Легенда о Чжаояо. Книга 2

Глава 1. Волнение

В этот день весь Цзянху[1], казалось, дрожал из-за последствий прошедшей ночи в городе Цзиньчжоу[2]. Однако, как бы ни было тяжело, на мой взгляд, вчерашние беды остались в прошлом. Пока Ло Минсюань не воскрес, все в порядке. Да и меня больше ничто не волновало, ведь я мертвее мертвого.

Чжиянь медитировала в комнате, и от нечего делать мне захотелось составить ей компанию. Откинувшись на спинку кровати, я время от времени давала девушке указания, хотя мысленно то и дело обращалась к чему-то далекому, уставившись на потолочную балку. Из головы все не выходили Мо Цин и последние события. Меня как будто одолел недуг: чем больше думала, тем больше возникало образов. Вновь и вновь вспоминались те четыре слова, что он сказал: «Я заберу тебя отсюда». Ох… Странно, почему? Почему его слова все еще отчетливо звучат в моей голове и словно заставляют сердце биться вновь?

Когда сгустились сумерки, пришел Мо Цин. Понятия не имею, куда этот Уродец убегал днем, но могу предположить, что никак не чтобы помедитировать и восстановить силы: цвет его лица по-прежнему оставался неважным. Гу Ханьгуан был прав: он доставляет еще больше хлопот, чем я. Да, в те времена я отличалась упрямством и тем не менее всегда дорожила жизнью. А вот он будто вовсе о себе не заботится…

Увидев, что Чжиянь медитирует, Мо Цин спокойно сел за стол, налил себе чая и сделал небольшой глоток. Словно решил подождать, когда девушка откроет глаза.

Я подлетела к противоположной стороне стола и, пристально глядя на молодого человека, позвала:

– Эй, Уродец!

Он, конечно, не услышал меня, и я принялась размышлять вслух:

– Знал бы, что на тебя смотрит покойная глава школы, смог бы так невозмутимо распивать чай?

Затем ткнула пальцем в его чашку. Рука прошла сквозь нее и коснулась щеки Мо Цина.

– Обманщик… Почему ты стал таким красивым после моей смерти? Теперь я даже не решусь утащить тебя за собой…

Мои пальцы скользнули вниз по щеке и схватили его за подбородок. В этот момент, словно повинуясь моим рукам, Мо Цин поднял голову… и зажег лампу в комнате, успевшей погрузиться во мрак. Он смотрел на свет, а я, наблюдая из темноты, не могла отвести глаз от него.

Что же изменилось? Еще недавно я бы спряталась от Мо Цина, а сейчас мое сердце трепетало и не хотело покидать его. Как это возможно? Почему в мыслях постоянно всплывает его лицо? Даже прямо сейчас, глядя на Мо Цина вблизи, я чувствовала, словно горячая кровь снова бежит по моим венам. Как такое возможно?

Когда взгляд остановился на его красиво очерченных губах, мне вдруг показалось, что если поцелую их, то получу ответ на все вопросы… Я наклонилась ближе и, как стрекоза легко садится на поверхность воды, нежно коснулась его губ. В отличие от прошлого раза, они неожиданно задрожали. Еще очень долго я пыталась распробовать их на вкус, пока не возникло ощущение, будто его кожа и тепло действительно согревают меня.

– О! – внезапно глубоко вздохнула Чжиянь, и я точно пробудилась.

Резко отстранившись от Мо Цина, я посмотрела на нее: девушка в страхе отчаянно кусала губы. Бросив на нее быстрый взгляд, гость сразу же отвернулся. Он сделал маленький глоток чая и поджал губы. Казалось, что-то в нем таинственным образом изменилось. Мне вспомнился наш разговор в библиотеке и стало немного не по себе.

