Легенда о Марко

5

Свернув плащ Абеля Гарда, Криста положила его поверх одной из аккуратных стопок белья, разложенных на широкой двуспальной кровати. Движения ее были медленными, она задумалась. Провела рукой по ткани плаща, в глазах появилась грусть.

Странно, но вид пустых шкафов, откуда были убраны мелкие вещи и одежда умершего, куда больше омрачал ее душу, чем участие в похоронах. У всех этих вещей больше не было хозяина. Что ей делать с ними? Их нужно убрать, она не может выносить эти воспоминания, не может жить с ними каждый день.

Не уехать ли ей?

Закончив сортировку вещей, она остановилась в раздумье. Не отдавая себе отчета в том, что делает, пошла на кухню, налила в чашку горячей воды, положила туда пакетик с чаем. Все это она проделывала машинально, мысли были в это время далеко.

Натаниель… Ее любимый сын! Может быть, в этот самый момент он ведет смертельную борьбу в долине Людей Льда. После его отъезда она не получала от него никаких вестей. Нет, не надо думать о Натаниеле! Это слишком тяжело.

Она села за кухонный стол. Мысли ее блуждали. Абель навсегда покинул ее. Долгий и прекрасный период ее жизни миновал.

А собственно, был ли он так прекрасен? И она ответила самой себе, что был. Многие, многие годы она говорила самой себе или Абелю:

«Как мне хорошо здесь!» или «Как я счастлива!»

Конечно, так оно и было. Абель очень хорошо относился к ней. Он был добрым и праведным человеком, всегда заботился о ее благе.

Их брак был счастливым. Во всяком случае, в первые годы. Потом начала сказываться разница в возрасте. Ведь Абель был на семнадцать лет старше ее, и с возрастом стал занудой.

Нет, она была несправедлива к нему! Криста поставила чашку обратно на стол.

Но мысли ее бежали дальше. Она вся съежилась, вспомнив случай, происшедший много лет назад, в самом начале их супружества…

Абель был крайне религиозным человеком, она всегда об этом знала, и это придавало ему силу и уверенность. Но в тот раз он напугал ее.

Он был исполнительным и порядочным во всех отношениях. Криста, к примеру, всегда знала заранее, в какой вечер он хочет любить ее. Это происходило не слишком часто, но с определенной периодичностью. Дважды в неделю, всегда с мыслью зачать ребенка, как Бог предписал это супругам. Но Криста знала, что у Людей Льда не бывает много детей. Да и ему следовало бы удовольствоваться восемью сыновьями!

Однажды вечером, когда Натаниелю было всего несколько месяцев, ей захотелось несколько разнообразить эротические приемы Абеля. Все его половые акты были похожи друг на друга. Короткие вступительные ласки, чтобы привести себя в боевую готовность, потом сближение. Закончив — а с ней никогда этого не происходило — он благодарил ее заключительным поцелуем и с удовлетворением засыпал. Ей же, совершенно неудовлетворенной, оставалось только идти в ванную, чтобы смыть сперму.

Но в тот вечер, когда рука Абеля, как обычно, скользнула по ее груди и двинулась ниже, Криста загорелась желанием. В нее словно вселился черт, такого с ней никогда раньше не происходило, каждый раз она была бесстрастной, потухшей, неудовлетворенной.

Перевернувшись, она села на него верхом. У него перехватило дыхание, он не знал, что и думать. Спустившись чуть пониже, Криста стала лизать кончиком языка его уже готовый член.

Абель тут же вскочил с криком:

— Что это ты надумала, Криста? Такого рода манеры не угодны Господу, не забывай об этом!

— Я-я-я… не знала об этом, — запинаясь, произнесла она. — Мне хотелось только поиграть. Показать тебе свою любовь.

— Ты можешь показать это сотней других способов в повседневной жизни. Ты ведь не какая-то шлюха! Что скажет на это Господь?

— Но мне тоже хочется почувствовать это! Узнать, как это, возможно бывает хорошо. Ведь кроме нас с тобой здесь никого нет!

