Летняя тьма

Хоть их колония сокрушительно проиграла, Сквилер и его отряд были в хорошем настроении. Во-первых, королева была спасена (продолжать род могла только она, так что смерть королевы означала смерть колонии), а еще они увидели, как Сатору одолел гадких пауков своими силами.

Оставшиеся из колонии Ктыря хотели мести. Даже обычно спокойный Сквилер не был исключением, пытался заманить Сатору тем, что обнаружил до этого местоположение королевы врага, но его схватили Пауки.

Вернемся к теме. По настоянию Сквилера мы сделали петлю влево на поле и направились к норе Пауков в лес.

— Это безопасно? — спросила я у Сквилера по пути. Хоть мы шли в обход, тропа была вырезана среди зарослей. Если Пауки привыкли биться, они патрулировали бы такую тропу.

— О, не переживайте. Мы послали до этого разведчика, врага не видно. Наверное, они верят, что нас убил газ, так что не будет ждать атаки сразу после их нападения.

Было ли пауков так просто одолеть? Два дня назад я бы приняла эти слова без сомнений, но после вчера я испытывала подозрения.

Я приказала Пауку оставить приманки. Для спокойствия, но Сатору реши подыграть мне, чтобы повеселить. Через десять минут старания оказались не напрасными.

Солдаты, идущие впереди, завопили с предупреждением. Я не знала, что происходило, но, когда он посмотрел и стал стрелять, я поняла, что на нас напали.

— Боги, прячьтесь! Это Пауки! — закричал Сквилер.

— Где?

— Среди деревьев… Они повелись на приманку!

Бакэ-недзуми, которому я сказала одеться как Сатору, лежал на земле. Я выбрала самого большого в отряде, но издалека он все равно не был похож на человека, так что я добавила ему шляпу и плащ. Из него торчали три стрелы. Странно, что стрелы были без оперения, а обмотанные нитью.

— Трубки! Отравленные дротики… осторожно!

Сквилер пришел к тому же выводу и кричал предупреждения. Где прятались враги? Я разглядывала деревья, но не видела силуэтов бакэ-недзуми. Я не знала, видели ли нас хорошо стрелки, но, похоже, дротики они выпускали наугад.

Шорох донесся с большого дуба. Я ничего не видела, но там что-то было.

— Сатору! Потряси то дерево!

Четыре бакэ-недзуми лежали на нем, прикрывая живым щитом. Не слушая приказы Сквилера, он выбрался из-под них. Дерево зашаталось, будто в бурю. Листья сыпались, как снег, громко трещали ветки.

Что-то тяжелое упало с дерева. Бакэ-недзуми тут же схватили его.

— Что это? — спросила я, глядя туда.

Как лучше описать то существо? Оно напоминало южных насекомых, которые словно состояли из палочек, или родственника морского конька, прозванного морским коньком-тряпичником.

Оно было в метр длиной и у него было сходство с бакэ-недзуми. Голова и конечности были как у бакэ-недзуми, но существо было ужасно тонким, с кожей цвета коры дуба и зелеными отростками, напоминающими листья. Этот лесной боец Пауков посмотрел на небо и издал птичий вопль. Солдаты Ктыря пронзили его копьями, убив мгновенно.

Судя по произошедшему, поблизости могли скрываться его товарищи. Я оглядела деревья. Теперь я знала, что искать, и было не так сложно. Я быстро заметила еще троих замаскированных солдат.

Я не успела даже руку опустить, указывая на них, Сатору сбросил их на землю проклятой силой.

— Что это за существа? — спросила я.

Сатору смотрел на трупы, хмурясь. Я не могла заставить себя коснуться их, но отростки на их телах, похожие на листья, не выглядели искусственными.

— Не удивительно. Когда мы столкнулись с ними прошлой ночью, многие из их отряда выглядели как монстры.

Я вспомнила чешую капитана Шишки.

— Но… они могут выглядеть как угодно? Почему?

— Не знаю, но у меня есть теория, — Сатору скрыл голову капюшоном. — В общем, теперь нам нужно быть осторожнее, раз мы не знаем, какой облик они могут принимать.

— Нам нужно вернуться. Это слишком опасно.

— Мы зашли слишком далеко, и они погонятся теперь за нами, если мы побежим.

Сатору не позволил спорить, так что мы двигались дальше.

Тропа стала изгибаться вправо. Мы медленно приближались к гнезду Пауков.

Я размышляла о нашей встрече с лесными бойцами. Сатору вырывал деревья и бросал их в другие по пути, сбивая другие деревья и кусты.

Постепенно густые заросли становились тоньше. Слева появилось болото, полное ряски, похожей на конфетти.

— Погоди, — я поймала Сатору за локоть. — Не нравится мне это место.

Я не знала, будет ли Сатору шутить, но он выглядел абсолютно серьезно.

— Думаешь, там ловушка?

— Не уверена…

Я с подозрением смотрела на болото. Порой на поверхность поднимались пузыри, и я не знала, отчего они были. Сатору тоже об этом думал. Он поднял в воздух камни и бросал их туда, где появлялись пузырьки.

Они падали с плеском, вода из болота разлеталась в стороны.

Ничего не происходило.

— Ладно, идем, — нетерпеливо сказал он.

— Но…

— Млекопитающие не могут так долго находиться под водой.

Сатору сейчас принимал решения, так что мы медленно зашагали вперед.

Со стороны болота донесся странный хлопок.

Три головы, похожие на выдр, парили на поверхности и смотрели на нас.

Никто не успел отреагировать. Три головы вытащили длинные трубки и выпустили дротики, а потом быстро вернулись под воду, оставив лишь рябь среди ряски.

— Проклятье. Они издеваются, — гнев Сатору кипел.

Два солдата Ктыря, по которым попали, тут же умерли от яда.

— Ладно, прячьтесь, сколько хотите… я вас сварю.

От воды в болоте повалил пар как от горячего источника.

Я не знала, почему решила отвести взгляд в тот миг. Но я отвернулась от болота и увидела кое-что невероятное.

Там был участок влажного песка, полный ростков с небольшой выпуклостью в двадцать сантиметров высотой. Странным было то, что бугорок медленно двигался, словно под ним копали кроты.

Я вдруг поняла, что бугорков было несколько. Четыре выпуклости двигались медленно, но верно к нам, как акулы на запах крови.

Я пыталась что-то сказать, но онемела от страха. Наконец, я смогла выдавить «Сатору…!», но он не услышал меня. Я оглянулась на кипящее болото. Бакэ-недзуми собрались вокруг и радостно вопили.

Три сваренных трупа плавали в воде. Они больше напоминали лягушек, чем выдр, на четырех лапах были хорошо развиты перепонки.

— Сатору. За нами. Под песком… — прошептала я.

Он застыл.

— Где?

— Один прямо за нами, в семи метрах. Два слева. Один — справа по диагонали от нас.

Сатору повернулся, когда стало видно четырех копателей.

Их тут же окатило водой из болота. Они рухнули, едва горячая вода обрушилась на их головы.

— Хм. Лягушки были приманкой? — сказал Сатору, вытирая пот со лба. — Не расслабляйся. Им нравятся подлые атаки.

— Сатору, ты не устал?

— А? Конечно, нет. Это пустяки.

— Но тебе нужно немного отдохнуть…

Сатору только улыбнулся в ответ.

Я переживала, потому что он вспотел. Тогда у меня было только такое объяснение.

Проклятая сила была бесконечной энергией. Но, чтобы ее применять, требовалась большая концентрация, а наша физическая сила и разумы были истощены.

— Осторожно! — крикнула я, мы встали перед бамбуковыми зарослями.

Что-то падало с неба.

— Не переживай. Оставайся на месте! — Сатору застыл, как вкопанный, и смотрел наверх.

Точки в небе росли. Когда я узнала камни, они уже полетели обратно.

— Это не все!

Вторая волна была больше. Сатору отразил и ее.

— Случайная стрельба не навредит толком, — буркнул Сатору, разбил три камня на кусочки и метнул их к врагам.

Все затихло.

— Ты попал по ним?

— Не знаю.

Атака прекратилась. Может, наш ответный удар оказался эффективнее, чем мы думали. Но тут началась третья волна атаки.

В этот раз камни летели над лесом и низко. Сатору отражал их. Но камни летели так быстро, что он не успевал отразить каждый.

И один полетел к нам, ускользнув от него.

Моя кровь похолодела. Камень врезался в землю, подняв облака пыли. Пару секунд спустя посыпались песок и ветки. Оставшиеся бакэ-недзуми разбегались как тараканы.

— Блин…!

Сатору не успевал проверить, все ли в порядке. Он остановил еще один булыжник.

— Назад!

Мы отступили на сорок метров, чтобы избежать камня. Но наше отступление заметили, и следующий камень снова летел к нам. Они целились в нас.

— Где они? — недовольно завопил Сатору. — Они как-то следят за нами. Саки, ищи их!

Шпион должен быть неподалеку. Но как мне его найти? Если он был замаскирован, как лесные бойцы, будет сложно. Я растерялась. В атаках возник перерыв, четвертый камень пока не летел. Наверное, им требовалось время подготовить камни.

И вдруг я поняла. Просто следить за нами было мало. Шпион должен был как-то докладывать о нашей позиции солдатам.

— Сатору, назад!

Мы отступили еще на тридцать метров. Шпиона все еще не было видно. Но я искала сигнал.

— Там! — я указала на вершину чащи.

Стебель бамбука раскачивался, как от ветра, но его движение было ненатуральным.

— Так они узнают, где мы!

Мне не нужно было продолжать. Огонь вырвался из стебля, сжег его с густым черным дымом. Жуткий вой раздался вокруг нас.

— Нужно двигаться. Отступаем?

— Нет, идем вперед.

Сатору зашагал вперед, и все разбежавшиеся бакэ-недзуми вдруг собрались за ним.

— Боги, — задыхался Сквилер, — как же хорошо, что вы целы. Победа за нами. Прошу, опустите молот возмездия на этих злых Пауков.

— Хватит нас науськивать, — рявкнула я. — Ты сказал, что путь безопасен. Как же? Всю дорогу на нас нападают.

— Приношу извинения, — Сквилер опустил голову. — Мы отправили разведчика до этого, и он вернулся целым.

— Разве это не ясно? Им не нужен был ваш разведчик, они ждали нас.

— Хватит. Мы уже далеко зашли, — сказал Сатору, схватив меня за руки. — Поспешим все тут уладить, чтобы уйти домой.

С ним точно что-то было не так. Он устал, а еще казалось, что ему сложно сосредоточить взгляд. Я вспомнила камень, который он не смог остановить. Обычно Сатору так не ошибался.

— Мы не можем дальше идти тут. Мы все еще не знаем, откуда летят камни, — с неуверенностью сказала я. — Нужно вернуться.

— Нет, — Сатору покачал головой. — Бой уже начался. Бегство — это самоубийство.

— Но если мы покинем лес, полетят камни. И мы не можем идти по лесу, ведь не знаем, какие там ждут ловушки.

— Я отправлю вперед разведчиков, — сказал Сквилер, словно хотел исправиться в наших глазах. — Мы узнаем, откуда они запускают камни. И с помощью богов уничтожим их по одному…

— Не нужно столько требовать. Сатору устал.

Сквилер посмотрел на меня с подозрением. Я поняла свою ошибку. Хоть они могли догадываться раньше, теперь они точно знали, что я не могла использовать проклятую силу.

Приняв мое молчание как подтверждение, Сквилер стал отдавать приказы на высоком и писклявом языке бакэ-недзуми. Солдаты Ктыря тут же разошлись по роще бамбука. Хоть они понесли большие потери, их дух все еще был силен.

Но некоторые их них вернулись через две минуты и тревожно доложили Сквилеру. Он повернулся к нам. Хоть я не понимала выражения морд бакэ-недзуми, казалось, что у него были серьезные новости.

— За бамбуковой рощей есть открытый участок без деревьев. Похоже, враг разместился там.

— Тогда нам нужно преимущество. Раз их легко заметить?

— Это… как бы сказать? Посмотрите сами. В этот раз я уверен, что в роще враг не прячется.

Мы ошеломленно последовали за Сквилером по лесу. После пятидесяти метров мы смогли увидеть, что за рощей. Мы пригнулись, чтобы не выделяться, и медленно двигались вперед.

Там был открытый участок на сто метров. Пауки повалили деревья возле своей колонии, подготовив место для финального боя.

— Невероятно… — сказала я.

Вид отрядов впечатлял. Их броня и оружие блестели на солнце.

— Три тысячи разделены на пять групп, — поразился Сатору.

— Но они открыты, так что их будет просто одолеть, да?

Я думала, Сатору сразу согласится, но он задумался.

— Не факт.

— Почему?

— Посмотри на их построение. Впереди пехота в тяжелой броне, а за ними лучники.

Это была формация фаланга, которую использовали в древней Греции. Щиты и копья спереди мешали врагу пробить отряд. Если ряд разбивали, его место занимал следующий, будто зубы у акулы.

