Лекции по Исторической Литургике

Эти Литургии в отдельных своих элементах (краткость преанафоральной части, неустойчивость структуры канона) являются как бы промежуточными по типу между Византийской группой и Римской Литургией.

1. Литургия Апостола Марка

Является классическим образцом Александрийской Литургии. Бундзен видит в её основе памятник начала 4 века. Она известна как на греческом, так и на коптском языках. Причем копты именуют её Литургией свт. Кирилла Александрийского († 444 г.), которому, очевидно, принадлежит окончательная редакция первой половины 5 века.

Литургия ап. Марка своей краткостью, четкостью и выразительностью действительно напоминает стиль евангелиста Марка, ученика ап. Петра. Эти особенности сделали её чрезвычайно популярной. Её служили не только в Александрии и в Египте, но и в Сирии, в Армении, в Калабрийских монастырях Италии и в Венецианской церкви ап. Марка. Такая распространенность сильно беспокоила Византию, которая, в качестве имперской Церкви, стремилась к унификации на Востоке и подавлению местных богослужебных чинов. Уже в 8-9 вв. Литургия ап. Марка активно вытеснялась византийским чином Иоанна Златоустого, отдельные элементы которого сильно засорили её и изменили почти до неузнаваемости. И все же авторитетный византийский канонист 11 века Феодор Вальсамон продолжает третировать это чинопоследование. Вскоре по настоянию КПля оно было запрещено. И только в коптско-египетских монастырях, демонстративно плевавших на все претензии КПля, продолжали служить эту древнюю Литургию.

Вследствие такой печальной судьбы первоначальный чин Литургии ап. Марка реконструируется с большим трудом. Россанский, Мессинский и даже Ватиканский кодексы содержат записи 12-13 веков. Лучше всего древнейшее последование сохранилось в т.н. Базилианском кодексе из Римского Крипто-Ферранского монастыря Св. Девы Марии. Эта рукопись по указанию кардинала Сирлета была впервые издана в 1583 году парижским каноником Иоанном из св. Ареа в латинском переводе. В 1701 г. Ренодот вновь обратился к Базилианскому кодексу и издал его греческий текст в своём собрании восточных литургий (том I, с. 131-165). Этой публикацией мы и воспользуемся для нашего анализа.

Чинопоследование здесь начинается ходатайственной молитвой епископа, построенной по типу ектении. Народ трижды отвечает: "Господи помилуй" на каждое из трех возглашений епископа:

"Благодарим Тебя, Господи Боже наш, Отец Господа Спасителя нашего Иисуса Христа, за все..."

"Владыка Господи Боже, Отец... молимся и просим Тебя: Сохрани царя нашего в мире и мужестве и правде..."

"Владыко Господи Боже... молимся и просим Тебя, сохранить и блаженнейшего архиерея нашего папу..." (Предстоятели Александрийской и Римской Церквей издревле именовались пАпами).

Судя по отдельным выражениям (особенно молитва за царя, в которой уже имеется в виду война с арабами) это начало позднее возможно, 7 века.

Первоначальной является молитва Малого входа и фимиама:

"Владыка Господи боже наш, избравший двенадцать апостолов... так и нас, предстоящих Тебе при этом входе собери с епископами, пресвитерами, диаконами... со всей полнотою Вселенской и апостольской Церкви... чтобы нам с чистым сердцем и чистой совестью приносить Тебе фимиам сей..."

Все: "Аминь"

Епископ: читает молитву Трисвятого:

"...пошли свет Твой и истину Твою и просвети очи ума к разумению божественных слов Твоих..."

Все поют Трисвятую песнь (заимствованную в 5 веке из Литургии Василия Великого).

Диак: "Будем внимательны!"

Чтец читает Апостол и Евангелие.

Епископ: "Владыко Господи Боже, Вседержитель... молимся и просим Тебя: небесный мир даруй сердцам всех нас... святейшего и блаженнейшего папу нашего сохрани... верный и православный народ Твой благослови..."

Все: "Аминь"

Епископ: "Мир всем"

Все: "И духу Твоему".

Диак: "Да никто из оглашенных!".

