Глава 2 Шей

Возвращаться с мамой в Иллинойс было нелегко. Смерть тети Пейдж оставила зияющую пустоту в моей душе. Когда мы вернулись в квартиру Мимы, все виделось таким мрачным. Казалось, в мире не существует подходящих слов, которые могли бы облегчить ситуацию. Тем не менее Мима приготовила ужин, и мы провели вечер за одним столом, прежде чем разойтись по комнатам.

Я сидела в своей спальне, когда раздался звук СМС.

Лэндон: Ты добралась до дома?

Шей: Да, все в порядке.

Лэндон: Как твое сердце?

Я закрыла глаза.

Шей: Страдает.

Лэндон: Прости, Цыпленок.

Спустя несколько секунд пришло еще одно сообщение:

Лэндон: Встретимся у ив?

Шей: ЛОЛ. Если бы.

Лэндон: Нет, правда. Я в городе. Встретимся у ив.

Больше он ничего не сказал, и этого было достаточно. Всего лишь три слова заставили мой мир перевернуться.

— Мима! — закричала я, выбегая из спальни и на бегу натягивая кроссовки. — Могу я одолжить твою машину?

Она сидела в гостиной и занималась йогой — думаю, в ее возрасте быть настолько гибкой противоречит всем законам природы.

— Нет. Уже поздно, и ты едва стоишь на ногах после поездки.

— Но…

— Никаких «но». Не вижу никакого убедительного предлога, чтобы соглашаться на эту авантюру, и…

— Лэндон вернулся в город, — выпалила я.

Поверьте, в любой другой ситуации я бы никогда не перебила бабушку, но я точно знала, что эти слова заставят ее передумать.

Она встала с пола и приподняла брови:

— Он вернулся?

— Да. Не знаю, надолго ли, но он попросил меня с ним встретиться.

— Передавай ему привет, — ответила она без малейшего колебания.

— Будет сделано.

Я схватила ключи от машины со стола и поспешила к двери. Уже на полпути по коридору Мима меня окликнула:

— Подожди, Шей! Подожди!

Я обернулась и увидела, что она спешит ко мне с контейнерами в руках.

— Вот, отдай ему это. И передай, что я его люблю.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, в то время как в моем животе порхали бабочки.

Крепко сжав руль руками, я ехала к двум ивам в парке Хэдли. Солнце уже зашло, случайные ночные тени плясали меж деревьев. Я мчалась сквозь них, и мое сердце колотилось так сильно, что я была уверена: еще несколько секунд и оно вырвется из моей груди. Добравшись до места встречи, я замедлила шаг.

Он стоял спиной, засунув руки в карманы.

Даже тогда он был таким красивым.

— Эй, Сатана, — тихо позвала я, и мой голос прозвучал куда более нервно, чем я ожидала.

Меня переполняли эмоции, но в тот момент, когда он повернулся ко мне лицом и его губы изогнулись в улыбке, обнажая ямочку на левой щеке, все мои переживания улетучились. Осталось только счастье.

— Привет, Цыпа.

— Что ты здесь делаешь?

Он пожал плечами и потер затылок:

— Ты сказала, что нуждаешься в объятиях. Я знаю, что немного опоздал, но…

Я прервала его, потому что больше не могла ждать. Бросившись к нему, обхватила руками его тело и притянула к себе. Он мгновенно прижал меня в ответ, уткнувшись головой в мою шею и жадно вдыхая мой аромат, пока я наслаждалась его одеколоном, пахнущим жженым деревом. Боже, я так скучала по его запаху. Скучала по его объятиям. Скучала по нему. По каждому кусочку, каждому дюйму, каждому вздоху.

— Мне так жаль, Шей, мне так жаль, — прошептал он.

Слезы покатились из моих глаз, когда я наконец смогла выпустить всю свою боль, зная, что он меня не оставит.

— Она была чудесной, — пробормотала я. — Она была одна на миллион.

— Не сомневаюсь.

