«Война Искры»: рассказы

Равника — пепел

Итак, во многом мы преуспели. Маяк Иззетов, Бессмертное Солнце, Межмировой Мост и поток Вековечных из Амонхета — всего этого больше не было. В сражение вступили все гильдии, а также господин Фейден, господин Карн, госпожа Самут и даже господин Сархан Вол, вернувшийся из Амонхета с внушительным копьем, принадлежавшим богине Хазорет и уже доказавшим свою пользу в битве. Двое из четырех Вековечных Богов — как и куча страшил обычного роста — были уничтожены. И самое лучшее из всего этого: Гекара снова была жива! В общем, это было круто.

Но на этом редкие лучики солнца угасали. И над всем остальным царила беспросветная тьма. Заклинание Старейшин Боласа вызвало мощную магическую бурю, погрузившую всю Равнику в искусственную ночь, тьму которой разрывали украденные искры мироходцев, кометами слетающиеся к дракону, и свечение таинственного камня, парящего между рогами Боласа и питающего его силу. Многие мироходцы лишились своих искр (как и жизней), вступив в битву с армией Вековечных, которая все еще бесчинствовала в нашем мире. Попытки уничтожить госпожу Черноволосую — Лиллиану Весс — не увенчались успехом, и некромантка успешно командовала армией чудовищ Боласа. Ну и конечно, новый Живой Договор Гильдий — мастер Нив-Миззет, Огненный Разум, — недвижимый лежал среди руин посольства, потратив всю свою таинственную силу на уничтожение всего лишь одного из Богов-Страшил.

И еще был Никол Болас собственной персоной. Старший Дракон все еще восседал на своем троне, как бы символизируя абсолютную тщету наших усилий.

Большинство из нас вернулось в особняк Сената Азориус на уже второе за этот длиннющий и невероятно ужасный день собрание.

Господин Джура снова взывал к толпе мироходцев, гильдиям Равники и ко мне: «Битва была неизбежна. Попытка возродить Нив-Миззета стоила усилий, но даже учитывая его помощь, нам все равно пришлось бы сражаться. Что ж, теперь у нас нет поддержки Огненного Разума. Но ситуация далеко не безнадежна. Мы проредили орду Вековечных. Убили половину Вечных Богов. Теперь пора нанести решающий удар — атаковать Боласа Черным Мечом».

Знаете, он говорил с такой уверенностью, так властно, что чертовски обнадеживал.

«На этот раз план предельно прост. Сейчас Болас отозвал большую часть своих сил в Цитадель. Мы ответим масштабной обоюдоострой атакой. На земле каждый член гильдии, каждый мироходец — черт побери, да каждый равникиец, способный держать оружие, — пойдет в лобовой штурм. Все, кто у нас есть. Все сразу. Каждый. Если только вы не умеете летать или не способны оседлать того, кто умеет. Потому что пока наземные войска будут отвлекать Вековечных штурмом, Аурелия, я и остальные представители наших объединенных воздушных сил ударят сверху. Я использую свою неуязвимость, чтобы подобраться как можно ближе. Потом нанесу Боласу удар Черным Мечом. И все закончится». В его изложении это звучало и правда очень легко и просто.

Слишком просто…

Я слышала, как мастер Врона попросил у госпожи Лавинии меч.

Мастер Зарек отвел его в сторону со словами: «Ты не боец».

«Сегодня мы все бойцы».

Тем временем Стражи устроили небольшое представление, принося новые клятвы. Господин Джура поднял Черный Меч и начал: «Никогда больше. Ни в одном из миров. Я клянусь: во имя Мореграда, во имя Зендикара, во имя Равники и всех народов, во имя мира и справедливости я буду на страже. И после падения Боласа, если Мультивселенной когда-нибудь будет грозить новая опасность, я встану на ее пути вместе с другими Стражами».

Я подумала, что у них будет одна общая клятва, но господин Белерен высказался короче: «Никогда больше. Ради Мультивселенной я буду на страже».

Ага. Вариации на тему. Ну, по крайней мере, не так скучно.

Вперед вышла госпожа Налаар и произнесла: «В каждом мире есть тираны, ведомые только своими желаниями и не видящие тех, по чьим головам они идут. И вот мое слово: никогда больше. Если это даст народам свободу, я буду на страже. Вместе с вами».

Господин Тефери провозгласил: «С незапамятных времен сильные подавляют слабых. Никогда больше. Во имя павших и забытых я буду на страже».

Затем, улыбаясь всем собравшимся, прорычал свою клятву господин Златогривый: «Я видел тиранов, чьи устремления не знали пределов. Существ, которые считали себя богами, преторами или консулами, но думали только о своих желаниях, а не о чаяниях тех, кем они правили. Все народы оказались обмануты. Цивилизации сгорали в пламени войны. Людей, которые просто хотели жить, обрекали на страдания. Обрекали на смерть. Никогда больше. Пока каждый не найдет свое место, я буду на страже».

Наконец все пятеро повернулись и посмотрели на госпожу Ревейн. Казалось, она, как обычно, не особо хочет говорить. Потом она взглянула на госпожу Налаар, которая кусала губу и с тревогой смотрела на нее.

И эльфийка улыбнулась. Улыбка лишь на мгновение мелькнула на ее лице, но я успела уловить ее. Она шагнула вперед и заговорила ясным звенящим голосом: «Я видела опустошенный мир, где земля превратилась в пыль и пепел. Если злу развязать руки, оно поглотит все на своем пути. Никогда больше. Во имя Зендикара и жизни, которую он питает, во имя Равники и существования каждого мира я буду на страже».

Лицо госпожи Налаар озарила счастливая улыбка. И она была не одинока. Шесть клятв были более чем вдохновляющими.

Господин Джура взглянул на толпу и спросил: «Кто-нибудь еще?»

Собравшиеся смотрели друг на друга, кто-то сверлил взглядом землю. Госпожа Баллард слегка улыбалась. Господин Карн скрестил на груди свои мощные серебряные руки. На секунду показалось, что госпожа Кайя хочет высказаться, пока еще в силах владеть собой. Никто не вышел вперед. Никто не заговорил.

Мы с Тейо посмотрели друг на друга. Я считала, что он станет прекрасным Стражем, но ему не хватало уверенности сделать шаг — не потому что он боялся биться за людей, а потому что считал себя недостаточно опытным, чтобы сражаться в одной компании с такими великими героями.

Я шепнула: «Им бы с тобой повезло».

