Летун

20

Лена спала очень крепко, так что Андрюха смог выбраться из-под одеяла, аккуратно убрав с себя ее руку, не разбудив девушку. Он слегка поднялся в воздух и, чтобы не топотать, медленно вылетел из комнаты.

На первом этаже он достал из шкафа мотоциклетную куртку, черную майку и черные же джинсы, раскрашенные так, что обе их штанины снизу и до колен покрывало яркое красное пламя. Оделся и посмотрел на себя в зеркало. Выглядело все это просто отлично. Мрачновато, правда, но Андрей не мог не признать, что именно этого он и хотел.

Черный цвет символизировал ночь. Тьму, поглощающую все вокруг. Андрюха усмехнулся. Порой даже он сам считал себя ужасным позером.

Хотя, в данной ситуации это было как нельзя кстати.

Наконец, Андрей вытащил из шкафа свою неизменную обувь – "камелоты". Зашнуровался и еще раз осмотрел себя с ног до головы.

– Годится, – тихо прошептал он.

Он спустился в гараж и прихватил шлем со своего мотоцикла, дабы скрыть лицо. Не нужно было светить своей внешностью налево и направо, ведь это только способствует появлению новых врагов. Шлем для полетов ночью подходил на все сто процентов. Стекло в поднятом состоянии открывало только глаза и часть лба, так что раскрытию внешности ничего не угрожало.

Андрей вышел на улицу, запер за собой дверь и взлетел в небо.

Начиналась охота.

Ночь была очень темной. Луну закрывали густые тучи, и это было как нельзя кстати.

"По сути, шлем для меня – только лишняя предосторожность", – подумалось ему.

Так и было. Свидетелей Андрей оставлять не планировал. Но подстраховаться, в любом случае, стоило.

Андрюха пока еще недостаточно хорошо знал Майами, но проблем в том, чтобы найти неблагополучные районы, не возникало никаких. Эти кварталы были самыми настоящими язвами на теле города. Нормальных людей столь поздней ночью там можно было по пальцам пересчитать, а всякую шваль – очень сложно не заметить.

Андрей спикировал на землю, приземлился на ноги и осмотрелся.

Этот переулок был пуст, хотя Андрюха готов был поставить на то, что все это ненадолго. Он пошел вглубь района, осматривая все темные углы и заглядывая в ответвляющиеся переулки. Шаг за шагом Андрей продвигался все дальше и дальше, пока в одной подворотне ему на глаза не попалась троица стоящих возле мусорных баков людей.

Он сделал вид, что не заметил их, и двинулся дальше. Реакция этих людей не заставила себя ждать. Стоило им сделать шаг за Андреем, как он тут же остановился и развернулся на каблуках.

Преследователи от неожиданности практически синхронно споткнулись, резко встав на месте. Андрей окинул их взглядом и даже в какой-то степени разочаровался. Все они выглядели практически одинаково: ужасно тощие, с огромными синяками под глазами. Двое чесали запястья, третьего трясло во все стороны, а изо рта тек неконтролируемый поток слюны.

"Наркоманы, – понял Андрей, – и одного уже конкретно ломает на части".

– Чем я вас заинтересовал, господа? – нарочито пафосно обратился он к нарикам. – Хотя… чем я вообще могу заинтересовать морально опустившуюся падаль?

Они никак не отреагировали на его слова, словно они вообще пролетели мимо их наркоманских ушей.

– Деньги есть? – прохрипел один, лицо которого было скрыто глубоко натянутым на голову капюшоном.

"Да уж, – подумалось Андрею, – совсем не те убийцы, на которых я наткнулся в прошлый раз. Скорее, просто законченные дебилы, которые однажды прочно сели на иглу, а потом так и не слезли. За такими ли вообще я пришел?" Мысли в его голове поменялись сразу же, как только этот "капюшон" выхватил пистолет из-под полы потрепанного пальто.

– Ты, ублюдок конченый, гони бабки, тварь! – истерически завопил наркоман. – Выворачивай карманы, сука!

Андрей даже не пошевелился, ведь ему и не требовалось двигаться.

Кисть возникла сразу на стволе. Еще секунда, и пистолет вырвался из рук наркомана и на его глазах смялся в неровный шар, который Андрюха отшвырнул в сторону.

После пятисекундного ступора, охватившего нариков поголовно, они практически синхронно попытались убежать от Андрея. Он, все так же не сдвигаясь с места, швырнул вслед каждому одну кисть. Поймал за горло стальной хваткой и поднял наркоманов над землей.

– Кто ты такой? – прохрипел "капюшон", хватаясь за вроде бы свободное горло, сдавленное как будто стальной кистью.

– Я? – Андрей посмотрел на него исподлобья. – Я твой палач, гнида!

Открывать свою личность было ужасно глупо, но Андрею нужно было показать системе вокруг, что нашелся кое-кто сильнее ее, стоящий на несколько голов выше и вершащий свой собственный суд. Был один способ указать на это, оставаясь неизвестным.

"Я должен оставлять за собой какой-то знак. Единый почерк".

Тут же он вспомнил свою расправу над неграми.

– Кто ты такой? – хрипел наркоман. – Что ты за тварь такая?

– Я твой палач, – повторил Андрей и сжал пальцы кисти, которой держал его за глотку.

Прозвучал неприятный хруст, после которого тело упало на землю, а голова выкатилась из капюшона, сопровождаемая бьющей фонтаном кровью.

Двое, пока еще живых, наркоманов истошно завопили, словно по команде. Их крики прервались так же синхронно, как и начались. Вновь захрустели шеи, и снова глухо рухнули на землю уже безжизненные тела.

– Быть может, я спас жизни тем, кто будет проходить по этому кварталу после меня, – пробормотал Андрей себе под нос.

Он чувствовал себя на удивление легко. Ни о каких душевных муках в этот раз не было и речи. Андрей прыгнул вперед и по гиперболе взлетел в небо.

Женский крик резал уши. Молодая девушка лет двадцати изо всех ног убегала по узкому переулку сразу от троих преследователей.

Ее крик Андрей услышал за пару кварталов, которые он, тут же сорвавшись с места, преодолел не больше чем за десять секунд. Андрюха спикировал на балкон второго этажа самого ближнего к нему здания и оценил ситуацию.

"Снова трое. Не проблема вовсе".

Он даже не собирался спускаться на землю. Девушка пробежала прямо под балконом, на котором он стоял, и поймать отсюда сверху ее преследователей представлялось лишь вопросом реакции.

Планы рухнули в небытие, когда в другом конце переулка возникли еще пятеро. Андрей даже успел заметить, как они повыскакивали из подъезда уже практически разваливающейся многоэтажки.

– Гони эту шлюху на нас! – крикнул один из этой пятерки.

Девушка споткнулась на бегу, упала и кубарем покатилась по земле, путаясь в собственных руках и ногах одновременно с тем, как Андрей, окружив себя четырьмя кистями, спрыгнул с балкона точно на голову последнему из замеченной первыми тройки.

Оглушив его, он хладнокровно, не размениваясь на мелочи вроде пафосных фраз, швырнул вслед первым двум кисти и оторвал им головы, после чего повторил эту, так сказать, процедуру с оглушенным. Переулок практически не освещался, поэтому с расстояния примерно в пятьдесят метров никто из оставшихся в другом конце насильников не разглядел, что произошло с их подельниками.

Девушка кричала, а четверо ублюдков окружали ее со всех сторон, издевательски хохоча. Только один из них проигнорировал расцветающий вокруг кураж и заметил, что подкрепление с другого конца улицы так до сих пор и не появилось.

– Джонни! – закричал он. – Что там за дела?! Где ты?!

– Уже иду, мразь! – заорал незнакомый голос в ответ, и преступник сам не успел понять, что же именно с ним произошло.

Будто какая-то неведомая сила смела его на невероятной скорости, а потом отпустила. Влетев спиной в кирпичную стену, он успел услышать только лишь хруст собственного позвоночника, после чего потерял сознание.

Девушка в ужасе крепко зажмурилась и свернулась клубком на земле. Она уже даже не кричала, а только без остановки рыдала, ожидая неизбежного.

Какой-то твердый и мокрый предмет упал на нее сверху, спустя секунду после того, как захрустело и захлюпало нечто рядом с ней. Девушку обдало брызгами чего-то теплого, и она открыла глаза.

Вопль все-таки вырвался из ее легких, а потом сознание оставило несчастную девчонку. С ног до головы девушку окатила кровь, фонтаном бившая из обезглавленного тела, голова которого и рухнула на нее только что.

А Андрюха тем временем медленно подходил к троим оставшимся в сознании насильникам, крутость которых испарилась мгновенно, как только оторвалась голова их подельника.

– Как дела, суки? – тихо спросил Андрей.

Они не ответили ему ни единого слова. Будучи недавно преисполненными крутизны, подонки тряслись словно листья на ветру. С каким-то садистским удовлетворением Андрей отметил, что все они, как один, обмочились прямо в собственные штаны.

– Забавно ведь иногда бывает, да? – тихо сказал он, подняв с земли кистью за глотку первого. – Справедливость подобна ножницам. В умелых руках она просто режет все на корню.

Хруст, брызги крови, тело упало на асфальт, а голова, уже привычно для Андрюхи, покатилась куда-то в сторону. Насильники даже не пытались убежать.

– А ведь это не охота даже, – сказал Андрей, отрывая голову второму. – Это больше похоже на сафари, да? – он заглянул последнему в глаза и не увидел там ничего, кроме первозданного страха. – Стоило оно того?

Насильник молчал. Андрюха схватил его кистями за воротник и рванул вверх, подняв над собой.

– Отвечай, сука! Стоило оно того, мразь?!

– Нет, – выдавил из себя тот, – не стоило… мы бы не убили ее, клянусь…

– Что?! – взбесился Андрей. – Как мне вообще это понимать?! Сучары, вы собирались изнасиловать ее ввосьмером! Но, мать вашу, не собирались убивать! Охренительно!

Ярость закипала в нем. Андрей был взбешен настолько, что уже совсем себя не контролировал.

– А, знаешь, я покажу тебе разницу между жизнью и смертью, мразь, – мстительно прошептал он. – Снимай рубашку!

– Что? – ошарашено выдавил из себя насильник.

– Снимай, сука, рубашку и рви ее напополам, гнида! – оскалился Андрей, швырнув его на асфальт.

Преступник подчинился.

– Завязывай теперь одну часть на левом плече, а вторую – на левом бедре! – приказал Андрей. – Как можно туже!

Он беспрекословно выполнил это. Андрюха словно ощущал, как по нему разливалась ярость.

– Эта несчастная девчонка после встречи с вами, ублюдки, осталась бы инвалидом на всю жизнь. Не физическим, но моральным уж точно. Более того, больше всего бы ей не повезло, если бы она случайно забеременела от одной из таких паскуд, какими являешься ты и твои дружки! – Андрей осмотрелся. – Ну, точнее, являлись. А ты говоришь, что вы бы даровали ей жизнь после всего этого?! Класс! Тогда я тоже дарую тебе жизнь, мразота!

Андрей сотворил кисти прямо под двумя импровизированными жгутами и, не моргнув глазом, отрезал обе конечности, сомкнув серебристые пальцы под чудовищный аккомпанемент воплей последнего оставшегося в живых насильника.

– Звони 911, может быть, они успеют подобрать тебя до того, как ты подохнешь от болевого шока, – только и сказал Андрюха. – Вот она – разница между жизнью и смертью!

Он сделал шаг в сторону и поднял тело несчастной девушки с земли.

"Здесь ее оставлять точно не стоит", – подумал Андрей и взлетел.

Можно было позвонить в Службу Спасения с одного из городских таксофонов, дождаться их и передать девчонку непосредственно в руки спасателям.

"Наверное, так я и сделаю".

Полеты были чем-то незабываемым. Тем, что Андрей просто не мог выразить словами. Только действиями. В такие минуты, как сейчас, он действительно искренне верил в то, что является уникальным.

Хоть здесь и было очень холодно.

Андрюха сидел на краю крыши самого высокого здания в Майами – отеля "Четыре сезона", свесив ноги вниз и глядя на город с высоты в двести сорок метров. Зрелище захватывало дух и вызывало мурашки по всей коже.

Девушку Андрей отдал в руки здоровенному чернокожему врачу из "скорой помощи", после чего, почувствовав себя свободным, он решил провести хотя бы полчаса наедине с самим собой.

Крыша этого отеля подходила для подобного как нельзя кстати. Андрей ел купленную в круглосуточной пиццерии "Неополитану", запивая ее горячим кофе. Мысли текли рекой.

Странно, но ожидаемый им голос совести все никак не просыпался. Не было и страха перед возможным наказанием. Не изменилось совершенно ничего, кроме того, что Андрей убил уже пятнадцать человек.

Вдуматься только – пятнадцать! По всем понятиям он уже попадал под понятие серийного убийцы.

– Да и наплевать, – тихо сказал себе под нос Андрюха, подумав об этом.

Он закрыл глаза и постарался оценить все происходящее.

– Наверное, я не такой как все вокруг, – задумчиво произнес он вслух, – СМИ постоянно пичкают людей страхом убийства. Вроде бы это самая страшная черта, через которую только можно переступить. Переступил. И что теперь? Я изменился? Нет. А должен был? Никому я ничего не должен.

Он замолчал, внезапно осознав глупость разговоров вслух.

"Если бы ты убил хороших людей, моя реакция была бы совершенно другой, – уже в который раз вспомнил Андрюха слова своей любимой. – Но ты убил грязный скот. Да, твои руки теперь в крови. И это может быть плохо только в том случае, если ты чувствуешь вину".

Он не чувствовал вины. Более того, Андрей верил в то, что он стоит на верной стороне. И уходить с нее он не собирался.

Ему снова вспомнился Лобас, скорчившийся на сырой земле. Вот именно поэтому Андрей и не собирался отступать. Не теперь.

– Как ты там говорила, Лена? – спросил он вновь вслух. – Мир без всей этой погани возможен, когда волны крови смоют таких вот подонков? Как-то так… – он прервался. – Значит, надо продолжать вызывать волны.

Андрей допил кофе, поставил пустой стаканчик на край крыши и спрыгнул вниз.

– Деньги гони, – мразь! – орал грабитель ему в лицо, брызжа слюной.

– У меня ничего нет! – сквозь слезы ответил Дик, понимая свою обреченность.

Четыре тяжелейших удара сотрясли его голову, в глазах потемнело, и ребенок упал на землю. Он должен был пробежать всего один квартал, возвращаясь от друга, у которого засиделся до глубокой ночи, увлекшись новыми играми. Сотня метров по ночному городу – ничего страшного, такое бывало уже десятки раз. Только сегодня все вышло иначе…

– Деньги, тварь! – завопил приставший к нему негр и новый сокрушительный удар ботинка в живот заставил Дика скрючиться и снова закричать. Нападавший выхватил из кармана нож-бабочку, откинул лезвие и шагнул к ребенку. – Лучше выворачивай карманы, мразь мелкая!

Негр был не в адеквате, ребенок понимал это, но абсолютно ничего не мог сделать. Он лишь закрыл глаза, ожидая самого плохого, того, что не раз видел со стороны в интернете и по телевизору.

Негр истошно завопил, как будто испытывая невыносимую боль, потом что-то хрустнуло, и Дик открыл глаза, уставившись на неизвестно откуда взявшегося человека.

Он был высоким и широкоплечим, облаченным в байкерскую куртку, "камелоты" и джинсы со штанинами, раскрашенными в пламя. Лицо незнакомца закрывал мотоциклетный шлем с поднятым вверх забралом. В кромешной тьме Дик не смог разглядеть даже его глаз.

