Лавандовый декабрь

- Договорились. - Женя улыбнулся весьма и весьма довольно. - Ну что, готова?

Он в свою очередь осмотрел ее с ног до головы. Кажется, одобрив и теплый свитер, и плотные джинсы.

- Не замерзнешь? - кивнув с вопросом, уточнил Женя.

Мила невольно хихикнула, до сих пор чувствуя, как горят ее щеки.

- Не с тобой, это точно, - откровенно призналась она, отбрасывая волосы назад.

Ей все еще было жарко. А Женя ее намек понял.

- Всегда готов помочь. С удовольствием, - он даже немного наклонил голову в шутливом полупоклоне.

Квартиру она закрывала под обоюдный смех. А волосы Мила так заново и не заплела. Показалось, что Жене они такими больше нравятся, так что просто натянула шапку поверх.

Сама экскурсия захватила обоих. Причем, оба с нескрываемым интересом следовали за «проводником», слушая порой невероятные и удивительные истории маленьких двориков и домов старого центра столицы. И, как показалось Миле, ей и в половину не было бы настолько интересно, отправься она на эту экскурсию одна, без Жени. Его юмор и озорные комментарии заставляли смеяться не только ее, но и всю группу, собравшуюся на прогулку. К тому же, он все время держал ее за руку.

«Словно школьники», вновь подумалось Миле. Но в то же время ее это невероятно тронуло.

А еще с таким удовольствием она узнавала все эти мелочи, истории о людях и событиях, которые давным-давно минули, но оставили после себя след в этих домах и дворах. Мила замечательно провела время!

Однако все-таки замерзла. И честно это признала. Все же прогулки при таком низком градусе не были ей привычны. Замерзли и пальцы на ногах, несмотря на зимние ботинки, и нос, и щеки, и вся она, кажется. Впрочем, поскольку не она одна озябла, то признаться в этом было не стыдно. А вот Женя, кажется, оказался куда устойчивей к холоду. К тому же, то и дело обнимал ее, стараясь согреть, когда и без жалоб со стороны Милы заметил, что она продрогла. Но хоть это и грело ей душу, на заледеневших пальцах ног сказывалось слабо.

- Так, давай искать любое адекватное кафе. Я не могу смотреть на это выражение безнадежности в твоих глазах, - заявил Женя, как только им отдали презенты-пряники и сувенирные карты маршрута.

Обнял ее, принялся растирать плечи.

- Я не безнадежна. Мне просто очень холодно, - пытаясь улыбнуться заледеневшими губами, оправдывалась Мила.

- Да я понял. О том и говорю, - Женя хмыкнул, но ее из своих объятий не выпустил.

Потянул за собой по улице, оглядываясь по сторонам. И нырнул в первое же кафе, кажется, которое им попалось. Но Мила так замерзла, что совсем не собиралась с ним спорить. Она была любому теплу рада. Потому, когда над их головами звякнул колокольчик, ноздри Милы наполнились ароматом свежего кофе, а ее щек коснулся блаженный теплый воздух отапливаемого помещения, Мила даже зажмурилась от удовольствия. Чем заставила Женю рассмеяться. Но при этом он так посмотрел на нее, что у Милы дрожь по спине прошла: с таким восхищением и восторгом, что ей даже в голову ничего толкового не пришло. Стояла и пялилась в его глаза, очарованная теплотой и искристостью взгляда мужчины напротив.

- Так, - видимо, Женя все-таки решил взять дело ее согревания в свои руки. - Ты идешь и садишься во-о-о-т сюда, - он подвел ее к столику.

Начал самостоятельно расстегивать ее шубу, пока Мила стягивала с озябших пальцев перчатки. Забрал ее шапку.

- Давай, можешь даже к батарее прижаться, чтоб согреться быстрее, - устроив их вещи на ближайшей вешалке, Женя помог Миле сесть. - А я пойду и закажу нам кофе для начала, попрошу их сразу сделать, пока официанта будем ждать, ты околеешь окончательно, - мягко накрыл ее щеку горячей ладонью.

И тут же отошел. А Мила невольно за ним следом потянулась, уж очень приятно было к его горячим рукам прижиматься. Даже завидно немного стало, что у некоторых такой хороший теплообмен. И если честно, захотелось прижаться к нему всем телом. Но при этом в голове такие картинки вспыхнули, что она пунцовой стала. Хотя, тоже польза - начала согреваться, пусть кожу и безумно закололо от перепада температуры.

Женя действительно вернулся довольно быстро и уже с двумя чашками кофе в руках. К ней за это время официант подходил, но успел только предложить меню. Мила не решилась пока ничего заказать, не совсем уверенная в том, насколько Женя проголодался и что он захочет выбрать. Подняла голову от папки, когда он поставил перед ней чашку. При этом Женя улыбался так широко, что Миле стало как-то не по себе.

- Что? - не поняла она повода для такой уж широкой усмешки и лукавого взгляда, направленного в ее сторону.

- Прости, - уже открыто рассмеялся Женя, довольно опускаясь на диванчик напротив. - Я когда увидел, не смог удержаться. Сразу понял - это судьба. Ты и эта чашка кофе... - он снова рассмеялся.

- В смысле? - еще меньше что-то понимая, уточнила Мила, с подозрением поглядывая на чашку.

- Да ты понюхай, Мил, - предложил Женя, уже отпив из своей чашки, где, похоже, было эспрессо.

Немного неуверенно, конечно, но вроде бы не помня, чтобы ловила Женю на глупых розыгрышах, Мила все-таки наклонилась и принюхалась к кофе. Пахло здорово, если честно. И так знакомо! Только Мила никак не могла вспомнить, чем именно. Видимо и голову отморозила. Но это не показалось ей таким уж существенным. Кроме того, там точно было молоко в составе. И Мила, обхватив чашку обеими руками, сделала огромный глоток горячего напитка.

А едва глотнула, уставилась на Женю, широко распахнув глаза. Он так же смотрел на нее с большим интересом.

- Ты издеваешься? - недоверчиво хихикнула она. - Лаванда? В кофе?!

- Ага, - Женя расплылся в довольной улыбке. - Лавандовый латте. Изюминка этого заведения, как меня заверили. Я решил, что не имею права мешать тебе наслаждаться всеми нюансами этого цветка. Это твоя карма в эти дни, кажется. - Он отсалютовал ей своим кофе.

Мила против воли расплылась в улыбке.

- Да уж, меня эта лаванда преследует просто. Какая-то лавандовая зима в этом году у меня, - сделала еще глоток, продолжая греть руки о чашку. - Но, знаешь, вкусно, - она медленно глотнула напиток, смакуя. - Очень вкусно, в самом деле.

Женя смотрел уже заинтересованно. А потом немного неуверенно протянул руку в ее сторону:

- Дашь попробовать? - спросил он.

Причем, не обязывая. Его тон предполагал, что она может отказаться.

Но Мила не колебалась.

- Можно, конечно, - и протянула ему свою чашку.

Испытывая почему-то не меньшую, а может и немного большую интимность момента, чем при поцелуе. И он так осторожно взял эту чашку, так посмотрел поверх ободка, делая глоток, словно и сам чувствовал нечто похожее.

- Действительно, неплохо. Хоть и необычно, - резюмировал Женя, возвращая ей напиток.

Мила кивнула, делая новый глоток, чтобы скрыть свои эмоции.

- Будем заказывать что-то существенное? - поняв это, кажется, Женя подвинул папку с меню к себе. - Проголодалась? - уточнил он, уже начав просматривать список.

Мила уже открыла рот, чтобы сказать, что не особо. И замолкла на полуслове. Женя поднял голову из-за ее молчания и глянул с вопросом.

- Вообще-то, да. Ужасно, - немного удивленно, признала Мила, вдруг поняв, что невероятно голодная.

- Я тоже, - согласно хмыкнул Женя и жестом руки подозвал официанта к их столику.

Всю следующую неделю им удавалось встретиться только за обедом в кафе. У Жени на фирме в конце года появился какой-то крупный заказ, плюс - обычная для этого времени суматоха с отчетами и проверяющими госструктурами. Правда, он каждый раз искренне просил прощения.

- Я не то, чтобы трудоголик, - вроде как пытался объяснить он. - Просто, кроме нас с ребятами этим все равно некому заниматься. Эта наша часть работы. И наша ответственность.

- Да я понимаю, Жень. Ты что, - отмахивалась Мила, искренне недоумевая, почему он так старается это объяснить. - У меня вся семья с финансовой системой связана очень тесно. И бизнесменов знакомых много. Я действительно знаю, сколько бизнес времени забирает. И прекрасно понимаю, почему это необходимо, - пыталась его успокоить. - Все нормально, Женя. Я уже рада, что ты хоть обедаешь регулярно, заодно и со мной встречаешься.

Он всегда улыбался:

- Да я только потому, что встретиться хочу с тобой, и хожу на эти обеды.

- Я ценю это, - Мила была искренна. И настроение ему поднять старалась.

А еще удивлялась, почему он так недоверчиво и с удивлением относится к ее спокойствию в этом вопросе.

- Честно говоря, у меня жена бывшая из-за этого всегда истерики устраивала, - в конце концов признался Женя, хоть и было видно, что не особо охотно пошел на откровенность. Вроде как испытывая неудобство от этого. - Мне не удавалось объяснить, что я не могу просто «выписать» себе зарплату побольше, при этом посещая работу время от времени. Что так не выйдет ничего. И не работает такая схема. Но это оказалось почти невозможно, - он отвел глаза, словно до сих пор считал себя виновным во всех сложностях прошлого брака. - А как ты занялась оформлением подарков, если вся семья в финансах? Тебя не пытались на фамильную стезю затащить?

Видимо, не горя желанием продолжать прошлую тему, перевел разговор на нее. Мила слабо улыбнулась. Но решила - откровенность за откровенность.

- Почему не пытались? Пытались. Я окончила экономический факультет. С отличием, ясное дело. Другой вариант в моей семье не был приемлем. И в банке работала. До заместителя управляющего отделением уже дослужилась. А потом...

Мила тяжело вздохнула, пытаясь объяснить то, что заставило все поменять в жизни.

Женя же смотрел на нее с некоторым удивлением и даже недоверием.

- Ты - в банке? Представить не могу. Строгие костюмы и правила? Ты же человек-праздник! Я когда с тобой, не могу не улыбаться, настроение сразу пунктов на сто поднимается! Как ты выдерживала?

Пришел черед Милы отворачиваться и смотреть в окно. Непросто было это даже обсуждать.

- Знаешь, мне всегда говорили и убеждали, что это все глупости и несерьезно: мои интересы, увлечения. Бесперспективно. На этом не заработать капитала. Да и просто - баловство. И я старалась подогнать себя под эти рамки, которые всем вокруг казались правильными. Безумно тяжело было, но я старалась. Сложно сопротивляться самым родным, особенно, когда у них железобетонные характеры. Подводить не хочется, страшно отца разочаровать...

Мила запустила пальцы в волосы и принялась пряди перебирать, почему-то именно сейчас подумав, что собиралась укоротить прическу. Очень ей хотелось сделать стильную стрижку и длину убрать. Где-то по плечи. Раньше отец не позволял, потом муж. А после переезда не до того было. А сейчас вот, вспомнилось.

- Я и замуж вышла за человека, которого вся семья одобряла. Очень серьезный человек, бизнес крупный в нашей области. Да и не только. Полезные связи. И нравился он мне вроде бы. - Она все еще рассматривала пейзажи в окне, следила за тем, как ребятня в снежки играла, попутно обстреливая всех, кто случайно оказывался рядом. - А он тоже считал это все мишурой и глупостью. И в банке том, одним из акционеров был. Собственно, я, скорее всего, рано или поздно управляющей регионального отдела бы стала. Он хотел иметь влияние и на стратегию развития. А про все мои хобби и настроения он не хотел слушать. Его мои выдумки ... немного раздражали, - Мила попыталась улыбнуться и бездумно поболтала ложкой в чашке с кофе.

