Лето в Альбаросе

Глава 3

Каран закончила свой отчет на следующее утро и пошла в город отправить его по почте. Небо затягивало тучами. Она уже преодолела почти половину пути домой и спускалась по пологому склону холма, когда на нее упало несколько капель дождя. Она ускорила шаг, но не смогла убежать от ледяного ливня. Волосы и легкий плащ ее вымокли насквозь.

Внезапно за спиной загудела машина, Каран отошла на обочину, чтобы ее не забрызгало грязью.

— Далеко идете? — во все горло крикнул ей водитель, высовываясь из окна. Он уже открывал ей дверцу.

Смысла мокнуть дальше не было, и она стряхнула воду с плаща и залезла в машину.

— Жалко, что я не успел вас нагнать до того, как начался дождь, — вкрадчиво заговорил Брук Элдридж. — Вот не думал, что вы потащитесь сегодня в город, после вчерашнего позднего возвращения.

— А я совсем не поздно пришла, — сказала она спокойно и собралась даже добавить: «Не позже вас, по крайней мере», но вовремя опомнилась.

Он ловко развернул машину и заехал на стоянку. Каран уже было собралась вылезать, но он остановил ее легким движением.

— Подождите несколько минут. Дождь сейчас кончится. — Он помолчал. — Вы уже начали понемногу встречаться с нашим благородным доном? — спросил он после недолгого молчания.

— Что это значит? — Ее тут же охватило возмущение.

— Только то, что дон Рамиро не так-то щедро раздает приглашения на ужин. Обычно он очень разборчив в этом отношении.

— Он, по крайней мере, хорошо воспитан, — съязвила она.

— Да, это как раз то, чего мне не хватает… знаю. Всего лишь хочу вас предупредить, что у него должны быть для этого важные мотивы. Он очень расчетливый человек. Ничего не делает просто так.

— Это еще не значит, что эти мотивы дурные или непристойные, — возразила она и повернулась к Бруку. — Могу я напомнить вам, что вы в свое время предупреждали меня, чтобы я не смела за вами шпионить, подглядывать и подслушивать? Сами вы, однако, пристально следите за всеми моими передвижениями.

Он рассмеялся:

— Вы хотите притвориться, что не видели меня в ресторане «Марроки»? Однако несколько раз смотрели прямо на меня.

— А я, может быть, исключительно пыталась угадать, специально вы следили за нами с доном Рамиро или это простое совпадение, что вы пришли ужинать в тот же ресторан.

— Заметьте себе, я пришел туда первым. Я видел, как вы с доном Рамиро вошли, но не стал махать вам рукой, как я мог бы сделать в силу моей вульгарности и невоспитанности.

— Все, дождь уже почти кончился. — Она открыла дверцу и вышла из машины. — Спасибо, что подвезли.

— Он предложил вам какую-нибудь помощь, обещал устроить Габриэллу и ее семью? — высунулся из машины Брук.

— М-м. Уверена, он что-нибудь придумает, — пробормотала Каран, не желая признаваться ему, что она больше об этом не заговаривала, к тому же она не была уверена в помощи дона Рамиро.

Она поспешила к своей вилле, пока Брук Элдридж не успел задать ей еще какие-нибудь каверзные вопросы. Помимо прочего, ей не терпелось прочитать письма, которые она забрала на почте, пришедшие на ее имя.

Одно письмо оказалось от ее мамы, которая выражала надежду, что Каран нравится ее новая работа в теплом, солнечном климате. Теплый, солнечный климат! Во всяком случае, в это время года трудно было рассчитывать на хорошую, ясную погоду, тем более каждый день, думала Каран, вытирая полотенцем свои намокшие от дождя волосы.

Мама прислала ей еще два письма от ее друзей. Самый пухлый конверт Каран оставила напоследок, потому что узнала на нем неровный почерк Джулии. Там оказалось несколько листов, исписанных с двух сторон, и Каран пришлось внимательно ознакомиться с перечнем всех недостатков нового приятеля Джулии, с проблемами в фотостудий, где она работала, и с трудностями, с которыми пришлось столкнуться Джулии в поисках новой соседки по квартире вместо Каран. В конце письма подруга высказала идею отдохнуть от всех проблем у Каран в Испании.

