Легенда Прайда

Глава 8

Информация от таинственного старика, что именовал себя десницей Линга, быстро поступила в Отдел, а оттуда в ДКБ. Прибыл специальный инспектор, чтобы допросить заключенного, однако план нарушил один ма-аленький, но очень весомый нюанс — пассажир умер прямо в комнате допроса. Просто сердце остановилось и всё.

Возмущенные таким «выкрутасом» руководители послали тело к специалистам, ибо подозрения были на цианид калия или его аналог. Однако криминалисты, воспользовавшись современными технологиями, в течении часа определили, что следов отравления нет, и пассажир просто умер от старости. Это возмутило руководителей ещё больше. Дескать — да этого не может быть!!! Это всё проделки проклятого террориста-фанатика!!! Ага… Миром правит не тайное ложе, а полная лажа. Единственная мистификация, которая имела место быть — подсчёт самого старика. Я, конечно, от старости ещё ни разу не умирал… Но говорят, что предсказать это крайне сложно.

Делать было нечего, и Дунаевская передала мне единственный «верный» вариант дальнейшего развития событий.

— Да, я внимательно слушаю. — мысленно закатив глаза и выдохнув, произнес я.

— В общем. — Женщина-дрель выглядела максимально сУрьЁзно… Прямо, как типичный штурмбанфюрер в Гестапо: — Руководство решило, что будем ловить на живца!

— Ой, да ладно?! Вы что, гоните?! — не сдержавшись, я хлопнул себя ладонью по лбу. Кстати, повезло, что именно своей из плоти и костей. А то было дело — припечатывал железной, так потом по два-три дня с синяками и шишками ходил.

— Как ты разговариваешь со старшим по званию?! — взвизгнула Дунаевская, и попыталась закосить под Хука, ударив кулаком по столу. Да только вот вышла жалкая пародия, после которой женщина адово затрясла рукой: — Не смей пререкаться! Как сказали — так и сделаем. Ты вигилант, а не агент специального назначения! Понял?!

— Да-да… Слушаюсь и повинуюсь. — откинувшись на спинку, я ненароком глянул на Критику. Девушка, словно завороженная, внимала каждое слово Дунаевской. Чертовы служебные фанатики… Терпеть их не могу!

— Так-то лучше. — фыркнула Женщина-дрель и продолжила: — Ты придёшь по координатам и установишь контакт с целью. Мы окружим вас, и запустим шум, чтобы ни одна крыса не спалила! Как только подтвердишь, что цель настоящая — дашь знак. Захватим и упрячем этого урода далеко и надолго!

— Охрененный план! Надежный, б@@@ь, как швейцарские часы! — возмутился я, вплетя в генго русское словцо для красноречия. Эрис тут же отправила мне большой восклицательный знак… Не разрешает ругаться. Воспитанным делает.

— Ты сейчас вылетишь отсюда!!! — голос Дунаевской подскочил на три октавы. Ещё немного, и её начнут понимать дельфины.

— Я к тому, что если человек общается с нами НА ТАКОМ УРОВНЕ, то значит не совсем идиот. Он спалит всю вашу тусовку и не придёт. Вы это понимаете?

— Хорошо. Критикуешь? Предлагай! Может быть, у тебя есть другой план?

— Позвольте мне встретиться с ним самостоятельно. Дайте Критику в подстраховку! Пускай спрячется с винтовкой и прикрывает меня.

— Чтобы тебя в очередной раз покалечили, и преступник ушёл? Ты в своем уме? — злобно фыркнула Дунаевская.

— По крайней мере так он придет, и возможно, нам удастся узнать ещё хоть что-то! Или постоянные нападения ренегатов с дикарями вас уже не волнуют?

— То, что ты говоришь — бред. Тебя убьют! И кто знает, вдруг удача отвернется от тебя? — Дунаевская прищурила глаза: — В любом случае, руководство не будет пересматривать первоначальный план. Подойдем незаметно и схватим его! Он не сможет уйти.

— Хорошо… — я обреченно махнул рукой: — Хотите страдать фигней — страдайте! Я вам мешать не буду.

— Вот и славно! Критику высадишь рядом. А сам дуй к обозначенному месту. — Женщина-дрель сделала жест пальцами, который обозначал, что разговор окончен.

Мы поднялись и вышли из кабинета. Господи… Какие же они тупые! Ну, какой идиот будет назначать встречу фараончику, и не оставлять слежку для проверки? Это, я не знаю… Надо быть типичным злодеем из кино или книг. Настоящие люди так не делают. Я на сто процентов уверен, что Линг не придет. Конечно! Он искренне верил, что у меня получится уговорить руководство…

— Почему ты такой упрямый? — холодно спросила Критика: — Риск должен быть оправданным.

— В том-то и дело! Я хотел посмотреть на завязку истории… А в итоге — они сейчас запорят, возможно, единственный шанс. Такого больше не будет!

— Как правило, преступники заманивают своих жертв, чтобы прикончить.

— Линг не такой. Это… Блин, как бы тебе объяснить? Это нечто новое!

— То, что он обмолвился парой фраз с собирателями о том, что ты «классный» ещё ничего не значит. Сам же написал в рапорте, что Линг мстил тебе за брата. Но ты жив! А если старик знал, куда мы поедем, то очевидно, что кто-то доложил ему о том, что цель его вендетты до сих пор жива. В Отделе завелись кроты. Всех новичков пустили под полиграф!

— Ты сама себе противоречишь. Если он такой крутой, что у него люди даже здесь — значит убить меня ему было бы проще простого! Это что-то другое… Я чувствую.

— Вот, сейчас и посмотрим.

+++

А Линг был той ещё «стесняшкой». Назначил встречу прямо на грузовом пирсе, где за обслуживающий персонал были роботы. Аналог киберсклада, только на берегу океана.

Кстати, расположение Нейрополиса было воистину уникальным! С одной стороны, вытянулось длинное побережье, где стоял торговый порт, огромное количество грузовых пирсов, а чуть подальше, за очистным заслоном, уже начинали строить пляжи, как в Майами. Картинка проекта выглядела здорово.

А все остальные стороны света Столицы закрывали фермерские угодья, леса, поля с различными зерновыми культурами и немножко Пустоши. Ходили слухи, что через год начнут постройку большого заградительного забора, чтобы караулить дикарей и ренегатов было проще. Но в Новом мире нельзя щелкнуть пальцами и всё сделать… Тут, видите ли, подобными вещами занимался народ. Сперва нужно было всех опросить, и уж тогда, если большинство будет согласно, начнут расчёты и затем строительство. Неудобно, но что поделать?

Стоя среди огромных стеллажей с конфискатом, я раздумывал о том, через сколько же мои идиоты наконец осознают, что Линг не придёт. Забавности ситуации придавала надпись на английском «Everybody knows shit fucked», которую нанесли хулиганы при помощи баллончиков с краской на один из заброшенных контейнеров.

— Думаю, мне не стоит переводить. — произнесла Эрис, заметив, что я сконцентрировал взгляд на криво расписанных буквах.

— Хех… Лично мне и так понятно. — усмехнулся я, запихнув руки в карманы куртки: — Мне больше интересно, чего именно они ждут?

— Появления врага.

— Который знает, что здесь слишком жарко? Ну, не знаю. Сомнительное удовольствие… Чувствую себя идиотом. — вздохнув, произнес я и присел на корточки: — Если бы я был опасным фанатиком и позвал человека в определенное место, то чтобы я хотел сделать?

— Возможно, передать информацию? — предположила помощница.

— Это ежу понятно… Меня больше напрягает вопрос — на что именно он рассчитывал? Неужели, что я вот так возьму, и всех уговорю не ходить за мной? Бред! Если он такой умный, то наверняка уже успел изучить моё дело, которое… В общем-то, сифонит дичью почти наравне с подвигами. В общем, ситуация отстойная, и, наверное, нам пора возвращаться.

— Приказа ещё не было. Значит, ждём.

— Хорошо. — я поднялся, и напряженно прошёлся по диагонали, сложив руки за спину.

Может быть, он спрятал что-то в этих конфискованных контейнерах? Правда, их всегда опечатывали на три года. Причем, замочки были со специальными датчиками, и в случае незапланированного вскрытия отправляли сигнал в полицию. Пару раз на моей памяти ренегаты попадались на вскрытии этих контейнеров. ДКБ, несмотря на генго, даже завел пару дел под грифом «Forget and lost», что в переводе на русский обозначало «забытый и потерянный». А если в течении срока ареста хозяин так и не отчитался по документам, то контейнер вскрывали, а всё что обнаруживалось внутри — изымалось и продавалось. Деньги, конечно же, шли в казну.

Просидев среди конфиската ещё полтора часа, я уж было подумал, что все уснули, однако мне пришло сообщение от Критики, что операция закончена. Всё было до безобразия предсказуемо! Хотелось, конечно, взглянуть в лицо Дунаевской или кого-нибудь выше званием, но сразу понял, что ничем хорошим это не закончится. Хотели спугнуть преступника? Пожалуйста! Получите — распишитесь.