— И это не все. Видишь камни сзади? Рядом с ними явно катапульта.

— Катапульта? Где?

А потом я поняла.

— Сама группа и есть катапульта?

Они были слишком далеко, чтобы я могла разглядеть, но группа бакэ-недзуми у камней была изменена сильнее всех, кого мне доводилось видеть. Бойцы в лесу и отряд, похожий на кротов, не мог с ними сравниться. Они были огромными, в три метра высотой, с невероятно длинными телами, которые растягивались и сжимались, как аккордеон, и мускулистыми лапами, что были толще их тел…

Десять членов отряда катапульты в тандеме могли бросить камень весом в сотни килограмм на сто пятьдесят метров в воздух. Конечно, тогда я не знала таких тонкостей об отряде катапульты.

— Убирать проклятой силой отряд в броне будет долго. За это время лучники и катапульты будут стрелять, и нам придется отражать атаки. И нашу позицию раскроют, атаки станут точными. И мы перестанем нападать, а сможем только защищаться, — Сатору вздохнул. — Но это не все… что-то не так уже какое-то время.

— Что?

Сатору понизил голос, чтобы Сквилер не слышал.

— Наверное, дело в усталости, но мне сложно сосредоточиться. Я не могу толком представить картинку.

Это было хуже всего. Я посмотрела на небо.

— Так ты не можешь использовать проклятую силу?

— Нет, могу, но в бою против большого отряда преимущество у них.

Я знала, что мы должны были убежать, одолев группу с ядовитым газом на холме. Тогда у Сатору хватило бы сил на врагов, что погнались бы за нами. Мы могли сбежать. Но Сатору сбили слова Сквилера опьянение победой, он перестал судить здраво. Он не должен был жертвовать собой.

Но было бесполезно сожалеть о том, что уже произошло. Теперь сохранить нам жизнь могли только наши мозги.

— Боги.

Сквилер успел придвинуться к нам. Он позвал нас с тревогой на морде.

— Мы думаем, как одолеть Пауков. Не вмешивайся, — я хмуро посмотрела на бакэ-недзуми, но он не отступал.

— Прошу прощения. Но, похоже, враг движется.

— Что?

Мы посмотрели на отряды. Пять групп медленно меняли позиции. Центральная группа не двигалась, но по две по краям неспешно наступали. Потом крайние группы сдвинулись ближе к центру, и образовалась V-образная формация для атаки.

Эту формацию звали Крылом журавля из-за внешнего сходства. Обычно этой формацией защищались, окружали врагов, но Пауки думали иначе. Они растянули передовую в стороны и рассеяли мишени для проклятой силы, получив при этом больше углов для атаки и усложнив нам задачу по обороне…

Читатель может удивиться, откуда мы с Сатору знали термины военного дела. Конечно, в то время мы не знали. Книги о войне были или запрещенными (третьего класса), или скрытыми от света белого (четвертого класса). Знания, с которыми я пишу, я получила намного позже, обнаружив подвал разрушенной библиотеки. Там была книга «Тактики победы. Справочник стратегий».

Вернемся к теме. Мы были в тупике перед впечатляющей формацией врага.

— Что делать? — стыдно, но я смогла сказать лишь это. Я не могла использовать проклятую силу, и у меня не было идей.

— Пока мы можем только смотреть, — Сатору закрыл глаза, пытаясь собраться с силами.

— Разве не лучше убежать? А не идти в лес и нападать на них в лоб?

— Мы не можем. Они не нападают прямо только из-за страха перед нашей силой. Они думают, что мы охотимся на них. Если побежим, они увидят нашу слабость и нападут.

Но враг все равно удивится отсутствию агрессии и нападет.

Это сбылось раньше, чем я ожидала.

Один из лучников шагнул вперед и выпустил стрелу, полетевшую к нам с громким гудением. Стрела пронеслась над нашими головами.

Последовал дождь стрел. Мы прикрылись, но мы слышали вопли бакэ-недзуми за собой.

— Проклятье. Может, отступим? — Сатору открыл глаза.

— Еще нет! — безумно сказала я. — Они ждут нашего ответа.

— Тогда, если не будет ответа, они станут увереннее.

— Если мы ответим вяло, они поймут размер нашей силы. С другой стороны, если ничего не сделать, они растеряются. Вряд ли они догадываются, что мы выжидаем для атаки.

— Но так…

Главный отряд в формации крыла журавля наступал. Что делать?

— Сквилер! — позвала я бакэ-недзуми за нами.

— Да. Чем могу служить?

— Где база врага… его штаб?

— Это не точно, но, полагаю, по прямой в лесу. Последняя линия обороны всегда перед штабом

— Сатору! Подожги те деревья!

Он понял мой план и сосредоточился.

Обычно у него уходил лишь миг на то, чтобы что-то поджечь. В этот раз потребовалась пара секунд. Но листья японского снежного колокольчика задымились и вспыхнули огнем, и враг остановился. Последние ряды стражи бросились к гнезду и принялись топорами рубить горящие деревья. Это был примитивный способ борьбы с пожаром, но через пару минут огонь потух.

— Добавить огня?

— Погоди. Посмотрим, что они сделают.

Сатору нельзя было тратить силы впустую.

Если враг продолжит наступать, мы пригрозим им уничтожением базы. Но я не знала, насколько хорошо это сработает.

Какое-то время Пауки выжидали. Потом из гнезда появился гонец, и они снова стали двигаться вперед.

— Королеву увели по туннелям, — прошептал Сатору. — Они позаботились о том, что было важнее всего. В этот раз они нападут серьезно.

Сквилер высоко запищал и побежал прочь. Его подчиненные последовали за ним.

— Вот и все, — вздохнул Сатору.

К нам снова полетели стрелы. По сравнению с прошлой атакой, эта была куда крупнее. Небо наполнили стрелы, и они падали как град.

В это время отряд катапульты начал метать камни.

6

Многие камни летели над нашими головами и врезались в землю за нами. Некоторые были ближе, но, к счастью, не долетели до нас.

— Они не знают, где мы, — тихо сказала я. — Бежим!

Поразительно, но Сатору все еще отказывался двигаться.

— Нет.

— Но…

— Если отступим, они нападут с силой. И ты уже никуда не убежишь.

— И мы будем ждать, пока нас победят?

Я посмотрела сквозь стебли бамбука на отряды Паука. Они не нарушали формацию, медленно, но верно наступали, следя за окружением. Они будут тут через пару минут.

— Вот бы как-то сбить их со следа, — пробормотал Сатору.

Что-то щелкнуло в моей голове.

— Сатору, сколько еще ты сможешь использовать проклятую силу?

— Не знаю. Два или три раза? Зависит от того, как сложно будет создать картинку, — Сатору потирал виски, словно у него болела голова.

— Отрази один из камней, что дальше всего от нас.

— Что это нам… — он вдруг понял. — Хорошо.

Для использования силы нужно было хорошо видеть, но у края рощи бамбука его могли увидеть Пауки. Мы отступали в чащу, надеясь увидеть небо ясно. Когда мы нашли каменистый участок без бамбука, Сатору глубоко вдохнул. Словно он использовал силу впервые, Сатору сосредоточенно произносил мантру, чтобы управлять мыслями.

Вдруг камень появился с запада. Я не знала, где он упадет, как далеко он пролетит, но, судя по высоте, он будет достаточно далеко отсюда.

Камень застыл, словно ударился о стену. Враги удивленно завопили.

— Вот вам! — Сатору скрипнул зубами и сделал движение, словно бил что-то на земле.

Камень полетел к земле как метеорит.

Мы не видели отряды отсюда, так что били наугад. Все зависело от удачи Сатору. Я сжала ладони и молилась, чтобы он попал.

Раздался жуткий вой, и мне стало не по себе. Послышались восхищенные вопли. А потом солдаты стали шевелиться со звоном брони.

Я поползла вперед. Среди стеблей было видно три тысячи бакэ-недзуми в броне, суетящихся вокруг. Их формация распалась. Они ожидали атаки проклятой силой и рассеялись как можно сильнее.

Я быстро нашла, куда упал камень. В земле был большой кратер, вокруг которого лежали трупы многих бакэ-недзуми. Похоже, пострадал один из отрядов катапульты. Судя по углу, это был отряд, который бросил тот камень. Отличная месть. Враги могли ощутить, что бились с богами.

Идеально было бы, если бы они потеряли волю к сражению. Но, конечно, это не было правдой. Смятение улеглось, и Пауки стали атаковать.

Они бросили много камней и даже больше стрел в воздух. В этот раз они сосредоточились на одном месте.

— Там никого нет, — сказала я, радуясь, что они повелись на ловушку. — Бежим, пока можем.

— Погоди. Я сделаю это еще раз, на всякий случай.

Сатору глубоко вдохнул и сжал кулаки.

— Не дави на себя.

Он с трудом стоял на ногах. Пот выступил на лбу.

— Я в порядке. Еще раз.

Мы отступили в лес, посмотрели на небо. Камень летел в воздухе по параболе.

В этот раз он не остановил камень, а толкнул в другую сторону. Раздался пронзительный крик предупреждения. Камень пропал из виду, шумно рухнул на землю. Прозвучало как взрыв. Обломки загремели о стебли бамбука. Может, куски долетят сюда? Я немного переживала.

— Они точно в этот раз пострадали сильнее? — радостно сказал Сатору, но в его голосе не было сил. Он, наверное, был на пределе.

— Ладно, уходим отсюда!

Поле боя было на севере, и, если мы пройдем бамбуковый лес, направляясь на юг, нас смогут заметить на западе. Мы повернули на восток и поспешили по тенистому лесу. Быстрее. Тише. Мы скрывались от них.

Мы шагали среди густых зарослей бамбука. Земля была неровной, полной упавшего бамбука и лоз, что мешали идти. Ветки царапали наши лица и хлестали по ногам. Даже идти недалеко было утомительно. Когда мы только пошли за Сквилером в лес, путь был расчищен заранее.

— Все хорошо. Не переживай. Мы доберемся домой.

— Угу, — Сатору брел за мной. Его глаза были пустыми, и он едва говорил.

Еще немного. Мы скоро уберемся отсюда. Как только покинем этот лес-лабиринт, мы сможем вернуться на изначальную тропу.

Я остановилась, подумав, как там Шун и остальные. Я повернулась к Сатору и прижала палец к губам.

Даже не прислушиваясь, можно было уловить разговор. Пронзительные голоса бакэ-недзуми.

Мы опустились на четвереньки и заползли в ямку в земле. Перед нами сломанные стебли бамбука переплетались с сухими лозами. Мы были скрыты от бакэ-недзуми, но их чуткий нюх беспокоил меня. Я надеялась, что ветер защищал нас.

Вот. Солдаты Паука приближались. Один… двое. Вместе с пленником, хоть я не могла разглядеть его из-за тени.

Вокруг могли быть отряды патруля. Эти двое были расслаблены, значит, думали, что мы были в другом месте.

Мы затаили дыхание и ждали, пока они пройдут.

Я посмотрела на солдат в узкую брешь. Они шагали среди стеблей по извилистой тропе. Стало видно пленника, которого связали и вели за веревку.

Сквилер.

Его сильно избили. Один глаз опух, вокруг его носа и рта засохла кровь. Даже так он беспокойно озирался и нюхал воздух.

Хоть мы спасали жизни вместе ночью, я не хотела рисковать собой, помогая ему. Он заставил Сатору потратить столько сил, но убежал из-за атаки врага, бросив нас. Он заслужил оказаться в плену у врага.

«Прощай, Сквилер. Я тебя не забуду».

Я мысленно попрощалась с ним. Но он еще был там. Солдаты Паука тянули за веревку, но он возмущенно пищал и нюхал воздух.

Я была потрясена. Сквилер смотрел сюда. Мы были в тени, так что нас было сложно разглядеть, но он смотрел в бреши между упавшим бамбуком в наши глаза.

Он вдруг закричал и указал на это место.

Предатель. От гнева и страха моя кровь кипела.

Два солдата обрадовались. Один вытащил нож, а другой взял лук и стрелу.

— Стой, — сказал Сатору за мной.

Бакэ-недзуми со стрелой упал на землю, как марионетка с перерезанными нитями. Другой с мачете застыл.

Сквилер выплюнул нож, который прятал во рту. Он схватил нож обеими руками, зашел за спину другого солдата и перерезал его сонную артерию.

Кровь фонтаном полилась из него, и он рухнул на землю.

Сквилер сжал нож зубами и умело перерезал веревки на лапах.

— Боги, спасибо! С вами я смог избежать смерти.

Я хмуро посмотрела на Сквилера, бегущего к нам.

— Тебе хорошо удается только врать. Ты пытался нас выдать!

— Я и не подумал бы. Это недоразумение, — взмолился Сквилер. — Если бы у меня был шанс, я разобрался бы с ними сам. Разве боги не сильны настолько, что эти солдаты — пустяк для них?

