Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955–1958) / Публ. О.А. Коростелева// Минувшее: Исторический альманах. 21. СПб.: Atheneum: Феникс, 1997. С. 391–501.
«Верной дружбе глубокий поклон»: Письма Георгия Адамовича Ирине Одоевцевой (1958–1965) / Публ. Ф.А. Черкасовой // Диаспора: Новые материалы. V. Париж; СПб.: Athenaeum: Феникс, 2003. С. 558–608.
Ливак А. К истории «парижской школы»: Письма Анатолия Штейгера, 1937–1943 // Canadian-American Slavic Studies. 2003 (Spring — Summer). Vol. 37. № 1–2. P. 117–119.
Он же. Материалы к биографии Юрия Фельзена // From the Other Shore: Russian Writers Abroad. Past and Present. 2001. Vol. 1. P. 47–70.
Адамович Г. Письма Василию Яновскому. Письма Роману Гринбергу / Публ. и примеч. В. Крейда и В. Крейд // Новый журнал. 2000. № 218. С. 121–151.
«Все существенное — между строками»: Письма Георгия Адамовича Лидии Червинской / Подгот. текста, вступ. ст., примеч. О.Р. Демидовой// Русская культура XX века на родине и в эмиграции: Имена. Проблемы. Факты / Под ред. М.В. Михайловой, Т.П. Буслаковой, Е.А. Ивановой. М., 2002. Вып. 2. С. 186–218.
Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961) / Предисл., публ. и коммент. Н.А. Богомолова //Диаспора: Новые материалы. V. Париж; СПб.: Athenaeum: Феникс, 2003. С. 402–557. Иваск сохранил 198 адресованных ему писем Адамовича, а также немало копий собственных ответов, из которых опубликованы два: Из редакторского архива Ю.П. Иваска / Публ. А.Н. Богословского; примеч. О.А. Коростелева// Литературоведческий журнал. 2003. № 17. С. 183–185.
См., в частности: Болычев И.И. Творческий путь Игоря Чиннова. Дис. … канд. филол. наук. М., 1999.
Из писем Георгия Адамовича Игорю Чиннову / Публ. М. Миллер // Новый журнал. 1989. № 175. С. 246–262.
Письма запрещенных людей С. 120–138.
Очень чинновские (фр.).
Адамович Г. Новый поэт // Новое русское слово. 1952. 23 марта. № 14576. С. 8.
Одобряя чинновские стихи, в частности за отсутствие чего-либо «размашистого и вызывающего», Адамович писал: «“Служенье муз не терпит суеты”. Испортив знаменитый пушкинский стих, можно было бы сказать: “не терпит развязности…”, и для примера сослаться на Маяковского. Маяковский был очень даровитым человеком, даже исключительно даровитым, с трагическими, некрасовскими интонациями в голосе. <…> Но Маяковский отвратителен своей развязностью, своими панибратскими похлопываниями по плечу, своими подмигиваниями, своим ухарством, жалким своим комедиантством, всем тем, что советские критики с обезоруживающим простодушием приняли за новый, истинно-народный и пролетарский стиль» (Адамович Г. Новый поэт. С. 8).
В начале 1952 г., вскоре после прекращения журнала «Новоселье», Ю.К. Терапиано и А.В. Руманов с женой развернули бурную деятельность по добыванию денег на новый литературный журнал. В письмах Адамовича неоднократно встречаются упоминания об этом проекте: «Доходят до меня слухи о журнале, на который Терапиано с Румановым в поте лица собирают деньги. Но, кажется, не собрали и едва ли соберут, что в порядке вещей» (Из письма Г.В. Адамовича А.С. Присмановой от 4 марта 1952 г. // Новый журнал. 1994. № 194. С. 262). «Терапиано и М-me Руманова <…> основали общество ревнителей чего-то и желали действовать на пользу будущего журнала. Собрали 1000 франков, да и то в поте лица» (Из письма Г.В. Адамовича А.В. Бахраху от 25 апреля 1952 г. // BAR. Coll. Bacherac). К осени 1952 г. М.С. Цетлина объявила, что будет издавать «Опыты» в Нью-Йорке, и попытки создания Парижского журнала были оставлены.
В начале 1950-х гг. Чиннов несколько лет подряд выезжал читать лекции в летний лагерь РСХД под Греноблем (Теофре, Франция).
Имеется в виду очередная порция «Комментариев» Адамовича, включавшая среди прочего и размышления о Достоевском (Опыты. 1953. № 1. С. 93–106). Впервые после войны появившиеся в популярном литературном издании, новые фрагменты «Комментариев» вновь вызвали многочисленные полемические выступления. Подробнее см.: Адамович Г.В. Собр. соч.: Комментарии / Сост., послесл. и примеч. О.А. Коростелева. СПб.: Алетейя, 2000. С. 361–382, 681.
От фр. gouter — ценить.
Автор интересный (фр.).
интересный (фр.).
Много лет спустя Адамович упомянул об охлаждении Гумилева к Анненскому в одной из статей (Адамович Г. Гумилев (1921–1971) // Новое русское слово. 1971.5 сентября). Более подробно он воспроизвел этот эпизод в письме американскому профессору Уильяму Тьялзме от 18 августа 1971 г.: «В августе 1921 года я в последний раз видел Гумилева, дней за десять до его расстрела, и долго с ним разговаривал. В то время я очень увлекался Анненским (да и теперь люблю его не меньше). Гумилев заговорил об Анненском и сказал, что изменил свое мнение о нем. Это поэт будто бы “раздутый” и незначительный, а главное — “неврастеник”. Единственно подлинный великий поэт среди символистов — Комаровский. Теперь наконец он это понял и хочет написать о К<омаровском> большую статью. <…> Хорошо помню, с каким преклонением он о нем говорил, ставил его выше всех его современников, подчеркивая мужественный, достойный характер его поэзии. Гумилеву случалось изменять свои суждения. Вполне возможно, что, проживи он дольше, к Анненскому он вернулся бы. Но в последние дни жизни он его отверг и противопоставил ему именно Комаровского» (Письмо Георгия Викторовича Адамовича к Уильяму Тьялзма // Комаровский В.А. Стихотворения и проза / Ed. by G. Ivask. Munchen: Wilhelm Fink Verl., [1979]. C. 27–28). Статья Адамовича и его письмо, опубликованное Тьялзмой в книге Комаровского, вызвали некоторый резонанс и долго обсуждались в переписке эмигрантских литературоведов (в частности, Г.П. Струве, В.Ф. Маркова, Ю.П. Иваска).
Стихотворение Чиннова «Смутный сумрак спальни жаркой…» было впервые опубликовано в № 34 «Нового журнала» и вошло в его второй сборник «Линии» (Париж: Рифма, 1960).
Речь идет о стихотворении Чиннова «Станет вновь светло, станет вновь темно…», которое впервые было опубликовано в № 19 журнала «Грани», а затем также вошло в сборник «Линии».
Имеется в виду стихотворение А.С. Пушкина «Наполеон» («Чудесный жребий совершился…») (1821–1824).
Это между нами (фр.).
Рецензия Чиннова на № 1 «Опытов» вскоре появилась в печати (За свободу (Мюнхен). 1953.28 июля. Подп.: И. В.). Адамовичу он либо присылал свою рецензию, перед тем как отправить ее в печать, либо излагал свои рассуждения в письме. Любопытную деталь появления на свет этой рецензии Адамович сообщил А.В. Бахраху в письме от 29 июля 1953 г.: «Чиннов (по рассказу Гринберга) хотел написать в какой-то мюнхенской русской газетке статью об “Опытах”. Ему поставили условием: ни слова об Адамовиче и Вейдле. Первое — в порядке вещей, но второе? Вероятно, это уже результат тамошней склоки» (Литературоведческий журнал. 2003. № 17. С. 13–14).
Имеются ввиду мемуары А.М. Ремизова «Дягилевские вечера в Париже» (Опыты. 1953. № 1. С. 78–82).
И от этого тошнит (фр.).
О IX главе романа Б.Ю. Поплавского «Аполлон Безобразов» (Опыты. 1953. № 1. С. 65–77) Адамович писал Червинской 13 июля 1953 г.: «"Опыты” я прочел полностью. Hors concours <вне конкурса. — фр.>, конечно, Поплавский: головой выше всего. <…> Поплавский местами головокружителен, и надо быть ослом, чтобы этого не чувствовать, даже если это и не нравится» (Литературоведческий журнал. 2003. № 17. С. 14).
Подборку отзывов Г.В. Адамовича о творчестве В.В. Набокова см.: «…Наименее русский из всех русских писателей…»: Георгий Адамович о Владимире Сирине (Набокове) / Публ. О.А. Коростелева и С.Р. Федякина; вступ. ст. О.А. Коростелева // Дружба народов. 1994. № 6. С. 216–237. См. также: Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / Под общ. ред. Н.Г. Мельникова; сост. и подгот. текста Н.Г. Мельникова, О.А. Коростелева; предисл., преамбулы, коммент., подбор ил. Н.Г. Мельникова. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
Адамович в те годы много раз упоминал Поплавского в своих статьях, но отдельной газетной статьи о нем не опубликовал, хотя включил его в свою итоговую книгу об эмигрантской литературе «Одиночество и свобода» (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955), где младшему поколению писателей была посвящена единственная глава «Трое (Поплавский, Штейгер, Фельзен)». Позже на радио «Свобода» посвятил ему отдельный скрипт, опубликованный посмертно: Адамович Г. Борис Поплавский// Русская мысль. 1980. 19 июня. № 3313. С. 9.
Без исключения (фр.).
Головина Алла Сергеевна (урожд. баронесса Штейгер, во втором браке — Жиллес де Пеллиши; 1909–1987) — поэтесса. Попала в эмиграцию в 1920 г., жила в Турции, затем в Чехословакии. Участница пражского «Скита», печаталась в «Воле России», «Современных записках». В 1934 г. переехала в Париж, с 1939 г. жила в Швейцарии, с 1955 г. в Бельгии. Имеется ввиду глава из ее романа «Загржевский» под названием «Ася» (Опыты. 1953. № 1. С. 53–64).
Рассказ Ивана Ивановича Савина (Саволайнена; 1899–1927) «Дроль» (из «Книги былей») (Опыты. 1953. № 1.С. 83–89) был опубликован со вступительной заметкой об авторе за подписью Т. Т. <Татьяна Терентьева?» (впервые был напечатан в № 801 «Рижского курьера» за 1923 г.).
Стихотворение Ивана Афанасьевича Буркина (1919–2011) «Сомнения» («Когда душа свободно, облегченно…») (Опыты. 1953. № 1. С. 34) действительно напоминало больше пародию на довоенную «парижскую ноту».
Н.А. Оцуп опубликовал в «Опытах» обстоятельную и довольно высокопарную статью «Николай Степанович Гумилев» (1953. № 1. С. 117–142), написанную на основе его докторской диссертации на ту же тему, защищенной в парижской Эколь Нормаль (Eсоlе Normal) в 1951 г.
Первая, довоенная книга стихов Ю.П. Иваска «Северный берег» (Варшава: Священная лира, 1938) была встречена эмигрантскими критиками скорее благосклонно. Адамович писал в своей рецензии: «Дарование Юрия Иваска еще не вполне окрепло, как бы “не нашло себя”. Но доверие оно внушает полное, не только потому, что само по себе несомненно, но и по расположению автора к работе, к усилию» (Адамович Г. // Последние новости. 1938. 24 февраля. № 6179. С. 3). Благожелательными были и отзывы других критиков: Бицилли П. // Современные записки. 1938. № 66. С. 476–477; Пильский П. // Сегодня. 1938.4 апреля. № 94. С. 6; Штейгер А. // Круг. 1938. Кн. 3. С. 182–185. Вышедшая пятнадцатью годами позже вторая его книга «Царская осень» (Париж: Рифма, 1953) встретила гораздо меньшее сочувствие рецензентов. См., напр.: Неймирок А. На фоне осени // Грани. 1953. № 19. С. 135. Адамович в своей рецензии постарался сгладить общее негативное впечатление: «Стихи далеко не совершенны, но бывают неудачи, которые предпочтешь мнимо-блестящим “достижениям” и “свершениям”, и “Царская осень” — образец этого. <…> Книга, может быть, немногим понравится. Стихи Иваска — не из тех, которые легко остаются в памяти. Но зато в памяти остается нечто большее и более редкое: смущение, волнение, которое возникает при встрече с тем неуловимым и безымянным, ради чего поэзии только и стоит существовать» (Адамович Г. Новые стихи // Новое русское слово. 1953. 4 октября).
Маковский Сергей Константинович (1877–1962) — поэт, искусствовед, издатель, критик, один из основателей и редактор журнала «Аполлон» (1909–1917), один из учредителей «Общества защиты памятников искусства и старины». После 1917 г. в эмиграции. Жил в Праге, с 1925 г. в Париже. Сотрудник «Звена», «Последних новостей» и др.
Это уже кое-что (фр.).
Ю.К. Терапиано опубликовал в № 1 «Опытов» два стихотворения: «Далекие темные горы…» и «Отплывающие корабли…» (Опыты. 1953. № 1. С.47).
Стихотворение Чиннова «Голод в Индии, голод в Китае…» впервые было опубликовано в альманахе «Литературный современник» (Мюнхен, 1954. С. 105).
З.Н. Гиппиус.
Восхищение (фр.).
Имеются в виду стихотворения Л.Д. Червинской «Мы больше ни о чем не говорим…» и «Те, которых не осудят…» (Опыты. 1953. № 1. С. 48–49).
Трубецкой Юрий Павлович (наст. фам. Нольден-Меньшиков; 1898–1974) — литератор, в 1931 г. арестован и приговорен к 10 годам заключения, во время Второй мировой войны ушел из Киева на Запад с немцами, жил в Германии, сотрудничал в «Новом русском слове», «Русской мысли», «Новом журнале», выпустил несколько книг стихов и прозы.
Трубецкой Ю. Портреты современников: Игорь Чиннов // Новое русское слово. 1953. 20 сентября.
И так далее (фр.).