Чжиянь явно опешила еще больше. Она вытаращила глаза и многозначительно посмотрела на меня, точно хотела, чтобы я скорее заняла ее тело и разобралась с Мо Цином. Но в такой момент я совершенно не представляла, как справиться с ним с помощью Чжиянь, поэтому даже не шелохнулась. Девушка тут же закрыла глаза и упала на кровать. Ее душа покинула тело.

– Что случилось? Да что с тобой такое? – вскричала призрачная Чжиянь.

Вот только я сама не знала, в чем дело. Просто сидела перед Мо Цином, не сводя с него взгляда. Он же уставился на обмякшее тело Чжиянь как будто с удивлением, но по-прежнему не двигаясь и не собираясь проверить пульс девушки.

– Я тут кое-что вспомнила…

– Что? Сейчас не время, – воскликнула Чжиянь, – перестань думать о всякой ерунде. Сначала войди в мое тело, сделай так, чтобы он ушел, а потом мы все обсудим.

Я же словно приросла к месту. Мне вспомнились давние времена, моя первая встреча с Мо Цином. Он был избит и измучен, его окружили десять Великих школ небожителей. К счастью, по какой-то причине там не оказалось Ло Минсюаня: может, болел или был ранен… Мо Цин обнимал тело матери, а на его лице застыли отчаяние и безнадежность. Такую же безнадежность в этих глазах я увидела вчера, когда лежала на земле, а ко мне устремились тысячи энергетических мечей и девять клинков Лю Сужо, превратившись в одно гигантское лезвие…

Тогда я спасла его точно так же, как он спас меня вчера. И точно так же, поддерживая его худощавое тельце и не сводя глаз с могущественных врагов вокруг, сказала ему: «Я заберу тебя отсюда».

Не знаю, чувствовал ли он тогда то же, что заставил меня испытать вчера. Все еще не могу понять его. Единственным, что приходило мне в голову, было… Мо Цин повторил мои слова, потому что… Возможно, он уже заметил странности Чжиянь. Возможно, даже… давно все понял, просто не показывал этого.

Или все совсем не так, и эти четыре слова настолько обычны, что лишь я придала им некий скрытый смысл… Ведь если он давно понял, что с Чжиянь что-то не так, почему молчал до сих пор? Почему не разоблачил меня? Зачем подарил Небесный Клинок и дал девятиоборотные пилюли?[3] Мо Цин умен, он сразу понял бы, что Лу Чжаояо не просто так вертится рядом… И тем не менее потакал мне во всем, даже баловал… Это не может быть правдой, потому что… потому что тогда получается, что… что он всегда любил меня, Лу Чжаояо…

Когда обрывки мыслей собрались воедино, я посчитала свой вывод смешным. Но почему-то… хотела, чтобы мое предположение оказалось верным…

Я молча подлетела к телу Чжиянь, и девушка прошептала:

– Ладно, расскажи, что ты вспомнила. Мне ужасно любопытно…

Не обратив на эти слова внимания, я вошла в ее тело, а затем встала с кровати и села напротив Мо Цина.

– Учитель…

Тот опустил чашку и посмотрел на меня через пламя трепещущей свечи:

– М-м-м?

– Только что я потеряла сознание, и мне привиделась Лу Чжаояо.

Он приподнял брови и издал невнятный звук, как будто готовясь услышать очередную чушь. Я же просто сказала ему правду:

– В моем сне она вас поцеловала.

Затем протянула руку и, прямо как совсем недавно, провела пальцами по щеке Мо Цина, после чего схватила за подбородок и слегка приподняла его голову. В пристальном взгляде гостя отразилось удивление.

– Она вот так же вас касалась.

Рядом заверещала Чжиянь:

– Великая Повелительница демонов! О великая Повелительница демонов! Прошу, не делай этого! Умоляю! Я не хочу-у! Тебе нужно успокоиться и осты-ыть!

Несмотря на то что она витала в воздухе между Мо Цином и мной, ее полупрозрачное тело никак мне не мешало. Однако я вовсе не собиралась целовать Мо Цина ее губами. Просто чуть крепче сжала его подбородок и спросила:

– Она вас поцеловала. Вы это почувствовали?

