Легендарные разведчики-3

Жаркое лето в Бейруте: Юрий Николаевич Перфильев

В понедельник, 30 сентября 1985 года в Бейруте произошло небывалое по тем временам событие. Террористы захватили четырех советских заложников. Все четверо – работники нашего посольства.

О том, как проходила уникальная операция по их освобождению, подробно расскажет в этой главе полковник запаса Службы внешней разведки Юрий Николаевич Перфильев. Но прежде, чем дать ему слово, попробую обрисовать сложнейшую обстановку, сложившуюся в этой части Ближневосточного региона.

Гражданская война в Ливане, превратившаяся в кровавую мясорубку, продолжалась уже десятый год. Многочисленные противоборствующие силы боролись за свои интересы и контролировали захваченные земли, не допуская туда врагов настоящих и вымышленных. В ход пускались все средства, которые только могли принести, нет, не победу, а смерть противнику. Палестинцы и ныне не угомонившаяся «Хезболла», запрещенная в РФ; еще существовавшие тогда коммунистические отряды боевиков, больше похожие на анархистов, и друзы, которые, как полагали в СССР, сражались за правое дело; хорошо вооруженная сирийская армия и самые разные силы шиитов, мусульман, которые постепенно отступали под ударами дисциплинированных сирийцев. Артобстрелы, бои, иногда переходившие в рукопашную, террористические акты. И даже похищение иностранных заложников. Но только не советских.

СССР, в середине 1980-х еще могучий, ухитрявшийся умело маневрировать и находить общий язык с самыми разными группировками, возвышался над этой бойней неприступной скалой. Нас уважали, а если и ненавидели, то старались глубоко запрятать неприязнь, чтобы не показать, не испортить отношений пусть с нелюбимым, однако признанным авторитетом. А еще русских боялись. На Ближнем Востоке СССР по-прежнему признавали неприкасаемым.

И вдруг похищение четырех советских заложников в Бейруте. Дальше слово Перфильеву.

– Юрий Николаевич, как вы оказались в Ливане? И под каким прикрытием там трудились?

– Был советником посольства, возглавляя при этом нашу резидентуру. Разведчики США и Англии действовали на Ближнем Востоке с активностью необычайной. Это настолько беспокоило Центр, что с 1975 года нам, в том числе и мне, поручили работать не только по Ливану, но и по всему Ближневосточному региону против главного противника – американцев и англичан.

– Но, насколько наслышан, четырех наших граждан похитили совсем не они…

– Шел десятый год гражданской войны. В сентябре 1985-го на севере страны велись ожесточенные бои между мусульманскими экстремистами, группировками Ливана и сирийскими подразделениями. Участвовали в столкновениях и палестинские отряды. Положение палестинцев, ливанских мусульман было крайне тяжелым, безнадежным. И, как нам стало известно чуть позже, именно у палестинцев возникла идея: надо бы воздействовать на Сирию с помощью Советского Союза. Как? Взять в заложники советских граждан. И потребовать от нас нажать на Сирию, чтобы та выпустила палестинцев и тех, кто в тот момент был с ними, из котла. Иначе, это было понятно всем, разгром палестинцев и мусульманских группировок неминуем.

– Вот уж действительно – решение… Ведь в те годы отношения с Палестиной у них были хорошие, чтобы не сказать дружеские.

– При той помощи, которую СССР оказывал арабским странам, отношения были исключительно хорошими. Вот почему захват заложников оказался громом среди ясного неба. А ведь до этого советских дипломатов пытались похитить несколько раз. Мы осознали чуть позже, что то были именно попытки похищения, а не просто стремление неизвестных вооруженных людей угнать или отобрать у советских машины, как нам поначалу представлялось. Но нашим удавалось бежать, спрятаться. А 30 сентября 1985-го похищение все-таки состоялось.

– Вы помните, кого похитили?

