Легенды девяти миров. Пробуждение

Глава 2

Я ехала на свой первый сеанс психотерапии, испытывая сильное воодушевление внутри. Не буду отрицать, я немного переживала по поводу предстоящей встречи, но в который раз я напомнила себе, что ко всему этому я стремилась многие года и отдала ради этого половину своей сознательной жизни. С того дня, как я прибыла в Нью-Йорк прошло два дня. Я устроилась в одной из гостиниц, которая находилась относительно недалеко от центра города. Я была в Нью-Йорке не так и часто в своей жизни, поэтому хотела изучить его в свободное от своей деятельности время. На мое удивление после разговора со Скоттом мне позвонила Рэйчел, с вопросами о моем устройстве и дальнейших планах в городе. Я ей ещё раз выразила свою благодарность за ее беспокойство на мой счёт, и в очередной раз дала свой отказ от ее помощи. Я привыкла справляться со всем самостоятельно и не любила быть в глазах людей слабой и неспособной что-либо решить. Поэтому и в этот раз я решила действовать самостоятельно, не привлекая никого извне.

Прибыв на место, я сразу направилась в здание лечебницы, громко стуча каблуками по тротуарной плитке. Я старалась поддерживать образ серьёзного психоаналитика, поэтому придерживалась классического стиля в одежде. Облегающая бёдра юбка-карандаш, свободная блузка, пиджак и классические туфли на высоком каблуке сделали своё дело. Я выглядела как всегда безупречно, что придавало мне лишней уверенности в себе. Получив карту сотрудника, я проследовала по уже знакомому маршруту к палате своего нового пациента. Мне стало не совсем комфортно заходить без приглашения, поэтому я решила соблюсти все нормы приличия и перед входом постучать в дверь. После моего слабого стука я услышала глухое «входи» и открыла дверь. Скотт сидел на своём привычном месте и подбрасывал вверх бейсбольный мяч. Он цепко ловил мяч своими тонкими пальцами, при этом смотря куда-то за пределы окна.

– Привет, док. Я ждал вас немного позже.

– Добрый день, Скотт. Как ваши дела?

– Лучше всех – вновь я слышала в голосе парня отголоски сарказма – А как ваши дела?

– Как и у вас, лучше всех – не знаю почему, но я решила ответить Скотту в аналогичной ему манере – Как ваш настрой?

– Настрой? – Скотт перестал подбрасывать свой мяч и повернулся ко мне лицом.

– Настрой. На наш с вами диалог.

– Я настроен положительно и прогрессивно – губы парня дрогнули в лёгкой улыбке – Когда начнём?

– Мы уже начали. У вас есть что-то, чем вы хотели бы поделиться со мной?

– Если только одарить вас всеми возможными комплиментами этого мира – впервые в голосе парня слышались задорные и игривые ноты, что не могло не смутить меня.

– Скотт, давайте не будем переходить некоторые личностные рамки. Я ваш доктор, а вы мой пациент. Не стоит стирать эту грань и эти границы между нами.

– Как скажете, док – вмиг парень изменился в лице и стал вновь безразличным и спокойным.

– Рада, что мы друг друга поняли. Давайте вернёмся к нашему диалогу. Может вас что-то беспокоит или вас что-то гложет в глубине души?

– Вы верите в наличие души?

– Верю.

– Странно это слышать от человека научной сферы деятельности.

– Научная деятельность не мешает мне верить во что-то необъяснимое и загадочное. Наш мир полон загадок и тайн, которые возможно мы никогда не сможем разгадать. Но это не отменяет того факта, что они могут находить своё отражение в нашем мире. Поэтому такое понятие, как душа вполне себе может существовать. А как считаете вы?

– Я? Всю свою сознательную жизнь я живу среди научных деятелей, где понятие душа не очень распространено.

– Но у вас должно же было сложиться собственное мнение, отличное от мнения вашего окружения. Или вы легко поддаётесь чужому влиянию?

– Я бы так не сказал. Скорее я выслушиваю все имеющиеся точки зрения, но по итогу придерживаюсь собственного мнения.

– Вот как? – слова парня меня удивили и хоть немного начали показывать мне некоторое психологические особенности моего собеседника – Так, какого ваше мнение на этот счёт?

– Мое мнение такого – Скотт сделал намеренную паузу, явно желая создать небольшую интригу – Все живые существа имеют некую энергию внутри себя, которую можно обозвать душой. Эта энергия у всех разная и ее сила и состав зависят полностью от выборов ее носителя.