Горько усмехнувшись, я немного отстранилась, изучая его лицо. Смотрела на него, восхищаясь, как гордый родитель на утреннике у ребенка. Положив руку ему на щеку, не могла перестать глупо улыбаться. Я была счастлива, так, так счастлива — мне казалось, что такое возможно испытать только раз в жизни.

Это воссоединение так много для меня значило — Лэндон вернулся, просто чтобы обнять меня, когда я так в этом нуждалась.

— Как твое сердце? — спросила я, касаясь его носа.

Он улыбнулся.

— Все еще бьется, но я здесь, чтобы узнать о твоем сердце. Мы можем пойти в мою машину, — предложил он, кивнув в сторону дорожки, ведущей к парковке. — Я просто хотел снова увидеть эти деревья вживую. Сегодня слишком холодно, чтобы оставаться на улице.

Я не возражала. Честно говоря, он мог сказать: «Пойдем ограбим банк, а потом поедим тако», и я бы тут же согласилась.

Куда бы он ни шел, я была готова следовать за ним.

Мы направились к его взятой в аренду машине и сели внутрь. Я чувствовала исходящее от него тепло, которое охватывало и наполняло меня.

— Я скучал по тебе, — сказал он, и в моем животе тут же взметнулись бабочки.

— И я скучала. Как твои дела? Как Калифорния? Как ты?

Последний вопрос — самый важный.

Он улыбнулся своей нежной улыбкой и провел пальцем по переносице.

— Все в порядке. Много дел, но я справляюсь. Я часто встречаюсь с терапевтом, чтобы не сбиваться с пути. Сейчас мы подбираем мне подходящие препараты. Все идет нормально. Я очень скучаю по тебе и всем остальным, но знаю, что сейчас это лучшее решение.

— Хорошо, — вздохнула я, почувствовав огромное облегчение.

Он в порядке. Он выглядит нормально. Нет, он выглядит лучше, чем нормально. Он выглядит чертовски привлекательно.

— Как твоя мама?

Он улыбнулся еще шире:

— Прекрасно. Все это время она была моей главной опорой. И я рад, что тоже смог поддержать ее во время неразберихи с разводом и всего, через что ее заставил пройти мой отец. Я не понимаю, как он может быть настолько жестоким. Мама всегда относилась к нему хорошо, и, думаю, когда-то они были по-настоящему влюблены. Я не могу представить, как можно поступать так с человеком, который когда-то был всем твоим миром. В такие минуты начинаешь задумываться о том, что любви не существует вовсе.

Я нахмурилась:

— Моей маме тоже непросто дался развод, но они очень сильные. Они справятся.

Он кивнул:

— Да. Твоя мама сильная, это точно. Я почти уверен, что она до чертиков меня ненавидит, но все же она по-настоящему сильная. Она со всем справится. И моя мама тоже. Не существует трудностей, способных ее сломить.

— В этом вы с ней похожи.

Он потянулся ко мне и взял меня за руки.

— Хочешь поговорить о ней? — спросил он низким и мрачным тоном. — О твоей тете?

— Это непросто. Когда я думаю о раке, мне становится слишком грустно. Слова застревают в горле, и я не могу выдавить ни звука. Было невыносимо видеть то, как она боролась за жизнь в последние несколько месяцев.

— Тогда давай не будем говорить об этих месяцах. Расскажи мне, какой она была до болезни.

— Что именно ты хочешь узнать?

Он улыбнулся и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Все.

Мы провели в машине несколько часов, смеясь, вспоминая тетю и обнимая друг друга. Какое-то время мы просто сидели молча. Молчать с Лэндоном было так легко и спокойно. Если бы нам пришлось просидеть в тишине всю оставшуюся жизнь, я бы знала, что мне будет комфортно — просто потому, что это Лэндон.