– Еще бы. Секретаря консульского отдела Аркадия Каткова, работника торгпредства Валерия Мырикова, посольского врача Николая Свирского и атташе посольства Олега Спирина. Находились они в разных частях города. Свирский и Катков ехали в одной машине, Мыриков и Спирин – в другой. А похитили как под копирку: блокировали, взяли на мушку автомата, а когда 32-летний мидовец Аркадий Катков выкрикнул нечто вроде «Бежим, Коля!» – то сразу получил автоматную очередь в ногу.

– Так он же пытался спастись. Что еще оставалось делать?

– Бедняга Аркадий. Ясно было, что террористы пошли на вооруженный захват, а он в тот момент проявил определенную нервозность, закричал. И перевозбужденные захватчики тут же ответили выстрелом.

– Как вообще в таких ситуациях поступать? Ведь нервозность здесь вполне естественна.

– Проще сказать, чем сделать. Ну, нужно соблюдать максимум спокойствия, потому что бежать от пяти автоматов – несерьезно. Вас остановят. Вот и экстремисты остановили Аркадия таким роковым для него способом. Позже у Каткова началась гангрена. Лечить его и не думали. Бандиты Аркадия расстреляли, причем зверски. Всадили множество пуль. И повязали кровью всех, кто был замешан в этом деле. А потом тело Каткова выбросили возле руин разрушенного стадиона в Бейруте. Полиция его нашла и сообщила в посольство.

– В то время такое похищение было наверняка воспринято в Москве как нечто из ряда вон выходящее. Ведь советских не похищали.

– В Ливане нет, а в Афганистане, куда в 1979 году вошел наш ограниченный контингент, выкрали одного из бывших помощников премьер-министра Косыгина. Вообще-то наших похищали и раньше, но вскоре отпускали, да еще с извинениями: перепутали с американцами или англичанами. Однако этот захват в Бейруте был явно запланирован, осуществлен с жестокостью. На Ближнем Востоке он стал первым для нас террористическим актом такого рода. В Москве случившееся в Бейруте восприняли именно как событие чрезвычайное. Во-первых, надо освобождать своих. Во-вторых, если оставить без ответа, это откроет дорогу для новых терактов. Заработали, как мы теперь выражаемся, все ветви советской власти. Центральный комитет использовал свои возможности, МИД – свои. Работали военные, разведрезидентуры ряда других стран. Один из сотрудников Центра был немедленно прикомандирован к Арафату, чтобы вести с ним постоянные переговоры об освобождении. Через Москву пошли обращения к лидерам разных государств – к королю Иордании, в Иран, Ливию… Просили помочь, выяснить, но в ответ лишь слова сочувствия, смутные обещания и никаких конкретных шагов.

А непосредственные действия по освобождению вела наша резидентура в Бейруте, к которой были, разумеется, подключены и возможности посольства. Привлекли местную полицию. Сразу после похищения обратились к лидерам Прогрессивной социалистической партии Ливана и коммунистам. Да, это была командная, общая, четко организованная государственная работа.

Очень помог тогда Валид Джумблат. Его отца, лидера соцпартии, убили террористы. И когда в 1985 году они угрожали захватить посольство СССР в Ливане, Валид сразу примчался на помощь. Его танки взяли посольство в кольцо, а хорошо вооруженные бойцы подразделений Джумблата демонстративно показали, что готовы отразить любые атаки экстремистов.

Люди Джумблата вывели и на след похитителей. Удалось выяснить: группа «Силы Халида ибн Аль Валида», названная в честь непобедимого сподвижника пророка и взявшая на себя ответственность за захват, вряд ли существует. Может, она вымышленная? Заказчик и вдохновитель похищения «Хезболла».

– Какие конкретно требования выдвигали террористы?

– Требовали срочно повлиять на Сирию. Ее армия вот-вот должна была разгромить боевиков «Хезболлы». И похитители заявили: если Россия не воздействует на Сирию и столкновения на севере Ливана и вокруг Триполи не будут прекращены, то через сутки начнется отстрел ваших заложников. Требовали, чтобы СССР выступил третьей силой. И наши попросили сирийцев пока не наступать на почти что разбитую «Хезболлу». Те просьбу выполнили. Но сообщили, что в похищении участвовали и палестинцы, которые даже после выполнения одного из их главных требований отпускать советских и не собирались.

