Леола, где ты?

Глава 6

Около половины седьмого мы подъехали к дому Смит. Пока я звонил, Вилли с видимым интересом осматривала английский садик перед домом.

— Такой большой дом с садом должны стоить бешеных денег, — с завистью сказала она, обнаружив практичность, о которой доселе я и не подозревал. — Интересно сколько?

— Полагаю, около двухсот тысяч долларов, — предположил я.

Ее брови удивленно взлетели вверх.

— Будь это мой дом, я бы сидела здесь и выглядела очаровательной, а все красавчики мужчины, кинозвезды сами приползали бы сюда и молили о благосклонности. — Она наморщила носик. — Леола, должно быть, сошла с ума, если кружит по Европе, словно какая-то летучая мышь!

Дверь отворилась, и Хло Бентон посмотрела на меня, как на нечто, появившееся из помойной ямы.

Она выглядела просто ослепительно — черная блузка плотно облегала пышную грудь, подчеркивая ее не правдоподобное великолепие. Белые в черную полоску шорты, короткие и тесные, казалось, готовы были лопнуть под натиском ее плоти. Густая челка цвета вороньего крыла, уложенная волосок к волоску, полностью соответствовала элегантности и длине ее ног.

— Догадываюсь, — матово блеснули обнажившиеся зубы, — уже остались без денег?

Глаза Хло бесстрастно смерили Вилли с ног до головы и снова остановились на мне.

— Или выполняете некую социальную работенку?

— Вилли, — учтиво проговорил я, — это Хло Бентон. Вам не стоит расстраиваться из-за того, что она недостаточно учтива — она просто плохо воспитана.

— Должно быть, все-таки деньги, — заключила Хло и шире отворила дверь. — Виктор пребывает в своей обычной позе: опирается на бар. Сначала вытрите ноги, — добавила она.

— Я поняла, она что-то вроде сторожевой сучки, — прошептала мне на ухо Вилли, когда мы следовали за черно-белыми ягодицами. — Она влюблена в этого мужика, Виктора, да?

— Не знаю, — так же шепотом ответил я. — Не думаю, что эту красотку, впрочем, как и ее эмоции, можно описать словами.

— Я скоро опишу, — самонадеянно заявила Вилли. — Женщина всегда найдет, что сказать о другой женщине.

Виктор Эймори действительно сидел в гостиной за баром. И в том же льняном спортивном костюме. На мгновение мне даже показалось, что я вовсе не отлучался отсюда. Виктор самозабвенно занимался приготовлением мартини и даже не дал себе труда поднять глаза, когда мы вошли в комнату.

— Сердце мое, — холодно окликнула его Хло, — я привела к тебе шутников-затейников в обличье Пауля Риверы и его потаскушки.

Когда он увидел меня, в его меланхолических серых глазах вдруг вспыхнул интерес.

— Холман! — Эймори перевел взгляд на девушку, вошедшую вместе со мной. И тут глаза его словно остекленели. — Кто это?

— Мой друг Вилли Лау, — представил я свою спутницу.

Когда я снова взглянул на нее, то почувствовал: что-то, упущенное мной, существенно изменило ситуацию. Я как будто в первый раз увидел Вилли — ее длинные светлые волосы, с царственной небрежностью ниспадавшие на плечи; крутую линию рта и ямочки на щеках, появляющиеся, когда она смотрит на Эймори; далекие от наивности прозрачные глаза. Черное платье, казалось, едва держалось, зацепившись за ее грудь. Его вырез круто устремлялся вниз, открывая соблазнительную ложбинку. Эластичная материя плотно облегала впалый живот с пупком — центром всей восхитительной композиции... Я невольно подумал, что понимаю Эймори. Если бы я смотрел на нее впервые, то и мои глаза тоже бы остекленели.

— Я — Виктор Эймори, — представился он осипшим голосом. — Могу предложить мартини?

— Я не употребляю алкоголь, — пролепетала Вилли. — Но я рада познакомиться с вами, мистер Эймори. Я видела все ваши фильмы. Они изумительны! — Ямочки снова появились на ее щеках. — Должна выдать вам мою страшную тайну: я смотрела все ваши картины по четыре раза!

— Холман, как думаете, может, она близорука? — сардонически вздернула одну бровь Хло. Но Эймори пропустил мимо ушей ее слова.

— Полагаю, вы не откажетесь выслушать короткое сообщение о Леоле? — громко возвестил я.

