Лети, Икар!

Глава шестая. «Звёздочка» начинает полёт. Встреча с Землёй. Поединок с метеоритом. К «проходу Ожегова». Сигнал из космоса. Глаза, управляющие машинами. Удар. Во власти неведомого. Чужой звездолёт

Сознание медленно возвращалось к Икару. Вначале перед глазами в быстром хороводе проплыли оранжевые, фиолетовые, жёлтые круги, затем появилось ощущение ноющей, тупой боли во всём теле, вызванной перегрузкой при отлёте «Звёздочки». Икар уже не раз испытывал такую боль и знал, что через несколько минут она пройдёт, оставив после себя лишь чувство непомерной усталости, которое тоже незаметно исчезнет.

Но на этот раз всё было совсем по-другому. Замкнутому в тесной кабине мальчику казалось, что боль никогда не утихнет: тонкий комариный звон заложил ему уши, жгучая тоска по отцу захлёстывала воспалённый мозг.

Вот и всё. «Звёздочка» мчится по направлению к орбите Плутона, ведомая сложнейшими машинами. Она не собьётся с курса, заданного отцом, и, если ему удастся благополучно миновать «зону неприступности», через шесть лет космические корабли Земли, возможна, подберут его. И тогда Икар передаст им документы, которые отец сложил в этих продолговатых контейнерах, тускло поблёскивавших в своих гнёздах, и поведёт новый корабль к двойной 14-й звезде в созвездии Омега, до которой так и не долетел его отец.

Пробыть шесть лет одному в крохотной кабине, в которой можно сделать только три шага в длину и один в ширину!.. Икар вспомнил старинную книгу об узниках Петропавловской крепости, которые томились в таких одиночках десятки лет, и ему стало страшно.

И вдруг он услышал песню. Здесь, в космосе, в миллиардах километров от Земли сильный мужской голос пел песню о смелых людях, проложивших дорогу к звёздам. Это была любимая песня, отца.

Икар привстал, и глубокое чувство благодарности к отцу заполнило его. Милый, славный отец, такой суровый и ласковый, добрый и чуткий. Он знал, как тоскливо будет Икару в первые часы пути, и подумал о том, как скрасить их. Это по его приказу кибернетический робот включил телевизионную установку, это он подобрал программу передач, которые они так любили смотреть вместе…

Икар подошёл к пульту управления. Все приборы работали безукоризненно. Не снимая скафандра, мальчик с ногами забрался в кресло, затем нажал на кнопку, вмонтированную в подлокотнике. Кресло повернулось, и он начал смотреть телевизионную передачу. Принятая с Земли на искусственном спутнике-космодроме, она была записана на магнитную плёнку и, по заданию, могла любое количество раз оживать на большом экране телевизионной установки.

Земля… Густые боры, подпирающие вершинами деревьев небо, такое голубое и такое прозрачное, каким оно может быть только на Земле. Величавые реки, несущие свои воды в моря и океаны. Горные хребты, нахлобучившие снеговые шапки. Золотой разлив хлебов…

В тесную кабину ворвался малиновый перезвон кремлёвских курантов, на экране засверкали негасимые звёзды Кремля. Мальчик, как зачарованный, смотрел на них. В эти минуты он забыл о том, что он совсем один — крохотная песчинка в безбрежном океане Вселенной, что впереди — долгий путь, что тяжёлая утрата непосильным грузом лежит на сердце. Ему казалось, что рядом сидит отец, что он сжимает двумя руками его тяжёлую руку и слышит его глухой, хриповатый голос: «Лети, Икар! Ты обязательно должен долететь!»

Икар потерял счёт времени, он смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляд от прекрасной картины расцветающей Земли.

Наконец раздался сухой щелчок, и экран погас. И репродуктор голосом отца произнёс:

— А сейчас, сынок, достань из кармана и прими три питательных таблетки. В них подмешано снотворное. Ты уснёшь и проснёшься через шесть лет, когда «Звёздочка» уже приблизится к орбите Плутона или выйдет из неё. Будь мужественным, Икар! Ты непременно должен долететь!

Прокусив до крови губу, Икар молча смотрел в репродуктор, скрытый за серым металлом корпуса телевизионной установки. Ещё одно, хоть одно слово!

Но репродуктор молчал.

Проглотив солоноватую слюну, он достал из кармана куртки плоскую коробочку и раскрыл её. В ней лежало двенадцать небольших шариков. Икар подержал шарики на ладони и положил их в коробочку. Это ещё успеется.

«Звёздочка» приближалась к «зоне неприступности». Вот на экране локатора появился первый её вестник — метеорит. Электронная вычислительная машина мгновенно рассчитала его траекторию, и Икар отчётливо увидел его в оптическом прицеле атомной пушки. Затем раздался залп, и метеорит исчез.

«Звёздочка», пожирая в каждую секунду около ста тысяч километров пути, неслась к «проходу Рика», как Икар мысленно уже назвал проход Альфа-217 в «зоне неприступности». Делать было нечего. Икар снова достал коробочку с шариками и подбросил её на ладони. Да, наверно, надо ложиться спать.

И опять звонок предупредил его о приближении метеорита. На экране локатора задрожало мутное пятнышко. Защёлкали рычажки на пультах управления импульсными орудиями. Сейчас раздастся залп, и дорога станет свободной.

Но что случилось? Почему пятнышко так стремительно вырастает на экране, а орудия безмолвствуют? Неужели отказала автоматическая система наводки? Но ведь тогда через несколько минут метеорит столкнётся со «Звёздочкой» и уничтожит её!

Икар бросился к орудийным пультам. Может, удастся навести орудия и выстрелить вручную.