Выйдя на дорогу, я увидел, как понурые и разочарованные оперативники гурьбой бредут в сторону замаскированных микроавтобусов. Ещё бы кислее мины сделали…

— Он не пришёл. — вздох подошедшей Критики было слышно даже сквозь шлем: — Обидно.

— Ты серьезно думала, что он придёт?

— Ну… — девушка очень неохотно кивнула головой.

— Вот я бы сейчас сказал пару ласковых насчёт твоей бывшей службы, но не хочу тебя обижать. Ладно! Поехали в участок… Хочется уже поскорее вернуться домой.

Сев в машину, я тут же снял шлем и спрятал его в специальный отсек. Критика сделала тоже самое, и только сейчас я увидел её крайне задумчивое лицо.

— Аккуратнее с мыслями, а то мозги вытекут. — усмехнулся я, запустив двигатель.

— Он не мог нас увидеть. — тихо произнесла она, откинувшись на спинку кресла и уперев взгляд в окно.

— Что это значит?

— А то, что мы максимально запутали след. Он не мог узнать, что мы окружили порт. Это просто… невозможно! Мы так делали сотню раз! И противник никогда нас не видел… Да и к тому же, мы часто ловили ублюдков на подходе к заданным координатам. А тут… никого не было. Ребята прочесали три квартала! Понимаешь?

— Не понимаю. Да, нам впервые попался противник с мозгами. Что тут такого?

— Приказы отдавало высшее командование. Местное управление было не в курсе о том, что план изменят в самый последний момент.

— Так… Я стоял два часа и, возможно, мои мозги немного отупели. Давай по порядку. Что случилось?

— Мы использовали проект «Шум» для подавления любой обнаруживающей техники. Создали план-обманку, в который верили до самого последнего момента. Это должно было исключить возможных предателей из игры. Прочесали три квартала, в поисках хоть какого-либо намека на их местоположение! Отследили все сигналы… даже закрытые! Ребята по случайности накрыли тайную порностудию, пока искали Линга.

— Уже плюс… — усмехнулся я: — И что с того?

— А то, что крот мог забраться в высшее руководство ДКБ я не верю. Никто не верит! Но Пылаев намекнул, что головы полетят в любом случае. А если крота не было… Выходит, Линг с самого начала не планировал появляться. Вот и всё.

— Мечтать не вредно. Как я и говорил, вот так и…

— Даже если бы ты пришёл один — ничего бы не изменилось. — холодно произнесла Критика: — Нам просто дали новую загадку. Немой вопрос, на который необходимо ответить.

— Немой вопрос? — я прокрутил место встречи в голове ещё раз: — Напишу в рапорте… Пускай проверят все конфискованные контейнеры. Почему бы и нет?

— Возможно, всё куда сложнее. — казалось, что голова Критики вот-вот лопнет от перенапряжения: — Хочешь поймать преступника — узнай, чего он хочет. В мотивации спрятан ответ на все его схемы.

— Ну… Я думаю, что желания Линга выглядят прозрачными. Он хочет власти.

— Нет… Тут что-то ещё. — напарница тяжко выдохнула и закрыла глаза: — Не могу понять логику. Немой вопрос, контейнеры… Нет, я всё-таки должна переспать с этой мыслью. Скорее всего завтра что-то придёт в голову.

— Да не напрягайся ты так. Возможно, преступник верил, что мне доверяют немного больше. В общем, скорее всего никакого немого вопроса тут нет.

— Ага… Человек думает так, как ему удобно. Это крайне отвратительная особенность нашего мозга! Мы готовы поверить во что угодно, лишь бы это совпадало с нашими мыслями.

— Мне кажется, что ты просто пытаешься выгородить руководство. Ты правильно сказала — наш мозг подстраивает поступающую информацию под то, во что мы хотим верить. Но ты отрицаешь даже малый шанс того, что они могли ошибаться!

— То есть — ты упорно веришь только в себя? — Критика сузила глаза и холодно посмотрела на меня.

— Я уже видел подобное раньше. Знаю, как с этим работать.

— А если нет? Если это совершенно другой вариант?

— Очень в этом сомневаюсь…

— Вот и сомневайся дальше! Пока не научишься смотреть объективно — толку от тебя, как от специалиста будет ноль.

— Объективно? И это говорит человек, который активно пропихивает ТОЛЬКО СВОЮ ИДЕЮ? — усмехнувшись, спросил я, выезжая на центральную улицу.

Критика ничего не ответила. Лишь недовольно фыркнула и отвернулась.

Вот серьезно! Как Хук вообще мог поставить в дуэт со мной подобного человека? «Нет никакого другого мнения, кроме моего». Это же типичная овца, которая всем говорит, какие они упертые, потому что ей становится сложно продолжать бодаться. Вот что-что, а с Критикой я точно никогда не подружусь. Просто не хочу. Просто она не мой человек.

Приехав в гараж, напарница безмолвно покинула автомобиль, и даже не попрощавшись, потопала к лестнице. Хотя… нужны ли мне эти правила общения от неё? Думаю, что нет. Нужно как-то продержаться несколько месяцев, чтобы Пылаев осознал свою ошибку, а затем создать новый дуэт.

Поднявшись на первый этаж, я тут же был схвачен Дунаевской:

— Значит так! Чтобы рапорт обо всём, что происходило на обоих заданиях лежал у меня на столе завтра к одиннадцати часам утра. Со всеми подробностями! Ты понял?

— Угу… — отмахнулся я и направился к выходу. Господи, как же много всего свалилось за сегодняшний день. Единственное, что хотелось — поскорее поужинать вместе с Марусей и принять горячую ванну. Завтра сообщение с Землей и очередной «прекрасный» день в дуэте с Критикой. Интересно, кто из нас двоих проклинал судьбу больше?

Завершив смену, я нажал на специальную кнопку, которая находилась на рукаве, и куртка поменяла цвет. Ещё одна интересная фишка современности.

Домой шёл медленно… Это, как раз то самое отвратное чувство хандры, когда в душе ощущение, будто ты смотрел в светлое будущее, а затем кто-то внезапно накрыл ладонями твои глаза. Радовали только мысли об ужине с Марусей… Однако, на этом испытания на сегодня не закончились.

Не дойдя до входа в жилую башню буквально десяти метров, я услышал позади меня протяжное:

— Маааарк!!!

Ну, конечно… И как я мог забыть, что студенты военного института изучают нас, как лабораторных крыс?

Маруся, улыбаясь, словно Чикатило, летела ко мне, злобно размахивая учебным портфелем.

— О… Родная! Как я счастлив видеть тебя… — натянув улыбку, я попытался контратаковать вспышку ревности, но соседка была непоколебима! Резко затормозив в полуметре от меня, она мило улыбнулась и схватила меня за руку:

— Пойдем поговорим?

— Твою ж мать… Ладно.

Получена ачивка: «Запахло жаренным»

+ 200 к сожжённому ужину

+++

Неловкая пауза затянулась. Маруся, словно жена, узнавшая на работе о том, что её муж крутит роман сразу с несколькими девицами, надменно улыбалась и тарабанила пальчиками по столешнице.

— Мы так и будем сидеть молча? — поинтересовался я, с тоской глядя на пустые сковородку и кастрюлю.

— Почему же? Я просто хочу знать правду… Каким это образом ты смог заполучить себе Критику? А ещё… Я же чувствовала, что ты мне врешь, когда говорил, что якобы ненавидишь её. Конечно! Как такую девушку можно ненавидеть? ДА У ВАС ВЕСЬ ОТДЕЛ ПО НЕЙ СОХНЕТ!!! — воскликнула она: — Лию я могу понять и принять… Она маленькая и болезная девочка, которая вечно издевается надо мной. Но Критика… Не-ет! Я не верю, что это произошло просто так. Дело пахнет коррупцией… Подкупил Пылаева, да?

— С ума сошла? Я что-то не очень горю желанием отправится работать в поля! — возмутился я: — Меня поставили перед фактом. Позвали утром и сказали — ребята, вы у нас теперь дуэт.

— Тили-тили тесто! Ага! — Маруся ревниво надула губки и резко подскочила со стула: — Так я и поверила, что тебе отдали проблемного оперативника… Вот ты головой не думаешь! А своим огурчиком… Ей богу! Критика — холоднокровная машина для убийств. На её счету смертей почти столько же, сколько и у тебя. Если ты — маньяк, не можешь держать себя в руках, то хотя бы напарника надо было себе противоположного взять! Но нет, Марк Сэведж у нас самый крутой, красивый и сексуальный! Ему нужна напарница под стать себе… И как? Почесал своё ЧСВ? Пристрелить СОБИРАТЕЛЯ на первом совместном задании… Чем вы оба думали?

— Послушай, мне прилетел нагоняй на работе. Я хотел расслабится хотя бы дома… А тут маленькая девочка со своей ревностью.

— ЧЕГО?! — Маруся тут же смущенно покраснела и подошла в плотную ко мне: — Как ты не понимаешь?! Я о тебе волнуюсь! Хочу, чтобы ты думал головой, а не брал себе в напарники маньяков с сексуальной попой! Хочешь её использовать, как женщину, да? А вот фиг тебе с маслом! Она не подпускает к себе мужчин!

— Мне очень нравится театральная сцена в стиле «молилась ли ты на ночь Дездемона», однако я хочу рассказать, как всё было на самом деле. Ты не против?