– Как ты, парень? – спросил байкер.

Ребенок посмотрел себе под ноги, не понимая, куда делся напавший на него черный, и наткнулся на отрезанную голову, валявшуюся на асфальте. И тогда он завопил так, что предыдущие крики на фоне этого казались едва слышным писком.

Байкер был настолько ошарашен, что даже опустил руки.

– Ты чего, малыш? – обескуражено выдавил из себя он. – Я ведь не убийца…

Дик не услышал ни единого слова. Он лишь зажмурился и обхватил голову руками.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – кричал Дик. – Я не хочу умирать! Я только шел домой! Просто шел домой!

Раздался топот удаляющихся ног, ребенок открыл глаза и увидел, как убивший негра байкер сворачивает за угол ближайшего дома.

Самому Дику нужно было в другую сторону. Он с трудом поднялся на ноги и, держась за стенку, побрел в сторону своего дома.

– Я ведь не убийца… – сквозь охвативший его шок выдавил из себя Андрей, стоя над спасенным ребенком.

Малыш словно не услышал. Он продолжал кричать, не проявляя никаких признаков адекватности. Внезапно Андрею стало страшно. Он словно увидел себя со стороны, представил, как выглядело это "спасение жизни" в глазах ребенка.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – закричал малыш. – Я не хочу умирать! Я только шел домой! Просто шел домой!

В ту самую секунду у Андрюхи сдали нервы. На глаза навернулись слезы, он развернулся на каблуках и побежал изо всех сил, скрывшись за углом первого попавшегося дома. Тут же взлетев, он помчался вверх и приземлился на крышу. Сорвал шлем, отбросил его в сторону и рухнул на спину.

Не такой реакции Андрей ожидал… совершенно не такой.

"Вот так тебя этот мир и примет, – откликнулось его сознание. – Точно так же, как простой мальчик, которого ты не дал зарезать. Ты считаешь, что убиваешь диких зверей, а для обывателей ты сам – такой же точно зверь".

Сам не зная, почему, Андрей заплакал. В одну секунду у него изменилось совершенно все восприятие окружающей действительности.

– Ребенок среагировал на меня точно так же, как на чуть не зарезавшего его черного, – сказал он сам себе.

"Но ты спас его. И девчонку спас. И тех, на кого могли наткнуться после тебя те наркоманы в подворотне. Убийство этих мразей не дало допустить последующей резни таких же девушек и детей за дозу, за деньги, да за что угодно!" – тут же отчетливо укрепилась в сознании мысль.

Обратная сторона есть у всего. Даже у таких людей как он. И только что Андрей сам увидел и крепко осознал свою темную сторону.

Он собрался с духом, глубоко вдохнул и постарался очистить свой разум. Получалось, сказать честно, не очень.

– Значит, так и должно быть, – произнес он вслух, поднялся на ноги и побрел к выброшенному им же шлему. Поднял его с крыши, опустил забрало и посмотрел в него.

Было слишком темно, и своего лица Андрей так и не увидел. Он вздохнул, надел шлем на голову и побежал к краю крыши.

"Я палач. А палачу плевать, что о нем думают. Он лишь делает то, что должен!" Андрюха прыгнул вперед и через пару секунд растворился в темном небе. Ночь только начиналась, а, значит, у него еще было достаточно времени до рассвета.

21

В тускло освещенной комнате висел настолько густой сигаретный дым, что Уэсу он напоминал туман.

– Билл, это уже не смешно даже, – поморщился он, как следует прокашлявшись. – Совсем скоро я подохну от вони твоих сигарет, я в этом даже не сомневаюсь.

За три месяца, проведенные на своей, если так можно выразиться, новой работе, Уэсли кардинально изменил свой имидж. О рокерских шмотках он даже не вспоминал, надевал рубашку, пиджак и джинсы, да и, наконец, Тайлер также коротко подстригся и отрастил бороду по контуру лица, стараясь максимально отойти от своего прежнего облика.

Билл действительно кое-что изменил в его осознании реальности. Старик, по сути, занимался тем же самым, чем в свое время промышлял сам Уэс, но только находился при этом по другую сторону. Официально это называется "Частный детектив", Тайлер же именовал Билла не иначе как наемником, что последнему категорически не нравилось.

Под раздраженным взглядом Уэсли старик наморщил лоб, вздохнул, проведя рукой по седым волосам, и потом погасил сигарету.

– Спасибо, – поблагодарил Уэс. – Осталось лишь подождать с часок, пока наша крайне хреновая вентиляция вытянет все это наружу. Ад! Это просто ад, Билл!

Несмотря на его возмущения, старик только лишь улыбнулся.

– Поживешь с мое – притерпишься и к такому, Уэс.

Тайлер раздосадовано махнул рукой.

– Что мы имеем? – спросил он.

Старик взглянул на монитор ноутбука и тяжело вздохнул.

– Шестьдесят семь лет уже прожил на этом свете, а такого еще не видел никогда. Двадцать три трупа за ночь. У всех оторвана голова. Кроме того, есть один живой…

– По-моему, лучше сдохнуть, чем вот так вот живым оставаться, – поморщился Тайлер, глядя на экран. – С одной стороны ему оторвали руку и ногу. Фу, гадость какая!

– Самое ужасное тут в том, что я знаю только одного человека, способного на подобное.

– Я спал у себя дома, Билл, – покачал головой Уэсли. – Плюс, ты же знаешь, на такое я бы никогда не пошел.

Он взял у старика мышку и прокрутил страницу снизу доверху. Она пестрила фотохроникой вчерашней ночи. Тайлер сдержал рвотный порыв.

– Дерьмо…

– Не то слово, – поддержал его Билл. – Я не отрицаю и возможности того, что это сделала группа людей. Или группы. Как такое провернуть в одиночку – я понятия не имею.

Уэс нахмурился.

– Если он подобен мне, Билл, то сумел бы. Легко. Думаю, мне было бы под силу перерезать и большее количество народа. Но физически, а не морально. А то, что здесь вот выложено, – Уэсли указал на монитор, – это… это аморально и бесчеловечно.

Старик наморщил лоб.

– В любом случае, мы хотя бы знаем, что делать дальше. Проберешься в палату к этому новоиспеченному инвалиду и посмотришь в его голове. О-кей, Уэс?

– Твой запредельный градус цинизма меня поражает!

– Меня кое-что настораживает, – продолжил старик. – Даже если принимать все, что случилось этой ночью за единичный случай, то он все равно не первый, Уэсли. Смотри, – он щелкнул мышкой.

Тайлер покосился на монитор и тут же отвернулся, тяжело задышав.

– Мать твою, как ты вообще можешь на это так долго глазеть?!

– Этих нашли вчера утром, – проигнорировал дед его возглас. – У троих нет голов, а последний расплющен так, словно летел с тридцатого этажа.

– Случай единичный? – спросил Уэс.

Старик кивнул.

– Их вырезали в Маленьком Гаити. Очень похоже на начало расправы. Точка отсчета такая вот своеобразная. Эксперты считали, что это сделали Колумбийцы, но такая теория отпадает, если мы посмотрим уже на сегодняшнюю ночь.

– А сегодня ночью, надо понимать, завалили Колумбийцев?

– Не только их. Кстати, до кучи снова попали двое Гаитян и несколько Кубинцев. Умирают только бандюки, Уэс. Из разряда таких, которые шляются по улицам ночью, разыскивая загулявшую наживу. Но теперь их там жестоко режут. У нас появились судьи.

– Или один судья, – Уэсли потер лоб. – Говоришь, один убитый пролетел тридцать метров?

– Примерно так.

– Знаешь, о чем я сейчас подумал, Билл? Если он действительно подобен мне, то скоро мы заскучаем по старым временам. Когда людей люди убивали.

– Он тоже человек. Как и ты. Сильнее обычных людей, но такой же смертный. Я не сомневаюсь, что теперь все будет повторяться именно так из ночи в ночь. Вряд ли после такого он внезапно возьмет и остановится.

– Если он реально подобен мне, то будет действительно сложно.

– Когда нам было легко?

– Нам было легко тогда, когда ты сидел в своем подполье, не используя меня как основную ударную силу. Не знаю как тебе, Билл, а мне было легко.

– Я использовал тебя потому, что мне, в отличие от тебя, неподвластны силы, которыми ты, Уэс, швыряешься налево и направо. Ты бы не был мне так нужен, если бы я сам мог парить в облаках и двигать вещи силой мысли…

– Кистями, – машинально поправил старика Тайлер.

– Думаешь, для меня есть разница?

– Думаю, навряд ли, – ехидно ответил Уэс, – раз уж ты гниешь в этом подвале.

– Я? Гнию?! – моментально завелся старик. – А какого же хрена ты гниешь здесь вместе со мной, сынок?! Тебя бы больше устроило жить так, как раньше?! Грабить, убивать?!

Тайлер промолчал.

– Я закрыл глаза на твои прошлые грехи только потому, что только с твоей помощью я могу сделать мир немного чище, Уэс!

Парень нахмурился.

– А что, если и тот тип, если, конечно, он одиночка, тоже думает, что делает этот мир чище и лучше, Билл? Им ведь вполне может двигать чувство извращенной справедливости. Хотя, честно тебе скажу, то, что он делает пока – это не извращение. Я не против, если кто-то режет шваль вроде Колумбийцев, Гаитян и им подобных. Естественно, я имею в виду банды.

– Где гарантия того, что, закончив с бандами, он не перейдет на мирное население? И не начнет резать кого-нибудь вроде одиноких матерей из бедных семей, которые воруют еду в магазинах, чтобы прокормить своих детей?! Где гарантия, что следом за ними не пойдут эти же самые дети, Уэс?! Судить не дано никому! Я найду его, а ты поймаешь. Точка. Только Богу дано решать, кто достоин жизни, а кто нет!

– Бога нет, – тут же парировал Уэсли. – Есть бурная фантазия людей, которые ищут надежду там, где ее нет и в помине!

Старик лишь отмахнулся от него, словно от назойливой мухи. Некоторое время Билл сосредоточенно читал какую-то очередную сводку с экрана своего компьютера.

– Есть еще одна зацепка, Уэсли! – вдруг резко выкрикнул он. – Смотри! Девчонка лежит в больнице. Говорит, что ее пытались изнасиловать, а потом кто-то начал рубить головы нападавшим на нее. Девушку доставили по уши в крови, но при этом на ней нет ни единого ранения. У нее психическое расстройство. Вот она – наша надежда! Шанс!

– В какой больнице мне ее искать?

Билл тут же вывел адрес на экран крупным шрифтом. Уэс хмыкнул.

– Больше всего, Билл, меня удивляет то, что ты сидишь в подвале, перебиваясь работой частного детектива, и даже не думаешь о том, что тебя бы с руками оторвали правительственные структуры! Им такие люди точно лишними не будут.

Билл протянул Уэсу лист бумаги с распечаткой адресов обеих клиник, которые Тайлеру следовало посетить, и язвительно улыбнулся.

– Закончил?

Уэс кивнул.

– Я ненавижу наше правительство, Уэсли! И лучше уж буду вести свою тихую войну, используя тебя как личную тяжелую артиллерию, чем буду выполнять идиотские приказы нашего долбанного правительства! Работа частного детектива тем и хороша, что она не отвлекает от дела всей моей жизни, и я вполне могу параллельно ловить вот таких вот ублюдков! – старик ткнул пальцем в монитор.

Тайлер забрал лист с адресами.

– Ладно, не буду спорить, Билл, – сдался он. – Ты тут мозг, значит, тебе и карты в руки. Я ведь лишь исполнитель, верно?

– Так иди и исполняй! Даже если девчонка не скажет ничего вразумительного – обязательно пошарь в ее мозгах. Мало ли, что она могла увидеть, а потом промолчать! Могла даже случайно боковым зрением зацепить нечто очень важное и не придать этому вообще никакого значения! Выполняй!

Уэс тихо ругнулся и пошел к лифту, который обычно доставлял его из подвала на поверхность.

– Поторопись! – не забыл окликнуть его напоследок старик.

22

Уэсли шел по больничному коридору и считал номера палат. Остановившись у двери с табличкой "Палата интенсивной терапии Љ32", он чуточку помедлил, проверив, нет ли вокруг случайных свидетелей, и вошел внутрь.

Медсестра, находившаяся у кровати пострадавшей ночью девушки, забыла Уэса за мимолетное мгновение мысли. Она потеряла сознание и обмякла в кресле раньше, чем Уэс приблизился к девчонке.

"Элисон МакУотер", – прочитал он в лежащей на тумбочке истории болезни.

Девушка спала. Уэс ненадолго задумался и подпер дверь палаты изнутри стулом. Затем снова подошел к Элисон, сел на край больничной койки и сотворил одну телекинетическую кисть.

– Странно, что тебя положили здесь, а не в отделении психотерапии, – пробормотал Тайлер себе под нос.

Элисон спала достаточно крепко. Уэс направил кисть к ее голове. На глазах Тайлера серебристые пальцы просочились сквозь лоб и проникли в мозг девушки. Теперь оставалось только настроиться и ждать.

Уэс закрыл глаза. Не прошло и минуты, как в его сознание хлынули все воспоминания несчастной девчонки за последнюю ночь.

Он смотрел на происходящее ее глазами. Топот ног, узкий переулок, бедная девчонка изо всех ног рвется вперед, пытаясь оторваться от троих преследователей сзади. За ее спиной то и дело раздаются грязные крики напавших.

Она пробегает до середины переулка, когда в другом его конце появляются еще пятеро. Элисон спотыкается и падает, переворачиваясь на спину, пытаясь снова вскочить на ноги, впрочем, безуспешно.

Она кричит, а четверо насильников окружают ее со всех сторон, гогоча подобно падальщикам, наткнувшимся на сочный кусок. Только один остается вне ее, а теперь и Уэса, поля зрения, и она слышит его крик:

– Джонни! Что там за дела?! Где ты?!

– Уже иду, мразь! – разрывает ночь полный ярости вопль, и, прямо на глазах Элисон, откуда не возьмись, появляется человек, сметающий насильника с места и швыряющий его прямо в бетонную стену многоэтажки.

Картинка резко пропала. Уэса, уже не первый раз копавшегося в человеческой памяти, это совсем не удивило. Он сразу же догадался, что Элисон просто закрыла глаза.

Ее полный ужаса и боли плач разрывал сознание Уэсли на части. Он не мог передать всей силы того чувства, с которым он жалел несчастную девушку. Тайлер даже не представлял, как именно она теперь сможет жить дальше. Чаще всего подобные травмы отпечатывались на всю жизнь.

Картинка появилась, спустя несколько секунд, когда нечто упало на девушку сверху. Она открыла глаза и увидела, точнее Уэс увидел, оторванную голову рядом с собой.

Уэсли словно услышал собственный крик, который, конечно же, принадлежал бедной девчонке. Поскольку именно Тайлер сейчас являлся ее сознанием – вопль прогремел в его голове до боли в висках.

А потом картинка исчезла. Уэс понял, что на этом моменте Элисон потеряла сознание от пережитого ею ужаса.

Но также он осознал еще и одну очень важную вещь…

Уэс не заметил в том переулке никого, кроме мелькнувшей тени. Тот парень взялся из ниоткуда, пролетел квартал и уничтожил нападавших. Тайлер видел все это. Теория Билла о судьях провалилась. Вершитель правосудия был только один.

Кто-то такой же, как и сам Уэсли.

