Легко приходят - легко уходят

ГЛАВА 8

Я нашел Лолу на кухне. Выглядела она паршиво: круги под глазами, лицо бледное, осунувшееся. Я понял, что, подобно мне, она немного спала в эту ночь. Я был страшно зол на нее.

– Ты что, и дальше собираешься выставлять свое тело в подобном наряде? – рявкнул я. – Хочешь, чтобы каждый язык начал о нас трепаться?

Она тупо посмотрела на меня.

– О чем это ты?

– Подумай!

Я швырнул ей халат.

– Этот шофер только что нас видел. Он сказал, что у меня «милая работенка». Он знает о том, что мы здесь одни. Вот так и начинаются разговоры. А потом появляется полиция.

Лола с мрачным видом надела халат.

– Что ты сделал с… Джонсоном? – спросила она.

– Похоронил. Теперь слушай меня. Мы должны работать вместе. Я не буду ни во что вмешиваться здесь. Когда я решу, что пора двигаться, открою сейф, и ты получишь свои деньги.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Когда?

– Не знаю. Я не двинусь отсюда до тех пор, пока не буду уверен, что охота на меня прекратилась. Увы, придется ждать.

Лола поджала губы.

– У Карла есть друзья, они захотят знать, где он.

– Неужели ты думаешь, что я не позаботился о приличной версии! Слушай меня: мы говорим всем, что Джонсон уехал в Аризону приобретать новую заправочную станцию. Мы ожидаем его не раньше чем через два месяца. Все это время ты будешь вести дела, как ни в чем не бывало, а я – выполнять свои обычные обязанности.

– А потом? Что потом? О Джонсоне будут все время спрашивать!

– Через пару месяцев мы «получим» от него письмо. Он «сообщит», что встретил другую женщину, которая ему нравится больше, чем ты, и он не вернется назад. В подобные известия люди верят, потому что хотят их слышать. Чувствуя, что поступил с вами нехорошо, Джонсон «оставляет» станцию «Возврата нет» своей бывшей жене – тебе. Ты будешь заниматься ею вместе со мной до тех пор, пока я не решу, что пора уезжать. Когда я исчезну, ты сможешь сама решать свою судьбу.

– У меня есть мысль получше, – сказала она, присев на кухонный стол. – Открой сейф прямо сейчас. Возьми тридцать тысяч, которые Карл тебе обещал. С этими деньгами ты сможешь удрать, куда захочешь.

– Нет! Я не хочу касаться этих денег. Мне нужны гарантии безопасности, поэтому я остаюсь здесь. Все будет так, как я сказал.

На ее щеках выступили два маленьких красных пятнышка. Она начала что-то говорить, но остановилась, услышав шум подъезжающей машины.

Входная дверь хлопнула, и я вышел в закусочную. Грузный мужчина, высокий и крепкий, с рыжими волосами и жабьими голубыми глазами, переступил через порог. Он посмотрел на меня пристальным взглядом, прежде чем спросить:

– Где Джонсон?

Мне казалось, что я знаю, кто он такой. Очевидно, это был мистер Лаш: его выдавал резкий, агрессивный голос.

– Его нет. Могу я быть вам чем-то полезен?

– Нет? В такой час? Куда же он поехал?

– Могу ли я быть вам чем-то полезен? – повторил я. – Или вы хотите поговорить с миссис Джонсон?

Услышав наши голоса, Лола быстро вышла из кухни. Едва увидев большого шведа, она переменилась – сердитое выражение исчезло с ее лица, и расцвела улыбка.

– А, мистер Лаш! Так рано?

Он слегка поклонился, приподняв шляпу.

– Приветствую вас, миссис Джонсон. Я приехал поговорить с Карлом о похоронах Уоллеса. Думаю, Карл сказал вам, что этой ночью с беднягой случился сердечный приступ. Легион хочет сделать все, как полагается. Поскольку Карл – его старый друг и важная фигура в легионе, мы подумали, что он произнесет речь. А этот парень говорит, что его нет дома.

