Мария Версон Летопись Третьего мира
Тень Орнаын. Часть четвертая.
Предисловие.
«Ну где же ты? Ты же кричал, что сам убьешь меня, как только вытащишь! Держал мою руку… Но кто ты?..
Почему я стал пылью? Моё тело разбилось, словно оно было слеплено из песка. Рассыпалось! А ты нарушил слово, ты обещал быть рядом и держать мою руку!
Что я здесь делаю? Ничего не видно, есть только ощущения. Бесчисленное множество песчинок, на которые распалось моё тело - я ощущаю каждую из них. Ничто не мешает мне видеть, я просто не могу видеть. Мне нечем видеть.
Что со мной? Почему я уверен, что должен ощущать боль, но её нет? Всё покинуло меня, даже чувства, даже боль ушла. Тогда что я ощущаю? Ведь я чувствую каждую частичку себя. Каждую песчинку! Что я чувствую?»
- Амит!.. – Раздался тревожный мужской старческий голос в темноте.
«Амит? Что это такое? Наверное, чье-то имя. Может даже моё. Но это вряд ли. Оно слишком нелепое для множества частиц, из которых я состою. Но что за голос?»
- Амит! – Возник ещё один голос. Другой. Он был холодным и дерзким, таким, что превращало обычное имя в приказ.
«Кто держал мою руку?»
Перед глазами возникли сначала цветные пятна, затем стали появляться очертания и формы, и только потом он смог увидеть свою руку. Она была белой, словно каменной, замершей с ощущением, что ей нужно за кого-то держаться
Стоя на коленях, он с любопытством наблюдал за тем, как разбросанная вокруг разноцветная пыль тонкими струями тянется к нему, обретая в воздухе форму и создавая ему тело.
Глядя на ещё не до конца собранную руку, Амит покрутил перед глазами ладонь, убедившись, что она имеет достаточно удобную форму, и встал с четверенек.
Тут же раздался крик.
- Дедушка! Дедушка!!! – Верещал семилетний мальчик, выбегая из леса. Его недлинные
темно-зеленые волосы, походящие на растущие из живой плоти толстые струны, звонко ударяли по твёрдой, металлической чешуйчатой коже. Огромные, занимающие половину лица, фиолетовые глаза были переполнены страхом. – Дедушка, там человек!
- Что?! – Воскликнул старый фовл, хвостом помогая себе встать на ноги с влажного моха. – Быть того не может, Алви.
- Я клянусь, дедушка! Я видел там человека! Всё как ты говорил! Он уродливый! У него белое тело! Нет чешуи! Волосы тонюсенькие! И у него нет хвоста, представляешь, дедушка! У него нет хвоста!
Пастух гримид, существ, похожих на свиноподобных ослов без ног, старый фовл Бэлви, громко и звонко зашипел - для фолвов это был смех. Погладив внука по спине, он потянул длинные тонкие пальцы к отверстиям, находящемся ниже глаз и выше рта, где-то посередине лица. Вытащив из плоских ноздрей три крохотные затычки, связанные между собой тонкой нитью, он вдохнул.
Скорчив гримасу отвращения, он ненавидел привкус воздуха во рту, он несколько раз вдохнул, и гримаса никуда не исчезла.
- Я не чувствую запаха человека. Попахивает падалью необыкновенной для наших краев, но не человеком. Даже если ты и впрямь видел его, то он уже мертв. Только фовл сможет пройти болота в лесу.
Алви скривил мордочку, так что его губа отвисла едва ли не до груди, но спорить не стал: с нюхом его деда ничто не могло сравниться во всем поселении. Едва подпрыгнув, малыш залился хриплым смехом.
«Они хотят нанести нам вред, Амит» - снова проговорил леденящий душу голос, но он уже был чуточку другим, будто бы напуганным.
- Моя Богиня, я сделаю всё, чтобы обезопасить вас. – С этими словами, светловолосый и дважды умерший медиум вышел на опушку леса.
На нём не было одежды, скверный запах здешнего воздуха словно бы разъедал его кожу, но то было ничтожным чувством в сравнении с той болью, что он слышал в голосе своей госпожи, его королевы, его Богини, коснувшейся его сознания.
«Это племя тверди, Амит. Только они могут изничтожить меня. Ни одна из данных мной тебе сил не способна разрушить стихийную защиту фолвов. Как ты защитишь меня?»
- Ради Вашей сохранности, я сотворю чудо, моя Богиня. – Шаг за шагом, нагой медиум сближался с уже уснувшим фолвом.
«Не делай этого, Амит!» - голос Фузу затухал в глубине его сознания. Учащенное дыхание Божества, возникшее в голове медиума, волновало его куда больше, чем голос, кажущийся ему совсем не родным.
Бэлви приоткрыл свои огромные глаза, когда человек оказался уже в паре метров от него. Он был так удивлён, что ни одного звука не успело вырваться из его груди: ни хрип, ни стон, ни зов о помощи.
Его тело покрылось бесчисленным множеством трещин, ширящихся с каждой долей секунды. Он превратился в песчаную статую, слепленную из разноцветных частиц, и, вдруг, он лопнул. Пёстрой россыпью, частицы, только что бывшие живым и разумным созданием, повисли в воздухе, пребывая бесформенным облаком.
Краешками губ Амит улыбнулся, ощутив, что его Богиня стала спокойнее дышать.
Оба его голубых глаза повернулись посмотрели в бок, а вместо них, глядя прямо перед собой, на облако уставились две небольшие точки. Их чернота, подобно тому, как чернила окрашивают стакан с водой, залили весь белок глаза, оставив неприкосновенными только два голубых пятна, по-прежнему смотрящих куда-то в сторону.
«Оримие Интета» - услышал медиум в своем сознании, за мгновение до того, как тьма его глаз поглотила цветное облако.
Амит стоял на коленях, и всё его тело содрогалось. Ему не было холодно, напротив, поступившая в его сосуд энергия грела сильнее лавы вулкана. Но его трясло.
Его колени поглощало болотная трясина, но он игнорировал это, как и мошек, лягушек и прочую живность.
Несколько минут назад медиум пришел в населенное невиданными существами поселение. Со своим причудным бытом, странным языком и голосами, они вызывали интерес, может, отвращение, но не агрессию.
«Во славу Богини!» - вспомнил он свои же слова, и они тупым клинком пронзили его голову.
- Что я наделал!.. – Воскликнул он сквозь льющиеся слёзы, ударив затвердевшей рукой трясину. Его ладонь все ещё сжималась, словно продолжала держать чью-то руку. Она болела и затекла, белая, лишенная крови. – Стижиан!.. - Всхлипнул он, попытавшись сжать руку в кулак, но то было бесполезно.
Вокруг него остался только лес и болота. Поселение из нескольких тысяч фолвов, это название само пришло в его голову, и он не мог понять, откуда, превратилось в ничто. Его не стало.
Амит помнил, как что-то, исходящее из него, одного за другим превращало местных в облака цветной пыли. И как тьма, тоже шедшая из его сосуда, притягивала и всасывала эту пыль.
- Что это… - Слёзы продолжали литься, в то время как разум искал ответ на поставленный вопрос.
Медиум зажмурился и сжал нетравмированную руку. Подушечки пальцев вмялись, а короткие ногти впились в ладонь, показалась кровь.
- Амит! – Услышал он необычайно взволнованный голос Фузу, каким он никогда не был. – Наконец-то! Я звал тебя!
Тот открыл глаза и обнаружил себя уже не на болоте, а на клочке зеленой поляны, укутанной белым туманом. Теперь Фузу виделся ему не птицей, а дымчатым черным силуэтом высокого тонкого человека. Дух протянул к нему руки, но будто натолкнулся на невидимый барьер.
- Что я сотворил, Фузу? – Голос Амита все ещё был полон слёз, но они прекратились литься. – Что я сделал с этими созданиями?
Силуэт остался молчать.
- Почему я не умер, Фузу?! – Теперь медиум кричал. – Почему?! Ты спас меня?! Это твоя сила?!
- Нет, хозяин, не моя. Медиумы имеют власть лишь над энергией, но не над материей.
- Не ври мне! Ты – мой дух! Только ты мог дать мне эту клятую!..
Он осёкся на полукрике.
- Фузу… - Прошептал он истерично. – Я ведь слышал не только твой голос.
Дымчатый силуэт опустил голову.
- А чей голос? Фузу! Ответь мне!
- Ты знаешь чей.
Тишина воцарилась на зелёном клочке земли.
Перед глазами Амита всё еще стояли полные ужаса глаза существ уничтоженного им племени. Они не успевали вскрикнуть или понять, что с ними происходит. Они просто исчезали, словно их никогда и не было. Распадались на крупицы энергии и поглощались неизвестной Амиту силой.
Да, он понял, чей голос слышал в своей голове. В действительности, он стал чувствовать неладное ещё несколько лет назад, когда в подземелье Эсфити его сосуд впитал первый из осколков. Но что это было? Неужели?..
- Уходи. – Просипел Амит, опуская голову всё ниже и ниже и опускаясь на землю. – Фузу, ты должен покинуть меня.
- Но хозяин, что будет с вами?!..
- Не важно. Она не должна получить тебя. Если я всё верно понял…
Его дух усмехнулся:
- Ты много умнее, чем казался мне всё это время. Но пойми, если ты перестанешь слышать мой голос, ты можешь…
- Что я могу? Сломаться под ней? Если это случиться, она получит контроль и над тобой! Ты же почувствовал её власть! С силой медиума… Уходи! Фузу! Я освобождаю тебя!
Тонкие цепи, видимые только им двоим, беззвучно оборвались. Ощущение зеленой травы под ногами тут же исчезло, и снова возник запах болота.
Глаза Амита снова устремили свой взгляд в сторону, а две черные точки, ставшие чуточку больше, чем были десять минут назад, спокойно оглядывали местность вокруг себя.
Лицо медиума скривилось в полной бездушной радости улыбке.
Глава первая.
Круг магистров Ораны.
«Многому тебе ещё нужно учиться, мой юный падаван» - Магистр Йода, Звездные войны.
Вильмут шлепал босыми ногами по сочной свежей траве. Вдоволь искупавшись и побарахтавшись в студеной воде, что в паре километров от его лагеря, весёлый и вполне себе счастливый, далеко не юный исследователь возвращался к опушке Проклятого Леса.
Прикусив нижнюю губу, он поймал себя на том, что и сам называет так это место, что в корне было неверно. Словом «проклятый» называли этот лес местные жители, а маги, поглощенные любопытством и жаждой изучить его, охотно переняли это. В действительности, куда вернее было бы называть этот лес Долиной Тоурен.
На протяжении нескольких лет своих исследований Вильмут не раз убедился, что долина эта – не совсем лес. Да, в небо устремлялись кроны высоченных черных деревьев, походящих на вырезанные из угля фигуры, но эти формы были ничем иным, как способом концентрирования энергии.
Уже очень давно, и без помощи Вильмута, ученые вывели закон сохранения энергии, гласящий, что энергия не исчезает, а лишь преобразуется. Магу было интересно, какова была бы их реакция, скажи он им, что этот закон можно приложить не только к природной энергии, но и к силе магической. И тёмная материя здесь не была исключением.
Каждый из живых существ, от примитивного до разумного, обладает вложенным в него природой генератором магической энергии. По отношению к людям, этот генератор принять называть сосудом или душой. Человеческий сосуд значительно отличается от животных, и только он представляет интерес для науки.
Каждый человек, согласно множество раз описанной теории Вильмута, рождается с вполне определенным размером сосуда. Его объем конечен, и сосуд не сможет сгенерировать больше энергии, чем может вынести. В случае, если объем сосуда точно равен совокупной энергии какого-либо духа, происходит слияние, и таким образом на свет появляются маги.
С ростом и развитием носителя, как физическим, но преимущественно интеллектуальным, объем сосуда, уже связанного с духом, растет, и разница энергий между сосудом владельца и самим духом может быть затрачена на сотворение заклинаний.
Каждый сосуд генерирует энергию. Любой, будь то магистр круга или скулящая дворняжка. В той или иной форме, магическая энергия покидает сосуд, чтобы тот мог продолжать её генерировать. По одной из неподтвержденных Вильмутом теорий, умные и талантливые люди – это без пяти минут маги, те, кто сами развил свой сосуд и кому не посчастливилось при рождении не обрести духа.
Энергия, которую вырабатывают живые существа, тёмный маг принял за нулевую, или бесцветную. Творя заклинание, носитель собирает определенное количество этой энергии, и в момент, когда она покидает тело, дух задает ей «цвет». Под цветом Вильмут подразумевал ту или иную стихию, какой бы она не была. После выплеска, цвет некоторое время, это зависит от синхронизации духа и носителя, чему посвящена так же не одна книга, сохраняется. Однако, с течением времени мощь стихии уходит, и оставляет после себя только первозданную, нулевую энергию.
В этом моменте закон сохранения магической энергии отличался от научной. В науке принято считать, что энергия трансформируется и входит в круговорот. Магическая же, высвобожденная энергия, стремится вернуться к своему сосуду, и возвращается.
Среди всех изученных духов и сосудов, единственным, но многочисленным необъясненным типом духов оказались стихийные маги, которые ввиду своей возможности владеть всеми известными миру стихиями сразу, не попадали не под одну теорию.
Вильмут задрал голову к верху и, свалившись на гору собственных записей, с улыбкой на лице окинул взглядом черные деревья.
Много лет прошло с тех пор как тоурены утратили свою форму, и был воздвигнут барьер. Всё это время Вильмут мечтал и грезил соприкоснуться с первозданной тенью, изучить её, пропустить через себя, поиграть с ней. Но когда он наконец добрался до желаемого, его ждал удивительный, но в какой-то мере неприятный сюрприз: тьма его сосуда, заполонившая тот фрагмент души, которая осталась при нём, имеет совершенно иную природу, нежели тень тоуренов.
Узнав об этом, Вильмут принялся изучать и размышлять, и вот к чему он пришел.