- Не сложилось с банком? - уточнил Женя, когда молчание затянулось.

- Не сложилось. Со всем, не только с банком, - Мила хмыкнула. - И слава Богу, если подумать. Страшно представить, что было бы дальше, если бы я не подала на развод и не уехала.

Она не заметила сразу, что Женя протянул руку и обхватил ее пальцы, пока не поняла, что ей тепло стало. А и не чувствовала, вроде, что замерзла. Теперь же так хорошо! От его горячей ладони ее всю согревает.

- Он тебя ... обижал? - Женя очень осторожно спросил.

Сразу чувствовалось, что пытается не причинить большего неудобства или боли. И Мила это оценила. Посмотрела прямо на него. Вздохнула. Решила, что лучше уж рассказать, как есть, чем оставлять простор непонятно для каких догадок.

- Сложно это, Жень, - как чувствовала, так и попыталась объяснить. - Вроде бы, поначалу, нет. Да, требовал серьезней быть. Так у меня и родители этого требовали всегда. Не сказать, что он был жестче их. А потом его все больше мои перепады настроения злить стали. Он к психологам меня отправлял, сердился, что мне эффективные лекарства назначить не могут. Говорил, что заключения про темперамент - бред, надо просто врача правильного найти.

Его рука сильнее сжала ее ладонь. Не до боли, просто давая ощутить поддержку. Сам Женя смотрел на нее очень внимательно. И зубы сжал, она уже научилась замечать, когда он напряжен, как меняется при этом выражение его лица, глаз. И как они темнеют, когда он сердится. Присутствовала пару раз при напряженных телефонных разговорах.

- Наверное, мне еще тогда стоило понять, что это не со мной что-то не так, а с нашими отношениями. С его восприятием меня. Но я пыталась подстроиться, старалась соответствовать. А он все больше раздражался. Разбил мой телефон. Не знаю, в меня хотел бросить или, и правда, в стену бросал из-за злости. Извинился тогда. Вроде затихло все на пару недель, - Мила передернула плечами. - А потом на меня накатило. Я же говорила, у меня бывают перепады настроения, когда я очень остро все воспринимаю, сочувствую, сопереживаю... Наверное это, и правда, сложно понять, если сам такого никогда не ощущал. А он устал это терпеть. Сложно было. Думаю, мы изначально друг другу не подходили. Но и я, несмотря на то, что старалась во многом соответствовать, такое терпеть не стала. Я, конечно, чувствительная, но и не слабая. И силы воли хватает. Сама милицию вызвала и побои поехала «снять». И ушла от него в тот же вечер. Сразу позвонила знакомой девочке, адвокату, чтобы на развод подать. Меня уже не интересовали его причины и извинения. И точка зрения родителей. Хотя и они в шоке были, когда я к ним той ночью приехала. Впервые в жизни, мое решение отец поддержал без споров. Тогда я и решила, что все, хватит подстраиваться под кого-то. А дядя подал идею о переезде сюда. Так и занялась тем, что всегда мечтой казалось, - попыталась выйти на оптимизм, закончить это как-то позитивно, уже жалея, что так разболталась.

Женя сидел, очень крепко держа ее за руку, и слушал с непроницаемым выражением лица.

А потом:

- Ты не против, если я сюда пересяду? - спросил он, уже встав и присев рядом с ней на диванчик.

Они сегодня задержались немного, двухместные столики все заняты оказались, когда пришли. Вот и сидели за «семейным» большим столом, с двумя широкими диванами вместо стульев и кресел.

Женя обхватил ее за плечи и крепко прижал к своему боку. Уперся подбородком в макушку Миле. Так непривычно. Она себя так хорошо и спокойно почувствовала. Так защищено. С поддержкой, которой никогда ранее не имела. Не физической даже, а эмоциональной. Не предлагал такого никто. А Женя без раздумий не просто предлагал, сразу отдавал ей это, заставляя что-то внутри Милы тихонько «млеть», пусть она и пыталась пока не особо расслабляться или надеяться на него.

- Мил, ты мне просто имя его скажи. Я не злой, и не жестокий, честно. Но за такое... - обнял ее еще сильнее, но не больно совсем, просто крепко. - У меня тоже связей много. Особенно в столице. Пришлось завести. И неприятности, кому хочешь, доставить могу. Тем более сволочи, которая тебя так мучила...

Мила почему-то рассмеялась. И так легко на душе стало, словно не было последних пяти минут. Уткнулась ему в плечо лицом. И обняла Женю за пояс. Решила, что может это себе позволить.

- Не надо. Правда. Я с таким шумом ушла от него и так развод озвучила, что все в городе о причине знали. Знаешь, я не считала, что это моя вина, и я его чем-то заставила на меня руку поднять. Нет такому оправдания. И у меня не было ощущения вины или жертвы. Не стыдилась и скрыть не пыталась. Это он виноват. И ему стыдиться есть чего. А меня это в чем-то освободило даже. Я смогла решиться на то, что никогда себе не позволяла, - подняла голову и посмотрела на Женю с улыбкой. - Здесь оказалась, - подмигнула ему.

Женя не выглядел очень согласным. И она все еще ощущала напряжение во всем его теле. Но все-таки, он постарался расслабить лицо, хотя бы. Возможно, не хотел ее испугать. Улыбнулся.

- Надеюсь, когда ты говоришь с радостью «здесь», то имеешь в виду конкретно это место, - с кривоватой улыбкой заметил он, обняв ее за плечи сильнее. С намеком, вроде.

Мила рассмеялась, опять устроив голову у него на плече.

- Очень даже возможно, - лукаво согласилась она, коротко поцеловав его подбородок.

И все вроде здорово было, и поговорили, прояснили многое, хоть и вопросов у обоих еще куча осталась. Но теперь, казалось, и говорить было проще. Ощущалось, будто все могут понять друг в друге. И с подарками она успевала, вкладывалась в сроки. Но все-таки Миле немного боязно было. Даже объяснить не могла причину толком: праздники приближались. А она всегда перед праздниками «срывалась». Очень много эмоций вокруг, очень много надежд и разочарований, слишком интенсивно все. Ее это всегда, так или иначе, а задевало.

Вот и опасалась, наверное, до конца открыться перед Женей в этом. Уж слишком сильно он ей нравился. И хоть пока он ни разу не давал ей повода, из-за всего опыта в своей жизни, продолжала еще опасаться, что и его оттолкнет.

А оно, словно подтверждая поговорку, что мы сами притягиваем к себе свои страхи и даем им воплотиться в жизнь, «накатывало» то и дело. Заставляло ее по-глупому давиться слезами и нервничать. Пока однажды уже просто с собой не справилась: ожидая в очереди в пункте выдачи службы доставки, где должна была забрать заказанные ею материалы, Мила просто расплакалась из-за анонса фильма, который крутился на экранах для рекламы. Ужасно себя почувствовала, знала, что люди вокруг с непониманием оглядываются, недоумевая над причиной этих слез. И не объяснишь никому, чем задел ее полутораминутный ролик, который и закончился уже, сменившись рекламой искусственных елок. А ее душили эмоции просто. И детей ведь не имела никогда, откуда этой боли внутри взяться? Но ведь разрывалось все в груди, душило и обжигало ощущением потери ребенка, лишь намеком промелькнувшей в этом анонсе.

Потому и не любила она в кино ходить. Потому и опасалась так недавно. Сейчас едва удерживалась, чтобы не зарыдать в голос.

- Вам плохо? - вопрос от немолодого мужчины рядом, заставил Милу почувствовать себя еще более ужасно.

- Нет, душно очень, - едва сумела выдавить из себя.

И почти выскочила на улицу из помещения, глотая морозный воздух распахнутым ртом. Посылку не забрала, а как назад вернуться сейчас - не представляла. Знала, что не выдержит. Таки разрыдается, если снова туда зайдет. И щеки горят. В груди все так же больно.

Добрела до своего «Смарта», рухнула на водительское сиденье и прижалась к рулю щекой, пытаясь успокоиться. А через сорок минут же договорилась с Женей в кафе встретиться. И как в норму прийти, чтобы он не заметил и не понял? Чтобы его не ставить в неловкое положение? Не представляла даже, продолжая ощущать внутреннюю дрожь и никак не в состоянии успокоиться.

ГЛАВА 7

Он сразу понял: что-то случилось. Как только увидел ее в кафе, сидящую за столиком и вращающую чашку кофе перед собой. Посмотрел на ее напряженную спину, жестко расправленные плечи. Пожалуй, сейчас Женя действительно смог бы поверить, что Мила работала в банке. Вот как-то чувствовалось, что она собрана и сосредоточена. И совершенно непохожа на ту себя, которую он знал все эти дни и недели.

Женя даже остановился на пару мгновений, всматриваясь в напряженный профиль Милы, рассматривая ее сжатые губы и длинные ресницы, сейчас больше напоминающие ему крылья бабочек, от того, как часто и нервно Мила моргала, только этим, кажется, выдавая, что вовсе не спокойна.

Не оборачиваясь, махнул рукой друзьям, которые вместе с ним решили выбраться на обед в кои-то веки, потому как офис осточертел за эти дни, загруженные работой. Не до Кирилла и Дани было в этот момент. Все внутри напряженно сжалось, когда в голову одна за другой начали приходить идеи о том, что могло случиться, чтобы довести ее до такого состояния.

Хотелось ее обнять. Успокоить. Заставить как-то улыбнуться, вернуть тот задор и веселье, которые всегда в глазах Милы светилось. А сейчас, он поспорить мог хоть и стоял со спины, что глаза у нее потухшие и грустные. Она просто транслировала эти эмоции вокруг себя. Или это он на нее так настроился, что улавливал?

- Идешь? - Дан остановился рядом и таки переспросил.

Хоть и знал, что Женя не собирается с ними сидеть. Но оба друга любопытствовали, с кем же он познакомился, что каждый день отодвигал любые дела и уходил на обед, чтобы там ни случалось и какие задачи перед ними не стояли бы. Наверное, Дан побоялся, что так и не увидит этой загадочной женщины, с которой они знакомы не были. Однако Жене стало не до того. Он целиком и полностью сосредоточился на Миле.

Не повернувшись к другу, решительно направился к столику, который они чаще всего выбирали, понимая, что в голове созревает немного бесшабашный и безумный план. Но почему-то казалось, что это - именно то, что надо.

- Привет, - на секунду обхватил ее за плечи со спины и наклонился, «воруя» поцелуй в губы. Удивив ее этим, но и выведя из какого-то замерзшего ступора. - Как дела?

- Привет, - Мила моргнула, облизнув губы. И неуверенно посмотрела на него, как-то настороженно и словно с опаской. - Нормально.

Честно говоря, он ей ни на минуту не поверил. И глаза у Милы были красные. Так бывает, когда не спишь ночь. Или когда перед компьютером сидишь сутками. Или когда плачешь. Можно было, конечно, предположить, что Мила всю ночь работала. Только она тогда светилась радостью и удовлетворением, несмотря на усталость. Это он уже изучил. Сейчас же ничем подобным и «не пахло».

- Что случилось, Мила? - попробовал, не особо, правда, на что-то надеясь.

- Ничего, правда, все нормально, - ответила так, как он и думал.

И глаза отвела, что характерно.

- Угу. Хорошо. Это здорово, когда все нормально, - кивнул Женя, откинувшись на спинку кресла.