Смотря ему в глаза, я поняла, что в самом деле хочу познать все тайны, что скрыты в их темной глубине. В этих глубоких и безмятежных, черных как смоль глазах, где отражались огонек свечи и фигура Чжиянь.

Наконец Мо Цин, который до сих пор неотрывно смотрел мне в лицо, опустил веки, скрывая замешательство. Когда наши взгляды снова встретились, мне показалось, будто густой туман застлал все его чувства. Мо Цин сжал мое запястье, и я приподняла бровь. Ох, это очень соблазнительно… Если так и будешь тянуть меня к себе, я точно упаду на стол. Не задумал ли ты повторить мои прикосновения и тоже взять меня за подбородок? Позволить себе еще какие-нибудь вольности? А после открыть мне свои чувства и планы?..

Но конечно же, Мо Цин остался верен себе: его замыслы и дела никогда не совпадали с моими ожиданиями. Он просто отпустил мою руку и, внимательно взглянув на меня, небрежно бросил:

– Вот же непочтительная ученица.

Непочтительная… непочтительная ученица?! А, ну да… Верно, я ведь сейчас его «ученица». Так что с моей стороны действительно было крайне непочтительно вот так дерзко взять его за подбородок, да еще и рассуждать о поцелуях. И все же…

Мо Цин встал, прошел дальше в комнату и принялся рассматривать Небесный Клинок. С рассеянностью в голосе он спросил:

– Как твоя рана?

Чжиянь рядом со мной взволнованно пробормотала:

– Великая Повелительница демонов, похоже, он пытается сменить тему… Спроси его снова, мне так любопытно! Интересно, он знал, что ты его поцеловала?

«Ты что, пьесу смотришь? Думаешь, я не поняла, что он пытается тему сменить? Хватит думать, что ты умнее меня!» – мысленно возмутилась я и, пользуясь тем, что Мо Цин стоял ко мне спиной, закатила глаза.

– Рана глубокая, не думаю, что быстро заживет… – ответила я на его вопрос. Затем приблизилась к Мо Цину, пытливо посмотрела на него и спросила: – Учитель, так вы почувствовали что-то необычное?

Тот перевел взгляд на окно, разбитое большой черной птицей, и его лицо посерьезнело, придав ему некоторую торжественность. Он всегда так выглядел, когда пытался избежать неприятного разговора. Мгновение спустя я поняла, что ошиблась.

– Нет.

– Вообще ничего не ощутили?

– Ничего.

Закончив разглядывать небо в окне, он вдруг заинтересовался предметами на длинном столе вдоль стены. Однако я стояла между ним и стеной так близко, что ему пришлось заметить и меня.

– Но только что, учитель, когда пили чай, вы едва заметно поджали губы.

Мо Цин тут же отвернулся, а снова взглянув на меня, не стал избегать ответа:

– Вот как? Не знал, что ты настолько наблюдательна.

Все закружилось перед глазами. Я поняла, что если сегодня не выведу Мо Цина на чистую воду, то и он не сможет ничего выведать у меня. Как раз когда я обдумывала, какую несуразицу сказать ему на этот раз, Мо Цин внезапно прищурился:

– Почему тебе так важно, поцеловала ли меня Лу Чжаояо?

Он сделал небольшой шаг вперед. Я вдруг почувствовала давление и невольно отступила, оказавшись зажатой между ним и стеной, будто в ловушке.

Мо Цин же продолжал спрашивать:

– Почему тебе так важно узнать, почувствовал ли я это?

Я покачала головой:

– Да неважно мне, неважно…

Он поднял руку и, повторяя мои движения, схватил меня за подбородок. Его глаза таили в себе опасность и в то же время манили.

– Может, никакой Лу Чжаояо и не было, а ты просто воспользовалась ее именем, чтобы позволить себе так дерзко вести себя со мной?