Я устроилась у него на коленях, а он обнял меня и крепко прижал к себе. В этом не было ничего сексуального. Наши тела касались друг друга, а я уткнулась в его шею и закрыла глаза. Я могла бы уснуть прямо здесь и сейчас, и моим главным желанием было проснуться в том же месте.

— Ты выиграл в лотерею? — спросила я спустя четыре часа.

Он хихикнул:

— Нет, я просто должен Грейсону большую сумму.

— Он заплатил за то, чтобы ты приехал?

— Ага. Наши с мамой дела обстоят довольно туго, а отец полностью обрубил все мои финансы. Однако Грейсон согласился мне помочь. Он знал, что для меня значит приехать к тебе — то же, что для него означает приехать к Элеоноре.

— Боже, он такой хороший.

— Лучший. Миру нужно больше таких людей, как Грейсон Ист.

Я вздохнула, еще ближе прижимаясь к его шее.

— Как думаешь, им не помешает то, что Элеонора во Флориде, а он уезжает в колледж?

— Надеюсь, что нет. Я действительно желаю им счастья. Я никогда не видел, чтобы Грейсон так сильно и искренне о ком-то беспокоился. Кроме того, я верю, что настоящая любовь всегда обречена на счастливый финал.

Я хмыкнула:

— Кто бы мог подумать, что сам Сатана окажется таким романтичным?

— Что я могу сказать? Я встретил девушку, которая изменила мои взгляды на жизнь и любовь.

— Я так действую на людей, — пошутила я. — Я почти не говорю о наших отношениях с другими. Трейси сказала, что с моей стороны глупо находиться в подвешенном состоянии и упускать свою молодость.

— Ну, все мы помним, что Трейси встречалась с Реджи, так что ее мнение не в счет. — Он посмотрел мне в глаза и нахмурился: — Но иногда я беспокоюсь, что мне нужно слишком много времени, чтобы разобраться в себе… я боюсь осознать, что не смогу стать тем человеком, которого ты заслуживаешь.

— Я сказала тебе не торопиться, Лэндон.

— Да, но… черт. — Он выдохнул. — Это сложнее, чем я думал.

— Поговори со мной. Расскажи, через какие трудности тебе приходится проходить.

— Это трудно объяснить. Как будто я пытаюсь разложить по полочкам свой собственный испорченный мозг. Он доверху забит коробками с хламом без малейшего намека на порядок. Там так много дерьма, в котором нужно разобраться, и каждый раз, когда я справляюсь хотя бы с одной коробкой, тут же обнаруживается другая. Несколько дней стабильного прогресса, и бац! Паническая атака, и я чувствую, что снова вернулся к началу. Хуже всего то, что во время панической атаки я корю себя за то, что ее допустил. Ругаю себя, потому что я должен был пройти этот этап, оставить его позади. Стать сильнее. Итак, случается паническая атака, я виню себя за то, что ее допустил, а затем она нарастает и становится все хуже и хуже. — Он провел рукой по лицу и покачал головой: — Дерьмо. Звучит чертовски удручающе, но сейчас я занимаюсь именно этим — перекладываю и сортирую хлам в своей голове. Мне стыдно, что я заставляю тебя ждать. Шей, я люблю тебя, но тебе не обязательно это делать. Я не знаю, сколько времени это займет.

— Ты готов ждать меня?

— Сколько угодно, — ответил он без малейшего колебания.

Я знала, что он говорит правду.

Знала, что это — навсегда.

Я коснулась ладонями его щек и наклонилась, чтобы легко поцеловать его в губы. Никакого языка, никакого давления — просто нежный поцелуй, наполненный моей любовью.

— Я буду ждать, — поклялась я.

— Как долго?

— Столько, сколько потребуется.

— Боже, Цыпа… — пробормотал он, прижавшись своим лбом к моему и закрыв глаза. — Я вернулся сюда, чтобы ты почувствовала себя лучше, а вместо этого ты осчастливила меня. Как ты это делаешь? Как тебе удается делать мою жизнь лучше?