— Ммм… — Маруся с подозрением нахмурилась и надула щечки: — Ладно! Я дам тебе шанс… Но, если он меня не удовлетворит — я буду называть тебя развратным огурчиком. Понял?

— Да-да-да… Шутки за триста. — закатив глаза, обреченно произнес я: — На самом деле руководство уверено, что мне не хватает дисциплины из-за того, что я перевешиваю свою ответственность на других. Поэтому они дали мне такого же маньяка-убийцу, чтобы я научил себя и её. Они хотят выжать из нас максимум, понимаешь?

— Погоди… То есть, ты теперь Глава дуэта? — Маруся с ужасом прикрыла рот рукой: — Нам про это ничего не сказали! Боже… Так они сделали из тебя няньку… Мы сегодня просчитывали вариант с двумя локомотивами, и как им работать в сцепке. Выходит, ты, поскольку искренне хочешь вернуться на Землю, теперь вынужден следить за Критикой… Ох, если бы руководство знало, как ты держишься за Военную Гильдию… Марк, они бы просто сели тебе на шею.

— Теперь дошло, что «огурчик» тут не причем? Я не выбирал. Это программа Пылаева так решила, а Хук поддержал.

— Бедненький… — Маруся тут же обняла меня, и прижав к себе, начала наглаживать по голове: — Как же тебе сейчас сложно будет… Она такая стерва! Общается лишь короткими фразами со своими фанатами и подружкой… Как там её?

— Мелиса.

— А ТЫ ОТКУДА ЗНАЕШЬ?! — девушка тут же с подозрением посмотрела на меня.

— Пересекались… Это неважно.

— Угу… В общем, Критика бывший оперативник некой земной спецслужбы. У неё что-то случилось в прошлом. Что-то страшное… Никто не знает, что именно. В общем, она помешанная на службе! Прошу, будь осторожен… ладно? Глава её бывшего дуэта чуть не повесилась! Потом сутки сидела в кабинете у Форкс. — Маруся продолжила меня наглаживать: — Буду тебя поддерживать! Что сегодня хочешь? Я купила говяжий фарш… Могу котлетки с пюрешкой сделать.

— Было бы замечательно!

— Эх… Бедный Марк… Как вот теперь ты будешь служить? Блин…

— Как-нибудь привыкну. Пока общение идёт тяжело… Она всё воспринимает в штыки и на контакт идёт очень неохотно.

— Угу… Привыкнет он! Сперва неохотно, а потом — бац! И вы уже в одной постели… — Маруся опять нахохлилась: — Знаю я такие истории.

— Поверь, такого точно не произойдет. Критика не в моём вкусе.

— Уверен? — девушка с подозрением прищурила глаза и ущипнула меня за нос: — Учти… Если я узнаю, что ты к ней подкатываешь, то будет, как в том мультике про пиратов — живые будут завидовать мертвым!

— Твоя ревность не знает границ…

— Это не ревность!!! — возмутилась Маруся: — Я просто переживаю за твоё будущее… И вообще — служебные романы всегда заканчиваются отвратительно! На работе надо работать, а не шашни крутить… Сам же мне рассказывал!

— Да-да-да… Не переживай. Всё будет хорошо, а мы с Критикой ещё хрен знает, когда поладим. Клянусь, я тебя с ней познакомлю, если будет такая возможность… Тогда ты сама всё увидишь. Окей?

— Ну… — девушка неуверенно посмотрела на меня: — Ладно… Тогда я тебе верю.

— Скажи, а почему ты не доверяешь мне в плане девушек? — ох, любил я иногда над ней подшутить.

— Как это?! Ты… Мужчина. А папа всегда мне говорил, что мужчины крайне неустойчивы к женским гормонам. Да и к тому же… Девушки бывают коварными! Что я буду делать, если ты попадёшь в беду? У меня уже седой волосок появился… Отгадай, благодаря кому?

— Но я же с ними просто дружу. Ты это знаешь.

— Дружишь?! — Маруся злобно зыркнула на меня: — Ага… Дружит он. Знаю я, как ты с ними дружишь! И вообще — ты только мой лучший друг. Мы друг другу доверяем! Мой папа тебе доверял… Вся моя семья тебе доверяла! Поэтому ты только мой лучший друг. И на этом всё.

Непосредственность моей соседки порой умиляла. А что? Она была уверена, что для меня нет никого лучше в плане… так скажем, партнера к сожительству. И в общем — я её в этом поддерживал. Маруся знала мой секрет, была очень воспитанной, умной и милой. А ещё она умела готовить борщ… Вот за это вообще можно душу продать!

После ужина, лучшая подруга чмокнула меня в щеку и отправилась делать домашнее задание, а я наконец-то остался наедине со своими мыслями и ванной…

+++

Вот это да! Я проснулся, и вместо запаха сгоревшей яичницы почувствовал приятный аромат жаренных тостов. Маруся выглядела подозрительно довольной… Я бы даже сказал, с учетом вчерашнего разговора — невероятно и фантастически радостной. Обычно, стоило на горизонте показаться какой-нибудь девчонке, у соседки срывало крышу. Она сутки дулась, а иногда даже не разговаривала со мной. Но на этот раз у меня закрались подозрения, что «это ж-ж-ж-ж не с проста».

— В чем причина такого пушистого настроения? — поинтересовался я.

— Солнце светит! День хороший. Разве я не могу порадоваться просто так? — мило улыбаясь, ответила она.

— Я тебя слишком хорошо знаю. Обычно, после разговоров о женщинах, ты начинаешь дуться…

— Хех… То, что мне позвонила подруга и сказала, что у тебя нет никаких шансов на Критику вовсе тут не причем.

— Даже так? Кто бы ни была эта подруга — дай ей Бог здоровья!

— Ага… Она сказала, что скорее вы с Бальником замутите, чем Критика примет чьи-то чувства.

— Не думаю, что с такой подругой тебе будет хорошо. Советую немедленно прекратить общение.

— Она просто шутит. В общем, мы проводили анализ Критики месяц назад. Она совершенно не предрасположена к созданию пары. Моя рев… Мой крутой нрав закрыл мне вчера глаза. Прайд Невзоровых выдаст её силком за того, кого они посчитают достойным. Или выгодным… У Критики очень хорошие биологические показатели. Качественный дубликат от которого появятся сильные и очень перспективные детишки.

— Вот будет ржака, если Невзоровы позовут меня. — усмехнулся я.

— Прости, что? — Маруся тут же стала максимально серьезной: — Ещё раз так пошутишь — получишь. Да и к тому же… Ты улетишь до возраста обязательного бракосочетания.

— Не волнуйся! Я в любом случае выбрал бы тебя.

— Подхалим… — смущенно покраснев, лучшая подруга взъерошила мои волосы и пошла к двери: — Сегодня приду пораньше! Приготовлю окуня.

— Хорошо. Ты лучшая! — крикнул я ей в след.

Не сказать, что я был очарован Критикой, или же ждал от неё чего-то сверхъестественного, но новая информация меня сильно огорчала. Из качественного оперативника, она в считанные часы превратилась для меня в бездушного Терминатора из будущего, который хотел убить Джона Конора и… наверное, ещё пару миллионов человек. Не её это работа… Ох не её.

И если я ещё мог себя оправдать тем, что у меня есть высшая цель, то Критика же выглядела совершенно нелогичной. Стоп… А, вдруг у неё на Земле осталась семья? Муж… Или дети? Может быть, не я один такой мозговитый, кто догадался угнать грузовой корабль и свалить обратно на Землю? К тому же Критика работала в ФСБ… У таких ребят наверняка огромное количество связей. То есть, она без особых проблем сможет спрятаться. А ведь это вариант! Единственная не состыковка — она сказала о том, кем хочет быть на первом собеседовании с Элеонорой. А я на третьем, когда узнал, что у вигилантов есть возможность поступить в школу пилотов. Хотя… я же обычный торговец оружием, а Критика работала в ФСБ. Возможно, в её распоряжении было больше информации? Хотя, всё это лишь мифы и стереотипы… Я просто себе напридумывал. Но насчёт того, кто у неё остался на Земле, я всё же узнаю. Аккуратно… Как бы невзначай.

Добив завтрак, я быстро умылся, а затем взял флешку с рапортом и направился в участок. Сегодня воистину замечательный день! Во-первых — я увижу Лизку и Кольку, а во-вторых — Маруся не дуется из-за вчерашнего. Как по мне — весомые поводы для радости.

Сдав флешку Дунаевской, я тут же получил сообщение с заданием.

Отправитель: Центр ДКБ

Тема: Злокачественная литература

«Ситуация с новыми противниками Верховного Лидера усугубилась! На улицах города всё чаще появляются приспешники Максимуса Нэша — молодого писателя и философа. Его книги пробуждают в умах людей странные мысли. Руководство уверено, что сам Максимус просто хочет заработать денег, и к политике никакого отношения не имеет, но… кто ж его там знает?»

Цель: Провести с Максимусом Нэшем воспитательно-разъяснительную беседу и отбить интерес к написанию философской литературы.

