«…Мир на почетных условиях»: Переписка В.Ф. Маркова с М.В. Вишняком (1954-1959)

1

Г.П. Струве протежировал Маркову, помог поступить в докторантуру Калифорнийского университета в Беркли, консультировал в литературоведческих и диссертационных делах. Их гигантская тридцатипятилетняя переписка, часть которой находится в архиве Гуверовского института, а другая часть — в собрании Жоржа Шерона, частично опубликована: «Ваш Глеб Струве» (Письма Г.П. Струве к В.Ф. Маркову) / Публ. Ж. Шерона// Новое литературное обозрение. 1995. № 12. С. 118–152. Целиком переписка подготовлена нами к печати: Переписка Г.П. Струве и В.Ф. Маркова (1949–1984): В 3 т. / Сост., подгот. текста, предисл. и примеч. О.А. Коростелева и Ж. Шерона / UCLA Slavic Studies. New Series. Vol. 6–8. Los Angeles: Univ. of California Press, 2009.

2

Письма В.Ф. Ходасевича М.В. Вишняку // Новый журнал. 1944. № 7. С. 274–287.

3

Хирьяков Александр Модестович (1863–1942) — литератор, по взглядам толстовец. Эмигрировал в 1923 г., жил в Берлине, в Париже, с 1928 г. в Варшаве. См. о нем: Гомолицкий Л. А.М. Хирьяков: Пятидесятилетие литературной деятельности // Меч. 1937. 28 августа. № 33. С. 3. В 1925 г. Хирьяков опубликовал в «Современных записках» неизданный вариант повести Л.Н. Толстого «Казаки», указав в предисловии: «Из дневников Толстого видно, что в течение некоторого времени “Казаки” писались в двух параллельных одновременных варьянтах, причем один варьянт писался в прозе, а другой в стихах. Но стихотворная форма совершенно не соответствовала характеру дарования Толстого, и эта попытка была вскоре оставлена автором. Сохранившиеся стихотворные отрывки “Казаков” не представляют интереса» (Современные записки. 1925. № 26. С. 6).

4

22 декабря 1925 г. Ходасевич писал Вишняку: «В 26 книжке “Современных записок” вступительную свою заметку к “Казакам” Хирьяков кончает такою фразой: “Сохранившиеся стихотворные отрывки Казаков’ не представляют интереса”. Это, конечно, простите, — глупо. Но дело не в том. А дело вот в чем. Кроме севастопольской песни (стилизации, в сущности) да еще одного шуточного письма к Фету (да и того никто не помнит), стихов Толстого доныне не существовало в печати. Они, разумеется, представляют колоссальный интерес. Так не похлопочет ли редакция “Современных записок”, не добудет ли из-под Хирьякова этих отрывков, буде они у Хирьякова. Мы бы их напечатали с послесловием Ходасевича, которому любопытно, какТолстой “вертит стихом”. Ах, как бы я засел за такую штуку! Этому самому Хирьякову, которому царствие небесное обеспечено, скажите иль напишите: что есть — давайте, хоть 10 строчек! Мы и в десяти разберемся. Ах, батюшки мои, до чего любопытно и до чего не терпится. Умоляю — ответьте, можно ли это дело сварганить. Стихи Толстого! Да ведь это все равно что… да нет, это и сравнить не с чем! “Не представляют интереса”! Ах, олух!» (Новый журнал. 1944. № 7. С. 291).

5

См.: Булгаков В.Ф. О Толстом. Тула: Приокское кн. изд-во, 1964 (глава «Толстой- стихотворец»).

6

Позже Марков опубликовал статьи «О стихах Чехова» (Anton Cechov, 1860–1960: Some Essays / Ed. T. Eekman. Leiden: E.J. Brill, 1960. P. 136–146) и «Стихи русских прозаиков» (Воздушные пути. 1960. № 1.С. 135–178).

7

Марков В. Мысли о русском футуризме// Новый журнал. 1954. № 38. С. 169–181.

8

В Школе военных переводчиков (Army Language School) в Монтерее Марков преподавал русский язык с 1950 по 1957 г.