Отрицательно покачал головой официанту, направившемуся в их сторону. Он заказывать ничего уже не собирался, времени не было.

- Какие у тебя планы на ближайшие пару дней? - поинтересовался Женя, внимательно глядя на Милу.

Она удивленно глянула на него снизу вверх. Похоже, не такого вопроса ожидала.

- Да, никаких, особо. Несколько подарков для вас осталось сделать. Корпоратив же через десять дней, правильно? Да и еще пара заказов на Новый год, но не очень больших.

Женя кивнул, отвечая на ее вопрос. И все это время внимательно смотрел на ее лицо, изучая мимику, выражение глаз Милы. Наблюдая за сменой каких-то теней и оттенков в ее синих глазах. Поджал задумчиво губы.

- Хорошо. Мне подходит, - вновь кивнул и решительно поднялся.

Обошел столик, положив деньги за кофе, который Мила заказала, пока его ждала. Снова обнял ее за плечи и потянул вверх.

- Идем. У меня появилась шикарная идея. Думаю, тебе понравится, - ничего не объясняя ей, потянул Милу за собой.

- Куда? Какая идея, Женя? - она совсем растерялось. И точно отвлеклась от своих непростых дум.

Не обратила даже особо внимания, что он сам взял ее шубу и сам же уже начал одевать Милу, затянув пояс, но пропуская застежки.

- Жень, ты что делаешь? Куда мы? - удивлено пыталась добиться она ответа.

Но ему показалось, что пока не стоит раскрывать карты.

- Поверь мне, тебе понравится, - только и заметил он, взял ее за руку и повел к выходу. - Дан, я уехал, наберу вечером, - бросил он друзьям, так же ничего не объясняя, проходя мимо их столика.

Кирилл и Данил удивленно проводили их взглядами, но не возражали. Только кивнули. А Женя тащил ее к выходу, не отпуская ладошку Милы, которая следовала за ним, несмотря на недоумение, явно написанное на ее лице. Зато уже не грустила, кажется.

Он так и вел ее, не отпуская, до самой стоянки около их офиса. На вопросы не отвечал.

Мила ему:

- Жень, серьезно, куда мы?

А он только улыбался и лукаво смотрел на нее:

- Здорово, что снег так и лежит, и подсыпает еще, да? Настроение новогоднее и приподнятое весь месяц, правда? - сам продел ее руку под свой локоть, чтобы ближе и надежнее.

- Жень, - она все-таки рассмеялась, он добился этого. - Ты же и не обедал даже, и я не ела. Куда ты меня тащишь, скажи, в конце концов? - улыбаясь во все лицо, все равно пыталась выяснить Мила.

Он тоже улыбнулся, довольный результатом. Но не собирался идти у нее на поводу.

- Ты же мне доверяешь? - даже немного с внутренним сомнением уточнил он.

Вроде и не так давно знакомы, чтобы требовать безусловного доверия. А хотелось его. Чтобы она никогда не сомневалась - он ей только самое лучшее предложить и сделать хочет. Хотя, если она сейчас и засомневается, не обидится, учитывая все, что Миле довелось перенести в браке.

- Доверяю, - улыбнулась.

А ему так хорошо стало. Потеплело внутри так, что и пальто расстегнуть захотелось. Жарко стало от этого тепла. В голове горячо.

- Я оправдаю, обещаю, - заверил он ее, открыв свою машину и помогая Миле сесть на пассажирское сиденье. - Правда, ориентироваться будем по ходу, - подмигнул Женя, опять ничего не поясняя.

- В смысле? - ее улыбка становилась все шире, и это заставляло расслабиться что-то внутри его черепа, что сжалось и давило на виски с того времени, как он зашел в кафе и ее заметил.

- Увидишь, - он только хмыкнул, завел машину и выехал со стоянки.

Вопросы у Милы появились только тогда, когда они выехали за пределы столицы. Да и то, не сразу.

- Жень, а все-таки, мы куда? - удивленно и с любопытством поглядывая в окно, спросила она, рассматривая заснеженные обочины и огромные сосны.

- Ко мне. В гости, - улыбнулся он, внимательно следя за дорогой.

Мила повернулась с недоумение.

- Разве ты за городом живешь? Так далеко от офиса?

- Нет, Мил, я живу не так далеко от тебя, кстати, минут десять машиной. А едем мы на мою «малую родину». Ты же сама говорила, что еще не бывала в моем родном городе, а давно хотела. Сегодня четверг. До ночи доберемся. Вот и устроим тебе «уик-энд», - на секунду оторвавшись от дроги, он подмигнул.

А вот Мила оторопела:

- Ты шутишь? - она и улыбнулась, и при этом так глаза округлила, что ему еще смешнее стало.

- Нет, - Женя вновь вернулся к наблюдению за дорогой. - Сейчас только на заправку какую-то заедем, перекусим и машину заправим.

- Но мы же вещей никаких не взяли, - как-то совсем растерянно протянула она, запустив пальцы в волосы. - Ничего...

- Не волнуйся, - Женя перехватил одну ее руку и переплел их пальцы, не отрывая взгляд от дороги. - Сколько там на три дня нам надо? Купим, разберемся. Иногда надо совершать незапланированные глупости и поддаваться порывам, - уверено и немного бесшабашно заметил он.

- Да? - Мила как-то недоверчиво хмыкнула. - И часто ты так делаешь?

- Впервые, но читал об этом где-то, - рассмеялся Женя, сбросив скорость и начав поворачивать к заправке, которая уже виднелась невдалеке.

Его ответ заставил рассмеяться и Милу.

- Впервые? А говоришь так уверенно, как будто уже раз десять пробовал и всегда удачно.

- Ты меня вдохновляешь на экспромты, - пожал плечами и поцеловал ее ладонь. - Ты же моя фея.

Мила прерывисто вздохнула и какое-то время помолчала, кажется, немного смутившись от его слов. Но с определением «моя» не спорила. А его от этого изнутри аж распирать начало какой-то гордостью и довольством.

- Что с тобой стряслось сегодня, Мила? - чуть аккуратней и осторожней спросил он, заглушив машину, когда они остановились у колонки.

Она вновь вздохнула, но уже иначе.

- Заметил, да?

- Шутишь? - Женя удивленно посмотрел ей в глаза, не торопясь выйти, хоть к машине уже подошел служащий. - Как я мог не заметить?

Мила пожала плечами.

- Знаешь, ничего особенного, по факту. Я же говорила тебе, что иногда очень остро на многое реагирую. И сейчас у меня такой период. Глупо вышло, на самом деле. Стояла в очереди в пункте службы доставки и разрыдалась над рекламой фильма. Неловко вышло. Всем вокруг и мне тоже, - она потупилась и как-то тяжело вздохнула, сделав вид, что целиком поглощена одеванием шубы. - Ой, я же так и не забрала посылку с материалами, убежала, расстроившись, что ты заметишь и тебе тоже неприятно от моих «бзиков» станет, - она смущенно стрельнула в него взглядом из-под ресниц. - А если теперь до понедельника не вернусь, они же назад отправят?

Женя криво улыбнулся. Отстегнул свой ремень безопасности, вышел из авто и открыл двери, помогая выйти ей:

- Это вообще не проблема, Мила. С этим мы разберемся за пять минут, позвоним и попросим отложить твою посылку. Ты только во мне не сомневайся больше, пожалуйста. - Он притянул ее ближе к себе, обняв за пояс, пока они шли к магазину. Нежно коснулся щеки своими губами в коротком поцелуе. - Знаю, что мы еще не так долго знакомы. Но все-таки, помни о том, что я уважаю твои чувства и эмоции, любые. И они для меня важны. Хорошо?

Он подвел ее к прилавку, говоря это все. Продолжая обнимать. На секунду задержал взгляд на лице Милы, удивленно рассматривающей его самого. И отвернулся, чтобы не смущать больше, а дать возможность осознать и принять это для себя, пока заказывал топливо и выбирал, что они возьмут в качестве обеда из нехитрого списка закусок на заправке.

Город поразил ее почти сразу, несмотря на позднее время и темноту. Немного странное ощущение. Какого-то приятия и узнавания.

Возможно, дело было в том, что Мила испытала за всю эту дорогу: будоражащие, тревожащие, и в тоже время невероятно насыщенные эмоции. Приятные и немного пугающие своей остротой. Но все же, Мила не стала бы от них отказываться, наверное, ни за что на свете. Женя поразил ее. Окончательно покорил своим поступком и отношением. Даже тем, как попытался тайком позвонить друзьям и партнерам, насколько она поняла, сообщая о своем внезапном поступке, пока Мила ходила освежиться на очередной заправке. Почему-то только тогда она в полной мере представила, чего для него стоит такое решение - взять и уехать на несколько дней без всякого предварительного планирования посреди рабочей недели. Еще и при нынешней ситуации на фирме. Конечно, Женя завершил разговор, едва она вернулась, и не обсуждал с Милой этих нюансов, отмахнувшись и с улыбкой заверив ее, что все «нормально». Однако она имела представление о том, насколько это действительно существенно. В полной мере этот поступок оценила, который, пожалуй, стоил подороже многих громких слов и заявлений. Хотя и его слова не оставили ее равнодушной, зацепив внутри такие струны, про которые она и не думала вспоминать после развода. Немного сложно довериться мужчине, после того, как тебя предает человек, по определению, приходящийся самым близким. Тот, кто должен защищать и оберегать, а вместо этого причиняет боль, используя собственную силу. Было время, когда Миле казалось, что она в принципе не сможет без опаски к любому мужчине приближаться. Как тут довериться?

И все-таки, Жене удалось пробраться сквозь ее страхи и опасения. Любого порядка. Дать почувствовать себя с ним в безопасности. А уж после его сегодняшних слов - она в принципе ощущала себя немного дезориентированной. Достаточно веское и смелое заявление, вроде бы. А Мила не ощутила в словах Жени фальши или наигранности. Он действительно так считал. И своими поступками, между прочим, уже не раз показывал Миле, что все именно так и есть.

И вот этот вот ворох внутренних эмоций, ощущений и мыслей; сама атмосфера внутри автомобиля, мчащегося через сумерки по трассе, местами даже пустынной, видимо из-за рабочего дня; заснеженные деревья и сугробы на обочинах; их какое-то обоюдное молчание, не тяжелое или неловкое, уютное и понятное друг другу - все это породило внутри Милы какое-то новое восприятие. И мужчины рядом, и самой ситуации. Принятия и трепета. Смешно, конечно, говорить, что она на весь мир стала смотреть по-новому, и все-таки, нечто подобное она и ощутила.

Женя не согласился разделить с ней дорогу. Сам вел автомобиль на всем протяжении пути.

- Ты лучше наслаждайся поездкой и отдыхай, - улыбался он на ее неоднократные предложения подменить его на полчаса-час, чтобы дать передохнуть. - Считай, что у тебя мини-отпуск.

И поскольку Мила все-таки не ощущала себя на трассе супер-увереренно, да и авто было бы для нее непривычным и по габаритам, и по динамике, особо не настаивала. Однако, по крайней мере, напоминала о передышке и кофе, предлагая Жене выходить на заправках.

Честно говоря, Мила давным-давно такого удовольствия от автомобильной поездки не ощущала. Какого-то предвкушения искристого праздника и счастья. Просто оптимизма. Когда раскинуть руки хочется и весь мир обнять. И рассмеяться просто так, без всякой видимой причины, вроде бы. Потому что внутри, за сердцем, тепло и горячо. В ней самой этот источник радости притаился и сейчас грудь распирает, заставляя улыбаться даже песням по радио, включенному в машине.

Такой перепад эмоций за день. Даже боязно немного. И здорово в одно и то же время. Как на детском аттракционе, когда и замираешь от страха вроде бы, и визжишь от восторга одновременно.