Бахрах Александр Васильевич (1902–1985) — журналист, критик, мемуарист. Приятель Адамовича, переписывавшийся с ним на протяжении тридцати с лишним лет; сохранившиеся в Бахметевском архиве (BAR. Coll. Bacherac) 176 писем Адамовича Бахраху опубликованы (с купюрами и большим количеством неверных прочтений): Письма Георгия Адамовича А.В. Бахраху / Публ. В. Крейда и В. Крейд // Новый журнал. 1999. № 217. С. 41–82; 2001. № 224. С. 70–98; № 225. С. 148–185; 2002. № 228. С. 151–191; 2003. № 230. С. 130–155.
Речь идет о приглашении Бахраха на радио «Освобождение», где с 1952 г. работал Чиннов (в начале 1953 г. к нему присоединился Вейдле, в конце 1953 г. Бахрах, а позже Адамович, Червинская и др.). Бахрах писал о Вейдле: «С благодарностью вспоминаю, что именно он притянул меня к работе на радиостанции “Свобода”» (Бахрах А. По памяти, по записям… / Публ. Г. Поляка // Новый журнал. 1992. № 189. С. 353). В то время работа на радиостанции из-за негативного общественного мнения не приветствовалась во многих эмигрантских кругах. 28 марта 1953 г. Адамович писал Бахраху о С.Ю. Прегель: «Она полна литерат<урных> проектов и презирает Чиннова за то, что тот поехал в Мюнхен для радио. “На порог его больше не пущу”» (BAR. Coll. Bacherac).
Начиная с середины 1950-х гг. у Л.Ф. Зурова периодически обострялась душевная болезнь. После долгих уговоров он согласился на лечение и 20 июля 1953 г. был отвезен в клинику, откуда 31 июля его перевезли в частную клинику к доктору Перону в г. Сюрен под Парижем. 23 августа 1953 г. Адамович в письме спрашивал у В.Н. Буниной: «О болезни Л<еонида> Ф<едоровича> я знал. Знал и то, что он в клинике. Есть ли надежда, что он поправится?» (Переписка И. А. и В.Н. Буниных с Г.В. Адамовичем (1926–1961) / Публ. О.А. Коростелева и Р. Дэвиса // И.А. Бунин: Новые материалы. М.: Русский путь. 2004. Вып. 1. С. 109. Несохранившийся ответ, видимо, был утешительным. Лечение оказалось успешным, и 12 декабря 1953 г. Зуров выписался из клиники.
Речь идет о стихотворении Адамовича «Приглядываясь осторожно…» (Опыты. 1953. № 2. С. 7–8), опубликованном третьим в подборке, следом за стихотворениями «Остров был дальше, чем нам показалось…» и «Был вечер на пятой неделе…» (Опыты. 1953. № 2. С. 6–7). Включая это стихотворение в итоговый сборник «Единство», Адамович не стал ничего изменять в строчках, вызвавших сомнения у Чиннова.
Раевский Георгий (наст, имя и фам. Георгий Авдеевич Оцуп; 1897/1898-1963) — поэт. С начала 1920-х гг. в эмиграции в Берлине, с 1924 г. в Париже. Участник литературного объединения «Перекресток» (с 1928), объединения «Круг» (1935–1939).
Такой квалифицированный, как вы (фр.).
Квалифицированных (фр.).
Прегель Софья Юльевна (1894–1972) — поэтесса, издатель. После революции в эмиграции в Константинополе, с 1922 г. в Берлине, с 1932 г. в Париже, с 1940 г. в США, редактор-издатель журнала «Новоселье» (1942–1950), директор издательства «Рифма» (в 1957–1972).
Вероятно, стихотворение «И наше в ручье отражение…», впервые опубликованное пять лет спустя в альманахе «Мосты» (1959. № 2. С. 184).
Рогаля-Левицкий Юрий Сергеевич — поэт, критик. В эмиграции с 1918 г., жил в Париже, до войны участник монпарнасских бдений, член Союза молодых поэтов и писателей, после войны резко «поправел», сотрудничал в «Возрождении».
Речь идет об откровенно рассчитанной на скандал, снабженной эпиграфом из «Вырождения» М. Нордау статье Ю.С. Рогаля-Левицкого, в которой тот поминал недобрым словом своих старых приятелей поэтов, пытаясь развенчать Адамовича и всю «парижскую ноту» в целом, обрушиваясь заодно на «Числа», «Новоселье», Мережковских: «В памяти нашей проходит ряд мизерных литературных силуэтов. <…> Прежде всего, Борис Поплавский, поэт par excellence “заумный”, певший сломанным голосом, в свое время немало нашумевший, впрочем <…> даже лучшие стихотворения Поплавского, как “Флаги” или “Черная мадонна”, содержали в себе, наряду со стилистическими погрешностями, очевидные нонсенсы. <…> Поэтесса Лидия Червинская задавала читателю не менее головоломные загадки. <…> Авторов-прозаиков в “Союзе" было значительно меньше, чем поэтов. Все они, за редким исключением, отличались кто тою же, что и поэты, заумностью, кто полным незнанием языка, а иные одновременно и тем и другим. Единственной, быть может, их заслугой было то, что они, не переставая употреблять до невероятности безграмотные обороты речи, приводили читателя в веселое настроение. <…> Несуразностью отличались писания Агеева, Варшавского, Горного, Яновского» (Рогаля-Левицкий Ю. Горе-авторы нашего зарубежья // Возрождение. 1953. № 30. С. 179).
См., напр.: Андреев Н. Заметки о журналах // Русская мысль. 1954.13 января. № 623. С. 4.
Имеется в виду книга: На Западе: Антология зарубежной поэзии / Сост. Ю.П. Иваск. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. В «Опытах» рецензия на это издание не появлялась (в «Русской мысли» 10 февраля 1954 г. откликнулся Ю.К. Терапиано).
Спустя несколько месяцев Адамович все же откликнулся на антологию (см. следующее письмо).
Эта статья была написана: Адамович Г. Поэзия в эмиграции // Опыты. 1955. № 4. С. 45–61.
Адамович перефразирует название брошюры В.В. Розанова «Русская церковь. — Дух. Судьба. — Очарование и ничтожество. — Главный вопрос» (СПб, 1909).
Известное бонмо П.А. Столыпина Адамович мог обсуждать, в частности, с Алдановым, который привел этот эпизод в своем романе «Ключ»: «Еще Столыпин сказал, что это только инородцев интересует, как можно и как нельзя говорить: мой язык, как хочу, так и говорю» (Алданов М. А. Ключ. Берлин: Слово: Современные записки, 1929. С. 59).
Адамович Г. Новые голоса // Новое русское слово. 1954.6 июня. № 15380. С. 8. В своей статье, посвященной антологии Иваска, Адамович вел речь лишь о тех поэтах, которые составили ее последний раздел «Новые голоса»: Д. Кленовском, И. Елагине, О. Анстей, Ю. Трубецком, В. Маркове, Н. Моршене, Ю. Гале.
Елагин Иван (наст, имя и фам. Иван Венедиктович Матвеев; 1918–1987) — поэт. С 1943 г. в эмиграции в Германии, с 1950 г. в США, профессор Питтсбургского университета.
Моршен Николай (наст, имя и фам. Николай Николаевич Марченко; 1917–2001) — поэт. С 1944 г. в эмиграции в Германии, с 1950 г. в США, преподаватель русского языка в школе военных переводчиков в Монтерее (1950–1977).
Анстей Ольга Николаевна (урожд. Штейнберг, в первом браке Матвеева; 1912–1985) — поэтесса, переводчица. Осенью 1943 г. эмигрировала с мужем И. Елагиным из оккупированного Киева в Германию, в мае 1950 г. уехала в США, сотрудник отдела русских переводов ООН (в 1960–1972).
Тем лучше (фр.).
Вейдле Владимир Васильевич (1895–1979) — критик, литературовед, искусствовед, преподаватель Пермского университета (1918–1920), доцент Петроградского университета (1921–1924). С 1924 г. в эмиграции в Париже, преподаватель (с 1925), затем профессор (1932–1952) Богословского института; с 1953 г. сотрудник, затем директор передач радиостанции «Освобождение» (позже — «Свобода») в Мюнхене.
Вейдле В. На смерть Бунина // Опыты. 1954. № 3. С. 80–93.
Владимир Сергеевич Варшавский (1906–1978) опубликовал фрагмент из книги «Возвращение» под названием «Отрывок» (Опыты. 1954. № 3. С. 52–69).
Третий номер «Опытов» открывался «Воспоминаниями» В.В. Набокова (Опыты. 1954. № 3. С. 3–49), которые позже стали тремя первыми главами его автобиографической книги.
Анненков Юрий Павлович (1889–1974) — художник, писатель, преподаватель Академии художеств (с 1920). В 1924 г. не вернулся из командировки в Италию, жил в Париже, сотрудничал во многих эмигрантских изданиях.
Имеются в виду заключительные фразы воспоминаний Ю.П. Анненкова: «Как бы то ни было, со смерти Есенина утекло уже 28 лет, а мы, теперь вдвое старшие, чем он, все еще на земле… И все еще увлекаемся девушками» (Анненков Ю. Вокруг Есенина // Опыты. 1954. № 3. С. 160–179).
Элькан Анна Морисовна (Морицевна) (урожд. Абельман;?—1962).) — жена Бернарда Веньяминовича Элькана, коллекционера картин, организатора издательства «Аквилон». Секретарь Союза писателей и поэтов, председателем которого был тогда С.К. Маковский, занимавший две комнаты в большой квартире А.М. Элькан на ул. Тильзит, хозяйка единственного в послевоенном Париже литературного салона. Адамович, знакомый с А.М. Элькан еще по Петербургу, посещал салон, приезжая из Манчестера в Париж. См. о нем: Крейд В. Неточкин салон: О салоне Анны Элькан // Русское еврейство в зарубежье. Т. 3 (8). Иерусалим, 2001. С. 121–130. Воспоминания в результате были напечатаны в газете: Элькан А. «Дом искусств» 1920-21 года в Петербурге // Русская мысль. 1956. 20 сентября. № 954. С. 4–5; 25 сентября. № 956. С. 4–5. Журнальный вариант был опубликован несколькими годами позже: Она же. «Дом Искусств» // Мосты. 1960. № 5. С. 289–298.
Неясно, о чем идет речь. Возможно, Чиннов не стал публиковать раскритикованное Адамовичем стихотворение или изменил строки.
Из стихотворения И.Ф. Анненского «Прерывистые строки» (1909).
Марков В. Мысли о русском футуризме // Новый журнал. 1954. № 38. С. 169–181.
Имеется в виду полемическая статья, направленная против Маркова: Забежинский Г. Мысли о русском футуризме // Новое русское слово. 1954.5 декабря. № 15562. С. 8.
Перебравшись из Франции в США, Чиннов американизировал написание латиницей своей фамилии.
Поэт и переводчик Перикл Ставрович Ставров (1895–1955) скончался от рака легких 10 февраля 1955 г. в пригороде Парижа. Довид Кнут (наст, имя и фам. Давид Миронович Фиксман; 1900–1955) умер 15 февраля 1955 г. в Тель-Авиве от обострившихся последствий перенесенной в юности аварии. Некоторое время спустя Адамович опубликовал статью, посвященную обоим поэтам: Адамович Г. Довид Кнут и П. Ставров // Новое русское слово. 1955.29 мая. № 15737. С. 8.
К.А. Федин упомянул Бунина, выступая на Втором Всесоюзном съезде советских писателей (15–26 декабря 1954 г.). Свой отчет о съезде Аркадий Слизской в «Русской мысли» сопроводил постскриптумом: «К. Федин в своей речи коснулся также и эмигрантской литературы. Хотя это и не имеет прямого отношения к съезду, но для нас, эмигрантов, конечно, представляет интерес: “В массе своей литературная эмиграция быстро перестала существовать даже как плохонькое искусство. Физические остатки ее вымерли или продолжают вымирать. Кое-кто еще посильно помогает врагам сов. народа. Но, конечно, в среде эмигрантов-писателей были и тяжелые драмы, и тяжесть их, наверное, прямо соответствовала глубине и значению дарований. Возвратился, чтобы освободиться от невыносимой тоски по родной земле, Куприн, писатель яркой окраски реалистического таланта, широко у нас читаемый. Недостало сил, будучи советским гражданином, вернуться домой Ивану Бунину — русскому классику рубежа двух столетий… который остался реалистом и в прозе, и в поэзии той поры, когда господствовала мода на декаданс. Не следует, по моему мнению, отчуждать Бунина от истории русской литературы… И все ценное из его творчества должно принадлежать читателю так, как принадлежит лучшее из наследия Куприна…”» (Слизской А. Съезд писателей // Русская мысль. 1955.21 января. № 730. С. 3). Публикация завершалась примечанием редакции «Русской мысли»: «Был ли у И. А. Бунина советский паспорт, — мы не знаем, но слухи о его встречах с некоторыми представителями советского правительства были достаточно обоснованы. Теперь мы видим, к каким результатам иногда приводят подобного рода разговоры» (Там же).
Фрагменты стенограммы съезда с этой частью выступления Федина были напечатаны в журнале «Посев» (Выпад против литературной эмиграции // Посев. 1955.23 января. № 4 (455). С. 10), и в том же номере был опубликован протест В.Н. Буниной: «В ответ на Ваше полученное мною сегодня утром письмо, в котором Вы сообщаете, что в своем выступлении на Втором съезде Союза писателей К. Федин помянул имя моего покойного мужа, заявив, что “только упадок сил помешал советскому гражданину И. Бунину вернуться на родину”, утверждаю, что Иван Алексеевич никогда не брал советского паспорта и не думал возвращаться на родину. Я считаю, что К. Федин ошибся, спутав Ивана Алексеевича с другим старым писателем, взявшим советский паспорт, но не вернувшимся на родину» (И. А. Бунин никогда не брал советского паспорта: Письмо вдовы писателя в «Посев» // Посев. 1955.23 января. № 4 (455). С. 10).
