Ледяной огонь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Поцеловать бывшего мужа! Если бы существовала шкала глупости, эта мысль была бы гениальна в плане идиотизма.

Айви шла на дрожащих ногах в направлении, которое, как она надеялась, должно было привести ее к вилле.

Это катастрофа.

Если только слегка прикоснувшись к нему губами, она почувствовала не безразличие и даже не отвращение, а удовольствие …

Следующая мысль была еще более пугающей.

А если их кто-то узнал? Что сделают женщины, прознав, что она ведет двойную жизнь? Непримиримый враг мужчин на словах, в особенности бывших мужей, и вдруг прилюдно целуется со своим бывшим мужем?!

Это конец ее карьере — и писателя, и психолога-консультанта.

Айви в изнеможении прислонилась к какой-то витрине.

— Ты поняла, что заблуждалась и что я был прав? — самодовольно спросил Дилан, подойдя незамеченным.

Глаза ее расширились, и Айви облегченно перевела дух, убедившись, что это не обман зрения и в нескольких метрах от нее действительно стоят Дейдре и Блейк. Она порадовалась, что у нее появился шанс избавиться от общества Дилана. Пока не рассмотрела под глазом своей подруги тщательно запудренный, но тем не менее отчетливо проступающий синяк.

— Дейдре, что случилось? — с тревогой воскликнула она.

Она остановилась рядом с Дейдре, от души радуясь этой отсрочке. И понимая умом, что в этот раз она попалась: Дилан прав — от себя не убежать. Она слишком долго была одна.

Но он никогда не узнает, что именно он послужил этому причиной! Слишком много чести. Никто не должен знать, что только с ним она чувствовала себя по-настоящему живой.

Дейдре и Блейк одновременно повернулись к ней, но за свою невесту ответил Блейк.

— Привет, Айви, — поздоровался он и при этом совсем не выглядел удивленным. — Якобы кое-кто во время удара упустил клюшку для гольфа. Которая и попала Дейдре точнехонько в лицо.

Он явно пытался справиться с яростью, которая душила его.

Дейдре мягко пожала ему руку, успокаивая.

— Что случилось? — Это уже спросил Дилан.

— Подружка Дэйла — а вообще черт знает, которая из них, — заехала Дейдре в лицо клюшкой для гольфа, — почти с ненавистью произнес Блейк.

Дилан впервые видел, что его мягкотелый, но добрый друг был зол. Что ж, это хорошо. Когда-нибудь он должен научиться быть твердым. Если он способен испытывать злость, может, со временем научится и настаивать на своем.

— Это был несчастный случай, — повторила Дейдре и смущенно улыбнулась, не зная, куда деваться от оказываемого ей внимания.

— Да?! — как-то надломленно воскликнул Блейк.

— Может, тебе стоит вернуться на виллу? — обеспокоенно обратилась Айви к кузине.

— Чтобы запереться в спальне и жалеть себя? — Губы Дейдре задрожали.

— Ты молодчина!

Айви пожала ей руку, только сейчас поняв, сколько смелости потребовалось Дейдре, чтобы показаться на людях и не запереться в доме как ей, наверное, хотелось.

— Кстати, что вы здесь делаете?

— Совершали покупки и случайно столкнулись, — быстро сказала Айви, кинув на Дилана предупреждающий, кинжально-острый взгляд.

— Все именно так и было, — подтвердил Дилан и улыбнулся. — Я только что пригласил Айви на ланч, и она приняла мое приглашение. Вы как? Не прочь к нам присоединиться?

— Мы тоже искали местечко, где перекусить, — признался Блейк.

— Ну так что, идем? — В глазах Дилана вспыхивали насмешливые искорки.

Айви беспомощно молчала, страстно мечтая очутиться в тишине и одиночестве. Но не устраивать же еще одну сцену на улице!

Дейдре взяла ее руку, решив вопрос по-своему.

— Отличная мысль.

В ресторанчике, куда они забрели, Дейдре, мило улыбнувшись мужчинам, сказала:

— Вы пока осмотритесь, а мы кое-куда забежим.