Резкий свисток, как удар бича, ожёг Икара. Инстинктивно он обернулся к телевизионной установке. Свисток обозначал, что она начала принимать какие-то сигналы.

Сигналы из космоса? Каким образом? Почему? Кто мог их передать?

Но раздумывать об этом было некогда. Локатор выключился. Зато на экране телеустановки задрожало мутное пятно. С каждым мгновением оно принимало всё более и более чёткие очертания. А через несколько минут с экрана на Икара в упор, не мигая, смотрели чьи-то огромные глаза. Только глаза, окружённые расплывчатой студенистой массой, — лицо неведомого существа ещё не сфокусировалось. Цветной экран хорошо передавал их холодный, металлический блеск, расширенные в недоуменном вопросе чёрные, как уголья, зрачки и густую паутину красных жилок вокруг них. У этих глаз не было ни ресниц, ни бровей; широко расставленные, они, как магнит, притягивали Икара к себе. В них билась мысль, беспокойная и живая, могучая, всепобеждающая человеческая мысль.

В ужасе закрыв лицо руками, Икар отшатнулся к пульту управления. Но удивительные глаза быстро обшарили кабину, нашли его и заставили обернуться. Они были хозяевами в этом крохотном пространстве, и Икар почувствовал, что у него не хватает сил им противиться. Он подошел к экрану и замер перед ним.

Несколько минут глаза внимательно изучали его, каждым сантиметром кожи он ощущал их цепкое прикосновение. Подчиняясь их безмолвному приказанию, Икар сел в кресло, потом встал, согнулся, сделал несколько движений, напоминавших гимнастические упражнения. Странный холодный взгляд гипнотизировал его. Ему казалось, что он превратился в подопытное животное, за которым кто-то наблюдает сквозь прозрачную, но непроницаемую стену из бронированного стекла.

Наконец глаза оставили его в покое. Равнодушно скользнув поверх его головы, они начали пядь за пядью осматривать кабину «Звёздочки». Нигде подолгу не останавливаясь, они ощупали каждый винтик, каждую кнопку на пульте управления, осмотрели локатор и механизмы, управляющие импульсными орудиями, предназначенными для уничтожения метеоритов и комет, электронные вычислительные машины, прокладывающие курс корабля… Карты звёздного неба на вращающихся дисках они рассматривали более внимательно. Икару, который, оправившись от испуга, следил за странными глазами, проникшими в звездолёт из космических глубин, даже показалось, что в них появилось выражение интереса.

Глаза неизвестного существа осмотрели корабль довольно: быстро и, по-видимому, остались осмотром довольны. Они снова перешли на центральный пульт управления, и Икар вдруг увидел, как заморгали на нём разноцветные лампочки, показывая, что «Звёздочка» начала торможение и меняет курс. Они повелевали не только людьми, но и машинами, эти таинственные глаза, и, повинуясь их воле, машины начали производить сложные манипуляции.

Чувство ненависти к странному существу с удивительными глазами охватило Икара. Почему оно хозяйничает на чужом звездолёте? Почему меняет курс, уводя корабль по неведомому маршруту? И куда? Ведь это удлинит его путешествие, оттянет встречу с отцом!

Воспользовавшись тем, что глаза неведомого существа были прикованы к пульту управления, Икар резко бросился вперёд и повернул ручку выключателя. И сразу же экран погас.

Теперь, не теряя ни секунды, надо было переключить двигатели и направить корабль по старому курсу. Икар прыгнул к пульту управления. Но страшный удар, похожий на сильный разряд электричества, швырнул его на пол.

Когда резкая боль в теле утихла, он увидел, что телеустановка опять включена, и холодные чёрные глаза, не обращая на него никакого внимания, продолжают командовать приборами на пульте управления. Стрелка ЭИС — электронного измерителя скорости — непрерывно падала.

Дотянувшись руками до кресла, Икар тяжело вполз на него. Сопротивляться было невозможно, второй такой удар мог бы убить его. Оставалось только одно — наблюдать за приборами и ждать, чем это кончится.

И потекли томительные часы ожидания. Они нужны были для того, чтобы, постепенно сбавляя скорость, остановить ракету. Глаза, овладевшие пультом управления, видимо, хорошо знали, как это делается.

Наконец стрелка ЭИС задрожала и замерла на нуле. И опять Икар почувствовал на себе тяжёлый взгляд страшных глаз. Они стали огромными, заполнили весь экран телеустановки, спокойные, пытливые глаза существа, оказавшегося в безднах космоса. Они подняли Икара с кресла и заставили его войти в шлюзовую камеру. Они проникли сквозь её стены, приказав Икару нажать кнопку насоса, отсасывающего воздух, и включить «механические руки» — манипуляторы, отвинтившие люк. Они вели его по гулким ступенькам, и он не перестал чувствовать их силу даже тогда, когда шагнул на верхнюю палубу корабля.

И тогда мальчик громко вскрикнул. Рядом со «Звёздочкой», медленно покачиваясь и сверкая в непроглядной темноте космоса холодным голубым светом, стоял огромный звездолёт невиданной конструкции.

Открыв от изумления рот, Икар смотрел на корабль с неведомой планеты. Он напоминал гигантское веретено, на которое было надето три огромных, один больше другого, шара, опутанных сложной сетью проводов.

Больше Икар ничего рассмотреть не успел. В центре среднего шара, против которого стояла «Звёздочка», зазияло чёрное отверстие люка, из него, как тугие пружины, вылетело три гибких, толщиной в человеческую руку троса, которые туго запеленали его по рукам и ногам. Потом последовал сильный рывок, и, потеряв под ногами борт своего корабля, Икар полетел в бездну, усеянную мириадами звёзд далёких Галактик.