Алданов писал об этом Адамовичу 13 февраля 1955 г.: «Вы, конечно, читали о московском заявлении Федина: Бунин стал советским гражданином! Это вызвало в эмиграции большой шум. Очень многие поверили! Вы удивитесь, если я Вам скажу, что эта история имела последствием (не очень, разумеется, важным и, надеюсь, лишь кратковременным) “холодок” у меня — одновременно с Верой Николаевной и Бор. Зайцевым (вещь довольно редкая). С Верой Николаевной потому, что я два раза убедительно просил ее тотчас опровергнуть ложь Федина, а ей почему-то не хотелось это делать, и приводила она совершенно беспомощные доводы, даже тот, что у нее нет времени! Я просил ее об опровержении, конечно, из уважения к памяти Ивана Алексеевича (которого и в Ницце, и в Париже и не враги уже начинали сравнивать с Ал. Толстым) да еще из заботы об ее собственных интересах: “вдова не опровергает, значит, это правда!” Она ответила мне довольно нелюбезно. С Зайцевым другое. <…>Об этом заявлении Федина он мне написал странно — и, по-моему, с радостью: “Бунина Ф<един> назвал советским гражданином. Это неверно, но у каждого писателя свой облик и своя известность. Сомневаюсь, чтобы меня кто-нибудь назвал советским гражданином”!! Таким образом, надо сделать вывод, что у Ивана Алексеевича был большевистский облик и большевистская известность!!! И почему Бунину противопоставляется тут именно он, Б<орис> К<онстантинович>? Я не ответил, чтобы не поссориться» (BAR. Coll. Aldanov. Box I).
Кантор Михаил Львович (1884–1970) — адвокат, помощник М.М. Винавера в Петербурге. После революции работал в издательстве «Библиофил» в Ревеле, затем в Берлине. С 1923 г. во Франции, юрисконсульт парижского адвокатского кабинета М.М. Винавера, секретарь редакции, а с 1926 г. редактор «Звена», критик, поэт. Вместе с Адамовичем Кантор редактировал журнал «Встречи» (Париж, 1934), составлял первую антологию эмигрантской поэзии «Якорь» (Берлин, 1936), изредка печатался в «Числах», «Встречах», «Русской мысли», «Опытах». На склоне лет, в 1968 г. выпустил свой первый и единственный сборник стихов. По воспоминаниям Адамовича, «он был прежде всего созерцателем, а деятелем был лишь “постольку, поскольку”, т. е. поскольку в условиях нашего существования это необходимо и неизбежно. Разговаривая с ним, удивляясь безошибочной меткости иных его суждений, я не раз говорил себе, что позавидовать ему или поучиться у него могли бы многие наши властители или полу-властители дум. Он, вероятно, сам это сознавал, но не мог, да пожалуй и не хотел что-либо в своем положении и в своей участи изменить» (Адамович Г. Памяти М.Л. Кантора // Русская мысль. 1971. 14 января. № 2825). М.Л. Кантора и М.А. Алданова Адамович считал исключением из всех людей, которых встречал, «ибо безгрешны» (BAR. Coll. Aldanov).
Видимо, речь идет о посвященной В.Ф. Ходасевичу статье Николая Ивановича Ульянова (1904/1905-1985) «Застигнутый врасплох» (Новый журнал. 1954. № 39. С. 143–154).
В том же номере «Нового журнала» была напечатана подборка стихотворений М.А. Волошина: «Русская революция», «Красногвардеец», «Матрос», «На вокзале», «Бегство».
О стихотворении Адамовича «Посвящение» («Я не тебя любил, но солнце, свет…») (Опыты. 1955. № 4. С. 3–4) см. также в следующем письме и примечаниях к нему.
Так сказать (фр.).
Первые три номера «Опытов» вышли с обложкой работы жены Р.Н. Гринберга Софьи Михайловны. После смены редакторов изменилось и оформление. Дизайн обложки остальных шести номеров принадлежал художнице А.Н. Прегель.
Поэма без названия В.Ф. Маркова («Часы холодной смерти…» // Опыты. 1955. № 4. С. 11–20) позднее была переиздана в антологии «Содружество» (Вашингтон, 1966) под названием «Поэма про ад и рай». Сомнения по поводу монотонности одолевали и самого Маркова, спрашивавшего совета у друзей-поэтов. Георгий Иванов высказал свое мнение о поэме в письме Маркову 29 декабря 1955 г.: «Насчет Вашей поэмы в “Опытах” — если хотите откровенного мнения — она не совсем “вытанцевалась”. Она длинна. Она ритмически вяла. Там я насчитал четыре прекрасных строфы» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 6).
Гершельман К. О «Царстве Божием» // Опыты. 1955. № 4. С. 76–86.
Ю.П. Иваск написал о своих встречах с поэтом Юрием Владимировичем Галем (1921–1947) и опубликовал 5 его писем 1944–1945 гг. (Там же. С. 91–103).
В том же номере были опубликованы стихотворения Чиннова «Хмуро и виновато…» и «Знаешь, я почти забыл…» (Там же. С.5).
В номере были опубликованы стихотворения Одоевцевой «За верность, за безумье тост!..» и «Началось. И теперь опять…» (Новый журнал. 1955. № 40. С. 97–98).
С 1952 г. Лидия Давыдовна Червинская (1907–1988) пыталась издать сборник стихов «Двенадцать месяцев» (Париж: Рифма, 1956), в подготовке которого ей помогал Адамович.
В марте 1955 г. была возобновлена после четырехлетнего перерыва (общие собрания не проводились с 29 июня 1951 г.) деятельность парижского Союза русских писателей и журналистов. На собрании 26 марта 1955 г. председателем Союза был избран Б.К. Зайцев, вице-председателем В.А. Смоленский. Второй Всесоюзный съезд советских писателей, прошедший в Москве 15–26 декабря 1954 г., вызвал в эмиграции идею провести съезд писателей русского зарубежья. Инициаторами съезда выступили руководители радиостанции «Освобождение», см. воспоминания одного из ее сотрудников: «В 1955 году “Свобода” старалась организовать съезд русских писателей зарубежья. Она бы оплатила все расходы, связанные со съездом, как снятие помещения и прочее, но официально ответственными за его организацию были бы русские зарубежные писатели. Насколько помню, Ремизов сослался на болезнь, которая мешала ему принять участие в этом съезде-конференции, в то время как Борис Зайцев, Георгий Адамович и Одоевцева согласились» (Мирковский Б. Чучи — дитя обалдевшей вдовы. Донецк: Восточный издательский дом, 2001. С. 67). Съезд долго планировался и обсуждался, однако так и не состоялся.
Смоленский Владимир Алексеевич (1901–1961) — поэт «незамеченного поколения», входивший в группу «Перекресток», ориентирующуюся на Ходасевича, несколько раз избирался председателем Союза молодых поэтов и писателей в Париже. Подробнее о нем см. в кн.: Смоленский В. Жизнь ушла, а лира все звучит: Стихи / Сост. и предисл. В. Леонидова. М., 1994.
Сперанский Валентин Николаевич (1877–1957) — юрист. После революции в эмиграции в Париже, преподаватель государственного права на русском отделении Сорбонны, сотрудник многих эмигрантских изданий. После войны постоянно печатался в «Русской мысли», часто выступал с лекциями и докладами в Русских домах (Кормей, Сен-Женевьев-де-Буа и др.).
Адамович упоминал об этом эпизоде несколько раз, см., напр.: Адамович Г. Бунин: Воспоминания // Новый журнал. 1971. № 105. С. 135–136.
Имеется в виду стихотворение Адамовича «Посвящение» («Я не тебя любил, но солнце, свет…») (Опыты. 1955. № 4. С. 3–4).
Аронсон Григорий Яковлевич (1887–1968) — общественно-политический деятель, журналист. В январе 1922 г. выслан из советской России, обосновался в Берлине, член ЦК Бунда (в 1922–1951), генеральный секретарь «Орт-Юнион» (1926–1931). В 1940 г. переехал в США, сотрудник редакции «Нового русского слова» (в 1944–1957). Рецензируя четвертую книгу «Опытов», Аронсон счел, что «стихотворение Г. Адамовича, умелое и искреннее, сорвано к концу риторическим восклицанием: “Чрез миллионы лет я вскрикну: да!”» (Новое русское слово. 1955. 1 мая. № 15709. С. 8). В несохранившемся письме Чиннова, судя по всему, содержался аналогичный упрек. Много лет спустя, говоря о сборнике «Единство», Чиннов писал об этом стихотворении Адамовича: «Порой уступал он и желанию выйти за пределы аскетической поэзии. Тогда… тогда, нарушая свой догмат: “делать стихи из самых простых вещей, из стола и стула” — он допускал в свою поэзию такие, сказал бы зоил, “предметы роскоши”, как “розовый идол, персидский фазан”, как “арфы, сирены, соловьи, прибой”. Больше того: он вводил патетические сравнения: “как голос из-за океана”, вводил декламационные, риторические интонации. И он, апостол аскетизма, включил в свою книгу даже такой, как будто заимствованный у осуждаемого им Фета, почти романс:
И даже ночь с Чайковским заодно
В своем безмолвии предвечном пела
О том, что все обречено,
О том, что нет ни для чего предела.
Это очень талантливо, но это не Адамович. Это совершенно чужеродно в книге, основной тон которой аскетичен. И все же книга названа (с необычной для него и к нему мало идущей подчеркнутостью) — “Единство”» (Чиннов И. Вспоминая Адамовича // Новый журнал. 1972. № 109. С. 139–140).
Мф. 27:62–64.
Несколькими годами раньше Адамович писал об этом: «Ходасевич считал лучшими стихами Пушкина и вообще всей русской поэзии — гимн чуме. <…> Что тут говорить, гениально! Не факел, а солнце. Но… в этих стихах есть напряжение. В этих стихах есть пафос, который, может быть, холоднее внутри, чем снаружи… Как это трудно объяснить! Ведь вспоминая даже такие стихи, гениальные и все-таки взвинченные, невольно спрашиваешь себя: а нет ли тут декламации, хотя бы в сотой, в тысячной доле? <…> Если бы нужно было назвать “лучшие” пушкинские стихи, я, пожалуй, прежде всего вспомнил бы то, что Татьяна говорит Онегину в последней сцене романа. Это такое же волшебство, как и гимн чуме. Но еще более таинственное» (Адамович Г. Из записной книжки // Новоселье. 1949. № 39–41. С. 144–149).
Первая строка стихотворения Клюева, опубликованного в альманахе «Аполлон» (СПб., 1912. С. 37–38) под названием «Теремная» (позже получило название «Слободская»).
Строка из стихотворения Чиннова «То, что было утешением…», впервые опубликованного в альманахе «Литературный современник» (Мюнхен, 1954. С. 105).
Маленький шедевр (фр.).
По предположению О.Ф. Кузнецовой (см.: Письма запрещенных людей: Литература и жизнь эмиграции. 1950—1980-е годы: По материалам архива И.В. Чиннова / Сост. О.Ф. Кузнецова. М.: ИМЛИ РАН, 2003. С. 127), речь о стихотворении Чиннова «Голод в Индии, голод в Китае…», опубликованном в том же номере «Литературного современника» (Мюнхен, 1954. С. 105).
Перефразировка известного высказывания Л.Н. Толстого о повести Л.Н. Андреева «Красный смех» (1904), приведенного в воспоминаниях Н.Е. Фельтена: «А этот нынешний, Андреев, он хочет удивить, хочет напугать меня, а мне не страшно».
Строка из стихотворения Ф.И. Тютчева «Эти бедные селенья…» (1855).
23 января 1916 г. Адамович послал А.А. Блоку свой первый сборник стихов «Облака» и письмо с просьбой высказаться о сборнике. Блок отметил для себя на письме: «Очень плохие стихи у него!» (РГАЛИ. Ф. 55. Оп. 2. Ед. хр. 20) и искренне написал Адамовичу, что думает о его стихах. Позже Адамович более подробно рассказал об этом: «У меня было письмо Блока, одно, единственное, увы, оставшееся в России, — письмо в ответ на первый, совсем маленький сборник стихов, который я ему послал. Насколько можно было по письму судить, стихи ему не понравились, — да и могло ли быть иначе? За исключением трех или четырех строчек не нравились они и мне самому. <…> Письмо Блока по содержанию своему польстить мне никак не могло. Но сдержанно-отрицательную оценку искупил тон его, дружественный, вернее — наставительно-дружественный, от старшего младшему, проникнутый той особой, неподдельной человечностью, которая сквозит в каждом блоковском слове. Последние строчки письма помню наизусть, хотя прошло с тех пор чуть ли не полвека: “Раскачнитесь выше на качелях жизни и тогда вы увидите, что жизнь еще темнее и страшнее, чем кажется вам теперь”» (Адамович Г. Table talk // Новый журнал. 1961. № 66. С. 85–98).
«Учитесь властвовать собою…» — строка из романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (гл. 4, строфа XVI).
См. об этом в приложении и примечаниях к переизданию: Адамович Г.В. Собр. соч.: Одиночество и свобода / Сост., послесл. и примеч. О.А. Коростелева. СПб.: Алетейя, 2002.
Об этом выступлении в частном собрании публикаций в печати не появлялось, но месяцем позже Н.А. Оцуп повторил его для широкой публики, прочитав 4 февраля 1956 г. в зале РМОЗ доклад «Попытка обоснования нового литературного направления в свете французской и русской культуры». Новым литературным направлением был объявлен персонализм. Вступительное слово произнес Н.Д. Татищев, в прениях выступали А.С. Гингер, Э.М. Райс, Д.М. Шаховской, а также французские профессора и студенты (см.: Ф. Р. На вечере «Чисел» // Русская мысль. 1956.11 февраля. № 859. С. 4).
Публикация глав из книги B.C. Варшавского «Незамеченное поколение» (Новый журнал. 1955. № 41. С. 103–121; Опыты. 1955. № 4. С. 65–72) вызвала длительную полемику, преимущественно на страницах газеты «Новое русское слово»: Аронсон Г. Новый журнал. Книга 41 // Новое русское слово. 1955. 24 июля. № 15793. С. 8; Слоним М. «Незамеченное поколение» // Там же. 31 июля. № 15800. С. 8; Кускова Е.Д. О незамеченном поколении // Там же. 11 сентября; Яновский B.C. Мимо незамеченного поколения // Там же. 2 октября. № 15436. С. 2, 5; Терапиано Ю. По поводу незамеченного поколения // Там же. 27 ноября. № 15492. С. 8; Трубецкой Ю. Недооцененное поколение // Там же. 11 декабря. № 15506. С. 8; и др. Основная полемика развернулась после публикации книги отдельным изданием (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956).
«Русская мысль» изменила свое направление вскоре после того, как С.А. Водов сменил В. А. Лазаревского на посту главного редактора газеты. Сам Адамович начал сотрудничать с «Русской мыслью» весной 1956 г. и печатался в ней вплоть до самой смерти.
