Глава третья Что происходит с большими деньгами

На следующий день, как по команде, весь класс принес деньги.

Аккуратным ровным почерком с небольшим наклоном влево Стеша выводила незнакомые фамилии.

– Цветкова, – шептала она, чтобы, не дай бог, не ошибиться в написании. – Смолова, Гребешков, Волков. Ой, много еще? – с тоской посмотрела она на Маканину.

– Достаточно, – буркнула Олеся. Перед ней лежал конверт, куда она складывала купюры и из которого отсчитывала сдачу. На десятом человеке Маканина почувствовала недоброе.

– Когтев, – набросилась она на очередного одноклассника, сдавшего деньги. – Ты что, забыть не мог? Почему такой честный– то?

– Не мог, – признался Когтев, раскладывая на столе пятьдесят десятирублевых бумажек. – Мне Васильев два раза звонил, вчера и сегодня утром. Велел непременно с деньгами приходить.

– А-а-а, – протянула Олеся. – А почему мелкими купюрами? В переходе стоял?

– Какие были, – недовольно засопел Стае. – Говорили же – срочно! Вот, что нашел.

Маканина сжала конверт в кулаке и с ненавистью посмотрела на Андрюху. В ответ тот невинно покачал головой: мол, он здесь ни при чем.

– Что стоишь? – набросилась она на Когте-ва. – Проходи! Не создавай очередь!

– Сдачу давай, – улыбнулся Стас, и на щеках его появились трогательные ямочки.

– Какую сдачу? – Олеся заглянула в конверт, там лежала пухлая стопка десяток. – Ты без сдачи принес.

– Рубль, – упрямился Когтев. – Мне вчера Васильев скидку обещал.

– Вот у него и возьми, – прошипела Маканина.

– В кассу! Все в кассу! – пропел из своего угла Андрюха и приветственно помахал рукой.

Олеся полезла в карман за мелочью. Ну, ладно, утроит она им праздник!

– Собраться в школе? – недовольно нахмурился Юрий Леонидович, когда Маканина подошла к нему за разрешением на вечеринку. – Что за секретность? У вас же запланирован новогодний огонек для всей параллели.

– Ну, мы хотим отдельно, – промямлила Маканина. Разговаривать с классным руководителем у нее никогда не получалось. Как и вообще со всеми учителями.

– И что же, вы возьмете на себя всю организацию? – тянул из Олеси жилы Червяков.

– Уже взяли. – Маканина даже дышать старалась потише, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

– Что взяли? – Юрий Леонидович говорил, не отрываясь от своего занятия – он проверял тетрадки после самостоятельной.

– Деньги собрали и сценарий пишем, – выпалила Олеся. Ну, почему это издевательство никак не заканчивается?

– И по сколько вы собрали? – На тонких губах математика появилась слабая улыбка.

– По пятьсот рублей, – вздохнула Олеся. Дело, кажется, шло на лад.

– Это сколько же у вас получилось? – Червяков оторвался от тетрадей и впервые с интересом посмотрел в лицо своей подопечной. – Пятнадцать тысяч? Что же вы собираетесь делать с такой суммой? На торты и пирожные хватило бы и двух.

– Сколько?! – ахнула Олеся.

– Маканина, ты устный счет забыла? Таблица умножения на пять из головы высыпалась?

Ничего у нее, конечно, из головы не высыпалось. Просто она не задумывалась, сколько денег лежит у Стеши в конверте. А ведь действительно, если тридцать умножить на пятьсот… Ничего себе математика получается!

– И что же вы покупать собираетесь? – Червяков отложил ручку. – Я думаю, ты догадываешься, что никакого спиртного у вас быть не может?

– Чай купим, бутерброды сделаем, – теряя голос, просипела Олеся. – Попросим, чтобы все чашки принесли. Беленькая обещала программу продумать.

– Ну что же, я поговорю с Надеждой Валерьевной. – Юрий Леонидович задумчиво смотрел в окно. – Авы хотите непременно закрытую вечеринку? Но за вами все равно придется следить. Никто не о тавит ва одних, тем более – в школе. Иди, я попробую что-нибудь делать…

На негнущихся ногах Маканина отошла в сторону. Оглянулась. Математик снова сидел над тетрадями. Он даже не мотрел в ее торону.

– Ну, что? – Стеша, как всегда, улыбалась.

– Ты знаешь, сколько у тебя денег? – Олеся хватила Беленькую за руку и потащила ее в сторону.

– Я еще не считала. А что? Может не хватить?