И Женя расслабился. Это тоже ощущалось, пусть Мила и не могла детально объяснить. Чувствовалось в его улыбке, в смешливых морщинках вокруг глаз, которые стали веселей и задорней, в осанке, в самом поведении. Он словно бы несколько лет «с себя сбросил», когда они выехали за город, и сам ощущал себя гораздо свободней. И обнимал ее, целовал ее руки, пальцы часто; лукаво и смешливо «воровал» поцелуи с губ при любой остановке, ерошил волосы, обнимал за плечи. Но это все выходило так просто и естественно, что не возникало напряженности и сложности. А казалось правильным и очень ей нужным. И Мила ловила себя на том, что тянется к нему, обнимает, легко разминает плечи, стремясь облегчить и снять мышечное напряжение, неминуемое при такой длинной поездке; просто касается щек, его волос, рук Жени. Будто сто лет знакомы. И вместе - не меньше. А он смотрит на нее при этом таким лучистым взглядом, с таким удовольствием, что у самой на лице улыбка «до ушей» расцветает.

Сказочная ситуация, вроде бы. Как и мужчина рядом, в чем-то. И в тоже время - все невероятно реально, ощущающееся остро до боли. Но приятной, нужной, встряхивающей и заставляющей смотреть на мир вокруг каким-то свежим и новым взглядом.

Наверное, это все отразилось и на ее восприятии города Жени, куда они въехали уже достаточно поздно ночью. Она чуть ли не прилипла к стеклу, рассматривая улицы и уже немногочисленных прохожих, идущих куда-то или гуляющих у кафе. Оглядывалась на дома и мигающие украшения, которые развесели перед приближающимися праздниками. На громады церквей и соборов, как-то выделяющихся из общей массы темных зданий.

Конечно, сложно было что-то детально разобрать. Мало что видно, да и ехали они сейчас через новые, жилые районы. И все-таки приближались к центру, как ей казалось. А Миле это все как-то так на душу легло... Словно домой приехала. Странно немного.

Столица, к примеру, ее ошарашила и немного подавила при первом приезде. Мила долго выбирала район, где смогла бы жить с комфортом. Суматоха и ритм сбивали с толку поначалу. А тут - как-то в душу все сразу проникало, словно родное и знакомое что-то очень. И хоть она пыталась вразумить себя, напомнив, что не видела ничего и даже из авто еще не выходила, и что стоит оставить оценку на утро, хотя бы, когда хоть где-то погуляет - Миле уже как-то спокойно и здорово здесь было. Даже позднее время не тревожило, и некоторая неопределенность ситуации.

И только тут в мысли Милы вернулось немного прагматики, она с некоторой растерянностью повернулась к Жене.

- А мы куда конкретно сейчас едем? - не совсем себе представляя дальнейшее развитие событий, уточнила она.

Без страха или сомнений, с искренним интересом.

Женя внимательно глянул на нее, воспользовавшись остановкой на светофоре, похоже, немного сомневаясь в ее реакции.

- У меня есть здесь квартира, Мил. Но, честно говоря, я бы туда не ехал, она мне в наследство досталась от бабушки, уже когда я в столицу перебрался, и я ей не занимался вообще, - Женя улыбнулся немного виновато и смешливо, как бы признаваясь в «расхлябанности». - Не то место, куда стоит дорогую сердцу девушку везти, разве что для шоковой встряски.

Она немного смутилась, но и сама улыбнулась. И от того, кем он ее для себя определил, и потому, что он так это весело описал, ничего не уточняя, по сути, а так смотрел, что хотелось рассмеяться.

- Не думаю я, так же, что ты захочешь у моих родителей остановиться, - немного шире улыбнулся он, даже с интересом глянув в ее сторону после этих слов. - Да и живут они за городом теперь, перебрались в дом. А мне тебе здесь все показать хочется.

Мила закусила губу, вдруг совсем смутившись. Она не была уверена, что и правда готова вот так приехать и остановиться у его родителей. Это ведь серьезно. И в каком качестве? Но в тоже время, сам факт упоминания говорит о многом. От чего еще «щекотней и страннее» внутри...

- Хотя, сразу предупреждаю, я вас хочу познакомить, - Женя поймал ее руку и поцеловал пальцы Милы, задержал ладонь в своей, не отпуская. Будто ощутил и понял все мысли и эмоции. - Можем в самом конце заехать, перед отъездом, чтобы не задерживаться долго. Но мне хочется, чтобы вы друг друга знали. Хорошо?

Вроде и спросил, а в тоже время Мила почувствовала, что для него это и правда важно, и значит много. Да и для нее это немало сказало. Как-то не очень уверенно пожала плечами, но кивнула.

- Хорошо. Так а сейчас мы куда? - попыталась все-таки выяснить.

- В отель, - теперь Женя как-то неуверенно улыбнулся. - Я очень хороший знаю, и он в самом центре. Тебе там и из окна все самое интересное видно будет, и это самый центр «старого» города. Там даже отходить далеко особо не надо, чтобы достопримечательности начать осматривать. И все самые интересные места для первого знакомства с городом - рядом. Мне кажется, что тебе понравится.

Он смотрел на нее все еще с некоторым сомнением, словно бы опасаясь, что Миле может не понравиться такая идея. Но она пришла в восторг, если честно. Попыталась подавить счастливую улыбку, и не справилась. И немного тревожащие мысли о вероятном знакомстве с его родней отошли на задний план. Появилось предвкушение какого-то чуда. Будто Женя ей Новый год прямо сейчас устроил и предложил праздновать, не обращая никакого внимания на календарные даты.

- Здорово! - видя, что не справилась и он заметил ее реакцию, таки рассмеялась. - Мне такой вариант очень нравится!

И Женя довольно улыбнулся, так и не отпустив ее руку.

ГЛАВА 8

Первые «неудобства» возникли на ресепшене. Женя честно рассчитывал взять два номера. Да, ладно, его Мила очень цепляла и волновала. И заводила так, что ему очень сложно было оставаться в рамках поцелуев и «почти дружеских» объятий. Не пацан давно. И желания недетские она в нем будоражила.

Но как раз по этим причинам - что не пацан и что она так мощно его затронула - он и не хотел «волновать» ее. Не для того привез сюда, чтобы все свернуть в плотскую плоскость. Как бы сложно иногда не давалась эта сдержанность, если честно.

И тут Женю огорошила администратор, заявив, что свободным сейчас имеется лишь один номер. Зато двухместный, должен им подойти. «Люкс», к тому же. Женя так понял, что потому именно этот номер и свободен, что «люкс». Хотя, тоже, нашел чему удивляться, мог и сам додуматься - праздники на носу. А до католического рождества - вообще, почти времени не осталось. Туристический сезон в разгаре, а он рассчитывал без брони два номера получить.

- Жень, - тихо прошептала Мила, наверное, чтобы не слышала администратор, ожидающая их решения. - Да нормально все. Давай «люкс»: и дешевле выйдет в итоге, и места больше. И в «люксе» всегда диван есть, я лягу на нем, тебе после такой дороги нормально отдохнуть надо.

Точно, про диван он забыл.

Посмотрел на Милу с доброй улыбкой:

- Ты и правда думаешь, что я позволю тебе на диване лечь? - немного снисходительно, но добродушно, поддел девушку.

- Давайте нам «люкс», - повернулся к администратору, не оставив Миле возможности начать с ним спор. - На все выходные, до воскресенья. - Отдал свой паспорт для оформления.

- Жень, - Мила попыталась все же развить дискуссию.

Вместо того, чтобы обсуждать с ней это, Женя снова повернулся к Миле и покачал головой, прижав палец к губам, жестом попросив ее спорить. Здесь, по крайней мере.

Глаза у нее выразительные. Невозможно, просто.

И как она живет с такими глазами? Все же наружу. Все ее эмоции на виду. И сейчас видно, что именно Мила думает по поводу его просьбы, и точно собирается высказаться, когда они вдвоем останутся. Но, тем не менее, промолчала. И Женя ей очень благодарным за это был. За уважение к его просьбе.

Имелся опыт куда более раздражающий и менее приятный, когда каждое решение, даже пустяковое, приводило к спорам и скандалам, причем, в присутствии чужих людей. Словно специально. А может именно для этого. Так или иначе, а раздражало это его всегда безумно.

Поэтому сейчас - оценил.

Они оформились, поднялись в лифте на третий этаж, следом за портье дошли до своего номера. Действительно места много. Хорошо, наверное, что этот взяли. Огромная комната, в которой имелся и письменный стол, и тот самый диван, который они обсудили, вполне приличного размера, кстати. И санузел хороший: большой, чистый и красивый. Разумеется, центром этого номера являлась громадная двуспальная кровать. Но Женя честно старался не смотреть в ту сторону. При виде этой кровати у него мысли сами собой сворачивали «не в ту степь». А он же пытался, правда.

Правда, судя по тому, как Мила косилась на кровать, ее этот момент тоже будоражил.

- Видишь, здесь очень приличный диван, - сбросив сапоги и шубу, Мила довольно споро направилась к предмету их «горячего» обсуждения.

- Так, стоп, - Женя перехватил ее руку, на ходу избавляясь от верхней одежды. - Ты к этому дивану даже не подойдешь, Мила. И я - серьезно, - достаточно веско заявил он, не позволяя ей отойти. - На диване лягу я. Ты - там, - и он показал на кровать.

- Жень, ну правда, ты же устал за такую долгую дорогу, - она подошла к нему близко-близко и так серьезно посмотрела в глаза, что Жене улыбнуться захотелось.

Так волнуется и переживает о его самочувствии? Приятно, черт возьми! Вот правда, внутри так тепло от того, что о нем беспокоится!

Не удержался, притянул ее, обнял за плечи, прижавшись на мгновение к растрепавшимся за долгую дорогу волосам.

- Мил, ты так говоришь, как будто я с ног падаю от усталости, - он по-доброму хмыкнул. - Да я в офисе часто больше устаю, чем сегодня. Наоборот, какая-то смена впечатлений, встряхнулся даже, - Женя попытался поймать ее взгляд. - Ты не голодная, кстати? Может заказать что-то? У них есть такая возможность.

Мила покачала головой.

- Я - точно пас, не голодная, пить хочу. А так, наелись по дороге всякой гадости, - она состроила веселую гримасу.

- Ну когда бы ты еще такого поела? - рассмеялся Женя в ответ. - Ничего полезного, зато вкусно.

- Это точно, вкусно, - смех Милы был легким и непринужденным.

И Женю очень радовало, что с ее стороны ушло любое напряжение и опасения.

- Хорошо, - подвел он черту под их разговором. - Иди в душ, тогда? - то ли предложил, то ли распорядился он. - А я пока разберусь, что здесь из напитков есть в мини-баре...

- Да мне воды, Жень. Больше ничего не надо, - Мила махнула рукой на пару небольших бутылок с водой, которые стояли на самом виду, на столе.

Но от предложения первой занять санузел не отказалась, и Женя ее в этом понимал. И сам поторопился заняться гигиеной потом, по правде сказать, даже спрятавшись в душе от вида Милы, вышедшей в номер в белом пушистом халате. Такой до дрожи желанной, мягкой и притягивающей! Вроде бы простой и спокойной, ни капли не флиртующей и даже смущенной, но от этого всего - еще более соблазнительной. У нее словно кожа светилась вся теплым и нежным румянцем, после горячей воды, наверное, но Женя взгляд отвести не мог. Ну ведь, точно, фея! И его очаровала, как ни крути! До дрожи в пальцах и жара в животе. Да и не только в животе, если честно. Вот и пошел в душ, чтобы самому расслабиться и ее еще больше не смущать.

