Летопись

- Виктория! - восторженно кричал Фоше, перемахивая через поверженного Курочкина. Курочкин нашарил в пыли пенсне, нацепил его на нос и ошеломленно посмотрел вслед французу. Ликующий вид Фоше никак не вязался в представлении Ивана Христофоровича с глубоким трауром и унынием, царившем в агентстве Фориджа после утраты "Санта-Клауса".

- И какого дьявола распрыгался?! - с удивлением подумал Курочкин. Ему бы скорбить да скорбить! Пойти, что ль, Фориджу настучать? Норка ему даст!.. Я ему устрою викторию, повеселится он у меня!

Иван Христофорович поднялся, отряхнул колени и решительным шагом направился вслед Фоше. Он шел гордо, с намерением высыпать на рабочий стол Фориджа полную корзину яблок раздора. Он вошел с открытым ртом, чтобы не тратить время на его открывание. Вошел - и замер, пораженный невиданной картиной: Форидж, сияя от счастья, прижимал к сердцу Оскара Фоше. Форидж приготовился расцеловать его, но тут увидел Курочкина.

- Посмотрите на него! - воскликнул Форидж, отстраняя секретаря. Что, старый хрыч, опять гадить пришел? Не трудись, папаша, на-ка лучше подарочек твоему дружку передай, - Форидж сунул в руки оторопевшего Курочкина аккуратный пакетик. - Фоше, проводите гостя к выходу!

Секретарь, приятно улыбаясь, пошел на Курочкина, но Иван Христофорович, предпочитая не обострять обстановку, сам юркнул за дверь.

Отдышавшись и закрыв рот, он первым делом развернул пакет и увидел пузырек с валерьянкой. У князя сразу нехорошо закололо в сердце: он знал, что такие подарки не к добру. Забыв про завтрак, он ринулся наверх. Ворвавшись в комнату, он обнаружил китайца плавающим в луже холодного пота с компрессом на лбу. В комнате царило отчаяние. Щель в полу, которой Ван-Ю-Ли регулярно пользовался для подсматривания и подслушивания, была заплевана и заткнута спальной газетой Ивана Христофоровича. Курочкин понял, что произошло нечто непоправимое.

- Ты чего, Ванюша? - испуганно спросил он. - Что случилось?

Китаец рыднул и рванул себя за косицу.

- Контракт! Гуано! - прохрипел он.

- Ты, Ваня, не волнуйся, - начал успокаивать компаньона Курочкин. Насчет контракта мы их все равно облапошим, помяни мое слово!

Тут Ван-Ю-Ли медленно поднялся, дико задрожал, растопырил пальцы и двинулся на князя!

Все на свете преходяще: и успех, и неудача; здравомыслящим людям нет причины без нужды падать духом. Но, конечно, доля горестных переживаний, сокращающих жизнь, присутствует в бытии даже насквозь прожженных мошенников, каковыми являлись все вышеупомянутые лица - все без исключения. Не был исключением и почтенный Ван-Ю-Ли. Вдоволь наплакавшись за ночь, к утру он придумал в меру гениальный план, который в случае успеха сулил в некотором смысле золотые горы. Ван-Ю-Ли и Курочкин, посовещавшись, принялись за его осуществление.

Прежде всего они обследовали свои апартаменты. После продолжительных поисков ими был обнаружен подходящий листок бумаги почти правильной прямоугольной формы. Пока китаец разводил тушь, Иван Христофорович топтал бумагу босыми ногами, стремясь придать ей законченный древний вид. Когда бумажка дошла до уровня начала восемнадцатого века, она была передана для дальнейшей обработки в умелые руки китайца, который воробьиным перышком принялся рисовать по ней.

Закончив работу, китаец помахал бумажкой в воздухе, чтобы подсохла тушь и, насвистывая народную китайскую лирическую песню "желтая луна", в какой рассказывалось о маленьком китайском мальчике, который, не послушавшись мамы, пошел гулять в молодую бамбуковую рощу, где и был жестоко искусан диким тигром в назидание всем остальным, диранул лист пополам. Одну половинку он повесил на гвоздик, а вторую, продолжая тихонько насвистывать, аккуратно протолкнул в смотровую щель. Убедившись, что бумага упала на письменный стол Фориджа, он испустил жалобный крик и помчался вниз. В это время Форидж конструировал изощренное ругательство, роясь в уголках своей профессиональной памяти и одновременно изучая свалившийся на него документ. Он придумал ругательство, но оно застряло у него в глотке: Форидж обнаружил, что бумажка была подарком судьбы.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет со всеми подобающими азиатскому этикету поклонами влетел китаец. Согнувшись в последнем поклоне, в чем ему немало помог внезапный приступ радикулита, он осведомился о драгоценном здоровье Фориджа, мысленно желая ему большой-большой проказы и много голодных детей. Разогнувшись, китаец сказал:

- Почтенный, не отдадите ли вы мне тот жалкий клочок бумаги, которым я имел несчастье обеспокоить вас, за что нижайше умоляю простить меня, недостойного?

Форидж встал из-за стола, простил китайца и вытолкнул его за дверь. Заперев ее на два оборота, Форидж уселся за письменный стол и принялся кейфовать. Постепенно мир за оконными стеклами окрасился в яркий розовый цвет, кривой шпиль на городской ратуше стал замечательно стройным, а солнце, весело пробегая по небу, ласково слало свои лучи прямо в форточку старого дома, вспыхивая зелеными искрами на стекле "белой лошади".

Прокейфовавшись, Форидж проснулся среди глубокой ночи. Ночь была тропической и темной. Сан-Диего словно вымер, ни звука не доносилось с его пустынных улиц и проспектов. В углу заскреблись тараканы. Форидж встрепенулся и пошел будить Оскара Фоше. Тот проснулся сразу. Форидж приник к его уху и некоторое время что-то шептал, после чего Фоше бесшумно оделся и на цыпочках выскользнул за дверь.

Если на свете бывают чудеса, то в эту ночь произошло именно чудо: старая лестница ни разу не скрипнула под ногами злоумышленника, а дверь в контору Ван-Ю-Ли и Курочкина легко поддалась первой же отмычке, поскольку была предусмотрительно не заперта.

Итак, в ноль часов шестнадцать минут Фоше проник на запретную территорию, а в ноль часов двадцать минут уже покинул ее, прижимая к груди вторую половину драгоценного документа. Когда дверь за Фоше закрылась, китаец закрыл глаза и со спокойной совестью уснул. Во сне ему приснились разодетые в шелка красавицы, танцующие на большом рисовом поле.

Весь остаток ночи на первом этаже горел свет; по занавескам метались тени Фориджа и его секретаря: они собирались в дорогу. Форидж рассовал по карманам миллионы и вслед за Фоше навсегда покинул контору, гоня прочь назойливую мысль о предстоящей выплате неустойки по гуановому контракту. Помотав головой, чтобы окончательно избавиться от этой мысли, Форидж решительно скрылся в темноте.

Всю ночь неудавшиеся гуанопромышленники разыскивали по злачным местам Сан-Диего бравую команду "Джульетты". Сама шхуна, всеми покинутая, смирно покачивалась в теплых сточных водах городской гавани. И Форидж, и Фоше знали, что искать команду на судне бесполезно. Они разделились: Фоше направился в ночной бордель "Серебряный якорь", а Норман Форидж взял на себя опиекурильню, соперничавшую с "Якорем" своей популярностью. Пятнадцать минут напряженных поисков - и свершилось второе чудо за сегодняшнюю ночь: вся команда, за исключением Омара Фалиха, была в сборе.

Старший матрос Мирко Толич висел на механике Жане-Пьере де Буайе, а Жан-Пьер де Буайе висел на Рикардо Портесе, который был капитаном и поэтому сравнительно твердо держался на ногах.

Уплатив по счету, что с ним бывало крайне редко, Форидж увел команду навстречу приключениям. Шествие возглавлял Фоше с импортным тусклым шведским фонариком, а замыкал процессию сам Норман Форидж, бдительным хозяйским оком следивший за тем, чтобы никто не потерялся и не перешел улицу в неположенном месте, хотя ночные автобусы и такси - как, впрочем, и дневные - в Сан-Диего отсутствовали.

"Джульетта", встречая команду, ласково скрипела гнилыми бортами. Уже светало. Форидж, предоставив Фоше грузить команду, пошел в кают-компанию. Там густо храпел и пускал во сне турецкие ветры трезвый Омар Фалих. Опешивший поначалу Форидж зарычал и пнул турка ногой.

- Я болею, хозяин, - не открывая глаз привычно пожаловался Омар. Форидж с наслаждением пнул его второй раз:

- Вставай, ишак, это не занятие для здорового мужчины!

Фалих, по-турецки проклиная Фориджа, с сожалением поднялся и открыл глаза.