Я посмотрел на Лолу. Она была совершенно спокойна. Когда Лаш упомянул про смерть Уоллеса, ее улыбка потускнела, а лицо омрачилось. Лола явно обладала актерскими способностями.

– Так оно и есть, вы его упустили. Он уехал в Тропика-Спрингс полчаса тому назад.

Лаш уставился на нее.

– Карл уехал? Но его машина в сарае. Я видел!

Мое сердце подпрыгнуло, но я зря беспокоился. Лола была прирожденной лгуньей; у нее было много талантов для того, чтобы обойти такого старого дурака, как Лаш.

– Карл не взял машину. Он будет отсутствовать несколько недель и поэтому отправился в Тропика-Спрингс на грузовике. Я не могу так долго обходиться без машины. Конечно, Карл будет очень жалеть, что не встретился с вами…

Я видел, что Лаш удивлен и ошеломлен. Он приподнял шляпу и почесал затылок.

– Вы хотите сказать, что мистер Джонсон не вернется к похоронам?

– О нет. Я даже не знаю в точности, когда он будет. Через несколько недель… Вчера вечером ему предоставился случай купить еще одну заправочную станцию. Муж вернется сразу же после заключения сделки. Кто-то позвонил ему… Мы отговаривали, но вы же знаете Карла: он решил поехать и на все взглянуть своими глазами.

Лаш прищурился.

– Куда поехать?

– Это где-то в Аризоне. Ему всегда хотелось иметь еще одну заправочную станцию. Сделка кажется заманчивой, и он бросился туда, чтобы кто-нибудь не опередил его.

Да, она умела сочинять истории.

– Аризона… – протянул Лаш. – Страшно далеко. Ведь не собирается же он уезжать отсюда навсегда?

Об этом мы с Лолой еще не подумали. Как она выкрутится?

– Знаете, это будет его второй проблемой. Но пока Карл хочет ту станцию. Вот вернется и все расскажет нам.

Это его немного отрезвило. Лаш даже смутился.

– Я не хотел показаться назойливым. Просто меня удивило, что его здесь нет. Что ж, если он вернется только через несколько недель, то придется похороны взять на себя.

Швед посмотрел на часы.

– А кто этот парень?

– Джек Патмор, – ответила Лола. – Наемный работник. Он будет мне помогать, пока Карл в отъезде.

Лаш враждебно посмотрел на меня.

– Это вы мне нагрубили ночью по телефону?

Я выдержал его взгляд.

– В четыре часа утра я мог и не такое сказать!..

Он поколебался, повернулся ко мне спиной.

Лола предложила:

– Не хотите ли позавтракать, мистер Лаш? Все готово.

– Нет, спасибо. У меня много дел. Когда Карл вернется, скажите ему, чтобы позвонил мне.

Он вышел, так и не удостоив меня взглядом.

Что ж, по крайней мере, в эту историю Лаш поверил.

О нас с Лолой, конечно же, скоро начнут болтать всякое. Я вспомнил, что, когда Лола сюда приехала и стала работать с Карлом, пошли такие разговоры, что Карл был вынужден жениться на ней, чтобы заткнуть всем рты.

Воскресенье. В этот день движение через гору было особенно оживленным, и мы были загружены до предела. Мы продали примерно тридцать ланчей и двадцать три обеда. Я был завален работой по горло: ремонт, заправка… Движение спало ближе к полуночи.

За весь день Лола не сказала мне ни слова. Теперь, когда я зашел на кухню, где она уже заканчивала уборку, миссис Джонсон – вдова Джонсон – даже не оглянулась, хотя, несомненно, почувствовала мое присутствие.

– Ну и денек, – сказал я, прислонясь к двери. – Думаю, мы загребли не меньше чем четыреста монет.

