Ледяное сердце

III

Мы выезжаем утром, когда по улицам Эрска ползет плотный туман, а погода промозглая и холодная. В любом другом случае я бы обрадовалась, что уезжаю из города. Туман сулит пасмурную серость и дожди, которые я не переношу на дух. Уж лучше колючий снег. Он хотя бы мокрый, только когда тает.

Карета эш Гриса, запряженная недовольно ржущими келпи, останавливается прямо у дверей нашего агентства ровно в восемь. Меня выходит провожать Ребекка, старательно скрывающая, что рыдала всю ночь. Но ее выдают красные глаза. Эль недовольно шебуршится в меховой сумке, которую я перекинула через плечо и предусмотрительно держу поближе к телу. Я сочувствую своему напарнику, сумка слишком теплая. Но лучше сейчас потерпеть жару, чем буквально через пару часов замерзнуть насмерть. А показывать эш Грису, кто меня сопровождает, я не собираюсь. Чем позже он узнает, что у меня тоже есть козыри в рукаве, тем лучше.

– Все будет хорошо, – шепчу подруге и целую ее в щеку.

– Выходи на связь. Поняла? – велит она и хлюпает носом. Ребекка так и не научилась скрывать свои чувства, но я ее люблю за эту искренность. Она не умеет врать, и если любит, то любит безо всяких условий. Если обижается, то это заметно. Мне жизненно необходим рядом человек, не способный воткнуть нож в спину.

– Как доберемся, обязательно сообщу, – обещаю я и забираюсь в карету. По моим ощущениям все в ту же, в которой мы ехали в прошлый раз, или очень похожую. Комфортные сиденья из черной мягкой кожи, столик и бутылка вина. Видимо, чтобы дорога не показалась утомительной. Мне нравится путешествовать с комфортом, но не с эш Грисом и не в Северные земли.

Мои чемоданы убраны в багаж, и мы трогаемся.

– Ты подготовилась, – уважительно замечает Юриус, осмотрев мой дорожный костюм, а я пренебрежительно бросаю:

– Конечно, я всю юность провела в Северных землях. До тоннеля пара часов езды, а потом нас накроет холодом, поэтому я решила не искушать судьбу.

Я на самом деле надела плотное платье-амазонку с высоким воротом, меховые ботинки, а длинную шубу небрежно кинула на соседнее кресло, как и сумку с Элем.

Глупо отрицать. Я волнуюсь. Причем так сильно, что дрожат руки. Впервые за семь лет я возвращаюсь туда, где долгие годы был мой дом. В мир, который я люблю. Эта поездка мне напоминает первый раз, когда я отправилась в дальний путь – из приюта в школу магии. Тогда я была глупой, маленькой, да и мои воспитатели не очень хорошо представляли, что меня ждет, поэтому на меня надели тонкие ботиночки и осеннее пальто. Но одна деталь сохранилась. В сумке тоже копошился питомец, сыгравший не последнюю роль в моей судьбе. Правда, в отличие от Эля он был неразумным, маленьким и беззащитным. Ну как и я в те годы.

Примерно семнадцать лет назад

Зима в этом году морозная даже для этих краев. Иней покрывает оконные стекла, деревья во дворе Северной академии и мои ресницы. Я замираю в просторном шумном холле замка. Сопровождающая, которая следила за мной последние два года, уехала, и я остаюсь одна. Точнее, почти одна.

– Ты же знаешь, что с животными нельзя учиться магии? – спрашивает высокий, пугающий мужчина, но я мужественно смотрю в его черные колдовские глаза. С последней встречи прошло почти два года, но зеленоволосая кукла лежит в сумке в числе немногочисленных вещей, взятых из приюта.

– Он хороший, – упрямо заявляю я, прижимая к себе дрожащего черного котенка с испуганными янтарными глазами.

– Увы, таковы правила.