Внезапно раздался страшный грохот. Форидж, еще раз пнув Фалиха, опрометью выскочил на залитую рассветом и помоями из камбуза палубу. Там он нос к носу столкнулся с морально травмированным Фоше.

- Это капитан, - упавшим голосом объяснил тот. Форидж с ужасом разглядел под ногами зияющее отверстие; из-под палубы доносились глухие проклятия, сменившиеся, впрочем, довольно скоро здоровым удовлетворенным храпом. Форидж разразился неистовой бранью, умело сочетая на шестнадцати языках капитана, его родню и различные части человеческого тела.

! Солнце взошло. "Джульетта", хлопая кливерами и бизанями, мчалась по бесконечной глади океана. Команда исправно несла службу. Мощный капитанский рык то и дело разносился над волнами. После каждого такого залпа "Джульетта", как проснувшаяся лошадь, начинала идти чуть-чуть быстрее. До блеска выдраенная палуба сверкала яркой заплатой из свежих досок.

Работы экипажу хватало. Жан-Пьер третьи сутки ковырялся в моторе, пытаясь вытащить оттуда застрявший палец; Омар Фалих стряпал обед, одновременно вычерпывая воду, непрерывно поступавшую в трюм из океана; Мирко Толич в одиночку сражался с парусами, лопавшимися и трескавшимися при каждом удобном для них случае. Случаев было много. Фоше, который раньше работал шулером в Монте-Карло, играл с Фориджем в покер, подобострастно проигрывая каждую третью партию. Так проходил день. По вечерам команда зажигала бортовые огни и продолжала свои занятия. В это же время происходила смена вахт: теперь воду вычерпывал Мирко Толич, а паруса латал Фалих. Иногда по вечерам ужинали.

Электрического освещения на шхуне не было, и когда становилось совсем темно, Норману Фориджу удавалось выигрывать только каждую четвертую партию.

В суровой мужской работе и нехитрых развлечениях время шло незаметно. Один лишь Форидж проявлял признаки нетерпения. Когда все засыпали, он зажигал свечу и любовался бесценным документом. Опершись головой о кулак, он грезил караванами двугорбых (Форидж считал, что они имеют гораздо большую грузоподъемность) верблюдов, ноги которых подгибались под тяжестью вьюков, битком набитых золотом. На переднем верблюде, как и положено, восседал сам Форидж в котиковой чалме, а сзади, привязанный к хвосту самого последнего верблюда, тащился проклятый китаец, царапая от зависти лицо и умудряясь кусать сразу оба локтя.

Документ, лелеемый Фориджем, представлял собой карту, на которой был изображен участок побережья Индии. В тридцати-сорока милях от берега, судя по заметке на полях, располагался заброшенный храм, подвалы которого, судя по заметкам на тех же полях, но сделанных красной тушью со множеством восклицательных знаков, были буквально завалены сокровищами. Форидж уже воображал себя владельцем сокровищ брахманов, которые, если верить индийским легендам, выученным Фориджем к этому времени уже дословно, были сосредоточены именно там, где указывала карта. Это, впрочем, говорило достоверно лишь об одном: что китаец при составлении карты пользовался той же литературой. Если бы Форидж знал, какой удар ему приготовила судьба!

Однако Форидж не знал, какой удар приготовила ему судьба, и поэтому при крике марсового "Земля! Земля!" его сердце радостно затрепетало. Спустя какие-нибудь полчаса шедшая на всех парусах "Джульетта" уже билась обоими бортами о гостеприимные рифы малабарского берега. Форидж взглянул на объеденный молью корабельный атлас капитана Портеса и приказал идти в Мангалуру.

Описывать рейд и порт Мангалуру нет никакой необходимости, так как и то, и другое как две капли воды похоже на рейд и порт Бомбея, разве что чуть-чуть поменьше. Ошвартовавшись у грузового причала - к пассажирскому их не пустили - команда сошла на берег и направилась в глубь материка.

Материк был холмистый и джунглястый, и Форидж понял, что без проводника не обойтись. Второй попавшийся индиец был нанят проводником, ибо первый попавшийся был погружен в йогу и продолжал возделывать чайный куст, никак не отреагировав на деловые предложения. Впрочем, второй индиец тоже ничего не понял, но на всякий случай потребовал деньги вперед.

В джунгли проводник вошел последним, мотивируя это тем, что недавно в округе появился бешеный слон, сбежавший из гастролировавшего здесь бельгийского цирка. Предпоследним шел Форидж, поминутно оглядываясь и при каждом подозрительном шорохе забираясь на деревья. Подозрительные шорохи производил проводник.

Через некоторое время наступила ночь. В зарослях кричали голодные попугаи и тигры. Форидж, хотя тоже был голоден, кричать боялся. Уставшим людям пришлось улечься прямо на ворохе старых пальмовых листьев. Озлобленно кусались наглые москиты и термиты. Форидж брезгливо поднял воротник дорожного пиджака и, втянув голову в плечи, погрузился в сумбурную тревожную дремоту.

Утром все проснулись от топота: это скакал по джунглям бешеный бельгийский слон, как на бегу объяснил Фориджу проводник. Слон оказался отдохнувший за ночь и резвый. Бежал он легко и непринужденно, бесясь на ходу, как умел, а умел он многое: не одно поколение упорных бельгийских дрессировщиков на протяжении всей его долгой слоновьей жизни занималось его воспитанием, от чего, собственно, бедняга в конце концов и взбесился.

Итак, впереди, болтая на ломаном английском и показывая на хо-ду местные достопримечательности, во весь дух мчался проводник. За ним гуськом бежали Форидж, Фоше, капитан Портес, пара откуда-то приблудившихся обезьян-макак и все остальные. Последним бежал слон. Бежали долго. Джунгли были колючие и непроходимые, и к вечеру слон начал уставать. Он тоскливо поглядел вслед удаляющимся людям, горестно затрубил, шумно развернулся и побежал обратно. Втянувшись в темп, бегуны некоторое время не замечали его отсутствия и продолжали увлеченно бежать, но скоро чаща поредела, и тут показался полуразрушенный остов древнего строения.

- Это и есть храм? - отдышавшись, спросил проводника Форидж. Он мысленно прикинул размеры подвалов и остался доволен.

- Да, сагиб, - согласился тот. - Он самый и есть. Святое место!..

К святому месту вела тропа, по которой вприпрыжку сновали большие черные пауки, а само святилище было опутано густой сетью лиан. Откуда-то из пристройки - на вид еще более древней, чем сам храм - вышел старикашка в оранжевом хитоне с мелко трясущейся от старости верхней челюстью. Прикрыв ладонью от солнца слезящиеся глаза, он кротко смотрел на приближавшихся к нему золотоискателей.

- Где золото, старый банан?! - мешая суахили и хинди, кричал Форидж, подталкивая старика ко входу в подвал. - Капитан, организуйте вынос, а вы, Фоше, займитесь учетом.

Перепуганный смотритель упирался и идти в подвал решительно отказывался. Форидж рвался к сокровищам, но старик этого явно не понимал. Он что-то лепетал, размахивал руками и даже умер, но Фориджа переубедить не смог.

Запалив факелы, кладоискатели спустились в подземелье. На свет сразу же сбежалась уйма черных пауков. Брызгая ядом, они шипели, таращили многочисленные фасеточные глаза и активно кусались. Это первым открыл капитан, который упал, сраженный ядом. Черные мохнатые волны жадно сомкнулись над ним, а когда через минуту они разомкнулись, взорам потрясенных людей предстал свежий, выскобленный жвалами скелет. Кроме него в подвале было еще несколько скелетов более раннего происхождения. Золотом и не пахло, если не считать золотого клыка во рту у капитанского черепа. Форидж на ходу выхватил зуб и бросился наружу во главе всей команды.

У выхода их поджидал бешеный бельгийский слон, которого Форидж тут же застрелил из кольта. Упавшая туша наглухо закрыла выход. Сзади наступали пауки. Форидж попытался отстреливаться, но у него кончились патроны. Он швырнул бесполезный пистолет, отпихнул слона и выскочил, по дороге попав ногой в змеиное гнездо. За ним выскочили и остальные, исключая Мирко Толича, который выяснял отношения с разъяренными кобрами.

Ну что ж, оставим Мирко объясняться со змеями, а сами снова заглянем в Сан-Диего. Каботажная кампания процветала на освобожденной от конкурентов благодатной гуановой почве. Банковский счет Ван-Ю-Ли и Курочкина настолько возрос, что банк, где он находился, лопнул. Курочкин и Ли прибрали банк к рукам, а воробью на радостях купили самоучитель игры на гавайской гитаре. Денег было некуда девать, и они их никуда не девали. Иван Христофорович теперь покупал к завтраку целых три банана, а Ван-Ю-Ли завел себе лакированные палочки для риса, который уже не размачивали, а варили. В пустовавших прежде комнатах появилась первая робкая мебель. Теперь гуановозы арендовали и пустовавший первый этаж, где они складывали деньги, не умещавшиеся в их банке. Вывеску бывшей пароходной компании Фориджа мстительный китаец самолично прибил в отхожем месте, и каждый раз заходя туда по делам, метко плевал в заглавную букву F.