Она почти затащила Айви в дамскую комнату и, сверкая глазами, воскликнула:

— Ну и что между вами происходит?

— Это всего лишь совпадение, — слабо и как-то неубедительно сказала Айви, чувствуя себя совсем обессиленной. — Мы просто случайно столкнулись.

— Ну да! И ты нечаянно прикусила губу!

Айви метнулась к зеркалу. Припухлость, совсем крошечная, действительно была на месте. А она ничего не почувствовала…

— Это так заметно? Блейк?..

— Он не видел, слишком переживал за меня.

— Кстати, — ухватилась Айви за эту соломинку, чтобы только на время избежать новых вопросов, касающихся ее и Дилана и ее чувств к нему. — Этот удар клюшкой, он был случаен или нет?

Дейдре сразу же превратилась в нерешительную скромную девушку.

— Думаю, нет.

— Бездушные куклы! — выругалась Айви, жалея, что не очень жалует более крепкие выражения. — Ничего, — она ласково погладила подругу по волосам, — я уверена, это потому, что они тебе завидуют.

— Ну да! — отмахнулась от нее Дейдре. — И чему они могут завидовать? Моей ужасной коже и полноте?

— Дейдре, дорогая, — Айви обняла ее. — У них нет ничего, кроме некоторой смазливости, которая так нравится мужчинам. И пускай твоя красота не бросается в глаза, но душа твоя прекрасна. Я не успокаиваю тебя. Говорю так, как есть. Ведь Блейк увидел, какая ты на самом деле, верно? Не случайно же он на тебе женится. Я сначала сомневалась, что у вас что-нибудь получится, но теперь уверена, что напрасно. Никогда не видела Блейка таким собранным и решительным. Может, это подтолкнет его к мысли, что теперь он должен тебя защищать.

— Хорошая версия, — произнесла Дейдре, отстраняясь. — Мне понравилось.

— Это не версия, — строго сказала Айви. — Все так и есть.

— Буду приучать себя к этой мысли, — улыбаясь, сказала Дейдре и напомнила: — Ты так и не ответила на мой вопрос.

Айви вздохнула.

— Кажется, я по-прежнему нахожу его привлекательным, — отводя взгляд от Дейдре, негромко произнесла она.

— Ну, об этом мне было известно, — протянула ее кузина. — Что еще?

— Наверное, ты была права, — неохотно продолжила Айви, гадая про себя, что услышит, сделав следующее признание. — Я слишком долго была одна, и дело совсем не в Дилане, — поторопилась закончить она, заметив, что Дейдре уже открыла рот.

— Думаю, я тебя не разочарую, если скажу, что…

— Я так и знала, что ты так ответишь! — хором закончили обе.

Дейдре улыбнулась и взялась за дверную ручку.

— Если часто будешь говорить себе, что дело в тебе, а не в Дилане, глядишь, ты сама в это скоро поверишь. Хотя у меня на этот счет огромные сомнения.

Дейдре вышла, а Айви вдруг со страхом подумала: если ее далеко не наблюдательная подруга заметила, что она сама не своя после маленького поцелуйчика, то что увидел сам Дилан? Что-что, а смотреть он умел всегда. Не говоря уже о том, что ее, Айви, он читал как открытую книгу.

Она со стоном опустилась на диван в гостиной. На ее счастье, никого в доме не было.

Ровно полминуты.

Айви закрыла лицо руками, но Дилан и не думал исчезать. Убрав руки, она произнесла самым спокойным тоном, на который была способна:

— Ты же сказал, что хотел пойти посмотреть достопримечательности вместе с Дейдре и Блейком.

В ее нарочито ровном голосе слышались нескрываемая досада и раздражение.

Он пожал плечами.

— Я передумал.

— Пойду к себе, — поднимаясь с дивана, сказала Айви, поняв, что только в собственной комнате она сможет найти желанное успокоение.

— Своим побегом ты только докажешь, что там, на улице, я был прав.

— Мне все равно, что ты подумаешь. — Она сделала шаг в направлении лестницы.

