Ледяные волки

Глава 2

На следующее утро, встав пораньше, ребята направились к пристани. Брат и сестра не хотели упустить удачный для мелких краж день – сегодня, как и каждый месяц, в Ульфаре проводили Испытание посохом. Хорошо, что они вышли пораньше, потому что волки-стражники (а их было больше обычного) еще не дошли до пристани и пока что стояли на перекрестках. Двойняшки снова пробрались по крышам – так было безопаснее, хоть и занимало больше времени: чтобы пересечь улицу, часто приходилось проходить на несколько кварталов дальше.

Они шли к площади возле причала, окруженной с трех сторон яркими домами, раскрашенными в желтые, зеленые и синие цвета. Двух- и трехэтажные домики с квадратными окнами в белых рамах и деревянными полированными дверями жались друг к другу. В каждом из них жило по несколько семей.

Четвертая сторона площади выходила на гавань. Издалека мачты флотилии, состоящей из кораблей со всех концов света, напоминали лес. Хоть Воллен и был небольшим островом, люди всегда говорили, что можно увидеть мир, не покидая Холбарда, ведь сюда приезжали люди со всего света. И причина тому – распростертые над входом в порт ветровые щиты – самые мощные артефакты на всем Воллене, несколько десятков лет защищающие гавань.

По всей длине металлических арок щитов, возвышающихся над входом в порт, были выкованы магические руны – знак того, что это артефакт. Арки были достаточно высокими, чтобы пропускать самые большие корабли. Под ними ничего не было, поэтому Андерс мог смотреть на океан прямо сквозь них, однако щиты магическим образом не пускали ветер внутрь. И даже если за пределами щита бушевал шторм, в гавани всегда царило спокойствие.

Все вновь прибывшие в Холбард первым делом попадали на пристань. Здесь были путешественники со всех концов света, о которых мальчик мог только воображать. Люди приезжали не только торговать, некоторые оставались жить. Насколько Андерсу было известно, в больших городах всегда была куча народу отовсюду, однако такое разнообразие, как в Холбарде, едва ли где встретишь.

На пристани коммерсанты ожидали вестей о грузе, рыбаки и уличные торговцы тут же раскладывали товары, а двойняшки приходили сюда раз в месяц, чтобы пощипать карманы во время проведения состязаний, и иногда на следующий день после них.

Испытание представляло собой целое действо, посмотреть которое набивалась полная площадь заезжих торговцев. Они так усердно таращились на сцену, что им было не до стоящих за их спинами двенадцатилетних ребятишек, и те легко запускали руки им в карманы или корзины. Об элементалах, обитающих в их родных землях, посетители и так знали, а вот ледяные волки, как и опаляющие драконы, жили только на Воллене. И никто не хотел упустить потрясающего зрелища превращения ребенка в ледяного волка.

На пристани Андерсу всегда было как-то не по себе. Где дети были десять лет назад, во время знаменитой битвы, они понятия не имели, но что-то мальчику подсказывало, что двойняшки находились именно здесь: уж очень он нервничал, когда сюда попадал. Глядя на следы, прожженные на деревянных дверях, Андерс вдруг начинал ощущать запах дыма. Подростка беспокоило, что люди в толпе его задевают, хотя обычно ему на это было наплевать, и казалось, что он слышит какой-то уносящийся прочь крик. Иногда мальчик видел это в кошмарах.

На этот раз двойняшки спустились с крыши в двух улицах от площади и продолжили путь по земле. Пройдя в конец толпы, они унюхали какой-то теплый, соленый аромат, который Андерс тут же узнал: это были его любимые жареные винд-орешки, их где-то продавали с лотка. Ребята, конечно, выудили из карманов прохожих пару медяков по пути к площади, но…

И тут брат с сестрой, не сговариваясь, сказали одно и то же: «А может, нам…», разом захихикали и так же в унисон закончили: «…позавтракать?».

