 299 человек (см.: Ведомости СПб. градоначальства. 1905. № 18. 22 янв.).

24

В рукописи далее зачеркнуто: «Через 10 лет я видел в Сербии одну церковь, через которую пролетел артиллерийский снаряд. В первой стене была небольшая, правильно круглая дыра, очевидно соответствовавшая величине снаряда; в противоположной стене, через которую снаряд пролетел уже с ослабленной силой, отверстие было большое, с диаметром не меньше метра, совершенно неправильной формы; снаружи церкви лежали обломки разбитых кирпичей».

25

Империал – длинная двойная скамья на крыше конки, где пассажиры сидели спинами друг к другу, обращенные лицами к двум противоположным сторонам улицы.

26

Реплика И. П. Шуйского в четвертом действии трагедии А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» (Вестник Европы. 1868. № 5. С. 98).

27

Ср.: «Уже после того, как арестованного Василия Ивановича повезли в тюрьму, обыск еще долго продолжался в его кабинете. Домашние не могли войти туда, так как каждый из них должен был оставаться в своей комнате под надзором полиции. Только уже под конец обыска моему сыну удалось через толпу “ночных посетителей” прорваться в кабинет, куда и я последовала за ним. Но полицейские уже кончали свое дело и начали прикладывать печать к дверям изнутри. Вместе с ними пришлось выйти и нам» (Семевская Е. Василий Иванович Семевский // Голос минувшего. 1917. № 9/10. С. 72). См. также: «Впоследствии я узнал, что обыск был произведен крайне грубо, что ни жену, ни Васю не впустили в это время в мой кабинет, что жену хватали за руки, когда она пыталась идти в мою комнату, что Васю даже оттолкнули, когда он ворвался туда» (Семевский В. И. Автобиографические наброски // Там же. С. 40).

28

Ср. с воспоминаниями И. В. Гессена: «Но совсем неожиданным был полицейский визит в ночь с 10 на 11 января: около 4 час. утра целая орава полицейских с понятыми заполонила квартиру, пристав бесцеремонно вошел в нашу спальню, и при нем мы с женой должны были одеться; обыск почти не производился: они, видимо, торопились увезти меня. <…> Лихорадочная тревога завладела мною, ибо я никак не мог объяснить причину ареста, и еще усилилась, когда я увидел, что везут меня не на Литейный проспект в знакомый Дом предварительного заключения, а через Троицкий мост – значит, в Петропавловскую крепость, которая предназначалась для важных государственных преступников и предвещала долговременное заточение. Меньше всего можно было догадаться, что арест вызван упомянутым замечанием Водовозова [«Мы ведь не знаем, какую роль депутации придется сыграть»], которое растерявшаяся власть истолковала как эвентуальное превращение депутации во временное правительство. Если мы – “временное правительство”, то ясно, что меры требуются серьезные и, за исключением Арсеньева (он был старше всех годами и имел титул превосходительства) и Горького, уже скрывшегося из Петербурга, вся депутация была схвачена, а Пешехонова эскортировали казаки с саблями наголо, опасаясь, чтобы население не освободило из рук полиции будущего временного правителя» (Гессен И. В. Указ. соч. С. 193). Стоит уточнить, что Горький, которого арестовали 11 апреля в Риге, тоже оказался в Петропавловской крепости; его освободили 14 февраля под залог в 10 тыс. рублей.

29

Неточность: дешевое, выходившее параллельно основному выпуску издание газеты «Биржевые ведомости» появилось в 1893 г. и позволило существенно увеличить ее тираж.

30

Газета «Русь» выходила с декабря 1903 г.

31

См.: «Издание “Нашей жизни” было затеяно исключительно на мои личные трудовые средства, а затем в дело вступило русское общество, которое за три первых месяца дало газете от одной подписки 178 317 р., факт для новой газеты небывалый в истории русской печати. Благодаря такому общественному доверию и поддержке газета только и могла пережить постигший ее на первых же порах кризис, при 3-месячной остановке с 6 февраля 1905 г. по 6 мая» (Ходский Л. Как возникла «Наша жизнь» // Товарищ. 1906. № 106. 5 (18) нояб.).

32

См.: Пропорциональные выборы или представительство меньшинства. СПб., 1905; Конституция Швейцарии. Перевод текстов Швейцарской конституции и избирательного закона под ред., с предисл. и примеч. В. Водовозова. СПб., 1905; Всеобщее избирательное право на Западе. Ростов-на-Дону, 1905; Проект избирательных законов в Учредительное собрание и парламент. Ростов-на-Дону, 1905.

33

Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. [Ростов-на-Дону], [1906]. Т. 1. Пер. с англ. под ред. В. Водовозова.

34

Неточность: издание газеты «Наша жизнь» возобновилось 6 мая 1905 г.

35

Ср. с воспоминаниями П. Н. Милюкова: «Я был в это время в Петербурге и получил от имени Союза освобождения предложение участвовать в первом общественном протесте по поводу поражения при Цусиме. Не согласиться было нельзя, хотя дело шло об одной из “симуляций” революции, для меня малосимпатичных. Было условлено собраться в ближайшие дни “на музыке” в Павловске и там в антракте выставить оратора, который бы объяснил публике значение народного протеста. Оратором согласился быть милейший В. В. Водовозов, всегда готовый к бою. Но демонстрация плачевно провалилась. Часть публики, не успевшая уйти из зала, разбежалась, как только поняла, что ее втягивают в политику. Подоспевшая полиция принялась за работу, и нам едва удалось скрыть в нашей маленькой кучке оратора, слишком выдававшегося своим костюмом, взъерошенной шевелюрой и громадной папахой. На меня эта несерьезная попытка в серьезную минуту произвела самое тяжелое впечатление и навсегда отучила от подобных “симуляций”» (Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991. С. 196).

36

Речь идет о восстании на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» 14–25 июня 1905 г.

37

Имеется в виду корреспондент «The Times» в Петербурге Дадли Дизраэли Брэхэм, высланный из России 28 мая 1903 г. за публикацию «подложного» документа о причастности министра внутренних дел В. К. Плеве к организации погрома в Кишиневе.

38

Неточность: Гарольд Вильямс с лета 1903 г. освещал события в России в качестве специального корреспондента «The Times» в Штутгарте. В декабре 1904 г. он приехал в Петербург, представляя газеты «The Manchester Guardian» (с января 1905 г.), «The Morning Post» (1908–1911) и «The Daily Chronicle» (1914–1918); см. воспоминания его жены: Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. М., 2007. С. 170–178. Корреспондентом «The Times» в Петербурге с февраля 1905 г. состоял Роберт Арчибальд Вильтон (Robert Archibald Wilton, 1868–1925), покинувший Россию лишь после разгрома колчаковцев.

39

Вильямс получил докторскую степень в Мюнхенском университете по грамматике одного из филиппинских языков (илокано) в 1903 г.

40

Жена В. В. Водовозова писала ему из тюрьмы: «Дорогой мой Вася, надеюсь, что ты уже в Петербурге; мне было очень неприятно, что ты очень задержался в Киеве; я боялась, что у тебя пропадут железнодорожные билеты и ты пропустишь сроки для написания статьи. Я очень прошу тебя не хлопотать, ничего не предпринимать и, главное, не беспокоиться. Вся русская жизнь – тюрьма, и, в сущности, большой разницы нет, жить ли на Лукьяновке или на Владимирской; здесь, по крайней мере, спокойнее, не чувствуешь себя зверем, за которым охотятся, т. к. являешься их добычей. Ты пока что не приезжай в Киев, не бросай работу и не трать такую кучу денег; приедешь потом, если буду сидеть, хотя я думаю, что вся эта комедия скоро кончится и занавес будет опущен, не доставивши удовольствия ни той, ни другой стороне, а впрочем, это безразлично. Во всяком случае, я прошу тебя: не нарушай порядка своей жизни, работы и т. д.; мне в моем состоянии мудрено помочь…» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2097. Л. 27).

41

См. выписку из полученного Департаментом полиции агентурным путем письма от 10 июля 1905 г., которое «Варя» (В. Э. Ваховская, племянница жены А. И. Бонч-Осмоловского) послала В. В. Водовозову в Петербург: «Только что получила письмо от Веры. Представьте, эти мерзавцы до сих пор (две недели) не передали ей книг. В понедельник пойду к ним. Ведь это уже черт знает что такое. Дела они прокурору не передали, и теперь она сидит по распоряжению губернатора. Прокурор советовал мне сходить к нему просить свидания, но он уехал. Приходится опять ждать. Допроса все еще не было. По словам Верочки, она чувствует себя спокойно и “будущее не так страшит ее, как прежде”… Пишу я Вам так мало, потому что от этих чертей ничего не добьешься. <…> Не знаю, могло ли бы помочь Ваше присутствие. Пожалуй, Вы там больше можете узнать, чем здесь. Вот если они найдут наше родство недостаточным, тогда Вам, конечно, необходимо будет приехать, но пока это особенного смысла не имеет. Что же касается заботы о Верусе, то будьте покойны – все, что только возможно, сделаю…» (Там же. Ф. 102. Оп. 231. ОО. 1903. Д. 271. Л. 9). В другом письме Вари говорилось: «Верочку видела. Ее ужасно утомляет жара, чувствует себя скверно. В камере у них страшная духота, т. к. весь день (с 2 до захода) там солнце, а вечером и ночью окна нельзя открыть, потому что во дворе страшная вонь. С ледником ничего не выходит, потому что лед надо покупать каждый день. Завтра попробую отвезти ей мороженое в мороженице со льдом. Надеюсь, что примут. У нее болят глаза, разрешили пригласить специалиста…» (Там же. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2077. Л. 7).

42

Имеются в виду 40 брошюр В. В. Лункевича, вышедших в 1899–1905 гг. в Петербурге в серии «Научно-популярная библиотека для народа» Ф. Павленкова («Земля», «Небо и звезды», «Жизнь в капле воды», «Как идет жизнь в человеческом теле», «Обезьяны», «Степь и пустыня», «Чудеса науки и техники: Пар и электричество», «Чудеса общежития. Жизнь первобытного человека и современных дикарей» и др.).

43

Далее мемуарист совмещает два свои выступления, состоявшиеся в 1905 г. в киевском Литературно-артистическом обществе: 1 марта, когда В. В. Лункевич рассказывал об «армяно-татарской резне» в Баку на основании собранных им свидетельских показаний, и 14 сентября, когда Водовозов сделал доклад об избирательном законе.

44

Иначе описывал инцидент начальник Киевского губернского жандармского управления, который докладывал, что в помещении Литературно-артистического общества к восьми часам вечера 1 марта собралось неразрешенное «собрание интеллигентной молодежи, до 300–400 человек», главными устроителями которого явились «известные своей политической неблагонадежностью» В. В. Водовозов и Зиновия Адольфовна Зелинская. Перед собравшимися выступил член-корреспондент Комитета по сбору пожертвований в пользу пострадавших в Баку во время беспорядков 6–9 февраля, образованного под председательством Тифлисского епархиального начальника, В. В. Лункевич, утверждавший, что «нападение на бакинских армян со стороны магометан устроено местной полицией». После того как его выступление было прервано жандармами, место докладчика занял кандидат в члены правления Литературно-артистического общества Водовозов, который призвал собравшихся прежде, чем разойтись, ибо «мы слабы, чтобы сопротивляться полиции», хотя действия ее незаконны, принять резолюцию. Он, по удостоверению присутствовавших при этом чинов полиции, сказал приблизительно следующее: «Господа! Нам сегодня сообщено очевидцем о бакинской резне – бойне. Считаю не лишним здесь упомянуть и о бывших таких же бойнях в Кишиневе, Гомеле, Петербурге и других местах России. Все это происходит от того, что настоящий наш самодержавный государственный строй подгнил и его необходимо заменить конституционным образом правления, для чего мы все должны сплотиться и продолжать борьбой требовать такого [образа] правления». В ответ из публики раздался крик: «Нам нужна не конституция, а республика. Долой самодержавие!», после чего, как писала газета «Киевлянин», «поднялся истерический гвалт, в котором ничего нельзя было разобрать; молоденькие девицы выхватывали из юбок прокламации и разбрасывали их», а затем «с возмутительными песнями» толпа вышла в переднюю и разошлась, оставив «в зале и на лестнице прокламации, брошюры и рукописи преступного характера». Начальник жандармского управления сетовал, что три его представления к генерал-губернатору Н. В. Клейгельсу о закрытии Литературно-артистического общества, которое «не впервые уже является ареной действий отрицательных в политическом отношении элементов», оставлены без последствий. Но 3 марта власти запретили назначенную на субботу лекцию Водовозова на тему «Место литературы в жизни», а 4 марта против него ввиду признаков преступления, предусмотренного статьями 128 и 129 Уголовного уложения, было возбуждено формальное дознание (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 202. 7 д-во. 1905. Д. 1116. Л. 3; Ф. 124. Оп. 3. Д. 1434. Л. 1. См. также: К характеристике наших дней // Киевлянин. 1905. № 71. 3 марта).

45

Видимо, мемуариста подвела память, ибо сохранился черновик его письма в редакцию одной из газет по поводу ее корреспонденции из Киева о реферате В. В. Лункевича о бакинских событиях, в котором В. В. Водовозов сообщал: «Лункевич от меня в ночь, последовавшую за рефератом, принужден был переехать на другую квартиру, но через шесть дней он с этой квартиры вернулся ко мне обратно, потом уехал в Петербург, где желал прочитать тот же самый реферат, но где ему это не удалось, и уехал в настоящее время в Москву» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2891. Л. 2). Позднее Водовозов пояснял, что, задержанный с женой на Николаевском вокзале 20–23 декабря 1905 г., Лункевич, просидев два с половиной месяца в Мясницкой части, был выпущен в марте 1906 г. «с условием сейчас же покинуть Россию, в чем взяли подписку» (Там же. Д. 2681. Л. 1).

46

В. В. Водовозов ошибочно связывает свое решение эмигрировать с выступлениями его и В. В. Лункевича в Киеве 1 марта 1905 г. Он покинул Россию только через шесть месяцев, 1 октября 1905 г., что было вызвано его речью, произнесенной 14 сентября в Киеве, о которой три дня спустя начальник Киевского губернского жандармского управления докладывал в Петербург: «14 сего сентября вечером в помещении Киевского Литературно-артистического общества состоялось, без ведома и разрешения чинов местной полиции, собрание. Прибывший на место собрания пристав Дворцового полицейского г. Киева участка застал около 300 человек, преимущественно учащейся в высших и средних учебных заведениях молодежи, а также евреев обоего пола, рабочих и мастеровых. На расспросы о цели собрания эконом клуба Федорчук сообщил, что ему неизвестно, какой характер имеет собрание, что председателя и членов правления общества за выбытием прежнего состава еще не имеется, что реферат читает член общества В. Водовозов по собственному почину, что распорядительницей является состоящая членом правления Софья Николаевна Зелинская и что публика вошла в помещение собрания без установленной уставом рекомендации кого-либо из членов общества. <…> Чтение Водовозова заключалось в критическом разборе положения об учреждении Государственной думы, причем лектор в резких выражениях говорил об учреждении Думы как об уступке правительства народу, но законодатель обставил положение так, что в Думу не попадут ни представители выдающихся умов социал-либералов, ни тем более представители крестьян-земледельцев и рабочих. Порицая при этом существующий государственный строй, Водовозов заметно возбуждал публику, которая рукоплесканиями выражала ему свое одобрение. Прибывший в собрание киевский полицеймейстер [В. И. Цихоцкий] объявил, что собрание незаконное, и потребовал немедленного прекращения чтения и удаления публики из зала. Но в это время Водовозов, очевидно с целью, вышел в другую комнату и, возвратившись по выходе полицеймейстера, заявил слушателям, что требование полицеймейстера он лично не слыхал, а потому не станет ему подчиняться и будет продолжать чтение. Полицеймейстер, вновь войдя в собрание, обратился уже лично к Водовозову с категорическим требованием о немедленном прекращении чтения. К этому времени собралось уже около 600 человек, которые на требование полицеймейстера ответили криком: “Долой полицию” и настаивали на продолжении чтения, причем некоторые из них пытались своими речами еще более возбудить толпу. Лектор Водовозов громогласно заявил, что требование полицеймейстера незаконно, так как собрание может быть закрыто только начальником края, и требовал доставить ему письменное распоряжение о закрытии. Затем он поставил на решение толпы следующие два вопроса: следует ли подчиниться незаконному распоряжению полицеймейстера и прекратить чтение с тем, чтобы публика в самой резкой форме выразила свое порицание действиям правительства, или не подчиняться, а, жертвуя жизнью, сию минуту вступить с полицией в кровавую борьбу, памятуя, что понесенные жертвы послужат на пользу святому делу низвержения существующего порядка. Мнение публики по этим вопросам расходились: одни готовы были вступить в борьбу с чинами полиции, а другие настаивали на выражении протеста. Между тем часть публики удалилась, а оставшиеся в помещении собрания кричали: “Долой самодержавие, долой правительство”, при этом особенно выделялись Василий Водовозов, Софья Николаевна Зелинская, Михаил Липницкий, Иван Кириенко <…>. По приказанию полицеймейстера оставшиеся в собрании 255 человек переписаны и, по установлении их личности, освобождены. Толпа оказала противодействие чинам полиции, бросала стульями в городовых, наносила им удары палками и руками, била окна и двери. Такое поведение толпы вынудило городовых обнажить шашки, которые, однако, в действие употреблены не были» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 230. ОО. 1902. Д. 600. Л. 33–34; см. также: Незаконное собрание // Киевлянин. 1905. № 255. 15 сент.). 16 сентября по распоряжению киевского, волынского и подольского генерал-губернатора Литературно-артистическое общество было закрыто, причем, как указывала столичная пресса, поводом для этого «послужил инцидент, произошедший 14 сентября во время чтения реферата Водовозова о Государственной думе» (Русь. Веч. выпуск. 1905. № 54. 19 сент.).

47

Так называемая «четыреххвостка» подразумевала всеобщее, равное, прямое и тайное голосование.

48

Мемуарист имеет в виду следующее: воспользовавшись «литературной средой» в Литературно-артистическом обществе (ожидалась лекция помощника присяжного поверенного М. М. Могилянского «О поэзии Огарева», собравшая около полутораста слушателей), устроители ее пригласили гласного черниговского земства В. М. Хижнякова, оказавшегося в Киеве проездом из Петербурга, чтобы он поделился своими впечатлениями о земском съезде, в котором участвовал. Но доклад его, как сообщал корреспондент меньшевистской «Искры», не только сопровождался горячими аплодисментами, но и вызвал бурную полемику:

«Среди публики внезапно вскакивает молодой человек, в статском, на стул и сильно взволнованным голосом заявляет: “Я протестую против рукоплесканий. Земство не заслужило того, чтобы им восхищались. Оно не выполнило очень многого. Вы не должны были расходиться, но ожидать, пока не последует удовлетворение ваших требований! Вы должны были поступить так, как поступили французы в 1789 г. Но этого мало. Вы забыли и ни словом не упомянули о тех, кто является истинным виновником настоящей «весны», вы забыли о рабочем классе и сотнях страдальцев… И о главном вы умолчали. Вопрос о всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании. Земцы далеко не сделали того, что они могли сделать. Вы занимались больше болтовней, чем делом!” (Человек 20, окружавшие оратора, аплодируют, все – социал-демократы, студенты и девицы). <…>

Водовозов (горячо): “Я безусловно протестую против речи недовольного оратора. Пункт седьмой говорит о равенстве личных, общественных и политических прав. Если бы вы были более знакомы с государственной наукой, вы увидели бы, что формула эта разумеет всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право! А затем я безусловно протестую против выраженного отношения к земским деятелям. Настоящий момент призывает к единению, а не к борьбе фракций и партий. А вы на это именно и тратите свои силы. К чему вы стремитесь? К изменению политического порядка. Так сосредоточьте свое внимание на этом, а не на подведении старых счетов с союзниками. Подобное отвлечение сил в настоящий момент – огромная тактическая ошибка, больше – это политическое преступление!” (Часть публики аплодирует, в кружке недовольных слышны возгласы протеста).

От редакции: Наш товарищ, конечно, напрасно упрекнул земцев в “болтовне”: не мешало бы, напротив, если бы они побольше потолковали на съезде о действительных нуждах России. Но он безусловно прав в своих возражениях по существу. И именно потому, что он был прав, самого сурового осуждения заслуживает постыдное выступление “демократа” г-на Водовозова. Нападать с тылу на социалистов, когда они, критикуя половинчатость и умеренность земцев, стремятся толкнуть их на путь действительно демократической политики, —значит предавать дело демократии, а пользоваться при этом стереотипно пошлыми фразами о всеобщем “единении” – значит для господина, пережившего, как В. В. Водовозов, все перипетии различных “фракционных” раздоров последнего десятилетия, сознательно спекулировать на политической наивности своих слушателей. Мы тоже за “единение”, г-н Водовозов, и первые будем аплодировать г. Хижнякову, когда он формулирует потребности нынешнего дня в терминах нашей программы, то есть в соответствии с интересами тех миллионов крестьян и рабочих, из которых состоит подавляющее большинство населения. Пламенеющий чувством к “умеренным отцам”, г-н Водовозов оказывается “более земцем, чем сами земцы”. Г. Хижняков в ответ на упрек об игнорировании всеобщего избирательного права говорит, что ничто в требованиях 11 пунктов не противоречит этому праву. А г-н Водовозов дерзает заявить, что из § 7 можно вывести всеобщее и даже тайное и прямое избирательное право! Самоуверенные ссылки на учебники обманут только самых наивных простаков, а неловкость примененных г-ном Водовозовым софизмов только заставит сознательных рабочих и честных революционеров смотреть в оба за этим, с позволения сказать, демократом, так рано проявляющим свою готовность совершить измену» (Из нашей общественной жизни. Киев // Искра. 1904. № 79. 1 дек.).