А когда вышел, даже немного растерялся: Мила с задумчивым видом сидела на кровати, поглядывая то на диван, то на эту самую постель, где расположилась, уже «зарывшись» в одеяло. Ее волосы подсохли и растрепанными локонами «рассыпались» по плечам, белой простыне и одеялу, вызывая желание подойти и собрать их руками в пригоршню. И голову ее запрокинуть, прижаться к губам. И начать целовать так, как очень хотелось последнее время, чтоб до потери дыхания у обоих. И жар по всему телу, и испарина на затылке от желания к ней. И всего остального захотелось вдруг до оглушающего грохота в ушах.

- Жень, - позвала она, стоило ему выйти из ванной.

Хорошо. Хоть как-то отвлекла.

- Да? - по правде сказать, душ слабо помог.

Может, стоило холодную воду врубить на полную? Но и простыть особого желания не было. Да и права во многом Мила: как ни хорохорился перед ней, а мышцы шеи и спины свело, хотелось прогреть хорошенько горячей водой. Однако сейчас пришлось откашляться, потому что голос от ее вида охрип. И очень кстати показалось, что махровый халат в отеле нормального размера. И свободный.

- Слушай, здесь действительно огромная кровать. В принципе, зачем с этим диваном морочиться? Мы с комфортом оба ляжем, и между нами еще два человека поместятся, - достаточно разумно, в общем-то, заметила она. - Да и одеяла здесь отдельные, мы мешать друг другу не будем.

Возможно, говорила это исключительно из вежливости, конечно. И смотрела на него как-то неуверенно. Но вот в этот момент Жене вдруг совсем расхотелось спорить. И устроиться хотелось с комфортом, это правда. Да и лечь рядом с Милой - вообще отказываться не имелось интереса.

- Давай, наверное, еще двух звать не будем, - подмигнул Женя ей, вытирая голову полотенцем. - Я, как-то, не приверженец всех этих свободных нравов и извращений в постели, - криво улыбнулся он, но весело, чтобы сразу чувствовалось, что он шутит.

И ему удалось. Мила искренне и открыто рассмеялась.

- А так, я спорить не буду. Кровать у них, и правда, огромная. Так что, думаю, мешать мы друг другу не станем, - хоть он и сомневался, что сможет нормально расслабиться рядом с ней, но и упустить такую возможность не хотел.

Мила тоже не спорила, только еще больше сдвинулась к своей стороне. Женя обошел постель и сел на другом краю.

Зря он сомневался, кстати, отключился почти сразу, как только голову на подушке устроил. Устал больше, чем думалось. Да и Мила, кажется, уснула быстро.

Ей было так тепло и уютно, что даже двигаться не хотелось. Хотя что-то беспокоило непривычностью, теребило сонное сознание. Но Мила пыталась глубже зарыться в одеяло, настолько не хотелось ей из своего сна «выплывать». Однако разум уже пробудился, и она все-таки со вздохом сдалась. Моргнула, пытаясь понять: где она и почему проснулась? В комнате было темно. Еще ночь, наверное. Почти ничего не видно. А под щекой так тепло. И всему телу жарко. Она, конечно, халат не снимала, когда ложилась. По двум причинам: белья запасного у нее не было, а имеющееся Мила выстирала и оставила сушиться на батарее. Да и просто, они с Женей оба легли в халатах, чтобы меньше смущать друг друга. Только это им не особо помогло, кажется.

Потому как в этот момент Мила поняла, что лежит она щекой вовсе не на подушке, а на плече Жени. И нос ее уткнулся ему в кожу, под губами пульс на шее бьется. И он ее обнимает двумя руками. Крепко, кстати. Потому и тепло так, наверное. Вот тебе и громадная кровать...

И одеяло уже одно на двоих. Оба лежат на середине кровати, словно бы во сне друг к другу тянулись. А ее нога перекинута через его бедра. А Мила без белья, между прочим, и халат уже задрался до пояса... Да и Женя, кажется, даже во сне, не остался равнодушным к их «сближению». Это она тоже хорошо ощущала тем самым бедром.

- Мил? - похоже, ее возня и его встревожила. - Все нормально? - Женя спрашивал сонно, кажется. Будто и сам не до конца понимал, что к чему.

Наклонился к ней. Его руки обхватили Милу еще плотнее, словно бы Женя переживал, что с ней действительно что-то могло произойти, пока он спал. А Мила не знала, что ответить. Внятных мыслей в голове - ни одной. И горячо уже во всем теле стало, у самой пульс зачастил, заставив сбиться дыхание. А по телу жаркая истома заструилась, словно разносилась с кровью. И каждая мышца, каждая клеточка будто гореть начала. Ее и от каждого их поцелуя в жар бросало. Сейчас же - ураган в теле! Каждый нерв взбудоражен!

- Нормально, - прошептала она, не испытывая, однако, в этом уверенности.

Неловко, кажется. Очень. Но из-за того, что тепло и хорошо, из-за темноты в номере - как-то нереально все воспринимается. И очень правильно в то же время. Будто ее подсознание и тело уже давно его на каком-то своем, непонятном разуму уровне, «своим» признали. Необходимым и близким. И тянулись теперь к нему, нуждались. Да и вся она, определенно, испытывала к нему тягу и желание все это время.

Однако, вроде бы сейчас и не самый лучший момент...

Мила попыталась аккуратно сместиться.

- Не надо, Мила. Не отстраняйся...

Похоже, и Женя понял всю двусмысленность их положения. Она всем телом ощутила, как он напряженно замер. Но держать ее слабее не стал. Наоборот даже. И руки его заскользили по ее спине, опустились ниже, перехватили бедро, не позволив Миле отодвинуться. Горячая ладонь принялась кожу поглаживать, тормоша и без того взбудораженные нервы, посылая по телу будто маленькие взрывы. И в животе уже «бабочки» порхают, которых сто лет не ощущала. Поцеловать его до ужаса хочется! Прижаться губами к этой точке пульса сильно-сильно...

- Не такая эта кровать и широкая, по факту, - его голос ощутимо сел.

Он был не меньше ее возбужден, это чувствовалось во всем: в дыхании, в жаре его кожи, в стуке сердца, который она ощущала щекой. В том, как его пальцы ласкали ее, уже забравшись под пояс халата и окончательно распахнув тот. Добрались до груди, которая внезапно стала безумно чувствительной и так нуждающейся в его прикосновении! Накрыл горячими пальцами, легко сжав плоть, отчего Мила непроизвольно выгнулась, прижавшись к нему еще сильнее. И прикусила губу, сдерживая тихий стон.

Но кроме этого, в его тоне ощутимо слышалось веселье. Что делало ситуацию чуть проще.

- Однозначно не такая, - забыв про неловкость, Мила улыбнулась, поняв, что ей весело, несмотря на возбуждение, так явно пульсирующее во всем теле.

Почувствовала, как его губы коснулись ее виска. Руки обнимали и гладили все ее тело, заставляя жар пульсировать в каждой клетке. Дыхание обжигало горло, хоть она и пыталась сжать губы.

- Мила...

- Что? - она подняла голову, честно не представляя, что сейчас делать и говорить.

И тут поняла, что они глаза в глаза друг другу смотрят. А губы их в миллиметре. И пусть целовались уже не раз, а в этот момент все острее и откровенней. И сердце скакнуло в горло, мешая говорить, а в голове шумит от возбуждения. В груди горячо, а в животе все в напряженный узел сжалось, заставляя трепетать от того, как его ощущает: близко, напряженно, остро. Всем телом. И еще сильнее прижаться хочется.

- Я к такой ситуации не готов, - все еще тем же хриплым, но и веселым голосом заметил он. Вроде как с предупреждением. - Но и отпустить тебя - уже не в состоянии. Знала бы ты, сколько ночей я о тебе в своих руках вот так бредил!

Боже! Как же будоражат его слова! И дрожь она контролировать не в состоянии. Не страха, предвкушения. И не хочется от него отказываться: ни от самого Жени, ни от всего, что он так сдержанно ей предлагает. И вроде бы выбор предоставил. А руки ни на йоту захват не ослабляют. И ладони еще жарче ее бедра гладят, сжимая кожу жадно, но и нежно при этом. Пальцы грудь ласкают, заставляя остро реагировать напряженные соски. И не хочется уже отодвигаться. Нет сомнений, все правильным кажется.

- Это же «люкс», Женя, у них зубные щетки есть для гостей. Я уверена, что и на подобный случай все предусмотрено, - медленно и прерывисто, с трудом управляя голосом, протянула Мила, в общем-то, ясно дав понять, что она совсем не против, если он и не будет ее отпускать.

Сама дала волю своим ладоням, начав гладить, исследовать, познавать его пальцами, кожей. Запоминать каждую мышцу и линию на теле.

А он на ее губы набросился. Наверное, впервые вот так откровенно и жадно, не сдерживая своего желания, проявляя его на полную. Словно чувствуя, понимая, что уже не пугает ее, завоевал доверие, вызвал ответную нужду и потребность не только в теле, но и во всей сущности Милы.

Перекатился, опрокинув ее себе на одну руку, не прекращая поцелуй, от которого у Милы в ушах зазвенело, и мысли любые из головы напрочь вынесло. Второй рукой сам начал гладить так, словно пытался всю ее охватить одной ладонью, пятью пальцами и губами каждую впадинку и подъем изучить, запомнить. И губы Жени уже на ее шее: целуют, прикусывает. А она не может больше сдерживаться - тихо стонет, позволяя своим рукам творить с его телом все, что самой хочется. Изучать и исследовать все, до чего добраться в состоянии: широкие плечи, такие надежные и крепкие; напряженный затылок, мокрый от испарины, потому что все равно себя сдерживает, ради нее старается. И мышцы, которые она на спине чувствует, как «перекатываются» от каждого его движения. Его горячее и большое тело, накрывшее ее полностью. Однако не подавляя - возбуждая еще больше, позволяя ощутить его нужду и потребность в ней, но и готовность защитить Милу, даже в ущерб себе.

И халаты уже обоим мешают, цепляясь за плечи, сковывая движения. А губы то встречаются, то расходятся, исследуют новые «горизонты». И рот Жени уже на ее груди, от чего Милу затрясло, вцепилась в его спину, обхватила талию ногами. Обо всем забыла. Хотела его ощущать ближе и полнее. И жар внутри только разгорается больше от каждого движения губ, от каждой ласки! А его рука уже ниже: погладила ребра, дразня тревожно-сладким касанием, прошлась по животу и спустилась еще ниже, накрыв промежность, скользнув пальцами по влажному жару, начиная дразнить и гладить, выводя круги и спирали. Заставляя Милу всем телом сотрясаться, цепляясь за него пальцами, ртом в его кожу впиваться. Так давно у нее никого не было! Да и подпускать к себе никого не хотелось. Не могла довериться. А этим мужчиной очаровалась, прониклась уже вся. Тянулась к нему. И пропитаться его кожей, его запахом, дыханием и страстью - хотелось.

- Женя! - шепчет и сама себя не слышит.

В ушах пульс барабанит. Их общее возбужденное дыхание все сейчас перекрывает. Вся реальность в этот момент для нее: его пальцы, его губы, его тело, окружившее ее.

- Что, Мила? Чего ты хочешь? - и у него голос хриплый, напряженный. Выдающий, как сильно он хочет дать ей, что ни попросит, и самому взять не меньше.

- Всего, - признается совершенно честно и искренне, хоть и шепотом. Но не от смущения уже, голос от возбуждения и потребности в нем ломается. - Всего тебя хочу, Жень. И тебе дать хочу все, что смогу только...

- Ты - первая, - не согласился он, продолжая целовать грудь, не прекращая ласкать плоть.

