Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 13

Сердце забилось чаще. Ноги напряглись, а по спине пробежали мурашки.

Включил технику мертвеца. Только первый уровень (благо он без индекса работает). Подавил тревожность, повысил концентрацию, и сразу стало легче.

Что? Кто? Зачем и почему?

Вопросы пронеслись лавиной, пока я оборачивался. Ответов не придумал. Только успел заметить, что Аркадий Кириллович тоже озадачен и смотрит мне за спину. Смотрит удивлённо, но спокойно. Значит, никто не тычет в меня автоматом. Значит не надо уходить с линии огня и выхватывать тесак.

Обернулся и ме-эдленно оглядел стоявших за моей спиной людей.

Четверо. Двое безопасников, капитан и унтер-лейтенант, а также два капрала морпеха, без доспехов, но при карабинах АКР.

Если капралы вопросов и опасений не вызывали. Не иначе, как практиканты второкурсники (по лицам видно), взятые в качестве группы сопровождения. То безопасники являли собой полную противоположность и заставляли напрячься. Вернее, один из них.

— Долго смотреть будем? — хмуро бросил капитан, когда я перевёл взгляд на них. — Тесак сдать, засапожник тоже, и пойдём.

— Постойте, капитан, — вмешался Аркадий Кириллович, выходя из-за моей спины и становясь рядом, — это явно ошибка, — он развёл руками, — Лейтенант Туров герой.

— И герои нарушают закон, — хмыкнул безопасник, бросив на преподавателя снисходительный взгляд, — не мешайте следствию, ваше высокоблагородие.

Аркадий Кириллович замялся, я же никак не отреагировал на слова капитана. И, хоть его внимательность и напрягала, даже не подал виду, что волнуюсь. Лишь продолжил рассматривать незваных гостей. Всё равно они не дёрнутся при свидетелях, а Аркадий Кириллович прикроет. Надеюсь.

Унтер-лейтенант хмурил тонкие губы. Взор его синих глаз полыхал просто фанатичной жаждой справедливости. Спина держалась ровно.

Он старался казаться выше меня. Пытался выглядеть грозно и солидно, но детское лицо и светлые, выбивающиеся из-под фуражки, вьющиеся кудри наводили на мысль, что передо мной купидон в офицерской форме, а не безопасник.

Капитан же являл собой полную противоположность. Сам смуглый, чернявый, невысокий. Лицо, словно из острых углов состоит, хищное. Взгляд цепкий, колючий, как у тигродава. С лица не сходит ухмылка.

Он прекрасно читал меня. Понимал, что я ошарашен и тяну время. Отмечал каждое моё движение, даже на микроуровне. Неприятный тип. Опасный.

Но самое важное то, что я их не знал. Видел всех сотрудников местной СБФ (их не много), но никого из этой парочки раньше не встречал. Именно это и напрягало.

Кто они? Переодетые орденцы? Возможно. Хотя, могли они знать нюансы службы? Например, что для задержания обер-офицера можно брать усиление из морпехов. Можно, но не обязательно. А зачем им свидетели? Для пущей правдоподобности?

Хм, не знаю….

— Оружие к бою, — перебил мои мысли капитан: у него исчезло терпение, — Герасим, разоружи и надень наручники.

— Что вы себе позволяете⁈ — воскликнул Аркадий Кириллович. — Это явно ошибка!

— Отставить, — твёрдо скомандовал я.

Морпехи застыли на месте, не успев вскинуть карабины. Унтер-лейтенант растерял всю солидность и замер на полушаге. Приоткрыл рот в удивлении.

Я бросил взгляд безопасникам за спину, там, в дверях, торчали головы кадетов: нда, неприятно, слухи поползут; затем посмотрел на капитана и улыбнулся. Что ж, побеседуем. Определим, те ли они, за кого себя выдают. И снова надежда на Аркадия Кирилловича. Прикроет, если что…?

— Лейтенант, вы не в том….

— Доброе утро, — я широко улыбнулся, прерывая речь капитана, — представьтесь, пожалуйста, и назовите причину задержания.

— Обязательно, как только в допросной окажешься, — усмехнулся капитан.

— Унтер-лейтенант СБФ Герасимов Герасим Герасимович, — неожиданно звонко выдал молодой безопасник, на что капитан поморщился, и покосился на него с неудовольствием.

Я же улыбнулся и не сдержался:

— Гг.

— Не надо, пожалуйста, — опустив голову, робко попросил унтер, и неожиданно добавил: — у нас ордер на арест.

— Не буду, — кивнул я, внутренне присвистнув: ладно, задержание, но ордер? Повернулся, посмотрел на капитана: — вы тоже представьтесь, и предоставьте ордер. Когда выдан, кто подписал?