49

Шведоманы, или шведская партия, представлявшие национальное меньшинство в сейме Великого княжества Финляндского (шведский считали родным языком более 10% его населения), требуя расширения автономии, находились в легальной оппозиции к российскому правительству.

50

Гангё (швед. Hangö), Ханко (фин. Hanko, Hankoniemi) – город и порт в Финляндии на северном побережье Финского залива Балтийского моря.

51

Правильно: Брёггер (Brögger).

52

Имеется в виду Шведско-норвежская уния 1814 г., в результате которой обоими королевствами правил шведский король; расторгнута 26 октября 1905 г., после чего Норвегия обрела независимость и своего короля.

53

Из-за доминирования Дании в Датско-норвежской унии 1536–1814 гг. литературным языком Норвегии до начала ХХ в. оставался датский.

54

дельный человек (нем.).

55

Стортинг (Stortinget, букв. большое собрание) – однопалатный парламент Норвегии, созданный в соответствии с конституцией 1814 г.

56

Правильно: Эриксен (Eriksen).

57

Имеется в виду Рабочая партия (норв. Arbeiderpartiet), основанная в 1887 г.

58

Имеется в виду указ «Об облегчении участи лиц, впавших до воспоследования Высочайшего Манифеста 17 октября 1905 г. в преступные деяния государственные» от 21 октября 1905 г.

59

Всероссийская политическая стачка 1905 г., начавшаяся 19 сентября в Москве с забастовки типографий, которых поддержали другие предприятия, а 7 октября – железнодорожники, парализовала движение по всей стране и, охватив порядка 2 млн человек, заставила Николая II подписать 17 октября Манифест об усовершенствовании государственной власти.

60

Эйдткунен (Eydtkuhnen) – приграничная железнодорожная станция, с 1946 г. поселок Чернышевское в Калининградской области.

61

Неточность: М. А. Рейснер преподавал в 1893–1896 гг. в Ново-Александрийском институте сельского хозяйства и лесоводства (расположенном в предместье Варшавы и только в 1914 г. эвакуированном в Харьков), причем, согласно автобиографии, стоял тогда на точке зрения «славянофильства». С 1899 г. состоял экстраординарным профессором по кафедре государственного права, которой заведовал, в Томском университете, но после студенческих беспорядков 1903 г. подал в отставку и уехал в Германию, откуда посылал корреспонденции, см., например: Реус. Под знаменем капитализма. (Письмо из Германии) // Русское богатство. 1903. № 5/6. С. 156–191; Он же. Simplicissimus. (Письмо из Германии) // Там же. 1904. № 5. С. 47–76; Он же. Мы, балты. (Письмо из Германии) // Там же. 1906. № 9. С. 42–79, и т. д.

62

Ошибка: в декабре 1909 г. М. А. Рейснер обратился за разъяснениями к В. Л. Бурцеву, который ответил ему: «Я ровно ничего сам не нашел, что бы подкрепляло эти слухи…» Но в том же письме Бурцев передавал слова «очень компетентного» человека, будто Рейснер подавал заявление в Департамент полиции с предложением своих услуг, на которое было решено не отвечать; это, мол, подтверждает и другой «источник», который «то же самое слышал от видного охранника». Отказываясь назвать Рейснеру свои «источники» и замечая, что не может «понять этих известий», Бурцев предлагал ему: «Разберитесь в них Вы!» О дальнейшем Рейснер сообщал Бурцеву: «Письмо Ваше ко мне было прочитано мной в присутствии того лица, которое мне его передало (иначе я не мог поступить, т. к. в таких делах не может быть тайн <…>). И что же, на следующий день лицо, передавшее мне Ваше письмо, дало в газету “Биржевые ведомости” заметку, где между прочим говорилось, что Бурцев “в своих разоблачениях заявил, что профессор Р. имел сношения с департаментом полиции” (№ 11503, 8 января 1910 г.); аналогичная заметка появилась и в “Русском слове” в Москве. За этим последовали и другие аналогичные заметки в разных газетах, и устная клевета получила форму газетной инсинуации по адресу проф. Р.». Желая «снять с себя обвинение, марающее его честь», Рейснер обратился к «ряду особенно авторитетных деятелей науки и культуры»: Н. Ф. Анненскому, К. К. Арсеньеву, М. М. Ковалевскому, В. Д. Набокову и А. С. Пругавину. Собравшись 3 февраля у Ковалевского, они констатировали, что профессор, как только до него дошли позорящие его слухи, принял меры для выяснения их источников, но был, по сути, лишен возможности «действительной самозащиты», ибо обвинения исходили от «анонимных лиц». Признавая это «решительно недопустимым», члены «комиссии» полагали, что «хотя бы и косвенное, в виде передачи слухов, обвинение кого бы то ни было в низких и позорных поступках возможно лишь при том условии, если оно может быть обосновано» и предъявление «конкретных, подлежащих контролю данных» составляет «безусловную нравственную обязанность тех лиц, которые в той или иной форме содействовали распространению слухов или вообще придали им какое-либо значение» (ГАРФ. Ф. Р-5802. Оп. 2. Д. 415. Л. 4–10).

63

В ответ на письмо В. Г. Короленко от 2 мая 1912 г., сообщавшего М. А. Рейснеру о невозможности продолжения его сотрудничества в «Русском богатстве», адресат потребовал извинения «в незаслуженном оскорблении», а 13 мая вызвал редакцию на третейский суд чести, сообщив имена своих арбитров – В. Д. Кузьмина-Караваева и А. С. Зарудного.

64

Ошибка: имеется в виду Александр Сергеевич Зарудный (1890–1918) – младший сын С. С. Зарудного (1866–1898) и полный тезка его брата А. С. Зарудного (1863–1934), эсер, который, являясь с ноября 1917 г. членом ЦК Украинской партии социалистов-революционеров и Центральной рады, а с декабря – генеральным секретарем (министром) по земельным делам Украинской народной республики, был убит в Киеве 26 января 1918 г. Его старший брат Сергей Сергеевич (1888–1939), которого полиция тоже подозревала в принадлежности к эсерам, в январе 1915 г. заверял Департамент, что «никогда не был» их сторонником, причем административная ссылка в Харьковской губернии за участие в студенческой забастовке в 1911 г. была сокращена ему «с 3 лет до 2, а затем и совсем прекращена», и после восстановления в институте он выпускал газету «Политехник» и сборники «Голос политехника», доказывая необходимость «вывести политику из стен высших учебных заведений» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 208. 7 д-во. 1911. Д. 721. Л. 8–9).

65

в свою защиту (лат.).

66

См.: Рейснер М. А. К общественному мнению! (Мое дело с В. Л. Бурцевым). СПб., 1913.

67

В. Л. Бурцев, признавая в 1913 г., что у него «не было и нет достаточных данных ни для обвинения, ни для оправдания Рейснера», оправдывался, что не мог раскрыть ему свой «источник» – бывшего чиновника Департамента полиции Л. П. Меньщикова, имя которого являлось в то время «тайной для всех», а разбор дел такого рода «часто требует соблюдения особых условий конспирации, когда членам суда, т. е. людям, пользующимся общим безусловным доверием, сообщаются имена и документы под условием не делать их известными ни заинтересованной стороне, ни прессе». Комментируя брошюру «К общественному мнению!», Бурцев указывал Рейснеру, что «нельзя третировать, как унижающие его достоинство, суды тех лиц, пробраться в ряды которых и работать с которыми так хотелось», и напоминал: «Рейснер в 1909 г. для всех был ведь Рейснером 1904–1906 гг., а не черносотенцем Рейснером, каким его знали в Александрийском институте или Томском университете, а еще раньше – и в других местах, когда в его формуляре имелся целый ряд очень громких реакционных антисемитских историй. Если бы от предложенного суда чести отказался черносотенец Рейснер, это бы никого не изумило. Но ведь от суда чести отказался совсем иной Рейснер, – Рейснер, добивавшийся в 1905 г. редакторства в с.-р. органе “Сын Отечества” и в с.-д. большевистском органе…» (ГАРФ. Ф. Р-5802. Оп. 2. Д. 415. Л. 24–34).

68

Цитируя брошюру М. А. Рейснера, утверждавшего, что ему представилась возможность сделать «дело с Бурцевым предметом третейского разбирательства», но поскольку «из этого суда ничего не вышло», теперь он может представить свое дело «лишь одной высшей инстанции – непосредственно суду общественного мнения», В. В. Водовозов писал: «В действительности в зиму 1912–13 гг. имело место третейское разбирательство между Рейснером и не Бурцевым непосредственно, а редакцией одного уважаемого журнала, которая в письме к Рейснеру упрекнула его за то, что он не принял всех необходимых мер для своей реабилитации, и только это частное обвинение было предметом судебного рассмотрения, а не самый вопрос о непорядочности Рейснера во всем его грозном объеме. Из суда не вовсе “ничего не вышло”, а вышел приговор, вынесенный единогласно всеми пятью судьями, в том числе избранными самим Рейснером, и этот приговор был целиком против Рейснера. Конечно, приговор, даже вынесенный самыми почтенными общественными деятелями, может оказаться ошибочным. Но нельзя говорить, что из суда ничего не вышло, когда суд вынес определенный приговор. Приведенное утверждение Рейснера есть даже не утаивание неприятного факта, а прямая неправда, и эта неправда бросает яркий и очень нехороший свет на всю книжку» (Там же. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1483. Л. 1–2).

69

В. В. Водовозов состоял членом редакции «Современника» в 1911–1913 гг.

70

См.: «Из Москвы приехала Лариса Рейснер, жена известного Раскольникова. Она явилась со специальной целью завербовать Ал. Ал. в члены партии коммунистов и, что называется, его охаживала. Устраивались прогулки верхом, катанье на автомобиле, интересные вечера с угощеньем коньяком и т. д. Ал. Ал. охотно ездил верхом и вообще не без удовольствия проводил время с Ларисой Рейснер, так как она молодая, красивая и интересная женщина, но в партию завербовать ей его все-таки не удалось, и он остался тем, чем был до знакомства с ней» (Бекетова М. А. Александр Блок. Пг., 1922).

71

Неточность: речь идет о передовой статье в газете «Народное хозяйство». См.: «Канул в вечность год ужасов. Беспрерывная канонада в Маньчжурии, длившаяся полтора года, жестокая бойня на волнах Великого океана, длившаяся столько же, закончились. Зато началась резня на улицах Петербурга, Тифлиса, Севастополя, лифляндских городов, Москвы. Петербургской бойней открылся 1905 год, канонадой Москвы он закончился. Таким образом – “Старый год грозой ознаменован, / И в крови родился новый год”. Что он нам несет? Прежде всего, вероятно, кровь…» Водовозов писал, что самодержавие, пообещавшее было гражданские свободы и конституционный строй, «уже поспешило все взять назад», ибо опирается не только на штыки и бюрократию, но и на рознь оппозиционных партий, тратящих силы «на взаимное истребление», а надвигающаяся угроза экономического банкротства страны может способствовать «анархии или же чему-нибудь еще неизвестному: быть может, какому-нибудь Наполеону» (1906. № 15. 1 янв.).

72

Имеются в виду книги Э.-Ж. Ренана «Жизнь Иисуса» («Vie de Jésus», 1863) и Д. Ф. Штрауса «Жизнь Иисуса» («Das Leben Jesu», 1835).

73

Упомянуты петербургские библиотеки Академии наук и Императорская Публичная, а также московская библиотека Румянцевского музея.

74

П. Н. Милюков писал, что заходившие в нему друзья рассказывали об уличных проявлениях радости по поводу Манифеста 17 октября и, в частности, как «милейший В. В. Водовозов, взобравшись на бочку, говорил оттуда одушевленную речь» (Милюков П. Н. Воспоминания. С. 211).

75

Проходивший в Москве 12–18 октября 1905 г. первый учредительный съезд Конституционно-демократической партии принял ее устав и программу, см.: «Партия борется за полную свободу личности во всех ее видах, за свободу и самостоятельность национальностей, населяющих Россию, за парламентарный строй, основанный на всеобщем и равном избирательном праве с тайной и прямой подачей голосов; за широкое развитие демократического местного самоуправления, основанного на всеобщей подаче голосов, за развитие прямого обложения на счет косвенного, за увеличение площади крестьянского землевладения государственными, удельными, кабинетскими и монастырскими землями, а также путем выкупа частновладельческих земель по справедливой (не рыночной) оценке; за свободу рабочих союзов и стачек, за развитие фабричного законодательства и 8-часовой рабочий день» (Водовозов В. Конституционно-демократическая партия в России // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1905. Доп. т. 1а. С. 944–945).

76

Союз союзов, учрежденный на проходившем 8–9 мая 1905 г. съезде представителей 14 общественных и профессиональных союзов, являлся, как определялось в его уставе, органом, объединяющим «на федеративных началах автономные всероссийские союзы, ведущие борьбу за политическое освобождение России на началах демократизма»; прекратил свою деятельность в конце 1906 г. В. В. Водовозов состоял членом Особой комиссии при Союзе союзов, созданной для выработки положения о созыве Учредительного собрания.

77

Союз 17 октября, сложившийся из правого крыла либеральных земцев, включал представителей торгово-промышленного и банковского капитала, интеллигенции; после раскола осенью 1906 г. – умеренно правая партия, фактически прекратившая свою деятельность летом 1915 г. Партия правового порядка, сорганизовавшаяся в октябре 1905 г. из представителей дворянства, высших слоев бюрократии и крупного капитала, выступала за сильную государственную власть, единство и неделимость России, предоставление демократических свобод, «устройство» крестьян и рабочих, для которых создала Конституционно-монархическую рабочую партию; распалась в 1907 г. Торгово-промышленная партия, организованная в ноябре 1905 г. в Москве, объединяла большинство крупных заводчиков и предпринимателей Центрально-промышленного района; фактически прекратила существование в конце 1907 г. Прогрессивно-экономическая партия, учрежденная в октябре 1905 г. и действовавшая исключительно в столичном регионе, включая крупных промышленников и банкиров, высокопоставленных чиновников, финансировалась Петербургским обществом заводчиков и фабрикантов; распалась в 1907 г.

78

Большая советская энциклопедия указывала, что политическая физиономия внепартийной группы «Без заглавия» состояла в «отсутствии определенной позиции»; ее идеал – германская социал-демократия как партия «крайней оппозиции», но «довольно безразлично относящаяся к глубине социалистических убеждений своих членов», ибо «социализм является для них пропагандируемой идеей, миропониманием, в котором по существу дела неизбежны разногласия», т. е. «полное созвучие с берштейнианством»; поэтому, «беспринципные в теории, на практике “беззаглавцы” шли за партией кадетов» и, провозглашая свою приверженность к т. н. «критическому социализму», стояли на «расплывчатой позиции общей социальной справедливости» (А. Д. «Без заглавия» // БСЭ. 1927. Т. 5. Стлб. 195–196).

79

Я, впрочем, не вполне уверен, была ли она помещена в «Нашей жизни» или в «Киевских откликах», с которыми я тоже все время поддерживал отношения.

80

Статья была напечатана в газете «Народное хозяйство»: Водовозов В. Конституционно-демократическая партия и трудящиеся массы // Народное хозяйство. 1906. № 24, 26, 29. 13, 15, 19 янв.

81

Эпиграф к статье звучал так: «Да не будет раздора между мною и тобою, между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники. Не вся ли земля перед тобою? Отделись же от меня… если ты направо, то я налево»; правильно: «И сказал Авраам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники; не вся ли земля пред тобою? Отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево» (Быт. 13: 8–9).

82

Имеется в виду ежедневная политическая, экономическая и литературная газета «Свобода и право», выходившая в Киеве с 3 января по 1 марта 1906 г., одним из двух редакторов-издателей которой состоял И. В. Лучицкий; см. передовые, посвященные «громким, но бездоказательным утверждениям г. Водовозова» (Свобода и право. 1906. № 19, 22. 22, 24 янв.).

83

Водовозов доказывал, что программа, отрицающая социализм или, по крайней мере, не включающая его, «открывает двери партии для элементов, враждебных социализму и интересам трудящихся масс». Поэтому она «не является демократической партией в полном смысле этого слова», и истинный демократ и социалист входить в нее «не должен, если он не желает поддержать и усилить течение, которое неизбежно в очень недалеком будущем окажется ему враждебным», ибо «уже теперь программа партии с ее отрицанием социализма и республики открыла двери для элементов, являющихся демократами и революционерами в весьма малой степени».

Хотя еще 18 октября 1905 г. кадеты ратовали за созыв учредительного собрания, на их 2‐м съезде (5–11 января 1906 г.) «полная победа осталась за флангом умеренным», который увлек за собой даже Милюкова, заявившего: «Вводя термин “учредительное собрание”, мы вовсе не думали об облаченном полнотой суверенной власти собрании. Такое собрание могло бы быть результатом лишь победоносной революции; под учредительным собранием мы понимали лишь собрание народных представителей, облеченное учредительными функциями. Я предлагаю поэтому не вносить в программу никаких изменений». Съезд предоставил местным организациям «свободу в употреблении терминологии», и Водовозов негодовал: «Итак, резолюция 18 октября, которую Милюков 19 ноября 1905 года охотно внес бы в программу, по желанию того же Милюкова 10 января 1906 г. была признана факультативной и истолкована так, что потеряла всякое значение». Резюмируя, он заключал: «Нам, понимающим и признающим, что только социалистическое знамя может сплотить широкие народные массы для энергичной борьбы за лучшее будущее, нам в рядах этой партии делать нечего; но, как арьергард, она в настоящее время все-таки играет положительную роль, закрепляя завоевания революции. Можно и должно выяснять наши взаимные отношения, но вступать с ними в активную борьбу, – это значит тратить даром силы, которые нужно направлять против деспотизма. Мы должны идти своей дорогой, но не мешать и конституционным демократам идти своей; ведь как наша, так и их ближайшая задача состоит в борьбе с самодержавием…» (Водовозов В. Конституционно-демократическая партия и трудящиеся массы // Народное хозяйство. 1906. № 29. 19 янв.).

Не оставив без внимания критику в свой адрес, П. Н. Милюков в статье «К итогам второго съезда к.-д. партии» доказывал, что, не изменив своих позиций, она не нуждается в одобрении или порицании «от каких-то посторонних ей групп или элементов» (Еженедельник партии Народной Свободы. 1906. № 1. 22 янв.). В свою очередь, А. А. Кауфман прислал в «Нашу жизнь» развернутый ответ своему оппоненту – «Борьба или выяснение отношений. (По поводу статьи В. В. Водовозова)», а член ЦК кадетов историк А. А. Корнилов – статью «Еще о конституционно-демократической партии и трудящихся массах», напечатанные соответственно 29 января (№ 355) и 2 февраля (№ 359).

84

Перефразирована эпиграмма 1824 г. А. С. Пушкина на новороссийского генерал-губернатора графа М. С. Воронцова: «Полу-милорд, полу-купец, / Полу-мудрец, полу-невежда, / Полу-подлец, но есть надежда, / Что будет полным наконец».

85

Выступая в Государственной думе 24 апреля 1908 г., министр финансов В. Н. Коковцов в ответ на предложение о создании парламентской комиссии для обследования положения железнодорожного хозяйства заявил: «У нас парламента, слава Богу, еще нет» (Государственная дума. III созыв. Сессия I. СПб., 1908. Ч. 2. Стлб. 1995).

86

Указанная «формула» В. В. Водовозова возникла ранее, применительно к тактике кадетов в связи с роспуском Государственной думы 9 июля 1906 г., см.: «Партия к.-д. есть партия радикальная (в европейском смысле слова) по своим политическим требованиям и демократическая по своим экономическим требованиям, идущая вплоть до принудительного отчуждения почти всей частновладельческой земли. В своей же практической деятельности она пожелала быть партией парламентарной в стране, не имеющей парламента, и партией конституционной в стране, не имеющей конституции, и это характеризует ее гораздо больше, чем вся ее программа. Вся ее тактика состояла в предъявлении правительству требований, опирающихся на бумажные постановления, этим правительством не признаваемые. Когда была [в 1906 г.] распущена дума, то эта партия предложила опубликовать протест, который, однако, действительным протестом не был, т. к. он исходил не от лица думы, а от лица 180 отдельных лиц, бывших членов думы, и т. к. в нем распущение думы признавалось состоявшимся и окончательным. Это коренное противоречие между радикальной программой и совсем нерадикальной тактикой определило весь характер партии» (Водовозов В. В. Партия мирного обновления // Товарищ. 1906. № 32. 11 авг.).

87

Имеется в виду высочайший Манифест об учреждении законосовещательного представительного органа – Государственной думы и утверждении Положения о выборах, подписанный 6 августа 1905 г.

88

внезапно (лат.).

89

Введение в мае 1849 г. трехклассной, по размеру уплачиваемых налогов, избирательной системы при формировании ландтага свело почти на нет значение голосов наибольшей и наибеднейшей части избирателей, попросту бойкотировавших выборы, из‐за чего в них участвовало менее трети населения Пруссии.

90

См.: «В 1863 г. чешская партия решила протестовать против правительства демонстративным удалением из рейхсрата и богемского ландтага и воздержанием от участия в политических выборах; левое крыло партии, впоследствии названное младочешским, было недовольно таким приемом борьбы. В 1878 г. младочехи сумели принудить всю чешскую национальную партию принять участие в выборах в богемский ландтаг, а в 1879 г. и в рейхсрат» (Водовозов В. Старочехи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1900. Т. 31. С. 456).