9

Марков В. Заметки на полях // Опыты. 1956. № 6. С. 62–66. Наибольшее возмущение вызвали два пассажа Маркова; в первом, посвященном спору о «незамеченном поколении», была задета Е.Д. Кускова: «Г-жа Кускова (которую в свое время воспел Маяковский) входе дискуссии высказалась на тему, почему-то до сих пор очень популярную в некоторых окололитературных кругах — о “понятной” и “непонятной” поэзии. Пример был взят из той же многострадальной Цветаевой — стихи совершенно понятные, даже ребенку, и вдобавок еще очень хорошие. Я их не знал и пользуюсь случаем поблагодарить Кускову за информацию»; во втором — Чернышевский и вместе с ним вся «общественность»: «Глава о Чернышевском в “Даре” Набокова — роскошь! Пусть это несправедливо, но все ведь заждались хорошей оплеухи “общественной” России» (С. 65). «Заметки на полях» вызвали бурный, совершенно несоразмерный с ожидаемым резонанс. Самые маститые присяжные критики эмиграции — каждый по своей причине — обратили внимание на Маркова, чему он был совсем не рад. 2 июня 1956 г. Г.П. Струве писал Маркову из Парижа: «На Вашу статью получил крайне возмущенный отклик от М.В. Вишняка. Он в совершенном ужасе, просит меня даже по дружбе что-то “сделать” с Вами, пробрать или проучить. Я не могу, поскольку не знаю, в чем дело. Но очевидно речь идет о чем-то недопустимом, что Вы написали по адресу Е.Д. Кусковой (кстати, я с этой замечательнейшей 87-летней женщиной провел несколько интереснейших вечеров в Женеве — я ведь специально для нее туда ездил), и еще более “недопустимой фразе о Чернышевском а ргоро сиринского “Дара”. Судя по приведенной Вишняком цитате, фраза действительно малоуместная. <…>…Боюсь, что в том, на что указывает Вишняк, сказалось не раз замеченное мною у Вас озорство и отсутствие “решпекта” к вещам, которые заслуживают иного» (Собрание Жоржа Шерона). Марков ответил Струве 8 июня 1956 г.: «Получил Ваше письмо с нотацией — поделом мне! Написал Вишняку тоже о том, что ошибку сознаю. Некоторые оправдания у меня есть (не снимающие вины, конечно). Писал я все это давно, когда еще шла газетная дискуссия между Кусковой и Яновским. Теперь же все уже читали саму книгу Варшавского, гораздо более широкую по содержанию, и мои замечания кажутся особенно легковесными и неуместными. К тому же Иваск сильно “обработал” все (вот когда прочитаете, услышите, что звучит местами совсем как Иваск — а значит, и усиляет впечатление развязного легкомыслия. <… > Еще одно оправдание: я это писал “из-под палки”, Иваск очень просил что-нибудь для номера, а у меня ничего готового не было. Можно, конечно, возразить, что скверного немало пишут сейчас на страницах нашей печати. Откуда мне такая честь — что все возмутились? Тем более что вещь-то короткая, проходная, “вторичная”, ни на что не претендующая. <… > Очевидно, придется наложить на себя какой-то “обет молчания”» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9).

Ознакомившись с «Опытами», Струве написал Маркову 15 июня 1956 г.: «Я прочел ту статью, которую Вам инкриминировал Вишняк, и нашел, что “не так страшен черт, как его малютки” — не так уже велик Ваш грех. <… > У Вас мне не понравились “афоризмы” в конце статьи — они какие-то дешевые и Вас недостойные. Но все-таки это не значит, что Вы должны замолчать, как Вы пишете в письме, которое я нашел здесь» (Собрание Жоржа Шерона).