Я хотела сказать о состоянии Сатору, но придержала язык.

— Все равно неприятно, что меня считают предателем. Даже если бы я предал богов, меня это не спасло бы. Я — лидер колонии Ктыря, так что в плену меня ждала лишь смерть.

— Но ты указал им на нас.

— Прошу прощения. Но если бы я так не сделал, вы бы не бросили меня? Конечно, такое не произошло бы, но я не смог подавить тревогу.

Я перестала спорить, ведь Сквилер попал в яблочко.

— Но ты убежал, бросив нас… — буркнула я напоследок.

— Да. Мне нет прощения. Я заслуживаю смерти за это. Я боялся. Я — трус. Для богов я — лишь грязный червь. Хуже слизи. Ниже личинок в грязи. Гадкий, мерзкий…

— Хватит уже, — Сатору нетерпеливо перебил самобичевание Сквилера. — Как нам отсюда выбраться?

Сатору прислонился к стеблям бамбука и закрыл глаза. Я переживала за него. Он уже давно достиг предела, но ему приходилось использовать силу, так что он старался хоть немного отдохнуть сейчас.

— Это важный вопрос, но Пауки почему-то думают, что боги — на западе, так что все силы бросили туда. Так что я верю, что безопаснее всего идти на восток, — спокойно сказал Сквилер, словно до этого ничего не произошло.

— На востоке нет врагов? — я хотела проверить.

— Нет. Все элитные солдаты на западе. На востоке остались бесполезные, как те, которых мы только что видели.

Мир вокруг меня потемнел.

— Так они там есть… Сколько?

— Около сотни или сотни с половиной. Они почти не обучены, с плохим оружием, так что для богов это пустяки. Это как идти по непроторенной тропе.

Я вздохнула. Ситуация только ухудшалась.

— Если мы идем, нужно спешить. Если элитные отряды поймут, что богов нет на западе, они повернутся, и возникнут проблемы, — сказал спешно Сквилер.

Но мы уже почти не могли биться.

— Боги.

Этот тупой бакэ-недзуми говорил правду? Мы были в опасности. Я не хотела представлять, что он сделает, если узнает, что мы были почти бесполезны.

— Боги.

— Заткнись хоть на секунду.

— Но, боги, худшее впереди, — Сквилер кашлянул. — Большое количество солдат приближается с запада. Может, вы хотите разбить их ряды?

Я посмотрела на запад. Я не слышала, как шагали отряды, но Сквилер вряд ли врал тут. Бакэ-недзуми слышали лучше людей, так что он мог быть прав.

— Что делать…!

— Быстро идти на восток. Если нужно сражаться, там будет проще, а еще…

— Шш! Тихо! — я заткнула Сквилера.

Я услышала. Он не врал. Топот доносился слабо с ветром. Осторожные и тихие отряды выдавали себя аурой злого умысла.

— Боги, времени нет! Нужно идти! — торопил Сквилер, уже шагая на восток.

Тихо и осторожно мы подошли к поляне за рощей бамбука. Но там мы столкнулись кое с чем пугающим.

Патруль Паука. Семь или восемь солдат. Они еще не заметили нас. Но, если мы продолжим идти, точно столкнемся с ними.

— Боги, прошу, расправьтесь с ними. Лучше сделать это как можно тише.

Я посмотрела на Сатору, тот медленно покачал головой. У него не было сил на это.

— Боги, что вы делаете? Боги? — с тревогой спросил Сквилер. — Нет времени думать! Если не убежим сейчас, отряды сзади догонят нас, — его голос становился все неприятнее. — Боги, что вы делаете? Почему не истребляете их? Неужели… — его глаза странно заблестели, таким я его еще не видела, — вы больше не боги?

Время застыло. Я глядела на Сквилера.

Громкий свист разбил тишину.

Словно чары сняли, мы огляделись.

— Что это был за звук?

Я снова это услышала. Но с другой стороны. Сигналы звучали из разных мест.

— Боги, боги! — обрадовался Сквилер. — Хорошие новости! Шаги утихают. Отряд на западе отступает!

— Почему? — я растерялась, а не радовалась.

— Подкрепление! Звук был из колонии Шершней. Не нужно беспокоиться. Колония Шершней — самая большая в Канто, там больше двадцати тысяч солдат. Они сокрушат Пауков за мгновение!

Я не успела это понять, а патруль Пауков уже пропал.

Мы были спасены? Я взглянула на Сатору, не увидела радости на его лице.

Колония Шершня побеждала не только количеством, но и яростью.

Они стали стрелять издалека, но как только стрелы кончились, они смело бросились на врага. Один отряд бакэ-недзуми в легкой броне быстро пробежал сквозь формацию фаланги, бросая что-то, похожее на сеть. Как только Пауки застыли, отряд Шершня пронзил их копьями так, что трупы напоминали морских ежей.

Солдаты нормального размера бросились на трехметровых мутантов. Они впивались зубами, резали врагов длинными мечами. Какие бы монстры им ни попадались, Шершни легко уничтожали их.

— Главная сила врага разрушена. Теперь осталось поймать королеву, — сказал командир армии Шершней, Киромару, спокойно обозревая бой. — Они так отличаются, но я не могу считать их своим видом. Но их чудовищный вид — лишь уловка. Они — не достойные противники.

— Разве это не грубо? — вмешался Сквилер.

— О? О чем ты? — Киромару посмотрел свысока на Сквилера, который был на две головы ниже.

Людские имена давались бакэ-недзуми в признание их выдающихся способностей. Из всех колоний с именами было меньше двадцати бакэ-недзуми. Хоть я не знала об этом тогда, я уже понимала, что Киромару выдающийся. Он был выше нас, и, кроме королевы и мутантов, он был самым высоким бакэ-недзуми из всех, кого я видела. Его длинное лицо и раскосые глаза придавали ему облик волка, что было и в его имени. Хоть его глаза придавали ему улыбающийся облик, он с таким же выражением рвал горло врагу. И все в колонии Шершня были с татуировками на мордах и телах. У многих была лишь полоска на лицах, но Киромару был покрыт сложными узорами от глаз до носа. Это добавляло его странному облику загадочности.

— Солдаты Шершня смелые и решительные. Но вы так легко победили, потому что боги уже измотали их. Если бы отряд катапульты был целым, они были бы угрозой…

— В отряде катапульт ничего особенного, — отмахнулся Киромару. — Я впервые увидел этих странных существ, но катапульты всегда использовали в осадах. Их лучники — лишь мишени, и мы расправились со всеми в рукопашном бое.

— Но так говорить…

— Ты — лишь слуга, ты не понимаешь тонкости войны. И потому я не стану обращать внимания на твои ошибки, — он холодно посмотрел на нас. — Хоть глупые тактики Пауков могут быть заслугой богов. Они глупо сосредоточили силы спереди и не защищались сзади. Я, Киромару, в долгу перед вами.

— Нет, что вы, — ответила я. Я хотела поблагодарить его, но меня что-то остановило.

А потом прибыл гонец и заговорил на языке бакэ-недзуми.

Киромару удовлетворенно кивнул.

— Нашли гнездо.

— А? Это ч-чудесно… — казалось, Сквилер хотел что-то сказать.

Киромару не слушал его, он повернулся к нам.

— У меня есть дела. Что будете делать?

Я хотела отказаться, но Сатору с закрытыми глазами ответил:

— И мы пойдем.

— Тогда идемте? Я поведу.

Мы последовали за Киромару, он спокойно шагал среди кланяющихся солдат.

— Зачем мы идем с ним? — прошептала я Сатору.

— Мы не можем проявить слабость.

Сатору не открывал глаза. Ему было сложно даже оставаться в сознании.

— Но Шершень — самая верная колония. Зачем нам осторожничать? — спросила я, хоть сомнения были и у меня.

— Из-за их верности и нужно быть осторожными.

— О чем ты?

— Сложно объяснить… — Сатору нахмурился. — Слушай, мы с прошлой ночи рискуем жизнями, да?

— Угу.

— Но эта ситуация самая опасная из всех.

Я не понимала его. Вопросы душили меня, и я повернулась к Киромару.

— Видите? Вход в гнездо впереди.

Было невозможно не увидеть. На склоне была дыра размером со слона. Остались следы от больших деревьев, которые использовались для укрытия.

— Но разве с другой стороны нет множества выходов? Королева не могла сбежать?

Киромару улыбнулся.

— Не переживайте. Сначала мы запечатаем другие выходы и заставим королеву выйти тут. Королева попытается бежать, не боясь силы богов. И место, где живет королева, считает священным, так что туннелей там не так много.

— И где королева сейчас?

— В комнате на глубине гнезда.

Множество солдат Шершня выходили из гнезда. Некоторые что-то несли в руках.

— Это…? — я поняла раньше, чем закончила вопрос.

Дети.

— В гнезде много детей. Этих родила королева Паука.

— Но зачем?

Довольный вид Киромару был почти гадким.

— Это сокровища войны. Они — рабочая сила, что будет служить нашей колонии в будущем.

Один из солдат принес малыша Киромару. Он еще не открыл глаза, тянулся лапками, пытаясь коснуться чего-нибудь. Его розовая кожа усиливала сходство с крысой.

Я вспомнила слова Сквилера. Если королеву казнили, остальные становились рабами. Пока они жили, с ними обходились как с грязью, и когда они умирали, их бросали в полях, чтобы оплодотворить землю.

Детей ждало ужасное будущее. Хоть они были почти такими же умными, как люди, бакэ-недзуми оставались похожими на муравьев своим поведением. Почему существовали такие искаженные существа? Я много раз задавалась этим вопросом с прошлой ночи.

Сквилер, который шагал за нами, подошел к Киромару и стал что-то ему рассказывать. Я не понимала, ведь он говорил на своем языке.

— Боги тут. Говори на японском, — рявкнул Киромару.

— Ах, боги. Прошу прощения. Как представитель колонии Ктыря, я просто озвучиваю свои права, — Сквилер кланялся и кланялся.

— Права? — с жалостью улыбнулся Киромару. — С чего ты взял, что они у тебя есть?

— Разве нет? Колония Ктыря послужила первой линией обороны от опасных завоевателей и сдерживала их, пока не прибыла помощь. Но в это время мы потеряли многих солдат от жестоких и подлых атак врага. Любая колония пострадала бы. Раз колония Ктыря послужила барьером для остальных колоний, разве их не нужно наградить за старания? — сказал Сквилер с таким пылом, что почти плакал.

Я не понимала, куда он клонил с этим.

— Хм. Глупости, — Киромару увидел мое смятение и сказал. — Хорошо. Будет обидно, что маленькая колония вот так умрет. Оставим вам двести взрослых и триста детей. И все.

Сквилер растянулся на земле перед Киромару.

— Благодарю! Я могу гордо доложить об этом королеве. Двести рабов и триста детей хватит, чтобы отстроить колонию. Я так благодарен, что нет слов!

— Отплатите долг, когда придет время, — глаза Киромару пугающе холодно сияли.

У выхода из гнезда началась суета. Солдаты, что стояли с копьями наготове, бросились помочь тем, кто выбежал из проема.

— О, похоже, там еще кто-то прячется, — бодро сказал Киромару.

Оттуда медленно вышел большой бакэ-недзуми. Не меньше Киромару. Я помнила его голову в форме молота и кожаную броню с плащом. Это был солдат Паука, которому отчитывался капитан Шишка. Раз Шишка подчинялся ему, это был командир.

Молотоголовый встал и спокойно огляделся. Он развел лапы, показывая, что он без оружия, а потом что-то сказал удивительно изящно.

— Хм, — фыркнул Киромару.

— Что он сказал? — спросила я.

Его улыбка стала шире.

— Это диалект, так что я не все понимаю. Наш язык отличается в странах и регионах. Но он хочет, чтобы мы пощадили королеву, если они сдадутся.

— Вы поможете ей?

— Ни за что, — он прищурился. — Сдаваться сейчас глупо, и щадить королеву в войне колоний недопустимо. Даже такой идиот, как он, должен это понимать.

Молотоголовый все говорил.

— Он хочет переговоры с нами. Важная информация взамен на жизнь королевы. Посмотрим, что он пока что скажет, — Киромару шагнул вперед, улыбаясь.

Может, командир Паука знал что-нибудь о Шуне и остальных. Стоило подумать об этом, что-то выбралось из гнезда и спряталось за плащом Молотоголового. Киромару тут же замер. Но, когда существо выглянуло из-за Молотоголового, он успокоился и пошел дальше.

Тот, кто не знал, что это, приняли бы их за двух больших собак. Их тела покрывала жесткая черная шерсть, мелкие головы были у земли.

— Взрывопсы! — попыталась закричать я, но прозвучал лишь хриплый шепот.

Киромару был в семи метрах от Молотоголового.

Вдруг перед глазами всплыла сцена смерти Риджина, яркая, словно происходила сейчас.

