«Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам»

О моральном превосходстве над акулами

Вот анекдот, такой старый, что читатели помоложе могут его не знать. Молодой офицер флота Ее Императорского Величества ненароком выпал за борт, и на него напала акула. Офицер, пытаясь спастись, пустился с ней наперегонки, а это, сами понимаете, дело безнадежное. Тем не менее, его выдернули из воды буквально в самый последний момент, как в кино. И когда он уже стоял, весь мокрый, на палубе, а акула все еще щелкала в воздухе своими жуткими зубами, один представитель младшего комсостава у него спросил: «Господин лейтенант, а ведь вы же при кортике. Что ж вы не попытались отбиться?» На что лейтенант, приподняв левую бровь, ответил: «Рыбу — ножом?»

Самое смешное в этом анекдоте то, что он буквально двумя словами исчерпывающе описывает отношение цивилизованного мира к войне с терроризмом. Ведь мы — при кортике, да еще каком! Мы могли бы отбиться в течение нескольких дней, и с джихадом было бы раз и навсегда покончено. Могли бы, да воспитание не позволяет. Рыбу — ножом? И это — несмотря на то, что между нами и незадачливым лейтенантом есть одно существенное различие: нас никто из воды на палубу не выдернет — ни бог, ни царь и ни герой. В нашем с вами случае, спасение утопающих — дело рук сами знаете кого.

Однако в данный момент нам, к сожалению, не до спасения. У нас, как и у всего остального мира, включая фальшивых друзей и искренних врагов, главная забота дня — клеймить позором злодеяния американской военщины в багдадской тюрьме Абу Граиб. При Саддаме эта тюрьма была знаменита, как подвалы Лубянки при Сталине, причем есть основания полагать, что арабские палачи относились к своему искусству с бoльшим задором, чем их советские коллеги. Тем не менее, пока арабы пытали и убивали там арабов и курдов, мировая общественность была погружена в другие заботы. По какой-то странной причине, тюрьма, где были зверски замучены несчетные тысячи не угодивших Саддаму иракцев, приобрела мировую известность только после того, как веселая девушка комсомольского возраста в американской военной форме и с сигаретой во рту была сфотографирована рядом с голым иракским заключенным с мешком на голове. На большинстве фотографий девушка обидно смеется, указывая нежным пальчиком на причинное место пленного араба. Дескать, я хоть и девушка, но в данный момент отнюдь не с веслом, что арабу, естественно, очень обидно. К сожалению, на опубликованных фотографиях это место было скромно заретушировано, и потому мы с вами никогда не узнаем, действительно ли были у нее причины так смеяться над врагом или это она просто от вредности. Да и какая нам разница? Факт налицо: какая бы идиотская мерзость ни пришла человеку в голову, кто-то уже сделал нечто гораздо хуже и получил от этого невероятное удовольствие.

Всенародное возмущение по поводу этих неслыханных преступлений вполне понятно, и все мы единодушно его разделяем. Непонятно другое: почему моральные страдания иракских заключенных вызвали у прогрессивной мировой общественности более сильную реакцию, чем ряд других недавних событий? Например, народные торжества в Фаллудже, в ходе которых арабы зверски убили четверых американцев. Или недавний расстрел арабами беременной еврейки и четырех ее дочерей в возрасте от двух до одиннадцати лет. Несколько правительств и международных организаций издали по этому поводу благопристойные, но абсолютно бессмысленные звуки. Арабы единодушно постановили считать убийц героями. Никто этим не возмутился. Ни Европейский Союз, ни Соединенные Штаты не объявили о прекращении финансирования арафатовской банды, да этого никто от них и не ожидал.

Самой красноречивой была, пожалуй, реакция министра иностранных дел Великобритании Джека Стро. Он обрушился с проклятиями на произошедший почти одновременно теракт в Саудавской Аравии, но ни словом не упомянул об очередном теракте в Израиле. Если бы он, вместо этого, послал Арафату открытое письмо с поздравлениями, эффект был бы точно тот же.

В чем причина такого избирательного возмущения? Я полагаю, что роль здесь сыграли два фактора: во-первых, убийцы — арабы; во-вторых, их жертвы — евреи и их приспешники, американцы. Хотя, возможно, что я неправ и все обстоит как раз наоборот: во-первых, жертвы — евреи и их приспешники, американцы, а, во-вторых, убийцы — арабы. А, может быть, им вообще неважно, кто убийца, главное — чтобы убивали евреев и их приспешников, американцев. Особенно евреев.