Водов Сергей Акимович (1898–1968) — журналист, участник Белого движения. С 1920 г. в эмиграции в Константинополе, затем в Праге, член редколлегии журнала «Студенческие годы». С 1925 г. в Париже, секретарь Национального союза русской молодежи, сотрудник «Последних новостей», член редколлегии (с 1947), позже редактор (с 1954) газеты «Русская мысль».
Имеются в виду воспоминания Маркова о студенческих годах в советском Ленинграде «Et ego in Arcadia» (Новый журнал. 1955. № 42. С. 164–187).
4 февраля 1956 г. Н.А. Оцуп выступал в зале Русской консерватории (26, avenue de New-York) на вечере литературно-художественной группы «Числа» с докладом «Попытка обоснования нового литературного направления в свете французской и русской культуры». А.С. Гингер выступал в прениях.
Речь, по-видимому, идет о 5-й и 6-й главах романа Б.Ю. Поплавского «Аполлон Безобразов» (Опыты. 1955. № 5. С. 20–38).
Письма Цветаевой к Штейгеру впервые были опубликованы (с купюрами) К.С. Вильчковским в журнале «Опыты» (1955. № 5; 1956. № 7; 1957. № 8).
Целиком (фр.).
Балетом Адамович увлекался с раннего детства и даже посещал балетную школу в Москве вместе со своей сестрой Татьяной, позже известной польской балериной. В течение жизни Адамович опубликовал ряд статей и заметок о балете, особенно много после войны, когда англичане заказали ему книгу о балете, которую он в результате так и не написал. Подборку его статей на балетные темы см.: Адамович Г. Нелитературные беседы, или Торжество над материей / Публ. О. Коростелева и С. Федякина; вступ. ст. О. Коростелева // Дружба народов. 1997. № 5. С. 208–220.
Авторство формулировки не принадлежит Николаю II, она встречается и у других русских императоров. К примеру, в письме А.Х. Бенкендорфа Пушкину от 22 августа 1827 г. сообщается, что «Графа Нулина» Николай I «изволил прочесть с большим удовольствием». Однако Николай II оставлял автограф такого содержания наиболее часто, в том числе и на служебных записках, особенно его порадовавших, в частности на отчетной записке С.Ю. Витте (осень 1896 г.) о благотворных результатах введения винной монополии в России в 1894 г. См.: Карелии А.П., Степанов С.А. С.Ю. Витте — финансист, политик, дипломат. М.: Терра — Книжный клуб, 1998.
Кленовский Д. Неуловимый спутник: Четвертая книга стихов. Мюнхен: Сполохи, 1956.
Имеется в виду четвертый сборник стихов Александра Самсоновича Гингера (1897–1965) «Весть» (Париж: Рифма, 1957).
Старания издательницы «Опытов» Марии Самойловны Цетлиной (урожд. Тумаркина, в первом браке Авксентьева; 1882–1976) выпускать элитарный журнал не разделялись многими рецензентами, среди которых наиболее стойким в неприятии журнала был Г.Я. Аронсон. Подробнее об этом см.: Коростелев О.А. «Опыты» в отзывах современников // Литературоведческий журнал. 2003. № 17. С. 3–46.
Биск Александр Акимович (1883–1973) — поэт, переводчик. С 1919 г. в эмиграции в Болгарии, затем в Бельгии, с 1942 г. в США, участник Кружка русских поэтов в Америке (Нью-Йорк). Печатался в «Опытах», «Новом журнале», «Современнике». Подробнее о нем см.: Азадовский К. Александр Биск и одесская «Литературка» // Диаспора: Новые материалы. I. Paris; СПб.: Athenaeum: Феникс, 2001. С. 95–143.
Слова B.C. Соловьева на смертном одре. См.: Безобразова М.С. Воспоминания о брате Владимире Соловьеве//Соловьев Вл. С. Неподвижно лишь солнце любви… М.: Московский рабочий, 1990. С. 310.
Оставим (фр.).
В стихе всегда чувствуются низости души (фр.). Адамович приводит цитату из трактата в стихах «Поэтическое искусство» («L’Art poetique» (IV, 110); 1674) французского поэта и теоретика классицизма Никола Буало-Депрео (Boileau-Despreaux; 1636–1711). В стихотворном переводе Э.Л. Линецкой эта строка звучит так: «Испорченность души всегда видна меж строк».
Низости души (фр.).
«Чувствуется» (фр.).
Возражения Оцупа были вызваны статьей Адамовича о Достоевском «Писатель для юношества» (Русская мысль. 1957. 21 марта. № 1032. С. 4–5): Оцуп Н. Писатель для взрослых // Русская мысль. 1957.9 апреля. № 1040. С. 4–5.
Двумя неделями раньше, 12 апреля 1957 г., Адамович об этом же писал Одоевцевой.
Жена Оцупа Диана Каренн (наст, имя и фам. Диана Александровна Оцуп; 1888–1968) в молодости была актрисой немого кино.
Что качается (фр.).
Поэт и журналист Кирилл Дмитриевич Померанцев (1907–1991) публиковал в «Русской мысли», помимо стихов и рецензий, статьи и эссе философской тематики, весьма высокопарные, но не очень глубокие. Д.И. Кленовский, придерживавшийся об этих его писаниях весьма нелестного мнения, вступил в полемику с Померанцевым: Кленовский Д. Поэзия и ее критики // Новое русское слово. 1956. 16 сентября. № 15786. С. 2, 8. Вслед за ним и Адамович высказал свое несогласие с мнением Померанцева: Адамович Г. О свободе поэта // Там же. 1957. 17 февраля. № 15941. С. 8. Поводом для статьи послужило опубликованное незадолго до этого в «Русской мысли» стихотворение Померанцева «Стишки о звездах, о цветах…».
Большухин Юрий Яковлевич (наст. фам. Кандиев; 1903–1984) — литератор, сотрудник «Граней», «Опытов», «Мостов», «Современника». Здесь речь идет о его статье «Об уединенной поэзии» (Новое русское слово. 1957.14 июля).
К юбилею А.М. Ремизова был опубликован блок поздравительных материалов под шапкой «Алексею Михайловичу Ремизову» (Опыты. 1957. № 8. С. 126–130). Из содержания: Редакция. Ко дню его восьмидесятилетия; Вейдле В. Алексею Михайловичу слава; Иванов Г. «Мне случайно попалась…»; Марков В. «Дорогой Алексей Михайлович…».
Адамович приезжал к Ивановым в Йер в конце июля 1957 г., однако не повидался с Одоевцевой из-за ее болезни.
В одном из писем Г. Иванову и И. Одоевцевой Адамович писал по этому поводу, продолжая незаконченный спор: «Помер Ремизов. “Опыты” я получил — и все оценил по достоинству насчет Ремизова. Но теперь негодовать не время».
«Не велико умение жить на этом свете, когда весь мир притворяется» (фр.).
Притворяется (фр.).
Неточная цитата из стихотворения В.Я. Брюсова «Каменщик» (1901). У Брюсова: «Знаем все сами, молчи».
В журнале были опубликованы стихотворения Чиннова «Ни добрых дел, ни твердой веры нет…» и «О Воркуте, о Венгрии (— о чем?)…» (Опыты. 1958. № 7. С. 5).
Тоньше (фр.).
Стихотворение Чиннова «О Воркуте, о Венгрии (— о чем?)…» завершалось строфой «И все-таки — хотя десятком строк, / Словами нужными, живыми… / Ты помнишь, есть у Пушкина “Пророк”: / О шестикрылом серафиме».
Под названием «Fur Wenige» («Для немногих») В.А. Жуковский выпустил начиная с 1818 г. несколько сборников стихотворений, предназначавшихся не для широкой публики, но для «избранных», в первую очередь для его ученицы великой княгини Александры Федоровны, жены Николая Павловича, бывшей немецкой принцессы. Название восходит к знаменитым стихам Горация «Не желай удивленья толпы, но пиши для немногих». Подробнее см.: Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1975. С. 40.
«Наше тело есть машина для жизни» (фр.). В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» (т. 3, ч. 2, XXIX) эту фразу простудившийся Наполеон говорит своему адъютанту Раппу.
«Всем сердцем» (фр.).
Рецензию на №№ 49 и 50 «Нового журнала» Адамович опубликовал в «Русской мысли» 19 декабря 1957 г.
Свой следующий обзор Адамович посвятил преимущественно поэзии, отозвавшись о стихах Б.В. Савинкова, Д.И. Кленовского, О.П. Ильинского, И.В. Одоевцевой, А.Е. Величковского, Н.Н. Туроверова, Ю.П. Трубецкого, М. Дороганова, Г.В. Иванова и, как обещал, И.В. Чиннова: «О стихах Игоря Чиннова тоже следовало бы поговорить не в общем обзоре, а отдельно, с тем вниманием, которого они заслуживают. Поэзия Чиннова настолько сдержанна, меланхолична и внутренне-стыдлива, что первый шаг к ней должен сделать читатель. Но не всякий читатель к этому склонен: большинство предпочитает, чтобы их “брали за жабры” (как выражался Бунин, говоря о Некрасове). Однако широкой популярности Чиннов, кажется, и не ищет. Был в русской истории “тишайший” царь: теперь есть у нас “тишайший” поэт, тишайший и тончайший. Кто к чинновской поэзии первый шаг сделает, многое в ней уловит, если только от природы не глух: поэзия эта вся в обертонах, вся — по верленовскому совету — в оттенках и переливах, хотя при ювелирной своей отделке и не впадает в претенциозную изысканность. Чиннов расщепляет чувство, мысль или образ, обычно считавшиеся цельными, а затем снова их собирает, — но лишь предварительно показав их сложнейший состав. Бывают поэты-ораторы, поэты-трибуны и запевалы. Чиннов — крайняя им противоположность: он никого не потрясет, не увлечет на своих “крыльях” под облака (подлинные или бутафорские: случается ведь и это!), но он может заставить задуматься о многом таком, мимо чего ораторы и запевалы рассеянно проходят мимо. Пожалуй, даже больше: может иного оратора при сравнении с собой превратить в болтуна и верхогляда» (Адамович Г. Новый журнал. Книги 51–52 // Русская мысль. 1958.5 июня. № 1221. С. 4–5).
В следующем номере «Опытов» появилась статья Адамовича, в которой был упомянут и Чиннов: «У нас в эмиграции есть поэт сравнительно еще молодой, который с темой моей связан, хоть и не знаю, согласился ли бы он с таким утверждением, — Игорь Чиннов. Некоторый недостаток внимания к нему вызван, по-видимому, крайней его “камерностью”, и правда, читая его, вспоминаешь иногда остроумное, типично галльское в своей отчетливости замечание Поля Валери: “Ecrire en moi naturel. Tels ecrivent en moi diese”. «Пишите своим естественным тоном. А они пишут в диезе, — фр.> Чиннов пишет в “moi bemol” <бемоле. — <фр.>, он приглушает тон с той же одержимостью, с какой Цветаева или Маяковский упорствовали в своих диезах. Но его тончайшие стилистические находки, переливчато-перламутровые оттенки иных его эпитетов внушены, мне кажется, двойным отталкиванием: и от эпигонства, и от пышности, за которой можно протащить контрабандой что угодно. Будто эквилибрист на проволоке, он то сделает шаг, то остановится, переводя дыхание, но равновесия не теряет никогда. Ни одного срыва» (Адамович Г. Невозможность поэзии // Опыты. 1958. № 9. С. 50).
В декабре 1957 г. Берберовой предложили стать одним из редакторов альманаха «Мосты», издаваемого ЦОПЭ, в сотрудники которого она приглашала, в частности, и Адамовича (см. письмо Н.Н. Берберовой Г.В. Адамовичу от 2 марта 1958 г. // Beinecke. Nina Berberova Papers. Gen MSS 182. Box 2. Folder 16). См. письмо Терапиано Маркову от 6 июля 1958 г., в котором тот уточнял распространившиеся слухи: «Слышал, что будто бы Вы хотите издавать какой-то журнал с Берберовой (и писать о “парижской ноте”, чтобы “похоронить ее”)…» Полемика о «парижской ноте» планировалась на № 1 «Мостов» за 1958 г., о чем Берберова сообщила в письме Адамовичу 29 апреля 1958 г. (см.: Beinecke. Nina Berberova Papers. Gen MSS 182. Box 2. Folder 16). B№ 1 появились статьи: Марков В. О большой форме// Мосты. 1958. № 1. С. 174–178; Берберова Н. По поводу статьи Владимира Маркова «О большой форме»: В порядке дискуссии // Там же. С. 180. Полемика в «Мостах» не получила продолжения — Берберова вскоре поссорилась с Марковым, а затем с соредактором Г. Андреевым (Хомяковым) и перестала оказывать влияние на литературную политику «Мостов».
Речь идет либо о стихотворении Оцупа «Антихрист» (Грани. 1957. № 34/35. С.135–136), либо о его статье «Свобода творчества» (Там же. 1958. № 38. С. 147–158).
Буквально (фр.).
Кодрянская Наталья Владимировна (1901–1983) — прозаик, мемуарист, автор воспоминаний о Ремизове и нескольких книг сказок, о которых Адамович отозвался весьма благожелательно. См. его рецензии на книги «Сказки» (Новое русское слово. 1950. № 14072. С. 8), «Глобусный человечек» (Там же. 1955.6 ноября. № 15471. С. 8), «Алексей Ремизов» (Там же. 1960. 20 мая), «Золотой дар» (Там же. 1965. 17 января). «Опытам» Кодрянская предложила подборку писем Ремизова 1954–1956 гг. из своей готовящейся к печати книги о Ремизове, но после правки Иваска решила отказаться от публикации. Адамович уговаривал ее передумать в письме от 15 мая 1958 г.: «На Иваска не обращайте внимания. Это — человек весь из нервов, из капризов, и считаться с ним трудно. Очень жаль, что Вы свой отрывок у него взяли, т. к. он, конечно, согласился бы оставить все так, как было первоначально, до его поправок. Из-за обиды на редактора Вы обидели читателей» (Leeds. MS 1408). В результате публикация все же появилась в журнале: Алексей Ремизов. Из писем к Наталье Кодрянской // Опыты. 1958. № 9. С. 117–131.
Из стихотворения А.С. Пушкина «19 октября» (1825).
Роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» печатался в «Новом русском слове» с 12 октября 1958 по 13 января 1959 г.
Биографию Василия Алексеевича Маклакова (1869–1957) Адамович начал писать вскоре после кончины политика по просьбе их общего друга Василия Васильевича Вырубова (1879–1963). Фрагменты книги печатались в газетах (Новое русское слово. 1958. 20 июля. № 16558. С. 8; Русская мысль. 1958. 24 июля. № 1242. С. 4–5), затем вышло отдельное издание: Адамович Г. Василий Алексеевич Маклаков: Политик, юрист, человек. Париж: Изд-во друзей В.А. Маклакова, 1959.
Речь идет о статье Адамовича «Невозможность поэзии» (Опыты. 1958. № 9. С. 50).
Ее полемические высказывания по поводу этой статьи Адамовича см.: Одоевцева И. О Николае Моршене // Новый журнал. 1959. № 58. С. 116–121.
В статье, посвященной стихам из романа Б.Л. Пастернака, Иваск писал: «Писать в советских условиях на религиозные темы — подвиг. Все же трактовка религии в стихах Живаго-Пастернака вызывает сомнения. Можно ли вкладывать в уста Христа такие вот типично пастернаковские стихи:
И, как сплавляемые по реке плоты,
Ко Мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
Зачем здесь этот ужасный имажинизм: столетья, как плоты, как баржи… каравана! Сколь это претенциозно. Становится неловко за автора. <…> А апостолов Он в том же стихотворении укоряет: “вы разлеглись, как пласт” (что за дубовый язык!). <… > Живаго-Пастернак кощунствовать не хочет, но нет у него самого простого чувства меры, нет такта. <…> Многие пастернаковские стихи портит нелепица, безвкусица» (Иваск Ю. Стихи Живаго (Пастернака) // Опыты. 1958. № 9. С. 29–31).
Стихотворение Б.А. Пастернака «Нобелевская премия» («Я пропал, как зверь в загоне…»), написанное в январе 1959 г., распространялось в списках и было впервые опубликовано лишь через 28 лет (В мире книг. 1987. № 4).
Подробнее об этом см. в материалах тематического номера, посвященного «Опытам» (Литературоведческий журнал. 2003. № 17).
Так подписывал некоторые свои публикации А.С. Гингер. Здесь, по-видимому, речь идет об эссе Агнии Нагаго «Борьба за тепло» (Опыты. 1958. № 9. С. 86–91).
Эти письма Адамовича к Бахраху не сохранились.
До скорого (фр.).
Датируется по содержанию. Адамович приезжал в Мюнхен 4–7 июля 1959 г.
Книга представляла собой драму в стихах на библейские темы с 14 интермеццо от автора: Оцуп Н. Три царя. Париж, 1958.
Посмертный двухтомник Н.А. Оцупа «Жизнь и смерть: Стихи 1918–1958 гг.» (Париж, 1961) вышел без предисловия Адамовича.
Весной 1959 г. Адамович съехал с квартиры, которую он снимал в Манчестере (3, Scarsdale Road, Victoria Park, c/o White, Manchester), и осенью снял другую квартиру по адресу: 30, Denison Road, Victoria Park, Manchester, где и прожил вплоть до мая 1961 г., пока не закончил преподавательскую деятельность в университете.
О мифотворчестве Ю.П. Трубецкого см. отдельное исследование: Хазан В. «Но разве это было все на самом деле?»: (Комментарий к одной литературно-биографической мистификации) // A Century’s Perspective: Essays on Russian Literature in Honor of Olga Raevsky Hughes and Robert P. Hughes. Stanford, 2006. P. 464–489.
Имеется ввиду 14-страничная брошюра, вышедшая тиражом 40 экземпляров: Иваск Ю. Разбор двух стихотворений Игоря Чиннова. На правах рукописи. [Лоуренс]: Изд-во Канзасского университета, 1959. Отзыв о ней см.: Трубецкой Ю. Ю. Иваск о стихах Игоря Чиннова // Русская мысль. 1960.21 января. № 1476. С. 7.
В конце концов Чиннов остановился на названии «Линии».
Утонченности (фр.).
Берберова Н. Набоков и его «Лолита» // Новый журнал. 1959. № 57. С. 92–115.
Вероятно, речь идет об одной из книг известного французского писателя Роже Пейрефитта (Peyrefitte; 1907–2000), специализировавшегося на гомосексуальной, еврейской и масонской тематике. Самая нашумевшая его книга была еще впереди — «Евреи» («Les juifs»; опубл.: Paris: Flammarion, 1965), но уже были опубликованы «Церковь и сексуальность» («L’eglise et la sexualite»; опубл.: Paris: Crapouillot, 1956), «Рыцари Мальтийского ордена» («Chevaliers de Malte»; опубл.: Paris: Flammarion, 1957), «Изгнание на Капри» («L'exile de Capri»; опубл.: Paris: Flammarion, 1959) и др.
Андреев Геннадий (наст, имя и фам. Геннадий Андреевич Хомяков; 1909–1984) — литератор, журналист. После окончания средней школы в 1926 г. работал в газетах Сталинграда, в 1927–1935 гг. находился в заключении, в 1942 г. в Крыму попал в плен, жил в Германии. Член НТС, редактор альманаха «Мосты» (Мюнхен, 1958–1970), позже переехал в США.
Из романа Л.Н. Толстого «Воскресение» (ч. 1, LIX): «Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая. Так и люди».
24 февраля 1960 г. об этом написал Чиннову Р.В. Гуль: «“Кардиограммы” мне не очень нравятся вообще, и есть — “в частности”: они были у Ивана Елагина в стихах. Сразу подумают: Чиннов заимствовал. Не надо» (Письма к Игорю Чиннову / Публ. О. Кузнецовой // Новый журнал. 2002. № 226. С. 268).
Адамович ездил на международный конгресс, посвященный 50-летию кончины Л.Н. Толстого, проходивший в Венеции с 29 июня по 2 июля 1960 г., а после конгресса побывал во Флоренции и в Риме.
Более подробно Адамович писал об этом в одной из своих ранних статей: «Писатель пишет о себе, “pro domo sua”, лишь в крайнем случае, когда надо в чужой критике что-либо опровергнуть, исправить. Обыкновенно опровергается или исправляется какая-нибудь мелочь, факт, дата, ссылка на источник… И только по раздражению, с каким порой это делается, догадываешься, что хотелось бы писателю в ответ на постороннюю критику поговорить о себе по существу, объяснить себя, комментировать себя. Но это невозможно: “не принято”. Очень жаль, что не принято, потому что само-критика и само-комментарии могли бы дать много чрезвычайно интересного, — наряду с ворохами вздора, конечно. Когда-то это предложил Мандельштам. Собралось несколько поэтов, читались стихи, затем тут же обсуждались. Как всегда и везде в таких случаях, обсуждение шло мимо прочитанной вещи. Высказывались мнения сами по себе очень правильные и осторожные, но связь этих мнений со стихами, к которым они относились, была призрачна. Этого не замечают слушатели, но это с недоумением ощущает автор. Мандельштам и предложил: “Позвольте, я сам себя разберу”… Ему не дали этого сделать и почти что подняли на смех. Почему? Потому, что 'не принято”, и только. Можно вообще не признавать критики и считать ее делом праздным. Это вопрос особый. Но тот, кто теоретические “умствования” признает, согласится, что “самообъяснения” поэта столь трудного и ума столь причудливоострого, как Мандельштам, a priori были бы интереснее всего, что до сих пор о нем написано» (Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1926.26 сентября. № 191. С. 1–2).
Адамович получил от Гринберга гранки своей статьи «Несколько слов о Мандельштаме» через три недели (см. его послание Гринбергу от 22 марта 1961 г.). Второй номер альманаха «Воздушные пути» с этой статьей вышел в мае 1961 г.
В сохраненных Л.Д. Червинской письмах Адамовича нет писем за 1961–1962 гг. (BAR. Coll. Adamovich. Box l). Судя по предыдущему и последующим посланиям, в это время в их переписке действительно возник перерыв.
Статья Адамовича о сборнике «Линии» появилась в «Новом русском слове» 4 июня 1961 г. под названием «Стихи Игоря Чиннова».
На этих двух именах серия и завершилась: Адамович Г. Наши поэты: <1.> Георгий Иванов // Новый журнал. 1958. № 52. С. 55–62; Он же. Наши поэты: 2. Ирина Одоевцева // Там же. 1960. № 61. С. 147–153. Книги Чиннова в «Новом журнале» Адамович позже рецензировал, но журнальной статьи о нем так и не написал.
Кто знает (фр.).
Ржевский Леонид (наст, имя и фам. Леонид Денисович Суражевский (до 1969); 1905–1986) — литературный критик, литературовед, преподаватель вузов Москвы, Орехова-Зуева, Тулы. С июля 1941 г. на фронте, с октября 1941 г. в плену, с 1944 г. в эмиграции в Германии. Главный редактор журнала «Грани» (1952–1955), преподаватель Лундского университета (1953–1961), один из основателей издательства «Товарищество зарубежных писателей» (1959–1970). С 1963 г. в США, преподаватель Оклахомского университета (1963–1964), профессор Университета штата Нью-Йорк (1964–1973), затем профессор Русской школы Норвичского университета, член редколлегии «Нового журнала» (1975–1976).
Вейдле В. О стихах Игоря Чиннова // Мосты. 1961. № 7. С. 143–147.
Стаммлер (Stammler) Генрих А. — профессор Канзасского университета.
«Нужный человек» (англ.).
В курсе (фр.).
Ученый (англ.).
Степень (англ.).
Во время путешествия по Италии А.А. Блок в ночь с 11 на 12 июня 1909 г. написал в записной книжке: «Италии обязан я, по крайней мере, тем, что разучился смеяться. Дай Бог, чтобы это осталось… Хотел бы много и тихо думать, тихо жить, видеть немного людей, работать и учиться».
Цвибак Яков Моисеевич (псевд. Андрей Седых; 1902–1994) — журналист, литератор. С 1919 г. в эмиграции, с ноября 1920 г. в Париже, парламентский корреспондент газет «Последние новости» и «Сегодня» (с 1926), секретарь И. Бунина в Стокгольме (1933). С 1942 г. в США, сотрудник, затем главный редактор (с 1973) газеты «Новое русское слово».
Ю.П. Иваском.
Одно из писем (на бланке Канзасского университета) сохранилось: «15 окт<ября 19>64 Дорогой и милый (простите за “сентиментальность”!) Георгий Викторович, Сегодня — письмо от Юры Иваска с известием о Вашей болезни. Это, значит, то же, что было у Маламута, Чарльза Львовича — не помню, служил ли он еще на “Свободе", когда Вы приехали в Мюнхен. Он выздоровел совершенно, но должен был пролежать неподвижно несколько недель. Вообще, теперь Ваша “болесть” излечивается даже успешней, чем многое другое сердечное и несердечное — надо только лежать терпеливо. Думаю, организм у Вас не ослаблен и от природы стойкий — вот и держитесь Вы прямо, не горбитесь (помните, в “Вишневом саду” Раневская о себе: “Как цыпочка. Хоть сейчас шестнадцатилетних играть”) — даже не лысеете (а я вот все сократичнее становлюсь на макушке, хоть и предпочел бы, чтоб сократовского прибавилось пол макушкою). Маламут рассказывал, что к лежанью постепенно привык и что, кроме того, лежанье пошло на пользу: многое продумал, додумал. Верю столько ведь в жизни всякого, что, отвлекает, пусть даже “приятно” отвлекает — но именно отвлекает от серьезного. И думаю*, что как Одоевцева написала (много) стихов во время болезни, так и Вы (только не под таким броским названием, как ее “цикл”) напишите — стихи, о стихах, table talk, <застольная беседа. — <англ.> “Комментарии”.
Был у меня в Риге приятель, художник Юра Матвеев. Жил весело, потом попал на военную службу — и угодил в карцер на 3 недели. Мне рассказывал с большим удовлетворением: “Наконец-то с пользой провел время! Столько всего передумал! Столько для себя выяснил!”
Кажется, положение Романа Гуля хуже Вашего — хотя это и не значит, что оно по-настоящему серьезно. Да и вообще — мало кто живет без болезней, у меня вот и расширение сердца, и миокардит, а я прыгаю (правда, сегодня сердце побаливает, — вскоре после письма Юры, где о Вас, заболело — это по-медицинскому называется, кажется, явлением симпатии (услышал о больном и тоже разболелся). Болеет и бедный Трубецкой, Вас боязливо почитающий.
Я так всегда Вас “жадно” читали читаю, а Вы писали и статей, и стихов куда меньше, чем мне хотелось бы (кстати, знаете ли, что один из студентов Юры Иваска будет писать о роли Георгия Адамовича в русской поэзии эпохи Монпарнаса?) Так вот, может быть, теперь, в постели, напишете Вы — ну, хоть еще несколько “Комментариев” для “Нового журнала” — представьте, этот “Н<овый> ж<урнал>” читают в России с жадностью и волнением очень многие — и так нужно было бы, чтобы так прочли больше Ваших статей.
Ну вот, дорогой Георгий Викторович. Не буду сегодня Вас больше утомлять (сам тоже утомился — пишу глубокой ночью). Верьте только, что очень многим не безразлична Ваша судьба, что Вы многим очень нужны. Я часто о Вас думаю — это так было всегда и не изменится.
Ваш Игорь Чиннов
* <Приписка на полях у зачеркнутого текста:> Пишу усталый и “нервный", оттого так особенно по-дурацки. Прошу прощения за трюизм!» (НИОР РГБ. Ф. 754. К. 4. Ед. хр. 15. Л. 1–4).
В конце сентября 1964 г. Адамович попал с сердечным приступом в больницу (Hospital Raymond Poincarre, Pavilion Widal 3, eit 23, Garches (S.O.)), а потом до середины ноября находился в реабилитационном заведении (maison de repos) по адресу: Residence Bineau, 54, Boulevard Bineau, Neuilly-s/S.
Из стихотворения О.Э. Мандельштама «Старик» («Уже светло, поет сирена…») (1913).
Чиннов опубликовал подборку из четырех стихотворений под общим названием «Иллюзии»: «Беспамятство мира, наплыв забытья и забвенья «Выдумываешь утешения…», «…И звуки вырвались из плена партитуры…», «Мои стихи не помогают жить…» (Новый журнал. 1964. № 77. С. 114–115).