В связи с улучшением жилищных условий у Курочкина появилась отдельная комната, в которую он переволок свой старый фанерный чемодан - верный его спутник от Севастополя до Сан-Диего. У него появилась привычка в долгие вечерние часы перебирать содержимое чемодана, воскрешая в памяти блестящие балы, дуэли, упоительные гусарские пьянки и многочисленных женщин, попадавшихся на его долгом жизненном пути. Были в этом чемодане и чисто фамильные реликвии: кольцо с фальшивым бриллиантом изумительно чистой воды, серебряная вилочка из кофейного сервиза бабушки, неизвестно кому принадлежавший орден Андрея Первозванного, запасной нательный крест, револьвер, пачка презервативов, библия и предметы культа, удостоверение личности штабс-капитана Его Императорского Величества первого пехотного полка Хрякова Константина Ильича с дагерротипом Курочкина, бильярдный кий, колода карт с шестью тузами и еще много старой, никому не нужной чепухи.

При каждом новом переборе Курочкин обязательно находил в необъятном чреве чемодана что-то новое, чему он всегда искренне удивлялся; при этом каждая новая безделушка приводила его в благоговейный восторг, оканчивающийся острым приступом ностальгической ипохондрии. Перед его мысленным взором проплывали тогда решетка Летнего сада, бронзовые купидоны, подобострастное лицо околоточного и непередаваемый вихрь из обрывков сладко-розовых воспоминаний.

Однажды ностальгия дошла до такой степени, что Курочкин взвыл и так глубоко копнул в чемодане, как до этого он еще никогда не делал. В результате этого самокопания - ибо чемодан давно следовало уже считать частью его самого - на свет была извлечена слежавшаяся тетрадь с двумя целующимися голубками на переплете выцвевшей козловой кожи. На титуле можно было разобрать полустертое золотое тиснение:

КОРВЕТЪ "ШПЕЦРУТЕНЪ"

вахтенный журналъ

- Стоп, стоп, стоп! - не выдерживает, наконец, любознательный читатель. - Стоп, граждане авторы! Что-то у вас, как говорится, прицел сбился! Где динамизм повествования? Где экспрессия? Где легкость и игривость сюжета? Где поучительные диалоги, где блистательные подвиги; где, наконец, любовь?!

Молчат авторы. Действительно, нет динамизма. Исчезла легкость. Полностью отсутствует любовь. Что ж, любознательный читатель, ты во всем прав! И ничего нам не остается, как, щелкнув каблуками, хором отвечать:

- Виноваты! Исправимся! Больше не повторится!

И, в качестве первой меры перевоспитания и оживления действия, авторы предполагают, к примеру, подсунуть в чемодан Курочкина (пардон, пардон, К. И. Хрякова !) что-либо такое, эдакое! Впрочем, вот:

В руках князя внезапно оказалась старая бутылка казенной водки с орластой русской этикеткой. Стерев рукавом легкую пыль веков (Прости, любознательный читатель! Увлеклись! Всего лишь десятилетий!), Хряков-Курочкин ловким движением, всплывшим откуда-то из недр памяти, удалил пробку и поднес горлышко к губам!

Закусив лучшим бананом Ван-Ю-Ли, заметно развеселившийся князь, казалось, сбросил груз лет, расправил плечи и громко пукнул. Насвистывая песенку "желтая луна" (нещадно перевирая мотив), Курочкин, снова превратившийся в Хрякова, твердым гвардейским шагом направился гулять. Путь его волею судьбы пролег через недавно разбитый возле дома китайский садик, где Ван-Ю-Ли на досуге предавался боевым шаолиньским искусствам. Со свистом рассекая воздух стальными ладонями, китаец выполнял сложнейшие акробатические прыжки, круша специально вкопанные для этого столбы из железного дерева.

Хряков наблюдал за ним, издавая время от времени одобрительные возгласы:

- Давай, тезка! А ну, еще разок! Левой работай! - при этом не забывая наяривать очередной ван-ю-лийский банан.

Ван-Ю-Ли был сосредоточен и творил чудеса. Вихрем подлетев к последнему, самому толстому бревну, он отчаянно взвизгнул, размахнулся и шлепнулся носом в пыль, поскользнувшись на небрежно брошенной Хряковым банановой кожуре.

Хряков снисходительно похлопал его по заднице:

- Ничего, ходя! Потренируешься еще годика два - я думаю, все у тебя будет нормально, - тут Хряков отхлебнул из бутылки очередную порцию. - А ну, дай-ка я! - Неуловимым движением бывший штабс-капитан скользнул к бревну и с размаху врезал по нему кулаком. Раздался треск, и громадный ствол расщепился по всей длине. Князь, морщась и потирая расшибленные в кровь костяшки пальцев, скомандовал:

- Вольно! Строевые занятия закончить! - затем икнул и снова приложился к бутыли. - Вот так-то! А теперь, Ю-ли - не юли, к цыганам! Шампанского! Я у! угощаю!

Широкая русская натура Хрякова разворачивалась, как освободившаяся часовая пружина. Ван-Ю-Ли изумленно следил за перерождением Курочкина; он уже давным-давно не видел его таким и очень рассчитывал более никогда и не увидеть.

Единственным заведением в Сан-Диего, где пели цыгане, был "Парадиз" ресторан сомнительной репутации с баснословными ценами - в котором выступала несравненная Джипси Гандон. Цены, впрочем, князя особо не волновали. Купив извозчика, Хряков и Ли немедленно отправились туда.

"Парадиз" был заведением круглосуточным! Впрочем, читатель, мы не станем утомлять тебя описанием нравов, царивших там - они, ей-богу, везде одинаковы. Скажем только, что после обильных возлияний, надрывных цыганских мелодий и стриптиза, трижды повторенного "на бис", разгоряченный Хряков был полностью очарован упомянутой девицею Гандон. В связи с патологическим обострением великорусской ностальгии Ван-Ю-Ли был поставлен перед твердым решением князя вернуться в Россию - и немедленно! Разумеется, Джипси непременно должна была ехать с ним.

Ван-Ю-Ли не был бы азиатом, если бы не придумал выход и из этого положения. Требовалось решить задачу контролирования Курочкина и возвращения его, яко возможно, на круги своя. При этом желательно было его, Ван-Ю-Ли, личное присутствие рядом для принятия оперативных решений. И в то же время нежелательно было показать зародившееся недоверие к компаньону и сам факт слежки; равно нельзя было бросать дела по гуановому контракту. Поэтому Ван-Ю-Ли принял соломоново решение (Ли сильно подозревал, что Со-Ло-Мон тоже был китайцем). Впрочем, все по порядку.

Любознательный читатель! Представь себе лучезарное утро в тропиках, когда жара раскаленного лета смягчена ночным бризом; представь себе веерные пальмы, гордо вздымающие зеленые головы в ослепительное синее небо, нежное море, сливающееся с небосводом где-то далеко-далеко, просыпающийся город и белый пароход у пирса. На борту парохода, впрочем, кто-то уже успел нацарапать углем матерное слово!

Волны лениво плещут; появляются бродяги, открываются склады и таверны. Читатель, представь себе побелевшие на солнце дома, шум порта и резкие вскрики чаек, запах апельсинов и табака, а над всем этим великолепием - в меру величественные горы!

Небрежно помахивая порнографическим журнальчиком, Хряков походкой светского льва двигался по палубе вышеупомянутого парохода. Князь был бледен и решителен. На его галантно отставленном локте висела цыганская звезда Гандон, томно жмурясь от блеска океана и предвкушаемых удовольствий. По трапу на борт поднимались последние пассажиры. Среди них выделялась беременная басурманка в молочно-белом бурнусе до пят. Сквозь волосяную паранджу неверно блестели раскосые глаза Ван-Ю-Ли. Китаец успел настолько освоиться с ролью, словно так и родился женщиной. Говорящий же воробей был им оставлен в конторе с неограниченными полномочиями на неопределенный срок - руководить гуановыми работами в отсутствие Курочкина и Ли. Последний ему вполне доверял.

Хряков, насколько ему позволяла девица Гандон, отдыхал душой и телом. Покусывая отрастающий ус, он гулял по обширной палубе, наслаждаясь положением действительно богатого человека. Пароход шел в Индию; там у князя должна была произойти пересадка на почтовый экспресс до Одессы.

- Салям алейкум! - приветствовал князя, как равного, встречаясь с ним на палубе, персидский бек из Хорремшехра.