Взрывопес раздулся. Его черная шерсть торчала, и между ее клочков появились белые лучи света. Если это игнорировали, он раздуется еще раз. Перед смертью он закатил глаза, слюна капала изо рта. На морде был неописуемый экстаз. Он достиг предела, кожа стала такой тонкой, что местами просвечивала. Внутри плясали синие и белые искры. (Я впервые видела, когда порох в его теле загорелся.)

И взрывопес взорвался.

Кожа на его спине порвалась, голова с застывшей улыбкой Чеширского кота, разлетелась на куски. Шоковая волна подняла облака пыли и разлеталась на поразительной скорости. Острые осколки костей взрывопса терзали Риджина, и его тело разорвало на кусочки.

Я пришла в себя. Прошло две или три минуты, как мне казалось, но на деле это был лишь миг.

Взрывопсы встали перед Молотоголовым. Киромару остановился. Словно ощутив опасность, он попятился. Но честь командира заставляла его двигаться медленно.

Взрывопсы не стали предупреждать, а сразу раздулись до точки взрыва.

— Сатору! — я крепко сжала его руки.

Он открыл глаза.

Все звуки пропали, все замедлилось. Время тянулось как во сне.

Взрывопсы стали двумя огромными шарами. Белые лучи сияли среди шерсти.

Они вот-вот взорвутся.

За миг до этого Сатору остановил их проклятой силой. Одного унесло в проем. Второго он не успел отогнать, так что силой крушил тело взрывопса, пока тот пытался взорваться. На миг две силы столкнулись в противостоянии.

Взрывопес странно замерцал, словно его сжала невидимая рука, и взорвался.

Сила взрыва сотрясла пса, а потом вырвалась наружу еще мощнее, чем должна была.

Если бы этот второй взрыв не подавили, что бы случилось? Когда печать ломали взрывом, чем сильнее была печать, тем мощнее был взрыв. Если взрыв сломал бы печать из проклятой силы, никто не выжил бы.

К счастью, Сатору представил большую ладонь, когда применял силу, и это спасло нас. Энергия вырвалась только из бреши между указательным и большим пальцами.

В то же время второй черный шар, который втолкнули в гнездо, сотряс воздух взрывом, с потолка упало много земли.

За миг до того, как взрыв донесся до нас шоковой волной, я из последних сил толкнула Сатору на землю.

Мы ждали, пока все успокоится от взрыва, и я думала о радости на лице взрывопса, когда он уничтожал себя. Почему-то мне показалось, что это был самец.

Гнездо стало огромной могилой.

Тела, которые приносили Шершни, были в огромных ранах. Конечно, все были мертвы. Кости взрывопса не могли пролететь по извилистым туннелям, так что их убило шоковой волной, разнесшейся быстрее скорости звука.

Солдаты, что раскапывали гнездо, вдруг зашумели. Один из них прибежал.

— Нашли тело королевы, — сказал Киромару после отчета солдата.

Он был серьезно ранен от взрыва, бинты на спине и плече были красными от крови. В воздухе было полно мух, что окружили горы выкопанных трупов, и они назойливо летали возле Киромару.

— Я осмотрю его.

Он посмотрел на истерзанное тело у лап. Если бы не обрывки плаща, не удалось бы узнать Молотоголового. Он хотел убить Киромару вместе с собой. Киромару решительно наступил на труп и пошел дальше. Идти явно было больно. Но гнев и сожаление из-за жертв в его отрядах, вызванных его неведением, были больнее.

Я смотрела на Сатору, потерявшего сознание. Он не был ранен, дышал ровно. Наверное, он будет в порядке, если его оставить на пару минут.

— Можно и мне посмотреть?

Впервые после взрыва Киромару улыбнулся.

— Я не советую.

— Прошу, возьмите и меня с собой, — Сквилер пошел за нами, не слушая предупреждение Киромару.

Он почти не пострадал от взрыва.

Большая часть гнезда рухнула от шоковой волны. Мы встали у глубокой трещины и посмотрели вниз. Я охнула.

— Это королева? — спросила я.

Киромару кивнул.

— Королеве нужно рожать многих детенышей, так что ее тело намного больше. Говорят, таких больших в нашей стране еще не было.

Ее было бы невозможно поднять на поверхность.

Она была размером со среднего кита. Почти весь ее размер отводился на чрево, а голова была ужасно маленькой.

— Вернемся, — сказал Киромару, отдавая быстрые приказы солдатам, работавшим внизу.

Солдаты взялись вместе и перевернули королеву на спину. Мы увидели ее застывшую морду. Она напоминала королеву колонии Ктыря, но была еще страшнее. Ее зубы в десять сантиметров длиной были оскалены, словно она умерла в приступе гнева.

Потрясало ее неестественно длинное тело. На нем было множество сосков для кормления детей. Но я видела и множество лап, как у миноширо.

— Почему так много лап? — спросила я.

— Немыслимо… Это ужасно, — сказал Сквилер. — Это непростительно!

— Мы уже знали, что солдаты мутировали, почему вас удивляет, что королева — мутант? — с сарказмом спросил Киромару.

— Мутант…? Но как?

— Королева не может! Она производит мутантов. Королева мутировала от предыдущей королевы, которая родила ее! — закричал Сквилер.

— А? Так…?

Киромару зло посмотрел на Сквилера, который не управлял собой от гнева.

Сквилер скривился и закрыл рот.

— Простите, не могу объяснить больше.

Киромару повернулся ко мне и поклонился.

— Почему? Я — бог!

— Понимаю. До этого ты спасла мне жизнь. Я не забуду это до смерти. Но комитет этики сказал, что нам нельзя раскрывать юным богам знания, что могут навредить им.

Похоже, я ничего больше не могла от них узнать, так что я сдалась и ушла к Сатору. Пока я уходила, Киромару отдавал приказы, как передвинуть тело королевы. Я хотела знать, зачем им требовался труп, но боялась ответа. Я вдруг так устала, что была готова рухнуть. Мне было плевать на бакэ-недзуми. Они могли убить друг друга, мне было все равно.

Нас привели в лагерь Шершней. Два бакэ-недзуми несли Сатору, он не проснулся.

Я упала на мягкое сено и собиралась уснуть.

С вчера мы только и попадали из одной опасности в другую. Но теперь мы были в безопасности. Мы собирались домой. Киромару посторожит нас, пока мы не отыщем лодки, а потом мы сами уплывем по реке. Я смотрела на крепко спящего Сатору рядом с собой. Я уже не переживала. Даже если он не проснется, я отнесу его домой.

Мысли о Шуне, Марии и Мамору вызвали груз в груди. Я хотела верить, что они в порядке, но в свете катастроф, которые мы пережили, было сложно надеяться на лучшее. Если их лодки были еще у берега, я попрошу Киромару поискать их.

Но это подождет, пока я не посплю. Угроза Пауков была устранена. Если ребята были в порядке, то они уже не столкнутся с опасностью.

Я позволила себе расслабиться.

Я не могла уже оставаться в сознании. Я нуждалась во сне.

Я медленно провалилась во тьму.

Перед тем, как я уснула, в голове раздался голос Сатору:

«С прошлой ночи мы постоянно рисковали жизнями, да?

— Угу.

— Но эта ситуация куда опаснее тех, в которых мы были до этого».

Какой была опасность? Сатору не перегибал с тревогой?

Теперь я переживала, но уже не могла бороться с усталостью.

Я крепко уснула.

7

Когда я открыла глаза, в комнате уже было темно.

Все, произошедшее ранее, казалось сном. Все были вместе. Отец. Мама. Сатору. Шун. Мария. Мамору. Я не помнила точно, но могли быть и другие.

В знакомой сцене ужина стол сменился полем для соревнований с мячом. Мы с Сатору были в стороне, пытались проклятой силой двигать толкатели. Команда противников была в тени, и я не могла понять, кем они были. Множество фигур врага поднимались из земли и двигались к нам. Мы слепо бежали, не зная, какой была цель.

Враг настойчиво преследовал нас, занимая все больше территории, догоняя нас. Нас медленно загоняли в угол. Вскоре нас полностью окружили.

Как я и думала, выхода не было. Ближайшая фигура взорвалась с грохотом. Потом другая. И так по цепочке.

Это точно делал Сатору. Смело нарушал правила. И не только…

Я вдруг поняла, что фигуры врагов выглядели как бакэ-недзуми. Я в панике попыталась сбежать, но не могла сделать это, не убив их всех.

Я уставилась на Сатору.

Часть его лица была в тени, я не видела его глаза. Но на его губах была тень улыбки.

Я проснулась с колотящимся сердцем.

А потом вспомнила, где была. Тревога из-за реальности смела следы сна. Как долго я спала? Если Сатору был прав, мы все еще были в опасности.

Я прислушалась, но доносилось только дыхание Сатору.

Я поняла, что что-то было возле моей подушки. Две миски на деревянном подносе. Я подняла миску, но не могла понять, что внутри. Я понюхала это, уловила слабый аромат мисо. Мой желудок громко заурчал. Я ведь ничего не ела с обеда вчера.

Палочек не было, но было нечто, вырезанное из бамбука, похожее на лотос. Я замешкалась на миг, опустила лотос в миску и поднесла его к губам. Я не знала, что там было, так что пробовала осторожно. Вкуса не было, как у каши без масла, но я стала рьяно есть раньше, чем осознала это.

Миска опустела за секунды.

Я голодно посмотрела на вторую миску. Это была его порция, но если он так продолжит спать, ему не понадобится еда ночью.

Конечно, я не украла бы всю его еду, но половину забрать могла бы.

Я попыталась разбудить Сатору. Я знала, что стоило дать ему поспать. Честно говоря, я хотела разбудить его, сказать, что тут еда, заставить его отказаться, чтобы я могла съесть его порцию.

Я трясла его за плечо, но он не просыпался. Бесполезно. Он лично остановил взрыв взрывопса и бросил другого в пещеру. И он уже был уставшим, не мог толком использовать силу. Если бы он не нашел остатки сил, нас бы разорвало от взрыва.

От смущения я перестала его трясти.

Теперь я переживала. Могло ли то, что он довел тело и разум до предела, повредить его мозг? И могли быть последствия у гипноза, которым я помогла Сатору вернуть проклятую силу?

Сатору тихо застонал. Я не видела его четко, но он, похоже, кривился от боли.

Я склонилась и нежно поцеловала его. Он слабо улыбнулся. Его глаза заблестели, поймав свет. Хоть это не был поцелуй принца, эффект, казалось, был таким же.

— Саки… как долго я был тут? — хрипло спросил он.

— Не знаю. Снаружи уже темно.

Сатору медленно сел.

— Тут есть еда?

Я передала ему миску.

— Как ты понял?

Он прижал палец к моим губам. Принц проснулся не от поцелуя принцессы, а от запаха еды. Сатору проголодался, потому что доел быстрее меня. Он хотел вылизать миску, но заметил мой взгляд.

— Думаешь, мы еще в опасности? — я задала вопрос, который сильнее всего беспокоил.

— Да, — без колебаний сказал он.

— Но что за опасность? Пауки уничтожены…

Сатору снова прижал палец к моим губам. Но по другой причине.

— Снаружи нет стража?

Я и не подумала об этом. Мы спали как бревна в одной из комнат лагеря Шершней. Это было простое убежище с соломенной крышей. Вход прикрывала циновка.

Я медленно подползла к входу и выглянула. Были. Два бакэ-недзуми в броне сторожили нас. Я тихо вернулась.

— Есть.

Услышав это, Сатору притянул меня ближе и прошептал на ухо:

— Если это солдаты низкого уровня, они толком не понимают японский, но лучше будем говорить так.

Его дыхание щекотало мое ухо. Я прижала губы к его уху:

— Но зачем нам осторожничать? Колония Шершня…

Перед сном я думала о том же.

— Ты права. Они верны людям, — прошептал он. — Но это не значит, что они верны нам. Киромару и они послушны только взрослым, да?

— И?

— Им важнее, что говорит комитет этики, — он резко замолк.

— А они захотят с нами что-то сделать?

Он сжал мое плечо.

— Мы встретили ложного миноширо и узнали то, что не должны знать.

— Но это…!

— Шш. Ты шумишь, — Сатору притих на миг, глядя на дверь. — Предположим, что слова ложного миноширо — правда. Это гадко представлять, но если люди могли нападать друг на друга проклятой силой, наше общество было на грани уничтожения. Почему бы им не решить помешать этому любой ценой?

— Но разве они сделают с нами что-то?

— Разве люди не говорили, что проблемных детей убирали, пока не произошло беды? От них избавлялись.

— Не может быть. Не глупи. Это невозможно!

— Подумай. В школе Гармонии и академии каждый год пропадали ученики, так ведь? Странно, как ни думай об этом. Если от них не избавлялись, куда они девались?

Волоски встали дыбом. Хоть слова ложного миноширо были страшными, тогда я лишь отчасти им верила, так что толком не обдумывала. Но теперь я боялась сильнее, чем всю прошлую ночь.