Опубликованная в том же номере статья В.В. Вейдле завершалась словами: «Писания о стихах и кончаются чаще всего стихами. Последуем традиции и мы. Пусть это будут те прелестные четыре строчки, что нашептала добрая Муза поэту, Игорю Чиннову, сразу после того, как он, не послушав ее, оказал слишком много доверия частице “не”:
А что стихи? Обман? Благая весть?
— Дыханье, дуновенье, вдохновенье.
Как легкий ладан, голубая смесь
Благоуханья и — благоговенья.
Верю. Каждому слову верю, без вопросов. Только, не говоря уже о прозе, никакими стихами полностью нельзя сказать, что такое поэзия» (Вейдле В. О смысле стихов // Новый журнал. 1964. № 77. С. 137).
Из-за болезни Адамович не участвовал в № 4 «Воздушных путей».
Вейдле опубликовал в альманахе в приложении к своей статье «О любви к стихам» (Воздушные пути. 1965. № 4. С. 179–191) подборку под общим названием «Три стихотворения»: «Берег Искии» («Ни о ком, ни о чем. Синева, синева, синева…»), «Открытка с Аппиевой дороги» («Та, да не та, уже давно, двадцать лет…»), «Баллада о Венеции» («Болтовня, беготня; беготня, болтовня…») (с. 192–197).
У Чиннова в альманахе была напечатана подборка под названием «Четыре стихотворения»: «На обугленной стене…», «Казалось, глинистая дорога…», «Мне нужно вернуться…», «О душа, ты полнишься осенним огнем…» (Воздушные пути. 1965. № 4. С. 212–215).
А.С. Гингер скончался от рака 28 августа 1965 г.
Из стихотворения А.С. Пушкина «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит…» (1834).
Кроме подборки в № 4 «Воздушных путей», Чиннов опубликовал стихотворения «Там, куда прилетят космонавты…», «Увядает над миром огромная роза сиянья…», «Слетают желтоватые пушинки…», «Тени войны на замерзшей дороге. Уже…» (Новый журнал. 1965.№ 79. С. 79–81) и «Ты уже забываешь…», «Так проплывают золотые рыбки…», «Отпуск» («Сады, цикады, цыгане…»), «Я тоже не верю в бессмертие…», «Лагернику» («И все-таки благодари…») (Мосты. 1965. № 11. С. 11–15).
Цитата из романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (гл. 8, строфа LI).
«Могло быть хуже» (англ.).
Иваск в это время готовил к печати третью книгу стихов «Хвала» (Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1967), но журнальных подборок в 1965 г. не публиковал.
Сборник А.С. Гингера «Сердце: Стихи 1917–1964» (Париж: Тип. Л. Березняк, 1965) вышел за несколько дней до его кончины.
Письмо сохранилось: «6 авг<уста 19>65. Дорогой Георгий Викторович.
Вот уж и пол-лета прошло, и скоро приедет сюда наш Иваск, и будет перед нами месяц свободный — но и на этот раз не исполнится (зато через год исполнится, даст Бог!) старая чинновско-ивасковская мечта: мечта о том, чтоб приехать нам к Адамовичу в Ниццу, сидеть с Адамовичем за столиком кафе, на вольном воздухе, под сенью пальм (?), столик покрыт яркой скатертью, яркие зонты, яркое небо, яркое море (которое бы “смеялось”) — и чтоб слушать нам нашего Георгия Викторовича развесив уши, как полагается ученикам, слушать, изредка самим болтать “ни о чем, обо всем” да наслаждаться попутно разными “ниццеанскими* (?!)*, а то и югославскими прелестями! Ах!
В этом году “капитал не позволяет”; но в 1966-м — непременно. Не так, чтоб “но где-нибудь, когда-нибудь — наверно”, а именно в 1966 году, летом, в Ницце.
Теперь же упомянутые Ваши ученики из провинции (чухонской, латышской) устроют хотя бы “эрзац” бесед с Адамовичем: “цикл” бесед о нем. И будут рассуждать о его "Комментариях” и его “Table Talks” — о его статьях, начиная со “Звена” и — “сквозь” “Совр<еменные> зап<иски>”, “Числа”, “Русск<ие> записки”, “Посл<едние> нов<ости>” и пр. — вплоть до “Невозможности поэзии”.
Они будут также ворчать, что в последних №№ журналов не находят его статей… Правда, они нашли, конечно, статью о “Реквиеме” ахматовском. И некто, скрывшийся под прозрачными инициалами И. Ч., исправил “статическое” (?) отношение Сталина к русскому народу на статиСТИческое — видите, какой внимательный читатель Ваш (он еще в Риге был таким — и в Лоренсе таким пребудет)**.
Кстати, вот чего бы этому внимательному читателю хотелось: прочесть книгу: “Спор между Адамовичем и Ходасевичем о поэзии”— перепечатку статей из “П<оследних> н<овостей>” и “Возр<ождения>”. Вот что должен был бы издать Филиппов! Ходасевич там очень старался быть на Вашем уровне. И написал умно, логично и — верно, но умно и верно в тесных пределах, иными словами, ограниченно. А Ваши статьи были свободнее, и проникали Вы и выше, и глубже — вообще дальше. Пусть у Вас было меньше точности, “математичности”, — Вы больше говорили читателю, вели его на воздух из хода-севической духоты, к темам более важным, чем его “только-литературные” “проблемы*. Тут, к слову, кое-что в скобках — <нрзб.> о Ходасевиче. Как восхитительно ловко воткнул булавку в зад его неумеренного поклонника — Набокова — наш Бахрах Бахрахыч! (Те же “Мосты” 11). Какая блестящая работа! И, главное, как будто бы ничего особенного: привел стишок, шуточный, Ходасевича — и кто ж виноват, что стишок Х<одасев>ич снабдил эпиграфом, набоковской (сиринской) фразочкой про “трепетность” чьего-то хорея. Узнать, что твой идол над тобою потешался, — это горько. Но так Набокову и надо — заслужил.
Вернемся, однако, от поклонника Ход<асевича> к поклонникам Адам<овича>. Один из них на колорадском кампусе блаженствует, ну, прямо сверхчеловеческим образом. Здесь и Муза его посещала — написал 4 стишка.
И, выходит, оба работали:
Пушкин — в Болдине,
Чиннов — в Болдере.
И собирается этот Чиннов даже третью книжку стишков выпускать — догонять Пушкина. Книжка будет еще более, чем “Линии” (и гораздо больше, чем “Монолог”), — о “сияющих пустяках” “накануне беды и тоски’, накануне смерти, накануне “ничего”. О сияющих пустяках (цитата из “Линий”). И не знаю, простите ли мне, что, по бессилию сделать поэзию из простейших, обыденнейших вещей, из “стола и стула” (см. “Невозможность поэзии”) — я занялся украшательством, вместо того чтоб сказать с Вами, что лучше “не надо никакой’ (поэзии).
Из простейших вещей, “стола и стула” у меня вышло немного стихов, разве что
Как светил прозрачный луч в окно,
Озаряя хлеб и вино —
Но и там не обошлось без украшательства***. Из “золотого” “фонда поэзии” у меня сделано многое — из облаков, закатов, дождя, снега, особенно много — из бледножемчужного света. Беложемчужное люблю я всего больше, беда лишь в том, что оно быстрее всего приводит к “непоправимо серой странице”, как Вы и сами не раз говорили. Оттого за пределы “бледножемчужного” я давно, хотя и неохотно, вышел, теперь выхожу из пределов “золотого фонда” — точнее, ищу слова и вещи тоже золотые, но в “фонд” не входящие — ищу, следовательно, с обычным моим “эстетизмом” или “эстетством” (как ни “ужасно” звучат “эстетство”, “эстетизм”****— но). И выделываю украшения, сознавая с печалью, что “нигилистический максимализм” (?) моего учителя Адамовича украшенья отвергает, что Ад<амович> предпочитает остаться ни с чем.
Кстати: какой-нибудь развязный полемист, споря с Вами, мог бы злорадно съехидничать: “А у самого (Г. В. А.) в стихах и ‘тысячи рек’, и ‘миллионы лет’, ‘розовый идол, персидский фазан”. Но я-то знаю, что главное у Вас — это
одно, единое сиянье,
как месяц из-за облаков —
сиянье той прекрасной бедности, которая богаче богатства, и что ей Вы, как Рыцарь Бедный, верны. И только в том дело, что верность абсолютно бескорыстная этой “Прекрасной Бедности” привела бы к непоправимо серой странице — о коей, повторяя вас, в этом письме уже упоминается.
И тут “позволяю себе” защищать “украшения”. Они — и утешение ведь — а утешения нам нужны. Слишком безотрадно “остаться ни с чем” (без всякой поэзии, раз невозможна чистейшая, совершенная) — и не хватает духа последовать за Вами к этому “ничему”. Слишком безотраден “храм”, который “пуст и гол стоит”…
Ах! Будем (это не проповедь, я не агитирую, не правда ли) — “будем”, в меру сил наших, “украшать жизнь”. Или — будем “воспевать прекрасное” — не в том ли долг поэта? Или — воспоем хвалу Богу, в благодарность за то хотя бы только приятное, что, среди всяких гадостей, все-таки выпало на нашу долю.
В частности, мое земное существованье теперь, после парижской беды и мюнхенской тоски, такое, что роптать на Бога было бы просто “некорректно”, непорядочно. И только одно мешает петь безостановочно осанну: то, что разные Лидии Алексеевы и Кленовские затянули слишком уж густую аллилуйю (не Иваск: у него аллилуйя “на свой лад”, и хотя поэтику его я “не приемлю”, против его стиля “вопию” (меньше, чем против Цветаевой, которая невыносима вовсе) — но в дешевой “просветленности” его не упрекнешь). Вообще же — не аллилуйя нужна, а свидетельства о том, что есть в мире “сияющие пустяки”, не только ужас, грязь, скука. И раз это я вижу, эти сияющие штучки, яснее многих — то и “долг” мой сказать о них, больше того, даже и “приврать” порой следовало бы насчет сиянья, чтоб попытаться “навеять человечеству сон золотой”.
И еще скажу: “сияющие пустяки” в моих стихах гораздо ближе к “парижской ноте”, чем на первый взгляд кажется. Например. Пусть мелочей, деталей у меня стало больше, все-таки разговор всегда “о самом главном”, мелочи относятся к главному, словарь по- прежнему “строгий”. И не это одно от парижск<ой> ноты.
В “Монологе” мир часто объявлялся иллюзией. В “Линиях” этого нет вовсе, но с “М<онологом>” есть связь. В третьей книжке будет связь и с “М<онологом>”, и с “Л<инией>”— и с “парижской нотой’, точнее, с мыслями Адамовича. Да, будет связь с мыслями Адамовича.
Но я “заговорил’ Вас, Георгий Викторович, простите и — очень буду ждать весточки от Вас, тянет узнать, как Ваше здоровье, как живется Вам. Можно это? Гингеру написал (давно), послал доллар на книжку; очень его жалко. Вот. Аня легко умерла.
Не досадуйте на Вашего разболтавшегося
Игоря Чиннова
* <Внизу страницы примечание Чиннова:> “ниццарскими’? “ниццскими” — j’aime ццск. mais… < я люблю ццск, но… — фр.>.
** <Под строкой размечена ритмика последней фразы в скобках>.
*** <Внизу страницы примечание Чиннова:> Одно стих<отворение>, в “Мостах” 11, первое, сделано из мусора, им даже дорожу потому, но это не те простейшие вещи, конечно, отнюдь не простейшие.
**** <Внизу страницы примечание Чиннова:> Эстетизм бывал безвкусен очень часто — однако, не всегда. И главное — прекрасного (и любви к прекрасному!) он скомпрометировать не может» (НИОР РГБ. Ф. 754. К. 4. Ед. хр. 15.Л. 5-14).
Новая, третья по счету книга Чиннова вышла лишь три года спустя — «Метафоры» (Нью-Йорк: Изд-во «Нового журнала», 1968).
Из стихотворения Чиннова «“Если завтра война”… Накануне войны…», вошедшего в сборник «Линии» (Париж: Рифма, 1960).
Многолетняя полемика между Адамовичем и Ходасевичем русскими эмигрантами воспринималась как одно из центральных событий литературной жизни. Она так или иначе затронула практически все темы, обсуждаемые литераторами эмиграции, оба критика высказывались обо всех интересных литературных явлениях, были зачинателями или принимали участие в большинстве литературных споров эмиграции. Об этой полемике существует уже изрядная литература. Наиболее подробно см.: Bethea D. Khodasevich: His Life and Art. Princeton, 1983; Hagglund R. The Adamovich — Xodasevic Polemics I I Slavic and East European Journal. 1976. Vol. 20. № 3. P. 239–252; Idem. The Russian Emigre Debate of 1928 on Criticism // Slavic Review. 1973. Vol. 32. № 3. P. 515–526; Idem. AVision of Unity: Adamovich in Exile. Ann Arbor (Mich.): Ardis, 1985; Полемика Г.В. Адамовича и В.Ф. Ходасевича (1927–1937) / Публ. О.А. Коростелева и С.Р. Федякина; вступ. ст. О.А. Коростелева // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 4. С. 204–250.
Цетлин М. О современной эмигрантской поэзии // Современные записки. 1935. № 58. С. 452–461.
Струве Г. Полемика Адамовича и Ходасевича о поэзии // Струве Г. Русская литература в изгнании. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956. С. 220–222.
Ахматова встречалась с Адамовичем в Париже в июне 1965 г., выехав из СССР в Англию для получения диплома почетного доктора Оксфордского университета. См. об этом: Адамович Г. Памяти Анны Ахматовой // Русская мысль. 1966. 12 марта. № 2437. С. 1; Он же. Мои встречи с Анной Ахматовой // Воздушные пути. 1967. № 5. С. 99–114.
Никулин Лев Вениаминович (наст, имя и фам. Лев Владимирович Ольконицкий; 1891–1967) — литератор. В начале 1920-х гг. в эмиграции в Берлине, сотрудник «Литературного приложения» к «Накануне». Вернулся в Россию, автор полудокументальных книг об операциях советских спецслужб.
Итоговый сборник Адамовича «Единство: Стихи разных лет» (Нью-Йорк: Русская книга, 1967) вышел лишь через два года.