Каран прошлась по комнате, держа письмо в руке. Что ей ответить Джулии? Она ведь совсем не хотела лишать свою подружку небольшого отдыха, но она не имеет права сдавать виллы своим друзьям и приятелям. Самым лучшим выходом будет поселить Джулию в том же доме, где живет сама.

После обеда Каран весь день писала письма, Джулии она написала, что будет рада ее увидеть и чтобы она сообщила точную дату своего приезда. Еще она объяснила миссис Парментер ситуацию и прибавила, что, если та возражает против проживания Джулии на вилле «Радость», она поселит ее где-нибудь в городе.

Отправив письма, Каран зашла к Габриэлле.

— Мне нужна вторая кровать из моей спальни, — сказала она.

Габриэлла смотрела на нее, словно не понимая:

— А что же мне делать? Где будут спать мои дети?

Каран старалась проявлять понимание и терпение с этой женщиной, которая действительно была в тяжелом положении.

— Послушай, Габриэлла, у тебя же была какая-то мебель в том доме, где ты жила раньше.

— Нет-нет — мы все продали, чтобы купить еду. Каран даже захлопала глазами, пораженная такой крайней нищетой.

— Но ведь твой муж… — начала она.

— Фелиппе сейчас на работе в «Эль Каталане», он трудится изо всех сил. Но за несколько месяцев до этого он долго болел и совсем не мог работать. Поэтому мы не расплатились за квартиру.

— Я, конечно, постараюсь найти вам другое жилье, но вы сами тоже должны что-то предпринять, искать себе какую-нибудь квартиру. Скажите вашему мужу, чтобы пришел ко мне, как только вернется с работы.

Габриэлла пообещала передать ему, потом добавила, что исходит все улицы в Альбаросе и найдет хотя бы какой-нибудь чулан, или старый амбар, или конюшни, где они могли бы жить, но куда девать детей, что ей делать с этим выводком, который цепляется за ее юбку?

— Я же не могу оставить их здесь, моя мать не сможет за ними всеми присматривать.

Каран согласилась с ней и оставила Габриэллу заниматься ее бесконечными домашними делами — стиркой, уборкой и готовкой.

На следующее утро Фелиппе явился к дверям виллы Каран с кроватью, затем принес матрас.

— Спасибо, Фелиппе. А вы не занесете все это ко мне в спальню?

Муж Габриэллы оказался довольно высоким и стройным. Его худое смуглое лицо пересекали преждевременные морщины, латаные-перелатаные штаны и тонкий свитер, которые были на нем в то утро, вряд ли могли согреть его на прохладном ветру. Видимо, все свободные деньги ушли на то, чтобы выбрать приличную одежду для работы в ресторане, а в остальное время он ходил в этих жалких обносках.

Когда вторая кровать была собрана и установлена в спальне Каран, она попросила его присесть и угостила бокалом вина.

В конце долгого разговора он признался, что нисколько не продвинулся в поисках квартиры за последние семь недель. Любое жилье было ему сейчас не по карману. О Фелиппе у Каран создалось впечатление как о честном человеке, искренне стремящемся уехать отсюда, чтобы у его семьи была более оседлая жизнь и определенное положение.

— Когда на виллах появятся жильцы, я, возможно, смогу взять Габриэллу на работу горничной или уборщицой, — предложила Каран. — И Бенита тоже может устроиться сюда.

Он просветлел в счастливой улыбке и схватил ее за руку.

— Да, да, это будет очень хорошо для нас, мы будем стараться, — пообещал он.

В тот вечер она решила, что с ее стороны будет достойным жестом, если она поужинает в «Эль Каталане», где работает Фелиппе. Он подал ей превосходный ужин, и она вознаградила его щедрыми чаевыми.

Прошла почти неделя, но от миссис Парментер все не было известий. Без денег, которые могли бы наконец заставить двигаться заржавевшее хозяйство поместья, Каран ничего не могла сделать. Пока занятий у нее было не так много, хотя она понимала, когда начнется сезон, она наверняка собьется с ног и свободной минуты у нее не будет. Как-то днем Каран брела вдоль берега, отдаляясь от Альбаросы. Дон Рамиро сказал ей, что здесь неподалеку находится его вилла, но она дошла уже до конца песчаного пляжа, по кромке которого росло несколько сосен, и не увидела ничего, кроме скал, врезающихся в море, и, туда-сюда полазив по ним, она повернула назад.