«Нет… Прямо сейчас мне кажется, что это ты, учитель, позволяешь себе дерзко вести себя со мной!»

Я попятилась, однако никак не ожидала, что между столом и Мо Цином почти не осталось свободного места. В таком необычном положении… у меня совершенно не хватит сил сопротивляться.

Мо Цин еще выше приподнял мой подбородок. Мы стояли так близко, что я услышала, как бьется его сердце.

– Ты нарушаешь все приличия, – произнес он, казалось старательно пряча улыбку.

Ту-дум, ту-дум… Мое сердце бешено заколотилось в груди. И тут…

– А-а-а! Ради меня вы должны остановиться и не заходить слишком далеко!

Резкий крик поблизости чуть меня не оглушил. Я выпала из тела Чжиянь, а обернувшись, увидела, что девушка вновь заняла его и, положив руки на плечи Мо Цина, безжалостно оттолкнула парня.

Тот отступил на шаг, и все смешение эмоций исчезло из его глаз. Он стал холоден и сдержан, как прежде. Не говоря ни слова, Мо Цин посмотрел на Чжиянь, которая завернулась в одеяло. Она сильно дрожала. Девушка так растревожилась, словно ее приговорили к казни.

– У-у-учитель… У-уже поздно… В-вы…

– Ли Чэньлань! – отчетливо прозвучал чей-то голос, резко прервав бессвязную речь Чжиянь.

В комнату ворвался сердитый Гу Ханьгуан. Он бросил быстрый взгляд на девушку и обратился к Мо Цину:

– Почему ты запер Шэнь Цяньцзинь у меня?

Тот уже успел напустить на себя невозмутимости и ответил:

– Могу разместить ее в другом месте, только не обещаю, что это будет безопасно для нее.

Конечно же, он имел в виду, что будет куда надежнее поселить Шэнь Цяньцзинь у Гу Ханьгуана, чем в школе Десяти тысяч убиенных. Ну и очевидно, ему известно, какие у этих двоих отношения. Если так подумать, Мо Цин едва ли не первый ученик моей школы. В то время парнишка был так юн и некрасив… А ведь обладай он хоть немного умом, давно бы занял высокое положение в школе, даже не убивая меня… Когда я только создала школу и еще не назначила властителей четырех гор, Мо Цин все знал о наших делах. Наверное, сравниться с ним мог только Сыма Жун.

– Ей не место у меня, – процедил Гу Ханьгуан.

– И почему же?

– Я боюсь, что она…

Тот начал было что-то говорить, но, посмотрев на Мо Цина, мгновенно ощутил разницу между ним и собой. Обычное высокомерие сползло с его лица.

– Ну конечно… – холодно улыбнулся он, – в своем нынешнем виде я точно не сумею пробудить в ней любовный яд[4].

Мо Цин не ответил, а Гу Ханьгуан закашлялся. Властитель Южной горы выглядел как ребенок, но настрадался от превратностей судьбы не меньше старика.

Он повернулся, чтобы уйти, и уже у самой двери бросил:

– Я слышал, кто-то ищет тебя во дворце Не-Зло. Ты совсем перестал заниматься делами, только и делаешь, что носишься с этой девчонкой, сеющей хаос. Не боишься, что Лу Чжаояо вернется и накажет тебя?

Мо Цин лишь тихо рассмеялся, обернулся и посмотрел на Чжиянь. Девушка невольно попятилась. Он же, обратившись к технике Мгновенного Перемещения, покинул комнату.

Я стояла у двери, глядя на дворец Не-зло вдалеке. Душа Чжиянь выскользнула из тела, оставив его завернутым в одеяло, подлетела ко мне и тоже уставилась на горизонт.

– Он ушел.

Я искоса взглянула на нее.

– Зачем ты вышвырнула меня из тела?

– Если бы не остановила тебя, вы бы поцеловались! Не забывай, это же мое тело!

Прищурившись, я повернулась к Чжиянь.

– Ты себе все придумала. Я просто проверяла его.