И вот уже Андерс с Рэйной протискивались через толпу в сторону манящего запаха. Так и есть: торговка в ярко-зеленом пальто жарила на кованой железной сковороде поблескивающие коричневые винд-орешки. Огня под сковородой не было, однако разложенные вокруг нее руны ползли по цепочке друг за другом и нагревали ее без всякого пламени.

– По медяку кулек, – предложила заметившая интерес детей женщина.

– Вообще-то, обычно за медяк дают два кулька, – возмутилась Рэйна. – У вас что, какие-то особые орехи?

– Они пожарены при помощи артефакта, – ответила торговка. – Жар сильнее, чем от огня, и по вкусу тоже отличаются. Ни одного горелого нет.

Сестра что-то пробурчала, но Андерс знал, что у нее текли слюнки, так же как у него, и, в конце концов, она протянула сразу две монеты. Женщина вручила детям по маслянистому пакету размером с их кулак, и двойняшки пошли глубже в толпу, на ходу жуя орехи: нужно было торопиться, представление скоро начиналось.

Они увязались за стайкой из четырех учеников Академии Ульфара, будущих волков-стражников, уже прошедших испытание. Как заметил Андерс, обычно такие ребята в серой одежде с белой отделкой (знак ученичества) ходили по четверо.

Неожиданно все присутствующие повернулись в сторону помоста, установленного на одной из сторон площади, и хотя толпа закрывала Андерсу обзор, он понимал, что представление должно начаться, поэтому дочиста облизал пальцы и положил остатки орехов в карман.

Несмотря на то что стояла ранняя весна и лишь кое-где по краям площади виднелись серые комки нерастаявшего снега, на Андерсе было зимнее пальто. Но учитывая, что порывы прохладного ветра нет-нет да и задували, зимняя одежда была как раз кстати. К тому же к подкладке пальто были пришиты карманы, куда он мог складывать свой «улов».

В поисках цели они с Рэйной выбирали в толпе такие места, где люди стояли не столь тесно. Брат и сестра делали вид, что они не знакомы. Да, у них были похожие черные кудрявые волосы и коричневый оттенок кожи, но кто мог заподозрить родственную связь, если в Холбарде полно людей отовсюду? В остальном сходства не наблюдалось, и как двойняшки они не выглядели.

Взгляд Андерса упал на какую-то женщину, которая, откинув голову назад, уставилась в небо (слухи о драконах не проходили даром). Незнакомка была хорошо одета и выглядела рассеянной, что сулило неплохую наживу. Брат легонько подтолкнул Рэйну плечом, указывая в направлении намеченной жертвы. Сестра перестала теребить пуговицы пальто и, незаметно, сквозь ресницы, посмотрев на женщину, слегка качнула головой и пробормотала:

– Застежки-молнии.

Андерс шагнул чуть влево и бросил взгляд исподтишка на незнакомку. Понятно, почему она была так расслаблена: ей не нужно было беспокоиться о сохранности содержимого карманов – в них были вшиты грубые металлические молнии, с каждой из которых свисал маленький талисман с двумя выгравированными на нем рунами. Воришка чуть не попался: задень он молнию, тут же завыл бы громкий сигнал тревоги, и все люди на площади повернулись бы к ним. Двойняшки точно попали бы в беду. И снова по его ошибке.

Андерс закусил губу, но Рэйна ободряюще сжала его руку и повела вперед. Следующую жертву он предоставил выбрать ей. Мальчик не блистал в карманных кражах, как, впрочем, не давалось ему и вскрытие замков, да и вообще подобные дела. Но хуже всего все оборачивалось на этой площади, где его одолевало чувство тревоги.

Как раз когда на помост поднималась предводительница волков – Дама Сигрид Турнсен из рода Фурстульфов, Рэйна выбрала цель: широкоплечего уличного торговца в яркой, развевающейся на ветру шелковой красно-синей накидке. В ожидании Дамы на помосте стояли одетые в изящные пальто глава города и два члена Волленского парламента. Их шеи украшали золотые церемониальные цепи, знаки высокого положения, но все на площади (по крайней мере жители Воллена) знали, кому из присутствующих принадлежала реальная власть. Короткостриженая беловолосая и бледнокожая Сигрид Турнсен уверенно стояла среди мужчин в своем сером мундире.