– У тебя пятнадцать тысяч! – страшно выкатывая глаза, зашипела Маканина. – Сейча же иди домой и прячь их куда-нибудь подальше. И пока они не понадобятся, ни в коем случае не доставай!

– Как же я сейчас уйду? ша. – У нас еще биология.

– Какая, к черту, биология? – Олеся смотрела на это спокойное расслабленное лицо, не понимая: то ли перед ней сумасшедшая, то ли дурочка. И склонялась к мысли, что и то и другое одновременно. – Да если еще кто-нибудь, кроме нас, посчитал, сколько у тебя денег, он же не даст тебе спокойно с ними уйти.

– Ты что? – Стеша была искренне изумлена. – Своим не доверяешь?

Тьфу ты, черт! Кто о чем, а вшивый о бане!

– Я бы здесь вообще никому не доверяла, – доверительно сообщила Маканина.

В конце концов, что она так переживает? Если что-то произойдет, это будут проблемы Беленькой.

– Хотя бы портфель из рук не выпускай, – бросила она, уходя.

Конечно, Стешка – дура, не послушается умных советов. Она еще не поняла, в какой класс попала. Все здесь делается не просто так. Васильев не зря назначил Беленькую ответственной за деньги. Что-то он уже придумал!

– Ну что, зайчишка-зайка серенький?

Как всегда! О дураке вспомнишь, он и появится. Не успели они дойти до кабинета биологии, как перед ними возник Андрюха.

– Как улов? Когда за продуктами отправитесь?

Стеша собралась было ответить, но Маканина опередила ее.

– Подожди! Сначала надо разрешение у Чер-вякова получить, а потом уже и за продуктами идти. Их вообще можно купить в последний день.

– Детка, в последний день одни лохи покупают, – рэповским речитативом отозвался Васильев, – а нормальные люди все делают заранее.

Идея пришла в головумгновенно.

– А давай ты у нас будешь ответственным за продукты? – заторопилась Олеся. – Стеша деньги собрала. – Она толкнула Беленькую под локоть. – Вот тебе список. Как надумаете праздновать, позовешь девчонок, пойдете в магазин. А то без мужской силы они не справятся.

Впервые за все время Стеша хоть что-то сделала быстро – через секунду конверт с деньгами лежал на столе.

– Эх, может, потратить все честно нажитое непосильным трудом? – Андрюха постучал пухлым конвертом по сжатому кулаку.

– Давай, давай, трать, – оттолкнула его от стола Маканина. – Только подальше от меня.

– Доверяешь? – спросил он, помахивая конвертом перед своим носом.

– На сто процентов, – заверила его Олеся. – У тебя, как в швейцарском банке.

– Нет, ну вы посмотрите! – вдруг ахнула Курбаленко.

Она стояла около окна и из-за цветов, затопивших подоконник в кабинете биологии, кого-то высматривала.

– Я же говорила, что он с ней общается.

– Нельзя, что ли? – отозвалась Рязанкина, со своего места поглядывая в сторону улицы.

– Она же никакая! – начала заводиться Курбаленко.

Класс рванул к единственному свободному окну, лбы звонко стукнули о стекло.

– Ой, а тебе и завидно, – манерно махнул рукой Васильев, прилипая к окну.

– Да что у вас там? – подпрыгивал Когтев. Ему места уже не осталось, и он дергал штору, чтобы увидеть хоть что-то. – Ух ты! – вдруг завопил он. – Это же Быковский! С кем это он?

– Вот придурок, – шепотом чертыхнулась Олеся. Можно было и не вставать. Она и так знала, что там увидит. Глупый наивный Павел влюбился. И не в кого-нибудь, а в Лерку Гараеву из «А». Тоже нашел предмет для обожания! Стеша номер два. Влюбился – ине придумал ничего умнее, как начать с ней общаться через Маканину, записки ей слать. А теперь, значит, на глазах у всей школы свидание назначает. Дундук. Нашел место! Встречался бы по-тихому подальше от школы. Нет, приспичило ему. Да что он там делает?

Олеся не выдержала и тоже подошла к окну. Но ничего интересного не увидела. Пустой школьный двор и одинокий Быковский, прогуливающийся вдоль низеньких кустиков вокруг памятника героям Великой Отечественной войны.

Но Лиза упорно сверлила сгорбленную спину Павла взглядом.

– Ты почему на него так смотришь? – не выдержала Олеся. – Чужое счастье покоя не дает?

– Тоже мне, нашла счастье! – фыркнула Кур-баленко. – Или ты сама рядом с ним оказаться хочешь?

