«Вагнер» – кровавый ринг

Глава вторая

Йошкар-Ола. Улица Крылова. Мы живем с Татьяной в материной квартире на втором этаже в четырехэтажном доме, пока у меня дома идет ремонт. Сегодня 14 января 2023 года, суббота. Снег за окном. Новый год прошел. Кстати сказать, провели мы с супругой моей, Татьяной Владимировной, праздник в спокойной, уютной домашней обстановке. Маленькая, украшенная гирляндами и шариками елка на столе, которая мне будет по колено, если ее поставить на пол, и стол, на котором мы разместили вкусности… Да, еще телевизор и очень спокойные, домашние разговоры, которые мы тогда вели с супругой моей, – так мы встречали 2023 год. Я дома, позади боевая командировка на спецоперации. Вспоминаю…

О своем прибытии домой по ранению я никому из дальних родственников и даже близких друзей не сообщил. Не стал сообщать эту новость и главному редактору сайта «РОССИЯ-СЕГОДНЯ», который уже два года как выставлял мои работы по публицистике на своих страницах. Дело все в том, что я, отходя от военных событий, все равно тянулся к ним снова и мечтал, и даже планировал опять вернуться в окопы. Не в Африку, не на другой какой континент, а именно на Украину я собирался. Что-то меня сильно туда тянуло, и казалось мне, что я не доделал какую-то вещь там, не закончил там начатое свое дело до конца. «Надо вернуться и завершить всю эту войну», – рассуждал я тихо, не признаваясь никому в своих мыслях. И потом, медаль «За отвагу», которую я привез с собой домой, еще не завершала мой наградной список по Украине. Завершить наградной список мог только «Черный крест Вагнера», и я был уверен в том, что этой наградой уже награжден и ее необходимо забрать теперь. Я и сейчас, когда пишу эти строки, считаю, что нет выше награды, чем «Черный крест Вагнера», но это мои убеждения, может быть, кто-то и по-другому считает, а вот для меня этот крест выше, чем Золотая Звезда Героя России… У меня своя звезда, стального цвета звезда, и она на том самом Черном кресте.

В этот субботний день, а это первая декада января 2023 года, я не могу выйти на улицу, так как нога моя устает и что-то в голеностопе ходить мне мешает. Рана дает о себе знать. И не только рана на ноге, но и слышу я плохо, так как вся боевая работа, конечно, сказалась на организме. Перевязывала мне рану каждый день жена Татьяна, обрабатывая ее. Я помню, как вытащили мне тот самый осколок из ноги, осколок, который поднялся согласно снимкам рентгена на двадцать сантиметров вверх по ноге. Так вот, осколок вытащили. Это было на четвертый день после Нового года. Моя супруга Татьяна Владимировна, строгая, умная и заботливая женщина, уже 3 января говорит мне:

– Надо сходить к врачу и посмотреть твою ногу…

– Сейчас праздники по стране, – отвечаю я ей. – Закончатся праздники и пойду в поликлинику, снимки и документы из госпиталя все есть у меня.

– Я уже позвонила и договорилась. Нас примет врач из частной клиники, и там у них недорого совсем. Они работают в праздничные дни. Хоть посмотрит и скажет, как и что делать. Хоть посоветует что-нибудь…

– Вот, думаю, вытаскивать его, конечно, надо, ведь беспокоить потом будет. Мне медик так и сказал в Молькино, что надо в поликлинике настаивать на том, чтобы вытаскивали, жаловаться на боли и требовать. Иначе осколки хоть и обрастают жиром потом, но все равно болят всю жизнь. Так и живет человек. А в Москву в госпиталь я ехать не хочу.

– Посмотрит и даст совет врач, – отвечает жена. – Завтра идем, на четыре часа запись у нас в «Айболите».

На этом и порешили. На следующий день, одевшись тепло, в тапочках и с красивой своей палочкой, украшенной резьбой и покрытой лаком, как у знатного джентльмена, я и моя супруга вышли на улицу, направившись к ждавшему нас у подъезда такси. К назначенному времени прибыли в частную клинику. Называлась эта клиника «Айболит», на улице Кирова, в доме номер 13. Отстояли совсем небольшую очередь в приемной у стойки, где получают или оформляют карточки медицинские, и затем мы двинулись к кабинету хирурга. Кабинет хирурга находился на первом этаже. Клиника эта мне понравилась – все чисто, уютно, людей мало, отделка стен не такая, как в поликлиниках города, и в этой отделке чувствуется какой-то мастерский уровень. Заходим в кабинет.