А, может быть, даже сильнее.

Тайлер не был глупцом и никогда не ставил под сомнение тот факт, что он не является единственным и неповторимым летающим телекинетиком в этом мире. Уникальных и неповторимых особей за пределами фильмов и комиксов просто не существует. Во всяком случае, Уэс придерживался именно такой логики.

Он встал с кровати и внимательно посмотрел на пострадавшую девушку. Ее лицо было покрыто парочкой ссадин, возможно полученных ею при падении на асфальт. Но, все же, сейчас оно было абсолютно безмятежным.

– Как же ты теперь будешь с этим жить? – тихо пробормотал Уэс, сотворив серебристую кисть. – Давай, я тебе помогу…

Незримая ткань прошла сквозь черепную коробку Элисон и легла прямо на поверхность ее мозга. Перед глазами Уэсли словно выстроилась картотека событий, которые ее мозг помнил. Тайлер не знал, видит ли подобным образом человеческое сознание каждый проникающий в чей-то мозг телекинетик, но именно такое представление получал он сам.

Уэс коснулся пальцем другой кисти выбранной им даты и, проведя по сплетенным нитям воспоминаний, стер их, как будто ластиком в тетради. А потом там же написал: "Сидела весь день дома, скучала. Кофе, телевизор, интернет".

Нужно было лишь задать базовые действия, а далее человеческий мозг сам выстраивал внутри себя картинку, которая заполнялась ложным произошедшим за стертый день. Все просто. И, фактически, ее судьбу теперь вершил сам Уэсли.

А девушка была очень красивой…

Уэс улыбнулся.

"Познакомилась в интернете с парнем, – добавил он туда же и мысленно нарисовал в сознании Элисон свою фотографию, – договорились о встрече в итальянской пиццерии на следующий день".

Вроде бы так. Напоследок, Тайлер открыл сегодняшний день и также стер оттуда все подчистую, хотя, кроме больничных воспоминаний, там ничего и не было.

"Всю первую половину дня спала", – написал Уэс, поднял девушку с кровати, взяв ее на руки, и, захватив ее историю болезни, вылетел в окно, которое открыл очередной серебристой кистью.

Адрес Элисон он подсмотрел тоже в ее сознании. Оставил девушку в одиночестве на кровати, записал номер ее мобильного и отправился на последнюю часть своего сегодняшнего задания.

"Проберешься в палату к этому новоиспеченному инвалиду и посмотришь в его голове. О-кей, Уэс?" Проникнуть в больницу не составило ни малейшего труда. Раздобыв по пути больничный халат, Тайлер зашел в палату к перебинтованному огрызку, тому, что еще недавно было человеком, лежавшему посреди больничной койки и почти безостановочно рыдающему. Лицо его он узнал сразу же. Видел во время просмотра воспоминаний Элисон.

"Хотя, был ли ты вообще человеком? – задумался Уэс. – После того, как с семью другими ублюдками пытался изнасиловать беззащитную девчонку?" – День добрый, – холодно поздоровался Тайлер.

– Добрый? – прохрипел калека. – Доктор, ты вообще думаешь, что говоришь?! – мигом сорвался он на истерику. – Мне оторвали руку и ногу! РУКУ И НОГУ, ТВОЮ МАТЬ!

Уэс захлопнул дверь и все так же подтолкнул под ручку стул.

– Заткнись, погань, – прошептал он отчетливо, так, что бывший насильник мигом замолчал, не проронив более ни единого звука.

Тайлера это удовлетворило. Он подошел к калеке вплотную и сложил руки на груди.

– Так вот, значит, как в наше время расправляются с подобными тебе тварями на улицах, – задумчиво пробормотал он. – Ты видел, как отрывались головы с плеч?

Инвалид испуганно закивал головой.

– Он ничего не сказал? – тут же задал вопрос Уэс.

– Ты ведь не доктор…

– Он ничего не сказал?! – заорал Уэс и, сотворив невидимые человеческому глазу серебристые кисти, поднял в воздух койку, на которой лежал допрашиваемый им насильник.

Тот даже не кричал. Только лицо побледнело за считанные секунды прямо на глазах Тайлера.

– Что он тебе говорил, урод?!

– Ты такой же… – трясущимся голосом выдал калека. – Кто вы такие, твари?!

В дверь настойчиво заколотили с другой стороны.

"Твою мать, – Уэс запустил кисть прямо в мозг насильника, – наигрался в плохого копа, идиот?!" Казалось бы, Тайлеру вовсе не нужно было самому допрашивать преступника, ведь его голова по своей внутренней структуре ничем не отличалась от головы Элисон. Но, стоило только Уэсу увидеть это лицо, которое он так недавно наблюдал глазами бедной девушки, как он сразу же понял для себя тот факт, что простой зачисткой памяти этот урод не отделается. Не в этот раз.

Воспоминания влились в голову Уэсли единым потоком. За какую-то пару секунд он увидел весь вчерашний вечер и ночь глазами искалеченного насильника.

– Откройте, полиция! Мы взломаем дверь! – закричали с той стороны.

Ну, конечно же, у каждой палаты, где бы находился соучастник или выживший после такой бойни, должна быть собственная охрана.

– Где же вы были, когда я сюда прошел?! – машинально, вслух возмутился Тайлер. – Набивали брюхо пончиками?!

Перед его глазами всплыла картинка – парень был одет во все черное, только штанины джинсов раскрашены под яркое пламя, охватывающее ноги. Лицо, как назвал его Уэс, судьи скрывал мотоциклетный шлем с поднятым забралом, что, впрочем, не давало никаких подсказок о его внешности – даже глаза скрывались в кромешной ночной тьме.

Этот байкер возвышался над валяющимся на асфальте насильником, глазами которого Тайлер видел все более чем отчетливо.

"Эта несчастная девчонка после встречи с вами, ублюдки, осталась бы инвалидом на всю жизнь. Не физическим, но моральным уж точно. Более того, больше всего бы ей не повезло, если бы она случайно забеременела от одной из таких паскуд, какими являешься ты и твои дружки! – громогласно отчеканил байкер и огляделся на обезглавленные им самим тела. – Ну, точнее, являлись. А ты говоришь, что вы бы даровали ей жизнь после всего этого?! Класс! Тогда я тоже дарую тебе жизнь, мразота!" Брызнула кровь, насильник закричал так пронзительно, что у Уэса заболела голова. Больше ему ничего не требовалось знать.

Дверь аж прогнулась под тяжелым ударом. Тайлер понял, что настало время валить.

– Ты прав, я такой же, как он, – прошипел он напоследок преступнику в лицо. – Более того, мне тебя ни капли не жалко, как и ему. Собаке – собачья жизнь! – Уэс распахнул окно. – А ты бойся, падаль, и рассказывай о нем всем, кому только сможешь. Потому что таких как ты теперь будут резать постоянно!

Уэсли разбежался и вылетел в окно, резко взмыв высоко в небо, в надежде, что никто не заметил его.

А если и заметил – кто же такому поверит?

В пиццерию он немного опоздал. Забыл про небольшую коррекцию мозга своей теперь уже подопечной, которую провел в больнице. Но, потом, все же вспомнил, а самое главное – вспомнил достаточно вовремя, чтобы успеть на сотворенное им же самим свидание.

Уэсли даже заскочил домой и переоделся в свежие джинсы и нежно-голубую рубашку, дабы соответствовать образу.

Элисон ждала его за столиком. Она была одета просто и со вкусом. Бордовая блузка, расстегнутая не слишком низко, но вполне соблазнительно приоткрывающая упругую грудь, и плотно облегающие ноги джинсы. Уэс остался в восторге. Девушка же слегка смутилась, увидев его, и опустила глаза, пока он не сел к ней за столик, тут же обнаружив причину ее неловкости.

На лице Элисон осталось несколько ссадин после вчерашнего происшествия, которые она, как получилось, скрыла косметикой, впрочем, не слишком хорошо.

"Как же ее мозг объяснил ей это?" – задумался Тайлер.

– Привет, – сказал он вслух, постаравшись улыбнуться как можно приятней. – Как жизнь?

– Могла быть и лучше, – смутилась девушка. – Я упала на пол прямо во время занятий фитнесом и повредила лицо. Такая неуклюжая…

– Все в порядке, – Уэсли взял ее за руку и чисто машинально поцеловал ее кисть, чем заставил Элисон смутиться еще сильнее. – Ты все равно очень красивая, и эти небольшие ссадины совершенно ни на что не влияют.

– Я сначала даже хотела отменить встречу, – покраснев, призналась девушка.

– Видишь как хорошо бывает, когда мы принимаем правильные решения, – улыбнулся в ответ он.

"Я вот одно такое уже принял", – сама собой появилась в подсознании мысль.

23

Андрей с самого начала повел себя неправильно, в основном полагаясь на инстинкты и импровизацию. Убежав в Америку, он жил слишком уж открыто. Награбив уйму денег, он тут же купил себе огромный особняк и напару с Леной наполнил его обеспечивающими сверхроскошную жизнь вещами. С девушкой ему действительно очень повезло, потому что именно она была тем самым барьером, который ограждал его от непрошеных гостей, вычищая их память.

Но, в любом случае, особо аккуратное отношение к осторожности у них отсутствовало, ведь если бы под них начали копать, то люди, нигде не работающие и живущие богатой жизнью, безусловно, мигом вызвали бы чересчур много подозрений.

Андрюха иногда допускал ошибки, выражаясь простым языком – банально тупил. Его спасало чудовищное везение.

Между тем, продуманный и серьезно мыслящий на пару шагов вперед человек, коим Андрей никогда не являлся, обладая подобной силой, предусмотрел бы все подобные мелочи.

Альфред Лонг, или для друзей просто Эл или Фредди, всегда просчитывал ситуации до мелочей. Сила, данная ему, просто обязывала к осторожности, не говоря о его амбициозных планах.

Мощь, данная Элу, была огромной. Создавая одновременно двадцать пять телекинетических кистей, он контролировал их все, без исключения, не испытывая при этом ни малейшей боли. Достигая своей максимальной скорости, Альфред мог потягаться с легкими самолетами, впрочем, это было чревато некоторыми перегрузками, так что Эл летал в специальном шлеме и не игрался со скоростью.

Мысли любого человека были для него открытой книгой. Эл прочищал чей-нибудь мозг за несколько секунд, не прилагая к этому никаких усилий. Также он знал больше двадцати языков, поэтому вполне понимал мысли, извлеченные из памяти практически кого угодно.

Но самым полезным для него было не все вышеперечисленное, а кое-что другое. Поимев зрительный контакт с любым сверхчеловеком вроде него самого, Альфред словно ставил на него своего рода маячок слежения, хоть и сам не мог объяснить, как именно это у него получается. Факт оставался фактом – Эл мог чувствовать и отслеживать подобных себе, о существовании которых знал абсолютно точно.

И для них он был своего рода ангелом-хранителем, не позволявшим своим подопечным совершать неприемлемые для него вещи. У Эла были свои собственные далеко идущие планы на каждого из тех, за кем он следил.

Альфред верил в идеалы и сам являлся идеалистом. У него была конкретная цель в жизни, к которой он неустанно стремился.

Хотя, этой цели зачастую кое-что мешало.

Эл всегда был пацифистом в душе. На то были причины, весьма веские. И одна лишь мысль о том, что на пути к идеальному миру необходимо проливать кровь, вызывала у Альфреда омерзение.

Эл добивался своих целей, используя только низшие людские страхи, комплексы и пороки, бывало, вычищал подчистую мозги мешающих ему людей, но никогда не проливал их крови.

Его принципы были нерушимы и непоколебимы. И если через эту черту перешагивал кто-то из его подопечных, Эл, не раздумывая ни секунды, убирал его со своего пути, стирая себя из его памяти.

Именно поэтому Альфред испытывал искреннее омерзение по поводу появлявшихся в последнее время в немалом количестве обезглавленных людских тел.

Обычные люди такого сделать не могли. И Эл был уверен, что этим занимался кто-то из телекинетиков. Другого не дано.

Уже три дня Альфред проверял всех своих подопечных, наведываясь по очереди к каждому "в гости". Он отслеживал их по очереди, ожидая, таким образом, однажды подобраться к убийце.

Конечно же, он мог просто отслеживать тех, кто бродит ночами по улицам, игнорируя остальных. Именно так Эл и делал, вот только проблема была в том, что для людей, не входящих в бедный рабочий класс, Майами – круглосуточный город, где веселье не прекращалось и с заходом солнца, оставляя с полтора десятка телекинетиков на ночных улицах.

Так что оставалась только слежка.

Впрочем, пока что его попытки оставались тщетными.

Уже четыре-пять ночей подряд все подозреваемые один за другим оказывались ненужными пустышками, но Альфред не терял надежды. Он твердо знал, что наступит день, и он найдет разбушевавшегося психопата.

Парадоксальным было то, что Андрей был в этом личном списке Эла на последних местах. По перемещении Андрюхи в Майами Лонг следил за ним первые пару месяцев, имея на то особые причины. Именно образ жизни Андрея и Лены в то время и стал своего рода спасательным кругом. В понимании Альфреда они являлись самыми обычными бездарными прожигателями жизни, купающимися в излишней роскоши, так что интерес к первоочередной проверке был потерян.

Порой даже самые сильные и продумывающие все наперед люди ошибаются. Этого ни у кого не отнять. Этой ночью Эл снова направился не туда, собираясь проверить пятерых последних в списке перед Андреем телекинетиков.

Иногда Андрея "пробивало" на творчество. В короткие сроки он мог состряпать рассказ, написать парочку стихотворений, бывало, он даже писал музыку и тексты собственных песен. Однако, стоило ему только оставить позади свою прошлую привычную жизнь, как вместе с ней же где-то затерялось и это хобби.

После очередной ночи расправ он проспал до середины дня. Андрей успел вернуться до того, как проснулась Лена, забрался под одеяло и довольно быстро заснул, на этот раз, сохранив конфиденциальность.

Однажды поднявшись среди ночи и не заметив его рядом, Лена устроила Андрюхе перекрестный допрос. Он соврал ей, что вступил в байкерский клуб, в котором частенько происходят ночные собрания, сопровождаемые уличными гонками. Безусловно, Лена за него волновалась, но Андрея спас природный талант убеждать людей. Уверив ее в том, что при малейшем признаке грядущей аварии он тут же улетит ввысь, Андрюха получил свое собственное ночное время, за которое ни перед кем не приходилось отчитываться.

Проснулся он, как и уже несколько раз до этого, совершенно один. Посмотрел на часы. Было четыре часа дня.

– Неслабо, – протянул Андрей, зевнув, и выбрался из кровати.

Выглянув из окна, он убедился, что бассейн пустовал. Это означало, что Лена либо где-то в доме, либо на очередном сеансе шопинга вместе с новоиспеченными богатенькими друзьями.

После короткого звонка подтвердилась вторая версия. В доме Андрюха был совершенно один. Он перекусил, надел шорты, захватил со стола блокнот с ручкой и вылетел из окна к одному из расставленных вокруг бассейна шезлонгу.

Впервые за все прошедшее время вдохновение ударило его, словно это был высоковольтный разряд. Андрей плюхнулся в шезлонг, открыл блокнот и задумался…

Счет времени он потерял. Через полтора часа его оторвал знакомый до боли голос:

– Чем занят?

Андрей поднял голову вверх от блокнота. Лена смотрела на него, улыбаясь. В руках она держала огромное множество пакетов.

– Стихи пишу. А ты, судя по-всему, прожигала честно награбленные деньги? – усмехнулся он.