«Не знаю, — прошептал он в ответ. — А как насчет тебя?»

Я засмеялась. «Ты вряд ли сможешь защитить Мультивселенную, если застрял в одном мире, а твои союзники не могут ни видеть, ни слышать тебя, так ведь?»

Он неохотно кивнул и ответил: «Ну, если они не возьмут тебя, я тоже вступать не буду».

За это я ему врезала.

«Ай».

Я заметила, как господин Джура и господин Белерен схватили госпожу Налаар за руку и утащили подальше от толпы. Заинтересованная, я решила подслушать и последовала за ними — за окаменевший труп госпожи Исперии.

Подслушивать — это вроде как моя стихия, да?

«Что такое?» — вскричала она.

Господин Белерен жестом попросил ее говорить тише.

Она перевела дух и уже тише повторила: «Что случилось?»

Господин Джура ответил: «У нас для тебя есть особое задание. Нам нужно, чтобы ты вернулась в Новый Прав и снова включила Бессмертное Солнце».

«Что? — она опять повысила голос. — Да вы знаете, как трудно было вырубить эту чертову штуку?»

Все трое обменялись взглядами, которые подавили ее гнев еще в зародыше.

Она наклонилась и прошептала: «Вы думаете, что другие мироходцы могут попытаться сбежать».

Господин Белерен покачал головой: «Это не так. Солнце должно выполнить ту работу, для которой его создали. Оно не даст сбежать Боласу».

Господин Джура согласился: «Так или иначе, все закончится сегодня».

«Тогда вам стоит послать кого-нибудь другого, — ответила она. — Потому что вы, должно быть, сошли с ума, если решили, что я пропущу драку».

^{Chandra, Fire Artisan | Art by: Yongjae Choi}

Господин Джура усмехнулся: «Никто из нас даже на мгновение такого не подумал».

Господин Белерен сказал: «Возьми любого, кто тебе нужен. Включи Солнце, оставь хорошую стражу и беги. И мы будем рады видеть тебя в битве».

«Не знаю, — с сомнением ответила она. — Болас тоже хочет включить Солнце. И я не уверена, что это хорошая идея».

«А мне кажется, идея отличная», — все четверо (включая меня) обернулись. На спине госпожи Исперии сидел господин Дак Фейден и широко улыбался: «Простите. Я не хотел подслушивать».

Госпожа Налаар фыркнула: «Посмотри, где ты сидишь. Конечно, ты хотел подслушивать».

«Ну… да. Я увидел, как могущественные Стражи скрываются за мертвым сфинксом, и мне стало немножко любопытно».

Вот видите, я не одна такая. Может, это какая-то особая воровская штука или типа того.

«Совсем немножко?» — спросил господин Белерен, приподнимая бровь.

«Совсем немножко, — подтвердил господин Фейден. — Слушайте, я знаю, что ваша стратегия не предусматривает моего участия, но я внесу пару своих зино. Никто не хочет снова пережить подобное. И если Болас сбежит, мы все сделаем то же самое». «Я согласен со здоровяком, — господин Фейден кивком указал на господина Джуру. — Так или иначе, все закончится сегодня».

Все повернулись к госпоже Налаар. Ее плечи опустились. «Хорошо», — согласилась она.

Я видела, как она взяла госпожу Рей, госпожу Ревейн и небольшой отряд из самых сильных рядовых членов гильдий. Они отправлялись в Новый Прав.

Мы с господином Фейденом наблюдали за их уходом. Он кивнул и еле слышно прошептал: «Удачи, леди».

Потом он отвернулся и ушел, бормоча: «В паре кварталов отсюда меня ждет здоровенная золотая безделушка, а я, вместо того, чтобы забрать ее, готовлюсь к драке со Старшим Драконом. Тоже мне вор…»

Наша маленькая армия шагала через Площадь Десятого Округа почти в полном молчании.

Наверняка сейчас каждого обуревали собственные мрачные мысли. И я думаю, все они потеряли куда больше меня. Ну, в смысле, у меня не было искры, которую могли отнять, и Вековечные не видели меня и не слышали. И я, наверное, была в меньшей опасности, чем все остальные.

С другой стороны, в моей жизни была всего горстка людей. И если я потеряю хотя бы одного — как было с Гекарой, когда я думала, что она мертва — мир мой чудовищно сузится. (Маловероятно, что еще хоть кто-то из тех, кто мне дорог, мог воскреснуть.) Но осознание этого было лишь половиной дела. Если бы я была еще малость…неуязвимей, это пошло бы на благо моих друзей и семьи — я бы позаботилась об их безопасности.

Так что, возможно, я и чувствовала себя чуть более защищенной по сравнению с остальными, когда Тейо, госпожа Кайя, Гекара и все прочие шли через город. Я видела, как королева Враска приблизилась к господину Белерену сзади, и решила проверить свои предположения насчет этой парочки.

Кроме того, подслушивать — моя работа….

«Джейс», — произнесла она через силу.

Он повернулся, остановился и улыбнулся. Потом нежно взял ее за затылок, их лбы соприкоснулись. «Привет, Капитан», — прошептал он. Прошептал так тихо, что если бы я нагло не вторглась в их личное пространство, то никогда бы этого не услышала.

«Ты не знаешь, что я натворила», — тоже шепотом ответила она.

«Вообще-то знаю, — ответил господин Белерен. — Но это не твоя вина. Ты не все помнила, а я прибыл слишком поздно».

Она откинула голову и снова зашептала: «Ты определенно прибыл слишком поздно. Но дело в том, что на самом деле я помнила все. И это ничего не изменило».

Он пожал плечами: «Слушай, сегодня я уже пытался убрать одну бывшую. Может, выясним отношения, когда убьем Боласа? Ну, или он убьет нас».

Она грустно улыбнулась. «О, я уже бывшая?»

Я знала!

«Надеюсь, нет», — ответил он, и в его глазах читался испуг.

«Разве сначала мы не должны завести отношения? А уже потом стать бывшими?»

«Надеюсь, да, — пробормотал он. — Ну, я про первую часть — не про вторую». Он выглядел таким беспомощным. И почему-то напомнил мне Тейо.

Она ответила: «Что ж, завтра попробуем…когда убьем Боласа. Или он убьет нас».

«В любом случае?»

«В любом случае».

Он кивнул: «Хорошо. Но еще раз: я надеюсь на первую часть — не на вторую».

«Договорились».