ВНИМАНИЕ: Возможно Максимус нанял для охраны бывших спортсменов из лиги смешанных единоборств. ОРУЖИЕ ПРИМЕНЯТЬ ПО МИНИМУМУ!

Вот как? То есть, мы с Критикой теперь ещё и нравоучениями будем заниматься? Кровожадные убийцы довольно быстро превратились в воспитателей для… кхм… Писателей и философов. Да и признаться честно — не так уж у Верховного лидера много противников. Тут от оппозиции одно только слово! Интересно, чем же молодой писатель смог зацепить людей? Написал что-то про вампиров или студентку, которую отБДСМил миллиардер? Интересно…

Размышляя о роли философской литературы в современном обществе, я направился в гараж. Критика уже стояла возле моей машины и злорадно ухмылялась…

— Что такое? — нахмурившись, спросил я.

— Подготовила для тебя небольшой сюрприз. — фыркнула она, скрестив руки.

— Не понял… — я обошёл машину и моё сердце с ужасом ёкнуло. На заднем окне красовалась пышная надпись «Бояре».

— Мило, не правда ли?

— Ты-ы… — проскрежетал зубами я: — Ох! Если бы не день связи с Землей… Я бы снял ремень, стащил с тебя штаны и так бы отхлестал! Ох… Но ничего. Сегодня я увижусь со своими детьми. Поэтому я даже был бы не против фотографии Хэнсона на бардачке.

После моих слов Критика стала выглядеть, как-то очень странно. Обычно она смотрела на меня, как на говно и не упускала возможности отвешивать неприятные шутки. Однако сейчас побледнела и молча села в машину.

— С тобой всё хорошо? — осторожно поинтересовался я.

— Отвянь. — сухо ответила напарница и сразу же отвернулась. Хорошо… Мне не сложно.

Запустив двигатель и включив радио, я плавно выехал на улицу.

— …чательная среда! Поэтому, для поднятия настроения — группа «Где Фантом?»! ПОЕХАЛИ!!! — воскликнул ведущий и из динамика полилась довольно бодрая мелодия.

(ссылка на песню https://www.youtube.com/watch?v=5TXq0MSiWVU)

— Это так архаично… Преследовать кого-то тысячу лет. Это так архаично… Желать кому-то зла по многу лет! Это так архаично, оценивать кого-то с высоты своих лет… Это так архаично, по долгу рассуждать — кто прав, а кто нет! Будет так не привычно… выходить из пещеры на солнечный свет!

Сегодня был просто потрясающий день! Чистое небо, яркое солнце и легкий ветерок, который пытался нагло задрать юбки студенткам из Военного института, которые толпой выстроились возле пешеходной зебры. Увы, никаких развратных видов, поскольку клетчатые мини носили только в китайских порномультиках.

— Ты прочитала задание? — поинтересовался я.

— Да. — сухо ответила она.

— Из-за этого такая отреченная?

— Что? — Критика посмотрела на меня, как на доставучего комара, который ночью зудит над ухом: — Сэведж… Тебе поговорить не с кем, или что?

— Ты — мой подчиненный. И сегодня ты выглядишь странно. Если сейчас ты из-за своих демонов, которые сидят в голове, опять застрелишь беззащитного человека — по каске получу я. Ты это понимаешь?

— Понимаю. Не бузи! Всё будет хорошо. — фыркнула она и вновь отвернулась. Что за наглая девчонка?! Может подкараулить, и когда она не будет этого ждать — шлепнуть ей ремнем по заднице? Хороший вариант. Правда, меня сразу же застрелят. Не нарочно… Просто из-за маниакального автоматизма.

Штаб-квартира Нэша располагалась в обычной жилой башне. Проблема заключалась в том, что мы, как вигиланты, должны были пройти максимально незаметно. Если соседи вызовут копов — нам впаяют штраф по очкам.

Напялив шлемы, мы вышли из машины и направились в переулок, прямиком к пожарной лестнице. Дернув железную рамку на себя, я жестом пригласил Критику:

— После вас, мем!

— Господи… — обреченно выдохнув, она схватилась за поручни, и подтянувшись, полезла наверх. Уффф! Какой замечательный вид.

Получена ачивка: «Охладите траханье»

+ 300 к развратности

Ага! Охладите, блин… Уже и посмотреть нельзя.

Поднявшись в след за Критикой, я аккуратно пролез в окно на втором этаже. Нам ещё очень повезло, что сейчас большинство местных жителей было на работе, поэтому коридор пустовал.

— На четвертый этаж. — произнес я, увидев отметку, и мы направились к лестничной площадке: — И помни — никакого оружия!

— Ох… Ты держишь меня за неуравновешенную?

— Кто первым выхватит пистолет — тот Филип Киркоров! — усмехнулся я.

— Идиот… — обреченно вздохнула Критика.

Поднявшись на четвертый этаж, мы аккуратно выглянули из-за угла. Не трудно догадаться, где тусил Нэш, поскольку возле двери стоял двухметровый чернокожий громила.

— Походу дела, ты Киркоров. — с ноткой ехидства произнесла напарница.

— Вот ещё! — возмутился я в ответ: — Мы живём в цивилизованном обществе, поэтому подойдем и вежливо попросим нас пропустить.

— Два непонятных пассажира в косухах и жутких шлемах? Вежливо попросить? Ты смеешься?

— Немного. Главное — не вытаскивай ствол!

— Хватит мне про это напоминать!

Выйдя из-за угла, я подошёл к огромному нигеру. Черная футболка обтягивала его здоровенные мышцы. Усталый взгляд тут же опустился и уперся в меня:

— Чего надо? — грубо прорычал он.

— Извините… Мы друзья Максимуса Нэша! Очень хотели бы попасть к нему на вечеринку.

— Чего?! Значит так, остряк… Чтобы через три секунды тебя тут не было! — мышцы нигера тут же напряглись.

— Погоди… Кажется, у меня было приглашение… — я начал хлопать себя по карманам, а затем, со скоростью пули влепил здоровяку мощный апперкот с правой руки. Огромная туша рухнула на пол.

— СЭВЕДЖ!!! — воскликнула Критика: — Что ты творишь?!

— Прошу прощения… Это была необходимость. — пожав плечами, ответил я, и подхватив нигера, оттащил в сторону: — Я попросил. Он отказал. Тогда я добавил немного вежливости…

— Да у него сотрясение!

— Забавно наблюдать твое волнение, после того, как ты за просто так пристрелила собирателя…

— Задрал! Честно слово. — Критика подошла и скрестила руки на груди: — Что дальше?

— Постучимся и заглянем на вечеринку. Всё просто. — ответил я, и постучал в дверь.

— Кто? — проурчал низкий бас.

— Простите… Я принес книгу… Хочу получить автограф!

— ЧЕГО?! Где Билли?!

— Отдыхает… Я прописал ему здоровый сон.

— Проваливай нахрен! Богом клянусь — проделаю в тебе пару лишних дыр!!! — шипел незнакомец.

— Ответ не верный. — холодно произнес я, и слегка разогнавшись, выбил дверь. Пухлый паренек с криком кинулся на меня с ножом, но я тут же выхватил оружие из его руки, и сделав подсечку, воткнул клинок в плечо. Бедолага неистово заверещал, но точечный джеб отправил его в страну сновидений!

— Это что за фигня?! — к нам вышла дрищеватая девчонка, сплошь забитая татуировками. Господи… И это сейчас модно?

— Тихо. — я схватил её за горло и оттолкнул в сторону комнаты: — Всем оставаться на своих местах, и никто не пострадает.

Зайдя в гостиную, я увидел небольшой печатный станок и группу из пяти мальчишек и девчонок. На вид — лет по восемнадцать от силы. На диване сидел паренек в ярко-синей рубашке, которому незваные гости явно пришлись не по нраву. Он нахмурился и тут же вскочил, подняв руки вверх:

— Ребята! Я думаю, что тут произошло какое-то недопонимание!

— Сядь. — сухо произнес я, и подойдя, толкнул его обратно на диван: — Говорил, чтобы все оставались на своих местах? Говорил. Рыпнитесь — моя подружка снимет с вас скальп. Я доходчиво объясняю?

Сотрудники подпольного издательства тут же затихли.

— Славно. Максимус Нэш. Я так понимаю, это ты? — я ткнул пальцем в парнишку в синей рубашке.

— А вы, как я понимаю — те самые вигиланты? Полиция и убийцы — инструмент в руках капиталистов!

— Я не получил ответа. Ты — Максимус Нэш? Ответь — да или нет.

— Да. И что с того? Мы живём в цивилизованном обществе, где уже давно дела не решают в драках. Умы великих людей создают наше будущее! И уподобляться отсталым австралопитекам я не намерен. — тут же ответил он. Вот закукарекал, а? Точно писатель!

— Замолкни. — холодно ответил я, и взял одну из книжек, которые лежали на столе аккуратной стопкой: — «Крах Империи» Максимус Нэш… Кхе-кхе… Книга, которая раскроет ваше сознание и заставит навсегда изменить своё мнение о современном мире! Занятно… Скажите мне, Мистер Нэш… Сколько вам было лет, когда вы умерли?

— Десять… — ответил парень.

— А когда переродились?