— Что-то ты слишком требовательный, для морпеха второгодки, — хмыкнул капитан, даже не испытав смущения. — Права будешь качать потом, на губе, если повезёт.

Он закончил фразу и шагнул ко мне. Аркадий Кириллович что-то пискнул, но он задавил его взглядом. Я же отшагнул назад и выхватил из кармана электронное удостоверение.

— Лейтенант СБФ Туров, — произнёс я ровно. — Либо вы представитесь и предъявите ордер, либо я вызываю наряд, — и, посмотрев капитану прямо в глаза, добавил: — Аркадий Кириллович, прошу вас засвидетельствовать нарушение законной процедуры и при необходимости оказать силовую поддержку.

— Ом, эм, — Аркадий Кириллович не ожидал такого, но быстро сориентировался и приосанился, — конечно, Ростислав Драгомирович.

Его сила пронеслась лёгким ветерком, и нас с безопасниками разделил проявленный локальный щит. Пусть преподаватель и медлил ранее, но мощи ему не занимать. Вон как синий и зелёные цвета переливаются.

Я достал инфопланшет и набрал сообщение Ерастову.

Капитан отшагнул обратно. Зло посмотрел на меня. Помедлил немного. На его виске заиграла жилка, а губы плотно сжались. Затем он засунул руку под лацкан кителя и достал такое же удостоверение:

— Герасимов Геннадий Львович — процедил он.

— Родственник? — я глянул на унтера.

— Дядя, — вырвалось у юнца, и он тут же заткнулся под злобным взглядом капитана.

— Ордер, — я перевёл взгляд на капитана, но тут пиликнул коммутатор и я махнул рукой: — уже не надо.

Ерастов среагировал быстро. Кроме документа на арест он прислал инструкцию действий: «тяни время, Малышев с отрядом будет через десять минут».

Тянуть, так тянуть, я пожал плечами и вчитался в ордер, а там формулировка обтекаемая, ничего не понятно: подробности закрыты грифом секретности.

— Экономическое преступление? — посмотрел на капитана. — Хищение? Почему детали не раскрыты?

— В особо крупном размере, — хмыкнул он и повел рукой в сторону, — пройдёмте, Туров, детали объясню только в допросной, после писи бумаг о неразглашении.

— Секунду, — я приподнял ладонь, останавливая его, — а кто такой Премьер-майор Вягель? Его подпись стоит….

— Военный прокурор из столицы, — пояснил капитан раздражённо, — запрос пришёл оттуда. Довольны? Пройдёмте.

— Ещё один момент, — я улыбнулся ставшему «вежливым» обер-офицеру, — почему я Вас не знаю?

— Туров, вы играете с моим терпением, — процедил капитан Герасимов.

— Мы перевелись на Владивосток неделю назад, — пояснил унтер-лейтенант, чем снова вызвал злой взгляд своего дяди.

— Принято, — кивнул я и подумал, как ещё тут задержаться, но пришло ещё одно сообщение от Ерастова.

Дядя Саша предлагал покинуть учебный корпус, и под незаметным присмотром группы Малышева, дойти до здания службы безопасности. Отдельной пометкой шло предупреждение, что разбираться будут долго: Меньшов приказал выявить связи Герасимовых с орденом и сделал запрос о Вягеле. Ну и отмечалось, что Герасимовы действительно служат в СБФ, и на Владивосток перевелись недавно.

Отстегнул наспинные ножны, достал засапожник, и передал все унтер-лейтенанту. Затем, повернувшись к преподавателю, попросил:

— Аркадий Кириллович, не проводите нас до выхода?

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся преподаватель, чем вызвал ещё большее неудовольствие у капитана, — могу и дальше сопроводить.

— А давайте, — махнул я рукой и повернулся к безопасникам: — господа, прошу за мной. Нет? Тогда идите впереди. — И не дав им возмутиться, зашагал из аудитории.

Перемена уже кончилась и начались занятия, поэтому в коридоре оказалось пусто.

Капитан Герасимов с племянником обоггнали меня и возглавили шествие, как только мы вышли из аудитории. Морпехи остались сзади, а Аркадий Кириллович, с интересом поглядывая на спины безопасников, молча зашагал рядом.

Эхо наших шагов отразилось от стен. Жалобно проскрипел паркет. Каблуки уставных ботинок выбили дробь на гранитных ступеньках лестницы и дежурные морпехи проводили нас взглядами в фойе на первом этаже.

Входная дверь захлопнулась за нашими спинами. Мы вышли на крыльцо учебного корпуса, и я, остановившись меж колонн, огляделся.

Несколько офицеров завернули за угол соседнего здания. Еще пара человек спешили в столовую. Больше никого. Даже антигравов не было. Ни пролетающих, ни припаркованных. Улица как будто вымерла.

