ГЛАВА 19

Отлетев от материнского тела на сотню миль, кусок планеты вышел на временную — и тем не менее стабильную — орбиту. Здесь ему предстояло пробыть около четырехсот дней, после чего меньшая масса должна была упасть на большую — а точнее, медленно опуститься.

Плотность воздуха не изменилась. Атмосферное давление на высоте 528000 футов оставалось таким же, как на поверхности планеты. Уртона не стал вдаваться в физические принципы этого феномена. Вполне возможно, он и сам их не знал. В свое время он составил подробную спецификацию требуемой вселенной, а пара наемных ученых сделали за него всю остальную работу. Десять тысяч лет назад Черные Звонари нанесли властителям жестокий удар, погубив ученых и тем самым лишив их расу знания. Но уникальное оборудование действовало до сих пор и, вероятно, будет действовать до конца существования всех этих вселенных.

Когда обломок оторвался от планеты, с ним начали происходить большие изменения. За двенадцать дней клиновидный кусок превратился в шар, и этот процесс трансформации унес жизни многих существ, которым довелось оказаться на новой луне. Те, кто выжил, носились как угорелые, стараясь выбраться из зоны катаклизмов. Широкие провалы смыкались, как акульи пасти, погребая под землей растения и животных. Тепловая энергия, вызванная интенсивными преобразованиями, становилась иногда просто невыносимой. К счастью, ее смягчали непрерывные проливные дожди.

Две недели Кикаха и его спутники чувствовали себя как в турецкой бане. Они мечтали об отдыхе и полноценном сне, но им все время приходилось передвигаться, причем довольно энергично.

Их во многом спасала слабая гравитация. Спутник представлял собой одну шестнадцатую массы всей планеты, поэтому поглощение энергии здесь происходило очень быстро и интенсивно. Кроме того, вокруг них валялось столько трупов и мертвых растений, что им почти не приходилось охотиться и добывать себе пищу. Особым предметом питания стали летающие семена. Пока сателлит поднимался по спирали на орбиту, каждое растение рассеяло вокруг себя сотни семян. Благодаря волокнистым парашютикам и пуху их разносило ветром во все стороны — некоторые дрейфовали к материнскому миру, другие опадали на поверхность луны.

Несмотря на маленькие размеры, пара десятков семян заменяла любой высококалорийный овощ. В пищу годились даже пух и пленчатые крылышки.

— Природа и Уртона использовали катастрофу как стимул для размножения растений, — подытожил Кикаха.

Когда метаморфозы почвы затихли, а трупы стали смердеть, людям пришлось охотиться. Используя слабую гравитацию и совмещая бег с прыжками, они освоили новый способ передвижения. Однако животные, получив пропорциональное преимущество в скорости, по-прежнему оставались недосягаемыми. Тогда Кикаха решил испробовать болу, которую он сделал из трех черепов антилоп и кожаного ремня. Первая же попытка принесла успех. Оружие, раскрученное над головой, заскользило над землей и опутало ноги жертвы. Маккей и Анана изготовили себе такие же болы и быстро приноровились их метать. Благодаря им они даже поймали нескольких диких «лосей».

Семена, упавшие на поверхность луны, пустили корни, и вокруг зазеленела новая поросль. Почва в зоне будущих рощ побелела от поглощенных питательных веществ. У побегов вскоре отросли ноги, и растения, вытянув или оборвав корешки, двинулись на более плодородные земли. Чуть позже слабые ноги отпали, и их заменили новые, более сильные и длинные конечности. После трех перемещений, выпустив основные корни, растения оставались неподвижными до достижения полной зрелости. По земным стандартам все это произошло удивительно быстро.

Поросль оказалась любимым лакомством слонов, «лосей» и других животных. Тем не менее из уцелевших растений сформировались многочисленные рощи подвижных деревьев и кустов.

Помимо обычных проблем с бабуинами, собаками и хищниками кошачьей породы троих людей тревожили огромные птицы, которых они никогда до этого не видели. При сравнительно небольших телах размах крыльев достигал пятидесяти футов. На огненно-красной голове птицы выделялись круглые желтые глаза и длинный загнутый клюв зеленого цвета. Голубоватые крылья и синее тело контрастировали с ярко-желтыми короткими толстыми лапами. Птицы спускались на землю только после сумерек. Они сбивали с ног какое-нибудь животное и уносили свою жертву к далеким скалам. При сравнительно небольшой гравитации они могли бы поднять в воздух и человека. Дважды одна из них пыталась поймать Анану. В последний раз женщину спас лишь своевременный крик Кикахи. Анана упала на землю, и когтистые лапы пронеслись над ней всего лишь в нескольких дюймах.