– Что?

– Проверяла, кто же все-таки нравится Ли Чэньланю.

– В смысле?.. Ты пыталась выяснить, нравится Ли Чэньланю мое тело или же ты в моем теле? – наконец сообразила она.

Я скрестила руки на груди, прислонилась к двери и постаралась объяснить все Чжиянь так, чтобы эта дурочка поняла:

– Я спросила, почувствовал ли он поцелуй Лу Чжаояо. Требовался лишь простой ответ «да» или «нет», но Мо Цин почему-то решил уйти от него. А кроме того, даже не поинтересовался, где Лу Чжаояо сейчас, и не попытался узнать, почему она его поцеловала. Он явно избегал ответа… Очевидно, его сердце не так уж и спокойно.

Чжиянь меня перебила:

– Ну и ну, нашла что проверять! И слепой бы заметил, что ты ему нравишься!

Она сказала это как нечто само собой разумеющееся, и я удивилась.

– С чего ты взяла?

– Мое тело сейчас всего лишь сосуд. Когда его занимаю я, то остаюсь собой, но, когда внутри ты, у него меняется характер. Независимо от пути культивации, разве не все сходятся во мнении, что тело – просто оболочка, убежище душ? Неужели ты думаешь, что кого-то может привлекать одна только оболочка?

Я была поражена. Не ожидала, что слова Чжиянь могут произвести на меня такое впечатление.

– Если тело лишь оболочка, тогда почему ты не позволила Мо Цину к себе прикоснуться?

Чжиянь на миг опешила, но быстро сообразила, что ответить:

– Это другое! В любом случае… я с самого начала говорила, что ты нравишься демону Ли. Просто ты не верила в это… Нет, не так… На самом деле я думаю, что твое сердце уже давно все поняло, просто ты не хочешь в это верить, вот и все.

Я не нашлась что сказать.

– Великая Повелительница демонов, ты привыкла защищаться, поэтому боишься чувств к другим. Ведь если ничего и ни от кого не ждать, тогда тебе не смогут причинить боль.

Я пристально посмотрела на девушку.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что мы уже давно вместе. Если честно, ты очень хвастливая и самонадеянная… А я пересмотрела свои взгляды на многое, потому что столько трудностей и боли преодолела… Думаю, ты стараешься произвести впечатление, будто тебе все безразлично, будто ни о чем не беспокоишься. Но то, через что прошла я, не сравнится с тем, что выпало на твою долю. Мне до тебя очень далеко… Ты великая Повелительница демонов, и ты заставляешь других чувствовать себя несчастными.

Помолчав какое-то время, я сказала:

– Переживаешь за меня? Тогда давай, помоги делом! Я собираюсь купить пилюлю воскрешения, так что завтра же отправляйся к подножию горы и найди побольше людей, которые сожгут для меня жертвенные деньги! Мне довелось познать множество страданий, так что возлагаю на тебя тяжелую ношу: ты должна спасти меня.

Я похлопала Чжиянь по плечу и продолжила:

– Пойду-ка понежусь под лунным светом, а ты хорошенько подумай, как заставить целую толпу сжигать деньги.

Затем неторопливо выскользнула из комнаты, слушая, как вслед мне неслась безудержная ругань Чжиянь и обвинения в том, что я ужасная негодяйка.

Уже на крыше я, закинув руки за голову, уставилась на луну. И, любуясь ночным небом, погрузилась в размышления. Теперь у меня не осталось никаких сомнений: Уродец знает, когда я вселяюсь в тело Чжиянь. А еще… он ко мне неравнодушен. Просто, видимо, боится, что если раскроет меня, то я перестану занимать тело девчонки.

На мгновение мне вдруг стало даже любопытно: в какой момент этот Уродец полюбил меня? Когда пробудились мои чувства или весы сердца чуть сдвинулись из-за слов «Я заберу тебя отсюда»?.. Если нет, может ли быть так, что он полюбил меня еще очень давно?..