Как только Каран возвратилась домой, она услышала мужской голос:

— Мисс Ингрэм! Вы дома?

Она торопливо пошла к двери и открыла ее. Человек, стоявший на крыльце, показался ей знакомым.

— Я — Поль, — объявил он. — Племянник миссис Парментер.

— Ах да, конечно. Заходите, пожалуйста. — Она видела его только в аэропорту и совсем не была готова к его внезапному появлению здесь.

— Вы уже получили письмо от тетушки, в котором она написала, что я еду к вам? — спросил он.

— Нет. Я сегодня утром ходила на почту, но от миссис Парментер ничего не приходило.

— О, какая неудача. Ну ничего. Вот, я здесь, так что все в порядке. Я оставлю свои вещи у вас на веранде.

— Что вам приготовить на полдник? — спросила она. — Что-нибудь испанское или английское? Вы проголодались?

— Да нет, не особенно. Простой английский чай с тостами очень подойдет к этой ноябрьской погоде. Не то чтобы здесь уж очень холодно, но от Испании всегда ожидаешь солнца, тепла, мечтаешь поваляться на пляже и все такое.

Пока они пили чай, ели тосты и печенье, которое Каран приготовила утром, она изучала Поля Фернвуда. Этот человек среднего роста, довольно плотного сложения, со светлыми волосами, бледным, несколько мясистым лицом, в своем твидовом костюме походил на классического бизнесмена, словно он на самом деле надевал шляпу-котелок и носил с собой большой зонт.

— Тетя Элисон решила, что мне лучше приехать сюда самому и посмотреть, смогу ли я помочь вам выправить положение. Это к тому же удачно вписывалось в мои планы.

Каран коротко пересказала ему, что она написала в отчете миссис Парментер.

— Никто не хочет работать здесь в кредит.

— О, скоро мы это исправим, — пообещал он.

После чая она спросила, устроился ли он уже где-то в городе или намерен поселиться на одной из пустующих вилл.

— О, я думал, что могу пока пожить на одной из свободных вилл, — ответил он.

— В таком случае пойду приготовлю вам все необходимое.

— Я, пожалуй, займу соседнюю виллу, — предложил он. — Тогда мы будем ближе друг к другу и нам легче будет работать.

Каран понимала — уже невозможно утаивать, что одна из вилл временно занята. Все равно Поль скоро сам это узнает.

— Я не стала писать об этом в отчете, — созналась она. — Потому что мне казалось тогда, что я смогу быстро решить эту проблему, но лучше вам обо всем знать.

Поль выслушал ее рассказ о нужде Габриэллы. После этого он жизнерадостно воскликнул:

— О, прошу вас, не волнуйтесь, Каран, — можно я буду так вас называть? Не беспокойтесь, мы их быстренько отсюда выставим. А то они скоро пригласят пожить сюда своих друзей.

Каран сразу заволновалась. Может быть, она действительно проявила слабость в отношении этой семьи, но ей показалось, что Поль говорит так, словно он уже готов применить к ним самые строгие меры.

— На «Бирюзе» немного пыльно, — извинилась она. — Но утром ее тщательно вымоют, я вам обещаю.

— Здесь должна была остаться по крайней мере одна горничная, чтобы присматривать за всеми виллами, что случилось с ней? Как ее там… Бенита, кажется?

— Она сейчас работает в магазине в городе. Наверное, ей просто не платили здесь.

— А, ну понятно, это наш агент, на редкость нерадивый. Похоже, он развалил все, что только можно.

Каран улыбнулась. Тут она вдруг подумала, почему же сам Поль не приехал сюда с самого начала и не занялся управлением поместьем. Наверное, у него важная работа в Лондоне, и он может уехать только на короткий период.

После полудня они с Полем стали внимательно, пункт за пунктом, разбирать отчет Каран. Она записывала все его замечания и рекомендации.