Тень, которой владеет он, которую он способен генерировать и контролировать, - это, условно названная, живая тень. Живой она была названа не только потому, что сам маг не считал себя покойником, но и потому, что он мог использовать тень, отбрасываемую живыми существами. Что до тоуренов, то эта тёмная материя не были ни к чему привязана, она просто существовала, оформленная или нет.
Два с половиной года назад, когда он в последний раз видел Одераричи, Вильмут поставил вдоль границы темного леса ещё один барьер, сотканный из его собственной тени. На его взгляд, это было крайне мудрым решением, позволяющим ему обезопасить близлежашие поселения от никем не контролируемого потока тени и предупредить их обращение в демонов. После случившегося в Таэтэле, желающих прогуляться по опушке Проклятого леса стало ещё меньше, то есть не стало вообще. Однако…
Два с половиной года назад, девочка, ей было не больше двенадцати лет, заблудилась и оказалась внутри возведенного Вильмутом барьера. Тогда он был так увлечен только начатым изучением леса, что не сразу почувствовал её тень. Когда через несколько часов девочка попалась ему на глаза, но это была уже не та девочка: перед ним оказалось ярое воплощение демонической мощи, с кислотой вместо крови и с абсолютно другой структурой тела.
Разумеется, Вильмут не мог дать ей уйти, так что разделавшись с этим носителем обезумевшей стихии, он похоронил ребенка, и провел интереснейшее явление, которое ни до, ни после ему не доводилось наблюдать.
Он видел, как тень, захватившая сосуд несчастной девочки, освободилась, едва её жизнь прервалась, и сосуд лопнул. В отличие от любой другой стихии, лишающейся своего заряда или цвета, темная энергия не переходила в нулевую, а распадалась на невероятное число простейших, и ещё неизученных, частиц и возвращалась в Проклятый лес.
«Вся долина тоуренов» - записал он в очередном из своих дневников – «это один огромный сосуд. Энергии в нём конечное количество, и затраченная тёмная материя, если она не рассеивается сиянием и не усиливается негативом, то есть на неё не производится никаких воздействий второй системы (сияние-негатив-тень), всегда возвращается в свой исходных сосуд – в лес»
Вильмут громко и как-то восхищенно вздохнул, вытаскивая из-под себя недописанный журнал своих научных изысканий. Раскрыв его, он не достал ни карандаш, ни ручку, а просто начал водить глазами по пустым пожелтевшим страницам, и записи стали возникать сами собой.
«Живая тень, из которой состоит то, что осталось от моего сосуда, высвободившись, так же не доходит до нулевого состояния, но возвращается. Этим тип живой тени схож с тоуреновской. Прелесть и невероятное преимущество моего сосуда заключается в том, что покуда я жив, мой сосуд будет генерировать тень в нужном объеме, и с невероятной скоростью. Именно поэтому мне удается поддерживать барьер вокруг леса. Должен отметить, что Монтера Дива обладала невероятной силой, если ей на протяжении стольких веков удавалось поддерживать барьер сияния, находясь на большом расстоянии от него.
Живая тень, такая как моя, выплеснувшись, сливается с тенями любых живых существ без вреда для них. А тень тоуренов всегда возвращается на исходную, понимаешь, о чем я?»
Вильмут поскреб босыми ногами зеленую траву.
«Ричи, я знаю, что ты меня сейчас слышишь, так что позволь сказать тебе. Ты был прав насчет формы. Изучая лес, я не раз забредал вглубь и находил высококонцентрированные сгустки тени. Описывать я их не буду, скажу только, что они походят на предметы быта, некоторые даже на останки чего-то почти человеческого. Самым ярким примером таких сгустков является сам лес. Я говорю о деревьях»
Он поднял глаза на черные деревья, стремящиеся ухватить небесную гладь.
«Они по какой-то причине, должно быть из-за концентрации тёмной материи в них, до сих пор не утратили форму, и, по-моему, не собираются. Такой тип хранения энергии предотвращает её распространение и проникновение в чужие сосуды. Но есть у меня чувство, что существует возможность спровоцировать разрушение формы, но я не знаю какая. И знать не хочу, потому как если случится ещё больший выброс энергии, то…
Ричи, та девочка, два года назад... Она не просто превратилась в безумного демона за считанные часы. На следующий день после того как я её похоронил, она… Она восстала. И не как какая-нибудь нежить! В нежити образовываются сердца, где генерируется негатив. Тут другое. Она восстала как демон! С совершенно другой силой, и…»
На мгновение в его мыслях повисла пауза.
«… И другим сосудом. Тёмная материя внутри неё создала новый сосуд и вдохнула в неё жизнь. Ты понимаешь, что это значит?»
Где-то на другом краю республики Одераричи нахмурил брови и сжал челюсть.
«Тёмная материя будет проникать в людские души и обращать их. А после смерти, давать жизнь и сосуды мёртвым телам»
Вильмут снова прервался и сжал записную книжку:
«Нет такого носителя сияния, который был бы способен рассеять всю тень проклятого леса. И не думай о Стижиане Ветру: покуда в нём есть дух, он не сумеет стать преемником Визы»
- Одераричи, - проговорил он вслух, - делай что хочешь, убивай сколько и кого надо, но если ты не найдешь сердце тоуренов…
Маг швырнул книжку на землю и обернулся, устремив свой взгляд на север, к горизонту, залитому утренним нежарким солнцем. Вдалеке, неподалёку от Грана, он почувствовал тень Дримена. Должно быть, Вильмут страдал подсознательным неравнодушием к стихийным магам и замечал их первыми.
Дримен замер со сгорбленной спиной и смолил сигарету. Его белый меч парил рядом, в полуметре над землей. Сосредоточив взгляд невесть на чём, маг заметил вещь, от которой в любое другое время мог бы случиться сердечный приступ: его тень помахала ему рукой.
Вильмут немного расстроился тому, что ему не удалось повергнуть в шок юного магистра академии магии, но его заняло нечто другое, и он сразу не смог понять что же.
«Что полсотни магов делают здесь?» - мелькнуло в его мыслях – «что за бесчисленные тени?..»
Он вскочил на ноги и направил свой взгляд далеко вперёд, к тени магистра Перферо. Он видел, что оплавленная и разрыхленная земля под его ногами залита кровью. Черной кровью.
- Не может быть. – Вильмут медленно замотал головой из стороны в сторону, неспособный поверить. – Я же… Я же поставил барьер. Тень… не могла. Что за?..
- Ты сделал всё что мог, Вильмут. – Проговорил вслух Ричи, хоть и знал, что друг его не услышит. – Уходи оттуда. Сними барьер.
«Мне нужно убираться отсюда» - подумал тот, но тут же резко обернулся к лесу – «Но если даже сквозь мой барьер проникла тень, что же будет если я его сниму?..»
- Перед смертью не надышишься. С ними Лин, они примут бой.
«С ними наверняка Лин. Если это так…»
- Что б вас всех, - прошипел Вильмут почти как Ричи, - я не сниму барьер. Такого прорыва не выдержит никто, даже Лин и круг магистров. Но…
Повеяло безветренным холодом, от которого озноб охватил даже его, единственного в своём роде мага живой тени.
- И сколько мы ещё, интересно, протянем? День, два? – Воскликнула одна из подопечных Беатры, золотоволосая Шаниль, использующая в бою силу притяжения земли. – Мы уже потеряли пятнадцать человек! И это за каких-то два дня! Пятнадцать! Лучших! Сколько ещё?..
- Не ори. – Спокойно прохрипел Дримен, кидая прокуренную до фильтра сигарету в одно из множеств черных лужиц, наполненных демонической кровью. – Паника в данной ситуации несколько бесполезна.
- Что паника? Что паника-то?! – Её голос пошел вверх, и она уже несколько не отдавала себе отчета в том, что говорит. – Откуда эти твари берутся?! Я никогда не видела ничего подобного! И главное – сколько их?? И сколько это будет продолжаться? Почему никто не идёт к нам на помощь? Вы собрали всех нас, резко так, без времени на подготовку, и отправили сюда! Полусотни магов, пусть даже с нашим опытом, мало, чтобы сдерживать такие атаки демонов.
- А что ты предлагаешь? – Принялась чуть ли не цитировать мысли Дримена его ученица Тишь. – Бросить всё как есть, и позволить этим тварям добраться до ближайших поселений?..
- Вообще-то, - Дримен прикурил ещё одну, - демоны уже добрались до поселений. Южная Полоса пала, и наша задача на данный момент сделать всё возможное, чтобы демоны не прорвались дальше руин Грана. – Он громко кашлянул.
- Но мы не протянем ещё и двух дней, магистр! – Взвизгнула Шаниль. – Мы не можем предугадать ни момент очередной атаки, ни её характера! И вообще… - Она положила пальцы на виски. – Я никогда не видела такого скопления демонов!..
- Никто не видел. – Сказал Линео Визетти, возникнув рядом с Дрименом и выдернув из его опущенной руки сигарету. – С твоим-то неимоверно шатким здоровьем лучше не подливать масла в огонь.
- Магистр! – Почти в один голос произнесли все маги, кроме его непосредственного ученика. Как и все, он не видел его два года, но им-то не приходилось выполнять все его педагогические и юридические обязанности.
- А ты со мной не поздороваешься? – С кислинкой в голосе спросил наставник, чуть ли не со слезами на глазах наблюдая за непроизвольно возникающей на лице ученика улыбкой.
- А он на вас зол. – Усмехнулась Амельера, обняв стихийного мага со спины.
- Эй!! – Тут же раздался ревнивый возглас Циависа. – Он женат!
- Не помню, чтобы мне это хоть когда-нибудь мешало. – Беатра подняла невинные глазки к небу, получив от магистра огня укоризненный взгляд.
Молча, не скрывая наигранного неудовольствия, Дримен достал ещё одну сигарету и просто взял её в зубы. Удивившись и обрадовавшись столь скорому появлению коллег и внезапному появлению наставника, он вскинул брови, желая задать вопрос, но Линео предугадал его:
- Я тебе потом всё расскажу. Её Величество, Ора Тоурен, взяла на себя командование и собирает войска для отражения натиска демонов.
Перферо медленно моргнул.
- Ора Тоурен? – Переспросил он.
- Говорю же, я потом всё тебе расскажу. – Линео развел руками и вышел вперед, ступая по земле, залитой черной кровью. – Или магистр Арьеннет сделает это за меня. В любом случае, вам стоит приготовиться.
- К чему? – Голос его ученика звучал дребезжащей струной, натянутой на расстроенную гитару.
- Ты ведь видел свою тень? – Два глаза под бровями Линео засияли чем-то недобрым. – Я думаю, через тебя Вильмут уже увидел, что демоны прорвались, а это значит, что в скором времени он снимет барьер и направится к нам.
- Что за барьер? – Наперебой вопросили магистры.
- Теневой барьер. Вильмут, знаете ли, единственный, кто владеет магией тени.
Дримен и бровью не повел, только крепко затянулся, не отводя чуть остекленевший взгляд от наставника.
- Всем приготовиться. В особенности – целителям. – Скомандовал Визетти. – Чтобы стояли за нами и лечили всё, даже мелкие царапины.
Пятеро целителей, трое девушек и двое мужчин лет сорока, кивнули, развернулись и отправились в назначенное место.
- Маги тверди – в первом ряду, за ними – огневики. Воздушники… - Старик вздохнул и выпрямился, оторвав трость от земли и взяв её обеими руками. – Будете выполнять вспомогательную функцию: раздувать пламя. Что до водных: ваша задача сделать воздух как можно более сухим, а влагу направлять на огневиков, чтобы у них мозги не расплавились. Стихийные!.. – Он окинул взглядом всех и убедился, что из стихийных остался только его ученик и Тишь.
Ни один маг слова не сказал против. Дримен прекрасно знал, что каждый из них пересыщен амбициями, но сейчас они прекрасно понимали, что находятся не в академии, и что здесь не место для споров и попыток доказать свою особую полезность.
- Магистры… - Линео обернулся к прибывшей с ним свите. – На передовую. Установите вокруг себя энергетические щиты, но не отражающие, а обтекающие. Огневики, - его взгляд скользнул на мужчин и женщин одетых в тёмно-красное, - вы должны синхронно испускать пламенные волны и отправлять их на максимально доступное расстояние. Температура не должна превышать… - Он на мгновение умолк, задумавшись. – Можете её не регулировать.
- Но магистр. – Один из лучших учеников Циависа, невысокий тонкий шатен семнадцати лет сделал шаг вперед и уверенно заговорил. – Мы можем задеть людей…
- Там уже лет людей. – Голос Линео прозвучал холодно и могущественно, со звоном проникая в головы магов. – Вот, - он махнул рукой на тела уничтоженных демонов, - местные жители. Тень овладевает ими, превращая их в демонов. Неужели магистр Перферо, - он глянул на ученика, - не рассказал вам об этом?
- Рассказывал, но он говорил, что процесс превращения долгий и может быть спровоцирован только колоссальными выбросами негатива.
- Долгий, это если тёмной материи небольшое количество. Барьер, возведенный мастером Визы, сдерживал её много лучше, чем тень Вильмута, и я не говорю о том, что прошел целый год, прежде чем мой старый… друг его воздвиг.
Маги неуверенно заёрзали.
- Отставить! – Рявкнул Линео. – Забудьте о людях! Их нет, и всё! Вы маги! Каждый из вас пролил кровь не одного ещё не обращенного, но зараженного человека! Откуда такая жалость! Выпускников Академии ненавидят именно из-за вашей решимости и способности, отбросив эмоции, истреблять демонов, в чьем бы теле они не прятались! Так что вытерли сопли и начали построение! Время поджимает!
У Дримена отвисла челюсть. Среди всех собравшихся, он знал магистра Визетти лучше всех, и за двадцать лет их знакомства, он никогда не видел наставника командиром отряда магов. И вообще, никогда не видел его, творящим заклинания. В те времена, когда Дримен ещё не был способен самостоятельно выполнять заказы и истреблять демонов, магистр редко, но все же отправлялся с ним, хотя только и делал, что руководил и давал бесценные советы под руку.