Она взяла его за руку, и мастер Зарек пристально посмотрел на них. Господин Белерен одарил его чуть насмешливой улыбкой. А затем они с королевой рука об руку двинулись к тому, что терпеливо поджидало нас всех….

Все было намного хуже, чем я могла себе представить.

Мы бросились в направлении Цитадели, большинство наших бойцов подбадривало себя боевыми кличами. (Но не я. Какой смысл издавать боевые кличи, если тебя никто не слышит.) Мои клинки все еще были в ножнах, потому что мама настояла, чтобы я одолжила у нее легкий боевой топор. И я не уверена, что она мне сильно помогла. «Легкий» или нет, топор был тяжелее моего привычного оружия, а рука была, похоже, слабее, чем должна быть у дочери Ари Шокты. Но маме стало спокойнее, когда она увидела, что я хорошо вооружена. И так как она могла видеть меня и, возможно, переживала, я подчинилась.

Сила дракона, как и его габариты, росли с каждой минутой — он возвышался на вершине пирамиды, обернув вокруг нее хвост, его крылья расправлялись, а между рогов парил этот странный камень, собирая искры павших мироходцев.

Недавно павших мироходцев.

Тех мироходцев, которые живыми — или пока еще живыми — сражались с безмолвной Ордой Ужаса рука об руку с бойцами гильдий.

Здесь царил хаос. Чистый хаос. Тем не менее, расклад сил становился лучше, чем мы могли надеяться. Вековечных стало заметно меньше, и подкреплений не прибывало — благодаря господину Фейдену, госпоже Самут и остальным.

Борборигмос расчищал пространство перед собой двумя огромными булавами, расшвыривая страшил налево и направо. Господин Фейден сражался в тени циклопа, применяя чары, намагничивающие лазотеповую броню, — страшилы сшибались друг с другом и не могли отлипнуть. Пытаясь освободиться, они обычно спотыкались и падали, открываясь для атаки. Тогда господин Фейден подходил и мечом разделывал барахтающуюся вековечную кучу. Это было невероятно эффективно.

Госпожа Самут мчалась сквозь ряды страшил. срубая им головы изогнутыми клинками. Звук до меня не доносился, но я точно знала, что очередная покатившаяся вековечная голова слышала в свой адрес: «Ты свободен!»

^{Samut, Tyrant Smasher | Art by: Aleksi Briclot}

Господин Ворел равномерно и решительно пересекал поле битвы. Когда-то он был главой клана Груул, и сейчас, сражаясь в ближнем бою, демонстрировал свои врожденные варварские замашки — которые я, конечно, разделяла — с потрясающей яростью (хотя и с небольшим уклоном в Симиков): биомантическим жезлом он захватывал Вековечных за остатки плоти и выворачивал их наизнанку. На получающиеся в итоге взрывы кишок и лазотепа можно было смотреть вечно.

Я видела, как господин Златогривый рубил страшил здоровенной секирой — одного за другим. И я видела, как лопнула черепушка Вековечного, сжатая металлическими руками господина Карна.

Королева Враска билась подобно демону, орудуя саблей, как хирургическим скальпелем, и превращая тех, кого не успела нашинковать, в каменные статуи. Иногда в пылу битвы она делала все это одновременно.

Господин Белерен, сражаясь рядом с ней (как я думаю), создал кучу своих иллюзорных двойников, чтобы выманить Вековечных на удобную позицию для оружия господина Златогривого, или госпожи Баллард, или господина Карна, а иногда применял телекинез и завершал дело сам.

Отряд иззетских магов жег Вековечных огнеметами, попутно чуть не спалив господина Белерена. Он вовремя выбросил ментальное предупреждение, которое колоколом громыхнуло у меня в голове.

Уф. Так вот на что это похоже.

Мои слабенькие психоштучки и рядом не стояли. Я и понятия не имела, как такое делается.

Господин Тефери создал вокруг страшил пузыри замедленного времени, убирая их только тогда, когда копьеносец Боруво, Ари или Ган Шокта были готовы нанести удар.

Мироходец-вампир с ужасающей силой отрывал Вековечным головы, в то время как мироходец-кор создавал каменные шипы, чтобы проткнуть сразу трех или четырех захватчиков.

Задержатели Азориуса — обычно не самые уважаемые мной равниканцы — под предводительством госпожи Лавинии уничтожали все новых и новых Вековечных.

Димирские убийцы и культисты Ракдоса вырезали целую фалангу.

Я хочу сказать, что все , кто был там, действовали сообща. И это, знаете, вроде как историческое событие.

Но в подобных битвах победа не всегда на твоей стороне.

Вековечный подобрался со спины и схватил господина Фейдена. (Я была слишком занята, убивая собственную тварь, и находилась слишком далеко, чтобы помочь, но видела почти все.) Ему удалось наложить чары на лазотеп напавшего: намагниченный череп резко вывернулся назад, а шея хрустнула, оставив голову беспомощно болтаться за плечами.

Но он совсем… совсем немножечко опоздал. На какую-то секунду показалось, что господин Фейден исчез из поля зрения, я думаю, перейдя в другой мир. Но госпожа Налаар, должно быть, преуспела в своей миссии по оживлению Бессмертного Солнца. Он снова проявился — с пальцами Вековечного, все еще вцепившимися в его руку.

Он попытался поднять меч и отсечь конечность страшилы, но сил не хватало даже для того, чтобы удержать клинок. Он выскользнул из его ладони и упал на мостовую у его ног.

А потом господин Фейден закричал — достаточно громко, чтобы я услышала его во всем этом шумовом хаосе. Вековечный добрался до того, что делало Дака Фейдена тем, кем он был, и вырвал это. Когда искра покинула Дака, это выглядело так, будто его тело лишили всех жидкостей и мягких тканей, оставив лишь кожу и кости.

Вековечного объяло пламя. Украденная искра воспарила, чтобы стать новой пищей для драконьего камня и драконьей мощи.

А господин Фейден перестал кричать, когда труп его убийцы — одновременно с его собственным трупом — рухнул на землю.

Меня переполняла решимость защищать тех, кого я любила. Я предполагала, что родители, как и крестный, способны в достаточной степени позаботиться о себе. Я хочу сказать, они были опытными воинами, а еще у них не было искр — и Вековечные не могли убить их одним касанием. А вот с Тейо и госпожой Кайей дела обстояли совсем по-другому. Они были безумно уязвимы.