91

См., например: Водовозов В. Система выборов в государственную думу // Наша жизнь. 1905. № 210, 214, 222, 226, 234. 13, 16, 20, 23, 27 авг.

92

Первый съезд ПСР проходил с 29 декабря 1905 г. по 4 января 1906 г.

93

Учредительная конференция Трудовой (народно-социалистической) партии состоялась в ноябре 1906 г. в Финляндии.

94

Имеется в виду высочайший указ «Об изменении Положения о выборах в Государственную думу и изданных в дополнение к нему узаконений», подписанный 11 декабря 1905 г.

95

Промысловые свидетельства выдавались на производство мелочной, разносной и развозной торговли; к ним же были отнесены и приказчичьи свидетельства.

96

В рукописи далее зачеркнута фраза: «В Киеве у меня сохранялась квартира, взятая на мое имя, в которой жила моя жена, но я из Киева выбыл уже два года, а закон не удовлетворялся формальным наймом квартиры, но требовал непременно также и проживания».

97

Пассивное и активное избирательное право – право гражданина соответственно быть избранным в состав представительных органов власти и участвовать в выборах их в качестве избирателя.

98

Неточность: в 1906–1911 гг. С. Е. Крыжановский занимал должность товарища министра внутренних дел.

99

Участник разработки документов, касавшихся учреждения так называемой Булыгинской думы, убежденный монархист С. Е. Крыжановский после манифеста 17 октября получил, как вспоминал, «распоряжение заготовить проект изменения избирательного закона в смысле расширения круга лиц, участвующих в каждой линии выборов, без нарушения, однако, самой их системы» (Крыжановский С. Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 2. С. 126).

100

См.: Водовозов В. Новый избирательный закон в новую государственную думу // Народное хозяйство. 1905. № 1. 15 дек.

101

Имеется в виду «Положение о выборах в Государственную думу» от 3 июня 1907 г.

102

Например, 19 февраля 1906 г. В. В. Водовозов выступил на двух собраниях избирателей – Петербургской стороны (Диспут «бойкотистов» и «анти-бойкотистов» // Наша жизнь. 1906. № 375. 21 февр.) и Коломенской части, где едва только начал речь об отношении к думе, коснувшись «вопроса о самодержавии и конституции», как присутствовавший в зале пристав «прервал его, заявив, что возбужденный оратором вопрос не подлежит обсуждению». Тогда председательствующий В. К. Агафонов поинтересовался у пристава, о чем в таком случае можно говорить, и получил ответ: «о партиях». Но когда Водовозов заявил, что не все они смогли ознакомить граждан со своими взглядами, ибо власть сковывает свободу слова, пристав потребовал, чтобы оратор вовсе прекратил свое выступление, и, узнав, что Водовозов живет не в Коломенской части, настоял на удалении его из зала (см.: Собрание избирателей Коломенской части // Наша жизнь. 1906. № 375. 21 февр.). 5 марта Водовозов снова выступил на собрании избирателей Петербургской стороны, 9-го – Рождественской части, 16-го – опять Петербургской стороны (Там же. № 387, 391, 422. 7, 11 марта, 18 апр.) и т. д., причем каждый раз собрания закрывались полицией.

103

См.: Ленин Н. Государственная дума и социал-демократическая тактика. СПб., 1906; Мякотин В. А. Надо ли идти в государственную думу? СПб., 1906.

104

Ср.: «Новая Дума является несомненно карикатурой на народное представительство. Участие наше в выборах даст народным массам извращенное представление о нашей оценке Думы. Свободы агитации нет. Собрания разгоняются. Делегаты арестовываются. Поддавшись на приманку дубасовского “конституционализма”, мы своего партийного знамени перед массами развернуть не сможем, а свои партийные силы ослабим с малой пользой для дела, ибо “легальное” выступление наших кандидатов даст лишь полиции готовые списки арестуемых. В большинстве мест России кипит гражданская война. Затишье может быть здесь лишь временное. Подготовка вновь и вновь необходима. Нашей партии соединять это с делом выборов по закону 11 декабря и нецелесообразно, и практически неосуществимо» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. М., 1968. Т. 12. С. 167).

105

В резолюции «Об отношении к Государственной думе», принятой в Стокгольме делегатами партийного съезда в апреле 1906 г., указывалось, что «всюду, где еще предстоят выборы и где РСДРП может выставлять своих кандидатов, не вступая в блоки с другими партиями, она должна стремиться провести своих кандидатов в Думу» (Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП. М., 1959. С. 526), и от Кутаисской губернии в первую думу прошли три социал-демократа, все – меньшевики.

106

См.: Лассаль Ф. Речь перед судом присяжных / Пер. под ред. и с предисл. Н. Троцкого. СПб., 1905. С. 60.

107

В. И. Ленин вернулся в Петербург 8 ноября 1905 г., но в апреле 1906 г. выезжал в Стокгольм, где участвовал в IV (Объединительном) съезде РСДРП.

108

Например, 19 февраля 1906 г. на собрании избирателей Петербургской стороны, отстаивая необходимость участия в выборах, В. В. Водовозов говорил: «У бойкотистов думы есть только один очень сильный аргумент: дума никуда не годится (смех), а, идя в нее, мы ее санкционируем. Я полагаю, однако, что, идя в думу, мы ее не санкционируем. Дума действительно никуда не годится. Из тупика, в который вогнали история и правительство Россию, ее может вывести действительно только учредительное собрание, созванное на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Но именно потому, что необходимо учредительное собрание, нельзя отказываться от участия в выборах в думу. Нужно пользоваться всеми способами, чтобы организовать народные силы, а одним из них являются, несомненно, выборы в думу. Не отказывались же адвокаты принять участие в деле Шмидта, хотя суд над ним – такая же пародия на правосудие, как государственная дума – на народное представительство. Идея бойкота думы вносит разлагающее начало в организацию общественных сил». Но В. А. Мякотин доказывал на собрании, что, поскольку народ фактически не участвует в выборах, «никто не имеет права говорить в думе от его имени», и подавляющим большинством, свыше 1000 против 10–20 голосов, собрание высказалось за бойкот (см.: Диспут «бойкотистов» и «анти-бойкотистов» // Наша жизнь. 1906. № 375. 21 февр.). 9 марта В. В. Водовозов снова дебатировал с В. А. Мякотиным на собрании избирателей Рождественской части, которое тоже «большинством всех голосов против 15» приняло резолюцию, что «не признает нужным принять участие в выборах в думу» (Там же. № 391. 11 марта).

109

Неточность: И. А. Коновалов, о котором В. И. Ленин отзывался как о «честном», «умелом и беззаветно преданном своему делу наблюдателе» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. М., 1973. Т. 23. С. 270, 272), покончил жизнь самоубийством 28 апреля 1911 г.

110

См.: «Среди других имен провокаторов в бумагах Департамента полиции найдено было указание на провокатора, работавшего под кличкой Фин и осведомлявшего о с.-д. партии и с.-д. фракции Гос. Думы. Предпринято было тщательное расследование для обнаружения, кто именно работал под этой кличкой. В расследовании принимал участие эксперт-графолог Захарьин, изучавший ряд докладов Фина. Установлено, что под этой кличкой состоял на службе в охранном отделении Иван Андреевич Коновалов, член петроградского комитета партии с.-д., большевик, известный под партийной кличкой Николай и сотрудничавший в журналах “Современный мир” и “Русское богатство”. В 1911 году Коновалов покончил жизнь самоубийством» (Провокаторы // День. 1917. № 53. 7 мая). См. также: Войтинский Вл. Годы побед и поражений. Берлин; Пб.; М., 1923. Кн. 1. С. 65–66.

111

Со 2 по 7 ноября 1905 г. в Петербурге происходила всеобщая забастовка, а 7 декабря в Москве началась всеобщая политическая стачка, переросшая в вооруженное восстание.

112

16 декабря 1905 г. исполком Московского совета рабочих депутатов постановил прекратить восстание с 18 декабря.

113

Фамилия Андреева и цифра десятин его земли у меня остались в памяти твердо. Следующие фамилии и цифры я пишу произвольно, но ручаюсь за общий их характер, говорящий о великом земельном изобилии в уезде. Этот Андреев – отец Марии Александровны Андреевой, ученой-византинистки, находящейся ныне (1931 г.) в эмиграции, в Праге.

114

Правильно: Тихвинский Богородичный Успенский православный мужской монастырь, основанный в 1560 г.

115

Цитируется комедия Л. Н. Толстого «Плоды просвещения» (Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1982. Т. 11. С. 116).

116

Временное движение по Петербургско-Вологодской железной дороге было открыто в сентябре 1905 г.

117

В. В. Водовозов был приглашен юридическим обществом при Казанском университете для прочтения публичных лекций – «Всеобщее избирательное право», «О системе выборов в Государственную думу» и «Что такое конституция?», назначенных соответственно на 23, 24 и 25 января 1906 г. Но вторая лекция была сорвана полицией, ибо оратор «блистательно, дельно, оставаясь все время последовательным» критиковал избирательную систему как «неумелый плод бюрократического творчества» (см.: Б-н Илья. Вторая лекция В. В. Водовозова. (Письмо в редакцию) // Казанский телеграф. 1906. № 3898. 26 янв.). В «Протоколе о закрытии собрания юридического общества 24 января» указывалось, что Водовозов, читая лекцию «в клубе служащих правительственных и общественных учреждений на публичном платном заседании», назвал Государственную думу «обманом правительства», высказываясь «в оскорбительных тонах против самодержавия», на основании чего по требованию временно исправляющего должность полицеймейстера Казани собрание было «распущено». Протестуя, члены юридического общества указали «г. полицеймейстеру на несоблюдение им закона 12 октября о двукратном предупреждении», которое он должен был сделать лектору, прежде чем закрывать собрание (на что тот ответил: «Незаконно – тем лучше!»), подчеркивая, что «вся лекция г. Водовозова носила характер академический и никаких оскорбительных слов против самодержавия им произнесено не было» (Из зала юридического заседания 24 января // Волжский листок. 1906. № 364. 26 янв.). Поскольку третью лекцию запретили, в тот же день, 25 января, Водовозов покинул Казань (см. также: Из юридического заседания 23 января // Там же. № 363. 25 янв.; 2-я лекция В. Водовозова // Вечернее эхо. 1906. № 30, 31. 26, 27 янв.).

118

Открытие 1‐й Государственной думы состоялось 27 апреля 1906 г.

119

Императорское Вольное экономическое общество к поощрению в России земледелия и домостроительства – научное общество, учрежденное в 1765 г., которое, согласно уставу 1872 г., включало три отделения: сельскохозяйственное, технических сельскохозяйственных производств и земледельческой техники, политической экономии и сельскохозяйственной статистики; один из центров сплочения либерально-демократической оппозиции; В. В. Водовозов был избран членом ВЭО на его общем собрании 24 февраля 1905 г. (см.: ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2114. Л. 8).

120

И. Л. Горемыкин сменил С. Ю. Витте на посту председателя Совета министров 22 апреля 1906 г.

121

Неточность: речь идет о заседании III отделения Вольного экономического общества 24 апреля 1906 г., на котором председательствовал Н. Ф. Анненский и ожидалась дискуссия на тему «Современное положение страны и Государственная дума». Среди публики находилось около 100 депутатов и члены Государственного совета, но «после вступительного слова Н. Ф. Анненского и доклада В. А. Мякотина совершенно неожиданно появился пристав и заявил, что настоящее заседание по распоряжению градоначальника немедленно должно быть закрыто. Председательствующий, обращаясь к приставу, заявляет: “Требование градоначальника незаконно. Мы действуем на основании Высочайше утвержденного устава, по которому никто не имеет права без моего разрешения сюда входить. Вы нарушили устав. Прошу вас оставить зал заседания”. Сказав это, Н. Ф. предоставил слово следующему по списку оратору – В. В. Водовозову. Но не успел еще В. В. взойти на кафедру, как в зал заседания введен был усиленный отряд вооруженных городовых, человек в 100. Публика заволновалась, и некоторые из присутствовавших устремились к выходу. Председатель просит собрание оставаться совершенно спокойно на местах и предоставляет слово президенту Вольного экономического общества, члену государственной думы, гр. Гейдену. Гр. Гейден требует немедленного составления протокола, чтобы иметь, таким образом, возможность обжаловать незаконные действия градоначальника в Сенате. Пристав заявляет, что ничего не имеет против составления протокола, но находит, что публика должна заранее оставить зал заседания. <…> При выходе публике пришлось буквально проходить “сквозь строй” двух рот солдат Измайловского полка, в полной боевой амуниции расположившихся против здания Вольного экономического общества, усиленного наряда конных городовых, вооруженных винтовками, и конных жандармов, оцепивших всю улицу» (Заседание Вольного экономического общества // Речь. 1906. № 57. 25 апр.). На следующем заседании общества 25 апреля снова председательствовал Н. Ф. Анненский, но когда С. Н. Прокопович начал свой доклад по аграрному вопросу, опять «в зал ураганом ворвался отряд городовых, человек в сто, занявших все входы и выходы», а «предводительствовавший им участковый пристав объявил заседание закрытым». Отказавшись подчиниться, Анненский тут же огласил грамоту Екатерины II о предоставлении обществу «известных вольностей» и подтверждающий их «рескрипт царствующего монарха». На вопрос, продолжает ли пристав настаивать на закрытии заседания, последовал ответ: «Я послан сюда для действия вооруженной силой в случае сопротивления нашим требованиям». Заявив, что «уступает одной только физической силе, против которой собрание бессильно», Анненский попросил публику оставить зал, что было встречено «громкими протестами и резкими возгласами» (В Вольно-экономическом обществе // Там же. № 58. 26 апр.). Вслед за этим на собрании избирателей Коломенского района в Большом зале Дома трудолюбия на трибуне появился «встреченный бурными аплодисментами В. В. Водовозов», начавший свою речь «с рассказа о насилии, только что совершенном над собранием в В[ольно]-э[кономическом] о[бществе]», после чего была единогласно принята резолюция, призывавшая думу «покончить с нынешним режимом, освободить борцов за права народа, утвердить свободы, выработать избирательный закон, обеспечивающий народовластие, вырвать власть из грязных рук бюрократии и предать суду насильников» (Е. К. В Коломенском районе // Наша жизнь. 1906. № 431. 28 апр.).

122

Г. К. Ульянов, член Саратовского комитета ПСР, арестованный в сентябре и высланный в декабре 1905 г. в Восточную Сибирь, был возвращен с этапа в связи с избранием 14 апреля 1906 г. в Государственную думу от общего состава выборщиков Саратовского губернского избирательного собрания.

123

Н. А. Гредескул, редактировавший харьковскую газету «Мир», был арестован и сослан на три года в Архангельскую губернию, но освобожден в связи с избранием 21 апреля 1906 г. в Государственную думу от съезда городских избирателей Харькова.

124

С. В. Аникин, подвергавшийся арестам в 1904 и 1905 гг., являясь членом губернского бюро Всероссийского крестьянского союза, был избран в Государственную думу 14 апреля 1906 г. съездом уполномоченных от волостей Саратовской губернии.

125

Т. И. Седельников, землемер, был избран в Государственную думу 20 апреля 1906 г. от общего состава выборщиков Оренбургского губернского избирательного собрания.

126

Независимая социальная рабочая партия (независимцы, ушаковцы) была основана в конце 1905 г. рабочим Экспедиции заготовления государственных бумаг М. А. Ушаковым, пользовавшимся покровительством С. В. Зубатова и С. Ю. Витте; выступала за примирение труда и капитала, невмешательство рабочих в политику; издавала «Рабочую газету» (1906. № 1–46; 1908. № 1–4).

127

В состав 1‐й Государственной думы были избрано 23 рабочих (см.: Государственная дума Российской империи. 1906–1917. М., 2008. С. 447).

128

Социал-демократическая фракция 1‐й Государственной думы насчитывала 18 человек.

129

1-я Государственная дума была распущена 9 июля 1906 г., ибо выборные от населения, пенял им Николай II в своем Манифесте, «уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от нас местных властей, к указаниям нам на несовершенство законов Основных, изменения которых могут быть предприняты лишь нашей монаршей волей, и к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению», из‐за чего «смущенное таковыми непорядками крестьянство, не ожидая законного улучшения своего положения, перешло в целом ряде губерний к открытому грабежу, хищению чужого имущества, неповиновению закону и законным властям» (Полное собрание законов Российской империи. Собр. третье. Т. 26. 1906. Отд. I. СПб., 1909. № 28105. С. 738).

130

Воззвание «Народу от народных представителей», принятое 8 июля 1906 г. в Выборге бывшими депутатами 1‐й Государственной думы в связи с ее роспуском, содержало призыв к гражданскому неповиновению.

131

12 января 1907 г. судебный следователь 6‐го участка г. С.-Петербурга, вследствие предложения прокурора С.-Петербургской судебной палаты от 31 декабря 1906 г., постановил привлечь в качестве обвиняемых Н. Ф. Анненского, М. В. Беренштама, В. Г. Богораза (Тана), С. Я. Елпатьевского, Ф. Д. Крюкова, В. А. Мякотина, А. В. Пешехонова, В. И. Семевского, В. И. Чарнолусского и др., «предъявив им обвинение в том, что в 1906 г. в г. С.-Петербурге, действуя по предварительному между собой соглашению, они составили сообщество под наименованием “Трудовая (народно-социалистическая) партия”, поставив целью деятельности этого сообщества ниспровержение существующего общественного строя посредством созыва учредительного собрания» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 950. Л. 1).

132

Выступая 16 марта в театре Неметти на собрании с участием около 3 тыс. человек, В. В. Водовозов говорил: «…дума – оппозиционная. Выборы доказали, что у правительства нет сторонников, что нет ни одного класса, ни одной группы населения, на которую оно могло бы опереться. И чиновники, и купцы, и помещики подавали свои голоса за к[а]д[етов] и этим самым подчеркивали свое недоверие правительству. Преступления же военных агентов, избиения, казни, пред которыми бледнеют ужасы французской революции, толкают массы в ряды революционеров. <…> В чем же должна выразиться деятельность думы? Она должна помнить, что не является органом народной воли, а только органом народного гнева. Она не должна заниматься положительной работой. Все основные вопросы нашей жизни, аграрный, рабочий и др., может решить только народ в лице его истинных представителей. Поэтому дума должна потребовать учредительного собрания» (цит. по: Б. Э. О тактике левых в думе // Наша жизнь. 1906. № 422. 18 апр.).

133

См., например: «Дума народного гнева». Избранные места из речей, произнесенных в Первой русской думе / Сост. Михаил Гурлянд. СПб., 1907.

134

Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия первая. СПб., 1906. Т. 1–3.

135

Конституционно-демократическая фракция 1‐й Государственной думы оказалась самой многочисленной и к концу сессии объединяла 178 депутатов (см.: Государственная дума Российской империи. 1906–1917. С. 283). Но В. В. Водовозов считал, что, поскольку выборы проводились не на основе всеобщего голосования, кадеты, которые из‐за тактики бойкота, проводимой левыми партиями, «тщательно остерегались марать себя союзами налево и в то же время делали охотно книксены направо», не имеют «ни малейшего права называть себя избранниками или представителями народа». И далее он писал: «Пусть кадеты исполнят данные ими обещания, или в случае невозможности их исполнить пусть мужественно борются за них в думе и вне думы, и мы, избиратели поневоле, избиравшие их за отсутствием других кандидатов, забудем их ошибки. В таком случае, но только в таком случае, после завоевания всеобщего избирательного права они смогут, может быть, действительно получить свой мандат от народа и обратиться в действительных народных представителей» (Водовозов В. Поражение правительства // Наша жизнь. 1906. № 406. 29 марта). На это орган кадетов отвечал: «В “Нашей жизни” г. Водовозов великодушно обещает к.-д. партии забыть ее ошибки, допущенные по отношению к правым и левым, если партия в думе исполнит то, что рекомендует г. Водовозов. Так как указываемые г. Водовозовым ошибки в действительности не имели места, то мы бы могли утешиться тем, что и прощать нечего. Но увы! Нам все-таки не удастся заслужить прощения г. Водовозова, ибо, как бы мы этим ни дорожили, мы предпочтем идти той именно дорогой, по которой г. Водовозов отказался с нами идти» (Печать // Речь. 1906. № 35. 30 марта).

136

См.: Водовозов В. Амнистия // Наша жизнь. 1906. № 463, 465. 4, 7 июня; Он же. Дума и партии. К вопросу об амнистии // Там же. № 482. 27 июня.

137

В «Приветственном слове его императорского величества государя императора Государственному совету и Государственной думе», в частности, говорилось: «С пламенной верой в светлое будущее России я приветствую в лице вашем тех лучших людей, которых я повелел возлюбленным моим подданным выбрать от себя. <…> Я же буду охранять непоколебимыми установления, мною дарованные, с твердою уверенностью, что вы отдадите все свои силы на самоотверженное служение Отечеству для выяснения нужд столь близкого моему сердцу крестьянства, просвещения народа и развития его благосостояния, памятуя, что для духовного величия и благоденствия государства необходима не одна свобода, необходим порядок на основе права. Да исполнятся горячие мои желания видеть народ мой счастливым и передать сыну моему в наследие государство крепкое, благоустроенное и просвещенное. <…> Приступите с благоговением к работе, на которую Я вас призвал, и оправдайте достойно доверие царя и народа. Бог в помощь мне и вам» (Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия первая. СПб., 1906. Т. 1. С. 5).