– Больно нужно, – дернула плечом Олеся. – Мне своих мест достаточно.

– А то смотри, от Галкина освободилась, может, теперь за Пашку возьмешься?

– Это кто еще им займется? – вспыхнула Маканина, чувствуя, как язык во рту начинает костенеть. С ней всегда такое случалось – во время спора или какого-нибудь ответственного момента все мысли из ее головы улетучивались, и она теряла возможность внятно объясняться.

Неожиданно Лиза повернулась к Олесе и улыбнулась.

– А что, это идея, – воскликнула она. – И причем замечательная! Ксюша, можно тебя?

Она взяла Рязанкину под руку и отошла с ней в коридор.

«Черт, – закусила губу Маканина, – опять эта троица развлечение себе нашла!» По спине пробежал неприятный холодок. Предыдущая затея Лизы закончилась весьма плачевно. Как бы она опять чего-нибудь дурного не навертела.

В мрачном настроении Олеся вернулась за свою парту, и Стеша тут же засыпала ее вопросами:

– А кто там был? Почему шумели? Павел – это такой высокий?

– Ерунда всякая, – не стала распространяться на эту тему Маканина. – Что у нас осталось? Деньги отдали? Отдали. Теперь надо со сценарием разобраться. И чтобы Плотникова не забыла про подарки.

– А я уже все продумала, – Беленькая пододвинула к соседке исписанный листок. – Вот. Можно устроить салон. Сделаем несколько станций. – Карандаш бодро скакал по строчкам на бумажке. Хотя можно было этого и не делать, почерк у Беленькой был разборчивым. – В одном месте будут гадания. Во втором – салон красоты. В третьем – комната ужасов. В четвертом – музыкальный уголок… Я гитару принесу. В пятом – фотографическая мастерская… Я уже говорила с Аней, фотоаппарат будет. И если раздобыть компьютер, то сможем снимки сразуна монитор выводить и в фотошопе монтировать. В шестом…

– Подожди, – запуталась Маканина. – Какую гитару? Где ты ее возьмешь?

– Из дома принесу, – просто ответила Сте-ша. – У меня есть. Я и сыграть смогу, если что.

– Если – что? – не поняла Олеся.

– Если больше никто не захочет играть, – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Беленькая.

– Ты играешь на гитаре?

– Ну да. – Стеша осторожно улыбнулась. – У нас в клубе все играют на гитаре.

– В каком клубе? – ахнула Олеся, сразу представив себе почему-то ночной клуб с пестрой неоновой вывеской, здоровенных охранников у входа и Стефанию, одетую в хипповский прикид, с гитарой через плечо, поющую жалостливую песню.

– Так, – раздался голос. – А конверт я куда

сунул?

– Ну, – начала отвечать Беленькая. – Это такой клуб, где мы… ну, просто… ролевые игры это…

– Погоди. – Олеся медленно встала. – Ты что? – прошептала она, глядя на крутящегося около окна Васильева. – Деньги потерял?

– Какое потерял? Только что в руках были! – нервно отозвался Андрюха, заглядывая под подоконник. – Я конверт, наверное… наверное… Он где-то здесь!

– Где? – Сердце у Маканиной совершило прыжок в пятки и обратно. А ведь она как чувствовала, что добром это дело не кончится!

– Что-то потеряли? – повернулась Стеша.

– Да ничего пока не потеряли! – Васильев обшарил батарею, провел рукой по плинтусу. – Он же не мог испариться? Значит, где-то здесь! – Перетрогал все цветочные горшки, потеребил блеклую листву.

– А ты его брал? Рязанкина.

– Точно! – засуетился Андрюха. – Яжеего на столе оставил. – Он пробежал через класс. – Вот здесь! – Он хлопнул ладонью по пустой Сте-шиной парте.

– Что ты гонишь? – Маканина смахнула васильевскую руку. – Забрал ты конверт. Еще тряс им перед нами, шутил, что на такие деньги много всего можно купить. Дошутился!

– Ничего подобного! – взвизгнул Андрюха и затравленно оглянулся. – Явруках подержал, а как Курбаленко завопила, я его на парту и бросил. Это вы его украли!

– Не надо на меня валить, – холодно отозвалась Курбаленко, садясь на свое место.

– Да посмотри ты еще раз под окном! – опрокинув стул, Олеся побежала в проход. – Что ты перед нами руками размахиваешь?

Она обошла все парты и приблизилась к подоконнику. В ногах появилась неприятная слабость.

Вот ведь дрянь дело-то какое! Куда мог подеваться довольно большой конверт? Не в листьях же застрял!