— Мы оба это делаем. Мы делаем друг друга лучше, даже не пытаясь. Думаю, это и есть любовь. Любовь — исцеление, которое дается всякий раз, когда ты рядом с нужным человеком.

На этот раз он поцеловал меня сильнее. Я ответила на поцелуй с той же страстью, прикусив его нижнюю губу и позволив его языку ласкать мой.

— Уже поздно, — произнес он, немного отстранившись. — Ты должна вернуться домой до того, как твоя мама и Мария начнут волноваться. Я заметил, что ты игнорируешь их сообщения.

Я нахмурилась:

— Мне нужно уйти?

— Да, но я буду здесь еще два дня, так что, если захочешь…

— Да, — перебила я. — Что угодно, когда угодно, где угодно, да. Я хочу, чтобы все оставшееся время ты провел со мной.

Он поцеловал меня в лоб.

— Я бы никогда не сделал иначе. Прежде чем ты уйдешь, я хочу кое-что тебе подарить.

Я уселась на пассажирское кресло и заправила волосы за уши.

— Не стоило ничего мне привозить.

— Тем не менее я это сделал.

Он потянулся к заднему сиденью машины и вытащил целый букет из восхитительных, изысканных, умопомрачительных MM’s с арахисовой пастой.

Мои губы растянулись в широкой улыбке — самой широкой за последние несколько дней.

— Я не смог найти пионы, поэтому решил, что это — лучшее решение, — объяснил он.

Я снова поцеловала его, не в силах поверить, что кто-то в здравом уме мог считать наши с Лэндоном отношения безнадежным случаем.

— Это самое прекрасное, что я когда-либо видела. У меня тоже есть кое-что для тебя. Вернее, это не совсем от меня, но… Одну секунду.

Я выскочила из его машины и подбежала к своей, чтобы достать контейнеры с едой от Мимы. Как только Лэндон их увидел, его глаза загорелись и он пулей вылетел из машины.

— От твоей бабушки?! — воскликнул он, забирая контейнеры у меня из рук.

Я рассмеялась:

— Как ты узнал?

— Ты шутишь? Я никогда не забуду контейнеры Мимы!

Он открыл один и влез туда пальцами, как первобытный человек, одичало запихивающий в рот картофельное пюре.

— Чеееерт, — простонал он, начисто вылизывая пальцы.

— Надеюсь, ты будешь стонать так же, когда попробуешь на вкус меня, — небрежно заявила я.

Это привлекло его внимание. Его брови приподнялись — как и, вероятно, другая часть его тела.

— Повтори-ка?

Я наклонилась и поцеловала его в щеку:

— Спокойной ночи, Лэндон.

Направилась к своей машине, и он застонал:

— Что? Нет. Ни хрена. Ты не можешь сказать что-то подобное и просто уйти, Шей!

— Я должна. Ты сам сказал — уже поздно. Именно ты решил уведомить меня о времени, так что не жалуйся.

— К черту время — у нас впереди вся ночь!

— Напиши мне завтра, когда будешь готов.

— Сейчас час ночи, Цыпа, завтра уже наступило, так что мы могли бы начать прямо сейчас.

Я почувствовала, как в животе разливается тепло, и проскользнула на водительское сиденье своей машины. Опустив окно, высунула голову и повернулась в сторону Лэндона:

— Увидимся.

— Ты меня убиваешь, Смоллс, — пробормотал он, положив контейнеры с едой на пассажирское сиденье — он пристегнул их ремнем безопасности — и направляясь к моему окну. Наклонившись ко мне, он улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда сводила меня с ума: — Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы век: спокойной ночи, — процитировал он, наклоняясь и целуя меня в губы. — Я напишу утром.

— Договорились.

Он пошел к своей машине и уже у дверей автомобиля снова повернулся ко мне:

— Кстати, Цыпа.

— Да?

Его голубые глаза сверкнули, а губы изогнулись в усмешке:

— Я люблю тебя — дважды.

Загрузка...