– Вот они, наши ученики и друзья.

– Удалось выяснить и несколько имен – оперативных псевдонимов похитителей. Один, по кличке «Хадж», попал в руки наших друзей. Они с ним не слишком церемонились, обошлись с бандитом без дипломатии. Даже сирийцы были поражены: оказалось, «Хадж» в свое время охранял самого Арафата.

Прошел почти месяц, террористы выдвигали новые и новые условия. Надежд, что освобождение придет само по себе, не оставалось. И мы старались побыстрее установить, кто наших ребят удерживает и где.

– Как сумели похитить – теперь понятно. Но вот как ухитрились вывезти и прятать в течение целого месяца – это совсем не ясно.

– Вы говорите «целый месяц». Бывали случаи, когда похищенных удерживали годами. В более короткий срок, чем месяц, захваченных по политическим мотивам людей от экстремистов не освобождали… Еще до похищения наших в Ливане попали в заложники граждане США, Великобритании, Франции.

Октябрь 1985-го летел стремительно. Пойманный «Хадж» раскололся: сначала русских держали в пригороде Бейрута. Затем перевезли на одну из квартир, которую превратили в мини-тюрьму. Там, кстати, содержались не только они: наши узники потом рассказывали, что слышали и английскую речь. Вскоре палестинцы уже не могли своими силами укрывать их в Бейруте и привлекли экстремистов из «Хезболла». Те действовали изощреннее. Вывезли в другой район. Замотали, как мумий, и, приспособив пространство под днищем грузовика, бросили туда. Ни крикнуть, ни шевельнуться. Содержали в тяжелых условиях. А мы все эти тридцать дней вели в Ливане работу по их освобождению с использованием наших специфических методов.

– Нельзя ли поподробнее: в чем эти специфические методы заключались?

– Это использование агентуры как ливанских спецслужб, так и тех организаций, которые могли иметь прямое отношение к захвату. Так нас вывели на лидера ливанской части «Хезболла» шейха Мухаммада Фадлаллу.

– На откровенного бандита?

– Идейного вдохновителя.

– Подстрекателя и заказчика похищения.

– А еще автора четырех десятков книг, где он проповедовал свои экстремистские теории. На него вывели друзья. Не знаю уж, правда ли, но сирийцы говорили нам, что то была первая встреча Фадлаллы с представителем иного, не мусульманского мира. Поехали к нему в южный пригород Бейрута с оружием. Затем сдали его, и бородатые охранники угрожающе ухмылялись. В какой-то момент даже показалось, что нам отсюда уже не выбраться. Шейх, разумеется, сделал вид, что к похищению близкие ему силы не причастны, сам он тоже ничего не знает. Я пытался на него давить: вряд ли какая-нибудь иная организация, кроме вашей, рискнула бы поступить таким образом и удерживать иностранных, в первую очередь советских, заложников. Фадлалла, вот циник и лжец, обещал упомянуть их в своих молитвах.

Мы же продолжали идти по следу похитителей. Наступали им буквально на пятки. Агентура работала умело. Еще до первой встречи с шейхом мы были готовы вместе с нашими арабскими друзьями предпринять силовую акцию, штурмовать здание, где, как предполагали, содержались ребята.

Отказались от операции не из страха, а только потому, что не сумели бы пробиться к своим через несколько колец вооруженной охраны – экстремисты успели бы ребят уничтожить.

И во время второй моей встречи с шейхом я применил недозволенный прием. Из Центра пришло указание «принять все возможные меры для освобождения советских сотрудников». И я, вроде бы получив карт-бланш, заявил моему бородатому собеседнику: великая держава проявила максимум терпения, но всему может прийти конец. А что если при каких-то учебных стрельбах ракета одной из прекрасно вооруженных стран вдруг отклонится от заданной траектории и упадет в непредвиденное место? Например, на город Кум, считающийся даже в Иране центром поклонения.

– Не раз бывал в этом священном для шиитов месте. Именно оттуда руководил Ираном, и не только им, духовный лидер аятолла Хомейни.

– Напоминание о возможном, пусть и непреднамеренном и чисто случайном попадании ракеты в его резиденцию произвело впечатление. Я со вздохом повторил, что все это может привести к тяжелейшим последствиям.

– И что шейх Фадлалла?

– Он крепко задумался. Я чувствовал, что мы дожимаем похитителей.

– Не боялись, что вас захватят, как тех четверых?

– Боялся. Но за мною была страна, которая билась за каждого из заложников. Не звучит чересчур уж патетично?

– Да нет. Нормально. Если бы мы вот так дрались за наших заложников сегодня.

– Шейху же я сказал, было это где-то 28 октября: чтобы не случилось ничего непредсказуемого, будем вместе надеяться, что к нашему празднику 7 Ноября заложники окажутся на свободе. Больше ждать мы не намерены. Тот напрягся, помолчал, а затем ответил, что тоже надеется на помощь Аллаха в наших трудах. Когда мы вышли, помощник моего собеседника шепнул: «С шейхом так никто и никогда не разговаривал…» Значит, пришел черед поговорить именно так. Через два дня заложники были освобождены.

Раньше это было основой основ: мы все, и очень согласованно, должны выступать в защиту граждан, попавших в беду вдали от дома. Сейчас такая система, как я понимаю, вновь воссоздана и действует.

– Знаете ли вы случаи, когда наши заложники освобождались силой? И были ли такие возможности у наших спецслужб? Существовали в их рядах специальные подразделения?

– Силой, насколько я в курсе, заложники не освобождались. Возможностями же проведения таких операций собственными силами наша разведка располагала. Но, откровенно говоря, я не думаю, что в том конкретном случае они были бы нужны.

– Возвращаемся в октябрь 1985-го. Как наших освобожденных ребят доставили в Бейрут? И сколько же пришлось преодолеть постов, блоков…

– Их привезли из долины Бекаа. Тот же способ: грузовичок, разобранное днище, замотали будто мумий. А на постах люди обычно друг друга знают. В Бейруте выбросили из машины, развязали глаза и уехали. Наши сориентировались, побрели по направлению к посольству. Туда и пришли в своих разодранных рубахах. Обращались похитители с ними скверно. Были истощены. Пограничники, охранявшие здание, ребят не узнали, не хотели пускать.

– Существуют и несколько иные версии всей этой истории…

– Будто мы кого-то резали, «фаршировали»? Это элементы, которые приписываются большинству спецопераций. Но такого – не было. Определенные силовые акции проводились с нашего, разумеется, согласия со стороны друзей из Прогрессивной социалистической партии.

– Нельзя было решить вопрос более кардинально? К тому времени уже существовал «Вымпел».

– И как вы это себе представляете? В чужой стране высаживается наш спецназ и вступает в схватку с террористами? В принципе, подчеркиваю: в принципе, чисто гипотетически такое возможно. Но все же скорее в кино. В Афганистане у нас были войска. В Ливане – ничего похожего. И как бы отнеслись там, развернись в Бейруте для нас – операция по освобождению, а для них-то – в определенном смысле диверсия в чужой стране на их территории.

– Говорили, будто были арестованы родственники одного из похитителей.

– Не были. Правда, в первый же день после захвата в ходе контроля автотранспорта был – я подчеркиваю – случайно убит брат организатора похищения. Но к тому моменту ни единого имени похитителей мы еще не знали. Однако легенда зародилась. Позже нам действительно удалось выяснить имена…

– Каким образом?

– Через ливанскую агентуру. Глубже вдаваться в подробности не имею права. Нам поступала масса информации, мы ее проверяли и прорабатывали новые и новые версии. С помощью ливанцев получили доступ к шифрам «Хезболла». Какой-то добрый арабский молодец из контрразведки вступил ли в связь или, уж не знаю, очаровал секретаршу или шифровальщицу из «Хезболла». Та передала ему коды, и мы приблизительно понимали, какой оборот принимают события. Все свидетельствовало: исключительно серьезный. Фанатики готовы на крайние меры, пощады нашим ждать нечего.

– А как строились отношения с Арафатом?

– Он, испортив отношения с некоторыми из наиболее экстремистски настроенных направлений Организации освобождения Палестины, уже года два как отсиживался в Тунисе. С ним моментально связались, и Ясир Арафат обещал принять все меры, чтобы в кратчайший срок вытянуть наших ребят. Предложил нам работать с его эмиссаром. Тот должен был помочь вытянуть заложников. Но самое интересное оказалось в том, что имя этого палестинца назвала нам потом и агентура.

– Чья?

– Наша, конечно. Этот эмиссар и организовал похищение. Для Арафата же он был лицом доверенным. А с ним, жившим в ту пору на тунисском отшибе, акцию не обсуждали и советов не просили. Арафат без всякого на то своего желания превратился в своеобразного заложника экстремистов… А те, продержав какое-то время наших парней в Бейруте, поняли, что больше удерживать их не смогут, такая за палестинцами началась охота. И пришлось им идти на поклон к «Хезболла» – экстремистам из экстремистов. Арафат уже был в курсе, но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь.

– Но почему? Советский Союз всегда оказывал Арафату дипломатическую поддержку, сколько речей в защиту ООП произносилось в ООН и сколько более существенного – оружия – палестинцам бесплатно поставлено. Теперь ведь мы, верные друзья, могли бы его послать куда подальше, поддержать кого-то другого из палестинских вожаков. Ведь среди них грызня за власть, теперь-то об этом сказать можно, велась постоянно, и порой кровавая.

– Ради удержания власти Арафат был готов на все. Как раз в тот момент такая позиция боевиков совпала с его политическими интересами. Палестинский лидер постоянно звонил мне из Туниса в Бейрут в два-три ночи: «Как там ситуация?» Обращался не иначе как к другу, клялся, что он советских товарищей в беде не бросает. Обещал послать нам на подмогу двух своих верных людей. Когда я услышал их имена, честное слово, вздрогнул: один, не буду называть фамилию, и возглавлял бандитскую группу захвата. Так что в контакте мы находились тесном. Сами понимаете, каком.

Некоторое время заложники содержались в лагере. И к нам попал перехват телефонного разговора палестинского лидера с начальником этого лагеря. Тот спрашивал: как поступать с русскими дальше – освобождать или не освобождать? И получил указание Арафата: никого не освобождать до получения моих гарантий.

– Ничего себе друг советского народа. Ну просто двуликий Янус.

– Был вынужден вести сложную игру, демонстрировать былое могущество. Арафат сделал заявление, что договорился об освобождении, заплатил за это 100 тысяч долларов, потом сумма выкупа подскочила до 15 миллионов. И многие наши руководители, даже свято в Арафата веровавшие, поняли, что он блефует. Не было у него таких денег. А к тому времени неподвластные Арафату палестинцы уже передали советских пленников в руки «Хезболла». Те разыгрывали собственную карту, с мнением лидера палестинцев им считаться не хотелось. Но Арафату надо было играть в свою игру, отстаивать авторитет. И он часто выступал с заявлением: я в курсе дел, я договорился, я все контролирую, и вот-вот советских освободят под мои гарантии…

– Вы не боялись, что похитители попытаются каким-то образом воздействовать на заложников? Может, перевербовать, обратить в ислам? В Афганистане подобное бывало.

– Это исключалось. Люди, их захватившие, по своему интеллекту были гораздо ниже… Никакой работы по обработке вестись не могло и не велось. Они и захватили-то эту четверку наугад, случайно.

– Как сложилась судьба этих людей после освобождения?

– Катков погиб, остальные трое были отправлены в Москву. Доктор Свирский и Мыриков из торгпредства после этого вновь выезжали в загранкомандировки. А вот с Олегом Спириным случилась история, для нас неприятная.

– Для кого – для «нас»? Он что, был сотрудником разведки?

– Точно. И он, и Мыриков. Вернувшись из Ливана, Спирин пять лет проработал в Центре. Молодой и, казалось мне, приятный парень немного за тридцать. Отправили его в командировку в Кувейт. Работа шла у него там не слишком ладно и не очень активно. Но каких-то неприятных событий вроде бы ничто не предвещало. И когда Спирин исчез, это стало для сотрудников шоком.

– Обычно, исчезнув, перебежчики всплывают где-нибудь в США или в Англии.

– Так произошло и с майором Спириным. Из Кувейта его семью сразу отправили самолетом в Англию, оттуда – в США. Судьбу его мы отслеживали. Одно время он жил в Штатах.

– Юрий Николаевич, вот это поворот: разведка – плен – освобождение – разведка – предательство. Как в вашем ведомстве объяснили этот побег?

– У меня такое объяснение: дрогнула жена. Она, как я понимаю, не захотела возвращаться в СССР, ушла первой. И Спирин осознал: в Москве ему этого не простят, карьера завершена. Он решился. Часто об этом уходе вспоминаю. Больно, когда предают…

– Давайте попробуем внести в нашу беседу мажорные ноты. В ту пору за такие подвиги было принято награждать отличившихся. Как отметили вас?

– Будем считать, что ирония в вашем вопросе мне только послышалась. Позвольте мне еще раз с гордостью заметить: операция в Бейруте – это едва ли не единственный в международной практике случай столь быстрого освобождения заложников. Граждане Англии, Франции провели в ливанском плену по нескольку лет, американский журналист Терри Андерсон – все восемь. А насчет награждения… Тогда действительно было чему улыбнуться.

В наградном списке по линии МИДа оказалось свыше ста героев. Даже старое Политбюро, которое привыкло награждать всех подряд, вернуло документ, отметив: слишком уж лихо. И председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков, понятно, знавший все детали операции по освобождению, сам представил список восьми своих сотрудников. Наградили орденами Красного Знамени, Красной Звезды; водитель, проявивший мужество, получил медаль…

– Ну а вы?

– Я – орден Красного Знамени.

– А есть у вас еще боевые награды?

– Есть. В разведке я работал долго – до 1995 года. Но это – тема отдельного разговора. Время для него еще не наступило.

Со Спириным, увы, ясно. А как сложилась жизнь трех других заложников?

Мыриков продолжил работу в ПГУ. Доктор Свирский врачевал, выезжая и за границу.

А о семье Аркадия Каткова позаботилась Родина. Началась перестройка, уже близок был распад Союза, пустели казна и полки магазинов, но семье погибшего до 1991 года регулярно выплачивали такую нужную пенсию. Ведь дочери Каткова Марине в 1985 году было тогда всего восемь лет. А когда СССР не стало, родным выдали разовое пособие – полтысячи долларов. Для той поры всеобщего обнищания, оцепенения, впадения в некое беспамятство и эта сумма выглядела относительно пристойно. Когда Марина поступила в институт, получала до его окончания небольшое пособие от МИДа.

Годы спустя Марина Каткова вместе с мужем приехала в Бейрут. Там в посольстве России установлена мраморная доска, напоминающая о трагической гибели ее отца – 32-летнего дипломата Аркадия Каткова.

Прошло два десятилетия после встречи с полковником Перфильевым. Тогда он многого недоговорил. Нельзя было. А несколько лет назад, словно отлежавшись в строгой тишине, появились новые версии случившегося в октябре 1985 года.

Еще один очевидец, можно сказать, даже участник тех событий, взяв с меня слово никогда не называть его имени, поведал мне эту историю в своей интерпретации. Человека этого, смелого, решительного, жесткого, уже нет. Версия, которую ни подтвердить, ни опровергнуть, осталась. Никак не претендуя на стопроцентную достоверность, приведу и ее.

После покушения, как и рассказывал полковник Перфильев, ливанскими друзьями, читай: дружественной нам спецслужбой, был захвачен боевик под оперативным псевдонимом «Хадж», который во многом и вывел на похитителей.