– Ну а то. Стихи дашь почитать?

Андрей, молча, протянул ей блокнот. Открыв первую же страницу, Лена прочитала вслух:

– "Цитадель ненависти". Название супер, милое, ничего не скажешь.

Он проигнорировал этот ехидный комментарий. Лена уставилась в строки.

Лена закончила читать и картинно вздохнула.

– Ну как тебе? – поинтересовался Андрей, заранее зная ответ.

Она нахмурилась и слегка наклонила голову.

– Ты не обижайся, но дерьмо редкое! Грубо, мрачно, мерзко и жестоко!

– Я и не ожидал, что ты поймешь, – вздохнул Андрей.

– А что тут понимать, скажи мне?! Набор слов, наполненный словами без смысла и пропитанный жестокостью!

Андрей покачал головой. Для него-то смысл во всем этом был. Да и еще какой.

Лена пролистала пару страниц.

– "Человек-птица", – озвучила она еще один заголовок.

"Это тебе понравится больше", – подумал Андрей.

Лена дочитала и задумчиво посмотрела на Андрея.

– Философское, – оценила она. – Я бы даже сказала – "крик души". Но, чересчур депрессивное.

Андрей встал с шезлонга и рывком забрал у нее блокнот.

– Ну уж извини! Вот такой я депрессивный, мрачный и жестокий! Я, что, заказывал критику? Просил читать это, чтоб потом слушать идиотские предъявы?

Он отбросил блокнот в сторону, разбежался и прыгнул в воду, подняв целую тучу брызг.

Лена бросила блокнот на землю и сказала, гордо подняв голову:

– Не смей на мне срываться, скотина!

Андрей отмахнулся от нее и нырнул на дно. Лена развернулась на каблуках и направилась в дом.

Альфред был в растерянности. Он проверил уже четырнадцать человек и не получил ни единой зацепки. Трупы продолжали появляться, новости пестрили яркими заголовками, мэрия города ратовала за введение комендантского часа, хотя СМИ освещали только десятую долю тех зверств, что происходили на ночных улицах.

Иногда Эл просто поражался тому, сколько фактов правительству получалось скрыть от простых обывателей, дабы не провоцировать приступы массовой паники. Альфреда раздражали те крупицы информации, что попадали в средства массовой информации. Сведения об убийствах были необходимы ему так же, как воздух. Оставалось всего четыре человека, но Эл упорствовал и отказывался принимать тот факт, что убийца вполне способен оказаться во сто крат умнее и сильнее его.

В такое Фредди не верил, поэтому этой ночью он отправился на проверку последних двух человек.

Андрей стоял у дверей гаража, сжимая в руках свой байкерский шлем, глядя на свое отражение в зеркале. Шла уже семнадцатая ночь.

– Как же я устал, – измученным голосом прошептал он, глядя в глаза собственному отражению. – Мне очень нужен отдых…

Все указывало на то, что он, все-таки, смог сделать шаг вперед на своем пути по очистке города. Судя по-всему, слухи об уличных зверствах, распространялись все быстрее и быстрее, потому что с каждой новой ночью он находил все меньше всякой кучкующейся швали на улицах Майами. В людей вселялся страх, это было очевидно. Андрюха, наконец-то, достиг хотя бы малой толики того, к чему стремился.

Страх – это тоже оружие. К тому же, массового поражения.

Почти три недели Андрей казнил городское отребье. И вел счет своим приговорам. Восемьдесят четыре трупа. Громадных ворох смертей на его совести. Но ее угрызений он не чувствовал ни за одну сорванную голову. Каждый раз, стоило ему только задуматься об этом, в голове отчетливо звучали последние слова Лобаса, которые Андрею довелось услышать:

"Андрюха, помоги мне! Я в парке! Рядом с колесом! Меня ножом в бок пырнул какой-то черный! Помоги!" Он не успел, и оборвалась жизнь. Вот именно поэтому совесть уходила куда-то вглубь Андрея. Он не дал бы и десятка тысяч жизней подобных ублюдков за одну. За Сашину. За жизнь друга, который за минуту до смерти из сотни номеров в телефонной книге выбрал только один номер.

Андрюхин номер.

Теперь им двигало только одно желание. Сократить подобные случаи, сдвинуть их к нулю. Максимально близко к нулю, если хотите. Да, друг погиб не здесь. Его убили в небольшом городке России, коих великое множество. А какая разница? Неужели подонки здесь, в Америке, другие? Или тут людям разрешено умирать от рук уличной шпаны? К тому же, теперь Андрей был уверен, что когда-нибудь он вернется домой. Не знал, как скоро, но в самом факте не сомневался. Только так.

За вчерашнюю ночь он нашел лишь двоих латиносов, неудачно попытавшихся его ограбить. Две головы – восемь потраченных впустую часов после.

– Устал, – повторил Андрей и отшвырнул шлем в сторону.

Хотя бы этой ночью следовало взять себе небольшой отпуск. Этому было несколько причин. Прежде всего, он безумно устал, а Лена сегодняшним утром закатила дикую истерику, когда он отказался брать ее с собой на "ночные мотогонки".

"Ты лжешь мне, сволочь! – вопила она. – У тебя появилась другая! Ты изменяешь мне!" Этого Андрей вовсе не ожидал. Глупо. Зачем бы он прятался и скрывал что-то, если бы вдруг вздумал уйти от Лены? Он ведь ни в чем от нее не зависел. Но женская логика – ужасная вещь, не поддающаяся никакому объяснению. Поэтому Андрюха решил провести несколько ночей в этих, уже почти родных, стенах.

Хотя, он долго колебался. Даже оделся по привычке, и только в гараже, возле мотоцикла, который теперь приходилось брать с собой, чтобы не вызывать подозрений у Лены, Андрюха принял окончательное решение.

– Все, в топку! – потряс головой он и кинул куртку на сидение байка.

Его ночные похождения окончательно выбили Андрея из колеи. Он засыпал никак не раньше пяти утра, а просыпался уже ближе к вечеру. Так что этой ночью, в любом случае, предстояло бодрствовать.

Лена с ним демонстративно не разговаривала, так что Андрюха запасся едой, прихватил с собой бутылку отличного шотландского виски и спустился к бассейну.

Из головы никак не шел Лобас. Та глава жизни, ошибку в которой Андрей, теперь уже, наверное, никогда не сможет себе простить. Он выпил залпом полный бокал вискаря, который оказался настолько крепким, что на глазах даже выступили слезы. Андрюха закашлялся, начал хватать ртом воздух, словно рыба, и запихивать себе внутрь всевозможные закуски, стараясь забить горький вкус.

На какую-то минутку его это, конечно, отвлекло. Но друзья никак не шли из головы. Пару часов Андрей просидел в шезлонге практически без движения, в голове текла его прошлая жизнь в мыслях и вспыхивающих картинках.

То он с Олегом в туалете смывает кровь с лица после падения…

"Ты из тех людей, которые не могут не быть исключительными. Сила теперь у тебя есть. А ответственность?" Потом уже дома у Лизы. В тот самый случайный первый раз.

"Можно, я не буду отвечать на этот вопрос? Просто врать совсем не хочется, а правда слишком странно будет для вас звучать. Да, собственно, не только для вас, а для всех вообще".

И, конечно же, первое совершенное им убийство…

"Это вообще какая-то проклятая ночь. Я в интернете в новостях прочитала, что в центральном парке нашли какого-то мужика, размозженного просто в мясо. В заметке писали, что он изуродован настолько, как будто был вышвырнут с вертолета. От лица и головы вообще ничего не осталось…" Знакомство с Леной, перевернувшей его жизнь.

"Личность и свобода – неразделимые вещи".

Почему-то вспомнились и слова, сказанные незнакомой ему девушкой в баре покер-клуба:

"Не могу понять, как ты оказался в этом месте, в этом костюме и в этих часах с бокалом этого виски в руке, глядя на твое поведение и повадки".

Казнь, конечно же…

"У меня был друг. Его зарезали на улице. Такая же шваль, как и ты, падаль гребаная. Я убил того ублюдка, убью и тебя!" Шок, который Андрей испытал, когда спасенный им ребенок испугался его еще сильнее чем напавшего подонка…

"Ты чего, малыш? Я ведь не убийца…" Кожа покрывалась мурашками вновь и вновь при каждом новом воспоминании. Андрей чувствовал себя ужасно, пожалуй, впервые, за все прошедшее время, на него навалился нешуточный груз ответственности. Ему было необходимо с кем-нибудь поговорить.

А ведь он мог связаться со своими друзьями через интернет в любую секунду, хоть так и не сделал этого до сих пор. Они должны были помнить его, потому что Лена обработала мозги всех родственников Андрюхи, и только. Они ведь спешили, поэтому не было времени на полную зачистку.

"Интересно, что они теперь думают обо мне? Пытались ли вообще выяснить хоть что-то, когда я исчез?" Он был уверен, что пытались, но не получили никаких ответов на свои вопросы.

Андрей поставил бокал и тарелку с закусками на край бассейна. Подпрыгнув, он поднялся в воздух и влетел в окно второго этажа, через минуту уже вернувшись назад, но уже с ноутбуком в руках и USB-модемом к нему.

Включив ноут, Андрюха первым делом скачал себе ICQ-клиент, ввел свой UIN и пароль, который помнил наизусть до сих пор, и открыл список контактов.

Впрочем, он не собирался писать друзьям, используя старый профиль. Оттуда он лишь переписал номера Олега и Ани и сохранил их в отдельном текстовом документе.

Зарегистрировавшись заново, Андрей вошел уже под новым номером и приступил к заполнению анкеты. Пропустив имя и фамилию, он лишь ввел в графе "nickname" слово "Flyboy". Указав в интересах, что он летчик-экстремал, Андрюха написал, что живет в Майами, и на этом закончил.

Ввел в чистый лист контактов UIN Олега, а затем и Ани, и подключился.

Аня отсутствовала. Олег был онлайн.

"Привет", – написал ему Андрей.

"Кто это?" – тут же пришел ответ.

За месяцы, в течение которых Андрей отсутствовал, в "аське" Олега не изменилось ровным счетом ничего. Та же девственно чистая анкета, с единственной заполненной графой – ником СкЕпТиК.

"Ну так, Flyboy же", – ответил Андрюха, поставив смеющийся смайл.

"И о чем мне это должно сказать?" "Да кто знает? Быть может, вспомнишь что-нибудь о летающих людях? Времени-то немного прошло", – усмехаясь, набрал Андрей ответ.

Ответ пришел, спустя пару секунд.

"Андрюха, это ты, что ли?!" Андрей ухмыльнулся, хоть друг и не мог этого увидеть.

"Прилетел из небытия", – напечатал он.

"Графа "Место жительства", надеюсь, заполнена в качестве хохмы?" "А сам ты как думаешь?" "Думаю, что не в шутку, раз уж ты бесследно исчез".

"Дима мне подсказал шикарную идею одним новогодним вечером", – нарочито пафосно набрал ответ Андрей.

"Грабеж?" "Да брось. Не думай плохого, – соврал Андрюха. – Честный заработок. Унылая однокомнатная квартирка, зато с океаном и свободой под боком".

"При отсутствии гражданства и документов? Заработок?" – Олег ответил наугад, но попал в точку.

"Знаешь, а решение-то очень простое".

"Настолько же простое, как и промывка мозгов твоим родителям, да? Когда мы заявились к тебе домой, спустя пару недель с твоей пропажи, твои родители нас попросту не узнали!" "Тут все просто. Лена постаралась на славу".

"Лена?" "Блондинку помнишь с кистью? На нее я в столовке наткнулся, кстати, при тебе".

Андрей выдержал паузу. Олег, видимо, также ждал последующих комментариев.

"Как выяснилось, телекинетики ограничиваются не только полетами и кистями. Некоторые могут навязывать людям ложные воспоминания, ну и чистить мозг от старых. Для своей семьи я учусь в Москве, а дома бываю только летом. Может, увидимся где-нибудь в июле-августе. Круто, да?" "Круто, – пришел ответ. – Только, в таком случае, я вообще не верю в честный заработок".

"Ну не сомневаюсь, – усмехнулся Андрей. – Но это твое личное дело".

– Тебе придется отложить свою переписку, – внезапно услышал он разорвавший ночную тишину мужской голос за своей спиной.

Незнакомец, невидимый глазу Андрюхи, кем бы он ни был, появился настолько бесшумно, что Андрей его даже не заметил. Андрюха быстро захлопнул ноутбук, отбросив его в сторону и, прыжком вскакивая на ноги, развернулся к голосу лицом, готовясь сразу ко всему.

24

– Итого, всё, что мы имеем, это под сотню трупов, да и факт того, что этот тип подобен мне! – устало подытожил Уэс.

Голова кружилась, ее словно разрывало на части. Неведомый убийца прибавлял им проблем каждой новой ночью. Дошло до того, что Биллу пришлось влезть в сотрудничество с ФБР, от которого он был явно не восторге, почему и срывал малейшую злобу на Тайлере, который, кстати, учитывая его криминальное прошлое, и сам не был в порядке из-за постоянного присутствия федералов под боком.

Их гонка за уличным призраком ни к чему не приводила. Убийца больше не оставлял свидетелей, не спасал никому постороннему жизни, хотя, здесь могли молчать сами спасенные, напуганные жестокой расправой над нападавшими на них. Никто не знал правды. Зацепок не было.

С каждой ночью происходило все меньше и меньше убийств. Люди боялись выходить по ночам на улицы, а всего через пару дней в действие вступало принятое мэрией положение о комендантском часе.

Последнюю неделю Уэсли самолично патрулировал город по ночам, надеясь, что ему улыбнется удача, и убийца сам прыгнет к нему в руки.

Но ничего не происходило. Удача не улыбалась, а тихо скалилась за спиной Тайлера. Майами – слишком большой город, с огромным количеством гнилых районов, охватить которые единовременно попросту невозможно.

– Да, это похоже на тупик, – согласился Билл. – Но не все, что похоже, является тупиком на самом деле. Ты собираешься сдаваться? Хочешь сказать, что отступаешь?

Уэс разозлился.

– Билл, а ты можешь без своего дурацкого пафоса?! Ты еще давай попытайся на слезу меня пробить! Естественно, я не отступлюсь! Мы поймаем этого гада!

– Любой ценой, – подытожил старик.

– Да нет! Не любой! – сорвался Уэс. – В отличие от тебя, я не фанатик, Билл! И если получится так, что этой ценой станет моя жизнь или жизнь моих близких, то на меня не рассчитывай! Я верю в правосудие, Билл, но не отдам за него свою жизнь!

Старик достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– Погаси это дерьмо!

Билл покачал головой.

– Я нервничаю.

– Ты знаешь, а мне наплевать! Я не могу работать под запах этой дряни!

Тогда и у Билла наступила точка кипения.

– Плевать?! Тогда катись на хрен отсюда! Вали, рука правосудия! Пошел вон, щенок! Убивай за деньги и дальше! Может, наш маньяк тебя в напарники возьмет, а, Уэс?!

Старик всегда знал, на что давить, и пользовался этим уже не в первый раз. Стоило ему лишь сравнить Уэсли с любым преступником, как Тайлер мигом сникал и прекращал перепалку.

Неизменным всегда оставались лишь крики Уэса о его жизни. И, хотя Билл упорно пытался не думать об этих словах, в глубине души он понимал, что парень действительно может бросить эту, в общем-то, бессмысленную и ненужную ему погоню за правосудием. В его возрасте и сам старик поступил бы точно так же. Скорее всего. И он даже не хотел упрекать Уэса. Парень помогал ему, надеясь, судя по-всему, искупить свои предыдущие грехи.