— Десять… — повторил он.

— Сколько прошло с момента вашего перерождения?

— Восемь лет…

— Ммм… Восемнадцать лет, и уже писатель? — удивился я, отбросив книгу в сторону открытого балкона: — Как к тебе пришла идея написать эту… ересь?

— Это не ересь! Это книга, которая навсегда изменит соз…

— Ты глухой? Я спрашиваю — как тебе пришла идея написать эту ересь?

— Людям целенаправленно закрывают глаза… Мы живём под гнетом несправедливости! А капиталисты лишь усугубляют положение! Моя задача — показать всем, что НИКТО не имеет права нами управлять! Я изучил огромное количество книг… Кант, Макиавелли, Ницше… У меня появились мысли по этому поводу, и я решил их записать.

— Мысли никчемного малолетнего сыкунишки? — усмехнулся я, и взял вторую книгу: — Знаешь, что такое труд писателя?

— Ну… Это мысли человека, заключенные в бумагу…

— Мысли ОПЫТНОГО человека. Того, кто прожил жизнь и может рассказать объективную точку зрения, поддержанную фактами. Каким бы ты гением не был… Сколько бы книжек мудреных мужиков не прочитал — а по факту ты остаешься малолеткой, у которого ещё молоко с губ не обсохло.

— И это говорит мне совершенно левый незнакомец, который даже и страницы не прочитал? Вам не кажется, что осуждать книгу, которую вы даже не потрудились открыть — моветон? — на этот раз в голосе Нэша послышались нотки раздражения и агрессии. Малолетний идиот! Но ничего… и на таких управа есть.

— Моветон, говоришь? — я выставил из протеза клинок, и насадив на него книгу, крутанул, словно спинер. Обрывки бумаги взметнулись в воздух: — Незаконная печать книги. Растраты природных ресурсов… Ты хоть понимаешь, сколько деревьев спилили, чтобы напечатать твои «труды»? Знаешь, мне наплевать — про что именно твоя книга. Наплевать, что ты там себе напридумывал, и о какой философии идёт речь. Хочешь быть успешным писателем — работай в индустрии развлечений. Мне далеко за тридцать, и сейчас, если кто-то начинает мне затирать про философию или же глубинный смысл, я сразу отвечаю — «да что ты говоришь». Большинству не интересно читать чьи-то домыслы о мировоззрении. Большинство любит приключения… То, что недоступно в реальном мире. Книги — это такая же развлекательная иллюзия, как кино и компьютерные игры! И я бы тебе слова не сказал… но твоя ересь заинтересовала ребят с последних этажей. А это значит, что у тебя два варианта развития событий… Либо ты пишешь нормальную литературу и становишься топовым автором. Либо ты продолжаешь страдать хренью и в итоге оказываешься на поле.

— Я — готов принести себя в жертву во имя свободы людей!

— В штаны ты готов нассать со страху. — я схватил его за воротник и подтянул к себе: — К пятому году заключения на ферме до тебя начнет доходить, что ты жил иллюзией. Ты создал невидимый мир для себя самого… Но у тебя есть талант. Ты умеешь писать, раз людям нравятся твои каракули, и они видят в них… какой-никакой посыл. Купаться в лучах славы лучше, чем собирать картошку под палящим солнцем. А судя по тому, что ты занимаешься подрывной деятельностью против Верховного Лидера — светит тебе от восьми до пятнадцати лет исправительных работ в полях. Здорово, правда?

— Что вы сделаете, если я откажусь?

— Сломаю тебе колени и сделаю надрез на правой ладони. В виде цветка. Это будет чем-то вроде черной метки… Потому что ты боишься ответственности. Боишься неизвестности… Тобой движет юношеский максимализм, который в конечном итоге тебя и погубит. Судьба дала дураку слишком мощное оружие! Используй его во благо, а не против себя. Смекаешь?

— Вы не сломите мою веру! — Нэш едва заметно кивнул головой, обозначив своё поражение. Конечно, он боялся показать трусость перед верными соратниками, которые сидели и с ужасом наблюдали за всем происходящим. В глазах юного писателя читалась надежда, подыгрывать которой я не хотел.

— Что же… — размахнувшись, я врезал металлическим кулаком по его колену. Парнишка неистово закричал и начал дергаться. Я бросил его обратно на диван и схватив татуированную девчонку, произнес: — Вызывайте врача! И учтите… Если я ещё хоть одну книжку увижу — найду каждого из вас!

— Слышь, урод! Да ты никогда в жизни не сможешь нас найти! — с дивана подскочил патлатый парень в черной кофте и подойдя, шлепнул меня по руке: — Ты даже не знаешь, кто мы такие! А? Чего? Хочешь драки? Давай! Я готов надрать твою мерзкую рожу… Только будь добр — маску сними.

— Сэведж! — тихо прошептала Критика, но было уже слишком поздно. Я схватил патлатого, и вывернув ему руку, врезал лицом в подлокотник дивана. Нос смачно хрустнул, а бедолага взвыл, словно ошпаренный.

— Эрис. Сканирование всех, кто находится в комнате. Живо! — прорычал я, чувствуя, как резко подскакивает мой пульс.

— Парнишка со сломанным носом — Эдвард Кроули. Двадцать пять лет с учетом земных. Любит прогулки по парку и группу «Нервы». Девочка в татушках — Кэйт Холоринг. Двадцать три года с учетом земных. Без ума от своего младшего брата. Любит литературу и поэзию бронзового века. Справа на диване — Эштон Холоринг. Как раз младший брат Кэйт. Любит рэп и моделирование. Рядом с ним — Сэмуэль Браунинг. Двадцать два года с учетом земных. Поэт. Получил три отказа от Марии Карповой, о чем активно писал в своем твиттере.

— Хах! Маруся молодец… Чувствует уродов за километр.

— И последняя — Мила Богуславская. Семнадцать лет. Марсианка. Состоит в литературном кружке Военного Института.

— Оп-па… — я тут же отпустил Эдварда, и он сполз на пол, придерживая окровавленный нос: — Мила… Какая неожиданная встреча!

— От… Откуда вы меня знаете?! — выдохнула она, хлопая длинными ресницами.

— Я всё знаю… И Эдварда. И Кэйт… И её любимого младшего братца Эштона… И даже Самуэля Браунинга.

— ЧТО ТЫ ТАКОЕ?!?!?! — взвыли ребята, а затем резко подскочив, пулей выбежали из квартиры, оставив страдающих Эдварда и Максимуса наедине с опасностью. Боюсь, что патлатый тоже хотел сбежать, но разбитый нос слишком сильно болел.

— Соратники? Союзники? Друзья? Кучка малолеток, которые почувствовали вкус очередного хайпа… — произнес я, и вновь подошёл к горе писаке: — Дорогой… Я надеюсь, что ты запомнишь эту встречу надолго.

— Сэведж… — вновь прошипела Критика: — Хватит! Это же дети…

— Максимус. Ты запомнил?

— Да… Сэр… — выдохнул он, держась за сломанную коленку: — Больше никакой философии… Клянусь!

— Вот и славно… Эй, Эдвард! Вызови скорую помощь.

— Пошёл на х@й, урод!

— Ммм… — я подошёл к патлатому и схватив его за волосы, немного приподнял: — Мне очень не нравится твоя прическа…

— СЭВЕДЖ!!! — умоляла Критика: — Уходим… Мелкие точно вызовут копов!

— Не-ет… — я взглянул на неё, словно Иссильдур на Элронда, когда они пытались избавится от кольца Саурона в мордорском вулкане: — Я хочу, чтобы молодежь научилась отвечать за свой базар.

Обрив бедолагу лезвием из протеза, я схватил Критику за руку и вывел из злосчастной квартиры. Уходить пришлось тем же способом, через пожарную лестницу.

— Ты совсем идиот?! — злобно воскликнула она, когда мы шли к машине: — Это же просто дети… Обязательно надо было их пугать?! Я напишу в рапорте, что у тебя профессиональная деформация… От такой жести и взрослый бы наложил в штаны. А тут просто сообщество детишек, с которыми надо было поговорить.

— Дети, которые не отдавали себе отчет и не понимали, что за любую ошибку может прийти наказание. Дети, которые не понимали, что Верховный Лидер не будет шутить и просто отправит их отрабатывать на поля. Дети, которые не хотели признавать то, что их игра могла сломать судьбу не только им, но и их звену! Скажи… ты до сих пор думаешь, что я поступил плохо? — немного полыхнув, я громко хлопнул дверью, а затем снял шлем: — Как бы на моём месте поступила ты?

— Показала бы, что их ждет в дальнейшем будущем! — прорычала она в ответ, спрятав шлем в отсек: — Но ни в коем случае не распускала бы руки и не ломала бедолагам конечности!

— Современная медицина без проблем вылечит всё так, чтобы не осталось последствий. А ребята теперь в курсе, что за любой проступок может быть бо-бо! Сильно бо-бо. Ведь именно боль откладывает в памяти самый яркий отпечаток. Захочет написать философскую хрень — почешет коленку, прежде чем вновь садится за клавиатуру. Теперь он будет писать детективы, как Донцова! И зарабатывать много денег. А главное — найдет себе нормальных корешей, а не этот хайповый сброд любителей ТикТока!