17 июня 1956 г. Ю.П. Иваск сообщил Маркову о развитии сюжета: «10-го было собрание “Опытов”. Что там творилось… Сперва о Вас. Разговоров было много. Все признали, что Марков талантлив, но два часа обсуждали Вашу оплеуху и один час пенис Поплавского. <… > На меня большое впечатление произвел Вишняк — еще недавно был он моложавый самодовольный адвокат-социалист, а тут он явился рыдающим Иеремией. Я постарался его успокоить. Что делать — Чернышевский для него святой, как Никола для бабы. Это вера. Ульянов и Коряков сказали, что Ваши заметки не на художественной высоте, но вместе с Завалишиным отмежевались решительно от Чернышевского и Вишняка. Но Варшавский и я, мы поняли Марка Веньяминовича, и я с ним еще долго беседовал по телефону. Ваша оплеуха по сути и по контексту добродушна. Но теперь я вижу, что надо было и оплеуху, и пенис (Поплавского) опустить, чтобы не дразнить гусей. Кое-кто грозил почтенной доброй издательнице и мне американской тюрьмой! <…> Уравновешенный Карпович говорил как всегда хорошо и умеренно, хотя и был против оплеухи. Между прочим, Завалишин сказал, что Аронсон импотент, и я, как председатель, его остановил. <…> Не принимайте всего этого так горячо. Адамович Вас ценит. Вишняка мы успокоим. Таланты Ваши признаны» (Собрание Жоржа Шерона).

22 июня 1956 г. Марков пересказал Струве письмо Иваска, добавив: «С Вишняком у нас полный мир. Я написал ему “милое” письмо, в котором не настаивал на том, что мои заметки “шедевр”, называл их “скверными” (что в конце концов и недалеко от истины) — и это его обезоружило» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9). Струве в свою очередь сообщил Маркову из Лондона 24 июня 1956 г.: «Вчера получил письмо от Вишняка. Он пишет, что, подобно тому как они несколько месяцев “жили под знаком” или “в эпоху” Варшавского, так целая неделя прошла у них “под знаком” В. Маркова. Описывает вкратце собрание, посвященное “Опытам”, на котором он выступал против Вас (и Карпович тоже)» (Собрание Жоржа Шерона). В полемику с Марковым вступил и В.В. Вейдле в статье «О спорном и бесспорном», обратив внимание на его высказывания об «отцах и детях в эмиграции»: «О поколениях в этой статье рассуждает он, как мне кажется, совсем неправильно. <…>…В том-то и беда, что никакой борьбы литературных поколений нив России, нив эмиграции не происходит. Когда Марков полемизирует — с Г.В. Адамовичем, например, — он ищет точку опоры не в несуществующих литературных позициях своего поколения, а либо в своих частных взглядах, либо в литературных позициях одной из частей того поколения, к другой части которого принадлежит и сам Адамович. Когда же Марков пишет о “поколении отцов”, что оно, “зачитываясь Михайловским и Марксом, не имело времени читать Еврипида и Расина”, он забывает, что писатели у нас, даже и в конце прошлого века, вовсе не так уж усердствовали по части Маркса и Михайловского, тогда как тот же Анненский, например, Еврипида, во всяком случае, читал, да и Расина тоже, чего я не решусь утверждать ни о Хлебникове, ни о Маяковском, ни о многих из тех, кому они годились бы в отцы. Дело тут не в поколениях; дело в том, что в эмиграции, именно вследствие неустроенности, да и относительной бедности ее литературной жизни, постоянно велись и ведутся споры не о спорном, не о том, что заслуживало бы спора, а о бесспорном» (Опыты. 1956. № 7. С. 42–43).

Георгий Иванов, прочитавший № 6 «Опытов» с большим опозданием, ободрил Маркова в письме от 6 октября 1957 г.: «Обмолвка о Чернышевском “роскошь” сама по себе — недаром она так искренно возмутила всех Вишняков эмиграции» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 79).

10

Рецензируя № 6 «Опытов», Адамович написал: «“Заметки на полях” В. Маркова меня озадачили. Из авторов, появившихся в нашей печати после войны, это один из тех, с которым связаны большие надежды. Но до чего он боек, небрежно поверхностен, многословен, с налетом “легкости в мыслях необыкновенной”! В его коротеньких заметках кое-что остроумно. Удивляет, однако, самая мысль эти заметки представить на суд читателей: это — будто крохи с некоего роскошного стола. А в данном случае никакого стола еще нет» (Новое русское слово. 1956.3июня.№ 15681. С.8).3июля 1956 г. Марков признался Г.П. Струве: «В моих печальной славы "заметках” была пародия на стиль Ад<амовича>, но Иваск выбросил, боясь обидеть» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9).