– Да, я на это надеюсь, Билл! И хочу тебе кое-что сказать! Это дело, как бы оно для тебя не закончилось, для меня станет последним! Я в последние пару недель все чаще стал думать о том, что, в общем, можно жить жизнью нормального человека, а не крысы в темном подвале!

Билл промолчал. Уэс не в первый раз прочитал его мысли.

– Все! На сегодня с меня хватит! Я ухожу домой, – огрызнулся напоследок Тайлер и направился к выходу.

– Скажи мне, Уэс! – все-таки крикнул вслед старик. – А когда это ты успел обзавестись близкими, о которых ты здесь в порыве ярости упомянул?!

– Не твое собачье дело! – Тайлер плюнул на пол, даже не оборачиваясь назад, и продолжил свой путь.

Мягкие волосы Элисон легли ему на лицо, погружая Уэса в пучину спокойствия.

– Ты сегодня опять на взводе, – тихо прошептала она, целуя Тайлера в щеку. – Снова проблемы на работе?

Он не стал скрывать от нее ничего, что, так или иначе, касалось бы его рабочих будней. Разве что оставил в стороне то, как именно они познакомились.

Уэс даже продемонстрировал Элли свои способности, не прошло и недели с момента их знакомства, и, что было самым важным и приятным для него, она ни капли не испугалась. Более того, девушка осталась в полном восторге от всего того, что Тайлер ей продемонстрировал. Мало кого ведь не впечатлит полет по ночному городу с последующим ужином на крыше одного из небоскребов.

Так ему было проще. Уэсли не хотел больше врать и скрывать свою сущность. С этой девушкой он даже чувствовал себя как-то иначе.

– Да, проблемы, – так же тихо ответил он, закрывая глаза. – Я не знаю, как вообще можно поймать этого парня. Он либо чертовски везуч, либо настолько расчетлив, что всегда ходит на шаг впереди нас. Это угнетает. Я не знаю, как ловить призрака.

– Может быть, вам станет проще с введением комендантского часа? На улицах уже не будет столько народа…

– И он вряд ли будет убивать в это самое время. Он не идиот, наверняка понимает, что теперь ночами на него будут вести охоту, Элли. Этот парень не настолько прост, чтобы так вот взять и отдаться нам в руки. Я в такое не верю.

– А Билл как считает?

– Он фанатик. Билл, в смысле, а не этот байкер. И для него этот парень – абсолютное воплощение зла. Нечисть, которую нужно остановить как можно быстрее.

– Ты не согласен с ним? – Элли безошибочно улавливала суть того, что говорил Уэс.

– Как я могу согласиться с подобным? Мы находили хотя бы один обезглавленный труп, который был бы обычным жителем, а не одним из тех уличных мразей, которые насилуют, грабят и убивают каждый день?! Да, я не согласен с Биллом, потому что как по мне – так пока он валит всякую шваль, остальным от этого хуже не становится.

"Как я вообще могу испытывать ненависть к человеку, который фактически подарил мне тебя?" – подумал Уэс, молча проведя рукой по щеке Элисон.

– Но ведь может же случиться так, что он перейдет на остальных? И вы будете находить трупы женщин и детей… – неуверенно пробормотала Элли.

– Билл твердит то же самое, – вздохнул Уэс. – Только вот я в это не верю ни капли. Честно. Не могу поверить. Но и уйти от Билла не могу. Все сложно.

– Иди ко мне, – нежно сказала Элли и каким-то неуловимым движением выскользнула из халатика. – Забудь обо всем этом хотя бы на час-другой. Ты ведь тоже человек.

– Я тебя обожаю, – прошептал Уэс и, сотворив кисть прямо на выключателе, погасил в комнате свет.

"Ну вот как мне ненавидеть этого палача?" – мелькнула последняя мысль в голове Уэсли, перед тем, как он ощутил прикосновение губ Элисон.

Андрей стоял лицом к лицу с напугавшим его парнем, сотворив, на всякий случай, вокруг себя четыре кисти. Незнакомец выглядел не слишком устрашающе, скорее, наоборот. На две головы ниже Андрюхи, худой, даже, можно сказать, тощий. Длинные лохматые черные волосы практически до плеч, небольшие зеленые глаза, узкий нос, тонкие губы…

Андрей был готов дать голову на отсечение, что знает его. Видел уже где-то, но теперь не может вспомнить, настолько минутное это было знакомство.

Он еще раз окинул этого задохлика взглядом.

"Минимализация, в общем, процветает", – подумал Андрюха.

Незнакомец усмехнулся. Он слегка настораживал Андрея. Уже не так сильно, как в ту минуту, когда он впервые услышал его голос, но все же…

Да и впервые ли он его услышал?

Андрей подумал о том, что навряд ли перед ним коп, таким обычно требуется ордер. Скорее уж – агент каких-либо спецслужб, как же иначе объяснить то, что он смог подобраться настолько близко, не проронив по пути ни единого звука?

– Нет. Ни то, ни другое, – покачал головой незнакомец. – Но ты прав, мы с тобой знакомы. И виделись минимум два раза. Ну, точнее, ты помнишь два раза.

Брови Андрея поползли вверх. До этого случая лишь Лена могла читать его мысли. И, значит, этот человек мог мигом узнать обо всем, что Андрей натворил за этого время.

Слава Богу, жизнь с Леной бок о бок научила Андрюху очищать голову от ненужных мыслей. Это мастерство он оттачивал ежедневно уже на протяжении трех с лишним месяцев. Оно же ему пригодилось и сейчас.

– Да убери ты, наконец, кисти, – добавил незнакомец. – Их же всего четыре, на что ты вообще рассчитываешь? Даже если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это быстрее, чем ты успел бы моргнуть, Андрей.

Вопрос "Откуда ты узнал мое имя?" так и не вырвался изо рта Андрюхи, поскольку, закончив реплику, незнакомец сотворил вокруг себя столько кистей, что у Андрея зарябило в глазах.

– Их двадцать пять, – сообщил этот тощий тип, усмехнувшись. – Понимаешь теперь, насколько жалко выглядят твои потуги?

Выражаясь простым языком, Андрей охренел с такого зрелища настолько, что даже не знал, что ему говорить и как задавать вопросы. К счастью, незнакомец сам вышел из ситуации неловкого молчания.

– А что до России… одному парню нужна была моя помощь. Так именно я тебе и сказал при нашей последней встрече. Потом добавил, что я четыре раза вытаскивал того парня из серьезных передряг за последнее время. При этом он даже не знает меня лично. Диалог был в…

– Самолете, – одновременно с ним произнес последнее слово Андрюха.

Теперь-то он вспомнил все.

– Альфред, да? – возникло откуда-то из глубин памяти имя. – Мы летели рядом рейсом из России.

Тот утвердительно кивнул головой.

– Но мы и до этого встречались. Хотя, сейчас это неважно. Я хочу поговорить с тобой.

– Что тебе нужно? – выдавил из себя Андрей, прекрасно понимая, насколько опасный человек сейчас стоит перед ним.

– Просто поговорить, только и всего, – сказал Альфред и сел в шезлонг. – Ты бы тоже присел, а то мне даже неловко как-то.

Андрея разрывали на части сомнения.

– Даже не думай сбегать. Предположим, ты успеешь взлететь, а дальше-то что? Длина моих кистей примерно тридцать метров, а в полете я и некоторые самолеты смогу обставить. Так что сядь и послушай меня.

Андрей не понял, о чем говорил Альфред, упомянув длину кистей, но уточнять не стал и просто сел рядом с ним.

– Ты ведь боишься меня. Неспроста, – открыто заметил Эл. – Причина? Врать не стоит, я ведь почувствую.

Титанических усилий Андрею стоило сохранять пустоту в голове, ни единой мыслью не указывая на казни, им совершенные. Он отбросил голову на спинку шезлонга и постарался врать уверенным голосом.

– Я награбил столько, что хватило на этот особняк, роскошный автопарк и прожигание денег в казино в Вегасе или в местнячковых покер-клубах. Как думаешь, есть мне чего бояться? Вдруг существует какая-то особая полиция для сверхлюдей, а? – Андрюха врал машинально, даже не задумываясь над словами.

– А для чего тогда так жить, если потом ты будешь шарахаться каждой встречной собаки? – резонно заметил Эл.

– Лучше было сидеть в той помойке, где я вырос?

– Это твой родной дом. Отдаешь себе отчет в словах?

– Слушай, – Андрей слегка наклонился вперед, – разница есть только в одном. В том, нужно ли тебе сидеть в дыре, если тебе открыт весь мир. Я вот не стал. И именно поэтому я могу себе позволить назвать помойку помойкой.

Эл смерил его презрительным взглядом.

– Вы никто не отличаетесь друг от друга. Ни один.

– Мы? – тут же зацепился за его слова Андрей. – То есть, ты, как минимум, с двумя подобными нам людьми имел контакт. Если не с большим количеством. Отсюда вполне логичный вопрос – как ты меня нашел? Почувствовал тогда в самолете?

– Не совсем. Почувствовал, но не тогда. Мы встречались намного раньше. В тот самый день, когда ты впервые полетел.

И тогда, наконец, в голове Андрея все частички головоломки стали на свои места.

"Лобас, что это за экспонат?" … одноклассница моя бывшая… ездила учиться по обмену в Америку. И сняла там этого типа. Или он ее. Короче, приехали они сюда уже вместе…" Куски этого диалога всплыл в памяти Андрюхи, и Эл тут же снял оттуда информацию.

– Да, – подтвердил он, – там я тебя впервые и спас.

– Ты? – выдавил из себя Андрей. – Как?

– Я и сам, по правде говоря, направлялся на балкон покурить. Пролез сквозь толпу как раз вовремя, чтобы заметить, как ты ловишь удар в челюсть и вываливаешься за перила. Дальше все очень банально. Выскочил на балкон, сотворил кисть, поймал тебя за пальто и швырнул в сторону, стараясь забросить за дом, чтобы никто не увидел твоего чудесного воскрешения…

– Так вот как я на другой стороне очутился, – у Андрея аж мурашки по коже пошли. Отсутствующие части головоломки постепенно становились на место.

– Именно, – кивнул Эл. – Только вот в длине я немного не рассчитал, и кисть оборвалась на пике разворота, так что дальше ты летел уже сам, по инерции.

Андрей мало что понял из этого, но спросить не успел, и Альфред продолжил:

– Спустя пару секунд в моем мозгу вспыхнул своего рода маячок, я ощутил всплеск силы совсем рядом. Видимо, я и пробудил в тебе способности, случайно направив в тебя часть энергии кисти. Хоть я этого и не заметил. Но ошибка была счастливой, не правда ли?

Андрюха, молча, переваривал весь ворвавшийся в его мозг поток информации, постепенно собираясь с мыслями.

– Значит, никакое я не звено эволюции? – спросил он. – А самый заурядный человек? Вернее, был заурядным…

– Никто не знает ответа на этот вопрос, – пожал плечами Эл. – Может, и так. А, может, сила сидела внутри тебя, и вырвалась из-за толчка, который я дал. На этот вопрос однозначно ответить невозможно.

– Ты спасал меня не один раз. Сам сказал… – у Андрюхи аж голова заболела от переполнявших ее мыслей. – Неужели тогда, в парке? Когда убили Лобаса… иначе выжить я бы не смог.

– Твоего друга? Хм, а ты догадливый, – развел руками Альфред. – Да, тогда я тоже появился рядом. Видишь ли, после того, как я ощущаю силу подобного мне человека, он будет постоянно подавать о себе сигналы в мое серое вещество, если мы с ним находимся рядом. Я отслеживаю вас лучше любого навигатора. А городок у тебя был сравнительно небольшой. Так что, делай выводы, эксперимент.

– Эксперимент? – поднял брови Андрей.

Эл хохотнул.

– Ага, именно так. Ты ведь стал своего рода экспериментом для меня. Я никогда и никому не повышал силовой предел, за исключением себя, конечно же. Но тебя я прокачал, в качестве подопытной крысы, ради безумно важного для меня знания. Знания о том, что способ развития мозга работает не только в собственном направлении. Это важно. Помнишь, как ты вырубил толпу людей возле дома той девчонки, к которой наведывался? Лиза, вроде бы?

– Конечно, помню, – у Андрея пересохло в горле.

– Так вот, их вырубил не ты. Эффектность нужна была мне для того, чтобы ты ни о чем не заподозрил. Я кое-что поменял в твоем мозгу, поковырявшись там кистью, так, что ты даже этого не заметил. Я же отключил и всех людей вокруг, и деревья повырывал для пущей убедительности, – Эл веселился вовсю, рассказывая это, – готов спорить, для тебя это выглядело просто как небольшой локальный апокалипсис, да?

– Ну ты и сука, – прошептал Андрей.

– Даже не обидел, – махнул рукой Эл. – Предсказуемо. Знаешь, я за тобой еще понаблюдал некоторое время тогда. Ты не разочаровал. Догадался довольно быстро. Хотя, что уж тут врать, догадался скорее твой умный друг. Цитирую: "А что, если это не ты создавал ее, а кто-то пустил энергию через тебя? И устроил это представление для отвода глаз? Кто-то, кто стоит неизмеримо выше тебя".

Если бы метафоры приводились в действие силой мысли, то гром уже разразил бы Андрюху прямо на этом месте не менее десяти раз. Ощущение затянувшегося сна исчезло напрочь, теперь он жадно внимал каждому слову Альфреда, наблюдая историю своего становления со стороны.

– У тебя очень умный друг. Честно скажу, без обид, он стал бы куда более ценным приобретением для нашей лиги, чем ты. Но тут уж как карта легла. Не всегда бывает "каре", порой приходится довольствоваться "парой".

– С твоих слов я насчитал три случая, когда ты помогал мне, – медленно произнес Андрей. – Ну а с четвертым что?

Эл на какую-то секунду задумался, а потом покачал головой.

– Хватит уже на сегодня историй. Я и так что-то разговорился. Слишком многое уже рассказал.

– Ну а теперь-то что? Зачем ты пришел?

Альфред усмехнулся.

– Ну вот, наконец, мы и подошли к самой сути, Андрей, – сказал он.

25

Бутылка виски оторвалась от земли, увлекаемая серебристой кистью. Альфред поймал ее и сделал пару глотков прямо из горлышка.

– Во что ты веришь? – спросил он, слегка поморщившись.

– В смысле? – не понял Андрей.

– Ты веришь в справедливость? – перефразировал Альфред.

В ту секунду Андрюха окончательно понял, зачем именно Эл явился к нему этой ночью. Он искал убийцу. По-другому и быть не могло. Для каких целей? Этого Андрей знать не мог, хотя не был уверен, что хочет узнать ответ. Непонятным было только то, почему Альфред задал настолько явный вопрос. Может быть, Андрюху мучила паранойя, и Эл не вкладывал в этот вопрос настолько глубокий смысл…

Но это вряд ли.

– Справедливость? – Андрей напоказ усмехнулся, стараясь выглядеть как можно естественнее. – Да, я в нее верю, как же иначе? – он обвел рукой свой двор. – Все это и есть справедливость. Это компенсация за то, что я гнил в помойке всю свою сознательную жизнь. А вообще, если по сути, какая справедливость, о чем ты? Сейчас деньги правят. У кого их больше – тот и вершит. Так что, все, что сейчас необходимо, это приспособиться. Я вот так и сделал.

