Легионы смерти

3. Призрак мести

Подняться по стене оказалось не легче, но и не труднее, чем предполагал Конан. С пятнадцатой или шестнадцатой попытки ему удалось накинуть петлю на резной, в виде головы дракона, водосток. На крепкой веревке аркана через равные промежутки были завязаны узлы — поэтому взбираться по ней было проще простого.

Вскарабкавшись до уровня бойницы, Конан дотянулся до стены и ухватился одной рукой за камень, другой продолжая удерживать веревку. Затем, изогнувшись в воздухе, киммериец сумел просунуть ноги в отверстие в стене. Медленно-медленно он перенес вес тела и оказался по пояс в толще стены. При этом Конан продолжал удерживать веревку левой рукой, сообразив, что она еще может здорово ему пригодиться, особенно в случае срочной необходимости спасаться бегством из этого страшного места.

В глубине бойница оказалась уже, чем с внешней стороны стены. Это было сделано для того, чтобы лучник имел более широкий угол ведения стрельбы. Пыхтя и извиваясь, Конан продвигался вперед ногами сквозь узкий лаз. В какой-то момент задравшаяся на груди шерстяная рубаха застопорила движение. Конана прошиб пот. Вот ведь смеху-то будет, когда его найдут застрявшим по пояс в бойнице. Эти колдуны наверняка навеки замуруют чужака в этой стене. А если даже его и не обнаружат — то через некоторое время, полумертвый от голода и жажды, он станет лакомым куском для воронов днем и сов ночью.

Спасительная мысль молнией пронеслась в его голове.

Несколько раз глубоко вздохнув, Конан сделал резкий выдох и, уменьшив таким образом ширину грудной клетки, проскользнул внутрь, затем перевалился через край бойницы и наконец коснулся ногами пола из грубых толстых досок. Помогая себе руками, он разжал кулак и чуть не потерял веревку, змеей скользнувшую вниз. Лишь в последний момент киммерийцу удалось схватить ее.

Наконец Конан смог оглядеться. Он находился в маленькой круглой комнате — помещении для лучника. В ее центре стоял большой пень, по форме похожий на стул со спинкой, — «рабочее место» стрелка, к нему-то Конан и примотал веревку: тяжелый кусок дерева послужит отличным якорем при спуске. Потянувшись, киммериец поморщился от боли. Ему показалось, что как минимум несколько солидных кусков его кожи осталось на камнях бойницы.

Напротив окна в каменной кладке внутренней стены был оставлен дверной проем. Вынув из ножен свой длинный кинжал, Конан шагнул вперед. Деревянная винтовая лестница вела куда-то вверх и вниз, но, несмотря на то что в стенах кое-где торчали чадящие факелы, тьма была — хоть глаз выколи.

Прижимаясь к стене, все время прислушиваясь, Конан шаг за шагом пробирался к центральной темнице, где, по его предположениям, должны были содержаться важные пленники. Снаружи уже должно было рассвести, но сюда, внутрь замка, сквозь узкие окна и бойницы свет почти не проникал. По душераздирающим стонам, пробивающимися даже сквозь толстые стены, Конан мог смутно догадываться о том, чем были заняты палачи на стене замка.

В одном из коридоров, освещенном намного лучше, Конан наткнулся на двух стражников, охранявших запертую клетку. Никогда раньше не доводилось ему видеть гипербореев, и сейчас, взглянув на них, Конан вздрогнул.

Они казались дьяволами из какого-то черного ада.

Длинные худые лица, бледная кожа, бездумные янтарные глаза, бесцветные волосы. С ног до головы они были одеты в черное. Лишь алая эмблема Халоги горела на костлявой груди. Конану показалось, что эти алые пятна — все, что осталось у них вместо вырванных сердец. Похоже, легенды не врут, утверждая, что эти люди — не более чем оживленные демонами мертвецы.

Но оказалось, сердца у них все же были, а из раны течет теплая алая кровь. Кроме того, их можно убить, как убедился Конан, налетев на стражников из-за поворота коридора. Первый из них не успел даже пошевелиться, когда нож киммерийца вонзился ему в грудь.

Второй стражник, на миг застыв в удивлении, встряхнулся и потянулся за мечом. Но клинок Конана, сверкнув в воздухе, словно жало серебряной змеи, рассек гиперборейцу горло, оставив на тонких бледных губах стражника непонимающую улыбку.

Конан, не мешкая, снял с погибших оружие и подтащил трупы к свободной камере, где закидал валявшейся на полу соломой. Затем он вернулся к охранявшейся ими клеткетемнице.

Высокая девушка с мол очно-белой кожей, длинными волосами цвета спелой пшеницы и ясными голубыми глазами гордо стояла посреди камеры, ожидая своей участи.