До сих пор Дримен не мог простить учителю, что он не рассказал ему о своих глазах. Порой он думал, что научи тот его владеть глазами «Обратными Целому», его судьба сложилась бы совершенно иначе…
«Наверное, - размышлял в свое время Дримен, - не будь у меня этих глаз, я бы большую часть жизни провёл рядом с моей наголову больной мамочкой, но от меня все равно бы избавились, прознав о магических способностях. Как и все без исключения маги, у меня бы ушло несколько лет на то чтобы видеть следы демонической магии в сосудах и я бы никогда не смог видеть потоки магии. Никто не может, это мне так повезло…»
Сначала Дримен прыснул, а потом и вовсе загоготал во весь голос. Линео с отцовской добротой обратился к нему:
- Что ты смеешься?
- Да просто… Всю свою жизнь, я думал, что мои глаза – это проклятие. Ну, видеть не могу, люди умирали, стоило мне на них взглянуть, ну и прочие неприятности. А сейчас мне в голову пришла мысль, что благодаря моему особому зрению, я стал очень… очень-очень… ОЧЕНЬ продвинутым магом.
- Дримен…
За спиной Линео маги выстаивались согласно приказу, а магистры о чем-то переговаривались между собой.
- Скажи мне честно, ты… Ты ведь открывал глаза до того, как в твоём сосуде возникла вторая замкнутая система? И я говорю не о твоём детстве, а о твоих первых заданиях, когда ты ещё звание мага не получил.
- Да, открывал. – Дримен не стал врать. – И не раз. Это было необходимо чтобы…
- Выжить, я всё понимаю. Но скажи мне, мой ненаглядный ученик, что происходило, когда ты открывал глаза, и что происходит, если ты открываешь их сейчас?
- Что тогда, что сейчас: тень моих глаз поглощает энергию и материю. Просто теперь я могу делать это избирательно. - Магистр Перферо вытянул ладони и сложил их в лодочку. Влага воздуха сконденсировалась, и он брызнул себе на лицо ледяной воды.
- Значит, ты не заметил. – Крякнул Линео. – Вильмут явно переоценил тебя, но это ничего! Тебе всего четверть века!
- Меня всегда умиляло, что вместо конкретных дат вы называете лишь часть века. Неужели это всё ваш возраст?
- Ты отходишь от темы. Дримен, ну как, при твоей-то образованности и развитости фантазии, можно было не заметить это?
- Чего не заметить? – К ним подошла Тишь и остановилась, уставив руки в боки. Черная приталенная мантия, сшитая из дорогого шелка, была мокрой от пота и крови демонов.
- Ты тоже послушай, пригодится. Когда ты используешь Оримие сейчас, в замкнутой системе, энергия и материя, которая тоже в конечном итоге превращается в энергию, преобразовывается внутри твоего сосуда, становясь…
- Энергией, сродной с той, что генерирует сосуд. – Закончила за него Тишь. – Это абсолютно верно, никто не спорит. И эта преобразованная энергия может быть использована как первичная.
Линео так и замер, с вытянутой рукой, растопыренными пальцами, и выражением лица, жаждущим просвещать и проповедовать.
- У… У тебя тоже есть Оримие? – Несколько удивленно спросил он.
- Нет, но я её к этому готовлю. Магией тени она уже вла…
- Дримен, ты не применял Оримие на эту волну демонов? – Что-то тревожило наставника.
- Нет, а стоило бы. Мы бы тогда не потеряли…
- Даже не думай. – Он пригрозил ему морщинистым тонким пальцем. – Я к чему говорил это всё: тень и энергию сосудов этих демонов твой не расщепит. Стоит тебе поглотить хотя бы частицу тёмной материи этого рода, как она усилится за счет негатива твоей системы и уже очень скоро, ты даже не поймешь как это произошло, ты будешь обращен в демона, сохраняя при этом свою магическую силу. – Произнося это, Линео давил на каждое слово.
Брови Дримена практически сошлись в одной точке. Опасаясь чего-то подобного, он и не применял этот своего рода запретный дар.
- Так что ни ты, - он ещё раз ткнул пальцем в ученика, - ни ты, если вдруг во время боя ты сумеешь раскрыть Оримие Интетта, - эти слова он сказал Тишь, - вы оба ни в коем случае не должны её применять. Пусть стихийные маги и слабы здоровьем в большинстве своем, в магическом поединке мы – страшнейшие соперники, с которыми даже мне не хотелось бы тягаться. Поняли меня?
Оба кивнули.
- Иди, Тишь. – Сказал Дримен девушке, положив руку ей на плечо. Его ученица отличалась таким талантом, что ей не нужны были ни наставления, ни инструкции: она всё равно игнорировала их.
Случилось, словно перетянутая струна лопнула.
Что-то непонятное, но неприятное и парализующее заставило всех магов разом обернуть свой взгляд на юг. Там не было туч, и небо не почернело, раскаты грома не пронзали небесную гладь: она оставались чистой и ясной. Но что-то произошло, и маги нутром, интуитивно, своими душами чувствовали это.
- Вильмут снял барьер. – Громко проговорил Линео. – В нашем распоряжении чуть меньше часа. Задача: не дать противнику пересечь это поле!..
Тень магистра Визетти оторвалась от земли и поднялась в воздух, словно это были межпространственные врата. Сгущаясь и приобретая непрозрачность, она стала цветной и почти мгновенно превратилась в сгорбленного и запыхавшегося Вильмута.
- Каждый шаг назад будет передвигать линию невозврата всё ближе и ближе к населенной местности. – Он схватился за бок и упал на колени. Один из целителей хотел подбежать к нему, чтобы оказать помощь, но жестом руки Линео пресёк этот порыв. – Я поставил стену, быстро как смог. Снял барьер с леса, перераспределил энергию и протянул линию от полей Мизир вплоть до побережья моря. Южнее полей живет очень мало людей… - Вильмут громко вдыхал и выдыхал буквально после каждого слова. – Так что демоны не пойдут туда. Они направятся к вам. И только к вам. К точке сосредоточенья магической силы.
- Их цель – Орана? – Перепугано выкрикнул один из воздушников.
- У них нет цели, балда! Чему тебя в академии учат?! Цели есть у высшего класса демонов, а у этих – только их сила. Ума у них, как вы все уже заметили, по нулям. Их тянет к источникам магической энергии…
«К человеческим сосудам» - одновременно подумали магистры.
- Это понятно всё, - Линео не пришлось приседать на колени, чтобы оказаться лицом к лицу с согнутым почти пополам Вильмутом, - что ты там говорил про линию невозврата?
- А ты сообрази, Лин! – Сердце тёмного мага билось с невероятной скоростью. – Тёмная материя леса способна создавать лже-сосуды!
Зрачки старца резко сузились.
- А если в теле есть сосуд, значит, в теле есть жизнь! Все убитые демоны будут подниматься снова и снова, и это будет длиться целую вечность! Я не говорю о том, что тела убитых вами демонов тоже выделяют негатив и подпитывают сами себя! Наша задача – как можно дольше сдерживать натиск этих тварей, покуда Ричи не найдёт сердце! Понятно?!
- Вильмут, это…
«Это конец» - отразилось в мыслях Одераричи. Он облокотился о Кровавое Критши и медленно сполз вниз. – «Демоны будут убивать, мёртвые будут выделять негатив и превращаться в демонов, негатив будет усиливать их, и демоны снова будут убивать. Подобно эпидемии смертоносной болезни, они уничтожат всех. Каждый сосуд. Каждую душу. Никому не скрыться от этого безумия магии. Даже мне»
Змей поднял руку и нащупал гладкую кору красного дерева.
«Монтера не обманула меня - Малькольм действительно мёртв» - в который раз повторял он про себя. - «До того, как он был рожден, уже случалось нечто подобное. Но в те времена людей, как живых и разумных существ, было очень мало, и восстание демонов не достигало таких размахов»
Ричи усмехнулся, вспоминая былые времена. В попытках вытеснить из своего разума отчаяние, он окунулся в бездонную пропасть своей памяти, охватывающей тысячу прожитых им лет.
За восемьдесят лет до падения Северной Звезды, ещё не существовало слово «человек». Земли, позже названные республикой Орана, населяло множество различных племен, являющихся живыми воплощениями той или иной стихии. Круговорот жизни действовал, и едва умирал один носитель великого духа, как его сила перерождалась в другом. Велико было многообразие магических сил каждого из нескольких десятков плёмен, с которыми довелось познакомиться Ричи. Существовала лишь одна стихия, не имеющая живых представителей: это была вода. Все её духи, коих змей слышал великое множество, заполонили собой все воды, текущие через эти земли.
В зависимости от формы, которую обрела ожившая стихия, семьи объединяли в племена. Сам Ричи происходил из древнейшего рода народа Тверди - змей, прославившихся своим тонким слухом. Одеравэрде, его мать, никогда не говорила этого, но за свою долгую жизнь Ричи сумел понять, что она – один из перворожденных элементалей природы, наряду с черным фениксом, самим морем, не имевшим тогда имени, и воительницей южного ветра. Но всё то были слухи.
Тогда, каких-то семьсот с лишним лет назад, существовала всего одна - первая замкнутая система элементов, родившаяся из гармонии природы и разумных существ живших тогда.
Ричи не смог бы сказать, что природные элементали совершенно непохожи на людей. Пусть они имели самые разные формы и способы существования, а некоторые из них вели крайне нелицеприятный прочим живностям образ жизни, социальная сторона существования могущественнейших племён от человеческой были неотличима.
Дело было не только в природной, системной неприязни элементов и соответственно элементалей друг к другу. Племена одной стихии не раз воевали друг с другом в борьбе за власть и первенство. Самой жестокой и кровопролитной войной, среди тех, что Одераричи видел своими глазами, будучи ещё юным даже по людским меркам, было противостояние фламмов: плёмен фениксов и драконов. Борясь между собой за первенство, они выжгли целую долину на юго-западе нынешней республики, и эта война длилась вплоть до падения Северной Звезды.
Как ни смешно, вспоминал Ричи, ухмыляясь, но появлению людей поспособствовал именно прогресс. Крупнейшие племена, построившие не один многонаселенных город, с невероятной скоростью развивали технологию, повышали уровень жизни, используя в качестве источников энергии собственные сосуды. Змей помнил и одновременно не помнил технологии, которые и в заветных мечтах не снились нынешним людским инженерам, но он был уверен, что уже очень скоро и они до этого дойдут.
С особой скоростью развивалась медицина. Среди природных элементов не было ни одного духа, могущего исцелять физические раны и болезни. Так что когда прогресс поднялся до необходимого уровня, смертность новорожденных резко сократилась.
Ричи снова хмыкнул и сдул с лица пару медных волос.
Люди стали рождаться, когда духов, коими обладал каждый из природных элементалей, стало не хватать. Летопись, которую Ричи краем глаза видел в восточном городе черепах, гласила, что новые духи рождаются, если посчастливится, один раз в два-три века.
Когда родился первый из людей, чья душа или сосуд не связан с источником заряда, цвета или стихии, возникла вторая система магических элементов, которые вскоре после появления стали называть сиянием, негативом и тенью.
В те давние времена, лес, сейчас именуемый Проклятым, населяло одно из племён воздуха. Тёмная материя, как таковая, небольшим сгустком возникла на побережье моря. Будучи неоформленной, она стала порождать демонов, но тогда людей, чьи души она могла захватить, было ничтожно мало.
Недалеко от зоны формирования тёмной материи существовало поселение, небольшой городок, численностью населения человек двести. Представители разных племён привозили туда своих человекорожденных детей, чтобы воспитывать их вдали от опасностей, подстерегающих их в городах элементалей.
За шестьдесят лет до падения Северной Звезды сгусток тёмной материи достиг таких размеров, что стал угрозой, и вскоре все люди городка Сайланте обрели способности, неведомые никому из величайших умов того времени.
Чтобы спаси себя и мир от безумной силы, позже названной «демонической», сайланты бежали к морю, где их принял единый дух воды. Не больше сотни людей, с душами, ещё не окрашенными в черный, они разделили между собой мощь морского духа и остались жить на дне моря.
С рождением Малькольма Тоурен, это радостное событие случилось за пятьдесят три года до начала новой эры, тень обрела форму, став разумным, готовым на диалог и сотрудничество народом.
В сознание Одераричи потекли воспоминания о Веке Истребления. Он закрыл глаза и прикрыл всегда холодными руками своё лицо, пытаясь вызвать картины и эпизоды своей жизни, могущие заглушить те ужасы что он, уже будучи предводителем племени Одера, видел.
Веком ту войну можно называть с очень сильной натяжкой. Вряд ли в Оране осталось хотя бы сотня существ, которые могут помнить, и тем более знать, что вся красота и могущество той эпохи были бесследно стёрты за каких-то три с половиной года.
Ричи до сих пор с трудом верил в то, что нечто подобное мог свершить всего один человек.
Змей поднялся на ноги, и прогулочным шагом двинулся прочь от Кровавого Критши.
Легко быть человеком, думал он: у людей есть Богиня. Они верят в сияние, которое она принесла в мир, жаждут его, а получив, обретают счастье. Когда им плохо, когда горе и нужна поддержка, а рядом нет никого, кто мог бы её дать, они идут в Храм и молятся.
Ричи поднял голову к сияющему полуденному солнцу, и его зрачки сузились до тонкой иглы.
Он верил в баланс и равновесие систем. Он верил в системы, и в то, что они способны перераспределить имеющуюся или выделить новую энергию, чтобы не выйти из равновесия. Стихийные маги, не такие, как Лин, живущий на границе между безумием и порядком, а такие, как Дримен, знают, сколь ценен и важен баланс системы.
Змей остановился, перестав дышать. Дримен!
Обернувшись, он начал озираться, словно кто-то за ним следил, хоть это и было не так. Он думал, обдумывая невозможность возникшей в его голове теории. Баланс!