– Я уже давно слежу за тобой… – начал Эл.

Андрей похолодел. Страх сковал его за пару секунд, но голова все так же оставалась пустой, хоть это и стоило Андрюхе неимоверных усилий. -… и в процессе слежки я понял, что создал самого обычного потребителя. Ты не сделал ничего хорошего для этого мира, кроме… – Эл на секунду запнулся и задумался. Немного помолчал и продолжил. – Да ничего ты хорошего не сделал! Совсем. Я вот попытался оценить твои поступки, но кроме самоудовлетворения тупых потребностей так ничего и не обнаружил. Как же это пусто…

– А что ты хотел? – возмутился Андрей. – Мне нужно было надеть синие лосины, поверх них красные трусы, а потом летать по небу и расцеловывать старух, которых я бы периодически спасал? Так ты видишь жизнь современного летуна? В случае со мной, на такое не стоит рассчитывать.

Эл поднялся с шезлонга.

– Скажу честно, именно такого ответа я от тебя и ждал. Ты – потребитель и прожигатель жизни. Хотя, многие бы повели себя так, свались вдруг на них подобная сила. Такой великий дар вы, жалкие муравьи, используете лишь для того, чтобы сделать мягче место под собственной задницей. Что ж, это ваш выбор. Твой. Но кое-что я все равно обязан сделать, раз уж пришел сюда. Хоть и вижу, что вряд ли угадал с выбором проверки.

Альфред создал кисть и сделал шаг к Андрею.

– Какого хрена?! – Андрюха вскочил как заведенный. – Что за дела?!

– Спокойно, – тихо произнес Эл. – Ты ведь все равно не сможешь убежать, силенок не хватит. Я просто просканирую твой мозг и уйду. Чего тебе бояться?

– На хрена?! – автоматически Андрей сделал шаг назад и, потеряв под ногами опору, рухнул в бассейн, подняв тучу брызг.

Всплыл он одновременно с тем, как во внутреннем кармане пиджака Эла внезапно зазвучала рация.

– База! Внимание, база, это патруль 98! Мы взяли их! Чертовы сукины дети попались! – Далее говорящий по рации коп назвал адрес. – При задержании подозреваемые проявили агрессию и сопротивление силам полиции, нам пришлось открыть огонь. Сержант Мартинез ранен, высылайте "скорую", немедленно!

Рация захрипела, после чего раздался голос диспетчера.

– Фрэнк, не для протокола, скажи мне, это они?

– Да, черт возьми! Почерк тот же – эти парни отрубили головы пятерым людям в Маленьком Гаити! Все кончено, Салли!

Эл вытащил рацию и отключил ее. Одновременно с этим он перестал подпитывать кисть.

– Ну извини, – развел руками в стороны он. – Видимо, я ошибся. Ты мне больше не нужен.

– Ты искал убийцу? – выпалил Андрей, отплевываясь от воды. – И прослушивал копов?!

Эл кивнул.

– Иногда люди действуют эффективнее таких, как мы с тобой, – сказал он. – Все же они не безнадежны. Не все, во всяком случае. Извини, что потратил твое время. Теперь ты можешь и дальше бесцельно прожигать свою жизнь, – он повернулся к Андрюхе спиной.

– Слушай! – окликнул его Андрей. – А ведь, помнится, в самолете ты мне говорил, что хотел бы взять к себе на работу того парня, которого спасал несколько раз. Для достижения какой-то общей цели, вроде бы. Раз уж я оказался тем парнем, могу я спросить, что за работа такая? И что за цель?

Альфред покачал головой, даже не оборачиваясь.

– Кто ты такой, чтоб я озвучивал перед тобой свои цели? Убедившись в твоей бесполезности, я и планы на тебя в сторону отбросил. Спи спокойно.

– Я и так не ворочаюсь, – огрызнулся Андрей.

Эл окинул взглядом бассейн, особняк, припаркованную во дворe "Lamborghini Gallardo" и кивнул.

– Это я заметил, – сказал он. – Ответь мне напоследок всего на один вопрос. Вот ты награбил столько денег, фактически отобрал их у людей, которые, может быть, горбатились на них полжизни. Совесть не мучает?

– Нет. А должна?

Альфред оглянулся и посмотрел на Андрея взглядом, в котором просто сквозило презрение.

– В твоем случае – нет.

Эл взмыл в небо, а Андрей выбрался из бассейна и рухнул на землю. Его трясло, и пот лился ручьями, несмотря на то, что пару секунд назад Андрюха еще плавал в ледяной воде…

Сержант полиции Фрэнк Долахью очень любил уличную работу. Ему было абсолютно безразлична перспектива повышения, карьерного роста, перевода в другой отдел. Фрэнк ощущал себя созданным именно для того, что он делал в данное время. Улицы давали ему огромную дозу адреналина и уверенность в том, что хоть что-то в жизни он делает правильно.

Сегодня они с напарником прыгнули выше головы. Неведомые убийцы, вот уже почти три недели рубящие головы на ночных улицах Майами, наконец, отправились к праотцам. Фрэнк даже ни секунды не жалел о том, что им не удалось взять их живыми. Тут уж ситуация была простой. Или копы, или убийцы, третьего не дано.

Парни бросились на них, вооруженные топорами, и напарник Фрэнка сержант Роберт Мартинез за неимением другого выхода открыл огонь. Спустя секунду, к нему подключился и сам Долахью.

Как известно, пули разят куда быстрее топоров, но это не помешало Бобу поймать тяжелейший удар под ребра, прежде чем его придавило мертвое тело убитого. Фрэнк отделался только лишь легким испугом, второй даже не успел приблизиться на достаточное для атаки расстояние, поэтому и был застрелен безо всяких проблем.

Сейчас Долахью сидел на асфальте рядом с Мартинезом и как можно туже затягивал его рану жгутами, одновременно зажимая ее бинтами, дабы хоть как-то остановить кровь.

– Держись, Боб! – неустанно повторял Фрэнк практически каждую минуту. – "Скорая" уже близко!

Человек небольшого роста в длинном пальто, облаченный в темные цвета, появился настолько неожиданно, что Долахью на какой-то миг даже растерялся.

– Сэр! – крикнул он, придя в себя. – Сэр, это место преступления! Приказываю вам немедленно покинуть его!

Незнакомец повернул к Долахью свою лохматую голову и создал кисть, которую Фрэнк, в силу того, что являлся обычным человеком, видеть просто не мог.

– Покинул, – сказал он одновременно с тем, как сержант Долахью, потеряв сознание упал на асфальт.

Эл, а это был именно он, окинул быстрым взглядом второго и удостоверился, что этот, скорее всего, уже не жилец.

– Печально, – прокомментировал Лонг. – Лес рубят, щепки летят.

Он сделал еще несколько шагов и приблизился к двум изрешеченным пулями телам, валяющимся на мокром от их собственной крови асфальте. Эл тут же заметил, что в руках убийцы держали по топору. Телекинетик навряд ли воспользовался бы оружием в данной ситуации.

– Люди?! – Альфред не мог поверить собственным глазам. – Это все делали обычные люди?!

Хотя, это кое-что объясняло. Например, то, что он так и не смог найти убийцу среди известных ему телекинетиков.

Впрочем, то, что они оказались обычными людьми, не мешало Элу извлечь всю информацию из мозгов убитых.

Попытка провалилась. Мозг каждого уже был мертв, оттуда было просто нечего извлекать. Альфред закрыл глаза и попытался успокоиться. Подумав секунду-другую, он подошел к телам полицейских, которые все еще пребывали в мире живых, и положил по кисти на голову каждого.

Однако и их воспоминания не дали Элу ничего. Лишь кусочки памяти о том, как копы совершенно случайно наткнулись на дикие вопли, вызванные развернувшейся в подворотне кровавой баней.

Альфред внимательно осмотрел переулок и с омерзением заметил чуть поодаль пять обезглавленных тел. Сканировать мозги этих не стоило и пытаться.

– Убийства ведь прекратились? – сказал он сам себе. – Значит, все стабилизировалось. Тебе теперь нет до этого дела, а информация об убитых не так полезна, как хотелось бы, раз уж они – только люди.

Он поднялся в небо, покинув залитую кровью подворотню. Эл подумал о том, что если бы он заранее знал, что это простые люди убивают друг друга, то не стал бы тратить и дня на поиски убийцы. Какое ему дело до людей с их мелкими интересами?

– Невероятно, – Альфред потряс головой, – немыслимо просто.

Убийцы, если бы они были телекинетиками, вполне могли помешать Элу реализовать его самую главную цель в жизни, к которой он неустанно стремился уже много лет. Эта цель была полня тщеславия и идеализма. Эл отрицал саму идею насилия, убийств и жестокости. Если бы ночной киллер оказался телекинетиком, он вряд ли когда-нибудь прекратил бы череду казней. Слишком уж возносили они его над жертвами, очень натурально давали понять свое превосходство над низшей расой. И именно такой человек вполне был способен помешать Элу в достижении цели – в мире без насилия, но в мире отнюдь не демократическом.

Альфред хотел править с помощью ужаса и трепета.

Главная проблема заключалась в том, что вокруг Эла не было таких же точно идеалистов, коим являлся он сам. Очень сложно было найти презирающего насилие человека среди телекинетиков, которые купались в своем превосходстве.

Да и, по большому счету, всем этим сверхлюдям было наплевать на власть. Каждый из них плавал в личном море свободы, не ощущая границ, а большего основной их массе и не нужно было.

Но среди людей было полным полно подходящих кандидатур. Чего хочет обычный человек? Власти и силы. Эл мог наделить его первым, а что до второго…

Он уже дважды убеждался в том, что может повышать пределы сил одаренных людей. Сначала на Андрее, спустя некоторое время, на Уэсли Тайлере, который, впрочем, совершил достаточно грубую ошибку, вследствие чего и был изгнан с последующей чисткой мозгов.

Но теперь Альфред понял, что пора переходить к новой ветке экспериментов. Пытаться простых людей наделить его силой.

Конечно же, не всех, а только тех, кто в полной мере удовлетворит Эла во всех его требованиях. Цель была слишком значима, чтобы подвергать ее риску из-за нестабильного человека.

Или нескольких…

Точнее сказать – армии людей.

Эл не знал, был ли Андрей простым человеком до того самого рокового падения с балкона. Если да – то путь к созданию собственной армии был открыт, следовало только лишь протоптать дорожку. Если же нет, и гены сидели в нем с рождения, а адреналин, вкупе с силой Альфреда, лишь активировал их, то Эл оставался на том же месте, с которого начал.

В любом случае, стоило все выяснить, проведя пару опытов с кистями над простыми людьми. Цель оправдывала средства. А она была проста и гениальна.

Эл подготавливал почву для огромной армии сверхлюдей, для силы, которой никто и ничто в мире не сможет противостоять. А если есть такая сила, то с ее помощью нужно править. Сперва Америкой, потом и всем миром.

И Альфред видел именно себя во главе подобной армии. Такой силой, при должной подготовке, он мог бы держать в страхе всю планету. Править, не проливая крови, если это будет возможно.

Эта идея заключалась прежде всего в ее утопичности, но Эл не собирался отступать. Он верил в то, что сможет достигнуть своей цели.

Над этим стоило только лишь много работать.

Но это его ни капли не пугало.

Андрей постепенно отходил от пережитого им ужаса. Находясь на волосок от смерти, он в полной мере осознал, насколько он беспомощен перед, если можно так выразиться, "сильнейшими мира сего". Гигантский поток информации обрушился на его голову, перемешав все мысли к чертям собачьим.

Его спасло чудо. Это факт. Все, что Андрей смог понять из разговора, услышанного по рации – у него появились подражатели. Именно они его и выручили, в конечном счете.

Эл искал убийцу среди телекинетиков, это было очевидно. Иначе не пришел бы сюда. Но это и логично – все факты для посвященного указывали на то, что убийства совершаются с помощью кистей. Значит, нашлись другие телекинетики, поверившие в правосудие? Или это были обычные люди, вооруженные до зубов?

Такая перспектива Андрея, если честно, пугала. Сам он контролировал себя, но стали бы это делать другие? Не случится ли так, что скоро ему придется охотиться не на банды, а на одержимого психопата, режущего всех на корню?

Прогнозы не отличались радужностью. Андрей глубоко вздохнул и на секунду закрыл глаза, стараясь прийти в себя. Получалось плохо.

Зачем Эл искал убийцу? До этого он дал ясно понять, что имеет виды на одаренных людей. Потом он опять-таки напрямую сказал, что Андрея в их списках больше нет. Убийца-телекинетик каким-то образом нарушал планы Эла? Или являлся угрозой чему-то, что Альфред уже сделал?

Вопросов было намного больше, чем ответов, и это угнетало.

– И что же теперь мне делать, раз с меня сняты все подозрения? – вслух пробормотал Андрей. – Прекратить свои ночные рейды?

"Андрюха, помоги мне! Я в парке! Рядом с колесом! Меня ножом в бок пырнул какой-то черный! Помоги!" Отступать он не мог. Не сейчас, когда страх перед ним на ночных улицах рос семимильными шагами. Но следующие несколько дней в любом случае следовало затаиться и переждать, дабы не провоцировать Эла все же вернуться и на всякий случай просканировать ему мозг.

26

Следующей ночью Андрей снова остался дома. Он сидел в обнимку с Леной на берегу океана. Царила непроглядная тьма.

Уже в который раз он убеждался, что любой конфликт можно решить, если просто сеть вместе и высказать все, что наболело.

Впрочем, правду Андрей открыть Лене не мог. Особенно после того, как, не без помощи Эла, выяснил, что своими казнями он сотворил своих последователей. Еще не наступило время для настолько уж шокирующих признаний. Он врал ей, что увлекся азартными играми и выпивкой, старался говорить как можно убедительнее, раскаивался в том, чего не делал, и, кажется, это сработало.

Он крепко обнял Лену и притянул ее к себе. Она положила голову ему на грудь и тихо прошептала:

– Ненавижу с тобой ругаться.

Андрей промолчал. Не хотел снова начинать бесконечную полемику, в которой он обычно старался доказывать, что беды приходят только лишь из-за глупейшей женской логики.

– Я знаю, – медленно процедила Лена, – о чем ты только что подумал…

– Только я же этого не сказал, – возразил Андрей. – И вообще, лезть в чужую голову – все равно, что читать чужой дневник. Даже хуже, потому что в дневник обычно не все записывают, что в мозгу накопилось!

– О, а ты еще и дневник пишешь?

– Знаешь же, что не пишу.

Лена кивнула. Некоторое время они просидели в абсолютной тишине, пока она ее не прервала снова:

– Скучаешь по родителям? Или по друзьям?

Андрей ответил не сразу. Лене даже пришлось повторить вопрос, прежде, чем он все-таки прервал свое молчание.

– Иногда мне их не хватает. А тебе?

Лена покачала головой.

– Для меня их нет. Пять лет уже скоро будет, как их нет для меня, а меня для них.

– Это ужасно, – покачал головой Андрей.

– Нет. Это нормально. Для меня нормально. Придет день, и ты сам поймешь, что чувствую я. Просто для тебя прошло еще не так много времени.

– И не пройдет. Я вернусь домой, обязательно вернусь, – твердо сказал он. – Исчезать навсегда я пока что не собираюсь.

– Посмотрим еще, – скептически ответила Лена.

Андрей промолчал. Он не мог сейчас думать о том, что кое-что его все еще здесь держит. Эти мысли были не для Лены. Но знал, что не может уйти. Пока что нет.

Нужно нести ответственность за свои действия.