— На самом деле, ты уже доказала больше, чем думаешь сама, — заметил он ей в спину. — Ты не только стыдишься своей страстности, но и боишься признаться, что тот клевок на улице, который ты назвала поцелуем, вызвал в тебе эмоции и чувства, которые тебя напугали. И вызвал их я. Неудивительно, что ты стремишься закопаться в нору поглубже, чтобы убедить себя, будто ничего такого не было. Вот если ты позволишь мне поцеловать тебя и при этом не ответишь на мой поцелуй, тогда будем считать, что я ошибся.

Айви медленно повернулась.

Мысли вихрем проносились в ее голове.

Каков наглец! Если хоть на секунду признаться себе, что бывший муж вызывает в ней чувства, которые, как она надеялась, похоронены десять лет назад, она вновь рискует влюбиться в него до одури. Понятно, к чему он клонит. Обозвал ее поцелуй клевком! Клевок, от которого по ее нервам словно прошел электрический ток. Что с ней станется, если она согласится на его поцелуй, если только от одного его предложения ее колени превратились в желе?

Кажется, с отдыхом придется немного повременить. Сначала на повестке холодный душ. Другого выхода нет. А может, есть?

В ее глазах загорелся коварный огонек.

Айви решительно направилась к двери, ведущей в бассейн, и на ходу стала поднимать юбку, пока ее ноги не обнажились до бедра.

— Эй, оттуда ты к себе не попадешь!

А то она этого не знает!

Не оборачиваясь, она зашла в зал с бассейном, зная, что Дилан обязательно последует за ней.

Он настолько непоколебим и уверен в себе, что не сможет отказать себе в удовольствии поддразнить ее. К тому же не просто же так ее ноги горят от его взгляда!..

Когда Дилан вошел, она уже сидела, болтая ногами в прохладной воде. Ресницы ее были опущены, скрывая выражение глаз.

— Ты решила освежиться?

— Жарко, — кратко ответила она.

— Может, принести чего-нибудь выпить? — Он стоял рядом, и его взгляд был устремлен в вырез ее топа.

— Да, пожалуйста, — она откинулась назад и словно случайно опустила лямку с плеча.

Дилана это позабавило, но он не подал виду.

Опять она что-то задумала! — усмехнувшись, подумал Дилан, разливая минеральную воду в бокалы и ставя их на поднос. Но пропади все пропадом, его бывшая женушка чудо как хороша! Неужели она не понимает, что заигрывает с ним? Значит ли это, что она все-таки научилась расслабляться и иногда просто получать удовольствие от жизни? Если так, он готов поиграть с ней.

По своим правилам.

Догадываясь, что у Айви на уме, он тем не менее подошел к ней и присел на корточки.

— Опять минеральная вода? — Айви подняла брови, радуясь, что пока все идет, как надо.

Он пожал плечами, взглядом лаская уже оба обнаженных плеча.

— Похмелье и управление миллионной корпорацией как-то не очень сочетаются друг с другом.

— А, значит, нужно благодарить твою работу за то, что ты перестал пить? — несколько уязвленная, сказала Айви.

Он широко улыбнулся, но его взгляд был прикован к ее телу.

Пора.

Айви пошевелилась и вытащила ноги из воды. При этом одна лямка сползла вниз по руке, и Дилан уже не мог заставить себя оторвать от нее взгляд.

Айви не смогла сдержать триумфальной улыбки. Затем она резко схватила его за ремень и, извернувшись всем телом, одновременно дернула его к бортику. В следующую секунду и поднос, и Дилан оказались в воде.

— Охладись! — бросила Айви, с видимым удовольствием наблюдая, как он барахтается в воде.

Прежде чем погрузиться под воду, Дилан усмехнулся. Неужели Айви хоть на секунду могла допустить, что ей удалось бы провернуть этот фокус, если бы он ей не позволил?

Прошло несколько секунд — минут? — а Дилан все еще не показывался на поверхности. Всплыл его бумажник. Пузыри воздуха, сначала весело лопавшиеся один за другим, почти прекратились.