138

Ср.: «С раннего утра развели на Неве Дворцовый мост, закрыли Николаевский и прекратили движение пароходов финляндского общества и яликов, и таким образом было произведено разобщение центральных частей от заречных. <…> На площади у Николаевского моста, у Исаакиевского собора и у Государственного совета выстроилась конная полиция. На Васильевском острове внутри многих домов засады из городовых. На набережной – казаки, на мосту – жандармы и полиция. Через мост пропускаются лишь военные и почтальоны» (На улицах // Речь. 1906. № 60. 28 апр.).

139

После середины мая 1906 г. кадетская фракция пополнилась 22 вновь прибывшими депутатами и в нее перешли 12 депутатов из других фракций.

140

Правильно: «Вестник Партии народной свободы».

141

А. Е. Исупов окончил приходское училище.

142

См.: Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия I. СПб., 1906. Т. 1. Заседание 16. 27 мая 1906 г. С. 702–704.

143

«Архив русской революции» – мемуарно-документальное издание (в 22 т.), выпущенное И. В. Гессеном в Берлине в 1922–1937 гг. Фамилия А. Е. Исупова в издании не упоминается. О его гибели сообщалось в книге С. П. Мельгунова «Красный террор в России, 1918–1923» (Берлин, 1924), в которой указано, что 2 ноября 1920 г. в «Известиях Архангельского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и губкома РКП (большевиков)» помещен список из 36 человек, расстрелянных «за контрреволюцию и шпионаж» по постановлению Архангельской губернской ЧК, среди которых был и Исупов. Подробнее см.: Дойков Ю. Памятная книжка: Красный террор в советской Арктике. 1920–1923 (документальные материалы). Архангельск, 2022. С. 172.

144

Городской голова Шенкурска в 1917 г. А. Е. Исупов после антисоветского переворота в Архангельске с августа 1918 г. состоял уездным правительственным комиссаром по Шенкурскому уезду и, арестованный 30 июля 1920 г. большевиками, был расстрелян 15 октября.

145

См.: «Д. И. Назаренко. Крестьянин – окончил двухклассное училище и был 20 лет лесником на Кавказе. В период освободительного движения принимал в нем деятельное участие, агитируя среди крестьян Старобельского у.; был заключен в Старобельскую тюрьму и освобожден благодаря получению от Государя благодарности на его имя за адрес от крестьян. Обладает редким ораторским талантом» (Наша жизнь. 1906. № 411. 5 апр.).

146

В рукописи далее зачеркнуто: «После Думы он числился членом редакции “Вестника Европы”, но и тогда, опираясь на свою думскую известность, не смог создать себе сколько-нибудь значительной литературной известности».

147

См. сообщение об утреннем совещании 28 апреля 1906 г., на котором была образована Трудовая группа: В парламентской трудовой группе // Речь. 1906. № 61. 29 апр.

148

1 мая В. В. Водовозов выступил перед депутатами Трудовой группы с докладом «О технике парламентаризма», 2 мая – «О проекте наказа думы» (см.: В парламентской Трудовой группе // Наша жизнь. 1906. № 435. 3 мая), а, например, 11 июня прочел лекцию «об организации местного самоуправления в связи с вопросом о местных комитетах для урегулирования земельного вопроса» (В Трудовой группе // Там же. № 471. 14 июня).

149

Трудовая группа в начале работы 1‐й Государственной думы включала около 120 депутатов, а к концу сессии состояла из 110 депутатов, что составляло 23% состава думы (см.: Государственная дума Российской империи. 1906–1917: энциклопедия. С. 625).

150

И. И. Петрункевич говорил: «Долг чести, долг нашей совести повелевает, чтобы первая наша мысль, первое наше свободное слово было посвящено тем, кто пожертвовал своей свободой за освобождение дорогой нам всем Родины (гром аплодисментов). Все тюрьмы в стране переполнены (продолжительные аплодисменты), тысячи рук протягиваются к нам с надеждой и мольбой, и я полагаю, что долг нашей совести заставляет нас употребить все усилия, которое дает нам наше положение, чтобы свобода, которую покупает себе Россия, не стоила больше никаких жертв (продолжительные аплодисменты)». Свою короткую речь оратор закончил словами: «свободная Россия требует освобождения всех пострадавших…» (Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия I. СПб., 1906. Т. 1. Заседание 1. 27 апреля 1906 г. С. 3).

151

Ср. с речью Ф. И. Родичева: «Амнистия и помилование – это прерогативы Монарха, и наше заявление есть заявление потребности, заявление страданий всего народа, обращенное к Монарху. <…> Если вы желаете уничтожить ту ненависть, которая в настоящее время горит ярким пламенем с той и другой стороны, возьмите на себя почин и щедрою рукой дайте всепрощение. Это акт высшей политической мудрости. Когда страна охвачена порывом обновления, когда страна жаждет успокоиться, прошлое должно быть стерто начисто. Не портите радости народной – скупостью, ограничениями, торгом в милости; милость широка, и прощение награждается народным чувством только тогда, когда оно всеобщее. <…> За все те преступления, мотивами которых было не низменное своекорыстие, а увлечение – для всех для них прощение. Я вам напомню, господа, что один из первых апостолов христианства – апостол Петр – он был преступником против общего права, он отсек ухо; преступление не политическое, но оно было совершено во имя любви, и во имя этой любви все подобные преступления должны быть прощены, хотя бы люди, сделавшие их, не обладали чистотой апостола» (Там же. Заседание 2. 29 апреля 1906 г. С. 24).

152

Неточность: статья была опубликована за полгода до открытия Государственной думы, см.: Родичев Ф. Они прощают?! // Право. 1905. № 41. 25 окт. Стлб. 3407–3409.

153

Мемуарист ошибся, так как А. Ф. Аладьин говорил о В. И. Гурко 12 июня, при обсуждении ответа П. А. Столыпина на думский запрос о помощи голодающим из‐за неурожая губерниям: «В продовольственный комитет, находившийся под председательством г. Ватаци, поступило предложение начальника земского отдела, действительного статского советника Гурко, лишить всех крестьян, участвовавших в аграрных беспорядках, продовольственной помощи (аплодисменты слева. Голоса: Браво! браво!). Комитет этого предложения не принял (даже и комитет не принял!), и тогда действительный статский советник Гурко в порядке подчиненности внес это предложение министру внутренних дел, тайному советнику Дурново. Последний предложил губернаторам не выдавать крестьянам, принимавшим участие в движении, пособий. Необходимо отметить, что действительный статский советник Гурко в настоящее время назначен заведующим всем продовольственным делом в Империи. (Голоса: Отставка! Долой! Председатель звонит)». Продолжая, Аладьин заявил: «Каждый раз, когда нужны многомиллионные затраты, господа министры являются своевременно [в думу], и мы знаем результаты их появления: три четверти денег остаются в карманах, начиная с министерства и кончая последними… (взрыв аплодисментов). Русский народ грабить мы никогда не опаздывали, господа министры!» Аладьин призывал «не дать ни одной копейки министерству, в состав которого входит г. Гурко», которому, подчеркивал он, «мы публично выразили здесь недоверие» (Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Т. 2. С. 1248–1249). Скандал с так называемой «растратой казенных сумм» произошел уже после роспуска думы, когда заказ на поставку 10 млн пудов ржи, предназначавшихся голодающим, Гурко передал шведскому подданному Э.-Л. И. Лидвалю, а тот, получив от казны задаток в 800 тыс. рублей, не выполнил договорных обязательств. Гурко был уволен 17 сентября 1907 г. по обвинению «в превышении власти и нерадении в отправлении должности» (см.: Доклад комиссии д. т. с. Голубева по делу Гурко – Лидваля [от 22 декабря 1906 г.]. Всеподданнейшее донесение о расследовании Высочайше назначенными лицами обстоятельств дела о сдаче торговой фирме Лидваль поставки хлеба для местностей, пострадавших от неурожая // Речь. 1907. № 5, 6. 6, 7 янв.).

154

Выступая 8 июня 1906 г., А. Ф. Аладьин говорил: «…я расскажу о посещении нашей Думы одним генерал-лейтенантом в прошлое воскресенье. Их превосходительство соблаговолил явиться сюда, в эту залу, причем, обращаясь к сторожу, спросил: “Не будете ли любезны указать, где сидит «этот»?” И потом называет на своем жаргоне меня, и называет мою фамилию. Сторож соглашается и говорит: “Вот, ваше превосходительство…” Затем, наблюдая нашу люстру, которая до известной степени красива, его превосходительство говорит: “Если бы несколько членов Трудовой группы были повешены на эту люстру, как это было бы приятно!” (Председатель: “Но кто это сказал?”). Это было сказано здесь, в этой зале, при свидетелях. Если бы это был обыкновенный человек, то за простое название меня таким словом, каким он назвал, а тем более за желание такого украшения нашей люстры я мог бы притянуть его в обыкновенный суд, куда тянут обыкновенного человека, выражающегося на ругательном языке. Эполеты генерал-лейтенанта при современном положении дают ему привилегию и заставляют меня, представителя Думы, когда я оскорблен, просить у министра разрешения преследовать его по суду, иначе я преследовать его по суду не могу» (Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Т. 2. С. 1100–1101).

155

Неточность: на заседании Государственной думы 30 июня 1906 г. было принято решение направить своих представителей в Лондон на XIV межпарламентскую конференцию о международном третейском суде; 3 июля в состав делегации были избраны А. Ф. Аладьин, А. В. Васильев, М. М. Ковалевский, М. Я. Острогорский, Ф. И. Родичев, А. А. Свечин (см.: Там же. С. 1941), которые, за исключением Аладьина, узнав о роспуске думы, вернулись на родину.

156

1‐й съезд Трудовой группы состоялся 4–7 октября 1906 г. в Иматре.

157

Ср.: «Время от времени А[ладьин] помещает статьи о русских делах в “Times” и др. английских газетах; в 1907 г. он ездил в Америку, где читал лекции…» (В[одовозо]в В. Аладьин Алексей Федорович // Энциклопедический словарь Т-ва «Бр. А. и И. Гранат и К^о». 7‐е изд. Т. 2. С. 58–59).

158

См.: Аникин С. В. Мордовские народные сказки. СПб., 1909.

159

Всероссийский крестьянский союз – массовая революционная организация крестьян и сельской интеллигенции, учредительный съезд которой с участием более 100 делегатов из 22 губерний прошел в Москве 31 июля – 1 августа 1905 г.; состоялись еще два съезда, в ноябре 1905 г. и марте 1906 г.; объединяя к концу 1905 г. до 200 тыс. человек только в Европейской России, провел депутатов во 2‐ю Государственную думу; прекратил деятельность в 1908 г., возобновив ее ненадолго в 1917 г.; см.: Водовозов В. Крестьянский Союз всероссийский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1906. Доп. т. 2. С. 13.

160

Имеется в виду межпарламентская социалистическая конференция.

161

См.: Аникин С. В. Деревенские рассказы. СПб., 1911; Он же. Когда откроются райские двери: (Старинное сказание). М., 1912.

162

См.: Стена глухая // Вестник Европы. 1910. № 10. С. 156–192; На Чардыме // Там же. 1911. № 11. С. 52–90; Бунт // Там же. 1912. № 2. С. 61–73; Фельдфебель // Там же. 1913. № 9. С. 78–115; Безземельный // Там же. 1914. № 5. С. 74–107; № 6. С. 5–44, и др.

163

Неточность: С. В. Аникин вернулся в Россию в 1914 г.

164

цельный (нем.).

165

В книге «Людвиг Берне» (1840) Г. Гейне писал: «“Иудеи” и “христиане”– для меня это слова, совершенно близкие по смыслу, в противоположность слову “эллины”, – именем этим я называю тоже не отдельный народ, но столько же врожденное, сколько и приобретенное развитием направление ума и взгляд на мир. В этом смысле можно бы сказать: все люди – или иудеи, или эллины; или это люди с аскетическими, иконоборческими, спиритуалистическими задатками, или же это люди жизнерадостные, гордящиеся способностью к прогрессу, реалисты по своей природе. Так в немецких пасторских семействах встречались эллины, и были иудеи, родившиеся в Афинах и происходившие, быть может, от Тесея» (Гейне Г. Собр. соч. Л., 1958. Т. 7. С. 15–16. Пер. А. Федорова).

166

См.: Брамсон Л. М. К истории Трудовой партии. Трудовая группа первой Государственной думы. Пг., 1917.

167

Землепашцы составляли почти половину Трудовой группы – 57 депутатов; в нее также входили 12 учителей начальных школ, 11 земских и частных служащих, 11 адвокатов, 8 рабочих, 4 врача, 4 журналиста, 2 волостных писаря, 1 профессор, 1 преподаватель гимназии и т. д. (Государственная дума Российской империи. 1906–1917: энциклопедия. С. 626).

168

Неточность: П. И. Люблинский, являясь с 1904 г. хранителем кабинета уголовного права юридического факультета С.-Петербургского университета, только в 1907 г. защитил магистерскую диссертацию, после чего с 1908 г. состоял приват-доцентом по кафедре уголовного права и судопроизводства.

169

См.: Работы первой Государственной Думы / По стенографическим отчетам составил И. Бонч-Осмоловский под редакцией С. И. Бондарева, члена Трудовой Группы Государственной Думы первого созыва. СПб., 1906.

170

В. В. Водовозов, писала кадетская «Речь», пытается «опровергнуть факт, указанный И. И. Петрункевичем, что 40 крестьян-трудовиков и 20 беспартийных накануне роспуска первой Думы подписали протокол об образовании особой крестьянской группы. Г. Водовозов утверждает, что “такого факта никогда не было”. <…> Но как раз пишущий эти строки слышал сам то же сообщение, о котором говорит И. И. Петрункевич, из уст одного крестьянского лидера трудовиков, который, может быть, не откажется от печатного разъяснения, если эти строки попадутся ему на глаза. Называть его имя, к сожалению, мы не уполномочены, но можем уверить г. Водовозова, что дело идет о лице, пользовавшемся не меньшим доверием крестьян, чем интеллигентские лидеры группы. Мы не удивляемся, если от них упомянутый факт сохранялся в глубокой тайне» (Еще о Трудовой группе // Речь. 1907. № 184. 7 (20) авг.). Вслед за этим газета привела «подробный рассказ» упомянутого лица, цитируемый из его «собственноручного» письма: «Незадолго (за 1–2 недели) перед роспуском Думы недовольство тактикой руководителей группы дошло до того, что явилась необходимость или переустройства ее на новых началах (переделка программы), или же образования из нее совершенно отдельной группы. Я стоял за последнее. Для разрешения этих вопросов в течение двух недель перед роспуском собирались мы отдельно от групповых заседаний ежедневно. В этих заседаниях, кроме лиц (членов Думы), фамилии коих позабыл, принимали участие члены Думы Б., Ш., Г., О., К., П., С. и, разумеется, я. <…> За 2–3 дня (до роспуска) было решено окончательно образовать отдельную крестьянскую группу. На заседании этого собрания, 7 июля, было поручено мне составить платформу группы. Это заседание (последнее) было под председательством депутата Т. Участвовало в нем 48 человек. <…> Могу побожиться, что Трудовую группу спас роспуск Думы» (Обломки «революционных иллюзий» // Там же. № 190. 14 (27) авг.).

171

В высочайшем манифесте от 9 июля 1906 г., в частности, говорилось: «Выборные от населения, вместо работы строительства законодательного, уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от нас местных властей, к указаниям нам на несовершенства Законов Основных, изменения которых могут быть предприняты лишь нашею монаршею волею, и к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению. Смущенное же таковыми непорядками крестьянство, не ожидая законного улучшения своего положения, перешло в целом ряде губерний к открытому грабежу, хищению чужого имущества, неповиновение закону и законным властям. Но пусть помнят Наши подданные, что только при полном порядке и спокойствии возможно прочное улучшение народного быта. Да будет же ведомо, что мы не допустим никакого своеволия или беззакония и всею силою государственной мощи приведем ослушников закона к подчинению нашей царской воле. <…> Мы же, распуская нынешний состав Государственной Думы, подтверждаем вместе с тем неизменное намерение наше сохранить в силе самый закон об учреждении этого установления и, соответственно с указом нашим Правительствующему сенату, 8‐го сего июля данным, назначили время нового ее созыва на 20 февраля 1907 года».

172

В рукописи далее зачеркнуто: «У трудовиков было сделано предложение собраться где-нибудь в городе, открыть заседание и ждать разгона полицейской силой; это предложение вызывало сочувствие у левого фланга, но нельзя было думать, что на него пойдут кадеты. Поэтому трудовики приняли кадетское предложение».

173

В совещании, проходившем в выборгской гостинице «Бельведер» 9–10 июля 1906 г., участвовало 220–230 депутатов из всех фракций, но, по данным следствия, воззвание «Народу от народных представителей» (автором кадетского проекта был П. Н. Милюков, а окончательную редакцию составил М. М. Винавер), призывавшее граждан до созыва народного представительства не давать «ни копейки в казну, ни одного солдата в армию», подписали 100 кадетов, 56 трудовиков, 15 социал-демократов и т. д., всего 180 человек, к которым позднее присоединились еще несколько десятков бывших депутатов (Государственная дума Российской империи. 1906–1917: энциклопедия. С. 113; см. также: Соловьев К. А. Выборгское воззвание: теория и практика пассивного сопротивления. М., 2021).

174

Видимо, автор перефразировал строку из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива…», в которой есть слова: «Румяным вечером иль утра в час златой…».

175

Ф. И. Родичев являлся предводителем дворянства Весьегонского уезда Тверской губернии в 1879–1891 гг. и с 1906 г.

176

По делу о Выборгском воззвании были привлечены к суду 169 бывших депутатов 1‐й Государственной думы, дело которых разбиралось Особым присутствием С.-Петербургской судебной палаты 12–18 декабря 1907 г.; 155 подсудимых, признанных виновными, приговорили к трем месяцам тюремного заключения и лишению избирательных прав; кассационные жалобы, которые подали 144 осужденных, были отклонены, и основная часть их отбывала наказание в мае – августе 1908 г.

177

Выступая на суде с последним словом, С. А. Муромцев, в частности, говорил: «Когда идет могучий горный поток, то чтобы спасти деревню, лежащую на пути потока, бросаются строить плотину, чтобы поток остановить; но кто думает, что поток нельзя остановить, тот ищет другие средства: он стремится прорыть каналы и отвести поток по этим каналам от угрожаемых им жилищ. Члены Государственной Думы думали, что правительство отнесется именно так к акту воззвания» (Дело о выборгском воззвании: стенографический отчет о заседаниях особого присутствия С.-Петербургской судебной палаты 12–18 декабря 1907 г. СПб., 1908. С. 146).

178

Депутат от Ставропольской губернии трудовик Ф. М. Онипко принял участие в Кронштадтском восстании, за что 29 августа 1906 г. был приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Туруханский край, но бежал за границу.

179

великого года (нем.).

180

8 июля 1906 г. председателем Совета министров был назначен П. А. Столыпин, сохранивший также пост министра внутренних дел.

181

Имеется в виду высочайший указ «О дополнениях некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования» от 9 ноября 1906 г., фактически уничтожавший общинную форму землевладения с заменой ее частной собственностью на землю.

182

Имеется в виду «Сказка о рыбаке и рыбке».

183

собственную несостоятельность (перен., лат.).

184

похмелье (нем.).

185

За откровенные эротические сцены в романе «Санин» (Современный мир. 1907. № 1–5, 9) М. П. Арцыбашева обвиняли в порнографии; основная идея книги: «…желание – это все: когда в человеке умирают желания – умирает и его жизнь, а когда он убивает желания – убивает себя!»

186

Огарок – остаток свечи, в переносном смысле – человек-неудачник (см.: Скиталец [Петров С. Г.] Огарки // Знание. СПб., 1906. Сб. 10); мемуарист имеет в виду собрания лиг свободной любви, происходившие при тусклом свете огарков (см., например: Ардов А. С. О лигах свободной любви: («Огарки»). Николаев. 1908).

187

«Положение о выборах в Государственную думу» от 3 июня 1907 г.

188

При абсолютизме династий Тюдоров и Стюартов английский парламент, лишившись права ограничивать королевскую власть, вел борьбу за восстановление своих привилегий, которая привела к революции.

189

В рукописи далее зачеркнуто: «добровольно или, лучше сказать, по личному желанию Л. В. Ходского Ходский пожелал обратить ее в “Товарища” и сам написал передовицу в оправдание этой перемены. Новое название как бы сближало ее внешним образом с двумя социалистическими партиями, в которых это слово было ходовым. Может быть, он рассчитывал этим названием привлечь к газете сочувствие и подписчиков из этих лагерей, может быть, просто вдруг почувствовал демократическую тягу к этому названию, но любопытно, что именно он, стоявший в редакции на крайнем правом фланге, явился больше чем инициатором новой клички: он твердо настоял на ней вопреки ясно выраженному нежеланию всей редакции».

190

Последний, № 494 «Нашей жизни» вышел 11 июля 1906 г. (приговором Петербургской судебной палаты от 17 августа газета была запрещена).

191

Неточность: «Столичная почта» выходила с 1 октября 1906 г. по 4 марта 1908 г.