Виктор, неохотно прекратив пожирать Вилли глазами, уставился на меня.

— Вы нашли ее? — спросил он.

— Разумеется, — кивнул я.

— С Эммануэлем? На его яхте? Где она сейчас? — вопрос за вопросом задавал Виктор.

— Еще там. С ним на яхте, — невозмутимо ответил я.

— Что за черт! — Он стукнул кулаком по стойке бара. — Я же хотел, чтобы вы забрали ее с этой распроклятой яхты!

Я многозначительно вздохнул.

— Расскажи ему, Вилли, — обратился я к своей спутнице.

Мисс Лау послушно принялась тараторить о своем пребывании на яхте в качестве гостьи в момент появления Леолы. Упомянула, как сильно Леола веселилась в компании с Рафаэлем. Вилли даже несколько сгустила краски, лукаво употребляя тонкие косвенные намеки, которые не позволяли усомниться в том, что Леола и Рафаэль были пылкими любовниками.

Когда девушка закончила свой рассказ, у Эймори был весьма ошеломленный вид — словно ему только что дали топорищем по голове.

— Н-ну, — пробормотал он нерешительно. — Это здорово. Правда, гм, здорово, Хло?

— А я и не беспокоилась! — едко заметила она. — Вы хоть понимаете, что могли сэкономить пять тысяч, если бы просто заказали телефонный разговор с яхтой?

— Черт с ними! — взмахнул он рукой. — Не жалею о них... Я не могу отблагодарить вас, Холман, как следовало бы... — Его лицо начало проясняться, и он наконец разлил мартини. — В любом случае это надо отпраздновать! Эй, люди! У меня родилась грандиозная идея! Почему бы нам не отправиться в город и не отпраздновать как полагается? Как вы насчет этого?

— Сожалею, — быстро отреагировала Хло. — Но у меня намечено то, что называют “ранее согласованная встреча”.

— Послушай! — возмутился Эймори. — Ты что, ни на один вечер не можешь отставить свои регулярные свидания? Какого черта? Ты и так видишься с ним каждый распроклятый вечер в течение последних трех недель!.. Это особый случай, Хло!

Брюнетка одарила его испепеляющим взглядом и прикусила губу.

— Ладно. Но я должна переодеться. Дайте мне пятнадцать, — она бросила быстрый взгляд на Вилли, — нет, тридцать минут.

— Сколько потребуется, прелесть моя, — великодушно разрешил Эймори. — А мы тем временем выпьем!

После ее ухода он долго смотрел на Вилли, судорожно сглатывая слюну.

— Все эти годы я буквально “засыхал без вас на корню”. А вы в это время, вы были где-то там, далеко-далеко...

— Восхитительные мечты! — Ямочки на щеках обозначались снова. — Я хочу сказать, действительно хорошо бы встретиться с вами, мистер Эймори... Позвоните мне, Виктор, прошу вас!

Я почувствовал, что, если и дальше буду выслушивать их, мой желудок окончательно взбунтуется, и, зайдя за стойку бара, взял стакан с мартини. Это позволило Эймори незамедлительно ретироваться оттуда, ухватить Вилли за локоток и повлечь ее к ближайшей кушетке. Когда они уселись, я заметил, как она — разумеется, совершенно случайно — так пригладила платье, что его подол приподнялся на пару дополнительных дюймов. Я с надеждой подумал, хорошо бы она не забыла надеть трусики, хотя в данной ситуации это и не имело существенного значения. Для нее, как я уже успел узнать, было привычным не затруднять себя их одеванием... Где-то внутри у меня зародилось какое-то странное ощущение, но мысль о ревности была настолько нелепа, что я списал все на изжогу.

Следующие полчаса прошли так, как будто меня вообще не существовало в природе. Эймори и Вилли сидели, склонив друг к другу головы, и тихо ворковали все то время, пока я расправлялся с тремя мартини. Вскоре я перестал посматривать на них и угрюмо уставился на стенную роспись, изображавшую перепуганного сатира, преследуемого пылкой нимфой. Я изучал ее сюжеты, лениво размышляя о том, имел ли художник, намалевавший все это, комплекс матери, как вдруг почувствовал прикосновение к своему локтю.

— Вы выглядите просто как Бенедикт Арнольд в момент, когда все остальные приносят клятву верности, — насмешливо пропела над моим ухом Хло.