Причина, по которой Совет Древних с невиданным рвением пытался пресечь жизнь Стижиана и одновременно жизнь его брата, Дримена, была объяснена и обоснованна. От Вильмута, не видевшего смысла в сокрытии этой информации, они узнали, что первоосновы второй системы, сияние и тень, были рождены с промежутком в семь лет.
Могущество первого из носителей сияния, имя которой было Монтера, нельзя отрицать: оно ошеломляло умы вплоть до основания первого монастыря, после чего она скрылась. И через семь лет после её появления, родился ещё один ребенок, существо, имеющее возможность управлять тенью.
Так и Стижиан, ставший сильнейшим в истории монахом в каких-то тринадцать лет, и его брат, не просто контролирующий тень, но и рождённый с Оримие Интетта, могли стать новыми элементалями этих стихий.
Вторым ребёнком был не Малькольм, а другое существо, чего Совет Древних инквизиторов знать не мог, и они допустили большую ошибку, испугавшись потенциальной силы детей Эйры Клод.
Смех Одераричи стал чуть более нервным. Испугавшись, бутоны росших вдоль дороги цветов закрылись и опустились к земле.
Хоть и сильнейший монах, он пока что не был способен занять место Визы и продолжить учение Храма Северной Звезды. Что до Дримена, его таланту и силе ещё предстояло развиваться.
«Вот чего так боялся Совет», - подумал Ричи, - «они боялись повторения Века Истребления. Как глупо»
Глупо, но это навело змея на интересную мысль. Он подумал, ведь если родился монах, способный превзойти первого из носителей сияния, то может такое быть, что родился наследник носителя первородной тени?
Прежде Ричи не приходилось думать об этом. Он был уверен, что никто не может лишить жизнь саму тень!..
«Это могла сделать только сама Монтера» - почему-то только сейчас он убедился в этом. - «Нет человека, который бы ненавидел Малькольма больше, чем она. И тут дело не только в разноименности элементов, которыми они обладали, здесь причины куда более личные. Именно из-за появления в её жизни Малькольма она возненавидела всё, что связано с тёмной материей. Сумасшедшая идиотка!..»
Последние слова он сказал едва ли не вслух. Как никогда, ему хотелось схватить её за плечи и спросить: понимает ли она, что из-за её стародавней ненависти, ошибки, которую она нарочно совершила, жизни всех существ Ораны находятся под угрозой?
Даже если предположить, что способность Малькольма предавать тени форму действительно может проявиться в ком-то ещё, то нет никаких гарантий, что этот кто-то уже появился на свет. Сам Малькольм родился годами позже возникновения тёмной материи.
- Что же мне делать?..
- Тянуть время. – Услышал Ричи в ответ, а вслед за этим его тонкий слух уловил едва слышное журчание.
Перед его глазами, капли, возникающие в воздухе и появляющиеся из земли, начали собираться в одной точке. Чем больше эта точка становилась, тем шире Ричи распахивал глаза, хоть и был уверен, что его ничем не удивить.
- Море! – Высоко прошипел змей, сделав шаг назад. – Сам Море! – Его ноги сами согнулись в коленях, и он поклонился. – Я не надеялся когда-нибудь увидеть вас снова в этой форме!
- Ты вырос, малыш Ричи. – Голос высокого статного мужчины, чье тело было беловато-синим и прозрачным, а развивающиеся подобное струе воды волосы прикрывали большую часть лица. – И научился льстить мне. Не стоит. Ты теперь равен мне.
- Ну что вы… - Рядом с этим воплощенным духом, змей чувствовал себя ребенком.
- Из перворожденных духов, существующим и свободным остался только я. В твоем теле теплится сила Вэрде, а значит, можешь быть равен ей. Но это пустое. Я здесь чтобы напомнить тебе о моих подопечных.
- Вы о Сайлантах?
- О них, и о прочих ещё существующих племенах.
Ричи с трудом и страхом поднял глаза от ног собеседника до его лица.
- Да, Одераричи, некоторые племена ещё живы. Подвластные мне воды растекаются по краям отсель далёким, и я могу с уверенностью сказать тебе, что западный народ ещё жив.
Змею кольнуло сердце: западный народ?..
- Фламмы ещё существуют, и они обязаны твоему роду больше, чем кто бы то ни было. Разрушительная мощь народа огня даст тебе время найти сердце тоуренов. – Голос перворождённого элементаля звенел, сотрясая разум Ричи своей мощью.
- Но как я могу отправиться к ним и одновременно продолжить поиски? Мои друзья решили противостоять демонам...
Контуры едва заметных губ Моря приняли форму полуулыбки. Его водянистая, похожая на ожившее стекло рука легла змею на плечо.
- Неужели ты забыл, какой силой обладает имя Дива?
- Договоры! – Воскликнул змей, удивившись всплеску эмоций, чего с ним не случалось на протяжении нескольких столетий. – Фламмы подписали договор… - Сбросив с себя лишние чувства словно шкуру, уже спокойно договорил он.
- Именно, малыш Ричи. Найдя договора, живой носитель имени Дива имеет право потребовать помощи от живых племён, подписавшихся под именем Ориты.
Змей согласно кивнул и отвел взгляд в сторону. Что же на самом деле надвигается на земли Ораны, если сам дух моря, отец сотен духов магов воды, не принимавший участие ни в одной из земных войн, решился помочь?
- Найти договора будет не просто. – Прожурчал его голос. – Их никто не видел со дня подписания.
Ричи снова поднял на него глаза и улыбнулся. В его взгляде блеснуло нечто невнятное.
- Как вы думаете, почему их никто не видел?
Лишенный эмоций дух чуть накренил голову в бок:
- Да ты хитрец, Одераричи.
- Ну, я все-таки змея. – Его лицо снова стало едва подвижной маской.
- Теперь ты знаешь, что делать. Думается мне, ты и сам мог бы догадаться, но ты все ещё подвержен страху. Ты провёл слишком много времени рядом с людьми. Отбрось ты их ценности и мешающие тебе эмоции… Ты не показываешь их, но переживаешь. Ты мог бы равняться мне.
- Не уверен, что мне это нужно. – Ричи поднялся и выпрямился во весь рост.
- Как скажешь. – Море медленно начал распадаться на капли, из которых был собран. – Передай своим друзьям: пусть выстраивают свои силы вдоль рек. Даю тебе моё слово: одержимым тенью будет очень непросто перебраться через мои воды.
Змей поклонился, и Море разбился на капли, немедленно ушедшие в землю.
Амельера резко повернула голову на запад. Нахмурившись, она пыталась понять, что же происходит, но не могла внятно объяснить себе этого. Ави, похожая на маленькую девочку, но являющаяся могущественным духом воды, взяла хозяйку за руку и мило улыбнулась. В такие моменты грозный магистр предавалась порыву умиления, видя в этой девочке не грозное оружие, а просто ребенка, которого она безмерно любит.
Магистры выстроились на передовой. За их спинами, спокойные и уже неспособные чему-то удивиться, стояли их ученики и целители. Они ждали.
Вильмут громко кашлял. Растраченная энергия его сосуда восстанавливалась медленнее, чем он ожидал. Никогда прежде ему не приходилось так сильно опустошать свою душу.
- Какова примерная численность населения Южной Полосы? – Спросил он у придворных магов.
- Тысяч четыреста. Это за вычетом Грана.
Тёмный маг хрипло усмехнулся.
- Четыреста тысяч? Будем надеяться, тень не сможет обратить их всех.
- А если сможет?
Линео и Вильмут обменялись взглядами.
- Будем выжигать. – Сказал Визетти. – Нет стихии, которая уничтожает материю лучше, чем огонь. Может тень нам рассеять не удастся, но мы хотя бы сумеем уничтожить тела, в которые она вселяется.
- Я не ручаюсь, что тень не может вести себя как негатив. – Вильмут приподнял вверх руку, и на его плечи упала возникшая из неоткуда чёрная мантия. – Быть может, уничтожение материи не поможет и тень сможет образовывать тела сама. Два года исследований мне многое дали… Нам нужны монахи.
- Монахи? – Амельера едва не подавилась. – Зачем? Они не обучены сражаться с демонами…
- С демонами – нет, но в скором времени выделится такой объем негатива, что ваши оппоненты обретут силы, с которыми даже орда магистров, которой у Ораны нет, не справится. Монахи нужны чтобы рассеивать негатив, и только.
- У меня есть идея… - Начал говорить Лин, но прервался, глянув на северо-запад одновременно с Амельерой.
- Что-то движется. – Сказала одна из целительниц, крепкая телом и с короткой стрижкой. Её напряженные глаза не отрывались от южной линии горизонта. – Тень надвигается.
- И не только тень, - Дримен посмотрел в ту же сторону, что и его учитель.
Амельера напряглась, готовясь к чему-то ужасному, но малютка Ави, её дух, взяла её за руку и этим прикосновением сняла всё напряжение. Глаза девочки загорелись невероятной радостью. Отпустив руку хозяйки, она выбежала вперед, встречая движущееся на них нечто.
- Лин, - тихо буркнул Вильмут своему другу, - кто-то очень сильный поставил ещё одну линию защиты вдоль моей стены, что идет от моря.
- Кто-то? – Переспросил шепотом старец.
- Кто-то, кто сильнее Ричи.
Они переглянулись.
Дримен сделал шаг к малышке Ави и сощурился. Вдалеке он увидел точку, медленно движущуюся на них и увеличивающуюся в размере.
- Это вода! – Ахнула магистр Арьеннет. – Это!..
- Отец! – Заверещала малышка Ави.
Мощный поток воды, прорезающий собой землю, стрелой мчался вперед. В километре от них, могучий поток воды резко свернул и, сделав дугу, продолжил виться за их спинами. Земля прогнулась под мощью потока, и на глазах у терпеливо ждущих с открытым ртом магов возникло небольшое озеро. Едва это случилось, мощностью струи поубавилась.
- Кажется, на карте Ораны появилась ещё одна река. – Вильмут почесал себя за ухом.
Из земли, в паре метров от едва не прыгающей от радости Ави, выступили капли, постепенно обретшие форму.
- Отец! – Воскликнула девочка, падая ниц. Когда она поняла, что никто не последовал её примеру, то повернула голову и сделала такое личико, что все маги незамедлительно опустились на колени.
Этот порыв Дримена прервал магистр Визетти, легонько ударив ученика по коленке:
- Стихийные маги могут ему не кланяться. Мы относимся к другой системе.
- Аверин. – Урчащий Море протянул руку к одному из своих прекраснейших творений, и провел ею по синим волосам девочки. – Рад, что твоему носителю удалось выпустить тебя.
- Кто вы? – С непонятно откуда возникшим оттенком злобы выкрикнул один из магов огня, получив за это острый взгляд Циависа.
- О-о-о, маг огня. Откуда вам знать кто я, если даже носители моих детей не ведают об этом.
- Это Море. – Представила своего отца Ави, почти плача от удовольствия видеть его. – Перворожденный элементаль воды, отец всех рек и озер. Повелитель водных духов.
Амельера едва не ахнула:
- Поверить не могу, что нечто подобное существует… - Выдохнула она, не отрывая взгляда от возвышенного и слепящего своей красотой образа, в котором перед ними предстал сам повелитель моря.
- Это же!.. – Воскликнула Ави, почувствовав накопившуюся воду в новом для здешних мест озере.
- Да, это твоё озеро, прямиком с заснеженного востока. Оно поможет вам и будет сдерживать тень так долго, как сможет. Я полагаю, ты сможешь научить твою хозяйку менять течение реки, чтобы она могла сдвигать твоё озеро.
Ави кивнула, от неожиданной радости по её щекам и впрямь полились слёзы.
Море приподнял голову, и повернулся к Линео, Вильмуту и Дримену.
- Неужто свита Одераричи?
- Почему он зовет нас его свитой? – Недовольно, но достаточно громко спросил тёмный маг.
- Потому что он старше и сильнее нас. А ещё он все же сын перворожденного элементаля Тверди. С нашими-то родословными, мы ему не чета. – Прошептал в ответ ему друг.
- А, ну раз так, то ладно.
- По-прежнему никаких манер, да, Вильмут? – Вопросил Море с присущим ему холодом.
Тот сразу умолк, решив не говорить лишнего близ этого существа.
Перворожденный элементаль воды повернулся к магам, и окинул взглядом всех, кто носил синий цвет.
- Вам моя поддержка не потребуется. Вод Аверин хватит на всех. – Он перевёл взгляд на Амельеру, быстро пришедшую в себя и осознавшую, кто перед ней стоит. – Береги её, человек, и помни: вода лучший проводник любого вида энергии. Духи всех вод, что вы будете пересекать, готовы до изничтожения противиться темной материи, но они не смогут делать это вечно. Оскверненные воды, которые вы не сможете защитить, станут защитой для демонов…
Широкая черная линии возникла вдоль горизонта. Прервавшись на полуслове, Море исчез, просочившись сквозь землю.
Маги, даже магистры, с замиранием сердца видели, как бесчисленное множество демонов, большинство из которых имели человеческое обличие, с разной скоростью двигались на них.
Кто-то из них был быстрый, кто-то – особо медленный, кто-то прыгал сквозь пространство на небольшие расстояния, держась впереди и выбыв из несуществующего строя.
Разные: с разными цветами кожи и волос, затрагивающими все известные цвета спектра. Дышащие пламенем и бывшие призрачными, укутанные облаками, укрытые тенью и источающие ужасный энергетический фон.
Неорганизованные, но не трогающие друг друга, они расплывчатым пятном двигались вперёд, ведомые жаждой дотянуться до живых душ.
- Держать строй! – Рявкнул Линео, перехватив трость обеими руками и держа её на уровне пояса.
Несколько демонов, там, вдалеке, взмыли на несколько метров в воздух и ударились о землю, превратив свои тела в кровавые лужицы.
Беатра сощурилась и высказала свое предположение:
- В сосудах демонов произвольно возникает какая-либо из окрасок энергий, любая из стихий и нестихийная вовсе. Но земля – абсолютный изолятор тени…
- Да, - кивнул Дримен, приложив к губам ещё одну сигарету, - в них может возникнуть стихия земли, но сама она их не пропустит. Вот они и…
- Размазываются об землю! – Весело воскликнул Вильмут, но тут же продолжительно закашлял.