Что касается Гекары…она была весьма смертоносна в образе ведьмы клинка, так что в теории как кровавая ведьма она должна была стать в разы сильнее. Но тут дело в том, что она всегда была больше артисткой, чем воином. И кроме того, воскрешение явно изменило ее взаимодействие со мной. Что если оно затронуло и другие ее стороны? Что если она перестала быть такой сорвиголовой, какой была раньше?

В общем, я решила сосредоточиться на защите этих троих.

Удивительно, но мне не пришлось уделять много внимания Тейо, который наконец-то пришел в себя. Да, возможно, у него не было особых атакующих способностей — ну, разве что он периодически бросал в противников небольшие сферы чистого света, — но он был всегда начеку, быстро двигался и с готовностью закрывал щитами всех наших, оказавшихся в беде.

А потом вдруг мальчик с мизерными навыками атаки обнаружил, что может использовать свои щиты в качестве убийственного тарана, отбрасывая ими страшил на расправу Борборигмосу, господину Ворелу или госпоже… хм…госпоже Вервольфу.

Тем временем у госпожи Кайи уже появилась кое-какая защита. Я увидела, как она, прикрываемая с флангов главным блюстителем Билагру и еще одним гигантом Орзовов, вонзила свои призрачные клинки глубоко в мозги парочке страшил.

Но она слишком много времени проводила в своей призрачной форме, что, похоже, здорово ее выматывало. Она проходила сквозь Вековечного, воплощала руку и прошивала его череп призрачным клинком. Потом ее рука снова теряла осязаемую форму, а ноги принимали ее — и она бросалась к следующей твари. Но напряжение, постоянный страх смерти и бесчисленные отвлекающие факторы, свойственные любой битве, делали ее безрассудной и, как мне кажется, все больше истощали. Я старалась страховать ее, бросаясь от одного Вековечного к другому и добивая их своим позаимствованным топором так, и никто, кроме нее, этого не замечал.

«Ха! — заорала я, перекрикивая шум битвы. — Вырасти среди груулов что-то да значит! А вырасти с моими особенностями — значит куда больше!»

Я потратила достаточно времени на защиту Кайи, но еще больше — на защиту Гекары. Я буквально стала тенью своей подруги, которая держалась очень неплохо для мертвеца…и которой совсем не нужно знать, сколько раз я вырубала страшил, пытающихся напасть на нее сзади.

Так что, может, она меня и не видела, но я видела ее и могла следить за ее безопасностью. А это уже что-то, знаете ли. Ну или, как минимум, уже не «ничто».

Я чувствовала себя так, словно попала в ловушку одного из временных пузырей господина Тефери. Все случилось так быстро, и в то же время все события, казалось, происходят одновременно и в замедленном темпе. Битва пролетела незаметно. Битва казалась бесконечной. Было трудно отследить убегающие минуты, не говоря уже об убегающих секундах.

Я понятия не имела, сколько мы уже сражались, когда прозвучал рог и я увидела грандиозный воздушный корабль Боросов, «Паргелион II», плывущий по небу. С его палуб сошли ангелы. (Включая одного редкого четырехкрылого ангела, возглавляющего несколько эскадрилий, и госпожу Маладолу, у которой наконец-то появился шанс унять свой боевой зуд.) Небесные рыцари Бороса и селезнианские эквенавты восседали на пегасах, грифонах и орлах. Иззетские маги, оседлавшие миззиевые сферы, мчались к полю боя вместе с сокланниками: гоблинами на летнороллерах и феями на электрозмеях. Небольшой гиперзвуковой дракон летел рядом с дрейкокрылым, паровым дрейком, сапфировым дрейком, ветряным дрейком и воздухоплавателем Симиков, который обычно пытался сожрать всех остальных. Но только не сегодня.

Вместе они двигались к тому, что осталось от воздушного прикрытия Вековечных. Именно тогда я заметила господина Джуру, летящего на пегасе. Мы все увидели его, и все мы его приветствовали. У него был меч, способный положить конец всему, — уничтожить Никола Боласа.

Проблема была в том, что мы….были не единственными, кто обратил на него внимание.

Я увидела, как госпожа Черноволосая, как бы пародируя движения лучника, поднимает невидимый лук, а ее татуировки — или чем они там были на самом деле — загораются фиолетовым светом. И еще я увидела Вековечную Богиню Окетру, которая, повторяя за Черноволосой, поднимала свой огромный, но уже вполне осязаемый лук. Госпожа Весс и Окетра одновременно прицелились в господина Джуру. Я крикнула, чтобы предупредить его, но крика никто не услышал, и некромантка с Вечной Богиней вместе выпустили одну единственную стрелу размером с копье.

Но стрела Окетры не попала в господина Джуру. Вместо этого двухметровый снаряд поразил его скакуна. Пронзенный пегас рухнул вниз.

Господин Джура, все еще сжимающий Черный Меч, вместе со зверем упал где-то за Цитаделью, скрывшись из вида.

Когда господин Джура упал, битва как бы приостановилась. Замешательство было не только на нашей стороне, но и на стороне противника. На какое-то мгновение Вековечные впали в необъяснимый ступор. Что, госпожу Черноволосую тоже застали врасплох? Нет, это какая-то ерунда. Это она помогла Окетре выстрелить.

Пауза не могла длиться вечно. И битва возобновилась.

А потом кто-то вскричал: «СМОТРИТЕ! В ЦИТАДЕЛИ! СМОТРИТЕ!»

Сначала я увидела дым. Потом языки пламени. А затем огромного крылатого демона в огненной короне.

Гекара хлопнула в ладоши, звякнула колокольчиками и приветствовала своего нечестивого мастера гильдии: «Задай им, Босс!» Она повернулась к мастеру Зареку, госпоже Кайе и королеве Враске и выпалила: «Я ж говорила, что он в деле! Ему нравится этот план!»

Владыка Ракдос. Осквернитель. Демон. Мастер гильдии. Отец. Размером с дракона, с огромными мускулистыми руками и мощными ногами, он был похож на гигантского борца. Два рога — один загибается вверх, наружу и назад, словно руль, а второй идет вниз и закручивается, как у здоровенного барана. Пылающие желтые глаза. Бритвенно-острые зубы, сомкнутые в ужасной гримасе. Борода из костных шпор, торчащих из широкой челюсти. Крылья летучей мыши. Раздвоенные копыта. Кроваво-красная шкура, украшенная цепями и черепами. И лоб в огненном венце. Здесь было зло, способное на этом поле боя потягаться со многими другими.

Но по зубам ли ему Никол Болас?