11

Марья Абрамовна — жена Вишняка (с 1908) — тяжело заболела летом 1955 г. и 3 декабря того же года скончалась. Подробнее о ней см. в мемуарах Вишняка «Дань прошлому» (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954). 7 сентября 1955 г. Г.П. Струве сообщил Маркову: «Жена Вишняка поправляется, и они на будущей неделе в понедельник (т. е. на неделю позже первоначально назначенного срока) улетают из Пало Альто (где уже больше недели находятся и где г-жу Вишняк пришлось поместить в больницу) в Нью-Йорк» (Собрание Жоржа Шерона).

12

Заметка Вишняка «Об “Опытах” № 6» появилась почти одновременно в «Новом русском слове» (1956. 10 июня) и «Русской мысли» (1956. 12 июня). Формально она была откликом на статью Адамовича «Опыты» (Новое русское слово. 1956.3 июня), но речь в ней шла почти исключительно о Маркове:

«Характеристика Гоголем Хлестакова, мне представляется, — не покрывает полностью того, что на своих трех страничках изобразил Заратустра из “Опытов”. Я имею в виду не только выпад против Е.Д. Кусковой, сделанный сученым видом знатока, опирающегося на авторитет Маяковского, якобы “воспевшего” “г-жу Кускову” в свое время, когда эта заслуга принадлежит не Маяковскому, а Демьяну Бедному. Меня возмутила, конечно, выходка г. Маркова по адресу русской общественности.

Он пишет: Глава о Чернышевском в “Даре” Набокова — роскошь! Пусть это несправедливо, но все (?) ведь заждались хорошей оплеухи “общественной” России.

По молодости ли лет, возрастной незрелости или по эстетскому безразличию к справедливому и несправедливому В. Марков мог не знать и не ощущать “оплеухи”, нанесенной российской общественности еще в октябре 17-го года единомышленниками Демьяна Бедного и Маяковского. Но как решились опубликовать эту непристойность руководители “Опытов”, если они стремятся продолжать “традицию” русской литературы?» (Русская мысль. 1956.12 июня).

13

Марков В. Гурилевские романсы // Новый журнал. 1951. № 25. С. 88–120. Позже поэма вышла отдельным изданием (Париж, 1960).

14

Полторацкий Николай Петрович (1921–1990) — славист, историк русской религиозно-философской и эстетической мысли. Родился в Турции, жил до 1944 г. в Болгарии, затем в Париже, с 1955 г. — в США. Профессор Мичиганского и Питтсбургского университетов, в то время готовил первый фундаментальный сборник статей и материалов, целиком посвященный литературе русского зарубежья: Русская литература в эмиграции: Сб. статей / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питтсбург, 1972.

15

Бунин И. Воспоминания. Париж: Возрождение, 1950.

16

Правильно: Овсянико-Куликовский Дмитрий Николаевич (1853–1920) — литературовед, лингвист харьковской школы, публицист позитивистского толка, увлекавшийся социалистическими идеями.

17

Имеется ввиду юбилейное «дополненное и измененное» издание книги П.Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры» (Париж: Современные записки, 1931), в которое были включены страницы о новейшей русской литературе. Отзыв B.C. Варшавского об этой книге, а также о взглядах П.Н. Милюкова на литературу см.: Варшавский В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956. С. 196–197,210,277–278.

18

Милюков П.Н. Живой Пушкин: Историко-биографический очерк. Париж, 1937. В.Ф. Ходасевич не отозвался печатно о книге П.Н. Милюкова, но появившиеся в печати отзывы критики, в частности Адамовича (Последние новости. 1937.20 мая. № 5899. С. 2), Н.К. Кульмана (Современные записки. 1937. № 64. С. 469–470), были весьма благожелательны.

19

Сотрудничество В.Ф. Ходасевича в «Последних новостях» продолжалось с весны 1925 до осени 1926 г., когда Милюков заявил, что Ходасевич «газете совершенно не нужен» (Берберова Н. Курсив мой.: В 2 т. Нью-Йорк: Russica Publishers, 1983. Т. 1. С. 254).

20

В.В. Розанов в своих произведениях неоднократно возвращался к этой теме: в «Людях лунного света», «Мимолетном» и др.

21

В таком варианте эта «формула» у Ф.М. Достоевского встречается один раз: в романе «Идиот» Аглая говорит князю Мышкину: «Слушайте, раз навсегда… если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что “мир спасет красота”, то…» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1978. Т. 18. С. 436).