— Ты просто варвар…

— Я просто выполняю свою работу. — холодно ответил я, и запустил двигатель: — И вообще, с чего вдруг ты шипишь на меня за жестокость?

— Потому что… — на мгновение мне показалось, что на щеках Критики появился едва заметный румянец: — Мне необходимо избавится от своих дурных привычек… И если учитель будет позволять себе много жести, то каков шанс, что я, глядя на него, быстро исправлюсь?

— Ну надо же… Вы посмотрите, как мы заговорили? Хорошо. Я буду менее жестоким, но если выполнишь моё условие!

— Какое?

— Называй меня Сенсеем. Или лучше — Папочка.

— Пошёл нахрен, Сэведж. Двух суток не прошло, а ты уже успел доканать меня… — злобно профырчала она, и отвернулась к окну.

— Люблю. Умею. Практикую. — усмехнувшись, ответил я и поехал в сторону центра связи.

+++

Кабинки для связи с Землей находились в самом западном районе Нейрополиса. Там, между офисных пятиэтажек, было что-то типа огромной станции со спутниковыми тарелками. Несмотря на то, что каждому выдавалось своё время — толкучки здесь были немыслимые. Вот чего-чего, а сделать несколько точек для сообщения с Землей руководство так и не решилось… Жлобы!

Припарковавшись, я широко улыбнулся, и хотел уж было выйти, но заметил, что Критика не особо торопится, да и вообще сидит бледнее смерти.

— Ты не идёшь? — поинтересовался я.

— Иду… — сухо ответила она.

— Если не секрет, кто остался на Земле?

— Тебя это волнует?! — напарница одарила меня таким злобным взглядом, как будто я убил её любимого хомяка.

— Беспричинные вспышки агрессии. Так и запишем. — пожав плечами, я закрыл дверь и направился к станции связи.

Народу, как и ожидалось — было просто дохрена! Причем звонки были расписаны строго по дням недели. Обычные жители связывались с Землей по понедельникам, сотрудники государственных учреждений и военные — по средам, а все фермеры звонили домой по пятницам. Это позволяло хоть немного уменьшить нагрузку на центр.

Зайдя в толкучку, я получил талон и встал в уголок. Через пятнадцать минуть я наконец-то увижу своих детишек… Самое медленное и тягучее, словно каучук — время ожидания. Теперь главное не умереть от переизбытка углекислого газа.

Блин, и почему Критика отказалась со мной идти? Я понимаю, что это личное, однако можно же было хотя бы намекнуть… Мол — «тема запретная, и мне не приятно о ней говорить». Чего сразу в штыки воспринимать? Ладно… Подкараулю её возле входа и там-то уж точно всё узнаю. Однако, Критика так и не появилась. Я прокараулил её все пятнадцать минут, и в итоге подошла моя очередь. Плюнув на строптивую напарницу, я быстро зашёл в свою кабинку и сел на табурет.

— Имя — Марк. Прайд — Сэведж. Кодовый номер — ноль семь семь. — это было обязательной процедурой, в противном случае программа просто меня не распознает. И опять это чувство внутреннего волнения! Каждый раз перед сеансами я волновался, словно в первые после смерти вижусь с детьми. Внутренности, как будто сжимались и подтягивались вверх… Никогда ещё не было иначе.

Небольшой монитор покрылся рябью и спустя секунду передо мной возникла прекрасная девушка с пышными русыми волосами. Хитрый взгляд от Настьки, а широкая улыбка от бати.

— Привет, красотуля… — чуть поддавшись вперед, произнес я, схватившись за краешек монитора. Этот жест я делал неосознанно… как будто просто хотел обнять свою любимую дочь: — А где гангстер?

— Привет, папуль! — обрадованно воскликнула Лизка: — Прости, у Коляныча сегодня дополнительные занятия в институте… Он на следующей неделе придет.

— Дополнительные занятия? — с подозрением переспросил я: — Этот новый русский опять что-то учудил?

— Ну-у… — старшая сестра явно не хотела сдавать брата: — Тут такое дело…

— Та-ак. — я тут же нахмурился.

— Он сказал своей преподавательнице английского языка, что хочет с ней встречаться. А её муж — преподаватель по литературе, когда про это узнал, начал валить. В общем, я уже ходила и разбиралась с этим вопросом. Коляныч всё понял, но куксится. — милая улыбка Лизки могла растопить любой лёд. Никак не выходило долго хмурится, когда она вот так смотрела на меня: — В общем, ничего страшного! Он очень хотел прийти, но молодое сердце и гормоны… Такие дела.

— А преподша-то хоть нормальная?

— Да они молоденькие оба. Лет на пять старше меня. — отмахнулась дочь: — Коляныч-то у нас любит девочек постарше! Говорит, мол — как вино… С возрастом только вкуснее.

— Вот дурак! — не сдержавшись, я даже немного заржал: — А у тебя как дела?

— Пашка зовёт в июле в Крым… Но я что-то пока не знаю… — задумчиво ответила она: — Какая-то подозрительная неуверенность внутри.

— Так может быть тогда не стоит?

— Наверное, ты прав. Мы слишком мало знакомы… А он уже тащит меня к себе домой с родителями знакомить. Странные нынче парни пошли.

— И не говори! — усмехнулся я: — Кстати, как там пацаны?

— Ой… Твои друзья недавно собирались в Сандунах. Кстати, Тетя Света мне прислала фотографию их третьего сына… Миленький такой. Кстати, твоя контора до сих пор живее всех живых. Ощущение, будто эти войны никогда не закончатся…

— Такова суть людей. — вздохнув ответил я: — Кстати, как там с подработкой? Тебя взяли? Оставшееся время Лизка рассказывала мне про приключения с новой подработкой. Как и всегда… Отведенные десять минут пролетели в мгновение ока. Вот что за несправедливость жизни? 15 минут очереди тянулись целую вечность. А 10 минут разговора с дочкой я просто не заметил… Реально раздражает.

— Я люблю тебя, папуль. — Лизка послала мне воздушный поцелуй и изобразила пальцами сердечко.

— И я люблю тебя… Не скучайте там! Кольке привет передавай! Скажи, чтобы больше не лез к милфам… — увы, последнее она так и не услышала, поскольку экран резко потух. Я ещё секунд тридцать сидел и тупил, не обращая внимания на моргающую лампочку, которая напоминала мне о том, что снаружи ждёт человек. Каждый долбаный раз после разговора с детьми я ещё долго не мог прийти в себя… От меня, как будто отрывали что-то родное… Что-то важное, без чего я не мог жить. Напоминало чувство тонущего человека, который вынырнул на долю секунды и попытался глотнуть воздуха. Так же и я… На десять минут вновь стал «папулей», у которого на Земле есть семья. Которого искренне любят и принимают таким, какой он есть…

Дрожащей рукой я открыл дверцу кабинки, и запустил следующего. Каждую неделю одно и тоже… С одной стороны — здорово, что я могу видеть и слышать их, а с другой — это как соль на рану. Между нами миллионы километров и лишь 10 марсианских минут каждую неделю.

Так! Критика не должна увидеть меня в таком состоянии… Похлопав себя по щекам, я вновь превратился в Марка Сэведжа и подошёл к Волжане. Самое странное — внутри никого не оказалось. Может быть, напарница ещё разговаривает?

— Эрис! Покажи отметку Критики… Она разговаривает?

— Нет. Судя по её перемещениям, она даже не заходила на станцию. Сейчас выставлю отметку. — спустя мгновение помощница показала мне карту и маленькую сигнатуру совсем неподалеку.

— Погоди… Это переулок?! — с ужасом выдохнул я.

— Да. Между станцией и пиццерией.

— Твою мать! Неужели на неё напали? — сердце неистово застучало, а я быстро побежал в сторону переулка. Как?! Как это могло произойти?! Да и к тому же прямо средь бела дня…

Забежав между зданиями, я увидел контейнер для мусора и тут же ринулся к нему. Критика сидела прямо за ним, и обняв колени… рыдала?

— Не понял… — прошептал я, и подойдя ближе, присел к ней: — Милая, что случилось?

— Твою мать… Только не это… — она шмыгнула носом, и вытащив платок, постаралась скрыть следы чувств: — Как ты меня нашёл?!

— У Главы дуэта стоит система наведения. А ты не знала?

— Не знала… — Критика резко подскочила и потопала в глубь переулка.

— Стоп-стоп-стоп… Дорогуша! Так дело не пойдет. — я перегородил ей дорогу: — Либо ты говоришь, что с тобой происходит сегодня, либо я сейчас ляпну какую-нибудь идиотскую тупость.

— Со мной… *шмыг* Ещё никогда такого не было… — выдохнула она, и размахнувшись, вновь пробила мне пресс: — Уйди! *шмыг* Я не хочу, чтобы ты видел меня такой! Я сама… *хлюп* не хочу видеть себя такой…

— Больно. — потерев живот, выдохнул я, а затем сделал то, что даже представить себе не мог. Встав в боевую позу, я резко схватил Критику и обняв, прижал к себе: — Не реви! Я куплю тебе шоколадку… Хочешь?