И тут я увидела господина Джуру, восседающего на голове демона. Он поднимался, объятый пламенем короны Владыки Ракдоса. Должно быть, белая аура неуязвимости господина Джуры защищала его от демонического огня, но оттуда, где я стояла, он был похож на раскаленный добела центр адской топки.

^{Unlikely Aid | Art by: Viktor Titov}

Он все еще сжимал в руках Черный Меч, и я подпрыгивала, подбадривая героя и демона, когда они поднялись под самые облака и камнем рухнули на Цитадель и ее хозяина. Рев Осквернителя эхом прокатился по площади.

И этот рев был большой ошибкой.

Он привлек внимание Боласа. Дракон успел повернуться и выплюнуть заклинание, взрывом отбросившее назад Владыку Ракдоса. Но господин Джура перепрыгнул через взрыв, используя первоначальный импульс демона, чтобы броситься на Боласа с Черным Мечом, готовым нанести удар.

Я затаила дыхание, когда господин Джура, сжав рукоять меча двумя руками, нацелил его точно в морщину между глазами Старшего Дракона.

Я слышала, что этим мечом уже убивали здоровенного демона, Вечного Бога и даже Старшего Дракона, такого как Никол Болас.

И вот он здесь. Он положит конец всему.

Достигнув нужной дистанции, господин Джура с силой направил оружие в цель…

Черный Меч раскололся, столкнувшись с неуязвимым лбом Никола Боласа.

И вместе с Черным Мечом на мелкие кусочки разлетелись надежды всех жителей Равники.

Пока дракон смеялся, господин Джура падал. Он тяжело грохнулся на крышу Цитадели. Не знаю, жив он был или мертв.

Я просто онемела.

Над его свалившимся телом возвышалась госпожа Лилиана Весс. Ходили слухи — или слухи о слухах, — что, госпожа Весс и господин Джура до недавнего времени были друзьями. Интересно, о чем она сейчас думала. Но она была слишком далеко, чтобы я могла читать ее мысли или эмоции, не говоря уж об их внешнем проявлении.

Но в то же время я была достаточно близко, чтобы увидеть, как она сделала несколько шагов вперед, и вокруг нее начала клубиться темная мана. И пока она клубилась, Вековечные — все как по команде — прекратили атаковать нас. Вместо этого они несколько мгновений чему-то внимали…прежде чем все страшилы и пара Вечных Богов направились к Николу Боласу.

Я поняла, что госпожа Черноволосая перешла на нашу сторону. Неизвестно, почему — здесь не больше фактов, чем в соображениях, почему она изначально выступала за дракона. Но госпожа Весс командовала Вековечными, и они явно выдвинулись против своего хозяина, получив приказ от своей госпожи.

Драться было не с кем, и я тупо стояла там. Просто наблюдая…

Мне показалось, что госпожа Весс что-то кричит Боласу, но я не могла разобрать ни слова. Что бы она ни говорила, я ощущала, как замешательство дракона проникает и в мое сознание. Замешательство, сопровождаемое презрением.

Я изучала госпожу Черноголовую. С ней происходило что-то еще, и я поначалу не могла понять, что это. А потом мне показалось, что она пылает изнутри. Пылает…и растворяется.

Да, все так и было. Ее оставалось все меньше и меньше; ветер уносил черные клочья и искры. Я видела, как она распадалась на части, рассыпалась кусочек за кусочком.

Н-да, этот путь в иной мир не из приятных…

Окетра и Бонту — два оставшихся в живых Вечных Бога — еще пытались добраться до Боласа, но дракон излучал чистую магическую энергию, державшую обоих на расстоянии.

Я снова посмотрела на госпожу Черноволосую, распад которой добрался до головы: ее скальп полыхал, кожа сплавлялась в комки.

А потом позади госпожи Весс появился господин Джура и положил руку ей на плечо. Он светился белым, и это свечение начало распространяться на нее, оно заливало ее и концентрировалось вокруг ее тела.

И когда чистый белый свет охватил госпожу Весс, ее фигура вновь начала обретать былые очертания. По ее спине вновь заструились густые черные волосы. Она снова становилась одним целым.

Но… но…

Как бы в обмен на эту трансформацию ее черная смерть перекинулась на него. Теперь уже он сыпал искрами и распадался на части, подобно ей несколько мгновений назад. Он вскинул голову, и я почти уверена, что услышала его…вой, прежде чем черное пламя полностью окутало его и он распался. Остались только доспехи, упавшие к ногам госпожи Черноволосой. Доспехи и горстка пепла, который мгновенно подхватил и унес ветер.

Господин Джура был мертв. Но…он вроде как был героем, спасшим нас всех, так ведь?

Мы все смотрели на Боласа. Даже отсюда, с земли, он выглядел самодовольным.

На этот раз я отчетливо услышала, как госпожа Черноволосая издала яростный крик и изобразила жест — толчок двумя руками. Подчиняясь ей, Окетра и Бонту приблизились к Боласу с двух сторон, борясь с потоком силы, высвобожденной Старшим Драконом. Вечные Боги шагнули в направлении Боласа, но его мощь отбросила их на два шага назад.

Мне казалось, что мы все уже обречены.

Потом откуда-то раздался голос господина Златогривого: «Смотрите!»

Из груди дракона торчал двузубец Хазорет; с зубьев свисали потроха и капала кровь. Его потроха и кровь. Впрочем, оказалось, что этого недостаточно для его уничтожения — слишком много он поглотил силы и искр. Но было очевидно, что рана серьезная и причиняет ему боль. И, знаете, я на мгновение почувствовала, как во мне вновь разгорается огонек надежды.

Старший Дракон обернулся. Позади него парил мастер Нив-Миззет; он вогнал двузубец еще глубже в спину Боласа, чей рык эхом пронесся по всей площади.

Старший Дракон чуть шевельнул крылом, и воскрешенный Огненный Разум отправился в новый полет. Он рухнул на землю за несколько километров от эпицентра событий.

Вот и конец нашим надеждам…

Время остановилось. И слишком поздно дракон понял, что забыл о госпоже Весс, дав ей возможность нанести удар ее собственным обоюдоострым оружием.

Оба ее Вечных Бога выдвинулись вперед и сейчас стояли прямо перед Боласом. Дракону удалось уничтожить Окетру.

Но, вероятно, это усилие — или двузубец, пробивший его насквозь, — ослабили Боласа: он не успел остановить Бонту, которая вцепилась зубами в запястье бывшего хозяина.