И пальцы его уже «нападают», бескомпромиссно и жадно, но осторожно и подавляюще ласково гладят, надавливают, проникают внутрь ее тела. Заставляют Милу еще больше выгибаться, цепляться за него. Она уже сама не понимает, что стонет без остановки, вжавшись распахнутым ртом Жене в плече. И ведь это только прелюдия, а у Милы уже всю кожу будто наизнанку, каждый нерв оголен и словно по ним Женя касается и ласкает. Фейерверк перед глазами, на темноту в номере уже плевать. Ей до одури ярко от звезд под плотно сжатыми веками.

Но и согласиться с ним не может, начинает в ответ гладить и ласкать, словно растирая кожу, разминая мышцы Жени. Добралась до его живота, глядя и царапая. Не специально, просто осознание на нуле. Тело уже не ей подконтрольно - ему. И вот-вот взорвется удовольствием. А он понимает это, чувствует, кажется, видит, как ей хорошо. И еще сильнее ласкает, не позволяя отвлечь, целует в распахнутые губы, погружает пальцы внутрь нее, растирает плоть.

- Же-е-е-ня! - стонет, не в состоянии ни себя, ни его сдерживать.

Прижимается всем телом к нему. Наконец-то добирается до его паха, сжав трясущимися пальцами его возбужденную и тяжелую плоть. Никакого уже смущения. Никакой неловкости! Все правильно между ними, все так, как должно быть!

И у него от ее ласки - хриплый стон, дыхание сбивается.

- Что, Мила? Что, моя фея?

Толкнулся ей в руку, кажется, просто не сумев сдержаться; а она пальцами обхватила, скользнула по нему. И его пальцы, будто «в отместку», еще полнее в нее, еще глубже погружаются.

- Жень, найди ты эти презервативы! - шепчет, пытаясь совладать со стонами, но у тела и горла свое понимание происходящего. И звуки тянутся, срываясь долгими всхлипами.

А ему от этого и весело, и еще сложнее себя контролировать, кажется. И бедра свои уже удержать не может, поддаваясь ее ласкам, вжимает в ее ладонь, в ее бедро.

- Сейчас. Хочу, чтоб ты кончила, - шепчет ей на ухо, щекоча влажным прикосновением губ и языка, ни на миллиметр не отодвигается.

Господи, а она как хочет! И невероятно хорошо от его ласк, от ощущения его тела. От безумного и невероятного ощущения полного доверия между ними, которого не знала еще с мужчиной. Когда чувствуешь, что все сказать можешь, и он поймет. Заставил ее Женя в это поверить. Убедил.

- Я с тобой хочу! - протестует она, пусть и сама понимает, что не удержится, по самому краю удовольствия ходит, на последнем дыхании.

- У нас еще вся ночь впереди, Мила, любимая. И все утро...

Не выдержала. Это ласковое слово. Его нежность и напор в тоже время, оказались последней каплей. Сломили сознание и мозг первым делом, заставив все тело «взорваться», задрожать от удовольствия, застонать в голос, потеряв на секунду связь с реальностью. Обняла, обхватила его, сжала, не в состоянии отстраниться. А он ее в ответ держит еще крепче, и целует жадно, продолжая ласкать, но уже иначе, нежнее. Обнимает за плечи.

- Вот теперь, я пошел искать, - в самые губы прошептал, с нежность, с улыбкой, с восхищением, от которого она задрожала больше, чем от самого оргазма, кажется. - Блин, Мила, ты меня с ума сводишь, ни о чем думать не могу, только о тебе. И о том, как хочу тебя, - накрыл на мгновение всем телом, заставив ее задохнуться, ощутив его напряженную плоть своей чувствительной, взбудораженной его лаской.

Тело к телу, кожа к коже. И хочется плюнуть на все, забыть о безопасности и здравой предосторожности. Выгнуться, вобрать в себя всю его твердость и тяжесть...

- Отпусти, любимая, я попробую все твои желания исполнить, и презервативы найти, - шепчет уже он, с весельем и почти со стоном, хриплым, напряженным.

А она и не поняла, что обхватила его ногами, вцепилась в плечи, не в состоянии отодвинуться. И от этого его обращения, которого и сам будто не замечает, шепчет неосознанно, ей еще жарче, и сердце трепещет. Не думала и не искала больше. А сейчас - хочет. Чтобы сам понял, что говорит, а не просто ласковое обозначение использовал. Чтобы держал так же крепко, как сейчас - все время...

Позволила отстраниться, хоть все тело будто заболело от этого. Только что удовольствие испытала, а еще больше хочет. С ним такого - мало. Он сам нужен: на ней, в ней, со всех сторон. Его руки, его губы, его тело...

- Женя... - снова позвала протяжно и хрипло, уперлась локтем в матрас, приподнялась, чтобы его видеть.

- Нет, мне все-таки нравится этот номер, - буквально через несколько мгновений весело заявил он, снова обнимая ее. Опрокинул под себя, накрыл собой, как Мила несколько минут тому и хотела - И комплектация мини-бара... - весело и свободно говорил.

А она и представить себе не могла никогда до этого, что от такого тона, от такого доверительного общения, можно возбуждаться еще больше. И желать мужчину с такой силой! Хотя, не в тоне дело, наверное все же, а в самом Жене, от которого и она с ума сошла за эти недели. Которым очаровалась, еще хурму в подарок получив. И влюбилась после их первого свидания. А сейчас - что-то мощное и глубокое сжимало грудь, заставляло тянуться к нему не только тело, всю суть Милы. И дрожь от этого сильнее. Тело еще переживает отголоски его ласк и своего от них удовольствия. Так непривычно и мощно. Так насыщенно, потому что доверилась и открылась.

Но не страшно с ним... И жар между ними ни на грамм не ослаб. Возбуждение висит в воздухе, руками пощупать можно, кажется. Она и щупала. Только не воздух, а этого мужчину обнимала, ласкала, целовала, пока он упаковку из фольги вскрывал.

Сама помогла с презервативом справиться, ухватилась за плечи Жени, когда он целовать начал, медленно и осторожно проникая внутрь нее, раздвигая собой ее плоть. Раз, другой, будто позволяя к себе привыкнуть. Только руки его все плотнее обхватывают ее плечи, позволяя понять, как ему сложно сдерживаться. И дыхание Жени обжигает ее рот, который он уже алчно целует, лаская губы, щеки, шею. И все сильнее погружается, заставляя Милу цепляться за него от урагана страсти, которого она, если честно, не ждала. Нежного, ласкового, но бескомпромиссного, подавляющего этим удовольствием, не позволяющего избежать его. И чувствуется, что Женя и сам на пределе. Дыхание все резче, толчки его плоти сильнее, мощнее, и она не может молчать - стонет ему в кожу, а он с невероятной силой обнимает ее, продолжая двигаться.

Она снова не выдержала. Сдалась первой, запрокинула голову, вдавив затылок в подушку. И все тело в дрожь. Мышцы свело в пароксизме удовольствия. Не смогла бы отцепиться от него, даже если бы захотела. Только такого желания и в помине нет. И Женя прижался к ее шее ртом, втянул кожу в себя, вдавился бедрами в нее в последний раз, сам хрипло застонав. Навалился всем телом, всей тяжестью. А Миле от этого так хорошо, как ни разу еще не было, точно знает. И оба объятия расплести не могут. Сжимают друг друга руками, оплели ногами. Дыхание у обоих рваное, толчками. И губы сами целуют друг друга.

- Не напугал? Не больно? - немного встревожено прошептал Женя, все-таки пытаясь откатиться с нее.

Но Мила потянулась за ним, вернувшись к той точке, с которой начали: ее голова у него на плече, бедро через его пах перекинуто. И Женя ее обнимает за пояс, за плечи. А ее волосы по его руке, по груди рассыпались. Жарко обоим, а отстраняться никто не хочет.

- Напугал, - она рассмеялась, задыхаясь. - С ума свел, Женя. Я такого удовольствия в жизни не испытывала, - призналась.

А ему это в радость и приятно, чувствуется. И сильнее обнимает. Только Мила же правду сказала. Снова поцеловал ее в губы, будто оторваться не может.

- Я тоже, Мила. Я теперь тебя точно из своих рук выпустить не смогу, фея моя любимая. Есть все-таки какое-то зерно истины в этих сказках про волшебную пыльцу фей... - смеется, вроде бы.

И ее веселит словами. А сам держит крепко, обнимает сильно. И жар между ними не угас. Словно спал немного, но тлеет. И оба отодвинуться не в состоянии. Шевелиться не хотят. А от слов его - еще и душу будоражит. Протянула руку, накрыв пальцами его щеку, обвела контур его носа, скул, губ.

- Жень, ты потрясающий, - искренне прошептала, целуя его в подбородок. - Я даже не верила, что такие мужчины бывают. Что я влюбиться смогу после всего...

Он ее так обнял, что на себя вытащил почти.

- А что, смогла? - вроде и весело спрашивает, а чувствуется, что напряжен, и ждет ответа очень.

- Смогла, - и не пыталась скрыть ничего она. - И с каждой минутой, кажется, пропадаю в тебе все больше...

- Я не подведу, Мила, обещаю. И боли не причиню, - хрипло и серьезно прошептал, целуя ее пальцы, продолжающие гладить его лицо. - Сам в тебе потерялся, выхода искать не хочу. И отпускать тебя - не хочу. Ты мне с каждым днем все больше нужна...

- И ты мне, - так же тихо призналась она, понимая, что истома охватывает тело. Глаза закрываются.

И он это понял, похоже, а может, и чувствовал то же самое. Поцеловал еще раз в губы. И натянул одеяло, укрыв их обоих. Одно. И ее от себя не отодвинул, не отпустил. Так и уснули снова, переплетясь руками и ногами друг с другом.

ГЛАВА 9

Он сам не смог бы сказать точного дня или мгновения, когда Мила его так полно и плотно «взяла в оборот». И для самого себя неожиданным было вырвавшееся обозначение «любимая». Но сказав это, Женя понял, что так и есть. Она именно такая для него. За это недолгое время стала очень важной и дорогой. Хотелось называть «любимой». И не просто для «красного словца», а потому что чувствовал в душе такой трепет и дрожь, которого ранее в себе и не помнил. Какой-то бешеный эмоциональный подъем и дивное чувство полного умиротворения в то же время. Когда ощущаешь, что с ней все обсудить и обговорить можно. И поймет, и его услышит, и себя даст понять в нормальном общении, не требуя от него чудес и чтения мыслей. Непривычное взаимопонимание, будоражащее, и от этого хотелось ей в ответ еще больше дать. Про совпадение в постели и говорить нечего! Не просто зацепило его. До сердца проняло. И обнимать теперь хотелось Милу постоянно, целовать, и заставлять стонать так, как она стонала всю ночь...

Проснулся с ней, обнимая Милу так крепко, что между ними пространства нет, и хватает одного узкого одеяла, чтобы обоим укрыться. Потому что жарко от близости друг друга. Не утро, а сказка! Уткнулся носом в ее волосы, прижав к себе еще плотнее, вдохнул полной грудью.

Ему всегда дома легче дышалось. Бог знает, что такого было в воздухе родного города. И ведь не на улице, даже не в родном районе сейчас, в гостиничном номере, а дышится так, словно грудь нараспашку. В столице никогда такого ощущения не было. А от уютного тепла Милы рядом, от звука ее сонного дыхания - себя таким отдохнувшим чувствовал, в таком приподнятом настроении проснулся, словно в горы готов подъем совершить. Внутри все бурлило энтузиазмом и весельем. Желанием жить, а не просто делать час за часом то, что должен, потому что больше некому этим заниматься.