Раннит Алексис (наст, имя и фам. Алексей Константинович Долгошев; 1912–1986) — поэт, переводчик, писавший сперва по-русски, а позже перешедший на эстонский язык, до войны жил в Эстонии, после войны перебрался в США, работал в Йельском университете. Адамович перевел несколько его стихотворений.
Сборник Адамовича «Единство» в результате вышел без предисловия.
Сборник «Единство» составили 45 стихотворений, из них 28 включались в сборник «На Западе» (Париж: Дом книги, 1939), в том числе 4 стихотворения, публиковавшихся прежде и в «Чистилище» (Пб.: Петрополис, 1922).
Из стихотворения А.С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» (1829).
Подборку составили стихотворения Чиннова «Эта нежная линия счастья…», «Облака облачаются…», «Холодеет душа, и близится сумрак…», «Вдохновение» («Пожалуй — жалость, “грусти жало”…» (Новый журнал. 1965. № 80. С. 65–66).
Александр Самсонович Гингер скончался 28 августа 1965 г. Статья о нем носила некрологический оттенок: Адамович Г. Об Александре Гингере // Мосты. 1966. № 12. С. 266–271.
28 ноября 1965 г. Р.Б. Гуль пересказал Чиннову несохранившееся письмо Адамовича об этом: «Адамович писал мне недавно о “встречах в Париже”: он был одним из переводчиков на приеме у зама Мальро советских поэтов, — у него впечатление очень унылое, и я его вполне понимаю» (Новый журнал. 2002. № 226. С. 272). О неудачном знакомстве Адамовича с Твардовским см. также: Померанцев К. Встречи с А. Твардовским и А. Сурковым // Русская мысль. 1984. 10 мая. № 3516. С. 8.
29 сентября 1920 г. в Доме искусств на юбилейном вечере, посвященном 50-летию со дня рождения Кузмина, Блок произнес речь от имени Всероссийского союза поэтов, в которой, в частности, говорил: «Этот союз <…> устроен для того, чтобы найти средства уберечь вас, поэта Кузмина, и таких, как вы, от разных случайностей, которыми наполнена жизнь и которые могли бы вам сделать больно. <…> Вас, носителя этих ритмов, поэта, мастера, которому они послушны, сложный музыкальный инструмент, мы хотели бы и будем стараться уберечь от всего, нарушающего ритм, от всего, заграждающего путь музыкальной волне» (Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л.: ГИХЛ, 1962. Т. 6. С. 440).
Имеются в виду эссе Адамовича, печатавшиеся под названием «Оправдание черновиков» (Новый журнал. 1964. № 76. С. 115–125; 1965. № 81. С. 78–96) и частично включенные в книгу «Комментарии» (Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1967). Следующие публикации «Оправдания черновиков» появились уже после выхода книги в свет (Новый журнал. 1968. № 90. С. 81–95; 1971. № 103. С. 76–89) и должны были войти во вторую книгу «Комментариев», которую Адамович не успел выпустить. В полном виде подборки эссеистики Адамовича опубликованы в приложении к соответствующему тому его собрания сочинений: Адамович Г.В. Собр. соч.: Комментарии / Сост., послесл. и примеч. О. А. Коростелева. СПб.: Алетейя, 2000.
Чиннов опубликовал подборку под общим заголовком «Пять стихотворений»: «Одним забавы, другим заботы. Затем забвенье…», «Страшные где-то галактики…», «Будет отравлен солнечный воздух…», «Снегом, солнцем и сном…», «Слушая розовый сумрак смуглых ладоней…» (Новый журнал. 1966. № 82. С. 53–55).
Ф.Р. Рив рецензировал издание: The poetry of Yevgeny Yevtushenko, 1953 to 1965 / Transl. by G. Reavey. Bilingual ed. New York: October House, 1965. Адамович приводит точную цитату из заключительного абзаца рецензии: «Современная русская поэзия отстает от англо-американской. А как было бы хорошо, если бы русские поэты были с нами» (Новый журнал. 1966. № 82. С. 53–55).
В статье «Великий век» (Новый журнал. 1961. № 64. С. 119–140) Берберова не без высокопарности пропагандировала некоторые идеи и взгляды американской «новой критики». 7 июля 1961 г. Г.П. Струве писал об этом Маркову: «Да, статья Берберовой произвела и на меня странное впечатление. Впрочем, дело, мне кажется, объясняется довольно просто: она впервые вдруг познакомилась с англосаксонской “новой критикой” (м. б., из лекций Веллека или бесед с ним — он ведь возглавляет там Отдел сравнительной литературы и славянских литератур), а отчасти и с современной англосаксонской поэзией и, не переварив всех этих свалившихся на нее “откровений”, пустилась делиться ими с читателями (может быть, не без мысли эпатировать их)» (Собрание Жоржа Шерона). Аронсон в рецензии на № 64 «Нового журнала» откликнулся на статью Берберовой восхищенно, чем еще больше удивил Г.П. Струве, написавшего Маркову 8 августа 1961 г.: «Да, Аронсон с Берберовой — это номер; но ему простительно принимать все это за чистую монету, не может он на старости лет изучать англосаксонских “новых критиков”!» (Собрание Жоржа Шерона).
В № 12 «Мостов» (1966. С. 43–48) у Чиннова вышла подборка из шести стихотворений.
Бахрах А. По памяти, по запискам… // Мосты. 1966. № 12. С. 296.
Сокращение: если буду жив, — часто употреблялось Л.Н. Толстым.
Филиппов Борис (наст, имя и фам. Борис Андреевич Филистинский; 1905–1991) — литературовед, критик, публицист. В 1936 г. окончил Ленинградский вечерний институт промышленного строительства, в том же году арестован, в 1941 г. освободился, жил в Новгороде. В 1944 г. с оккупированной территории уехал в Латвию, затем в Германию. С 1950 г. в США, сотрудник радиостанции «Голос Америки», преподаватель русской литературы в американских университетах.
Пс. 17:12.
Адамович неточно цитирует «Диалог о тресте мозгов» из «Ульмской ночи». У Алданова: «Вы совершенно уверены, что 21-е столетие будет?» (Алданов М.Ульмская ночь. Нью-Йорк, 1953. С. 234).
На это письмо сохранился ответ Чиннова от 14–17 сентября 1967 г.: «Дорогой Георгий Викторович, Спасибо, прежде всего, что написали — но как же это, Боже мой, пропало толстеннейшее мое письмо, отклик на “Единство”! Оно было размером в статью — и оттого, должно быть (или предчувствуя нерадивость французских почтальонов?), я снял с него Xerox для Юры-Одуванчика — и вот Xerox пригодился, шлю его Вам. Видите, сколько я исписал бумаги! И по-прежнему думаю, что книга “томов премногих тяжелей”, прекрасная, несмотря на отрицаемого мною “розового идола’ — и что она очень долго будет жить на свете, в сознании хотя бы тех “русских мальчиков”, которые придут за Бродским, за Евтушенко.
А “Комментарии” пришли позавчера — и как я им обрадовался! Некоторые фразы наизусть — и заметил кое-какие переделки, новые варианты. Читал, понятно, с жадностью и волнуясь целый день. Правда, у Вас хватило бы статей и на 3 книги такого размера, но уже и то слава Богу, что вышла хоть одна. Если попадет (надеюсь) в Россию, то поразит, увлечет, глубоко заденет многих.
Спасибо очень большое, что прислали. Сколько в ней замечательного, удивительного! И какая внутренняя цельность, единство. А отдельное спасибо — за то, что есть в этой книге несколько строк обо мне. Так это порадовало. Я как раз в большой, большой мерлихлюндии — из-за одиночества, “оторванности”, из-за того что не удается съездить в Европу и т. д. И это упоминание так поддержало, “подняло дух”.
Еще раз — прекрасные книги, обе. Хочется Вам за них низко поклониться — простите повышенный тон этого выражения. А что пишете в письме о моих последних стихах — то, вероятно, “критика правильная”. Но в моем стремлении к новизне есть какая-то суетливость, получается нарочито: отсюда Ваше "удивление”— зачем это Чиннов выражается так по-особенному?
Не забывайте этого Вашего Чиннова
P.S. 17 сент<ября>
Читаю и перечитываю “Комментарии” и все больше и больше восхищаюсь, все больше “вхожу в какие-то личные отношения” с книгой. Это — одна из немногих, достойных стать настольными…
Все-таки к одной фразе Вашей мысленно делаю добавление — увы, не очень глубокомысленное, его сделает всякий: к трем гениям интонации добавляю, конечно, Достоевского. И Гоголя. И Розанова.
А теперь о совершенной мелочи: о Вашей нелюбви к “ье”, отчего пишете Василиевич и Афанасиевич, а главное — “искажаете” цитаты: бронзы многопудье у М<аяковского>. И у Пушкина тоже ье меняете на ие. Почему? Почему?
А что за книга “О книгах и авторах”? Скрипты для радио? Но и тогда собираюсь выписать. Делаете ли что-нибудь для “Золотой (?) книги русск<ой> эмиграции”? Статью о поэзии? Как хотел бы Вас повидать. Авось удастся выбраться через год, доехать до l’autre patrie <другой родины. — фр.> русской интеллигенции. Прекрасно объяснили Вы все о (парижской) ноте. Предельная отчетливость. Но надо бы — “Комментарии II”!
Ваш Ч.» (НИОР РГБ. Ф. 754. К.4.Ед.хр. 15.Л. 15–17).
Стихотворение Чиннова «Да, недужится, неможется…» впервые было опубликовано в «Новом журнале» (1967. № 89. С. 80).
Строка из стихотворения Чиннова «Да, недужится, неможется…».
В несохранившемся письме Чиннов высказал Адамовичу свое мнение о третьей книге стихов Иваска «Хвала» (Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1967).
Пахмус (Pachmuss) Темира Андреевна (1927–2007) — автор многочисленных работ о З.Н. Гиппиус и публикатор материалов из ее архива, в частности писем Гиппиус к Адамовичу: Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius. Munchen: Wilhelm Fink Verl., 1972. P. 332–447; Из архива Зинаиды Николаевны Гиппиус// Russian Language Journal. 1984. Vol. 38. № 131. P. 174–181. См. также рецензию Адамовича на книгу Пахмус «Zinaida Hippius: An Intellectual Profile» (Новый журнал. 1971. № 104. С. 292–295).
Датируется по содержанию.
Владимир Ананьевич Злобин (1894–1967) скончался 9 декабря в лечебнице для душевнобольных.
Виктор Андреевич Мамченко (1901–1982) в 1967 г. перенес инсульт и оставшиеся 15 лет своей жизни провел в парализованном состоянии.
Н.И. Ульянов охарактеризовал «Комментарии» «как одну из самых интересных книг последнего времени, как настоящую золотую кладовую литературных открытий и наблюдений, где рассыпаны блестящие мысли и образцы тонкого вкуса. Прошедший мимо нее рискует остаться провинциалом в вопросах литературы» (Ульянов Н. О сути // Новый журнал. 1967. № 89. С. 67–78.).
Коряков Михаил Михайлович (1911–1977) — капитан советской армии, член советской военной миссии, невозвращенец (1946), литератор, мемуарист, сотрудник «Нового журнала», «Мостов» и «Нового русского слова». Рецензия Корякова на «Комментарии», опубликованная в «Новом русском слове», осталась нам недоступной в силу почти полного отсутствия в России комплектов газеты за 1960-е гг.
Речь идет о работе Б.М. Эйхенбаума «Как сделана “Шинель” Гоголя» (впервые опубликовано: Поэтика. Пг., 1919. С. 151–165).
Большой статьи на эту тему Адамович так и не написал, но в «Комментариях» откликнулся: «В критике, впрочем, не только в новой, а и в прежней, удивительно то, что за бесчисленными статьями и исследованиями, даже самыми проницательными, никогда, ни в одной не заметно недоумения: зачем, собственно говоря, статья написана? Существует “Война и мир”, существует “Евгений Онегин”, “Мадам Бовари”, “Давид Копперфильд”. Зачем нужно их разъяснять, разлагая по частям, будто труп под ножом студента-медика? Неужели Толстому, Диккенсу и другим требуются объяснения и комментарии? Не прав ли был Толстой, помнится, сказавший, — не помню только, где и кому, — что “критика, это когда глупые пишут об умных’? Неужели читатель сам, без подталкивания, не способен войти в еще незнакомый ему мир, осмотреться, вжиться, понять? “Романы Достоевского полифоничны", “Такая-то повесть сделана так-то”. Прекрасно, а что дальше? “Полифоничны”, “сделана” так-то, но чем это меня обогащает, чем это может быть для меня интересно, — разве что для удовлетворения простого любопытства? Критика, в сущности, оправдана лишь тогда, когда пишущему удается сквозь чужой вымысел сказать что-то свое, т. е. когда по природному своему складу он вспыхивает, касаясь чужого огня, а затем горит и светится сам» (Адамович Г. Оправдание черновиков // Новый журнал. 1971. № 103. С. 76–89).
Тьялзма (Chalsma; подписывался также Tjalsma, в русской транскрипции иногда его фамилию приводят как Чалсма) Уильям — американский профессор-славист, защитил диссертацию по акмеизму, опубликовал несколько работ об акмеизме, «парижской ноте» и Адамовиче (в частности: Tjalsma W. The Petersburg Modernists and the Tradition // Антология петербургской поэзии эпохи акмеизма. Munchen, 1973. P. 7–26; Idem. Acmeism, Adamovic, the «Parisian Note» and Anatolij Steiger// Russian Language Journal. Supplementary issue. East Lancing (Mich.) Spring 1975. P. 92–105), переписывался с Адамовичем (Письмо Георгия Викторовича Адамовича к Уильяму Тьялзма// Комаровский В.А. Стихотворения и проза / Ed. by George Ivask. Munchen: Wilhelm Fink Verl., [1979]. C. 27–28), переводил «Комментарии» на английский язык.