Литургия верных в кодексе начинается Херувимской песней (которая могла появится только после 573 г.). Епископ зажигает фимиам и совершает Великий вход с молитвой:

"Господи Боже наш, ни в чем не имеющий нужды, приими фимиам сей (и, входя в алтарь), приведи нас к досточтимому жертвеннику твоему..."

диак: "Приветствуйте друг друга".

Епископ читает молитву перед целованием: "Владыка Господи Вседержитель... подай нам Твой мир и Твою любовь... и ниспошли нам дар Святого Твоего Духа..."

Совершается лобзание мира.

диак: "Встаньте приносить Св. Дары".

Епископ читает молитву Предложения: "Владыко Иисусе Христе, Господи, Слово совластное безначальному Отцу и Св. Духу, великий Архиерей, хлеб нисшедший с неба... давший Себя Самого, как непорочного Агнца, за жизнь мира! Молимся и просим Тебя: обрати Лице Твое на хлеб сей и на чаши сии..."

И сразу же начинается анафора — характерным возгласом Александрийских Литургий:

Епископ: "Господь со всеми вами!"

Все: "И со духом Твоим".

Епископ: "Горе ваши сердца".

Все: "Имеем ко Господу".

Епископ: "Будем благодарить Господа".

Все: "Достойно и справедливо".

Епископ (молитва Префации): "По истине достойно и справедливо, свято и должно и душам нашим полезно... Тебя хвалить, Тебя воспевать, Тебя благодарить, Тебя исповедовать...

(Интерцессия:) И молимся и просим Тебя... Помяни, Господи, Святую и Единую, Вселенскую и Апостольскую Церковь, от концов земли до концов Ее, все народы и всех пастырей их. Мир небесный даруй сердцам всех..." и т.д.

Диакон читает диптихи и епископ поминает всех.

диак: "Сидящие встаньте!"

епископ: "Ибо Ты выше всякого начальства и власти и силы, и господства, и всякого имени... Тебе предстоят тысячи тысяч и тьмы тем ангелов и архангелов, многоочитые херувимы и шестокрылатые Серафимы... победную и трисвятую песнь поя, возглашая, взывая и говоря:

все (Санктус): "Свят, свят, свят Господь Саваоф..."

епископ (знаменуя Дары, читает Анамнесис): "Поистине исполнены небо и земля святой славы Твоей через явление Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Исполни Боже и сию жертву благословения Твоего, через наитие Святаго Твоего Духа. Ибо Сам Господь и Бог и Царь всех Иисус Христос в ту ночь, в которую Он предал Себя за грехи наши на смерть... воззрел на Своего Отца, благодарив, благословив, освятив, преломив, подал Своим ученикам и апостолам, говоря:

Приимите, ядите, Сие есть тело Мое..."

Следуют установительные слова, переходящие в Эпиклесис: "Тебе, Господи Боже наш, Твое из Твоих Даров мы предлагаем и молим и просим: (Ниспошли) из неописанных недр, Самого Утешителя, Духа Истины, Святого Господа Животворящего, везде сущего и все исполняющего... и на нас и на хлебы сии и на чаши сии ниспошли Духа Твоего Святого, чтобы Он освятил и совершил их, и соделал хлеб Телом".

все: "Аминь"

епископ: "А чашу — кровью Нового Завета".

все: "Как было и есть".

епископ: "Мир всем"

диак: "...И сподоби нас, Владыка, неосужденно и с чистым сердцем... смети призывать Тебя :"

все: Отче наш..."

Итак мы видим здесь специфический Александрийский канон Евхаристии, построенный по типу: PJSAE.

С учетом стратиграфии чинопоследование первой половины 5 века (редакция свт. Кирилла Александрийского) реконструируется в следующем виде:

I. Литургия оглашенных

Молитва входа и на фимиам.

Вход.

Молитва Трисвятого.

Трисвятая песнь.

Чтение Священного Писания.

Проповедь.

Молитва за народ.

II. Литургия верных

Молитва фимиама (?)

Молитва перед целованием.

Лобзание мира.

Молитва Предложения.

Анафора: канон PJSAE.

Причащение.

Молитва благодарения.

2. Анафоры Евхология Серапиона и Дэйр Бализе

Серапион епископ Тмунтский из нижнего Египта известен нам как выдающийся церковный деятель и писатель середины 4 века, подвижник и защитник Православия от арианской ереси. Сам "отец Православия" Афанасий Великий адресовал ему свои послания и книги о Св. Духе.