Магистр тверди опустила глаза вниз.
- Я чувствую невероятное скопление металла. Разного. Есть множество неизвестных мне сплавов.
Циавис присвистнул, вынув из кармана красную ленту, местами имеющую более глубокий цвет – то была кровь его умершего брата, лишившегося силы во время использования заклинания, позволившего им стать магистрами.
- Я уже давно собирался спросить у тебя, каким же уникальным для мага тверди даром ты обладаешь. Магнитные поля?
- Нет, - Беатра покачала головой из стороны в сторону, - контроль над любыми металлами.
Циавис снова присвистнул.
- Но их скопление находится очень глубоко… Порядка километра под землей.
- Ну, магистр Таласка, я не думаю, что почва для вас является преградой. – Линео едва улыбнулся и поднял голову, чтобы увидеть сосредоточенное лицо своего ученика. – Помни, Дримен, ты не должен использовать…
- Да-да, я понял.
Старец крякнул и перевел взгляд на Вильмута, сидящего на земле и громко кашляющего. Он вложил в барьер почти всю имеющеюся в его сосуде тень, а так как именно она поддерживала его тело в пригодной для жизни форме, сейчас он чувствовал ужасную слабость и боль по всему телу.
«Потерпи немного» - пронеслось в мыслях Линео, когда он повернул голову к надвигающейся на них туче разношерстных порождений тёмной материи.
- Дримен, - старец снова обратился к ученику, - кто-то рассказывал тебе об Оримие Интетта, не так ли?
Тот кивнул.
- И я готов спорить, что значение этих слов тебе истолковали как «Обратный Целому».
Он снова кивнул.
- Так вот… - Линео крякнул, и трость в его руках стала шире и длиннее, и продолжала меняться. – Это совершенно неверно.
Дримен вскинул бровь, отведя сигарету от лица, и глянул на учителя, смотрящего не на него, а вперёд:
- Оримие – значит глаза. Это древний и уже никому неизвестный язык, придуманный одним из первых появившихся на свет магов. А Интетта… значит «демон». Точный перевод этих слов: Глаза Демона. Но Интетта – это не просто слово, это фамилия первого из людей, кто пожертвовал своей душой, чтобы обрести достаточно могущественный сосуд, могущий контролировать содержащуюся в нём тень. Появление таких магов как ты и твоя ученица делают мою жертву бессмысленной.
Расстояние между небольшим отрядом магов и ожившим безумием, которое словно запах несли за собой демоны, сокращалось буквально на глазах. До столкновения оставалось чуть больше пяти километров, и маги выровняли строй.
Повелители тверди, стоявшие спиной к огневикам, медленно стали погружаться в землю. В этом действии было два преимущества: первое – их не сможет задеть разрушительная магия огня, второе – возможность осуществлять толчки и создавать разломы гораздо проще, если ты един со своей стихией.
Дримен решил, что его учитель оговорился. Сняв меч с вертикальной линии, на которою он был подвешен, магистр сжал рукоять, скоропостижно решая, какую из привычных ему стратегий применить. Но тут его разум снова пронзил посмеивающийся голос учителя:
- Малыш, неужели ты думаешь, что ты был первым, кто додумался использовать в магическом бою меч?
Дримен поднял глаза на учителя… и понял, что он поднял глаза.
На месте, где секунду назад стоял мудрый низкорослый старец, была женщина. Высокая, едва ли не с самого Дримена ростом, пышными ярко-рыжими волнистыми волосами, спадающими до самого пояса, заплетенными в несколько толстых кос на затылке. Из-под чёлки выглядывали темно-зеленые глаза и тонкие рыжеватые брови, а её губы, нежного неяркого цвета, сложились в довольную улыбку.
В её руках, вместо трости, бывшей верным спутником Линео сколько Дримен его помнил, золотился удивительной формы меч. Он был прямой, вытянутый и тонкий, а сам клинок имел форму прямоугольного треугольника, где все углы были заточенными и опасными на один только первый взгляд. Каждая из сторон треугольника был гладкой, без единой видимой шероховатости, царапины или выскобленной руны, но Дримен чувствовал исходящую от него энергию:
- Моя Лин. – Улыбнулся Вильмут, на какое-то время перестав кашлять. – Моя дорогая Лин.
Услышав эти слова, рыжеволосая женщина смущенно улыбнулась, но её глаза оставались сосредоточенными.
- Линнэ Интетта. – Представилась она, обхватив рукоять меча обеими руками. Её одежда, сшитая из тускло-золотистой змеиной кожи, обтягивала молодое тело и сильные руки. – Не ожидал, малыш? – И лучезарно улыбнулась, сощурив огромные глаза.
Дримен надолго потерял дар речи, шаря взглядом по настоящему телу его старого, ворчливого, полного различных проблесков маразма учителя.
- Линнэ… Линнэ… - Амельера прикусила нижнюю губу и сильно её стиснула. – Я знала, что слышала где-то это слово. Интетта! Линнэ Интетта! Основательница академии магии!
Та зло зыркнула на ученичка, прекрасно помня, что просила никого не пускать в её кабинет. Но так как Дримен уже потерял способность говорить, защитить себя или оправдаться ему не удалось.
- А так же первый и единственный боевой маг в истории Ораны. – Высказал Вильмут никому прежде не известную информацию, и Дримен понял, что же не так с мечом его… наставницы.
Отодвинув мысли об истинной половой принадлежности, возрасте, опыте и статусе своего учителя, которого он всегда за глаза называл старым хрыщем, исполняющий обязанности ректора Оранской Академии Магии попытался представить истинное назначение этого золотистого меча.
Сам Дримен использовал свой вместо посоха, которые большинство учеников до сих пор применяли. Меч помогал наиболее точно направить заряд энергии и свести её потери к минимуму, использовать меньшие ресурсы и получать больший результат.
Меч рыжеволосой женщины перед его глазами, у Дримена язык не поворачивался называть её «учитель» или «Линнэ», или вообще женщиной, имел принципиально другое назначение. Возможно, Дримен и ошибся в своих размышлениях, но он решил, что за термином «боевой маг» стоит маг, сражающийся в ближнем бою. Это значило бы, что магу необходимо вкладывать всю имеющуюся в нем энергию в некий предмет. И выходило так, что всю силу, а у мага, такого уровня как Линнэ Интетта, её должно быть зашкаливающее количество, он вкладывает в этот меч. Весь свой максимум.
Линнэ сделала шаг вперед, забросив клинок на плечо, и в пол оборота сказала:
- Колдуйте что хотите, ребятишки. – Улыбка с её лица никуда так и не исчезла. – Меня в любом случае не заденет.
И она со скоростью, присущей только боевым монахам, устремилась вперед, навстречу бесчисленной армии демонов.
Им не было конца. Лин не знала, скольких уже пронзил её клинок, но демонических существ вокруг неё было едва ли меньше, чем воды в море.
Её движения были столь отточенными и доведёнными до инстинкта, что ей не приходилось прибегать к магии, чтобы иметь обзор в триста шестьдесят градусов: рефлексы всё делало за неё.
Она пробилась уже очень далеко, практически к руинам Таэтэла, бывшего теперь лишь скоплением разрушенных домов и трупов, уже давно восставших.
Ей пришлось обмануть магов: на южной полосе ещё оставались люди. Выжившие, в чьих сосудах ещё теплилось сияние, данное церковью, монахами, верой, они продолжали противиться давлению тени, но их было так мало, что думай маги об их защите, они бы точно проиграли бой.
Сотня… Нет, не одна сотня. Возможно, уже тысяча демонов полегли от меча воительницы, с ног до головы пропитанной их кровью. Никогда, за всю её долгую-долгую жизнь, пусть не такую долгую, как Ричи, она не видела скопления столь разных произвольно возникших сил.
Слева на неё нападали двое: изо рта и вен одного текла кислота, прожигающая даже землю, а другой походил на голема, вылитого из крепчайшей стали. Словно масло, её меч пронзил их обоих и отшвырнул в сторону. Со спины надвигались несколько существ, чьи лица и тела покрывали мех. Они походили на скрещенных волков и людей и совершенно не представляли угрозы. Спереди – кучка трупоедов, пожирающих тела прочих демонов. Ещё какие-то летающие твари, с огромным размахом крыльев, из их пастей вырывался сотрясающий землю скрежет.
Небо над ними почернело, и возникло ощущение стремительно наступающей ночи. Земля под ногами превратилась в лёд, а в тёмной глади замелькало бесчисленное множество яркий огней.
Подобный мраморной статуе, Циавис стоял неподвижно, разведя руки в стороны. Из открытых ран на запястьях неспешно струилась кровь. Словно помешанный, он смотрел на черное небо и беззвучно произносил какие-то слова.
Рядом с ним, посадив на колени маленькую Ави и обняв её, Амельера качалась взад-вперед, в то время как её кожа и волосы, а вслед за ними и всё тело превращались в полупрозрачный лёд.
Беатра и Дримен стояли в паре сотен метров от прочих магов, не обращая никакого внимания на мощные высокотемпературные пламенные волны, которые не то что не угасали, но доходили до противника и отбрасывали его назад.
- Дождь Тысячи Огней. – Произнесла Беатра, наблюдая за тем как один за другим гигантские сгустки пламени ударяли о землю, унося за собой по нескольку десятков носителей тени.
Земля под их ногами задрожала. Магистр Тверди со спокойными глазами развела руки, и между ними и полчищем демонов возник сначала небольшой, но растущий на глазах разлом.
Дримен глянул вниз и увидел… Он сам не понял, что увидел: обломки каких-то зданий, какие-то непонятные машины и другие механизмы, вплавленные в землю, и великое множество скелетов необычной формы: толи людских, толи звериных, толи невесть каких.
- Что это? – Спросил он.
- Не знаю, - Беатра напрягла руку и стала медленно поднимать её над головой. Вслед за этим движением, из разлома возникли обломки и обрубки кусков метала, имеющие непонятные и странные формы. – Но думаю, после боя ты сможешь узнать это у своего наставника. – Она растопырила пальцы и резко махнула рукой: обломки, находившиеся под её контролем, устремились вперед, находясь на высоте меньше метра над землёй. В полёте, они раскалялись под действием огненной энергии, посылаемом учениками академии, и уже налитые жаром пронзали ряды демонов.
Дримену стало некомфортно. Он не привык находиться на таком расстоянии от противника. Из воздуха ушла почти вся влага, во рту пересохло, что отвлекало, но Дримен сделал то, что всегда делал в такие моменты:
- Ты ректор академии магии, - пробубнил он едва слышно себе под нос, - ты самый молодой из ректоров академии магии, ты придворный маг…
Обычно срабатывало, сработало и сейчас.
Ощущение дискомфорта сначала ушло на второй план, а потом и вовсе исчезло, вернулась обычная слабость в руках. Приподняв клинок, изуродованный следами былых встреч с демонами и прочей нечистью, Дримен повесил его в воздух и широко распахнул глаза.
Магистры и ученики привыкли видеть как он активирует одну из стихий своего сосуда. В такие моменты один из семи цветов его глаз заполоняли большую часть кольца радужной оболочки, превращая прочие шесть в едва заметные линии. Одна лишь Тишь, вместе с которой они разрабатывали теорию превращения энергии внутри сосуда стихийного мага, видела рождение абсолютно сбалансированной системы.
Дримен словно по-настоящему чувствовал, как где-то внутри него вращаются два соединенных между собой кольца, символизирующие две системы, подвластные стихийникам. Когда одна из систем выходила из равновесия, нарушалась и вторая, что влекло за собой очень плачевные последствия для мага. Исходя из этого, магистр Перферо решил прибегнуть к энергозатратному, но эффективному способу работы с обеими системами.
На протяжении семи веков маги академии знать не знали о существовании второй системы. Из поколения в поколение, стихийная магия преподавалась частями, вырезанными из программ прочих факультетов. Ввиду того, что система была всего одна, стихийники отделывались слабостью тела и проблемами со здоровьем, что не было критично.
Сам он и Тишь – первые, кто объединяет в своем сосуде две и более стихии, так что чтение запыленных гримуаров и древних свитков не помогло. Помогли эксперименты.
Глаза Дримена блеснули, но ни один из их оттенков не стал доминировать над прочими. Они загорелись все разом, и одна за другой вокруг мага, двигаясь по спирали, стали возникать некрупные разноцветные сферы.
- Спасибо Стижиану за идею. – Хмыкнул магистр Перферо, собрав семь разных в одну кучу. Переплетаясь между собой, но не смешиваясь и не теряя заряда, они слились в единую сферу, столь мощную, что маг обжег руку, и незамедлительно метнул её вперед.
Из-за того, что он направил её без меча, сфера полетела совсем не туда куда нужно и не долетела до линии наступления демонов. Она упала на оскверненную кровью землю в паре десятков метров от ближайшего противника, и взорвалась с ослепительной вспышкой.
- Радиус действия – метров сто. – Бубнил сам себе под нос Дримен, беря в руки меч. Словно патронташ, возникающие на спирали вокруг него сферы стекали вдоль шеи и руки в паре сантиметров над мантией, скатывались по лезвию меча и сливались в точные копии только что опробованной сферы. – Мы должны отбиться! – Воскликнул он, прорезав клинком воздух: теперь он не промазал.
Амельера опустила с колен своего материализованного духа и вынула свой меч, висевший сзади на талии, спрятанный под длинными волосами.
Подготовив достаточно толстую корку льда, она опустилась на одно колено, перехватила отдающий синевой меч обеими руками и что в ней было сил вонзила его в землю.
Черная линия, двигающаяся всё ближе и ближе, словно порвалась: на протяжении нескольких километров вдоль горизонта из земли вырвались многометровые ледяные столбы. Только возникнув, они уничтожили собой множество из носителей тени, но тут же они начинали таять и ломаться, давя тех из носителей тени, кто не слишком быстро передвигается.
- Отобьемся, - хрипнула она, кашлянув кровью, – отобьемся, магистр.