— Но… никто не знает, что мы встретили ложного миноширо.

Видел только Риджин, но его убил взрыв.

— Но есть доказательство, — сказал Сатору. — Наша проклятая сила запечатана, да? Они не сделали бы так, если бы мы не нарушили серьезное правило.

— …так они нам не помогут?

Если город решит избавиться от нас, нам будет некуда вернуться. Слезы выступили на глазах.

— Еще есть надежда. Может, мы хотя бы вернемся в город. Родители нам помогут. Особенно твоя мама. Она же главный библиотекарь?

— Д-да, но… — голова кружилась. — Тогда что тебя беспокоит?

Видя, что я не понимаю, Сатору вздохнул.

— Киромару точно расскажет о нас во время отчета о Пауках. Если они узнают, что ты не можешь использовать проклятую силу, то поймут, что что-то произошло. И если они решат расправиться с нами тут, они прикажут Киромару сделать это.

Он перегибал, как по мне.

— Избавятся… хоть нет доказательств?

— Будет поздно, когда мы вернемся, — его голос дрожал. — Если мы хотя бы одному человеку расскажем о том, что узнали, информация сразу разлетится.

— Но…!

— И если ложный миноширо говорил правду о реакции на смерть, то никто в городе не сможет убить нас. Иначе и они умрут. Значит, они уходят за Священный барьер, чтобы избавиться от проблемных детей… И, наверное, используют бакэ-недзуми.

Я не могла говорить. Они поступят так ужасно?

Холодный пот стекал по моей спине. Инициация в храме проходила вне Священного барьера по той же причине?

— Киромару, наверное, отправит отчеты голубем, так быстрее. Если голубь будет быстрым, письмо доберется до города до заката. И комитет обсудит дело и отправит ответ к следующему утру.

— Тогда нужно убираться отсюда!

— Да. Они явно отправят кого-то за нами, но если мы доберемся до каноэ, будет шанс.

Вскоре худшая ситуация из возможных стала реальностью.

Хоть Сатору немного восстановился после снова, он все еще не мог использовать проклятую силу так, как раньше. От концентрации болела голова, словно его силы еще были запечатаны.

Как же разобраться с двумя стражами снаружи? Ситуация отличалась от плена у Пауков.

Мы покинули хижину как можно спокойнее. Два стража низко поклонились и отпустили нас.

— Медленно. Не веди себя тревожно, — шипел Сатору. — Если мы будем так идти, может, они решат, что мы гуляем после еды.

— Но мы не так много съели.

Лагерь был из двадцати или тридцати хижин. Конечно, весь отряд не уместился в них, многие спали под землей. Тропу между хижин озаряли костры, вокруг них трепетали большие мотыльки.

После боя с Пауками часовые расслабились вокруг нас. Они безмолвно кланялись, когда мы проходили, и больше не шевелились.

Тогда мы без проблем сможем ускользнуть в ночь. Таким был план. Но суета возникла за нами, и мы застыли.

— Боги! Куда вы?

Сквилер. Мы медленно развернулись.

— Вы проснулись. Вы поели?

— Да, — Сатору скованно улыбнулся. — Было неплохо.

— Да? У нас другая еда. Тут есть только пустая каша-мисо. Шершни не привыкли развлекать гостей. Что вы ели?

Как ответить? Зачем он задавал ненужные вопросы? Я начинала злиться.

— Не важно… что ты делаешь?

— Я работал до недавнего времени. Я не жалуюсь. Шершни ведь спасли нас. Генерал Киромару был ранен от взрыва, так что ему сложно писать отчеты. Кстати, в такой большой армии только генерал Киромару может читать и писать на японском.

— Что за отчет? — резко спросил Сатору.

— Ах, просто сообщение о подавлении Пауков было отправлено в Камису-66, - Сквилер уставился на нас, когда мы начали задавать вопросы хором.

— Саки, ты первая.

— Ладно. Что ты написал в отчете?

— Конечно, детали боя. От нападения на нас ядовитым газом до прибытия подкреплений…

— Ты написал о нас?

— А? — Сквилер с подозрением посмотрел на нас.

— Если ты написал что-то странное, учитель разозлится на нас, когда мы вернемся.

— Не переживайте. Я не стал бы писать ничего, что опорочило бы двух людей, которым мы благодарны.

— Что именно ты написал?

— Ах, о том, как боги заблудились и встретили случайно колонию Ктыря, а потом как боги помогли нам сбежать из засады Пауков. Все такое.

— И все? — обрадовалась я.

— Конечно, нет, но…

— Что?

— Раз у вас были проблемы со здоровьем, я подумал, что вам нужна дополнительная забота, о чем и попросил.

— Что значит, проблемы со здоровьем?

— Ах, в том бою только бог использовал силу. Бог устал, и я подумал, что богиня больна.

Гадкая крыса. Отчаяние и гнев затуманили мое зрение. Я с мольбой посмотрела на Сатору.

— Сквилер, ты говорил, что до этого работал?

Почему Сатору задавал такой вопрос?

— Да. Только недавно закончил.

— Тогда как ты отослал отчет? Уже темно, чтобы посылать голубя, да?

— Да. Колония Шершня использует голубей для срочной переписки днем и летучих мышей ночью.

Мы переглянулись. Если они использовали летучих мышей, ответ может прийти еще до конца ночи.

— Кстати, некоторые колонии с недавних пор используют соколов вместо голубей, что против правил соглашения. И хоть использование летучих мышей безопаснее, я слышал, что некоторые колонии стали тренировать сов ловить летучих мышей… — Сквилер собирался болтать всю ночь.

— Эй, Сквилер, — сказала я как можно спокойнее. — Мы хотим прогуляться по округе.

— Куда вы? — Сквилер удивился. — Уже три часа после заката. Опасно идти далеко.

Три часа после заката — это примерно десять часов вечера.

— Все хорошо. Пауки ведь уничтожены? — радостный тон Сатору был в этот раз естественнее.

— Но если что-то произойдет, мы будем в ответе. Я позову стражей…

— Не нужно. Мы хотим просто сменить обстановку. Ладно? Мы скоро вернемся. Не нужно никому говорить, — сказал Сатору, взяв меня за руку и потащив за собой.

Мы обернулись, Сквилер стоял на месте и провожал нас взглядом.

— Он не подумает, что это странно? — прошептала я.

— Немного подозрений у него будет. Но у нас нет выбора, только бежать, да?

Мы медленно уходили от лагеря. Притворяясь, что смотрим на небо, мы оглядывались. Как только мы убедились, что никто не смотрит, мы спрятались в тени деревьев. Пригнувшись, мы пробрались в рощу посреди поля.

— Знаешь, куда нужно идти?

В моей сумке лежал компас, но я не помнила, где потеряла ее во всей беготне.

— Да, примерно, — Сатору посмотрел на оранжевую луну над вершинами деревьев. — Почти полнолуние, луна восходит с востока и движется по южному небу, опускается на западе утром. Сейчас около десяти часов…

Бормотание Сатору не утешало, но я почти ничего не знала об астрономии, не знала, куда идти, так что приходилось слушать его рассуждения.

Мы путешествовали по глуши, двигались на восток, как могли. С прошлой ночи мы прошли столько троп, что было невозможно сказать, как далеко мы были от озера Касумигаура. И мы ужасно устали с тех пор, как Риджин вел нас к Храму чистоты, но как-то шли дальше, двигаясь зигзагами. Почему-то я была убеждена, что, если просто идти на восток, мы доберемся до спрятанных лодок до рассвета.

После трех часов спешки по лесу без троп я стала терять силы. Ноги болели, и голова кружилась. Я голодала, но сильнее хотелось пить. У нас не было бутылок с водой, и приходилось терпеть. Но мы сделали перерыв в месте, где трава была мокрой от росы.

— Мы довольно далеко зашли, да?

— Да. Наверное, прошли больше половины пути, — уверенно сказал Сатору.

Вряд ли у него были основания так думать, но вопросы не помогли бы, так что я тихо приняла его слова.

Как там Шун, Мария и Мамору? Я посмотрела на Сатору, пока думала, и вздрогнула.

— Что?

— Ничего… Показалось, что там взрывопес, — я указала на кусок гниющего дерева.

Сатору улыбнулся.

— Похоже.

— Но ты не боишься.

— Ты и не увидела бы тут взрывопса.

— Как это?

— Саки, ты видела истинный облик взрывопса?

Было сложно отрицать, когда он спросил.

— В какой-то степени…

— Вот как? — Сатору рассмеялся. — Только одно существо, убивающее себя, живет в дикой природе. Остальных бакэ-недзуми сделали домашними животными.

— Разве такое возможно?

— С одной стороны — нет. До того, как у людей появилась проклятая сила, они долго меняли одомашненных животных, но это работает со зверями с хорошими качествами. Например, те, что дают молоко, или с которых можно получить хорошее мясо. Одомашнивание взрывающегося животного маловероятно.

Сатору делал вид, что все знал. Я хотела возразить, но голод мешал думать. Я сдалась.

— Тогда что такое взрывопес?

— В древней книге по биологии описывается зверь, уничтожающий себя, похожий на взрывопса. Как думаешь, какой?

— Эм… — я быстро теряла интерес к тебе. Это могло быть что угодно. От рыбы до жабы в пруду. Я переживала за ребят.

— Муравьи, — торжественно сказал Сатору. — Один вид муравьев в Малайзии разрывает себя, когда приближается враг, и выпускает летучее вещество в воздух. Так он предупреждает нору, что враг близко.

Голова кружилась. Если мы будем так сидеть, вряд ли я встану.

— Вот так. Если обычный зверь будет взрывать себя, чтобы отогнать врага, они пропадут, потому что не смогут завести потомство. Но у муравьев иначе. Отдельный муравей не обладает репродуктивной силой, так что им выгодно жертвовать собой для защиты королевы и гнезда. Если подумать, взрывопсов не было видно, кроме тех, что жили с мутировавшими Пауками…

Сатору не казался голодным, уставшим или переживающим за ребят. Было сложно заткнуть его. Я медленно закрыла глаза и услышала тихий звук.

— Королева Пауков могла производить разных мутантов, типа лесных воинов или тех, похожих на жаб. Взрывопсы выглядели как другой вид, и маленькая голова могла означать ограниченный ум, примерно как у собаки. Чтобы они взрывались по своей воле и были верными, они должны быть не очень умными…

Я снова это услышала. Сзади. На сухие прутья и траву наступали. Кто… или что там было?

Я прижала палец к своим губам, и Сатору тут же притих.

За мной. Звук. Я произнесла эти слова губами, чтобы не шуметь.

Сатору замешкался и решительно встал, а потом громко сказал:

— Кто там?

Это было отчаянным ходом, но мы ничего не могли поделать. У нас не было оружия. Если мы побежим, нас тут же поймают. Нам нужно было притвориться, что мы еще могли использовать проклятую силу.

— Боги, как далеко вы хотите зайти? — Сквилер вышел из теней.

Наш план напасть на врага, пока он был не готов, был разрушен. Я не думала, что он пойдет за нами сюда.

— Хоть Пауки уничтожены, ходить посреди ночи все еще опасно.

— Почему? И зачем ты пошел за нами сюда?

Сквилер склонил голову от моего вопроса. Будь он человеком, пожал бы плечами.

— Если что случилось бы с богами, я не смог бы объяснить.

— Мы ушли сами. Что не так?

— Все хорошо. Но нашу колонию раздавили бы. И колония Шершня тоже пострадает. Судя по прошлым примерам, генералу Киромару придется совершить сеппуку.

— Что за сеппуку?

— Самоубийство, разрезав живот мечом. Это высшая форма извинения.

Я была потрясена. В наших словарях не было этого странного термина, и мы не могли представить, что люди в прошлом так делали.

— Ясно. Я не думал, что от нас будет столько проблем, — вяло сказал Сатору. — Но это маловероятный сценарий, да? Только если бы мы умерли.

— Да, но чтобы избежать этой возможности, я должен защищать двух богов любой ценой.

Он говорил правду? Я не понимала, глядя на гадкую голую крысу.

— Кто-то еще идет за нами?

— Нет, только я.

— Странно. Если ты хочешь защитить нас, почему не взял солдат?

— Это… было так внезапно, я не успел подготовиться.

Вопрос Сатору озвучивал наши подозрения, работал ли Сквилер на Киромару, чтобы следить за нами. Если он действовал так сам, то хотел забрать себе всю славу. Две дня назад мы не были бы такими осторожными.

— Вы хотите пить?

Сквилер поднял горлянку, висящую на его поясе. Там, казалось, плескалась вода. Мы переглянулись, но искушение было слишком велико, так что я взяла горлянку и открыла ее. Мы попили теплую воду. Моя кровь тут же потекла быстрее, я словно вернулась из мертвых. Я передала горлянку Сатору, и он тоже попил.

— На это тебе времени хватило.

Я хотела поблагодарить Сквилера, но изо рта вылетели едкие слова.