Намеченный Рэйной торговец расположился как раз напротив предводительницы. Дельце обещало быть легким: по цвету его накидки было понятно, что он нездешний: одеться в красное – цвет дракона – для местных было немыслимо. Неубедительный материал его тонкой накидки с длинными широкими рукавами выдавал в нем жителя Архипелага Рос, который, скорее всего, прибыл на Воллен совсем недавно, не рассчитывая на обычные для этих краев холодные ветра. А значит, все его внимание, как любого вновь прибывшего, занимала выступавшая Сигрид Турнсен. И, возможно, его заботило еще одно: почему он не прихватил одежду потеплее.

– Мы должны, как никогда, сохранять бдительность, – летел над площадью голос Дамы из рода Фурстульфов. Андерс слушал ее выступления каждый месяц, с тех пор как ему исполнилось шесть лет, но они никогда не казались скучными: властный голос предводительницы всегда находил в нем отклик.

Рэйна, дурачась, довольно похоже могла изобразить выступление Дамы, но брат воспринимал Сигрид Турнсен очень серьезно и не позволял себе насмешек.

– Спустя десять мирных лет драконы вновь хотят развязать войну, – продолжала Дама.

А вот этого раньше в ее речах не звучало. Выходит, дело приняло весомый оборот, раз об этом заговорила сама представительница рода Фурстульфов.

– Десять лет назад волки-стражники защитили Холбард, прогнав драконов в их логово в горах, и готовы сделать то же самое еще раз. Мы знаем, что отродье опаляющих драконов где-то рядом. Не исключено, что шпионы, ставящие под удар безопасность и стабильность, которые мы вот уже десятилетие с таким трудом поддерживаем на Воллене, бродят где-то рядом.

От этих слов Андерса пробила дрожь, затмившая его обычное беспокойство от нахождения на пристани. Дама каждый месяц напоминала волленцам о великой жертве, принесенной волками, и о том, что опасность близка, но сегодня ее голос звучал тревожнее обычного.

А тем временем Рэйна непринужденно проскользнула прямо перед торговцем и начала потуже завязывать расслабившуюся в косе ленту. Поправила медную шпильку и бант, заткнула выбившийся черный локон и тут же незаметно распылила между большим и указательным пальцами щепотку мелко молотого перца. Едкое облачко полетело к мужчине, который и так еле дышал от лезших ему в лицо волос Рэйны, чем был немало возмущен.

От Андерса требовалось просунуть указательный и средний пальцы (большой тут не годился – слишком неуклюжий) в карман торговца и шарить ими по подкладке, пока не обнаружится кошелек. Затем легонько вытащить добычу и спрятать к себе. Кошелек почти ничего не весил: пара медяков, не больше.

Оставив расчихавшегося мужчину, воришка отошел в сторону, пропустив пару местных торговцев в коричневых пальто. Рэйна подошла к нему, как обычно, с правой стороны, и они вместе принялись высматривать новую жертву.

Пока сестра спрашивала время у беззаботно сплетничающих кумушек, Андерс выудил небольшой кошелек из желтого платья у одной из них.

Когда Сигрид Турнсен произносила речь, выстроившиеся вдоль помоста волки-стражники, все, как один, коротко стриженные и в серых мундирах, сузив глаза, пристально вглядывались в толпу. Из стен Академии Ульфара они выходили похожими, словно их строгали по одной болванке.

Тем временем Сигрид продолжала:

– А теперь пусть выступит тот, кто считает, что в нем течет кровь ледяных волков. Если вам исполнилось двенадцать, вас испытают. Многие волленцы могут гордиться, что среди их предков был хотя бы один ледяной волк, но не многие могут превращаться.

От услышанного у Андерса побежали по коже мурашки: будь у него такая способность, это в одночасье изменило бы всю его жизнь.