И тут же все искры, собранные драконом с помощью Заклинания Старейшин, начали перетекать к Бонту. Все они, все сразу. Бонту поглотила искры, но не смогла удержать их. Она разлетелась на кусочки, и взрыв был таким ярким, что мне пришлось зажмуриться.

^{Liliana's Triumph | Art by: Kieran Yanner}

Первое, что я увидела, когда снова открыла глаза, была армия Вековечных, марширующая к дракону по ступеням Цитадели. А прямо за ними шла вторая армия — равникийцев и мироходцев. Мне пришлось бежать, чтобы догнать их.

Над головой Боласа кружился вихрь похищенных искр. А потом они просто испарились — все искры канули в небытие.

К этому моменту я была только на третьей ступени и оттуда наблюдала, как Болас начал распадаться подобно господину Джуре, которого та же участи постигла чуть раньше. И, как и господин Джура, дракон выл , пока его тело разваливалось — частичка за частичкой, атом за атомом — и рассеивалось в пространстве услужливым ветром.

Все кончилось. Боласа больше не было. Остался только камень, когда-то паривший меж его рогов. Я видела, как он упал на крышу Цитадели, пару раз подпрыгнул и подкатился к ногам госпожи Черноволосой.

Тучи неестественной формы рассеялись, уступив место лучам вечернего солнца.

Все мы стояли, еще не понимая — можем ли мы допустить мысль… можем ли мы поверить в то, что этот кошмар закончился.

Затем, не сговариваясь, все участники бойни на площади, включая меня, разразились криками бурной радости. Ввысь устремились спиральные потоки праздничной магии. Весь народ — мужчины, женщины и представители самых разнообразных рас — карабкались на обломки статуи Боласа, как будто это была детская игровая площадка. Сами дети, появляясь буквально из ниоткуда, забирались на упавшее и спящее Виту-Гази (игнорируя безнадежные попытки моего крестного прогнать их).

^{Planewide Celebration | Art by: Wisnu Tan}

Теперь фигура госпожи Весс в одиночестве возвышалась на вершине Цитадели, и неподвижная стена растерявших агрессию Вековечных отделяла ее от равниканцев и мироходцев, стоявших на ступенях пирамиды. Затем толпа стряхнула общее оцепенение и, ведомая Борборигмосом и господином Минотавром-Ворчуном, принялась уничтожать Орду Ужаса с тыла. Рубить их на куски. На маленькие кусочки. Пока мы кромсали их, страшилы даже не пытались защититься. (Я обнаружила, что тоже участвую в бойне.) Я не спускала глаз с госпожи Черноволосой. Я знала, что она может управлять Вековечными, и я хотела вовремя заметить малейший признак того, что она решила вернуть их в бой — пусть хотя бы только для того, чтобы защитить себя.

Она опустилась на колени. Я не видела, что она делает. Затем она поднялась и, окутанная черным облаком, ушла из нашего мира.

Я ничего не понимала. Я была уверена, что Бессмертное Солнце снова действует. Разве не поэтому господин Фейден не смог избежать своей участи? Но, видимо, с исчезновением дракона оно снова перестало работать.

Следующим был мироходец в белом слева от меня. Я видела, как уходили госпожа Янлин и господин Янгу вместе с их треххвостой собакой (которая как будто окаменела, прежде чем все трое исчезли). Потом были другие, чьих имен я не знала.

Я услышала, как госпожа Самут взывает: «Так нельзя! Это мой народ. Да, их нужно уничтожить. Но не так. Даруйте им хоть немного достоинства».

«Вот поэтому мы здесь», — ответила госпожа Баллард, кивнула госпоже Налаар, и они приступили. Под пристальными взорами минотавра, циклопа и дочери Амонхета две пиромантки прошли сквозь то, что осталось от Орды Ужаса, тщательно выжигая все — каждую их частичку — до пепла.

Я не стала смотреть на все это. Несколько минут я искала родителей. И обнаружила их, несколько смущенных, в объятиях друг друга. Я привлекла внимание Ари. Она указала на меня Гану Шокте. И мы все обнялись. Я вернула маме ее топор. А потом пошла искать своих друзей.

К этому времени солнце уже скрывалось за башнями Равники — теми, которым суждено было уцелеть. Сгущались сумерки. Близилась не искусственная тьма, порожденная Древним Заклятьем, а всем привычная — настоящая. Сумерки. Закат. И потом ночь. А после этого — новое утро и новый день.

Мы выжили.

Ну, большинство из нас…

Все вокруг праздновали. А те, кто не праздновал, уносили раненых и умирающих.

И мертвых.

Я понятия не имею, где она взяла кукол.

Гекара в одиночестве сидела на обломке каменной кладки, празднуя победу с двумя необычайно реалистичными марионетками: кукольными версиями себя и мастера Зарека. Это было потрясающее представление для аудитории, целиком и полностью состоящей из ее самой и Крысы.

«Ты моя Крыса».

«Я твоя Крыса».

Конечно, она не подозревала о моем присутствии. Но я правда наслаждалась представлением. Она озвучивала обеих марионеток.

«Мы убили злого дракона, так ведь, Гекара?» Кукольный Зарек говорил очень похоже на настоящего, правда, несколько высоковато для мастера гильдии Иззетов.

«Конечно, убили», — ответила кукольная Гекара странным неестественным баритоном, совсем не похожим на голос всегда веселой настоящей Гекары.

«И тебе всего лишь нужно было погибнуть ужасной смертью».

«Конечно. Но только один раз. Я не против умереть один раз. Не постоянно. Ну, знаешь, ради хорошего дела. Или ради развлечения».

Я могла бы вечно смотреть, как она играет, но Тейо оборвал ее. Не знаю, сколько он стоял у меня за спиной, но он подошел к Гекаре и спросил: «Посланница, ты помнишь свою подругу Крысу? Аретию?»

Гекара ответила: «Конечно, я помню Крысу! Я люблю Крысу! Где она?»

Мне стало так хорошо, что я, кажется, была готова разрыдаться.

Тейо указал ей на меня. Я подумала, что она попытается сосредоточиться на мне, а потом, возможно, научится видеть меня снова.

Но она пришла в замешательство. Тогда Тейо взял ее руку с зажатой в ней кукольной Гекарой и попытался подвести Гекару ко мне.

Она колебалась и сопротивлялась. Ее голос звучал нервно и неуверенно, что для меня было совсем необычно: «Знаешь, я не могу вспомнить, как выглядит Крыса. Это как-то странно, правда?»