Подоконник был широким. На нем плотными рядами стояли горшки с цветами. Олеся передвинула каждый цветок, пошевелила листвой, рукой провела по полу – а вдруг у всех галлюцинации, и они просто не видят конверт на пестром линолеуме?

На батарее? Под ее рукой столетняя пыль скаталась в комок. Между секциями батареи тоже – ничего.

– Ты еще туда целиком залезь, – услышала она у себя над ухом.

Рязанкина почему-то выглядела довольной, словно ей от этой пропажи была прибыль. За ней стоял не менее довольный Васильев.

– Что ты стоишь? – вскочила Маканина. – Ищи!

Но Андрюха не сдвинулся с места.

– Что ты на меня так смотришь? – опешила Олеся.

Глаза Васильева на мгновение дернулись в сторону, но он быстро успокоился.

– Ас чего мне на карачках ползать? – Голос выдавал его волнение. – Ты потеряла, ты и ищи.

– Я потеряла?! – ахнула Маканина. – Да все видели, что ты конверт взял!

– Никто не видел, – подала голос Рязанки-на. – Конверт был у Беленькой, вот она за него и отвечает!

– Мы его отдали, – вступила Стеша, но Маканина задвинула ее себе за спину. Соседка в этом деле была явно не боец.

– Э, а деньги где? – запоздало очнулся Когтев.

– Тебе же сказали – в Караганде! – огрызнулся Васильев и бухнулся на свое место.

– Выворачивай карманы! – кинулась к Анд-рюхе Олеся.

– Э! Отвали! – потянулась было загородить любимого Ксюша, но Васильев остановилее.

– Да пожалуйста! – легко бросил он, щелкнул замком портфеля и вытряхнул его небогатое содержимое на стол. Туда же полетели платок из кармана и мелочь.

– Рязанкина! – повернулась к Ксюше Мака-нина.

– Ты что? – покрутила пальцем увиска Ксюша. – Крейзи?

– Не спорь, – Андрюха был спокоен. – Пусть убедится.

– Да на! Подавись!

Рязанкина бросила Олесе свою сумочку.

Пальцы не слушались. Сердце колотилось где-то под горлом. Голова кружилась. Мир вокруг рушился. Всё было неправильно. Всё! Этого не должно было случиться!

Конечно, в сумочке ничего не нашлось. Это было и так понятно. В другом месте надо искать. И чем быстрее, тем лучше. Пока народ не разошелся.

– Теперь ты!

Требование не сразу дошло до Маканиной. Она подняла ничего не понимающие глаза.

– Выворачивай карманы! – усмехнулся Васильев.

Олеся машинально похлопала себя по бокам. Она была в короткой шерстяной юбке и свитере.

– Но у меня нет, – заторопилась у нее за спиной Беленькая. Послышалось шуршание тетрадок – Стеша выкладывала все из портфеля на стол.

– Не так! – поморщилась Олеся и обернулась. – Ведь кто-то его взял!

– Хочешь, у меня посмотри! – мило улыбнулась ей Лиза.

Маканина быстро глянула в ее уверенное лицо и сжала кулаки.

– Все выворачивайте карманы! – крикнула она. – Ну, живо!

Притихший класс зашевелился. Кто-то потащил портфель на парту.

Хлопнула дверь. Весь румяный от мороза в класс вошел Быковский. С его появлением все сразу замолчали. Олеся мрачно глянула на полуоткрытые портфели – никто не сопротивлялся проверке, а значит, у них денег не было-ипо-шла обратно к своей парте.

Какого черта она все это устраивает? Как будто ей больше всех надо! Васильев потерял, вот пускай и разбирается.

– Садись на место, – прикрикнула она на замершую Стешу. – Это теперь его дело!

Андрюха странно тряхнул головой и плюхнулся на стул.

– А как же?… – Беленькая и не думала садиться.

– Никак! – взорвалась Олеся. Она схватилась за голову, не в силах понять – что произошло? Васильев сделал это специально или он действительно ухитрился конверт потерять? Но где он мог его посеять, если дальше подоконника не отходил и в карманах у него ничего не лежит?

Голова шла кругом.

Начался урок. Олеся и половины не услышала из того, что говорила биологичка. Учительница откуда-то достала аквариум с тремя золотыми рыбками, рассказывала о видоизменениях представителей семейства карповых.

Все это шло мимо Маканиной.