Давайте поговорим о морали. Почему бомбить мирных жителей Белграда было морально, а разбомбить осатанелую и абсолютно никому не нужную Фаллуджу — нет? Почему арабам было позволено безнаказанно испоганить могилу Иосифа? Почему Муктаде Садру позволено скрываться от возмездия в «святом» городе Наджафе? Почему изгнание врагов Израиля с израильской земли было бы аморально, а изгнание мирных израильтян с израильской земли израильским же правительством — нет?

Стандартная ссылка на Женевские конвенции в данном случае бессмысленна. Женевские конвенции применимы только в том случае, когда обе стороны конфликта их придерживаются. Во время Второй Мировой войны, в ответ на нарушение Германией международных правил ведения войны, союзники начали систематически разрушать немецкие города, безжалостно уничтожая мирное население. Жестоко? Безусловно. Несправедливо? Ничуть: именно мирное население Германии привело Гитлера к власти. Ни в Хиросиме, ни в Нагасаки не было ни одного военного объекта. Но мирное население этих городов, как и всей Японии, вынуждено было заплатить за поддержку милитаристской политики правительства. Именно эта вынужденная жестокость позволила нам одержать победу над фашизмом.

Между прочим, в башнях Международного торгового центра не было ни единого военного объекта. Не было военных объектов и в пригородных мадридских поездах. Машина, в которой ехала беременная израильтянка с четырьмя дочерьми, была исключительно мирным объектом. То же самое относится к каждому автобусу, кафе, дискотеке, взорванной арабами. Двое резервистов, захваченные арабами в начале «интифады», были военными, но обращение с ними нарушило Женевские конвенции самым бесчеловечным образом. Четверо американцев, убитых ликующей толпой в Фаллудже, погибли в нарушение Женевских конвенций.

По логике, по справедливости и в полном соответствии с международными законами, арабы потеряли право на защиту, оговоренное Женевскими конвенциями для мирного населения цивилизованных воюющих сторон. И если нашей цивилизации суждено выжить, то рано или поздно арабам придется заплатить страшную цену кровью за пляски и раздачу сладостей в ознаменование массовых убийств, за систематическое и поголовное превращение собственных детей в людоедов, за поддержку терроризма, за ненависть ко всему здоровому, что существует в нашем мире. Это очень жестоко, но абсолютно справедливо.

К сожалению, тот неоспоримый факт, что наши враги оказались аморальнее акул, совсем не означает, что наша собственная мораль безупречна. Странные забавы американских солдаток в Ираке — отнюдь не худшее, что мы творим. Например, компенсация, выплачиваемая из нашего с вами кармана семьям убитых врагов — абсолютно аморальна, так же, как и вся эта война, за которую приходится платить сотнями (а скоро счет пойдет на тысячи) жизней американских солдат и десятками (а скоро счет пойдет на сотни) миллиардов долларов. Не поймите меня неправильно: эта война аморальна не потому, что арабов следовало бы оставить в покое, а потому, что их нужно бить так, чтобы в результате Соединенным Штатам и Израилю терроризм больше никогда не угрожал, а этого-то как раз и не предвидится.

Бушевы извинения взахлеб — куда похабней похождений американской комсомолки в багдадской тюрьме. Кто-нибудь должен был бы ему объяснить, что нельзя проявлять добрую волю к людям, у которых понятие доброй воли отсутствует: когда мы оставляем их в живых, они воспринимают это как слабость, потому что сами они никогда не упускают случая убить тех, кто слабее.

Еще похабнее — неприкрытая радость демократов скандалу в преддверии выборов. Эти люди готовы пожертвовать страной, если гибель ее даст им возможность прийти к власти на обломках. Хуже всего то, что их энтузиазм абсурден. Могущественная клика Клинтонов ни за что не позволит победить в этом году демократу, потому что это означало бы конец президентских амбиций Хиллари. А когда Хиллари станет хозяйкой Белого дома, нам придется мерить аморальность Соединенных Штатов уже совершенно другой шкалой, на которой акул без микроскопа не углядишь.

Аморальней же всех сегодня ведет себя правительство Израиля, без боя отдающее территорию злобному, немощному врагу и заменяющее защиту своих граждан символическими жестами, которые заведомо неспособны отсрочить больше, чем на несколько часов, следующее массовое убийство евреев арабами.

Недавно мне пришло письмо от читателя, который в ответ на мои призывы к честной войне забеспокоился, удастся ли евреям сохранить моральное превосходство над врагом, если они наконец станут бить этого врага всерьез. Я объяснила ему, что в борьбе добра со злом неизбежно побеждает добро, потому что право решать, что такое хорошо и что такое плохо, достается победителю. И потому единственный способ уступить моральное превосходство акуле — это дать себя сожрать.

Приношу искренние извинения акулам за оскорбительное для них сравнение.