— Пошёл на хрен, Сэведж!!! — завыла бедолага и уперла заплаканную моську мне в плечо: — Ненавижу тебя… Терпеть не могу!!!

— Тише… Я рядом…

— Это ни хрена не успокаивает… — всхлипнув, выдохнула она.

— Эх… Только никому не говори, что я так сделал, иначе засмеют. — я аккуратно погладил её по голове: — Если ты расскажешь мне, то мы вместе понесем этот груз. Вдвоем будет легче. Поверь мне на слово!

— Я не верю тебе… Не верю и никогда не буду верить… ты будешь смеяться над тем, что у меня никого не осталось на Земле… Мне некому звонить… И я ненавижу среду… ненавижу больше, чем тебя… — всхлипывая, протараторила Критика.

— Не буду. Вот прямо клянусь! А… Почему нету? Не успела?

— Успела… *хлюп* Я всё успела! У меня был потрясающий муж и два замечательных сына… А потом… Потом произошёл несчастный случай… Я кричала… Говорила, чтобы вытащили сперва их… Но эти ушлёпки вытащили меня… Потому что я офицер… А мой муж — простой программист… Потому что я полезный для службы человек… А мои сыновья — простые дети… Я хотела уволиться… Я грозилась выдать всё, что знаю иностранным агентам… Грозилась покончить жизнь самоубийством… Но они посадили меня в психушку на полгода… Они издевались надо мной и ломали… Заставляли отречься от прошлого…

— Господи! — если честно, я просто охреневал от услышанного: — И что было дальше?

— Я… Я предала свою семью… Я продолжила службу… А потом они попросили помочь… Я подписала документы, которые при нагреве меняли текст… *хлюп* Они хотели отправить исполнительную и верную своему государству собаку сюда… *хлюп* На е@@@ий Марс! И у них получилось…

— Погоди, но в таком случае — зачем ты опять пошла в оперативники? Ты наступаешь на одни и те же грабли! Надо было идти садовником или фермером… Они зарабатывают дохрена и больше!

— Поскольку я сошла с ума ещё там… на Земле… *хлюп* Мне захотелось исправить ситуацию хотя бы здесь, на Марсе. Я хочу дослужиться до Генерала и попасть в Совет… Я уже говорила с Главой Прайда! Они отдадут меня за влиятельного человека через три года… Чтобы у меня была хорошая платформа. Я хочу, чтобы специальные службы защищали простых людей, а не ценных агентов. Это я должна была умереть в той аварии… Я! Понимаешь?

— Бедолага… — сперва я думал, что если мне поставят искусственное сердце, то с чувствами можно будет попрощаться. Однако нифига подобного! Мой насос разрывало от сострадания…

— А ты… Какая же ты змея… — выдохнула она с ненавистью глядя на меня, но продолжая обнимать: — Я поддалась и случайно рассказала тебе правду! Я вижу твой взгляд… Жалеешь? К черту это! Я не нуждаюсь в жалости. Поэтому просто забудь, что сейчас было.

— Нет. Это так не работает.

— Ох… Но учти, если ты будешь этим пользоваться — я убью тебя и уволюсь. Ты залез слишком далеко!

— Понимаю, но давить на подобное не в моих правилах. А теперь давай успокоимся и съездим на обед? Увы, до участка далеко, так что заедем в какое-нибудь кафе. Окей?

— Кофе… Мне нужен кофе без молока и сахара. Самый мощный. — холодно произнесла Критика и в мгновение ока пришла в норму: — И да… Проболтаешься кому-нибудь — шею сверну. Поверь мне на слово!

— Ути… Мисс Злой Оперативник.

— Я не шучу.

+++

Какой интересный сегодня день. И с дочкой поговорил, и Критика открылась для меня с совершенно новой стороны. Хотя данное уточнение помогло мне разобраться в её сложном характере. Мы сидели в кофейне «Эдельвейс» и изображали жалкую пародию на обед. Критика пила матерый черный кофе с пирожком, ну а я, с видом истинного кофейного эстета наслаждался латте с кленовым сиропом.

— Скажи, а кто-нибудь из руководства знает? — мне стало крайне любопытно.

— Глава знает… Элеонора знает. Дунаевская догадывается. Хук тоже знает часть истории… Но ты увидел нечто запредельное. Ох, Сэведж… Знал бы ты, как сильно я сдерживаюсь, чтобы не продырявить тебя прямо сейчас. Ты такой подонок!

— Вот ещё? Я тебя поддержал и успокоил.

— Ага… Поди думаешь теперь, что я истеричка?

— Ты слишком много держишь в себе. В этом вся проблема. Разве Мелиса не используется, как жилетка?

— Не используется. Мелиса лишь… — Критика резко отставила кружку и с ужасом посмотрела на улицу. Рядом с кофейней остановился черный тонированный «Москвич 412»: — Вот дерьмо…

— Что там? — с интересом спросил я: — Наши?

— Ну, типа…

Из «Москвича» вышел смазливый молодой человек в кожаной куртке, и радостно улыбнувшись, поплыл в сторону входа. Теперь-то я всецело осознал ужас Критики…

— ЛЮБОВЬ МОЯ!!! — смазливик едва ли не с ноги зашёл в кофейню и тут же приковал внимание посетителей к себе: — Я знаю, что наша дружба начиналась тяжело… О, Критика! Любовь моя… Но мне не страшны преграды! Сквозь бури и грозы я буду стремится к тебе!!!

— Сэведж! Спаси меня!!! — девушка тут же шмыгнула за меня: — Если он подойдет слишком близко, то я его пристрелю!

— КРИТИКА!!! ВСЕ ЗВЕРИ И ПТИЦЫ ПОЮТ О МОЕЙ ЛЮБВИ К ТЕБЕ!!! — Колыбалов, вытащив расческу, элегантно зачесал челку на левый бок, и поплыл в нашу сторону: — Этот обеденный перерыв я посвящаю только тебе!!!

— Казанова, ты зачем притащил свою кринжовую тушку сюда? Проваливай, пока я не разукрасил твоё няшное личико! — прорычал я, встав из-за стола.

— Оууууу!!! КОНКУРЕНТ!!! — возопил он, расплескивая всюду испанский стыд: — Марк, ты не достоин такой прекрасной девушки… Я пришёл, чтобы отбить её у тебя.

— Я сейчас тебя отобью. Прекрати паясничать и дай людям попить кофе!

— Меня тут все знают… и любят. Правда? — Колыбалов подмигнул официантке, но та лишь с ужасом убежала на кухню: — Значит, дуэль… На заре! Ты и я! Сразимся за сердце прекрасной дев…

— Мать твою! Казанова! — в кофейню зашёл Адам Кейдж — его напарник и Глава дуэта: — Какого черта ты свалил?!

— Я ухожу от тебя, Кейдж! Наша пара была ошибкой… Я хочу быть вместе с Критикой! — ответил Колыбалов. Если не знать, что он говорит о боевом дуэте вигилантов, то можно неправильно понять и вызвать копов…

— Дебил! Всё, мы уходим. — Кейдж схватил горе любовника за рукав и потащил к выходу.

— Ну уж нет! — Колыбалов вырвался и направился ко мне: — Я докажу, что больше достоин Критики, чем…

Бам! Хук с правой отправил Казанову в мир сновидений. Посетители и сотрудники кофе взорвались аплодисментами.

— Спасибо! Спасибо… — поклонившись, ответил я.

Черт… И ведь по своей натуре он был совершенно нормальным парнем. Обычный оперативник. Говорят, что с ним даже некоторые общались в гараже… Да и Кейдж неоднократно рассказывал, что на заданиях Колыбалов совершенно адекватен. Но, как только речь заходила о девушках… Дух ценителя прекрасного перемешивался с едкой душой спермотоксикозника, и получался этот уличный поэт и похититель женских сердец.

Кейдж обреченно закатил глаза, и подняв выключенного Казанову, потащил к своему автомобилю. Ещё очень везло, что главный ценитель женщин не выкобенивался в левых заведениях… Иначе это рисковало превратится в проблему.

— Фуух… Спасибо… — с облегчением выдохнула Критика и вернулась на своё место: — Я три раза ему говорила, что между нами ничего не может быть. Нормально говорила! Не била. Не стреляла… И даже почти не орала.

— В этом твоя проблема. Ты была к нему доброй, поэтому он и привязал… Ой… — перед глазами всплыло сообщение с новым заданием.

Отправитель: «Профурсетка»

Тема: Экспедитор

Сообщение: Помочь Ле Глассу доставить охладительную систему в фермерские угодья Сан Парамо и Орджоникидзе.

— Помочь доставить?! Мы что, теперь «Яндекс. Курьер»?! — возмутилась Критика.

— Да кто ж его там знает? Эти фермерские угодья прямо на границе с Пустошью. Авось за дикарей переживают? — предположил я, быстро допив кофе.

— Раньше мокрухи было больше… Ощущение, что они принимают нас за детей!

— Боюсь, что дело далеко не в этом.