Глава вторая.
Знаки истинной истории.
Босиком, Стижиан шёл по одному из великого множества лишенных света коридоров Храма Северной Звезды. Его почти беззвучные шаги звонким, но мгновенно угасающим эхом отражались от стен пустых помещений.
Только в одной из комнат горел свет. Стижиан не помнил, бывал ли он в ней прежде, но интуитивно нашел дорогу. Пройдя последний коридор, венчающийся дверью с узкой щелью между ней и полом, сквозь которую пробивался почти белый свет, он толкнул её и замер.
Его мастер, могущественная и навеки прекрасная в его памяти женщина, Веллизы, парила в полуметре над землей. Её глаза были закрыты, руки согнуты в локтях, кисти смотрели в разные стороны, а пальцы сложены в кольца. Множество ярчайших сфер, куда больше семи, циклично вращались вокруг неё, поднимаясь от ног до шеи, и двигались по нескольким разнонаправленным спиралям.
Всё её тело было сине-белым. Стижиан видел такое прежде – излюбленная техника старших инквизиторов, превращающая их тела в четко оформленные сгустки сияния. Но если их обличие походило на оформленную в человека дымку, то Визы вся была будто изо льда.
Почувствовав появление ученика в комнате, она открыла глаза и прекрасной живой статуей мягко опустилась на пол. Стижиан с трудом сделал шаг навстречу ей, и едва они сблизились, тело мастера пошло белыми трещинами.
Ледяная, сотканная из сияния, статуя улыбнулась ему, протягивая руку, но когда монах потянулся в ответ, её рука тот час разбилась на сияющие песчинки.
- Ты должен идти вперед. – Услышал он голос Веллизы, каким она разговаривала с ним в те дни, когда они сидели в крохотной комнатке у камина и смотрели в огонь. – Это всего лишь цифры.
- Мастер! – Воскликнул её бывший ученик, когда широкие и тонкие трещины стали подбираться к её лицу. Ему хотелось задать ей один единственный вопрос, который, не смотря на свою обобщенность, будет ей понятен: - почему?!
Визы улыбнулась, глядя на него пустыми ледяными глазами, и ответила:
- Я не могу ответить на этот вопрос. Я – всего лишь твоё воспоминание.
- Но я никогда не… никогда не видел вас такой! – Его негромкий голос дрожал и звенел.
Мастер сделала несколько шагов и оставшейся, но уже рассыпающейся рукой провела по снежно-белым волосам ученика. Словно отрезаные ножницами, они стали падать и разлетаться в разные стороны, растворяясь в воздухе.
- Ты сможешь превзойти…
Стижиан распахнул глаза и обнаружил себя на большой мягкой кровати с красным бархатным балдахином. Он был одет и лежал на нерасправленной, но помятой кровати с великим множеством маленьких подушечек, разбросанных по ней и полу.
Чуть приподнявшись, он провел рукой по волосам и обнаружил, что они стали много короче, чем были, и опускались едва ниже ушей, не дотягиваясь до плеч. Словно ужаленный, монах вскочил с постели и увидел, что вся она была усыпана длинными черными волосами. Испуганный, он пятился назад, пока не натолкнулся на зеркало.
В отражении Стижиан не узнал себя: он видел бледного с впалыми глазами мужчину, выглядящего много старше тридцати лет. У него были короткие черные волосы, что говорило о восстановлении сосуда, и черные глаза… с белыми, расширенными почти до границ кольцами.
Прошло не меньше минуты, прежде чем монах пришел в себя. В коридоре послышались шаги, и вскоре Ора приоткрыла дверь:
- Ты проснулся… - Улыбнулась она, прижавшись к двери. – Что с твоими волосами?
- Отрезал. – Он соврал, а голос был холоден. – Вам что-то нужно?
Удивленный взгляд Оры сменился на поникший. Она вошла в комнату и протянула к Стижиану руку.
В его голове возник отрывок только увиденного сна: когда подобная ледяной, рука его мастеря тянулась к нему, но обращалась в пыль.
Он сделал шаг назад и увернулся от объятий. Прекрасно понимая, в чем дело, Ора развернулась и на выходе из комнаты приостановилась. Какие-то слова застыли у неё на губах, но ей не хватало сил их произнести.
- Ора! – Звонко пронесся голос Астируми в коридоре. – Точнее, Ваше Величество!..
- Хоть ты так не делай. – Обиженно ответила та. – Что ты хотел?
- О, Стижиан! – Нериец подошел и хлопнул друга по плечу, от чего тот даже пошатнулся, ещё не пришедший в себя. – Рад видеть тебя на ногах. Что с волосами?
- Отрезал. – Прошипел тот.
- Эм… - Руми недоверчиво нахмурился, но тут же перевел взгляд на Ору. – Капитаны стражи отчитались перед Сфиритой Дива. Вроде как удалось эвакуировать свыше пятидесяти процентов населения центральной Ораны.
- Всего пятьдесят?!
- Ну, Ваше… Ора, за месяц это очень неплохие цифры.
- Да. Если они отчитались, значит, я не нужна.
- Нужна… Сфирита просила пригласить тебя в зал заседаний… И, я думаю, Стижиану тоже следует там появиться.
Монах молча освободился от руки Руми и вышел из комнаты в коридор, двигаясь по направлению назначенного места.
Ора опустила руку на живот и с мокрыми глазами смотрела ему вслед.
- Он не заметил, да? – Спросил нериец. – А ты не смогла сказать.
Не монахиня, а женщина с разбитым сердцем, так же молча, как и её возлюбленный, зашагала по коридору. Совсем недавно, она начала чуть выпячивать зад, сутулиться и очень странно ставить ноги, словно что-то ей мешало. Плод в её чреве рос, и с каждым днём это было всё труднее скрывать.
Когда Стижиан вошел в зал заседаний, стоял полдень, и помещение оказалось укутано золотым солнечным светом, льющимся сквозь высокие окна, расположенные на двух из трех стен.
В центре комнаты, облокотившись о высокий широкий стол, заваленный бесчисленными папками и бумагами разных размеров и цвета, стояла Сфирита Дива. На ней не было короны и макияжа как таковых, но длинное голубое платье, светлые волосы, заплетенные в высокую косу, и достаточное количество драгоценных камней делали её точной копией женщины со всем известной картины – портрета Сфириты, третьей королевы Ораны.
Она совершенно не походила на Млинес, бывшей Стижиану роднее матери.
Помимо неё, в помещении находились ещё три человека. Лухс, с которым монах состоял в дружеских отношениях, нервничая и побаиваясь, вжался в высокую двухуровневую трибуну, а его побелевшая кисть была сжата в кулак. Вторым человеком был знакомый и самый необычный из всех ныне живущих магов – Вильмут. Он сидел на столе и пожевывал сладкую сахарную булку, с намазанным на него смородиновым, судя по цвету, вареньем. Увидев Стижиана, маг подмигнул ему и усмехнулся.
Третий человек стоял у высокого окна и смотрел на остров торговцев, на который отсюда открывался отличный вид. Монах не видел его лица, только спину, и его удивила необыкновенная структура волос этого человека: тяжелые, толстые, черные, в которые словно были вплетены медленные проволоки. Сам не зная почему, но Стижиану не захотелось приближаться к нему и подавать голос.
Когда в зал вошли Ора и Руми, Сфирита, но Стижиану все ещё было трудно называть Млинес этим именем, подняла глаза и кивнула им в знак приветствия.
- Как жаль, что в Оране сейчас нет ни одного мага. – Проговорила она, нарушив тишину. – Мне бы хотелось понять, почему демоническое нашествие движется только по этому направлению и не распространяется на запад.
- Я рад что вы спросили! – Воскликнул Вильмут, подняв вверх перемазанный вареньем палец. – Это моя заслуга! Я поставил хитроумный барьер, не пропускающий сигналы живых сосудов.
Сфирита приподняла бровь.
- Ну… Демоны охотятся за живыми сосудами чтобы пропитать их тенью. Ну… Тот же принцип, что у нежити. Ну так вот мой барьер делает невидимыми живые сосуды, что находятся за ним. Мне вручат за это награду? Не то чтобы очень хотелось, но было бы приятно.
Уголки губ обеих из рода Дива приподнялись вверх.
- Обязательно. – Звонко произнесла Ора, на что человек, стоящий у окна, чуть обернулся, но его лица все равно не было видно.
- Мария Сайло провела невероятную работу. – Сфирита чеканила каждое слово. – Она собрала всех, кто когда-либо учился в академии магии… Около пятидесяти тысяч магов разных стихий и разных возрастов в течении нескольких дней отправятся на линию фронта.
- Пятьдесят тысяч магов против нескольких миллионов демонов… - Произнес человек у окна, не оборачиваясь. – Ты оптимист, Ваше Величество.
- У нас нет иных средств борьбы с этой… этими… Я даже не знаю как их назвать! – Её голос восходил к писку. – У них нет предводителей и нет цели. Я всегда считала демонов чем-то более разумным, нежели нежить среднего класса… А сейчас вижу орду лишенных рассудка тварей, каждая из которых обладает силами, способными потягаться с выпускниками академии!
Может Руми показалось, но на лице стоящего к ним спиной человека возникла ухмылка, увиденная им в отражении стекла.
- Бороться с ними могут только люди одухотворенные. Это маги. Да, помимо них носителями духов так же являются и монахи, но их тренировали уничтожать носителей негатива, нежить! Их сияние не воздействует на материю прочих элементов.
- А как же храмовники? – Зрачки Ричи стали совсем узкими из-за яркого света.
- Что?.. – Млинес-Сфирита чуть было не захлебнулась собственной слюной. – Откуда вам?.. Откуда вам известно о существовании Храма? Кто вам сказал?! Кто вы такие, оба? Я пустила вас сюда только потому, что Ора… Синента говорила о вас. Обоих. Хотелось бы мне знать, кто вы такие и что…
- Ты же медиум, Млинес. – Одераричи развернулся и блеснул желтизной глаз. – Древнейший из ныне живущих.
Стижиан опустил голову и отвел взгляд.
- Ты сама можешь ответить на этот вопрос…
- Ричи, хватит ходить вокруг да около. – Вильмут облизнул пальцы и спрыгнул со стола. Внезапно, этот чуточку придурковатый, заносчивый и нагловатый неизвестно кто изменился в лице, и в его светло-зелёных глазах, в который раз изменивших цвет, возникло нечто, кардинально меняющее отношение к нему. – Меня зовут Вильмут Скуро. – Даже его голос оказался вдруг другим. Он не поклонился, только кивнул. – Без лишнего бахвальства, я - единственный в своем роде маг, принадлежащий к элементу живой тени. Помимо меня ею пользоваться могут только элементаристы, но ни один из них еще не дорос до этого. Чуть позже, я обязательно объясню вам значение понятия живой тени. А это существо… - Вильмут специально сделал ударение на последнем слове, прямо намекая, что он – не человек, и полусогнутой рукой указал на Ричи. – Одераричи, наследник Одеравэрде, последний из племени змей.
Ора вскинула брови, изо всех сил не давая своей нижней челюсти отвиснуть. Одеравэрде? Она была готова поклясться, что уж слышала где-то это слово. Змей? Этот человек – змей? Змей – не человек. Как понять это?
Выражение лиц слушающих не изменилось, только глаза наполнились избытком удивления. Все, кроме Астируми, чьи уголки губ чуть приподнялись вверх. Нериец испытал радость от осознания того, что что-то в глубине его памяти подтвердило сказанные тёмным магом слова, и от того, что он встретил другого природного элементаля, пусть и другой стихии.
- Ричи… - Вильмут все ещё не возвратился к своему обыденному состоянию, его голос казался голосом мудрейшего книгочея. – У нас, кажется, проблема: им совершенно неизвестно кто ты такой.
- Это не проблема. – Змей отошел от окна и приблизился к другу. – Эти люди слишком умны, чтобы проигнорировать наши слова.
Вильмут пожал плечами, отошел к столу и сложил руки на груди.
- Я бы никогда не подумал, что Монтера Дива не поделилась этим сокровищем со своей дочерью. – Начал говорить Ричи с присущим ему спокойствием в голосе. – Выходит, она до последнего не верила в свою надвигающуюся кончину. Я считал, она много умнее…
- Не смей говорить так о матери! – Зашипела Сфирита почти тем же голосом, какой бывает у Ричи, когда тот выходит из себя. - Она была!.. Она сделала слишком много для людей этой страны, чтобы какой-то… змей смел сомневаться в ней!
- Тише-тише, ваша светлость, не стоит так разговаривать с отцом. – Вильмут с укоризной посмотрел на неё, но тут же прикусил язык, широко распахнув глаза.
В зале повисла такая тишина, что Ора могла услышать биение сердца каждого из присутствующих. Эти удары были такими громкими, что у неё запульсировало в висках и заболела голова.
Ричи прикусил нижнюю губу, приподнял голову к верху и закатил глаза. Медленно, словно плохо смазанная механическая статуя, он повернулся к магу и без лишних слов или движений просто посмотрел на него.
Вильмут стал ещё бледнее, едва столкнулся с этими медными глазами.
Млинес потеряла дар речи. Отшагнув назад, она прильнула к стенке трибуны и впилась в неё пальцами, стараясь не показывать охватившие её чувства. Она ни на миг не усомнилась в правдивости этих слов, но сама идея того, что она – дочь змея, дочь элементаля, казалась ей дикой.
Ора, напротив, была удивлена куда меньше. Она чувствовала нечто в этом желтоглазом мужчине. Нечто, что заставляло её доверять ему и верить. Если всё так, как выходит, думала она, и он действительно древний змей и… отец Млинес, то это объясняет необыкновенный дар Оры – её слух.
- Я предлагаю сцену воссоединения семьи отложить на потом. – Голос Вильмута начал подрагивать, в то время как его взгляд пугливо метался с Ричи на его пусть не совсем змеиное, но все же потомство.
Сфирита кивнула, с великим трудом стараясь не глядеть на свою единственную дочь.