"Евхологий" Серапиона был обнаружен сравнительно недавно, в 1894 г. проф. Дмитриевским в рукописи 10 века, хранившейся в библиотеке Великой Лавры на Афоне. Он состоит из 30 молитв, в том числе литургических, по которым уже в начале нашего века Брайтман восстановил ещё одну древнюю Александрийскую Литургию. Всех очень заинтересовала её анафора, которая выглядит следующим образом:

В начале епископ читает весьма краткую молитву Префации, в которой благодарит Бога за творение и искупление мира. Затем поётся Санктус. Далее следует очень необычный Анамнесис, т.е. молитвенное воспоминание Тайной Вечери (с цитатой из "Дидахе" о разбросанных по горам зернах хлеба, но без упоминания Крестной смерти, Воскресения и Вознесения). И, наконец, — ещё более необычный Эпиклесис, который выглядит следующим образом:

"Да приидет, Боже Истины, Твой Святой Логос на хлеб сей, чтобы сделался он телом Логоса, и на чашу сию, чтобы сделалась она кровью Истины. И устрой так, чтобы все причащающиеся получили врачество жизни во исцеление всякого недуга и для успеха в добродетели, а не во осуждение, обличение и посрамление". (Это совершенно уникальная эпиклеза Логоса!).

Только после этого читаются ходатайственные молитвы (т.е. Интерцессия).

Легко увидеть, что структура этой анафоры ещё не Александрийская (PJSAE), а скорее, Иерусалимская (PSAEJ)! Вместе с тем, призывание Логоса вместо Св. Духа отсылает нас к первохристианским временам "Пастыря" Ермы (в котором Сын также называется Духом). Во всяком случае такая анафора могла сложиться только до эпохи Вселенских Соборов.

Естественно, возникло предположение, что анафора Евхалогия Серапиона первоначальна в отношении Александрийских анафор типа PJSAE (Литургия ап. Марка) и PSEA (анафора папируса из Дэйр-Бализе). Что последние структуры возникли в результате каких-то таинственных процессов только в начале 4 века и каким-то образом оказали влияние на эволюцию Римского евхаристического канона.

Но что это за таинственные процессы шли в начале 4 века? Время было чрезвычайно бурное: перенос столицы империи на Восток, гонения Диоклетиана, переход к государственной парадигме. А в Египте: мелитианский раскол и догматистская смута. На этом смутном и тревожном фоне возможны самые разные предположения.

Может быть, анафора из Дэйр-Бализе принадлежала раскольничьей общине и поэтому в ней нет элемента J (ходатайственной молитвы за всю Церковь)? Может быть (и даже наверняка) Александрия и Рим в это время усиленно противопоставляли себя раскольникам (и растущей на императорских амбициях Византии!). Т.е. они ощущали себя центрами Вселенской Церкви и именно поэтому элемент J (молитвы за всю Церковь) мог выйти у них на первый план — впереди даже Санктуса.

Ведь что, собственно, представлял собой элемент J? Мы только что видели (на примере Литургии ап. Марка) как он осуществлялся: диакон читал диптих и Александрийский папа возглавлял соборную молитву за всех упоминаемых лиц. То же самое, очевидно, делал и Римский папа. Папы и патриархи взаимно ставили друг друга в известность о своём избрании посредством т.н. "Соборного послания" (в котором содержалось также их исповедание веры). И молитва друг за друга по диптихам в момент совершения анафоры была впечатляющим обозначением церковного общения. А вычеркивание из диптихов — знаком разрыва отношений (т.е. расколом). Очень рано Рим стал считать себя центром церковного общения ("communio"). Это означало, что те, за которыми Рим признавал членство в общении, принадлежали ко Вселенской Церкви, а те, которым Рим отказывал в этом — нет. В 4 веке Рим еще делил эту ответственность с сильной Александрийской Церковью (своим естественным союзником против растущей Византии). Вспомним союз папы Юлия и Афанасия Великого! Но после отпадения Александрийского патриархата в монофизитскую ересь и попрания Византийской Церкви императорами-еретиками, единственным верховным хранителем истинной веры остался папа Римский.