— Я забрал ее у солдат, пока спешил за вами. Это не проблема. Но защита богов… Если явится другая колония, проблем будет много.

Я вдруг поняла, что горлянка была полной, когда я забрала ее у Сквилера. Он тоже хотел пить, пройдя такой путь.

— Спасибо. И ты немного попей.

Я забрала горлянку у Сатору и передала ее.

— Спасибо, — Сквилер благоговейно держал ее в лапах и сделал маленький глоток.

Мы с Сатору переглянулись и пришли к безмолвному соглашению.

— Сквилер, нам нужна твоя помощь, — сказала я.

Он тут же поднял голову.

— Что угодно. Прошу, скажите, что я могу сделать.

— Мы пытались добраться до западного берега озера Касумигаура. Прошу, покажи нам короткий путь.

— Но зачем так спешить? Завтра утром стражи Шершня отведут вас туда безопасно.

— Если мы дождемся завтра, наши жизни будут в опасности, — заявил Сатору.

Сквилер точно продался Киромару за обещание отстроить колонию Ктыря, но если мы не раскроем ему все сейчас, он нам не поможет.

— О чем вы?

— Киромару может убить нас.

— Этого не будет! — он запищал. — То есть, бакэ-недзуми и генерал самой большой колонии не подумал бы вредить богам!

— Я не могу объяснить, но доверься нам.

Я взяла Сквилера за передние лапы. Он удивился, но не отпрянул.

— Если бы опасности не было, мы бы не пытались уйти посреди ночи.

Сквилер задумался на миг и мрачно кивнул.

— Ясно. Я покажу вам путь. Но преследователи пойдут по той же тропе, так что нужно спешить.

Идти вдоль реки на глубине долины было приятнее, чем красться по опасным горным тропам. Благодаря этому, мы далеко прошли, но все еще ощущали давление.

В горах было неизвестно, что возникнет впереди, и нужна была смелость, чтобы идти дальше. Но в долине наши спины были открыты, и было негде прятаться. Это неожиданно пугало.

Лунный свет едва добирался до дна долины. Река была черной, как чернила, лишь слышался шум воды. Звук впивался в голову, и я не могла понять, доносился он от реки, или гремел в моем разуме. Звук изменился, став похожим на боевые крики огромной армии бакэ-недзуми или рев другого зверя.

Мы с Сатору оглядывались, проверяя, что там ничего нет. Но река не успокаивала, а будто звала в преисподнюю.

— Как называется эта река? — голос Сатору донесся издалека.

— Боги не назвали ее. Мы зовем ее… скри-и-и… на японском это означает, кхм… «забытая река».

— Почему ее так зовут? — спросила я. Мой голос странно охрип, словно говорила не я.

— Не знаю точно, — сказал Сквилер, звуча так, словно был глубоко под землей. — Но многие реки впадают в озеро Касумигаура, как Вишневая река и другие большие и безопасные реки. Так что эту реку забыли.

— Надеюсь, и Киромару забудет о ней, — сказала я, стараясь взбодриться.

— Надейтесь, но такой великий командир не забудет, — ответ Сквилера прозвучал неожиданно горько. — Забытая река полна камней, обычно никто не ходит возле нее ночью. Потому я выбрал эту дорогу. Но, хоть генерал Киромару редко ходит по этой тропе, он выиграл тут много сражений. Например, бой с колонией Армии муравьев.

— Армия муравьев? Есть такая колония? — спросил Сатору.

— Уже нет. Пять лет назад они проиграли колонии Шершня, и их стерли.

Было бессмысленно рассказывать нам об этом, но речь Сквилера помогала нам сосредоточиться.

— Колония Армии муравьев была из более восемнадцати тысяч, у нее была самая большая армия. Они отлично проводили осады, и в тот раз они окружили Шершней. Под конец сражений, генерал Армии муравьев. Квикур, убивал всех, кроме стражей королевы.

Судя по его интересу к войнам, Сквилер много времени проводил, читая записи по истории. Он говорил оживленно.

— Колония Армии муравьев стояла в нескольких километрах от Шершней. Они могли двигаться только над землей на таком расстоянии, и, раз их армия была такой большой, передовая была уже на половине пути, когда последние отряды еще не покинули лагерь. Квикур решил выждать у подножия горы, пока догонят остальные солдаты. Он полагал, что меньшие отряды Шершней прятались под землей и не учел, что напасть могли со скалы, которую местные зовут Гринволл. Генерал Киромару вел элитный отряд в тайне по горе, задумал засаду. Враг был под скалой, и все считали, что забраться на нее не выйдет, ведь склон отвесный. Но генерал Киромару увидел, как геккон забрался по голому камню и сказал, что это станет знаменитой цитатой: «У геккона четыре лапы, как у нас. Если он смог забраться на гору, то и мы должны смочь».

Это было так глупо, что я подумала, что Сквилер шутит. Но потом, когда я посмотрела записи войн бакэ-недзуми, оказалось, что он говорил правду, и я лишилась дара речи от шока.

— В том сражении генерал Киромару стал вдруг знаменит. Первое имя, что дали ему боги, было Кидомару, но писалось не так奇道丸, а так 詭道丸, - Сквилер описал отличающиеся иероглифы.

[ки — «загадочный, волшебный», ки — «обманчивый», до — «способ»]

— Понятно. То есть, от Киромару не сбежать, если он преследует? — я спрятала вопрос за шуткой.

— Да. Если генерал серьезно решит преследовать вас, с этим ничего не поделать.

Повисла тишина.

Мы видели, как Киромару приказал уничтожить Пауков, так что было очевидно, что он был опасным стратегом. Если он догонит нас, у нас не будет и шанса.

Все зависело от того, когда Киромару пойдет за нами. Было время до того, как придет ответ комитета этики убрать нас, и преследователи выдвинутся за нами. Если повезет, мы доберемся до лодок к тому времени. Вот только Киромару мог решить идти за нами до прибытия ответа комитета, если узнает, что мы убежали.

Может, он уже шел за нами.

Мы невольно ускорились. Но камни у реки были скользкими и опасными, мешали шагать быстро.

Полчаса спустя мы вспотели от спешки. Сквилер застыл.

— Что такое?

Сквилер прижал лапу к губам и зашипел. Этот странный жест был даже в древних книгах, он сохранился и оставался понятным. Но я была удивлена, что он знал этот жест.

— Слышите? — тихо спросил Сквилер.

Я прислушалась. И уловила. Крик птицы. Хоть была середина ночи, она кричала, кружа в небе.

Кье-кье-кье-кье-кье…

Звучало как большое насекомое, а не птицы, и мне стало не по себе. Мы застыли, следуя примеру Сквилера. Странная птица летала над тропой у реки, кружила над нами.

Сатору заговорил просто.

— И что? Это просто птица.

— Посреди ночи?

— Может, это козодой. Они ночные, как совы.

Было ли это так просто?

— Но почему птица опускается все ниже?

Как и ожидалось, Сатору не знал, как вели себя козодои. Он задумался на миг.

— Хоть это козодой, это вряд ли хищная птица, как совы. Может, она ест насекомых у реки.

Сквилер, молчавший до этого, кашлянул.

— Это может быть дикий козодой, но я не верю в это.

— О чем ты?

— Генерал Киромару любит использовать птиц как разведку. Я слышал, что он использует козодоев, потому что они хорошо видят в темноте.

Я удивилась. Птица, если подумать, как будто что-то искала.

— Да? В это сложно поверить, — с подозрением сказал Сатору. — Как птица доложит о том, что увидела?

— Я не знаю детали. Но пчелы-медоносы могут передавать информацию, где цветок, так что, если правильно обучить, можно узнать информацию и от птицы.

Если Сквилер был прав, Киромару мог уже быть неподалеку.

Мы поспешили вперед в тяжелой тишине.

Киромару мог быть близко, бесшумно выслеживать нас. Он не нападал, потому что еще не пришел ответ комитета, или он не знал, что Сатору уже не мог использовать проклятую силу.

Или он мог просто ждать лучшего места для атаки.

Чем больше я думала об этом, тем сильнее ощущала давление незримого врага.

Но ночь не была бесконечной, и все сложности должны были закончиться. Мы шли на восток, и небо светлело.

— Рассвет! — Сатору подавил крик.

— Озеро Касумигаура будет видно, как только мы пересечем это, — Сквилер указал на большую извивающуюся реку в двух сотнях метров впереди.

Может, птица была дикой. Еще одной частью нашей паранойи, что Киромару догонит нас.

Мне стало легче.

— Что… это? — Сатору что-то заметил.

Мы застыли в ужасе.

На берегах реки, словно ожидая нас, стоял ряд силуэтов.

8

Мы резко замерли. Страх и смятение охватили меня волной.

Силуэта было три. Они смотрели в эту сторону.

Я ощутила ложную надежду. Шанс на побег был один на миллион. Но надежда была как огонь, как молитва, а не логичная мысль, она была сильнее страха, и она заставляла идти.

Мы с Сатору переглянулись и кивнули.

Мы медленно пошли вперед. Любой путь привел бы к побегу. Эта тропа раскроет нашу слабость — что мы не могли использовать проклятую силу. Но сейчас важно было увидеть, кем был наш враг.

Эти мысли проносились в голове, пока я шагала.

От вида темных теней снова захотелось бежать, колени дрожали. Я шла в пасть своей гибели?

Нет. Те тени… я их узнавала. Точно. Я повторяла себе это. Но они не двигались, и я не могла понять, откуда их знала.

Еще пара шагов, и я пойму. Золотой свет появился из-за горы, ослепил меня лучами.

Три фигуры поглотил свет.

Я застыла. А потом:

— Саки! Сатору!

Я услышала крик. Я сразу узнала голос, который так хотела услышать. Шун. Сатору бросился вперед.

— Шун! Мария! Мамору!

Я ошеломленно побежала вперед. Спотыкалась, но бежала к свету.

Мы обнялись, хлопая друг друга по плечам, смеясь и рыдая, как идиоты. В тот миг вся боль, которую мы испытали, все страдания оказались далеко. Мы радовались чуду, что остались целыми и снова встретились.

Я хотела остановить время в тот миг.

Если бы оно застыло, в нашей команде не было бы столько жертв…

— Идемте к лодкам! — Шун первым взял себя в руки. — Мы можем потом рассказать, что было.

Его слова заставили меня проглотить вопросы, которые хотела задать.

Мария вздрогнула из-за чего-то за мной.

— Что там такое?

Я похлопала ее руку.

— О, это Сквилер. Он показал путь сюда.

— Знакомство с вами — честь для меня. Я — Сквилер из колонии Ктыря.

Трое были потрясены его речи.

— Ктыри потеряли много солдат, пока бились с Пауками, но помогли одолеть Пауков, — объяснил Сатору.

Они удивились.

— Пауки уничтожены? Да? — глаза Мамору были огромными.

— Да. Армия Шершня пришла и стерла их. Но потом обсудим это. Времени нет. Нам нужно поскорее к лодкам.

— П-погодите.

Даже Шун не мог сразу все осознать.

— Если Пауков нет, то и бежать уже не надо?

— Нет, я потом объясню, — я поманила их вперед.

— Тогда от чего мы бежим? — спросила Мария, глядя на Сквилера, идущего впереди.

— Колония Шершня. От генерала Киромару, — ответил Сатору.

— А? Н-но Шершни верны людям, да? — спросил ошеломленно Мамору.

— Потому они и опасны, — сказал Сатору и резко притих.

Сквилер все слышал. Нам нельзя было упомянуть, почему нас могут устранить.

— Я потом все объясню. Поверьте мне.

Они не очень-то понимали, но кивнули. Мы доверяли друг другу. Впервые это так обрадовало меня.

Вскоре мы обошли поворот реки. Сквилер не врал, теперь видно было куда больше. Долина становилась ровнее. Еще километр, и стало видно озеро Касумигаура, вода блестела на солнце.

Мы обрадовались, но рано. Сквилер вдруг остановился впереди и склонил голову, прислушиваясь. Мы вскоре поняли, почему.

Из долины за нами донесся странный птичий вопль:

Кье-кье-кье-кье-кье…

Козодой.

Я угадала. Это была не дикая птица. Это был шпион Киромару.

— Бегите! — закричал Сатору.

Хоть нет смысла критиковать столько времени спустя, я все еще не понимаю, было ли решение Сатору в тот миг правильным. Озеро Касумигаура все еще было далеко, и даже если мы доберемся туда, время уйдет на то, чтобы отыскать лодки среди камышей. И побег придавал нам виноватый вид (и добавлял повод преследовать нас), а еще объявлял миру, что мы не могли использовать проклятую силу.

Но мы уже побежали, так что не было времени останавливаться и обсуждать это. Мы бежали по долине, и мне казалось, что легкие взорвутся.

— Погодите. Я не могу больше бежать!

Я, что смущало, остановилась первой. Я всегда плохо бегала, и после всего, что произошло за эти дни, я ужасно устала. Люди и бакэ-недзуми остановились, задыхаясь.

