Лазертаунский блюз

ГЛАВА 10

— Отлично! — сказал Святой Калин, устраиваясь в своих обширных апартаментах. Он до сих пор удивленно косился на извлеченный Элибер из сугроба контейнер. Калин явно хотел поговорить с девушкой, но ждал того момента, когда Ленский их покинет. Неуклюжий парень мялся у порога, косился на непрошеную гостью и медлил. Наконец, когда дальше тянуть было некуда, он сверкнул глазами на Элибер и вышел.

Элибер хмыкнула. Церковь уокеров пожертвовала ей теплую одежду, и теперь она, обрядившись в новое платье и немного согревшись, блаженствовала. Щеки раскраснелись, глаза лучились счастливой улыбкой: вот оно — долгожданное тепло!

Святой Калин присел рядом с ней:

— Не думай, что я поверил, будто ты собираешься стать монахиней, — серьезно сказал он. — Я хотел бы знать, зачем тебе надо на Лазертаун?

Элибер поморщилась:

— Да нет, вы совсем не так меня поняли. Я не очень-то заинтересована в Лазертауне, просто по мне — любое место намного лучше, чем этот айсберг.

Калин устало покачал головой:

— Нет, моя дорогая уличная воровка, я хочу услышать правду. Ведь ты совсем не с Колесного, ты тут транзитом, иначе на тебе была бы гораздо более теплая одежда. Я думаю, что ты кое-что знаешь о Лазертауне. Там обосновалась небольшая община горнодобытчиков. Завтра ты отправишься туда со мной и попадешь из огня да в полымя. Отнесись к моей просьбе с уважением и пониманием, дитя и скажи правду: что тебе надо в Лазертауне? * Элибер шмыгнула носом, тряхнула головой и осторожно посмотрела на уокера:

— Хорошо, — решила она открыться. — У меня есть друг, и я думаю, что его увезли туда.

Калин удивленно переспросил:

— Увезли!?

— Ну да. — Элибер махнула рукой. — Понимаете, нелегальный трудовой контракт. Скорее всего, его погрузили в холодный сон и отправили туда.

Уокер ничего не сказал, в его мягких глазах появилась задумчивая грусть. Ветерок, выдуваемый кондиционером, шевелил короткие седоватые волосы. Да-а… работа по контракту была, в сущности, каторгой.

Элибер отвернулась. Что-то в глазах нового знакомого очень смущало ее. И все-таки этот человек был красив и добр.

— Послушай, дитя, — он тяжело вздохнул. — А может быть, тебя просто бросили?

Элибер спрыгнула с кресла:

— Да нет! У него не было никаких причин вербоваться, поверьте, я это знаю точно! Его принудили силой, ведь он очень многим мешал!

— Хорошо. — Калин немного помолчал. — А кому это было нужно?

Она закатила глаза:

— А вот этого… вот этого вам совсем не нужно знать! У всего происходящего есть свои причины. Но если я попаду туда, я могу подтвердить, что он — это он, и они его сразу же отпустят!

— Значит, ты хочешь нарушить контракт? — тень сомнения промелькнула в глазах святого.

— Да, — голос Элибер срывался от волнения. — Я ищу его уже два месяца.

— Я понял, — миссионер потрогал большой деревянный крест, висящий у него на груди. — И кто же этот человек?

Элибер помедлила, но потом собралась с духом и решилась:

— Шторм, Джек Шторм. В последнее время он был рыцарем новой императорской гвардии, и поэтому он сумеет выбраться отсюда, а тот человек, который упек его в шахты, здорово об этом пожалеет!

Святой Калин побледнел:

— Ты сказала — Шторм? Такой молодой парень с русыми волосами и голубыми глазами? А лицо — простое, чуть деревенское, даже неприметное на первый взгляд?

— Да! Это он! Так вы его знаете? — радостно вскрикнула Элибер.

Старик сел в кресло и удивленно пробормотал:

— Да, кажется, знаю… — потом подошел к компьютеру, набрал номер и сказал: — Ленский, пожалуйста, скажите пилоту, что я даю согласие на взлет!

Элибер повернулась к Калину:

— На взлет?

Калин пожал плечами:

— Ну да, моя дорогая! Должен же я был знать, зачем тебе надо на Лазертаун! Я и сам кое-когда становлюсь мишенью, ну, а если по существу, так этот твой Джек хорошо потрудился, чтобы в прошлый раз вытянуть меня, из одной западни…

Элибер смотрела на святого во все глаза:

— Вы хотите сказать, что могли бы не взять меня с собой?

— Конечно. — Калин прошелся по комнате. — Я бы тебя не взял с собой, если бы ты не сказала мне правду или если бы то, что ты мне сказала, мне не понравилось. Я оставил бы тебе одежду и немного денег на еду

— ведь Христос учит нас быть милосердными. И все же… — он задумчиво посмотрел в окно. — Все же, эта поездка будет очень тяжелой…

Корабль подрагивал. Элибер пристроилась в мягком пассажирском кресле и затихла. Святой Калин сидел рядом с ней. Он поговорил с пилотом, потом пошарил в кармане, что-то оторвал от маленькой, похожей на блокнот книжечки, и передал Элибер кусочек бумажки.

— На-ка, прилепи это за ухо. Это триксополямин, он совершает чудеса при перегрузках.

Элибер прилепила бумажку за ухо и покосилась на Калина: он сидел, запрокинув голову и закрыв глаза. Его голубая мантия, надетая поверх простого рабочего комбинезона, чуть-чуть подрагивала.

— Что же такое случилось со Штормом? — вдруг спросил святой. — Ведь в бронекостюме он неуязвим и непобедим!

— Он был без доспехов, — ответила Элибер. — Все дело в том, что они в моем контейнере…

— Ну да, об этом я уже догадался. — Калин хмыкнул и заморгал. — А ты думаешь, что это разумно — везти на Лазертаун такую диковинку?

Элибер засмеялась:

— Не знаю, но мне кажется, что Джеку понадобятся разные виды убеждения.

— Да, в этом ты, наверное, права. — Его Святейшество покачал головой. — Но и я как союзник никому не помешаю.

Разговор прервался: корабль начал взлет, и удесятеренная тяжесть, навалившаяся на головы, плечи и руки и вдавившая хрупкие человеческие тела в амортизационные кресла, заставила забыть обо всем. Элибер закрыла глаза и подумала, что этот святой на самом-то деле великий реалист и умеет в любой ситуации понять самое главное. А главное было в том, что стены ада расступятся и выпустят пленников, если на Джеке Шторме будет бронекостюм!

Они шли гулким душным туннелем. Джеку совсем не хотелось смотреть на Сташа, но на этого коммерсанта, кажется, не так просто было произвести впечатление.

— Что-то ты выглядишь раздраженным, приятель — весело сказал тот.

Джек сверкнул голубыми глазами:

— Ты сам лишился денег и меня лишил моего мизерного заработка.

— Да, это так, — кивнул Сташ. — Но вот посмотри: здесь можно делать деньги, при этом я совсем не имею в виду работу в шахтах. Здесь существуют привилегии, а еще — маленькие, жалкие человеческие мечты, а уж их-то можно и покупать, и продавать.

Джек плюнул:

— Послушай, парень, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что я этим не занимаюсь!

— Я тоже, приятель! — Сташ фамильярно похлопал Шторма по плечу. — Послушай, давай будем вместе, и я обещаю тебе, что наши дела пойдут в гору и уже через год мы сможем выкупить свой контракт!

Джек остановился и скинул руку Сташа со своего плеча:

— Я не хочу быть твоим подельником, приятель! Но я заметил, что ты буквально прилип ко мне. Если не секрет — почему?

Сташ отвернулся и отбросил со лба копну густых черных волос:

— Ладно… мне трудно это выразить, но мне кажется, что мы с тобой в чем-то похожи…

Джек ничего не ответил. Он повернулся и пошел к баракам — только один поворот туннеля отделял их от ночного прибежища.

— Послушай… — Сташ догнал его и схватил за руку. — Мы же с тобой не шахтеры и не сварщики, как остальные! Ну хорошо, пока мне не везет, но я совсем не собираюсь сдаваться!

— Нет, Сташ. — Джек резко качнул головой. — Ты совсем не такой, как я.

— А может быть, я похож на тебя гораздо больше, чем тебе кажется! — ответил парень с каким-то нервным вызовом и с нотками явной бравады в голосе добавил: — Ничего, скоро мы с тобой снова окажемся на вершине, вот посмотришь! А уже в этот уик-энд нас будет поджидать парочка хорошеньких девочек, и ты будешь счастлив от того, что старина Сташ создал тебе домашний уют!

Шторм пошел быстрее. Нет, отвечать не имело смысла и слушать тоже. Все, что ему говорил Сташ, было на редкость противно. — «Есть оружие — есть солдат, нет оружия — нет солдата!» — опять вспомнилось ему. А так ли уж прав был сержант-инструктор? Ведь даже Сташ, этот ни к черту не годный человечек, интуитивно чувствует доминанту жизни, проникает в самую сердцевину души и изо всех сил старается поразить ее… А он, Джек Шторм, — солдат, и если сейчас у него нет возможности сражаться в открытом бою-, это еще не значит, что его враг исчез, а сам он покорился. Он должен сражаться до конца, ведь если он отступит, он будет проклят!

Шторм надел свой рабочий комбинезон и приготовился к выходу в забой. На площадке стоял один из небольших транспортных автомобильчиков. Джек взглянул на маршрутную программу. Кажется, их бригада уже уехала, а они со Сташем, как это случалось частенько, запаздывали. Джек сел в автомобильчик и подождал Сташа, который уже вышел из барака и теперь направлялся к машине. Шторм подумал и решил, что связь в шлеме лучше отключить — очень уж раздражала его болтовня этого коммерсанта. Жалкий, жадный, никчемный человечек! Джек занес опознавательный номер в блок учета рабочего времени.

— Пятнадцать минут опоздания. Штраф, — запрыгали на табло огненно-алые буквы.

Джек пожал плечами и подумал, что могло бы быть и хуже. Автомобильчик подрулил к забою. Шторм выпрыгнул, перешагнул через груду толстых кабелей и направился к месту работы.

Альфред Боггс, увидев Джека, приветственно махнул ему рукой: Джек включил внутришлемную связь и перешел на прием.

— Мне жаль, что ты опять с ним, — крикнул Боггс. — Это дело никчемное!

Джек рассмеялся:

— Наверное, наша жизнь может быть и никчемной. Может быть, именно это я и заслужил! Какие новости?

Боггс показал рукой в глубь туннеля:

— Вот здесь мы будем строить Т-образный узел. По полученным данным, в этом месте находятся залежи драгоценных камней, но прораб прорабатывает и коекакие другие варианты.

— Хорошо. — Джек оглянулся по сторонам. — Где мне сегодня работать?

— Становись со мной. — Боггс махнул Шторму рукавицей. — Это очень сложный шов, металл все время выскальзывает и выпирает, а у тебя хорошо получается!

Джек кивнул. Вообще-то, это была сомнительная честь: туннель уже начали спрессовывать, а значит, если во время работы что-то случится и шов разорвет, они с Боггсом не успеют даже сообразить, что произошло. С другой стороны, то, что Боггс признал его как хорошего сварщика, радовало. Джек взял электрод и приступил работе. Он не обратил никакого внимания на то, что Сташ, пристроившись невдалеке, стал варить шов с другого конца.

— Такая хорошая работа и такая плохая оплата! — вздохнул Боггс, отвинчивая шлем и передавая его технику по ремонту рабочих скафандров, стоящему рядом с ним. Джек помог сварщику сбросить тяжелые доспехи.

— Да, к такой жизни кое-кто из нас должен привыкнуть! — сказал он.

Боггс погрозил технику костлявым пальцем:

— Смотри, парень, чтобы в следующий раз мой скафандр был заряжен как надо! Я не собираюсь таскать эту глыбу на своих плечах, а потом, я не хочу чувствовать какие-то недостатки, когда выхожу работать в две смены!

Техник покривился и бросил скафандр в тележку.

Боггс покачал головой:

— Надо же! Тут никому ни до чего нет дела!

Шторм хмыкнул:

— О тебе этого не скажешь!

Боггс выпрямился и сердито посмотрел на Джека:

— Я начальник смены, а поэтому обязан о вас беспокоиться. А потом… я ведь раза в два старше вас…

Джек вздохнул. Интересно, что бы сделал Боггс, если бы сейчас узнал реальный возраст Шторма? Джек скинул скафандр и пошел в душевые. Душевые — это, конечно, было слишком громкое название для такого заведения. Снабжение водой было очень скудным. В течение пятнадцати секунд тело обдавало теплым паром — поры едва успевали открыться, но чистоты от этого не прибавлялось. Когда-то, на боевом крейсере, кружившем над Милосом, ему приходилось принимать более короткие души — но там после водной процедуры он чувствовал себя освеженным и бодрым, а тут…

Джек взял с полки полотенце одноразового пользования и отправился в раздевалку. Из раздевалки уже доносился возбужденный голос Сташа. Шторм поморщился: ну, как всегда, на работу — последний, на отдых

— первый.

Сташ хитро улыбался и поглядывал на Фричи:

— Эй, приятель, а ты знаешь, что будет завтра? Уик-энд, вот что. А ты знаешь, куда я пойду? В Фиолетовую яму!

Обнаженный по пояс Фричи стоял перед пластиковой кабинкой и тяжело ворочал челюстями.

— А-а! Опять то же самое! — махнул рукой Боггс, выходя из душа вслед за Штормом. Члены бригады стояли у своих шкафчиков и молча следили за разговором.

— А у тебя не будет уик-энда, — прогремел Фричи. — Они лишили тебя денег за то, что ты развязал драку!

— Ты ничего не понял, дружок! — Сташ обмотал себя полотенцем. — Я потерял деньги, а не привилегии, так что — у меня будет уик-энд, и, более того, я надеюсь как следует им насладиться! — Сташ выразительно моргнул и надел свой комбинезон. — А ты знаешь, что я имею в виду, приятель? Говорят, в Фиолетовой яме появилась прехорошенькая малышка. Волосы черные и вот такие длинные, почти что до пят. Так вот, говорят, что если ей хорошенечко заплатить…

Фричи с силой захлопнул дверку шкафа. Сташ надменно улыбнулся:

— Ну ладно, может быть, у тебя другое представление о забавах. — Он посмотрел на притихших, насторожившихся рабочих. Здесь было сразу две смены — первая, отработавшая двойную норму, и вторая, только что закончившая смену.

— А вы знаете, как Фричи развлекается? — Сташ обвел взглядом толпу.

— Прекрати сейчас же! — одернул его Шторм, но Сташ язвительно посмотрел на него и решил продолжить комедию. Видимо, его мог остановить только кулак!

— Хорошо, я расскажу вам об этом, приятели! — Сташ покачал пластмассовую дверцу шкафа. — Так вот, Фричи шпионит за нами и докладывает обо всем самой губернаторше. Если вы не хотите отрабатывать ваши контракты до конца жизни, не обсуждайте с ним свои планы. Фричи — стукач, вот кто он!

Джек хотел дать Сташу в ухо, но Боггс поймал его за локоть и остановил:

— Эй, парень, отстань от них, Сташ прав, так что — пусть разбираются сами!

Но Фричи явно не собирался останавливаться. Он должен был рассчитаться со своим старым врагом! Фричи подпрыгнул к Сташу как-то очень быстро для своего солидного веса, и Шторм сразу же вспомнил старого сержанта-инструктора, потом — ударил Сташа коротко и метко, и тот сразу же полетел на пол. Несколько шахтеров подошли к дерущимся и стали их разнимать.

Фричи вытер рот:

— Ты можешь говорить обо мне все, что хочешь, но не трогай при этом мою дочь!

Сташ заморгал и хихикнул:

— А-а! Дочь! Так ты имеешь в виду ту длинноволосую брюнеточку? Ну, Фричи, ты должен был сказать мне об этом раньше, ведь тогда я смог бы получить скидку!

Фричи так и не дал Сташу подняться на ноги. Он с ревом набросился на парня и стал его молотить изо всех сил. Джек посмотрел на видеокамеру службы безопасности и заметил, что темный глазок покраснел. Кажется, была объявлена всеобщая тревога. Джек надел комбинезон и стал пробираться сквозь волнующуюся толпу. Кулаки Фричи молотили воздух. Да, эта драка здорово отличалась от той, что случилась накануне! Драка в кафетерии была безобидной, а сейчас… Если Фричи никто не остановит, он обязательно убьет Сташа! Все верно. Вот Сташ крикнул и сильно ударился о шкафы, Фричи подхватил его, повесил на одну из дверок, засунул слабую руку прибитого парня в другую кабинку и изо всех сил прихлопнул дверью. Вдруг — двери в душевую открылись, и в помещение ворвалась местная полиция.

— Не двигаться!

Все замерли. Только Сташ, причитая и громко охая, грохнулся на пол, его изуродованная рука откинулась в сторону. На фоне полуголой толпы полицейские выглядели нелепо. Они озирались вокруг, и в их до зеркального блеска отполированных щитах отражались лица рабочих. Боггс нарушил тишину:

— Это драка в рамках закона, — сказал он. — Полиция здесь не нужна.

Прораб вышел вперед, его голова блестела от пота. Джеку стало интересно, от чего же его оторвали для того, чтобы привести сюда. Он посмотрел на Боггса гневно и пренебрежительно:

— Может быть, кто-нибудь еще хочет что-то сказать?

Джек вздохнул. Конечно, надо было сказать хоть что-то, но он был не уверен — что следует говорить. Может быть, Сташ был и прав, обозвав Фричи стукачом компании. Но кто возьмется осуждать человека, дочь которого держат в борделе?

Сташ выпрямился, оперся спиной на шкафы и облизал распухшие губы:

— Я имею право на дуэль, — тяжело вздохнул он. Фричи хмыкнул:

— А я предоставляю ему это право, — он с усмешкой посмотрел на правую истерзанную руку парня. — А так как я — тот, которому бросили вызов, я буду говорить здесь и сейчас.

Боггс нерешительно посмотрел на прораба:

— Мистер Квад, поскольку они просят дуэли, я думаю, им надо разрешить ее. Пусть они успокоят дурную кровь и хоть немножечко очистят воздух!

Прораб пожал квадратными массивными плечами:

— Хорошо. Но я больше не хочу ничего об этом слышать. Возьми это на себя, Боггс, и учти: если будут осложнения, отвечать за это будешь ты! — он обернулся, посмотрел на полицейских и сказал: — Вы свободны.

Полицейские отдали салют и вышли так же красиво, как и вошли.

Сташ с удивлением и страхом огляделся по сторонам:

— Но я совсем не думал, что дуэль будет сейчас…

— А что ты думал, Сташ? — Боггс презрительно глянул на его избитую физиономию. — Ты ведь просил дуэли?

— Но я не могу драться с Фричи… — Сташ показал рабочим свою изувеченную руку.

Боггс нагнулся к нему и прохрипел:

— Ну что ж… Четыре дня в отсеке для больных — и твоя рука будет как новенькая! Встань на ноги, парень! Если ты бросил вызов, так не бери его назад, иначе Квад задаст нам всем по первое число!

Сташ оглянулся.

— В таком случае мне нужен чемпион. Пусть ктонибудь сразится на дуэли за меня! Все вы видели, что сделал со мной Фричи: он сбил меня с ног. Ведь он меня убьет! Ну же! — Сташ, бледный и перепуганный, посмотрел вокруг.

Кто-то насмешливо сказал:

— Видно, пришло твое время, приятель!

Рабочие заворчали, заговорили между собой, зашаркали ногами по влажному полу раздевалки. Некоторые из них, потеряв всякий интерес к происходящему, отвернулись и продолжили свои дела. Все было правильно — Сташ Должен был получить то, что заслужил.

Джек качнулся из стороны в сторону и вышел вперед:

— Я буду за него!