22

В воспоминаниях Вишняк еще раз привел цитату из «Заметок на полях», заявив: «Эмигрант новой формации, поэт и литератор В. Марков отнесся к посрамлению Чернышевского с эстетским бесстыдством» (Вишняк М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора. Bloomington: Indiana Univ. Publications, 1957. С. 254).

23

Вишняку не понравился употребленный Н.Н. Берберовой в полемике с Марковым оборот: «Откуда такое раздражение на “Серебряный век”?» (Берберова Н. По поводу статьи Владимира Маркова «О большой форме»: В порядке дискуссии // Мосты. 1958. № 1.С. 180).

24

В своих воспоминаниях Вишняк привел две цитаты: «По мнению Г. Адамовича, Набоков-Сирин обрушился в “Даре” на Чернышевского с “капризным легкомыслием” (“Одиночество и свобода”. С. 221). М. Слоним отозвался о “Даре” как о “злобно полемическом романе”, в котором В. Сирин “выставил Чернышевского каким-то полуидиотом” (“Новое р<усское> слово” от 3 июля 1955 г.)» (Вишняк М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора. Bloomington: Indiana Univ. Publications, 1957. С. 254).

25

См. написанный Г.П. Струве некролог «Памяти Е.Д. Кусковой» (Новое русское слово. 1959.5 января).

26

17 января 1926 г. З.Н. Гиппиус писала Вишняку: «Стихи Цветаевой — конечно, дело вкуса редакции, но на одной странице с моими — этот узел, — во всяком случае, бесспорное безвкусие» (Вишняк М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора. С. 220).

27

Наиболее враждебно В.Ф. Ходасевич относился к М.И. Цветаевой во второй половине 1920-х гг. 27 марта 1925 г. Ходасевич в письме Вишняку привел шуточную «рецензию» на № 23 «Современных записок», в которой было опубликовано стихотворение Цветаевой «Двое»: «Цветаева — вывихнутая бабенка; у нее неправильное положение матки, это можно вылечить; напишите ей, чтобы не носила высоких каблуков» (Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М.: Согласие, 1997. Т. 4. С. 485–486). В начале 1930-х гг. Ходасевич составил для Вишняка списки «Кого я хвалил» и «Кого я бранил», включив Цветаеву в оба: в первый четыре раза, во второй — два. К середине 1930-х гг. былая вражда сменилась дружбой, и Цветаева с Ходасевичем даже устраивали совместный вечер стихов (2 февраля 1935 г.).

28

В предисловии к книге: Цветаева М. Проза. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. С. 11.

29

Она же. Крысолов: Лирическая сатира // Воля России. 1925. № 4–7/8, 12; 1926. № 1.

30

12 мая 1934 г. М.И. Цветаева писала Ю.П. Иваску: «Достоевский мне в жизни как-то не понадобился, обошлась» (Русский литературный архив / Под ред. М. Карповича и Дм. Чижевского. Нью-Йорк, 1956. С. 216).

31

Переиначенные строки из стихотворения А.С. Пушкина «Поэту» («Поэт, не дорожи любовию народной…») (1830). У Пушкина: «…пускай толпа его бранит / И плюет на алтарь».

32

Этот «апокриф» неоднократно пересказывался бывшими «молодыми» писателями в ходе дискуссии, вспыхнувшей после публикации глав из книги B.C. Варшавского «Незамеченное поколение» (Новый журнал. 1955. № 41. С. 103–121; Опыты. 1955. № 4. С. 65–72). Публикация глав из книги B.C. Варшавского «Незамеченное поколение» (Новый журнал. 1955. № 41. С. 103–121; Опыты. 1955. № 4. С. 65–72) вызвала длительную полемику, преимущественно на страницах газеты «Новое русское слово»: Аронсон Г. Новый журнал. Книга 41 // Новое русское слово. 1955. 24 июля. № 15793. С. 8; Слоним М. «Незамеченное поколение» // Там же. 31 июля. № 15800. С. 8; Кускова Е.Д. О незамеченном поколении // Там же. 11 сентября; Яновский B.C. Мимо незамеченного поколения // Там же. 2 октября. № 15436. С. 2, 5; Терапиано Ю. По поводу незамеченного поколения // Там же. 27 ноября. № 15492. С. 8; Трубецкой Ю. Недооцененное поколение // Там же. 11 декабря. № 15506. С. 8; и др. Основная полемика развернулась после публикации книги отдельным изданием (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956).