Честное слово, хотелось подскочить сейчас с кровати, Милу растормошить и потащить все-все ей показывать. Все места, которые сам с детства обожает и которыми гордится. И по площади «Рынок» провести, ясное дело, и по громадным паркам, у которых чуть ли не каждый кованый фонарь со своей историей; и по всем узким переулкам между нависающими над головами каменными домами, «помнящими» другие эпохи и империи... Ей понравится, он это точно знал!

В этот момент Мила вздохнула и потянулась, повернувшись к нему лицом, но не высвобождаясь из объятий. Посмотрела каким-то очень внимательным, но веселым взглядом. И улыбнулась: счастливо и широко.

Мой Бог! Он хотел, чтобы каждый его день начинался с этой улыбки, без вариантов! Каждый «их» день!

- Же-е-нь? - сонно протянула Мила с каким-то вопросом в голосе. - Что случилось? Ты будто бурлишь весь. Спать рядом вообще невозможно.

Он рассмеялся от неожиданности. И пришло в голову, что нет ничего удивительного в его реакции на ее настроение вчера. Похоже, они оба очень внимательно и чутко «прислушивались» друг к другу, если она даже спросонья его настрой уловила.

- Не могу спать: все показать тебе хочется, - поцеловал ее в сонно прикрытые веки. - Готова к завтраку и долгой прогулке? - отвел ее пряди с лица, погладил щеку.

Все время касаться Милы хотелось. Чувствовать ее тело и тепло, эту сказочную мягкость «феи».

А она в ответ на его вопрос рассмеялась так же весело, как и он пару минут назад.

- Сложно отказать, когда ты так полон энтузиазма. Готова! - решительно заявила Мила, и села в постели, потягиваясь всем телом.

Жене же в этот момент пришло в голову, что еще на полчаса-час прогулку вполне можно и отложить. Город стоял на этом месте почти восемь сотен лет. Вряд ли сейчас куда-то денется...

Миле казалось, что она захлебывается, тонет во впечатлениях! Не хватало времени и сил все осознать. Каждого камешка коснуться хотелось, каждое дерево обнять в огромном старом парке! А фонари?! А памятники? Большие и маленькие, забавные и серьезные, грандиозные даже! И рассказы Жени о каждой улочке, о барельефе на стенах старых домов - оглушали ее эмоциями.

- Откуда ты это все знаешь? - недоверчиво улыбалась она, слушая его рассказы.

- Шутишь? У нас каждый местный житель всегда готов выступит экскурсоводом, - смеялся он в ответ. - Мы гордимся своим городом и его историей!

И это чувствовалось, в самом деле. Он сам изменился здесь, стал иным: еще более открытым, еще веселее, жизнерадостней. Словно... Даже не моложе, нет. Просто свободней. Без того неощутимого, что сдерживало его ранее.

И Мила себя иначе чувствовала в этом городе - самой все время смеяться хотелось. Улыбаться всем вокруг. И ей улыбались, легко и непринужденно. Просто прохожие на улице, с которыми она случайно взглядами встречалась. Торопились куда-то по своим делам, а все равно находили секунду на улыбку. Удивительное ощущение. Непривычное. Ее и столица дружелюбием поразила, но здесь... Прав был Женя, тут это просто ошарашивало с непривычки.

Мила искренне радовалась, что поддалась уговорам Жени и позавтракала, хоть и не очень хотелось, вроде бы. Сейчас просто не хватало времени на еду. Женя то и дело тянул ее в одно из сотен кафе, разбросанных по городу там и тут, увлекал их давней историей, первой «чашкой кофе», заваренной в городе, излюбленным местом отдыха и встреч творческой элиты прошлых столетий... А она от улиц пока оторваться не могла. Отнекивалась, тянула его за руку дальше, просила еще погулять, показать больше. Потом зайдет внутрь, ей еще и снаружи столько всего рассмотреть хотелось!

Хорошо, что и погода не подвела! Снега и здесь оказалось много, повсюду были украшения и елки, заставляющие ощутить приближение праздников в полной мере, а слабый мороз и отсутствие ветра (с чем повезло очень, по словам Жени), дополняли общее ощущение сказки. Сам воздух казался Миле сладким и «вкусным» настолько, что она то и дело замирала посреди улицы просто для того, чтобы глубоко вдохнуть.

- Женя, я влюбилась! - захлебываясь этим своим восторгом и эмоциями, рассмеялась Мила, когда он в очередной раз попытался завести ее в какое-то кафе, чтобы «поесть и согреться». - Мне и так жарко!

Он и сам широко улыбнулся.

- Влюбилась - это хорошо. Надеюсь, в меня? - он подмигнул, все-таки подталкивая в двери кафе, откуда на нее пахнуло теплом и одурманивающим ароматом кофе.

Мила немного покраснела, лукаво глянув на него сквозь ресницы:

- И в тебя тоже, Жень, - прикусив губу, согласилась она, заходя в зал. - Но твой город... Это нечто! Я покорена окончательно и бесповоротно.

- Ты здесь еще и суток не пробыла, - кажется, ее восторг и веселил, и вызывал в Жене гордость. - А уже влюбилась? Меня ты дольше мучила сомнениями, - вроде бы ворчливо заметил он, проведя ее к свободному столику у огромного окна.

Здесь было хорошо - новогодние украшения, свечка на столе, и на подоконнике пару штук стояли. Гирлянда весело мигала огоньками, несмотря на яркий день за окном. Из динамика раздавались колядки. Так здорово. Полное ощущение самого лучшего предпраздничного настроения в ее жизни!

Женя взял ее за руку, поцеловал немного замерзшие пальцы.

- Ничего не могу поделать с собой, Жень, - Мила поддержала его тон. - Это сильнее меня. Любовь с первого взгляда. Бывает, оказывается.

Они оба замерли на мгновение, рассматривая друг друга. И оба улыбались так, будто не могли прекратить. Хотя так и было, в общем-то. Во всяком случае, сама Мила ни улыбаться, ни смотреть на Женю перестать не могла. Заметила, что он иной здесь. Но и себя другой ощущала. Спокойней и легче, чем даже в городе, в котором родилась и выросла, как ни странно. Ведь в чем-то замечание Жени совершенно верное - не пробыла здесь и суток, а так просто, легко и хорошо, словно бы это она домой вернулась, а не он. Даже не верилось, что бывает так: идешь по совершенно незнакомым улицам, а вокруг все будто твое, родное. Словно тысячу раз здесь ходил, просто забыл. А теперь постепенно «вспоминаешь» с каждым словом мужчины, который рядом идет, обнимает. Узнаешь это все заново.

Если бы Мила верила в реинкарнацию, решила бы, что свою прошлую жизнь провела именно здесь. Но так как особо такую теорию не признавала, просто дивилась тому, насколько этот город оказался ей близок по атмосфере, как легко и полно она его ощущала. Не было любопытства или предварительного рассматривания, неуверенности и осторожности в незнакомом месте. Сразу огромный восторг и полное погружение. И такое удовольствие от этого, что не врала Жене: действительно на любовь с первого взгляда похоже. На такое же принятие, как его самого приняла для себя.

- Смотри, это судьба! - отвлекая ее от этих путанных, восхищенных мыслей, Женя протянул меню, до которого она сама еще не успела добраться. - Я даже спрашивать не буду, какой кофе тебе брать - заказываю сразу лавандовый латте, - снова улыбка на все лицо и глаза такие добрые, такие веселые.

Она от него взгляд оторвать не может: сидела бы и часами любовалась. Страшно было даже подумать, что могли не пересечься на той заправке, или потом в кафе не встретиться. Эйфория, да, она понимала. Не маленькая. Но и потому, что уже не юная девушка, могла в полной мере оценить, как нечасто выпадает шанс встретить такого человека, с которым доверие и взаимопонимание едва ли не с первых минут знакомства.

- А к кофе, - продолжил Женя, пока она им любовалась, - макарон с лавандово-черносмородиновым мармеладом, как я понимаю? - он вопросительно глянул на нее.

И при этом его взгляд светился таким добрым подначиваем и таким восхищением оттого, что Мила рядом с ним, что она в таком восторге от всего происходящего - у нее горло перекрыло эмоциями. Даже рассмеяться не смогла от его вопроса, хоть это и показалось действительно смешным: преследовала ее лаванда сейчас, не поспорить! Кивнула, поняв, что на глаза слезы наворачиваются. А она при этом улыбается во весь рот.

- Давай и латте, и пирожное, я согласна! Точно, рок какой-то с этой лавандой меня преследует, но хороший. Пока, во всяком случае, - выдавила из себя, стараясь скрыть все, что ее душит эмоциями.

Правда, не особо удачно. Женя заметил точно. И она в конце все-таки всхлипнула.

Он поднялся и переставил свой стул впритык к ней. Обнял Милу, притянув к себе, дав ей возможность уткнуться ему в плечо и немного выдохнуть.

- Все в порядке, любимая? - тихо прошептал ей на ухо, пальцами поглаживая, разбирая пряди.

Чем заставил ее снова всхлипнуть и покачать головой.

- Не знаю, - прошептала ему в ответ. - Ты точно - реальный, Жень? Мне сейчас настолько хорошо, я такой восторг испытываю, что страшно: вдруг снится все и я вот-вот проснусь? Разве так бывает?

Он хмыкнул, но не перестал ее обнимать. Коснулся лба губами, легко и нежно целуя.

- По правде сказать, Мила, я сам испытываю схожие опасения, волнуясь, что ты исчезнуть можешь. Я таким счастливым, кажется, еще никогда не был. И словами не смогу передать, как рад, что ты сейчас со мной, что мой город тебе так понравился... - Чуть сильнее сжал ее плечи, будто ободряя. - Бывает или нет, я не знаю. Но нам никто не мешает попробовать, это точно. И сделать так, чтобы у нас в жизни и было, и осталось. Правда, любимая? - с вопросом заглянул ей в глаза.

- Правда, очень этого хочется, - тихо согласилась Мила, обняв его за шею. Глубоко вздохнула, пытаясь совладать со своими зашкаливающими эмоциями. - Особенно когда ты меня так называешь...

- Я так чувствую, - просто ответил Женя, открыто и уверенно глядя ей в глаза.

Честно говоря, ей от этих слов новые слезы горло перекрыли. Но Мила действительно постаралась взять себя в руки. И ей это удалось.

Они все таки заказали и лавандовый латте, и пирожное с лавандовым мармеладом, даже по цвету - лавандовое, кстати. Себе Женя взял обычный «американо» и яблочный штрудель. Оба решили, что еще недостаточно голодные, чтобы полноценно обедать. Во время еды Жене пару раз звонили, но он не отвечал на вызовы. Что-то написал партнерам в общем чате, когда они советовались с ним. Мила не обижалась. Он ради нее с работы сорвался без всякой подготовки и планирования, а сегодня еще пятница, и вполне себе рабочий день. Так что чем-то упрекать Женю - было бы просто по-идиотски. Да и он не игнорировал ее. И извинялся за свои «переговоры», и все пытался ей объяснить, рассказать, о чем друзья спрашивают, как-то ввести в курс дела.

Мила старалась его успокоить и заверить, что все понимает, и не имеет претензий. Но Женя все равно переживал, кажется.

- Тебе - хочу рассказать и поделиться, - даже с некоторой неловкостью вроде бы, признался он. - И обидеть не хочу вообще. Тоже свои выводы за жизнь сделал.

Она только пожала его пальцы, которыми он держал ее ладонь на протяжении всего их «ланча». И стул назад, кстати, он так и не переставил. Они все это время сидели бок к боку.