При виде короткого боя она задышала чаще от волнения, но в ее глазах не появилось ни тени страха.

— Кто ты? — спросила она.

— Конан, киммериец. Я из отряда твоего отца. Если ты, конечно, дочь Ниала.

Девушка гордо вскинула подбородок:

— Да, я — Ранн, дочь Ниала.

— Ну и хорошо, — буркнул он, вставляя в замок ключ, снятый с пояса одного из стражников. — Я, вообще-то, за тобой пришел.

— Один? — недоверчиво спросила она.

Конан кивнул. Подав девушке руку, он вывел ее в коридор. Здесь он вручил ей один из мечей-трофеев. Сам, сжимая в руке новое оружие, он повел Ранн по уже знакомым ему коридорам и переходам.

Киммериец двигался неслышно, словно дикий кот, в любую секунду готовый к отчаянному прыжку. В его глазах отражалось танцующее пламя факелов, довершая облик не человека, а какого-то создания дикой природы.

Конан понимал, что его самого и его спутницу могут обнаружить в любой момент. Не все же обитатели замка сейчас любуются работой палачей на стенах. В глубине души Конан даже призвал на помощь Крома — бесстрастного бога своей родной Киммерии, прося его дать им возможность незамеченными добраться до знакомой бойницы.

Те же мысли одолевали и Ранн, столь же беззвучно, как и ее провожатый, пробиравшуюся вслед за ним по коридорам в неверном свете факелов.

Пока что им никто не встретился, но Конан понимал, что везение не может продолжаться бесконечно. Хорошо, если они наткнутся на двух-трех гипербореев. Скорее всего, им удастся прорваться. Конан знал, что женщины Асгарда не были изнеженными куклами, а, наоборот, отлично владели мечом и при необходимости вставали в строй плечом к плечу со своими мужьями, сражаясь храбро как тигрицы.

Но что, если им навстречу попадутся шесть, а то и десять воинов Халоги? Как бы юн Конан ни был, он твердо знал, что ни один смертный не может противостоять одновременным ударам со всех сторон. Даже если удастся отбиться спина к спине с Ранн — все равно замок будет поднят по тревоге.

Нужно было отвлечь внимание гарнизона. Но как? Неожиданно смоляной факел навел киммерийца на спасительную мысль. Смола горит медленно и коптит при этом, но, с другой стороны, пламя на ней держится долго, и погасить его нелегко. Конечно, стены замка сложены из камня, но полы и перекрытия — деревянные. По лицу Конана пробежала недобрая усмешка.

Нужно было найти склад факелов. Конан стал открывать все попадавшиеся ему по пути незапертые двери. Первая комната оказалась пуста. Во второй стояли две незастеленные кровати. Третья была завалена сломанным оружием и доспехами, требующими ремонта.

Следующая дверь была чуть приоткрыта. Заглянув в щелку, Конана отшатнулся. Там в свете свечи он разглядел кровать и лежащего на ней человека. На маленьком столике рядом с ним стояли пиалы и кубки — видимо, с лекарствами для больного. Так подумал Конан, увидев покрытое испариной лицо спящего.

Тихо прикрыв дверь, Конан двинулся дальше. Вдруг из-за поворота коридора до его слуха донесся звук шагов и голоса. Словно кошка метнулся киммериец к следующей двери и втащил за собой в темную комнату девушку.

— Тес! — прошептал он, прижав палец к губам.

Сжав в руках мечи и затаив дыхания, Конан и Ранн слушали, как шаги и гортанные голоса гипербореев сначала приблизились, поравнявшись с их комнатой, а затем затихли вдали.

Только тогда Конан с облегчением вздохнул. Приоткрыв дверь, он увидел лишь пустой коридор. Тогда киммериец распахнул дверь пошире и, увидев содержимое комнаты, довольно потер руки. В одном углу лежала кипа приготовленных факелов, в центре помещения стоял бочонок со смолой, а противоположная сторона комнаты была забита соломой, используемой для постели узников тюрьмы замка.

Для Конана оказалось делом одной минуты разбросать по всему полу солому и опрокинуть бочонок. Черная смола растеклась во все стороны. Выдернув из держателя в стене один из факелов, киммериец швырнул его в середину комнаты. Солома вспыхнула, зажигая вслед и смолу. Густой, едкий дым потянулся по коридору.

В саже с головы до ног, Конан выскочил в коридор и, схватив Ранн за руку, потащил ее вперед за собой по закручивающимся ступеням к уже знакомому выходу. Киммериец очень рассчитывал, что пожар привлечет внимание всех обитателей замка настолько, что он и его спутница успеют пролезть в узкую бойницу, спуститься вниз по веревке и добежать до спасительного леса.