Разболелась голова, и, сколько Олеся ни успокаивала себя, что это теперь не ее проблема, ничего не помогало. В памяти раз за разом всплывал образ пухлого конверта, который не мог просто испариться в воздухе или куда-то завалиться так, что его не было бы заметно. Это же не иголка, которая упала и ее не видно! Конверт большой, толстый. Там лежало много мятых-перемятых купюр, он аж весь коробился от них. Куда такая огромная пачка могла деться? Ее даже в карман не засунешь, такая она большая!

Неужели украли? Но из класса никто не выходил, значит, деньги еще здесь, и если поторопиться, то можно успеть все вернуть обратно. Как же хотелось промотать пленку жизни назад, поставить на паузу и сразу все понять!

– Рыбки! Золотые! – в восторге шептала Стеша.

– Смотри, Олеся, желание можно загадывать!

– Ага, – мрачно буркнула Маканина. – Сейчас самое время загадать, чтобы история с деньгами закончилась благополучно.

– Да не волнуйся ты так, найдутся они, – махнула ладошкой Беленькая. – Кто-нибудь взял по ошибке и, когда обнаружит это, сразу вернет.

– Вернет, – тягостно вздохнула Олеся. В честность своих одноклассников ей верилось с трудом.

Прозвенел звонок, но никто не вставал. Все слышали разговор о пропавшем конверте и теперь с интересом косились на Васильева, ожидая, что он будет делать.

– А почему вы на меня смотрите? – не выдержал Андрюха. – Я тут ни при чем! У нас ответственной за деньги была новенькая! Вот пусть она за них и отвечает.

– Но мы тебе отдали! – вспыхнула Стеша, казалось, за время урока она забыла обо всем.

– А не надо было отдавать! – отрезал Васильев. – Все, меня эта тема больше не касается.

Он подхватил сумку и пошел на выход.

– Быковский! – окликнула уже стоящего в дверях Павла Курбаленко. – Замри на пять секунд.

Вставая, она поправила выпавшую из прически прядь волос. Что же она задумала?

– Подождите! – не выдержала Олеся. – Почему вы все глаза отводите, как будто ничего не произошло! Деньги-то куда делись?

Лиза мгновение смотрела на мечущуюся по классу Маканину и, подхватив Павла под руку, вышла в коридор.

Ладно, Курбаленко стояла около другого окна, она взять не могла. Дальше в дверь потянулись Волков, Смолова, Плотникова… Сегодня она скоренько собралась. Обычно копается полперемены. Или в столовую спешит? Марго что-то долго ищет в своей сумке. Прячет конверт на самое

дно?

Да какая ей разница! Даже если деньги пропадут окончательно, ее это не заденет. Беленькая с Васильевым пусть теперь выясняют, кто кому и что должен. Зачем она опять во все это лезет? Только руку испачкала об эту дурацкую батарею.

Класс пустел. Учительница понесла аквариум на шкаф.

– Когтев, – вздохнула она, разглядывая художества Стаса в учебнике – он разрисовал все картинки синей ручкой. – Тебе надо было в художники идти. В следующий раз будешь мне карту рисовать.

– А почему я? – протянул Когтев, спешно складывая тетрадки. – Не надо мне ничего.

– Ну что, девочки? – повернулась Нинель Михайловна к оставшимся Беленькой, Макани-ной и Рязанкиной. – Успели загадать желание?

– А сбудется? – грустно спросила Стеша.

– Обязательно, – заверила ее биологичка. Все с удивлением посмотрели на учительницу.

– У кого сбудется, а у кого и нет, – прервала затянувшуюся паузу Ксюша. Беленькая тут же вспыхнула и обернулась к Олесе.

– Что же нам делать с конвертом? – прошептала она.

– Вы что-то успели потерять? – Учительница не спеша собирала свои вещи.

– Конверт такой… – растопырила пятерню Маканина, силясь так описать пропажу, чтобы не проговориться, что там лежали деньги. – Очень нужный.

– Если найду, обязательно верну, – улыбнулась биологичка. – Авы уверены, что он потерялся?

– Не уверены, – жестко произнесла Рязан-кина, зачем-то разглядывая свои безукоризненно накрашенные ногти.

– Посмотрите по карманам, наверняка где-нибудь завалялся, – посоветовала Нинель Михайловна и вышла из класса.

– Где же он завалялся?… – расстроенно пробормотала Стеша, и правда проверяя карманы своих брюк.

– Давайте, давайте, ищите! – поднялась Ря-занкина.

– Это ты не ей скажи, а своему Андрюшеньке! – выпалила Олеся. – Он посеял, вот пускай и разбирается – приходит сюда с лупой и ползает по полу. Если, конечно, не он сам конвертик украл.

Загрузка...