— Я не могу понять, где она живет, когда здесь нет сателлита, — сказал Кикаха. — Если она опустится на поверхность планеты, ей уже никогда не удастся взлететь. Так чем она питается в паузах безлуния?

— Скорее всего, летает вокруг, перебивается за счет запасенного жира и ждет, когда от планеты отвалится новый кусок, — ответила Анана.

Они замолчали, представив себе стаю огромных птиц, которые парят в воздухе на высоте пятидесяти миль. Большую часть времени эти гиганты проводили во сне, ожидая момента, когда планета пошлет им мясо на блюде размером с огромную луну.

— Да, но им надо спариваться и выводить птенцов, — поскликнул Кикаха.

— А значит, где-то в горах у них есть гнездовье. И мне бы хотелось узнать, где оно находится.

— Зачем тебе это?

— У меня возникла одна идея, но она может показаться вам слишком сумасбродной. Я пока не буду говорить о ней. Она приснилась мне прошлой ночью.

Внезапно Анана схватила его за руку и указала вверх. Он и Маккей подняли головы. В полумиле над ними парил дворец.

Они молча стояли, наблюдая за летающей крепостью, пока она не исчезла за высокими горами.

Кикаха печально вздохнул.

— Как видно, дворец в автоматическом режиме управления совершает облет каждого сателлита. Уртона заложил это в программу для того, чтобы наблюдать за событиями на луне. Черт! Так близко, и так далеко.

Очевидно, катаклизмы на луне и гибель многих людей и животных приводили садиста-властителя в экстаз. Вряд ли он сам когда-нибудь спускался на поверхность луны.

«Интересно, — подумал Кикаха, — как Уртона удовлетворял свои сексуальные потребности? Наверное, похищал время от времени туземок, использовал их и отправлял на сателлит. Или выбрасывал женщин с балкона дворца, а затем смотрел, как они падали сотню миль, и даже, возможно, летел следом, наслаждаясь их ужасом и криками.

Теперь это неважно. Уртона и его жертвы мертвы. Жаль, что и нам не выжить при спуске сателлита на планету».

Анана вспомнила разговор, который состоялся за месяц до этих событий.

Уртона рассказывал, что сателлит перед спуском снова меняет форму. Превратившись из шара в параллелепипед[6], спутник обычно делает еще пять витков вокруг планеты, а затем начинает спускаться по спиральной орбите к тому месту, где снова становится частью материнского мира.

При столкновении шанс на выживание имели только те животные, которые находились на верхней части луны. Остальным суждено было найти смерть под тоннами земли. Такая же участь ожидала и тех, кто обитал в зоне предстоявшего присоединения сателлита. Однако Уртона предусмотрел для них небольшую возможность спасения. Он наделил животных инстинктом, который изгонял их из опасной области. Луна приближалась к планете несколько дней, и животные, отмечая определенные характеристики ее траектории, интуитивно знали, когда покидать свои места. К сожалению, убежать могли лишь те, кому посчастливилось оказаться у внешних границ обреченной зоны. Остальным не хватало времени.

Медлительные растения даже не пытались бежать. Инстинкт заставлял их разбрасывать летающие семена, а затем они обреченно ждали падения сателлита.

Выслушав Анану, Кикаха начал перебирать все известные ему формулы для расчета орбиты. Он хотел определить, на какой стороне луны они окажутся, когда шарообразный спутник превратится в параллелепипед. В основном его интересовала верхняя грань небесного тела.

— Это пока невозможно узнать, — сказала Анана. — Нам остается надеяться только на удачу.

— Я полагался на нее и в прошлом, — ответил Кикаха. — Но пора брать дело в свои руки. Удача — штука скользкая, и на нее не стоит особо рассчитывать.

С тех пор дни и ночи напролет он размышлял над планом спасения.

Луна медленно вращалась, совершая полный оборот за тридцать дней. В небе висело огромное тело планеты, на котором зияла зараставшая рана, образовавшаяся при отрыве спутника. Возможно, им даже повезло, что они оказались на луне, а не рядом с колоссальной брешью, где теперь располагалась зона чудовищных мутаций. Когда облака рассеялись, они увидели гигантский разлом, уходивший к самому центру планеты. Размеры лавин поражали воображение. Пласты земли поднимались и оседали, как кипящее варево в котле. Смещение слоев и подгонка почвы сопровождались мощными землетрясениями. Прибрежные области океанов страдали от цунами. А вместе с землей дрожали сердца и души обитателей лавалитового мира.