3. Литургия Апостолов Фаддея и Мария

В прошлом году мы подробно разбирали, каким образом Месопотамская (Персидская или Халдейская) Церковь отделилась от Византийской императорской Церкви. Это произошло вскоре после Собора 431 г. Затем она отделилась и от единства Вселенской Церкви. Это произошло в конце 5 века под влиянием скорее политических, чем догматических причин. Несторианская ориентация восторжествовала здесь именно как оправдание национальной "самостийности".

От этих времен, — т.е. от 5 века, — консервативные несториане удерживали (практически без изменений!) три литургических чина. Это т.н. Литургии апп. Фаддея и Мария. Литургия Нестория и Литургия Феодора Мопсуестийского.

Литургия, приписанная апостолу от 70 Фаддею Эдесскому и Марию — первому епископу города Селевкии — Ктесифон, сложилась на рубеже 4 и 5 веков, хотя имеет несколько более поздних включений в преанафоральной части.

Она начинается переменной молитвой, которая изменяется в зависимости от праздничных дней церковного года. Затем следуют антифоны и ещё одна переменная молитва (фимиама). Антифоны, видимо, достаточно позднего происхождения.

Но, конечно, главную особенность её составляет поистине уникальная анафора. Она начинается обычной Префацией, однако сразу после Санктуса следуют слова:

"С сими небесными силами..."

которые ведут не к воспоминанию Тайной Вечери, как полагается в иерусалимско-антиохийских анафорах, то есть не к Анамнесису, а к... Интерцессии (!).

"Господи Боже Саваоф, приими это приношение за Святую Соборную Церковь и за всех благочестивых и праведных отцов [= праотцев], благоугодивших Тебе, и за всех пророков и апостолов, и за всех мучеников и исповедников, и за всех плачущих, угнетенных и больных, и за всех терпящих нужду и притеснение, и за всех немощных и обремененных, и за всех умерших, которые разлучились с нами..."

Только после этого следует Анамнесис, но... без установительных слов! Это либо крайность, противоположная римской, либо, — как думает большинство литургистов, — влияние закона аркана (т.к. устное литургическое предание несториан содержит установительные слова!).

Далее следует очень странный Эпиклесис — фактически без молитвы о преложении Даров (!):

"...и да приидет, Господи, Дух Твой Святой, и да почиет на сем приношении Твоих рабов, которое они приносят, и благословит и освятит его, чтобы оно было нам, Господи, во очищении грехов и оставлении прегрешений..."

И этот Эпиклесис снова переходит в ходатайственную молитву (!), на сей раз — заключительную:

"Христе, мир горних и великое успокоение дольних, соделай, чтобы спокойствие и мир Твой господствовали в четырех частях мира, особенно же — в Святой Соборной Церкви Твоей. Соделай, чтобы священство имело мир с царством (это уже намек на гонения!), прекрати войны до концов земли и рассей народы, желающие войн, чтобы нам наслаждаться тихою и мирною жизнью, во всяком благочестии и страхе Божием..."

Таким образом, структура этого канона совершенно уникальна: P-S-J-A-E-J.

Такое удвоение элемента J мы видели только в Римской Литургии времен папы Геласия. И мы отметили тогда, что это — переходная форма. Такой же переходный характер носит и окаменевшая анафора Литургии Фаддея и Мария. А в последующих Литургиях Нестория и Феодора Мопсуестийского канон принимает уже классическую для месопотамских анафор форму: PSAJE.

4. Литургия Нестория и Феодора Мопсуестийского

Напомню, что Феодор Мопсуестийский был другом свт. Иоанна Златоустого, учился с ним у Диодора Тарского, а затем, приняв монашество, жил со Златоустом в одном Антиохийском монастыре. В 383 г. он стал антиохийским пресвитером, а в 393 г. — епископом Мопсуестии. Занимаясь экзегетикой и христологией, пришел к мысли, что все во Христе можно разделить на Божеское и человеческое. Это учение и делает его истинным отцом несторианства. Однако, он разрабатывал его как частное мнение и умер до осуждения своего ученика Нестория в мире с Церковью в 429 г.

Несторий, ученик Феодора, строгий аскет, человек высоких нравственных качеств и выдающийся проповедник, был поставлен КПльским патриархом в 428 г. Он сразу начал проповедовать христологическую теорию своего учителя. Был осужден свт. Кириллом Александрийским на 3 Вселенском Соборе 431 г. смещен и сослан в отдаленный египетский оазис.