Она поставила на полку посуду, которую только что вычистила. Казалось, Лола не слышала моих слов. Сняла свой запачканный халат и сунула его в корзинку для грязного белья.

Увидев ее в лифчике и шортах, я вновь почувствовал желание. Это было чисто физическое влечение, оно все росло. Я едва удерживался от того, чтобы не сжать эту стерву в своих объятиях.

Она вышла через боковую дверь, оставив меня на кухне одного. Я выключил свет и запер дверь. Значит, Лола решила играть в молчанку. О'кей. Посмотрим, кто устанет от этого первым.

Я отпер свою хижину, подошел к окну, чтобы опустить штору и замер. В спальне Лолы горел свет. Она не закрыла окно. Стояла прямо под лампой и уже освободилась от лифчика. Медленно снимала шорты… Я наблюдал за ней. Сердце билось в моей груди неровными, лихорадочными толчками. Голая, как моя ладонь, женщина повернулась и пошла запирать дверь. Мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы опустить штору.

Следующие четыре дня прошли под знаком молчания. Лола не разговаривала со мной и вела себя так, как будто меня здесь и не существовало вовсе. Она все делала на кухне сама и запирала кухонную дверь. Закусочная сообщалась с кухней через специальное окошечко. Я называл ей заказы и принимал их. Я выполнял обязанности официанта, бармена. Обслуживал бензоколонку, чинил машины. Вечерами все шло тем же порядком. Около одиннадцати Лола запирала кухонную дверь и уходила в бунгало, предоставив мне одному крутиться. Все ночные дежурства были моими. Ложась спать, она не опускала шторы, и хотя искушение было велико, я держался подальше от этой змеи. Да, признаюсь: ее нагота мучила меня. Дул сильный ветер, который действовал мне на нервы. Было жарко.

Слава Богу, что жара плохо действовала на всех. Машин было немного. Еды продавалось все меньше. У меня оказалась масса свободного времени, а поскольку все мои мысли были заняты Лолой, приходилось нелегко.

Через восемь дней после смерти Джонсона Лола в первый раз отправилась в Вентворт за покупками.

Я работал в сарае, когда вдруг увидел тень человека около открытой двери. Сердце мое дрогнуло: я узнал Рикса в грязном комбинезоне и сдвинутой на затылок шляпе. Собака держалась сзади, как обычно глядя своими печальными глазами. Я совсем забыл о Риксе. И как некстати!..

– Доброе утро, – сказал он, искоса взглянув на меня. – Не скажешь ли ты, где Карл?

Я схватил тряпку и принялся оттирать руки от мазута.

– Мистер Джонсон отсутствует. Что вы хотите?

– Отсутствует? – Он продвинулся немного вперед. Собака последовала за ним, держась около правой ноги. – Как это – отсутствует?

– Чего вы хотите?

– Послушай, парень, ты наемный работник, не так ли? Или ты получил это место в собственность?

– Я еще раз спрашиваю, чего вы хотите?

– А где же его жена? Неужели уехала? – он злобно посмотрел на меня. – Где она? Кого это ты собираешься обмануть?

– Если у вас к ней дело, то она в Вентворте.

– Итак, ты на страже…

– Кому-нибудь нужно же быть…

– Куда уехал мистер Джонсон?

– По делам.

Он отодвинул собаку ногой.

– По каким делам?

– Это вам лучше спросить у него.

Рикс подозрительно огляделся.

– Когда он вернется?

– Не знаю. Может быть, через пару месяцев, а может, и раньше.

– Через пару месяцев? – прогнусавила эта скотина. – Что здесь происходит? Неужели он не взял Лолу с собой?

– Послушайте, мне некогда, – резко сказал я. – Мистер Джонсон вернется не раньше чем через два месяца. Что вам нужно?

– Я хочу его видеть. Это важно. Где он?

– Где-то в Аризоне. Он покупает заправочную станцию, если вы так настаиваете.

– Неужели? – Рикс склонил голову, глядя на меня. – Еще одну заправочную станцию? Мне кажется, у него больше денег, чем здравого смысла. И он не взял с собой жену?

– Нет.

– Она будет заправлять здесь, пока он будет отсутствовать?

– Да.

Я видел, как закопошились мысли в его грязной голове.

– Да будь я проклят! Я всегда считал Карла старым дураком, но до такой глупости мог додуматься только он один.

– Меня это не касается. Оставьте свои домыслы при себе.

Подлое лицо Рикса скривила усмешка. Наверняка, он оценивал меня и что-то прикидывал…

– Мистер Джонсон говорил мне о вас, – сказал я, не скрывая своего презрения. – Он говорил, что вы – самый большой проходимец и попрошайка во всей округе и что, если вы здесь появитесь, я должен буду немедленно вас прогнать. Так вы уйдете сами или вас прогнать?

– Неужели Карл так сказал? – лукавая усмешка померкла. – Он сказал так о своем шурине? Не переусердствуй, парень. Если Карл такой дурак, что оставляет свою жену с тобой… Он идиот, вот что я тебе скажу. Я должен его видеть. Какой у него адрес?

– Не знаю.

– Мне нужно с ним поговорить. Мне нужна его подпись на пенсионном листе. Он всегда его подписывает.

– Мистер Джонсон где-то в Аризоне. Он переезжает с места на место. От него не будет вестей до тех пор, пока он не купит станцию.

– А Лола знает его адрес?

– Говорю же вам, никто не знает!

– А что мне делать с моим пенсионным листом? Если не будет подписи, я не получу пенсии.

– Дайте подписать кому-нибудь другому.

Рикс покачал головой.

– Это всегда делал Карл. Остолопы из муниципалитета прицепятся, почему другая подпись, и могут задержать пенсию.

– Ничем не могу помочь, – сказал я. – Вам придется подождать его возвращения.

Он продолжал глазеть на меня, склонив голову набок. Собака повторила этот жест.

– Говоришь, два месяца? А на что я буду жить эти два месяца?

– Не знаю и знать не хочу! Почему бы вам не поработать для разнообразия?

Я уже кричал на Рикса, и это ему не понравилось. Лицо снова стало подлым и хитрым.

– Не говорите так со мной, молодой человек. Я больной. У меня плохое сердце.

Наступила пауза. Рикс наклонился и похлопал свою собаку. Потом сказал:

– Предположим, что-нибудь случится. Лола заболеет или станция сгорит. Вам нужно будет сообщить ему, а? Как же вы разыщете его?

– Миссис Джонсон не собирается болеть, а станция – загораться. А теперь уходите, у меня есть дела.

– Я пропаду без денег… – теперь в его голосе слышался жалобный вой.

У меня было сильное желание швырнуть ему пару долларов. Но я понимал всю опасность такого шага. Стоит начать давать деньги этой крысе, и он уже не отстанет.

– Да убирайтесь вы к чертям! – завопил я. – Я занят!

Повернулся и стал закреплять болты на магнето. Я уже закручивал гайку, когда Рикс сказал:

– Думаю, мне следует написать в аризонскую полицию. Они быстро его там разыщут.

Он сказал это небрежно, но мне показалось, что в мое сердце воткнули иголку. Ключ выскользнул из рук, ободрав кожу на пальце. Я старался уверить себя, что полиция штата не будет заниматься подобным розыском, но все же риск был… Аризонская полиция может войти в контакт с вентвортской полицией, и какой-нибудь ловкий и пронырливый коп явится сюда и начнет задавать вопросы… Он может оказаться настолько ловким, что узнает меня.

– Мистеру Джонсону не понравится, что полиция рыщет по его следам, – сказал я. – Будьте осторожны, он может так рассердиться, что никогда больше не подпишет ваших документов.