А до этого, как подчеркивалось, совершенно случайно был убит один из нападавших, а также брат другого. Все это было как-то неопределенно, туманно.

Действительно ли случайность? Те двое входили в экстремистскую группировку, за которой охотились сирийцы. Были окружены, отстреливались…

И почти сразу же вышли на родственников похитителей. Их с пристрастием, не вдаваясь в рассказанные мне подробности, допросили. Люди из ливанской группировки, нас поддерживавшие, были с ними не жестки, а жестоки. Труп одного из бандитов нашли родственники у входа в его жилище. По словам моего собеседника, тело, особенно некоторые его части и голова, было обезображено. Детали не привожу. Они не только не для печати, но и не для слабонервных. Советские, российские чекисты такими методами никогда не пользовались. Спецслужба ливанской группировки жалости не признавала. Тем более убитый – брат или какой-то близкий родственник их заклятого врага, возглавлявшего захват заложников.

К одежде уничтоженного бандита приколота записка. Если русских не освободят, то вскоре точно так же покончат и с другим пойманным налетчиком, тоже родственником главаря. В записке назвали еще нескольких участвовавших или причастных к покушению, упомянув, что их ждет такое же наказание.

И террористы задумались. Они обещали расстреливать оставшихся троих заложников одного за другим, но испугались, взяли паузу.

А советская сторона обходила вопрос расправы с экстремистом молчанием. И хотя в этом никак не участвовала, как объяснял мне компетентный собеседник, акт возмездия, совершенный дружественной СССР группировкой, не подтверждала. Однако и не отрицала.

Все это вместе с усилиями советской разведки, дипломатии, двумя визитами полковника Перфильева к шейху доказало бандитам: ситуация накалилась невероятно. До такой степени, что вопреки правилам, по которым действовали обычно все, добивавшиеся освобождения заложников, церемониться с «Хезболла» не будут. Не привыкли террористы, что их не просят, не уговаривают, а действуют с позиции силы. Надо идти на уступки.

И пошли…

Дважды приходилось встречаться с Ясиром Арафатом. Однажды отобедать в особняке для приемов. Относился я к нему с неким предубеждением. Цели возглавляемой им ООП в принципе понятны, вызывают определенное уважение: борьба за независимость, национальное освобождение, предоставление прав его несчастному народу. Но способы борьбы, к которым прибегали его сторонники, часто не имели ничего общего с легитимностью. За годы правления Ясир Арафат сумел внушить многим, что нелигитимные методы, им применяемые, являются законными атрибутами политической борьбы. Нападения на мирных жителей, захват заложников, терроризм в глазах многих стали справедливым ответом на лишения гонимого народа. С 1957 года, когда Арафат вступил в борьбу, до самой своей кончины в 2004-м он внушил определенной части мирового сообщества, что борется за свободу и справедливость, пусть и перевернув все привычные понятия.

Кем же был Арафат? Никакая куфия (мужской арабский платок), неизменно покрывавшая голову, не могла скрыть его светскости. Даже для виду не пытался хотя бы пригубить алкоголь. Внимательно, с доброй улыбкой слушал других. Вступая в беседу, удивлял искренней вежливостью, которую и против него предубежденные никак не могли принять за напускную. За столом его английский, казавшийся в другой обстановке несколько примитивным, звучал весьма элегантно, даже изысканно. Когда в конце затянувшегося обеда пришла неизбежная пора анекдотов, трезвехонький Ясир Арафат порадовал парой-тройкой изящных, очень смешных историй, никакого отношения к скабрезности или антисемитизму не имеющих.

Кстати, сам он был очень похож на пожилого еврея. Интересно, что в одной из своих книг об этом упоминал и прекрасно с лидером ООП знакомый академик Евгений Максимович Примаков.

В общении Арафат оказался приятнейшим собеседником. В жизни… Не знаю. Абсолютно не согласен с теми, кто считает, что в борьбе за справедливость хороши все средства.

Остается прояснить еще один важный вопрос: кто же непосредственно руководил операцией по захвату заложников? Его оперативный псевдоним мелькнул в беседе с полковником Перфильевым – «Гиена». Спустя несколько лет о нем подробнее рассказал соратник полковника по службе.