— Вам, наверное, хорошо знакомы эти места? Вы здесь бывали летом? — поинтересовалась она.

— Да, я жил здесь несколько недель. И очень этому рад, потому что увидел некоторые дополнительные возможности вложения капитала. Когда я приезжал сюда в прошлом году, у меня было не то настроение, чтобы получить удовольствие от отдыха. Моя невеста расторгла помолвку, еще были и другие неприятности.

— О, мне очень жаль. Вы так и не помирились?

— В общем, нет. Она вышла замуж за другого.

Каран кивнула и слегка вздохнула, как бы показывая, что понимает, насколько женщина может испортить мужчине жизнь. Ему можно было дать лет двадцать пять — двадцать шесть, так что у него еще есть время, чтобы встретить другую девушку, более подходящую.

— Пойдемте сходим в город и поужинаем там, а? — предложил он, когда они дочитали отчет до конца.

— С удовольствием, — откликнулась она, как можно более серьезным, без излишней радости тоном.

Он выбрал для ужина «Эль Каталан», но Каран там не заметила Фелиппе, наверное, у него был выходной.

В середине ужина Поль поднял бокал.

— За наше партнерство! — провозгласил он, и его серые глаза сверкнули добродушным огоньком. — Я уже вижу, что мы с вами прекрасно сработаемся.

Каран была несколько ошеломлена той легкостью, с какой Поль Фернвуд перешел с ней на дружескую ноту. Она привыкла к тому, чтобы отношения развивались постепенно, шаг за шагом. Джулия, например, была совершенно другого типа, она всегда источала непомерный энтузиазм по поводу новых друзей, а потом так же быстро начинала находить в них недостатки. Тут Каран и решила рассказать ему про Джулию.

— Одна моя подруга — собственно, мы с ней вместе снимали квартиру в Лондоне — хочет приехать сюда ненадолго отдохнуть. Как вы думаете, ничего, если она будет жить на моей вилле?

— Ну конечно. Почему же нет? — согласился Поль. — Думаю, вам будет приятно, если рядом с вами будет англичанка. Кстати, вы уже встречали нашего отшельника — Элдриджа?

Каран слегка покраснела, отчаянно надеясь, что Поль ничего не заметил:

— Да, конечно, я встретила его сразу же, как только сюда приехала.

— Странный он, да? Он раньше всюду выставлял таблички «Не беспокоить!». Но мы ничего против него не имеем. Он живет на вилле круглый год, и это единственная надежная рента. Надеюсь, что когда-нибудь придет время, и все наши виллы будут сдаваться в аренду круглый год, тогда мы сможем его выгнать или повысить плату.

Каран не стала обсуждать эту перспективу. Вероятно, к тому времени Брук Элдридж уже закончит свои дела.

— Насколько я знаю, он здесь работает в области ирригации, — сказала она.

— Да, где-то там, наверху, на холмах. Очень легкая, необременительная работа, знаете ли, он часто слоняется по округе без дела целыми днями.

— Наверное, он просто изучает местность с точки зрения ирригации, — предположила она.

Поль расхохотался:

— Думаю, в основном он изучает местных барышень, это больше похоже на правду. Да, я знаю, он притворяется, будто его вообще не интересует женское общество, но это только для отвода глаз.

— Ну, я не знаю, — пролепетала она. Потом постаралась перевести разговор на Габриэллу и Фелиппе. — Мне кажется, эта семья заслуживает сочувствия и помощи. Я говорила дону Рамиро…

— Дону Рамиро? Парню по фамилии Мендоза?

— Да, я…

— Значит, вы с ним уже познакомились? Каким образом?

Каран в очередной раз рассказала историю знакомства с доном Рамиро.

— Хитрый дьявол! — пробормотал сквозь зубы Поль. — Интересно, откуда он узнал, что вы приезжаете?

— Но он не мог этого знать. Да и вообще, какое это имеет значение?

Поль хмыкнул:

— О, ничего, что происходит в Альбаросе, не проходит мимо внимания нашего любезного дона Рамиро. Он везде и всюду сует свой нос.

— И с какой целью? — спросила Каран.

— Он считает себя феодалом Альбаросы. У него здесь есть большое поместье.