- Гамарджоба, генацвале! - отвечал ему Хряков, не будучи силен в арабском. - А не выпить ли нам водочки?

Прекрасно понимая друг друга, мусульманин и атеист отправлялись в бар, сопровождаемые Джипси и замаскированным Ван-Ю-Ли.

- Котик! - ворковала Джипси, прижимаясь к Хрякову, - котик, твоя кошечка хочет чего-нибудь сладенького!

- Водки! - заказывал князь. - Клико урожая тридцать второго года, балык, икра, пирожные! Шашлык для моего друга - три порции. Уха стерляжья. Расстегаи. Настоящий черный хлеб. Даме фрукты!

- Люля-кебаб, - вторил ему бек, - халва, щербет, мороженое! Фаршированный павлин! Позволь, дорогой, я угощаю!

Что бы ни говорили, ничто не сближает мужчин быстрее, чем совместная выпивка. Где-то к обеду разгоряченный Хряков ловил бека за уши и начинал целовать, а тот плакал и уговаривал Константина Ильича продать ему Джипси в гарем.

- Кунак! - стонал он. - Коня дам, ружье дам! Кинжал подарю! Визирем будешь! Золота сколько хочешь! Обрезание чик-чик, совсем не больно! Дай Джипси, дорогой!

- А этого, батоно, не хошь?! - складывал кукиш Иван Ильич. - Хрен тебе обрезание! Русские не продаются!

- Какая она русские?! - кричал бек. - Она в гарем хочет! Скажи, женщина!

Джипси томно улыбалась и строила беку глазки. Она никак не могла выбрать, чье состояние больше, и неопределенность положения действовала ей на нервы. Ван-Ю-Ли в углу сверкал глазами через паранджу и невозмутимо пил молоко.

- Сколько их у тебя в гареме, Ибрагим? - спросил однажды Хряков перса. - Если не секрет, конечно.

- Двенадцать, уважаемый, - ответил бек. - Зухра, Зульфия, Фатима..

- И Гюльчатай, - задумчиво закончил Хряков. - Вот что, подарю я тебе тринадцатую, так и быть. Не прыгай, сиди спокойно! Речь идет не про Джипси. Тут по случаю купил я одну! - и дальнейшее он прошептал на ухо персиянину так тихо, что даже бдительный китаец ничего не услышал.

- О бриллиант моей души! Благодарю, дорогой! - улыбнулся бек. - Ах, как жаль, что ты не правоверный! Аллах да продлит твои дни! А Джипси твоей позволь, я подарю! - с этими словами бек протянул ей массивное золотое кольцо с огромным капским рубином. Забегая вперед, скажем, что именно это кольцо, похоже, и определило выбор цыганки!

Наконец на горизонте показался берег благословенной Индии.

- Мангалуру! Подходим к Мангалуру! Стоянка в порту двое суток! звонко кричал бой-стюард. - Желающие обменять валюту на рупии могут обратиться к капитану!

Хряков наблюдал, как к переодетому Ван-Ю-Ли быстро подошли два здоровенных евнуха, накинули на него мешок и сноровисто спеленали его по рукам и ногам. Бедный китаец не успел даже пискнуть, как его уже готовили к выгрузке вместе со всем скарбом правоверного бека.

- Что же, Ли-джан, желаю тебе счастья с новым мужем, - криво ухмыльнулся Хряков и повернулся к Джипси. - Я думаю, он здорово удивится, правда, дорогая? Вернее, они оба удивятся.

Однако Джипси вдруг выдернула руку.

- Прости, котик, - холодно сказала она. - Но нам придется расстаться. Это судьба! Она зовет меня, она велит мне следовать за ним! Прощай, я буду помнить тебя всю жизнь! Если, конечно, это тебя утешит. Пока!

И проклятая цыганка, покачивая бедрами, направилась к победно улыбающемуся персиянину!

- Вай, не грусти, что такое женщина! - сквозь шум в ушах донеслось до Константина Ильича. - Прости ее, дорогой!

Ошеломленный Хряков вдруг понял, что офицером российской армии он был слишком давно, и груз лет не так-то легко сбросить; он съежился, ссутулился и отошел в сторону - никому не нужный старикашка с неуемными амбициями и вдребезги разбитым сердцем. Вытащив из кармана свой верный револьвер, он приставил дуло к виску и спустил курок.

Надо все же отдать должное азиатской предусмотрительности Ван-Ю-Ли: патронов в барабане не было. Хряков, вновь превратившийся в Курочкина, плюнул и, размахнувшись, выбросил пистолет в море.

Закусив губу, надрываясь, Иван Христофорович выволок на палубу запасной кормовой якорь. Привязав его за шею подтяжками, Курочкин последний раз обвел взглядом рейд, налетевших чаек, снующих пассажиров и столкнул якорь за борт. Оказалось, что дно в этом месте было совсем рядом - каких-нибудь тридцать метров. Курочкин последний раз открыл глаза - и чуть не захлебнулся от удивления. Перед ним на дне лежал обросший водорослями переломленный пополам старинный парусный корабль. На борту, крытом позеленевшим медным листом, можно было рассмотреть русскую вязь:

"ШПЕЦРУТЕНЪ"

Рядом валялся только что выброшенный князем револьвер.

Тут же вспомнилась ему тетрадка козловой кожи; тут же всплыла в памяти информация о грузе: золото! Мексиканское золото! Вот, оказывается, где кончил свой рейс легендарный петровский корсар! Курочкин мгновенно снова превратился в Хрякова. В конце концов, он единственный законный наследник этого огромного состояния!

Гуановые миллионы вмиг поблекли. Теперь ему принадлежал весь мир! И Хряков ринулся наверх!

В Россию, куда его так властно влекла ностальгия, Хрякову под своей фамилией нельзя было и носу казать. Поэтому в русском посольстве он оформил туристическую визу на свою прежнюю фамилию Курочкин. Некоторое время заняла, правда, добыча драгоценностей со дна и легализация средств на черном рынке (Хрякову не хотелось делиться с индийским правительством); большого мужества потребовал окончательный разрыв с Джипси коварная изменщица тут же вернулась было, прослышав о баснословных деньгах! В свою очередь, бек, оскорбившись таким поведением, также выдал ей отставку, и цыганке, чтобы не помереть с голоду, снова приходилось подрабатывать благотворительными (в свою, естественно, пользу) сеансами стриптиза и различными бенефисами.

На границе интуриста Ивана Христофоровича Курочкина, как позарез необходимый государству источник валюты, встречали с оркестром. Симпатичная блондинка с толстой черной косой поднесла ему хлеб-соль; специально приставленный гид-переводчик бойко тараторил ему в ухо по-испански, затрудняя естественное понимание родной речи; Большой театр прислал ангажемент на премьеру балета "Заря революции". Курочкин честно выдержал два дня, потом тайком купил плацкартный билет до Владивостока, сел в поезд и затерялся в необъятных просторах Советского Союза.

На необъятных просторах СССР царствовала зима. О, долгожданная русская зима! О, морозные узоры на окнах и желтые сосульки под вагоном! Курочкин, часами стоя в тамбуре, взахлеб пил крепко насыщенный никотином воздух родины. Ночью он всматривался в небо, вспоминая забытые созвездия родного северного полушария. Его восхищала некая патриархальная всеобщая родственность пассажиров, уют вагона-ресторана (хоть выучка официантов была ни к черту) и осознание долгожданного возвращения к истокам.

На второй день, во время остановки в Казани, к Курочкину подошли двое рослых молодых людей в кожаных полушубках.

- Нехорошо, гражданин, - сказал один. - Придется пройти.

- Билет сдадите в кассу, - добавил другой. Пассажиры вокруг князя разом поднялись и направились в туалет, который, несмотря на стоянку, почему-то функционировал. Курочкин, вполне представлявший советские порядки, понял, что пройти придется.

!Следователь казанской прокуратуры Ринат Идинакуев долго и доброжелательно смотрел князю в лицо.

- Константин Ильич, - сказал он наконец, - мы же с вами интеллигентные люди. Вы все прекрасно понимаете. Органам про вас известно абсолютно все. И было известно с самого начала! Дела ваши швах, запираться бесполезно. Вы - агент иностранной разведки, в прошлом - боевой офицер, эмигрант. Это в любом случае высшая мера. - В руках Идинакуева оказалась пачка фотографий, в которой Хряков узнал себя анфас (с якорем на шее) и в профиль, Ван-Ю-Ли, говорящего воробья, фотокопию гуанового контракта и Джипси Гандон в разных позах.

- Что вам угодно? - хмурясь, спросил князь.

- Маленькой помощи следствию, - ответил Идинакуев. - Ни вам, ни мне не нужно бесполезное геройство. Вы подписываете ряд документов и спокойно возвращаетесь к себе в камеру. Мне бы не хотелось, скажем, зажимать вам пальцы дверью, тем более, что это вредит почерку. Поверьте, результат все равно будет один и тот же.