— Чего застыл Туров? — донесся снизу голос капитана Герасимова, он, да и все остальные смотрели на меня. — Передумал идти?

— Никак нет, — улыбнулся я и сбежал вниз, — идёмте.

— Адвоката высматривал? — хмыкнул капитан Герасимов, но я ничего не ответил. Группу прикрытия не увидел, и сейчас меня волновало лишь одно — где они? Неужели Малышев доложился Ерастову, когда сам ещё не появился здесь?

Да, с нами, конечно же, шёл Аркадий Кириллович, но хватит ли его сил, если Герасимовы подставные? По идее, с капитаном он справится, но, если, это засада и нападут орденцы?

Я шёл следом за безопасниками и вертел головой по сторонам. Мозг строил маршруты атаки и отступления. Взгляд подмечал удобные места для засады, или скрытного наблюдения. Замечал подлетающие автогравы. Но машины сворачивали в сторону, а из закоулков никто не выскакивал с оружием наперевес. Более того, никто за нами не следил.

Я старался не подать виду, что беспокоюсь. Тем более техника мертвеца помогала с этим. Но моя тревожность передалась Аркадию Кирилловичу.

— Ростислав Драгомирович, всё в порядке? — поинтересовался он, проследив за моим взглядом.

— А? Да, — я отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на преподавателя, — задумался просто, благодарю, что согласились проводить.

— Это меньшее, чем я могу Вас отблагодарить за службу и прекрасный учебный материал, — улыбнулся Аркадий Кириллович. — Надеюсь, Вы сможете мне рассказать, что происходило сегодня.

— Э….

— Нет-нет, — запричитал он тихо, взмахнув портфелем в руке, — не сейчас, когда все закончится. И не гадайте, — добавил он, заметив моё недоумение, — это просто чуйка пожилого человека, что вокруг творятся интересные дела.

— М, хорошо, — кивнул я, заметив автограв, который не сворачивал и летел прямо на нас. Даже стал крениться, чтобы снизить высоту. Будто на атаку заходил.

Напрягся. Приготовился уходить с линии огня. Автограв приблизился и свернул в сторону. Блин! Да я так сам себя доведу!

Вздохнул пару раз. Привёл нервы в порядок. И решил довериться Малышеву. Пусть и не вижу его отряд, но, иначе, чокнусь.

К счастью, больше ни один автомобиль мне на глаза не попался. Как и прохожие — до сих пор никого не встретили.

Мы прошли ещё метров сто. Поднялись по ступенькам корпуса безопасников. Скрипнули двери, и Герасимов обратился к дежурному за столом:

— Оформляй и в допросную, Герасим проследит.

— Ростислав? — глаза дежурного мичмана полезли на лоб, а вислые, седые усы превратились в букву «О».

— Здравия желаю, Анатолий Валерьевич, — улыбнулся я.

— Это прикол какой-то? — пожилой унтер-офицер привстал со стула, и облокотившись о стол, крикнул в спину Герасимову: — капитан, вы явно что-то напутали!

— Что⁈ — Герасимов, уже поднявшийся на несколько ступенек, сбежал вниз и метнулся к мичману. — Что значит ошибся⁈ Что Вы себе позволяете мичман?

— Охолони, Герасимов, — Анатолий Валерьевич, не стал поддерживать беседу на повышенных тонах. Шевельнул усами и потянулся к инфопланшету, — Я сорок лет мичман. Сейчас доложу начальству, что ты нашего героя задержал, вот с ними и разбирайся.

— Да хоть Императору звони! — психанул капитан и схватил меня под руку. — Идём, Туров, сам тебя отведу, Герасим, за мной!

Чтобы не упасть, пришлось пойти за ним, а то он, прям, потащил меня. Я только и успел, что глянуть на Аркадия Кирилловича и поблагодарить его.

— Иди, иди, — махнул рукой мичман, прикладывая к уху коммутатор, — пятая свободна.

— Не стоит благодарности, — громко ответил Аркадий Кириллович, — до встречи, Ростислав.

Преподаватель развернулся и пошёл на выход. Как он прошёл через дверь я уже не видел. Герасимов втащил меня в коридор, где находились допросные и, раскрыв дверь с номером пять, завёл внутрь.

— Всё, сиди здесь, герой, — бросил он гневно, резко развернулся и, рыча, стал бить кулаком по стене, — задолбали, задолбали…

— Дядь Ген, не надо, — испуганно протянул Герасим, — всё образуется.

— Я покажу им, кто тут пришлый, ты же понял, что они нас не уважают, да? — капитан резко повернулся к племяннику и тот вздрогнул, отшагнув назад.

