Лети, Икар!

ЭПИЛОГ

Они стояли на Красной площади Москвы — высокий широкоплечий мужчина с обветренным открытым лицом, согретым мягким сиянием чуть прищуренных голубых глаз; смуглая тоненькая женщина с тяжелой копной иссиня-черных волос и коренастый юноша с такими же, как у мужчины, широкими, сведенными на переносице, бровями, похожими на два созревших пшеничных колоса, и слегка тяжеловатым подбородком. Ожегов и Икар были здесь в последний раз свыше двухсот лет тому назад, перед стартом «Малахита». И вновь они пришли на единственное на земном шаре место, которого не коснулось время, и прислушивались к малиновым всплескам курантов на Спасской башне. Благодарное человечество, как святыню, сохранило эту башню и седые стены Кремля, у которых в строгом молчании застыли ели, и источенную веками брусчатку Красной площади, и, казавшиеся игрушечными рядом с устремленными в небо громадами из бетона, алюминия и стекла, резные купола собора Василия Блаженного.

Ранее майское утро позолотило звезды на старинных башнях, сотнями разноцветных огоньков вспыхнуло на окнах дворцов, а они стояли, крепко держась за руки.

Легкий ветерок, напоенный ароматом далеких полей, обдувал их взволнованные лица, приглаживал волосы; глубокая тишина окружала их — город еще спал, и никто не мешал им громким словом, веселым смехом, звонкой песней — троим на площади нужна была тишина.

Их видели в этот день на площади Дерзновенных, у памятника героям, павшим в черных глубинах космоса. Гигантская серебристая ракета, устремленная в небо, и бронзовые многометровые фигуры людей утопали в цветах. Они тоже положили к подножию цветы, яркие, прекрасные цветы Сирасколии, и долго стояли, склонив головы и вспоминая товарищей, отдавших свои жизни, чтобы проложить человечеству путь к звездам.

Потом они оказались далеко за городом, на космодроме, где стояла на ажурной эстакаде готовая к старту ракета «Стремительная». Она должна была отнести Икара на постоянный искусственный спутник Земли «Пионер-8», который теперь стал космическим портом для кораблей, улетающих в космос.

Советом Института Межзвездных Сообщений Икар был назначен начальником экспедиции, которая должна была исследовать центральные звезды Млечного пути. Экспедиция была рассчитана на 15 ракетных лет, 40 000 лет должно было пройти на Земле к моменту ее возвращения. Ожегов и Ия прощались с Икаром навсегда — они должны были остаться на Земле, чтобы наладить постоянную связь с Сирасколией.

…Он стоял на трапе перед готовым захлопнуться люком, молодой, взволнованный, и огромные глубокие глаза его ласково глядели на отца и Ию. Грусть расставания захлестывала его, пригибала его широкие плечи, но он знал, что так надо, что человечество не может остановиться в своем движении вперед. Отец и Ия махали ему руками, любовью и гордостью светились их лица.

Люк захлопнулся, но в какое-то последнее мгновение юноша еще услышал глуховатый голос отца, усиленный микрофонами:

— Лети, Икар! Счастливого тебе пути, сынок!