- Что за документы?

- Распоряжение о добровольном перечислении всех средств вот на этот счет - раз. Полное признание своей вины - два. И список своей агентурной сети - ознакомьтесь, кстати, с фамилиями, а то может неудобно получиться, - следователь помолчал и добавил. - И пусть совесть вас не мучает, с вами или без вас - эти люди все равно обречены. Как и вы. Просто я хочу избавить вас от лишних мучений, а себя - от неприятной и утомительной работы. Подпишите, Константин Ильич. Кстати, ваши средства пойдут на полезное для родины дело, а вам они уже не понадобятся. Можете, конечно, подумать денек-другой!

Хряков действительно хорошо знал советские порядки. Он молча посмотрел в открытое лицо следователя, пожевал губами и потянулся за авторучкой.

Белый лес встретил людей тишиной и густым инеем на ветвях. Служебная полуторка переваливалась в ледяных колдобинах, натужно подвывая мотором. Двое конвоиров молча зябли в своих подбитых ветром шинельках, стискивая стылыми пальцами табельные винтовки. Наконец, мотор заглох, из кабины высунулся гладкий и упитанный лейтенант:

- Приехали! Выходи!

Хряков босиком - следователю Идинакуеву пришлись впору его итальянские меховые полусапожки - выпрыгнул на снег, сопровождаемый ударом приклада в арьергардную часть. Неподалеку под сосной снег был нарушен; из комьев мерзлого грунта, занесенных поземкой, торчал ржавый заступ. Хряков понял, что это могила. Его могила. Он выпрямился и, стараясь унять дрожь, подошел к краю.

- Целься! - скомандовал лейтенант, не вылезая из теплой кабины. Он явно хотел закончить дело побыстрее. - Пли!!

За секунду до этого Хряков упал в занесенную снегом могилу. Пули визгнули над головой, снег обжег лицо. Из-под снега вдруг высунулась оскаленная медвежья морда: какой-то шатун вздумал было оборудовать себе тут комфортабельную берлогу, пользуясь удобной ямой, а выстрелы и падение Хрякова потревожили зверя. Разъяренный медведь, рыча, метнулся над князем, послышался перепуганный крик лейтенанта "Ходу! Ходу!!!". Взревел, удаляясь, двигатель; хлопнул отдаленный выстрел - и все.

Константин Ильич Хряков осторожно выбрался из ямы. Никого вокруг не было. Медведя тоже. Резко пахло порохом и мочой. У сосны валялась винтовка с погнутым стволом.

Ностальгия князя вдруг как-то незаметно прошла - от холода, наверно. Хряков что есть духу босиком рванул в сторону западной границы; он отлично помнил, что где-то в Сан-Диего на одной из улиц все еще стоял старый кирпичный дом, представлявший собой смесь многих архитектурных стилей!

Операция ?

история пятая

Документ ? 1 Из поэтического дневника Д. Свинякина.

Как много утекло водицы

С тех пор, как начат марафон?

И сколько это будет длиться?

И как далек еще разгон?

Приходит осень тихо-тихо,

Как пьяный муж домой к жене;

И, как всегда, неразбериха

И чьи-то взгляды на спине.

Отчизна ждет больших свершений

Судьба рождает дураков,

И кажется, что мы - мишени

Пред цепью частою стрелков.

В краях не слишком отдаленных

Большая туча копит снег.

И обреченный, распаленный

Грядет сомнительный успех.

Ведет нас в бой товарищ ******!

С пути прямого не свернуть.

Но дни тяжелые настали;

Куда же выведет нас путь?

Гремят, озверясь, телефоны,

Бумага плещет и кипит,

И в этом, право, столько вони,

Что хоть сейчас топор взлетит.

А за окном спокойно, тихо

Там осень делает свое;

И дорожает облепиха,

И с лету гадит воронье!

И день за днем все меньше толку,

И как нам быть - ни в зуб ногой!

Но до обеда ждать недолго,

А там - крутнулся, и домой.

Но верю я в одно, хоть тресни:

Что с рыльца опадет пушок,

И прилетев, как буревестник,

Кого-то клюнет петушок!

Документ ? 2 Из рукописи В. и Д. Нарижных.

В ночь с 30 на 31 декабря в научно-исследовательском институте пространственных и временных отклонений (НИИ ПиВО) прорвало баллон со сжиженным пространством-временем. Временная дыра возникла в главном коридоре, напротив плаката "Бдительность - залог безопасности" с изображением ражего красноармейца, дающего по рукам кровожадному буржую. Плакат был старый, 1937-го года издания, но в хорошем состоянии. Дыра медленно разрасталась, метр за метром поглощая стену, и неуклонно подползала к плакату. Когда дыра добралась до него, очертания красной и черной фигур стали размываться, колыхаясь в пучившейся пустоте, отчего фигуры представлялись как бы живыми. Красноармеец исчез последним, символизируя несгибаемую пролетарскую закалку и крепость большевистской идеологии.

Когда границы дыры достигли скрытой проводки, произошло короткое замыкание, сработала пожарная сигнализация и блокировка всех выходов. Проснувшийся по тревоге караул разобрал оружие и приступил к исполнению обязанностей согласно инструкции. Наружная охрана стрельцов, заинтересованная происходящей суматохой, то и дело совала любопытные носы за вертушку проходной (проходить далее им строжайше запрещалось). Срочно были разбужены и доставлены на службу директор НИИ Давид Семенович Равель, замполит Панас Григорьевич Поросенко и зав. лабораторией квантованного континуума Петр Петрович Гарин. В это время дыра достигла пяти метров в диаметре и стабилизировалась. Возле нее срочно был выставлен дополнительный пост. Ввиду серьезности произошедшего ЧП прямой телефонограммой была поставлена в известность Москва. Звонившего потом, правда, так и не нашли.

Когда смысл случившегося стал ясен, Давид Семенович твердо взял ситуацию в свои руки:

- Так. Жертв нет. Что удастся - мы таки спишем под это дело. С минуты на минуту надо ждать правительственной комиссии. Коридор срочно вымести. Ковер из ленкомнаты вытряхнуть, дыру завесить. Приставить двух терминаторов - никого не подпускать, пока объект не рассосется. Петр Петрович, на сколько это приблизительно? Не знаете? Ну так Равель знает. Этого вам хватит на всю жизнь, я вам обещаю. Вы у Равеля насидитесь без премии. И вы тоже! И зачем только Равель пошел на эту каторгу?! Ведь была же приличная должность товароведа! Свинякин! Вы же интеллигентный человек. Берите дежурный НЛО средней дальности, застегните ширинку - и быстренько куда-нибудь в тропики, за фруктами. Петр Петрович, отправляйтесь подальше в прошлое, добудете экологически чистой рыбки!

- На прошлое лимит исчерпан, Давид Семенович, - хмуро отозвался Гарин.

- Ну, в будущее! Сами разберетесь. Жизель Эдуардовна, за вами, как всегда, стол и общее руководство. Потом проведете статьей "расходы на питание киборгов". Действуйте!

- Давид Семенович! А если квартальный отчет - в дыру? - думая о своем, прошептала главбух на ухо директору.

- Ха! Дыра - на красном уголке, а бухгалтерия - в другом конце коридора! - встрял отличающийся тонким слухом Свинякин.

- Стоп! - скомандовал Равель. - Насчет отчета я ничего не слышал. Бухгалтерию немедленно перевести в красный уголок. Подчеркиваю - немедленно! А в освободившемся помещении накроем столы. Свяжитесь кто-нибудь с князем Владимиром - пусть выделит бочонок романеи. Скажите - для меня лично!

Документ ? 3 Из личного дела героя социалистического труда Равеля Давида Семеновича.

Равель Давид Семенович, 1913 года рождения, среднее, русский, член КПСС с 1930 года, не имеет, не привлекался, нет, нет, нет, политику партии одобряет и поддерживает, морально устойчив. Женат; жена - Равель (девичья фамилия - Бурхибершлойдт) Рахиль Соломоновна, 1907 года рождения, доктор технических наук, русская, беспартийная, 57 авторских свидетельств, не привлекалась, нет, нет, нет. Детей нет. Родственников за границей нет. По данным проверки НКВД - действительно нет.

Отличается широким кругозором. Славянофил. Отношения с коллегами ровные, устойчивые. По деловым качествам выделяется умением руководить любым коллективом. Отличный семьянин, что гибко применяет на практике. Состоит в резерве руководящих кадров на замещение должности руководителя главка. Спортсмен. Кандидат в мастера спорта по стоклеточным шашкам и го. Не курит. Не пьет. В порочащих связях замечен не был. Морально подвижен. Любит Шолом-Алейхема и Левитана в подлинниках. В позе Рутберга устойчив. В совершенстве владеет еврейским и украинским, английским - со словарем. Значкист ГТО. Член профсоюза с 1923 года. Военнообязанный, в настоящее время имеет бронь.