Я повернул голову и открыл было рот, чтобы изречь что-нибудь по-настоящему остроумное, да так и застыл не в силах выдавить из себя ни звука. Как она была одета!..

Белое платье из хлопка, по идее предназначенное олицетворять целомудренную скромность, на ней таковым совершенно не являлось. Одно его вызывающее декольте делало наряд Вилли, по сравнению с этим, невиннее лилии. Под таким произведением портняжного искусства тело Хло казалось трепещущим и излучало флюиды вожделения и всего, что с оным связано.

— Котик, по-моему, откусил свой язычок? — иронически осведомилась Хло.

— Полагаете, Хло, что здоровое соревнование требует выпячивания всего лучшего в вас? — с обидой парировал я.

— Что оно и делает... — самодовольно констатировала ома. — Предлагаю поскорее перейти от бесцельного созерцания парочки на кушетке к просмотру этого же шоу по пути. — Впервые Хло искренне улыбнулась мне. — Давайте-ка лучше так: я — Хло, а ты — Рик. Сегодня вечером мы либо станем друзьями, либо ужасно одинокими.

— Я рассмотрю эту проблему, — пообещал я.

— А теперь серьезно... — Фиалковые глаза пристально поглядели на меня. — То, что ты говорил о Леоле, было правдой? Она действительно счастлива с Эммануэлем?

— Вне всякого сомнения, — охотно подтвердил я. — По его приглашению я провел на яхте около суток. В процессе бесед с Леолой у меня сложилось впечатление, что ей вовсе не нравилась роль разыскиваемой... Но она была достаточно деликатна. Суть сказанного ею звучала, в общем, так: “Передайте Виктору, чтобы он наконец повзрослел и прекратил заботиться о моих делах”.

— Что ж, рада слышать это. Благодарю тебя. — Хло повернулась к кушетке и слегка повысила голос:

— Мы умираем от голода! Это твоя идея, Виктор, так что приступай к выполнению обязанностей хозяина!

Виктор Эймори привез нас в один из изысканнейших ресторанов, где его экспансивно приветствовал метрдотель. Он проводил нас в укромный альков — подальше от “селян”. То есть людей, которым хотя и позволено платить непомерные цены, но все же отведена достаточно низкая ступень в табели о рангах на тотемном шесте Голливуда. Имеются в виду лоботрясы вроде всяких там адвокатов, врачей и университетских профессоров, например.

Виктор заботливо рассадил нас за столиком, поместив девушек в центре. Вилли, разумеется, оказалась рядом с ним. Затем он заказал три мартини, кока-колу и занялся меню. При этом гигантские размеры папки с листочком меню надежно укрыли его и Вилли от наших нескромных взоров.

— Я же говорила, — Хло с усмешкой повернулась ко мне, — либо мы станем друзьями, либо проведем ночь в одиночестве.

— Для парня, который никак не может отделаться от воспоминаний о разведенной жене, Эймори на удивление быстро выздоравливает, когда на его орбите появляется новая хорошенькая мордочка, — заметил я.

— Ну, это не первая и не последняя. Они для него просто некая психологическая страховка. Не забывай, он ведь великий киногерой и должен доказать свою неотразимость любой появившейся в радиусе его досягаемости женщине. Иногда новая мордашка удерживается возле него целую неделю. Но после этого мысли о Леоле вновь начинают изнутри точить его скудные мозги. Отказаться от нее — для Виктора слишком трудная задача, он все еще не верит или неспособен поверить, что она просто не хочет его.

— Ее роковой шарм на меня не подействовал, — в полном соответствии с истиной заметил я.

Хло бросила мимолетный взгляд на Вилли, которая погрузилась в исследование меню. Затем обратилась ко мне с лукавым блеском в глазах:

— Это потому, что ты еще не вышел из подросткового возраста, Рик. Когда немного повзрослеешь, начнешь отдавать должное таким женщинам, как Леола. Она обладает не только привлекательным личиком и соблазнительным телом, но и во всех других отношениях — настоящая женщина. Способная хранить преданность, с твердым характером и недюжинным мужеством. Эта женщина готова пожертвовать всем, включая себя, ради любви. — Хло запнулась и слегка покраснела. Лицо ее расцвело смущенной улыбкой. — Попытайся понять!.. Не уверена, что до тебя дошло...

— Эй, люди! — Эймори отложил меню. — Что будете есть? Вилли еще продирается сквозь дебри меню, но я уже остановился на ростбифе.

— Звучит заманчиво, — быстро согласился я.