— Я представляю, какое наслаждение испытывал Уртона, наблюдая за этим катаклизмом из своей летающей крепости, — сказал Кикаха. — Мне бы очень хотелось, чтобы он оправился от твоего удара, Анана. Тогда бы он оказался сейчас в эпицентре мутаций и познал весь тот ужас, который заставлял испытывать свои создания.

Однажды утром Кикаха рассказал друзьям о замысле, суть которого уловил во сне. Идея заключалась в том, чтобы удрать с луны, не дожидаясь ее падения. Анана и Маккей нашли его план замечательным и тут же приступили к выполнению проекта. Прежде всего трое смельчаков отправились к гнездовью гигантских птиц, которых Кикаха прозвал голубыми рухлями[7].

Взобравшись на вершину горы, они обнаружили пологую ложбину, в которой птицы отсыпались в течение дня.

Кикаха, Маккей и Анана спустились по склону и подкрались к трем спавшим рухлям. Каждый из них нанес точный удар заостренными копьями, пронзив мозг птиц через широкие глазницы. Затем они спрятались под крылом мертвой рухли и дождались, когда другие птицы улетят на охоту. Отрезав крылья и хвостовое оперение, трое людей отнесли свою добычу в лагерь.

— А зачем они нам? — спросила Анана.

— Из этих крыльев и перьев мы сделаем планеры. Нам останется только прикрепить их к деревянным фюзеляжам и…

— Извини, — с улыбкой произнесла Анана. — Ты никогда прежде не говорил мне, что имел дело с планерами.

— В общем-то я не имел с ними дел. Но мне доводилось кое-что читать о планеризме. Я даже прошел начальный инструктаж в летном клубе. К сожалению, у меня тогда кончились деньги, и мне не удалось приступить к практическим занятиям.

— А я не летала на планерах около тридцати лет, — сказала Анана. — В свое время мне нравилось это занятие, и у меня за плечами не меньше трех тысяч полетов.

— Вот здорово! Значит, ты покажешь нам, как их делать, а потом научишь летать. В моем сне мы прикрепили к фюзеляжу хвостовые перья, затем привязали к костям крыльев деревянные планки и управляли ими с помощью сыромятных ремней…

— А как ты обеспечишь центрирование? — перебила его Анана.

— Перемещением веса — так, как это делали Джон Монтгомери, Перси Пилчер, Отто и Густав Лилиентелы. Они висели под крыльями на ремнях или на особом сиденье. Правда, Джон, Отто и Перси погибли.

— Я рад, что тебе все это только приснилось, — сказал Маккей.

— Да? А ты разве не знал, что сны являются трамплином в реальность?

Маккей застонал:

— Черт! Я ведь догадывался, что ты говоришь серьезно.

Глядя на него, Анана едва удержалась от смеха.

— В принципе, мы могли бы сделать планеры из дерева и шкур антилоп, — сказала она. — Здесь, на луне, они летали бы за милую душу. Однако в условиях планетарного притяжения им не продержаться в воздухе и секунды. Поэтому не стоит ломать над этим голову.

Конечно, мы можем спрыгнуть со склона горы и пролететь какое-то расстояние, но при отсутствии восходящих потоков нам не удастся подняться на большую высоту. На луне нет вспаханных полей и асфальтированных магистралей, а значит, не будет и термальных потоков.

— Но какой тогда смысл спорить об этом? — спросил Маккей.

— В споре рождается истина, — ответила Анана. — Лучше давай спросим Кикаху, как он собирается преодолеть притяжение луны?

— Очень просто. Но сначала вспомните теорию относительности. Чем выше наша ракета взлетит с луны, тем ниже она опустится к поверхности планеты. Попав в поле планетарного притяжения, мы тут же начнем падать, а значит, нам уже не надо будет подниматься.

— Какая ракета? О чем ты говоришь? — забеспокоился Маккей.

И у него имелась причина для волнений. Этот рыжеволосый парень из-за своей страсти к риску не раз загонял его в опасные ситуации.

— Я расскажу вам, как это происходило в моем сне. Нам удалось найти и убить четверых дроболябров. Мы притащили их в лагерь, обрубили ветви и глазные стебли, а потом придали им обтекаемую форму…

— Подожди минуту, — вмешалась Анана. — Теперь я понимаю, что ты задумал сделать. Тебе захотелось превратить эти деревянные пушки в реактивные дюзы. С их помощью ты решил поднять планер на необходимую высоту и преодолеть притяжение луны, верно?

Он кивнул. Анана захохотала.

— Но это же сон! — закричал Маккей.

Кикаха предпринял еще одну попытку:

— Послушайте, я все продумал. Это можно сделать. Единственное, что нам остается…

— Твой механизм пригоден только для полетов во сне, — сказала Анана.