33

Петр Бернгардович Струве (1870–1944) редактировал в эмиграции журнал «Русская мысль» (1921–1924,1927), разоблачая, по словам Вишняка, «эсеров и народников <…> и утверждая, что марксистское истолкование истории имеет все преимущества перед народничеством» (Вишняк М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора. С. 261).

34

Лидер «левого центра» партии эсеров Виктор Михайлович Чернов (1873–1952) в эмиграции был редактором журнала «Революционная Россия» (1920–1931; № 1-78), в котором неоднократно публиковал статьи, критикуя редакцию «Современных записок» за «реакционность» и измену идеалам социализма, интернационализма и революции.

35

Марков в это время готовил диссертацию о В. Хлебникове, защита которой состоялась в 1957 г. и которая позже вышла отдельной книгой: Markov V. The Longer Poems of Velimir Khlebnikov. Berkeley; Los Angeles: Univ. of California Press, 1962; переиздана: Westport (Ct): Greenwood Press, 1975.

36

Маркову принадлежит большая статья об Альберте Швейцере «Человек в джунглях» (Грани. 1953. № 19. С. 110–127).

37

Е.Д. Кускова писала о М.И. Цветаевой в статьях «О причинах инертности» (Новое русское слово. 1954.9 сентября) и «О незамеченном поколении» (Там же. 1955.11 сентября. № 15842. С. 2).

38

Имеются в виду «Люди и положения» Б.Л. Пастернака, напечатанные под названием «Автобиографический очерк» (Новое русское слово. 1959.12–26 января).

39

Первая строка стихотворения А.А. Блока «Друзьям» (1908).

40

В 1960-е гг. Марков чаще публикуется на английском, но совсем печататься на русском не перестает.

41

Наугад (англ.).

42

В своих мемуарах В.С. Яновский писал: «Вишняк мне с гордостью заявил, что каким он был в 1917 году, таким он останется навсегда, ни на йоту не меняясь. Мне это показалось чудовищной тратой жизни и времени» (Яновский В. Поля Елисейские: Книга памяти. Нью-Йорк: Серебряный век, 1983. С. 178).

43

Завершая статью «Невозможность поэзии», Адамович обращался к Е.А. Баратынскому: «И хочется сказать: Евгений Абрамович, не первый русский поэт, но в поэзии первый наш учитель, за холод, вас окружавший, за снисходительное, да и то с оговорочками, одобрение пустомели Белинского, дававшего вам понять, что вы — человек отсталый, а он — человек передовой и потому вправе учить вас уму-разуму, за все, куда докатились мы после вас, за человеческую низость, за “бронзы многопудье”, за вашу стойкость, ясновидение и печаль позвольте послать вам поклон, “смиренно преклонить колени”, как сказано у другого поэта, “учитель, перед именем твоим”…» (Опыты. 1958. № 9. С. 51).

44

По мнению князя Д.П. Святополка-Мирского, на Белинском «лежит вина за ужасающее многословие и неряшливость русских журналистов второй половины XIX века (имею в виду журналистов, а не газетчиков). <… > Безусловно, ни один автор ранга Белинского не писал таким чудовищным языком» (Мирский Д. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год / Пер. с англ. Р. Зерновой. London: Overseas Publications Interchange Ltd., 1992. С. 263).

45

В письме В.П. Боткину от 27–28 июня 1841 г. В.Г. Белинский писал: «Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную» (Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В13 т. М., 1956. Т. 12. С. 52).

46

Г.П. Струве счел нужным упрекнуть Маркова в письме от 16 апреля 1959 г.: «М.В. Вишняк писал мне опять кое-что о Вашей с ним переписке. Почему вы так с ним аррогантны? <От фр. arrogant — высокомерный.> Не забудьте все-таки, что ему 76 лет. Вы можете не уважать по существу его миропонимание, но либо нужно проявить некоторое формальное оказательство уважения, либо зачем вести переписку на такие острые темы и в таком остром тоне?» (Собрание Жоржа Шерона).