— Сторожи тут, и не разговаривай с ним, понял⁈ — рявкнул капитан, и, дождавшись кивка от племянника, повернулся ко мне: — а ты сиди здесь и не рыпайся. Геррой.

Последнее слово он растянул, словно в насмешку, тут же развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Электронный замок пискнул, индикатор загорелся красным: Герасимов нас закрыл.

— Хух, — выдохнул я и оглянулся, — никогда тут не был.

Я прошёл к одному из стальных стульев за металлическим столом, и уселся, вытянув ноги.

— Вернее, был, но, как помощник следователя, — я посмотрел на унтер-лейтенанта, который застыл у стены, — тебе не кажется, что здесь как-то серо. Четыре стены из бетона и мало мебели? Надо ремонт сделать, что ли. Обои цветные поклеить. Заменить эту лампу, — я махнул рукой на одинокую грушу под потолком, — на люстру.

Но Герасимов младший молчал. Стоял, словно кол проглотил, и, даже не смотрел на меня.

— Может, расскажешь, в чём меня обвиняют, конкретно? — задал я ещё один вопрос в попытке разговорить парнишку, — а то «экономическое преступление» звучит слишком расплывчато, ещё этот гриф секретности.

И снова мимо. Ноль эмоций.

— Ладно, — пожал я плечами, ощущая, как техника мертвеца спадает, и мной овладевает мандраж, — тогда сам выясню.

Достал инфопланшет и отписал Ерастову. Ответ пришёл тут же. Потратил мину пять на чтение и заметил, что Герасимов младший внимательно за мной наблюдает.

— Тут шахматы есть, — я помахал коммутатором в воздухе, — сыграем?

Парень не ответил. Лишь снова отвернулся. Что ж, нет так нет. Я отложил гаджет в сторону и задумался.

Если кратко, то я получил приказ сидеть в допросной и не отсвечивать. Выполнять распоряжения Герасимова.

Если же говорить более развёрнуто, то ситуация, прямо скажем, не очень. Группа прикрытия выявила и захватила несколько орденцев на моём пути (ниндзя, блин, даже шума не было). Выжило всего двое, и сейчас велась работа по вытягиванию информации.

Более того, Меньшов и Растеряшев не смогли понять, кто принял ордер Вягеля и спустил его Герасимову. Следы, как в воду канули. Это означало только одно, кто-то в СБФ тоже работал на орден, и наше командование разворачивало сети для ловли крупной рыбы.

Ну, что сказать. Рыба действительно огромная, из штаба. Других идей в голову просто не приходило. Так что, пусть ловят. Удручало только, что приманка — это я….

Ну и самое главное. Ордер настоящий, и дело, как и моя вина, тоже настоящие. На попытку узнать, в чём там суть, Ерастов ответил кратко: ' Растеряшев пытается придумать, как быть. Детали Герасимов объявит. Не отсвечивай, переночуешь в камере'.

Отличная новость, ничего не скажешь. Прямо шикарный букет событий выходит. То с Фадеевым поругался, мутный тип, не понятно, чего от него ждать. То Ариафин ушёл из отряда, не понятно почему. То арест. Ничего не упустил? А, ещё под дождь попал и промок до нитки, но это мелочь в сравнении с остальным.

— Нда, — протянул я вслух, — а утро, ведь, только недавно началось. Правду говорят, понедельник день тяжёлый.

— Сегодня вторник, — поправил меня Герасимов младший.

Посмотрел на него, но он не стал продолжать беседу. Снова отвернулся.

Да и фиг с ним. Лучше подумаю, где я нагрешил? А правда, где? Тем более экономически. Что я такого сделал? Может, мои счета взломали? И, что это вообще значит: «Растеряшев пытается придумать»? Неужели всё так серьёзно?

Отогнав панику, снова взялся за инфопланшет. Проверил банковский счёт, последние операции. Всё в порядке. Тогда что? Может, меня подставили? Сделали на меня счёт где-то в другом банке и перевели туда мутные деньги? Или ещё какие махинации сделали? Хм, это можно узнать только одним способом.

Набрал поверенного, но Рэувэн Сигал не отвечал. Тогда написал ему сообщение, с просьбой проверить всё, что только можно и прислать мне адвоката. Ну а что, если дело настоящее, то и адвокат понадобится. Тем более, если там подстава. С юристом мы легко докажем мою невиновность, и всё быстро закончится.

Только я сделал всё, что мог. Пришёл к согласию со своим разумом и успокоился, как замок на двери пискнул и загорелся зелёным.

Дверь распахнулась. В допросную, злой, как собака, которую дразнили целый год, резко вошёл Герасимов старший. Посмотрел на меня и оскалился:

— Так много людей о тебе печётся, — он встал напротив меня и, достав из отворота кителя папку, оглушительно хлопнул ей о стол, — но никто не сможет помочь.