— Да, он мне показывал кое-какие из своих владений, как-то приходил посмотреть на виллы.

— Да, это в его манере. И какое у него сложилось впечатление?

— Он нашел дома плохо построенными, но все равно обещал помогать во всех делах, например предоставить рабочих и, возможно, помочь Габриэлле найти другое жилье.

— Боже, как благородно с его стороны! — насмешливо воскликнул Поль.

— Я поступила опрометчиво, сведя знакомство с доном Рамиро? — спросила она немного испуганно. От предчувствия ужасных последствий этого знакомства голос ее слегка дрожал. — Я ведь понятия не имела, что он за человек. Я ведь думала, он обыкновенный попутчик.

Поль некоторое время молчал. Он встряхивал вино в бокале, и свет ламп, отражаясь в стекле, разбрасывал вокруг яркие малиновые отблески. Его молчание совсем смутило Каран, потому что и так уже она была в замешательстве его внезапным приездом.

— Я знаю, вы приехали сюда, чтобы помочь решить все проблемы, — начала оправдываться она. — Но я бы прекрасно справилась со всеми делами, если бы могла оплачивать счета.

Поль поднял на нее глаза и дружески улыбнулся. Потом он протянул руку и накрыл ее ладонь:

— Каран, девочка моя, то, что ты встретилась с доном Рамиро, это самая большая удача на свете. Между нами говоря, мы можем скоро стать миллионерами.

Между нами говоря? Что это значит? Кого он имеет в виду? Себя и дона Рамиро? Или ее он тоже включал в этот список? От этой мысли она внезапно расхохоталась, настолько фантастичной показалась ей эта идея. Он тоже засмеялся, но о другом.

Следующие несколько дней Каран была очень занята, Поль ходил по строительным фирмам, она вела документацию. Испанский Поля был не так хорош, поэтому на долю Каран выпало сражаться с испанской грамматикой и лазить по словарям.

Иногда вечерами Поль водил ее ужинать в город в какой-нибудь ресторанчик, иногда они оставались дома, и Каран готовила скромный ужин на двоих.

Совсем недолго пробыв в Альбаросе, Поль быстро приобрел привычку с рассеянным видом небрежно целовать Каран на ночь, а когда они прогуливались по саду возле виллы, частенько обнимал ее за талию. Каран довольно равнодушно относилась к этим маленьким вольностям, потому что смотрела на него как на доверенного своей хозяйки и к тому же ее племянника.

Однако как-то раз произошел случай, который поставил ее в довольно неловкое положение. Они спускались по ступеням в сад, как вдруг Поль резко развернул ее к себе, крепко обнял и поцеловал в щеку и в уголок рта. Потом, не выпуская ее из объятий, радостно закричал:

— Привет, Элдридж!

Брук неторопливо шел к ним, наверное возвращаясь со стоянки. Он коротко кивнул, проходя мимо, лицо его было суровым.

Каран зарделась еще больше, сообразив, что Поль нарочно это подстроил, чтобы Брук решил, будто они в более чем приятельских отношениях. Конечно, она не хотела ссориться с Полем, это было не в ее интересах. В то же время она не могла согласиться, чтобы Поль обращался с ней как с собственной вещью, которую можно выставлять напоказ, когда заблагорассудится.

Она не могла скрыть радости, получив через пару дней телеграмму от подруги.

— Завтра приезжает моя подруга Джулия, — сказала она ему.

Джулия, возможно, хоть немного отвлечет на себя его внимание, подумала Каран.

— Завтра, — задумчиво повторил он. — Ты ей сказала, чтобы она осталась на ночь в Гранаде, а сюда приехала на следующий день?

— Нет. Я ведь не знала точно, когда она приедет.

Поль улыбнулся:

— Мы не можем позволить дону Рамиро во второй раз случайно оказаться в аэропорту и везти нашу гостью в Альбаросу. Лучше я сам поеду встречать ее в Гранаде и доставлю сюда. Как она выглядит? Наверное, молоденькая и хорошенькая?

— Угадал, — согласилась Каран. — Она среднего роста, у нее очень выразительное, живое лицо и потрясающие золотисто-рыжие волосы.

— Гм-м. Мне нравится.