192

См.: «В девятом часу вечера 28 февраля наряд чинов полиции в сопровождении ротных городовых и агентов охранного отделения прибыл в д. 32 по Садовой ул. и занял помещение конторы и редакции газеты “Столичная почта”. При обыске в помещении для рукописей было найдено значительное количество нелегальной литературы, запрещенные брошюры Водовозова, Гр. Петрова и мн. др. Ввиду обширности помещения обыск затянулся до глубокой ночи. Приблизительно в четвертом часу утра в помещении одного из редакционных служащих, в сундуке, были неожиданно обнаружены пачки патронов для револьверов системы Маузера. Находка вызвала приезд в редакцию помощника начальника охранного отделения и нескольких жандармских офицеров. При дальнейшем обыске в другом помещении было найдено несколько револьверов системы Маузера и переписка нелегального характера. В пятом часу утра полицией были подвергнуты аресту и препровождены в охранное отделение профессор Л. В. Ходский, издательница газеты Н. Н. Русанова и служащие Петр Баранов, Игнатий и Петр Волнухины. По производстве дознания профессор Ходский в 11 ч. утра 29 февраля был освобожден» (Новое время. 1908. № 11483. 1 марта).

После закрытия «Столичной почты» Культурно-просветительное товарищество издательского и печатного дела «Наша жизнь», которое учредил Л. В. Ходский, стало издавать «Нашу газету», выходившую с 16 по 22 марта 1908 г. (№ 1–6), после чего ее редакция выступила со следующим заявлением: «Представители издательства “Нашей газеты” сообщили нам, что вследствие ряда последовательно пережитых им административных кар и создавшихся материальных затруднений издательство, несмотря на сохраняющийся большой тираж газеты, не в состоянии в настоящий момент продолжать издание. Оповещая о состоявшейся приостановке “Нашей газеты”, редакция принуждена настоящими строками проститься с тем постоянным кругом читателей, который образовался за три с половиной года, со дня выхода в свет газеты “Наша жизнь”, – 6 ноября 1904 года. Члены редакции “Нашей газеты”: В. Богучарский, Р. Бланк, В. Водовозов, Вас. Голубев, И. Жилкин, Е. Кускова, В. Португалов, С. Прокопович, А. Рыкачев, В. Хижняков, Л. Ходский, О. Чюмин[а], А. Яновский. 23 марта 1908 г.» (Письмо в редакцию // Русь. 1908. № 83. 24 марта).

Но уже 26 августа 1908 г., приглашая В. В. Водовозова к сотрудничеству, Л. В. Ходский уведомил его, что предполагает возобновить издание «Нашей газеты» и «взять на себя инициативу создать внепартийный (конечно, не все-партийный) научный общественно-экономический журнал под названием “Познание России”» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2538. Л. 2). На этот раз «Наша газета» продержалась чуть больше трех с половиной месяцев: с 1 января по 19 апреля 1909 г. (№ 1–91). Параллельно Культурно-просветительное товарищество издательского и печатного дела «Наша жизнь» выпускало политическую, литературную и экономическую газету «Правда жизни» (1908. № 1–5. 1–29 дек.; 1909. № 6–22. 5 янв. – 27 апр.), «Иллюстрированный двухнедельник» (1909. № 1–7. 12 янв. – 13 апр.) и ежемесячный литературный и общественно-экономический журнал «Познание России» (1909. Кн. 1–3), официальным редактором которых был Ф. А. Кириллов.

193

Неточность: до мая 1906 г. журнал «Русское богатство» выходил под названиями «Современные записки» (№ 1) и «Современность» (№ 1, март; № 2, апрель), с ноября 1914 г. по март 1917 г. – «Русские записки».

194

Имеется в виду так называемый «Финансовый манифест» – обращение к населению от имени Петербургского совета рабочих депутатов, Главного комитета Всероссийского крестьянского союза, ЦК и ОК РСДРП, ЦК ПСР и Польской социалистической партии с обвинением царского правительства в доведении страны до финансового и военного банкротства и с призывом «свергнуть его, отнять у него последние силы» – финансовые доходы, отказав ему в казенных платежах, изъяв вклады из сберегательных касс и Государственного банка с требованием уплаты всей суммы золотом; манифест, напечатанный 2 декабря 1905 г. в восьми газетах («Начало», «Наша жизнь», «Новая жизнь», «Русская газета», «Русь», «Свободное слово», «Свободный народ», «Сын Отечества»), издание которых было приостановлено, стал поводом к аресту 3 декабря депутатов Петербургского совета и разгону на следующий день собрания Союза союзов в Вольном экономическом обществе; мемуарист считал, что тем самым «граф Витте окончательно и, наконец, формально объявил гражданскую войну русскому народу», который «принял этот вызов», и «на улицах Москвы загрохотали пушки» (Водовозов В. По поводу правительственного сообщения 4 декабря // Народное хозяйство. 1905. № 2. 16 дек.).

195

в качестве документа (фр.).

196

Союз в защиту свободы печати, созданный 16 октября 1905 г. по инициативе редакции газеты «Наша жизнь», объединяя все петербургские издания, предлагал им действовать так, «как если бы они существовали в свободном государстве», а именно «перестали считаться с какими бы то ни было произвольными административными мерами, направленными против свободы слова, высказывая в своих изданиях, по долгу чести и совести, все, что предлагает им к обсуждению текущая жизнь» (см.: Ганфман М. Явочный период свободы // Свобода печати при обновленном строе. СПб., 1912. С. 47–48; Короленко В. Г. О свободе печати // Русское богатство. 1905. № 11/12. С. 205–206).

197

Ср.: «За напечатание 2 декабря манифеста Совета рабочих депутатов “Н[аша] жизнь” была приостановлена по постановлению судебной палаты впредь до судебного приговора, а редакторы ее преданы суду по обвинению по 129 ст. угол. уложения. 15 дек. “Н[аша] жизнь” возобновилась под именем “Народное хозяйство”, а 22 янв. 1906 г., вскоре после судебного приговора, которым Котельников был оправдан, а Ходский признан виновным только в неосторожности и приговорен к штрафу в 500 руб., вновь стала выходить под прежним именем. Редактором с этих пор подписывался В. В. Водовозов, а Л. В. Ходский – только издателем. Газета не служит органом какой-либо партии; большая часть ее сотрудников ни к какой партии не принадлежит, а являются так называемыми “дикими”. Она стоит за сплочение по возможности всех оппозиционных общественных сил для борьбы за парламентарный строй. По жгучему в начале 1906 г. вопросу о бойкоте выборов в Государственную Думу она стала на сторону противников бойкота, но относится отрицательно к самой Думе, не допуская возможности правильной в ней работы» (Водовозов В. Наша жизнь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1906. Доп. т. 2. С. 254–255).

198

Неточность: В. С. Голубев являлся редактором газеты «Народное хозяйство» (№ 1–22), выходившей вместо «Нашей жизни» с 15 декабря 1905 г.; В. В. Водовозов, сменив его, редактировал названное издание с 12 по 21 января 1906 г. (№ 23–31).

199

22 марта 1906 г. приговором 3‐го отделения Петербургского окружного суда В. С. Голубев был признан виновным и подлежащим заключению в тюрьму на два месяца за то, что, являясь редактором газеты «Народное хозяйство», поместил в ее № 3 статью «Странички жизни» «явно оскорбительного содержания для действовавших при усмирении происходивших в разных частях Российской империи мятежей казачьих войск» (Дело редактора «Народного хозяйства» В. С. Голубева // Наша жизнь. 1906. № 401. 23 марта).

200

В. В. Водовозов числился редактором газеты «Наша жизнь» с 22 января по 19 апреля 1906 г.

201

Неточность: В. В. Португалов являлся редактором газеты «Товарищ» с 26 августа 1906 г. по 30 декабря 1907 г. (№ 45–461).

202

10 апреля 1906 г. товарищ прокурора С.-Петербургской судебной палаты К. Д. Бендер подписал обвинительный акт, согласно которому В. В. Водовозов обвинялся в том, что, являясь ответственным редактором газеты «Наша жизнь», поместил в ней в № 391 от 11 марта заметку с выдержками из воззвания С.-Петербургского объединенного комитета РСДРП и в № 402 от 24 марта статью «Странички жизни», тем самым распространил сочинения, заведомо для него возбуждавшие в первом случае – «к учинению бунтовщического деяния», а во втором – «к нарушению обязанностей военной службы». 12 апреля Бендер составил второй обвинительный акт, согласно которому Водовозов, являясь редактором газеты «Народное хозяйство», поместил в ее № 29 от 19 января 1906 г. статью «События в Харбине», «заведомо для него возбуждавшую к нарушению воинскими чинами обязанностей военной службы» (см.: Дело В. В. Водовозова в С.-Петербургской судебной палате по обвинению в девяти литературных преступлениях, совершенных им в качестве редактора «Нашей жизни», «Сборника программ политических партий в России» и др. 17 августа 1906 года. Речи А. С. Зарудного и В. В. Водовозова. СПб.: Изд. Кн. магазина «Наша жизнь», 1906. С. 10–13).

203

Неточность: 20 апреля 1906 г., с № 424, В. В. Водовозова на посту редактора газеты «Наша жизнь» сменил Д. А. Левин; В. Н. Гордин состоял редактором газеты «Товарищ» с 1 по 30 апреля (№ 1–24) и, после возобновления ее, с 3 по 25 августа 1906 г. (№ 25–44).

204

См.: «Известный пушкинист, П. Е. Щеголев, принадлежит к числу тех литературных мешочников, во главе которых стоит “дедушка русского аванса”, А. Н. Толстой. Это теперь та пара гнедых, на которых в советской Москве возят и воду, и воеводу. <…> Забавнее всего, что ни г. Щеголев, ни его сомешочник, А. Толстой, никогда не были революционерами. Это из буржуев буржуи. Но в советской литературе они считаются “акулами большой воды” и, торгуя всякой революционной дрянью, делают деньги» (Печать // Возрождение. 1928. № 1066. 3 мая. С. 4).

205

Неточность: имеется в виду газета «Голос земли».

206

См.: «…Х[одский] в течение 1906 г. судился три раза в С.-Петербургской палате (первый раз – 500 р. штрафа, второй – оправдание, третий – 6 мес. тюрьмы); первые два приговора были кассированы сенатом» (Ходский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1907. Доп. т. 2а. С. 847).

207

Л. В. Ходский скончался 8 декабря 1919 г. от пневмонии.

208

Сам Л. В. Ходский передавал этот диалог так: «Вы что же, хотите в Петербурге издавать вторые “Русские ведомости”? – Я не предполагаю копировать какую бы то ни было из существующих газет, в том числе и “Русские ведомости”. По направлению, конечно, моя газета не будет ни “Новым временем”, ни “Гражданином”, но конкурировать по распространению с “Новым временем” не собираюсь. Рассчитываю на средний успех, а потому и большой опасности она не представит» (Ходский Л. Как возникла «Наша жизнь» // Товарищ. 1906. № 106. 5 (18) нояб.).

209

Правильно: «Голос земли».

210

В. В. Водовозов считал, что А. С. Суворин всегда «шел за успехом»: «Он выступил либералом, когда либеральные идеи носились в воздухе и всякий молодой, свежий человек неизбежно ими заражался. В 1876–77 году он, в силу того же отсутствия прочных основ в своем миросозерцании, стал сторонником и бардом славянского восстания, а затем покатился вниз по покатой плоскости, сначала через легкое юдофобство к юдофобству ожесточенному и, наконец, к мелочно узкому антисемитизму, национализму, консерватизму, угодничеству перед властями» (Водовозов В. Алексей Сергеевич Суворин (1834–1912) // Вятская речь. 1912. № 180. 17 авг.).

211

Имеются в виду сыновья А. С. Суворина: Михаил (1860–1936) – редактор газеты «Новое время» (1903–1916), возобновленной им в Белграде; Алексей (1862–1937) – издатель газет «Русь» (1903–1908), «Новая Русь» (1908–1917) и др.; Борис (1879–1940) – редактор газет «Вечернее время» (1911–1916), возобновленной им в Париже и Шанхае, и «Новое время» (1915–1916).

212

См.: Сборник программ политических партий в России / С предисл. В. В. Водовозова. СПб., 1906. Вып. 1–6.

213

Судоходный канал между озером Сайма и Выборгским заливом, открытый в 1856 г.

214

Ср.: «В октябре состоялся на Иматре съезд Т[рудовой] группы, на который съехались бывшие депутаты, оставшиеся на свободе, и некоторые лица, близкие к Трудовой группе; туда же были приглашены представители партий соц.-револ[юционеров], соц.-демокр[атов], нар[одно]-соц[иалистической] и союзов крестьянского, железнодорожного и учительского. На этом съезде было решено, что Т[рудовая] группа должна являться политической организацией, не исключительно парламентской; задачей ее было поставлено объединение элементов, не охватываемых партиями, стоящими налево от к[а]-д[етов]. <…> Правительство относилось к Т[рудовой] группе как к организации революционной; некоторые газеты, напечатавшие ее платформу, были конфискованы, с привлечением редакторов к суду по 129 ст. К февр. 1907 г. в России имелось 32 местных комитета Т[рудовой] группы, со многими тысячами зарегистрированных активных членов. Организовавшись наподобие политической партии, Т[рудовая] группа все-таки дорожила своим названием “группы” и противополагала себя политическим партиям, настаивая на том, что она является политической организацией беспартийных. <…> В области политической платформа Трудовой группы требовала полного “осуществления народовластии” и всенародной Государственной Думы, избранной всеобщим голосованием по семичленной формуле; этой Думе должна принадлежать вся полнота законодательной власти и полнейший контроль над исполнительной властью. Подобные же радикальные требования были выставлены в вопросах административном, финансовом, военном, национальном. По отношению к земельному вопросу платформа выражает свое полное согласие с аграрным проектом 104-х. По отношению к вопросу фабричному платформа выдвигает требование 8-часового рабочего дня, с запрещением труда малолетним до 16 лет, с обязательным еженедельным 42-часовым отдыхом и т. д. Кроме этих практических требований, в платформе выражено стремление опереть Трудовую группу на длящийся союз трех или даже четырех общественных классов (рабочие, крестьянство, служащие в торгово-промышленных и других предприятиях, трудовая интеллигенция), которые вместе составляют “трудовой народ”» (В[одовозо]в В. Трудовая группа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Доп. Т. 2а (1907). С. 787–790).

215

26 мая 1906 г. на первом организационном собрании Трудовой (народно-социалистической) партии обсуждался проект ее программы, утвержденный 14 июня, а в состав Организационного комитета в числе прочих вошли члены редакционного комитета журнала «Русское богатство» Н. Ф. Анненский, В. А. Мякотин, А. Б. Петрищев, А. В. Пешехонов. Так как В. И. Семевский на собрании не присутствовал, 20 июня Мякотин информировал его: «“Беззаглавцы” различаются с нами, все – исходными пунктами мировоззрения и многие – аграрной платформой, то есть едва ли с ними можно будет сойтись. Из приглашавшихся на собрания сотрудников “Нашей жизни” бывали только Жилкин и Василий Васильевич [Водовозов]. Жилкин вошел к нам, но Василий Васильевич как раз заявил, что для него является препятствием философское введение [программы], которое он и предлагал выбросить. Для остальных это представлялось неприемлемым, так как партию можно создать только на основе определенного мировоззрения и умолчание о нем могло бы привести только к тому, что внутри самой партии вспыхнул бы вскоре спор двух направлений» (Трудовая народно-социалистическая партия: документы и материалы. М., 2003. С. 74).

216

См. отчет о беспартийном предвыборном собрании в театре Неметти 6 января 1907 г.: «Не успел оратор и рта открыть, как полицейский чиновник заявил, что г. Водовозов – избиратель не по Петербургской части, а потому и говорить в настоящем собрании права не имеет. Заявив, что он подчиняется насилию, г. Водовозов оставил трибуну. Этот инцидент вызвал шум и крики среди собравшихся. Председателю не удавалось успокоить собрание. В. В. Водовозов снова взошел на трибуну, чтобы просить не “срывать” собрания из‐за требования полиции. Но чиновник, не выслушав заявления г. Водовозова, объявил собрание закрытым» (К выборам в Государ[ственную] думу // Речь. 1907. № 6. 7 янв.).

217

17 августа 1906 г. особое присутствие судебной палаты приговорило В. В. Водовозова к заключению в крепости на один год с воспрещением «принимать на себя в течение пяти лет звание редактора или издателя какого бы то ни было повременного издания» (Дело В. В. Водовозова в С.-Петербургской судебной палате по обвинению в девяти литературных преступлениях, совершенных им в качестве редактора «Нашей жизни», «Сборника программ политических партий в России» и др. С. 56).

218

11 января 1907 г. губернская по выборам в Государственную думу комиссия отклонила жалобу В. В. Водовозова, который указывал, что приговорен к тюремному заключению «по статье закона, не лишающей обвиняемого избирательных прав», и просил включить его в списки избирателей Петербурга. Но комиссия «не признала возможным руководствоваться в данном случае приговором суда, ссылаясь на то, что в момент составления списков г. Водовозов привлекался к ответственности по такой статье закона, которая угрожала обвиняемому лишением всех прав» (К выборам в государ[ственную] думу // Речь. 1907. № 12. 9 янв.). Сенат также 26 января отклонил жалобу Водовозова относительно исключения его из списка выборщиков, пояснив, что «изъятию из избирательных списков подлежат все лица, признанные виновными в деяниях, влекущих за собой лишение прав, независимо от степени наказания, примененного судебной инстанцией в каждом отдельном случае» (К выборам в государственную думу // Товарищ. 1907. № 177. 28 янв.).

219

В отчете о предвыборном собрании, устроенном Партией мирного обновления в помещении Вольного экономического общества 5 января 1907 г., сообщалось: «…когда <…> на трибуне появился В. В. Водовозов и во вступлении к своей речи коснулся положения страны и “победы конституционного нашего правительства, залившего страну кровью и покрывшего ее бесконечным рядом виселиц”, поднялся какой-то штатский господин и, отрекомендовавшись чиновником особых поручений при градоначальнике, потребовал от председателя прекращения этой речи, как “не касающейся разрешенной темы…” В. В. Водовозов заявляет, что подчиняется этому требованию, хотя находит его совершенно произвольным, и переходит к разбору деятельности п[артии] мир[ного] обновления. Деятельность эту оратор намерен иллюстрировать тактикой некоторых из лидеров п[артии] м[ирного] об[новления] в первой государственной думе. “Когда в Первой государственной думе, – начал г. Водовозов, – заговорили о какой-то телеграмме, полученной из одной деревни и сообщавшей о действии присланных туда казаков…” На этих словах оратор вновь был прерван тем же штатским, заявившим, что он не позволит на настоящем собрании касаться деятельности первой государственной думы и заседавших в ней партий. В противном случае он вынужден будет закрыть собрание. В. В. Водовозов недоуменно спрашивает: “Неужели и об этом нельзя говорить?” – и под оглушительными аплодисментами всей залы оставляет кафедру. Слово предоставляется следующему оратору. Но не успел еще последний занять место у кафедры, как показавшийся тут же полицейский офицер заявил, что он закрывает собрание и просит публику оставить зал» («Свобода собраний» // Речь. 1907. № 5. 6 янв.).

220

Например, 27 декабря 1906 г. в Военно-педагогическом музее в Соляном городке состоялся митинг с участием порядка 800 человек, на котором выступили П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев, П. Б. Струве, Н. А. Гредескул, В. С. Войтинский, Н. В. Крыленко, В. А. Мякотин, В. В. Водовозов и др. (см.: Водовозов В. К митингу к.-д. 27 декабря // Товарищ. 1906. № 151. 29 дек.; см. также: Избирательное собрание в Соляном городке // Там же. № 150. 28 дек.; Кадетский митинг // Речь. 1906. № 88. 29 дек.; Идеи и настроение // Там же. № 256. 31 дек.). В тот же день начальник столичной охранки полковник А. В. Герасимов уведомил Департамент полиции, что речи Водовозова и Мякотина, которые на избирательном собрании кадетов призывали выбирать в думу «представителей партий, стоящих левее, и вообще не слагать оружия до тех пор, пока народ не добьется полной свободы, хотя бы эта победа стоила очень и очень больших жертв», были настолько «страстны и зажигательны, что даже присутствовавшие октябристы аплодировали». Вызванные 5 февраля 1907 г. на допрос в Петербургское жандармское управление, Водовозов и Мякотин были уведомлены, что «за произнесение речей, возбуждающих к ниспровержению существующего в государстве общественного строя» привлечены к дознанию в качестве обвиняемых, которое, впрочем, 12 марта было прекращено (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 204. 7 д-во. 1907. Д. 554. Л. 1–7; К выборам в государственную думу // Товарищ. 1907. № 184. 6 февр.).

221

См.: «Партией народной свободы выставляются кандидатами в Государственную думу от г. С.-Петербурга: I. Пять лиц из следующих шести (порядок алфавитный): Гессен И. В., Ковалевский М. М., Кутлер Н. Н., отец Григорий Петров, Родичев Ф. И., Струве П. Б. II. Один рабочий, по указанию выборщиков рабочих» (Речь. 1907. № 26. 1 февр.).

222

«Если небесных богов не склоню – Ахерон всколыхну я» (лат.; Вергилий. Энеида. VII, 312), т. е. приведу в движение подземные силы; Ахерон – мифическая река в подземном царстве.

