Легенда

Глава 16. Прощания (от Мелании)

Весь бой я провела на максимальной скорости, стараясь уничтожить как можно больше противников. Работала на пределе сил и возможностей, но купол не смогла преодолеть. Идея Виры и Сюзен сработала. Они сделали самое главное – убрали щит. Не давая ему очухаться и поставить купол вновь, я уничтожила его. Но у меня был еще как минимум один и самый серьезный противник. Ватир напал со спины. Я успела ударить его, чуть откинув от себя. Вопрос, который меня до этого мучил, решился сам, стоило только посмотреть на этого Тутена и Ватира. Он же реально его сын. Те же скулы, тот же нос, тот же цвет и структура волос, я уже не говорю о выражениях лиц. Тогда мне и стало понятно, почему он самый сильный из вампиров. Просто он никогда не был человеком. Странно, что Тутен в преддверии битвы не наплодил еще сверхсильных вампиров.

Ватир двигался быстро, чуть медленнее меня. Хотя и я то уже не двигалась максимально. Усталость давала о себе знать. И хотя он уступал мне в силе и скорости, я сильно проигрывала ему в опыте.

– Мерзкая полукровка, – прошипел он мне в лицо, после пары пропущенных мной ударов, – тебе это не поможет. Таких как ты быть не должно, не естественно.

– А такие как ты, значит, должны? Ты знал, что Тутен твой отец?

– Конечно. Отец присутствовал при моем рождении. Сам вынул меня из тела слабой человечки, – фыркнул он, кривя губы еще сильнее и обходя меня по кругу.

– Не слабой человечки, а матери. Он убил твою мать!

– Она выполнила свою функцию. Дала мне жизнь, а на большее она и не сгодилась. Так, первый корм,– меня аж передернуло от его высказываний. Даже говорить с ним не стоило. Зато это дало мне передышку, но он напал первым. Опять кружение вокруг и попытки добраться до противника.

– А ты такая же как она. Ноги перед вампиром только и умеешь раздвигать, – проговорил он, мерзко скалясь. Это взбесило меня. Выкладываясь на полную, я максимально ускорилась и успела обогнуть его, нанося удар сбоку в левую щеку. Это сбило его с ног. А я не останавливаясь била его, не давая чем-либо мне ответить. В конце концов я ударила по шее и раскрошила ее, отделив таким образом голову от тела. Моя битва была окончена. Выпрямившись, я застала окончание боя Тутена с Кейт и Карлом.

На самом деле с Тутеном дрался Карл, но он проигрывал. Тутен уже схватил его за голову, ему оставался один рывок, которого он и не успел сделать. В это мгновение на его собственную голову легли хрупкие ладошки моей подруги. Так я впервые увидела, что Кейт обладает похожим даром, что и у мужеподобной девушки. Под ее ладонями голова Тутена начала буквально на глазах превращаться в пепел. Он даже закричать не успел толком, только сдавленный хрип вырвался из него. А уже через пару секунд обезглавленное тело повалилось к ногам ошарашенной Кейт и Карла. Она в ужасе смотрела на свои руки и конвульсивно пыталась сделать вздох.

– Все хорошо, малышка. Все хорошо, – повторял Карл, подходя к ней с поднятыми руками, – Ты умница. Ты спасла меня.

А она смотрела то на свои руки, то на него, и мотала головой. Теперь она себя будет бояться. Кейт даже сделала несколько шагов назад, пытаясь от него уйти, но он молодец, не дал ей времени на самобичевание. В один рывок он оказался рядом и заключил ее в обьятия.

– Ну и куда ты собралась, маленькая? – говорил он ей тихо. Может быть другие и не слышали, а я не могла оторваться от их пары. Возможно, она сделала правильный выбор. Я смотрела на них и улыбалась.

Я так залюбовалась ими, что чуть не пропустила момента, когда все начали ликовать. Ведь мы одержали победу. Зак развернул меня к себе за плечи.

– Мы сделали это!!! Не вериться, мы сделали это, – говорил он с придыханием, а я положила ладони ему на грудь и нежно поцеловала. Зачем были слова? Все и так понятно. Мы победили. И возможно где-то еще остались носферату, что не участвовали в битве, а следовательно остались живы, но они долго еще не вылезут на свет.

Сзади послышался скорбный вой. Настроение резко поменяло полюса. Сейчас оглядев поле боя, и видя скольких соратников мы лишились, было грустно. Нет не больно, а именно грустно. Я не знала большинства из них лично, поэтому не буду кривить душой и говорить, что мне больно. Мне грустно от этих смертей, от их жертвы, за их родных, что будут оплакивать их еще не день и даже не год. Но все мы знали на что шли, и были готовы к потерям. Так я считала, пока не увидела тела Жозена и Франчески. Вот теперь боль пронзила мое сердце. Это оказалось даже больнее чем все ранения, что мне так или иначе пришлось получить в бою. Травмы заживали, ныли и чесались, но заживали. А Жозена и Франческу, которые стали мне почти семьей не вернуть.

Я плакала, уткнувшись в грудь Заку, и не стеснялась этого. Да я сильная девушка, но сейчас мне было плохо. К нам подошли остальные. Питер похлопал Зака по спине в качестве поддержки, а вот Джанет держала в руках голову кузины. Она плакала без слез.

В коне концов Питер подошел к ней и поднял.

– Нам надо уничтожить тела погибших.