+++

Джордж Ле Гласс оказался очень приветливым мужчиной, который вот уже двадцать лет создает оросительные и охладительные системы. Он был в большом почете у местных фермеров, да и зарабатывал не мало. Однако Ле Гласс искренне верил в то, что бизнес должен быть исключительно семейным! Именно поэтому в его сборочном цеху работали в основном ребята из Прайда. Да что уж там говорить — Ле Гласс сам занимался доставкой своих систем! Можно сказать, работал за курьера и установщика.

Ферма на Орджоникидзе была обслужена буквально за 40 минут. Мы с интересом наблюдали за тем, как наш заказчик устанавливает кондиционер.

А вот на Сам Парамо возникли проблемы… Я, в принципе, сразу понял, что дело пахнет керосином. Забор фермы был испещрен дырами от пуль, а в некоторых местах с наружной стороны темными пятнами зияли места поджогов.

— Ребятки, вы должны быть на чеку! На это место постоянно нападают дикари… — Ле Гласс нахмурил брови и указал на огромную металлическую цистерну с облупившейся краской: — Охотятся за удобрениями! Можете встать на башню, рядом с цистерной… Оттуда будет всё видно.

— Хорошо. — кивнув шлемом, я направился к небольшой вышке из металлических прутьев. Критика последовала моему примеру.

В Сан Парамо выращивались не только жизненно необходимые зерновые культуры, но ещё и огромное количество овощей, фруктов и даже грибов! То есть — крайне жирная цель для дикарей.

Поднявшись на вышку, я окинул взглядом огромную территорию… Вот это да! Даже представить не могу, сколько здесь гектаров. А обслуживали этот растительный Клондайк всего 15 человек.

— Говоришь, стать фермером? — усмехнулась Критика, указав на скрючившихся девчонок, что работали на поле кукурузы: — И большую часть дня стоять с выпяченным задом?

— Тебе бы это пошло…

— Придурок! — напарница шлепнула меня по руке: — Я верю, что у каждого человека есть предназначение. Каждый появившийся на свет индивид наделен определенным талантом… И суть жизни заключается в том, чтобы этот самый талант найти.

— Значит, твой талант — служить государству?

— Скорее — работать на благо людей. Заступив на службу, ну… если не считать моей основной цели из-за триггера, я искренне верила в то, что делаю всё правильно! Что я буду максимально полезной для общества Нового мира.

— Ммм… Вопрос на засыпку — и как понять, в чем именно твой талант?

— Пробовать. Много пробовать и пытаться. Кто-то вообще обнаруживает свой талант к старости… А кому-то везет.

— Интересно, а в чем мой талант? — я задумался.

— Быстро разбираться с проблемами. — в голосе Критики звучала улыбка: — Я не сказала… Но на самом деле — спасибо тебе огромное. Ты мерзкий хряк и низшая форма жизни, которая не имеет права общаться со мной, но… В тоже время ты очень чуткий и достаточно заботливый человек. Сегодня, не приди ты в переулок… Черт знает, сколько бы я там просидела… И что самое главное — ты…

Цистерна, которая стояла рядом с нами, вдруг как-то странно затрещала.

— БЕГИТЕ!!! — завопил один из мужичков с вилами. Бах! Я даже не успел заметить, что до нас долетело первым — «аромат» или же сами «удобрения». Очень повезло, что мы были в шлемах, ибо «коричневая оказия» залила всю наблюдательную вышку, несколько грядок с клубникой (сука-а) и потрепанный «Фордик» хозяина фермы.

— Святая мать богородица! — из здания вышел Ле Гласс и перекрестился: — Цистерна… Господин Фобиан! ГОСПОДИН ФОБИАН!!! Наших защитников тут… Немного залило… Грязькой…

— Фу… Боже… — толстячок в белом фартуке выбежал из дома и тут же прикрыл нос рукой: — Я так и знал, что скоро рванет! Говорил Латифе, что надо менять… Ребята! Вы там как? Живы?

— Угу… — я очистил визоры шлема от дерьма и направился вниз. Критика пошла за мной, но поскользнулась и накатом сбила меня с ног.

Сообщение от Эрис: ДерьмоСтрайк!!!

Вот сучка электронная… Мы скатились по коричневой дорожке вниз, и долго матерясь, почавкали к Ле Глассу.

Ещё очень повезло, что фильтр шлема сработал через 3 секунды после взрыва, потому что, судя по лицам всех присутствующих — вонь стояла адская. Наш дорогой специалист быстро поставил кондиционер и отпустил нас домой. Окатив костюмы из поливочного шланга, Господин Фобиан постелил тепличную клеенку на кресла Волжанки, и мы поехали обратно в город. Твою мать!

— Где ты живёшь? — спросил я у Критики.

— На Востоке. В Китайском городке. А ты?

— Я в районе «Ла Исла Бонита».

— Тогда к тебе. — недовольно фыркнула она и отвернулась. Шлемы не снимали до самого дома. Я связался с Дунаевской и получил разрешение на вечернюю эксплуатацию Волги. После того, как мы всё приведем в порядок — нужно будет отвезти Критику домой.

Поставив тачку на подземную парковку, мы поднялись на техническом лифте до моего этажа, и тихонько забежали в квартиру. Как только я снял шлем, то тут же почувствовал рвотный позыв… Критика тоже прикрыла рот рукой:

— Какой кошмар! Открой окна!

— Погоди… — я быстро снял с себя всю одежду и остался в одних семейниках. Напарница с недоверием посмотрела на меня и сделала два шага назад к выходной двери. Открыв все окна, я тут же запихнул вещи в стиральную машину и взглянул на Критику: — А ты чего ещё одетая? Раздевайся!

— НЕТ! Мы так не договаривались… Во мне всё же есть немного женщины!

— Ладно… Я дам тебе сменку. Хорошо?

— Договорились… — неуверенно ответила напарница и смущенно опустила взгляд. Открыв шкаф, я быстро вытащил футболку, и забежав на кухню, немного обомлел… Черт побери, а бельишко у неё что надо!

— Вот… Футболка. — ответил я и положил одежду на стул.

— Угу… Спасибо. — напарница убрала форму в стиральную машину, и кинув капсулу с гелем, щелкнула кнопкой включения. Чтобы лишний раз не смущать бедолагу, после душа я зашёл в спальню и присел на кровать. Вот честно — не думал, что меня обольет дерьмом в прямом смысле!

— Это… Я всё… — Критика, с обернутой в полотенце головой, дико смущенная, словно девочка, на носочках зашла в спальню и села на стул: — Прости, что стесняю…

— Ничего страшного. Кстати, а футболка тебе идёт! — я показал большой палец.

— Она на мне сидит, как туника… И вообще, не надо пожирать меня взглядом! У тебя же вроде есть девушка? Не стыдно? — сузив глаза, строго произнесла она.

— У меня нет отношений. Я считаю это… непозволительной роскошью для нашей профессии. — ответил я, и брякнувшись на кровать, положил руки за голову: — Странный сегодня день… Не так ли?

— Весьма. Честно… Я никогда ещё не была настолько… Откровенной с чужим человеком.

— Чужим? С чего бы? — я аж поднялся от возмущения.

— Для меня все чужие… — вздохнув, ответила Критика, забывшись и перекинув ногу на ногу: — Мне тяжело доверять людям и заводить новые отношения.

— Кри…

— Можешь думать всё, что угодно! Обзывать меня машиной для убийств, но это тут никакой роли не играет.

— Кри… Как бы…

— Что? — она злобно усмехнулась: — Хочешь поиздеваться, поскольку я на твоей территории? Не выйдет! Я слишком непоколебимый человек. Я научилась абстрагироваться от любых видов раздражителей.

— Раскривущкэ… Насяльника!

— Не спеши чесать своё ЧСВ, но ты в этом плане особенный! Абсолютная бесячая заноза, от которой меня трясет… Вот честно, я уже начинаю путаться, а с чего именно бешусь больше всего?

— Кри!

— Да что?!

— Я понимаю, что ты давно не бывала в мужском обществе, но… Как бы… Я рекомендую не раздвигать ноги и впредь надевать нижнее бельё.

Критика побледнела, а затем на её щеках появился едва заметный румянец. Взгляд скользнул вниз, кулаки сжались, и спустя мгновение, напарница уже подлетела ко мне. Схватив подушку, Критика больно ударила меня по лицу.

— Ублюдок, мать твою!!! ПОЧЕМУ СРАЗУ НЕСКАЗАЛ, ЧТО Я ЗАБЫЛАСЬ?!?!?! Ты… ТЫ СМОТРЕЛ!!! ВУАЕРИСТ ЧЕРТОВ!!!

— Вот ещё! Ты сама должна понимать — надеты на тебе трусы или нет.

— КОЗЕЛ!!! ПАХАБНИК!!! ИЗВРАЩЕНЕЦ!!! — рычала она, и затем запрыгнув на меня верхом, начала молотить по грудине: — КАК ЖЕ Я ТЕБЯ…

Предательский щелчок замка моментально привёл меня в чувство, а знакомый голосок заставил новое сердце выплясывать драм энд басс.

— Марк! Прости, там не было окуня, потому мне пришлось… Не поняла. — Маруся с жутким выражением лица стояла на пороге спальни.

Получена ачивка: «Дорогая, я тебе сейчас всё объясню! Это троюродная сестра из Ужуписа»

+ 10 000 к углям на завтрак