223

4 января 1907 г. В. В. Водовозов, говоря о соглашении на предвыборном собрании в театре Неметти, выражал недовольство тем, что кадеты уступают рабочей курии и левому блоку «лишь два места», возлагая на них ответственность за возможное прохождение в думу «черносотенцев» (Собрание к.-д. // Речь. 1907. № 5. 6 янв.). На другом собрании, состоявшемся в Соляном городке 6 января, Водовозов объяснял, что задача Трудовой группы «главным образом объединительная», но это ей удалось только отчасти: «Состоялось соглашение между трудовиками, н[ародными] с[оциалистами] и с[оциалистами]-р[еволюционерами]. Не удалось только пока привлечь две главные партии: к[а]-д[етов] и с[оциал]-д[емократов]. Первые упорно отказываются от соглашения, не желая уступить левому блоку более 2 мест, а с.-д. надеются провести борьбу самостоятельно. Трудовики требуют, чтобы к[а]д[еты] уступили 1 место рабочим, 1 – с.-д. и 1 – [левому] блоку» (Предвыборные собрания // Там же. № 7. 9 янв.). Об этом же Водовозов говорил на собрании беспартийных избирателей 11 января в доме трудолюбия на Никольской площади, требуя немедленного, определенного и точного ответа, быть ли соглашению или нет, и большинство голосов было отдано за соглашение с уступкой кадетам двух мест (Предвыборные собрания // Там же. № 10. 13 янв.).

224

Неточность: имеется в виду предвыборное собрание не в Калашниковской бирже, а в Соляном городке 27 декабря 1906 г., где В. С. Войтинский, не видевший смысла в «парламентской борьбе», которая, мол, «ни к чему не ведет», заявил, что «дума отточила секиру палача, и тот, кто разогнал думу, не безумец, а умный человек». На это П. Б. Струве ответил, что, по его мнению, «ни один сознательный человек в России не подпишет г. Столыпину диплома, свидетельствующего о его уме, о котором говорил г. Войтинский», а слова «секира палача» есть «прямое оскорбление первому русскому парламенту». Ф. И. Родичев, отвечая на «упрек, который непрестанно ему бросают крайние левые за сказанные им в прошлом году слова, что не будет безумца, который посмеет разогнать думу», заявил: «Да, я говорил: только слепое безумие может посягнуть на думу. Тот, кто это сделает, будет низвергнут в бездну. Относительно безумия – П. Б. Струве уже дал ответ. Я отвечу еще. – Да, я ошибся: министерство роспуска свалилось не в бездну, а в грязь» (Собрание к.-д. // Речь. 1906. № 254. 29 дек.). Неделей позже на очередной упрек В. А. Мякотина, что заверения Ф. И. Родичева, «столь часто повторявшиеся: “клянусь, думу не разгонят!”, были только словами», П. Н. Милюков возразил: «Родичев, если правильно понимать его слова, говорил лишь о том глубоком негодовании, которое охватит народ при разгоне думы. Волны негодования действительно поднялись, но они быстро и упали…» (Собрание к.-д. // Речь. 1907. № 6. 7 янв.). Сам Родичев, выступая 11 января на собрании октябристов в Калашниковской бирже, говорил, что со всех сторон от него требуют ответа за его слова: «Я сказал тогда: “Только слепое безумие может посягнуть на думу. Как нельзя сломать иконостас Казанского собора, хотя для этого немного надо силы, так и думу разогнать нельзя”. – “А дума разогнана”, – злорадствуют справа и слева. На это я отвечу: “Иды Марта еще не миновали”, или напомню слова Бориса Годунова Ивану Грозному: “Еще Кириллин день не миновал”. Вы, избиратели, решите этот вопрос, и я стою перед вами, как истец, и жду вашего решения. Оно будет то, которое я предсказал своим голосованием. Вы покажете, что думу разогнать нельзя. И та дума, которая соберется 20 февраля, будет думой, распущенной 9 июля, без тех или иных лиц, но – та же дума народной свободы» (Предвыборные собрания // Там же. № 13. 10 янв.).

225

Статью «Великая Россия» П. Б. Струве начинает с фразы П. А. Столыпина: «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия» (Русская мысль. 1908. № 1. Паг. 2. С. 143).

226

См.: «3 февраля я был на митинге, устроенном кадетами в Народном доме Паниной. Против кадетов говорили Мякотин и я. Против нас выступил с речью П. Н. Милюков, очень резко. Публика, которая не забыла Милюкова с его “красной тряпкой”, встретила его раздраженно. После первых решительных нападений на нас Милюкова значительная часть публики (известно, что на митингах, устраиваемых кадетами, три четверти публики оказывается им враждебной) начала шикать, потом свистать. Сначала это были только знаки несочувствия и неодобрения, но скоро к ним присоединились громкие крики: “Долой, довольно”. Защитники Милюкова отвечали громкими аплодисментами, и борьба между двумя составными частями публики приняла характер, при котором митинг не мог продолжаться» ([Водовозов В.] Митинги и страсти // Товарищ. 1907. № 185. 7 февр.).

227

Осенью 1903 г. Г. А. Алексинский из Хотина Бессарабской губернии писал В. В. Водовозову: «Милостивый государь Василий Васильевич! Может быть, Вы не забыли, как я был у Вас в январе этого года с запиской от Дим[итрия] Ив. Шах[овского]. Я в течение нескольких лет, живя в Ярославле, работал в “Сев[ерном] крае”, но теперь мне вследствие семейных причин приходится жить на юге. Не поможете ли Вы мне получить работу в новой киевской газете, к[ото]рую, как я слышал и читал в “Русс[ких] вед[омостях]”, будут издавать бр[атья] Александровские. Мой образовательный ценз – семь семестров историко-фил[ологического] ф[акульте]та (Моск[овского] унив[ерситета]) по историч[ескому] отделению. В начале 8‐го семестра (за 2 месяца до госуд[арственных] экзаменов (в феврале 1902 г.)) был арестован и уволен, до конца июля этого года лишен был столиц. Теперь срок ограничения кончился. Литературная практика: 3–4 года работы в “Сев[ерном] крае”, где был членом редакц[ионного] совещания и заведовал поочередно иностр[анными] известиями (знаю франц[узский], нем[ецкий], польский и немного новогреч[еский] языки), затем вел обзор печати и внутр[енние] известия. Писал передовицы по иностр[анной] политике два раза в неделю. Кроме заведывания отделом иностр[анных] известий и обзора печати, писал фельетоны на местные и общие темы, под псевдонимом Чужестранец, и литературно-исторические и критические фельетоны (последний из них о Помяловском – в начале октября). Одну зиму (1901 г.) работал в Москве, в “Курьере”, – перестал из‐за ареста. В “Курьере” писал фельетоны по очередным вопросам. Теперь работаю в “Сев[ерном] крае” (посылаю статьи) и веду журнальное обозрение в “Южном курьере” (молодая газета в Керчи). Года два тому назад напечатал статью о Щапове в “Русс[кой] мысли”. Знаком и с технической стороной газетного дела, так как приходилось выпускать “номера” в “Сев[ерном] крае”. Кроме Дим. Ив. и других членов редакции “Сев[ерного] края”, отзыв обо мне может дать Евг. Ник. Чириков. Вы меня простите, что я так прямо обращаюсь к Вам с просьбой этой, но когда я уезжал из Ярославля, Дим. Ив. рекомендовал мне Вас как хорошего человека, с которым можно говорить откровенно» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2009. Л. 5–7).

228

Неточность: во 2‐й Государственной думе распределение депутатов по названным фракциям было следующим: социал-демократическая фракция – 64, группа социалистов-революционеров – 38, народно-социалистическая фракция – 18, Трудовая группа и фракция Крестьянского союза – 78, конституционно-демократическая фракция – 124 (см.: Государственная дума Российской империи. 1906–1917: энциклопедия. С. 109–110).

229

Священник К. А. Колокольников входил в конституционно-демократическую фракцию, а его однофамилец В. В. Колокольников, служивший лесным ревизором, – в народно-социалистическую фракцию.

230

Львович А. [Караваев А. Л.] Партии и крестьянство в Государственной думе. Ростов-на-Дону, [1906].

231

Неточность: во 2‐й Государственной думе первой по численности являлась конституционно-демократическая фракция.

232

Председателем думы был избран Ф. А. Головин.

233

Статья 87 главы девятой новой редакции «Свода Основных государственных законов Российской империи», утвержденной 23 апреля 1906 г., гласила: «Во время прекращения занятий Государственной думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет министров представляет о ней государю императору непосредственно. <…> Действие такой меры прекращается, если подлежащим министром или главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект или его не примут Государственная дума или Государственный совет».

234

14 апреля 1907 г. А. Л. Караваев, порицаемый за то, что вопреки договоренности «левого блока» содействовал избранию кадета Н. Н. Кутлера на место председателя думской аграрной комиссии, подал заявление о своем выходе из фракции (см.: ГАРФ. Ф. 522. Оп. 1. Д. 9. Л. 29).

235

На совещании, вспоминал В. В. Водовозов, «г. Набоков, не отрицая шаткости юридического обоснования отрицательного отношения к проекту трудовиков об амнистии, выдвигал политический мотив. Теперь, говорил он, “звездная палата” (то есть придворная клика. – В. Г.) и министерство не в ладах, и это нужно использовать. Проект об амнистии объединит “звездную палату” с Горемыкиным; в этом его страшный дефект. Я же ответил Набокову, что считаю ниже достоинства серьезной партии строить свою политику на внутренних неладах в рядах противников и заменять политическую борьбу политической интригой» (Водовозов В. Еще об амнистии // Товарищ. 1907. № 280. 31 мая; см. также: Еще об амнистии // Речь. 1907. № 125. 30 мая). В ответной реплике В. Д. Набоков возражал: «О “звездной палате”, изобретенной в редакции “Товарища”, я вообще не говорил. Я сказал, что с политической точки зрения внести законопроект об амнистии – значит усилить позицию министерства, дав ему возможность в борьбе с Думой выступить защитником прерогативы верховной власти» (Набоков В. О «памяти» г. Водовозова // Речь. 1907. № 129. 3 июня).

236

12 мая 1907 г. Синод, отмечая, что некоторые священники, состоящие членами Государственной думы, отсутствовали на ее заседании 7 мая при обсуждении депутатского запроса по поводу заговора на жизнь Николая II, чем «явно уклонились от порицания замыслов цареубийства», и исходя из положения, что «по существу пастырского служения со священным саном неразрывно связано уважение к существующей государственной власти и государственному строю, а тем более уважение и нелицемерная преданность государю императору как помазаннику Божию, на верность которому все священнослужители не только присягают сами, но и обязаны приводить других к присяге», нашел недопустимой принадлежность духовных лиц к «крайним» политическим партиям и поручил митрополиту С.-Петербургскому и Ладожскому Антонию объявить указанным депутатам, что они должны оставить те партии, к которым себя причисляют, о чем сделать публичное заявление, а в случае нежелания исполнить это требование – сложить с себя священный сан как решительно несовместимый с революционными взглядами, причем в случае неповиновения обсуждение их поведения будет передано на усмотрение местных епархиальных начальств, из подчинения коим они, как продолжающие быть священниками, не освобождены и в статусе членов Государственной думы; при этом допускалось участие их во фракциях монархистов, октябристов и беспартийных правых (Постановление Св. синода о депутатах-священниках // Речь. 1907. № 111. 13 мая). 14 мая Антоний вызвал к себе депутатов-священников и, зачитав им указ Синода, предупредил, что если до пятницы, 18 мая, они не дадут удовлетворительного ответа, а формальный выход из фракции при сохранении существующего образа мыслей будет лицемерием и лишь усугубит их вину, то это приведет к лишению их сана (Священники-депутаты // Там же. № 112. 15 мая; см. также: Письма священников митрополиту Антонию // Товарищ. 1907. № 270. 19 мая; Письмо священника Тихвинского митрополиту Антонию // Там же. № 271. 20 мая).

237

Строка из Евангелия от Матфея (Мф. 16: 18).

238

В первоначальной редакции статьи в газете «Столичные отклики», посвященной кончине 2 ноября 1912 г. митрополита Антония, В. В. Водовозов дает более радикальную версию своего ответа Ф. В. Тихвинскому: «Но существует другая церковь, которую врата адовы уже одолели и которая составляет филиальное отделение полицейского участка. Митрополит Антоний принадлежит к этой церкви и только из этой церкви грозит вас выгнать, если вы не перемените, по его приказу, убеждений до пятницы. Я думаю, что он не совсем не прав: в этой церкви есть место ему, а вам в самом деле не место» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1776. Л. 2).

239

Думский запрос, внесенный за подписью 171 депутата и адресованный председателю Совета министров и обер-прокурору Синода, был принят без прений 15 мая 1907 г., и требование о перемене убеждений расценивалось в нем как «грубое нарушение свободы мнений членов Думы», пользующихся «полной свободой суждений и мнений по делам, подлежащим ведению Думы», и «ст. 8 закона 8 марта 1906 г., карающего за воспрепятствование угрозами или злоупотреблениями власти члену Думы исполнять его обязанности» (Государственная дума // Речь. 1907. № 111. 13 мая).

240

С. Н. Булгаков писал: «Может быть, <…> духовным лицам совсем не следует давать избирательных прав по закону или избирать их в депутаты, но несомненно, что каждое такое лицо находится под, так сказать, двойной ответственностью: под гражданской как депутат, принимающий обязанности перед своими избирателями, и пред духовной. <…> Вмешательство светской власти в церковный распорядок, давление на церковь, желание присвоить себе права церковной юрисдикции есть застарелое злоупотребление со стороны государства над церковью, и ради достоинства и церкви, и государства путь этот нужно оставить, признав автономию церкви в своих делах. Между тем думский запрос ставит Государственную думу именно на этот путь, заставляет повторить ошибки старого режима». Это происшествие Булгаков считал «глубоко прискорбным», отмечая, что Антоний, угрожая репрессиями священникам-депутатам, «стоит не на почве общеэтических, христианских или даже поместно-церковных воззрений, но на чисто политической почве, на почве даже партийной. Выставляя требование присоединиться к тому, а не иному политическому или социальному мировоззрению, он не может придать им характера церковного, ибо церковь как таковая не имеет определенной, церковной, экономической или политической программы и, оставаясь сама собою, не может ее иметь, владея “царством не от мира сего” и давая место в среде своей сторонникам разных общественных мировоззрений». В заключение Булгаков писал: «Церковная власть или должна была своевременно воспрепятствовать включению духовных лиц в число народных представителей, или же должна признать за ними право и обязанность в своей думской деятельности идти путем своего разумения, слушаясь лишь велений своей христианской совести и работая в меру своего понимания» (Булгаков С. Св. синод и Государственная Дума // Речь. 1907. № 114. 17 мая).

241

Из Вятки 20 июня 1907 г. Ф. В. Тихвинский написал В. В. Водовозову: «Долго и усердно я обдумывал свое положение и искал достойный выход из затруднения. Наконец, остановился на мысли – поступить для продолжения образования на юридический факультет. Духовную семинарию я окончил со званием студента, т. е. по 1-му разряду, а посему полагаю, что на юридический факультет меня примут без дополнительного экзамена, но так ли это – не уверен, не будете ли любезны, Василий Васильевич, сообщить мне о сем. Средств у меня на год хватит, а дальше Бог да добрые люди не оставят, быть может, найдется для меня стипендия. Лишение священнического сана, а к этому ведет дело наша местная консистория, лишает права проживания в столице, но ныне это право, я думаю, не строго применяется, да и в крайнем случае можно будет перейти в один из провинциальных университетов. Как отнесетесь Вы, Василий Васильевич, к моему желанию, одобрите ли? Я думаю, что моя голова еще не настолько стара, чтобы не осилить юридическую науку (мне 46 лет)» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2502. Л. 5).

Уже 31 июля Водовозов пишет В. И. Вернадскому: «Обращаюсь к тебе с просьбой. Свящ[енник] Тихвинский (член 2‐й Думы), лишенный сана, вздумал поступить в унив[ерситет]. Он выбрал Моск[овский] унив[ерситет] и историко-фил[ологический] факультет (хотя его тянет на юрид[ический]), к[а]к наиболее доступный для семинаристов. Но доступ туда все-таки обставлен препятствиями, по кр[айней] м[ере] для людей в его положении: он лишен или будет лишен сана. Я думаю, тебе незачем говорить, что просьба Тихвинского, человека, так жестоко преследуемого судьбой, испытавшего такой тяжелый удар, к[а]к лишение сана (он человек искренне и глубоко верующий), и на старости лет задумавшего начать учиться, заслуживает самого глубокого сочувствия. Уверен, что ты не откажешь Тихвинскому в своем деятельном и энергичном содействии, а также дружески примешь его, когда он к тебе явится. Прошение в университет им подано, но без бумаг: бумаги находятся в Синоде, и получить их пока он не мог» (АРАН. Ф. 518. Оп. 3. Д. 353. Л. 9).

Но вятская консистория затянула выдачу необходимых документов, и 2 октября Тихвинский сообщил Водовозову, что намерен в декабре подать прошение в Юрьевский университет, ибо «там прием два раза в год». В конце концов он получил медицинское образование, и в последнем из его писем, от 7 августа 1917 г., из Ржева, куда эвакуировали Холмский военный госпиталь, «доктор» Тихвинский от имени уездной земской управы приглашал Водовозова прочесть «несколько лекций по вопросам текущего момента и главным образом об Учредительном собрании» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2502. Л. 1, 3).

242

1 июня 1907 г. состоялось закрытое заседание 2‐й Государственной думы, на котором после краткой речи премьер-министра П. А. Столыпина прокурор столичной судебной палаты в течение полутора часов зачитывал постановление следователя по важнейшим делам при С.-Петербургском окружном суде о привлечении к ответственности по 102‐й ст. уголовного уложения всех членов социал-демократической фракции 2‐й Государственной думы в составе 55 депутатов, испросив также разрешение на арест 16 из них, по обвинению в том, что «образовали преступное сообщество, которое составило заговор для насильственного ниспровержения посредством народного восстания установленного основными законами образа правления, лишения Государя Императора верховной власти и учреждения демократической республики» (Привлечение социал-демократической фракции // Речь. 1907. № 128. 2 июня).

243

государственный переворот (фр.).

244

См.: К роспуску Государственной Думы // Речь. 1907. № 130. 5 июня.

245

В четырех обвинительных актах от 10, 12, 24 апреля и 12 мая 1906 г. упоминались статья «События в Харбине» (Народное хозяйство. 1906. № 29. 19 янв.), заметка в разделе «Выборы и партии» с цитированием воззвания Петербургского объединенного комитета РСДРП (Наша жизнь. 1906. № 391. 11 марта), статья «Странички жизни» (Там же. № 402. 24 марта), письмо Александра Микеладзе в «Отделе писем» с редакционной заметкой «Петиция Грузии» (Там же. № 410. 2 апр.), заметка «К разгрому Ксениинского института» (Там же. № 413. 7 апр.), статьи «Об активном выступлении» (Там же. № 414. 8 апр.) и «К съезду социал-демократической партии. Проекты аграрных реформ» (Там же. № 412. 6 апр.). В. В. Водовозову как ответственному редактору газет «Народное хозяйство» и «Наша жизнь» инкриминировалось распространение сочинений, заведомо для него возбуждавших соответственно «к нарушению воинскими чинами обязанностей военной службы», «учинению бунтовщического деяния», «ложных о деятельности должностных лиц Ксениинского института сведений» и «к ниспровержению существующего в государстве общественного строя» (Дело В. В. Водовозова в С.-Петербургской судебной палате по обвинению в девяти литературных преступлениях, совершенных им в качестве редактора «Нашей жизни», «Сборника программ политических партий в России» и др. С. 3–4, 10–22).

246

Речь идет о третьем выпуске «Сборника программ политических партий в России», изданном в мае 1906 г. как № 3 журнала «Вестник свободы» под редакцией В. В. Водовозова. Поскольку законом о печати от 24 ноября 1905 г. периодическим изданиям была предоставлена относительная свобода, а брошюры по-прежнему оставались под гнетом предварительной цензуры, то многие издатели выпускали их в форме номеров журналов, на которые даже не принимали подписку. Так, в апреле 1906 г. под видом № 1 и 2 «фиктивного» журнала «Вестник свободы» вышли два выпуска брошюры Водовозова «Всеобщее избирательное право и его применение в России». Издание третьего выпуска «Сборника…» с публикацией в нем «Программы партии социалистов-революционеров» и «Постановлений делегатского съезда Крестьянского союза 6–10 ноября 1905 г.» было расценено С.-Петербургской судебной палатой как несколько преступлений: в обвинительном акте от 17 июня 1906 г. Водовозову инкриминировалось распространение «сочинений, заведомо для него возбуждавших к учинению бунтовщического деяния, ниспровержению существующего в государстве общественного строя, неповиновению и противодействию закону и законному распоряжению власти» (Там же. С. 22–26).

247

Ср.: «22 марта редактор “Народного хозяйства” и “Нашей жизни” В. Водовозов вызывался к судебному следователю для допроса по обвинению в напечатании в названных газетах двух статей. Одна, в № 29 “Народного хозяйства”, представляет перепечатку из газеты “Наш край”, в которой описываются события в Харбине в октябре месяце и между прочим речь полковника Б. к солдатам; в этой речи полковник Б. говорил, что Государь Император Манифестом 17 октября выразил свою волю и что солдаты обязаны повиноваться этой воле, даже если бы какие-либо власти ей противились и давали приказания, явно противные воле Государя; такие приказания не должны быть исполнены. В этом заявлении полковника Б., напечатанном в местной газете и перепечатанном “Народным хозяйством”, прокуратура усмотрела обращенный к войскам призыв к неповиновению законным властям (это – в призыве повиноваться воле Государя) и привлекла за нее Водовозова по 129‐й ст., п. 5. Другое обвинение, по п. 1 ст. 129, предъявлено ею за напечатание в № 391 “Нашей жизни” извлечения из обращения комитета с.-д. к рабочим, в котором либеральная буржуазия высмеивается за бумажные протесты против смертной казни и высказывается убеждение, что только борьба народных масс положит конец гнусному издевательству над народом. В этом предсказании прокуратура узрела призыв к бунту. На допросе Водовозов заявил, что первое обвинение он считает прямо смешным, второе немногим лучше. Обвиняемый оставлен на свободе до судебного разбирательства» (Наша жизнь. 1906. № 401. 23 марта).