Документ ? 4 Донесение коллежского регистратора Шванца в Галактический центр службы прогрессоров.

Ваше превосходительство !

На вверенной мне планете (местное наименование Земля) за истекший период времени в связи с развитием технологии перемещения материальных тел в пространстве и особенно во времени создались условия, препятствующие однозначному определению исторического процесса. Поясняю. После основания в одной из стран, называемой ныне Союз Советских Социалистических Республик, научного учреждения по изучению и использованию времени (НИИ ПиВО, основатель - бывший эмигрант, меценат И.Х.Курочкин; расстрелян в 1938 году, реабилитирован посмертно), достигнуты значительные успехи в создании так называемой машины времени (МВ). К сожалению, несмотря на ряд мер правительства СССР по ограничению использования МВ (размещение НИИ в средневековом Киеве, строгая секретность, тщательный отбор сотрудников), наблюдаются факты вмешательства в прошлое и изменение таким образом будущего. Ввиду удручающей регулярности указанных воздействий и возможности возникновения аналогичных структур в других государствах планеты из-за утечки сведений создается экспоненциально возрастающая лавина параллельно существующих виртуальных реальностей. С целью недопущения выхода ситуации из-под контроля прошу разрешения на разработку и осуществление операции пресечения.

Агент Шванц.

Документ ? 5 Ментография рабочего дня ст. инженера лаборатории КК Лягушкиной Н.И. (фрагмент) .

Психически неполноценный день! Все как-будто взбесились, бегают, как бешеные тараканы. А как хорошо бы лечь на правый бочок, куснуть ветчинки да развернуть шикарный детективчик! Но нет. Работа. План. План работы. Работа по плану. Хотя все прекрасно знают, что все зря, и солнце уже склоняется к горизонту. - Скоро плюну на все и уйду, - думает Надя. Домой, в пампасы! Поймаю в холодильнике курицу и съем. Нет, сперва зажарю. А еще раньше помою: немытые куры - это холестерин. Надя почесывает нос и взглядывает на часы. Вот и часы хорошо бы купить новые, все-таки какое-то разнообразие в жизни будет. Часы куплю, думает она, поеду на Майами. Бананов поем. С негром подружусь. Польку-бабочку станцую. Так под пальмами и забацаю! А пальмы там высокие, наверно. Попугаи, гиппопотамы, каннибалы! Нет уж, хрен вам Майами. Лучше в Лондон. Это город традиций и туманов, принцев и нищих, и вообще столица. А раз так, то тут тебе и колбаса, и кока-кола, и кабачковая икра банками. По скольку меняют на таможне? А, наши червонцы, говорят, и так неплохо идут.

- Так, сколько уже? Без двадцати? Без тридцати? Без чего?! Кто уши мыть? Я? Сам дурак! Свинья.

А солнце, светило спектрального класса G5, клонится к закату. Скоро все кончится, и Свинякин больше не будет мельтешить как заведенный, и Гарин Пэ Пэ отцепится со своими идиотскими нравоучениями. Приду домой и чаю, чаю! А может, купить чего, да в чай? И находят же всякие свинякины в этом удовольствие! Вот уж болтун. Ладно, о чем бы еще приятном подумать? Представить, как легко и приятно чешут спинку. Вкус торта на губах, и помада не стерта. Выигрыш в лотерею. Квартира, наконец. Да кончится ли этот чертов день?! Вот так и живешь. День за днем. Коммунизм все ближе и ближе. Тут еще и стенд оформлять. Так всегда: стенд к съезду, а ни один партийный и пальцем не притронется. Только руководить да требовать. Куда Равель только смотрит этими своими замученными глазами?!

Таракан ползет. Его глазки голубые будет курица клевать! Вот мерзость. Имею в виду - таракан. Мир несовершенен. Зарплата мала. Когда этот Гарин поймет? Тьфу, все надоело. Конец.

Документ ? 6 Директору НИИПиВО товарищу Равелю Д.С. стрелецких сотников Волобуева и Срамного

Служебная записка

Дошло до нас, что ты, нехристь Давидка, вор и бляжий сын, в небрежении дело свое справляешь, от коего небрежения и татьбы причинилась в стене сугубая дыра. И от той дыры православному люду беда и разор и скончание света. Сим надлежит тебе, оному Давидке, выдать головою виновников того приказному кату, а буде таковых не сыщется, то самому выдану за приставы быть. А нас, стрелецких сотников Волобуева Кондрашку да Срамнова Епишку паки и паки титловать с вичем да за проходную впредь пускать безвозбранно.

Волобуев Кондратий да за Срамнова Епифана он же.

Документ ? 7 Директива генштаба Галактического центра ? 739.67-51.

Агенту Шванцу. Разработку операции разрешаю. Название и план операции представить на утверждение через 48 местных часов. Обращаю внимание на низкую эффективность профилактической работы. Получение подтвердить.

Инспектор темпоральной полиции (подпись неразборчива).

Документ ? 8 Рапорт сексота Поросенко П. Г. курирующему сотруднику НКВД.

Товаришу майоре!

Довожу до вашого свединия що поименованый ранее враг народа Гарин, в компании с врагом народа же Свинякиным вновь направляли зусилия на педрыв магущества нашо велико Батькивщины. Как верный Сталинец-Ленинец, сообщаю, что оце атщепенцы вчора, т. е. 29 грудня месяца, вновь, нагло, викаристовували, державну технеку з личными целями и обогащения. Характер груза з?ясувати не вдалося, але потом у туалете при курене иншоземных паперос атщепенец Гарен интерисовался отличи·м новгородской и Мосссковской школ иконописи. А тетка Свинякина тайно жене самогон, для чого скупа· на рынке цукор сахар, в той час як весь народ як один направляет зусилля на построени· социализьма в стране и освабождени· загнобленых трудящих всього свету (и Негров). Таким як, Гарин и Свинякин, не место в рядах будевельникев нового суспельства. А место им за гратами та колючим дротом. Вместе с сабатажником Ганьбатым, закрывавшим оче на х безобразия на почве пъянства вышеупом?янутого самогона. Нехай вечно живе дело нашего гарячо любимого Важдя Ленина-Сталина! Расписку за вознагражд·ни· за листопад месяць прилагаю.

Коммунест Порос·нко.

Документ ? 9 Из поэтического дневника Д. Свинякина.

Когда душа покоя просит,

А все кругом кричат "Виват!"

Знай, что Равель тебя приглосит,

И ты же будешь виноват.

Да, наша жизнь паскудна, стерва!

Всю жизнь ты лижешь чей-то зад.

Не ты последний, не ты первый

Но ты же будешь виноват.

Один дурак, другой зануда,

А третий - шут. Четвертый - гад.

Но все они смеяться будут;

Ты ж будешь снова виноват.

Едрена мать, к чему лукавить!

Погнулся ствол, истлел приклад;

И нами снова кто-то правит

А ты, конечно, виноват!

Документ ? 10 Рапорт майора НКВД Пронина И. К.

Совершенно секретно

Товарищ генерал! За отчетный период моей деятельности в качестве куратора взамен отстраненного майора Гарбуз-Ганьбатого, оказавшегося врагом народа, выяснились следующие факты:

а) Разработка устройств для перемещений во времени (т.н. МВ) коллективом НИИПиВО выполнена успешно.

б) Тактико-технические данные МВ зафиксированы на уровне расчетных (см. Исх. ? 23 от 30/06). Стоимость МВ оказалась на порядок ниже предполагаемой.

Все это позволяет утверждать, что впервые в истории СССР оказался монопольным владельцем оружия непредсказуемой силы. Прошу принятия наисрочнейших мер по обеспечению строжайшей секретности и охраны объекта НИИПиВО. К сожалению, в настоящее время создались чрезвычайные обстоятельства, требующие незамедлительных адекватных действий. На фоне общего ослабления дисциплины налицо признаки морального разложения коллектива НИИ ПиВО. Это выражается в следующем:

а) Некоторые сотрудники НИИ при потворстве директора Равеля Давида Семеновича совершают незаконные перемещения из одного потока времени в другой с целью персонального обогащения (спекуляция древностями).

б) Налицо халатное отношение к уникальному оборудованию, не имеющему аналогов за рубежом. Результатом этого является ЧП в лаборатории квантованного континуума.

в) Недостаточно серьезно поставлена идеологическая работа. Поскольку изменение прошлого, даже в мелочах, влечет вариацию и настоящего, а равно и будущего, то возникает возможность нанесения ущерба существующему государственному строю СССР и распределению сил на мировой арене. Кроме того, изменение реальности отрицательно сказывается на правдивости "краткого курса истории ВКП(б)", написанной лично вождем мирового пролетариата товарищем Сталиным.