— Еще немного. Я помню это место. Берег должен быть за теми деревьями, — Шун указал на рощу в двух-трех сотнях метров впереди.

— Идемте. Хотя бы идите, если не можете бежать, — сказал Сатору, взяв у меня сумку.

Я бросилась вперед, ведя их.

— Что звучало как птичий крик? — спросила Мария.

— Козодой. Шпионит для колонии Шершня.

Мария сомневалась в моих словах.

— Это так. У них хорошее ночное зрение, так что их используют для слежки ночью.

Она приняла объяснение Сквилера. Ужасно, что она верила гадкому существу, а не лучшей подруге.

— Но уже светлеет, — Мамору посмотрел на небо.

Под ногами уже цвели синие коммелины, они были еще мокрыми от росы.

— Они используют других птиц днем, да? — спросил Сатору у Сквилеру.

Лес оживал разным пением птиц.

— Верно. Я слышал, днем они используют ворон, потому что они умнее.

И в этот миг громко каркнула ворона.

— Откуда это? — Сатору дико озирался.

— Там! На том дереве.

Мария видела лучше всех нас. В сотне метров впереди на чахлом дереве сидела зловещая темная фигура.

— Уверены? Ворона следит за нами? — с сомнением прошептал Шун.

Ворона, если присмотреться, не обращала на нас особого внимания.

— Поспешим. Если мы доберемся до лодок до появления Киромару, все будет хорошо.

Сатору поспешил идти рядом со мной.

Мы шагали по роще дубов и каштанов, слышали тихий плеск воды. Ветер поменял направление, и мы уловили запах озера с востока. Мы беспечно поспешили вперед.

Мы добрались до берега озера Касумигаура. Камыши шуршали у края воды.

— Вот! — Шун указал туда, где были спрятаны лодки, и побежал вперед.

Мы последовали за ним, но большая тень пронеслась по небу.

Я подняла голову и увидела ворону. Ту же, что раньше? Она лениво парила в пяти метрах над нами, опустилась на ветку сосны. Она посмотрела и каркнула. Она не знала, что люди могли пугать.

Жаль, я не могла использовать проклятую силу. Я хотела бросить в ее голову камень. Мы брели среди камышей по лодыжки в грязи, искали лодки.

Их не было видно. Я была уверена, что место правильное. Мы тщетно искали пять минут, и у меня кончалось терпение. Ворона еще сидела на дерево, следила за нами и каркала, ударяя звуком по ушам.

— Странно. Их не могло смыть водой…

Даже Шун начал сомневаться. Но помощь пришла с неожиданной стороны.

— Нашел! — голос Мамору еще никогда так не радовал. Мы выбрались из грязи и побежали на его бодрый голос.

Лодки уже не были на мели, их сдул ветер. Если бы не веревки, погруженные в грязь, они бы уже уплыли.

Мы отцепили лодки. Мы заняли свои лодки — мы с Сатору на Сакурамасу-2, Мария и Мамору были в Хакурен-4, а Шун — в Камуручи-7.

— Тогда я пойду, — Сквилер стоял на берегу и провожал нас взглядом.

— Спасибо. Мы бы так далеко не зашли без тебя, — я искренне поблагодарила его.

Но мои чувства хоть были настоящими.

— Безопасного вам пути.

Сквилер с уважением стоял в стороне, а лодки медленно удалялись от берегов.

— Вперед, — сказал Сатору.

Я повернулась и опустила весло в воду.

Никто не мог использовать проклятую силу, так что приходилось грести.

Мы начали неуклюже. Когда мы доберемся до реки, нас хотя бы понесет течение, но туда мы могли попасть только своими силами.

К сожалению, мы ошиблись и решили сразу направить в греблю много сил. Нас ждало еще большое расстояние, но мы устали. Мои руки затекли, ладони покрыли мозоли. Еще и полудня не было, а нас уже обжигало солнце. Я плеснула на лицо холодной водой, но она испарилась за пять минут.

— Эй, отдохнем немного, — крикнул Шун, с тревогой глядя на нас.

Хоть он греб один, он все еще был быстрее всех нас.

— Я справляюсь, — отозвался Сатору.

— Впереди долгий путь. Нужно отдохнуть, пока мы можем.

Хоть я хотела убраться отсюда скорее, мы не отдыхали с прошлого дня. Мы решили последовать совету Шуна и устроить перерыв.

Нам повезло, облака закрыли солнце, и мы смогли смотреть на небо, растянувшись в лодках.

Ритм волн усыплял меня. Но я лишь недавно сбежала от смерти, так что было рано засыпать.

Что нам теперь делать?

Мы узнали запретную правду. Если Сатору был прав, теперь нас «уберут». Мы могли избежать этой судьбы?

Что-то скользнуло по моей груди под футболкой. Я подняла это правой рукой.

Я посмотрела на амулет на лиловом шнурке. На нем была вышита замысловатая надпись «Защита от демонов кармы». Прошлой весной все из академии побывали в храме и получили амулет защиты.

Учитель говорил нам не открывать амулет, но люди хотели делать то, что им запрещали. Из всех учеников, кому дали амулет, я поддалась соблазну быстрее всех. Я дождалась, пока останусь одна, и открыла амулет.

Амулет не был сшит плотно, он был перевязан шнурком, так что можно было легко вытащить содержимое. Внутри был сложенный белый лист бумаги и стеклянный диск. На бумаге черным были записаны странные слова, похожие больше на картинки, чем буквы. Мне было не по себе, и я быстро сложила лист. Я долго смотрела на стеклянный диск.

Он был пять сантиметров в диаметре, напоминал маленькую галактику. Сзади были узоры из золотых нитей, и разные картинки будто парили на поверхности. Я видела маленькие стебли бамбуков и листиками и красными плодами. А еще там были ручки, чашки, цветы и другие знакомые предметы. И под всем этим была «маска чистоты».

«Маски чистоты» делали из влажной глины и белого мела, и дети носили их во время фестиваля Изгнания демона. Она напоминала лицо человека, но на ней не было выражения. Но эта маска была другой. Я смотрела и как-то видела там свое лицо.

Я лежала в лодке, закрыв глаза, и сжимала стеклянный диск в амулете.

Я повернулась и тихо посмотрела на Сатору. Он лежал на сумке, как подушке, и казался расслабленным, покачивался в лодке. Судя по его ровному дыханию, он задремал.

Хоть не стоило совать нос в то, что не должен был видеть, порой это успокаивало. Я открыла амулет и вытащила стеклянный диск.

Свет блестел на стекле и мог привлечь внимание остальных, так что сжала диск в ладони и посмотрела на него.

Как же описать тревогу, которую я тогда ощутила?

С первого взгляда диск показался другим. Я разглядывала его достаточно долго, чтобы запомнить, как он выглядел раньше. Но раз я хотела успокоиться, я глядела на диск теперь.

Нет. Что-то было не так. Мне не показалось, и стебли бамбука казались теперь кривыми. И узоры сзади были перепутаны.

Я сосредоточилась на маске, и дрожь пробежала по моему телу.

Она таяла… Изменение было крошечным, и результат все еще выглядел как я, но маска очищения медленно менялась в лицо демона кармы.

Я инстинктивно выкинула диск в озеро.

Услышав плеск, Сатору поднял голову.

— Что такое?

— Ничего, — я выдавила улыбку. — Разве не пора двигаться?

— Ага.

Сатору подал сигнал другим, и мы поплыли дальше.

Что происходило с лицом?

Ощущение давило на меня. Почему лицо таяло?

Таяло ли оно на самом деле? Я сомневалась. Мне показалось? Это была иллюзия от усталости?

Я пожалела, что выкинула диск в озеро. Если бы я посмотрела еще раз, все точно стало бы нормальным.

Нет. Холод внутри был не воображением. Лицо в стеклянном диске разрушалось.

Почему там было лицо — мое лицо — и оно менялось? Нет. Это было не мое лицо. Сходство было совпадением, ведь амулеты выдавали случайно.

…но что было правдой? Я перестала грести и задумалась.

Хоть выглядело случайно, могло ли быть решено заранее, какому ребенку какой амулет достанется? Если нет, то мы не должны были становиться в очередь и получать амулеты по одному. Они могли передать коробку с амулетами, чтобы каждый взял себе один.

— Эй, Саки! Греби давай, — возмутился Сатору.

Если так, то внутри амулета у каждого было свое содержимое. И вид маски очищения в моем амулете не был совпадением. Маска в каждом диске показывала ученика, которому принадлежала?

— Саки-и-и!

— Я слышу. Слышу.

Я погрузила весло в воду и затерялась в мыслях.

Зачем это все? Сходство лица с учеником. В этом было какое-то значение?

Как бы я ни думала, а ответ получить не удавалось. Я могла думать лишь о том, что, раз они столько усилий тратили на это, амулет был не просто амулетом, а означал что-то еще.

С встречи с ложным миноширо мое отношение к взрослым сильно изменилось. Я подозревала, что все их указания нам были тайными способами проверки.

…даже амулет мог быть инструментом, управляющим нами. И слова, что он защищал нас от демонов кармы, были лишь прикрытием.

Я опустила платок в озеро и прижала его ко лбу. Холодная вода стекала с моего лба и испарялась, не доходя до щек. Я едва замечала, все размышляя.

К сожалению, я не спросила ложного миноширо о демонах кармы. Но они казались настоящей угрозой, как бесы.

Я начинала понимать. Это было лишь чувство, инстинкт, который я не могла облечь в слова.

Ясно. Может, амулет был детектором демонов кармы? И предупреждал, если мы в опасности? Если близко демон кармы…

Или…

— Саки!

Мысли прервал крик Сатору. Я подумала, что он злился из-за того, как я гребла, но быстро поняла, что дело не в этом.

Тень пролетела над моей головой. Я подняла голову и заметила прошлую ворону. Она издала вопль, кружа, а потом вернулась туда, откуда прилетела.

Я обернулась, увидела много лодок, несущихся к нам с ветром в парусах. В центре был большой военный корабль в три раза длиннее нашей лодки. На планшире стояла куча солдат бакэ-недзуми.

— Саки… — смиренно вздохнул Сатору. — Нас поймали. Там Киромару.

Мы сжали руки друг друга и ждали, пока корабль приблизится. Ладонь Сатору была влажной от пота. Моя, наверное, тоже.

Мы тихо смотрели на пейзаж озера. Лодки неслись по воде быстрее, чем когда мы гребли веслами. Три каноэ были привязаны канатами к военному кораблю. Странные треугольные паруса были подняты, корабль рассекал воду.

— Я не знал, что их корабли так развиты, — сказал Сатору.

— Они могут быть продвинутыми в этом сильнее, чем люди?

— У нас есть проклятая сила. Нам не нужны паруса для лодок, да?

Какими бы большими ни были паруса, скорость была ограниченной. С проклятой силой ограничений не было.

— Это так… — Сатору скрестил руки и смотрел на горы, подернутые туманом.

— Кому есть дело до бакэ-недзуми. То, о чем мы говорили…

— Да, — Сатору вытащил из-под футболки амулет.

— Проверь.

Сатору открыл его без колебаний.

— Ты уже заглядывал туда раньше?

— Разве не очевидно? Кто не заглядывал туда? — он поднял диск к глазам.

— И?

Сатору побелел.

— Покажи.

— Нет, — сказал он и сжал диск так, что костяшки побелели.

— Что-то изменилось?

— Да.

Сатору не объяснял, но мне стало чуть лучше. Не только мой амулет изменился.

— Может, он растаял от жары? — спросила я неуверенно.

— Как бы жарко ни было, это невозможно. Он все время был в мешочке, скрытый от солнца.

— Тогда почему?

— Не знаю, — он помрачнел. — Но это плохо…

Он притих, глядя на берег напротив.

— Думаю, его лучше выбросить.

— А?

Он не медлил, сорвал амулет и бросил его в озеро. Мешочек медленно тонул из-за веса стеклянного диска в нем.

— Постой, что ты делаешь?

— Все хорошо, ты так же сделала, Саки.

— Зачем?

— Если они узнают, когда мы вернемся, произойдет что-то плохое. То, что маска очищения тает, — плохой знак. Проверь Шуна и остальных. Если есть изменения, выброси амулет.

— Но так мы не поймем, близко ли демон кармы.

— Если явится, мы разберемся с ним. Мы не знаем, какой этот демон кармы, — Сатору скрестил руки.

— Как мы это объясним? Одного человека объяснить еще можно, но чтобы группа потеряла амулеты в одно время? Это подозрительно.

— Да. Ты права… нет, все хорошо! Мы можем сказать, что Пауки забрали их у нас, когда схватили. Так Шун и остальные смогут сказать, что и они были в плену.

Это ожидалось от того, кто всегда устраивал проблемы. Я послушалась, выбросила мешочек от своего амулета за борт. Если подумать, я не смогла бы объяснить, почему пропал только диск, а не весь амулет. Мешочек плавал на воде без утяжелителя, и его уносило волнами.

