Глава 4. Смена полярности

— Так он тоже Глушков, — спросил Андрей, глядя на меня каким-то жалостливым взглядом, — и тоже с инициалами А и В?

Я кивнул. Мы отъехали от базы уже достаточно далеко, даже учитывая тихоходность фургона. С момента убытия с базы прошло четыре часа. Если помножить на скорость пешехода — а имея две коровьих силы в запряжённом состоянии, мы именно так и двигались — всё равно набегало около двадцати километров.

Клэр какое-то время стоически молчала, строя из себя сдержанную госпожу, но нет-нет, да начинала глупо улыбаться, поглядывая на нас. Явно рисовала в своём подростковом воображении что-то весьма специфичное, а помня, как она ко мне в окно с цветами залезла, ничего хорошего ждать мы не могли. Но в конце концов девушку сморил сон и она легла на лавку, подложив под голову тюк с вещами и согнув ноги. Воспитываемая с детства как дочка обычной солдатки, Клэр не была избалована, подобно принцессе на горошине, а свалившееся на неё признание графом в качестве своей бастардки и последовавший за ним весь груз знатного происхождения и требований доказать это делом ещё не успели испортить её.

— И что теперь делать? — продолжил расспрос лейтенант, периодически поправляя непривычную для него средневековую одежду.

— Я думаю, доедем до Галлипоса, а там дождёмся прибытия научного сотрудника. Я продолжу миссию с опозданием на один-два дня, а ты вернёшься на базу. Считай это своим небольшим приключением. Кстати, чем ты занимаешься на Реверсе?

— Ну, — Андрей пожал плечами, прежде чем продолжить, — я связист. Слежу за системами коммуникаций на ретрансляторе. Местная атмосфера генерирует помехи, из-за чего невозможно передавать сигнал с отражением от ионосферы, нет и спутников. Из-за тех же помех долгоиграющие планеры связи выходят из строя. У нас даже есть шутка про период полураспада процессоров. Вот и решили поставить заставы с укавэшными и инфракрасными лазерными приемопередатчиками. Тянут в обход Гнилого Березняка. Когда попробовали напрямик, блоки горели чуть ли не каждый день. А оптоволоконку кто-то рвёт постоянно — тоже не кинешь. Слушай, а мы на разбойников не напоремся?

— Не должны, — произнёс я. — Здесь наши ночные охотницы и местные охотницы за головами хорошо почистили.

Я поглядел на сопящую Клэр, а потом перевёл взгляд на спину возницы. На вид женщине было лет тридцать пять; две длинные русые косы свисали до самого пояса. Одежда состояла из стёганой длиннополой куртки, накинутой поверх льняной рубахи-камизы, на ногах — сапоги с отворотами. При росте в довольно средние здесь для женщины метр девяносто с небольшим возница имела не по-женски широкие плечи. Такая точно горящую избу сломает, быка кулаком промеж рогов уложит на скаку. Необычным был её говор, и как не пытался я, не мог понять, из какой провинции наша спутница могла быть. А меж тем нас учили различать акценты. Непривычным был и расшитый воротник стоечкой на рубахе, и цветной платок, завязанный на шее на манер пионерского галстука, причём косы продевались под ним, а не поверх него. Местные так не делают.

— А что за хрень водится в Гнилом Березняке, что его местные ночью проезжать боятся?

— Увидишь, что я видел, тоже бояться начнёшь, — улыбнулся я. При тусклом огоньке светодиодного фонарика-ночника лица были едва различимы, но все же мы не в полной тьме ехали.

— Ясно, что ничего не ясно, — ответил Андрей. — А Клэр же графиня, почему без свиты едем?

— Инкогнито. А от Галлипоса уже полным составом двинемся.

Лейтенант вздохнул, откинул голову и прикрыл глаза. Но вскоре поморщился и снова открыл.

— Долбаный фургон. Хуже, чем в тентованном «Урале» ехать на жёстких лавках.

Он зевнул и постарался устроиться поудобнее. Я подложил под бок сумку с вещами, упёрся в неё локтем, а на ладонь положил голову. Качало на неровностях дороги, но так всё равно было лучше, чем на голой лавке. Даже завидую Клэр.