Исходя из вышеизложенного, считаю целесообразным следующие меры:

а) Передать НИИ ПиВО из ведения Академии Наук ВСНХ в ведение наркомата обороны с приданием ему статуса военного предприятия государственной важности и присвоения ему соответствующего номера почтового ящика.

б) Ужесточить режим секретности и внутренней охраны по категории 1-а.

в) Произвести тщательную проверку и чистку всех без исключения сотрудников НИИ. Выявленных ненадежных элементов расстрелять в 24 часа по специальному распоряжению ОСО.

г) Создать правительственную комиссию по расследованию упомянутого ЧП на предмет выявления фактов диверсионной деятельности и саботажа.

д) Укомплектовать соответствующие подразделения НКВД необходимым количеством МВ для облегчения контроля за деятельностью объекта НИИ ПиВО и организации (при наличии необходимости) спецакций на территории вероятных противников государства.

Прошу дать указание соответствующим органам и структурам принять перечисленные меры немедленно!

Майор Пронин И.К.

Документ ? 11 Циркуляр Особого отдела НКВД

Меры, указанные в рапорте подполковника ПРОНИНА Ивана Кузьмича, принять. Подполковника ПРОНИНА И.К. согласно решения ОСО направить в СпецОсобЛаг по статье 58/2 п. 1 - 12 сроком на 25 лет без права переписки.

Документ ? 12 Пояснительная записка коллежского регистратора Шванца в Галактический центр службы прогрессоров.

Ваше превосходительство!

После рассмотрения и тщательного компьютерного моделирования ситуации на планете Земля в свете овладения местными жителями технологией временных перемещений, предлагаю Вашему вниманию план операции пресечения несанкционированного вмешательства в прошлое. Название операции "?" выбрано с учетом местных географическо-лингвистических особенностей. Ввиду принадлежности НИИ ПиВО авторитарной структуре государства, ситуация осложняется существенно отличной от нуля вероятностью возникновения угрозы существованию разумной жизни на планете. Моделирование физического устранения диктатора Иосифа Сталина показало малоэффективность подобного акта. В данной ситуации требуется ликвидация не только отмеченного учреждения, но и всего государственного строя (или самого государства).

К сожалению, катастрофические последствия невмешательства гильдии прогрессоров в развитие событий очевидны. В целях ослабления тоталитаризма предлагаются следующие меры:

Направленные против НИИ ПиВО:

Инспирация максимально бюрократизированного режима проверок и контроля деятельности предприятия;

Переманивание сотрудников в учреждения иного научного профиля;

Создание неблагоприятного отношения к предприятию со стороны местного населения старого Киева, развитие национал-шовинистического отношения к "промоскальской" его направленности;

Организация набегов кочевников Золотой Орды на Киев с целью разрушения предприятия. Физическое устранение ключевых фигур НИИ с имитацией несчастного случая.

Направленные против СССР:

Развязывание войны наиболее мощной на данном этапе страной или группой стран против означенного государства. Оптимальный выбор - Германия. Срок начала - июнь 1941 года по местному летоисчислению;

Скрытое предоставление конкурирующему государству (предположительно США) примитивной ядерной технологии для развязывания гонки вооружений с целью отвлечения экономических и людских ресурсов;

Организация капиталоемких кампаний внутри СССР типа освоения космоса и Луны, поворота сибирских рек или борьбы с алкоголизмом;

Заброс в нужное время и место агентов-прогрессоров для разрушения структуры государства. Предлагаю кандидатуры Ельцина, Кравчука и Шушкевича. В резерве - группа Назарбаева.

Смею надеяться, ваше превосходительство, что экономические трудности вкупе с жесточайшей дискредитацией самой идеи временных перемещений (рекомендую поручить агенту Лысенко) приведут к полному забвению НИИ ПиВО и устранению угрозы еще более апокалиптических последствий парадоксальных нарушений причинно-следственных связей.Результатом нашего воздействия, разумеется, также явится нарушение этих связей, однако вынужденность подобных мер очевидна.

Приложение: алгоритмы и результаты расчетов вариантов развития событий в 68 папках.

Агент Шванц.

Документ ? 13 Из рукописи В. и Д.Нарижных

Агент британской разведслужбы "интеллижент сервис" Джеймс Бонд шел по коридору НИИПиВО, держа в руках огромную мину немецкого производства. В мине отчетливо и громко тикал часовой механизм. Бонд разыскивал кабинет директора, чтобы подложить заряд поближе к начальству, единым ударом вырубить управление и наверняка обезглавить учреждение. Задание обещало быть легким и скучным: удачная диверсия, триумфальное возвращение на родину и очередное пополнение банковского счета. Он шел не скрываясь, намеренно производя как можно больше шума: в коридорах НИИПиВО можно было встретить кого угодно - флорентийского монаха, питекантропа, дворянина-идальго или гауляйтера СС. Командированные сотрудники не должны были выделяться на фоне посещаемой эпохи. Соответственно и внешний вид их мог быть самым необычайным.

Не доходя двадцати метров до кабинета, шпион столкнулся с выходящим из туалета и застегивающим на ходу штаны Панасом Поросенко. От толчка из кармана Бонда вывалилось служебное удостоверение с золотым тиснением 007.

- Звиняйте, товаришу! - тучный Поросенко неловко попытался поймать документ и наступил Джеймсу на ногу.

- Oh, megafuck!!! - прошипел тот, выпучив глаза: в замполите было верных полтора центнера.

- Що ви сказали? - поинтересовался Поросенко, поднимая книжечку. Ось, будь ласка, забереть. Прошу вибачить.

- Благодарью, - ответил англичанин, лихорадочно подбирая русские слова. - Я не имель хотение вас толкать. Peace and friendship!

- Нечого, нечого! - ответил Поросенко. - Дайте я вам краще допоможу! Ого, яка у вас велика железяка!

- Не стоит утруждения, - нахмурился Бонд. На завершающем этапе операции свидетель ему был явно ни к чему.

- Та давайте, давайте! - не отставал Поросенко, старавшийся загладить свою вину. - Ви керуйте, а я педтримаю!

- Я имею утверждение, что ваша! э-э-э! help несколько излишня. Меня необходимо оставлять одиночество. Please.

- Та не соромтесь ви! Мене однаково нема чого робити!

- No! Я самостоятельен! - сказал Бонд, теряя терпение. - Проходьите!

- Та не, якщо я вже взявся допомогти, то треба допомогти! - не сдавался замполит.

- Я имею исполньение секретный mission! - вдруг по наитию нашелся Бонд. - Отпустите уникальный оборудованье! Немьедленно.

- Зрозумело! Оце целком зрозумело! Пробачте! - сразу отступил Поросенко. - Чому ви ведразу не сказали?!

Джеймс Бонд нервно дернул плечом и, расталкивая сотрудников, целеустремленно двинулся дальше по коридору. Вдруг какое-то шестое чувство заставило его насторожиться. Он обернулся. Поросенко успел выудить из кармана шпюк и теперь направлял его прямо на него.

- Ось ви й прокололися, местере! Наша людина неколи некому не скаже про секретне завдання! - сказал он и спустил курок. Грохот метнулся по коридору, а Поросенко достал перочинный нож и сделал очередную зарубочку на полированной дубовой рукоятке именного оружия.

Документ ? 14 Выдержка из инструкции по эксплуатации на широкополосный преобразователь Юрковского-Когана

Широкополосный преобразователь Юрковского-Когана (ШПЮК) является переносным средством воздействия на темпоральные характеристики ограниченного объема пространства. Степень воздействия и масса подвергаемой воздействию материи зависит от количества задействованной в рабочем цикле прибора энергии (управление регулятором 1, см. рис. 1) и носит ярко выраженный характер "приостановки" или "ускорения" времени для данного объема по отношению к окружающему пространству. Знак воздействия определяется положением переключателя 2. Рекомендуемое положение переключателя - в положении "+". Результат воздействия ШПЮК сохраняется неопределенно долго по отношению ко внешнему времени и может быть обратим равным по мощности импульсом противоположной полярности. Прибор приводится в действие при нажатии кнопки 3, при этом предохранитель 4 должен быть откинут. Фокусировка луча осуществляется автоматически. ШПЮК допускает около 40000 срабатываний на среднем уровне мощности при максимально заряженной емкости встроенной батареи. После истощения источника питания прибор должен быть подзаряжен. Для этого снять крышку 5 и подключить ШПЮК к сети 220 вольт 50 герц через гнездо 6. Шнур питания 7 входит в комплект прибора. После подзарядки (около 15 мин.) должен засветиться индикатор 8 и прибор будет подавать прерывистый звуковой сигнал. После этого отключить ШПЮК от сети и закрыть крышку 5. Прибор готов к работе.