Литургию он составил до своего осуждения, т.е. до 431 г. Естественно, что в своем литургическом творчестве он ориентировался прежде всего на КПльскую анафору свт. Иоанна Златоустого. Это влияние и ощущается совершенно отчетливо в содержании анафоральных молитв и доходит до заимствования целых выражений (например: "преложив Духом Твоим Святым").

Тем более странно, что ходатайственная молитва в этом чине поставлена перед призыванием Св. Духа, а не после (как у Златоуста). Вряд ли этот неоправданный модернизм принадлежит самому Несторию. Такое реформирование Византийской анафоры, скорее всего, могло произойти после отделения несториан от Византии (т.е. во второй половине 5 века). Между тем сама Интерцессия не содержит ещё ничего специфически раскольничьего:

"И приносим Тебе сию жертву живую, святую, преславную и бескровную, за всех тварей, и за святую, апостольскую и соборную Церковь, которая существует от концов до концов земли... И за всех епископов во всяком месте и стране, которые проповедуют правое слово истинной веры. И за всех священников, которые отправляют священство пред Тобою в правде и истинной святости..."

Примечательны и те покаянные выражения, в которых Несторий молится здесь о самом себе:

"Господи... ныне я начал говорить пред Тобою, я — прах, грешник, немощный и бедный, виноватый пред Тобою от чрева матери моей, странник от утробы ее и преступник от недр материнских. Помилуй меня, Господи... изведи меня из моря прегрешений... исцели раны пороков моих и язвы преступлений моих... Даруй мне открыть уста мои пред Тобою... дабы мне испросить то, что прилично Божеству Твоему и что должно быть испрашиваемо..."

Еретик — такое?

Столь же безупречна по форме и по содержанию следующая за этим молитва призывания Св. Духа. Этот Эпиклесис создан в лучших традициях Златоуста.

Но вот что настораживает: в чинопоследовании Нестория девять переменных молитв (!). Это совершенно невероятно для Востока, ибо составляет отличительную западную черту понимания Литургии. Впрочем, Литургия Нестория — особая, праздничная. Она служится только раз 5 в году:

1) на Богоявление

2) в пятницу св. Иоанна Предтечи (первая пятница по Богоявлении)

3) в праздник трех святителей: Диодора, Феодора и Нестория (четвертая пятница по Богоявлении)

4) в среду 6 седмицы Великого Поста (т.н. Ниневитский пост)

5) в Великий Четверток.

А Литургия Феодора Мопсуестийского служится более часто: во все дни от предпразднества Рождества до Страстной седмицы. Но и она содержит переменные молитвы, а также ветхозаветные чтения в синаксисе, что является отличительными особенностями западных Литургий и Римской Мессы.

5. Изменения в практике Причащения

Первохристиане, как мы помним, причащались ежедневно, без всякого поста, в алтаре прямо на престоле и у себя дома, перед едой. Это было для них так естественно! Ведь они были в буквальном смысле евхаристическими существами, постоянно и неразрывно соединенными со Христом.

И в начале 4 века мы ещё застаём эту практику почти ежедневного причащения.

Но уже к концу 4 века практика меняется настолько, что на Востоке начинают причащаться только 1-2 раза в год: на Пасху и на Богоявление. Иоанн Златоуст с горечью восклицает: "Напрасно приносится ежедневная жертва! Напрасно предстоим мы перед алтарем Господа! Никто не приобщается!" (3 беседа на Послание ап. Павла к Эфесянам).

А на Западе частое, почти ежедневное причащение продолжалось и в 4 и в 5 веке. Блаженный Августин прямо пишет о своих единоверцах: "Они причащаются Тела и Крови Христовой ежедневно". (См. прот. Горский "Древне-христианская практика причащения Св. Тайн". Серг.Посад, 1914, с. 9-11).

В чём же причина такого разительного контраста?