— Салат с домашним сыром. — Хло сладко улыбнулась Вилли. — Надеюсь, он не испортит твою фигуру? Широко распахнув глаза, Вилли вернула ей улыбку.

— Еда никогда не сказывается на моем весе. — В ее голосе явственно слышалось злорадное удовлетворение. — Наверное, с такой проблемой часто приходится встречаться постаревшим женщинам, ведь правда?

— Выпьем! — поспешно вмешался Эймори. — За очаровательную Леолу! И пожелаем ее прелестной жестянке не слишком загореть в Каннах!

— Ты, как всегда, вульгарен, Виктор, — сквозь зубы процедила Хло. — Но пока еще не совсем пьян, ты способен говорить членораздельно.

— Скажите, — невинно спросила у него Вилли, — что такое “жестянка”?

— Ты на ней сидишь, дражайшая! — осклабился Эймори.

— О! — Вилли негромко захихикала. — Я посвящу вас в страшную тайну... Моя “жестянка” загорела и отличается прелестным теплым тоном.

— Как же ты могла узнать об этом? — Он наклонился к ней, глаза его опять остекленели.

— Да смотрелась в зеркало, неприличный вы человек! — Вилли снова захихикала и повернулась спиной, чтобы Виктор мог получше рассмотреть ее.

— Да скажите же хоть что-нибудь, Рик! — возмущенно потребовала Хло. — До сих пор я никогда никого не убивала в ресторане. Но, клянусь, сделаю это, если и дальше буду слышать их рвотные разговорчики!

— Превосходное сочетание! — Я проникновенно заглянул в ее глаза. — Прекрасное лицо и восхитительное тело в согласии с высокоинтеллектуальным разумом... И должно быть, фантастическая жизнь, Хло. Расскажите о ней.

— Ты что, совсем обалдел? — удивленно пробурчала она.

— Знавал я малого, который уверял, что любая женщина считает открытый гамбит непобедимым, — возразил я уныло. — Он говорил, что раз уж ты исхитрился заставить ее начать рассказывать историю своей жизни — конечно украшенную самим фактом наличия упомянутого идеального сочетания, — то ничто уже не сможет остановить такой рассказ. Женщина с радостью заберется с тобой в постель, утверждал он, чтобы только иметь возможность продолжать свое жизнеописание.

Хло согласно кивнула, глазки ее засияли.

— Ну, это совпадение. Когда-то я знала девушку, которая...

К тому времени, когда мы добрались до кофе, Эймори уже имел вид, будто пребывал на седьмом небе. Виктор почти в одиночку опустошил две бутылки бургундского во время еды, а теперь заправлялся коньяком “Наполеон”, булькая, как поп-певец.

— Эгей, Рик! — хрипло позвал он меня и подмигнул. — Пошли в комнату “для мальчиков”. Пойдешь?

— Лучше пойти, — прошептала Хло. — В таком состоянии он может избить официантов или выльет стакан воды в первое попавшееся глубокое декольте.

Я согласился.

— И постарайтесь удержать его от коньяка, — продолжала она, пока Эймори с трудом поднимался на ноги. — Нужно приглушить его агрессивные инстинкты... Можете не спешить возвращаться. А я очарую Златовласку душераздирающими рассказами о том, от чего мы, “постаревшие” женщины, страдаем.

Я догнал Эймори и эскортировал его в направлении мужского туалета. Но только мы удалились от столика, он неожиданно схватил меня за руку.

— Рик, старина! Хочу с глазу на глаз поговорить с тобой, пока мы не в обществе девок.

— Нет проблем, — тотчас же согласился я. — Как насчет пригубить по единой в баре?

— Превосходная идея! — естественно, одобрил он. Я дотащил его до высокого табурета у стойки бара, уселся рядом и заказал два мартини. Виктор не возражал. По его виду я понял, что он уже забыл, что накачался коньяком.

— Эт-та В-вил-л-ли... — Эймори помолчал, пока бармен обслуживал нас, затем сделал длинный глоток. — Гр-рандиозная девка. Но я тоже не вшивый ублюдок, который... — Он бессмысленно посмотрел на меня. — Что же я имею в виду, старина?.. Ах да. Она пришла с тобой, вер-рно?

— Не имеет значения, — искренне ответил я, ибо понимал, что Вилли точно знает, что делает. Она по меньшей мере лет на пять старше и мудрее меня.