- Я рад тому, что ты умеешь держать себя в руках, Млинес.
- Почему ты не зовешь её Сфиритой? Ведь это – её настоящее имя. – Спокойно проговорила Ора, не желая прерывать эту нить разговора. Она ожидала, что змей, на лице которого не выражалось ни одной эмоции, глянет на неё своими прожигающими душу медными глазами и не станет отвечать на вопрос, но вместо этого Одераричи словно бы улыбнулся.
- Я рад, что ты спросила. Честно признаюсь, я не предполагал, что Монтера скрыла от вас Млинес эту историю, так что я несколько растерян. И под историей я имею ввиду не сказки: я говорю о потерянной истории известного мне мира, об огромном белом пятне, стёршем все события в памяти живущих, а том, что было до падения Северной Звезды.
- У нас нет на это времени. – Зло шикнула Млинес, старательно отбрасывая эмоций, но рядом со змеем это казалось невозможным. Против её воли, взгляд скользим по лицу Одераричи, разыскивая общие с ней черты, и находил их.
- На это у тебя должно быть время, Млинес Тоурен.
Ора широко распахнула глаза, и сердце её заколотилось с невероятной скоростью. Выбранная ею фамилия действительно что-то значит! Вот почему Визы была столь зла, когда узнала, что Ора без излишней скрытности представляется как Ора Тоурен.
- Я не стану уходить глубоко в дебри истории, а расскажу лишь то, что пережил уже будучи в сознании. Это как раз нужные нам события. Моя память является только моей памятью. Род Одера не обладает столь прекрасным даром как передача память через кровь. – Он повернулся к Астируми, у того аж ёкнуло сердце, потому как память подсказывала, что это великая честь - беседовать здесь с этим существом. – Рад приветствовать, беловолосый. Буду признателен, если вы сможете меня поправить во время моего рассказа.
В воображении Вильмута раздался громкий хлопок в ладоши: он находил очень необычным подобное обращение Ричи к кому бы то ни было.
- Погоди, ваши племена вроде враждовали… - Промямлил маг, но тут же схлопотал ещё один полный ледяной ярости взгляд. – Всё-всё, я умолкаю.
Залпа адекватного поведения Вильмута хватило ненадолго, отметил Ричи, но тут же про себя усмехнулся, лишний раз убедившись в том, что они с Линн стоят друг друга.
- История, которую я вам расскажу, будет скомканной и сжатой. Упуская детали и нюансы, я постараюсь изложить смаю суть, имеющую наибольшее значение в настоящий момент. Она начала за восемьдесят лет до падения Северной Звезды, незадолго до лет, которые мы, те, кто помнит те времена, называет Веком Истребления.
В те времена, не было такого понятия, как человек. Само это слово на языке одного из долгоживущих племен тверди означает «лишенные силы». Когда я ещё был ребенком, существовала всего одна система природных элементов: это огонь, земля, воздух и вода. Три из этих стихий имели свои живых представителей, несущих в своей крови этот элемент и происходящих от так называемой первоосновы, перворожденного элементаля. Мой род, Одера, является потомством перворожденного элементаля Тверды – Одеравэрде. Она, как и весь мой род, погиб за два столетия до Века Истребления.
Тогда, мир населяло великое множество различных племён каждой из стихии, и поскольку их эра продолжалась не одну тысячу лет, рост и развитие технологий и промышленности того времени достигал невероятных высот. Если прежде естественный отбор ещё во младенчестве или юношестве лишал жизни слабейших из нас, то ближе к закату той эры, наука и в частности медицина, принципиально отличающаяся от нынешних учений, позволяла спасать даже самые никчемные жизни.
Каждый из стихийных элементалей носил в себе то, что вы, люди, привыкли называть «духами». В действительности, это была не совсем разумная заряженная материя, связанная с кровью. Ею нельзя было управлять извне, она подчинялась только хозяевам и перерождалась в потомстве племени. Племя беловолосых нерийцев – яркий пример слияния духа и тела. Даже будь ты, Млинес, в десятки раз сильнее, чем сейчас, ты бы никогда не смогла подчинить себе сокрытых в их душах духов воздуха. Новые виды подобной живой материи рождались едва ли раз в одно столетие, бывало, и реже, а зачастую, эти духи не могли быть отнесены к какому-либо из существующих племён. Их называли уникальными.
Естественный отбор заключался в том, что далеко не все из рожденных в племенах детей могли вынести мощь привязанного к ним духа, и дух убивал эти слабые создания одного за другим, до тех пор, пока не были изобретены три типа кристаллов. Вам известны только два: рьюджи, и риджи, однако существует ещё третий – райджи, кристалл жизненной энергии, позволявший эти слабым существам жить. И однажды настал момент, когда имеющихся в нашем мире духов стало не хватать на всех рожденных в племенах детей. И так появились люди.
В те времена, да и в эту эпоху, ученые элементали и философы, а сейчас - маги, часто спорили о том, в какой момент живое существо обретает душу. Я могу точно ответить на этот вопрос: во время рождения. Как только живое создание вдыхает воздух этого мира, соприкасается с его материей, оно обретает сосуд, в котором образуется энергия.
За восемьдесят лет до падения Северной Звезды родилось существо, обретшее душу, но лишенное её окраски. Вместе с этим человеком, родилась и вторая система элементов.
Это была женщина, и звали её Орита.
Она родилась в одном из сильнейшим племён того времени, и невзирая на отсутствие в ней силы, она была любима и обожаема, и в течение долгих лет она не знала о том, что своим рождением ознаменовала начало новой эры.
Вслед за ней стало рождаться множество людей, и в возрасте двадцати семи лет она повстречала ещё одного представителя своей расы, мужчину по имени Фузасу Тоурен.
Невзирая на свой юный возраст, Орита Тоурен была мудрейшей из нас, и в те времена, когда племена даже родственных стихий были готовы вцепиться друг другу в глотки, она проповедовала мир и всеми силами, о-о-о, она была искусным дипломатом, старалась примирить враждующие кланы…
Вильмут с легкой улыбкой наблюдал как Ричи рассказывает о единственной женщине, ради которой он был готов придумать способ достать звезду с неба. Его чувства прошли сквозь века, и пусть это было так давно, на лице змея по-прежнему читалось восхищение и бескрайняя любовь.
- И ей это удалось. В тридцать один год она основала город Орана, где собрала первый в истории мира сенат, куда входили представители каждого из примирённых ею плёмен, невзирая на разницу в их силе и численности. И эти элементали, эти существа назвали её королевой Оритой Дива.
Год спустя… у неё родилась старшая дочь. Мать назвала её Монтера Дива, а отец -Веллизы Тоурен. Она стала перворожденным элементалем новой стихии – носителем сияния в его чистом, первоначальном виде…
Ричи не стал выдерживать паузу, как это любит делать его старинная подруга Линн, и, не дав слушающим обдумать уже сказанное, продолжал говорить.
- Ещё через четыре года на свет появилась ещё одна девочка, имя которой – Ксардера Дива, или же Иримра Тоурен. Она была первым магом. Магом в его истинном значении, владеющим силой, которой прежде не было ни у одного из живших в мире существ: она была стихийным магом. Вместе с ней на свет родился мальчик, которому имя рода Дива не было дано. Назвал его только отец, и имя ему - Малькольм Тоурен, рожденный первым из представителей независимого, прежде несуществовавшего народа тени. Он - наша главная проблема, ввиду нынешнего положения дел.
Теперь Ричи слегка сбавил темп рассказа и потер сухие руки. По выражению лиц присутствующих здесь двух потомков рода Дива, он, не задумываясь, понял, что Визы скрывала от них эту историю так хорошо, как могла: им, как и всем прочим живущим ныне созданиям, ничего не было известно об эре, предшествующей эре людей.
Стижиан про себя усмехнулся, вспоминая полное имя своей племянницы. Ксарда – сокращение от Ксардера. Дримен вычитал это имя в одной старинной книге, выкопанной им в королевской библиотеке. Книга была не только зашифрованной, но и написанной от руки кем-то из родственников Оры: почерк был необычайно красивым, но выцветшим и совершенно непонятным. После нескольких месяцев мучений, Дримен сумел точно определить только это имя, и что та, кто его носила – один из первых магов стихий.
Ора старалась не думать.
Млинес и подавно.
Пока змей говорил, в их головах происходил целых фейерверк из коротких и длинных цепочек вопросов, но как только шипящий и низкий голос Ричи смолк, в их головах зазвенела тишина.
- Всё, что происходит сейчас, я уже видел прежде. – Он продолжал потирать руки. – Тень, как и сияние, возникли в тот день, когда бывшая новорожденным младенцем, Орита издала первый крик. Объем тени, обитавшей тогда на побережье моря и позже переброшенный Малькольмом на юг, прямо пропорционален числу людей… Я говорю и о нынешних носителях духов: магов и монахов. Ключевое различие между носителями духов среди людей и элементалями лежит в крови, в происхождении. Сила стихии течет по нашим венам, в то время как ни один человек, сколькими знаниями он бы ни обладал, и сколько сил бы не положил, никогда не сможет передать всю свою магию своему телу. Это очевидно. В те времена людей было слишком мало, чтобы их обращение в демонов стало бедствием. Когда родился Малькольм… тень стала тянуться к нему, и уже повзрослев, он обнаружил в себе способность предавать тени форму. И он передал её, создав новый народ, новую расу нового магического элемента: тоуренов.
- Значит, Малькольм – это… единственный человек, могущий вернуть тени её форму? Снова превратить её в разумных созданий? – Спросила Ора, медленно проговаривая каждое слово.
- Мы называем его «сердцем», - перевил Ричи Вильмут, - «сердцем тоуренов». И с ним есть проблема…
- Что за проблема? – Встрепенулась Сфирита.
- Кровавое Критши. – Ричи сложил руки на груди. – Малькольм был убит. Убит родной сестрой, я говорю о Монтере. – Он вздохнул. – Она с детства отличалась нетерпимостью по отношению к прочим двум элементам её системы: к тени и негативу. Если ненависть к негативу я понимаю, и даже разделяю…
- Ну да, негатив испускают людишки, а их никто не любит… - Вильмут усмехнулся, но не дерзнул продолжить мысль.
- То к тени… Она не знала, что смерть Малькольма повлечет за собой рассеивание всех переданных им форм, и… Да никто не знал.
Он вздохнул полной грудью и прикрыл глаза.
- Я верю в баланс. – Сказал Ричи после недолгой паузы. - Я верю, что если Малькольм действительно умер, то где-то в этом мире живет существо, способное играть с тенью…
- А как же ваш компаньон, Вильмут Скуро? – Подал голос Астируми.
- Э-не-не, я уникален, кисуля. – Маг взмахнул руками. – Я управляют принципиально иным видом… даже не совсем материи. Это живая тень. Я говорю об обыкновенной тени, которую отбрасывает любое живое существо…
- Знаешь, - Ричи не открыл глаз, - в письменной форме ты куда лучше передаешь свои мысли, нежели в устной. Нам нужен преемник Малькольма, но этим я занимаюсь уже…
- Мы можем привлечь дополнительные силы, если вам угодно… - Сфирита с трудом выжимала из себя звуки. Никогда прежде Ора не видела мать в таком состоянии.
- Не стоит. – Змей повернул голову в сторону, а его бледные пальцы впились в зеленую мантию, что была на нём. – С эти вопросом я сам разберусь, лишние умы и руки будут лишь помехой. В этом вопросе и этой проблеме вы можете на меня рассчитывать.
- А теперь вторая… - Вильмут снова стал серьезен.
- Да, вторая. – Змей опять вздохнул и открыл глаза. – Как уберечь земли Ораны от уничтожения, пока я буду искать наследие Малькольма? Ведь вы должны понимать, пусть вы и не маги, что каждый из погибших на поле боя, встанет и будет сражаться уже не за людей…
- Нужна армия. – Сфирита глотнула воды из тонкого высокого стакана. – Армия, которой у нас нет. Маги академии сильны и талантливы, мощь силы магистров поистине устрашающа, но… Они не протянут так долго. У вас и на этот счет есть план? – Последние слова звучали в саркастическом тоне, и собравшиеся незамедлительно перевели взгляд на Одераричи.
Тот улыбнулся во все зубы.
- За несколько лет до рождения Малькольма, власть Ориты достигла своего пика. Она прослыла мудрейшей из живущих, она принесла мир, и тогда представители сильнейших племён того времени заключили договор. В нём сказано, что именем Ориты Дивы, по предъявлению этого документа, её кровный потомок будет иметь право использовать военную мощь всех перечисленных в договоре племён.
Тихое аханье вырвалось из уст обеих женщин.
- Большинство из представленных там племён не просуществовали до сегодняшнего дня, но…
- П-повзольте обратиться, В-ваше Величес-ство. – Лухс обратив внимание на своё присутствие в зале. - Я…мы… Сайланты…
- Здравствуй, сайлант. – Поприветствовал его Одераричи, жестом прося пройти вперед, а глазами – помолчать. - Ты как раз очень вовремя. Насколько известно мне, - продолжил он, - в договоре указаны и люди, приближенные Ориты, и их последователи. Тогда ещё не было академии магии или монашества как такового, но…
- Но был Храм Северной Звезды. – Тихо шепнул Стижиан, но Ричи его услышал.
- Верно, правда, тогда он никак не был связан с ныне действующей религией. Ты, Млинес, не только как Сфирита Дива, но и как наследная настоятельница Храма, можешь призвать всех ныне живых монахов, когда-либо обучавшихся в нём. Не мне тебе рассказывать каким техником Визы обучала своих учеников.
Сфирита понимающе кивнула.
- Академия магии уже принимает активные участия, а помимо них… - Ричи перевел взгляд на сайланта и нерийца, стоящих рядом. – Я точно знаю о четырёх выживших племенах. – Он приподнял руку и стал загибать один за другим пальцы: - Дэна, Фламма, Неро и Сайло.
- Племени неро больше нет. – Напомнил ему Астируми, и в его глазах не было и тени печали: он уже свыкся с этой мыслью.