Исследователи видят главную причину в сакрализации храмового пространства в императорской (Восточной) Церкви. Мы уже упоминали о том, что с середины 4 века причастникам доступ к алтарному престолу был запрещен. Об этом свидетельствует 19 правило Лаодикийского Собора: "Одним только священникам дозволено входить в алтарь и там приобщаться". Исключение делалось только для императоров, которые, конечно, сопровождали епископов и даже, кажется, сослужили. По крайней мере 69 правило Трулльского Собора указывает:

"Никому из всех принадлежащих к разряду мирян, да не будет позволено входить внутрь священного алтаря. Но по некоему древнейшему преданию отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхочет принести дары Творцу". Впоследствии это стали истолковывать так, что император имеет архиерейское достоинство. И сейчас так толкуют наши монархисты, опираясь, например, на воззвание отцов Халкидонского Собора: "Ты священник и император! Ты воздвиг Церковь, учитель веры!" или на послание восточных епископов к имп. Аркадию: "Ты поставлен Богом над нами епископами, над Тобой не стоит никто... и поэтому Ты имеешь право делать то, что Ты хочешь".

Но такая трактовка не верна исторически, именно потому, что это тексты 4-5 веков, а священническое и царское достоинство впервые соединил только имп. Лев 3 Исавр († 741 г.), концепция же 8 Таинства появилась ещё позже.

Тем не менее, став императорской, Восточная Церковь просто обязана была отгородить алтарь от "простого народа" сначала (в 4 веке) решетками и перилами, а затем и каменными оградами. Закончился этот процесс отделения алтаря от верующих формированием иконостаса.

В Риме же дальше решёток дело не пошло. Отношение к императору там было куда более сдержанным. Никогда не забывалось, что он всего лишь мирянин. Амвросий Медиоланский мог позволить себе не допустить к причастию самого Феодосия Великого. А в Галльской Церкви верующие причащались на самом престоле ещё в конце 6 века! Это следует из рассказа еп. Григория Турского о том, как еп. Котэн Овернский не допустил к причастию некоего Евлалия: "Когда же наступило время причащаться и Евлалий подошел к престолу, епископ сказал ему..." и т.д. ("История франков", кн. 10).

Каким же образом принимали причастие в 4-5 веках ? Что пишут по этому поводу Отцы Церкви?

свт. Кирилл Иерусалимский: "Приступая к причастию, подходи не с простертыми дланями рук, но левую руку сделав престолом правой и, согнувши ладонь, прими Тело Христово".

свт. Иоанн Златоуст: "Пусть каждый соблюдает в чистоте руку свою, уста и язык, которые послужили преддверием при вшествии Христа" (27 беседа на 1 Кор.)

свт. Амвросий Медиоланский, не пуская имп. Феодосия в храм, вопрошал его с твердостью: "Как прострешь руки, с которых капает еще кровь неправедно убиенных ? Как будешь принимать сими руками Пресвятое Тело Господа?"

(Источник: Горский "Древнехристианская практика причащения Св. Тайн", с. 33-34).

Таким образом, в 5 веке ещё получали Тело Христово в руки. Но уже в 6 веке эта практика на Востоке начинает отмирать и мирян причащают с ложечки "яко младенцев". На Западе древняя практика продержалась дольше: последнее упоминание о ней находим в т.н. "Статутах св. Бонифация" († 754). С 8 века на Западе стали вкладывать в уста мирян евхаристический хлеб, напоённый вином. А на рубеже 11-12 веков начали причащать их под одним видом (т.е. только Телом).

Во время причащения происходило обычно пение псалмов. Например, "Апостольские постановления" предписывают пение 33 псалма (очевидно потому, что в нём есть слова: "вкусите и видите, яко благ Господь"). Этот псалом употреблялся в Литургии ап. Иакова и доныне употребляется в Армянской Литургии.

В Александрийской Церкви на Литургии ап. Марка пели 41 псалом: "Как лань стремится на источники вод..."

А при Иоанне Златоусте пели псалом 144. Интересно, что 15 стих этого псалма ("Очи всех на Тя, Господи, уповают...") стал сейчас нашей предобеденной молитвой.

Другие реликты, сохранившиеся от 4 века:

Мытьё рук перед входом в храм у старообрядцев (т.к. некогда на каждой Литургии получали в руки Св. Тело).

Дозволение мирянам входить в алтарь 1 раз в жизни — сразу после Крещения (т.к. некогда крещение было поставлением в "мирянское священство" члена народа Божия).