Айви занервничала. Она пыталась уверить себя, что с Диланом ничего не случилось. Его проклятое самомнение и наглость раздуты до таких непомерных размеров, что с легкостью поднимут его на поверхность.

Но ведь она не знает, умеет он плавать или нет!

Прошло еще несколько секунд, прежде чем его тело очень медленно всплыло и застыло, мерно покачиваясь на спокойной глади воды.

Пристально глядя на него несколько секунд, Айви не выдержала и бросилась в воду. Страх холодной рукой сжал ее сердце.

Только одна мысль стучала в ее мозгу: «Он не мог умереть! Не мог!»

Когда она дрожащими руками подняла его голову, он тихо рассмеялся ей в лицо, хотя легкие горели от недостатка воздуха. Неужели она до сих пор не поняла, кто он? Что ради того, чтобы одержать над ней верх, он готов играть еще более грязно, чем она?

Прокашлявшись и глядя в ее расширенные от страха глаза, он улыбнулся и произнес:

— Выглядишь, как мокрая курица.

Из ее легких словно вышел весь воздух. Несколько секунд Айви просто молча смотрела на Дилана, затем отдернула от него руки как ужаленная и быстро-быстро поплыла к лестнице. Схватившись за поручни, она почувствовала, как слезы застилают ей глаза.

— Эй, Айви, подожди!

С его лица сошла улыбка. Со всевозрастающей тревогой Дилан смотрел, как она, не оглядываясь, прошлепала к выходу, оставляя после себя мокрые лужицы.

В несколько мощных гребков он достиг бортика, подтянулся, вылез из воды и успел ухватить ее за запястье прежде, чем она проскользнула мимо него в дверь.

Она с неожиданной силой выдернула свою руку и вышла из зала с бассейном. Ему удалось нагнать ее только в гостиной.

— Айви! Это же была шутка!

Она так резко остановилась и повернулась, что Дилан, не успев вовремя остановиться, чуть не врезался в нее.

Ее лицо, ставшее в бассейне белее снега, теперь медленно багровело. Вцепившись в его плечи, она переспросила чуть ли не по буквам:

— Шут-ка? Шут-ка?!

— Ну да. — Ему вдруг стало стыдно и неловко.

— Ты идиот! — взорвалась Айви. Из ее горла вырывались булькающие звуки, и вдруг она разрыдалась, не стараясь скрыть своих слез. — Я думала, что ты утонул! Как ты не понимаешь, что только что напугал меня до смерти!

Ее руки безжизненно упали. Она повернулась к нему спиной.

Он не позволил ей уйти, крепко прижав к себе.

— Родная, прости, я не думал, что получится так.

Она качнулась к нему, словно все жизненные силы ее вдруг покинули. Мокрая, дрожащая и испуганная, она прижалась к нему всем телом, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Прости, — прошептал он и поцелуями стал высушивать ее слезы.

Наконец рыдания понемногу утихли. Икнув, она произнесла:

— Когда я успокоюсь, ты пожалеешь, что не утонул по-настоящему. Идиот, — буркнула она еще раз и шмыгнула. — Я правда выгляжу как мокрая курица? — не к месту спросила вдруг она.

Его затопил безбрежный океан нежности.

— Родная!

Он чуть отстранился, глядя в ее запрокинутое и заплаканное лицо. Она выглядела такой ранимой, такой по-детски хрупкой и беззащитной, что у него екнуло сердце.

Не отдавая отчета в своих действиях, Айви обняла его за шею и встала на цыпочки. Ее губы потянулись к нему. Он склонил голову, и на полпути их губы встретились в жадном, требовательном поцелуе. Их языки переплелись, заново узнавая друг друга. Время остановилось и повернулось вспять.

Поцелуй становился все глубже, но ощущение, словно они и не расставались вовсе, не покидало Дилана. Он осторожно прихватил зубами ее нижнюю губу, и — как и десять лет назад — она застонала, еще крепче прижимаясь к нему.

Когда ее рука скользнула между двух тел и женский ноготок прочертил дорожку от пупка до его груди, он не удержался от стона. Нетерпение почувствовать ее руки на своем теле стало почти невыносимым.