Тейо не знал, что ответить. Но для меня это было не в новинку. Даже те, кто мог видеть Крысу, постепенно забывали меня, если я отсутствовала слишком долго. Даже мама — хотя она никогда бы в этом не призналась — начинала забывать, что у нее есть дочь, если мы долго не виделись. Наверное, я не ожидала, что Гекара забудет меня так скоро. Впрочем, и особым сюрпризом это не было.

В общем, я даже обрадовалась, когда в разговор вмешались хлопки кожистых крыльев и запах серы. Владыка Ракдос собственной персоной спускался в поисках своей Посланницы.

«ПОЙДЕМ, ЖЕНЩИНА, — прогрохотал он своим загробным голосом. — РАВНИКА СНОВА НАША. ДОЛГАЯ БИТВА ИЗМОТАЛА ЛЮДЕЙ, ОНИ ПАЛИ ДУХОМ, И ЦИРК СМЕРТИ ДОЛЖЕН ИГРАТЬ ДЛЯ ТОЛПЫ, ЧТОБЫ ВНОВЬ ЗАЖЕЧЬ СЕРДЦА. У НАС ЕСТЬ ИСПОЛНИТЕЛИ, ЕСТЬ НОМЕРА И ЕСТЬ ПУБЛИКА, СТРЕМЯЩАЯСЯ ЗАБЫТЬ УЖАСЫ ПРОШЕДШЕГО ДНЯ — ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НИХ В ОГНЕ. В КРОВИ И ОГНЕ».

«Здорово!» — ответила Гекара, позволив руке демона взять себя и словно превратившись в полноростовую куклу Гекары, готовую говорить словами хозяина. Они улетели, сопровождаемые визгами Гекары: «Огонь! Кровь! Огонь!»

Ну вот — она даже не дала мне второго шанса.

И да, это больно. Больно. Это вы хотели услышать?

Но потом я подняла голову и увидела, насколько поражен Тейо. Ради него я постаралась сохранить лицо. Я улыбнулась, пожала плечами и и сказала: «Я потеряла ее». Но улыбка никак не хотела держаться. Плечи упали. Голова опустилась. «Я раньше никого не теряла. Да, была куча людей, которых… у меня никогда не было. Но она первая из тех, кто мог видеть меня и кого я по-настоящему потеряла».

И как будто решив сыпануть соли на рану, госпожа Рей выбрала момент, чтобы пройти через меня — и мне пришлось убираться с ее дороги.

Тейо выглядел еще более пораженным — если это вообще было возможно. Он заметил подходившую госпожу Кайю и сказал: «Не забывай, у тебя все еще есть мы двое».

Я кивнула. Я хотела, чтобы ему стало легче, но не могла ничего поделать. Я ответила: «Только вы оба мироходцы. И однажды вы покинете Равнику».

И сразу пожалела, что сказала это.

Если им обоим будет плохо, разве это поможет? Кому это поможет? Уж точно не мне. Я бы предпочла, чтобы мои друзья были счастливы, понимаете?

Мы двинулись мимо праздных гуляк и скорбящих. Война Искры завершилась. Осталось только собрать все по кусочкам и начать жить заново.

В конце концов мы присоединились к кучке равникийцев и мироходцев, спорящих о том, что делать с Бессмертным Солнцем.

«Эту чертову штуковину нужно уничтожить», — сказал господин Минотавр-Ворчун.

Госпожа Рей возразила: «Но это потрясающий…»

«Это потрясающая мышеловка для мироходцев. В которую я угодил аж дважды. И поймите меня правильно, я не собираюсь больше никогда попадать в эту ловушку».

«Ломать — не строить, — ответила королева Враска, чья правая рука сплелась с левой рукой господина Белерена. — При его создании применялась чрезвычайно мощная магия, усиленная искрой самого Азора».

Господин Белерен потер щетинистый подбородок. «Кроме того, когда-нибудь он может пригодиться, например, чтобы выследить и поймать Теззерета».

«Или Довина Баана», — добавила госпожа Налаар.

«Или Оба-Никсилиса», — подал голос господин Карн.

«Или, — произнесла госпожа Длинный Лук, — Лилиану Весс».

При упоминании имени госпожи Черноволосой и господин Белерен, и госпожа Налаар вздрогнули. Королева Враска посмотрела на господина Белерена с некоторым беспокойством. Госпожа Баллард и господин Тефери обменялись взглядами. У всех явно была какая-то сложная история, связанная с некроманткой. Это отвлекло меня от собственных неприятностей, и я подумала: что же это может быть за история…и что из всего этого выйдет в конце концов?

Еще ничего не было решено, когда остальные Стражи — госпожа Ревейн и господин Златогривый — прибыли сразу за госпожой Аурелией, которая, словно священную реликвию, несла оплавленный нагрудник господина Джуры.

Госпожа Налаар сказала: «Мы должны похоронить его на Теросе. Думаю, Гиду бы это понравилось».

«Что бы ему точно понравилось — сказал господин Златогривый — это знать, что еще ничего не кончено».

«Не кончено?» — с ужасом спросил Тейо.

Господин Златогривый усмехнулся и положил лапу на плечо Тейо, успокаивая его. «Я уверен, что Никол Болас больше нам не помеха. Но мы не можем рассчитывать, что Болас был последней угрозой, с которой столкнулась Мультивселенная. И если мы действительно хотим почтить память нашего друга Гидеона, мы должны пообещать, что в следующий раз, там, где возникнет угроза, Стражи выполнят свой долг».

Госпожа Налаар окинула взглядом разрушенное Посольство Договора Гильдий и сказала: «Мы потеряли наш клуб».

«Нам не нужен клуб. Мы должны дать новые клятвы».

«Аджани, мы давали их только сегодня», — устало и, возможно, немного рассержено вздохнул господин Белерен. «Ты считаешь, что одного раза в день достаточно?» —

нахмурился господин Златогривый. Его лапа невольно сжала плечо Тейо. Он не выпускал когтей, но Тейо поморщился от боли.

Госпожа Кайя заметила это и осторожно сняла его лапу, позволяя Тейо вздохнуть с облегчением.

Не в силах удержаться, я хихикнула. Мы с Тейо улыбнулись друг другу.

У него была очень милая улыбка…

Госпожа Кайя сказала: «Возможно…возможно, я могу принести клятву».

Госпожа Налаар с надеждой посмотрела на нее: «Правда?»

Мастер Зарек взглянул на нее с сомнением и повторил: «Правда?»