– Тогда я уйду. – Решительно разворачиваюсь к двери, а мужчина спрашивает с жестокостью, которую обычно прячут при детях:

– Куда? В сиротский приют тебя не пустят. На помойку? И как долго, думаешь, там проживешь? А твой маленький друг? Его съедят первые же оголодавшие нищие. Хорошо, если только его, а не тебя. И заметь, это все случится, если вы не замерзнете по пути к городу.

– И что же делать? – Я с трудом сдерживаю слезы, прижимая к себе маленький, копошащийся комочек, еще более беззащитный, чем я. Мужчина закатывает глаза и протягивает руки.

– Давай. Я выращу его для тебя. Если ты будешь хорошо учиться, то попадешь ко мне в замок, и этот кот будет твоим. Но не сейчас, а спустя…

– Почти девять лет… – потерянно произношу я, но все же отдаю котенка.

– Как его зовут?

– Пушистенька…

– Пушистенька? – с недоверием в голосе уточняет маг, брезгливо держа на вытянутых руках пушистый черный комочек. Котенок утвердительно мяукает, а маг повторяет уже спокойнее. – Пушистенька…

Меня уводят, а о последующем разговоре я узнаю лишь спустя много лет. Узнаю и ценю то, что сделал Блэкфлай тогда для меня, маленькой, глупой девочки с неясным потенциалом.

Директриса вопросительно уточняет:

– Выкинуть или попытаться пристроить?

– Кого? – удивленно интересуется магистр, почесывая за ухом у мурчащего зверя.

– Этого. – Она кивком указывает на котенка.

– Я вроде бы ясно сказал по поводу его судьбы.

– Вы не обманывали ее?

– А с чего это вдруг, митресс Констанц, вы заподозрили меня во лжи? – хмыкает мужчина. На его лице появляется улыбка, и становится понятно, что магистр достаточно молод. Впрочем, жизнь любит магов. Они долго живут и медленно стареют. Кто разберет, сколько им – двадцать пять, сорок или ближе к шестидесяти. – В замке сейчас от пятнадцати до двадцати молодых людей и девушек, которые сделают все, чтобы котенок не нуждался ни в чем. Это будет даже забавно. Поручу… – магистр усмехается, – Пушистеньку на попечение юным магам.

– Не боитесь за животину? – уже мягче спрашивает директриса, проникнувшись теплыми чувствами к пушистому, мурчащему комку.

– Они должны уметь заботиться о ближнем, но людей им поручать страшновато. А Пушистеньку в самый раз. К тому же… – Маг задумчиво закусывает губу. – Иногда средний талант может быть подпитан сильным внутренним стимулом. Это тоже интересно.

– Она не пройдет вступительные испытания в восемь. – Директриса вздыхает. – Упрямая, вспыльчивая, и дар посредственный.

– Возможно. Время покажет. Можно развить посредственный дар, а можно угробить незаурядный.

– Решила взять с собой питомца? – Юриус кивает в сторону меховой сумки, шевелящейся на сиденье, и выводит меня из задумчивости.

– Да. – Я киваю. – Ему плохо без меня, поэтому предпочитаю возить с собой.

– Не познакомишь?

– Эль не любит посторонних, – замечаю я и улыбаюсь, смягчая отказ.

Эш Грис не находит что возразить, и мы едем молча. Вдалеке остаются пригороды, лес и поля. По краям дороги все чаще попадаются таверны и постоялые дворы. Ближе к тоннелю увеличивается количество экипажей, и наша скорость заметно снижается. Я очень надеюсь, что эш Грис озаботился оплатой тоннеля заранее и нам не придется потратить весь день на очередь.

Тоннели изобрели давно. В некоторых местах (как правило, в частях горных массивов) магическое пространство искривляется, свиваясь в причудливый лабиринт пространства и времени. В этих местах маги строят тоннели – места перехода. Подъезжаешь к такому, оплачиваешь поездку, въезжаешь в скальный тоннель и выныриваешь там, где тебе нужно, ну или почти где нужно. В Срединных землях пять тоннелей, расположенных в горном хребте Сирус. Хребет делит Срединные земли на обширные западную и восточную части. Для перехода можно выбрать любой из пяти тоннелей. А вот в Северных землях тоннель только один, располагается он в двух часах езды от столицы. Туда-то мы и должны перенестись уже совсем скоро. Если не пользоваться тоннелем, путь из Срединных земель в Северные занимает около двух недель, поэтому тоннели, хоть и стоят дорого, все же пользуются спросом.