Вдруг до него донесся какой-то шум. Дилан не сразу осознал, что это хлопнула входная дверь, и фойе наполнилось громкими голосами близнецов и братьев Блейка.

Тяжело дыша, они отпрянули друг от друга. Стекавшая с них тонкими струйками вода уже образовала лужицу приличных размеров.

Они едва успели привести в порядок одежду, как в гостиную вошли близнецы. Завидев их, обе остолбенели, забыв закрыть рты. Вошедшие за ними братья Блейка не намного отличались от своих подружек.

Дилану же было не до смеха. Он злился на себя за то, что не подхватил Айви на руки и не унес ее либо в свою, либо в ее спальню. Или, если уж на то пошло, в любую комнату, где бы им никто не помешал.

Первой опомнилась одна из близняшек.

— Что случилось?

Айви оглядела себя с ног до головы, затем в том же порядке Дилана и пожала плечами.

— Ничего. — Затем небрежно пояснила, словно не видела в этом необходимости, потому что это было само собой разумеющееся: — Просто решили освежиться.

— В одежде?

Айви выразительно подняла брови вверх: мол, и что тут такого?

Дилан, как и прежде, вновь восхитился ее выдержкой и способностью выходить «сухой» из самых нелепых ситуаций.

Наступила мертвая тишина, и все услышали, как капает вода.

— Думаю, мне лучше переодеться. — Айви не стала дожидаться ответа и неторопливо стала подниматься по лестнице.

Никто, кроме Дилана, не знал, что на самом деле ей хочется взлететь по лестнице и укрыться в своей спальне.

— Думаю, мне тоже лучше переодеться.

Он рванул по лестнице, слыша этажом выше стремительно удалявшиеся шаги Айви. Она все-таки не выдержала и побежала. Дилан чуть-чуть опоздал: Айви захлопнула дверь почти перед самым его носом, и он отчетливо услышал, как сработал электронный замок.

Айви вытерлась большим оранжевым полотенцем, приказав себе забыть все, что только что произошло внизу. Однако это было не так-то просто, учитывая, что запах Дилана въелся в ее кожу, перебивая запах ароматического мыла. В попытках избавиться от него она терла себя так неистово, что теперь ее кожа горела, но все было напрасно.

Она посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Сияющие мечтательные глаза, лихорадочный румянец на щеках и чуть опухшие от поцелуев губы. Вздрогнув, она отвела взгляд.

Женщина в зеркале выглядела более живой, чем та, которую она привыкла видеть последние десять лет.

Избегая смотреть в зеркало, Айви надела халат и, переступив порог ванной, чуть не споткнулась.

На ее кровати, закинув одну ногу на другую, лежал Дилан. Она моргнула, не веря своим глазам, но запах лосьона после бритья подтвердил, что глаза не врут. Ее руки машинально легли на пояс, затягивая его потуже.

Уголки его рта дернулись вверх, растягивая губы в усмешке.

— Душ помог? — осведомился он, заложив руки за голову.

— Как ты проник в мою комнату? — гневно прошипела она. — Я точно помню, что закрыла дверь.

В его руках показалась кредитная карточка.

— Ты никогда не открывала магнитные двери с помощью вот такой штуки? — Он повертел карточку в руках, недоверчиво покачивая головой.

Вместо ответа Айви сощурила глаза и слегка склонила голову набок.

— Где тебя воспитывали? — наконец спросила она. — Закрытая дверь обычно предполагает, что находящийся за ней человек желает, — она особенно подчеркнула это слово, — чтобы его не беспокоили.

Усмешка Дилана стала шире.

— Вместо того чтобы ухмыляться, лучше скажи, что тебе нужно, и убирайся из моей комнаты, — со вздохом сказала она, признавая на этот раз свое поражение в непонятной игре, затеянной ее бывшим мужем.

— Ты знаешь, что я хочу.

В его голосе послышались нотки соблазнителя, а вспыхнувший взгляд лучше всяких слов сказал, что у него на уме.

— Поиграть в шашки? — предположила она.

