(«Погодите, хочу поцеловать на прощанье...»)

Погодите, хочу поцеловать на прощанье

Ахмадулину: мы в кафе, здесь темно,

не споткнуться б о стулья;

там, в том дальнем углу, — сиянье её волос,

её прекрасный рот пламенеет

подобно гранадской гвоздике,

а эта лазурь, она льётся не сверху,

а из её безрассудных глаз,

глаз пантеры, что вышла из леса,

держа в зубах соловья;

это она, роза судеб,

обернулась лунной цикадой,

поёт непонятное проще простого,

из волшебных колючек плетёт ожерелье,

и повсюду она неприкаянна,

словно сирена, которую выманили из моря —

плавать в пустыне.