«Я не идеальна…»— начала Кайя.

«Поверь, мы все такие», — с сожалением вставил господин Белерен.

Королева Враска наигранно фыркнула.

Но госпожа Кайя не обратила на них внимания. «Я была воровкой и убийцей. У меня был собственный моральный кодекс, и его первое правило гласило: "Спасай свою собственную шкуру". Я умею идти по жизни призраком — так, чтобы ничто не могло затронуть меня. Это суть моей силы, но каким-то образом она стала и моей эмоциональной сутью. Но мое пребывание в Равнике — в роли воровки, убийцы, невольного мастера гильдии и, возможно, еще более невольного воина — оставило на мне свой отпечаток. Сражаться рука об руку с вами было честью. Это самое страшное, и в то же время самое лучшее, что я делала за всю свою безумную жизнь. То, что Стражи сегодня здесь сделали, — она бросила взгляд на доспех в руках госпожи Аурелии. — То, чем вы пожертвовали сегодня…пусть…я скажу банальщину, но это было по-настоящему вдохновляюще. Если вы примете меня, я бы хотела стать частью всего этого. И я хочу, чтобы вы знали, что в случае каких-либо неприятностей вы можете позвать меня, и я приду».

«Нам это по душе», — сказала госпожа Налаар.

«Да, девочка», — пророкотал господин Златогривый, расплываясь в своей леонинской улыбке.

Госпожа Ревейн, господин Тефери и господин Белерен тоже улыбнулись и кивнули в знак согласия.

Госпожа Кайя глубоко вздохнула и подняла правую руку. Вероятно, символизируя свое предложение, она придала руке призрачную форму, так что та стала прозрачной и будто наполненной мягким фиолетовым светом. Она заговорила: «Я пересекла всю Мультивселенную, помогая мертвым… кхм…покидать этот мир ради живых. Но то, чему я стала свидетельницей здесь, в Равнике, в последние несколько месяцев — в последние несколько часов — изменило все, что я знала. Никогда больше. Во имя живых и мертвых я буду на страже». Она повернулась и улыбнулась мне и Тейо.

^{Oath of Kaya | Art by: Wesley Burt}

Я чувствовала, как Тейо задается вопросом — должен ли он принести клятву, если кто-нибудь сочтет его достойным. Я хотела сказать, что это они должны считать за честь возможность принять его.

Но тут нас прервал мастер Нив-Миззет, который довольно эффектно приземлился и улыбнулся. «Ты теперь безработный, Белерен. Огненный Разум — новый Живой Договор Гильдий. Как и должно было быть всегда».

Господин Белерен усмехнулся: «И все же мне почему-то совсем не жаль расставаться с этой должностью».

Не обращая внимания на дракона, госпожа Ревейн склонила голову над одной из множества трещин в мостовой площади. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Между разбитыми в битве булыжниками пробился росток, быстро превратившийся в растение с большими зелеными листьями.

Она кивнула госпоже Налаар, которая будто инстинктивно поняла, чего от нее хочет эльфийка. Пиромантка осторожно сорвала с веток три самых больших листа.

Потом мы наблюдали, как две женщины и госпожа Аурелия с любовью, очень бережно обернули листьями доспех господина Джуры.

Аурелия передала нагрудник госпоже Налаар, которая — в сопровождении господина Белерена и госпожи Ревейн — возглавила торжественную процессию, направившись к праздновавшей (и скорбящей) толпе. Госпожа Аурелия в одиночестве смотрела, как они уходят, но не последовала за ними, в отличие от остальных мироходцев.

Мастер Зарек тронул за плечо госпожу Кайю и жестом попросил задержаться. То же самое проделал господин Врона с королевой Враской, которая кивнула и крикнула господину Белерену, что догонит его.

Тейо застыл в замешательстве, и я с любопытством ждала развития событий, стоя рядом с ним. Госпожа Лавиния и Аурелия, госпожа Рей и дракон тоже ждали. Скоро к нам присоединились господин Ворел, мадам Экзава, Ган Шокта и Боруво. (Последний мне улыбнулся, а отец, как обычно, не подозревал о моем присутствии.) Как только процессия Стражей скрылась из поля зрения, госпожа Рей превратилась в мастера Лазава, что заставило меня задуматься о том, где же сейчас настоящая госпожа Рей.

Первым заговорил Огненный Разум: «Как новый Живой Договор Гильдий я проконсультировался с представителями каждой гильдии».

Госпожа Кайя вопросительно посмотрела на господина Врону, который кивнул.

Дракон продолжил: «Мы сошлись на том, что некоторые личности, сотрудничавшие с Николом Боласом, должны понести наказание».

Королева Враска вскипела, в ее глазах плескалась магия: «Меня не будут судить такие, как ты».

«Тебя уже осудили, — строго, но без угрозы сказала госпожа Лавиния. — И твои сегодняшние действия смягчают этот приговор».

Мастер Зарек произнес: «Болас смутил и использовал не только тебя. Мы с Кайей разделяем эту вину. Возможно, мы поняли нашу ошибку чуть раньше тебя, но мы не хотим цепляться к союзнику. Не к тому союзнику, который готов доказать свою верность Равнике и собственной гильдии».

Королева Враска все еще выглядела недоверчивой и настороженной, но ее глаза перестали светиться. «Я слушаю».

Госпожа Аурелия заговорила: «Сегодня в Равнике погибли сотни, возможно, тысячи живых существ».

«Имущественный же ущерб просто неисчислим», — добавил господин Врона.

Не обратив на него внимания, госпожа Аурелия продолжала: «Такие акты террора не должны оставаться безнаказанными. Трое сделали все возможное, чтобы помочь дракону: Теззерет, Довин Баан и Лилиана Весс».

«Но разве Лилиана…» — начал Тейо.

Господин Ворел прервал его: «Весс слишком поздно сменила сторону. Перед этим став основной причиной жесточайшей бойни».

«Давайте ближе к делу», — попросила госпожа Кайя, и в ее голосе не было энтузиазма.

«Все трое мироходцы, — сообщил мастер Лазав. — Они вне досягаемости. Но не для вас».

Огненный Разум пояснил: «Рал Зарек уже согласился охотиться за Теззеретом. Враска, в искупление прошлых грехов мы поручаем тебе Довина Баана. И Кайя… десять гильдий пожелали нанять тебя для убийства Лилианы Весс».

Слушайте, может, Война Искры не так уж и закончена, как я думала, а?