— Наяву же он не выдерживает ни малейшей критики. Как ты собираешься контролировать возгорание пороха? Подумай сам! Чтобы набрать достаточную высоту, тебе придется загнать в ствол целую бочку пороха. Но когда ты подожжешь фитиль, заряд взорвется, и взорвется сразу.

Внезапное ускорение оторвет планер от ракеты, разрушит фюзеляж, а заодно убьет и тебя.

— Неужели это так нереально? — покраснев вскричал Кикаха. — Но нам нельзя сдаваться, Анана. Ты должна придумать способ, с помощью которого мы могли бы контролировать взрывы.

— У нас нет необходимых материалов. Успокойся, Кикаха. Это был прекрасный сон, но… только сон.

— Хорошо, что хоть у твоей женщины сохранился рассудок, — сказал Маккей. — Как ты только умудрился дожить до таких лет?

— Наверное, потому что многие из моих диких идей так и остались неисполненными. Я ведь только наполовину сумасшедший. И все же, ребята, нам надо убираться отсюда. Рано или поздно луна начнет менять форму, и, если мы окажемся на нижней стороне, нас просто расплющит в лепешку.

Наступило долгое молчание. Наконец Анана сказала:

— Ты прав. Пора что-то делать. Мы должны найти материалы для изготовления планеров — причем таких, которые могли бы летать в условиях планетарного притяжения. Но чтобы освободиться от гравитации луны, нам понадобится что-то еще. И я пока не вижу…

— Воздушный шар! — закричал Кикаха. — Он поднимет и нас и планеры!

Кикаха не сомневался в том, что они найдут подходящие материалы для изготовления летательных средств. Тем не менее он считал, что подъем надо отложить до финальной трансформации луны. Вытянутая форма сателлита сделала бы местную гравитацию более слабой, а значит, воздушный шар обрел бы большую подъемную силу.

Анана, оценив его предложение, напомнила мужчинам об опасностях, которым они подвергли бы себя во время катаклизмов. Во-первых, они могли погибнуть. Во-вторых, их мог подвести воздушный шар, и у них просто не осталось бы времени, чтобы собрать новые материалы. В-третьих, преобразования почвы создали бы целый букет непредвиденных проблем.

Кикахе пришлось согласиться с неоспоримой логикой Ананы.

Вскоре их разговор перешел на планеры. Немного подумав, Анана предложила использовать вместо них парашют «летающее крыло». Она объяснила, что этот тип парашюта совмещал в себе элементы планера, благодаря которым полет становился в какой-то степени контролируемым.

— Однако мы по-прежнему будем зависеть от материалов, — говорила она.

— Воздушный шар можно сделать из шкур антилоп. С учетом слабой гравитации он вполне мог бы поднять нас на необходимую высоту. Но как мы будем скреплять полоски шкур? Сшивать их нельзя, иначе горячий воздух начнет выходить через отверстия и швы. А клейких веществ нам здесь, пожалуй, не найти. Одним словом…

Внезапно Маккей закричал. Анана и Кикаха повернулись и посмотрели в том направлении, куда он указывал.

Выползая из-за пирамидальной горы, к ним медленно приближался гигантский объект. Он величественно парил в двухстах футах над поверхностью равнины. И, взглянув на его очертания, Кикаха тут же узнал дворец Уртоны.

Через два часа летающая крепость поравнялась с ними. Чтобы рассмотреть ее сверху донизу, им пришлось отбежать в сторону. Однако зрелище стоило того. На первый взгляд казалось, что дворец вырезан из монолитной скалы или материала, похожего на камень. Каждые пятнадцать минут поверхность меняла цвет. Перебрав весь спектр, она вспыхивала радужным блеском голубого, белого, зеленого и розоватокрасного оттенков, а затем цикл начинался сначала.

Над стенами возносились башни, минареты и шпили. Повсюду виднелись окна и двери — шести— и восьмиугольные, квадратные, круглые и ромбовидные. На плоском днище имелось несколько огромных иллюминаторов. Насчитав двести балконов, Кикаха сбился со счета.

— Я знаю, что нам туда не пробраться, — сказала Анана. — Но мне хочется испытать наш рог.

Она протрубила семь нот. Как они и ожидали, на стенах дворца не оказалось врат. Во всяком случае, сияющих пятен на них не появилось.

— Жаль, что вы не вытрясли из Уртоны кодового слова, — сокрушался Кикаха. — Вам надо было подержать его над костром, и он бы все сказал.

— В нашей ситуации это не помогло бы, — ответила Анана.

— Эй! — закричал Маккей. — Вон там! Смотрите! В одном из окон нижнего ряда виднелось лицо — лицо человека.

Загрузка...