– Носителя?

– Да, мисс Вильямс. Под носителем я понимаю само живое существо, содержащее в себе эту энергию.

– Интересное мнение – я задумалась и сделала пару заметок в свой блокнот – В таком случае, ответе, какова ваша энергия и чем вы наполняете ее?

– Я пока пустой сосуд.

– То есть, вы считаете себя бездушным? Я правильно вас поняла?

– Я бы не назвал себя бездушным. Скорее отрешённым и потерянным.

– Значит, у вас есть душа, но она сейчас не с вами. Правильно?

– Абсолютно верно. Вы первая, кто так быстро понял мою мысль.

– Это было не сложно сделать. Как вы думаете, где в таком случае может быть ваша душа?

– Не могу ответить вам однозначно, но мне кажется, что она где-то глубоко внутри меня. Спит беспробудным сном под слоем этого неведения и беспамятства.

– Даже так – я вновь сделала необходимые мне отметки в блокноте и продолжила свой допрос – Скотт, что вы чувствуете, когда говорите о своей душе и ее потере?

– Не буду вам врать и скажу, что мне немного грустно и где-то обидно осознавать, что я лишён того, чего я достоин и чем должен обладать по праву.

– Вы не думали о том, что некоторые люди, как и вы, лишены того, что им положено, и каждый день кто-то лишается того, чего он достоин и чем он должен обладать.

– Думал. Но я не хочу полагаться на тех, кто слаб и не хочет вернуть своё. Я хочу полагаться на тех, кто берет от жизни все и всегда отстаивает свои права и границы.

– Значит, вы опираетесь на сильных личностей и желаете быть подобным им?

– Возможно – Скотт пожал плечами и откинулся на спинку своего кресла – Но я точно не хочу быть слабее других.

– Предположу, что вы по природе своей личность волевая. Этот факт приоткрывает нам хоть небольшую, но брешь в вашем сознании.

– Каким образом?

– Мы сейчас с вами выяснили, что вы относите себя к сильным личностям и считаете себя таковым. И вы не хотите быть в подчинении кого-то, кто слабее вас, а возможно даже и сильнее. Я считаю, это небольшим прогрессом в нашей с вами терапии.

– Даже так? – вновь губы парня искривились в довольной улыбке – Что вы ещё смогли выяснить из нашего разговора?

– Давайте на этом я свои заключения оставлю при себе. Как только я смогу проанализировать наш с вами диалог, то смогу более детально проработать все необходимые мне данные.

– А вы не похожи на других докторов.

– С чего вы так решили?

– Я пять лет общался с десятками ваших коллег, и все они были схожи в своих разговорах и методах. В вас же я вижу что-то иное, что делает вас непохожей на них всех.

– Я не люблю действовать по существующим шаблонам, а стараюсь делать все по своим ориентирам и принципам.

– Что даёт мне основания надеяться, что ваш метод поможет мне в возникшей ситуации.

– Об этом я вам и говорила. Мои методы немного необычны и носят экспериментальный характер.

– Так я ваш научный эксперимент. Как это неожиданно.

– Вы не научный эксперимент. А я хочу попытаться вам помочь, используя доступные мне методы.

– Мисс Вильямс, что вас больше всего удивило в вашей жизни? – неожиданный вопрос Скотта ввёл меня в небольшой ступор и оцепенение. Я никак не ожидала подобного вопроса с его стороны, поэтому не была готова ответить на него.

– В каком смысле? Что вы имеете в виду?

– Я хочу узнать, что поразило вас и вызвало у вас восторг и счастье.

– Зачем вам это знать?

– Я пять лет живу в стенах клиники, и кроме ее стен и окружающего ее сада я ничего в своей жизни не видел. Мне интересно послушать про имеющийся там за стенами мир и узнать о нем что-то новое.

– Вы ни разу не покидали клинику?

– Нет, мисс Вильямс. Для меня мир за пределами клиники неизвестен и полностью невообразим. Я не знаю, что там находится и какая там кипит жизнь, но я пытаюсь хоть как-то узнать ее и втайне мечтаю увидеть ее своими глазами.

– Скотт, почему вы никогда не пытались выйти из клиники?

– Сложно это признавать, но я немного побаиваюсь таких действий. Я не представляю, что меня там ждёт и каков тот загадочный мир. Поэтому я боюсь вот так резко окунуться в него с головой.

– Так вас сдерживает лишь страх перед неизвестным?

– Наверное, больше да, чем нет. Ну и ещё стеснение.

– Стеснение?

– У меня нет нормальной одежды, и мне кажется, я буду выглядеть довольно нелепо в глазах обычных людей.

– А разве вы не обычный человек?

– А разве обычный? Я человек без памяти, понятий прошлого и без личности. Согласитесь, сложно назвать меня обычным человеком.

– Я с вами не согласна. Даже если вы не помните, кто вы такой, и вы не помните своё прошлое, вы в любом случае личность. Даже в том состоянии, в котором вы сейчас находитесь.

– Это вы как профессионал говорите?

– Это я вам говорю, как разумный человек, поддерживающий мнение о том, что каждый человек – это отдельная личность, с набором гарантированных прав и свобод.

– Знаете, а ваши слова меня зацепили. Так вы ответите на мой вопрос?

– На какой конкретно?

– Он был один за весь наш разговор – в голосе парня я впервые заметила отголоски недовольства.

– Он был не один, Скотт.

– Да, но без ответа остался лишь один мой вопрос вам.

– В таком случае я вам могу сказать, что самым поразительным за всю мою жизнь был момент, когда я встречала рассвет, сидя над Большим каньоном.

– Большим каньоном? Что это?

– Вы не знаете, что такое Большой каньон?

– Нет, не знаю. Просветите меня? – в глаза парня блеснул отблеск надежды, который сложно было не уловить в его янтарных зрачках.

– Это одно из природных чудес этой страны, а также одно из самых необычных мест во всей Америке.

– Так что он из себя представляет?

– Сложно вам описать словами – я задумалась, пытаясь сообразить свой ответ – Давайте я вам лучше покажу.

– Покажете?

– Да. У меня остались фотографии в телефоне.

– В телефоне? Фотографии?

– Вы что, не знаете о существовании такого понятия, как мобильные телефоны и фотографии?

– Я лишь знаю, что с помощью этих устройств окружающие могут связываться между собой и разговаривать на расстоянии. А что такое фотографии?

– Это изображения, которые мы делаем, желая что-то запечатлеть и тем самым запомнить. Что-то или кого-то. Вы их видели в книгах, журналах и газетах.

– Так это не картины?

– Нет, Скотт, это все фотографии, сделанные с помощью специальных технических средств, таких как телефон или фотоаппарат.

– Как интересно. Вы покажете мне эти изображения?

– Да, конечно. Минуту.

Я достала из сумки свой мобильный телефон и стала искать в галерее нужные мне фотографии Большого каньона. Как только я нашла интересующие меня снимки, то открыла одно из изображений на экране и передала телефон Скотту в руки. Он аккуратным движение взял телефон из моих рук и с интересом стал его рассматривать. Было довольно странно, наблюдать детский и наивный взгляд взрослого парня в адрес неизвестного предмета. Скотт вертел мой телефон в своих руках, внимательно осматривая его со всех сторон. Затем он повернул его к себе экраном, и стал всматриваться в изображение на нем.

– Это и есть фотография?

– Да. Как я и сказала, это изображение реального места, которое я сделала, когда была там в отпуске.

– Так это место где-то есть?

– Да, Скотт, и на самом деле оно находится не так и далеко от вас.

– Даже не могу представить всего этого перед собой. Что ещё вы видели?

– Скотт, мы с вами встретились не для разговора о моих поездках, а для общения с вами и разрешения вашей проблемы – я решила прекратить эту отвлеченную беседу и вернуться непосредственно к нашим делам.

– Но мне теперь интересно узнать о подобных местах и интересно увидеть их изображения.

Скотт произносил эти слова слишком оживленно и эмоционально. Я впервые увидела настолько живые и яркие эмоции на его лице, что могло говорить о верно выбранной мной тактике его лечения. В душе я немного была удивлена столь детской реакции и настолько наивным мышлением парня. Даже если он все забыл, то не знать о таких простых и очевидных вещах, как мобильные телефоны и фотография было немного странно. Я смотрела внимательным взглядом на этого странного парня и пыталась хоть немного понять его. Явно, что он был личностью непростой, хоть и пытался казаться таким. Он сам не знал, кто он и что он из себя представляет. Но за наш непродолжительный разговор я увидела в нем небольшие задатки самоуверенности и противоречивости. В тоже время парень пытался приспосабливаться к окружающему его миру и старался быстро адаптироваться к нему, что говорило о его мобильности и социализации. «Скотт явно был из тех, кто мог найти подход к любому человеку и при необходимости разговорить его». Выводы напрашивались сами собой и происходили в моем разуме совершенно непроизвольно. Вот уже пять минут в палате повисло тяжёлое молчание, которое я решила нарушить неожиданным предложением.

– Скотт, вы бы решились выйти из клиники, при должном сопровождении вас?

– Док, о чем вы?

– Я о том, что при удачной терапии мы могли бы с вами ненадолго покинуть стены клиники и выйти в мир – я заметила промелькнувшее волнение на лице Скотта и его легкий страх – Я буду все это время рядом и везде вас сопровождать.

– Вы готовы пойти на такой шаг?

– А почему нет? Для начала я могу провести вас по улицам Нью-Йорка и показать город из салона своего автомобиля. Позже, мы можем с вами начать ненадолго выходить в люди, тем самым стимулируя вашу социализацию работать более активно.

– Социализацию?

– Это термин, который отражает способность человека быстро адаптироваться в незнакомом ему обществе и довольно быстро приспосабливаться ко всем новшествам своей жизни. Ещё можно назвать это явление адаптацией.

– Значит, вы хотите, чтоб я… – Скотт замолчал, сделав при этом задумчивое выражение лица, а затем по слогам произнёс – А-дап-ти-ро-вал-ся.

– Да, я хочу, чтоб имеющиеся у вас задатки стали расти немного активнее и тем самым развивались.

– Вы считаете, во мне есть подобные качества?

– Могу вас заверить, что есть. Вы адаптивный человек и это сразу бросается в глаза, но вам надо немного стимула и практики, чтоб вы смогли начать вновь развивать это качество.

– В таком случае, я теперь буду с нетерпением ждать нашего с вами выхода в большой мир – Скотт широко улыбнулся, а в его глазах вновь сверкали озорные искры.

– Значит, как только я все устрою и разрешу все вопросы с руководством клиники, то мы с вами отправимся на небольшую разведку – я встала со своего места и протянула свою руку Скотту – На этом, я думаю, наш сеанс можно считать оконченным.

– На сегодня все? Что-то маловато для первого раза разговоров.

– Достаточно. Мне есть над чем подумать и что проанализировать. К тому же, вам не стоит перенапрягать свой разум так резко. Нам стоит с вами постепенно приводить его в норму.

– Как скажете, док. Вам виднее в таких вопросах.

– Поэтому я благодарю вас за эту беседу и желаю вам хорошего дня.

– Когда вас ожидать в следующий раз?

– Я думаю, через пару дней будет в самый раз. Я хочу дать вам время подумать над нашим разговором и сделать какие-то выводы из него.

– Вы, я так понимаю, займётесь тем же самым в эти дни.

– Правильно понимаете, но у меня есть ещё дела в городе.

– В таком случае не смею вас больше задерживать. Всего вам наилучшего, доктор Вильямс.

– Благодарю вас. До следующей встречи.

Я вышла от Скотта с небольшой озадаченностью на лице. Наш первый сеанс показал мне некоторые интересующие меня вещи и помог мне сделать первые выводы по поводу его личности. Я решила взять в клинике копии документов, имеющихся на Скотта и вечером изучить их у себя в номере. Мне стало, как никогда интересно углубиться в его историю и понять ее истоки.

Вечером того же дня я сидела в номере и читала взятые мной бумаги. Согласно медкарте, Скотт был найден молодой парой в пригороде Нью-Йорка, и доставлен в ближайшую больницу. Он очнулся спустя сутки в совершенно дезориентированном состоянии. Парень не знал не своего имени, ни возраста, ни того, что с ним произошло. Он совершенно не помнил ничего из своей жизни, и был растерян и сильно напуган. После обследования физически он оказался здоров, но вот его рассудок был поврежден. Отсутствие личности в нем и понимания того, кто он такой, вызывали в парне приступы раздвоения личности и неопределённости в его сознании. Со временем Скотт стал приходить в себя, даже при отсутствии воспоминаний у него. Парень стал общительным и дружелюбным, но иногда в нем проявлялась определённая жестокость и злость. Все это списали на синдром раздробленности личности, поэтому на его выпады никто никак в лечебнице не реагировал. По итогу, Скотта определили в Манхеттенскую психиатрическую лечебницу, и он остался там на долгий срок. Парень не знал и не имел представления о мире за стенами лечебницы и познавал все заново словно только родившийся ребёнок. Сколько врачи не пытались вызвать хоть малейшие обрывки воспоминаний у Скотта, но все попытки были провальными. Он ни разу не смог что-либо вспомнить из своей прошлой жизни и никак не реагировал ни на одну из предложенных ему психиатрических терапий. Дочитав все документы до конца, я отложила их в сторону и достала свой рабочий блокнот. Я открыла страницу с моими заметками, сделанными во время нашего со Скоттом сеанса, и с задумчивым выражением лица стала читать свои же записи. «Скотт личность сильная, это бесспорный факт. Плюс он стремится к независимости и не желает подчиняться, что говорит о его волевом характере. Но в нем есть какой-то порыв добродушности и неуверенности, что говорит о его непонимании самого себя. Его приступы раздвоения могут быть связаны с попытками Скотта быть разным и экспериментировать со своим характером. Он намеренно ведёт себя по-разному, чтоб, по итогу, найти самого себя». Мои рассуждения прервал звонок на телефон, который мирно лежал около моей кровати.

– Оливия Вильямс.

– Мисс Вильямс, приветствую вас – в динамике я услышала голос своего научного руководителя профессора Джона Траста. Он был уже в возрасте, но всячески старался поддерживать связь со своими студентами и всегда довольно внимательно относился ко всем своим подопечным.

– Профессор, рада вас слышать.

– Оливия, как ваши успехи?

– Пока сложно что-то сказать. У меня сегодня был только первый сеанс с пациентом.

– Сеанс? Вы решили проводить пациенту классическую психотерапию? – профессор сделал паузу, и я услышала его обвинительный и строгий тон – Я думал, вы придерживались более прогрессивных методов в лечении. И собственно ваши методы и дали мне право послать вас на помощь профессору Джейкобсу.

– Данный случай довольно необычный, поэтому чтоб понять, как мне правильно построить тактику лечения пациента, я решила начать с банальной психотерапии.

– Вот как? И как прошёл ваш первый сеанс?

– Неплохо. Скотт даже начал проявлять скрытые особенности своей личности, что позволило мне сделать первые выводы о его прошлом характере.

– Скотт?

– Так зовут нашего пациента. Имя ему дали местные работники. Парень не мог же ходить совсем безымянным. Пусть хоть вымышленным именем пользуется.

– Согласен с вами. Но, мисс Вильямс, каковы ваши прогнозы на счёт этого парня?

– Мне кажется, мой предполагаемый метод эмоциональной встряски должен ему помочь. У Скотта есть эмоциональные всплески, что может говорить о его потребности в эмоциях. Все это может стать моей опорой при выборе тактики его лечения.

– Значит, вы планируете подвергнуть пациента эмоциональному потрясению?

– Пока что я не собираюсь этого делать. Для того, чтоб допустить подобное, мне надо максимально подробно изучить пациента, его психотип и особенности.

– И как долго вы планируете изучать его?

– Не могу вам сказать однозначно, но, профессор, сколько бы времени не понадобилось, нужно завершить это дело и сделать все возможное для помощи этому парню.

– Я вами горжусь, мисс Вильямс. Рассуждаете, как настоящий врач и специалист своего дела.

– Я лишь хочу помочь несчастному человеку, который лишился целой жизни, из-за не зависящих от него обстоятельств.

– Мы не знаем, что привело к потере его памяти и не можем пока однозначно говорить о том, что обстоятельства, которые способствовали данному явлению, не зависели от него.

– Даже если так, то я все ровно должна ему помочь. Человек не должен прожить остаток своей жизни, сидя затворником в стенах психиатрической лечебницы. Никто не заслуживает такой участи, да и сам Скотт говорит о том, что он мечтает увидеть мир за стенами лечебницы.

– Вот как? Пациент хочет выбраться в большой мир?

– В этом вопросе он вновь двойственен. С одной стороны он хочет увидеть мир и подробно расспрашивает меня о нем. С другой, он сам признался, что боится быть среди «нормальных» людей и он боится как-то выделяться среди них.

– Значит, у него присутствует внутренний страх выделения и присутствия, отличительных от других людей черт.

– Но это противоречит его мнению о том, что он не действует по существующим шаблонам. Я сегодня предположила, что у Скотта довольно волевой характер, который не даёт ему подчиняться личностям, слабее его, а то и сильнее. Он хоть и переживает на счёт того, как он будет выглядеть в глазах обычных людей, но сам он не воспринимает их как равных и авторитетных для него особей.

– В таком случае у меня возникла небольшая теория на счёт этого Скотта и его прошлого.

– Профессор, о чем вы?

– Страх пациента выйти в большой мир не связан с его стеснением или страхом быть не таким как все и как-то выделяться среди всех.

– В таком случае, с чем он связан? Что может вызывать в нем желание сидеть так долго взаперти?

– Существует большая вероятность того, что ваш Скотт наоборот, желает подсознательно слиться с толпой и быть похожим на всех окружающих людей. Но ему это надо не для того, чтоб соответствовать шаблонам общества, он этого подсознательно желает по другой причине.

– Что это может быть за причина? Он что, скрывается от кого-то или от чего-то?

– Не могу исключать и такую вероятность. Оливия, если вы хотите стимулировать его подсознание пробудиться, то вам необходимо перейти к более решительным методам, чем банальная психотерапия.

– Я сегодня пообещала вывезти его в город и показать ему мир.

– Отличная идея! – профессор Траст вмиг оживился и его голос стал воодушевленным – Это однозначно должно эмоционально его встряхнуть и даст его разуму возможность работать активно. Вы же сами описывали этот метод в своей диссертации.

– Все верно, профессор Траст. Я лично разработала этот метод борьбы с амнезией и полной потерей личности.

– Так попробуйте применить на практике свою же теорию.

– Профессор, я не уверена, что мне стоит действовать так кардинально. К этому нужно подойти плавно и аккуратно.

– И как долго вы планируете идти к этому?

– Хотя бы пару недель я хочу пообщаться со Скоттом и морально подготовить его к этому.

– А вот здесь я с вами не соглашусь. Вы сами говорили об эмоциональном потрясении, так?

– Говорила, профессор, и подробно описывала его воздействие на разум подобных Скотту людей.

– Так вот, насколько я могу помнить выдержки из вашей диссертации, главным критерием эффективности эмоционального потрясения на разум человека является его неожиданность и его непредвиденное наступление у пациента. Разве вы не так говорили?

– Все верно – только сейчас я поняла, что сильно ошиблась перед профессором и тем самым выставила себя не в лучшем свете – Но что вы хотите мне этим всем сказать?

– Что я бы на вашем месте обошёлся без «моральной» подготовки пациента. Устройте ему небольшое эмоциональное потрясение, организовав спонтанный выезд из клиники.

– Вы советуете никак не оповещать его о предстоящей поездке? Я правильно вас поняла?

– Правильно. Оливия, вам следует начать применять ваши же теории на практике, а не довольствоваться лишь теоретическими аспектами вашей деятельности.

– Я вас поняла, профессор – в этот момент я не смогла сдержать небольшой эмоциональный порыв и тяжело вздохнула – И вы, как всегда, правы.

– Рад, что вы солидарны со мною, мисс Вильямс.

– Значит, я буду планировать выезд пациента в большой мир в самое ближайшее время.

– Дам вам напоследок небольшой совет. Проведите ещё пару сеансов с пациентом, а затем, подстройте ему мнимый побег из клиники. Если он действительно свободолюбив и силён характером, то для него будет крайне важно чувствовать свободу и освобождение от рамок, в которых его держит клиника и ее руководство.

– Вы считаете, что это сработает?

– Я хочу в это верить. Попробуйте действовать не стандартно. В конце концов, это ваша теория и ваш метод, который разработали вы. Не мне вам объяснять принцип его работы.

– Спасибо вам, профессор Траст. Вы как всегда помогли мне и направили в нужное русло.

– Я всегда рад помочь талантливым и достойным людям. И вы, как никто, входите в эту категорию.

– Благодарю вас, профессор.

– В таком случае я могу пожелать вам удачи в вашем деле и попрощаться с вами.

– Доброй ночи, профессор Траст. Всего вам наилучшего.

– Доброй ночи, Оливия.

Как только разговор был окончен, в динамике телефона послышалась череда коротких гудков. Я сидела с отрешённым выражением лица, смотря куда-то за пределы своего гостиничного номера. По всей видимости моя поездка в Нью-Йорк затянется на больший срок, чем я предполагала изначально. А это значило, что мне надо было решить вопрос с жильём и пребыванием в городе. В итоге, я решила заняться этим вопросом на досуге, а параллельно с этим разработать чёткий план будущего «побега» Скотта из клиники.