— Она многим нравится. Джулия фотомодель — снимается в рекламе.

Каран чуть было не вызвалась поехать с Полем в аэропорт, чтобы уж наверняка они не пропустили Джулию, но потом остыла. Было совершенно очевидно, с каким энтузиазмом он отнесся к приезду хорошенькой девушки.

Поль ушел, а она осталась одна якобы разбирать корреспонденцию, но как только шум его шагов затих, она тут же перестала печатать. Поль был вполне привлекательным молодым человеком, у него был легкий, веселый характер, отличная деловая хватка — наверняка со временем это приведет его к благосостоянию, — однако Каран не могла не признаться себе, что он ей нисколько не симпатичен. За его приятным, искренним обхождением угадывалось что-то сомнительное, скользкое, чего она не могла назвать словами.

На следующее утро Поль отправился в далекую поездку в Гранаду. Каран пришла его проводить и помахала ему рукой, когда его машина начала взбираться по склону.

— Ты должен сразу ее узнать! — сказала она ему на прощанье. — Джулия сияет, словно солнце.

Возвращаясь к себе на виллу, она тихо улыбалась, гадая, какое впечатление произведут друг на друга Поль и Джулия. Но это выяснится в ближайшие дни, а пока ей надо заняться работой: проследить за рабочими, которые уже приступили к ремонту вилл.

К Бруку Элдриджу необходимо было зайти с очень деликатным вопросом. Не может ли он выехать из своей виллы на два-три дня и занять любую из пустующих, чтобы на его «Сапфире» могли сделать косметический ремонт.

Каран написала ему любезную записочку, думая, что до вечера не застанет его дома. Потом направилась по центральной аллее к дому Брука. Обходя большую магнолию, она вдруг услышала голоса и через минуту увидела Бениту в танцевальном костюме — та позировала Бруку, который ее фотографировал.

Каран замерла на месте, боясь помешать им, но Брук резко обернулся:

— Не стойте там, Каран, вы же все равно сюда шли! Вы отвлекли Бениту, и у нее теперь совсем другое выражение лица.

— Прошу меня простить, — холодно извинилась Каран. — Не хотела вам мешать.

Бенита забеспокоилась и явно намерена была поскорее удрать.

— Хорошо, Бенита, — сказал ей Брук по-испански. — Можешь идти. Думаю, я уже сделал все фотографии, какие хотел.

Девушка подобрала свои длинные развевающиеся юбки и бросилась бежать по дорожке.

— Могли бы ее не прогонять только из-за того, что я появилась, — сказала Каран.

— Почему это? — Его проницательные голубые глаза требовали от нее логичного ответа. — По-моему, мне лучше знать, сколько фотографий мне нужно сделать.

— Да, конечно, — согласилась Каран. Начало разговора было крайне неудачное для той просьбы, какую она к нему имела. — Надо полагать, сегодня у Бениты выходной в магазине? — Сказала она просто так, чтобы выиграть время и оттянуть реальную причину своего прихода.

Брук Элдридж, убирая фотоаппарат в чехол, вдруг поднял на нее глаза:

— А ее отсутствие в магазине каким-то образом вам неудобно?

— Нет. С какой стати?

— Может быть, вы желаете также узнать, почему я сегодня не на работе? — Он ехидно улыбнулся.

— Мне это совсем не интересно, — возразила она.

— Превосходно. Боюсь, что не смог бы вам предоставить убедительных причин, ну, кроме разве того, что я хотел тут подурачиться с Бенитой.

— Мистер Элдридж… — начала она со всем достоинством, которое смогла призвать себе на помощь.

— Как же так, всего несколько дней назад вы называли меня Брук. К чему это официальное обращение?

— Я пришла к вам по делу, — сказала она.

— Я и не думал, будто вы пришли, соскучившись по мне.

— Вы не могли бы меня выслушать? — Ее голос стал совсем жестким, и она ничего не могла с этим поделать, когда он так обращался с ней.

— Говорите. Может быть, зайдем ко мне? Что-то сегодня на улице прохладно.

Его гостиная была завалена бумагами и книгами, они лежали повсюду, он сгреб их и со стула, чтобы она могла сесть.

