Ленин. 1917-02

10 марта 1917 года. Поезд.

Поезд шёл в Петроград. Прибытие в столицу ожидалось послезавтра. 12 марта, с утра.

Постукивали колёса, мелькали за окном заснеженные деревья под низким серым, всё ещё зимним небом. Поезд шёл по России, вступавшей в полосу великих потрясений, но пока не догадывавшейся об этом.

Сталин сидел, откинувшись на жёсткую спинку сиденья и делал вид, что слушает Каменева. Именно делал вид – всё, что мог сказать Лев Борисович, было им уже сказано, возражать Сталин не собирался, поскольку ни ситуация в Петрограде, ни точка зрения Старика пока не известны. Приедем – там видно будет.

Итак, Каменев придерживается точки зрения поддержки Временного Правительства. На данном этапе.

– Свержение монархии – исторический момент, после которого должен последовать длительный, охватывающий многие годы, промежуточный период, который будет отделять происходившую в России буржуазно-демократическую революцию от последующей социалистической. Демократическая революция ещё не завершена, и дестабилизация режима Временного правительства не является непосредственной задачей, – вещал Лев Борисович своим хрипловатым скрипучим тенорком.

Ну понятно. Царизм свергнут, у власти оппозиция, а это уйма разных партий, среди которых большевики далеко не самая многочисленная и авторитетная. Пожалуй, наш теоретик прав, революция продвинула нас, большевиков, на один шаг ближе к власти, но от вершины мы ещё очень далеко.

Ленин в Швейцарии, а без него бороться с Керенскими и Львовыми нам просто не по силам. Значит, поддерживать Временное Правительство и завоёвывать новые позиции. Пока важно, что мы, большевики, в числе вершителей судеб новой России. Уже хорошо. Возглавим с Каменевым питерский ЦК большевиков – а как же, там нет фигур сравнимых с нами по весу в партии. Уже какая-то власть.

Он стремился к власти всю жизнь. Он давно понял – это то единственное, что ему от жизни нужно. Если нет возможности приказывать – надо манипулировать. Интриговать. Сталкивать лбами, оставаясь в тени. Это приносило ни с чем не сравнимое наслаждение – видеть, как его незаметные действия меняют судьбы.

Когда в 1899 году его исключили из Тифлисской духовной семинарии за участие в подпольном марксистском кружке, он потащил за собой всех остальных членов кружка, сделав на них донос администрации семинарии. Вскрылось. Стыдили. Ничего, объяснил этим ишакам, что потеряв право быть священниками, семинаристы сделаются хорошими революционерами. Смешно – замолкли. Приняли.

Он сделал выводы. Людьми манипулировать легче, чем кажется, но нужно это делать тоньше. Донос властям – крайняя мера. Если вскроется – можно очень сильно поплатиться. Лучше шепнуть на ухо какому-нибудь молодому горячему, что ему, Кобе, кажется, что такой-то и такой-то – агент-провокатор охранки. Именно кажется … доказательств нет. Молодые и горячие доказательства потом сами найдут. Даже там, где их не существует. Слово, действие – их легко понять не так, если ты молод, горяч и подозреваешь. Срабатывало. Кого-то попросту убили, кого-то избили до полусмерти. А не задевай Кобу, не высокомерничай.

Но это позади. И теперь кажется мелкими детскими забавами. Теперь. После того, как он познакомился с Лениным. Со Стариком. Вот это – действительно мастер власти.

И ведь не сказать, чтобы ему так уж беспрекословно подчинялись. Нет, и не соглашались, и прямо возражали, и спорили до хрипоты. И всё равно в конце концов всё происходило так, как говорил Старик … а упорствующие каялись и снова следовали за ним. Он, Сталин, быстро понял – надо стать преданным соратником этого человека – он пойдёт выше и дальше – и его за собой потянет.

Конечно, всегда слепо идти за Лениным – не его, Сталина, стезя. Но до революции это было лучшее, что он мог сделать. И учиться у Старика, учиться искусству завоевания власти.

И вот настал момент посмотреть – хороший ли он ученик. Революция смела главную преграду – монархию, теперь открыта дорога к вполне легальной борьбе за власть. Возглавить ЦК большевиков в Питере … да, пока вместе с Каменевым, но Каменев мне – не соперник. Как теоретик он сильнее … да все они пока сильнее … и Ленин, и его соратники.

Но вождями становятся не знанием теории, а другими качествами. Которые есть у Старика. И у Троцкого … хотя Троцкий даже не большевик. И у него, Сталина. А у Каменева нет. У Зиновьева нет. У Муранова нет. Я уж не говорю обо всяких Мартовых или, к примеру, Шляпникове, Молотове.

Он уже неоднократно убеждался – в острых ситуациях люди идут за ним. Признают его лидерство. Конечно, если рядом нет БОЛЬШИХ вождей. Ленина, Троцкого … да и всё, пожалуй.

Впрочем, посмотрим. Ни Ленина, ни Троцкого в Петрограде как раз-таки нет. Они с Каменевым окажутся во главе питерских большевиков. Власть … пусть всего лишь над большевиками Питера – и до прибытия Ленина – но лиха беда начало. Может быть, удастся сейчас власть закрепить, да так, что Старика к ней не допустить – даже когда он до Питера доберётся.

А в каком русле ставить задачи … что ж, доверимся Каменеву, в теории он сильнее. Да и выглядят его умозаключения вполне по-марксистски.