Он пропал, а корабль бакэ-недзуми добрался до места назначения, а наши лодки — за ним. Солдат Шершня выбрался и отвязал канаты. Веревки были просто завязаны на кольцах на концах лодок, но мы бы не смогли развязать их со своей стороны.

Большой бакэ-недзуми появился на носу корабля. Прибыл Киромару. Хоть его плечо и спина пострадали от взрыва вчера и были перевязаны бинтами, он все еще ходил так, словно не ощущал ран.

— Как вы себя чувствуете?

— Путь был приятным, благодаря вам.

Волчья улыбка Киромару дотянулась до его ушей.

— Смотрите. Там, где солнце танцует на воде. Там северная граница реки Тоно… Простите, но дальше мы не сможем подплыть.

— Не переживайте. Мы доберемся дальше сами.

Бакэ-недзуми доставили нас военным кораблем через озеро за три часа. Мы не добрались бы до конца и до заката, если бы гребли сами.

Но я не знала, почему они не могли плыть дальше. Сатору тоже был ошеломлен, но молчал.

— Боги, — Сквилер появился за Киромару. — Тут мы точно прощаемся. Я буду молиться за ваш путь.

Я не знала, что думать об этом. Конечно, он изображал тревогу за нас. Но я подозревала, что он все время исполнял приказы Киромару. Сначала провел нас сквозь лес, а потом раскрыл наше местоположение.

— И ты себя береги. Будет хорошо, если ты сможешь восстановить колонию, — я подавила подозрения и постаралась ответить искренне.

Мы отплывали, и я услышала за собой голос Киромару:

— У меня есть просьба.

— Что такое? — спросил Сатору.

— Когда вернетесь, не говорите, что я помог вам плыть по озеру.

— Почему? — вопрос был понятным.

— Не могу сказать, но если это раскроется, меня приговорят к смерти, — сказал Киромару, его глаза серьезно блестели, так не было даже в бою.

— Понимаю. Я сохраню тайну, — тихо сказал Сатору.

Я не знала, было ли это из-за отдыха, восстановившего наши силы, или из-за быстрого течения, но каноэ уверенно плыли по реке. Мы оглянулись, корабль был точкой вдали.

— Киромару рисковал собой, чтобы помочь нам, — сказала я себе, а не Сатору.

— Да. Уверен, он получил приказы от комитета задержать нас, — он гордился тем, что угадал с теорией. — Он не зря остановился именно там. Паруса корабля видно издалека, так что, если кто-то следит, они поймут, что он проигнорировал приказы и помог нам.

— Но почему?

— Разве не ясно? — улыбнулся Сатору, словно насмехался надо мной за то, что я не понимаю что-то такое простое. — Потому что мы спасли его вчера. Если бы я не расправился с взрывопсами, Киромару был бы мертв, как сейчас Риджин.

— Эй! — закричал Шун спереди.

— Эй! Мы уже плывем! — крикнул Сатору.

От его голоса во мне вдруг прорвало дамбу. Казалось, последние три дня были лишь сном, и мы просто плыли по реке в летний лагерь.

— Эй, Саки! Что такое? Эй… — Сатору звучал растерянно, а я продолжала плакать, а потом начала при этом и смеяться.

Это длилось десять минут. Мы вскоре добрались до других лодок, и Мария тоже начала рыдать и смеяться.

Когда я наплакалась, мне стало намного лучше (хоть мальчики выглядели утомленно). Мы попали в северную часть реки Тоно и поплыли вниз по течению. Путь в город был ровным… хотелось бы так сказать, но разные проблемы случались в пути. Во-первых, мы не умели сплавляться по реке без проклятой силы. И усталость достигла пика, а солнце садилось и мешало видеть. Последней каплей было наше каноэ, утонувшее от того, что часто билось о камни и другие лодки. Чудо, что никто не умер.

Когда стемнело, река снова изменилась. Звезды сияли на обсидиановой поверхности, и казалось, что мы застыли на месте, но рев воды заставлял думать, что тихое течение стало сильным.

Мне было не по себе. Это ощущение было из времени до моего рождения, древнее воспоминание, оставшееся от предков из пещер.

Я размышляла насчет этого чувства. Мне нужно было скорее вернуться домой. Мы с Сатору ощущали тревогу из-за того, что ждало нас по возвращении. Но, учитывая наше состояние, было самоубийством плыть по реке ночью. Нам пришлось устроиться на ночлег, но мы долго не могли найти подходящее место. Я вспомнила пересохший ручей, который мы миновали, когда садилось солнце, и ощутила раздражение. Все хотели проплыть как можно дальше, и мы двигались, хоть знали, что не смогли бы добраться до города одним рывком. Стоило остановиться тогда.

Мы устали, когда нашли место, где можно было установить палатки. Оно было близко к реке, и если бы уровень воды немного повысился, нас затопило бы, а еще там были неровные камни, что мешали спать. Место было не лучшим.

Из последних сил мы установили три палатки руками. Мы вкопали столбики, привязали ткань к ним кожаными ремешками. Палатки не выглядели так, как в первый день путешествия.

— Странно. Почему не получается? — утомленно ворчал Сатору.

— Мы использовали тогда проклятую силу, — Шун еще боролся с палаткой.

Он был прав. То было три дня назад, а, казалось, прошла вечность.

— Сатору, ты все еще не можешь использовать силу? — я ухватилась за лучик надежды.

Он покачал головой.

— Эм, я слишком устал, чтобы сосредоточиться. Но, думаю, немного помочь я смогу.

— А? О чем ты говоришь? — перебила Мария, растерявшись.

Я рассказала им, как вспомнила мантру Сатору и смогла во время гипноза вернуть ему проклятую силу.

— Вот как! Так, если мы знаем свою мантру, силу можно вернуть, — обрадовался Шун. — Тот монах сбил нас с толку фокусами. Его гипноз — пустяки! Даже Саки смогла снять эффект.

Не нужно было говорить «даже Саки».

— Но вы знаете свою мантру? Я случайно знала мантру Сатору, — я оглядела их.

Было темно, но я могла различить выражения их лиц.

— Я свою знаю, — сказал Шун.

— Да? Как?

— Я запоминал ее разными методами. Но, сколько бы я ее ни повторял, сила не вернулась. Думаю, чтобы освободить ее, все равно нужен гипноз.

Наши мантры были украдены — целью гипноза было забыть их, и то, что Шун смог сам вспомнить свою мантру, потрясало. Шун говорил, что запоминал мантру разными способами, так что у него были методы, как ее вспомнить.

— Я не могу вспомнить свою, — расстроилась Мария.

— Вы их не записывали?

Мария, Мамору и я переглянулись.

— Я записывала, — я вспомнила, что вырезала ее на кулоне и спрятала под половицами.

— И я.

— И я… в дневнике.

Каждая буква мантры была священной, так что нам нельзя было позволять другим знать их. Строго говоря, мы и записывать их не должны были. Но трое из нас не доверяли нечто настолько важное своей памяти и записали это. То, что мы с Сатору показали друг другу свои мантры, было немыслимым для других ребят. Это доказывало, что наша команда была из особенных учеников.

— Тогда все хорошо. Когда вернемся в город, мы с Сатору покажем им, что можем использовать силы. Так они не подумают, что она была запечатана. А вы скажете, что устали, и пойдете по домам. Когда найдете манты, отыщите Саки, и она восстановит вашу проклятую силу.

Слова Шуна мигом прогнали мои тревоги. Хоть меня не радовало, что Риджина убили бакэ-недзуми, я не могла отрицать, что так никто не мог узнать правду.

Мы значительно повеселели. Сатору поднял ткань, и мы установили три палатки. Мы собрали хворост, развели костер и приготовили рис. Еда была безвкусной, хуже чем та, которую мы ели в первый день путешествия, но для нас она казалась лучшей в мире.

Мы поели, посидели у костра, рассказывая по очереди о произошедшем во время нашей разлуки. История Шуна, Марии и Мамору была скучной. Когда нас с Сатору поймали Пауки, они последовали, пытаясь нас спасти, но поняли, что там слишком много стражи, и решили вернуться в город и позвать на помощь. Они пытались идти днем, но их испугали звуки войны, и они спрятались в кустах. Когда ночью все утихло, они поспешили к озеру Касумигаура. Когда мы догнали их, они так обрадовались, что Мария подумала, что ее обманывает тануки.

Наша история потрясала их, пока мы рассказывали. Они постоянно задавали вопросы о клетке и убийстве часового, притихли, когда мы стали описывать, как на колонию Ктыря напали, и как мы блуждали по туннелям. Они обрадовались, когда Сатору вернул чудом силы и бросился в атаку, но снова притихли в потрясении, когда ситуация стала развиваться так, как никто не ожидал.

Сатору рассказывал, а я исправляла и дополняла его историю. Сатору гордился тем, что хорошо рассказывал истории, но он обычно столько привирал, что я думала, что придется рассказывать потом все самой. Я зря переживала. Они слушали, как дети, приоткрыв рты, их глаза восхищенно блестели.

Когда Сатору закончил, стояла тишина, лишь трещал огонь. А потом кто-то открыл рот, и посыпались вопросы. И больше всего их интересовало, почему мы убегали от Киромару, если он защитил нас.

Сатору объяснил снова. Я готовилась к бурной реакции на новость, что комитет этики мог определить нас для истребления, но они приняли это хорошо. Помогло то, что Шун соглашался со мной насчет того, что Сатору перегибал с тревогой. И мы были в хорошем настроении, что притупило шок. Если все пройдет, как сказал Шун, то мы сможем скрыть то, что Риджин запечатал нашу проклятую силу. Нас просто отругает учитель, в худшем случае.

— Саки, я рассчитываю на тебя, — Шун передал мне клочок бумаги. — Прошу, верни мою проклятую силу.

Я глубоко вдохнула и кивнула.

Я развернула бумагу и прочла в свете огня. Мантра была длинной: восемь слов, тридцать шесть букв. Я думала сжечь записку, как только прочла, но из-за длины мантры понимала, что не запомню ее. Я скомкала листок в руке.

Я смогу. Мне нужно лишь повторить то, что я сделала с Сатору. Я пыталась успокоить себя этими словами. Но эти две ситуации отличались. Во-первых, Шун был в сознании. И он знал, что я собиралась его гипнотизировать, и он уже знал свою мантру. Но я не давала себе думать об этом.

— Смотри на огонь.

Я вспоминала церемонию инициации, направила внимание Шуна на огонь. Главный священник Мушин говорил представлять, как движется огонь, но это вряд ли действовало так же на того, чья проклятая сила была запечатана.

— Смотри на трепещущий огонь. Он раскачивается. Вправо. Влево… мерцает, — шептала я.

Шун молчал. Остальные смотрели, затаив дыхание.

Я пошевелила костер длинной веткой, поднялись яркие искры. Я не ждала того же эффекта, какой был с огнем на алтаре, но искры плясали в воздухе, создавая загадочную атмосферу.

— Шун Аонума.

Он не дрогнул. Я не знала, был ли он уже загипнотизирован.

— Шун Аонума. Ты нарушил правила, попав в место, которому не принадлежишь. Более того, ты поддался словам демона. Но настоящая проблема куда серьезнее.

Ответа не было.

— Ты нарушил основы Кодекса этики, последнюю из Десяти заповедей: «Не оскверни Триратну». Ты поддался словам демона и усомнился в учениях Будды. Я должна запечатать твою силу.

Казалось, Шун вздохнул. Похоже, работало. Я неуверенно продолжила:

— Посмотри еще раз на огонь.

Ответа не было.

— Смотри на огонь.

Ответа не было, но огонь блестел в его глазах.

— Твоя сила запечатана в том символе. Видишь?

Громкий вздох, а потом:

— Да.

— Символ брошен в огонь. Все сгорело. Все твои мирские желания сгорели, и пепел вернулся к широкой земле, — я глубоко вдохнула и громко сказала. — Символ уничтожен. Твоя проклятая сила запечатана!

Шун издал тихий сдавленный звук. Он дышал быстрее.

— Отринь мирские желания. Чтобы достичь нирваны, брось все в очищающий огонь.

Пора. Я встала и подошла к нему.

— Шун Аонума. Ты был верен Будде и оставил проклятую силу. Будда милостив, и ты получишь новую мантру, новый дух, и твоя сила вернется тебе!

Я ударила его по плечам и прошептала слова, написанные на бумаге:

— Oṃ amogha vairocana mahāmudrā maṇipadma jvāla pravarttaya hūṃ.

Потом я узнала, что это были слова самого Будды — Мантра света. Это было указанием на талант Шуна. Он родился с задатками будущего лидера.

Вдруг огонь стал в три раза выше и разложился, как восьмиголовый змей, извиваясь в воздухе в странном танце.

Шун улыбался, глядя на огонь. Мы захлопали, топая и свистя. Мы долго радовались. Шун снова обрел силу.