— Не желаете бокал вина, чтобы согреться?

Она покачала головой:

— Нет, благодарю.

Каран готова была вскочить и убежать из комнаты, выкрикнув, что зайдет в другой день, но дело и правда было срочное, ремонт его виллы должен был начаться на днях.

— Я хочу просить вас об одолжении, — начала она.

— Да? — Он искоса бросил на нее настороженный взгляд.

— Как вам известно, на виллах сейчас идет ремонт…

— Да, я видел, вы сумели убедить рабочих снова начать работу. Наверняка не без усилий нашего доблестного Поля Фернвуда?

— Именно так. Он привез с собой деньги на оплату старых счетов, — выпалила она. — Не согласитесь ли вы на время переехать из вашей виллы в любую другую, чтобы мы могли сделать у вас ремонт?

— Переехать! — повторил он, отворачиваясь от нее и засовывая руки в карманы брюк. — Да я не смогу даже собрать все свои вещи, куда-то их перевозить, у меня все перепутается! Я потом ничего не найду! Нет, это совершенно невозможно! Да и потом, — он развернулся к ней, — какая разница, каким цветом будет выкрашен «Сапфир» — небесно-голубым или синим? Не забывайте, это единственная обитаемая вилла. Я занимаю ее постоянно, так с чего вам волноваться, какого цвета там стены и вообще в каком она состоянии?

— Мы не хотим оставлять одну виллу из всех такой невзрачной, — спокойно заметила она.

— Считаете, она испортит вам весь вид? Что ж, мне очень жаль. Если мне нравится, когда здесь царит хаос, — значит, так и будет, я к этому привык. Вы регулярно, первого числа каждого месяца, получаете мои чеки с оплатой, так что позвольте уж мне вариться в своей собственной ужасной неопрятности.

— Вы совсем не хотите пойти мне навстречу, — заворчала она. — Мы постараемся, чтобы ремонт провели как можно быстрее, меньше беспокоя вас.

Он саркастически расхохотался:

— О да, я знаю, как это бывает. Они придут, начнут работать, потом их куда-то отзовут, а я так и останусь с недоделанным ремонтом, безо всякой надежды вселиться обратно в эту виллу и жить нормально.

Каран встала.

— Полагаю, нет смысла дальше спорить, мистер Элдридж, — раздосадованно сказала она. — Я передам Полю, что вы наотрез отказались выезжать.

Брук усмехнулся:

— Это что, угроза? То есть он придет и приставит мне к голове пистолет?

Каран сдержанно улыбнулась:

— Думаю, он обладает большим даром убеждения, чем я.

— Тогда почему же наш храбрый воинственный Поль не пришел ко мне сам или хотя бы не присоединился к вам?

— Он уехал в Гранаду встречать мою подругу, — ответила Каран.

— Подругу? Старую или молодую? Впрочем, зачем спрашивать, только молодых женщин встречают в аэропорту и привозят на машине. А пожилые дамы сами нанимают себе такси. Так что Поля можно понять.

— А хорошо ли вы знаете Поля? — спросила она.

— Да, он появлялся здесь время от времени, любопытствовал, — равнодушно ответил Брук. — Совал везде свой нос. Недавно ко мне тоже заходил, посмотреть, жив ли я еще, или уже нашел себе вечный приют где-нибудь в холмах, на дамбе.

— Мне пора идти, — напомнила ему Каран. — Если вы передумаете насчет ремонта, сообщите.

Она пошла к двери и в этот момент подолом юбки задела большую пачку фотографий, которые рассыпались по всему полу.

— О, простите, пожалуйста, — стала извиняться она, наклоняясь и начиная собирать их.

— Ничего страшного, не беспокойтесь. — Он встал на колени, чтобы подобрать разбросанные глянцевые снимки. — Во всяком случае, с ними ничего не случилось. Но боюсь, что вся эта история теперь выплывет наружу.

Она заметила, что на многих фотографиях были изображены девушки и женщины в разнообразных народных испанских костюмах, на других запечатлены праздники, ландшафты или деревенские улочки.

Изящным жестом она подала ему несколько фотографий.

— Я стараюсь никогда не подсматривать, если только это возможно, и никогда не лезу в частные дела других, — нравоучительно произнесла она.