– Если ты не можешь сказать, где он, то это скажут фараоны, – Рикс был уже агрессивен. – И все-таки я не удивлюсь, если окажется, что он предупредил жену, где будет находиться. Завтра я заеду. Если Лола не знает, мне придется стукнуть в аризонскую полицию.

– О'кей. Я поговорю с миссис Джонсон.

Это была уступка, а для такого парня, как Рикс, – признак моей слабости.

Он кивнул. Лукавая усмешка снова вернулась на свое место.

– Скажи ей, что я приеду завтра вечером. Я почти без бензина. Раз уж я здесь, то мне лучше заправиться у вас. Карл бы не возражал.

Моим единственным желанием было поскорее избавиться от непрошеного гостя. Не стоило позволять ему брать бензин, но я был уверен, что если откажу, то Рикс будет болтаться где-нибудь поблизости и довольно долго.

– Ладно, берите, только не мешайте мне.

– Вот это правильно, – он широко улыбнулся. – Я приеду завтра вечером перед ужином.

Он двинулся к машине в сопровождении собаки. Я следил, как он заправил машину и две запасные канистры. Рикс был одним из тех низких попрошаек, которые оттяпывают вам руку, когда вы предлагаете им палец.

Наконец, он уехал, и я зашел в закусочную. Я почувствовал, что мне срочно необходимо выпить. Сделав добрый глоток скотча, я закурил и поставил бутылку на место. Ничего путного в голову не лезло – Рикс спутал все карты. Я только-только закончил убирать кухню, как услышал шум приближающейся машины. Выглянув в окно, я увидел Лолу, подъезжающую на «Меркурии» к гаражу.

Я вышел и перехватил ее на пути к бунгало.

– Мне нужно поговорить.

Она ускорила шаги, не обращая на меня внимания. Я пошел за ней по тропинке и подождал, пока она откроет дверь. Но Лола не собиралась меня впускать.

Она повернулась и со злобой глянула на меня:

– Убирайся!

– Твой родственник Джордж Рикс был здесь сегодня утром, – сказал я.

Это был неплохой удар. Лола окаменела. Выражение глаз стало растерянным.

– Это меня не интересует.

– Ну-ну…

Я пересек холл и вошел в гостиную.

Она сняла шляпу. Зеленое платье и зеленые глаза отливали ненавистью.

– Рикс хотел, чтобы твой муж подписал ему пенсионные бумаги. Он может наделать нам много неприятностей. Рикс ищет Джонсона.

Женщина молчала, ее лицо было совершенно бесстрастным.

– Я сказал ему, что Карл где-то в Аризоне. Рикс настаивал: ему необходима подпись на бумагах, иначе он не получит пенсии. Джонсон ему совершенно необходим. Не исключено, что этот проныра напишет в аризонскую полицию, чтобы они помогли ему в поисках.

Похоже, я ее достал. Лола села. Ее юбка вздернулась выше колен, но она даже не пыталась ее поправить. На сей раз и я не обращал внимания на женские прелести: у меня было слишком много других забот, чтобы волноваться из-за пары хорошеньких коленок.

– Ну вот… – она глубоко вздохнула. – Вот она, твоя блестящая идея! Нам нужно придумать что-нибудь получше.

– Не будем ссориться. Рикс может причинить нам двоим очень много неприятностей. Он придет сюда завтра вечером поговорить с тобой. Мы вместе сели в эту лужу, вместе должны и выплывать. Если сюда явится полиция, и я попаду в беду, то это беда на двоих. Ты понимаешь?

Я надеялся, что женский ум окажется изворотливее.

– Как нам удержать Рикса?

Лола схватила сигарету и жадно закурила.

– А что о нем беспокоиться! Открой сейф, возьми свою долю и убирайся. Я тоже уеду. Когда он завтра придет сюда, клетка будет пуста – птички улетели.