Но один раз Женя все-таки ответил и на звонок. Причем, как поняла Мила, звонили не из офиса, а кто-то из его родственников. Она старалась не прислушиваться, чтобы не смущать его. Да и гомон в кафе помогал в этом. Но Женя не позволял ей отодвинуться дальше и продолжал держать за руку даже во время этого разговора.

- Мила, ты не против, если мы зайдем кое-куда, прежде чем обедом займемся? - кажется, с некоторой неуверенностью спросил он, закончив разговаривать. - У меня тут дядя недалеко живет. Точнее, это дядя моей матери, даже. Но мы все его называем так. - Он улыбнулся. - У него какие-то проблемы с ноутбуком. Сама, наверное, знаешь, как в таком возрасте людям сложно разобраться в новой технике. Вот он и звонил спросить. А я предложил зайти, глянуть, что там стряслось, раз уж в городе. Да и он живет в трех кварталах отсюда. Дядь Леша и так герой, как мне кажется, что упорно и с интересом учится всему новому, хочу помочь. Не против?

Она улыбнулась:

- Конечно, нет, Женя, - хотя, честно говоря, ей стало немного не по себе. Однако, в любом случае, наверное, легче начать знакомство с его родней с немного более дальних родственников... Или нет? - Давай зайдем, если нужна помощь. Я могу и в отель вернуться, если ты не уверен, что мне стоит туда идти или если я помешаю... - предложила Мила, доедая свое лавандовое пирожное.

Честно говоря, сыр и кофе ей больше понравились в таком антураже.

Женя глянул на нее с удивлением и даже хмыкнул.

- Не выдумывай, Мила. Все очень удобно. Ты дяде Леше понравишься, гарантирую. Да и я сказал, что с тобой приду, так что никто в отель не идет.

Подозвав официанта, Женя попросил счет и расплатился. Оба допили свой кофе.

- Готова? - Женя поднялся, предлагая ей помощь

Не то, чтобы Мила была полностью уверена в положительном ответе. Но она же взрослый человек, в конце концов. Вспомнив об этом, Мила кивнула и поднялась следом, приняв предложенную руку.

Поначалу ей не показалось, что она понравилась «дяде Леше». Высокий мужчина, который точно разменял восьмой десяток лет, а может, и того больше, показался ей очень серьезным и даже в чем-то суровым. Его лицо, покрытое безумным количеством борозд и морщин, словно высушили ветры и сквозняки, которыми все утро пугал ее Женя на узких улочках, радуясь, что им выпал тихий день. Он поздоровался кивком головы, осмотрел ее как-то задумчиво и долго, поздоровался с Женей, пожав руку. А потом махнул рукой и, сказав «пойдем», направился куда-то вглубь слабоосвещенного коридора. Она растерянно вцепилась в руку Жени, с некоторой задумчивостью наблюдавшего за всем этим, но улыбаясь, что немного подбодрило Милу.

Не то чтобы у Милы в принципе была цель очаровать этого человека, конечно. Да и в тот момент, когда они поднялись на второй этаж старого, позапрошлого века постройки дома, и переступили порог квартиры, ей стало не до того. Саму Милу настолько поразило увиденное, что она немного потерялась, как-то неуверенно пробормотав приветствие, пока Женя ее представлял. И во все глаза смотрела вокруг. Женя помог ей снять шубу. Провел в комнату следом за дядей, о чем-то разговаривая с ним, а она будто и не с ними рядом была. Ничего с собой поделать не могла. Ни на что переключиться не выходило. Ее заворожила обстановка в квартире.

Когда поднимались, заметила, что дом старый. И все в этой квартире, кажется, относилось едва ли не к той же эпохе, что и само здание. Мила плохо разбиралась в истории, правда. Но все эти детали, часы, которым даже на ее неопытный взгляд было не меньше ста лет, а то и гораздо больше, украшенные какими-то вензелями и совсем простые (она насчитала как минимум четверо часов, пока они до комнаты дошли). А стулья с тканевой обивкой и деревянными, резными спинками! И стол посреди комнаты! Господи, так сейчас уже и не ставит никто мебель, кажется. Накрытый льняной скатертью, расшитый вышивкой-гладью. А посреди стола - лампа. То ли керосиновая, то ли еще что-то в этом роде. И книга рядом в таком переплете, что и сомнений не возникало - ее еще до революции выпустили. И возможно, задолго.

Мила такое только в учебниках по истории видела. Или в музеях. И здесь у нее ощущение музея возникло, но не затхлого или пыльного, а какого-то невероятно живого. И все эти вещи, они так стояли, будто ими если не пользовались, то регулярно касались и заботились о них. Это завораживало.

- Нравится?

- Что? - обернулась, чувствуя себя словно оглушенно.

Вполне вероятно, что ее спрашивали об этом не в первый раз. Уж очень лукаво смотрел Женя на нее, когда Мила все-таки услышала вопрос и обернулась к мужчинам. Да и его дядя улыбался.

- Нравится тебе у меня, дочка, спрашиваю? - еще раз спросил дядя Леша (который так ей и представился, кстати).

- Это потрясающе! - честно призналась Мила, с трудом подбирая слова. - Все это, - развела руками, пытаясь словно бы обхватить все, что видела. - Будто я в позапрошлый век попала. Или еще раньше. Все такое... - опять запнулась, не в состоянии выразить свой восторг.

- Дорогое? - то ли предположил, то ли попытался помочь ей с ответом дядя Леша.

- Эм, нет. Я не разбираюсь в этом, если честно, - Мила смутилась. - В стоимости и ценности коллекций и тому подобное, знаете, - ей стало неловко.

Вдруг родные Жени посчитают ее совсем деревенщиной и бескультурной, если она с ходу не может подлинность и ценность вон той картины на стене назвать, на которой были изображены девушки под зонтиками, прогуливающиеся в парке. И автора, кстати, тоже. Мила немного ссутулилась даже. Она, конечно, понимала, что такие вещи не могут стоить дешево. Раритеты и антиквариат всегда ценились. Особенно коллекционерами. Но ее вовсе не это привлекло и очаровало, и хотелось так описать, чтобы поняли. Да и Женя, явно заметив ее неловкость, ободряюще улыбнулся, подошел ближе.

- Просто у вас... Как во всем городе. Словно продолжение его. Этих улиц, самой атмосферы. Я с утра надышаться всем этим не могу, насмотреть не получается. Меня Женя все в музеи тянул, а я на дома насмотреть не могла - так здорово все. И ваша квартира... - она не заметила, что сцепила пальцы, начав нервничать. - Вот все так правильно для этого места, так... будто я в девятнадцатом веке, понимаете? И так это все ощущается полно. Так насыщенно, здорово...

Женя обнял ее и привлек к себе. Будто понял, насколько сильно Мила разнервничалась, и пытался ее приободрить.

А дядь Леша немного хрипло рассмеялся:

- Я понимаю, дочка. Это я очень хорошо понимаю. - Посмотрел на Женю как-то так серьезно, но и улыбаясь. - Она мне нравится, Евген. Приводи эту девочку ко мне чаще. Пусть все здесь рассмотрит, - заявил он, заставив Милу покраснеть еще больше.

И пошел в сторону коридора, явно подразумевая, что и они идут следом.

Но хоть страх ушел. И ей стало легче. Радостно, что сумела объяснить свои эмоции и точно пришлась по душе родственнику Жени.

- Извини, - подняла взгляд на Женю, пользуясь тем, что остались одни.

- Не нервничай, любимая. Ты ему очень понравилась, - он потянул ее за собой. - Сразу. Я вообще удивился, когда он нас с порога в комнаты повел. Чаще всего, он никому не позволяет пройти никуда, кроме кухни. Даже не всем родственником. Дядь Леша очень гордится своей коллекцией, он ее всю жизнь собирал и не считает, что ее стоит показывать кому попало, - подмигнул ей Женя, ведя по полутемному коридору в сторону яркого проема кухонной двери. - Так что ты его, похоже, с первого взгляда очаровала. Как и меня, впрочем, - он быстро наклонился и легко поцеловал ее в бровь.

А Миле от этих слов стало так хорошо и спокойно, и так приятно, что щеки заалели совсем по другой уже причине.

Кухня и правда отличалась кардинально. Очень современная. Вот все в ней было сделано и оснащено функционально, чисто и удобно. И ремонт, точно, совсем недавно делался. Откровенно говоря, если бы ее сразу сюда привели, ни за что бы не поверила, что в нескольких метрах такая сказочная атмосфера и комнаты имеются.

- Вот, Евген, никак не разберусь, что эта «кара Божия» от меня хочет, - с ярким эмоциональным раздражением махнул дядя Леша рукой на такой же современный ноутбук, стоящий посреди кухонного стола. - Никак не могу разобраться с этим банкингом. Напридумывали всяких новшеств, а мне теперь - мучайся. Не могу уже, как раньше, по старинке, пойти в кассу и просто снять свою пенсию. Надо в этом «калькуляторе» разбираться! - ворчал пожилой мужчина, тем не менее, уже споро достав турку и начав заваривать кофе.

Причем, даже Мила поняла, что ворчит он лукаво, испытывая гордость, что в принципе в таких словах разбирается и не отстает от современного мира и молодежи. Да и помощь ему нужна, скорее моральная. Возможно, просто поговорить с племянником хотел, пообщаться. А уж тому, что он рядом оказался и в гости пришел - рад бесконечно. Это ощущалось в его манере держаться с Женей, общаться с ним на равных, советоваться в чем-то даже.

Перед ней, ни о чем не спрашивая, просто поставили чашку, уже полную ароматного, горячего напитка. Мужчины при этом продолжали обсуждать «причуды банка» и особенности программы, а Мила с интересом рассматривала небольшую чашку: с изящными стенками, явно расписанную вручную видами старого города. Кажется, этой чашке было не меньше лет, чем самому хозяину квартиры. А может, и больше. С некоторым трепетом Мила поднесла ее к губам и сделала глоток: обжигающий, крепкий и сладкий, уже с сахаром.

Она от вкуса этого напитка вдруг так себя «к месту» ощутила: и на этой кухне, и рядом с Женей, и просто - здесь и сейчас, в данной точке времени и пространства. И тепло все тело затопило. Вот и не замерзла во время их прогулки, казалось. А сейчас словно согрелась после сильного мороза. Невероятно уютно и комфортно. И от периодических внимательных взглядов Жени, который то и дело проверял, все ли у нее хорошо - на душе сладко. Точно как на губах от этого кофе.

Почему-то подумалось, что лаванды, все-таки, не хватает, прямо привыкла она уже к этому привкусу. Он за этот месяц сопровождал столько приятных моментов в ее жизни... И вдруг, когда дядя Леша доставал из шкафчика чашку для Жени, увидела на полочке в рюмке небольшой букетик с сухими фиолетовыми цветочками. Не удержалась, рассмеялась.

Женя тут же поднял голову от монитора ноутбука и с вопросом глянул на нее:

- Лаванда, - махнула Мила рукой, указывая ему на открытый шкафчик, пока дядя Леша смотрел на них обоих, видимо, вообще не понимая, что происходит. - Только подумала, что все так хорошо, а ее не хватает, и вот.

- Ясно, - Женя тоже широко улыбнулся. - Милу преследует эта лаванда в последний месяц, сегодня даже пирожное с ее вкусом пробовала.

- Ага, - понимающе хмыкнул пожилой мужчина. - А я от моли тут ее держу. Ну и успокоиться ее аромат, говорят, помогает. А мне уже нервничать никак нельзя. Вот и пользуюсь. Отличное средство, кстати. Если нюхать после рюмки коньяка, - подмигнул он им, подняв вверх большой палец левой руки, пока сам варил последнюю порцию кофе. - Не подвело ни разу. Рекомендую.

Вот тут уже смеялись все трое.