— Блгдрю, пртель! — эмоционально откликнулся он. — Ты настящий, хроший парнь. Рик, ты знашь это?

— Да, — выбрав самый простой ответ, подтвердил я. — Ты, помнится, предупреждал: надо быть поосторожнее с малым по имени Толвер?

— Тлвер? — Его глаза снова начали блуждать.

— Малый, который хотел убить тебя на яхте Эммануэля несколько лет назад. Ты там приволокнулся за его девчонкой, — аккуратно напомнил я.

— Пмню. — Виктор схватил стакан и в один присест опорожнил его. — Смашедший ублюдок! Если в не Майк Кри... — Он махнул рукой бармену, чтобы тот налил еще. — Так что о Тлвере? Ты уперся в того сма-шедшего ублюдка, Рик?

— Нет. — Я покачал головой. — Эммануэль сказал, что они были компаньонами до того, как сам он бросил заниматься контрабандой и стал респектабельным бизнесменом. Эммануэль предполагает, что Толвер обретается где-то на Западном побережье.

— У него был нож, — пожал плечами на глазах трезвевший Эймори. — Он собирался перерезать мне глотку. И перерезал бы, но Майк встал между нами. Тогда он чуть не всадил проклятый нож Майку прямо в кишки, только Майк ухитрился подставить ногу. Кери получил глубокую рану от бедра до пониже колена... Ты не представляешь, что это было, Рик! Кровь бьет струей.., заливает всю палубу.., визжат потерявшие голову женщины... Ну, Майк вырвал нож и резанул Толвера по лицу. Думаю, он убил бы его совсем, но половина команды навалилась на обоих... Так что обошлось без убийства.

— Наверное, это было глубокой ночью? — утомленно спросил я. — Ты потом видел Толвера?

— Ты шутишь, малыш? — Он снова пожал плечами. — Век бы мне не видеть этого подонка!

Воспоминания так взволновали Виктора, что он до дна, единым махом, выпил мартини и неуклюже сполз с табурета.

— Думаю, время вернуться к девочкам, — предложил я и успел ухватить его за руку, не дав свалиться.

Я крепко держал его, пока мы добирались до алькова. Он плюхнулся рядом с Вилли и силился сфокусировать на ней глаза.

— Хи, детка, — бормотал он. — Держи-ка мою шляпу, угу? — Его веки упали, и он отвалился на кожаные подушки. Через тридцать секунд Эймори уже негромко похрапывал.

— Думаю, на сегодня это все, ребятишки, — оживленно заключила Хло. — Принц Очарование вернулся в свое обычное тыквенное “я”.

Она окинула взором банкетный зал, достала кошелек и извлекла из него пару двадцатидолларовых бумажек.

Определив с помощью шестого чувства необходимость своего присутствия за секунду до поданного ему знака, перед нашим столиком материализовался метрдотель.

— Чарльз. — Хло Бентон одарила его ласковой улыбкой. — Мистер Эймори уже не с нами — по крайней мере, духовно. Пожалуйста, пусть кто-нибудь поможет положить его в машину и доставить домой, а затем уложит в постель. Мисс Смит в настоящее время находится за океаном, так что мистер Эймори остановился в ее доме... Запишите все на ее счет, как обычно.

Она сделала неопределенный жест рукой, державшей сорок зелененьких, и они каким-то непонятным образом исчезли.

— Благодарю, мисс Бентон, — с достоинством поклонился Чарльз. — Надеюсь, вы остались довольны?

— Совершенно верно. Как всегда. — Она послала ему солнечную улыбку. — Когда-нибудь мы обязательно должны попытаться удержать мистера Эймори в трезвом состоянии: чтобы он смог оценить вашу великолепную кухню.

— С нетерпением предвкушаю этот миг, мисс Бентон. — Метрдотель позволил себе легкую улыбку. — Это будет для нас серьезное испытание.

— Благодарю вас, Чарльз. И пожалуйста, пусть вызовут мне такси.

Мы втроем проследовали к выходу, в то время как фаланга официантов выволакивала почивавшую важную персону.

— Ты уверена, что я не в состоянии подвезти тебя домой? — осведомился я, когда мы вышли в ночь.

— Нет, — твердо ответила Хло. — Такси будет через минуту. Прошу вас, не ждите меня.

— Что он имел в виду? — недоумевала Вилли. — Держи мою шляпу?

— Виктор не поверил, что ты из Чехословакии, милочка, — охотно объяснила Хло. — Ты ведь не из Чехословакии, правда?

— Я родилась в Гамбурге, — в полном замешательстве пробормотала Вилли. — Но что...

— Вот видишь! — Хло с сожалением покачала головой. — Бедная, несчастная девочка! Если бы ты родилась в Чехословакии, все бы могло обернуться для тебя иначе...

Пока обстановка еще полностью не вышла из-под контроля, я счел необходимым побыстрее усадить Вилли в машину, расплатился за стоянку и уселся за руль.

— Кажется, эта баба Бентон невзлюбила меня, — доверительно сообщила она, когда я выруливал на улицу. — Но я уверена, что Хло не его любовница.

— А что ты думаешь о нем? — Я постарался сделать вид, что сильно заинтересован в ее мнении.

— Думаешь, Виктор горький пьяница? — неуверенно проговорила она.

— В квадрате, — подчеркнул я.

— А может, он пьет, потому что несчастен? — негромко зевнула Вилли. — Думаю, я могла бы сделать его счастливым...

— Но недостаточно счастливым, чтобы бросить пить, — возразил я. — Брось забивать свою голову Виктором и сосредоточься на парне по имени Майерсон.

— А это еще зачем? — возмутилась она.

— Затем, что это последний мой шанс, вот зачем!

— Сейчас ты такой смешной! Как Виктор! — по-детски улыбнулась она. — Я знаю, что ты сейчас делаешь, Рик Холман. Ты болтаешь о пустячках.

— Пустячки! — рявкнул я. — Заткнись сейчас же, дай мне подумать, слышишь!

С этой минуты в моей голове начало проясняться. В ней зашевелились кое-какие мыслишки... После встречи с переигрывавшим лже-Майерсоном я решил для себя не верить никому. Особенно причастным к этому спектаклю. Вилли оказалась невиновной.., но только по причине отсутствия доказательств противного. Потом я посчитал, что стоит немного покривить душой в отношении Леолы Смит, выдвинув версию о ее пребывании на яхте Эммануэля в качестве счастливой любовницы яхтовладельца, и посмотреть, как на это будут реагировать. Реакция Хло Бентон и Эймори была абсолютно спокойной. В баре я попытался “прокачать” нагрузившегося Эймори относительно Толвера. Однако все, что я узнал от него, ограничивалось рассказом об уже известной стычке на яхте.

Следовательно, сейчас единственным шансом нащупать путеводную нить к Толверу — и к похищенной девочке — оставалась встреча с подлинным Майерсоном... Горничная, правда, говорила, что он уехал на отдых. Но по зрелом размышлении я решил, что он все же может обретаться где-то поблизости. В самом деле, если бы старикашка актер выполнил задачу, ради которой его нанял Майерсон, то последний справедливо мог бы считать, что все идет по плану: я пребываю в счастливом неведении и надеюсь получить нужную мне информацию через пару-тройку дней. Версия об отъезде Майерсона на отдых могла быть лишь предосторожностью на случай провала этого плана. Но поверить, что этот горе-актер поспешит известить своего хозяина, что все пошло к черту из-за того, что он не справился со своей ролью, я никак не мог... И значит, в любом случае — даже если Майерсон действительно укатил на отдых — стоило взглянуть на его жилье изнутри.

Вилли зевнула снова — на этот раз громче.

— Я, должно быть, слишком много съела. Очень устала, Рик, дорогой!

— Подброшу тебя домой, и можешь ложиться спать. Мне нужно еще заглянуть кое-куда, — решительно заявил я.

— И даже не хочешь извиниться за то, что отправляешь меня спать, не одарив сначала любовью? — Вилли была шокирована.

— Не сегодня, — отрезал я.

— Может, думаешь, я не так привлекательна, как эта старушка леди Бентон?

— Я думаю, что ты большая обжора! — огрызнулся я. — Когда-нибудь ты забываешь о сексе?

— Часто. Но знаю, мужчины думают о нем всегда. Разве не так? — Ее голос звучал встревоженно. — Это , для меня очень важно, Рик! Я не ошибаюсь?

— Ты права, скажем, на девяносто девять процентов, — признался я.

Мы подъехали к дому, и, как только оказались внутри. Вилли устремилась в гостиную и захлопнула за собой дверь. Я же прошел в спальню и извлек из ящика бюро свой револьвер 38-го калибра и кобуру... Когда человек готов к неприятностям, они обходят его стороной — на это, по крайней мере, я и надеялся.