Самарин Владимир (наст, имя и фам. Владимир Дмитриевич Соколов; 1913–1992) — учитель литературы в Воронеже, журналист. В 1942 г. оказался в оккупации в Орле, печатался в оккупационных газетах «Речь» и «Воля народа». После войны провел несколько лет в Германии в лагерях для перемещенных лиц, был членом НТС, редактором «Пути» (1946–1949) и «Посева» (1949–1951). В 1951 г. перебрался в США, работал в Издательстве имени Чехова, сотрудничал с «Гранями», «Возрождением», «Русской мыслью», опубликовал несколько книг прозы; с 1959 г. Преподавал русский язык в Йельском университете. После того как в 1976 г. в «Советиш геймланд» появилась информация о его коллаборационизме во время войны, вынужден был оставить преподавание и уехал в Канаду.
В своем обзоре эмигрантской поэзии Чиннов писал: «Особняком стоит “Единство” Георгия Адамовича. <…> По глубине чувства, по силе жажды слов незаменимых, освобожденных от случайности, “предельных”, “навсегда окончательных” — эта книга, действительно, томов премногих тяжелей» (Чиннов И. Смотрите — стихи // Новый журнал. 1968. № 92. С. 138).
Глинка Глеб Александрович (1903–1989) — писатель, член литературной группы «Перевал» (в 1927–1932), консультант издательства «Советский писатель». Во время войны попал в плен, находился в лагере для военнопленных в Польше, после войны жил во Франции, затем в Бельгии и в США, сотрудник «Нового журнала». Адамович упоминает его сборник «В тени: Избранная лирика» (Нью-Йорк, 1968). Подробнее о нем см. в кн.: Глинка Г. Собр. стихотворений / Сост., вступ. ст. Г.Г. Глинка; послесл. Н. Коржавина. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1997.
«Я ищу не восхищения, но внимания» (фр.).
Из заглавной строки стихотворения, открывающего сборник Адамовича «Единство», «Стихам своим я знаю цену…» (впервые опубл.: Встреча (Париж). 1945. № 2. С. 13).
Небольсин Аркадий Ростиславович (р. 1932) — профессор филологии, преподавал в разных университетах США, основал Американское общество охраны русских памятников.
Из стихотворения Н.А. Некрасова «Сеятелям» (1877). У Некрасова: «Сейте! Спасибо вам скажет сердечное / Русский народ».
Браун (Brown) Кларенс — американский профессор-славист, ученик P.O. Якобсона, автор работ об О.Э. Мандельштаме.
В декабре 1968 г. в Нью-Йорке состоялся ежегодный съезд преподавателей современных языков под эгидой Modern Language Association.
Шмеман Александр Дмитриевич (1921–1983) — протопресвитер, богослов, общественный деятель. Родился в Эстонии, жил в Париже, преподаватель Свято- Сергиевского православного богословского института (1945–1951). С 1952 г. в США, профессор и декан Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке, с 1962 г. руководитель Русского студенческого христианского движения. Опубликовал воспоминания-некролог об Адамовиче: Шмеман А., прот. Прощаясь с Г.В. Адамовичем// Новое русское слово. 1972.27 февраля; То же // Вестник РСХД. 1971. № 101/102. С. 326–328 (номер вышел в 1972 г.).
Псевдонимом Странник подписывал свои стихи архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Иоанн (Д.А. Шаховской). Шаховской Дмитрий Алексеевич (1902–1989) — церковный и общественный деятель, духовный писатель, поэт, критик. Принял монашеский постриг с именем Иоанн в 1926 г. и был священником в Югославии и Германии (1927–1946), затем в США епископом Бруклинским (1947), деканом Свято-Владимирской духовной академии в Нью-Йорке (1948–1950), епископом Сан-Францисским и Западно-Американским (1950–1960), много писал на церковные, философские и богословские темы, печатал стихи под псевдонимом Странник, переписывался со многими литераторами русского зарубежья. Позже, в 1961 г., был возведен в сан архиепископа Сан-Францисского. Подробнее см.: Голлербах Е.А. К истории русской зарубежной литературы: Материалы из архива архиепископа Иоанна Сан-Францисского (Д.А. Шаховского) // Russian Studies: Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб., 1996. Т. 2. № 2. С. 231–320.
Речь идет о третьей книге стихов Чиннова «Метафоры» (Нью-Йорк: Изд-во «Нового журнала», 1968).
«Поскольку вы мастер» (фр.).
Рецензию Адамовича на «Метафоры» Р.Б. Гуль вскоре опубликовал (Новый журнал. 1969. № 96. С. 287–289).
Речь идет о подборке Адамовича под общим названием «Пять восьмистиший»: «Ночь… в первый раз сказал же кто-то — ночь!..», «Нет, в юности не все ты разгадал…», «Окно, рассвет… Едва видны, как тени…», «Что за жизнь! Никчемные затеи…», «“Понять-простить”. Есть недоступность чуда…» (Новый журнал. 1969. № 94. С. 42–44).
Из стихотворения Адамовича «Нет, в юности не все ты разгадал…».
По-видимому, речь идет о рецензии Э.М. Райса на книгу Чиннова «Метафоры» (Возрождение. 1969. № 210).
Четвертая книга стихов Чиннова вышла на следующий год под названием «Партитура» (Нью-Йорк: Изд-во «Нового журнала», 1970).
Ю.П. Иваск.
Датируется по содержанию.
Из стихотворения Чиннова «Голубая Офелия, Дама-камелия…», впервые опубликованного в «Новом журнале» (1969. № 95) и включенного в книгу «Партитура».
Рецензия Адамовича (Новый журнал. 1971. № 102. С. 282–286) была посвящена двум книгам: Чиннов И. Партитура. Нью-Йорк: Изд-во «Нового журнала», 1970; Иваск Ю. Золушка. Нью-Йорк: Изд-во журн. «Мосты», 1970.
Иваск Ю. О хлыстах и хлыстовской поэзии // Возрождение. 1970. № 225.
Полторацкий Николай Петрович (1921–1990) — славист, историк русской религиозно-философской и эстетической мысли. Родился в Турции, жил до 1944 г. в Болгарии, затем в Париже, с 1955 г. — в США. Профессор Мичиганского и Питтсбургского университетов, в то время готовил первый фундаментальный сборник статей и материалов, целиком посвященный литературе русского зарубежья: Русская литература в эмиграции: Сб. статей / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питтсбург, 1972.
Поездка в США была перенесена на октябрь 1971 г. См. следующее письмо, а также примеч. 290.
Вечер поэзии Чиннова, устроенный парижским Союзом русских писателей и журналистов, состоялся 1 июня 1971 г. в зале РМОЗ. Председательствовал Б.К. Зайцев, вступительные слова произнесли Г.В. Адамович и В.В. Вейдле, кроме того, на вечере выступили Ю.К. Терапиано и И.В. Одоевцева (Русская мысль. 1971.17 июня). Чиннов описал этот вечер в своих воспоминаниях об Адамовиче: Чиннов И. Вспоминая Адамовича // Новый журнал. 1972. № 109. С. 136–147.
На литературном вечере Юрия Фельзена 24 марта 1938 г. вступительные слова произнесли Г.В. Адамович, В.Ф. Ходасевич, З.Н. Гиппиус и В.В. Вейдле (Последние новости. 1938. 1 апреля. № 6215. С. 3).
По аналогии с «парижской нотой» Ю.П. Иваск после Второй мировой войны пытался выделять «американскую ноту» «в поэзии некоторых поэтов, переселившихся в Америку» (Иваск Ю. Поэзия «старой» эмиграции // Русская литература в эмиграции: Сб. ст. / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питтсбург, 1972. С. 68).
Адамович неточно приводит последние строки стихотворения Г.В. Иванова «Над розовым морем вставала луна…» (1925). У Иванова: «И слишком устали, и слишком мы стары / Для этого вальса и этой гитары».
В своих воспоминаниях Чиннов вернулся к этому спору: «Чаще всего он осуждал метафоры, уверял, что без них стихи лучше, приводил в пример “Я вас любил, любовь еще, быть может…”. “Там ни одной метафоры. Ни одной”, — говорил Адамович. Он был не совсем доволен, когда я возразил, что удача Пушкина доказывает только, что можно обойтись без метафор, но вовсе не то, что нужно обходиться без них» (Чиннов И. Вспоминая Адамовича // Новый журнал. 1972. № 109. С. 144).
Имеются в виду строки оды Г.Р. Державина «Фелица» (1782): «Поэзия тебе любезна, / Приятна, сладостна, полезна, / Каклетом вкусный лимонад».
Из оды Г.Р. Державина «Фелица» (1782).
Пятая книга стихов Чиннова вышла под названием «Композиция» (Париж: Рифма, 1972).
Стихотворение было впервые напечатано в журнале «Возрождение» (1972. № 239).
Из стихотворения Чиннова «Нежный неясный дождь, как легкое забытье. Но уже, впервые опубликованного в «Новом журнале» (1971. № 104. С. 41).
Из стихотворения А.А. Блока «Над озером» («С вечерним озером я разговор веду…») цикла «Вольные мысли» (1907).
Увы! (фр.).
Адамович провел в Америке более двух месяцев — с конца октября 1971 по 5 января 1972 г. — выступал перед университетскими аудиториями в Нью-Йорке, Кембридже, Нью-Хейвене и Вашингтоне и планировал посетить Западное побережье США, но врачи не позволили. Его путешествие широко освещалось в эмигрантской прессе, в частности, см.: Г.В. Адамович едет в Нью-Йорк // Новое русское слово. 1971. 4 октября. № 22392. С. 3; Приезд Г.В. Адамовича // Там же. 27 октября. № 22415. С. 3; Иваск Ю. Г.В. Адамович в Нью-Йорке // Там же. 29 октября. № 22417. С. 3; Единственное выступление Г.В. Адамовича в Нью-Йорке // Там же. 17 ноября. № 22436. С. 3; Георгий Адамович в Ейльском университете // Там же. 18 ноября. № 22437. С. 3; Самарин В. Один час в России // Там же. 19 ноября. № 22438. С. 3; Седых А. <Цвибак Я.М.>. Г.В. Адамович: Вступительное слово, произнесенное на вечере Г.В. Адамовича в Нью-йоркском университете 20 ноября 1971 года//Там же. 22 ноября. № 22441. С. 3; Завалишин Вяч. Встреча с Георгием Адамовичем // 24 ноября. № 22443. С. 3; Выступление Г.В. Адамовича // Там же. 1 декабря. № 22450. С. 3; Георгий Адамович в Колумбийском университете // Там же. 11 декабря. № 22460. С. 3; Найденов А. На докладе Георгия Адамовича // Русская мысль. 1971. 23 декабря. № 2874. С. 10; Г.В. Адамович вернулся в Париж // Новое русское слово. 1972. 5 января. № 22485. С. 3. Д.И. Кленовский считал, что американское турне ускорило смерть Адамовича, и писал 27 февраля 1972 г. архиепископу Иоанну: «Думаю, что ему повредила поездка в США… Я слышал, что он нередко выступал полубольной, пересиливая себя, а некоторые его вечера были даже отменены по нездоровью. Это было, конечно, очень неблагоразумно» (Иоанн Шаховской, архиеп. Переписка с Кленовским / Ред. Р. Герра. Париж, 1981. С. 274).
Рейзини Николай (Наум) Георгиевич (1905–1979?) — в начале 1930-х гг. завсегдатай русского литературного Монпарнаса, вдохновитель журнала «Числа», после войны — предприниматель, американский миллионер. После высылки из Франции занялся нелегальным бизнесом, снискав себе славу международного авантюриста. Имеющиеся о нем сведения весьма противоречивы. Во время гражданской войны в Испании Рейзини «поставлял на греческих судах оружие Франко, затем занимался торговлей опиумом и другими делами в Данциге, Харбине и других местах»; во время Второй мировой войны «сотрудничал с японцами и числился в черных списках США» (Авантюрист Николай Рейзен // Русские новости. 1946. 29 ноября. № 81. С. 2). После разгрома Японии Рейзини снова проявил «сумасшедшую изворотливость»: прибыв в Грецию, он стал вести «переговоры с министром авиации относительно основания греческой авиационной компании», а затем, получив соответствующие полномочия от греческого правительства, «выехал в Соединенные Штаты в роли экономического советника» (Там же). На протяжении 1940-1950-х гг. вокруг колоритной фигуры Рейзини периодически вспыхивали громкие скандалы, находившие отзвук в эмигрантской прессе. См., напр., ряд заметок в «Новом русском слове» под общим названием «Дело Николая Рейзини», посвященных выяснению подробностей его биографии: «Рейзини уверяет, что он родился в Салониках в Греции в 1905 году. Учился в Париже и в Данциге, жил в Харбине с 1934 до 1946 года, когда он вернулся к себе на родину, в Грецию. Греческое правительство Цалдариса командировало Рейзини в С. Штаты в 1946 году в качестве экономического наблюдателя. Рейзини занялся в Нью-Йорке экспортными делами и быстро разбогател. Между прочим, ему принадлежит лицензия на кинематографический новый процесс “Синерама”. <…> Иммиграционный департамент утверждает, что Рейзини родился не в Греции, что он русский еврей родом из Харбина. Настоящее его имя либо Николай, либо Борис Рейзин» (Новое русское слово. 1955. 20 сентября. № 15451. С. 1; 2 октября. № 15436. С. 2, 5). После войны Рейзини нередко помогал своим бывшим приятелям (об этом писали Г.В. Адамович, Ю.К. Терапиано, B.C. Яновский и др.). 19 октября 1957 г. Адамович писал Л.Д. Червинской: «Кстати, о Рейзини: я не уверен совсем, что он так богат. При миллиардерном train’e <образе. — фр.> жизни он скорей запутан и может завтра оказаться без гроша. В каждом его слове это чувствуется. М. б., и сейчас 10 т<ысяч> для него — “сумма”, хотя он и делает вид, что это пустяк. В смысле блеффа он забьет Германова» (BAR. Coll. Adamovich). 27 декабря 1964 г. Адамович писал А.В. Бахраху: «Рейзини у меня в больнице действительно был. <…>…Он разорен. <…> Это все-таки мой настоящий друг, коих не много на свете» (BAR. Coll. Bacherac). Рейзини приглашал Адамовича в США на протяжении десятилетий, пока наконец тот не решился на полет.
Эрлих (Erlich) Виктор (1914–2007) — американский славист, профессор Йельского университета (в 1962–1975), автор работ о русском футуризме.
Ошибка Адамовича, судя по всему, 16 января 1972 г.
Имеется ввиду отель «Дрейк» («The Drake») в Нью-Йорке (440, Park Avenue), в котором Рейзини поселил Адамовича.