— Если только позже.

Дилан быстро приподнялся и скинул с себя рубашку. Айви потребовалось время, чтобы осознать, что разглядывание его бронзовой кожи, под которой перекатывались мышцы, идет вразрез с ее словами.

— Ложись. — Он похлопал ладонью рядом с собой.

Находясь словно под гипнозом, она тем не менее произнесла:

— То, что произошло внизу, — это ошибка. Давай не будем все усложнять и просто все забудем.

— Даже если это ошибка, то не первая и уж точно не последняя.

— Я не хочу больше совершать подобных ошибок. — Она с усилием отвела взгляд от его груди и посмотрела ему в глаза. — Если мы позволим этому случиться, все равно ничего не решим.

— Не согласен. Одну проблему это все-таки решит. Мы по-прежнему жаждем друг друга, хочешь ты это признать или нет.

— Проблема была только одна, — возразила Айви. — Наш брак. Его больше не существует, следовательно, между нами больше не может существовать никаких других проблем.

— Брака нет, — согласился Дилан, — но влечение осталось. Вот эту проблему я и предлагаю решить. Насколько я помню, да и ты, я уверен, не забыла, эту проблему раньше мы решали крайне успешно.

— Я не шучу, Дилан, — несколько раздраженно сказала Айви. Не обращать внимания на его великолепно сложенное тело становилось все труднее.

— И я тоже, — в тон ей отозвался он. — Это было единственное, что получалось в нашем браке лучше всего.

— Неудивительно, что он развалился.

— У меня по этому поводу другое мнение.

— Да? Интересно будет послушать. — Она скрестила руки на груди.

— Наш брак не удался потому, что ты не верила мне, — чеканя каждое слово, произнес Дилан. На его скулах заходили желваки.

— Старая песня, — Айви фыркнула. — Если ты забыл, то повод не верить давал ты сам.

— Вот как? — пренебрежительно бросил он с потемневшим лицом. — Тогда разберемся до конца. Я хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? Хоть раз не сдержал свое слово? — Его взгляд больше не отпускал ее.

— Нет, — с неохотой была вынуждена согласиться Айви. — Но это ничего не меняет. Ты не упускал случая, чтобы не продемонстрировать, насколько тебе все безразлично, кроме легкого, ничем не обремененного времяпровождения! До свадьбы ты был другим. Мне нравилось слушать тебя, потому что ты говорил такие занимательные вещи. А что потом? — Она понемногу распалялась.

— А что потом? — подхватил Дилан. — Потом я неожиданно в полной мере осознал, что меня ждет. Единственный сын, единственный наследник, — с горечью произнес он. — Мое будущее уже было решено за меня. Никого никогда не интересовало, о чем я мечтаю и кем хочу стать. Ты была первой, кто проявил интерес к тому, что скрывается за блестящим фасадом. До свадьбы. Затем ты так же изменилась, и я решил: к чему утруждать себя и к чему-то стремиться, если все уже и так предопределено?

— Даже без возможностей, которые у тебя были, используя только свой ум, ты мог бы добиться большего! — не сдавалась она.

— Большего? — хохотнул Дилан. — Значит, владелец нефтяной корпорации для тебя уже недостаточно?

— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — отмахнулась Айви. — До свадьбы я знала молодого человека, любящего веселье, но знающего меру. После нее он превратился в окончательно помешавшегося на развлечениях богатого бездельника! До нашей женитьбы я думала, что знаю тебя, но затем вдруг обнаружила, что замужем за незнакомцем!

— А разве ты не знала, почему я изменился?

— А откуда я должна была это знать?!

— Откуда? — Он выпрямился. — Разве ты забыла, что каждый раз, после того как ты пилила меня после очередной пропущенной лекции, я подробнейшим образом отчитывался перед тобой, где я был, с кем и что делал?

— Но ты не приводил причины, почему так поступаешь!

Дилан покачал головой, словно не веря, что она не понимает очевидного.