А Сигрид торжественно продолжала:

– Этот редкий дар накладывает огромную ответственность – обязанность вступить в ряды Академии Ульфара, где вас будут обучать, после чего вы присоединитесь к Волчьей страже и посвятите себя защите Воллена. Это означает, что вам уготована жизнь воина. Это означает…

Конец фразы рассеялся в налетевшем на площадь порыве ветра. Андерс увидел, как толпа всколыхнулась, кто-то упал, люди вокруг закричали.

И вот то, что он так старательно задвигал на задворки памяти, встало перед ним вновь: крики ужаса и несущийся по ветру дым. Рэйна ухватилась за брата, и он краем глаза заметил, как со стороны моря, над мачтами кораблей, приближается что-то огромное. Андерс повернулся, чтобы разглядеть получше, и тут же вспомнил, о чем говорили в таверне, и о драконе, которого он видел полгода назад собственными глазами. Разум услужливо превратил вздымающийся парус корабля в дракона, пикирующего над портом. Но вот ветер успокоился, и все еще с бьющимся от страха сердцем мальчик увидел, что никакого дракона нет, а это был лишь кусок ткани. Крики тут же утихли. Люди вокруг начали подниматься с земли.

– Артефакт не действует, – завопила какая-то женщина неподалеку.

– Драконы! Это сделали они, – в ужасе зашептал кто-то еще.

Продолжавшая стоять на помосте представительница рода Фурстульф излучала спокойствие, словно ничего не произошло.

– Противоветренные арки нужно иногда вентилировать, – громко, чтобы перекрыть ропот толпы, сказала она. – Их должны были отрегулировать ночью, чтобы никого не беспокоить. Прошу извинить. А теперь вернемся к ритуалу Испытания. Кто хочет вступить в ряды Волчьей стражи и защищать народ?

Из так и не угомонившейся окончательно толпы выступили пятеро детей – одногодки двойняшек: три девочки и два мальчика. Все были нарядно одеты, а девочка, которая шла последней, так сильно тряслась, что Андерс думал, будто она свалится со сцены еще до того, как коснется посоха Хадды и начнется Испытание. Юный воришка и сам трясся от ужаса, напуганный недавним порывом ветра.

Обычно в Испытании участвовали больше десяти ребят, но пройти удавалось немногим: в лучшем случае превращались двое-трое из них. Андерсу всегда было очень жаль тех, у кого не получилось.

Вот в середину выступил первый мальчик, а один из стражников вручил Сигрид посох. Она кивнула, и с лица смельчака начала сходить краска, пока оно почти не слилось по цвету с его белым тонким пальто. Мальчик пытался говорить громче, чтобы его расслышали в гомоне неутихающей толпы, но голос дрожал от страха.

– Меня зовут Натан Хауген. Мой дед, Бергур Хауген, был членом Волчьей стражи, как и моя прабабушка, Серена Андерсен. Мой брат, Николас Хауген, обратился три года назад, и теперь он ученик Академии Ульфара. Я заявляю, что во мне течет кровь ледяного волка, и хочу пройти Испытание.

Натан посмотрел на Сигрид, она кивала, как и некоторые люди в толпе. Даже издалека Андерсу было видно, что Натан не сводит глаз с амулета в руках предводительницы волков: небольшое кольцо из полированного металла с выгравированными на нем рунами, подвешенное к кожаной ленте. Об этих амулетах ходили легенды: с их помощью волки узнавали, говорит ли кто-то правду или лжет, а может, они помогали отличать членов стражи от чужаков. Чему бы они ни служили, но именно на этот амулет в руках Сигрид Натан смотрел так, словно это был его билет в другую жизнь. И в чем-то он был прав.

Андерс о такой жизни мог только мечтать: он не имел никакого отношения к Ульфару и не знал никого из своего рода. У него была только Рэйна, и ему не нужен был никто другой, напомнил мальчик сам себе.

Однако временами, особенно когда приходилось голодать, Андерс страстно желал, чтобы у него была семья: отец, мать, дяди, тети, бабушки или дедушки.

