Капитан


Ван Страатен был одним из лучших моряков Голландии. Шестилетним мальчишкой ступил он на палубу угольщика, совершавшего рейсы между Амстерда́мом и По́ртсмутом. Он был сиротой, и ни одна живая душа не пришла в тот день проводить юнгу. Мальчишка рос, как волчонок, молчаливый и злой, готовый дать отпор всякому, кто вздумает посмеяться над ним или отнять кусок сухаря. Зато никто быстрее не взбирался на фор-марс-площадку на передней мачте, откуда виден не только горизонт, но и облака, кочующие далеко за ним.

Часами тёр юнга кирпичной пылью и тряпкой медный колокол на носу судна и бока медных котлов на камбузе. Спал он на пробковом матрасе, брошенном прямо на палубу, а под голову клал свёрнутые в узел штаны и рубашку.

Но мальчишка был не только зол и неприхотлив, но и настойчив: к пятнадцати годам он выучил арифметику, научился читать и мог рассчитать высоту, на которой должна стоять над горизонтом Полярная звезда, чтобы после долгого плавания можно было сказать: «Мы приближаемся к дому!»

В двадцать пять лет его сделали офицером на военном корабле, а ещё через десять лет, когда он уже успел объехать половину мира, назначили капитаном четырёхмачтовика, совершавшего рейсы между Европой и Азией.

Представьте себе великолепный корабль с двумя десятками парусов, которые, как снежные горы, поднимаются над чёрным судовым корпусом. Представьте высокую резную корму, в которой размещена каюта капитана, а около её двери – рулевое колесо с точёными спицами и компас, закрытый от непогоды медным блестящим колпаком.

Нос корабля украшала фигура наполовину женщины, наполовину рыбы. Трюмы корабля, когда он отплывал из европейского порта, были набиты тюками шерстяных и льняных тканей, а также ящиками, полными изделий из железа и бронзы – топоров, котлов и ружей. Зато когда судно возвращалось, за ним тянулся сладкий аромат чая, кофейных зёрен и специй, которые так охотно покупали в те дни в Европе.

Но время парусников было суровое время. Только один моряк из пяти доживал до тихой старости, четверо находили себе смерть в солёной пучине.

То среди спокойной ночи раздастся треск, а затем и крики – корабль наскочил на скрытый под водой камень. То помчатся высоко в чистом небе похожие на птичьи коготки прозрачные облака, а затем и запоёт, ударит в мачты ветер. В считаные минуты усилится до ураганного, рухнут мачты, тяжёлые волны положат судно на бок и уже через пробитые борта брызжет, несётся внутрь корабля вода…

Однако Ван Страатен не знал в борьбе с океаном поражений. Точно, день в день, приводил он к назначенному сроку свой корабль в гавань. И мало-помалу решил, что лучше его нет капитана во всей Голландии. Он перестал слушать советы старых мореходов, а с матросами, среди которых тоже много пожилых и знающих, разговаривал, как с мальчишками.



Загрузка...