И пресечь деятельность своих фанатов, пока это не перешло все мыслимые и немыслимые границы. Хотя, может быть, те, о ком он вчера слышал по рации, были единственными…

Но в это Андрей поверить не мог. Если падает одна карта, то сразу за ней мигом рушится весь домик…

Его мозг разрывался на куски, отвергая любой цельный поток мыслей. Нужен был совет. И только один человек мог его дать.

"Привет. Нужно очень серьезно поговорить", – с места в карьер начал диалог Андрей, едва увидев Олега онлайн.

"Говори. Что такое?" – незамедлительно пришел ответ.

"Ты мировые СМИ проверяешь?"

"Ну… иногда. А что?" "Здесь в Майами уже некоторое время неизвестный ночной убийца пачками режет всякую уличную шваль. Отрубает им головы. У вас об этом говорили?" "Нет".

"Ладно, неважно. В общем, этот убийца – я".

Андрей судорожно выдохнул, ожидая ответа. Абсолютно любого ответа. Главное, чтоб по существу.

"Твою мать", – написал Олег.

Андрюха выждал пару минут и продолжил:

"Что, это все?!" "А что мне тут еще говорить?! Утренний диалог – Привет. Привет. А я людей режу. Ох, как круто-то нахрен! Так?!" Андрей нервно засмеялся, хоть ему и не было смешно.

"Я ребенка спас, – написал он, – так все и началось. Латинос избивал ребенка, грабил его. Скорее всего, убил бы там же, на месте. Я машинально схватил его за глотку кистью, а потом, с помощью еще одной, выхватил у него пистолет и сжал в комок. Чтоб он в меня не шмальнул, пойди все не так… Только вот я не подумал о том, что каждую кисть теперь нужно контролировать отдельно. Сжались обе, и башка слетела с плеч…" Андрей пробежал этот текст еще пару раз и отправил. Нельзя утверждать, что он врал. Скорее, просто объединил две реальные истории в одну. Суть передал, это было главным.

"Потом девчонку насиловали. Восемь отморозков. Убил всех, ни капли не жалею, – он намеренно сгущал краски, стараясь направить Олега на свою сторону, заручиться поддержкой и пониманием, – что нужно было делать? Бросить ее этим зверям на растерзание?" "Зафиксировано ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ убийства! – пришел ответ от друга. – В городе вводится военное положение! Ты сдурел вообще?! Ты отдаешь себе отчет, что ты творишь?!" "Все же, прочитал новости, – написал Андрюха в ответ, – фото не забудь глянуть. У меня очень мало времени. Я пишу тебе с левого ноутбука, который купил десять минут назад. Я еду в автобусе. Еще пара минут, и я его брошу и выйду отсюда. Суть в чем – я не убивал ни одного нормального человека. Специально бродил по самым злачным местам ночного города, ловил отморозков на себя. И убивал. Да. Было. Хотел сделать мир чище. Но не в этом суть".

"Ты оставил в магазине свои данные?! Хоть какие-нибудь, когда брал ноут?!" "Нет, конечно. Я его и не брал. Заплатил парню, которого впервые встретил на улице, он мне его и купил. У меня мало времени, не перебивай. Я никогда не был параноиком, но никто не может знать на сто процентов, проверяются ли ICQ сейчас, или нет. Короче…" – от отправил сообщение, выдохнул и, наконец, перешел к сути.

"У меня появились фанаты. Может, найдешь информацию об убийствах в датах… позавчера убили пятерых. Я этого не делал, но им точно так же отрубили головы. Полиция убила рубак на месте. Я надеялся, что это будет финал, но вчера ночью убрали еще троих – это те, о которых известно СМИ. Я не убиваю уже третьи сутки, а люди сходят с ума. Фанаты. Или фанатики, тут уж все равно. По факту – что мне с ними делать? Проконтролировать это невозможно, а пускать все на самотек я боюсь. Честно".

"Дави их, – пришел ответ, спустя минуту. Видимо, Олег очень долго обдумывал все, прежде, чем написать это. – Устрой показательное мероприятие с одним подражателем для других. Напугай их как можно сильнее, дабы пресечь все, что творится".

"А дальше?" "Завязывай с этим. Сколько людей становилось убийцами, начиная с благих дел? Остановись, пока еще есть шансы, пока тебя не поймали!" "Я и так уже убийца, – набрал ответ Андрей, – не маньяк, которых ты имеешь в виду. Таким я не стану. У меня есть сила, способная изменить многое. Не хочу тратить ее впустую. Спасибо за совет".

Андрей захлопнул ноутбук, и положил его на сидение. Встал и направился к выходу из автобуса.

– Эй, чувак! Ты забыл свой лэптоп! – окликнул его вслед незнакомый подросток.

– Забери себе, – не оборачиваясь, ответил Андрюха и вышел из автобуса.

– А сейчас вы увидите вживую, что бывает с подонками, которые ставят себя выше других и сосут жизненную энергию из города изнутри! Мы – не убийцы! Мы – каратели! И нам надоело то, что мы живем, как сброд! Такого больше не будет!

Пожарный топор с силой опустился на шею стоящего на коленях мексиканца, брызнула кровь, покатилась голова, обмякшее тело распласталось по асфальту.

– Нельзя жить в страхе! – крикнул сжимающий топор парень прямо в камеру. – Нашелся человек, который изменил для нас все! И мы следуем его наследию! Мы строим мир без грязи! Тащи второго!

В кадре появился еще один мужчина, одетый в камуфляж и черную спецназовскую маску, так же как и говорящий в камеру. Он швырнул на землю следующую жертву.

– Осталось пять кандидатов в покойники! – громогласно объявил палач. – В эту лотерею все мрази выигрывают с вероятностью сто процентов!

Видео замерло, и Билл откинулся на спинку кресла, вытирая платком пот со лба.

– Это крах… такую волну мы уже просто так не потянем, – протянул он, о чем-то лихорадочно соображая.

– Напомню тебе, мы и самого байкера не потянули пока что, – мрачно ответил Уэс. – Он-то больше вообще так и не засветился.

– Я всякое мог предположить, но чтоб последователи у этого урода… – Билл тяжело вздохнул и уставился в монитор. – Город уже на грани, Уэс. Или это пресекут в кратчайшие сроки, или мы попадаем под анархию.

За четыре дня интернет оказался наводнен видеороликами, показывающими подобные зверства во всей красе. Кое-какие отцензуренные версии пропускали на "YouTube" и другие популярные видеосайты. Люди словно срывались с цепи, казалось, удержать теперь не получится никого. Одевались все по-разному, ни один не засветил лица. Исходя из роликов, Билл и Уэсли сделали вывод о том, что на улицах действуют три разные группировки с одним и тем же, не меняющимся составом.

А вот байкер больше так ни разу и не засветился…

Уэс взял со стола пульт и включил телевизор на новостной канал.

– В Майами введено военное положение, – вещала с экрана девушка-диктор. – Круглосуточно город будет патрулироваться войсками национальной гвардии. Выход из дома после двадцати двух часов строго запрещен. Войска имеют право стрелять без предупреждения, в случае применения кем-либо из гражданских любого вида оружия по отношению к другому гражданскому…

Дальше Уэс уже не слушал.

– Вот оно, Билл, – только и сказал он, – да уж, теперь пойдет потеха…

– У меня есть план, Уэсли, – ответил старик после некоторого молчания. – В тот день, когда мне удалось поймать тебя, я еще работал в паре с Кэтрин Старлинг. Она – не последнее лицо в ФБР, и именно она смогла организовать тот отряд спецназа, с помощью которого мы тебя взяли. И вот я подумал…

– Ты хочешь подключить ее к этому делу? – догадался Тайлер.

– И организовать ночную охоту на живца на всех новоиспеченных палачей, – добавил Билл. – Может быть, мы схватим и нашего байкера. Я не знаю, но надеюсь на это.

– Ну а что нам еще остается?

Старик не ответил. Уэсу на ум пришла одна странная мысль, и он тихо засмеялся.

– Что не так? – тут же насторожился старик.

– Да все в порядке, – махнул рукой Тайлер, – просто вспомнил, наконец, эту Кэт. – Знаешь, я ведь и для нее заказ как-то выполнял, еще в свою бытность нелегалом. Воровал какие-то важные бумаги из федерального банка. Видимо, иногда и федералы переступают через закон, да, Билл? Чертовски забавно. Мы живем в сумасшедшем мире.

– Тут ты прав, – согласился Билл и, устало вздохнув, достал свой мобильник. – Собственно, именно поэтому она и не стала предъявлять права на твой захват, когда выяснилось, что ты и есть тот самый профи. Ты ведь легко мог бы подвести ее под эшафот своими показаниями.

– Ну, в итоге мы все от этого только выиграли, – заметил Уэс.

– Тут ты прав, – слово в слово повторил старик и послал сигнал вызова. Его голос прозвучал, спустя десять-пятнадцать секунд. – Алло, Кэт? Билл говорит. Ты не хочешь поучаствовать в охоте на самых опасных в мире зверей?

– Дави их… легко сказать!

Андрей стоял в гараже, наблюдая собственное отражение в лобовом стекле шлема. Свой внешний вид он не изменил ни на йоту. Черный верх, пламенный низ. Камелоты. Хоть что-то должно оставаться постоянным.

Признаться честно, он не ожидал, что волна убийств захлестнет улицы настолько быстро. Это никак не вязалось с его представлениями о мире. Люди действительно увидели в нем символ. Вот только какой символ?

Хороший вопрос, но, увы, без однозначного ответа. Своими расправами он дал им цель в жизни. Извращенную, но цель.

И самое страшное – Андрей сам начал понимать это.

– Мы в ответе за тех, кого приручили, – пробормотал он и взял в руки шлем.

Предстояла долгая ночь. Впервые за последние недели он выходил из дома охотиться не на тех, кто этого действительно заслуживал…

Но, в любом случае, свободу новорожденным карателям дать он не мог.

Потому что мог наступить день, когда и они сами станут заслуживать этой охоты.

– Ну почему все настолько сложно?! – провел ладонью по лицу Андрей и выругался.

В памяти сами собой всплыли строки из когда-то давно услышанной им песни. Помнится, ее играл Лобас на одном из вечеров их старых сборищ…

Хотя кое в чем Андрей не мог согласиться с песней.

Он был уверен, что не берет на себя много в данной ситуации.

– Наша ночная программа "Каждой мрази – голову с плеч" продолжается! – глядя прямо в камеру, вещал одетый в черный джинсовый костюм мужчина с завязанным на лице платком. – Спасибо, что смотрите нас в интернете! Ваши десятки тысяч просмотров просто поднимают наш боевой дух! Начнем же!

Острие штыковой лопаты перерубило голову лежащего на земле парня с уже обыденным для подобных роликов хрустом. Билл грязно выругался. Уэсли потер лоб.

– Мрази, – только и сказал он.

Билл недовольно хмыкнул.

– А старому маньяку ты симпатизируешь, – ехидно вставил старик.

– Байкер не резал людей на показуху перед камерами. Он вершил свой суд, но держал себя в руках. В какой-то мере, – Уэс сжал кулаки, – а подобное поведение лично мне говорит об одном. Это – зарождение новой моды, Билл. И, честно тебе скажу, мне жутковато.

– К сожалению, сегодня у нас только два гостя в студии! – продолжал распинаться палач, глядя прямо в камеру. – И сейчас Скотт приведет мне второго!

– Имя слышал? – тут же оживился Уэс. – Зацепка.

– Я тебя умоляю! – махнул рукой Билл. – Не такие они идиоты, чтоб называть друг друга настоящими именами.

– Гостей сегодня трое! – громогласно заревел чей-то голос, после чего картинка резко исчезла, потом закувыркалась в камере, в конце-концов остановившись на уровне асфальта.

Мелькнули джинсы, раскрашенные пламенем, зазвучало несколько ударов, сдабриваемых криками боли. Уэс и Билл прилипли к экрану, толком не понимая, что именно там происходит.

– Встань! – приказал тот же голос. – И снимай меня, если жить хочешь!

Оператор подчинился беспрекословно. Момент – и камера в полный рост зафиксировала обладателя разъяренного голоса.

– А вот и он, – в шоке прошептал Уэс, мигом узнав образ из когда-то считанной памяти.

В каждой руке байкер держал шею обездвиженных им палачей. Те совершенно не проявляли никаких признаков жизни. Тайлер зачарованно смотрел в экран, боясь пропустить хоть секунду.

– То, что вы делаете – оскорбляет меня! – отчеканил байкер. – Я не для того начал этот путь, чтобы потом всякая гребаная шпана брала правосудие в свои руки! Люди! – проревел он прямо в камеру. – Хотите в кого-нибудь верить – верьте в меня! Но любой из вас, кто ступит на эту же дорожку, будет жестоко наказан! Ты понял меня?! – заорал байкер.

– Понял, – еле-еле выдавил из себя оператор.

– У тебя будет не больше минуты, чтобы спасти своих друзей. И имей в виду – если это видео не попадет в сеть, то я найду тебя и оторву руки и ноги, понял?! – рявкнул байкер, после чего руки обездвиженных им парней как по мановению волшебной палочки оторвались от локтей, брызгая кровью во все стороны. Затем он швырнул тела на землю и сорвался с места, бегом исчезнув из поля зрения камеры.

Видео оборвалось на том же моменте.

– Полтора миллиона просмотров за несколько часов, – прошептал Уэс, покосившись на счетчик в нижнем углу экрана, – охренеть просто…

– Ты что в восторге?! – тут же окрысился на него Билл. – Записался в армию фанатов?!

– Завязывай! Хватит, Билл! Если тебе не по силам этот телекинетик, то хватит срывать на мне свои комплексы! – разозлился Уэс. – Признай уже, что есть дела, которые тебе не по зубам! Ты видел, как отрывались их руки? Это не обычный парень, какими были те любители интернета! Этот не будет с тобой на камеру играть, он сделает то же самое, что и с ними!

Старик ничего не ответил, лишь достал из кармана телефон.

– Алло, Кэт? – произнес он после некоторого ожидания. – Собирай людей, охоту начинаем сегодня ночью.

27

Наступил тот самый момент, когда нужно было поменять все, и Андрей это прекрасно понимал. Он сознательно засветился в последнем видеоролике, дабы спустить всех собак на свой образ байкера, облачаться в который он больше не собирался ни при каких обстоятельствах.

К тому же, следовало поменять и почерк. Найти другой неотслеживаемый способ убивать, доступный только ему одному. Идеи, конечно же, уже были. Самое странное, что в реализации этих идей Андрюхе могла помочь только Лена.

За завтраком он задал ей ни с чем не связанный вопрос:

– Ты можешь пропустить свои кисти сквозь материю? Любую материю.

Лена недоуменно посмотрела на него.

– Ну да, а к чему этот вопрос?

Андрей задумчиво почесал голову.

– Видишь ли, меня раньше не особо интересовало, как именно ты изменяешь людям память, пока я не задумался о том, что не хочу быть ограничен своими нынешними возможностями. Если я – звено эволюции, то нужно ведь быть высшим звеном, разве нет? А кое-что мне явно недоступно пока еще. Как то – твои силы. Так можешь или нет? – повторил он.

– Могу, – ответила Лена. – Кисть это же порождение мозга. У нее нет объема, физической плотности, а все, что мы видим – визуализация нашего подсознания, не более. Только разница в том, что можно пропустить кисть через тело без малейшего вреда, а можно упереть ее в тело и сдвинуть его при попытке запустить кисть внутрь. А если сделать это на большой скорости, то и пробить к чертям собачьим.