248

Правильно: «У кого не слабели шаги перед дверью тюрьмы и могилы?» – строка из стихотворения Н. А. Некрасова «Не рыдай так безумно над ним…» (1868).

249

Правильно: 17 августа 1907 г.

250

Ксениинский институт – институт благородных девиц для обучения и воспитания дочерей генералов, офицеров и гражданских чиновников, личных и потомственных дворян; был учрежден 25 июля 1894 г. в ознаменование бракосочетания дочери императора Александра III великой княжны Ксении Александровны; открыт 25 марта 1895 г.; находился в ведении Собственной его императорского величества канцелярии по учреждениям императрицы Марии.

251

Дискреционная власть – право должностного лица или государственного органа действовать по своему усмотрению.

252

См.: «Расправившись с преподавателями, княгиня Голицына, при благосклонном участии почетного опекуна шталмейстера Трубникова, принялась за воспитанниц, наиболее виновных, по ее мнению, в составлении “дерзких” петиций в октябре прошлого года: истинный педагог не спешит, он тщательно обдумает поход против воспитанниц и обрушится на них, когда они беззащитны и менее всего ожидают удара. В феврале была исключена воспитанница I курса Х[удынцева] за то, что ела колбасу (на первой неделе Великого поста!) в присутствии классной дамы, “демонстративно”, по выражению ее сиятельства. На днях исключены 5 воспитанниц I курса за то, что не пожелали заниматься с г. Сенюхаевым (занявшим бойкотируемое место) в сверхурочное время, после всенощной, накануне Благовещения. Заодно со старшей сестрой исключена из младшего класса одна воспитанница. Никакой жалости не чувствуют разбушевавшиеся на просторе сердца сановитых педагогов: воспитанницы изгоняются немедленно на улицу; не дают им возможности ни проститься с подругами, ни подыскать себе приюта для ночлега, ни запастись какими-нибудь средствами (даже без подушек и белья!). Несчастные сироты! Некому за них заступиться!» ([Кальварский Е. Д.] К разгрому Ксениинского института // Наша жизнь. 1906. № 413. 7 апр.).

253

В заявлении, которое воспитанницы Ксениинского института подали в соединенное бюро союза родителей и педагогов еще в декабре 1905 г., говорилось: «В переживаемое нами время, когда общество, ища свободы и правды, разбирает всевозможные вопросы, освещает все темные уголки, следует обратить особенное внимание на женские институты с их исключительным режимом, который убивает малейшее проявление самостоятельности, мысли и индивидуальности. Мы больше не кисейные барышни, мы сознаем, что учиться и развиваться в таких условиях немыслимо, и всеми силами души протестуем против существующего институтского режима, против отживших традиций и рамок, которые нас душат. На основании всего сказанного мы требуем, наравне с нашими товарищами по другим учебным заведениям, автономии, дающей возможность учащимся нормально развиваться, и надеемся, что союзы учителей и родителей поддержат нас в этом справедливом требовании» (Требования институток // Биржевые ведомости. 1905. № 9110. 16 нояб.). Созванная 18 ноября конференция всего преподавательского и воспитательного персонала профессиональных курсов и общих классов Ксениинского института, посчитав, что «бунт» вызван нервным напряжением и подростковой неуравновешенностью воспитанниц, приняла решение распустить их по домам до 20 января 1906 г. (см.: Лобок Д. В. «Мы не кисейные барышни!» (Ксениинский институт в период первой русской революции 1905–1907 гг.) // Историческая наука и образование: прошлое, настоящее и будущее. Чебоксары, 2019. С. 224–231).

254

Неточность: 10 декабря 1905 г. в правление Ксениинского института поступили заявления трех преподавателей, в том числе П. Л. Маштакова, о том, что в силу решения «Союза учащих в кредитных учебных заведениях» они примыкают ко всеобщей политической забастовке и прекращают вести занятия, вследствие чего 12 декабря забастовщики были уволены, а 28 декабря – еще один за проявленную солидарность с сослуживцами (см.: Лобок Д. В. Указ. соч.).

255

Правильно: М. П. Черниковой.

256

В. С. Аксаков не был племянником И. С. и К. С. Аксаковых.

257

В качестве свидетелей на суде выступили М. П. Черникова и Н. А. Бойно-Родзевич (старшая сестра двух воспитанниц – Ксении и Анны), а также бывший преподаватель русского языка в Ксениинском институте Н. В. Балаев (см.: Дело В. В. Водовозова // Речь. 1906. № 141. 18 авг.; Дело В. В. Водовозова в С.-Петербургской судебной палате по обвинению в девяти литературных преступлениях, совершенных им в качестве редактора «Нашей жизни», «Сборника программ политических партий в России» и др. С. 28–34).

258

Л. В. Ходский показал, что и в печати, и на митингах В. В. Водовозов «в горячих речах» призывал к выборам и «даже подвергался нападкам со стороны газет, которые, как, например, “Сын Отечества”, принадлежали к партии, бойкотировавшей Думу» (Дело В. В. Водовозова… С. 27–28).

259

В. С. Аксаков заявил: «Нет сомнения, что во многих из напечатанных подсудимым статей прямого призыва к бунтовщическим действиям не имеется, но чем умнее автор, тем больше он старается высказываться не прямо, а между строк, и несомненно, что в тех статьях, которые инкриминируются Водовозову, такой призыв к бунтовщическим действиям среди строк имеется. Всего яснее они в статье под названием “Программа партии социалистов-революционеров” и особенно в статье под названием “Постановления делегатского съезда всероссийского крестьянского союза”, напечатанных в 3‐м номере “Вестника свободы”. Все эти произведения пропитаны духом социализма, все они восстают против существующего государственного и общественного строя, как строя капиталистического и самодержавного, и призывают к его ниспровержению во имя социализма и демократической республики, путь к которой они указывают через учредительное собрание» (Там же. С. 34–35).

260

Автор неточно цитирует одно из постановлений съезда Крестьянского союза: «Считать врагами народа всех, кто будет принимать участие в выборах в государственную думу» (Там же. С. 46).

261

В рукописи далее зачеркнуто: «Скажите, многие из вас согласятся распространять произведение, в котором вас клеймят таким эпитетом? Наверное, нет. А я это делаю».

262

Неточно цитируются слова Григория Отрепьева из трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов».

263

Свое «последнее слово» В. В. Водовозов завершил так: «Я – на скамье подсудимых за напечатание постановлений крестьянского союза; между тем все газеты, – “Новое время” и другие, печатали те же постановления, и их редакторы не находятся на скамье подсудимых. (Председатель: Еще раз запрещаю вам касаться посторонних лиц). Хорошо. Повторяю, я глубоко уважаю скамью подсудимых, которую не раз занимали благороднейшие люди человечества и обращали в трибуну для защиты права, и мне стыдно сидеть на ней по тем смехотворным обвинениям, которые уже так полно оценены моим защитником и которые не дают ни повода, ни материала для такой борьбы. Полгода я уже нахожусь под дамокловым мечом вашего приговора; я знаю, что мне грозит тюрьма, крепость, даже лишение прав состояния и ссылка на поселение, но я все время был совершенно спокоен и буду совершенно спокоен, когда моя судьба скроется на полчаса в тайниках вашей совещательной комнаты, и это потому, что, при всем моем уважении к вашему суду, есть еще другой суд, которым я дорожу гораздо больше, – это суд общественного мнения. Его приговор я на этот раз знаю заранее, – он будет за меня. Тем не менее, дорожа достоинством русского суда, прошу вас, оправдайте меня» (Дело В. В. Водовозова в С.-Петербургской судебной палате по обвинению в девяти литературных преступлениях, совершенных им в качестве редактора «Нашей жизни», «Сборника программ политических партий в России» и др. С. 44–51; см. также: Дело В. В. Водовозова // Товарищ. 1906. № 40. 20 авг.).

264

В окончательной форме приговор был объявлен 24 августа (см.: Приговор по делу В. В. Водовозова // Товарищ. 1906. № 44. 25 авг.; см. также: С. И. Судья от гор. Петербурга // Око. 1906. № 11. 18 авг.; Горбатов А. Суды и судьи над печатью // Око. № 15. 23 авг.) и в этой связи отмечались его «логические противоречия». Подсудимый признан виновным за «преступления», совершенные при посредстве газет «Народное хозяйство», «Наша жизнь» и журнала «Вестник свободы», причем за последнее, «самое тяжелое», приговорен к году крепости, а за остальные – к 6 и 3 месяцам тюремного заключения. Хотя его высшее наказание погашает низшее, но «Вестник свободы», за который Водовозов наказан самым суровым образом, «оставлен без всякой кары и по вступлении приговора в законную силу может выходить по-прежнему», а «Наша жизнь» и «Народное хозяйство», за которыми числятся «второстепенные по значению преступления», наказаны «закрытием навсегда» (По поводу процесса В. В. Водовозова // Товарищ. 1906. № 47. 29 авг.).

265

Имеется в виду член Особого присутствия С.-Петербургской судебной палаты – волостной старшина Новосаратовской волости С.-Петербургского уезда С.-Петербургской губернии Бич.

266

Речь идет о А. К. Де-Ливроне и его сыне, мичмане Андрее, который не был убит матросами; он, напротив, отказался в 1905 г. участвовать в подавлении Кронштадтского восстания.

267

Через полторы недели после оглашения приговора Департамент полиции снова напомнил о себе:

«4 сентября, в 9 ч. веч., к литератору В. В. Водовозову на Васильевском острове заявилась полиция с целым отрядом городовых, сыщиков и проч. Не объясняя повода (если не считать ссылки на немотивированное предписание охранного отделения), произвели обыск, длившийся почти до 1 ч. ночи. Сначала было начали отбирать книги, вроде А. Кауфмана о переселениях, Водовозова о всеобщем избирательном праве, но потом, заметив, что у Водовозова имеется целая библиотека, книги оставили в покое, ограничившись захватом нескольких брошюр, купленных в магазинах, и писем, более или менее невинного свойства. Но обратили особенное внимание на портреты писателей и общественных деятелей, изданные В. П. Водовозовой, склад которых находился в той же квартире. Открыли, между прочим, портреты Лопатина, В. Фигнер, Балмашева и т. п. и заявили, что это издания преступные.

– Но все они разрешены, на всех значится цензурное разрешение.

– Ничего не значит. Мало ли что раньше разрешалось. Все подобное конфискуется. Может быть, и цензор, разрешивший это, будет арестован.

– Но это разрешил лично Дурново, до которого доходило дело.

– Ничего не значит. То был Дурново, а теперь – Столыпин, – с чувством глубокого убеждения ответил частный пристав.

Часть склада запечатана впредь до выяснения. Действительный повод к обыску дан, вероятно, состоявшимся в тот же день арестом В. Э. Ваховской, временно гостившей у Водовозова. В ее вещах не найдено ничего» (Товарищ. 1906. № 54. 6 сент.).

268

Ср.: «Пишущий эти строки сам был когда-то учеником Фойницкого, хорошо помнит его лекции <…>. Но, к сожалению, он был также подсудимым по литературному делу (по знаменитой статье 129), по которому Фойницкий в качестве сенатора принимал участие в кассационном рассмотрении, и он, к несчастью, решительно не в состоянии свести воедино своих представлений о Фойницком-профессоре и о Фойницком-судье. Фойницкий-профессор был безусловным сторонником свободы печати, а Фойницкий-судья душил печать. Фойницкий-профессор проводил великие начала судебных уставов, и целый ряд поколений русских юристов именно ему обязан прочным их усвоением, а Фойницкий-судья сам плохо их усвоил и соглашался своим высокоавторитетным именем покрывать ту казуистику, которою сенат снискал себе столь печальную славу» (Водовозов В. Иван Яковлевич Фойницкий. 1847–1913 // Современник. 1913. Кн. 10. С. 307–315).

269

В кассационной жалобе, которая слушалась 6 октября 1906 г. во 2‐м отделении уголовного кассационного департамента Сената, В. В. Водовозов доказывал, что вопросы были поставлены судом неправильно, а при отсутствии мотивировки это лишает возможности ориентироваться в конкретности приписываемых ему приговором деяний. Суд также превысил свои полномочия, обвинив газету «Наша жизнь» за «вредное направление», которое ей не инкриминировалось ни обвинительными актами, ни прокурором и не служило предметом следствия. Водовозов также указал на «неправильный состав суда», ибо в числе сословных представителей вместо столичного городского головы заседал член управы О. Ф. Оношкович-Яцына, состоящий пятым по старшинству в ряду ее членов, и в деле нет оправдательных документов, объясняющих это замещение. Поскольку сенатор И. Я. Фойницкий поддержал кассатора в отношении того, что по трем обвинениям «действительно не указаны конкретные признаки преступления», резолютивная часть принятого решения гласила: «Обжалованный приговор С.-Петербургской судебной палаты за нарушением ст. 751 и 760 устава уголовного судопроизводства в части, касающейся обвинения Водовозова в распространении трех статей – “События в Харбине”, “Странички жизни” и “К разгрому Ксениинского института”, – отменить и дело для нового рассмотрения в другом составе присутствия возвратить в ту же судебную палату. В прочих же частях жалобу Водовозова оставить без последствий» (Дело «Нашей жизни» в Сенате // Товарищ. 1906. № 81. 7 окт.; см. там же: Д. Д. Странный приговор).

270

Выступая в Сенате, Водовозов, в частности, говорил: «Я обвиняюсь в четырех преступлениях, самое важное из них – четвертое, за которое я присужден к году заключения в крепости. Но лично для меня наиболее тяжелым является обвинение в другом преступлении – напечатании заметки “К разгрому Ксениинского института”. Я осужден за клевету… Легче быть осужденным за политическое преступление, чем за злостную клевету. Для меня как журналиста обвинение в том, что вместо служения правде я прибегаю к клевете, особенно тягостно. <…> Я не считаю себя клеветником. Я поместил в редактируемой мною газете описание порядков в Ксениинском институте и считаю, что все написанное в заметке вполне соответствует истине. Судебное разбирательство это подтвердило. Суд же признал, что это не так. Но благодаря этому обстоятельству юстиция попала в очень затруднительное положение. Автор статьи, Кальварский, не названный мной при следствии, обратился к судебному следователю с требованием привлечь его обвиняемым по этому делу. И тем не менее судебный следователь допросил Кальварского как свидетеля, а не как обвиняемого, объяснив ему, что он не находит в его статье состава клеветы. Оказывается, что суд в лице судебной палаты и юстиция в лице судебного следователя имеют два различных критерия понимания преступления. Я не юрист-практик, но я все же юрист по образованию, и я невольно ищу юридического объяснения для этого странного явления» (Дело В. Водовозова в сенате // Там же. № 82. 8 окт.).

271

17 февраля 1907 г. Особое присутствие С.-Петербургской судебной палаты заслушало дело по обвинению В. В. Водовозова как бывшего редактора «Нашей жизни» и Е. Д. Кальварского как автора статьи «К разгрому Ксениинского института». Защитниками выступали О. О. Грузенберг и А. С. Зарудный, которые указывали, что если предварительное следствие произведено в отношении одного из подсудимых, то необходимо сделать то же и в отношении его соучастника, а судебный следователь ни разу не допросил Водовозова, который даже не привлечен им в качестве обвиняемого. Предлагалось восстановить законный порядок, признать невозможным слушание дела и вернуть его на доследование, чтобы Водовозов имел возможность предоставить в свое оправдание новые доказательства и новых свидетелей. После продолжительного совещания Особое присутствие согласилось с доводами защиты и отправило дело на доследование (Одно из дел «Нашей жизни» // Товарищ. 1907. № 195. 18 февр.; Судебные вести // Речь. 1907. № 41. 18 февр.).

272

Правильно: осенью 1906 г.

273

Новое дело В. В. Водовозова рассматривалось в С.-Петербургском окружном суде 24 октября 1906 г., и в обвинительном акте говорилось, что 5 февраля в газете «Наша жизнь» была размещена корреспонденция «Из Царства Польского», касающаяся объявления в крае военного положения. В статье указывалось, что оно ложится тяжелым бременем на местное население, а производимые с разрешения властей неистовства казаков и драгун ослабляют край экономически и нравственно, наносят ему тяжелые раны и, главное, возбуждают в нем «ненависть к правительству». В качестве примера «невозможнейших выходок» солдат приводилось убийство одним из них 18-летнего юноши, сына портного, за напоминание о рубле, взятом в долг, причем убийца при дознании оправдывался, будто жертва хотела «бунтовать народ». Хотя Водовозов, которому инкриминировалось распространение заведомо ложных для него сведений, потребовал вызвать в качестве свидетелей ряд общественных деятелей, живущих частью в Варшаве, частью в столице, а также генерал-губернатора и других высокопоставленных чиновников, суд ему в этом отказал. Защитник О. О. Грузенберг доказывал, что прокуратура не представила никаких данных как в опровержение статьи, так и для доказательства ее заведомой ложности, и суд, удалившись для совещания, «через 5 минут вынес оправдательный приговор» (Дело бывшего редактора «Нашей жизни» В. В. Водовозова с С.-Петербургском окружном суде по обвинению в литературном преступлении // Товарищ. 1906. № 96. 25 окт.).

274

Ренан Э. Жизнь Иисуса / Пер. О. Крыловой. СПб.: Н. Глаголев, [1906]; Он же. История первых веков христианства. СПб.: Н. Глаголев, [1907]. Т. 1–7.

275

20 сентября 1911 г. С.-Петербургская судебная палата приговорила Н. М. Глаголева к двум годам крепости, но по высочайшему повелению срок был сокращен до полугода; последний его литературный процесс (за издание в 1906 г. «Народной истории Парижской коммуны» А. Арну) состоялся лишь в ноябре 1916 г.

276

Неточность: этот диалог происходил 17 августа 1907 г., на предыдущем процессе Водовозова. На вопрос А. С. Зарудного, знает ли свидетельница М. П. Черникова, что послужило поводом к исключению ее дочери, последовал ответ: «Мне лично не объяснили, а потребовали, чтобы я ее взяла в 24 минуты». Защитник уточнил: «Вы хотите сказать, в 24 часа?», и Черникова пояснила: «Нет, в разговоре в ответ на мой вопрос: вы хотите, чтобы мы собрались в 24 минуты, почетный опекун А. Н. Трубников прямо сказал: да, в 24 минуты». Защитник спрашивает: «Но вы были предупреждены об исключении вашей дочери?», на что свидетельница отвечает: «Нет, меня призвали для объяснений и только в институте объявили об исключении и необходимости взять дочь в 24 минуты из института» (см.: Дело В. В. Водовозова… С. 28–29).

277

«Издательство З. И. Гржебина», созданное в Петрограде и заключившее в январе 1920 г. договор с Госиздатом (расторгнут в марте 1921 г.) и в июне 1922 г. с торгпредством РСФСР в Германии (расторгнут в 1923 г.), легализовавшись в Берлине, за 1922–1923 гг. издало более 225 названий книг, но из‐за запрета ввозить их в Россию обанкротилось и фактически прекратило деятельность в 1924 г.

278

Энциклопедический словарь Ф. Павленкова – однотомный иллюстрированный энциклопедический словарь (СПб., 1899; неоднократно переиздавался).

279

Это произошло в 1908 г. См. письмо А. М. Бергера от 21 августа 1908 г. (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2046. Л. 3).

280

В грозу: сб. стихов / Собр. Л. М. Василевский. СПб.: Голос, [1906]. 44 с.

281

Имеется в виду стихотворение А. С. Пушкина «К Чедаеву» («Любви, надежды, тихой славы…»), написанное в 1818 г., см.: Пушкин А. С. К П. Я. Чаадаеву // В грозу. С. 6–7.

282

Неточно цитируется стихотворение Т. Щепкиной-Куперник «На родине» (Там же. С. 11–12). В стихотворении говорится о «солдате-калеке», который, вернувшись домой «от павших твердынь Порт-Артура…», узнает, что в «кровавое воскресенье» жена его «насмерть зарублена шашкой», сын «в Александровском парке был пулею с дерева снят», мать «избита казацкой нагайкой, до ночи едва дожила», а брат, матрос броненосца на Черном море, убит офицером, так как «вступился за правду».

283

Неточно цитируется стихотворение И. Каляева «Моя душа пылает страстью бурной…» (Там же. С. 7).

284

Стихотворение К. Чуковского (начало: «Загорелою толпою…»), опубликованное без названия в сборнике, представляет собой вольный перевод стихотворения У. Уитмена «Пионеры! О пионеры!» (1865); впервые напечатано в журнале «Сигнал» (1905. № 1). В недатированном письме К. И. Чуковского, адресованном составителю антологии «В грозу» Л. М. Василевскому, говорилось: «Пускай защитник Ваш укажет, что “топоры” и всякая такая штука относятся к культурной работе, а отнюдь не к проломлению черепов. Вообще это стихотворение есть обращение к американцам-“пионерам”, которые вырубают леса, и проводят рельсы, и т. д. Потому-то они и “загорелые”. А разве пролетариат – загорелый?» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2781. Л. 1).