По прибытии нам останется только поменять келпи на какую-нибудь другую, более морозоустойчивую нечисть, и можно двигаться дальше. Главное – успеть на перевале размяться и подкрепиться. Близится время обеда, и я понимаю, что голодна. А еще со мной Эль, про него тоже нельзя забывать.

– На ком мы поедем дальше? – спрашиваю я у своего спутника.

– Снежные кошки. Они быстрые и выносливые, – поясняет Юриус, а я киваю.

Кошки – это хорошо. Правда, они свободолюбивы и коварны. Ну и всегда сами выбирают, кого считать своим хозяином.

Нет, все же эта поездка постоянно заставляет возвращаться мыслями в прошлое. Пожалуй, Пушистенька – тот, по кому я скучаю сильнее всего. Хоть он этого и не ценил. Котам вообще свойственен эгоизм. Мне было жалко оставлять Пушистеньку в замке, но и забрать с собой я его не могла.

Первые три года я училась, кажется, только для того, чтобы увидеть когда-нибудь своего кота. А потом привыкла, и быть лучшей мне просто нравилось. Ну а когда попала в замок, выяснилось, что Пушистенька там царь и бог и хозяйкой считает совсем не меня. Я не имела права забирать его тогда, а сейчас грущу, потому что больше не увижу. Не только потому, что не собираюсь возвращаться в замок, но и потому что коты столько не живут. С момента моего побега прошло семь лет, а ведь и в то время Пушистенька был немолод, хотя и полон сил.

«Жрать хочу», – в ностальгию врывается реальность голосом недовольного Эля в голове. Вампиру скучно, жарко и, подозреваю, неудобно. Он не привык терпеть лишения и играть роль бессловесной таинственной зверюшки в сумке.

«Погоди чуть-чуть, – велю я, так же мысленно. – Скоро остановка. До тоннеля не больше получаса».

«Предлагаешь мне ловить людей в туалете или что?»

«Возможно, там есть бар для вампиров?»

«А возможно, нет. Ну… Ди… тебе же не жалко для друга одной маленькой капли крови?»

«Мне? Жалко. Ты же знаешь, я не кормлю кровососов. И не кормила, даже когда мне предлагали за это много денег, которых на тот момент у меня не было».

«Меня-то кормишь…» – мечтательно мурлыкает он из сумки, а я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

«Эль. Тогда, если бы я не дала тебе крови, ты бы просто умер. Тебя бы даже человеческая не спасла. Нужна была кровь сильной ведьмы».

«Вот, а ты представь, что я умираю сейчас. Можешь же представить. Я знаю, у тебя хорошее воображение».

Переболтать Эля невозможно, к тому же я понимаю – отчасти он прав. Лучше капля крови ведьмы, чем поиски другого донора. Эль в данный момент заслуживает того, что просит. Я беру сумку на колени и засовываю в нее руку, делая вид, что чешу за ухом невидимого питомца. Юриус бросает заинтересованный взгляд, но тут же отворачивается к окну, демонстрируя, что увлечен дорогой. Я рада, что он не достает меня разговорами. Детали дела мы обсудили еще вчера, а больше говорить нам не о чем. То, что я согласилась и следую вместе с ним в Северные земли, ничего не значит. Он заставил меня силой, и при случае я отомщу. Что-что, а память у меня хорошая.

Эль долго примеривается, но все же вцепляется в палец острыми маленькими клыками. Демоны, больно же! Я выдергиваю руку под возмущенный писк почти сразу же. Перетопчется, хватит с него. Даже на этой капле до Северных земель дотянет, а там найдет себе какую-нибудь сговорчивую красотку. Конечно, кровь простых смертных не такой деликатес, как кровь ведьмы, но и я не каждый день ем крапчатых лангустинов, выловленных в Лунном океане. Все справедливо.

Движение замедляется с каждым метром, повозки останавливаются все ближе друг к другу, и отовсюду слышится взбешенное ржание келпи. Впереди вообще происходит что-то странное, тормозящее движение. Мы с Юриусом синхронно высовываемся в окна, но не можем ничего толком разглядеть. Видимость перекрывает соседняя повозка. Юриус бормочет под нос проклятия и, развернувшись, открывает у себя за спиной дополнительную форточку, через которую можно общаться с кучером.

– Что там происходит, Никос? – раздраженно спрашивает эш Грис.

– Да келпи подрались, – с ленцой в голосе отзывается кучер. – Сцепились между собой, вон хозяева пытаются растащить. Перекрыли полдороги, как только экипажи не повалили.

Юриус только вздыхает и обреченно плюхается на свое место.

– Может, вина? – предлагает он, но я отказываюсь:

– С утра не пью.

– Да с этими келпи все может растянуться надолго, особенно если они соседних зацепят.

Я жму плечами. Всякое может быть, келпи непредсказуемы.

– Вот если затянется, тогда и поговорим.

Дерущиеся келпи не редкость. Склочные, недовольные пленением создания, которые ненавидят и людей, и себе подобных, только и ищут возможность кого-нибудь тяпнуть: кучера, зазевавшегося прохожего или такую же обиженную тварь в соседней упряжке. Иногда могут подраться даже с тем, с кем вместе запряжены, несмотря на разные отпугивающие амулеты. Вообще упряжки келпи формируются долго и сложно. Нельзя заменить одно животное, а другое оставить, потому что в этом случае драка неизбежна.

Но, к счастью, в этот раз все решается быстро, и мы медленно трогаемся в путь. Тоннель находится рядом, и я уже предвкушаю очередь на въезд. Возле самых гор дорога сужается, и мы снова практически останавливаемся. Продвигаемся так неспешно, словно путешествуем верхом на черепахе. А меж тем есть уже хочется сильно. Зато Эля не слышно – видимо, спит. Моя кровь на него действует благотворно.

– Мы в общую очередь? – как можно равнодушнее интересуюсь я, но ответ радует.

– Нет, конечно. Я планирую ужинать в окрестностях Ледяного дворца. Ты останавливалась в «Снежном цветке»?

– Не приходилось. Я жила в нескольких часах езды от Ледяного дворца, такой необходимости и не было.

– О, я даже немного завидую. Тебе еще только предстоит узнать, каково там. Люблю этот гостевой дом.

– Не стоит. Вы прекрасно знаете, будь моя воля, я бы не поехала любоваться красотами Северных земель. Поверьте, большинство из них я успела изучить.

На этой ноте наш светский разговор затихает, зато экипаж ускоряется и мы наконец выезжаем на развилку. Здесь дорога разделяется на три. По центральной к горному тоннелю направляется основной поток экипажей, и там все весьма печально. Мы поворачиваем в сторону левого рукава, где значительно свободнее. Правый вообще пустует. Им пользуются официальные лица и королевская семья. Ну или маги уровня Мрака, когда отправляются по государственным делам.

Когда въезжаем в тоннель, я прикрываю глаза и сжимаю руки в кулаки. Я научилась не бояться переходов. Все же ведьма, которая пугается магии, позволяющей значительно облегчить жизнь и сократить расстояния, – это странно. Но, несмотря на то что страх я победила уже давно, неприятные ощущения остаются до сих пор. Мы ныряем в темноту, словно в яму без дна. Сердце подскакивает к горлу, уши закладывает, накатывает тошнота. Я судорожно хватаю воздух, заставляя себя глубоко дышать. Неприятные ощущения длятся несколько минут, а потом нас встряхивает, комок в желудке подпрыгивает очередной раз, и я осознаю две вещи. Первая – есть мне перехотелось, вторая – пожалуй, пора надевать шубу. Мы в Северных землях.