Лев Святого Марка

Глава V Открытие следов

– Это ужасно, Маттео, – сказал Франциск, когда его друг окончил свой рассказ. – Что же теперь остается делать?

– Вот в этом-то весь вопрос, – отвечал Маттео. – Что теперь делать? Отец моих кузин уже был в городском управлении, чтобы объявить о случившемся и просить помощи для отыскания похищенных молодых девушек. Он хочет, кроме того, вывесить объявления с обещанием выдать тысячу дукатов в награду лицу, которое доставит ему какие-либо сведения, могущие служить к открытию следов его дочерей; этого будет достаточно, чтобы заставить всех здешних гондольеров взяться за дело; невозможно предположить, чтобы никто не заметил закрытой гондолы, тем более что в это время года гондолы почти все открыты. Досадно, что приходится сидеть сложа руки, когда хотелось бы сейчас же броситься на поиски.

– Отправь свою гондолу домой, Маттео; она, может быть, еще будет нужна дома. Мы же с тобой подъедем на моей к лагунам и дорогой переговорим обо всем. Подумать только, что не далее как вчера вечером мы так весело болтали С твоими кузинами и что сегодня они находятся во власти этого негодяя Мочениго, который, наверное, играет в этом деле главную роль… А кстати, – прервал Франциск самого себя, – не знаешь ли ты, где он теперь живет?

– Я слыхал неделю назад, что он был в Ботонде, близ Чиоггии, но где он в настоящую минуту – не знаю.

– Мне кажется, следовало бы узнать, где он находится, и проследить за ним. Возможно, впрочем, что он примет меры и в течение некоторого времени не будет навещать Синьорин в месте, где их прячут, предполагая, что подозрение в их похищении падет, конечно, на него и что за ним будут следить.

– По всей вероятности, Полани уже подумал об этом и примет свои меры; в этом случае он встретит поддержку всех влиятельных лиц в Венеции, за исключением семейства Мочениго и их друзей. Похищение молодых девушек среди белого дня должно считать за обиду, нанесенную каждому семейному дому в Венеции; всякий невольно подумает, что то же самое может угрожать и его сестрам или дочерям.

– Вернемся домой, Маттео, наши разговоры не приведут ни к чему, пока мы не узнаем, какие меры приняты уже синьором Полани.

По прибытии домой Маттео узнал, что Полани в сопровождении двух членов Совета отправился на материк на одной из самых быстроходных правительственных галер. Было наскоро устроено совещание членов Совета и решено отправить двух лиц из состава Совета в сопровождении официального представителя Республики в Ботонду; им было отдано приказание арестовать Руджиеро, если только они его найдут там; в случае же, если они не разыщут его, то было приказано послать уведомление по всем городам Республики об аресте его и высылке под сильным конвоем в Венецию. Кроме того, тотчас же отрядили несколько галер к различным торговым городам Венецианской республики с приказанием делать строгий обыск на каждом вновь прибывающем или отбывающем судне и осматривать всех приезжающих или отбывающих на лодках в течение этого же вечера и ночи. Заявление о том, что Полани обещал крупную награду за отыскание своих дочерей, должно было тоже быть разглашено повсюду. Известие о похищении молодых девушек быстро распространилось, и весь город пришел в негодование. Матросы из порта Маламокко толпой появились в Венеции; они считали оскорбление, нанесенное семейству влиятельного коммерсанта, почти за личную обиду. Камни полетели в окна палаццо Мочениго, и толпа готова была разгромить дворец, если бы не вступилась полиция, взяв его под свою охрану.

– Можно еще утешаться тем, – заметил Джузеппе, – что в эту минуту Мочениго так занят своими собственными делами, что ему некогда думать о вас, синьор Франциск. Я с самой той памятной ночи плохо сплю, мне все снятся тяжелые сны.

– Ты больше беспокоишься обо мне, чем я сам, Джузеппе, но и я тоже был осторожен, имея в виду, что хотя Руджиеро и отсутствует, но друзья его находятся здесь и не дремлют, как это видно по удавшемуся похищению молодых девушек…

– Надеюсь, отец, – сказал Франциск мистеру Гаммонду на следующее утро, – что не встретится особенной надобности мне уехать отсюда в Англию, прежде чем не обнаружатся что-нибудь по делу Полани.

– Скажу тебе откровенно, Франциск, что я несколько изменил свои планы; после того, что сказал мне на днях синьор Полани, я чувствую, что было бы неблагоразумно с моей стороны настаивать на твоем возвращении на родину. При его обширных торговых и деловых связях он может быть тебе чрезвычайно полезен: под его покровительством ты можешь начать свою карьеру при лучших условиях, нежели вступив в мой торговый дом в Лондоне, и потому для тебя будет лучше, если ты останешься здесь в настоящее время. Разумеется, в эту минуту Полани так поглощен заботой о своих дочерях, что ни о чем другом не в состоянии думать, но ты, во всяком случае, можешь здесь переждать некоторое время, и тогда он, по всей вероятности, займется тобой.