– Я хочу похоронить их достойно, – проговорила она.

– Мы соберём тела наших собратьев отдельно и попрощаемся с ними, как положено, – проговорила я, а Питер посмотрел на меня странно, будто я сумасшедшая, – Для каждого или каждой пары сложим отдельный костер.

Продолжать я не стала, но меня поняли. Так же оборотни хоронили своих, на кострищах с прощальными песнями.

– Она точно приживет? – не удержалась я от вопроса Питеру, который так и придерживал руку, оторванную в бою, – Может быть рану надо обработать, подвесить, закрепить ли еще что?

– Не переживай за меня. Рука прирастет, хотя стоило бы ее зафиксировать, – тихо проговорил он. Франческа тут же подняла на него глаза, будто и не видела до этого момента его ранения. А пару секунд спустя она уже перебинтовывала его руку. В каком-то смысле рана Питера помогла Джанет, отвлекла от потери кузины.

– Прирастет все у него, – заговорил откуда-то сбоку хмурый оборотень. На самом уже заживающие раны, растрепанный с носом картошкой, – Хотя однажды, я видел вампира без стоп и кистей рук. Но это было около десяти лет назад. И больше таких калеченных я не видел никогда.

Я не стала ему ничего говорить, да он и не нуждался в этом, будто рассуждал вслух. Но я все равно проконтролирую руку Питера.

Все выжившие и не раненые собирали останки. Это легче было сказать, чем сделать. Некоторые тела были разорваны на несколько частей, от многих мы могли опознать только головы. Многие были не знакомы близко. Мелькнула глупая мысль, что бирки навешивать надо было перед боем.

В общем, сбор тел сильно затянулся. Пока мы искали все части тел наших вампиров, оборотни уже стали делать кострища. Своих то они давно собрали.

Как ни странно, закончили мы только к закату. Кострища стояли готовые. Родным, близким или друзьям, смотря кто остался у погибшего выдали факелы. Кстати, всех носферату вместе с их защитникам оборотнями жгли в одной куче. Наши решили не церемониться с ними, полили сверху бензином и подожгли, несмотря на протесты сдавшихся оборотней.

Эти индивидуумы, кстати, подходили ко мне. Типа я теперь их вожак, дочь сестры их бывшего вожака. А меня аж передергивало от этого. Жалкие трусы, ни жить ни умереть не могут. Не нравились порядки Грегора, надо было уходить, как это сделали Фрост и Джо. А если все устраивало, так должны были принять смерть достойно. А они…

Даже думать о них не хочу. Я честно и, может быть, мелочно переложила решение их судьбы в руки прямого наследника, то есть Джо. Я уверена, что Фрост его не бросит и первое время управлять этим сборищем будет он. А потом поживем увидим, как поступит сам Джо. В любом случае ничего общего с ним я иметь не хотела.

Когда проходила мимо тела льва, сначала хотела отпинать его как следует, но передумала. Что мне с этого? Больно ему я уже не сделаю, а себя унижу одним только прикосновением к нему. Мараться не захотелось.

Я не успела отойти ото льва, когда появился Фрост. Он положил мне на плечо руку и заговорил.

– Я не хочу давать тебе надежду, но перед смертью он, – Фрост сам его пнул, – сказал странную фразу.

Я посмотрела ему в глаза с недоумением. И если он не хотел давать мне надежду, то не нужно было вообще что-либо говорить. Потому что глупая, детская, наивная надежда уже затеплилась внутри.

– Он жалел, что не убил ее, – продолжил Фрост. А меня аж затрясло.

– Что? Что именно он сказал? Дословно, – прохрипела я. Куда только голос делся.

– Если бы я знал, убил бы ее давно. Жаль не успел, – твердо проговорил он, – это он успел сказать, прежде чем сдох. Но я не уверен, что правильно понял его. Это может значить что угодно. Зря, наверное, я тебе сказал это.

– Нет, хорошо, что сказал. Пустые надежды это лучше чем зияющая пустота в груди. Завтра же отправлюсь в ваше селение. Если она там, если мама жива, я найду ее.

– Ее точно нет в селении. Каким бы подонком он ни был, Грегор никогда не был глупцом. Он никогда бы не оставил ее там, где ее могли бы найти. Мне больно представлять, что все эти годы он мог истязать нашу сестру, но если предположить это, она спрятана.

– Это значит, что у нее очень мало времени, – прошептала я. Разговор стих. Решение мною было принято.

А сейчас я смотрела, как Зак поджигает кострище с Жозеном и Франческой, Даниэль, хоть и не родственник, но друг Курта, подносит горящий факел к его кострищу.

Я смотрела, а по щекам опять текли слезы. Как ни странно первой запела Вира, а остальные подхватили.

Уйду в густой еловый бор

Туда где виделись в последний раз с тобой

По тропам стелется туман седой

Ложится ночь на лес холодный и пустой

Больно мне, о как-же больно мне

И даже птицы замерли во мгле…

Без тебя, я не живу

Без тебя

А с тобой я как в плену,

Боль моя

Без тебя часы считаю,

Без тебя

А с тобой все замирает (я умираю)

Боль моя

На ветвях и в оврагах

Так тихо и безжизненно темно

Каждый вздох с трудом дается мне

Больно мне, Больно…

И птицы замерли во мгле…

* Автор русскоязычных адаптаций Светлана Амельченко

Rammstein – Ohne dich (Без тебя)