285

В сборник «В грозу» были включены стихотворения В. Я. Брюсова, А. С. Рославлева, Скитальца (С. Г. Петрова), Тана (В. Г. Богораза), Тэффи, С. Г. Фруга, О. Н. Чюминой, П. Ф. Якубовича и др.

286

В обвинительном акте, составленном 9 октября 1908 г., говорилось, что В. В. Водовозов и А. М. Бергер обвиняются в том, что в феврале 1906 г. распространили сборник «В грозу», в который в числе прочих вошли стихотворения «Пора» и «Буря» Тана, «Загорелою толпою…» К. Чуковского, «Моя душа пылает страстью бурной…» И. Каляева, «Из песен борьбы» Д. Цензора, возбуждающие к «бунтовщическим деяниям, оказанию дерзостного неуважения Верховной Власти и порицанию установленного законами основными порядка правления», причем Водовозов признал, что именно он состоял «юридически ответственным лицом и хозяином» книгоиздательства «Голос» и заказал отпечатать сборник в количестве 5 тыс. экземпляров (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1211. Л. 63–64).

287

В рукописи далее зачеркнуто: «К несчастью для прокурора, на стихотворении не значилось имя американского автора и вообще не был отмечен его переводной характер, да и самый заголовок был выкинут».

288

См.: «В книжке нашли пять стихотворений, которые подали повод к преследованию: два – Тана, одно – Чуковского, одно – Д. Цензора и одно – Каляева. Весь обвинительный акт состоит из выдержек из этих стихотворений, причем обвинение строится следующим образом. Приводится цитата из стихотворения Тана “Пора”: “Что нужно нам сказать? Перед лицом народа / Девиз провозглашен. Он рвется на простор / Долой бесправие! Да здравствует свобода / И учредительный да здравствует собор!” Стихотворение, говорится по этому поводу в обвинительном акте, содержит в себе призыв к введению в России учредительного собрания, то есть возбуждение к бунтовщическому деянию, – п. 1 ст. 129. В стихотворении Цензора преступными оказались такие строчки: “И с народной жизни смоем / Тьму неволи вековой”. Обвинение предъявлено Водовозову по ст. 128 и 129 (призыв к бунтовщическим деяниям). На суде поверенный Водовозова представил доказательства, что из пяти инкриминируемых ему стихотворений три были напечатаны еще до появления сборника, изданного Водовозовым, в начале 1905 г. <…> Это указание, видимо, произвело впечатление на прокурора, и, не отказываясь вполне от обвинения Водовозова за напечатание этих стихотворений, он признавал, что по отношению к ним у защиты есть веские аргументы. Зато в полном объеме он настаивал на обвинении Водовозова за стихотворение Каляева, в котором “проводится мысль о необходимости бросить всем тиранам, не робея, стальной руки неотвратимый взмах”, и за стихотворение Цензора, в котором, кроме приведенных двух строчек, заключается призыв наказать “Волтасаров”, выраженный в таких стихах: “Содрогнитесь, Волтасары! / Скоро в пиршестве ночном / Рок начертит слово кары / Страшным огненным перстом”» ([Водовозов В. В.] Литературное утро в зале СПб. судебной палаты // Слово. 1908. № 652. 16 дек.).

289

См.: Андреевский С. А. Стихотворения. 1878–1885. СПб., 1886. «Парнасский» стиль, возникший во Франции во второй половине XIX в. в противовес романтизму, выражался в отстраненном изображении холодного идеала красоты и отточенности поэтики.

290

Ср.: «Блестящую речь произнес С. А. Андреевский. Он подверг подробному разбору все стихотворения, указал на то, что ни в одном из них нет призыва. Цензор грозит Волтасарам наказанием судьбы, но никого не приглашает помогать судьбе; Каляев не определяет, о каких тиранах идет речь; Тан приветствует учредительный собор, но вовсе не приглашает к какому-либо действию ради его введения. Наконец, стихотворение Чуковского; Чуковский, сказал Андреевский, пикантный критик, но поэт неважный, его стихотворение блещет грубыми, но малопоэтическими выражениями, вроде: “подымайтесь, собирайтесь, для потехи, для игры! в барабаны застучите, наточите топоры!”, но оно ведь есть перевод с английского и говорит об американских пионерах, расчищающих топорами путь через леса, и в них нет возможности, при мало-мальски беспристрастном взгляде, видеть русских революционеров. К тому же оно, как и стихотворение Тана, пропущено цензурой. Нельзя же теперь карать за то, в чем даже старая цензура не видела повода для придирки! Правда, закончил Андреевский, в сборнике, изданном Водовозовым, есть одно стихотворение, в котором есть прямой призыв к ниспровержению существующего строя, но именно это стихотворение прокуратура и не думает ставить в вину издателю; это стихотворение Пушкина “К Чаадаеву”, в котором поэт выражает уверенность, что Россия воспрянет от сна и на обломках самовластья напишет наши имена» (Литературное утро в зале СПб. судебной палаты).

291

Правильно: Литературное утро в зале СПб. судебной палаты.

292

В. В. Водовозов был привлечен к суду по обвинению в издании книги «Материалы к истории российской контрреволюции. Погромы по официальным документам», снабженной его небольшим предисловием, которая вышла в январе 1908 г. и тотчас же была конфискована по распоряжению столичного градоначальника; издателю инкриминировалось «распространение заведомо ложных слухов о правительственных действиях» (Судебные вести // Слово. 1908. № 590, 594. 15, 19 окт.). Позже, 8 октября 1910 г., рассмотрев дело по обвинению Водовозова в издании первого выпуска «Сборника программ политических партий в России», который вышел в свет еще в декабре 1905 г., но обвинительный акт был составлен только 16 апреля 1910 г., С.-Петербургская судебная палата, не согласившись с аргументами «горячей речи» защитника М. В. Беренштама, осудила издателя, «по совокупности с ранее состоявшимся приговором, к заключению в крепости на один год» (Дело В. В. Водовозова // Русское слово. 1910. № 232. 9 окт.). В еще одном обвинительном акте, составленном уже 20 января 1912 г., Водовозову инкриминировалось издание энциклопедического словаря «Справочная книга социалиста» Гуго (Hugo Lindemann) и Штегмана (Carl Stegmann) в переводе с немецкого под редакцией В. Я. Богучарского и Л. З. Марковича, отпечатанного в типографии «Общественная польза» в январе 1906 г. в количестве 4 тыс. экземпляров (см.: ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1211. Л. 65–69).

293

Имеется в виду И. Н. Львов.

294

В. А. Мякотин и А. В. Пешехонов отбывали заключение в Двинской крепости в 1912 г.

295

Описываемое мемуаристом дело было возбуждено в октябре 1911 г. по поводу издания брошюры Водовозова «Проект избирательных законов в Учредительное собрание и парламент». Хотя книгоиздательство «Донская речь» выпустило ее шесть лет назад, Комитет по делам печати наложил на брошюру арест, утвержденный 13 октября С.-Петербургской судебной палатой, ввиду помещения в ней «суждений, возбуждающих население к созыву, при посредстве временного революционного правительства, Учредительного собрания». Допрошенный 15 декабря в Ростове-на-Дону Н. Е. Парамонов заявил, что брошюра была отпечатана, когда владельцем издательства являлся уже не он, а А. Н. Сурат, который, как и Водовозов, был привлечен к делу согласно постановлению следователя от 14 марта 1912 г. На допросе 16 марта Водовозов, не признав себя виновным, показал, что предложил сам «в чисто научных целях» выпустить инкриминируемую ему брошюру, набранную первоначально в августе 1905 г., но потом несколько переделанную; она вышла в свет как раз перед тем, как полиция опечатала склад издательства, а когда он был распечатан, начались выборы в Государственную думу и интерес к распространению издания пропал. В свою очередь Сурат, повторно допрошенный следователем в Ростове-на-Дону 30 июля 1912 г., в тот же день сообщил Водовозову: «Показание мое очень короткое: я издал полученную от Вас брошюру, но распространения она не получила за опозданием выпуска ее; виновным себя не признаю, потому что не усматриваю в содержании ее ничего преступного, так как в то время подобного содержания статьи свободно печатались во всех периодических изданиях». Определением С.-Петербургской судебной палаты от 26 октября 1912 г. уголовное преследование Водовозова и Сурата было прекращено; арестованные экземпляры брошюры, согласно приговору от 5 ноября, предписывалось «уничтожить» (ГАРФ. Ф. 124. Оп. 49. Д. 659. Л. 2, 4; Ф. 539. Оп. 1. Д. 1216. Л. 4–5, 8–12; Д. 2490. Л. 1).

296

Имеется в виду Указ Сенату, утвержденный императорским манифестом от 21 февраля 1913 г. по случаю 300-летия царствования дома Романовых, в пункте 5‐м части XVIII которого предписывалось: «Лиц, учинивших по день 21 февраля 1913 года посредством печати преступные деяния, предусмотренные статьями 128, 129 и 132 уголовного уложения (свод. зак., т. XV, изд. 1909 г.), от суда и наказания освободить» (Указ его императорского величества, самодержца Всероссийского, из Правительствующего сената. 21 февраля 1913 г. С. 17).

297

арест, лишенный признаков бесчестия (лат.).

298

Менее чем за три месяца до амнистии, 27 ноября 1912 г., В. В. Водовозов обратился в С.-Петербургскую судебную палату с очередным прошением приостановить обращение к исполнению довлевшего над ним приговора ввиду привлечения его в качестве обвиняемого по делу о составлении книги «Всеобщее избирательное право и применение его в России», вышедшей в свет в 1905 г. (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1213. Л. 14).

299

См.: «Я говорил о слухах об “измене”», неудержимо распространяющихся в стране, о действиях правительства, возбуждающих общественное негодование, причем в каждом случае предоставлял слушателям решить, “глупость” это “или измена”. Аудитория решительно поддержала своим одобрением второе толкование – даже там, где сам я не был в нем вполне уверен. <…> Но наиболее сильное, центральное место речи я замаскировал цитатой “Neue Freie Presse”. Там упомянуто было имя императрицы в связи с именами окружавшей ее камарильи. Это спасло речь от ферулы председателя, не понявшего немецкого текста, – но, конечно, было немедленно расшифровано слушателями» (Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991. С. 445). Речь шла о том, что назначение премьер-министром «немца» Б. В. Штюрмера является «победой придворной партии, которая группируется вокруг молодой царицы» (см.: Государственная дума. Четвертый созыв. Сессия V. Заседание первое. Стенографический отчет. Пг., 1916. Стлб. 35–48).

300

Великая французская революция началась со взятия крепости-тюрьмы Бастилии 14 июля 1789 г.

301

Генеральные штаты – высшее сословно-представительское учреждение во Франции в 1302–1789 гг., которое с 1614 г. ни разу не собиралось; созванные 24 января 1789 г. королем Людовиком XVI для разрешения финансового кризиса в стране, открылись 5 мая, а 17 июня депутаты третьего сословия, к которым присоединилась часть дворянства и духовенства, провозгласили себя Национальным собранием, и попытка разогнать его привела к революции.

302

Б. В. Штюрмер, председатель Совета министров с 20 января 1916 г. и одновременно, с 7 июля, министр иностранных дел, был отправлен в отставку 10 ноября.

303

Г. Е. Распутина убили 17 декабря 1916 г.

304

4‐ю Государственную думу, заседания пятой сессии которой начались 1 ноября 1916 г., досрочно распустили на каникулы 16 декабря.

305

Цитируется «Послание к римлянам» апостола Павла (Римл. 13: 1).

306

Неточность в датировке. См.: С. З. [Бердяев С. А.] Философские воззрения Владимира Соловьева: Отчет о лекции проф. С. Н. Булгакова в г. Киеве и стенографическая запись прений // Новый путь. 1903. № 3. С. 71–104.

307

В 1905 г. вместо журнала «Новый путь» выходил журнал «Вопросы жизни».

308

См.: Ландау Г. А. Сумерки Европы // Северные записки. 1914. № 12. С. 28–54; Он же. Сумерки Европы. Берлин, 1923; Савин А. Н. Сумерки Европы // Русские ведомости. 1917. № 277. 2 дек.; Бердяев Н. А. Сумерки Европы // Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1918. Последняя книга стихов В. Ф. Ходасевича «Европейская ночь» вошла в его «Собрание стихотворений» (Париж, 1927).

309

Ростовцев М. И. Идея прогресса и ее историческое обоснование: По поводу книги J. B. Bury «The Idea of Progress» (London: Macmillan, 1921) // Современные записки. 1921. Кн. 6. С. 146–166.

310

На вопрос: «Что вы думаете о своем творчестве?», заданный редакцией парижского эмигрантского сборника «Числа», М. А. Алданов ответил: «Я думаю, что так называемая цивилизация, с ее огромными частными достижениями, с ее относительными общими достоинствами, в сущности висит на волоске. Вполне возможно, что дикость, варварство и хамство в мире восторжествуют. Эта мысль сквозит в разных моих книгах и, вероятно, оттого меня часто называют скептиком. Но слово это ничего не значит» (Литературная анкета // Числа. 1931. № 5. С. 286).

311

Государственная дума 3‐го созыва работала с 1 ноября 1907 г. по 30 августа 1912 г., 4‐го созыва – с 15 ноября 1912 г. до 6 октября 1917 г.

312

Имеется в виду массовый голод 1921–1922 гг. в Поволжье и ряде других областей Европейской части России, вызванный последствиями Гражданской войны, и 1932–1933 гг. на Украине, в Белоруссии и Казахстане, связанный с насильственной коллективизацией.

313

Речь идет о стихотворении в прозе М. Горького «Песня о Буревестнике» (1901).

314

См.: Taine H. Les Origines de la France contemporaine: La Révolution. Paris, 1878–1883. T 1–3. Русские переводы появились позднее: Тэн И. Происхождение современной Франции / Пер. с фр. Э. Пименовой. СПб., 1906. Т. 1; Он же. Происхождение современной Франции / Пер. с фр. под ред. А. В. Швырова. СПб., 1907. Т. 1–5; Он же. История французской революции / Пер. с фр. Н. Шемардина. Харьков, 1906–1913. Ч. 1–6.

315

Неточность. См.: Ленотр Ж. Революционный Париж / Пер. Н. Ломакина. М., 1895. Позднее изданы переводы других книг: Ленотр Ж. Путешествие на эшафот / Пер. с фр. А. Гр–н. М., 1906; Он же. Париж в дни революции / Пер. с фр. Н. Тэффи и Е. Лохвицкой. М., 1913. Книги Л. Мадлена выходили позднее указанного Водовозовым периода: Madelin L. La Révolution. Paris, 1911; Мадлен Л. Французская революция / Пер. с фр. С. И. Штейна. Берлин, 1922. Т. 1–2.

316

См.: Кареев Н. И. Учебная книга новой истории. Изд. 6-е. СПб., 1905 (Гл. VIII. Французская революция. С. 182–215); Он же. История Западной Европы в новое время: (Развитие культурных и социальных отношений). Т. 3: Восемнадцатый век и Французская революция. СПб., 1893.

317

См., например: Минье Ф. О. История французской революции. СПб., 1866–1867. Т. 1–2; Блан Л. История французской революции. СПб., 1907–1909. Т. 1–12; Олар А. Политическая история Французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики (1789–1804). М., 1902; Он же. Великая французская революция. Внутренняя история. М., 1906; Он же. Очерки и лекции по истории Французской революции. СПб., 1908.

318

В рукописи далее зачеркнута фраза: «Во всяком случае, в России с ним несравнима эпоха Николая I, когда при всем деспотизме правительства Россия развивалась не только экономически, но и культурно; едва ли сравнима даже эпоха Павла I».

319

Мф. 6: 9–10.

320

Например, 9 октября 1916 г. трудовики В. В. Водовозов и А. Ф. Керенский, народные социалисты В. А. Мякотин и А. В. Пешехонов, меньшевики Б. О. Богданов и О. А. Ерманский, другие представители левой демократической оппозиции обменивались мнениями по текущему политическому моменту в квартире депутата 4‐й Государственной думы социал-демократа Н. С. Чхеидзе (см.: Ирецкий В. «Охранка». (Страница русской истории) // Речь. 1917. № 82. 9 апр.); на конспиративных совещаниях, проходивших там же в октябре – ноябре, обсуждался вопрос о создании Российской радикально-демократической партии (см.: Трудовая народно-социалистическая партия: документы и материалы. М., 2003. С. 34).

321

Временный комитет Государственной думы (полное наименование – Комитет членов Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями) был создан 27 февраля 1917 г. под председательством М. В. Родзянко. В воззвании, опубликованном на следующий день, объявлял, что «при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка», и 2 марта сформировал Временное правительство.

322

Неточность: еще 18 (31) августа 1914 г. Николай II подписал высочайшее повеление о переименовании столицы в Петроград.

323

27 февраля 1917 г. состоялось учредительное заседание Петроградского совета рабочих депутатов.

324

В рукописи далее зачеркнуто: «Ярко в памяти стоит одно мелкое, частное, но – увы – характерное событие, связанное с революцией. Утром 28 февраля или 1 марта я был у Введенских (проф. А. И. Введенский). Раздался звонок, и в квартиру входят несколько солдат. “Обыск, ищем оружие!” Никаких мандатов не представляют и требуют, чтобы им показали все шкапы, все ящики в столах, что было сделано. Оружия не нашли. При этом одна из дочек Введенского громко ругала их за беззаконное вторжение в мирную квартиру. Они молчали. В царские времена за такую ругань, конечно, арестовали бы, – теперь это сделано не было, солдаты ушли мирно. Но ничем не мотивированный, совершенный вне всяких легальных форм [обыск] остался первым сильным впечатлением революционного момента. Потом я узнал, что в эти дни подобных обысков были произведены многие сотни, если не тысячи. Каждые два или три солдата считали себя вправе вторгаться в квартиру и производить обыск. В одной моей знакомой семье было несколько обысков в один день, произведенных разными группами солдат, и при одном из них пропали золотые вещи».

325

Имеется в виду В. И. Юрковский.

326

Правильно: товарищем председателя Петроградского совета рабочих депутатов.

327

Титул – в юриспруденции основание какого-либо права.

328

1 марта 1917 г. в 16 часа 15 минут великий князь Кирилл Владимирович прибыл в Таврический дворец, где имел беседу с председателем Временного комитета Государственной думы М. В. Родзянко.

329

Имеется в виду В. А. Юрковский.

330

См.: Лозина-Лозинский М. А. Кодификация законов по русскому государственному праву // Журнал Министерства юстиции. 1897. № 4. С. 143–186; Он же. Крестьянский двор // Вестник права. 1899. № 3. С. 57–114; № 5. С. 1–64; Он же. Административный суд в Австрии // Там же. № 10. С. 2–58; Он же. Принятие в русское подданство // Право. 1899. № 1, 2. 3, 10 янв., и др.

331

Неточность: Н. К. Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинская скончалась в 1903 г. в возрасте 35 лет.

332

Имеется в виду О. А. Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинская.

333

См.: Стратонов В. В. По волнам жизни. М., 2019. Т. 1. С. 463–468, 742.

334

М. А. Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский был арестован 8 марта 1917 г.

335

5 мая 1917 г. исполком Пермского окружного совета рабочих депутатов получил телеграмму главы Временного правительства князя Г. Е. Львова, запрашивавшего о положении бывшего губернатора, переданную на рассмотрение исполкома гарнизонного собрания и Комитета общественной безопасности, после чего М. А. Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский был освобожден из тюрьмы и выехал в Петроград.

336

На самом деле А. В. Нестеров работал на машиностроительном, чугунолитейном и котельном заводе «Г. А. Лесснер», о чем 4 апреля 1916 г. сам В. В. Водовозов писал П. Н. Милюкову: «По предложению П. В. Мокиевского сообщаю Вам некоторые сведения о мастере завода Лесснера Александре Васильевиче Нестерове (живет по Малой Посадской, д. № 21б, кв. 4), с которым в декабре 1915 г. я сидел в одной камере в Доме предварительного заключения» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2659. Л. 1).

337

См.: «Ослепленная чернь предалась самой необузданной радости. Люди, друг другу вовсе незнакомые, обнимались на улицах и друг друга поздравляли. Зеленщики, продававшие свой товар по домам, поздравляли “с переменою”, подобно тому как они обыкновенно поздравляют с большими праздниками» (Записки Августа Коцебу. Неизданное сочинение Августа Коцебу об императоре Павле I / Пер., примеч. А. Б. Лобанова-Ростовского // Цареубийство 11 марта 1801 года: записки участников и современников. Изд. 2-е. СПб., 1908. С. 403–404).

338

Слова из стихотворения А. Фета «Только станет смеркаться немножко…» (1856): «Стану слушать те детские грезы, / Для которых все блеск впереди…».

339

Неточность: А. В. Амфитеатров вернулся из эмиграции в 1916 г., но за фельетон в газете «Русская воля» с критикой министра внутренних дел А. Д. Протопопова в феврале 1917 г. был подвергнут высылке в Иркутск, однако из‐за падения монархии вернулся с дороги в Петроград.

340

См.: «Встретил вчера в Г[осударственной] Думе А. В. Амфитеатрова. Русский писатель, любящий родину и за эту именно любовь подвергавшийся всяким гонениям, только что вернулся из ссылки, куда торопился в 24 часа отправить его Протопопов. “Что скажете, А. В.?” – говорю ему. “У меня нет слов, – отвечает, – душа рычит от радости”. Какое верное слово! Именно рычит. И не одна душа Амфитеатрова, а душа каждого. <…> Рычит от радости душа всего народа русского» (Тиун [Боцяновский В. Ф.] Душа «рычит» // Петроградский листок. 1917. Экстренный вып. 6 (19) марта).