— Ты должна была это понимать. Я никогда не лгал тебе. Тебе с самого начала было известно, что после того, как мой отец уйдет на покой, я стану во главе корпорации. Если уж этого мне было не избежать, я не мог упустить последнего шанса побыть простым парнем, предпочитающим компании учебников и старого профессора компанию таких же веселых парней, как и я! Разве ты не помнишь, как я пытался и тебя научить просто радоваться жизни? Ты ко всему относилась ужасно строго, не давая спуску ни себе, ни другим. Ты была непримирима, Айви.

— Когда, как ты говоришь, ты «пытался научить меня радости жизни», то есть жить так, как жил сам, ты почему-то упускаешь из виду, что никто не позаботился обо мне, кроме меня самой. Я была вынуждена стать тем, кем стала, потому что у меня не было твоих надежных тылов и обеспеченного будущего.

— Ты знаешь, что это не так. Я бы стал твоим надежным тылом. Я бы заботился о тебе, но ты так редко позволяла себе быть слабой. Тебе нравилось быть сильной, — с непонятным для нее сожалением сказал Дилан.

— Я должна была быть сильной ради себя, — с достоинством произнесла она. — Ни одним своим поступком ты не доказал, что будешь заботиться обо мне. Сначала я верила, что так и будет, но наша совместная жизнь все расставила по своим местам.

— Что расставила? — Его кулак с силой опустился на подушку, и Айви вздрогнула. — Что ты не хотела понять меня? Чего только я ни делал, чтобы хоть немного растормошить тебя!

— Поэтому я и была лишена университетского гранта? — подозрительно ровно спросила Айви. — Потому что богатенькому папенькиному сыночку вдруг стало скучно со своей женой и он решил развлечься, параллельно позабавив и ее? Но, к твоему негодованию, она такого щедрого дара не оценила и радоваться вместе с ним не спешила.

Когда Айви произнесла последние слова, настала оглушительная тишина.

Дилан молчал, чувствуя свою вину.

Все было совсем наоборот. Его родители, узнав, кем он увлекся, решили разъединить их, используя народную пословицу «С глаз долой, из сердца вон». Пословица мудрая, но они не учли упрямства своего сына и не поверили, что он мог влюбиться в девушку не из их круга. Когда он узнал об этом, было уже слишком поздно. Он так и не смог до конца простить им этот поступок…

— Так-так, — усмехаясь, протянула Айви. — Какое красноречивое молчание. Хотя, знаешь, по идее я должна быть тебе благодарна. Если бы меня не исключили из университета, я бы не узнала, кто ты есть на самом деле, и не стала бы тем, кто я сейчас.

— Ты думаешь, что знаешь, кто я есть на самом деле? — Его брови приподнялись, но как-то устало, неохотно.

— Ну, может, не знаю, а знала, — сказала Айви и поправилась: — Точнее, думала, что знаю.

Его тихий смешок заставил ее напрячься.

— Если ты была обо мне такого мнения, почему вышла за меня замуж?

— Если бы ты знал, как я об этом сожалею!

Его лицо стало непроницаемым.

— Мне жаль это слышать.

Он смотрел куда-то сквозь нее, и Айви поежилась. Она соврала. Их брак был действительно неудачный, но сейчас она подумала, что в этом была и ее вина. Разве она заботилась о том, чтобы заглянуть за фасад того легкомысленного и беспечного парня, каким он стремился всегда казаться и в которого превратился после свадьбы? Приходилось признать, что она никогда не задумывалась о том, что свобода действия и свобода выбора — не одно и то же. Ее социальное положение предоставляло меньше свободы действия, но свобода выбора почти всегда оставалась за ней. Дилан, будучи единственным сыном и наследником нефтяной империи, обладал гораздо большей свободой действия, но была ли у него свобода выбора? Была. Однако, как ни парадоксально это звучит, в гораздо меньшей степени, чем у нее. Айви вдруг вспомнила, как раньше, еще до свадьбы, он обожал математику. Вместо этого он управляет нефтяным концерном. О чем это говорит? Это может говорить только об ответственности, в которой она ему раньше отказывала.

Когда молчание стало почти осязаемым, раздался стук в дверь.