Брук присел на корточки и расхохотался:

— Да я же вижу — вы умираете от любопытства! Нет, мне просто необходимо во всем вам признаться.

— Я вовсе не желаю слушать признания в ваших чудовищных пороках! — насмешливо сказала Каран.

— Тихо! Я просто пишу книгу о некоторых не очень широко известных традициях и праздниках в Испании. Всякие религиозные и торжественные церемонии и прочее. В основном известны обычаи Севильи и Барселоны, но и в маленьких городках и деревеньках есть свои, особенные обычаи. Скоро они совсем исчезнут, вот я и решил включить их все в книгу, вместе с большим наглядным материалом — хочу напечатать столько фотографий, сколько позволит издатель.

— И вы для этого фотографировали Бениту?

— Нет, не для этого. Ее фотографию я приколю к стенке над своей кроватью. Потом, этот костюм, в котором она позировала, на самом деле не местный наряд. Это платье танцовщиц фламенко. Ах да, я забыл, вы же ее видели.

— Да, однажды.

Он уставился на нее с насмешливым удивлением:

— То есть вы хотите сказать, что наш героический Поль ни разу не водил вас в «Марроки»?

— У нас с Полем нет времени ездить ужинать в город и вообще развлекаться, — резко бросила она.

Он наклонил голову и посмотрел на девушку с ироническим любопытством:

— Тогда я сгораю от желания узнать, как же вы проводите вечера. Легкие романтические ужины при свечах, только вы и Поль? А потом, наверное, вы, склоня головы, вместе разбираете счета и сметы? Или просто сидите на диване рядышком и читаете друг другу стихи?

Он так этим возмутил ее, что она была вынуждена рассмеяться, иначе бы просто залепила ему пощечину.

— Знаете, очень ошибочно и неблагоразумно судить о других по себе, — сказала она ему сладким голоском. — Да, мы с Полем часто ужинаем вместе, и я готовлю ему ужин.

Брук прерывисто вздохнул:

— Некоторым мужчинам так везет, что они даже и оценить не могут, каким сокровищем их наградила судьба. Мне вы ни разу не предлагали приготовить ужин.

— Я не могла рассчитывать угодить вам, — сказала она ядовито. — Вы же станете критиковать и придираться ко всему.

— Да, получается, что я приговорен есть дома в одиночестве, наспех и всухомятку, или ходить в город. Пригласите меня как-нибудь вечером к себе, и мы отведаем вместе вашу стряпню.

— Знаете, я не люблю, когда мне указывают, кого приглашать в гости, — возразила Каран. — Подождите, пока вас позовут. Потом, насколько я поняла, вы не любите, если вас беспокоят, и предпочитаете, чтобы вас предоставили самому себе.

— Не любил… то есть не люблю! — спешно поправился он.

— Тогда так и договоримся, — высокомерно заявила она. — Если передумаете, я пришлю к вам свою подругу. Она молода, хороша собой и всегда весела.

— И ее не гнетут заботы об этом сомнительном учреждении. Ах, жаль, что такая, в сущности, невеликая должность сделала вас такой невыносимой, Каран.

— Невыносимой? Ну, вы тоже ничем не лучше. Вы, видите ли, не желаете выезжать из виллы всего на пару дней, хотя знаете, как нужен зданию ремонт! — Она повернулась к выходу. — Прощайте!

Каран прошла несколько шагов вдоль по дорожке.

— Эй! Я уже передумал! — громко крикнул ей вслед Брук. — Только сделаем так. Вы мне дадите кисти, краски, и я сам все тут покрашу.

— А вы сумеете? — крикнула она в ответ.

— Еще как! Блестяще! Когда увидите результат, вам станет завидно. Потом, подумайте, сколько я вам денег сэкономлю!

— Ну хорошо, — согласилась она и поспешила прочь.

Брук Элдридж совершенно несносен, у него настроение меняется каждую минуту: то дождь, то солнце. Не исключено, что назавтра он уже откажется от своего обещания выкрасить стены. Единственный способ сладить с ним — принимать его в любой момент таким, какой он есть — экспансивным или отшельником, каким он любит себя воображать.