– Вот именно это я и заметил, – мрачно кивнул Андрей. – И поэтому пытался понять, как именно привести свой мозг к тому, чтобы он генерировал кисть хотя бы в двух состояниях.

– Я никогда не рассказывала об этом, – начала Лена явно без особого желания, – но раз уж пошла такая тема…

– Ну, – подбодрил ее Андрей, спустя полминуты молчания.

– Как-то раз, задолго до встречи с тобой, я гуляла в торговом центре. Просто бездумно шлялась по магазинам с модными шмотками. Когда я вышла из одного из них, то увидела, как в коридоре у какого-то старика остановилось сердце. Он упал практически замертво, люди визжали, орали, разбегались по сторонам, там в основном дети были, школота всякая. И, в общем, сама не знаю, почему получилось именно так, и что вообще тогда на меня нашло, но я запустила кисть прямо в тело этого деда и сжала его сердце. Потом отпустила и снова сжала. Так и имитировала биение, пока сердце не забилось само, не вошло в прошлый ритм. Он пришел в себя, вокруг вообще никто не понял, что там произошло, а я просто ушла…

– И? – продолжил Андрей, когда Лена снова молчала примерно минуту.

– И я тогда впервые это сделала. Подсознательно. Честное слово, я не могу объяснить, как именно у меня это получилось. До этого я никогда не могла провернуть такой вот фокус, а здесь – словно кто-то мне на ухо шептал, что именно делать и как.

Андрей задумался.

– А никаких других телекинетиков поблизости ты не заметила, да?

Она покачала головой.

– Ни одного. Да это я так, образно говоря. Я, в любом случае, не учитель тебе в этом вопросе. Не знаю даже, чем я смогу помочь. Если у тебя не получается, значит, не настало еще время? Может, так оно и есть?

– Может быть, – кивнул он.

В голове прочно укоренилась уже новая идея. Действительно, а зачем нужно отрывать головы, когда можно тихо и аккуратно останавливать сердца? Конечно, этот способ против толпы будет слегка проблематичен, но поле для маневра никто не отменял. С его-то способностями…

– Давай вообще не будем об этом, – поморщилась Лена и включила телевизор, – не хочу перегружать голову мрачными мыслями. -… эти самые шокирующие кадры ночных расправ на улицах Майами, – произнес диктор, – уберите от экранов детей и чересчур впечатлительных людей.

Словно в полусне Андрей смотрел на то самое видео, на котором он наказал своих последователей, оторвав им руки. Его тело покрылось мурашками, а волосы на голове встали дыбом, насколько это было возможно при его короткой прическе.

Безусловно, он рассчитывал, что это видео попадет в СМИ, но не ожидал, что в этот момент рядом с ним окажется Лена.

Костюм она узнала сразу. Еще бы, вместе ведь выбирали его.

– Не верю, – прошептала Лена, медленно поворачивая голову в сторону Андрея, – не может такого быть…

Он провел ладонями по лицу, собираясь с мыслями.

– Послушай… – спокойным голосом начал Андрей, больше всего боясь, что сейчас все это может легко скатиться в истерику с ее стороны.

Так и произошло. Причем, гораздо быстрее, чем он этого ожидал.

– Сволочь ты паршивая! – заорала Лена, вскочив из-за стола, и отбежала на несколько метров назад. – Что же ты творишь, урод?! Выходит, это о тебе уже месяц твердят все СМИ этой гребаной страны!

– Стой, ты не понимаешь всей картины, – Андрей примирительно выставил руки перед собой и сделал шаг к ней.

– Не подходи! – заорала Лена нечеловеческим голосом, и тут же в воздухе перед ней возникла телекинетическая кисть. – Не смей даже приближаться ко мне, урод! Что ты мне говорил тогда?! Что не сможешь жить убийцей, что это мерзко, гнусно, противно! А теперь?! Резня людей в промышленных масштабах?!

– Да хватит уже! – проревел он в ответ. – Ты не видишь всей картины, не знаешь того, что знаю я!

– Да и знать не хочу! Уходи! Я боюсь тебя, ты животное! Взбесившийся пес! Уйди, оставь меня, прошу тебя!

Эти перемены наступили в ней настолько разительно, что Андрей просто не мог поверить своим глазам.

– Ты предаешь меня? – у него внезапно пропал голос, и эти слова Андрюха буквально прохрипел так, что Лена едва расслышала его. – Вот так у нас все закончится?!

– Уйди! – Лена плакала, и Андрей прекрасно понимал, что сейчас она просто-напросто боится его. Ее колотил озноб. Лена едва стояла на ногах, привалившись к стене. Она тяжело дышала и не знала, что делать дальше.

– Слушай, – предпринял Андрей последнюю попытку объясниться. – Просто дай мне десять минут, и я все объясню. Черт возьми, да я вообще не предполагал, что ты смотришь новости!

– А как бы ты предположил это, если ночью ты режешь на улицах людей, а днем спишь?! – завопила она. – Пошел вон! Уйди от меня, я же боюсь тебя, неужели ты не видишь?! Или ты это специально, чтобы причинить мне как можно больше боли?!

И вот тогда Андрея накрыло. Он развернулся на пятках и выбежал из комнаты. Рванул в гараж и, спустя минуту, взмыл в вечернее небо, облачившись все в тот же костюм палача, что и раньше.

Эмоции разрывали его на части. Контролировать себя в данную минуту должным образом Андрей просто не мог. Как и не осознавал он пока еще того, что подвергает себя нешуточной опасности, оставаясь в своем старом имидже.

Лена чувствовала себя ничем не лучше Андрюхи. Она плакала достаточно долго, прежде чем, наконец, смогла успокоиться. Ее мир рухнул в одну секунду, причем сделал это на ее собственных глазах. Она могла понять ту случайную расправу, которую Андрей учинил над четырьмя неграми в подворотне. Все-таки тогда он не контролировал себя в должной мере, действовал автоматически, что и привело к внезапной казни.

Но то, что он вытворял теперь… Лена не знала слов, с помощью которых могла выразить весь тот шок и всю ту боль, которую ей пришлось испытать.

Это уже не было похоже на случайную расправу. То была целенаправленная охота, и этого нельзя было не признать.

Лена перевела дух и сползла по стенке на пол, пытаясь расслабиться. Получалось, честно сказать, не очень. Из головы не шло все то, что ей довелось увидеть…

Она оглядела комнату. Чисто машинально, ничего не разыскивая. И наткнулась взглядом на тот самый блокнот, который Андрей давал ей недавно у бассейна. Тот самый, в котором он писал свои стихи.

Лена взяла блокнот с тумбочки и пролистала, особо нигде не задерживаясь. Наткнулась на то самое раскритикованное ею стихотворение. "Цитадель ненависти". Прочла еще раз и поняла теперь, какой именно смысл Андрей вкладывал в эти строки.

Пустите зло наружу, дайте мне свободу!

Пусть с плеч слетят к чертям все головы уродов!

Я буду сильным, в душе прекрасным палачом!

Вершить, судить, кромсать и резать, не сожалея ни о чем!

Да уж, для него-то это точно кое-что означало. На глаза Лены снова навернулись слезы. Она просмотрела оставшиеся листы блокнота. Все пустовали. Лишь только на последней странице, почерком Андрюхи было написано:

"Герой нашего времени"

16.09.2008

Этому стихотворению было почти пять лет, что Лену весьма удивило. Она и предположить не могла, что этот блокнот Андрей, как получается, прихватил с собой из дома в тот день, когда они сбежали. И зачем? Неужели он был настолько ценен для него? Лена уставилась в строки этого произведения.

Стихотворение брало за душу, тут уж ничего не скажешь. Лене понравилось все, каждая строка и каждое слово. Этот стих читался так, как будто Андрей вкладывал в него всю свою душу, будто бы даже не он сам его написал, а кто-то другой, но именно о нем.

Лена снова перечитала стихотворение от начала до конца.

Ты – тот герой, которого все ждут,

Ты борешься и не сдаешься никогда,

Ведь знаешь – беды все равно уйдут,

Она останется с тобою навсегда.

Этот эпизод зацепил ее куда больше остальных. Слишком уж искренне он звучал. И хоть они тогда еще не знали друг друга, и Андрей, скорее всего, имел в виду какую-то другую, а, может быть, и вообще абстрактную девушку, Лена словно чувствовала, что эти строки – о том, что происходит с ними сейчас.

– Ведь знаешь – беды все равно уйдут, она останется с тобою навсегда, – прошептала Лена и снова заплакала.

Теперь она была готова выслушать его и поговорить. Вот только Андрей находился уже слишком далеко от нее. И она даже не представляла, насколько.

Все же страх – самый плодотворный способ управления людьми. Четыре с половиной часа Андрей летал по ночному городу, но так ни на кого и не наткнулся.

Ужас перед жестокой казнью вразумил не только уличные банды, но и его собственных фанатиков, что, в принципе, не могло не радовать.

"Еще полчасика, а потом вернусь домой, – подумал он, сидя на краю крыши десятиэтажного дома, – попробую поговорить с Леной еще раз, а если не выйдет – уйду навсегда".

Этим планам не было суждено сбыться. Словно по заказу, слух Андрея прорезал пропитанный отчаянием женский вопль:

– Отстаньте, твари! Не надо! Пожалуйста! Пустите, сволочи!

"Вот оно!" – вспыхнул сигнал тревоги в мозгу Андрюхи, и он тут же спрыгнул с крыши вниз, в свободном падении вытягиваясь в струнку.

"Быстрее!" Он помчался на крик с огромной скоростью. Женщина не переставала просить о помощи, Андрей петлял между зданий, думая лишь о том, чтобы не опоздать.

Звук был уже совсем рядом. Андрей приземлился и, не теряя скорости, бегом ворвался в подворотню, из которой доносился вопль.

Девушек было двое. Только вот одна из них уже лежала на земле без движения, а другую зажали в углу на стыке двух зданий четверо мужчин.

Андрей на бегу перепрыгнул через тело, здраво рассудив, что не имеет времени на то, чтобы проверять, жива она или уже нет. Так он мог только потерять возможность спасти последнюю.

Когда его и мужчин разделяло меньше десяти метров, Андрей закричал во всю глотку:

– Стоять, твари!

Одновременно с этим он сотворил четыре кисти и одним движением мысли расшвырял мужчин по сторонам, швырнув их об стены, здраво рассудив, что совершать массовое убийство при находящейся в сознании свидетельнице точно уж не стоит.

Только вот девушка, спасенная им, на до смерти перепуганную ну никак не тянула.

– Группа! На центр! – закричала она.

И только потом Андрей заметил в ее руках пистолет..

Выстрел прогремел раньше, чем Андрюха успел сориентироваться.

Не прошло и секунды, как пуля ядовитым жалом вонзилась в его живот. Майка тут же пропиталась кровью, а Андрея скрутила чудовищная боль. Падая на колени, он огромным усилием сотворил единственную кисть и, сам до конца не осознавая, что именно он делает, резко махнул ею наискось.

На его глазах размазанный серебристый след промчался от плеча девушки до ее талии по диагонали, а потом верхняя часть ее тела съехала набок, как и положено в таких случаях – с фонтанами крови и россыпью внутренностей.

Андрей рухнул на спину одновременно с тем, как из темного переулка выбежали пятеро бойцов спецназа, вооруженные до зубов.

– На колени, сука! Вставай, мразь, руки за голову! – заорал один из них, держа винтовку наготове.

Кровь не останавливалась, рана была глубокой. Андрей зарычал от боли и поднялся на колени, сложив руки на затылке, как и было приказано. В его глазах помутилось, когда он создал все четыре кисти и швырнул их в спецназовцев.

И…

Ничего не произошло.

Абсолютно ничего. Он не смог дотянуться до спецназовцев. Предел, как выяснилось, был и здесь. Все четыре кисти замерли перед горлами четверых "спецов" на расстоянии около десяти-пятнадцати сантиметров, не больше.

"Длина моих кистей примерно тридцать метров…" – совсем недавно сказал ему Альфред, а Андрей так и не удосужился узнать, что же именно это значило.

И эта ошибка легко могла стать для него последней.

Сзади спецназовцев с земли поднялась девушка, которую Андрей перепрыгнул, забежав в переулок. Тогда-то он окончательно и понял, насколько хитрую засаду они на него устроили.

В памяти сама собой всплыла фраза из давнишнего диалога с Олегом. Из разговора того самого дня, когда Андрюха впервые полетел у друга на глазах во время пробежки.

"… когда люди в кино идут с такими проблемами к ученым, то их сажают в клетку, анализируют, потом, возможно, убивают и извлекают мозг для дальнейших исследований".

Сдаваться в плен Андрей не собирался. Хоть жизнь и покидала его с каждой секундой все быстрее, вместе с вытекающей из раны кровью, он не мог не попытаться сыграть свой последний аккорд.

– Не подходите к нему! – закричала девушка спецназовцам. – Вы до сих пор живы, потому что он ограничен в дистанции!

Одновременно с ее словами, Андрей изо всех сил оттолкнулся от земли и швырнул свое тело на жалких полметра вперед…

Но этого хватило, чтобы кисти, наконец-то, вцепились в глотки четверых солдат.

Их шеи хрустнули одновременно с тем, как пятый открыл огонь по месту, где тело Андрея находилось секунду назад. Четыре пули очень кучно вошли в его правое бедро, Андрюха, оскалившись, крутанулся на земле, испытывая мучительные боли во всем теле, и, сорвал с плеч голову последнего.

– Быстрее! – проревел он и взмыл с запачканного кровью асфальта…

Девушка вскинула пистолет и выстрелила пять раз.

Три пули пролетели мимо, одна оцарапала правое плечо Андрея, а последняя пробила грудь навылет…

Он мгновенно потерял координацию в пространстве и, двигаясь чисто по инерции, врезался всем телом в бетонную стену здания, после чего мешком рухнул вниз с высоты около двух метров.

Голова кружилась, кровь заливала туловище, а свет в глазах мерк с каждым новым вдохом. Боль в груди перекрывала боль в животе. После удара об асфальт Андрею показалось, что из него вылилось литров десять крови, хоть такое в принципе было невозможно.

Он терял сознание.

Умирал.

Не радовала даже мысль о том количестве убийц, насильников и грабителей, на которое он сократил население этого города. В мозгу висело лишь чувство вины за смерти пятерых солдат, которые, по большому счету, лишь выполняли чей-то приказ…

Сил не хватало на то, чтобы перевернуться с живота на спину, не говоря уже о том, чтобы еще раз попытаться улететь.

– Как же глупо все вышло, – прохрипел он, обращаясь к самому себе и постепенно начиная бредить.

Девушка кричала что-то в рацию, но Андрей не расслышал ни единого слова. Он провел рукой по ране и измазался в кровь.

– Не верю, – выдавил он из себя.

Самым обидным было то, как именно он расстался с Леной. Теперь уж точно не будет возможности объяснить ей, почему он поступал так, а не иначе. Вышло так, что отныне в ее глазах он навсегда останется спятившим маньяком.

"Снова увидишь меня в новостях, – подумал он, уже с трудом формируя мысли, – как же хреново все кончилось… твою мать…" Сознание оставило его. Андрей лежал на земле лицом вниз в луже собственной же крови, окруженный обезглавленными телами пятерых спецназовцев.

Из темного переулка выбежали двое мужчин с носилками, сопровождаемые еще одним отрядом спецназа.

– Быстро! – закричала им девушка. – Грузите! Мы не должны его потерять!