– И это все, что ты можешь придумать? – нетерпеливо сказал я. – У тебя в голове только одни деньги. Как мы можем уехать и оставить станцию? Ерунда! Машины придут на заправку, а станция пуста. Появляется Рикс. Он сообщает в полицию о странном исчезновении сначала хозяина, потом его жены и наемного работника… Тут такое начнется!..

– Мы можем продать станцию.

– Вот как? А она разве числится за тобой?

Лола нахмурилась.

– О чем это ты?

– Единственная возможность продать ее – это доказать, что Джонсон умер и оставил все, по завещанию, своей жене. А как ты собираешься доказать, что он умер, без того, чтобы полиция не обнаружила его труп? Это, моя дорогая, убийство.

– Это не было убийством. Это был несчастный случай!

– Скажи это полиции, и посмотрим, что будет дальше.

Она сцепила пальцы, и по выражению ее лица я понял, что девочка, наконец, поняла, в чем сидит по самую шею.

– Дай мне мою долю и я уеду, – сказала она. – Ты можешь объявить всем, что я уехала вслед за Карлом в Аризону и оставила тебя управлять станцией.

– Неужели ты думаешь, что Рикс в это поверит! Вначале исчезает Джонсон, потом ты, и станция остается в моем распоряжении… Да он заявит в полицию, что я убил вас обоих, чтобы завладеть вашим добром. Поверят фараоны или нет, это неважно. Важно то, что они начнут расследование и обнаружат, кто я такой. Они могут даже найти место, где я похоронил Джонсона.

Лола даже подпрыгнула.

– Ты ненормальный! Ты похоронил его здесь?

– А где я мог его еще похоронить? Как я мог поднять его, если он весил больше 200 фунтов? Ты не помогла мне, даже тележку не подержала. Я похоронил его в сарае. Если полицейские заподозрят, что я убил вас обоих, они начнут поиски и найдут тело Карла.

Она растерянно провела рукой по волосам. Ей было нехорошо.

– Что ты пытаешься мне втолковать? Что мы должны остаться здесь… навсегда?..

– Мы вынуждены здесь оставаться. Как долго, я не знаю. Если мы уедем сейчас, то накличем беду. Полиция проверит всю станцию, найдет мертвеца, а потом кинется по нашим следам. Единственная возможность выкрутиться – это оставаться здесь и подтвердить историю, что Джонсон сбежал с другой женщиной.

– Я не останусь здесь! – она вцепилась пальцами в стул. – С меня довольно! Довольно этой станции! Я хочу получить деньги! И я их получу! – глаза ее метались и горели.

Я знал, как обращаться с истеричными людьми: совершенно спокойно я указал ей на сейф.

– Действуй, – сказал я, вставая. – Деньги там. Если ты, конечно, сможешь открыть сейф. Но будет лучше, если ты поразмыслишь над моими словами.

Я вышел из бунгало, оставив ее одну. До полуночи я сидел у насосов, сидеть было тяжело: сухой горячий ветер забивал нос и глаза песком… Мой мозг лихорадочно работал и не находил выхода. Я изнемогал, но Лоле тоже было не легче. В бунгало горел свет, она не спала. В половине первого я решил пойти в хижину и попытаться уснуть. За два часа не проехало ни единой машины, ни одного грузовика.

Я принял душ. Стало легче, хотя тяжелые мысли не давали уснуть. В окно я видел, как потух свет в спальне у Лолы. Может, ей поутру придет в голову что-нибудь дельное…

Звук открывающейся двери в мою спальню отвлек от печальных размышлений. Я приподнялся. В комнате царил полумрак, из окна лился лунный свет. Он обрисовал чью-то фигуру.

Это была Лола. На ней был серый шелковый пеньюар, падающий мягкими складками. Мы смотрели друг на друга, потом она подошла к кровати и села на край. Тихо сказала:

– Если мы должны остаться здесь вместе, то зачем нам быть врагами?

Лола наклонилась, и ее губы впились в мои…