Подумав так, я развернул шерстяное одеяло, полагавшееся в дорогу, и накинул на спящую девушку. Та, не открывая глаз, улыбнулась, поёжилась и прошептала:

— Грасиа, минь сеньор.

А я вздохнул: опять глупость сделал. Она же подумает невесть что: и так числюсь у неё в юношах сердца по аналогии с дамой сердца в земном Средневековье. Не дай бог, подвиги во имя меня свершать начнёт. Вот зачем леди Ребекка надоумила наивную девчушку на такое сомнительное развлечение? Мол, у каждой благородной, окрылённой светлыми помыслами рыцарши должна быть такая забава. Я ей что, кукла, что ли?

Но кукла — не кукла, а от приказа начальства никуда не деться. Придётся улыбаться и строить из себя благородную недотрогу.

Мешок, ставший импровизированной подушкой, пах, как смесь парфюмерного и кондитерского магазинов. Я как начал тот крестовый поход по сувенирам и подаркам, так два дня только им и занимался. Сперва сдал купленную одёжу на перешивку, а потом побежал по всему городу, как северный олень, в поисках зелени. За срочный заказ ювелирам отстегнул изрядную сумму, так как в обычных магазинах не найти пользующиеся популярностью изделия. Для начала — помандеры из серебряной проволоки на цепочке. Вещица представляет собой узорный шар размером с мелкое яблоко. Собственно, «помандер» и переводится как «душистое яблочко». Внутрь него туго набивают хлопковую или льняную ткань, которую пропитывают благовониями. Фактически, это аналог автомобильной вонючки, только вешают его на шею или прицепляют к одежде, как в более поздних веках — часы на цепочке. Разных духов и благовоний, приправ и зелёнки в баночках набрал столько, что служба безопасности портала едва пропустила.

Помимо этого, набрал всякой всячины — обычные нержавеющие ложки и вилки, силиконовые шнурки и золочёные застёжки-молнии с богато украшенными бегунками. Все эти мелочи у нас были обыденностью, зато на Реверсе являлись невиданными диковинками. Ценными были и кружева машинной вязки. Помнится, в Средние века на Земле одному из королей пришлось брать кредит у Ватикана на изготовление большого ажурного воротника. Так что вещь действительно дорогая.

А вот огнестрельное и большеразмерное оружие мне бы пронести не дали. Поэтому даже не пытался. Вернее, пронести можно, но на согласование надо убить не меньше месяца, а этого времени у меня не имелось.

Андрей всё ворочался, пытаясь устроиться на лавке, Клэр спала, а возница бубнила какую-то песенку. Мотив был незатейливый, но от него клонило в сон.

Однако в какой-то момент возница задала вопрос, от которого сон слетел, словно ночная птица с ветки.

— Господин, а ведомо ли вам, поправилась ли госпожа Елена?

— Какая Елена? — переспросил я, тряхнув головой и выпрямившись.

— А-а-а, — протянула возница, — так я у Ночных охотниц проводником работала. Возила их из города в город. А как их инфант Красного озера поколотил и к вашим привезла лечиться, так и не видела больше. А тут меня с вами отправили. Вот и беспокоюсь.

— Так ты почти наша, — усмехнулся я и расслабился.

А чего я удивляюсь. Этого и следовало ожидать. Только вот почему мне не сказали?

— Ну, я полтора года с вашими ходила. Как меня на невольничьем рынке вместе с телегой и волами выкупили, так и странствовала. Всякое интересное повидала.

— А как тебя зовут? — спросил я.

Женщина не ответила. Вместо этого она натянула поводья, останавливая бычков, после чего потянулась к притороченным ольстрам, из которых извлекла два незатейливых пистолета с колесцовыми замками. Только калибр у них был не пистолетный, а мушкетный. А если брать в миллиметрах, то это примерно шестнадцать и двадцать пять соответственно. Да и выглядели они именно как обрезы ружей. Быстро оглянувшись, женщина спрыгнула с козлов и погасила фонари, подвешенные к рогам бычков.

Я последовал её примеру, поскорее потушив висящий под пологом фургона светодиодный фонарик, а потом на ощупь достал из кобуры пистолет скрытого ношения. Ещё одно движение — и выудил из-под лавки трофейную полушпагу.

— Что случилось? — тут же спросил проснувшийся Андрей.

— Тсс, — зашипел я, услышав, как напротив заворочалась Клэр.

— Не бойтесь, благородные господа, я не дам лиходеям причинить вам вред, — пафосным шёпотом протянула юная рыцарша.

Хорошо, что было темно, так как я зло шевельнул губами, стараясь не выругаться вслух: эту донжуанку саму спасать надо, много она навоюет. В темноте щёлкнули взводимые курки — два у возницы, один у Клэр.

— Народ, — тихо протянул Андрей по-русски, а потом перешёл на немного корявый местный язык. — А мне что делать? Мне есть ружьё?

— Не шуми, — произнёс я.

На подножку козел привстала возница, сунувшись внутрь фургона.

— Под лавкой арбалет, — едва слышно проговорила она, снова исчезнув в темноте.

Лейтенант засопел и начал шуршать под собой в поисках оружия. Что-то лязгнуло металлом, и я снова зашипел, призывая к тишине. В это же время Клэр на ощупь нашла борт фургона и начала вылезать наружу. А ещё секунду спустя с лязганьем доспехов рухнула на дорогу, испортив нам всю маскировку.

— Матрэ миа, — донёсся сдавленный стон.

Я смолчал, а вот возница едва слышно что-то пробормотала.

Небо было ясное, и света звёзд, особенно желтоватой Свечи в созвездии Дозорной, яркой, как луна в полнолуние, хватало для того, чтоб различить края повозки и без особых проблем выбраться из неё. Было тепло. Чёрные силуэты деревьев хорошо проглядывались на фоне россыпи небесных искр. Над головами жужжали комары и с писком носились поедающие их летучие мыши. Тихо шелестела листва. Кто-то стрекотал в траве. Пахло хвоей, разнотравьем и лесными грибами. А ещё лёгкий ветерок доносил до нас запах дыма и далёкие голоса.

Несмотря на шум, произведённый неуклюжей графиней, ничего не случилось, и лишь через пять минут крики стали громче.

— Это чего такое? — тихо спросил у меня лейтенант, пытаясь разобраться с арбалетом, что в темноте было не так уж и легко.

— Не знаю.

Рядом встала Клэр.

— Рыцарша должна быть храброй, являться образцом самообладания и отваги, — проговорила она. А потом нервно сглотнула. — Ведь правда?

— А ещё она должна обладать благоразумием, моя госпожа, — прошептал я, понимая, что девушке нужен предлог, дабы не лезть в передрягу. А то как же, она ведь настоящая графиня, а тут должна отступить от опасности. Как на неё мальчики смотреть будут после этого?

Крики усиливались, уже можно было различить отдельные возгласы. А раздавались они в точности из того же леска, где в начале своих приключений на меня с Катариной напали разбойницы. Неужели всё повторяется? Прям, дежавю какое-то.

— Да, благоразумие, — прошептала Клэр. — Мы только посмотрим и сразу уйдём.

— Ваше сиятельство, благоразумнее будет уйти сразу. И тихо, — протянул я, нарочито сделав акцент на титулярном обращении, на что возница угукнула, как сова, в знак солидарности.

— Я тогда буду прикрывать отступление, — ещё раз сглотнув, произнесла девушка, добавив речитативом. — Отвага. Честь. Верность долгу.

— Уводи фургон, — прошептал я, дотронувшись до рукава возницы, и та бесшумно обогнула повозку, схватив животинку за поводья. Хорошо ещё бычки не начали мычать дурниной.

Повозка тронулась, едва слышно поскрипывая. Я же проклинал наших бюрократов, которые всегда наступают на одни и те же грабли. Вот почему нельзя собрать всех на базе, и оттуда начать миссию? Нет, нужно инкогнито перебрасывать силы в Галлипос, делать ошибку за ошибкой.

Мы проехали метров сто, а потом…

А потом откуда-то с обочины раздался пьяный женский голос:

— Эй, а ну, стой! Кто такие, бездна вас побери?!

— Дульсинея, — подхватил эстафету другой голос, — что случилось?!

— Влипли, — буркнул я, снимая пистолет с предохранителя. Убежать всё равно не успеем. Остаётся решить ситуацию дипломатическим путём. Благо, имели по случаю инкогнито легенду, что мы едем на смотрины жениха.

Но, блин, её светлость и здесь накосячила. Когда из ночного леса к нам выскочили полтора десятка женщин с мечами и факелами, а кое-кто — с копьём или даже с арбалетом, девушка выхватила фамильный меч и громко закричала:

— Я графиня Клэр хаф да Кашон! С кем имею честь разговаривать?!

— Дура, — едва слышно проронила возница, и я был с ней полностью согласен.

— Да Кашон? — переспросила какая-то здоровячка, подняв повыше факел. — Не знала, что у неё дочка есть. Антония, ты что-нибудь слышала про дочку да Кашон?

— Када я служила под знамёнами гра… графини, — совсем заплетающимся языком ответила та, которую назвали Антонией, — её си… сиятельство жалилась, что не может забеременеть. А это что, её дочка? — женщина замолчала на секунду, пытаясь продрать глаза и рассмотреть девушку. — На… на папеньку похожа!

Я слушал этот пьяный разговор, водя пальцем по холодному железу пистолета. Главное, самых ретивых успокоить. А остальные сами одумаются.

— Вы неправильно поняли, — начала говорить в ответ Клэр, но её уже не слушали.

— Это дочка да Кашон! — заорала предводительница. — Ваша сятельсво, милости просим к огню!

Клэр неуверенно оглянулась на меня, а я пожал плечами.

— О-о-о, юноши! — пьяно заорала Антония. — Тогда точно на… нада выпить! За прекрасных юношей и благородную госпожу!

«Выпить! Бочку до дна! К огню!» — поднялись крики над толпой, которой, кажется, было всё равно, за что пить. Был бы повод.

Клэр растерянно улыбнулась, и под крики: «Просим! Просим!» пошла вслед за толпой.

— Фу, хорошо, что это не разбойницы, — выдохнул Андрей, и опустил выданный ему арбалет.

— Не расслабляйся, — прошептал я. — Даже если это не разбойницы, то пьяная банда наёмниц не намного лучше.

Возница, имени которой я так и не узнал, тихо ругаясь, потянула бычков за поводья. Я тоже был не в восторге, но куда деваться — оставалось только идти за ними…


* * *

Рассвело. Генерал едва умылся и в ожидании завтрака сидел над донесением, вычитывая всё до каждой запятой. После инцидента с отправкой не того человека он был зол, как говорят местные, подобно быку, которого слепень в причинное место укусил. Один дебил недопонял, второй дурак исполнил, не подумав, третий даже не удосужился проверить документы: понахватались у местных житью под честное слово. Нет, вера в товарищей — вещь хорошая, но вот инспекторам веру в отчёте не предъявишь, в папку не подошьёшь.

Генерал раздражённо вымарывал красными чернилами опечатки, чиркая по бумаге так, что ручка едва держалась, а когда в десятый раз за утро вздохнул, в дверь постучали.

— Да. Я сказал, да, твою мать!

Дверь приоткрылась, и неё заглянул испуганный ночным всеобщим нагоняем адъютант.

— Тащ генерал, к вам Глушков, который профессор с Земли, — быстро доложил он, наметив тенденцию уточнения личности прибывшего вплоть до родословной. Ничего, пускай привыкают.

— Пусть зайдёт, — буркнул начальник. В обычный день он бы попросил столь раннего гостя, мягко говоря, обождать. Но после неурядицы с отправкой придётся терпеть и делать вид, что все заявления интересны.

Адъютант выскочил, а несколько секунд спустя зашёл давешний профессор. Под глазами у него появились мешки, а сами движения наполнились неловкостью и растерянностью. Интересно, что он на этот раз заявит. Ночью Глушков распинался, что творящееся на базе архибезответственно, что научные экспедиции на таком безалаберном уровне не делаются, что всё учёное сообщество будет в шоке — и непонятно: то ли цену набивал, то ли действительно был обескуражен.

— Пётр Алексеевич, — заговорил профессор, сев на стул и зажав ладони между коленями. — Я ознакомился со статистикой происшествий. Почему вы не говорили раньше, что у вас такой большой процент ограблений и убийств персонала, работающего вне базы?

— Потому что это средневековье и чужая планета, — буркнул генерал, отложив в сторону доклад. Ему совершенно не улыбалось успокаивать кого-то в семь утра.

— Это понятно, но почему этой статистикой не поделились раньше?

— Засекречено. Чтоб без паники.

Учёный замолчал. Тем временем снова раздался стук в дверь, и в кабинет с коротким «Ршите» просочился посыльный с подносом из столовой — завтрак принёс. Поставив поднос на стол, он поспешно испарился. А завтрак был неказист — местная овсянка с отрубями, котлетка, пышная булка и какао с молоком.

— Пётр Алексеевич, а можно в состав экспедиции включить спецназ? И ещё танк?

— Вас будет охранять отряд профессионалов, — снова пробурчал генерал таким тоном, словно хотел сказать: «Не клюй мне мозг, иди нафиг».

— Это дикари. Им даже смартфон неизвестен. Да что там смартфон! Туалетная бумага и лампочка накаливания для них — магические артефакты. А вдруг они нажрутся и этого… того…

— Изнасилуют? И вы только сейчас спохватились? Все специалисты будут женщины, ваша честь не пострадает.

— Нет. Убьют. Или будут пытать, а потом продадут. Я читал, что у вас один отряд геологов был продан.

Профессор сидел и нервно тряс ногой. Генерал уже хотел ответить, что никого сюда не звали, сами пришли, но сдержался.

— Их выкупили, — произнёс он вместо этого.

Глушков встал и прошёлся по кабинету, а потом подобрал с подноса булку. Он словно в прострации находился, не понимая, что делать. Совсем как в анекдоте: ёжик кололся, но упорно лез на кактус с признаниями в любви. Генералу только и осталось, что проводить сдобу взглядом. А ведь она с местной начинкой, огурцовой дыней. На вид как огурец, но по вкусу — дыня, только аромат мягче.

— Ну а если вдруг. Это же дикари, — продолжил свою тираду профессор. — Гигиена на низком уровне, никакой охранной электроники, автоматов и танков тоже нет.

— Нет у нас танков… — начал генерал, но тут снова постучали.

— Да, твою мать! — не выдержал он, заорав на сунувшего в дверь адъютанта.

— К вам госпожа Кассия да Бэль.

— Только не это, — пробурчал начальник базы, уронив лицо в ладони. — Только не с утра. Переводчика, живо!

— Может, я помогу? — вдруг предложил Глушков. — Я готовился, изучал язык.

Генерал не ответил. Не успел. Дверь распахнулась и в неё, шурша бирюзовым платьем и цокая подкованными каблучками, влетела женщина в возрасте. Густые каштановые волосы с проседью сплетены в две косы, подхваченные сеткой из золотых цепочек. На концах — золотые с драгоценными камнями подвески. На лбу — фероньерка, снова золотая цепочка, теперь с крупным рубином. Пальцы усажены дорогими перстнями, на шее — богатое ожерелье. С платьем, по нынешней моде, — корсет чёрного цвета из тонко выделанной кожи. Хорошо, хоть декольте в рамках приличия.

— Эст`эс индигната! — с порога начала она повышенным тоном.

Генерал уже готов был застрелиться, ибо фраза «Это возмутительно» означала новую порцию выноса мозга на международном — нет, даже на межпланетном — уровне.

Женщина затараторила, оживлённо размахивая руками, отчего ажурные белые рукава запорхали, как голуби, вспугнутые с асфальта. Эмоциональная особа. Даже чересчур.

— Вы отправили своих землемеров, — продолжила она, так что профессор едва успевал за ней переводить, — и ничего не сказали мне!

— В чём суть претензий? Мы же предупреждали.

Женщина повела рукой, и дверь за её спиной с силой захлопнулась, следующим ожил стул, отъехав сам собой с пути женщины. От этого Глушков застыл с раскрытым ртом и даже не сразу сообразил, что нужно переводить дальше. От этого возникла заминка.

— Вы не сказали, что ищете место для очередной заставы!

Генерал со вздохом поглядел в потолок. Опять их шпионки узнали закрытую информацию. Впрочем, земляне тоже в долгу не оставались, рассовав везде прослушку и камеры скрытого наблюдения. Тут ситуация под названием «Кто раньше встал, того и тапки». Сегодня опередил магистрат. Потому с утра и прибежала эта ведьма скандал устраивать.

— Ну, мы же ничего не строим.

— Это возмутительно! — снова закричала она. А потом протянула руку, и стакан с генеральским какао взлетел в воздух и завис перед волшебницей. Та аккурвтно подхватила его, отпила и разжала пальцы. Стакан так и остался висеть в воздухе, став предметом, на котором сосредоточилось всё внимание профессора. Он даже встал, и пока магесса раздражённо мерила кабинет шагами под новые порции гневных фраз, провёл рукой сверху и снизу. Но ниточек или ещё чего-либо не было.

— Он будет переводить или нет? — машинально перевёл Глушков вслед за магессой. А потом встрепенулся, поняв, что говорят о нём: — Си. Си, — отозвался он.

— Это возмутительно. Малинки — не какой-нибудь вольный шир или захудалое баронское поместье. Это окраина земель магистрата. Там наши лучшие виноградники и малинники для виноделия в этих землях. Солнечные холмы. А вы башню! Да ещё и без нашего ведома! Это…

Глушков нахмурился и поглядел на начальника базы.

— Извините. Я не понял выражения.

— Не переводится, — буркнул побагровевший генерал. — Это местный мат.

Волшебница вытянула руку, в которую прыгнула вилка, а следом на неё накололась котлетка. Стакан обогнул учёного и подплыл к ведьме. Та деликатно откусила и запила, стакан вновь завис в воздухе. «Нужно будет его опустить на стол, а то опять разобьётся, когда волшебница выйдет и чары развеются», — мелькнула мысль.

— Так в чём претензии? — снова заговорил генерал.

— Мне нужен человек, который сможет разъяснить все подробности по вашей заставе, и тогда мы подумаем о разрешении на её строительство.

Пётр Алексеевич потёр переносицу. Вот оно: магистрат просто хочет разобраться с нашими секретами. И эта партия разыграна не в вашу пользу, тащ генерал. Без ретрансляторов не создать систему связи с Галлипосом и Коруной. А поставить можно, только выдав технические подробности. Хотя какого хрена? Они всё равно ближайшие двести лет не смогут создать электронику.

— Я поищу кандидата, — пробурчал генерал, поставив красный крестик в блокноте.

Но тут вмешался Глушков, который вместо перевода вдруг произнёс:

— Пётр Алексеевич, а у моего однофамильца какое образование?

— Военное училище связи, а что?

— Я тут подумал… Я подготовлю подробные инструкции к оборудованию, а сам поработаю с госпожой волшебницей. Я думаю, это будет бесценный опыт. А к экспедиции чуточку позже присоединюсь. Когда нужно будет обработать сохранённые показания приборов. И мы же с ней в пределах базы будем?

— Очкуете? — буркнул генерал, доведённый до состояния «да пошло всё оно в одно место».

— Что вы! Что вы! Просто ищу способы рационализировать научный процесс.

— Угу, — буркнул генерал. То ли соглашаясь с предложением, то ли иронизируя по поводу заверения о рационализации.

Профессор всё понял так, как сам хотел. Он повернулся к волшебнице и протянул руку:

— Артём да Ирина да Глюш, эсквайр, — произнёс он, вспомнив, как его учили представляться.

— Руку целовать не буду, — буркнула Кассия, — чином не вышли.

Она поклонилась в сторону генерала, а потом направилась к двери.

— Вы идёте, или нет, господин да Ирина? — звонко произнесла женщина, и профессор, быстро глянув на хмуро молчащего генерала, поторопился вслед за ней.

Дверь хлопнула. Пётр Алексеевич выдохнул, выдрал из блокнота листок, скомкал его и швырнул вслед вышедшим.

— Иди, яйцеголовый, вы с этой стервой — два сапога пара. Насилуйте мозг лучше друг другу, чем мне. Адъютант!

В дверь на крик нырнул прапорщик.

— Пусть в Галлипос соколиной почтой отправят приказ о включении лейтенанта Глушкова в состав экспедиции.

— Есть!

Адъютант вышел, и почти сразу за этим на пол упал стакан, разлетевшись на множество осколков. Но вместо мата генерал громко рассмеялся: ведь всё решилось. Через задницу, но решилось. Впрочем, на этой планете всё идёт через задницу. Даже его завтрак сожрали. Даром, что ли, мир Реверсом называется?

Загрузка...