- Прими мои соболезнования. – Ричи кивнул, низко опустив голову.
- Но мой народ ещё жив! – Не удержался и выкрикнул Лухс, едва ему удалось набрать в грудь воздуха. – И я знаю, где они! Имея договор на руках, я смогу спуститься туда!
- Ты изгнан? – Вильмут сощурился.
- Да. – Сайлант потупил взгляд и опустил глаза. – За моё желание изучать медицину, отец отказался от меня и спрятал от моих глаз путь домой.
- Сайланты суровый народ, но во всём мире нет силы, которая исцеляла бы раны лучше, чем ваша. – Отозвался змей.
- Благодарю вас, Одераричи.
Вильмут приподнял правую бровь:
- Умный мальчик…
- Даже если предположить, что мы снарядим экспедиции и отправимся на поиски прочих племён, которые никто не видел уже несколько столетий, и предположим, что мы найдем их, – Ора уже давно сидела на поставленном Стижианом стуле и размахивала руками. – как мы сможешь убедить их примкнуть к нам, если элементали, подписавшие этот договор, уже наверняка давно мертвы.
- Нам нужен договор. – Сфирита встала и начала медленно расхаживать по залу. – Я уверена, он заключался с расчетом на то, что когда бы его ни привели в действие, потомки сумели бы понять, что в нём написано. – Она взглянула на Ричи. – Вам известно, где договор?
- Да, тебе известно, где договор? – Повторил за ней Вильмут, накренившись вперед. – Честно скажу, я вообще не знал об их подписании, а я, знаешь ли, не вчера родился.
- Я знаю, где договора. Скажу вам больше: они ближе, чем вы можете себе представить.
Он снял с себя тяжелую мантию и кинул её на стол. Следом расстегнул желтоватого цвета плотную рубашку, собрал волосы, перебросив их вперед, и повернулся к собравшимся спиной.
Вильмут громко присвистнул.
- Вот почему ты отказываешься купаться голышом каждый раз, когда Линн напивается. – Усмехнулся Вильмут, когда они со змеем спускались на нижние уровни королевской библиотеки. – Ты скрывал это от нас.
- Договоры были высечены кровью фламмов на алмазном камне. – Глаза Ричи двумя свечами сияли в темноте подземелья.
- Это их дублирует старушка Иоко в иллюзорном храме? А ты хитрец. Хотя нет, это Линн хитрая, она же поручила Иоко держать эту иллюзию…
Ричи едва улыбнулся.
- Но когда начался Век Истребления, я решил, что договора стоит спрятать как можно надежнее и попросил Линнэ наиболее точно копировать их все и нанести на мою кожу. Сам камень я уничтожил.
- Хитро… Погоди, Линн тоже знает?! Это что, я один не был в курсе?! Ричи, так нечестно!
- Что я должен сделать, чтобы загладить вину перед тобой?
- Ты сегодня какой-то слишком добрый…- В голосе тёмного мага возникли подозрения, но миг спустя исчезли. – Но раз предлагаешь, то не мог бы ты пару часов полежать на животе, я изучу этот рисунок у тебя на спине? Пожа-а-алуйста.
Змей хмыкнул и вынул из кармана коробок спичек. Чирк, и с одной искры по цепочке запылали несколько десятков факелов, расставленных по длинному вытянутому коридору. В высокие потолки упирались обветшалые книжные полки, уставленные столь древними письменами, что у Вильмута едва не потекли слюни, стоило ему их увидеть. По правую сторону от достаточно узкого коридора имелось множество небольших выемок, где стояли столы и письменные принадлежности на них. Именно по ту же правую сторону вдоль стен и возвышались кишащие пылью и сыростью книги, хранящие безграничные знания.
По левую руку, в промежутках между маслеными лампами, огни на которых горели на разной высоте, имелись несколько высоких серых каменных лавок без спинки.
Ричи снял мантию и бросил её на одну из лавок, после стянул с себя рубашку и улегся животом на холодный камень.
- Простудишься ещё. – Сказал Вильмут, и сам засмеялся. Из внутреннего кармана его накидки возникла записная книжка, старая, с желтыми страницами, но пустая. Он раскрыл её и положил на свободный от тела змея край лавки. – Такс…
У мага оказались неожиданно теплые руки, с загрубевшей кожей на пальцах, но это была ерунда. Хоть кожа Одераричи и выглядела гладкой и человеческой, в действительности её структура состояла из множества плотно стоящих мелких чешуек, могущих погнуть сталь превосходно выкованного меча, с какой бы силой им ни ударяли.
- Это похоже на… Снежинку. – Усмехнулся Вильмут, не замечая, что у змея слипаются глаза. – Ричи, когда ты в последний раз спал?
- А когда я проснулся? – Медленно промямлил тот, подложив рукав своей мантии под голову.
- Не знаю… Ты пробудился после спячки, помнится, три с половиной года назад.
- Вот с тех пор и не… - И он уснул.
Улыбаясь, Вильмут пожал плечами и убрал со спины друга волосы, скрывающие от него большую часть узора.
То, что он увидел, действительно отдаленно напоминало снежинку. Вдоль позвоночника, от шейного позвонка и вниз, устремлялась ровная черно-фиолетовая линия, и от неё в разные стороны, с неравными промежутками, расползались тонкие прямые линии. Сверху и снизу каждой из них были изображены письмена абсолютно разного вида, формы и способа написания. Один походил на клетчатый узор, состоящий из больших и маленьких четырехугольных фигур: ромбов, квадратов и прямоугольников, нарисованных под разными углами и на разной высоте относительно друг друга. Другой с первого взгляда казался просто набором прямых линий, и лишь присмотревшись, Вильмут смог заметить, что линии отличаются друг от друга по толщине и высоте на каких-то пол, бывало и меньше, миллиметра. Нашелся и узор, состоящий из колец, пересекающихся в разных точках окружности. Также бы ещё один, похожий, но в нём все кольца пересекались в один и тех же местах, и разница заключалась в закрученной линии, проходящей через каждое кольцо по нескольку раз. Попадались и вещи более простые для понимания, например, иероглифы нескольких видов: состоящие из одних только черт или из черт и колец, а так же точно такие же, только пишущиеся слитно.
- Восемнадцать. – Сосчитал Вильмут, мельком кинув взгляд на записную книжку, на листах которой уже возник каждый из рассмотренных им узоров.
Довольный собой и предвкушая часы и дни, которые он будет корпеть над расшифровкой этих письмен, он заинтересовался материалом, способным оставить на коже Одераричи вековечные следы.
Кончиком пальца маг коснулся сплошной линии, что вдоль позвоночника, но едва задел её, как Ричи во сне вздрогнул. Вильмут замер. Решив, что это тревожный сон его друга, а не последствие его прикосновения, маг прикоснулся к линии ещё раз, и тело змея снова напряглось и резко ослабло.
- Не может этого быть… - Зашипел он как сам Ричи, желая разбудить его и дать хорошую затрещину.
Этот рисунок на спине друга не был шрамом, как и не был татуировкой: это была рана. Вильмут и сам удивился, что сразу не узнал этот черно-фиолетовый цвет, потому как отлично помнил, как Линн учила его синтезировать этот яд. Особый вид кислоты, созданный на основе смешения демонической и кипящей крови, крови фламмов, с добавлением ещё двух десятков реагентов. В конечном итоге, получалось вещество, способное прожечь всё что угодно, даже кожу столь могучего змея, как Одераричи.
Эта кислота ничем не вымывалась, и она не растекалась. По свойствам и способу нанесения, она походила на лак или густую краску… Вот Линн и нарисовала ему спине на спине несмываемые и неисчезающие письмена, чей яд вот уже шесть с лишним веков вёл равную борьбу с заживляющими свойствами тела змея.
- Тебе должно быть невыносимо больно, Ричи. – Сам того не заметив, сказал это вслух Вильмут, сложив ладони и приложившись к ним губами.
Его волнения исчезли в тот миг, когда кожа на спине змея, в действительности являющаяся чешуей, стала походить на таковую. Толстой плёнкой, она начала оттопыриваться от тела, и стоило Вильмуту ноготком поддеть её, как снялся весь пласт, и маг взял в руки точную копию рисунка на спине, написанную на змеиной коже.
- И переписывать не пришлось. – Хмыкнул тот, и захлопнул записную книжку.
Почти всегда Вильмут забывал, что Ричи сбрасывает кожу только во сне. Мало того, что маг не очень любил змей, ящериц и прочих, так ещё ему выпала честь снимать копии договора со спины древнейшего из ныне живущих существ.
Сняв с плеч плащ, он накинул его на спину друга, не подумав о том, что он – холоднокровная зверушка и едва ли замерзнет, и вошел в арку напротив, где стоял запылённый стол и крепкий на вид стул. Опустившись в него, Вильмут с интересом стал разглядывать корешки книг, с едва заметными, выцветшими под давлением лет надписями. Не решаясь определиться, с какой же книги начать, его взгляд скользнул вперед, в темноту, что скрывалась в небольшом углублении за столом.
Протянув руки, маг нащупал нечто черное и холодное, как и всё прочее в этом подземелье, и прямоугольное. Нащупав края, он потянул предмет на себя и с тихим звоном с небольшого возвышения на стол шмякнулся музейных экспонат.
Это был стеклянный прямоугольный ящик, созданный в те времена, когда люди ещё не умели создавать чистое стекло, так что оно было мутным и не совсем ровным. Приподняв крышку, не имеющею ни одной трещины, Вильмут увидел черный, будто гранитный меч странной формы, словно это была клякса, с изгибами и затупленными извивающимися шипами.
Маг нахмурился, лишенный какого-либо интереса к оружию, и отодвинул ящик в сторону.
- Потом отдам этой девчонке из рода Ун Бейквуд. – Пробубнил он под нос и вслепую взял с полки толстенную книгу.
Почти наотмашь, Дримен махнул мечом, и с его кончика сорвалась ледяная сфера. Летя быстрее пули, она вонзилась в плотное тело существа, высотой метра в четыре, и проникла в него. Холод, далеко не такой могучий, как магия Амельеры, пытался сковать или хотя бы замедлить движущегося на горстку разностихийных магов демона, но тщетно.
Магистры, разбросанные по разным участкам линии фронта, почуяли беду, как собака чует чужака. Кивнув своим подчиненным, Амельера схватила Ави за руку и поволокла за собой, туда, где жизнь Дримена могла прерваться в любой момент.
Слабый телом, магистр семи стихий упал на промякшую от крови землю. Гигантское, похожее на многотонного мраморного голема, существо медленно двигалось на него, и каждый его шаг сопровождался сотрясанием земли. Не выдерживая столь мощных вибраций, Дримен медленно скатывался вниз с небольшого холмика, прямо к гигантским ступням голема.
В десятке метров от мага, уже раздавив несколько десятков демонов поменьше, каменное чудище замерло. Дримен решил было, что сфера холода наконец-то распространилась по его телу и смогла заморозить его, но ошибся. Зелетовато-черный мрамор тела голема покрылся крупными трещинами и с чудовищным грохотом взорвался.
Осколки тяжелого камня полетели во все стороны, сбивая с ног и превращая в кучку кровавой мякоти и прочих демонов, и магов, что были неподалеку. Все происходило так быстро, что Дримен не успел даже подумать о том, чтобы попытаться поставить защиту, и если не остановить, так хотя бы ослабить мощь взрыва.
Он не зажмурился, хотя ему очень хотелось. Его семицветные глаза словно бы в замедленном действии видели, как глыбы заостренного камня летят в него и убивают его учеников, что попались им на пути.
- Вставай! – Зарычала осипшим голосом Амельера, схватив Дримена за шкирку, и в одно движение (откуда только в ней взялась такая сила?) подняла того на ноги. – Ну же!
Каменные глыбы оказались покрыты едва заметной, сверхпрочной коркой льда и повисли в воздухе в полуметре от того места, где только что было лицо Дримена.
С дрожащими руками и взглядом, не могущем сосредоточиться на чем-то одном, магистр искал глазами свой меч, но не мог найти.
- Отойди! – Рыкнула магистр льда, встав впереди. – Тебе нужно оружие чтобы фокусировать все элементы. Брысь, Дрим! Я справлюсь!
Замороженные глыбы, запертые под толстеющим на глазах слоем льда, завибрировали. С широко распахнутыми глазами Амельера наблюдала за тем, как крепчайший из известных ей, сильнейшему магу холода, видов льда покрывается паутиной трещин.
Разбив оковы, каменная глыба не полетела вперед. Почти не глядя, швыряя в мчащихся на них разношерстных демонов сферы разных зарядов, Дримен видел, что разбросанные в разные стороны части голема собираются в одну точку.
- Иди к Вьелме, Дрим! – Окликнул того Циавис, вдруг оказавшийся рядом. – У неё есть пара мечей, тебе сейчас любой сгодиться. А с этим мы с супругой разберёмся.
Дримен кивнул и побежал вперед.
Несколько магов остались позади Циависа, громко обсуждая способ «завалить» это демоническое отродье, которые уже почти вернуло себе свою изначальную форму.
- Есть маги тверди? – Громко спросил магистр огня, пока Амельера плела про себя сложнейшее заклятье заморозки.
- Есть, магистр, но этот голем слишком тяжелый. – Ответил пожилой мужчина, лет семидесяти с виду, тощий, лысый, но держащийся спокойно и уверенно. – Мне не совладать с такой махиной.
- Я не могу призвать «дождь», - пробубнил Цисс, оглядываясь, - заденет всех нас. – Он нахмурился и приобернулся. – Как думаешь, земляник, какая нужная температура, чтобы расплавить эту громадину?
- Не могу сказать. Материал, из которого он состоит, мне неизвестен и непонятен. Как человек бывалый, скажу: чем жарче, чем лучше.
Циавис улыбнулся и вытянул вперед руки, растопырив пальцы.
Где-то посередине, между ним и Амельерой, возникла сначала незаметная, но преломляющая свет дымка. С каждой секундой она становилось все плотнее, но не обретала цвета, так и оставалась прозрачной.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги