Летающее счастье

ГЛАВА ПЯТАЯ

Однажды я ехала домой трамваем. Рядом стояли двое немолодых людей. Они о чём-то оживлённо беседовали.

— Я сам видел хвост, — говорил один из них. — Даю вам честное слово, это был хвост.

— А вы, простите…

— Вы же отлично знаете, — укоризненно произнёс первый, — что я никогда не пью вина. Я шёл мимо ресторана и прекрасно разглядел хвост.

— А может быть, актёры из театра, какой-нибудь Кот в сапогах.

И тут я вспомнила наш разговор с Зинаидой Павловной.

Да, у ресторана что-то произошло, что-то такое, что имело непосредственное отношение к коту Ваське. Мы с ребятами принялись разузнавать и расспрашивать, но прошло немало времени и совершилось немало событий, прежде чем мы узнали, что же произошло с Василь Васильичем и каким образом он снова стал нашим котом.

Василь Васильич процветал. Он по-прежнему жил обманом и день ото дня становился всё толще.

Но случилось так, что директор школы встретился с директором клуба и рассказал ему, какой у него был жулик вместо учителя географии, а директор клуба, едва выслушав его, закричал:

— Да ведь это тот самый «пианист», который взял у меня деньги! Василь Васильич его зовут!

И в это же время хозяева, у которых Василь Васильич отнял комнату, разговорились с продавцами магазина, где он съел сосиски.

Словом, все люди, так или иначе им обманутые, сошлись друг с другом и вывели его на чистую воду. И оказалось, что таких людей очень много.

Стали они думать, как же с ним поступить.

— Подать на него в суд, — сказали одни. — Пусть его посадят в тюрьму, раз он такой мошенник.

— Проучить его хорошенько, — сказали другие. — Может быть, он не совсем пропащий. Может быть, он ещё исправится.

И было решено его проучить.

А Василь Васильич ничего об этом не знал.

Как-то раз, ничего не зная, пришёл он в булочную, чтобы купить хлеба. Продавец любезно улыбнулся и дал ему батон в новой упаковке.

— Красивая упаковочка, — сказал он.

Принёс Василь Васильич батон домой, развернул, а там два куска стирального мыла.

Страшно рассерженный, прибежал он обратно в булочную.

— Что вы мне продали? — закричал он.

— Я?! — удивился продавец. — Я никогда ничего вам не продавал. Я вообще в первый раз вас вижу.

— Как вам не стыдно! Это мыло! — закричал Василь Васильич, но продавец только поднял брови.

Василь Васильич вызвал директора и показал ему мыло.

— Как это называется? — спросил он.

— Это называется: «дураков надо учить», — хладнокровно ответил директор. — Впрочем, у нас булочная, мылом не торгует, мы вам ничего не продавали, вы у нас ничего не покупали. А доказать вы всё равно ничего не можете.

Василь Васильич разволновался. Так разволновался, что у него начало колотиться сердце. К тому же вы, наверно, помните, что он стал очень толст.

Выйдя на улицу, он понял, что от волнения не может идти. Неподалёку стояло такси.

— На Садовую улицу! — крикнул Василь Васильич шофёру, падая на сиденье.

На Садовой улице стоял тот дом, где Василь Васильич отнял у своих добрых хозяев комнату.

— Хорошо, — сказал водитель и повёз совсем в другую сторону.

Василь Васильич был так взволнован, что не заметил, как они выехали за город, в чистое поле.

— Выходите, — сказал водитель такси, а когда удивлённый Василь Васильич вылез из машины, крикнул ему: — Привет! Дураков, говорят, надо учить, — и уехал.

Василь Васильич пошёл пешком.

Была уже осень; как назло, началась непогода, земля раскисла и скользила.

Василь Васильич шёл и вдруг почувствовал, что в башмаке хлюпает. Глянул, а ботинки его совсем расползлись и большие пальцы вместе с шерстью торчат наружу. Он вспомнил, что ботинки эти он купил только позавчера, а сегодня…

Усталый, почти босой, тащился он домой (именно тогда мы и встретили его недалеко от города, в поле, а он, занятый своими мыслями, нас не заметил).

Войдя в переднюю, услышал он говор и шум в своей комнате. Он открыл дверь и ничего не мог понять. Всё здесь было переставлено — другая мебель, другой ковёр. Посередине стоял большой круглый стол, а за столом сидели его хозяин с хозяйкой, и сын хозяина, и жена сына, и многие другие люди, которых он обманул когда-то. Все они пили, ели, разговаривали и не обращали на него никакого внимания.

— Это моя комната, — неуверенно сказал Василь Васильич.

Хозяйка повернулась к гостям.

— Вы не знаете, кто этот человек? — спросила она.

И все, кто был в комнате, ответили хором:

— Впервые в жизни видим.

А потом они подняли бокалы и, звеня ими в такт, стали выкрикивать:

— Говорят! Дураков! Надо! Учить!

Василь Васильич плёлся по улице, и ему очень хотелось, чтобы навстречу попался хотя бы один человек, который бы его пожалел. Даже не то чтобы накормили или напоили, а просто бы пожалели немного. Ну хотя бы спросили: «Как поживаешь?», а он, Василь Васильич, ответил бы: «Ох, неважно!» — и то ему стало бы легче на душе.

Но во всём городе не было никого, кто бы его любил. Зато было множество тех, кто его ненавидел.

Тут он вспомнил, что не ел с утра, — ведь день его начался в булочной, где ему вместо батона продали стиральное мыло.

И пошёл Василь Васильич в ресторан. Усевшись за столик, он подозвал официанта и заказал бараньи котлеты.

— Сию секундочку, — сказал официант.

Мысль о том, какая это прелесть — бараньи котлеты, несколько успокоила Василь Васильича.

Дело в том, что с тех пор как Васька стал человеком, вкусы его совершенно переменились. Он теперь и ягоды любил, и овощи. Но всё же по-прежнему больше всего на свете любил мясо.

Шло время, официант всё не появлялся. А надо вам сказать, что время было позднее и ресторан скоро должны были закрывать.

Василь Васильич терпеливо ждал, теперь уже не смея кричать и требовать, как он это делал обычно, но сильно волнуясь.

Наконец появился официант с подносом в руках; он шёл склонившись.

— Немножко запоздал, — сказал он извиняющимся тоном, — уж очень трудное блюдо вы нам заказали.

Василь Васильич подумал, что котлеты из баранины — это совсем не такое уж сложное блюдо, но спорить не стал, так как был уже и тому рад, что их наконец принесли.

Потирая свои короткопалые ручки, он придвинулся к столу. И вдруг застыл на месте.

— Но это, — сказал он, и голос его дрогнул впервые в жизни, — это, кажется… мышки…

На тарелке в гарнире — увы, как ни противно мне это вам сообщать! — лежала пара жареных мышей.

— Ну что вы такое говорите? — с мягким укором возразил официант. — Это прекрасные бараньи котлетки.

И Василь Васильич, теперь уже плача, позвал директора.

— В чём дело? — учтиво спросил тот.

— Посмотрите! — Василь Васильич утирал слёзы.

— Почему вам не нравятся эти великолепные голубцы? — спросил директор. — Это восхитительные голубцы в сметане!

О том, что случилось дальше, рассказывали несколько человек, но никто им не верил, настолько невероятно было само происшествие.

Официант, директор ресторана и люди, сидевшие за соседним столиком, — все они увидели, как посетитель, с которым возник спор из-за «бараньих котлеток», вдруг вскочил, со страшным, неестественным урчанием кинулся к столу и в одну минуту сожрал мышей.

В ту же самую минуту раздался треск — это лопнули сзади штаны удивительного клиента, и на свет божий развернулся великолепный серый хвост.

Потом клиент со всех ног умчался из ресторана, как показалось присутствующим, неестественно уменьшаясь при этом на глазах.

Об этом событии много было в городе толков, и в конце концов все сошлись на том, что виновниками его были молодые актёры, недавно приехавшие к нам в город с концертной бригадой.

А подлинный виновник смирно лежал у нас в передней на полосатой подушке и мурлыкал. Примерный, вылизанный кот.

Жизнь снова пошла у нас без всяких особых событий. Бабушка однажды встретила того парня, который так странно продал ей туфли, встретила у самого нашего дома. Она с криком «Товарищ!» погналась было за ним, чтобы отдать ему деньги, но он отскочил за угол и скрылся.

Да, было ещё одно событие: Павлик пришёл домой взъерошенный и с ссадиной на скуле. Он рассказал, что по дороге из школы к нему привязался Славка, а он, Павлик, как размахнётся да как врежет ему, а Славка…

— Привет, Карлсон! — сказала я. — А нельзя ли узнать, как на самом деле всё это происходило?

Но Павлик ничего больше нам не сообщил.

К сожалению. Если бы не это его несчастное самолюбие, всё было бы по-другому. Но мы тогда ничего, совсем ничего не знали!

Мы снова собирались по вечерам и снова рассказывали разные истории и сказки. Я никак не могла забыть случай с подожжённой газетой и всё время о нём думала.

«Слово правды или лжи, — думала я, — и не только слово, но и поступок — всё это зависит от того, с каким чувством сказано слово и для чего, с какой целью совершён поступок. Обязательно нужно знать, зачем человек так сказал или так поступил, — думала я. — Обязательно нужно знать зачем. Ведь бывает, что хотят сделать одно, а получается другое».

И тут однажды мне вспомнилась сказка, которую я, конечно, сейчас же рассказала своим домашним.

Бабушка сидела в кресле и читала книгу, но невнимательно, потому что слушала мою сказку. Папа ходил по комнате и думал о своём, но тоже невнимательно, и по той же причине. Дети мои примостились, как водится, около меня. Ральф лежал на своей подстилке в углу. Васька прыгнул на диван, свернулся клубочком и затих.

— Жалко, что Васька у нас не понимает человеческого языка, — сказала я, чтобы потешить детей и Ральфа, — а не то он порадовался бы моей сказке, потому что в ней будет полно кошек и котов.

Дети мои переглянулись, а я начала так:

Жили-были король с королевой. У них было несколько дочек — принцесс и всего один сын — принц, которого они любили больше всего на свете.

Принца, должно быть, сильно баловали, потому что характер у него был довольно противный. Всех он дразнил, ко всем приставал и всем грубил непрестанно. Отец его — король, и мать его — королева, и сёстры-принцессы, и придворные, и слуги во дворце — все они сильно измучились с противным мальчишкой.

И вот ему исполнилось семнадцать лет. Во дворце готовилось по этому поводу большое торжество. Родные принца целый месяц совещались, какими бы подарками его порадовать. Слуги сбивались с ног, украшая дворец. Повара на кухне стряпали невиданные кушанья.

Предполагался большой праздник с фейерверком. И все его ждали. А принц в этот день ушёл из дому, надеясь, что праздник без него отменят. Такой вредный был у него характер.

Он шёл полем и увидел, что навстречу ему движется повозка. В ней сидела тётушка принца, которая сама правила лошадкой. А тётушка принца была известной волшебницей.

— Говорят, ты плохо себя ведёшь, — сказала она ему. — Ну что же, за это я сделаю тебе подарок.

— Какой ещё подарок? — подозрительно спросил принц. — Наверно, гадость какая-нибудь.

— Увидишь, — ответила тётушка. — С сегодняшнего дня все твои желания будут исполняться по первому твоему слову. Вот, предположим, возьмёшь ты в руки комочек земли и скажешь: «Это чистое золото», и земля у тебя в руках тотчас превратится в чистое золото.

— Но это же замечательный подарок! — вскричал принц. — Лучше не придумаешь!

— Не знаю, не знаю, — загадочно отвечала тётушка.

С такими словами она растаяла в воздухе вместе с лошадью и повозкой.

Но принц не обратил на это никакого внимания.

Он был занят новым подарком.

Он поднял комок грязи и сказал:

— Это лучший в мире бриллиант!

И у него на ладони тотчас же засверкал такой крупный, такой великолепный бриллиант, какого он никогда не видал в сокровищнице своего отца.

— Ну, а теперь попробуем наколдовать что-нибудь вкусное, — сказал принц, поднимая с земли сосновую шишку. — Это — пирожное!

И тотчас у него в руке очутилось пирожное с малиновым вареньем и взбитыми сливками — то самое, какое он больше всего любил.

Он шёл по дороге, подбирал камешки и щепки, и через минуту руки его были полны самыми замечательными игрушками, пирожными и драгоценностями. Всё это он еле дотащил до дворца.

Он вошёл в свою комнату — у дверей навытяжку стояли два стражника, ведь то была комната наследного принца, — и стал раскладывать на столе свои богатства.

В это время к нему вбежала принцесса, меньшая из его сестёр.

— Ах, братец, какая прелесть! — радостно воскликнула она. — Кто тебе подарил эти подарки? Какие игрушки! Ты дашь мне немножко поиграть?

— И не подумаю, — хмуро ответил принц.

— Мы все к тебе так хорошо относимся, — печально сказала она, — а ты только грубишь да грубишь.

— Вы? — насмешливо сказал принц. — Хорошо?! Относитесь?! Да вы все фыркаете на меня, как кошки.

— Ну что ты такое говоришь?

— Конечно, как кошки! Все, кого я когда-либо видел, настоящие кошки!

Только успел сказать он эти слова, как с его сестрёнкой стало происходить что-то странное. Она становилась всё меньше и меньше, она таяла на глазах, одновременно покрываясь шёрсткой, и через минуту на ковре в его комнате сидела серая пушистая кошечка.

Не понимая ещё, что произошло, принц выбежал из комнаты, чтобы позвать на помощь стражу.

У его дверей сидели два здоровенных кота.

Он кинулся в тронный зал, где в это время должны были находиться его родители.

На троне сидел толстый старый кот, а рядом с ним пожилая кошка. И весь зал был полон кошек и котов.

Только тогда понял принц, что с ним случилось. Все люди во дворце превратились в кошек из-за его неосторожных слов.

Он побежал на улицу, но всюду, куда бы он ни посмотрел, были одни только кошки.

Тогда оседлал он коня и поскакал в соседнее королевство, где жили знакомые ему король и королева. Он спешил повидаться с их дочерью, принцессой, с которой дружил и которой хотел теперь рассказать о своём горе.

Но соседнее королевство он застал в тревоге и печали. Король, королева, принцесса и несколько придворных вдруг превратились в кошек, и никто не знал почему.

Он-то знал почему.

Сумрачный ехал он назад по своей стране. Всюду были одни кошки. Ведь он сказал: «Все, кого я когда-либо видел, настоящие кошки», а во время народных празднеств он видел всех людей своего королевства.

Вот когда вспомнил он загадочные слова тётушки! Страшный подарок принесла она ему!

Принц терпеть не мог признавать свои ошибки, но тут уж ничего нельзя было поделать, приходилось ехать к тётушке, просить её, чтобы она сняла волшебство, обещать, что больше никогда не будет так плохо себя вести.

Волшебница жила в дальних горах; там, высоко на скале, стоял её замок. Принц скакал на коне три дня, пока добрался до её жилища.

Она внимательно выслушала его рассказ.

— Мне очень жаль, — печально сказала она, — но ничем помочь тебе я не могу. Снять чары не в моей власти. Я слыхала, правда, что заклятие исчезает, если человек сделает доброе дело. Попробуй.

Принц вернулся во дворец. Грустно было здесь и пустынно. Только одни кошки бродили по нему. Иные подходили к принцу и тёрлись о его ноги. А он не знал, кто это — может быть, его мать, а может быть, сестрёнка?

Он сидел в глубокой задумчивости. Какое же доброе дело ему сделать, чтобы все они расколдовались?

И тут он вспомнил, что в их стране живёт великан-людоед, от которого тяжко страдали окрестные города и деревни. Раз в месяц он спускается с гор, хватает людей и тащит их в своё логово.

Многие смельчаки пытались сразиться с людоедом, но у него был волшебный меч, а нападал он с воздуха, так как летал верхом на огромной птице. Смельчаки, вызывавшие его на бой, всегда погибали.

Да, решил принц, если он освободит страну от великана, это будет самое настоящее доброе дело. И тогда кончатся все его несчастья.

Принц поймал воробья и сказал:

— Это огромная птица, она гораздо больше и сильней, чем птица великана.

И воробей тотчас же вырос в огромную хищную птицу.

Потом принц превратил свой нож в меч — более острый и волшебный, чем меч великана, — сел на страшную птицу и полетел в горы.

Громко протрубил он в свой рог, вызывая великана на битву. Тот вышел, увидел принца, расхохотался и сказал:

— А! Ты тоже ищешь смерти!

И вылетел на своей птице навстречу принцу. Но у того птица летала выше и меч был острее; он отрубил великану голову и счастливый вернулся домой.

Наконец-то доброе дело сделано!

Однако дома ждал его печальный дворец, в котором по-прежнему бродили одни только кошки. В горе он не заметил и отдавил лапу какому-то коту. Может быть, это был его отец? Или первый министр королевства?

«Но почему же, почему волшебство не пропало? — думал принц. — Разве я не сделал доброго дела?»

И он снова отправился к тётушке в её замок, стоявший высоко на скале.

— Нет, — сказала она, выслушав его рассказ. — Это не было добрым делом. Ты отправился в бой с великаном не бескорыстно, а для того, чтобы заслужить себе награду. Вот почему у тебя ничего не получилось.

Совсем уже печальный, уехал от неё принц. Неужели так всю жизнь до самой смерти будет он жить среди одних только кошек?

А бедные его родные и весь народ? Каково-то им теперь в их кошачьем обличье? Ведь они страдают по его вине, из-за его глупости и грубости!

Во дворец ему ехать больше не хотелось. Он соскочил с коня и пошёл на берег широкой реки. Сел и задумался.

Очнулся он, услышав мяуканье. Какая-то кошка упала в реку, и теперь её несло течением. Плавать кошки не умеют, а потому она неминуемо должна была погибнуть.

«Одной кошкой больше, одной меньше! — подумал принц. — Не всё ли равно?»

Но бедняжка из последних сил боролась с течением, видно, не хотелось ей умирать.

И принц бросился в воду.

Река была широкой, и волны её неслись бурно. Принц очень устал, пока доплыл до кошки, а когда выбрался с нею на берег, он и вовсе был без сил — лёг и не мог отдышаться.

«А как же кошка?» — подумал он.

Оглянулся, а на берегу…

На берегу сидит прекрасная девушка и выжимает мокрые волосы.

И как вы думаете: кто это был?

Принцесса из соседнего королевства!

Вскочил принц на коня, посадил впереди себя принцессу и помчался с нею во дворец.

Здесь было полно народу. Король с королевой сидели на троне, вокруг прыгали и плясали принцессы, все пели, кричали — радовались освобождению.

Почему же исчезло колдовство? Да потому, что принц, кинувшись в реку, сделал самое настоящее доброе дело. Он думал не о том, выгодно это ему или не выгодно и какую награду он за это получит. Кошка ни на что не была ему нужна. Но она погибала, и он пришёл ей на помощь.

С тех пор как распались чары, принц потерял свой дар. Он уже не мог больше взять кусок грязи и превратить его в бриллиант. Но он ничуть не горевал об этом. Теперь-то он знал, сколько опасности было в этом даре! Если бы он его сохранил, ему пришлось бы следить за каждым своим словом — не то опять скажешь что-нибудь не так и погубишь целое королевство!

Но, потеряв волшебный дар, принц всё-таки стал осторожнее относиться к своим словам, он понимал, что и простое, неволшебное слово тоже может принести немало вреда, если оно необдуманное да ещё, не дай бог, обидное.

Есть такое выражение: «Намотайте себе на ус» — это значит: «Запомните хорошенько». Вот и вы намотайте, пожалуйста, себе на ус: осторожно, осторожно с обидными словами.

Вот как поучительно окончила я сказку.

— Усы есть только у Васьки, — заметила дочь. — Зато какие усы!

Но Васька даже и не шелохнулся.