Мальчик на сцене потянулся к посоху Хадды, но застыл в нерешительности. Один из важнейших артефактов Воллена был выполнен из светлого, отполированного за долгие годы множеством рук дерева и обвит металлической лентой с выкованными на ней рунами. Только мощнейшие артефакты носили имена создателей, и для волков посох Хадды стал пропуском в новую жизнь.

Набравшись храбрости, Натан ухватился за магический предмет, и вся площадь затаила дыхание. Даже Андерс и Рэйна.

Ничего.

Несколько мгновений спустя Сигрид опустила руку на плечо мальчика и медленно отвела его в сторону от посоха.

– Воллен благодарит тебя за твою готовность служить, – сказала она, и не успел Натан, спотыкаясь, спуститься с помоста, как представительница рода Фурстульф с интересом обернулась к новой соискательнице. Андерс сочувственно смотрел на бредущего с поникшей головой Натана.

Девочка тоже не смогла превратиться. Рэйна сжала ладонь брата, напоминая, зачем они здесь, и они продолжили двигаться от человека к человеку, выуживая пару медяков тут и там. Сестра отвлекала внимание, а мальчик доставал из карманов незадачливых зевак мелочь, стараясь не привлекать внимание и ничего не испортить.

Привычная церемония шла своим чередом: соискатели друг за другом оглашали свою родословную, заявляя право на прохождение Испытания, и брались за посох. Горожане становились все угрюмее, по мере того как ни одному из претендентов не удавалось превратиться. Волки нужны были Воллену как никогда, Волчья стража нуждалась в пополнении и защитниках. Но такого, как в этом месяце, чтобы не превратился никто, Андерс не припоминал.

Пока он запускал руку в карман хорошо одетого высокого мужчины, с деревянной сцены спускалась хрупкая девчушка с опущенной головой. Двойняшки были слишком близко к помосту и гораздо дальше от края толпы, чем хотелось бы Андерсу. Рэйна этого даже не замечала, она уверенно взмахнула косой и ловко натолкнулась на пару ничего не подозревающих торговцев. Однако ее брат не отличался подобной смелостью, и, когда он попытался выудить последнюю монету, его руки затряслись.

Брату было так жаль девочку, спускавшуюся со сцены: по аккуратной, но простой и старомодной одежде было видно, что, скорее всего, она с родителями приехала откуда-то с окраины острова, и путь назад будет неблизкий, да еще и омрачен тяжкими раздумьями о постигшей неудаче.

Андерс обхватил пальцами тяжелую монету – наверняка серебряная – и, занятый мыслями о девочке, о том, как она безмолвно поедет домой в скрипучей повозке, отвлекся и зацепился рукой за шов кармана. Чертыхаясь про себя, он постарался освободиться и приподнялся на цыпочки, чтобы тут же отойти в сторону, как только выпутается, но было поздно – ему показалось, что время застыло, и торговец медленно поворачивает к нему голову, его глаза расширяются от удивления, а рот открывается для крика. Схватив Андерса за запястье железной хваткой, мужчина прокричал:

– Держи вора!

Мальчишка только и успел, что бросить монету обратно в карман, пока еще не потерял равновесие и не развернулся лицом к схватившему его торговцу. «Ну почему, почему я постоянно все порчу?» – подумал Андерс.

– Этот мальчишка залез ко мне в карман, – сердито нахмурив густые светлые брови и свирепо глядя на воришку, объявил мужчина во всеуслышание.

– Я не залезал! – тут же начал отпираться мальчик. – У меня ничего нет!

«Потому что я только что бросил все обратно». Но Андерс знал, что его слов недостаточно. Подняв голову, он заметил пробиравшегося к ним через толпу стражника. Не желая находиться рядом с преступником, люди вокруг расступились.

– Ты – вор, – настаивал на своем торговец, а брат тщетно пытался унять дрожь и старался не смотреть на Рэйну – он не допустит, чтобы и ее схватили. Торговец продолжал: – У тебя ничего нет, потому что вор из тебя плохой. И скоро ты пожалеешь, что не научился воровать получше.