Документ ? 15 Из поэтического дневника Д. Свинякина.

Аферизмы

Душа моя долго кричала,

Как стая голодных овец.

Все это, ребята, начало.

Каким же ты будешь, конец?

Как черточка между датами,

Легли все мечты крылатые.

Судьба, вся в пене и в мыле,

Свое проклинает бескрылие.

Эх, не дали мне медали!

Но зато уж как е!!

Хоть и задница из стали,

Все равно меня достали!..

Я сам себе приляпал срок

Я инженером стал.

Другим сия наука впрок:

Учись и стар, и мал.

От дерьма я отмыться хочу,

Но ловлю на ладони мочу!

Надо мною природа строга:

Я подопытным маюсь объектом.

У меня вырастают рога.

Не от жизни - от интеллекта.

Мне забор бы. Ворота в ем.

Разбежаться - и бац об доски!

Вот и все на месте своем.

Лишь разбрызганы капельки мозга.

Не пей, не кури, не ругайся,

И женщину щупать не смей.

Ты ласково всем улыбайся

И слабых по морде не бей.

Лишенцы и отщепенцы

Ты зла не срывай ни на ком.

Достигнешь и ты совершенства:

Тебя назовут дураком.

Документ ? 16 Надпись на двери мужского туалета.

Гарiн - казел!

Документ ? 17 Из рукописи В. и Д. Нарижных.

- Как вы вошли?! - поднимая глаза от кроссворда, воскликнул Равель. Жизель Эдуардовна, я же предупреждал, что у меня совещание! Вы из какого отдела, э-э-э! товарищ? Что-то я вас не помню.

- Не шумите, Давид, - сказал посетитель. - Сейчас никто сюда не войдет. Слушайте внимательно. Потом задавайте вопросы - только немного. Я Константин Хряков, старший инспектор департамента темпоральной полиции. Деятельность возглавляемого вами института как раз по моей части. Вернее, была по моей части, так как институт я ликвидирую. Не хватайтесь за телефон. Время в этой комнате остановлено, так что ничего не выйдет.

Давид Семенович всей своей русской душой почувствовал, что в его жизни наступает пора больших перемен. Лаврентий Павлович Берия насупленно глядел на него с портрета, явно не одобряя поведения директора - причем каким бы оно ни было. Ноги Равеля предательски задрожали в коленках, желудок сжался, голос пропал.

- Спокойнее, Давид, - улыбнулся Хряков, - лично вам ничего, в общем-то, не грозит. Дело в том, что НИИ ПиВО - это зародыш нашей организации, причина ее возникновения. Собственно, мы - это и есть вы, только в будущем, хотя даже у нас это еще не подозревают. Это моя инициатива, дирекция пока не в курсе! Так уж получилось (или получится?), что вы нужны нам, а мы - вам. Мы прикроем вас от НКВД. Вам придется в полном составе переселиться. И срочно - через два дня Киев будет уже гореть. Батый приближается. Организуйте сотрудников. Растолкуйте им ситуацию. Все ценное - с собой. Все громоздкое уничтожить. Дыра в вашей ленкомнате - это тоннель времени к нам. Кстати, ваш квартальный отчет я получил. Прелюбопытнейший документ, между прочим!

Хряков уселся напротив директора и методично, сжато и толково принялся разъяснять ситуацию. Некоторые аргументы ему пришлось повторять несколько раз, гася недоверие и недопонимание обстановки. Равель пошел красными пятнами. Он пошарил в столе, достал три таблетки элениума и запил их водой из графина. Видно было, как в черепе у директора напряженно бьется мысль. Руки его слегка дрожали. Через пятнадцать минут, однако, Давид Семенович успокоился и вышел в приемную - распорядиться.

Забегая вперед, скажем, что после приемной он сразу попал в сортир, так как вместо транквилизатора по ошибке принял три таблетки импортного сильнодействующего слабительного. Так что когда нукеры Батыя ворвались в горящее здание (это случилось на день раньше - они очень поторопились), во всем здании НИИПиВО они нашли только одного человека с грустными измученными глазами.

...Расписание работы НИИ не было синхронизировано с местным временем. Где-то за стенкой по радио послышался бой кремлевских курантов. Хряков стоял у окна и глядел на мохнатые новогодние звезды. Он чувствовал себя именинником, словно сегодня ему исполнилась тысяча лет.

Документ ? 18 Из поэтического дневника Д. Свинякина.

Если б на заднице были глаза

Я бы в детстве ослеп от побоев.

Если б на заднице были глаза

Мы смотрели бы лишь под собою,

А на небо взглянуть - приходилось бы кланяться.

И мне кажется часто - вокруг только задницы.

Если б на задницах были глаза!..

Документ ? 19 Служебная записка ст. инспектора ТП К. К. Хрякова в Галактический центр службы прогрессоров.

Ваше превосходительство!

Исходя из соображений целесообразности, считаю неприемлемым принятие к исполнению разработанной операции " " в первозданном виде. Краткая мотивация: 1. Изменения в государственной структуре СССР с вероятностью 6,3% может привести к исчезновению из бытия Вашего покорного слуги и, таким образом, нанесению ущерба кадровой службе гильдии прогрессоров и отсутствию курирования вверенного мне сектора. Само по себе это уже достаточно веское основание для отмены упомянутой акции. За проявленную в ходе подготовки непредусмотрительность агент Шванц подвергнут мною принудительному собеседованию. 2. Уничтожение НИИПиВО с вероятностью 87,5% ведет к исчезновению всей нашей организации, что тоже не было учтено разработчиком. За небрежность в расчетах последствий агент Шванц отстранен мною от исполнения служебных обязанностей и после лечения будет отозван с Земли. Соображения по корректировке операции изложены мной дополнительно и предлагаются к рассмотрению Вашим превосходительством. Ввиду форс-мажорных обстоятельств оставляю за собой право, согласно Уставу внутренней службы, действовать по обстановке. Результаты моих действий будут предоставлены в виде отдельного рапорта.

Старший инспектор Хряков.

Документ ? 20 Директива Генштаба Галактического центра ? 740.67-51

Всем службам. Принять к исполнению корректировки операции " ", указанные в донесении ст. инспектора Хрякова К. К. Начальникам подразделений об исполнении доложить.

Генеральный директор Х. П. Сосай-заде.

Документ ? 21 Из рукописи В. и Д. Нарижных.

Приступ хроночумы Константин Хряков распознал сразу: тренировки в базовом лагере не прошли даром, да и опыт кое-какой имелся. Вначале мгновенная боль в глазах, бессознательный страх (тут же рефлекторно включилась блокировка подсознания), затем озноб и перемежающаяся боль в суставах. Старший инспектор тут же обратился к центральному компьютеру - благо встроенный в мозг терминал обеспечивал связь по наивысшему рангу прерывания:

- Причина, ее локализация, возможность устранения?

- Нарушение причинно-следственных связей. Ранний палеолит. Фатальная ошибка.

Хряков похолодел: это означало, что кто-то - какой-нибудь неучтенный планом Гарин либо Свинякин - совершил в далеком прошлом некоторое воздействие на ход событий. Скажем, прихлопнул комара на шее или потерял, положим, шпюк. В результате события выстроились по-другому, и теперь в настоящем нет места Константину Хрякову как таковому. Хряков очень хорошо знал, что будет дальше. Усиливающаяся депрессия, одышка, боль в суставах. Затем сердечный спазм, смерть и неправдоподобно быстрое разложение тела. Хряков метнулся к машине времени. Руки сами забегали по кнопкам, активизируя темпоральный генератор и защитное поле. С помощью компьютера инспектор мысленно просканировал сектор изменений и застонал от ужаса и бессилия - исчез из бытия не только он сам, но и его предки! Вся династия! Голова Хрякова кружилась, перед глазами замелькали цветные пятна. Оставался, правда, последний выход, последняя отсрочка: пока он двигается сквозь время, чума над ним не властна. Хряков последним усилием надавил кнопку старта и потерял сознание.

Очнулся он от ощущения обладания женщиной. Инспектор застонал (тут же обнаружив, что для этого нет причин: все неприятные последствия чумы куда-то исчезли. Однако в теле еще жило воспоминание о недавней ломке) и открыл глаза. Ощущения его не обманули. Он находился в языческом капище. Его освобожденное от одежд тело возлежало на грубо обработанном каменном алтаре. Натренированным прогрессорским взглядом Хряков моментально оценил ситуацию: ритуальное совокупление, дохристианский период; видимо, его неожиданное появление и определенные шумовые и световые эффекты побочное следствие работы МВ - было расценено как милость богов, чем немедленно и воспользовались весталки!

И слава Богу, подумал Хряков. Теперь он сам будет зачинателем своей династии - только так можно было расценить избавление от чумных симптомов. Хряков улыбнулся, снова закрыл глаза и расслабил!

К о н е ц