«Гиена» – это Имад Мугния. Сколько же преступлений совершил этот экстремист из экстремистов, самозваный палач!

– Именно он командовал группой бандитов из «Хезболла», захвативших наших заложников.

– «Гиена» ранил дипломата Аркадия Каткова, а потом убил, изрешетив автоматной очередью.

– Это родственников Имада Мугнии «случайно» захватили помогавшие нам сотрудники одной из ливанских спецслужб.

– Его имя засекли сотрудники сирийской контрразведки, расшифровавшие переговоры террористов.

– После уничтожения одной из спецслужб Сирии его родного брата Мугния под напором шейха Фадлалла отпустил трех оставшихся в живых советских заложников.

Факт, меня поразивший: в сентябре 1985 года «Гиене» не исполнилось и двадцати трех лет. Никакой не боец за права шиитов, а фанатик, изверг, садист. В 13 лет сын ливанского торговца овощами из города Тира вступил в ООП. Был замечен Ясиром Арафатом, одно время находился в группе его телохранителей.

Стал снайпером, расстрелял немало христиан, живших рядом с его родными местами в Южном Ливане. Вскоре политика Арафата стала лишь раздражать «Гиену». Примкнув к «Хезболла», он в апреле 1983 года взорвал консульство США в Бейруте, тогда погибло 63 человека.

Мугния неплохо говорил по-английски. Некоторые источники полагают, что это помогло ему каким-то образом выйти на людей полковника Уильяма Бакли, знавшего резидента ЦРУ в Ливане. 15 марта 1985 года Мугния похитил резидента и назначил цену за его освобождение. Американцы передали требуемые «Гиеной» 200 тысяч долларов, а Уильям Бакли словно исчез, растворился. Только через некоторое время Имад Мугния поместил в одном из изданий экстремистов фотографию Бакли – вернее, его трупа. Перед тем как застрелить полковника-американца, «Гиена» зверски пытал его.

А еще он уничтожал мирных жителей Израиля. Взрывал казармы французских и американских миротворцев в Ливане – число жертв исчислялось сотнями. Его люди, вернее нелюди, захватили самолет с пассажирами.

Вот с кем схватились и кого одолели наши разведчики вместе с друзьями в сентябре 1985 года в Бейруте.

Американцы объявили огромное вознаграждение за поимку террориста «Гиены» – два миллиона долларов. Всё напрасно. Возможно, они заплатили бы еще больше любому, кто сумел бы вывести на след бандита номер один, если бы знали, что будет дальше. Теперь, проведя скрупулезные расследования, спецслужбы США считают именно Имада Файеза Мугнию одним из главных организаторов террористических актов 11 сентября 2001 года, потрясших Америку. Якобы согласие на их проведение «Гиене» дал глава «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Усама бен Ладен.

Да и получив хорошенько по зубам от нас в сентябре 1985-го, «Гиена» вновь решился провести теракт, на этот раз против России. В 2000 году атаке террористов подверглось российское посольство в том же Бейруте.

Возможно, повторяю: возможно, оставил убийца след и на российской земле. «Гиена» одним из первых в «Аль-Каиде» взялся за подготовку террористов-смертников. Несколько таких шахидов объявилось в тревожные годы в Чечне.

Долго на след международного террориста-убйцы не могла выйти ни одна из спецслужб мира. Творил черные дела, оставался неуловимым, все больше матерел и наглел.

Уверен, лет через десять, не раньше, выплывет истинная, а не вымышленная (каких сегодня немало) история уничтожения «Гиены». Пока лишь точные факты. В 11 часов 12 февраля 2008 года автомобиль «Гиены» с охранниками был взорван в пригороде Дамаска.

Кто совершил не убийство, а акт справедливейшего возмездия над палачом? Неизвестно. Ни одна организация, группа, спецслужба не заявила о своем участии или хотя бы сопричастности. Главное – с фанатичным убийцей было покончено.