— Наш возлюбленный Отец видит все, мы не должны об этом забывать!

«Нонсенс», — подумала она, стыдливо ложась на постель. В тот вечер они больше не занимались любовью.

На следующий день Абель был очень нежен с ней. Сказал, что был уверен, что и она получает удовлетворение, доставляя ему радость. Он пообещал уделять ей больше внимания в их интимные часы, чтобы его ласки доставили ей больше радости.

Но прошлым вечером что-то для нее разбилось вдребезги. Теперь она чувствовала себя под наблюдением высшей власти, и совершенно не воспринимала его ласки. Он не понимал ее потребностей, она не осмеливалась больше говорить ему об этом, и со временем все вернулось к прежнему. Среда и суббота. Среда и суббота… Абель был этим удовлетворен.

С годами его потребности уменьшились, на смену дням пришли месяцы. Потом годы. Потом интимная жизнь и вовсе прекратилась. Ребенка им заводить было уже поздно, поэтому и секс был ни к чему.

Абеля это удовлетворяло. Но Кристе перевалило за сорок, а у женщин в этом возрасте нередко разгораются эротические желания.

Абель не замечал, что Криста переживает трудности. Он становился уже стариком. Постоянно носил жилет, калоши и нарукавники, становился степенным.

Религия занимала в его жизни все больше и больше места, его патриархальные ценности выходили на первый план. Криста чувствовала себя как будто парализованной, как телесно, так и духовно.

Много раз в своей супружеской жизни она испытывала угрызения совести. Ей казалось, что она вообще не любит Абеля. Она испытывала к нему горячую преданность, она высоко ценила его повседневную заботу. Но могло ли это чувство называться любовью?

В глубине души она знала, что такое любовь. Один-единственный раз в своей ранней юности она пережила ее. Она испытала странную, болезненную тоску, безрассудную преданность… И ее чувства оказались взаимными.

А потом… Жестокое пробуждение. Неизбежный конец. Понимание того, что их любовь совершенно невозможна. Запретная, безнадежная, гротескная!

Ведь нельзя же любить человека, который умер уже много лет назад, когда она сама еще не появилась на свет! И к тому же человека, который был сводным братом ее матери.

Тем не менее, у нее по-прежнему сердце разрывалось при мысли о том восхитительном времени.

О, Линде-Лу, Линде-Лу! Моя боль все еще глубока!

Ей так не хватало теперь ровного дружелюбия и заботливости Абеля Гарда.

Вот почему Кристу мучили угрызения совести. Неужели она вышла замуж за Абеля только для того, чтобы он утешал ее?

Нет. После ее великой трагедии прошло несколько лет, и только тогда она поняла, что Абель и был ее домом, ее надежной гаванью.

Они прожили вместе счастливую жизнь.

Но теперь она хотела использовать свою свободу наилучшим образом. Это было ее долгом по отношению к самой себе.

Свобода? Это слово ничего для нее не значило.

О какой свободе идет речь? Натаниель ведет жестокую борьбу. Люди Льда смогут обрести свободу, либо победив своего злого предка, либо закончив свою земную жизнь — возможно, одновременно с большей частью населения земного шара. Ведь Тенгель Злой наверняка собирается уничтожить значительную часть населения, намереваясь оставить в живых лишь тех, от кого ему будет какая-то польза. Он достаточно глуп для этого. Мысли Кристы вернулись к повседневности.

Многочисленные сыновья Абеля имели обыкновение навещать дом вместе со своими семьями. У старших были уже внуки.

Кристе, которая была только матерью Натаниеля, приходилось много работать по дому, а своего сына она видела редко. Некоторые из невесток Абеля были очень милыми — Катрин и еще пара других — с остальными же у нее почти не было контактов. Одна из них обычно сидела и пялилась на Кристу, непрерывно что-то жуя.

Свекровь казалась ей какой-то странной, и это пристальное внимание нервировало Кристу.

Внуки Абеля тоже часто бывали у нее, ведь «Кристе все равно нечего делать», так что ей приходилось присматривать за детьми. Иногда какая-то семья проводила у нее все праздники, «потому что у нас нет денег куда-то поехать», и поскольку многие сыновья Абеля пошли по его стопам, решив, что только им одним следует населять землю, в доме бывало тесно и бестолково. Криста пыталась настроить их самих на выполнение домашних обязанностей, но все равно ей приходилось самой выполнять большую часть работы по дому.

И Абель считал, что все это в порядке вещей. Место женщины… и все такое…

В первые годы их супружества он не был таким. В конце же жизни он сам требовал от нее все больше и больше времени и внимания.

Он не разрешал ей нигде работать. Курсы? Зачем они ей?

Тем не менее, она искренне скорбела по нему, когда его с такой жестокостью — и без всякой необходимости — убил Тенгель Злой.

Она лишилась еще одного товарища. Лишилась надежной защиты от одиночества.

Теперь ей было уже пятьдесят. Чем она могла заняться? Она хотела бы заняться многим, многие профессии ее привлекали, но уже половина жизни была позади, мозг стал не таким податливым и не усваивал знания с прежней легкостью.

Она ощущала теперь только пустоту.

Если бы она только могла поговорить с Натаниелем!

Линде-Лу получил следующие распоряжения:

«Когда ты придешь в дом Кристы, ты должен быть полностью материализован, запомни! Ты должен выглядеть абсолютно так же, как любой другой человек. Все должны видеть тебя таким, каким ты был в твоей земной жизни. К тебе могут прикасаться, разговаривать с тобой. Необходимо, чтобы ты помог ей». Доверчивые голубые глаза Линде-Лу просияли.

— Но у меня такая истрепанная одежда, — заметил он. — Люди будут пялиться, ведь сейчас так никто не одевается. Не могу же я надеть ту прекрасную одежду, которую дали мне черные ангелы, поскольку я принадлежу к Вашему роду?

— Ты мой внук, Линде-Лу, — улыбнулся Люцифер, пребывая в обличий Марселя. — Старую, истрепанную одежду тебе, разумеется, носить не следует. Не следует также носить те светлые одежды, которые ты получил, будучи духом Людей Льда, или эти черные, что сейчас на тебе. Мы отправим тебя в дом Кристы, а уж она подберет тебе обычную одежду, ты только попроси ее об этом.

При упоминании о Кристе Линде-Лу застенчиво опустил глаза.

— Знаю, знаю… — улыбнулся Марсель. — Не забудь о том, что ты являешься человеком до тех пор, пока находишься в мире людей! Если вы с Кристой выведаете что-то о Линксе, сообщи об этом Тенгелю Доброму. Он снова переправит тебя к нам. Тогда задача твоя будет выполнена.

Линде-Лу низко опустил голову.

— Я понял, — покорно и печально произнес он. Люцифер бросил на него задумчивый взгляд. Криста не знала, за что взяться. Все казалось ей таким суетным, ей хотелось просто сидеть на кухне. Просто сидеть.

Но мысли ее продолжали двигаться дальше.

«Мне нужно просмотреть бумаги Абеля. Его счета.

Узнать, каковы его доходы, чтобы не было потом всяких неприятностей. Я ведь такая непрактичная в этой области, Абель брал на себя все ведение дел».

В дверь постучали.

Криста наморщила лоб. Кто это там стучит, если на двери есть звонок? Может быть, сел аккумулятор?

«Вот еще забота… — подумала она, подходя к двери. — И кран в ванной течет…»

Трудно жить одной.

Она открыла дверь.

Она тут же узнала его. Как она могла забыть любовь своей юности? Свою единственную любовь…

Он стоял и мягко улыбался ей. Одет он был, как принц Черных Чертогов, только на этот раз без короны.

«Мне уже пятьдесят лет, — молниеносно пронеслась в ее голове мысль. — Мы были с ним одногодками, когда встретились. И ему по-прежнему восемнадцать. Как и в тот раз».

Она почувствовала невыносимую грусть.

— Натаниель?.. — испуганно спросила она. — Что-нибудь случилось?

— Натаниель находится у входа в долину, — ответил юноша. — Пока все идет хорошо. Прибыл Люцифер.

— Люцифер? Но он же… Да, верно, прошло уже сто лет! Теперь нам есть, на что надеяться.

— Его Величество не может пройти в долину, это могут сделать только люди.

— Да, это верно. Но входи же! — наконец сказала она.

Он торжественно вошел в ее с Абелем дом.

— Люцифер сказал, что ты могла бы дать мне обычную одежду.

— Конечно!

— Дело в том, что, пока я здесь, я такой же, как и все люди.

Она не осмеливалась спросить у него, зачем он явился к ней.

— У Натаниеля наверняка есть подходящая одежда, — сказала она. — Подожди-ка…

Войдя в старую комнату Натаниеля, она остановилась, прижав к губам ладонь, чтобы хоть как-то унять дрожь.

— Господи, — молилась она Богу Абеля. — Господи, помоги мне!

Хотя сама она в точности не знала, в чем он должен был ей помочь.

Дрожащими руками она вынула чистую рубашку, темно-коричневый свитер, белье, носки и светлые вельветовые брюки. Эта одежда была на Натаниеле в тот раз, когда он впервые встретил Эллен. Но об этом Криста не знала.

Она торопливо вышла в прихожую.

— С обувью будет сложнее, — напряженно произнесла она.

— Можно мне оставаться в этих?

На ногах у него были черные, невысокие сапожки из мягкой кожи.

— Черное и коричневое? А, наплевать!

— Прекрасно, — сказала она. — Переоденься в комнате Натаниеля!

Натаниель…

Ее и Абеля сын.

А он должен был быть сыном Линде-Лу. Да, он должен был быть сыном Линде-Лу!

Нет, что за мысли ей приходят в голову?

Она лихорадочно посмотрела на себя в зеркало. Несколько седых волос, похожих на серебряные нити, она попыталась спрятать под густой челкой.

В светлых волосах Линде-Лу тоже были серебряные нити, и это было первое, на что она в свое время обратила внимание, а потом уж на его застенчивые, печальные глаза.

Она стала на пару килограмм тяжелее, но этого пока не было заметно. Тело ее по-прежнему было прекрасным, может быть, более зрелым, чем тогда…

Криста покраснела от собственных мыслей. Она подумала о том, что кожа у нее, возможно, уже и не такая гладкая…

Линде-Лу снова спустился в прихожую. Брюки Натаниеля были ему чуть длинноваты, но он их подтянул, а рубашку надел навыпуск, и все получилось, как надо. Коричневый свитер очень шел к его светлым волосам.

Кристу терзала невыносимая душевная мука.

«Я снова хочу стать молодой, — думала она. — Хочу стать молодой и красивой и не думать о том, кто такой Линде-Лу. Хочу вернуть назад те волнующие дни, когда мы пытались сблизиться. Тогда он был таким сдержанным. Он сказал тогда, что мы не можем быть вместе, по двум веским причинам. Тогда я подумала, что он имеет в виду свою бедность, что он ничего собой не представляет, тогда как я была дочерью обеспеченного человека, занимающего высокое положение в обществе, и я всерьез воспринимала эти старомодные и смехотворные взгляды.

Но то, что он имел в виду, было куда серьезнее. Он понятия не имел о том, что был внуком самого Ангела Света, хорошо зная только то, что отцом его был Ульвар, мой дед. И Линде-Лу был убит еще в 1897 году. За тридцать лет до моего рождения.

На пути нашей любви стояло два неодолимых препятствия.

И с тех пор ничего не изменилось…»

Впрочем, изменилось, но только в худшую сторону. Он продолжал оставаться духом ее дяди. И формально она была теперь на тридцать два года старше его, она была зрелой, цветущей женщиной, молодость ее безвозвратно ушла.

Тем не менее, она его по-прежнему любила. И даже сильнее, чем раньше. Она любила его жаркой, лихорадочной, преисполненной тоски любовью. И когда она поняла это, увидев его, она почувствовала ужасные угрызения совести. Она сошла с ума!

Линде-Лу молча стоял и смущенно смотрел на нее.

— Какой красивой ты стала, Криста! Она вздрогнула. Ей хотелось протестовать:

«Но я же стала такой старой! Возраст оставил на мне свой след». В свете его восхищенного взгляда ощущение возраста у нее пропало, и она вспомнила все те комплименты, которые ей говорили другие по поводу ее моложавого вида. Разумеется, она не выглядела теперь, как восемнадцатилетняя девушка, она это знала, но Линде-Лу она казалась красивой, и это было самое важное.

У них была короткая встреча на Горе Демонов в Вальпургиеву ночь. Для Кристы это была захватывающая встреча, и на глазах Линде-Лу она видела слезы. Он всегда отличался чувствительностью.

Встреча на Горе Демонов была похожа на сон.

И вот теперь они стояли лицом друг к другу. Одни, в реальном мире. Линде-Лу сказал, что он сейчас как живой человек. Он был реальным. Да он и всегда был для нее таким, начиная с их первой встречи тридцать два года назад. Она была единственной, кто воспринимал его как человека, а не как привидение, которым он на самом деле являлся.

Линде-Лу… Воспоминания волной нахлынули на нее, на глазах появились слезы. Она торопливо произнесла:

— Будь добр, посиди со мной немного! Смутившись, он уселся на роскошный диван. Это она сама выбирала мягкую мебель, несколько лет назад настояв на том, чтобы заменить старую. Абель с его консервативностью, конечно же, протестовал. Но старая мебель стояла в доме еще во времена его первой жены, так что Криста была неумолима. В конце концов он сдался, но она видела, с какой неохотой он потом отсчитывал деньги. Она чуть было не разозлилась и хотела уже заплатить сама, ведь она принадлежала к зажиточной ветви рода. Но воздержалась от этого. Знала, что Абель считает для себя делом чести материально обеспечить жену — опять же, согласно Библии.

Внезапно ее осенило:

«Ведь теперь я свободна. Свободна!»

Тут же она устыдилась собственной мысли.

Ей так хотелось протянуть руку к Линде-Лу и положить ее на диван рядом с ним, в надежде на то, что он, возможно, положит свою ладонь сверху. Но она не осмеливалась это сделать.

— Ну? — сказала она. — Кто тебя сюда послал? И зачем? Что ты знаешь об Избранном и его походе?

— Слишком много вопросов, — смущенно ответил он, улыбнувшись своей ослепительной улыбкой. — Но я попытаюсь ответить на них. Избранный, возможно, уже спустился в долину. Последнее, что мне удалось узнать, так это то, что они заночевали при входе в долину. А поскольку сейчас уже утро, они наверняка спустились вниз.

— Они все на месте?

Помедлив, Линде-Лу озабоченно произнес:

— Нет. Эллен с ними нет.

— По-прежнему нет? — Криста похолодела, словно по коже ее прополз уж.

— Да, к сожалению. Ее схватил ближайший помощник Тенгеля Злого, которого зовут Линкс. Он сторожит Великую Пасть. Мы думаем, что она теперь там. Ее можно считать безнадежно пропавшей.

— Ах, Эллен, — вздохнула Криста. — Мне так нравилась эта девушка. Ты же знаешь, она — единственная любовь Натаниеля.

Линде-Лу кивнул.

— Натаниель очень грустит, — с наивностью произнес он.

Собираясь с мыслями, Криста молчала. Вид у Линде-Лу был такой, словно он вот-вот прижмет ее к себе, как он делал это много лет назад, когда она грустила. Но он этого не сделал.

— Линкс забрал очень многих, — в обычной своей простодушной манере сообщил он.

— В самом деле? И кого же?

— Орина и Вассара. Йахаса и Эстрид. Тамлина…

— Ведь Тамлин мой отец! — прошептала Криста. — Кто еще?..

— Еще туда отправились Тайфун и все демоны бури. Демоны Силье и Ингрид. Халькатла. Тронд и Виллему. А пятнадцать демонов-одиночек были отправлены в пустое пространство, где, как ты знаешь, так долго находился Тамлин.

— Кто же этот ужасный Линкс? Неужели никто не может справиться с ним?

— Вот поэтому я и появился здесь.

— Но ведь не можем же мы…

— Как я уже сказал, явился Люцифер. Он полагает, что мы можем одолеть его с помощью магии имени. Тебе, Криста, поручается выведать, кто он такой.

Она была заинтересована этим, и Линде-Лу рассказал ей обо всем. Но рассказал не только о Линксе, но и об ирландце, ставшем на место Эллен, и о великой битве возле Хуторских гор. Рассказал о Руне и о том, как Люцифер прицепил к Тенгелю Злому его же собственные жертвы. Рассказал об Аримане, прорвавшемся через магическую стену черных ангелов, а потом удравшем, когда появился Люцифер. Рассказал о Линксе, сбежавшем от Ангела Света в долину Людей Льда.

— Это плохо, — задумчиво произнесла Криста. — И задачей Марко является уничтожение Линкса?

— Да.

— Бедный Марко! Какая ужасающе трудная задача! И я уверена в том, что ему очень хотелось отправиться на поиски черной воды.

— Так оно и есть. Но он послушался своего отца. И пока Линде-Лу рассказывал, она, не отдавая себе в этом отчета, подумала:

«Только бы Абель не пришел и не застал нас здесь!» Она вздрогнула от этой мысли, ощутив вдруг горячую преданность к своему умершему мужу.

— Но если ты покинул, их вчера вечером, почему ты не пришел сюда сразу? — спросила она. — Мы потеряли столько времени!

— Нет, Натаниель и Марко сочли нужным дать тебе выспаться.

— Что за пустяки!

— И к тому же они сказали, что библо… библиотеки открываются только утром.

Криста решительно встала.

— Разумеется, они правы, — сказала она. — Так чего же мы ждем? Я вызову по телефону такси, и мы с тобой поедем в крупнейшую библиотеку Осло, чтобы найти какие-нибудь сведения о Фрице, жившем в 1920-х годах.

— Неужели мы сможем что-то узнать о нем? — спросил Линде-Лу, тоже вставая.

О как это чудесно, принимать у себя в гостиной возлюбленного своей юности! Сколько времени утекло с тех пор! А боль разлуки все еще жива в ее сердце!

— Ведь мы знаем о нем только то, что это Фриц, живший в 1920-х годах! — продолжал Линде-Лу.

Криста надела пальто, завязала пояс. Она знала, что это пальто идет ей, делает ее на вид моложе.

— Выбор Тенгеля Злого может пасть только на какого-то злостного преступника и негодяя, — сказала она. — Так что о нем где-то должны быть какие-нибудь сведения.

Линде-Лу с юношеским рвением заметил:

— Возможно, то, что он делал, держалось в тайне? Или же все это было настолько ужасно, что никто не осмеливался об этом написать?

— И он сам, и Тенгель Злой были смертельно напуганы, когда Руне назвал его Фрицем. Значит, о нем есть какие-то сведения!

«Знаешь, Линде-Лу, любимый мой друг, что значит для изголодавшейся женщины находиться рядом с привлекательным мужчиной, о котором она всегда думала! Изголодавшейся по тому, о чем добропорядочной супруге Абеля Гарда не разрешалось говорить!»

— Идем, — торопливо сказала она.

Задетый внезапной холодностью ее голоса, Линде-Лу печально посмотрел на нее.

«Ах, Линде-Лу, это всего лишь самозащита! Я боюсь разоблачить себя, понимаешь?»

У нее так стучали зубы, что она с трудом говорила в телефонную трубку, вызывая такси.

Такси должно было приехать с минуты на минуту.

Они вышли на улицу, закрыв за собой дверь. И на душе у нее стало немного легче, ведь они с Линде-Лу уже не находились в доме Абеля.

«Ты так глупа, Криста, — мысленно бранила она себя. — Это в той же самой мере и твой дом! И вообще: что ты вбила себе в голову?»